Сообщество фантастов

А потом вдруг Юлия пришла в себя и какое-то время ошалело смотрела на незнакомое окружение, силясь понять, где оказалась.

Воняло травами, гнилыми продуктами, потом и мочой.

Полутёмное помещение освещалось свободно парящими шариками света. Наверное, ведьма сотворила их. Стены из необтесанного камня, словно это пещера. Справа стол со всевозможными склянками, сосудами, тарелками и кувшинами, наполненными сомнительного вида ингредиентами. Ещё дальше полки, забитые непонятными предметами. Самый узнаваемый — выскобленный до блеска человеческий череп. Рядом со столом спиной к Юлии стояла ведьма и что-то стряпала.

Графиня с усилием подняла голову, чтобы осмотреться, и поняла, что совершенно голая. С неё сняли одежду, отсюда — тянущее чувство стыда. Она лежала на деревянном столе, в ногах которого находилась грубая и гнилая дверь наружу, слева две койки, застеленные грязными серо-коричневыми одеялами. А в голове стоял мальчик и пристально смотрел на Юлию. Взгляд Саббатона ощупывал нагое тело девушки, пожирал его глазами, мысленно гладил и мял, словно видел обнажённую женщину впервые. И ведь немудрено: мальчику лет десять или одиннадцать. Дыхание стало неровным, взгляд затуманенным…

Юлии захотелось прикрыться, но тело настолько неохотно отзывалось на её желания, что, едва подняв руку, графиня тут же уронила её, ощущая неимоверную тяжесть и слабость от этого простого движения.

«Ваня! — позвала Юлия. — Ваня! Ты где? Ну же!»

Ничего: ни видимого только ей призрака, ни покалывания в руках, ни боли в голове. Пустота.

— О! Ты уже очнулась, красавица? — спросила ведьма оборачиваясь. В руках она держала кривой, серпообразный нож и чашку с травами — листики разных растений выглядывали через край. — Это здорово! Чем быстрее мы начнём ритуал, тем скорее закончим!

Нож и чашку незнакомка поместила на стол рядом Юлией, а сама склонилась над лицом графини, очевидно, для того чтобы запах немытого тела и гнилых зубов впечатлил девушку. Юлия зажмурилась и задержала дыхание. Женщина ухмыльнулась и неторопливо заговорила, растягивая слова, чтобы их смысл точно дошёл до пленницы, и при этом обследовала тело жертвы.

— Я Жанна — колдунья, управляющая ведьмами. — Юлия вздрогнула, когда холодная сморщенная ладонь коснулась щеки и медленно опустилась к шее. — А Саббатон — колдун, подавляющий их силы. Вместе мы грозная команда. Ещё ни одна ведьма от нас не ушла…

Юлия скривилась от омерзения, когда рука оборванки медленно перешла на плечо, потом на полную свежести девичью грудь, но Юлия нашла силы прошептать:

— Так ты убиваешь себе подобных?

— О! Ты разве против? — изумилась Жанна. — Саббатон узнал в тебе дочку графа ди Ванэско. Так что давай без концертов… Твой отец сжигал ведьм пачками, и потому ни для меня, ни для Саббатона не осталось места в этом мире. К тому же у нас к графу должок. Личный. После нашей, скажем так, ссоры нам пришлось выживать. А чтобы стать сильной в этом мире, надо забрать силу у остальных.

— А если другие ведьмы узна́ют, чем ты здесь занимаешься? — Юлия изогнулась, когда ладонь колдуньи легла на плоский живот и заскользила вниз, затем перешла на бедро, вызывая у девушки мурашки. Приятные ощущения, а потому — омерзительные.

— Многие разнюхали, и что? — флегматично переспросила Жанна. — Теперь они мертвы, а я сильнее. Знание иногда приносит одну лишь боль и смерть. Таким, как мы уже неважно, каким способом выживать. Нам просто важно пережить всех остальных. Вот и графа пережили… И никто, кроме твоего отца, в этом не виноват. Если бы не он, я б обреталась иначе, да и Саббатон тоже. Да и семейство ваше, скорее всего, не погибла так позорно…

— Не смей о моей семье ничего говорить! Ты никого из моих сестёр не знала! А отец… Но ведь не только мой отец в этом участвовал, — возразила Юлия, чувствуя, как рука Жанны спускается по бедру до голени, потом щекочет щиколотку. Подняв глаза, девушка увидела, как подёрнутые поволокой возбуждения глаза мальчика неотрывно следят за ладонью ведьмы, рот приоткрыт, дыхание тяжёлое. Юлия зажмурилась. — Ведь и король внёс в это весомый вклад!

— Как внёс, так и вынес, — заметила Жанна. — Теперь он нам помогает. Возвращает эту половину Мрачноземья его исконным жителям. И вот, поскольку твой отец погиб, тебе, красавица, придётся расплачиваться за его преступления!

— Но я ничего не сделала! — в отчаянии воскликнула Юлия и вздрогнула, когда ладонь переместилась на внутреннюю часть ноги и медленно заскользила вверх. — Ни тебе, ни Саббатону! Отпустите меня, и я отомщу королю! Разве двойная месть не слаще?

— Нет, ты только послушай себя! — ухмыльнулась ведьма, продолжая вести рукой по внутренней части голени, и задержала на мгновение ладонь на коленке. — Ты предлагаешь мне собственноручно освободить человека, который мог бы удовлетворить моё чувство мести? Дочь за отца? И дать свободу ведьме с такой интересной силой? Лишить себя способности создавать духов? Субстрат любого существа, ограниченного по форме лишь фантазией ведьмы? Нет уж, милочка! Я тебя отловила, мне и награду получать!

— Эй, что ты делаешь? — воскликнула Юлия, извиваясь пуще прежнего, когда Жанна скользнула рукой выше — по внутренней части бедра к девичьему лону, скрытому блестящими чёрными волосками. От неожиданности она даже перестала дышать, не зная, что сейчас сделает ведьма. А та лишь провела сложенными вместе пальцами, разжала их и внимательно заглянула. Потом отстранилась и довольно сказала:

— А мне везёт! Мне достанется двойная награда, ведь я и подумать не могла, что старшая дочь графа ещё не тронута мужским началом! — Ведьма взяла со стола широкий листок липы и вытерла пальцы, а листок бросила в миску — наверное, плошка нужна для какого-то ритуала.

— Не понимаю, чему ты радуешься, — уязвлённо сказала Юлия, на её щеках заиграл румянец. Но стыдно больше было перед мальчишкой, на которого она иногда бросала взгляды. Саббатон явно был под впечатлением от происходящего. Ноздри раздувались от яростного дыхания, у графини возникло ощущение, что через зрачки можно пролезть к нему в голову, а красное лицо омывал обильный пот, растворяя многодневную грязь. — Моя невинность — моя забота.

— О, моя хорошая! — воскликнула ведьма, наклоняясь к лицу Юлии. — Девственность — это непорочность, а любое целомудрие — это сосредоточие энергии, которая требует выхода. Ты можешь себе представить, какая сила в тебе сейчас обретается? Она растёт, она вскипает и ждёт освобождения… но ты ведь не знаешь, как правильно её высвободить, чтобы имеющиеся способности не погибли и не растаяли, как весенний снег? Ведь чем мы, ведьмы, отличаемся от колдунов из Сэмена? Не ведаешь? Да куда уж тебе… Граф, наверное, так боялся, что общество пронюхает, что его дочь — ведьма, поэтому никогда даже намёком не затрагивал эту тему. А стоило бы. Наша сила восходит изнутри, она пронзает всё существо и каждый её член. Она питается от мира вокруг. Вода, воздух, земля, другие люди. И мы с этой силой с рождения. Мы учимся её понимать раньше, чем начинаем ходить. Поэтому мы сильнее фальшивых магов востока. Но ты… ты такая же ненастоящая, как и они. Тебя забыли обучить, чему следовало бы, и поэтому ты, как и маги, ничего не смыслишь в колдовстве. Совершенно ничего не знаешь! А я ведаю…

— Поздравляю тебя, — заявила Юлия. — Можешь радоваться этому всю оставшуюся жизнь, но предупреждаю тебя! Существовать тебе осталось недолго! Я… я…

— Ты? Ты… Ну, ну? Договаривай… — ведьма с ехидной улыбкой подначивала Юлию договорить и, чтобы подразнить, вновь повела пальцем по голому телу от шеи между сочных девичьих грудей, по плоскому животу, к чёрному треугольнику между ногами.

— Я вызову Азраида, и он уничтожит тебя! — выдала девушка, не зная, как ещё напугать ведьму. Та же разразилась искренним хохотом. Потом кое-как состроила серьёзное лицо и вымолвила, заглянув девушке в глаза:

— Ничего ты Азраиду не сообщишь, а он ничего не сделает мне, красавица. Под властью Саббатона твоя сила ничтожна, а под моей волей — ты словно ягнёнок на заклании — можешь только бессильно лежать и блеять. Азраид давно пожалел, что наградил силой слишком праведную душу. Тебе бы родиться на востоке, в землях Сэмена, но, как назло, ты появилась здесь. И глупый Кардан, до самой своей смерти так и не сумевший отмыть с рук кровь сотен ведьм, воспитал тебя праведницей. Какая глупость! Но и ещё большая несправедливость! Где, скажи на милость, храмы Равновесия? Почему Справедливость и Балансор допускают это? А я скажу: они каким-то боком нарушили собственный кодекс и вместо равновесия поддерживают Свет… — Ведьма многозначительно замолчала, а потом продолжила: — Им, наверное, так жалко Аспекса, который лёг хребтом между своими землями и Азраида, что они под угрозой существования будут помогать Владыке Света и тварям, защищаемым им. Но никто никогда не задумывался о сути вещей! Никто в жизни неосознавал, что ведьмы на нашей половине рождаются с силой, а маги на их стороне — эту мощь приручают. Нам же сила дарована с рождения, у нас она естественна, словно умение ходить, или неутолима как жажда, или желание насытиться, набить брюхо. Никогда между нами не может быть Равновесия. Мы рождены с силой, а они её приручают, будто котика. Слишком разные мы, чтобы когда-то уравновеситься, и жажда Азраида более естественна, чем самопожертвование Аспекса. Желание Владыки Мрака просто как древний закон выживания: подчинить, подмять, заставить, чтобы жить. И я лишь действую так же. Уничтожаю слабых ведьм, забираю себе их силы, чтобы оказаться на вершине. А ты — дитя любви, вспыхнувшей на останках сотен ведьм, цветок, распустившийся на отобранной обманом и удобренной трупами несчастных женщин земле, не имеешь права здесь расти и всем этим наследием пользоваться!

Юлия притихла, ведь колдунья в пылу гнева разъярилась настолько, что сама атмосфера в пещере наполнилась злобой. Девушке показалось, что световые шарики потускнели, и вокруг сгустился мрак, а из дальнего самого тёмного угла на неё глянул некто знакомый. Красные глаза вспыхнули на мгновение, будто светлячки пролетели и потухли.

— Мне жаль, — тихо сказала Юлия, — что тебя в детстве обидели и лишили материнской или отцовской любви. Но я не выбирала, кем становиться. Если отец хотел праведную дочь, то Азраид явно над ним поиздевался. А ты жалкая и слабая ведьма. И твой владыка поступит с тобой так же как и со мной.

— Не смей меня жалеть, ущербная! — рявкнула Жанна и подняла серповидный нож. Юлия вздрогнула, ей совершенно не нравился ржавый вид этого ритуального оружия. — Я вырежу твоё чистое сердце и съем его! Твоя сила обогатит мои, и я приближусь к Азраиду, может быть, даже стану ему верной спутницей. И мы вместе будем пра…

— Так вот, в чём дело, — прервала ведьму Юлия. — Причина, как всегда, во власти. Ты просто хочешь сравниться с Азраидом и стать его очередной шавкой. Но этому не бывать! Он не допустит…

— Заткнись! — злобно прошипела ведьма и резко поднесла нож к горлу девушки. — Мне всё равно, что ты бормочешь. Твоё сердце, как и твоя сила уже мои. И ничто, и никто тебя не спасёт, красавица…

Когда остриё ножа медленно заскользило от шеи к центру груди, Юлия зажмурилась от ужаса, словно это могло помочь, но нож лишь всё ближе подбирался к сердцу, готовый вот-вот навсегда раскромсать красивую девичью грудь. А перед глазами, почти касаясь ослабевшей руки Юлии, маятником качался амулет в виде мальчика с воткнутой в голову иголкой.

Что-то важное в нём было, притягивающее и таинственное, словно…

И здесь в дверь постучали. Тяжёлые удары чем-то металлическим заставили ведьму подпрыгнуть от неожиданности, а нож — оставить на груди длинную царапину, из которой рубиновыми каплями тотчас проступила кровь. Из щелей ветхих досок обильно посыпалась пыль и побежали в разные стороны зелёные жуки.

— Кто там? — зло крикнула, как каркнула, ведьма. Кривой нож плясал от ярости в руке. Кто это посмел прервать её обряд поглощения силы?

— Открывай, гадина! — Юлия с удивлением поняла, что слышит тихий голос Сабрины, и радость заполнила душу, но тотчас сменилась тревогой за подругу. Ведь ведьме нипочём ослабшая монахиня. Желая остановить жестокую расправу над Сабриной, Юлия, собрав все силы в кулак, подняла руку и схватила ведьму за тряпьё, чтобы хоть как-то удержать. — Я кое-что принесла тебе, тварь! Кое-что смертельно-острое.

— Что ж, добро пожаловать в гости! — прошипела колдунья и глянула на Саббатона: — Стой здесь и не спускай глаз с нашей ведьмы! Не дай Азраид, силы вернуться к ней хоть на мгновение. Она размажет нас по пещере! Уяснил?

Мальчик, не отрывая глаз от грудей Юлии, испуганно кивнул.

— Выходи, тварь! — меж тем кричала Сабрина. Голос казался далёким и слабым. Как должно быть ей больно! После таких травм умирают, а монахиня, вместо отдыха, пошла за Юлией. Наплевала на себя и своё состояние. И графиня набрала в грудь побольше воздуха и крикнула:

— Уходи! Сабрина! Беги отсюда! — но звук её голоса получился очень слабым и слишком жалким…

— Нет уж, стой на месте! — зло рявкнула ведьма и так резко шагнула к двери, что тряпки треснули, и клочок остался в руках Юлии. В груди заныло, затрепетало, а тело застыло в ожидании, словно его заморозили.

Жанна быстро подошла к двери, резко отворила её и без особого труда увернулась от меча, которым в неё ткнула Сабрина. Это выглядело настолько беспомощно, что ведьма расхохоталась. После Жанна схватила монахиню за шкирку, и толкнула к свободной стене. Взмахом руки она распяла женщину, и Сабрина зависла в воздухе, прикованная к камню невидимыми путами. Меч загремел по полу, светясь древними узорами. Очевидно, сейчас ночь, а в небо вновь взошёл Яон и напитал меч мощью… но Сабрина была слишком слаба даже с мечом, который увеличивал возможности мечника.

— О! — воскликнула Жанна и ухмыльнулась. — Да вы никак мне и Гринандэр приволокли! Тянущий свет лун, преобразующий его в силу и лёгкость. Где вы его взяли? — спросила ведьма, а потом махнула рукой. — Впрочем, неважно. Спасибо за такой ценный подарок, монашка. С меня причитается…

С этими словами Жанна подмигнула Юлии, подняла меч, глядя ей в глаза, и воткнула Сабрине в грудь.

— Нет! — заорала во всё горло графиня и, неожиданно для себя и ведьмы, села на столе.

— Что? — удивилась Жанна и сверкнула глазами на Саббатона. — Я же велела не спускать с неё глаз! Ты! Мелкий уродец! Я же и твои силы заберу!

— Но теперь ты не можешь повелевать мной, — тонким голосом, будто извиняясь, еле слышно пролепетал мальчик. — А потому не заберёшь.

— Что?! — в ярости взревела ведьма, поднимая руки, чтобы наказать Саббатона. — Как ты смеешь?..

— Но ведь кукла у неё, — пролепетал ещё тише мальчишка и начал отступать к каменной стене. — Ты не сумела сохранить её, а потому и теряешь власть надо мной.

Жанна остановилась, лицо вытянулось от страшной догадки, и ведьма стала поворачиваться к Юлии, но графиня тоже поняла, что власть мальчишки над её силой исчезла, посмотрела в ладонь и улыбнулась: девушка содрала с груди ведьмы куклу и только сейчас поняла это. Одновременно, Юлия почувствовала, как в кончиках пальцев вновь колет, а голова наливается тяжестью. Знакомое и теперь приятное чувство. Рядом материализовалась Ваня, потянулась и зевнула:

«Кажется, я опять очень вовремя?»

«Она твоя!» — мысленно сказала Юлия и ткнула пальцем в побледневшую ведьму, пытающуюся наслать на графиню какое-то заклятие.

— Только не гадь здесь, — добавила Юлия вслух и улыбнулась, когда увидела побелевшее лицо Жанны. — Куски тела сбрось в какую-нибудь расщелину…

В следующий миг ведьму откинуло на стену рядом с висящей Сабриной. Жанна с такой силой ударилась о камень, что позади во все стороны брызнула кровь. В тот же момент Сабрина рухнула на пол, а Юлия спрыгнула со стола и бросилась к монахине, чтобы помочь. Пока Ваня вытаскивала бессознательную ведьму за ногу из комнаты, а Саббатон спрятался за стол, Юлия устроила голову Сабрины на своих коленях и молча гладила её щёки. Они обе понимали, что рана на груди от меча сама не заживёт, а новое ранение уж точно выцедит из монахини все силы до последней капли. Юлия смотрела на ясное и спокойное лицо и пыталась не заплакать, но слёзы нашли путь наружу, и тоненькие ручейки стекали по щекам. Сабрина всё понимала, но вопреки нависшей смерти, её не боялась. В самом конце она ободряюще улыбнулась и тихо сказала:

— Тебе нужна защита, Юлия. Посмотри на себя, совсем беззащитная. — И Сабрина окинула взглядом её нагие и исцарапанные груди и плечи, но Юлии было всё равно. Девушку больше волновало, что на руках умирает дорого́й человек. На груди растекалась кровавое пятно, а в уголках губ застыли красные пузыри. Воздух с хрипом вырывался из горла, а обгоревшая половина запеклась коркой и начала черне́ть. — Меч хоть и есть, но он не спасёт ни от злых чар, ни от вражеских луков. Какую-нибудь кольчугу со шлемом и щит тебе бы.

— Боюсь, пока ищу и собираю по миру эти предметы, король уйдёт так далеко, что его нельзя будет догнать…

— Всё возможно, но достать его тоже не получится, если ты станешь мёртвой. Тогда он и Азраид победят заочно. А ты… послушай… щит от колдовских чар у тебя уже есть. Используй его…

— Что? Что это? — спросила Юлия, но Сабрина перевела взгляд на кулак графини и испустила дух. И девушка, наконец, позволила себе излить чувства. Внутри горы, где находилось логово ведьмы, раскатился, отскакивая от стен и потолка с полом, заунывный крик. Вопль, которого гора ещё не знала. В нём было столько отчаяния и беспомощности, что любой бы рыцарь, будь он в пределах слышимости, бросился на помощь. Но в том-то и дело, рыцарей, больше в мире не было. Они заржавели, покрылись коростой, сгнили изнутри. Рыцари измерили своим устоям. Сначала они поправили мир под себя, а потом мироздание хлопнуло по ним ладонью, и превратило в тараканов, которые от такого удара лишились мозга.

Потом очень долго жалостливый вой разносился по пещере. Ещё и ещё, пока Юлия не исторгла из себя накопившееся с момента гибели семьи горе. После смерти ведьмы, волшебные огоньки погасли, и пещера погрузилась во тьму, а злой и видимый только девушке сэрил превращался в тролля и обратно и крушил каменные стены, словно песчаные. Наконец, Юлия не выдержала напряжения и погрузилась в настоящий сон. Она настолько измоталась, что так и не сняла с коленок голову Сабрины.

Девушка из… из сна?

Но почему, объясни мне, какого чёрта я вижу лишь тебя…

Почему это происходит…. чего пытаешься добиться от меня?

Акт первый. «Пробуждение»

Вот ведь.. надо же, опять, сон дурной

Ну и досталось же рассудку моему, пора вставать, а иначе опоздаю в универ.

*На этом же момент попытался встать с постели я, однако боль пронзила мои руки. Осмотревшись, я на редкость удивился, а правда ведь, не сразу и заметил, что окружение сменилось вдруг. Сейчас не дома я, не в родной, уже со временем умятой простынёй кровати. Сейчас пред взором оказалась белая палата, всё здесь было белым, словно снежный ком. Больничная палата, оно и ясно, кроме одного, как оказался здесь я?*

Долго ждать и не пришлось, в палату зашёл врач, было ясно по униформе. С виду, лет пятидесяти, добрый на лицо и седовласый. Однако, кто же знает, с какими он вестями.. Резко паника и стресс, всё в миг оказалось непривычным, будто комом в горле встало.

• Успокойтесь, вы только что очнулись, да и повезло же вам, еще легко отделались. Такое на моей практике впервые. Ухмыльнувшись так, по доброму, ответил он.

От..отделался? От чего же? Всё задавался я вопросами, осознавая, что ответ так просто я не получу.

На утверждения о том, что сейчас имеются проблемы в памяти моей - я растерялся ещё больше, не могу понять, ведь только же вчера всё было хорошо. На вопрос о том, чувствовал ли я что-то необычное, я пытался внятный дать ответ, как резко перебил меня, словно и не слушал

• Вас машина сбила, примерно месяца так два назад. По странному стечению обстоятельств, водитель на иномарке, от столкновения которого так и занесло во двор, погиб. Остальное вам и не особо следует знать.

Простите, чт-о?..

• Тогда пришлось ввести вас в искусственную кому, показатели были совсем не обнадёживающими, однако, должен я признать, мы и не рассчитывали, что вы так быстро оклемаетесь придя в себя. С вашими травмами на тот момент - это какое-то чудо.

С этого же момента резко заболела голова, да и не похоже на обычную мигрень, что аж в глазах плывёт. *Как же такое произойти могло.. чёрт, не могу поверить.* Доктор, какой сегодня день?

• В целом, неплохой субботний день, если слышите, то даже птички за окном поют. И так, к слову, двадцать второе число, месяц - июнь.

Какого здесь происходит, я не мог ведь столько спать. Ахх, голова опять болит, не стоит так резко напрягаться.

• По показаниям приборов, а также сканированиям вашего тела, на текущий момент вы достаточно в хорошем здравии. Если всё получится, сегодня же и выпишем вас. Я бы настоял остаться под присмотром здесь, ещё на пару дней. Однако, есть у нас пациенты и приоритетней. Позвонить кому-нибудь из ваших близких?

Не успев ответить, как сразу он добавил, что все вещи, что были при мне на момент аварии, лежат в столешнице, справа от меня.

Попытавшись вновь заговорить о том, конкретно что произошло со мной, ответа я не дождался. Доктор, изменившись явно в настроении вышел из палаты.

Ладно, всё слишком странно, думаю, что позже разберусь. Всё и так запутанно, а пока подумаю над тем, что в ближайшие часы мне делать.

Акт второй. «Встреча»

Вроде бы ничего я не забыл. Надо же, опять преследуют навязчивые мысли, а ведь раз так десять всё проверил. Ладно уж, пока иду домой на что-нибудь и отвлекусь. Хотя, всё же не даёт покоя моим мыслям кое что. Тот доктор, с коим разговаривал недавно я. Примечательно тут то, что на всю больницу был лишь он один. Да и лицо его, будто бы встречались мы уже, но вот только где. Скорее, показалось, так что ладно.

• Хи-хи… странный ты какой-то человек

Что? Простите.. точной, ой, совсем и не придал значения, что я иду и сам с собою говорю. Кто вы, юная миледи?

• Извини уж, что подслушала, но я решила проследовать за тобой, стало интересно. Мысли в слух? Ой, я Юкки.

Рей, приятно. Что же заинтересовало здесь тебя? Не каждый день ведь за мной следят.

• Увидела ещё издалека, как из больницы выходил. Непреодолимый интерес возник, подумала вот, что грустно тебе было.

Да ничего, я даже рад. Всё равно всё слишком скучно, да и непонятно.

• Ты куда-то шёл, может торопился? Извини, мне стало стыдно, отвлекла так невзначай.

Как уж видишь я только из больницы, особо чем заняться нет, думал, что прогуляюсь, развеюсь свои мысли.

• Прости, что могу показаться столь дотошной, ведь мы едва знакомы. Раз ты из больницы, авось случилось что серьёзное?

Стоило мне призадуматься, да попытаться дать ответ так внятный, как девушка перебила мою речь.

• Дай-ка я у-га-да-ю. Хм-м, наверное, тебя сбила большая пребольшая так машина, верно мыслю?

С этого же момента в моих мыслях прорвалась безудержная паника, что дрожью охватила моё тело, а капельки холодного пота стремительно пытались выдать состояние моё.

• Беззаботно ухмыльнувшись, она добавила: хи-хи, видел бы ты своё лицо, так-то маленький здесь городок, а все новости быстро разлетаются по окрестностям.

Обдумав сказанное ею, стало мне спокойней чуть. Действительно ведь небольшой, хоть и ощущение, будто там я, где и не должен быть, с виду всё знакомое, родное… но… что-то в этом утопическом пейзаже не даёт покоя. Не могу понять что именно.

Пришлось немного ей приврать, немного показаться дураком и согласиться.

• Ты уж не серчай, извини, что о плохом. Как ты чувствуешь себя сейчас?

Более менее ответив внятно ей, отвлекло меня одно событие. Сейчас она будто и не слушала меня, а размышляла о своём.

• Слушай, на самом деле я видела тебя уж столько раз. Да и живём мы по соседству. Вот давно хотела я узнать, а кто же ты такой. Просто парнишка или же.. может быть маньяк? Рассмеявшись добавила она.

Не зная от чего, но развеселившись сам, я продолжал отвечать ей в шутливой форме. Добавил и про то, что на самом деле рад я нашей встрече здесь. Хоть и в глубинах подсознания проскальзывала та самая, крохотная частичка смятения и ужаса.

• Получается, что нам с тобой идти-то по пути. Давай, пойдём скорее.

Так весело и безмятежно она отправилась чуть дальше. Столь приятная картина открылась взору моему. Вот она, бежит вприпрыжку с улыбкой на лице. И белый сарафан, что под лучами солнца озарял её как принцессу. Да и подчёркивался её образ теми длинными и вьющимися локонами волос, что на ветру стремительно, как волны, рассекали напряжение моё.

Чуть дальше стоило пройти, как диалог наш обороты набирать стал. Беседовали буквально обо всём. Стандартная практика, когда едва знакомые люди сталкиваются вместе.

И только я решил спросить немного о событиях прошедших, уж не терпелось мне узнать, а что же произошло со мной. Да и ведь город небольшой, точно знает, вот и спрошу.

Как только попытался, мне не удалось. Снова перебила мою речь. Ладно уж, ей можно, вижу ведь, что глаза горят искрой надежды. Сейчас показывала она пальцем куда-то вдаль. Только вот, насторожило меня что-то. Показывая жестом на двор жилой, она будто бы смотрела дальше, сквозь него. Из размышлений выбили меня слова:

• Ну же, глупыш, я здесь и живу. Эх ты, даже и не заметил, что мы уже дошли. Смотри! Вон там, дом твой. Говорила же, что по соседству.

И правда, неужели быстро так дошли, но от больницы ходу так два часа должно быть. Кстати, правда ведь, совсем рядом мы живём.

Как стало видно, ей нужно было уходить. Распрощавшись добрым словом, столбом стоял я, да и вслед смотрел ей. Стоило её фигуре скрыться за забором дома, будто камень с плеч упал. На размышления уже сил и не остаётся, пока что с меня хватит. Пойду уже домой, неописуемо устал.

Прошло минут так двадцать, за это время пожаловал домой, разобрал все вещи и уселся ужинать. Сейчас тихо так, спокойно. Думал я. Стоило мне в голове прокрутить весь день, как сразу началось.

*Я так не могу, что за чертовщина происходит, пробирает до мурашек. Надо что-то с этим делать, но кто, кто же знает, что здесь происходит, где я.. Да и вообще, к черту это всё, пойду ка спать. Наконец-то, могу нормально отдохнуть.

Акт третий . «Начало»

Утро началось не с доброго знамения. Пробирающий до ужаса звук будильника бил мне по ушам. В недоумении и с криками, кое как попал я по выключателю. Ладно уж, нет прока ругаться на устройство. Приподнявшись с умятой временем постели, мой взгляд тут же устремился на часы. Утро, пол шестого. Рановато. Да и вообще, какого, ведь вчера не ставил я будильников.

Издалека раздался женский голос называвший моё имя, он приближался, становился ближе и ближе. Распахнулась дверь, на пороге стояла Юкки.

• Рей! Наконец-то ты проснулся. Прости уж, что пришлось спать в такой жутко неудобной комнате, другие были заняты.

На этом же моменте сбился ход всех моих мыслей. А правда ведь, комната совсем мне неизведанная. Да и когда я очутился здесь. Вчера же только у себя был.

• Я приготовила завтрак, будем считать, что это в качестве извинений за неудобства. Иди скорее.

Ладно, буду делать вид, что всё нормально, пока не прояснится обстановка.

Пришлось в быстром темпе собираться да приходить в себя. Уж настойчиво зовёт она мена на кухню. Придя на место, я был приятно удивлён. Стол изящно, по-королевски был накрыт. Столько вкусного, исходил приятный аромат. Юкки нежно подзывала, ожидала, пока усядусь поудобней и опробую всё то, над чем она трудилась с раннего утра.

Моё почтение, всё было невероятно вкусно. Блюда были высший класс, о чём я сразу ей сказал. Переведя дух я благодарил её. На этом же моменте раздался весьма настойчивый стук в дверь. Неожиданно достаточно, шёл седьмой час, утро как никак. Оставив девушку наедине с собой, уговорив остаться, я отправился встречать гостя. Конечно, покоя мне не давал вопрос о том, а кто же заявиться мог в такую рань. Ладно, ладно, нужно чуточку спокойней быть.

Только подойдя к двери, резким эхом отдался голос Юкки. *Р..Рей.. п..подойди п..пожалуйста*

Звукозапись кассеты №1:

[В тот момент, частота ударов моего сердца возросла, что-то резким махом сумело напугало меня до первобытного состояния. Будто бы прижали к стенке и душат леской, такое чувство, что меня не собирались убивать, я был нужен им].

Запись прервалась.

Подойдя к двери и открыв её с щеколд, моему взору предстали два полицейских при исполнении. Они сразу же назвали мои инициалы, на что ответил я им утвердительно. В это же мгновения я задал им вопрос, неужели нашли того кто сбил меня? Ответа так и не получил.

Мне показали документ, на котором красовалось моё имя, а также надпись «розыск».

• Пройдемте с нами для дальнейшего выяснения обстоятельств, вы подозреваетесь в убийстве членов вашей семьи с особой жестокостью, а пока ничего не выяснено - вы будете помещены под арест.

Вот надо же.. День только начался, а меня уже закованного в наручники выводят из дома Юкки, будто бы я им маньяк какой-то. Явно ведь ошиблись, какого чёрта происходит..

Краем уха я услышал как доносился крик той девушки, что вслед кричала о невиновности моей, что скоро мне поможет, главное - дождаться.

Звукозапись кассеты №7:

[Крича: сдохни! Ты ничтожество, ты тварь, когда я закончу здесь, никто и не станет искать тебя. Ты настолько жалкая и ничтожная, что даже я, не испытываю радости убивая тебя. Мне противно смотреть на твою смазливую, измазанную кровью, потом и слезами морду.

Именно такое ты животное, конченая мразь, я делаю тебе одолжение, а ты еще пытаешься ныть и молить о пощаде. Видишь это устройство, я сделал его сам, титановая труба с впаянными лезвиями, именно ей я раскрошу тебя на мелкие кусочки, скормлю твои останки голодным псам. А твой скальп, твой скальп, это самое интересно, повешу в комнате твоих родителей, они уже заждались тебя бедняжечку, висят грустно на верёвочке в ожидании своей милой, маленькой принцессы. Какая же это будет радость, вся семья в сборе.

Но я так и не спросил, милая моя, как тебя зовут?

• *сплёвывая сгустки крови* м… меня.. зовут Юкки. Пока у меня еще есть с..силы, скажи, зачем…….

Ты грязная паскуда! Не смей называть моего имени, дура.

*в этот момент он ударил её орудием пыток, был слышен хруст черепа в височной области, фонтан крови всё залил, от неё осталось только остывающее тело. Нельзя было разобрать, что плоть, а что остатки черепной коробки..]

Запись прервалась.

По ощущениям прошло часов так пять, не меньше, а меня до сих пор держат в комнате допросов. То, что они сказали утром, такого ведь не может быть. Почему, я даже и не знаю кто моя семья. Если так задуматься, то я всегда один был. Никого, просто существую сам по себе. Можно было бы прояснить хоть что-то, но телефон мой отобрали. Придётся ждать.

Дом Юкки, текущее время:

• Мам, пап, вы до сих пор на меня злитесь? Простите меня, я не знала, что вы так отреагируете, но он мой друг, я должна была ему помочь, правда. Я верю, что он хороший человек, я его так часто видела. Мы много раз пересекались, хоть он меня и не замечал, но я его да!

После непродолжительного спора, Юкки, изменившись в настроении, отправилась в комнату где чуть ранее гостил Рей.

• Я так устала, я не вынесу всего этого давления, я не могу.. *От злости опрокинув письменный стол, она заметила причудливой формы тетрадь.*

• Что это еще такое, похоже на дневник. *Цитадель Смерти*. Видимо Рей забыл, надо будет ему отдать обратно, положу пока его туда откуда выпал. Но, такое странное ощущение, будто, я не знаю, он, он меня манит, просит прочитать его, но ведь, это будет неправильно.. Ладно, хватит, надо взять себя в руки, сегодня я всё ему скажу.

Продолжение будет выходить ещё и здесь. Помимо этого, есть и иные произведения.

Разгоняюсь, представляя, как эффектно будет выглядеть фаталити со стороны. Взмываю в воздух, не хуже акробатки-разбойницы, грозно воздев гарпун над головой. И опускаю сверкающий клинок, разя опаснейшего монстра! В мечтах.

На деле выходит корявенько и вовсе не эпично. Прыжок вытянул на троечку. С условием, что его совершал второклассник на уроке физкультуры. А учитель уже успел отобедать. И с одного удара покончить с выдающимся мобом у меня не получилось. Пришлось нанести второй, тычковый. А затем и третий, прежде чем долгожданный транспарант засиял во всю ширь виртуального монитора.

– Босс гекса убит! Поздравляем, вы завершили основной квест локации!!!

После начисления опыта, у нас автоматически прибавилось по уровню. И ожидаемо просела репутация с рыбами и прочими обитателями морей, а также пустынь.

Система выдержала паузу, ожидая, пока наши жадные до лута ручонки не подхватят все, что повыпадало с туши чудо-рыбы. Пришлось поторопиться, пока это «всё» не погрузилось навсегда в пучину синих гранул. Конечно, я способен был простереть длань и молвить величественно, как пророк Моисей:

– Дай!

Но тогда у товарищей могло бы закрасться сомнение, а не прикарманил ли я что из добычи, заныкав хитрым трюком в Инвентаре. Да, к тому же, хватит с меня на сегодня супергеройских жестов. С одного провального фаталити сгореть со стыда можно!

Так что делили приобретенное в жестокой схватке максимально наглядно и демократично. «Сфера колдовства», шар, переливающийся пятью цветами, раритет, достался Лярве. «Чудесный эликсир», уникальный, в бронзовой амфорке с имитацией арабской вязи отошел Гвалту. Редкие «Сапоги дальних странствий» забрал Мор. Морена не возражала. Я, залюбовавшись на то, как изящно ее челку отклоняет легкий ветер, тоже. У нас же еще есть индивидуальное задание. Точнее, парное. Мы свое еще возьмем!

Стоп. Задание есть. А эликсиров уже нет. Как брать будем? Стремительным гусарским наскоком?

– Карта изменилась,– прервала мои размышления Мария.

Я мельком оценил пергамент. Все тот же рисунок разветвляющегося дерева маршрута. Только теперь внизу еще приписка: «Один из четырех».

Ясно о чем. Четыре пунктира. Три тупиковые. Один, настоящий, ведет к цели.

– Обратите внимание, молодые люди, оранжевый островок, что служил центром ареала акулы, в самом центре схемы дальнейшего пути,– подал мягко голос Гвалт.– Точка равноудалена от всех четырех скал, где нас, по словам уважаемой Лярвы, ожидает Сцилла и Харибда.

– Перебираемся на оранжевый остров,– угрюмо скомандовала Морена. Делить пальму первенства в лидерстве с магом ей, судя по реакции, жутко не нравилось.

Диспозиция из сердца резиденции босса гекса одновременно порадовала и озадачила. Следуя избирательной игровой логике, законы оптики изменились. Сейчас, сверившись с картой, мы видели вершины всех двойных утесов, возвышавшихся над радужными песками.

– И какой из них?– Морена сдула челку в сторону. И со скрытым вызовом вперилась взглядом в мага.

Тот лишь недоуменно развел руками:

– Квест ваш. Советую внимательно осмотреть инвентарь. Игра не дает заданий без намека на то, как его пройти.

Мы с Машей углубились в изучении закромов. Краем глаза я вновь поймал у горизонта темную точку. Кто-то шел у нас по пятам. Словно потерявшийся щенок. Или шакал, выжидающий удобного момента.

При тщательном отборе остаются два кандидата:

– Яйцо стрижа-наблюдателя, игровой предмет, редкий. (упр)

– Яйцо песчаного селезня, раритетное, (упр).

И, если в первом случае, речь идет, скорее о зародыше существа универсального, то вот во втором прослеживается явная отсылка к корневому гексу. Селезень песчаный вряд ли может обитать где-то еще, кроме как в локации необычных радужных песков.

– Похоже, нашел,– сообщаю группе, доставая предмет на всеобщее обозрение.– Только в ум не возьму, что может означать «упр».

– С большой долей вероятности «управление», «управляемое». Посмотрите, нет ли в инвентаре еще некого предмета, который отреагирует на то, что вы взяли в руки «яйцо песчаного селезня».

Я последовательно перебираю не слишком богатый багаж артефактов. И едва замечаю бледно-лимонную ауру вокруг металлического овала, подаренного Питером Гиммли!

– Брат в серебре всегда поспешит на помощь брату!– раздается в голове вкрадчивый баритон Аргентумуса.

Одновременно меня настигают еще два транспаранта для внутреннего пользования:

– Открыто второе свойство второй ступени артефакта «Медальон тайного знания». «Начинающий архивариус» (улучшаемое). Вы можете идентифицировать предметы в Инвентаре, превышающие ваш обычный уровень Осознания.

Подарок от наследника мастерового рода Гиммли теперь выглядит так: «Яйцо Феникса», игровой предмет, мифический. Активирует и направляет процессы возрождения.

И сразу же:

– Доступно управления двумя артефактами:

1. Яйцо стрижа-наблюдателя, игровой предмет, редкий, (упр)

2. Яйцо песчаного селезня, раритетное, (упр).

Отдаю команду на активацию пункта два, и, вся команда издает дружный «ах»! О чудо, из яйца выпархивает небольшой, но вполне летабельный утиный самец. Переливающееся изумрудное оперение жидким металлом обволакивает его элегантную голову и шею.

– В вашем распоряжении питомец «селезень песков». Репутация: Одобрение (+6). Укажите ему задачу. Достаточно отдать четко сформулированное ментальное распоряжение.

Я не трачу силы на построение ментальных конструкций. И отдаю распоряжение голосом:

– Дружок, найди нам, пожалуйста, место в песках, где покоится «Тигель Даклах-тана».

Птица проворно вспорхнула, и, заложив круг, взяла курс на один из утесов.

– Ну вот и определились,– облегченно выдохнула Морена,– выдвигаемся.

Через четверть часа наша лодка причалили к крохотному фиолетовому островку, кургузым пятнышком почти примыкавшего к солидному утесу. Селезень барахтался в синих песках, словно в настоящей воде. И весьма натурально, выгнув старательно шею, чистил широким клювом перышки на боках. Расколотая на две части скала возвышалась над нами суровым монументом. Синяя протока манила и пугала одновременно. Схема явно указывала, что мы должны пройти по ней. Предупреждение проницательной ведьмы вкупе с пробудившейся интуицией категорически возражали.

– Ахав, а что если пустить твоего питомца вперед?– поинтересовалась Маша.

– Коббока?

– Да причем здесь этот мелкий пакостник,– резко отмахнулась разбойница.– Селезня я имела ввиду.

– Попробовать можно, что ж.

Я коснулся кончиками пальцев оперения на спинке птицы, отдавая приказ. Летун послушно и проворно снялся с места. Набор высоты. Взмах крыльев. И...

– Шшшшурх,– синий ручеек внезапно закрутился в воронку, образовав миниатюрное торнадо у левой части утеса.

– Тынь! Тынь! Тынь!–из правой половины вылетели тонкие щупальца с крючковатыми когтями по всей длине. Они зацепили бедную птицу и властно потянули к себе точно в тот же самый момент, когда вихрь начал втягивать ее в смертоносный омут.

Миг,– и селезня разорвало напополам. Только пух и перья полетели!

Воронка смерча, поглотив останки, тотчас рассеялась. Хищные щупальца вернулись в гнезда.

А на месте ручья образовалась узкая расселина, с длинной крутой лестницей, ведущей вниз, глубоко под поверхность.

– Птичку... жалко!– ернически изобразив выдавливание слезы, провозгласил Мор. Клоун.

– Лярва, ловушка одноразовая?– опасливо осведомилась Маша.

– Полной гарантии нет,– аккуратно подбирая слова, отозвалась ведьма,– Но все равно, спускаться вам с Ахавом. Остальных скальный коридор не примет!

– Я пойду первым!– тут же по рыцарски вызвался я. И кто меня за язык тянул!? У меня же последняя жизнь в Игре! Впрочем, догадываюсь, кто. Полномочный представитель ангелочка Амура в данной локации. Амулет «Очаровашка».

– Возражений не имею,– слету подхватил гримасничающий варвар.

Оглянувшись на нахмурившуюся, но промолчавшую Морену, я осторожно поставил ногу на первую ступень лестницы. Вторая... третья... Полет нормальный. Когда счет перевалил за дюжину, я повернул голову. Мария все еще не решалась последовать за мной. А, и шут с тобой! А Паяцы со мной! Один справлюсь! Где тут у вас дверь в мрачное подземелье?

Двери не оказалось. Компактная горизонтальная площадка и короткий коридор вели к алтарю, на котором сияла, меняя цвета, алхимическая колба. И все? Так просто? Ошибки быть не может?

Я сосредоточил взгляд на артефакте. Да, это он. Тот самый «Тигель Даклах-тана». Ничуть не похожий ни на печь, ни на оружие.

Попутно вкралась мысль, что ничего особенного простого и не было в походе за тиглем. Без победы над боссом локации не попасть, наверняка, на оранжевый остров. Не заполучить надпись на карте. Вполне возможно, что и проход под землю без обнуления акулы не открылся бы! К тому же и сам квест очень редкий, по сути единичный. Ну, как бы то ни было...

Мои размышления прервал звук катящегося по ступеням лестницы тела. Я глазам своим отказывался поверить! На площадке распластался, раскинув руки в стороны, Гвалт! Опознать волшебника я смог только по лазоревой мантии. Голова его была размозжена так, что напоминала кровавое месиво! От неожиданности и близости столь сюрреалистической картины меня едва не стошнило.

– Игрок Гвалт, член группы «Гроза над гексом» погиб! Возрождение в локации невозможно!– запоздало отчиталась Система.

И, пока я стоял, хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная штормом на пляж, тело чародея рассыпалось на искрящиеся пиксели.

– Все не по-настоящему, Ахав... Все здесь не по-настоящему,– забормотал я себе под нос, успокаивая себя.– Реальный Гвалт не погиб. На пиксели распылен лишь его аватар. Образ. Виртуальная оболочка. Непрошеным провокатором прокралась предательская мыслишка: «Ну да. А тело лишь физическая оболочка для души. Сбросишь его, а там тебя ждет торт с зажженными свечами и призом за прохождение уровня. Словно геймера, стащившего с головы очки моделирования реальности. Ну, или черти со сковородками, котлами и вилами и прочей мало аппетитной атрибутикой. Этого мы наверняка угадать не можем!»

– Что произошло, Маша?–ору во все горло, надрывая связки.

Нет ответа.

Зато под ноги мне скатывается еще один участник команды. Кубарем скатывается, с разбитым и перекошенным от страха и гнева лицом. Лярва! Стены узкого прохода угрожающе задрожали, будто почуяли присутствие чужака, того, кому быть здесь не положено.

– Да что там у вас? Кто напал?

Ведьма силится произнести что-то, но багровые пузыри лопаются на губах, мешая говорить.

Тоненькая алая полоска хитпоинтов ее здоровья истаивает на глазах. А у меня ни одного эликсира под рукой!

– Мааааш-а-а-а!

– Не надо...,– шепчет Лярва.– Не зови.

– Почему???

– Они заодно.

Через одну из стен ползет трещина. Пока еще тонкая, как паутинка. Из второй вываливается на ступеньку неровный камешек, не больше ногтя на пальце ноги.

– Ахав, милый, не слушай ее! Хватай скорее тигель, и наверх! Пока стены не обрушились. Я все объясню!

Голос Маши звучит как музыка. Как свет путеводного маяка, прорезающего тьму.

– Игрок Лярва исключен из группы «Гроза над гексом» лидером команды,– это уже отчет Системы.

Выхватываю с алтаря артефакт, не думая о вероятности коварной западни. Все мысли о том, что пазл сложился!

Лярва напала на Марию и Гвалта. Может одна. Или совместно с Мором. Точно, сговорились с отморозком этим! Варвар, воспользовавшись моментом, подло налетел на волшебника. И разбил тому голову палицей! А Морена ловкая и быстрая. Ее так просто не возьмешь! Вот преступная парочка и получила отпор.

Я выпаливаю эту тираду прямо в лицо Лярве. Ее ладони светятся в полумраке мертвенно-зеленоватым светом. Она пробует подлечить себя колдовством. Когда я уже почти миновал ее, прорицательница цепляет меня за лодыжку. Я падаю, выпуская добычу из ладони. Флакон ударяется о ступени. Мы оба, затаив дыхание, наблюдаем, как колба звонко скачет по камням. Фу, обошлось! Стекло выдержало! С ужасающим треском прогнулась левая стена. Правая выстрелила каменной крошкой, протянув трещину по всей длине.

– Не верь ей! На острове тебя ждет Пехота! Он и тебя убьет. Совмести цветовые риски секторов на флаконе, выпусти Защитника!

– Какие цветовые риски? Какой Пехота? Откуда он здесь?– Я брезгливо откидываю ногой ведьму прочь, вниз, во тьму. И бегу наружу, к свету.

Но на всякий случай извлекаю из Инвентаря гарпун.

Вот только он не помог мне ни капли. С яростным придыханием: «Ненавижу магов!» Пехота обрушивает на мою дурную голову неумолимый двуручный молот.

Я еще успеваю услышать крик Морены:

– Отец!

И различить бурые кляксы на торце дробящего оружия.

Свет померк.

Полусвет зажегся.

Куратор встречает меня, как долгожданного гостя на веранде скромного дачного домика, окруженного посадками молодых огурчиков и томатов. На ветеране легкомысленная, в луговой василек, панамка и голубенький заношенный свитерок с белым медведем. От военного только защитные галифе, заправленные в подозрительно современные берцы.

Первым делом я бросаю взгляд на запястье. Туда, где потухает, догорая последним угольком костра, третья и последняя алая вишня.

– Как же так? – вырывается сам собой вопрос.

– Что именно? Финал Игры?

– Да,– я крякаю от возмущения. Висок жутко саднит, и я проверяю, так, на всякий пожарный, а на месте ли кость. Все располагается на своих, анатомических выверенных, позициях. Чувство досады распирает меня, словно воздух камеру перекаченного волейбольного мяча. Чего ж непонятного? Правила есть правила. Потерял попытки, гейм овер!– И не только финал.

– Что еще?– белесые брови, выгоревшие на солнце, ползут вверх крышами домиков.

– Да как-то все... нелепо. Непоследовательно. И абсолютно нелогично.

– Напротив!– мой собеседник предельно лаконичен и невозмутим. Что, естественно, не может уязвленного меня не выводить из себя!

– Ну что «напротив»? Что «напротив», я вас спрашиваю? Какой «отец» Пехота? Чей он папа? Зачем это все? Убийство Гвалта. Лярвы. Мое обнуление!? А? Да и вся эта концовка, как песня, оборванная на полуслове!

– Объяснение очень простое. Пехота отец Морены. И отчим Мора.

Я нервно сглотнул, переваривая информацию.

– Вот как!

– Они с самого начала спланировали операцию по приращению семейства артефактами. Лярва полагала, что у них договор с этим трио. Но она заблуждалась. Глава рода на дух не переносит все, что, по его мнению, связано с мистикой и чародейством. Да и делиться приобретенным не в его натуре.

– Морена... Маша... предала меня ради игровых предметов?

Я не могу справиться с голосом. Он малодушно дрожит и сбивается.

– Если вы хотите видеть это под таким углом, то да,– куратор раскуривает смехотворно миниатюрную трубку. Будь у него пышные усы, точно опалил бы!

– Ну а я? Что со мной не так?

– Что значит «не так»? С вами все так. Все исполнено, согласно предварительно написанной роли!

– Кем, кем написанной? Вами, Паяцами? Насмехающимися над простоватой публикой коверными, понятия не имеющими о человеческой жизни?

– Не нами. Тобой, Ахав. Ты сам выбрал роль. Сам присвоил себе имя. Никто тебя не принуждал ни к профессии рыбака, ни к сценарию. Ни к финалу.

– То есть я сам выбрал путь, в конце которого мне сносят башку гребаным двуручным молотом?

– Ты выбрал судьбу капитана Ахава. И, более того, даже смог победить игрового Моби Дика! Легендарного белого кита.

– С тигровым плавником,– задумчиво закончил я.– Но ведь не акула же оказалась настоящим злом!

– Настоящим?– усмехнулся ветеран. Он выпустил колечко дыма и оно расплылось широко, без намека на разрыв.– Это лишь твоя система ориентиров. Искоренение зла подчиняется обычному закону перспективы. Недостижимая цель, как горизонт. Сегодня для тебя истинное зло,– Пехота. А завтра, когда ты сможешь победить его, кто-то еще.

– Уже не смогу. Игра же для меня окончена.

– Окончена. Ты внес свой вклад в определение будущего Сценария для планеты Земля. Он будет учтен. И не грусти. Игра окончена. Но впереди у тебя – жизнь!

Свет померк.

Свет зажегся.

Хлопок ткани палатки под порывом свежего ветра, подтвердил слова уже недоступного собеседника.

Конец