Да, это не шутка. Благодаря издательству АСТ уже в июне этого года в печать выйдет сборник текстов авторов Кошки. Под его обложкой вы найдете тексты 10 авторов (#Герасименко , #Норин, #azirsan, #Агафонов, #Рыжок, #Вишневенко, #Тутаева, #Корнев, #Грибоедов, #Старостин), которые расскажут вам о поворотных точках в мировой истории. От древнего Рима до космической эпохи. События локальные и глобальные, ставшие важными вехами в истории. Все тексты написаны специально для сборника, так что эксклюзивный контент.
Уже сейчас вы можете оформить предзаказ на книгу в Читай-городе по qr-коду или ссылке.
Пока она продается со скидкой в 30% всего за 818 рублей (да, печатать книги сейчас недешево).
И мы очень просим вас сделать предзаказ, так как чем больше будет предзаказов — тем выше шансы, что выйдет продолжение с другими темами и авторами. Олды должны оценить, что, в случае продолжения эксперимента с сборниками, за историческую публицистику готов снова взяться сам #Соцкий. Поэтому не рефлексируем и делаем предзаказы.
Лингвофриков из Российской империи ннада? А это, между прочим, книжка 1903 года за авторством Бориса Михайловича Житкова — "Город Мангазея и торговый путь через Ялмал". Ссылается он на Михаила Андреевича Оболенского, который по современным меркам как раз легко бы сошёл за тех самых, у кого слово "богатырь" — это от слов "бог" и "тырить". Наш чудесный историк-архивист, среди прочего, выводил происхождение славян от алан, а само название славян — от прославления богини, которой поклонялись древние славяне-аланы. Ну, а что вы хотите? Период романтической кабинетной истории — он такой, порой причудлив и наивен по сегодняшним меркам.
И всё было бы хорошо в теории происхождения названия Мангазея от слова "магазин", если бы слово "магазин" не появилось в русской речи на сто лет позже — словарь Фасмера датирует первое упоминание Петром I через заимствование от немецкого Magazin. Есть, конечно, похожее слово "магазея" — очень созвучное имени городу — и тоже, как и изначально "магазин", означавшее некое складское сооружение. Но это слово тоже Фасмер датирует Петром I.
Реальность жестока, да.
Ну, а если вы до сих пор думали, что лингвофричество — это какой-то современный феномен, то увы нет. Вот вам хороший пример. И если во время ̶к̶о̶р̶н̶е̶т̶а̶ князя Оболенского подобное было следствием на порядок меньшего, чем сейчас, массива источников, то в наше время — это уже скорее от людского скудоумия и лени.
Через некоторое время в конструкцию противогазов начали добавлять противоаэрозольный фильтр. Тут важно отметить вторую особенность «синего креста». Его очень сложно опознать как газовый снаряд, и он действует почти моментально. То есть, если противогаз на 100% защищает, его надо успеть надеть. Но дело в том, что это вещество при концентрации 1 мг/м3 после первого же вдоха быстро вызывает не только рвоту, но и жуткую боль в груди и конечностях. А снаряд-то осколочно-химический. Т.е. он просто взрывается, почти как обычный снаряд, а потом боец делает один вдох, и всё.
Снаряд «синий крест»
Причем при выборе правильной пропорции взрывчатки и БОВ один такой снаряд позволял достичь концентраций до 20 мг/м3. Это какая-то безумная концентрация, мне страшно представить, что ощущали люди, попавшие под обстрел такими снарядами, с учетом того, что в больших концентрациях он может проникать даже через противогаз, оснащенный аэрозольным фильтром. Отмечалась очень высокая эффективность таких снарядов при стрельбе по артиллерийским батареям – они легко приводились к молчанию. Одновременно с этим «синий крест» относится к нестойким БОВ, поэтому им можно было обстреливать опорные пункты, которые планировалось занять в ходе наступления.
Ну и, наконец, «Желтый крест». Этим знаком обозначались вещества, имеющие кожно-нарывное действие. Чаще всего под этим знаком имеют ввиду иприт – жидкость, обладающую очень большой стойкостью. Способность иприта задерживаться на местности измеряется в днях и даже неделях. При этом, поскольку это не газ, а жидкость, то он намного менее чувствителен к ветру. Да и в целом мало с чем реагирует, иначе б так долго не задерживался.
Второе, помимо стойкости, важнейшее свойство иприта – это то, что все имевшиеся до этого средства защиты от БОВ против него не работали. Обладая кожно-нарывным действием, он легко поражает всё, что не прикрыто противогазом. Разумеется, он проникает через одежду и обувь. Более того, есть сведения, что при достаточно долгом воздействии он проникал даже через противогаз – через саму резину или прорезиненную ткань. А если противогаз еще и не был надет вовремя, то поражались и глаза, и дыхательные пути. Эффективные и надежные средства защиты от иприта в ПМВ так и не появились, да и после нее далеко не сразу.
Эти два свойства – стойкость и отсутствие защиты – приводили к особенной эффективности иприта при создании заграждений. Ипритное заграждение – это сплошная полоса иприта, создаваемая на большой протяженности с целью воспретить движение через нее войск противника. Я думаю, вы понимаете, что дураков идти через иприт нет. И даже «за Родину, любой ценой» – в этом просто нет смысла, довольно скоро люди начнут уходить в потери. Не в смысле что прям умирать, а просто поражения ипритом начнут проявляться, а это очень больно, насколько я понимаю, больнее, чем ожоги.
Способ установки такой сплошной полосы – артиллерийский огонь. В данном случае можно использовать чисто химический снаряд со слабым разрывным эффектом – в нем иприта больше. Суть в заражении местности. Огонь ведется методично, с не очень большой интенсивностью, на протяжении нескольких дней, если надо. Такой способ действий может применяться как в наступлении, так и в обороне.
У кого возникают сомнения, что в обороне удастся его применить (такие сомнения мне озвучивали), мол, это ж ОМП, его хранят как-то особенно, под особым надзором, и не успеешь его подвезти к месту, атакованному противником, тот, мне кажется, просто смотрит на ПМВ из наших времен. В ходе ПМВ и отношение к химоружию было попроще. Например, указания к T и K-снарядам регламентировали обращение с ними так же, как с обычными. А фосгеновые снаряды вообще снаряжались на наливных пунктах в близком тылу. Я считаю, что супер-внимательное отношение к химоружию – это плод резкого скачка его летальности в годы холодной войны. Когда в арсенале массово появились снаряды с зарином и VX, малейшая утечка могла привести к смерти за считанные минуты. В ПМВ же средств с такой летальностью и скоростью воздействия, по-моему, вообще не было. Да и отношение к безопасности во многом было попроще – многие протоколы безопасности появились уже близко к нашему времени.
Вторая особенность – это массовость применения химснарядов. В период реальной «химической войны», то есть в 1917 – 18-м годах, артиллерия могла выпускать и 50% от всего боекомплекта в химическом исполнении, а в некоторых случаях и больше. Когда у тебя химснаряды составляют половину боекомплекта, отношение к ним, я думаю, будет немного иное.
Надпись на плакате: «Фосген. Пахнет затхлым сеном или зеленой кукурузой. Поражает легкие. Вызывает повышенную слабость. Бесцветный газ»
Ну и последнее – когда противник сначала трындит о наступлении чуть ли не в газетах, при этом месяц накапливает силы так, что это удается заснять аэрофотосъемкой и разведать, а потом еще неделю проводит артподготовку, то тут много чего можно успеть. Вот немцы и успевали, и применение иприта в оборонительных боях – это вполне исторический факт.
Как же его применять в обороне? Есть несколько вариантов. Я бы отметил три основных. Первый – это создание продольных (в глубину) фланговых заграждений в тылу противника. Проведя ипритную полосу на обоих его флангах, мы затрудним ему маневрирование резервами, снабжение и переброску артиллерии. Второй – это создание поперечного заграждения позади его наступающей пехоты. Такое заграждение затруднит подтягивание артиллерии за наступающей пехотой, доставку снабжения и следующих эшелонов наступления (дивизий и бригад, которые должны развивать успех).
Ну и, наконец, контрбатарейная борьба. Отличие химической контрбатарейной борьбы от обычной артиллерийской состоит в быстром достижении результата и долговременности эффекта. И это как раз один из примеров ситуации, когда эффект достигается, даже если никого не убило и не ранило. При применении иприта тут даже если вообще никто не пострадал, артиллеристы, если не разбегутся, будут слишком заняты дегазацией себя, одежды и оборудования. Когда ты экстренно пытаешься отмыться от иприта, зная, как туго тебе будет, если ты этого не сделаешь, очень трудно продолжать вести стрельбу. Как и менять позицию.
Но с обороной ясно, а как использовать иприт в наступлении? Он же стойкий, не получится бить им перед своими войсками, ведь потом там сам не пройдешь! Более того, такие случаи даже имели место. Однако если не стрелять от балды, а подходить к вопросу с точки зрения тактики, то можно найти способы использовать его положительные качества и избежать сильного воздействия отрицательных.
Ключевой идеей применения иприта в наступлении будет массовое поражение тех участков, которые не предполагается проходить, и локальное поражение тех участков, которые можно обойти. В частности, при наступлении можно обрабатывать створ прорыва. Т.е. делать им фланговую окантовку. Ведь наступление движется вперед, оставаясь при этом уязвимым для контратак с фланга. Так вот, чтобы уменьшить возможности противника контратаковать наступающую группировку, можно защищать фланги прорыва также и ипритным заграждением. Разумеется, только на разумную глубину, не надо пытаться сделать себе дорожку на десятки км вглубь, это уже будет мешать наступлению. Также можно делать заграждения в тылу фланговых участков, чтобы мешать противнику маневрировать резервами на флангах наступления. Ну и, разумеется, подавлять его артиллерию на флангах прорыва, тоже можно ипритом – для верности.
Что же касается локальных поражений на участках, где проводится своё наступление, то это в первую очередь касается двух вариантов. Первым будет также контрбатарейная борьба – артиллерийские батареи занимают не так много площади, а наступление идет не сплошной цепью пехоты на многие километры в ширину, и поэтому те батареи, которые находятся на участках, через которые непосредственно проходить не планируется, можно обработать ипритом. Да, это потребует очень грамотного планирования и точного информирования наступающей пехоты, но в целом может быть полезно ввиду долговременности эффекта.
А второй вариант – это поражение ипритом узлов обороны, которые нет необходимости срочно брать. Не все узлы обороны надо обязательно вот прям сразу захватывать, их можно обойти и идти дальше. При этом если их вообще не трогать, то они будут мешать перемещать артиллерию и снабжение. А если их штурмовать или пытаться «срыть» артиллерией, то это потребует большого расхода ресурсов или сулит потери. Поэтому такие отдельные позиции можно залить ипритом – это и большого расхода боеприпасов не потребует, и долговременный эффект будет обеспечен чисто за счет самих свойств вещества. В реальности даже порой заливали целые участки на смежных флангах между главным и вспомогательными ударами.
Что же касается потенциальной опасности зараженных районов в своем тылу, то в моем понимании она является сильно преувеличенной. И здесь есть несколько важных моментов. Во-первых, затраты на дегазацию локальных участков скорее всего будут сильно меньше, чем вред, наносимый артбатареями и опорниками, если их не подавить быстро (или если расходовать на них пехоту и артиллерию с обычными боеприпасами).
Во-вторых, если дело происходит в теплое время года, проблема со временем вообще решится сама собой – иприт хоть и стойкий, но всё же не вечный. Через неделю-другую там уже будет довольно чисто. Просто не надо закидывать ипритом вообще всё, в особенности важные пункты, через которые будет осуществляться движение. Артбатареи, например, и опорники в обороне далеко не обязательно ставятся именно на таких пунктах (как минимум потому, что противник заранее не знает, где конкретно у нас саперы будут восстанавливать путь через лунный пейзаж).
Примерно так художники порой изображают бои Первой Мировой. Но вообще в противогазах тех времен атаковать было довольно непросто
Ну и в-третьих, и этому пункту нужно уделить особое внимание. Сразу отмечу, что мы сейчас будем смотреть на ситуацию с военной точки зрения, а не с морально-гражданской. Это не я такой злой, это просто военное дело так устроено. Так вот, для военного дела небольшие потери своих войск при применении очень эффективного оружия (или способа действий) допустимы. Например, немецкая пехота считала допустимым держаться максимально близко к разрывам огневого вала своей артиллерии. Да, так можно было понести небольшие потери от недолета или шального осколка, но зато у противника было меньше шансов очнуться и успеть выставить пулеметы в промежутке между переносом артогня вперед и атакой пехоты. При применении хим оружия вполне бывали случаи, что в какой-то мере поражались свои части. Да, этого стараются избегать и улучшают методы применения. Но если создание полной безопасности своих войск противоречит эффективности применения, выбор сделают в пользу эффективности применения.
Вам это покажется контринтуитивным, но есть важный нюанс. Эффективность оружия – это не только то, сколько оно убьет солдат противника. Это еще и то, насколько оно снизит этим потери своих войск и поможет достичь результатов. Как обычно, не все меряется через убивание противника. Суть в том, что если мы успешно и быстро подавили артбатарею или опорник, то мы просто намного больше сэкономим жизней своих бойцов, которых эта артбатарея или опорник не убьет, чем сами потеряем от случайного неосторожного действия с химоружием.
Банально, если опорник противника нам мешает подтягивать снабжение и артиллерию, а мы не сможем его быстро привести к молчанию, то на передовой пострадает намного больше наших солдат, чем если мы его быстро закидаем ипритом, а потом из-за этого иприта потеряем десяток неосторожных бойцов. Равно как если мы будем его долго долбить артой обычными снарядами, а другие цели этой же артой в это время долбить не будем. Хотя может казаться, что эта мысль совершенно людоедская и наплевательская по отношению к своим войскам, на деле она скорее направлена на экономию их жизней и здоровья. И самой пехоте выгодно, чтобы проводилась химическая подготовка, потому что так противника просто быстрее сокрушат. В итоге, если это убьет десяток своих солдат, но сэкономит при этом сотню их же жизней, то это очень эффективное средство.
В дополнение к этому ипритные обстрелы можно применять уже даже с оперативной точки зрения. Отправляясь на каком-то из участков в наступление, мы концентрируем там силы. В силу этого на прочих участках мы вынуждены занимать пассивную позицию и находимся под угрозой наступлений противника, которые могут нарушить наши планы. Чтобы обезопасить такие пассивные участки, можно производить на них методические ипритные обстрелы. Разумеется, это не значит, что нужно загадить ипритом вообще всё. Да на это и никакой промышленности не хватит – снаряды ж надо как-то производить. Поэтому важно выбрать наиболее важные точки приложения усилий и обработать именно их. Пока у противника нет средств защиты от иприта, это может быть очень действенно.
Развитие технических средств доставки и внедрение новых средств в последний год войны не остановилось. Среди них я бы хотел отметить новое вещество – этилдихлорарсин. Он, с одной стороны, был родственным иприту по действию, но тактически скорее бы относился к веществам, которые можно использовать перед атакой. Дело в том, что вещество было нестойким – 1-2 часа, но зато действовало быстро. Уже через несколько минут кожа начинала краснеть, через 4 часа на ней появляются волдыри. Действовал он и на дыхательную систему подобно синему кресту – очень сильное раздражение.
Еще одним новшеством были особо дальнобойные снаряды с баллистическим колпачком. Разумеется, в химическом исполнении, в частности, с ипритом (желтый крест). Дальность стрельбы таким 150-мм снарядом достигала 18,2 км. Пусть вам не кажется эта дистанция смешной, это всё-таки ПМВ. Да и для ВМВ это вполне неплохой показатель, например МЛ-20 так далеко не дотягивалась. Такие снаряды позволяли, например, ставить ипритные заграждения на большом удалении. В дополнение к этому немцы удлинили обычные химснаряды. Буквально сделали их длиннее. Это позволило еще больше увеличить количество доставляемого каждым снарядом вещества.
Российские бойцы проводят дегазацию. Технически можно было смыть и иприт, но дело это непростое - с тела нужно его смыть очень хорошо, иначе всё равно будут волдыри
Помимо этого, появился новый вид ипритного снаряда – осколочно-химический, так называемый «снаряд с промежуточным дном». Его особенность заключалась в том, что при снаряжении ипритного снаряда достаточным количеством взрывчатки (примерно 1/3 приходилась на ВВ) изменялась форма распространения БОВ. Он превращался в этакий аэрозоль, который проникал намного глубже в легкие и вызывал, помимо нарывного действия на коже, так же и более сильное действие на дыхательную систему. Разумеется, если бойцы не успели надеть противогазы. Увеличилась смертность среди пораженных.
Вообще со смертностью от БОВ связано очень много недопонимания. Как я уже писал, люди почему-то мерят эффективность БОВ количеством убитых врагов. Но почему мы убираем из учета эффективности тех, кто не умер, но стал инвалидом? А тех, кто смог вернуться на фронт только спустя три месяца, потому что лечился от поражения ипритом? Как мы учтем того, кто блевал, кашлял и корчился от боли в момент, когда в окопы ворвались штурмовики и размозжили ему голову прикладом? Формально он погиб не от газа. Или даже просто взяли в плен его в таком состоянии. Попадет он в потери убитыми от БОВ или вообще в потери от БОВ? Или пропал без вести от газа? Попал в газовый плен? А как учесть тех, кто, вместо стрельбы из гаубицы, убежал в страхе, понимая, что его противогаз не защищает от новых средств, и сейчас он начнет в мучениях умирать? Или кто просто перестал стрелять и начал проводить дегазацию, чтоб не угодить на три месяца в госпиталь с жуткими волдырями и язвами? Как это учесть? Или не убил – не считается?
Вообще, вопреки мнению об очень небольшом количестве жертв химоружия и против мнения, что оно было эффективным только в первое время, пока не придумали противогаз, есть интересная цитата. В литературе, посвященной химическому оружию, в частности у генерал-майора РККА Александра Николаевича де Лазари (профессора военной академии химзащиты), отмечается такой момент: «Что касается общих потерь от ОВ за время войны, то удельный вес этих потерь по отношению ко всей сумме потерь за этот период выражается следующими цифрами (в процентах) по армиям: для германской армии 1,88%, для французской – 5,97%, для английской – 8,79%, для американской – 26,4%.». Насколько я понимаю, речь идет не о потерях убитыми, а о потерях в целом.
Как же де Лазари объясняет причины такой разницы? «Столь значительная цифра потерь американских армий от ОВ объясняется тем, что американская армия, вступив в войну лишь в 1917 г., приняла участие в боях лишь в 1918 г., т. е. тогда, когда химическое оружие, получив свое наибольшее за время войны развитие, заняло равноценное с другими видами оружия место. Прочие же армии несли колоссальные потери уже в первые месяцы войны, когда химическое оружие еще совсем не применялось.» - пишет де Лазари в своей книге «Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг.». Он также замечает, что низкие потери немецкой армии объясняются инициативой в применении как средств химического нападения, так и защиты. Я в том числе поэтому уделяю столько внимания именно немцам, как лидерам в химической войне.
Таким образом мы видим, что на эти расчеты специалисты по химоружию смотрят несколько иначе, нежели просто любители военного дела. Особенно я бы хотел отметить две вещи. Первая – это потери американцев, так как они показывают, насколько же серьезной проблемой было химоружие в момент своего наибольшего расцвета и распространения. А второе – что 1918-й год как раз стал годом наибольшего расцвета и распространения этого оружия, вопреки порой высказываемому мнению, что было ровно наоборот, и к концу войны как раз эффективность его упала из-за появившихся средств защиты.
Собственно, многие просто не представляют себе, насколько же широко применялось химоружие в последние периоды войны. Здесь мы можем обратиться к мнению специалистов по артиллерии того периода – к французскому генералу Фредерику Эру и немецкому полковнику Георгу Брухмюллеру (в годы ПМВ он разработал новую тактику артподготовки и как раз определял в том числе и эти вопросы). Согласно их сведениям, немцы в своих наступлениях конца 1917-го (на Восточном фронте) и начала 1918-го года в наряде боеприпасов имели 50 и более процентов химических. А в группах AKA (борьба с артиллерией) и FEKA (группой дальней борьбы) доля химических боеприпасов доходила чуть ли не до 80%. Подробнее о разделении на группы мы поговорим в статье про артиллерию.
Несмотря на кучу современных шуток про французов и сдачу в плен, в ПМВ французы были храбрыми бойцами, которые стойко оборонялись и готовы были грызть немцам глотки в рукопашной. Но против газов порой пасовали и они
При этом количественный рост артиллерии и объемы выпуска химбоеприпасов позволили при наступлениях вести массированную химическую стрельбу на фронте во многие десятки километров (до 100 км, как пишет в своей книге полковник Супотницкий). При этом дальность стрельбы новыми дальнобойными снарядами позволяла также поражать химбоеприпасами штабы дивизий и даже корпусов, находящиеся на удалении 15 км от фронта. Война стала по настоящему химической. Правильно было уже говорить не только о проведении артподготовки и химподготовки. Немецкие действия до такой степени опирались на химоружие, что теперь уже впору было называть это артиллерийским химическим сражением.
Особенно я бы хотел отметить смещение акцента в применении химоружия. Теперь основной целью, помимо воспрещения маневра, было не убить противника, а скорее подавить, заставить его не вести огня, а бойцов – покинуть позицию или на худой конец прекратить сопротивление. Не так важно, будут они заниматься дегазацией, вместо обслуживания гаубиц, или корчиться, заходясь в кашле и рвоте, когда в окопы начнут падать гранаты, кидаемые немецкими штурмовыми группами. Или может быть они просто сбегут, испугавшись, что за снарядами синего креста, вызывающими необходимость скинуть противогаз, последуют снаряды зеленого креста с ужасающе ядовитым дифосгеном, от которого умирают от жуткого отека легких, захлебываясь своей же внутренней жидкостью. Понимая, что защиты нет, некоторые артиллеристы просто убегали, бросая свои орудия. Я даже не берусь их осуждать в такой ситуации.
Появление новых средств не изменило принципиально имевшееся ранее тактическое распределение. Всё так же снаряды с нестойкими БОВ (синий крест – хлорарсины, зеленый крест – дифосген) применялись в основном там, где будет проводиться непосредственно атака, а снаряды со стойкими БОВ (желтый крест – иприт) – по тем местам, заходить в которые в ближайшее время не планируется. При этом при стрельбе по артбатареям, вместо стрельбы непосредственно по самой батарее стал применяться метод газовых прямоугольников, когда поражалась не конкретная цель, а некая местность, в которой эта цель находится так – проще.
Особенно стоит отметить, что в 1918-м году наибольшее значение в химподготовке мест непосредственного наступления играл именно синий крест, а не зеленый. Количество снарядов синего креста в батареях IKA (борьба с пехотой), AKA (борьба с артиллерией) и FEKA (дальняя борьба) в разы превышало количество снарядов зеленого креста. При этом стоит отметить, что немцы не только вели химподготовку синим крестом непосредственно перед лицом своей изготовившейся к наступлению пехоты (удаление от своих позиций при такой стрельбе указывалось не менее 600 – 900 м). Они даже регламентировали использование синего креста в составе огневого вала, если огонь ведется не ближе 600 м к своей пехоте. Получался двойной вал, сперва химический, а за ним – обычными осколочно-фугасными снарядами с меньшим удалением от пехоты.
Это, кстати, в какой-то мере подтверждает и небезызвестный офицер штурмового подразделения Эрнст Юнгер, участвовавший в одной из таких атак, где газовые снаряды применялись по позициям непосредственно перед лицом пехоты, и газ снесло ветром на своих же бойцов. Он описывает, что даже начался эффект, который я опознал как эффект как раз от синего креста. Тем не менее, немецкая пехота вполне смогла пойти в атаку – видимо, концентрация этого доносимого ветром газа была очень невысока.
Возможно применять синий крест и в обороне, наряду с желтым. Разница будет в том, что синим крестом можно будет поражать те цели, которые требуют моментального эффекта, или находятся в зоне, которую могут занять свои войска. В частности, в ходе контратаки логично проводить химподготовку атаки снарядами с синим крестом: они и подействуют на противника быстро, и эффекта их хватит надолго, и при этом вещество нестойкое, можно быстро начать контратаку пехотой.
Помимо этого, синим крестом можно вести заградительный огонь – отсекать пехоту от танков, например. Ключевой особенностью его будет то, что он действует очень быстро, буквально несколько минут, и наступающая пехота начнет ощущать першение в горле и позывы к кашлю, а потом вообще потеряет способность воевать на много часов, а то и больше суток. «Держит»-то пораженного он дольше, чем держится на местности сам. Важным преимуществом перед обычным заградительным огнем будет то, что эффект более долгосрочный – если ведущие заградогонь батареи будут быстро подавлены артиллерией наступающих, то они прекратят стрельбу. Залегшая пехота противника сможет продолжить наступление (ее не обязательно сразу в кашу превратит при стрельбе обычными снарядами). А вот если она глотнет синего креста, то какое там дальше наступление.
Да даже если они наденут самый эффективный противогаз тех времен и не вдохнут ни грамма хлорарсина, наступать в противогазе 1910-х годов – это то еще удовольствие. И не видно ни черта, и дышать очень тяжело. А ведь надо идти вперед и еще тащить на себе что-то, и еще не отстать от танков и огневого вала. Уже даже если пехота не остановится, а просто отстанет от танков и своего же огневого вала, это уже колоссальное подспорье для обороняющихся – ведь тогда они успеют встретить пехоту огнем, так как между проходом огневого вала и атакой пехоты будет пауза. Такая пауза губительна во многих случаях. При этом если атака будет отбита и обороняющиеся восстановят положение контратакой, то местность не будет заражена, как если б стрельба велась ипритом (желтым крестом).
Кто был знаком с реалиями ПМВ, тот ужаснулся бы от этого плаката
Так в чем же преимущество химоружия? Как мне порой писали, зачем, мол, стрелять химоружием, если того же эффекта можно быстрее и эффективнее добиться обычным. Если подытожить, то на уровне технологий 1918-го года химоружие позволяло добиться подавления противника быстрее, надежнее и на более долгий срок. А значит именно оно было эффективнее, позволяя в том числе сократить сроки артподготовки и поразить/подавить больше целей, что снижало потери пехоты, расход снарядов и увеличивало темпы наступления. Не говоря уж о способности отравляющих веществ проникать внутрь укреплений.
В дальнейшем, после завершения войны, прогресс химоружия и средств защиты от него не остановился. В самом конце войны (его даже не успели начать применять) появился люизит – кожно-нарывное средство, сходное с ипритом, но действующее намного быстрее. Правда, у него ниже стойкость и менее тяжелые поражения тела. Интересным способом применения были ипритно-люизитные смеси, позволявшие получить достоинства обоих БОВ. Такая смесь действовала быстро за счет люизита, но давала тяжелый и длительный эффект за счет иприта.
Мощный скачок в системах защиты произошел примерно к концу ВМВ, когда начали массово появляться полные костюмы химзащиты, сделанные из более подходящих материалов. Это стало одним из решений, сильно ограничившим эффективность иприта, люизита, да и в целом, наряду с совершенствованием противогазов, снизило эффект химоружия. Хотя, надо отметить, способность иприта постепенно проникать внутрь покрытий делает эти костюмы защищающими лишь временно. Имевшиеся до этого противоипритные накидки защищали от иприта лишь частично, а многие элементы были сделаны из пропитанного брезента или вообще из бумаги (тоже пропитанной).
Появившиеся в конце 30-х и получившие своё развитие в 1940-е и в годы Холодной войны нервно-паралитические БОВ, такие как Зарин, Зоман, Циклозарин, VX и многие другие, были новым словом в химоружии. В первую очередь в них резко повысилась смертоносность, а в VX также и стойкость. Смерть от таких веществ может наступить буквально в течение считанных минут, при этом для этого не требуется каких-то колоссальных концентраций или экспозиций. Причем некоторые средства, такие как VX, поражают человека в том числе при попадании на кожу (в этом случае смерть может наступить не так быстро), заражают местность, технику на длительный срок (измеряющийся в днях или месяцах, в зависимости от погоды). Остались в наставлениях времен Холодной войны и внезапные артиллерийские газовые атаки, только теперь зарином – веществом без запаха и цвета, рассчитанные на то, что противник не успеет сразу надеть газовые маски и вдохнет смерти.
Даже с современными реально хорошо защищающими противогазами и костюмами химзащиты эти вещества опасны тем, что стоит лишь совершить малейшую оплошность – неправильно надеть противогаз, повредить фильтр или немного порвать костюм химзащиты – это тут же создаст колоссальную угрозу жизни. Уже одно это может сильно подавлять возможность расчетов орудий, например, действовать в условиях применения противником таких средств. Однако насколько мне известно, VX, который в первую очередь и обладает такими свойствами, не нашел своего применения в реальных боевых условиях. И слава Богу! Нам остается только предполагать какой бы была война с применением таких средств.
Что же касается того, почему БОВ не применяли массово в годы ВМВ, то у меня сложилось мнение, что обе стороны опасались ответа. Немцы, я думаю, вполне осознавали, что с тем преимуществом, какое англо-американцы имели в воздухе, химия скоро может политься на немецкие города. А это скорее всего быстро приведет к остановке промышленности. А британцы, как я думаю, понимали, что немцы вероятно превосходят их в развитии химвеществ, и могут использовать что-то такое, от чего защиты не будет, или что будет очень смертоносным. И это действительно было так – у немцев уже начали появляться те самые нервно-паралитические вещества. Табун и Зарин разработали как раз немцы еще в конце 30-х.
При этом стороны конфликта, в отличие от некоторых комментаторов, понимали, что химоружие – это не палочка выручалочка, которая должна подать победу на блюдечке. Это лишь более эффективное в некоторых задачах средство. Возможно, в годы ВМВ уже чуть менее эффективное, чем в 18-м году – прогресс в средствах защиты не стоял на месте. Тем не менее, БОВ производились, и те же американцы таскали их за собой на фронт. Известен даже случай, когда немецкие бомбардировщики поразили американский корабль с грузом иприта в итальянском порту Бари в конце 1943-го года. Думаю, оказался этот иприт там не случайно.
Честно скажу, после того как я ознакомился с реальными сведениями о свойствах и применении химоружия, старый советский плакат «Война будущего – война химическая» стал вызывать у меня не усмешку, а ужас. И я представляю себе, какой ужас эта перспектива могла вселять в души тех, кто пережил реальную химическую войну, когда тактически грамотный противник применяет химоружие в соответствии с планом, массово, решительно, а средства защиты еще сильно отстают от средств нападения. К концу ПМВ химоружие стало одним из важнейших составляющих и применялось настолько широко, что можно реально называть сражения тех времен химическими.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
...Её зовут Агнес Гондже Бояджиу, однако весь мир знает её как мать Терезу. Её имя давно стало нарицательным, а в 2016 году католическая церковь причислила её к лику святых. В 1988 году случилось жуткое землетрясения в Армении, и эту женщину маленького роста увидели и там, после чего о ней заговорил весь СССР. Впрочем, о ней вообще много говорили — и не только хорошее. Святая Тереза Калькуттская была более чем противоречивой личностью. И именно об этом мы сегодня и поговорим.
Будущая святая появилась на свет на Балканах, в македонском городе Скопье, 26 августа 1910 года, в семье верующих католиков. Рано потеряла отца. С подросткового возраста мечтала помогать обездоленным. В возрасте 12 лет она прочтет статью об индийских миссионерах и захочет пойти их путём. Индия на тот момент была британской колонией, и Агнес отправилась в Ирландию — вступить в монашеский орден "Ирландских сестёр Лорето" и выучить английский — без знания языка не принимали в индийскую миссию.
В двадцать лет Агнес приняла постриг, назвавшись Терезой в честь Терезы из Лизье, покровительницы миссионеров. Наконец, она оказалась в Индии, в городе Дарджилинг. Там новоиспечённая миссионерка стала преподавать историю и географию в школе для девочек, а вскоре стала директором этой же школы. В 1946 году Тереза посетила Калькутту. Нищета и разруха этого города поразили её. В 1950 она основала собственный христианский орден — "Миссионеры любви", который поначалу сосредоточил свою деятельность на помощь нищим и обездоленным в Калькутте, затем распространившись на всю Индию, а позже — и на весь мир. В неизменном белом сари с голубой каймой, в сандалиях на босу ногу, с простой корзинкой в руках… В 4.40 она уже на ногах. Путешествует исключительно третьим классом. Подарок Папы Римского, лимузин, продает, чтобы построить приют для умственно отсталых… Маргарет Тэтчер обещает пожертвовать ордену денег — и через год действительно жертвует, правда, на порядок меньше обещанного. Тереза, впрочем, рада и такому дару — ей ли отказываться? Но "миссионерка любви" была не лишена иронии: "Люблю Англию! Одна леди - Дарчер? Дечер? - даже помогла мне купить несколько табуретов для больницы". В 1979 году она получает Нобелевскую премию мира. Всего же различных наград не счесть — от Ватикана до США, от Гаити и до Канады.
5 сентября 1997 года матери Терезы не стало. В 2003 году она была причислена католической церковью к лику блаженных, а в 2016 году — к лику святых…
… Однако в жизни будущей святой все было далеко не так однозначно. И дело даже не в том, что в 1963 году, когда её родной Скопье был разрушен землетрясением, "Миссионеры любви" отказались выделить деньги на его восстановление. И даже не в дружбе с такими одиозными личностями, как, скажем, диктатор Гаити Жан-Клод Дювалье. Дювалье пожертвовал ей 2.5 млн долларов и высшую гаитянскую награду, орден Легиона славы — и мать Тереза не преминула его за это поблагодарить: она заявила, что "покорена любовью Дювалье к своему народу".
Куда серьезнее выглядят обвинения в том, что при всех обширных средствах, полученных в качестве пожертвований, орден практически не привлекал к своей деятельности врачей. Госпитали миссии были плохо оборудованы и содержались в антисанитарном состоянии. Вот воспоминания очевидицы, отработавшей в одном из таких госпиталей: "Первое впечатление было, как будто я вижу кадры из нацистского концлагеря, так как все пациенты тоже были обриты наголо. Из мебели только раскладушки и примитивные деревянные кровати. Два зала. В одном медленно умирают мужчины, в другом – женщины. Практически никакого лечения, из лекарств только аспирин и другие дешёвые препараты". Также, согласно отчетам врачей, как индийских, так и западных, в госпиталях по несколько раз использовались перчатки и иглы для инъекций, а больные инфекционными заболеваниями никак не отделялись от всех прочих.
Сама Агнес говорила: "Есть что-то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует". Однако, когда сама мать Тереза заболела, целоваться с Иисусом, отказавшись от обезболивающего она не стала. Равно, как и лечиться в собственных госпиталях, предпочтя им передовую клинику в Калифорнии.
Каков же вывод? Пожалуй, каждый сделает его для себя самостоятельно. Но я скажу так: не всё то золото, что блестит, и не так уж святы иные канонизированные святые.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
В повседневной жизни мы часто используем оценки возможности тех или иных событий: весьма вероятно это пост попадет в горячее; вероятность файр резиста крайне мала и т.д. Широко применяются подобные оценки и в аналитических работах, в том числе и в разведке. Однако у любой такой оценки есть одна особенность - каждый человек может понимать одно и то же словосочетание, описывающее вероятность, очень по-своему.
В США начиная с 1950 года выпускаются отчёты NIE (National Intelligence Estimate - Оценка национальной разведки). Это документы, подготовленные комиссией из представителей разных американских разведслужб для нужд высших лиц государства. Обычно в них описываются варианты развития той или иной ситуации и оценки вероятности их реализации. То есть каждое слово такого документа должно быть чётко выверено и не допускать множественности трактовок.
Однако уже в первый год существования практики составления таких документов произошла ситуация, которая заставила задуматься над стандартизацией лексикона. В 1951 году группой аналитиков под руководством агента ЦРУ Шермана Кента был составлен отчет о действиях СССР на Балканах. Оценивая вероятность вторжения СССР в Югославию в документе была указана вероятность “serious possibility” (серьезная вероятность). Когда глава Отдела планирования политики Госдепа попросил Кента дать цифры шансов этой “серьезной вероятности”, то он дал 65 против 35. Однако эта оценка сильно удивила его собеседника, который ожидал гораздо более низких цифр.
Когда Кент спросил коллег с которыми составлял отчёт о том, как они оценивали данную вероятность, то получил разброс мнений от 80 против 20 до 20 против 80. То есть разброс вероятностей составлял 4 раза! Столкнувшись с такой проблемой интерпретации Кент задумался о необходимости стандартизации сленга аналитиков, чтобы и они сами и, политики читающие отчёты, четко понимали какие вероятности стоят за словами.
Первая попытка стандартизации привела к созданию краткой таблички с 5 градациями вероятности между совсем невозможно (0%) и определённо (100%): почти наверняка нет (7±5%), возможно нет (30±10%), шансы примерно равны (50±10%), вероятно (75±12%), почти наверняка (93±6%).
Однако эта довольно стройная шкала не понравилась части представителей разведки. Все дело в том, что она заметно сокращала перечень используемых слов, делая текст сухим и сложным для восприятия. Кент назвал таких оппонентов “поэтами”, так как они выступали против математизации языка и за сохранение его разговорной формы, не связанной жёсткими рамками цифр. Тем более, что область оценок это в любом случае определённая спекуляция не имеющая чётких математических формул для определения вероятностей.
Компромисс между двумя подходами удалось найти далеко не сразу. В конце 50х в отчётах NIE стали размещать табличку с градациями вероятности от более высокой к менее с наиболее часто используемыми синонимами для каждой из градаций. Не устанавливая чётких процентных границ она тем не менее давала понимание читателю в каком диапазоне вероятностей примерно лежит указанное событие. Приложу фото примера таблицы, по которому вы можете примерно оценить вероятность знаменитого “хайли лайкли”.
Источник: Studies in intelligence (1964). Sherman Kent "Words of estimative probability"
Писал я тут некоторое время назад (в том числе в ВК) про Песню Невольниц из оперы "Князь Игорь" — ну, ту, которая "Улетай на крыльях ветра...", где в комментариях случилось удивительное — лично для меня.
Вообще надо сразу сказать, что тему эту я коснулся максимально поверхностно — буквально на уровне школьных знаний. Когда там Древнюю Русь проходят в школе? В 6м классе? Вот примерно и знания из того же периода. Ничего сверхъестественного, чего не проходят в школе я не пишу и отношусь ко всему этому, как к каким-то банальным знаниям.
Но кто ж знал, что некоторые комментаторы будут утверждать, что невольницы половецкого князя не с прикаспийского Азербайджана или Гиляна, а с Тмутаракани. И тут у меня возникло ощущение, что люди ладно школьную историю плохо знают, но даже в географии ориентируются смутно.
Нормально не показать на карте Гилян. Ладно, не знать, где находится Азербайджан. Но утверждать, что невольницы, прибывшие из-за Каспия в донские степи — а дело, напомню, происходит на нынешнем Донбассе — были с Таманского полуострова, для меня это за гранью понимания. Это что за турпоход имени Игоря Святославича с Кубани через Каспий на Донбасс? Да, Тмутаракань подходит под горы, виноград и прочие описания родины девушек из их песни, но их хозяин чётко даёт понять — они прибыли из-за Каспийского моря. Не из-за Чёрного, не из-за Азовского. То есть ещё раз — полонянкам нужно было сначала пройти вдоль Большого Кавказа до каспийского побережья, где бы их и получили половцы в своё распоряжение. Звучит, как нечто странное и сложное, не так ли?
Тмутаракань, напомню, город на Таманском полуострове, на противоположном от крымской Керчи берегу. В 60х годах X века после разгрома Хазарского каганата Святославом Игоревичем он переходит под власть Руси. И там вполне себе функционирует одно из древнерусских княжеств в виде эксклава, отделённого степью от основной территории государственного образования. Но после 1094 года Тмутаракань исчезает из русских летописей, очевидно, перестав быть одним из княжеств. При этом, судя по всему, эта территория переходит под власть Византии.
Когда Игорь Святославич идёт в поход? Правильно — в 1185 году, то есть примерно через сотню лет после возвращения на эти земли греков. И говорить о том, что раз девы могут быть оттуда, то значит и песня — она славянских невольниц, это прямо-таки серьёзная натяжка. Да, славянки там могли присутствовать. Но ровно также там могли быть гречанки, хазарки, абхазки или аланки — как и, пожалуй, любое другое государственное образование Кавказа, Тмутаракань была полиэтнической местностью.
Исходя из всего этого, лично я по-прежнему не вижу вариантов, что "Улетай на крыльях ветра..." — песня не с прикаспийских Азербайджана или Гиляна. От всех остальных вариантов начинает надрывно кричать сова, а её жалко. Живое существо всё-таки
А сегодня небольшой откровение про оперу "Князь Игорь" — вот так внезапно. Ну, точнее не про неё саму, а про, пожалуй, самый известный её фрагмент — хоральную тему "Улетай на крыльях ветра".
Вот о чём она? Правильно, о тоске по родной земле прекрасных молодых девушек в половецком плену. А откуда родом эти девушки, что хан Кончак показывает князю Игорю, дабы увеселить его?
Возможно, благодаря множествам каверов. Возможно, из-за ютубовских видео с нарочито славянским видеорядом, лично у меня (а скорее всего — не только) она ассоциировалась, с русскими девицами в полоне степняков. Ну, где-то вот там перекликаться должно всё это с плачем Ярославны — даром, что сама княжна не по своей неволе горюет, а по мужу. Но вот если вслушиваться в текст, то открываются буквально бездны неизведанного.
Улетай на крыльях ветра Ты в край родной, родная песня наша, Туда, где мы тебя свободно пели, Где было так привольно нам с тобою. Там, под знойным небом, Негой воздух полон, Там под говор моря Дремлют горы в облаках; Там так ярко солнце светит, Родные горы светом заливая, В долинах пышно розы расцветают, И соловьи поют в лесах зеленых, И сладкий виноград растет. Там тебе привольней, песня, Ты туда и улетай.
Так, записываем: знойное небо, горы в облаках, море, сладкий виноград — не сильно похоже на описание Древней Руси, да? А когда уже сам хан говорит буквально:
Видишь ли пленниц ты С моря дальнего, Видишь красавиц моих Из-за Каспия?
То тут не должно возникать вопросов, что пленницы имеют какое-то отношение к Руси — это трофеи из неких южных половецких походов. Конечно, "из-за Каспия" можно трактовать буквально, и приписать всем им туркменское происхождение, что, конечно, интересно, но зелёные леса и расцветающие в долинах розы — не слишком похоже на засушливое побережье к западу от Туранской низменности. Скорее тут речь идёт о девушках, рождённых в Азербайджане или Гиляне — прикаспийской территории Персии. Хотя, конечно, скорее речь идёт о первом варианте — всё-таки более южная Персия, она же и более засушливая. Хотя, в целом, и там встречаются зелёные леса и виноград. Ну, а горы и море имеются и там, и там.
То есть с большой долей вероятности русскоязычный ютуб полон песен азербайджанских невольниц, наложенной на нарочито славянский видеоряд.
Вот такое вот небольшое этнографическое открытие, которое для знатоков, конечно же, никаким открытием и не является.
Чтоб убить злейшего врага, лидер государства создаёт подразделение суперсолдат, которые гораздо сильнее, быстрее и ловчее обычных солдат и морпехов. Они способны пробиться через полчища врагов, чтобы добиться цели. Полученные ими навыки позволяют им пройти через ожесточённую перестрелку и выйти невредимыми. Но однажды эксперимент пошёл не так, и они вырвались на свободу.
Это не Marvel и не DC, это Южная Корея. А вышло так.
Утром 21 января 1968 года стоящий на посту в паре десятков метров от Голубого дома, резиденции президента Южной Кореи, полицейский по фамилии Чой смотрел на топающий мимо взвод, возвращающийся из патруля. Что-то в хмурых солдатиках показалось ему подозрительным, и он окликнул военных «Назовите себя! Что у вас под шинелями?!». Под шинелями у них были ППС-43, и это был вражеский спецназ прямо из КНДР, а больше этот полицейский ничего не спрашивал, потому что он умер тогда. Вражеский спецназ с некоторым усилием, но всё же одолели, подогнав к резиденции танки. Рассеявшиеся по Сеулу остатки спецназа, пробивавшегося на Родину, добивали ещё несколько дней.
Когда всё закончилось, встал вопрос о том, как так вышло, что отряд вражеского спецназа спокойно прошёл от границы до столицы, и чуть было не нагрянул в гости к президенту. Под личным контролем господина президента армия приступила к устранению недостатков. Деревянные заграждения на границе заменили проволочными, провели учения по отражению террористической атаки, открыли армейскую школу подготовки офицеров, волевым решением президента увеличили срок службы в армии и ввели военную подготовку в школах и университетах.
Но этого было недостаточно, президент вызвал к себе директора Центрального разведывательного управления Южной Кореи и поставил ему задачу – в кратчайшие сроки создать отряд, аналогичный тому, что приходил из Северной Кореи, и ответить ударом на удар. Директор ЦРУ к созданию элитного отряда подошёл творчески, и изначально планировал комплектовать его из заключённых, приговорённых к смертной казни или пожизненному заключению, по тюрьмам уже начали подыскивать подходящих кандидатов, но идею на корню зарубило Министерство юстиции, в ведении которого находилась пенитенциарная система. Министерство юстиции напомнило, что по закону тело казнённого или умершего в заключении должно быть передано родственникам для захоронения, и задало логичный вопрос - и как мы будем забирать их тела из Пхеньяна?
Тогда к подбору кадров были привлечены военные, которые к апрелю отчитались кураторам из ЦРУ о том, что поручение выполнено, тридцать один человек готов приступить к прохождению обучения. Местом базирования элитного отряда был выбран необитаемый остров Сильмидо, где выстроили казармы, стрельбище и лодочный причал. Подразделение получило неофициальное название «отряд 684», и входило в состав ВВС, но непосредственно подчинялось ЦРУ.
Навербовали будущих суперсолдат из сеульских гопников, завербованных в залах хапкидо и тхэквондо, на авторазборках, в ПТУ и качалках. Условия им предлагались сказочные: 600 долларов в месяц и пачка сигарет раз в два дня, по завершению обучения офицерское звание и должность в вооружённых силах США, после увольнения гарантированное трудоустройство на любую работу по выбору. В случае наличия судимости гарантировалось автоматическое её погашение по зачислению в отряд.
В мае 1968 года будущий элитный отряд привели к присяге. Кроме них, на острове проживали 5 инструкторов, 42 рядовых, обеспечивающих охрану острова и командир подразделения, регулярно отчитывающийся перед командованием о состоянии боевой готовности отряда. Бойцов разделили на три группы – штурмовая группа, сапёрная группа, группа прикрытия – и начали обучение. Программа была обширной – парашютная подготовка, работа с взрывчаткой, огневая подготовка, горная подготовка, рукопашный бой, занятия по плаванию и отработке десантирования с катеров, занятия по отработке психологической стойкости и многое другое. С учётом характера воспитуемых, инструктора отряда 684 будущих суперсолдат лупили по чему ни попадя. За обучаемыми круглосуточно следила вооружённая охрана, покидать расположение отряда было запрещено в целях сохранения секретности, переписка тоже была запрещена.
Уже на моменте обучения в отряде появились первые потери. Один воспитуемый утонул во время занятий по морской подготовке, одного расстреляли перед строем за попытку убить инструктора, двоих расстреляли за попытку дезертировать с острова. Тем не менее, подготовка давала результат, через шесть месяцев после начала обучения бойцы могли пробежать шесть километров по горам за 26 минут, проплыть 5 километров за час и попадать в подброшенную консервную банку, сбегая со склона горы. В мае 1969 года отряд 684 провёл несколько пробных вылазок с острова, после которых командир доложил кураторам из ЦРУ, что отряд полностью готов к выполнению поставленной задачи и ждёт приказа о начале операции.
Приказ поступил только в октябре 1969 года. Тёмной октябрьской ночью десять бойцов отряда 684 с личным оружием, взрывчаткой и водородными баллонами загрузились в катера и отправились на остров Пэнгнёндо, в десяти километрах от побережья Северной Кореи. Их задачей было организовать лагерь и подготовить всё необходимое для броска на Пхеньян, до которого оставалось всего 150 километров по прямой. После сигнала о готовности на остров должна была прибыть основная часть отряда, и должно было начаться самое интересное – бросок на Пхеньян на воздушных шарах. Первой целью была резиденция Ким Ир Сена, охрана которого точно не ожидала ночного и бесшумного налёта спецназа. Второстепенная цель операции - совершить подрыв хранилища сырой нефти Вонсан и металлургического завода Songlim Iron and Steel Company.
Передовая группа провела на Пэнгнёндо три дня, после чего пришёл приказ свернуть лагерь, уничтожить все следы своего пребывания и возвращаться на Сильмидо.
Отряду 684 об этом не сообщали, но дело было в том, что Пак Чон Хи передумал убивать Ким Ир Сена. Так вышло потому, что на фоне инцидента на острове Даманский Киссинджер выстроил союз с Китаем, а Никсон вскоре объявил о невоенном вмешательстве в дела азиатских стран и о том, что каждая азиатская страна должна защищать себя сама. Когда Пак Чон Хи узнал о том, что планируется отвод двух дивизий США, прикрывавших Сеул с севера, и осознал, что в случае войны с соседом придётся рассчитывать только на себя, желания мстить за покушение у него осталось куда меньше. За 1969 год цель для отряда сменили пять раз, среди возможных целей рассматривали аэродром Сунан, электростанцию на реке Пуджон, ракетную базу Пхунчхон, ракетную базу Консусан, аэродром Сондок. В итоге директора ЦРУ, который создал отряд 684, сняли, а про хорошо вооружённый и подготовленный отряд постарались забыть.
На острове период обучения для воспитуемых продлили на неопределённый срок, а инструктора делали всё возможное, чтоб личный состав всегда был чем-то озадачен. Отбирали в отряд добровольцев, и вызвались, конечно, самые отчаянные, которые не прочь посмотреть совсем новые места, автоматиком поиграть при случае, набрать трофеев, а вернувшись — набить карманы наградными, нацепить свеженькие лычки, гоголем походить среди девок. А вместо этого вот всего реальные пацаны из Сеула попали в фильм «Зелёный слоник» на совершенно неопределенный срок. Вдобавок им перестали платить зарплату, и значительно ухудшилась кормёжка. Сначала пропало мясо из супа, потом из рациона пропал сам суп, а с июля 1971 года кормить воспитуемых стали только рисом без сопутствующих блюд. Чтоб разнообразить меню, некоторые бойцы ловили и ели змей, а трое самых прошаренных украли лодку и уплыли на соседний остров, где ограбили магазин и изнасиловали женщину, после чего сытых и сексуально удовлетворенных бойцов поймали, доставили обратно на Сильмидо и расстреляли перед строем. Да что ж это такое, подумали бойцы, пожизняк, особый режим, бля. И только к воротам подошел — ВОХРА выбегает и беспредельно затаскивает на нары и все, до конца там паришься. «По всем законам — не бывает беспросветки, воля всегда светит пацану» - решили воспитуемые и сговорились свалить с острова любой ценой.
Утро 23 августа 1971 года на острове началось как обычно – подъём в 4:30 утра, после чего бойцы строем побежали на зарядку. Вернувшись с зарядки, подразделение принялось за наведение порядка в казарме. Пока все были заняты, двое бойцов вошли в кабинет командира отряда 684 и, не тратя времени на разговоры, проломили ему голову молотком. В качестве трофея бойцам достался автомат командира и два магазина. С помощью трофея воспитуемые положили суточный наряд, захватили комнату хранения оружия, разобрали из пирамид автоматы, и всего за полчаса перестреляли восемнадцать человек – бойцов роты охраны и инструкторов, потеряв в перестрелке двух товарищей. Уцелело пять солдатиков, попрятавшихся кто где, и выжил раненный в шею парашютный инструктор, спрятавшийся в прибрежных камнях.
После того, как воспитуемые перебили всех, кто оказывал сопротивление, четверо из них отправились в море, ловить попутное судно. В 8:45 бойцы на надувной лодке взяли на абордаж рыбацкое судно, привели его к Сильмидо, после чего отряд позавтракал, запасся оружием, патронами и гранатами, загрузился и отплыл к городу Ичхону, благо недалеко, через пролив.
К полудню судно достигло берега, где его встречал вооружённый патруль. Отряд 684 уверенно заявил патрулю, что у нас, мол, учения, в обстановке приближенной к боевой, топайте отсюда, не вашего это ума дело. Военные отряд пропустили и стали смотреть, что будет дальше. Отряд бодро затопал к прибрежному шоссе, по которому как раз проезжал пригородный автобус с шестью пассажирами на борту. Агенты тормознули автобус, сообщили водителю и пассажирам, что маршрут меняется и автобус идёт до Сеула. Наблюдавший всё это патруль счёл нужным вмешаться и открыл огонь. В ходе перестрелки погибло трое суперсолдат, был ранен в руку водитель автобуса и в живот сержант, командовавший патрулём, а остальные члены отряда 684 спешно попрыгали в автобус и покинули место перестрелки. На полпути до Сеула побитый пулями автобус с пробитой шиной сменили на новый, междугородный.
В Сеуле, в районе Норянджин, автобус, груженный девятнадцатью членами отряда 684 и восемью пассажирами, встретила огнём мобильная ударная группа из полицейского участка. Под огнём автобус проехал пару сотен метров и врезался в дерево. Некоторое время из автобуса отстреливались, а когда кончились патроны, восемь бойцов, которые ещё могли продолжать бой, подорвали себя гранатами. Когда стихла стрельба и взрывы, в заваленном трупами автобусе нашли четырёх тяжелораненых суперсолдат.
Кроме отряда 684 в перестрелке в Сеуле погибло шесть гражданских и двадцать полицейских и военных.
Штаб-квартира контрразведки сразу после инцидента сообщила, что в Сеул пыталась вторгнуться северокорейская ДРГ, остановленная умелыми и слаженными действиями полиции и военных. Вечером выступивший на телевидении министр обороны уточнил, что ДРГ не было, а был побег из мест лишения свободы, сбежавшие заключённые нейтрализованы, причин для паники нет. Пока шло выступление министра обороны, на острове Сильмидо спешно сжигали всю документацию, связанную с отрядом 684.
25 августа 1971 года о перестрелке в Сеуле напечатали в газете "Правда", заметка называлась "Солдаты взбунтовались..." и говорилось там следующее:
"23 августа группа южнокорейских солдат, недовольных бесчеловечными порядками в южнокорейской армии, подняла бунт и попыталась совершить вооруженное нападение на Сеул. Это вызвало настоящий переполох у марионеточных правителей. Министр обороны Чун Нэ Хек, пытаясь скрыть истинное положение, заявил на пресс-конференции, что якобы бунт подняла банда преступников, бежавших из заключения. Однако позже сеульские власти были вынуждены признать, что в действительности бунт подняли 24 курсанта особого учебного отряда военно-воздушных сил, расположенного на острове Силмидо, близ Инчона. Захватив оружие и расправившись с охраной острова, они высадились в Инчоне, а затем начали продвижение на Сеул. Однако при столкновении с регулярными войсками и полицией часть их погибла, другие были тяжело ранены или захвачены в плен. Агентство Тонхва сообщает, что, по словам взбунтовавшихся солдат, одной из причин их открытого выступления против властей явились лживые обещания сеульских правителей улучшить положение в армии после выборов..."
Депутаты южнокорейского парламента от оппозиции потребовали было провести расследование по делу Сильмидо, но быстро оказались за решёткой. Выживших членов отряда подлечили, потом отдали под суд, приговорили к смертной казни и расстреляли 10 марта 1972 года. Историю отряда 684 засекретили, и снова вспомнили о ней только когда в 1999 году Пэк Дон Хо, вор-рецидивист, подавшийся в литераторы, описал ее в романе "Сильмидо". Писатель рассказывал, что в 1988 году он сидел с мужиком, который вроде как был на Сильмидо, и так впечатлился его рассказами, что решил написать об этом книгу. На деньги, вырученные от продажи 400 тыс. экземпляров книги, писатель начал собственное расследование, и быстро убедился, что многое из рассказанного сокамерником оказалось правдой. В 2003 году по роману Пэк Дон Хо "Сильмидо" режиссер Кан У Сок снял одноименный фильм, а в 2005 году была создана специальная правительственная комиссия по расследованию инцидента на острове Сильмидо.
В том же году 11 семей погибших бойцов отряда 684 обратились к правительству за компенсацией, которая полагается погибшим при выполнении специальных операций. В выплате компенсации им отказали, мотивировав тем, что бойцы погибли не во время проникновения в Северную Корею. Родственники пытались судиться, но суд в 2007 году проиграли.
Суперсолдат все ещё пытаются создать в США и Китае. В 2019 году двое американских ученых написали статью, в которой утверждали, что армия КНР "активно изучает" потенциальные возможности генной инженерии, экзоскелетов и систем, совмещающих человека и машину. Но прежде чем вступать в элитный отряд суперсолдат, всё равно лучше дважды подумать - возможно придётся есть змей.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
