Глава 1
Здешние места отличались бескрайними лесами. Огромные, высоченные ели и сосны лишь изредка сменялись просторными лугами и просеками. Несмотря на внешнюю неприступность и мрачный вид со стороны Строма, в лесах довольно легко было набрести на небольшие поселения. В основном от четырех до шести жилых построек, среди которых обязательно был охотничий домик. Охота в здешних местах процветала и была основным источником продовольствия и сырья. Странно, но как будто животных тянула сюда какая-то неведомая сила. Не было ни одного случая возвращения охотника с пустыми руками. Разумеется, если это был настоящий охотник.
Главной достопримечательностью этой части леса являлась Артерия. Так называли тракт, соединяющий прямой линией три столицы трех королевств. От Артерии, как кровеносные сосуды, расходились десятки дорог, направлений и троп. Тракт стал спасательной шлюпкой во времена застоя, междоусобиц и полного падения экономики. Две столицы западных королевств имели огромные сложности в экономических взаимоотношениях с третьей ― самым крупным городом и морским портом. Основная проблема была в участке пути, который пролегал через непроходимую чащу леса. Главным событием тех лет и началом новой эры торговых отношений стал акт, по которому главы трех королевств должны были объединить усилия для прокладки пути, соединяющего все три страны, а главное, дающие доступ к морю для экономки дух королевств залесья. Акт получил название «Лейтмотив объединенных королевств». Сам же тракт, так повелось, стали называть Артерией.
Несмотря на логичное предположение, что такое важное и удобное направление должно просто изобиловать различными тавернами, харчевнями да стоянками, в реальности дела обстояли не так радужно. Правители, почувствовав золотую жилу, облагали огромнейшими налогами на содержание и открытие подобных предприятий, что делало практически невозможным существование мелких корчмарей. В итоге на территории каждого королевства эти участки были монополизированы. Развитие получили сети таверн «Корона Залесья» в королевстве Аврум, «Клен и Кедр» на территории Сильвы и «Шор Строма» в дельте реки Стром. Все три жутко дорогие.
Большим спросом у держащих путь по Артерии были охотничьи домики, что встречались на протяжении всего лесного участка. В основном там жили на постоянной основе егеря, но двери всегда были открыты для забравшихся в прилегающие угодья, по воле случая или намеренно, охотников. Со временем гостеприимством стали пользоваться и путники, которым больше по душе уютная обстановка, веселая компания и простая еда, чем дороговизна напоказ в купе с королевским сервисом. Особенно эти домики стали приятным местом для обладателей скромных финансовых запасов. С гостями вел дела обычно сам егерь, либо кто-то из его родичей, что большая редкость, потому что егеря старались не заводить семью. Уходя в лес, нужно быть готовым, что он тебя не отпустит.
На тракте было довольно оживленно. Каждые пол часа гарантированно можно было проводить взглядом почтовый брик, груженный под завязку, или дилижанс, забитый недовольными потными пассажирами. Погода последние две недели была скупа на дожди, и жарило нещадно.
На горизонте показались огромные бычьи рога, а через мгновение и экипаж, в который он был запряжён. Довольно редкое явление, если не исключительное ― таврос, да еще и в упряжке. Считается, что этих животных нельзя приручить. Но почти век назад этим активно занимался институт природоведения в Сильве. Есть информация, что одному из ботаников удалось вывести состав ингредиентов, вызывающий у тавроса спокойствие и привязанность к носителю мешочка с этим составом. Но в итоге массовое приручение ограничивалось тем, что в природе они встречались очень редко. Да и «приучить» зверя к другому хозяину было невозможно, он навечно сохранял преданность тому, у кого первого почувствовал волшебный аромат.
Счастливый владелец неутомимого и могучего тавроса сидел на облучке, покачивая головой в такт подпрыгиваниям дилижанса. Впрочем, обычным дилижансом эту махину было назвать тяжело. Выглядела она слишком старой, но в то же время очень надежной. Рама была укреплена металлическими вставками, крепкие тройные рессоры обеспечивали смягчение дорожной тряски и указывали на достаток владельца экипажа, вместо четырех было шесть широких колес. По бокам не было дверей и окон, не считая узких горизонтальных бойниц, по три с каждой стороны. Зато сзади располагались двойные двери с решетками на квадратных окнах. Вся повозка выглядела очень тяжелой, справится с которой едва ли было под силу четверке лошадей. Таврос шел уверенно и твердо, показывая всем своим видом, что без проблем тащил бы хоть десять сцепленных между собой таких же дилижансов. Что было чистой правдой.
Из чащи раздавался ритмичный стук топора. Добравшись до съезда, огромная черная махина свернула в сторону, откуда доносился звук. Среди деревьев-великанов, ровной стеной окружавших опушку, где уместились две избы, свинарник, сарай да колодец, возвышалось охотничье пристанище. Двухэтажное строение с мансардой совсем не вписывалось в окружающую его простоту. Благодаря наплыву гостей с большой дороги, охотничьи домики превращались в полноценные таверны. Хозяева могли позволить себе делать пристройки и надстраивать этажи. Официально такие дома не считались гостевыми, потому налогом не облагались.
На крыльце перед домом сидел огромный черный кот. Услышав грохот приближающегося дилижанса, прекратил себя вылизывать, но лишь на мгновение. Мужик с голым торсом и пышной рыжей бородой размашистым движением вогнал топор в колоду и широким шагом поспешил отворить ворота. Во двор въехала черная повозка.
– Приветствую Вас, Господин, – смог выдавить из себя конюх и тут же замолк, не спуская глаз с мощного быка, размерами превосходившего обычную гнедую в два раза, но повторяя ее окрасом.
– Нечего опасаться, он мирный. Просто покажи где поилка, – сказал низкий голос откуда-то сверху.
В доме пахло жареным на вертеле кабаном. Приятный аромат расходился по всем трем этажам и сигналил о сытном обеде. На первом этаже располагалась стойка, за ней была арка в кухню, откуда и доносился аппетитный запах. Все остальное пространство занимали столы со скамьями с двух сторон, расположенные по сторонам помещения. Людей внутри было немного – не подходящее время для стоянки. Днем все стараются преодолеть как можно большее расстояние, а на привал устраиваются ближе к сумеркам.
Пара охотников сидели в дальнем углу, потягивая темный эль, в ожидании готовности кабана, который не давал покоя всем. На самом дальнем расстоянии от парочки, на сколько это возможно, сидел старик довольно аристократичного вида. За соседним столом еще двое, судя по виду и поведению, его кучер и телохранитель. Они громко о чем-то спорили. Кучер, несмотря на свой щуплый вид, яростно кричал прямо в лицо здоровому, как медведь, амбалу.
– А я тебе говорю, что это все байки! Не было никакого специального отряда! Маги сами своими чарами и колдовскими финтами разгоняли хищников, да выжигали деревья! Эти секретные отряды лишь повод вытянуть с глупых королей побольше золота на спонсирование! – голос его становился все громче и уже срывался на фальцет. – Сколько можно тебе объяснять? Все в нашем мире завязано на деньгах! Каждый ищет способ урвать! Каждый! Что ты уставился на меня как баран? Скажи уже что-нибудь! Дуболом!
Великан никак не реагировал на оскорбления. На его каменном лице не дрогнула и мышца, когда фонтан брызг изо рта красного от напряжения кучера в очередной раз оросил его. Не дрогнул он и, когда его собеседник начал дубасить по столу с завидным грохотом. Уже казалось, что оппонент вот-вот налетит на него с кулаками, несмотря на очевидное превосходство здоровяка. Дуболом закрыл глаза, резко встал и занес руку за спину.
– У меня есть доказательства, – проговорил он басом.
Рука вылетела из-за спины, рассекая со свистом воздух, и остановилась перед самым носом бардового от ярости кучера, который в мгновение побледнел, как снег на вершине Хилла. Могучий кулак обдал воздушной струей лицо мужичка, из глаз которого устремились две слезинки в сторону затылка. В помещении стало тихо.
– Есть что возразить? – на лице здоровяка не виднелось никаких эмоций. Более того, казалось, что он испытал умиротворение от тишины и спокойствия, наступивших в зале.
– Кушать подано! Свежий жареный кабанчик! Прямо с вертела! – за стойкой показался невысокий тоненький дед, гладко выбритый, благодаря чему можно было сосчитать все морщинки на его лице, на что ушла бы целая вечность. – Подходим, подходим! Сегодня утром пойманный! Блюдо от шеф-повара, то есть от меня! Гарнир в подарок! Налетай! Эй, здоровяк, тебе двойная порция за счет заведения!
На его голос мигом потянулся народ. Не было нужды так распинаться – запах был красноречивей любых слов. Пришлось еще немного потерпеть в ожидании своей очереди. Но это было ничто, по сравнению с блаженством, которое испытали гости после первого же кусочка, отправленного в рот. В зале наступила тишина, прерываемая лишь звоном приборов и чавканьем. Чавкал даже аристократичного вида старик, позабыв о всех правилах этикета, которые знал и соблюдал в совершенстве. Держа огромный сочный кусок прямо руками, он жадно бегал по нему глазами, ища место для укуса. Ароматный кабан мигом уладил все споры и разногласия между товарищами по службе. Могучие ручища, пару мгновений назад готовые разнести всю подвернувшуюся мебель на первом этаже, с ловкостью орудовали вилкой и ножом, отправляя, как конвейер, кусочек за кусочком в путешествие с одним концом. Кучер, разрумянившейся от наслаждения и уже опустошенной кружки темного, как ни в чем не бывало начал травить байку, вызывая неподдельный смех у великана. В противоположном конце зала недавно угрюмые охотники разделывали огромный окорок на блюде в центре стола. На разговоры не было времени. Самый лучший повар в этих краях, по крайней мере на данный момент и данных людей, трепетал над парой тарелочек, выбирая и складывая лучшие и нежнейшие кусочки, обрамляя их свежими овощами и приправляя пикантным соусом. Стараясь не переборщить со специями, дед прищуривал глаза и прыгал из стороны в сторону, быстро переводя кончик языка из одного уголка рта в другой.
Наконец, полностью удовлетворившись своим шедевром, повар поставил тарелочки на поднос, взял его в одну руку, повесив чумазое от копоти полотенце на другую, и зашагал торжественно в зал. Как раз вовремя. В это время со второго этажа спускались две дамы. Одна уже в годах, но выглядела очень хорошо. Вторая намного моложе. Обе были в элегантных длинных платьях, представлявшие из себя корсет с завышенной линией талии, мягко ниспадающую юбку и узкие, закрывающие кисть рукава. Из украшений были лишь серьги с драгоценными камнями и дорогие заколки. Пожилая дама кивком головы поблагодарила повара и указала на стол, где сидел аристократ. Парочка уселась напротив него, и перед ними тут же возникла скатерть, приборы и поварской шедевр в виде эксклюзивных блюд.
– Доброе утро, Граф, – прощебетала пожилая дама. – Решили не дожидаться компании? Видимо здесь прекрасно готовят, раз Вы не смогли устоять.
– Прошу прощения. Этот запах просто сводил меня с ума! Да и хотелось удостовериться заранее, что Вам не подсунут какую-нибудь гадость в этом захолустье. И обязательно было останавливаться именно здесь? Мы проезжали прекрасное место «Клен и Кедр», там подают восхитительный суп из плавников белозуба и нежнейшую шейку волнистого шилохвоста.
– Ты же знаешь почему мы не можем останавливаться в подобных местах. Так что перестань возмущаться. Тем более твоя тарелка уже пуста, значит здешний кабан на вертеле не уступает рульке из элитного ресторана. Лучше сверься еще раз с картой, потому что мы двинемся в путь сразу после еды.
– Да, Мадам. Сейчас же этим займусь.
Граф встал из-за стола и направился к месту, где сидели кучер и телохранитель. Наклонился над ними и начал давать указания. Слушатели синхронно кивали.
Во дворе в это время полуденная тишина сменилась полным хаосом. Таврос носился по кругу, снося все на своем пути. Два дровяника и собачья будка были буквально втоптаны в землю. На рогах развивались бельевые веревки, с еще болтавшимися на них панталонами. Следом бегал высокий мужчина в кожаной длинном плаще, черных сапогах и широкополой шляпе. За этим наблюдал, прижавшись спиной к дому, бледный конюх. Под копытами могучего тавроса земля ходила ходуном. Казалось еще мгновенье и через лес будет проложена свежая просека. На крыльцо охотничьего домика высыпал народ, из окна высунулся дед в поварском переднике. С каждой секундой грохот становился все невыносимей. Задребезжали стекла, начала сыпаться черепица. Внутри запрыгали столы и стулья, посыпалась посуда. Очевидцы наблюдали происходящее с открытыми от невиданного зрелища ртами. Старик хватался за голову, видя, как разлетается его имущество под напором взбесившегося зверя. Таврос был неудержим. Тут неизвестно откуда вместо очередного забора или сарайчика на пути оказалась девчушка. Она просто стояла на одном месте и не могла отвести огромные глаза от несущегося на нее двухтонного монстра. Со стороны толпы послышались охи и вскрики, кто-то затянул протяжный визг.
– Беги, беги! – хрипел дед, вываливаясь наполовину из окна.
Но девочка не могла пошевелить и пальцем. Ведущий погоню хозяин громадины неожиданно исчез прямо на глазах и так же внезапно материализовался перед ребенком. В следующее же мгновение свидетели наблюдали как громадный тёмно-коричневый бык застыл в паре дюймов от высокого мужчины в кожаном плаще. Наступила тишина, которую вскоре нарушил громкий плач. Перепуганная малышка стрелой скрылась в охотничьем домике, растолкав столпившийся народ вокруг дамы, упавшей в обморок прямо на крыльце. Придя в себя, хозяин таверны скрылся в окне и через секунду семенил к зачинщику неприятностей, ловко перепрыгивая через поваленные столбики и разбросанные всюду куски дерна. Таврос с невозмутимым видом щипал траву. В метре от него стоял мужчина и массировал шею. Сняв шляпу и закинув назад челку, он направился навстречу дедушке в поварском фартуке.
– Прошу извинить за небольшое представление. Не знаю, что на него нашло, но скоро узнаю. Дабы избавить вас от необходимости перечислять причины, по которым я обязан возместить определенную сумму, прошу просто ее назвать.
– Триста.
Высокий мужчина, пошарив руками под плащом, протянул аккуратный кожаный мешочек хозяину владений.
– Здесь четыреста, если пригласите внутрь отведать кабана, чей аромат я уловил еще на тракте.
Дед кивнул.
Из-за недавних событий во дворе, наделавших шума на год вперед для обычно спокойных окрестностей, у владельца безумного быка появилась необходимость усилить внимание в поисках настоящей причины неприятностей. Постояльцы все еще с энтузиазмом обсуждали случившееся, в то время как местный персонал занялся устранением бед, причиненных новоприбывшем гостем, который, как ни в чем не бывало, с энтузиазмом проводил дегустацию нежного кабаньего мяса. Прикончив вторую порцию, он широким шагом под косые взгляды сотрапезников направился к деду-повару.
– Уважаемый, мне бы хотелось взглянуть на вина в вашем погребе. Уверен, что там найдется пара экземпляров, достойных моего внимания и вкуса, – почти шепотом промурлыкал высокий мужчина склонившись над ухом старика. Брови которого поднимались одновременно с опусканием нижней челюсти.
– Н-не, не думаю, что Вам захочется туда спускаться, – голос повара стал своеобразно похрипывать в волнении. – Там сыро и грязно. Я с удовольствием принесу лучшие сорта прямо сюда. Чтобы Вы могли сделать выбор в более подходящей обстановке.
С каждым сказанным словом хозяин домика терял уверенность в голосе и понимал, что мужчина намерен спуститься в подвал и вряд ли ему что-то сможет помешать. Единственным правильным решением было принять это как должное.
Парочка скрылась в проеме за стойкой, где происходили таинства, результаты которых приводили в восторг даже самых требовательных гурманов.
Теплая уютная кухня сменилась холодным темным погребом. Пол был выстлан брезентом, на котором были рассыпаны овощи. Вдоль стен тянулись полки с различными банками, корзинами и мешками. Пригнуться любопытному гостю пришлось лишь при входе, внутри оказалось довольно просторно.
– Ну вот, пожалуйста, надеюсь ваше любопытство удовлетворено. Говорил же, тут все, что могло бы Вас заинтересовать, – торопливо проговорил старик, подводя мужчину к бочкам с винами.
Незваный гость пропустил все мимо ушей. Его внимание привлекало нечто иное. Он стоял неподвижно и приглядывался к самому дальнему углу погреба. Сверху доносился приглушенный гул гостей. Рядом слышалось хриплое дыхание хозяина дома. Из-под широких дубовых половиц раздался топот маленьких крысиных лапок. Высокий мужчина быстрыми шагами последовал вглубь темноты. Старик поспешил за ним. В конце длинного коридора они наткнулись на небольшую, но массивную дверь.
– Хочу заглянуть внутрь, – проговорил мужчина, даже не глядя в сторону старика. Который хотел было в очередной раз промямлить, что любопытство себя не оправдает, но понимал, что это бесполезно.
За дверью оказалась помещение примерно в три раза меньше предыдущего. Каморка была разделена пополам подвешенной простыней. Со второй половины проникал тусклый свет лучины, из-за чего на всю простыню отбрасывалась тень силуэта, сидевшего за ней человека.
Пройдя пару шагов, мужчина в длинном кожаном плаще и широкополой шляпе медленно распахнул край импровизированной перегородки и замер. На него обернулось бледное лицо мальчика. Вокруг все было завалено книгами, свитками, обрывками бумаг и всякого рода записками. Символы на некоторых из них были слишком знакомыми, чтобы привлечь внимание. Парень поднял взгляд и с недоумением и страхом уставился на высокую и мрачную фигуру гостя.
– Умоляю, добрый господин, не троньте паренька, – забормотал дед. – Прошу, не рассказывайте о нем никому! Сидит тут тихонько, никого не трогает. Старейшина из соседней деревни сказал, что не проживет мальчонка и месяца, слишком сильную хворь лес на него навел. А он вона! Уже почти третий год у меня под крылом тут ютится. Лучше конечно ему не стало, но ведь и хуже тоже. Ради святого Феофана, забудьте, что тут видели. Людям такое показывать нельзя. Боятся они подобных калек, не понимают, убить захотят. А он ведь безобидный, совсем еще ребенок.
Мальчик сидел и не отводил глаз от мужчины, нарушившего покой в его обители. Он был очень худого телосложения. Тонкие белоснежные пальцы сжимали почти дочитанную книгу. Светлые волосы, точно солома, покрывали юную голову. Несмотря на болезненный вид, одежда была на нем свежая и тело выглядело чистым. Старик и правда заботится. Вся нижняя челюсть, шея и левая рука были покрыты бинтами. Но не это приковывало взгляд мужчины в плаще. Из-под груды записок и заметок виднелся знак, вытесненный на кожаной сумке. Голова грифона с языком пламени исходившим из раскрытого клюва – символ, тесно связанный с жизнью любопытного гостя. Мужчина с большим трудом отогнал всю мрачность со своего лица и улыбнулся мальчику.
– Меня зовут Флегонт Фирс. Я врач. Если позволите, я бы хотел осмотреть мальчика.
Не дождавшись ответа старика, гость опустился на колено перед пациентом и осторожно отодвинул бинты.
– Нет. Так не годится, – нахмурился Флегонт. – Оставьте нас.
Дедушка-повар сделал умоляющий взгляд, всем своим видом показывая, что ни за что не выйдет. Его лицо ясно выражало тревогу.
– Хорошо. Мне нужно больше света. Надеюсь, у Вас найдется в закромах пара свечей?
Старик в ту же минуту ринулся на поиски. Хитрость сработала. Они остались наедине.
Флегонт снова повернулся к мальчику и заглянул ему в глаза. Не встретив в них возражения, принялся снимать повязки. Аккуратно, быстро и ловко. Вся левая рука, от кончиков пальцев до плеча, была угольно-черного цвета. Зараза плавно переходила на ключицу и лопатку, опоясывала шею и затрагивала нижнюю челюсть. Кожа в этих местах как будто была покрыта мелкими чешуйками и рубцами, наподобие коры тополя. Что-то похожее Флегонту доводилось видеть всего раз, и он хорошо помнит этот момент. Его серьезное лицо не показывало эмоций, которые нахлынули от волнения и воспоминаний.
– Расскажи мне, пожалуйста, где и как это случилось? – Флегонт старался говорить, как можно сдержаннее. Давить на мальчишку было нельзя. Вероятно, он испытал то, после чего любой здравомыслящий взрослый вряд ли смог сохранить ясный рассудок.
Мальчик не спешил поддержать разговор, а лишь продолжал сверлить взглядом. Дело плохо. Нужно узнать откуда у него все эти записи и манускрипты пока не вернулся нежеланный свидетель.
– Ясно. Значит, рассказывать не желаешь. Тогда, может быть, покажешь?
Парень, несколько секунд подумав, бодро кивнул.
Убедив старого няньку, что ничего плохого не случится, решили незамедлительно прогуляться до злополучного места. Паренек наотрез отказывался оставлять все свое добро. Он тоненькими руками складывал все, что мог, в кожаную сумку. Получилось немного, но мальчик остался удовлетворен, видимо все остальное уже прочел и не по одному разу. Закинув сумку на плечо, которая смешно перевешивала его на один бок, парень зашагал прочь из этого мрачного места. По его энтузиазму было ясно, что перспектива выбраться на свежий воздух разожгла неподдельный интерес.
Вышли они не через главный вход, а с обратной стороны дома. Солнце жарило нещадно. Парень остановился, ожидая пока глаза привыкнут к ослепительному дневному свету. Неизвестно, когда он последний раз видел солнце.
С крыльца охотничьего домика низенький старичок в заляпанном переднике наблюдал, как высокий мужчина в кожаном плаще и шляпе, ведомый худеньким босым пареньком с толстой сумкой через плечо, пройдя через двор, скрылся в чаще леса.
Солнце практически не пробивалось сквозь пышные кроны столетних исполинов. Тень и болотистая местность очень освежали, но под ногами все равно хватало сухих веток и листьев. Кое-где то и дело взмывали в воздух стайки пересмешников или тетерев, чувствуя нежеланных гостей.
Мальчишка шагал впереди, за ним, не отставая, двигалась темная фигура. Флегонт пытался разговорить паренька, который точно знал кое-что важное. Чтобы добыть эту информацию, некоторые влиятельные люди не пожалели бы никаких сил и средств.
– Знаешь? Пересмешники, обитающие в этих местах, жуткие твари. – Пытался заинтересовать мальчика Флегонт. – Они залетают в гнезда молодых птиц и пьют у них кровь. Их острые, выгнутые клювы прекрасно к этому приспособлены. Но, несмотря на это, они чудесно поют. Забавное противоречие, не часто встречающееся в нашем мире. Неужели такой монстр может вдохновить случайного слушателя своим пением. А может эта маленькая птичка питается кровью других лишь потому, что не может иначе. Ее инструменты для добычи пропитания просто не предусматривают более гуманных способов. Получается, пересмешник пронзает своим клювом недавно оперившегося птенца, высасывает у него кровь лишь для того, чтобы не умереть с голода. Вопрос выживания. Тем более после трапезы в девяти случаях из десяти жертва выживает и довольно быстро восстанавливается. Летальный исход возможен только в случаях нападения стаей, что случается довольно редко. Выходит, не такой уж и монстр. Дикие звери не нападают без причины, нужно это помнить. Ими двигают инстинкты, постигнув которые, можно научиться понимать и влиять на любых тварей. Как-нибудь могу подробнее рассказать об этом, если интересно. Желаешь?
Парень остановился, но не оборачивался. Подойдя ближе, Флегонт увидел выжженный участок. Черная трава покрывала всю опушку. Все ближайшие деревья были сильно обуглены. Если бы это был обычный огонь, природа давно б замела следы, пусть и не полностью, благодаря таким обыденным, но удивительным свойствам самовосстановления. Но здесь следы не от огня, по крайней мере не от обычного. Внимательно осмотрев все вокруг, мужчина стал делать какие-то записи. Они провели там до самого вечера. Флегонт осматривал каждую веточку, каждую травинку, постоянно что-то измеряя и считая. За все это время мальчишка не проронил ни слова.
Возвращались они уже в сумерках. На подходе к домику Флегонт начал чувствовать беспокойство. Мальчишка внезапно ускорил шаг, а затем побежал. Выбежав из леса, Флегонт схватил парня за руку и его глазам предстала мрачная картина. Охотничий домик был наполовину объят огнем и разваливался на обугленные кусочки. На удивление паникующих людей практически не было видно. У входа стоял старичок-повар и что-то доказывал огромному, как пузырь, рыцарю. Рыцарь не смотрел на старика, а как будто прислушивался к его оправданиям, повернув и склонив голову. Через мгновение могучая рука держала старика высоко над землей и с силой впечатала в тлеющую стену. Парнишка вздрогнул и вырвался из рук Флегонта. Огонь уже охватил вторую половину домика. На фоне будущего пламени рыцарь представлял из себя исчадие ада. Мальчишку это нисколько не смущало. Повернувшись ему на встречу, фигура рыцаря словно увеличилась в размерах. Казалось, что сам исполин излучал больше жара, чем бушующий позади него пожар. Обвивавшая его толстая цепь превратилась в импровизированный хлыст. Послышались тоненькие голоса:
– Помните, он наужен нам живым.
– Я знаю, – прорычал рыцарь. – Я только кое-кого выманю.
Мощный выпад стальной руки швырнул пылающую цепь в дюйме от бегущего паренька, земля вспыхнула. Следующий удар прошел с другой стороны, образовав путь для бегущего паренька.
– И контрольный. – Рыцарь замахнулся сильнее, чем обычно. Цепь устремилась прямиком в бегущую цель. Мальчишка не останавливался, даже почувствовав жар от летящего в него адского хлыста. Флегонт не стал подставляться, а просто оттащил парня с линии атаки.
– Вот он, пылающий офицер! – рыцарь стиснул зубы. – По тебе и не скажешь о всех твоих заслугах.
Стальной пузырь снова замахнулся и хлестнул цепью. Не было времени изворачиваться с ребенком на руках. Флегонс вскинул руку и отбил летящий наконечник в виде колокола. Рукав плаща загорелся и протлел насквозь. Рука отозвалась тупой болью – наверняка треснула кость. Рыцарь, гогоча, наносил удары один за другим. Цели они не достигали, но отрезали огнем все пути к отступлению.
В чаще леса полыхало зарево. Посреди этого хаоса стоял высокий мужчина с мальцом на руках. На них надвигалось порождение ада, громадный круглый рыцарь с горящей цепью в руках. Мальчишка сквозь пламя последний раз взглянул на мертвое тело старичка и отключился.
