Предыдущие части
https://pikabu.ru/@Bebels
2084
– Я бы тебя спросил, как ваше управление проморгало всю подготовку, но думаю ты, как и я, уже устал отвечать на этот вопрос, – мрачно сказал Денис.
– Знал бы я ещё что отвечать, – угрюмо отозвался Уильям.
Весь предварительный анализ говорил о том, что Кирк не надеется на удачное завершение проекта, а агенты на полигоне утверждали, что Ричард Ном не может сдвинуться с мертвой точки. Скорее всего, устав от всей этой возни, и расслабившись в преддверии праздников, они просто не уделили достаточно внимания деталям, подумал Денис.
Где-то там была центральная площадь Грайфсвальда, украшенная едва ли не пышнее чем на Рождество. Рестораны и магазины, желая завлечь туристов, блистали огнями гирлянд и соревновались в оригинальности слоганов, убеждая, что будет громаднейшей ошибкой не посетить именно их заведение. Куда бы прохожий не повернул голову, на него обрушивалась назойливая реклама. Спасением были лишь развешанные повсюду огромные экраны, демонстрирующие снимки с телескопов, перемежающиеся компьютерной графикой. Все сюжеты были посвящены либо предположениям как могут выглядеть инопланетные формы жизни, либо описывали принципы, что используются для их поиска.
Но и этот островок спокойствия был весьма неустойчив. В один момент все экраны взрывались рекламой, захлестывая уже успевших расслабиться людей.
Местные жители старались без лишней необходимости не появляться в центре, но вездесущие туристы, словно муравьи, не зная чем занять себя до запуска, слонялись по небольшому, словно сошедшему с картинки городку, заглядывая в каждую щель. Их в равной степени интересовали и похожие на игрушки средневековые домики, и новостройки, и порт. И было совершенно неважно, что антенна, и электростанция питающая ее, расположены почти в двадцати милях южнее.
– Нужно было ликвидировать обоих и дело с концом, – проворчал Уильям, имея ввиду Кирка и Ричарда.
– А также всех, кто работал над проектом, а потом их родственников, а потом домашних животных, – кивнул Денис.
– И рыбок, – согласился генерал. – Эти самые болтливые. По крайней мере, хуже бы точно не было.
Давыдов скривился. В чем-то он был согласен с американцем. Вряд ли при их жизни проявятся последствия запуска, но в том, что они будут – Денис не сомневался. Он считал маловероятным, что инопланетяне услышат сигнал, хотя и такое развитие событий нельзя сбрасывать со счетов. Но гораздо более опасной была сама идея поиска. Не приходилось сомневаться, что адепты нового знания не дадут угаснуть интересу к волне, и с каждым годом все больше энтузиастов будут находить доказательства внеземной жизни.
Денис не сомневался, что, в конце концов, это серьезно аукнется всему человечеству. Эксперимент, на который было потрачено столько усилий, прочно войдет в мировую культуру, и станет постоянным источником головной боли. Наверняка найдутся и сумасшедшие, что возомнят себя мессиями, услышавшими глас иных цивилизаций.
Он не хотел себе даже представлять, с какими проблемами, вызванными сегодняшним запуском, столкнуться его коллеги в будущем.
Любая идея должна вызреть, постепенно занимая положенное ей место, а не врываться словно локомотив, круша все на своем пути. Что было бы, если, например, дешевые электромобили сразу бы заполонили рынок? Коллапс, вызванный резким падением цен на нефть, и усиленный дефицитом электрической энергии.
Так и сейчас – нужно немного придержать прогресс, направить его в нужное русло. Китай, как всегда, едва почувствовав начавшую меняться конъюнктуру, очертя голову бросился вперед, спутав карты остальным игрокам. Не завтра, так послезавтра ресурсов станет не хватать и людям придется отправится за ними в космос. И было бы глупо ограничиваться одним лишь Марсом. Сейчас важно сформировать структуру, которая будет обладать реальной силой, и не допустит повторение Дикого Запада в масштабах Солнечной системы.
А населению Земли был нужен космический флот, способный защитить от пришельцев.
И совершенно не нужны пришельцы. По крайней мере, настоящие.
***
Полицейская форма сидела просто идеально, не в последнюю очередь благодаря тому, что от волнения спина Брайана была невероятно напряжена, а сам он вытянулся словно струна. Пытаясь отмазаться, Скотт сказал, что он не знает немецкого, но Джек только рассмеялся.
– Не волнуйся. На форме будут знаки отличия отдела внутренних расследований. Ни один полицейский не захочет с тобой разговаривать.
Видя, что Брайана не убедили его слова, Джек вмиг стал серьезным.
– Пойми, старик, такие бабки нам вряд ли еще когда-нибудь заплатят. Было бы глупо отказываться.
«Вот сам бы и поставил», – подумал Скотт.
– Ты же сам говорил, что смотреть там нечего, – проворчал он.
– Нечего, – пожал плечами Джек. – Это же не запуск ракеты. Вот каналы и лезут из кожи вон, чтобы хоть как-то выпендриться.
Брайан промолчал. Ему не слишком нравилась эта затея, но отказываться было нельзя. Джек и так держал его на голодном пайке, лишь время от времени подкидывая какую-никакую работенку, а деньги от продажи «Бентли» уже заканчивались. При воспоминании о том, сколько он вывалил за эту колымагу, и за сколько ее удалось толкнуть, Скотт поморщился.
По крайней мере, пока все шло по плану. При виде его полицейские сторонились, словно от прокаженного. Лишь один метко сплюнул на ботинки, прежде чем отвернуться.
Брайан на мгновение забыл где находится, и собирался предъявить претензию по поводу испорченной обуви, но одобрительный гогот за спиной, вперемешку с немецкой речью, вовремя заставили его одуматься.
Внутри кипел гнев, но чувство самосохранения не давало ему выплеснуться наружу. Сжав зубы, Скотт продолжал шагать вперед, сосредоточив внимание на вышке.
Выглядела она так же, как и на изображениях, без которых не обходились ни выпуски новостей, ни социальные сети: почти точная копия основания Эйфелевой башни, с водруженным на нее ажурным шаром. Сооружение стояло на небольшой возвышенности, и Скотт с облегчением отметил, что поблизости нет ни полицейских, ни журналистов.
Он бросил взгляд на часы, и убедился что до запуска оставалось чуть менее часа. Минут пятнадцать чтобы дойти, еще минут десять на установку, итого, он как раз укладывается во время, оговоренное с Джеком. Еще немного, и он отправится домой, и как следует оторвется, когда получит свою долю.
Мечтая о том, какую вечеринку закатит, Скотт настолько расслабился, что даже начал насвистывать мелодию. Эти «Секс пистолз» оказались не так уж и плохи. После концерта он скачал несколько треков, и теперь думал, что было бы неплохо врубить их для гостей. Да, определенно. Управляющий снова будет ворчать, что не гарантирует прибыли, если Брайан постоянно устраивает закрытые мероприятия, но заткнется, если напомнить о предшественнике, отъехавшем с переломанным носом.
Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил солдата, словно выросшего из-под земли. Тот преградил ему путь, и что-то спросил. Единственным понятным словом было «аусвайс».
Брайан словно врос в землю, вцепившись в кейс с камерой. Джек говорил, что будут только полицейские, а с ними проблем не будет.
Солдат повторил вопрос, и не дождавшись ответа, бросил короткий приказ в сторону. Скосив взгляд, Скотт заметил едва заметное движение в кустах неподалеку. Скорее почувствовав, чем разглядев направленное на него дуло автомата, он задержал дыхание.
Несколько секунд спустя из-за холма выскочил джип, подлетел к ним, и едва оттормозился, как двери распахнулись, и появившиеся солдаты взяли его на прицел.
Раздалась команда, и Брайан, так ни слова и не поняв, осторожно поставил кейс, и поднял руки.
***
«Нет, все-таки, «гравитационные накопители» более правильное название», – думал Ричард, проводя тестовый прогон систем управления. Он мысленно достал лист с предстоящей речью и везде исправил «линзы» на «накопители». Видимо, такое название закрепилось в его сознании во время работы над турбинами. Когда идея только зародилась, он представлял единственную область применения – гравитационный луч фокусируется внутри корпуса и поддерживает ротор.
Ричард улыбнулся. С некоторой натяжкой, можно сказать, что именно так все и получилось. Двенадцать накопителей располагались равномерно под антенной, и на всех схемах были обозначены как «фокусирующее устройство гравитационной волны». В этом не было ни слова неправды, а то, что данная часть не имеет отношения к устройству формирования и отправки сигнала, легко было понять ознакомившись со схемой. И не его вина, что ни Вармер, ни кто-либо другой не имели ни достаточного желания, ни квалификации, чтобы утруждать себя такими мелочами.
Когда они высвободят свою энергию, и создадут антигравитационное поле – зрители решат, что парящая антенна тоже часть шоу.
В отчете (или точнее презентации), он ничего не скрывал, и в дополнениях были приведены все характеристики с математическим обоснованием, в которых, в частности, и описывался принцип действия накопителей. Там же было указано, что около четырех процентов мощности электростанции будет направлено на обеспечение их работы, что, свою очередь, не приведет к существенному снижению энергии волны.
Немного поколебавшись, Ричард включил в отчет часть, где говорилось, что на практике не удастся достичь необходимых параметров, которые теоретически рассчитал Аш Вармер, и существует вероятность, что детекторы не смогут зарегистрировать отраженный сигнал.
Кирк же просто отмахнулся от данного замечания. Его больше интересовало как сделать отправку зрелищной.
Вспомнив монтаж почти шестидесяти тысяч светодиодов и аппаратуры управления на шар антенны, Ричард скривился. Это была не самая сложная работа, но самая муторошная точно. Впрочем, немного подумав, он пришел к выводу, что это и к лучшему: когда шар поднимется на луче антигравитации (он снова скорчил мину, отметив, что нужно будет придумать менее заезженный термин), мощная иллюминация добавит драматический эффект.
Профессор рассмеялся, напугав копошащихся рядом техников. Все-таки, общение с Вармером не прошло зря.
Один за другим загорались сигналы, подтверждающие готовность систем, и Ричард, произнеся про себя короткую молитву, дал питание на антенну.
***
– Начинается, – сказал Денис. Несмотря на все усилия, в его голосе слышалось напряжение.
Ульям, также находящийся на взводе, вместо того, чтобы рявкнуть «Сам вижу», спокойно ответил:
– Рано. Подождем пока закончится тест.
Давыдов бросил на него мимолетный взгляд, и подавил желание ответить колкостью. Оба испытывали одинаковые чувства, заставляющие сомневаться в собственной профпригодности. Несмотря на то, что они подготовились к такому развитию событий, как ни крути, допустить чтобы проект дошел до финальной стадии было верхом непрофессионализма.
Снизу донесся рев толпы, и Денис перевел взгляд на антенну.
По всей поверхности шара хаотично загорались и гасли белые огоньки, перемигивались, создавая постоянно меняющийся рисунок, который словно вот-вот должен был сложиться в какую-то структуру, и вновь распадался. Денис вынужден был признать, что зрелище получилось эффектное.
Шум стал какой-то ритмичный, и Денис понял, что это уже не рев толпы. По-видимому, включились низкочастотные динамики, чтобы дополнить светопреставление. Через несколько мгновений ритмы огней и звуков синхронизировались, и люди отреагировали восторженным возгласом, что едва не обрушил балкон под ногами Дениса и Уильяма.
Огни погасли, а вместе с ними стих и шум. Несколько секунд спустя шар едва заметно засветился голубым светом, и постепенно стал разгораться.
– Пошел заряд конденсаторов, – ни к кому не обращаясь, прокомментировал Денис.
– Не бойся, солдат. У нас в запасе ещё четыре минуты, – Уильям улыбнулся, но Давыдов не обратил внимание на шутливый тон, и все так же продолжал смотреть на антенну.
Генерал набрал пароль на коммуникаторе, и перед ним появился пульт с единственной кнопкой красного цвета.
Заметив голограмму, Денис наконец улыбнулся.
***
Как только началось накопление энергии для импульса, внимание Ричарда привлекла флюктуация во второй турбине. Сбой был незначительным, едва на пороге чувствительности, и длился менее секунды. Обычный оператор на его месте не обратил бы особого внимания на это событие, отметив лишь в журнале: «Замечена исчезающее малая прецессия ротора».
Профессор Ном не мог себе позволить игнорировать даже намек на неисправность, и вызвав на дисплей данные, нахмурился, не в силах понять в чем причина. Определенно, это был небольшой скачок напряжения на гравитационных подшипниках, но чем он вызван – сказать было решительно невозможно.
Подхватив терминал, Ричард бегом бросился в зал с турбинами, то и дело поглядывая на экран. Обе кривые были идентичны, и именно такими, как им и полагалось быть.
Несмотря на то, что до машинного зала было не более трехсот футов, дыхание Ричарда сбилось, а руки дрожали настолько, что он смог лишь со второго раза подключиться к разъему аппаратуры контроля, на который поступали данные с обвешанных всевозможными датчиками турбин. Вармер скрепя сердцем согласился на дополнительные расходы, и чуть было не отказался когда услышал стоимость необходимого оборудования, но Ному удалось его убедить. Если в обычных условиях вполне достаточно стандартного контроля, и в случае необходимости можно уменьшить мощность при возникновении нештатной ситуации, то в их случае, когда дорог каждый квант энергии, лучше перестраховаться, и иметь возможность следить за всеми параметрами, какими только возможно.
Ричард лихорадочно перебирал показания от разнообразных датчиков, тратя лишь несколько секунд на данные в каждом из окон, всплывающих бесконечным потоком. Ничего. Ничего. Ничего. Замедление вращения. Ничего. Стоп!
Он вернулся к показаниям момента силы и замер. Разум отказывался верить. По всему выходило, что на несколько фемтосекунд Земля стала тяжелее в несколько раз, и сместилась куда-то в сторону. По крайней мере, об этом говорил гравитационный вектор. Взяв себя в руки, Ричард отбросил эту абсурдную мысль, и проверил датчики расположенные в других местах. Само собой, ему и в голову не пришло размещать приборы для измерения гравитации, но быстрая проверка нескольких устройств не показала каких либо изменений в работе на том же промежутке времени. Впрочем, ничего иного он и не ожидал, но убедиться было необходимо.
Откинув в сторону все версии, не выдерживающие критики, профессор Ном пришел к единственному верному решению: изменения характеристик поля напрямую связаны с включением антенны. Он проверил время возникновения флуктуаций, и удовлетворенно кивнул. Так и есть. На несколько секунд он забыл и о Вармере, и о волне, и о накопителях. Он может дополнить теорию самого Аша Вармера! При всей его гениальности, он пропустил явление резонанса! А ничем другим это быть не могло.
Ричард улыбнулся. Он уже представил себе, как будет разъяснять широкой публике суть своего открытия. Начнет он, пожалуй, со школьного примера, когда солдатам на переправе отдается приказ идти не в ногу, чтобы собственная частота моста и частота шага не совпали, бесконечно усиливая амплитуду колебаний, и доводя энергию до таких значений, что, в конце концов, она разрушит мост.
Впрочем, это не совсем правильно, тут же поправил он себя. Судя по всему, этот эффект (эффект Нома), преобразовывает доступную энергию в гравитационную, а следственно, возможен и обратный процесс.
У Ричарда перехватило дыхание. Неужели это путь к конвертации энергии? Такое открытие не только бы поставило его в один ряд с Вармером и Энштейном, но и полностью преобразило бы современную физику!
Он рывком поднялся, собираясь бежать к антенне, чтобы выяснить, что именно способствовало возникновению этого эффекта. Ричард уже было сделал шаг в сторону, когда возобладал здравый смысл.
Даже в лаборатории не всегда удается контролировать процессы, а уж работающая электростанция совершенно неудачное место для опытов. Кто знает, к каким последствиям может привести абсолютно неизученный эффект.
Эксперимент нужно прекращать.
***
Шар разгорелся до максимальной яркости, ненадолго погас, и иллюминация сменилась полосами. Периметр шара опоясывало голубое свечение снизу, и потом устремлялось вверх, по пути меняя цвет на зелёный, потом красный, и исчезало на верхушке антенны.
– Закройте уши, сейчас будет большой бум, – сказал Уильям, собираясь нажать красную кнопку.
– Ставлю сотню, что мы ничего не услышим, – мрачно отозвался Денис.
– Идёт, – тут же согласился Уильям.
Ему было все равно, как сработает устройство, помещенное под фундамент второй турбины при строительстве. Нельзя сказать, чтобы это было изящное, или хотя бы, ведущее к предсказуемым последствиям решение, но других альтернатив просто не существовало.
Сработает ли автоматика отключения, или же вся станция взлетит на воздух – генералу было без разницы. Он слишком устал от всей этой возни, и хотел побыстрее получить заслуженный выговор или награду, и отправиться в полагающийся отпуск на тропический остров, чтобы целый месяц валяться с семьёй на пляже и ни о чем не думать.
Денис же надеялся, что результаты не будут катастрофическими. Он проследил за тем, чтобы устройство поместили на максимально допустимую расчетную глубину, не только чтобы уменьшить вероятность обнаружения, но и потому, что это снижало шанс вызвать критические разрушения.
На самом деле маскировка не была так уж необходима: если даже и произойдет взрыв, который разворотит фундамент, устройство вряд ли удастся опознать. Кроме индукционных катушек, платы управления, аккумуляторов и конденсаторов, внутри было несколько емкостей с кислотой, которые после включения раскроются и уничтожат все следы.
Но вот что произойдет после срабатывания – оставалось загадкой.
Чтобы фиксировать ротор, было необходимо поддерживать мощное переменное магнитное поле, и несмотря на несколько слоев экранирования, оно распространялось далеко за пределы турбины.
В спящем режиме мина, используя явление электромагнитной индукции, должна была зарядить аккумулятор, а потом в едином импульсе выбросить накопленную энергию, создав собственное магнитное поле, нарушающее работу гравитационных подшипников.
Вслед за этим (здесь мнение всех аналитиков сходилось), автоматика должна была попытаться компенсировать возникшие силы, вызвавшие биение оси, а вот дальше шли исключительно догадки. Одни предполагали, что произойдет аварийное отключение, другие же считали, что алгоритмы построены так, что в приоритете обеспечение работы при любых условиях.
Денис не сомневался в словах специалистов, когда те говорили, что конфигурация поля будет такова, что ни один компьютер не сможет принять правильного решения. Но он искренне надеялся на первый вариант. В любом случае станция прекратила бы свою работу, надолго похоронив в разбирательствах идею волны, но, по крайней мере, не повредив идее термоядерного синтеза.
– Чего ты тянешь? – раздраженно бросил Давыдов. – Запускай давай.
Словно только и ожидая этих слов, Уильям активировал магнитную мину.
***
Ричард не сомневался в правильности принятого решения. Если эксперимент невозможно контролировать – его нужно прекращать. И тем не менее, он никак не мог решиться сделать последний шаг. Гравитационный резонанс обессмертит имя Ричарда Нома, но пока он не проведет необходимые расчеты, придется побыть посмешищем. Человеком, что напортачил с волной.
Ричард смотрел на терминал, экран которого отображал панель контроля турбин, и боролся с искушением подождать две минуты. Картинка была идеальная: генераторы работали ровно.
Всего две минуты необходимых чтобы создать пул энергии, и отправить волну. Две минуты, до того, как антенна станет не нужной, и шар поднимется на гравитационном луче.
Ричард с тоской подумал, что если бы смог продержать турбины включенными, то больше не пришлось бы ломать голову, где добыть финансирование: после такой демонстрации научные центры наперебой умоляли бы его взять руководство лабораторией.
Отбросив мечты, и смирившись с тем, что нужно будет восстановить сотрудничество со Скоттом, Ричард дал команду на аварийное отключение. Пошел обратный отсчёт, и чтобы не было соблазна его отменить, Ричард заложил руки за голову.
***
Как и любое устройство, созданное для военных, это обладало изрядным запасом прочности. Когда из-за возникшего резонанса система управления резко увеличила напряжённость магнитного поля, и почти незаметная для турбины энергия оплавила индукционные катушки и практически уничтожила изотопную батарею, мина уцелела, и получив команду на срабатывание, смогла выдать почти четверть запланированной мощности, прежде чем катушки окончательно сгорели.
***
Едва заметив биение ротора, Ричард инстинктивно подался вперёд, и перехватил управление.
Уступая компьютеру в скорости, он обладал интуицией, которая позволяла предугадать как измениться тензор, и внести коррективы ещё до момента изменения.
По вискам профессора тек пот, мышцы спины свело, но ось вращения начала стабилизироваться.
Ричарду казалось, что любое движение занимает если и не часы, то десятки минут, и он успевал продумывать свои действия наперед, строя планы, и на ходу внося в них изменения.
Несмотря на уверенные движения, он ежесекундно боялся совершить непоправимую ошибку.
Лопасти на вершине турбины стали разогреваться, и Ричард добавил хладоген, одновременно снижая давление внутри статора, чтобы уменьшить трение.
Это позволило снизить температуру, но одновременно увеличилась и скорость вращения.
Система, имевшая четкие указания сколько энергии, когда и на какие цели направлять, не зная что делать с возникшими излишками, направила их на подшипники.
Ричард зарычал.
Поле внутри подшипника сдавило вал, создавая сопротивление. Теперь ротор стал разогреваться снизу.
Он быстро переключился на антенну, ища как можно утилизировать энергию. Все модули работали с максимально допустимой перегрузкой, и дополнительное увеличение почти наверняка вывело бы какой-нибудь из них из строя.
Хлынувшая обратно на подшипник энергия заставила бы ротор мгновенно остановиться, и не зная куда девать высвободившуюся кинетическую энергию, стотонная болванка сорвалась бы с креплений, круша все на своем пути.
Ричарду ничего не оставалось, как направить излишки на гравитационные накопители.
***
Накопитель номер семь при монтаже был децентрирован, и вместо того, чтобы добавить свою энергию к гравитационному зеркалу, созданному остальными одиннадцатью, стал его закручивать, превратив в сингулярность, размером едва превышающую атом.
За несколько мгновений своего существования, она успела поглотить волну, выбравшую именно этот момент, чтобы устремиться в космос.
Миллиарды непостижимых процессов, не поддающихся математическому описанию, произошли внутри за это время, и, по видимому, выполнив свое предназначение, сингулярность распалась.
Побочным эффектом стала тысячекратно усиленная волна, выброшенная к звёздам.
В соответствии с программой управления, система, зарегистрировав отправку, автоматически перешла ко второй фазе, и снова подала питание на накопители.
Но конфигурация была нарушена, и хлынувшая энергия ушла на формирование микроскопической черной дыры, на несколько порядков превосходящей сингулярность.
***
Несмотря на то, что устройство сработало, Уильям продолжал раз за разом нажимать на кнопку.
Денис быстро просматривал отчеты из разных источников, пока не убедился, что они окончательно провалили задание. Станция продолжала работать, а несколько обсерваторий уже успели сообщить, что зафиксировали отправку волны. Он отключился от сети, и достал две кубинские сигары, что приберег именно для этого случая. Правда, выкурить их Давыдов рассчитывал в более торжественной обстановке. Одну сигару он протянул Уильяму.
Глядя на абсолютно спокойного русского, генерал чуть было не взорвался. Он собирался высказать все, что думает по поводу этого задания, высоких договоренностей, умственных способностях руководства, но как-то, в один миг, осознал, что это не имеет значения. Глядя на Дениса, он понял, что несколькими минутами ранее тот испытывал такие же чувства. Генерал ощутил как на него наваливается безразличие. Все кончено. Задание провалено.
Он взял предложенную сигару, достал гильотину, и, после того, как обрезал край, протянул Давыдову. Тот отрицательно покачал головой, и просто откусив, выплюнул кусок за край балкона.
– Вот меня, после того как разжалуют, отправят в Сибирь убирать снег, – мрачно сказал Денис, выпустив облако дыма. – А ты чем займешься?
Уильям пожал плечами.
– Если не расстреляют – пойду в супермаркет охранником.
– Расстреляют? Я думал, у вас на электрический стул сажают, – удивился Давыдов.
– Я же офицер, – обиделся генерал. – Мне расстрел положен.
***
Ричард продолжал бороться с биением ротора. Амплитуда неуклонно сокращалась, но все еще представляла серьезную опасность, с которой вряд ли бы справилась автоматика. Он совершенно забыл о накопителях, пытаясь стабилизировать турбину.
***
Крепление лопнуло, и болт исчез поглощенный черной дырой. Ее масса росла, и не в силах противостоять гравитации, опоры антенны стали искривляться. Все больше мелких деталей втягивались внутрь искривленного пространства, и, наконец, масса достигла критического значения.
И перед тем как взорваться, словно в агонии, она нащупала подшипник турбины, и возник резонанс.
Если бы Ричард Ном смог проследить этот процесс, то, пожалуй, убедился бы, что пример с солдатами и мостом весьма и весьма удачен.
***
– Ты знаешь, – задумчиво выпустив очередной клуб дыма, сказал Денис, – я всегда думал об этом как о задании. Сформировать общественное мнение. Помешать Китаю. Сама волна для меня оставалась некой абстракцией, словно какой-то фильм, который никогда не снимут.
Уильям нехотя кивнул.
– Как-то не очень умно было сообщать всей Вселенной собственные координаты.
– Зато на ура справились с задачей убедить общественность в необходимости флота.
Генерал фыркнул.
– Вот теперь это уже точно не наша забота. Мы с тобой не доживем до межзвездной войны.
Денис хотел возразить, что теоретически возможны путешествия выше скорости света, но тут антенну окутала вспышка, и несколько секунд спустя, их сбила с ног взрывная волна.
В гостинице не осталось ни одного целого стекла, а само здание заходило ходуном, осыпаясь штукатуркой.
В наступившей следом звенящей тишине, Денис осторожно поднялся, и спросил:
– Британцы?
– Не похоже, – ответил Уильям поднимавшийся, держась за стену. – Насколько я знаю, они планировали сжечь опору термитом.
Раздался второй взрыв, и они повернули головы в сторону станции. На месте машинного зала висело облако пыли, внутри которого плясали языки пламени.
– Турбины? – удивился американец. – Там же сейсмозащита.
– Точно британцы, – со злостью сплюнул Давыдов. – Как всегда вовремя и со спецэффектами.
Со времени запуска прошло почти восемь минут, и Землю накрыл небывалый солнечный шторм.
