Сообщество - Сообщество фантастов

Сообщество фантастов

9 209 постов 11 013 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

59

В помощь постерам

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:


http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.


http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.


UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))


UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.


Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.


P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Показать полностью
5

Из любви к искусству (3 часть)

1 Из любви к искусству

Из любви к искусству (часть 2)

Из любви к искусству (3 часть)

Просыпаюсь с колотящимся сердцем, открываю глаза и долго прихожу в себя, всматриваясь в мрак камеры. Дурацкий сон. Хотя, неудивительно, что ещё может присниться после пыток?

Темнота, ограниченность пространства, одиночество, голод, жажда... Иногда, я спрашиваю себя, зачем я это терплю, для чего? Ради чего? Зачем я заставляю себя двигаться, придумываю упражнения, чтобы хоть как-то разогнать кровь по телу и размять суставы и мышцы, лишь бы не ослабеть окончательно. Зачем нагружаю свой мозг задачами и воспоминаниями, хотя куда проще не быть. Или, быть просто телом. Для чего я так упорно пытаюсь сохранить разум и сознание? Неужели, всё дело только в инстинкте самосохранения? Столько усилий, чтобы просто дожить до суда, где меня, с большой долей вероятности, осудят? Смешно. Как же смешно. Не могу удержаться и смех хриплым карканьем вырывается из моего вновь ссохшегося горла. Или, меня держит долг перед людьми, которым я ещё могу помочь своим лекарским искусством? Ещё смешнее. Лекарь не выбирает тех, кому помогает, для него должен быть ценен не столько человек, сколько его жизнь. Эту истину я ещё подростком понял и в итоге принял. Да и многое зависит не столько от лекаря и его знаний, сколько от его удачи и тяги к жизни самого больного. Ты можешь сделать всё и даже больше, но человек всё равно умрёт. А другой, выживет, несмотря ни на что. Иногда я даже думаю, что лекарь, просто проводник судьбы. Часть той силы, что ведёт каждого их нас между жизнью и смертью. Этот не освобождает от ответственности, конечно. Но объясняет те случаи,

когда не работают годами проверенные методы, и летят коту под хвост все твои знания о природе человека.


Отчего умерла Королева, юная здоровая женщина, так любившая верховую езду, балы и охоту? Роды прошли в целом без осложнений, хотя мне и пришлось накладывать щипцы, но это нехорошо для ребёнка, не для матери. Я оставил её в сознании и вполне удовлетворительном самочувствии, на попечении опытной сиделки, из монастыря Августинок, сам занявшись малышом, который родился очень слабеньким, да ещё был туго обвит пуповиной. И мне пришлось сильно провозиться, чтобы он задышал и испустил первый крик. Где же я тогда допустил ошибку? Да, мой акушерский опыт куда менее велик, чем тот же хирургический или терапевтический, но я учился у опытных повитух, и они остались мной довольны. Мне доводилось делать и чревосечение, когда женщина не могла разродиться сама, и принимать двойню, даже декапитацию как-то выполнил, хотя тот случай до сих пор вспоминаю с содроганием, что странно, ведь, казалось бы, на войне бывали случаи и пострашнее.


Солдат, зубами зажимающий разорванную артерию всю дорогу до лазарета.


Кавалериец, руками пытающийся запихнуть внутренности во вспоротый живот.


На обрубках ног ковыляющий к лагерю гвардеец...


А раны, резаные, колотые, огнестрельные? Массивные внутренние кровотечения? Раздробленные кости, ожоги? Выжженные порохом глаза, исковерканные лица. А ампутации, сколько мне пришлось их сделать, иной раз и обезболить то толком было нечем, и я пилил кость, у находящегося в сознании человека, ну чем не палач?

Чем же потрясла меня тогда так та, не особо сложная операция? Противоестественностью?


Больница для бедных. Операционная небольшая и обшарпанная, но вычищена до блеска. От ламп идет невыносимый жар, но окна наглухо закрыты - здесь блюдут антисептику.

Женщина на столе худая, изможденная кажется, огромный живот её сейчас задавит. Жёлтая кожа, руки в несмываемых пятнах краски, да, работа в красильнях здоровья не прибавляет, особенно когда хозяин экономит на безопасности рабочих.

Сердцебиение плода не прислушивается, да и не удивительно, повитуха, которая пыталась её родоразрешить на дому, рассказала, что воды излились уже два дня как. Отчего медлила, непонятно.

Произвожу осмотр и вижу причину трагедии - крупный плод, ножное предлежание. К моменту родов ребёнок не развернулся должным образом, а квалификация акушерки оказалась слишком низкой, чтобы это исправить. Ребёнок не смог пройти родовыми путями. Сейчас он уже мёртв и его надо срочно изъять из тела матери, пока не началось заражение. Увы, чревосечение делать нельзя, тление трупа уже началось, а заражение в такой ситуации при полостной операции неизбежно. Приходиться прибегнуть к декапитации. Рассекаю несостоявшегося ребёнка и по частям извлекаю из матки. Работаю на ощупь, пот заливает глаза, и тошнота подкатывает к горлу, но я держусь. К счастью, женщина вне сознания. Медсестра просит потом сшить тельце, во избежание кривотолков, да и просто из сострадания к матери. Я не возражаю. Понимаю, что гештальт надо завершить. Для того и нужны обряды и ритуалы, чтобы помочь свыкнуться с произошедшим. Стараюсь сделать швы как можно не заметнее и кажется, у меня выходит....


Та женщина, кстати выжила, хотя горячки не избежала. Мне вообще, чаще везло, чем нет, пусть моя практика и не обошлась без смертей, впрочем, как у любого врача, который берёт на себя ответственность лечить. А королева умерла... Забавно, что я сижу здесь из-за её смерти, в которой нет моей прямой вины, а не из-за какого-то другого случая, например, Того же Ганса. Я спас ему жизнь, но для него навсегда остался человеком, оттяпавшим его правую руку. А ведь он был столяром. Думаю, его могла бы порадовать моя сегодняшняя участь.


Увы, мы, врачеватели, часто боремся за жизнь, забывая о том, что её ценность для человека, определяет качество этой самой жизни. Можно вы вернуться наизнанку, вытаскивая с того света, и в благодарность получить проклятия. И человек будет прав, потому, что ты боролся не за него, а против смерти. А уж каким он выйдет из этой схватки и с чем останется, Бог весть....

Да, жизнь в Абсолюте, гораздо проще любить, чем людей. И служить ей тоже. Люди бывают грубы, неблагодарны и надоедливы. Пренебрегают своим здоровьем и твоими рекомендациями. Неприятно пахнут, отвратительны на вид и полны заблуждений. Что хуже, они часто несчастны, и ты ничего не можешь с этим поделать, да и не должен, конечно. Я сам не лучше. Но в нас всех есть дыхание Творца, и это прекрасно. Да и самый неприятный человек может быть в чём-то хорош. Помню, пришлось как-то мне лечить одного зажиточного крестьянина. Патриком звали. Скупой, грубый, подозрительный. Но какой силищи был! Феномен. Лошадь запросто мог на руках до конца улицы донести. Деревья с трёх ударов валил. А какие овощи выращивал. Песня. Или, Март - пьянчужка. Я такой печени ни до, ни после не видел. Как жил и пить продолжал, непонятно. Чудные свистульки ребятишкам резал, не хуже певчих птиц они пели. А Люси, с Красного квартала? Три раза вытаскивали её с того света, после домашних абортов. Но как пела, я только в королевской опере такой чистый звук слышал, да может в храме Семерых.

И снова я теряю счёт дням. На допрос меня, к счастью или худу, не приглашают, но тюремщик мой как будто смягчился, я почти не испытываю жажды и снова вспомнил вкус хлеба, и вот гадаю, следствие его ли это душевного движения, или, приказ свыше, и чем грозит? Всё же, к стыду, моему, заключение подточило мою храбрость.

Чем лучше (относительно прежнего), я себя чувствую, тем более проясняется голова моя, и тем сильнее душу обуревают сомнения и сердце смущают страхи, которых я, как и любой, отнюдь не чужд. Может, на то и был расчёт?


В одну из ночей, мне показалось, что я ослеп. И до самого визита Пига с факелом и миской похлёбки, я мучил свои глаза, пытаясь разглядеть в кромешной тьме хоть что-то. Свет меня успокоил, пусть вызывал слёзы и резь в глазах. Я вижу, значит я не слеп. Понимая, что так и с ума сойти недолго, я вновь стал искать себе осмысленное занятие. Бесконечно тонуть в воспоминаниях одно, что злоупотреблять обезболивающим - рискуешь потеряться окончательно.

И в итоге, нашёл, решив заняться диагностикой старины Пига, пусть он ни на что не жаловался. Это давало мне пищу для размышлений и позволяло чувствовать себя не только узником, но и самим собой - лекарем.

В диагностике мы обычно исходим из жалоб больного и собственных наблюдений. Мне оставались только ограниченные наблюдения, достойная задача.

Характер дыхания, запах, тембр голоса и связность речи, походка, положение тела при движениях, цвет кожных покровов и склер глаз, это очень много, на самом деле. Я был осторожен и внимателен, как охотник, выслеживающий хищника, и хищником в данном случае была болезнь. Темнота обострила мои слух и обоняние, ограниченность впечатлений повысила внимательность, и, не прошло недели, как диагноз был готов. Оставалось только сообщить о нём Пигу. Не из тщеславия или корысти, но из уважения к жизни, как таковой, и в ответ на проявленное ко мне человеческое отношение. Ведь обнаруженный мной хищник не просто осложнял моему тюремщику жизнь, но и ставил её под угрозу!

Но решить оказалось проще, чем сделать. В тюрьме своя субординация. Пиг, несмотря на уцелевшие в нём остатки человечности, в первую очередь - надзиратель, высшее существо. И я для него в первую очередь - подчиненный, узник, а какой авторитет могут представлять слова узника? Он мог решить, что я просто пытаюсь таким образом влиять на него, или, сошёл с ума. Мог разозлиться или посмеяться надо мной, а то и просто не придать значения. Только иногда, это не так важно. Иногда забота о других, на самом деле, забота в первую очередь о себе. Мне важно остаться человеком, а это возможно только если в твоей жизни есть смысл, ради которого ты готов жить и рисковать, может даже, умереть. Есть то, что наполняет тебя радостью и надеждой, заставляет думать и анализировать, отдавать все способности и совершенствоваться. Для меня это медицина. И потому я продолжу исполнять свой Лекарский долг, стоять на страже здоровья и жизни людей. Или хотя бы, попытаюсь. Делай что должно, и будь что будет.


продолжение следует



Показать полностью 1
11

Хроники Восстания. Книга 2. Глава 20. Часть II

***


Пробуждение было резким, похожим на те, что случаются от внезапного чувства падения. Однако, сейчас, не это стало причиной пробуждения Яроша. Он и сам, спустя мгновение не мог толком сказать, что это было, но угасающие воспоминания говорили о чьём-то зове.


- Очнулся? – послышался голос Игнациуса.


Ярош попытался осмотреть помещение, в котором они оказались. Но это оказалось непросто. Оно почти полностью утопала в густой тьме, разбавляемое только тусклым светом из-за решетки на деревянной двери.

Лица, друзей, а тут были все, угадывались слабо и лишь отблеск глаз говорил, что все они в сознании.


- Да. Меня кто-то звал? – спросил смущенный Ярош.


- Нет, мы все молчали, - подал голос Зигмунд. – А что?


- Да нет, ничего, просто сон, - отмахнулся парень. – Как наши дела?


- Всё отлично, - на этот раз голос принадлежал Гору, которого Ярош не видел. – Нас схватили, притащили в этот замок-храм, лишили сознания и пока мы дрыхли, лишили оружия и брони. А еще бросили неизвестно куда и, возможно, скоро убьют.


- Мы живы и с нами хотят поговорить, - парировал Тир. – А это даёт нам шанс.


- Сколько мы были без сознания? – задал вопрос командир отряда.


- Примерно часа два, - ответил Иги.


- Значит надо приготовиться.


- Надеюсь, вы уже готовы.

Произнесенные слова принадлежали Рорху, стоявшему за дверью. Затем послышался звон ключей, скрежет замка и дверь открылась.


- Как всё прошло? – спросил Ярош, поднимаясь с каменного пола.


- В общем и целом неплохо. Мой шеф за меня поручился.


- Он тоже с ними? – удивился Тир.


- Многие с ними, - с некоторой грустью ответил оперативник, освобождая людям и элвам руки. – Я так понял почти все из внешней и внутренней службы. Вся верхушка духовенства и кто-то из парламента. Понятно, что списков мне никто не давал, но многих я видел лично. У них на сегодня назначено что-то архиважное, судя по суете. Иначе я бы не смог к вам так легко пройти.


- Надо торопиться, - сказал Ярош, потирая запястья.


- Ты даже не представляешь как ты прав. Чтобы они не задумали, они делают это сейчас.

Не теряя больше времени, друзья вышли из камеры, где их содержали, переступив через валяющегося без сознания охранника. Дальше, по ходу их движения они еще несколько раз встречали охрану, и все они лежали без движения, но не все были просто в отключке. Когда они впервые наткнулись на труп, Рорх Пас лишь пожал плечами.

Наконец они, они попали в комнату, где было всё их снаряжение.


- Облачайтесь в свою броню, - сказал Пас, сам оставаясь в коридоре.


Спустя примерно десять минут команда вновь была готова к бою.

- Всё по плану? – спросил Ярош, активируя внутренние системы своего костюма и проводя быструю диагностику.


- Да, мои наёмники с минуты на минуту начнут штурм. Их немного, но внимания на себя они отвлекут.


- А мы пока займемся верхушкой, которая так удачно вся собралась тут, - сказал Гор беря поудобнее свой тяжёлый пулемет.


- Вперед, - скомандовал Ярош, и отряд двинулся на выход из подвала, куда их поместили после пленения.


Впереди шёл Рорх Пас, так как он единственный знал точный путь. Тир и Гор, бывшие тут недавно, посещали только открытые зоны, и пока понятие не имели, где находятся.


Первое время им никто не встречался, но вечно так продолжаться не могло.

Дойдя до очередной развилки, отряд, по команде Рорха, державшего в руке причудливый пистолет, остановился.


- Подождем тут, когда моя группа начнёт штурм, - коротко бросил он шёпотом.


Медленно потянулись долгие минуты бездействия. Адреналин, захвативший друзей, делал ожидание еще более томительным и каждый из них, начал проделывать комплекс дыхательных упражнений, которому их обучили на спутнике Эдема.

Внезапно оперативник встрепенулся и стал к чему-то прислушиваться.


- Твои начали атаку? – спросил Ярощ.


Рорх поднёс палец к губам, призывая к молчанию, и стал прислушиваться к тому, с кем переговаривался по своей внутренней связи.

Затем как-то странно посмотрел на друзей.


- Кажется мы действительно вовремя. Только что со мной связался старший группы. Он сказал, что город в огне. В нескольких ключевых местах неизвестные террористы взорвали термические снаряды, а затем какие-то фанатики атаковали административные здания и уже осадили дворец. Он спрашивал, что им делать.


- И что ты ему сказал? – спросил Тир.


- Действовать по плану. Раз фанатики развязали полномасштабную войну, это говорит только о том, что им есть с кем воевать. Если они осадили дворец, значит, как минимум король Ксанар Полок с ними не связан. И самое главное, возможно это наш единственный шанс обезглавить верхушку тех, кто решил устроить переворот в империи.


- Звучит ободряюще, - кивнул Ярош.


В этот момент они услышали далёкие взрывы и вой сирен.


- Мои начали! Стоит и нам поспешить, - сказал Рорх, выскакивая в коридор и бегом устремляясь вперед, не смотря, следуют ли за ним остальные.


Более не таясь, небольшой отряд из людей, элвов и одного к-шота ринулся в атаку.

Благодаря отвлекающему манёвру, разработанному оперативником, малочисленная группа, атакующая братство Иова, выглядела куда более значительно, чем была на самом деле. Ураганный огонь, который несколько сотен к-шотов обрушили на главные ворота и укрепленные стены, создавал иллюзию атаки хорошо вооруженной армии.


Только по этой причине, основной отряд, постепенно продвигающийся к центру, смог некоторое время избегать стычек.

Но совсем без столкновений не обошлось.


- Прикрой меня! – прозвучал в коммуникатор голос Гора.


Первая серьезная стычка произошла в просторном помещении с круглым потолком, украшенным фреской, детали которой Ярош не разглядел.

Каменные колонны в помещении помогали как атакующим, так и защитникам, но всё изменилось, когда Гор нанёс свой удар.

Прикрыв парня беглым огнём, друзья позвонили ему спокойно выйти из укрытия и после короткого разогрева энергетических катушек обрушить на врагов смертельный ураган снарядов. Игнорируя толстые каменные колонны, пули за несколько секунд превратили тела охранников в кровавый фарш в облаке розового тумана.

Когда грохот выстрелов стих, остальная команда вышла из-за колонн, чтобы посмотреть на учиненные разрушения.


- А почему мы так сразу не сделали? И зачем вообще тогда мы тут? Он сможет всё сделать сам, - медленно проговорил Рорх, смотря на трупы охранников.


- Я так смогу сделать только еще один раз, а потом всё. Или где-то тут можно найти боезапас к этому оружию?


Посмотрев на тяжёлый пулемёт неизвестной модели, который он, скорее всего, даже не поднимет, оперативник лишь покачал головой.


- Вот поэтому, давайте оставим его на крайний случай, - с этими словами Гор закинул пулемет себе за спину, который закрепился там, в причудливых захватах.


- Ладно, Рорх, веди нас дальше, - сказа Ярош.


Еще несколько раз команда натыкалась на слабое сопротивления, явно удивленное встрече с ними внутри защищенных стен. В суматохе отражения внезапной атаке Ярош с командой практически беспрепятственно дошел до нужного места.


- Там внизу примерно сотни три к-шотов. В основном это священники, но есть и вооруженные группы наёмников. Там же наш старый знакомый, который пленил нас, - сказал Зигмунд, когда вернулся с разведки. – Млада тоже там.


- Она жива? - одновременно проговорили Гор и Ярош.


- Судя по всему, жива. Но она какая-то вялая. Видимо её чем-то накачали. И слава Творцу.


- В каком смысле? — это уже был Тир.


- На ней множество порезов. Рядом с ней только один к-шот, утопающий в своей рясе и побрякушках с коротким кинжалом в руках. Именно он и режет её. Я не специалист, но там явно идёт какой-то ритуал. Священники поют молитвы, но язык мне не знаком.


- Как будем действовать? – спросил Рорх. – Я предлагаю, заснять ритуал и в момент его окончания, прикончить всех участников.


- Но Млада, может не дожить до конца! – возразил Ярош. – Да и допускать окончание ритуала не следует.


- Нам нужны веские доказательства для Эдема, парень.


Все присутствующие в изумлении уставились на оперативника.


Рорх усмехнулся:

- Неужели ты подумал, что я поверил в вашу историю? Я не первый день на своей должности и умею лапы считать.


- Давно ты понял? – не стал отрицать догадку оперативника Ярош.


- Сомнения у меня были с самого начала, но я всё понял, когда увидел вашу экипировку. Её трудно идентифицировать, но элементы технологий Эдема и трутов, узнать можно. Да и будем откровенны, другим мирам в нашей галактике откровенно плевать на наши внутренние дел, а вот Эдему это более чем интересно. Особенно с учетом недавнего запроса помощи, что мне удалось перехватить. Вполне понятно, что они должны быть уверены, что наш флот, будет на их стороне.


- Хорошо, мы заснимем ритуал. Но доводить его до финала нет необходимости. Творящееся тут, наши показания и война в городе, всего этого более чем достаточно, - ответил Ярош и двинулся к входу на балкон, с которого Зигмунд проводил разведку.


Но Рорх схватил его за руку.

- Послушай, если мы ошибёмся, если не предоставим убедительных доказательств, легион не будет разбираться. Он просто уничтожит наш мир и наш флот, пока он не приведен в боевую готовность.


Ярош молчал, глядя на руку оперативника.


Рорх медленно отпустил его.


- У нас будут доказательства.


- Спасибо.


Остальные члены команды молчали, позволив Ярошу принимать решение.

Когда всё было решено, команда медленно двинулась на балкон.

Пение, которое они слышали всё это время, буквально обрушилось на них, когда команда вышла на балкон. Это были странные, непонятные и монотонные напевы, прерывающиеся гортанными звуками, которые, судя по всему, издавал единственный к-шот, стоявший в алтарной части, ближе всего к престолу, на котором была Млада.


Огромное богато украшенное помещение освещенное светом тысячи свечей. По всей длине нефа на изображениях ангелов и святых плясали уродливые тени, а центральную часть алтаря венчала пятиметровая статуя неизвестного ангела, в котором к-шоты видели Люцифера.


Ярош в ярости сжал кулаки:

- Мы включили запись Рорх, так что будут тебе доказательства. Друзья, прикройте меня!


Никто не успел ответить парню, когда он, легко перескочив каменные перила, ринулся вниз, почти с десятиметровой высоты.

Ярош, приземлился на служителя в капюшоне, самозабвенно горланящего свои песни. Раздался хруст ломаемых костей, сопровождаемый слабым шорохом выскользнувшего из ножен клинка.

Затем раздался слитный стрекот штурмовых винтовок, разгонявших свои снаряды при помощи электромагнитного поля. Это друзья Яроша и оперативник присоединились к расправе.


Эффект неожиданности, однако, быстро сошёл на нет, когда на пути снарядов расцвёл магический барьер.


К-шоты, в отличие от тех же элвов, были практически лишены дара магии. Способных управлять потоками энергии рождалось у них один на более чем сотню тысяч. Но малочисленность восполнялась мощью каждого индивидуума, благодаря которой, элитный отряд к-шотов мог произвести настоящее опустошение на поле боя. Все одаренные подданные империи служили лично королю Ксанару, но были редкие исключения, незарегистрированные преступники, нашедшие себя в ремесле наёмников.

Рорх Пас, в голове которого пробежала вся эта информация, не успел предупредить своих союзников об опасности и не успел сам предпринять что либо, когда рядом с долговязой фигурой к-шотского мага, облаченного в типичную для наёмников броню, возник Ярош.

Маг, сдерживающий поток снарядов, из-за возникшей паники, не видел приближающегося к нему человека и заметил его слишком поздно, в тот момент, когда сверкнувший в свете свечей клинок сопровождаемый красными брызгами, завершил своё дело, буквально разделив жертву пополам.


- Проклятье, я думал нам конец! – облегченно выдохнул Рорх, посылая очередной заряд в зазевавшегося наёмника.


Ярош продвигался к алтарю, расталкивая фигуры в рясах, где его спокойно ждал епископ с окровавленным клинком в руке.


Внезапно, дорогу ему преградил командир наёмников. Он не стал ничего говорить, а лишь по удобнее перехватил свой длинный нож и двинулся на человека.


- Мы внизу! – услышал парень голос Тира по внутренней связи.


Ярош не стал оборачиваться, готовясь к бою с массивным к-шотом, и не видел, как Тир, вместе с Гором спрыгнув с балкона, схватились в рукопашную с отрядом наёмников, защищавших местное духовенство. Зигмунд, Игнациус и Рорх тем временем прикрывали их с высоты.


Меч и нож несколько раз столкнулись, раскидывая искры, а к-шот и человек закружились вокруг друг друга.

По движениям Кастора было понятно, что он обладал колоссальным опытом, а его удары удивили Яроша своей силой.


- А ты неплох, человек, - прорычал к-шот. – Я всегда считал вас слабаками, под стать элвам.


Ярош ничего не ответил, занятый блокировкой очередных выпадов противника. Сила к-шота поражала и, если бы не способность к чтению движений, парень, скорее всего, был бы уже мёртв.


- Ярош, иди к Младе мы им займемся!

В бой человека и к-шота вмешались Тир и Гор.


На мгновение, охватив взглядом поле боя, Ярош понял, что оставшиеся в живых наёмники отступили, уходя из-под огня с балкона, а те, кто не смог отступить, были убиты или тяжело ранены, в том числе клинками братьев.


Не теряя более времени, Ярош, развернулся и побежал к Младе и епископу, который продолжал что-то кричать на непонятном языке.

Кастор попытался ринуться следом, но Титричи не дали ему этого сделать, проведя серию стремительных атак умудрившись даже ранить командира наёмников.


Когда Ярошу оставалось не более десяти метров до епископа, тот дико завизжал и, размахнувшись, вогнал кинжал себе прямо в грудь.

Удивленный парень, на мгновение замер, а затем его сбило с ног магической волной, ударившей из епископа.


***


Ударившая волна оглушила и повалила на землю всех, кто находился сейчас в храме. Кастор, потирая ушибленное плечо, быстро вскочил, выставив перед собой нож, хотя уже понял, что для брони людей он малоэффективен.

Недалеко от него поднимались с пола его противники, поменявшие его представления о силе людей. И если после первого столкновения с ними он полагал, что им просто повезло, то сейчас, он осознал, что недооценил их. Причём он не мог для себя определить кто из троих, с кем он скрестил клинки, был опаснее.

Люди выжидали, да и Кастор не рвался в бой. Магическая волна, сбившая всех с ног, могла означать только одно, ритуал завершён. Кинув быстрый взгляд им за спины, он ухмыльнулся.

- Вы обречены, проклятые дураки. Наш Бог пришёл на зов!


***


Ярош в изумлении взирал на метаморфозы, происходящие с епископом. Тело, облаченное в просторную мантию, воспарило над полом и засветилось внутренним светом, словно кровь внутри обрела люминесцентные свойства.

Затем послышался хруст костей, и епископ завопил то ли от боли, то ли от блаженной эйфории. Внезапно стало очень трудно дышать, а доспех словно сделался в три раза тяжелее. По показаниям приборов парень понял, что дело не в доспехе, который работал с повышенной нагрузкой, пытаясь справиться с последствиями локального увеличения гравитации.

А епископ продолжал кричать, когда его рёбра медленно прорывая кожу и разрывая одежду, вылезли наружу.

Затем исковерканное тело неожиданно рухнуло на пол и взорвалось в кровавом фонтане, из которого вышла огромная фигура окровавленного ангела.


***


Все присутствующие, за исключением Яроша и его команды опустились на колени.


- Какого...? Что это? – удивленно прошептал Рорх, взяв на прицел обнаженного, всего покрытого кровью ангела.


- Не может быть! – опуская своё оружие проговорил Игнациус. – Зиг, ты видишь тоже что и я?


Элв медленно качнул головой, соглашаясь с другом. Оружие он тоже инстинктивно опустил, несмотря на то что думал, что уже привык целиться в ангелов.


Ярош же просто наблюдал, как от алтаря медленно идёт Смерть, не обращая внимание на жалких смертных.


- Надо же, получилось, - проговорил ангел низким басом, расправляя свои чёрные крылья, с кончиков, которых медленно капала кровь.


Только сейчас ангел посмотрел на тех, кто его окружал и на ту бойню, что случилась перед его появлением.


- Надеюсь, это стоило того, чтобы пропустить бой на Афилоре, - сказал ангел, спускаясь по ступенькам и подходя к Ярошу. – Что ты тут делаешь, человек?


Ярош не ответил ангелу, а атаковал его.


Клинок сверкнул, в молниеносном выпаде, но был перехвачен рукой ангела.

- Странно. Это ты очень быстрый или это недостатки моей оболочки? – задумчиво проговорил ангел.


Ярош вырвал свой клинок из захвата и отскочил на несколько шагов назад. Он не собирался отступать, ему нужно освободить Младу, путь к которой перегородило это отродье.


Тем временем ангел не смотрел на Яроша, а разглядывал порез на правой ладони, оставленный клинком человека.


Молодой человек хотел ринуться в бой, осознав, что может ранить врага, но был остановлен окриком Зигмунда:


- Ярош! Беги! Немедленно!


- Беги! - вторил ему Игнациус.


- Да что тут происходит? – воскликнул Тир, переводя взгляд с вновь прибывшего ангела на преклонившего колени Кастора и обратно.


Гор молча достал из-за спины свой тяжёлый пулемёт.


- Бегите же! – вновь прокричал Зигмунд. - Это генерал Асмадей.


Генерал усмехнулся при звуках своего имени и слегка поклонился.


- Закрой свою пасть ублюдок! – прорычал Кастор. – Склонись перед божеством и моли о лёгкой смерти!


В этот момент Гор открыл огонь по архангелу, опустошив за несколько секунд весь оставшийся боезапас.


Асмадея окутало алое поле, которое поглотило практически весь урон, однако несколько пуль смогли преодолеть преграду и оставить на белоснежной коже архангела несколько кровавых воронок.


Генерал с удивлением взглянул на свои раны, которые медленно затягивались.

- Проклятье, - прорычал он. – Уничтожьте этих насекомых!


Асмадей был в ярости. Тело, в которое он переместился, было слишком слабым для него. Сила его была ограничена, да и оружие осталось где-то там, на его крейсере, зависшем на орбите Афилора. Его раздражала эта мысль, но ему придётся рассчитывать на помощь жалких смертных. Одиус обещал ему совершенно иное.


Кастор и оставшиеся наёмники с фанатичной преданностью бросились на людей. Сам командир наёмников буквально сбил Тира с ног и пару раз ударил клинком по глухому шлему. Благо шлем не поддался.


Гор, отбросив ставшим бесполезным пулемёт, кинулся на помощь брату, пока Игнациус, Зигмунд и Рорх вновь вступили в перестрелку.


Ярош тем временем, сжав двумя руками свой меч, медленно шёл к Асмадею. Его била крупная дрожь, но он отказывался следовать совету друзей и бежать. Он не бросит Младу.


- Смелый паренёк! – прорычал генерал и растворился.


Ярош в последнюю секунду успел подставить под удар свой клинок, но, тем не менее, его всё равно отбросило в сторону и ударило об одну из каменных колонн. Броня смягчила удар, который, тем не менее, чуть не выбил из парня дух.


А генерал был уже рядом. Человек в последний момент смог уклониться и контратаковать. Меч вспорол пустоту и только рефлексы позволили Ярошу отклонить голову в сторону, когда кулак архангела был в миллиметре от неё.


Рубанув практически не глядя, человек смог задеть божество к-шотов, но в ту же секунду мир завертелся и обрушился на Яроша, на сей раз, сломав парню руку.


Поднявшись на ноги, парень понял, что он врезался в столб, на противоположной стороне совершенно не понимая, что произошло.


Удар обрушил его на колени, а в голове зазвенело.


- На что ты рассчитывал? – засмеялся архангел, легко поднимая Яроша над полом одной рукой. – Ты всего лишь жалкий смертный. Человек. Не знаю, на, что надеялся отец, возводя вас на пьедестал. Вы мусор, живущий краткий миг, тогда как я живу уже тысячи циклов. На моих глаза бесчисленные империи достигали своего пика и обрушивались в небытие. Многие империи были уничтожены мной лично. А ты смеешь вставать у меня на пути?!

Последние слова Асмадей уже кричал, вновь впадая в ярость.


Прогремел выстрел.


Голова генерала дёрнулась. Тонкая струйка крови вылетела из пулевого отверстия в центре лба, когда гидродинамический эффект разворотил ему затылок.

Обнажённый ангел рухнул на том же месте, где стоял. Ярош упал рядом, скривившись от боли в сломанной руке несмотря на обезболивающие препараты, вкачиваемые ему бронёй.


Воцарилась тишина, когда призванное божество упало.


Кастор Прад, отвлекшись на вид убитого бога, пропустил выпад Тира, пронзивший ему грудь, но даже не заметил этого, удивленно смотря на упавшего ангела, пока силы не оставили его.


- Сработало? – произнес Зигмунд, отрываясь от прицела своей винтовки, о которой он почти забыл в суматохе боя, и которая была тут малоэффективна, как казалось.


- Какого…? – вновь произнёс Рорх обескураженный происходящим.


Тир и Гор, отойдя от трупа командира наемников, подбежали к Ярошу и помогли ему подняться.


- Давайте заберем Младу, - прохрипел парень.


Не успели Титричи пройти и десятка шагов, как за их спинами послышалось утробное рычание абсолютного хищника.


- Я лично распотрошу вас. Оживлю, а потом распотрошу еще раз и буду делать это снова и снова на протяжении тысячелетий!


На удивление выживших в этой бойне, мёртвый ангел начал подниматься с земли. Глаза его пылали внутренним огнём, а чёрные крылья трепетали, впитывая окружающую энергию.


Ярош, Тир и Гор повернулись к разъяренному генералу, понимая, что сейчас они умрут.


- Друзья, уходите. Вы обязаны связаться с капитаном Стилетом и рассказать всё, что нам стало известно, - услышали элвы и к-шот слова Яроша по внутренней сети.


Асмадей кинулся на людей и в момент, когда они приготовились к смерти, не в силах противостоять подавляющей силе, потолок церкви пробил неизвестный снаряд и приземлился перед Титричами.


Пыль и грохот, ослепили парней, но, когда пыль осела, они увидели перед собой не Асмадея, а капитана боевого фрегата «Силена» Стилета.


Генерал, которого отбросило в сторону, вновь поднимался с пола.

- Стоило догадаться, что без легиона Гавриила тут не обошлось. А где братец?


- У него другие дела. А на эту куклу хватит и моих сил, - невозмутимо ответил лейтенант.


- Ну что же, давай вместе испытаем её возможности, - усмехнулся генерал.


Разрывая воздух, призванное божество ринулось на лейтенанта и нанесло серию резких ударов голыми руками, однако лейтенант легко уклонялся от всех выпадов.


Титричи, ошеломленно наблюдавшие за боем практически не разбирали происходящего, и только Ярош, до боли в глазах всматривался в два размытых пятна.


Уйдя от очередной атаки, Стилет нанёс серию резких ударов целясь в грудь, в плечо и в голову, однако Асмадей смог заблокировать их все, и в ответ нанести свои. Стилет снова увернулся, не рискуя блокировать убийственные по своей силе удары. Да, перед ним была всего лишь кукла, накаченная силой генерала и контролируемая его разумом, да, в неё уместилась лишь крохотная часть этой силы, но и этого было более чем достаточно, чтобы превратить этот мир в пустошь.


Асмадей продолжал наседать на своего противника злясь на ограничения, которые он не мог обойти. Его очередной удар вспорол лишь воздух, а сам генерал получил серьезный удар коленом в грудь, который на мгновение выбил весь воздух из легких. Борясь с новыми для себя ощущениями, он пропустил еще один удар в голову, который сломал ему нос. Несмотря на боль он на мгновение восхитился силой и мастерством лейтенанта. Гавриил мог бы им гордиться.


Очередной удар Стилета был перехвачен. Генерал сжал кисть ангела и дёрнув на себя впечатал свой кулак в лицо противника. Послышался хруст ломаемых костей.


Но к удивлению архангела лейтенант не потерял концентрации и поднырнув под руку Асмадея вырвался из захвата.

Отскочив на несколько шагов Стилет призвал своё орудие - длинное копьё и мгновенно кинул его в Асмадея.


От силы удара генерала сбило с ног и опрокинуло на пол.


На этом бой был окончен и это поняли оба.


-Это было неплохо, - усмехнулся Асмадей. - Очевидно, что заклятье требует доработки.


-Мне бы хотелось верить, что ваше тело сейчас горит вместе с вашим крейсером, —сказал подошедший к генералу Стилет.


- Не думал, что в легионе Гавриила есть мечтатели, - произнёс Асмадей покидая мёртвое тело к-шота.


Вновь воцарилась тишина возможная только после тяжелого боя.


-Вы целы? - спросил лейтенант, доставая из трупа копьё и возвращая его в небытие.


-Более-менее, - ответил Тир пока Ярош и Гор подбежав к бесчувственной Младе освобождали её от оков.


- Однако вы устроили интересную заварушку. И это всего лишь спустя несколько дней с момента прибытия. Я удивлён, —сказал Стилет.


- Вы вовремя, - скал Игнациус подходя к лейтенанту. - Как вы узнали, где мы?


- Я всё это время наблюдал за вами через систему брони и когда увидел итог ритуала, поспешил на помощь. Честно говоря, такого даже я не ожидал.


- Вы наблюдали? Почему не вмешались раньше? —спросил Зигмунд.


- Вы справлялись, - коротко ответил ангел. - Но, когда предатели раскрыли себя, а вы обнаружили епископа и зафиксировали его ритуал, было принято решение вмешаться.


- Сэр, прошу прошение, - начал Рорх. - Спасибо вам что спасли нас, но в городе сейчас идёт война. Предатели осадили дворец. Король в опасности.


- Не волнуйся Рорх Пас. Легион уже вмешался и как раз сейчас отбил атаку на дворец. Король Ксанар в безопасности.


Рорх облегчённо выдохнул. Было видно, что события последних часов сильно на нём сказались. Он выглядел уставшим.


- И спасибо тебе за содействие. Твоя помощь не останется без награды. Ко всему прочему, Ксанар, в благодарность за спасение, обещал немедленно отправить флот к Эдему. Сейчас такой жест трудно переоценить. Особенно с учётом того, что Афилор был взят в осаду и наши силы вступили в бой с предателями.

- Капитан! - послышался крик Яроша. - Нам нудно срочно на корабль. Млада. Она умирает!

Показать полностью
12

Хроники Восстания. Книга 2. Глава 20. Часть I

Глава 20. Часть I

Область: Нарака. Сектор: Гамма, Галактика: Виа Ластеа, Звездная система: Фелесс, Планета: К-шот IV.

395.028. Е21.


Нью-ррот – это роскошный город с высотками, пронзающими облака. Необычная архитектура поражала и радовала глаз его жителей и туристов. То тут, то там сновали быстрые рыбки такси, везя своих пассажиров по их неотложным делам, а город улыбался всем, своими зеркальными окнами, в которых отражалось местное светило.


Набрав хорошую скорость, непримечательная грузовая гондола, не обращая внимания на плотное движение общественного транспорта под собой, спокойно плыла на уровне крыш роскошных домов, украшенных цветной мозаикой, великолепными фигурами богов и героев.

Тихо урча, гондола с Ярошом, его друзьями и оперативником, двигалась сквозь город, озаренный мерцающими огнями ночной иллюминации. Они направлялись к окраинам единственного мегаполиса планеты, туда, где располагались земли братства преподобного Иова.


- С наступлением темноты город принимает свой истинный облик, - тихо промолвил Гор, глядя в овальные иллюминаторы их транспорта.


- Хотелось бы мне побывать тут при других обстоятельствах, – ответил брату Тир, смотря сквозь тонированное стекло на пляску разноцветных огней, складывающихся в причудливые рекламные слоганы, товарные знаки известных, крупных компаний и местных производителей.

Некоторые явно не жалели денег на рекламу своей продукции, вкладывая деньги в гало-ролики. Так, параллельно плавно плывущей гондолы, пробежал белый Бурагрыз. Перетекая от здания к зданию, голографический исполин в итоге плюхнулся в обледеневший стакан с газировкой темного цвета и блаженно вздохнул, будто бы исполнилась его заветная мечта. «Все будет Лока-Лока» - гласила появившаяся надпись, сделанная белыми буквами на красном фоне.


В небе плыли подсвеченные снизу облака, переливаясь всеми цветами спектра, а внизу, не желая отставать, город, отвечал им игривым подмигиванием тысяч неоновых огней.


- Далеко еще? – поинтересовался Ярош.


- Почти прилетели, - ответил Рорх.


Сказав это, оперативник направил гондолу под витиевато украшенный мост, соединяющий два небоскрёба на головокружительной высоте и, обогнув здание - яркий пример древнеимперской архитектуры, с причудливыми балконами, вылетел на открытое пространство, открыв вид на грандиозные зеленые просторы, тянувшиеся вплоть до океана.


С момента их разговора в покинутом цехе, прошло примерно три часа. За это время друзья успели основательно подготовиться к бою и обсудить детали предстоящей операции.


- Впечатляет, - искренне восхитился Рорх Пас, когда Ярош во главе своего отряда вышел из склада, где они хранили своё обмундирование.


Его реакцию можно было понять. Лёгкая броня, скрытая под одеждой, сменилась тактическим панцирем неизвестной модели, выглядящим футуристично, даже для представителя силовых структур одного из самых технически продвинутых миров вселенной.

Матово-черная, состоящая из мелких, словно чешуйки, сегментов, без опознавательных знаков и наверняка оснащенная псевдо-мускулами, судя по энергоячейкам на груди, поясе и бёдрах. Образ завершал глухой шлем, скрывающий лица людей.


- Теперь понятно, почему вы готовы в одиночку идти на штурм. А для меня такой не найдётся? – с надеждой в голосе промолвил оперативник.


- К сожалению, нет. Это броня изготовлена индивидуально для членов отряда и будет бесполезна в чужих руках, - прозвучал хоть и синтезированный, но узнаваемый голос Яроша.


- Стоит полагать, - вздохнул Рорх. – Ну что, в путь?


- В путь.


И вот, спустя чуть больше часа быстрого полёта, они прибыли на место, которое оказалось небольшим оврагом, куда смогло поместиться их транспортное средство.


- Гондолу мы оставим тут, а дальше пойдем пешком, - сказал к-шот. – До монастыря примерно километр по прямой. Я разведаю обстановку, а вы пока оставайтесь тут. Проблем быть не должно, но проверить не помешает.


Люди лишь кивнули головами, слова более не требовались, всё было обговорено заранее.

Убедившись, что спутники поняли его, Рорх бесшумно поднялся по пологому склону и скрылся из виду.


- Ты ему веришь? – раздался голос Тира по внутренней связи отряда.

Несмотря на то, что парень не уточнил к кому он обращается, все и без этого поняли, что вопрос был адресован Ярошу.


- Не больше, чем это необходимо. Но особого выбора у нас нет. Сейчас нам нужно спасти Младу, а контрабандой и прочей ерундой займемся после

.

— Это не ерунда, - вставил своё слово Игнациус. – Я понимаю, что ты волнуешься за Младу. Мы все волнуемся. Но от нашего задания зависит куда больше, чем жизнь одной девушки. Если мы провалимся, возможно, на Эдеме, флот к-шотов ударит в спину ангельским легионам, объединившись с предателями.


— Это всего лишь возможность, - парировал Ярош.


Среди друзей повисла напряженная тишина, затем Ярош продолжил:

- Но ты прав. Наша миссия имеет приоритетное значение. Прости, я понимаю как для тебя и для всех это важно.


- Тут не за что прощать, - коротко ответил Игнациус.


Группа Яроша вновь погрузилась в тишину, разбавляемую только звуками ночной жизни ближайшего леса.


- Что-то Рорха давно нет, - произнёс Зигмунд, нервно озираясь по сторонам.


- Дай ему время, - ответил Тир.


Как только эти слова сорвались у парня с губ, овраг затопило ярким светом от сотен прожекторов.


- Не двигаться!


Моментально вскинув оружие, друзья заняли круговую оборону. Резкая вспышка света, способная дезориентировать любого, не сработала благодаря защитным фильтрам шлема.

Послышались отчётливые звуки активации генераторов энергетического и щелчки затворов кинетического оружия.


- Я сказал, не двигаться! – вновь прозвучал грубый голос, сопровождаемый утробным рычанием.


Место, сокрывшее их транспорт, сейчас превратилось в смертельную ловушку окруженное, судя по данным сканирования, сотней противников.


- Если вы сейчас не опустите своё оружие и не снимете свои шлемы, я превращу это место в кипящий котел. Благодаря вашей броне, вы сможете продержаться какое-то время. Возможно, даже сможете убить кого-то из моих, но и сами погибнете. Решайтесь, я впервые дважды делаю такое предложение.


Говоривший, наконец, показал себя, встав на край возвышенности и медленно шагнув вниз, держа команду Яроша на прицеле неизвестного оружия, дуло которого слабо светилось. Говорившим оказался тот самый предводитель наёмников, которому в недавней потасовке Тир пробил руку.


- Как рука? – узнав противника, спросил Тир.


Командир наёмников ухмыльнулся, обнажив в оскале острые клыки.

- Чешется немного. Спасибо за беспокойство.


- Я надеялся, что тебе её отрежут.


- Такой мелочью, мне не навредить, - продолжая скалиться, парировал к-шот. – Но хватит об этом, опустите оружие.


Спустя несколько напряженных секунд, Ярош медленно опустил винтовку и бросил её к своим ногам, а затем мысленным приказом убрал шлем, прищурив глаза от яркого света. Остальные последовали его примеру.


— Вот и молодцы, хотя я рассчитывал пострелять. Не каждый день выпадает шанс воспользоваться штурмовой мортирой, - с довольной ухмылкой проговорил командир, слегка опуская своё оружие.


- И что дальше? – спросил Ярош.


- Дальше, вы пойдете со мной. Хотя, как по мне, вас надо пришить на месте и насрать кто за вами стоит.


- Зря, это может многое поменять, - из-за спины к-шота вышел Рорх Пас. – Они уклонились от прямого ответа, но их снаряжение говорит больше, чем их слова. Они могут быть агентами Эдема, Кастор, и тогда, у нас большие проблемы.


- Будешь говорить, когда тебя спросят, Пас, - повернулся к оперативнику Кастор. – То, что ты внезапно объявился на планете и сдал нам этих нюхачей, еще не даёт тебе права голоса. По тебе вопрос еще не решен, пока так не скажет епископ.


- Просто даю совет. Как оперативник, оперативнику. Вы, во внутренней службе, редко сталкиваетесь с агентурной сетью Эдема. Но мне, по долгу службы приходилось. И если есть опасность атаки легиона на планету, это нельзя игнорировать. Сейчас смутные времена и ангелы стали очень нервными.


- Да клал я на них большую кучу. Понял? И на тебя я клал, внешник. Повидал он много. Да нихрека ты не видел. Ладно, хватит трепаться, вяжите их парни и грузите в повозки.


Ярошу и его друзьям быстро заломили руки и скрепили чем-то за спиной. Потом на ноги надели странные браслеты, практически обесточив броню и сделав её неподъемной.


- Убавь мощность, иначе они идти не смогут, сам потащишь, - проговорил один наёмник другому.

Давление брони немного ослабло, и друзья смогли, пусть и с трудом, но двигаться.


- Предатель, - сплюнул под ноги Рорху Ярош, когда его проводили мимо.


Остальные ничего не сказали, но яростно сверлили взглядом к-шота.


- Какой же он предатель, парень? Он верен своему миру. Он патриот, - усмехнулся один из наёмников и подтолкнул Яроша в спину.


Их вели к открытым саням на антигравитационной подушке, которые местные называли просто повозкой, их в основном применяли фермеры для транспортировки грузов и кормов для животных.


- Грузи их, - коротко бросил Кастор.


Когда команду Яроша с некоторым трудом удалось погрузить на повозку, которая слегка качнулась под их весом, командир наёмников отошёл в сторону и о чём-то стал беседовать с Рорхом, но Ярошу из-за расстояния и общего гула не было слышно слов. Затем повозка медленно, без рывков поплыла куда-то в темноту и парень, облокотившись на перила, прикрыл глаза, давая мозгу небольшую передышку и пытаясь собрать в кучу роящиеся мысли. Они оказались в большой переделке, в которой скорее всего замешана элита империи и сейчас их везут к духовному лидеру культа Люцифера, скорее всего для того, чтобы пытать, а потом убить, а они сейчас даже не могут запросить помощь легиона. Однако все тревожные мысли о задании, так или иначе, возвращали молодого человека к мыслям о Младе и о её безопасности. А ведь он даже не знал, жива ли она. Вполне может быть, что они опоздали. И даже если нет, то шансов на спасение у них было катастрофически мало, и всё на что мог надеяться Ярош, так это на удачу.


***


Спустя несколько томительных минут, повозка, в сопровождении дюжины к-шотов на гравициклах и таких же повозках, выехала на ровную дорогу, а по ней вскоре добралась до циклопического сооружения, которое молодые люди заметили еще на подлёте.

Обнесенный каменными стенами, бесконечно уходящими влево и вправо от главных ворот, храм поражал не столько своей высотой, которая меркла в сравнении с небоскребами города, сколько занимаемой им площадью. Почти сто тысяч квадратных километров с учетом всех пристроек и вспомогательных сооружений. Он считался одной из главных достопримечательностей планеты.


Преодолев внешний периметр, пройдя через крепкие ворота без излишних украшений, перед друзьями открылся вид на фасад центрального строения и двух основных башен храма преподобного Иова.


Во фронтальной части строения были заметны три стрельчатых портала входов, над которыми были вырезаны скульптурные панно с разными эпизодами из священной книги Candidus.

Над центральным входом помещено изображение неизвестного ангела. Каждую арку входа поддерживают по семь статуй к-шотов. На нижней перемычке изображены мертвецы, вставшие из могил разбуженные двумя ангелами с трубами. На верхнем тимпане — снова изображение неизвестного ангела с горящим клинком в руке и два меньших ангела с двух сторон держащие в руках книги. Двери украшены коваными рельефами. Над дверьми располагался круглый витраж напоминающий цветок, заключенный в резной квадрат. В основных башнях по бокам были видны колокола.


- Ну что, насладились видом? – хриплым голосом обратился к друзьям один из их сопровождения. – А теперь давайте спать.


Внезапно Яроша скрутило в судороге и сознание погасло.


***

Показать полностью
9

Дни забытого будущего. Глава 3

Глава 3.


Часть 1. Телепередача.


Проснувшись, дети отправились на кухню, где раскрасневшаяся бабушка опять что-то пекла, разнося по всему дому вкусный запах.

Когда Танюшка и Семён уселись за стол, смеясь начали есть пирожки, по телевизору, включенном Семёном, женщина диктор в красивом костюме, начала рассказывать последние новости:

- Необычное массовое умопомешательство произошло вчера в черте города. Несколько человек утверждают, что во время рыбалки ими была выловлена огромная рыба, которая, заколдовала собаку егеря, заставив пропеть человеческим голосом приблизительно следующее:


- Не видите, что вернулся!

Водяной вернулся!

Окажем друг другу почести!

И очень музыкально залаяла.


Потом, когда один из гостей яхты, очень успешный бизнесмен, поднял нож, чтобы начать потрошить рыбу,  он, на глазах других людей, превратился в огромную лягушку мутанта, которая с громким кваканьем прыгнула в воду. Люди, страдающие массовой галлюцинацией, не могут пояснить внятно, куда делась яхта, на которой и произошло происшествие и место нахождения пропавшего человека, по их словам превращенного в лягушку.

По факту пропажи яхты и бизнесмена возбуждено уголовное дело. С очевидцами происшествия работают психотерапевты.

Семён многозначительно посмотрел на Танюшку и прошептал:

- Опять чудеса! Теперь собака поёт. Помнишь, Фунтик тоже пел про какого-то водяного!

Женщина диктор в телепрограмме передала микрофон мужчине, который продолжил:

- Экологи сообщают необычное улучшение качеств воды в реке. Исчезли практически все вредные примеси, а количество рыбы по данным эхо-разведки увеличилось в несколько раз.

Мужчина диктор продолжил после небольшой паузы:

- Чрезвычайное происшествие, произошло с видными деятелями нашего города:

В составе дипломатической миссии во время передачи предмета искусства, без вести пропали два работника министерства культуры, супруги Алексеевы. По последним данным у них есть двое детей, которыми временно займётся служба опеки по причине отсутствия других родственников.

После этой новости глаза Танюшки начали наполняться слезами, Семён сжал кулаки, а бабушка возмущённо произнесла:

- Как это нет других родственников? А как же я? Какая ещё служба опеки?

- Она обняла Танюшку и мягко сказала:

- Ну, и что ты плакать собралась? Ну не выходят на связь! Может быть, телефон сломался у них, да, Семён? - она повернулась к Семёну и многозначительно на него посмотрела.

- Конечно, не реви, Танюшка. Скоро приедут, или перезвонят! - подхватил Семён и быстро вышел из комнаты, чтобы никто не увидел, как предательски покраснели у него глаза и защекотало в носу.


Часть 2. Антонина Денисовна.


Антонина Денисовна была в смятении. Весь следующий день и бессонную ночь после своего увольнения она провела у телефона, разрываясь от набегающих мыслей:

- Вот, сейчас они позвонят и ее опять пригласят на работу. Тогда все встанет на свои места и она избежит наказания, - эта мысль грела ее надеждой на спокойное продолжение карьеры, пока не накатывали другие, более страшные рассуждения:

- Нужно звонить в Куоми Индастрис и сообщать о своем увольнении, - вот от этих мыслей становилось не по себе. Это означало понижение в должности, выговоры, штрафы, а возможно и увольнение с потерей всех привилегий.

Она вскакивала со стула, начинала злиться и быстро ходить по маленькому гостиничному номеру, потом опять садилась обратно, глядя на молчащий телефон стеклянным взглядом.

День и последующая ночь прошли, звонка так и не последовало и Антонина Денисовна понуро собралась доложить о своем увольнении.

Неожиданно по одному из телевизионных каналов объявили о пропаже родителей Танюшки и Семена.

Бывшая няня встрепенулась, наполнилась решимостью, быстро собрала документы и вышла из номера. От её уныния не осталось и следа.

Здание службы опеки было пустынно. Она быстро нашла нужный кабинет и предстала перед человеком в синей форме со строгим взглядом из-под нахмуренный бровей:

- Вы уверены, что у детей нет никаких родственников? - Инспектор непрерывно смотрел на Антонину Денисовну, сверля ее взглядом.

- Конечно. Я давно работаю в этой семье няней. Никаких родственников у них нет. Дайте мне опекунство над детьми. Я о них лучше всех позабочусь, - Антонина Денисовна смотрела на инспектора и мило улыбалась.

Она представляла размер премии, который выплатят ей в Куоми Индастрис за оперативные действия по оформлению опекунства. Как только бумажная волокита будет завершена, она отправится туда с докладом и будет щедро награждена за службу. Никто и не вспомнит об ее увольнении. Приглядывать за этой противной семейкой, что может быть хуже. Но если родители пропали, то, оформив опекунство, детей можно смело отправить в закрытый интернат, откуда они точно никуда не денутся.

Инспектор склонился над пачкой документов, принесенных Антониной Денисовной, долго рассматривал печати и подписи, потом опять посмотрел на няню, выписывая какой-то документ:

- Хорошо. Сейчас, совместно с комиссией из двух человек, езжайте в дом семьи Алексеевых. Там, на месте, наши сотрудники составят акт, по которому вы будете являться временным опекуном, пока не появятся другие родственники, или не вернутся родители.

- Другим нужно ещё доказать, что они и правда родственники, - Сказала Антонина Денисовна мило улыбаясь и посмотрела на инспектора.

- Конечно, всё, как и положено, по регламенту.

Через несколько минут бывшая няня, показывая дорогу двум представителям службы опеки, отправилась в сторону дома семьи Алексеевых.

- Это здесь, - Антонина Денисовна подвела комиссию к крыльцу и нажала на кнопку звонка. Из дома доносились невнятные шорохи, но к двери никто не подходил.

- Ничего, сейчас, откроем, - она достала ключи, вставила в замочную скважину и, широко распахнув дверь, прошла в дом, пропустив комиссию перед собой.

В доме было темно и тихо. Из кухни вкусно пахло едой, и раздавались приглушённые голоса.

Усмехнувшись, Антонина Денисовна широко распахнула дверь кухни. На стене работал телевизор, показывая какой-то фильм, но детей здесь не было.

Выключив звук, она четко услышала странные шорохи, раздающиеся откуда-то.

- Они где-то здесь. Прячутся, наверное. Решили поиграть, - Сказала Антонина Денисовна со сладкой улыбкой и быстрым шагом начала обходить дом, а за ней, сильно отстав, шли инспекторы.

В коридоре ей показалось, что какая-то маленькая тень быстро проскочила в щель под дверью. Няня быстро подошла к комнате, открыла дверь и вошла внутрь, но там тоже никого не было, только чуть слышно скрипнула дверь у шкафа. Распахнув дверцы и порывшись в вещах, Антонина Денисовна поняла, что Семёна и Танюшки там нет. Несколько часов она обходила дом, заглядывая в каждый уголок, но никаких следов детей так и не обнаружила.

Они сбежали!

Волна паники захлестнула Антонину Денисовну. Руки ее дрожали, а колени подкашивались, когда она отправилась в головной офис Куоми Индастрис, чтобы доложить о происшедшем. Её ладони, сжатые в кулаки покрылись потом, когда она представила все возможные последствия и наказания за несвоевременно поданную информацию.

Показать полностью
187

Домовой

Домовой

Поздравляю уважаемого друга и подписчика @Deftman -  с днём варенья.Желаю тебе всех благ. В сорок лет жизнь тока начинается. Вот тебе от меня  в подарочек история.


------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Он уже давно взял за привычку, стоять перед входной дверью и слушать, что за ней происходит. Перед каждой новой дверью так делал. Часто, он слышал, как там за дверью разговаривают люди, слышались детские крики и смех. Тогда ему становилось легче и он радовался. Впрочем, порой он был рад даже шуму от телевизора и собачьему лаю. Часами он стоял и слушал, а потом выламывал дверь. У него давно для этого накопился целый набор инструментов, но больше всего он любил титановый гвоздодёр: очень лёгкий и удобный, выкрашенный в красный цвет. Нашёл в одной из квартир и с тех пор с ним не расставался.

С дверью он управился быстро. Зашёл в квартиру и осмотрелся.

Трёхкомнатная с окнами на обе стороны дома, балконом и лоджией: распашонка по нашему. Бросил рюкзак с инструментом в прихожей и поигрывая гвоздодёром пошёл на кухню. В первую очередь его интересовал холодильник. Если еды не окажется, то ему придётся возвращаться в подъезд и выбирать другую дверь. Больше всего он не любил встраиваемой техники. Искать замаскированный в стене холодильник он считал проявлением неуважения к гостю.

Холодильник он увидел сразу: высокий серебристый красавец трясся за шкафом с посудой. Он подошёл к нему и заглянул внутрь.

Угу. Еды было достаточно. Свежие овощи на нижней полке, молоко в тетра паковой упаковке. Куча йогуртов. Колбасы и сыра не наблюдалось. Тут что дети у них?

Он оглянулся на кухне, признаков детских вещей не наблюдалось. Только кошачья миска полная сухих гранул.

“Значит хозяева на диете” — пришёл к выводу он. На всякий случай проверил морозилку. Там пошуршал пакетами с куриными грудками и оставил в покое. Готовить не хотелось. Он набрал йогуртов, поискал ложку и прошёл в зал. Окинул его скучным взглядом: большой телевизор на стене, диван, книг нет, детские игрушки под ногами не валяются, а по шкафам с бельём он обычно не лазил. Свою добычу он сложил на маленький столик перед диваном, а потом попробовал открыть дверь на балкон, иногда это удавалось. Но тут дверь держалась намертво. Значит тут путь закрыт. С сожалением он посмотрел в окно. На улице было светло. Интересно, на каком этаже он сегодня? С этажами всегда была путаница, он к этому уже привык. Можно было целый день идти вверх по лестнице, поднимаясь всё выше и выше, но взломав очередную квартирную дверь обнаружить, что окна на уровне второго этажа. Окна нельзя было разбить и выйти наружу. Свобода была всегда близко, но всегда обманывала своей близостью. Можно было слышать шум доносившийся с улицы, но выйти было нельзя.

Он занял диван и съел парочку йогуртов. Ради интереса пощёлкал пультом от телевизора. Телевизор тоже не баловал. Передавал сплошные помехи. Ему больше нравились квартиры, где можно было найти компьютер с фильмами или ноутбук. Хоть фильмы можно было посмотреть. Утолив голод, он решил вздремнуть.

Сон все не шёл, оставляя его наедине со своими мыслями.

“Сколько я уже путешествую так? Месяц? Год? — вспоминал он разглядывая разлапистую люстру на потолке — Я давно уже сбился со счета. Рисовал мелками и красками на стенах, а зачем? Планировка внутри дома постоянно меняется. Меня не видят и не слышат, на меня никак не реагируют. Можно устроить пожар, но кашлять от дыма буду только я сам. Можно перебить всю посуду и изломать мебель — это уже пробовал. Толку-то? Я по прежнему заперт и до сих пор никого не встретил. Я умер? Но откуда тогда это чувство голода и остальные чувства? Мёртвые разве ходят в туалет и моются в ванных? Разве мёртвым нужна одежда? Вот бы мне снова попалась та богатая трёхэтажная квартира, там даже бассейн был и вид из окна потрясающий. Самое странное — техника-то работает! Батареи греют! Электричество есть. Током электрическим дерёт так, что…Нееет. Я жив!!! А пока жив, всегда есть надежда на освобождение”.

Жил как все. Ничем не выделялся — работал, строил планы на жизнь, собирался ехать в отпуск на теплое море. И вот однажды утром, проснулся как обычно, пошёл на работу и застрял в лифте.

Диспетчер не отвечал. Он кричал, звал на помощь, слышал как мимо ходили люди, но никто не отзывался. Его словно не слышали.

Тогда он сам вскрыл двери у лифта и выбрался в коридор на этаже. С этого всё и началось. Он спускался по вниз по пожарной лестнице, а она всё не заканчивалась. Только этажи сменяли друг друга. В отчаяньи он выскочил на первый попавшийся этаж, звонил и стучался во все двери, но ему не открывали. На одном этаже он проспал почти сутки судя по часам на руке, но никто не проходил мимо. Хозяева словно пропали. И вот тогда он начал открывать двери сам. Сначала из страха и голода, а потом добавилась ещё одна причина. Первую дверь он ломал очень долго. Металлическую. Она хоть и была из тонкого железа, на нее ушло почти два дня. Ввалившись в квартиру, он какое-то время приходил в себя, ел еду из холодильника, лечил изуродованные работой руки и пытался понять что же с ним всё-таки произошло. Вырваться из квартиры, через окно и позвать на помощь было невозможно. В первый раз он долбил по стеклу несколько часов, чем придётся. Не осталось даже трещинки. Сотовый телефон, найденный им, показывал наличие связи, он звонил, но слышал в ответ лишь короткие гудки. Тогда он принял решение обосноваться в квартире, пока окончательно не станет ясно, что с ним и как. Хотел сделать гнездо. Нашёл хозяйские инструменты и при помощи них взломал остальные квартиры на этаже. Но долго пожить не удалось. Однажды его разбудил звук перфоратора. Сначала он обрадовался и почему то решил, что это за ним, его пришли спасать. Он искал источник звука, а звук становился все сильнее. От него начала болеть голова и ныли зубы. И тогда он понял, что оставаться на месте нельзя. Собрал инструменты и отправился в путешествие.

Когда он удалялся достаточно от источника звука, приходило спокойствие и можно снова было потрошить очередную квартиру.

Звук преследовал его повсюду. Два-три дня и он начинал искать себе новое пристанище. Впрочем, он уже и к этому привык. Главное не забывать прихватывать с собой побольше еды. Квартиры на его пути попадались всякие.

———————————————————————————————

— Смотри Серёг. Кошка в угол забилась и на диван шипит! — звала своего супруга в зал Зинаида Петровна.

Её пушистая любимица весь день вела себя странно. Сначала сидела в прихожей и орала на дверь, потом в кухне на холодильник, теперь вот в зале.

— Действительно, — удивился муж — может там клопы завелись? Давно нужно было новый диван купить, а этот выкинуть. А ну Муся? Кис-кис!

Кошка не обращала внимания на хозяев и шипела.

— Наверное, домовой у нас, кошки его чуют — решила Зинаида Петровна.

— Скажешь тоже. Домовых не бывает — хмыкнул Сергей.

В этот момент супруги услышали скрежет и пронзительный звук перфоратора.

— А вот дятлы квартирные, бывают — с недовольством в голосе подытожил он — морду бы набил!

Показать полностью
1

Хроники Надразона

[Четвёртая  часть] (Хроники Надразона)

История видов. Часть 5.

После ухода Нолавана к месту встречи экспедиции гномов, прошло уже четыре цикла. Всё это время Фрэалор вновь привыкал к одиночеству и размеренному ритму. Разговор с Крастиль до сих пор отдавался болью в душе, размышления, связанные с способом розыска следов дочерей, не выходили из разума.

Несмотря на бушующие чувства, нужно было возвращаться к работе, он и так долго не притрагивался к перу. Поднимаясь с нижних этажей с кипой пергаментов, Архивариус заметил изменения на своём рабочем столе, от чего в ужасе отскочил к стеллажам.

- Т-ты... - вырвалось у него с дрожащих губ.

Крупный кот с тёмным мехом разглядывал Хроники Надразона, время от времени перелистывая страницу лапкой.

Подняв взгляд на Фрэалора, он неожиданно произнёс:

- Ну что ты, это точно не я.

Архивариус медленно пятился, лихорадочно соображая, почему не сработали печати. После инцидента с Инсектоидами, охранные меры предосторожности подняли на новый уровень.

- Тайдир слишком верит в свои силы, игра с моими детьми вас так ничему и не научила? - спросил кот и потянулся.

Коготки расцарапали несколько страниц в книге.

- Ч-что тебе... В-вам нужно здесь - Закон Хаос? - сипло спросил Фрэалор.

Воевать против образа Закона Вселенной, даже не возникало в его задворках сознания:

- Это мир Первых Эльфов и Совета Рас.

Покрутив головой, Хаос протянул:

- Действительно, и кто бы мог подумать. Хотя подожди, именно поэтому я и тут.

Сидевший на рабочем столе, кот просто издевался над Первым эльфом, лениво разглядывая помещение и бросая изредка взгляды в его сторону.

- Ну же, не робей так, будь как дома и присаживайся. Сегодня я здесь из-за тебя, - обратился Закон Хаос, протянув свою лапку в торону кресла: - Работаешь над историей моих детей, но не приглашаешь меня помочь тебе. Так уж и быть, я снизойду до тебя и поделюсь несколькими историями.

Даже будучи Мастером потоков, Фрэалор видел лишь крошечную частичку спавшей в Хаосе силе. Желай он сделать что-то, даже совокупная мощь всех Первых Эльфов не смогла бы его остановить. Архивариус медленно подошёл к креслу у камина и осторожно сел, не сводя взгляда с кота.

- Оу, так ты не будешь ничего записывать? Интересно, мне интересно, - зажмурив глаза сказал Хаос и прилёг на край стола: - Хм, с чего бы мне начать. Я однажды нашёл океан с бесчисленным скоплением разумных бактерий, они так потешно дрожали, когда я спустился к ним.

- Вы хотели мне что-то рассказать про своих детей, - осторожно начал Фрэалор, доставая чистый пергамент из столика у камина.

- Ох, мои детки, непонятые и не принятые... - начал было Закон Хаос, но был перебит Архивариусом.

- Непонятые из-за своей жестокости? Не принятые из-за своего неутолимого голода и истребления всех, кто слабее чем они? - в его голове вновь встали уже поддёрнутые туманом воспоминания о жизни будучи Фэйри. События первой встречи со страшными духами, рвущими и терзающими его сородичей, не способных сопротивляться и сражаться со столь непомерно сильными созданиями.

Неожиданно, посреди этих разрозненных во времени событий, появился кот, лениво бредущий сквозь эти кошмарные сцены.

- Они были и остаются моей плотью, моей неразрывной частью. Что тогда, что сейчас, они непоняты, так как несут в себе наследие отца. Рождённые в тоже время что и вы, они ещё очень долго оставались бесформенными сгустками сырой энергии, находящейся в неизменном саморазрушении.

Его постоянно меняющие цвет глаза, обратились к зависшему в пустоте Фрэалору:

- Чтобы осознать причину, задай вопрос — что такое Хаос?

Захваченный не отпускающей хваткой зацикленных воспоминаний, Первый эльф решил не сопротивляться. Да и мог ли он это сделать?

- Ты фундаментальная часть физического и энергетического мира. Строительный материал всего, что нас окружает. - ответил Архивариус, вспоминая попытки первых Исследователей, разобраться в сущностях Законов Вселенной.

Услышав ответ, на мордочке кота появилась нечто похожее на улыбку.

- Грубовато и примитивно, но в принципе верно. Я не просто строительный материал, Хаос - это возможность, вероятность. Все пути, все выборы и возможности.

- И это имеет прямую связь с твоими детьми? - спросил Фрэалор, досадуя, что в этом безвременье нет возможности записать мысли и слова.

Хаос смотрел как в воспоминаниях эльфа, его дитя поглощало Прану Фэйри, отбиваясь от голодных собратьев.

- Они осознали себя, приняли в себя разум и с того момента, по сей день испытывают непрекращающуюся агонию боли. Как и их отец, они находятся в постоянном саморазрушении, распаде на элементарные частицы. Моим первым даром, родившимся детям, стал - Выбор. Почувствовав боль, они осознали голод и страх.

Фрэалор с ненавистью и болью в сердце, смотрел на повторяющиеся вновь и вновь картины растерзанных Фэйри. Они были тогда духами, ещё не теми эльфами, детьми Жизни, которых знают сейчас в Надразоне. Но и тогда, он прекрасно помнил, что они могли любить, испытывать чувства.

- Твои дети напали от голода и страха? - спросил он Закон, который в это время медленно двигался через осколки воспоминаний эльфа.

- О, отнюдь не только по этой причине. Вы привыкли видеть в себе жертв, никогда даже не попытавшись разобраться в причинах тех событий. Это так же ваш выбор, как и их. Однако, задолго до встречи с вами, мои дети уже приняли собственный самостоятельный шаг, - ответил ему кот, подталкивая лапкой мерцающий осколок поддернутый пеленой.

На нём, к своему удивлению, Фрэалор увидел одного из духов Хаоса, пожирающего своих меньших собратьев. Не обращая внимания на вибрации боли, проходившие по его рваному тонкому телу, он с одинаковой жестокостью расправлялся как с Фэйри, так и с другими Детьми Хаоса.

- Много позже, уже к концу Тёмной Эпохи, вы назовёте их Тиамат. Сильнейшие из моих первенцев, первые, кто начал убивать сородичей ради утоления голода и боли, - произнёс Закон Хаос, приближаясь к Фрэалору: - Они осознали, что поедая себе подобных, отсрочивали момент своего окончательного распада. Разум, пробудившийся в них, схватился за страх исчезновения. Гонимые болью, они сражались между собой, стремясь просуществовать как можно больше.

Над головой Первого эльфа возникла апокалиптическая картина, которую он никогда не видел. Посреди бушующей первозданной силы, перемешанной и всё время изменяющейся, летал сонм духов. Отслаивающиеся комья энергетической плоти, разлетались в разные стороны. Их подхватывали меньшие духи, как рыбёшки, облепляя агонизирующих левиафанов.

- Ты же их Отец! Создатель! Почему не вмешался и не остановил это безумие? - вырвалось у Фрэалора.

Эльф и представить себе не мог, чтобы Фэйри поступали так же.

- Я создаю основы и варианты путей, не выбираю и не подталкиваю, - ответил ему Хаос.

Постепенно картина этой бойни начала растворятся, теряя чёткость и краски. Став туманной дымкой, осколок воспоминания преобразился, показывая на этот раз совсем другое событие.

- Середина Эпохи Сотворения? Это уже полностью сформировавшийся физический мир, но пока ещё не разделённый до конца с миром тонких потоков, - задумчиво произнёс Архивариус, видя перед собой мир, покрытый первыми растениями и первыми же животными.

- Закон Жизнь изначально дала вам в руки свои силы, позволив посадить первые семена. Это как раз тот момент, когда мои дети впервые заметили ваш труд, - сказал кот, указывая лапкой на открытую поляну на небольшой возвышенности.

Присмотревшись, Первый заметил, что на ней расположилась небольшая группа травоядных животных. Они мирно спали, не замечая развернувшейся битвы наверху. Небольшая стая Детей Хаоса рвала себя на куски, не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг. От сцепившихся друг с другом духов, отделился разорванный почти пополам, и падал он как раз на отдыхающих травоядных.

В слепой боли и ярости, он накинулся на спящих, которые на это никак не отреагировали. Но Фрэалор видел, как тонкая энергетика животных была в одно мгновение растерзана и поглощена, они умерли не просыпаясь.

- Так, мои дети познали совсем иной вкус. Не обладающие душой, но куда более слабым её аналогом — духом - животные тем ни менее содержали в себе то, чего никогда до этого они не пробовали, - сказал Закон Хаос и бросил лукавый взгляд на Фрэалора.

- Прана! - воскликнул эльф потрясённо. Как он всё время не мог догадаться, ведь это такая естественная для него и окружающих энергия, была не доступна для Детей Хаоса изначально.

- Даже небольшой её частички хватало на то, чтобы на долгое время унять и отсрочить распад. Всё больше и больше, мои дети обращали своё внимание на нижние миры. Конечно, находились и те, кто не гнушался пожирать и животных и собратьев, впитанная в сознание долгим временем жестокая борьба между собой, никуда не ушла, обретя иные очертания, - неспешно рассказывал Хаос, лениво помахивая хвостом.

Фрэалор старался удержать в памяти весь этот разговор и откровение, которое без преувеличения, поможет по другому взглянуть на своих вечных врагов.

- Но одними животными Дети Хаоса не утолились. С чего началась война? Почему они ввергли Вселенную в Тёмную Эпоху? - задал вопрос Первый эльф.

Закон Хаос поднялся на лапки и неспешно стал удалятся от эльфа.

- Сейчас ты можешь и сам это понять. Что может насытить моих детей лучше, что может на долгие тысячи циклов ослабить хватку распада в их телах?

Архивариус знал ответ на этот вопрос, но не мог найти в себе сил, произнести это вслух. Такой очевидный ответ, такой простой и понятный. В то время, знай они то, что он сейчас, мог ли бы Фэйри избежать участи почти истреблённых духов.

Единственные из духов, Фэйри обладали душой. Квинтэссенция Праны - сердце сил Закона Жизнь.

С резким вздохом Фрэалор пришёл в себя. Чувствуя сильнейшую усталость и опустошённость, он озирался по сторонам в поиске Закона Хаос, но его окружали только мерцающие бледным светом осветительные камни и мертвенная тишина. Камин погас и только чуть тлеющие угли отдавали свои последние крохи тепла. Потянувшись в кресле, эльф неожиданно чётко вспомнил всё случившиеся с ним в самых мелких деталях. Развернув перед собой Хроники Надразона, он пролистал до последней записи, нужно было как можно скорее записать эту важную информацию.

На краешке чистой страницы остался отпечаток кошачьей лапы. Где-то далеко, среди тихо шелестящей сухой травы, брёл кот, лениво щурясь на заходящее солнце.

- Выбирай, Фрэалор, развей мою скуку. Я хочу узнать, какой дорогой ты в итоге пойдёшь на встречу своим дочкам.


Аудио-визуальная версия.
Показать полностью 1
10

"Секта"

Фёдор держал факел в руке. Вместе с братом Мурсом они не спеша спускались в глубокую пещеру. Шли они какими то мрачными коридорами, до тех пор пока пещера не расширилась образовав подобие большого зала. Они спрятались за небольшим камнем, Брат показал пальцем в центр помещения. Там стояли на коленях сектанты в зелёных балахонах и молились каменному идолу.

Мурс встал в полный рост и нажал кнопку на детонаторе, приклеенном к бутылке с зажигательной смесью. Затем швырнул бутылку. Подлетая к сидящим на коленях людям, та раскололась и облила своим содержимым толпу. Жидкость вспыхнула, и сектанты начали вскакивать и кричать, махая руками.

- Да они совсем сошли с ума! - прокричал Мурс.

И медленно повернувшись к Фёдору, сказал уже шёпотом.

- Теперь твоя очередь, - жги их Федя! Жги!

И тут Федя решил проснуться. Ему обычно вообще не снились сны, а тем более кошмары. Смотреть такое было не интересно. Вероятно это последствия операции, и скоро всё пройдёт, - спокойно подумал он.

На лайнере было множество развлечений, но Фёдор из них, выбрал только прогулки. Всё оставшееся время он читал энциклопедию братства и узнал много интересных событий из прошлого. В перерывах от чтения Федя иногда тренировался, ему показалось что он начал забывать военное дело. Да и просто физическая разминка была полезна сама по себе. Почти двухмесячный прыжок был завершён. Фёдор надел теплорегулирующий костюм купленный ещё до отлёта. Сверху натянул шаровары и накинул рубаху. Не забыл он и о шапке. Маленькая удобная шапочка закрывающая уши, непременно окажется полезной. На планете ожидалась минусовая температура.

Колония «3366» не была туристической. Модуль доставки опустил на поверхность планеты лишь Федю и поспешно вернулся на лайнер. Выгрузившись он посмотрел на замёрзшую воду вокруг себя. Инфо экран показывал температуру в минус семь градусов, а с неба падал мелкий снег. Фёдор отправился в офис братства. Судя по всему колония была относительно небольшая, количество медицинских пунктов равнялось пяти. Оставалось найти то место, где находился брат Давид Мурс. На улицах встречались редкие люди спешащие по делам, да грузовой транспорт. Судя по всему все были заняты делом и работа в колонии была налажена хорошо. Фёдору немного не повезло, нашёл он брата Мурса только в последнем, самом отдалённом пункте. И хотя сам Федя не замерз, лицо его с непривычки получило свою порцию неприятных ощущений от погоды. Когда он ввалился в медпункт, с румяными от мороза щеками, то сразу увидел старика, моющего пол в холле. На котором красовался нарисованный знак братства пламени. На белой вертикальной полосе, на красном фоне, обшарпанное ногами контурное изображение пламени. Брат тщательно его натирал.

- Здравствуйте, я ищу брата Мурса, - сказал Федя.

Седой старик с небольшой лысиной на макушке, прекратил мыть пол и сощурившись, осмотрел молодого человека с ног до головы.

- Неужели мне прислали помощника? - поинтересовался он кряхтя и представился, - Давид Мурс перед вами, мой брат.

- Меня прислали по другому вопросу, - немного смутился Федя, понимая что возможно старшему брату действительно нужна помощь, ввиду его возраста.

- Вот как? - удивился Мурс и жестом пригласил путника располагаться.

Фёдор прошёл вглубь помещения, аккуратно обойдя свежевымытый пол. Он рассказал брату Давиду, кто послал его и зачем. Тот снова немного удивился.

- Вот значит как, - сказал старик, - расследование. Думаю я не смогу вам помочь.

Брат Давид немного подумал и продолжил. - Я мало что знаю об этом деле. Брат Блок погиб, не успев его завершить. Всё что он рассказывал, было связано с какой-то сектой. Кстати, об этом, - отвлёкся старик.

- Хочешь посмотреть настоящих сектантов? - поинтересовался брат Мурс.

- Очень, - честно признался Федя.

- Тогда пойдём со мной, мне есть что тебе показать из нашей работы. По пути, я попробую что-нибудь вспомнить, по твоему вопросу.

Брат Мурс закончил с уборкой, взял фонарики из подсобки, надел шапку и отправился на выход. Фёдор последовал за ним. Весь путь занял около часа, они добрались до горы неподалёку от города, и вошли в старую шахту.

Спускаться пришлось недолго, буквально через пару поворотов узкого коридора, та превратилась в зал, заваленный различным хламом и обломками техники. Посреди этого импровизированного склада, на чистом месте в центре, стояла тумба. На ней красовался каменный идол, в форме головы неизвестного человека. Остальное свободное место вокруг неё, занимали десять трупов мужчин разного возраста. В неестественных скрюченных позах, валяющихся на полу.

- Хочешь сфоткаться с ними? Будешь девчонкам показывать, - прищурился брат Мурс глядя на Федю, - скажешь сам их завалил в одиночку, голыми руками.

- Это и есть сектанты? - уточнил Фёдор, проигнорировав вопрос о фото.

- Именно! Совсем свежие, я покончил с ними только вчера, - подтвердил Старик.

- Но как вы их всех так? - не понимал Федя.

- У них была глупая традиция! Пить по рюмке спирта, после молитвы своему идолу. Я следил за ними довольно давно, и в один прекрасный момент, мне удалось отравить их бутылку с питьём. Получилось довольно удачно. Все как один, отправились одновременно к своему богу, в гости. Братья Коулз, старый Пит Булз, молодой Брэд Кид, - старик начал перечислять имена убиенных.

- Интересно, - подтвердил Федя. А кому именно они молились? - поинтересовался он, разглядывая нацарапанное изображение, огромного глаза на стене.

- Да какая разница? - возмутился Мурс. - В нашем деле важен сам факт психического отклонения. Брат Блок, если бы не погиб, возможно также покончил со своими, «обманувшими Бога». Он просто не успел! Но его работу, рано или поздно сделает кто-то другой. Даже ты например.

- Я? - оглянулся Федя.

- Ты можешь отправиться туда, где брат Чарльз впервые узнал об этом. Это место я могу тебе подсказать. И сам проведёшь там расследование. Ты же брат пилигрим, ничего не должно останавливать тебя на пути.

Давид Мурс рассказал как давно, двадцать лет назад они познакомились с братом Блоком. И рассказал всё о том, куда в дальнейшем тот отправился. Это была обычная история путешествий братства. Зато, Федя узнал что удобнее всего, путешествовать с кораблями почтовой службы. Конечно в тех местах, где они летают. На таких кораблях всегда есть скучающие почтальоны, которые совсем не против компании. И ещё, Федя понял, что прошло как минимум десять лет, от того момента как брат Блок узнал о своей секте. Довольно призрачная надежда, узнать все подробности в этом деле. Но возвращаться с пустыми руками и без новостей, Фёдору не хотелось.

В нашем мире, космическая почта это единственный способ общаться и посылать посылки на межзвёздные расстояния. Почтовые корабли во время прыжка, перемещаются гораздо быстрее скорости света. Поэтому любая, даже световая связь, не эффективна на таких расстояниях. Что уж говорить о посылках родственникам на другие планеты. Которые без почты, вообще бы потеряли всякий смысл.

Фёдор добрёл до стоящего в порту почтового катера. Тот был совсем небольшой, метров пятьдесят длинной и двадцать метров высотой. Похожий на печенье, в форме правильного многоугольника с пятью сторонами. Похоже корабль назывался «Полли», но кто-то краской, на борту рядом, дописал слово «Грязная».

Фёдор подошёл к грузовому люку и нашёл терминал связи. Он потыкал в кнопку вызова. Но ничего не произошло. Федя снова нажал кнопку. Но ответа не последовало. Выбора сейчас особенно не было. «Полли» была единственным почтовым кораблём на этой планете. Федя нажал кнопку вызова, но палец с неё убирать не стал. Через двадцать секунд раздался ответ.

- Да кто там приперся, - нецензурная брань, - звуки упавших предметов.

- Меня зовут брат Фёдор, мне требуются услуги по доставке, - убрав палец с кнопки, пояснил он цель визита.

- Доставки чего, а впрочем иди… В почтовое отделение, чего ты припёрся прямо ко мне на корабль.

- Мне нужно переместиться в другую колонию, у меня важное дело, - пояснил Федя.

- Понятно, - грустно ответил голос, - опять придурки монахи со своими шутками. Я не полечу туда куда тебе надо, если туда нет посылки. Ты это понимаешь? - задал вопрос голос.

- Конечно, ответил Федя.

- Так куда тебе надо?

- В колонию «5045», - уверенно доложил брат.

- К сожалению в эту колонию мы не полетим, туда посылок обычно не бывает. Прощай, я пошёл отдыхать, - сказал голос и отключил связь.

Федя снова нажал на кнопку вызова. И на этот раз ответили быстрее.

- Да что «мат», с тобой не так! - воскликнул голос.

- Проверьте, у вас есть новая посылка на планету «5045», микрокомпьютер, и я полечу вместе с ним, и от вас не отстану. - Твёрдо сказал Федя.

- Да что б, тебя! - раздражённо пробормотал голос.

- Как же я не люблю вашего брата!



Спасибо за прочтение.

Продолжение следует.

Так же читайте другие рассказы из этой серии.

Если у вас вдруг возникло желание помочь мне исправить ошибки в тексте, то милости прошу. Буду вам весьма признателен. Любая критика также приветствуется.

Показать полностью
10

Из любви к искусству (часть 2)

Первая часть Из любви к искусству

Из любви к искусству (часть 2)

Лязг замка разрывает ткань воспоминания, возвращая меня в темную реальность камеры и из подмастерья мэтра Людвига, я снова становлюсь заключенным Башни.


- На допрос! - Скрипит старина Пиг.

Он невысок, кряжист и чудовищно силён. Грубое, будто топором рубленое лицо, лысая, как коленка голова, делают его похожим на голема из страшной сказки. От него несёт табаком и пивом, да и мыться он не любитель, но мне приятно его видеть. Потому, что несмотря на свою работу, он - человечен, и меня это греет, позволяя и самому не терять лицо. Ведь если он, регулярно сталкивающийся с чужими страданиями, страхом, ненавистью, и проводящий большую часть своей жизни здесь, в Башне, сумел сохранить в себе душу, значит, смогу и я.

Нет, Пиг строг и не делает поблажек. От него не дождешься слов утешения или сочувствия. Но он может обронить " Чёртова погода, дождь всю ночь как из ведра..." или " Совсем ополоумели со своими колядками, даже дома покоя нет» и вот ты уже немного ориентируешься во времени... Он в отличие от Кранца, никогда не унижает заключённого. Не опрокидывает посуду, вынуждая есть с пола, не портит и без того скудный паёк нечистотами, не приводит приятелей поглазеть.

Уже привычно становлюсь лицом к стене и завожу руки за спину, чувствуя, как на запястьях защелкиваются браслеты кандалов. Хотя сейчас, я вряд ли смог бы повторить свой маленький бунт.

Для допросов, в Башне есть особое помещение. Некоторые следователи правда предпочитают беседовать в своих кабинетах, и даже держат там для этого особые приспособления, но Штате, не из их числа. Он педантичен, обстоятелен не любит суеты и палача выбрал себе под стать. Для него боль, такой же инструмент, как и беседа. В выборе пыток он ориентируется на эффективность, а не разрушительность. И его особая гордость, "целым" довести преступника до суда. Можно сказать, мне повезло. Попади я к Митхелю- Костолому, который чужд этих эстетских изысков, уже точно бы не досчитался чего-нибудь. Глаз, например. Говорят, Митхель питает особое пристрастие к голубым глазам собрал их уже целую коллекцию...

Допросная освещена очень щедро, я, уже отвыкший от света, невольно зажмуриваюсь, а из глаз бегут слёзы. Следователь сидит за массивным дубовым столом, для

надежности привинченным к полу. На столе стопка листов, кувшин с водой и два стакана. Старая игра. Штате внимательно рассматривает меня, проверяя кондицию, затем, не торопясь наливает себе стакан воды, со вкусом пьёт.


- Мы не требуем от вас ничего противоестественного. Ничего сложного. Только подтверждения уже установленных фактов. Был заговор, в котором вам, очевидно, отводилась роль исполнителя. А может, вас просто подставили? На инструментах, которые вы использовали, были обнаружены следы яда, и.… клеймо герцога Доминго. Можете это объяснить?


- Это не яд, а дезинфицирующая жидкость, она совершенно безвредна. - Устало вздохнул я.- А инструменты герцог Доминго подарил мне более десяти лет назад, в знак благодарности.


- Благодарности за что?


- Его сын участвовал в битве под Соммой, в составе малой армии барона фон Моргана, я там же служил старшим хирургом. Молодой герцог был ранен, я его успешно оперировал.


- Как интересно. Значит, вас связывают давние отношения, возможно, дружба?


- При всём моём уважении к герцогу, излишней демократичностью он не страдает. Дружба с человеком другого класса, для него нонсенс.


- Ваше упорство мне понятно, но позвольте заметить, что этим вы только себе вредите. Покрывая заговорщиков, тем самым берёте всю тяжесть вины на себя.


- Да поймите вы! Не было никакого заговора! Происшедшее, трагическая случайность! И виновен я не меньше и не больше любого другого лекаря, не сумевшего удержать жизнь в больном. Такое, представляете, случается в практике, и не так уж редко, я ведь лекарь, а не Господь Бог!


- Королева, не случай из практики, а Королева! Мать наследника!


- Жизнь которого, я между прочим и спас!


- Тем более! Младенца, существо куда более хрупкое, вы сумели сохранить, а его мать, нет? Отчего это женщина, ранее на здоровье не жалующаяся, вдруг вскоре после родов истекает кровью? Очень подозрительно....


Светлая комната, пронизанная солнечным светом, ветер чуть покачивает белоснежные кисейные занавески, лицо юной женщины прекрасно и безмятежно, глаза прикрыты, всё дышит покоем и умиротворением. Только вот запах, тяжёлый, сладковатый, который даже ароматы многочисленных букетов не могут заглушить…Сиделка в углу комнаты поднимает голову, но мне не до неё. В несколько шагов пересекаю комнату, сдергиваю с королевы лёгкое лебяжье одеяло и невольно отшатываюсь в ужасе. Сиделка за моей спиной тихо вскрикивает и, кажется, падает в обморок. Кровь. Такое маленькое хрупкое тело и столько крови...

Не лужа, море, океан. Прикасаюсь к белой, как мрамор и такой же холодной коже... Ушла... Ничем не помочь.


- Бывает и такое. - Я прогоняю из памяти страшное видение. - Редко, но бывает. Роды, такой же подвиг для женщины, как для мужчины "испытание возраста".


- А вот мэтр Люсьен говорит другое.


Мэтр Люсьен. Придворный врач. Лечит все, но на деле специалист по стыдным болезням. И, признаю, довольно неплохой. Он вовремя уехал к себе в имение, мэтр Люсьен. Как раз накануне родов. Но я не буду говорить об этом. Ни к чему множить сущности этого и без того раздутого дела. Им нужен заговор, на человеческом несчастье они пытаются сделать себе карьеры, деньги, поквитаться под шумок с врагами. Нужна ли им истина? Не думаю и не надеюсь. Истина может быть нужна разве что молодому королю. И пусть сейчас он ослеплен горем, я верю, что потом, на суде, я смогу достучаться до него. Ведь в конце концов, он сам решил обратиться ко мне.


- Молчите? Нечего сказать?


- Не вижу смысла. Вам ведь уже всё ясно.


- Мне нужны детали и имена. И ваша подпись под показаниями. В этом случае, до суда вас больше беспокоить не станут. Разве что пару раз прогуляетесь до допросной, в качестве свидетеля.


- Мне некого вам назвать.


- Жаль. Прежде всего, вас. Мессир Штате!


Следующие несколько часов, я очень жалел, что так и не стал на путь просветления или, на худой конец не привержен до фанатизма какой-либо идее. Что монаху, что фанатику куда как проще отрешиться от боли. Впрочем, я согласен был бы стать даже насекомым, которое вовсе к боли не чувствительно.

Палач хорошо знал своё ремесло. А принципы регулярности, последовательности и вариативности с одинаковым успехом способны работать не только на благое дело... Но, я выдержал. Когда постоянно имеешь дело с чужой болью, проще противостоять своей.


На Сомме не было обезболивающих. Наши запасы морфия быстро закончились, а новые медикаменты не подвезли. Тогда я впервые пожалел, что решил оставить терапию и заняться хирургией. Что толку от точной руки, верного глаза и умения хорошо накладывать швы, если человек умирает от болевого шока? Генерал Нордау приказал все запасы спиртного отдать раненым, пожертвовав и своим погребком (способности алкоголя к анальгезии известны давно) но всей проблемы это не решило. Люди кричали, стонали, выли и корчились от боли, а я, врач, ничего не мог поделать. Именно там мне пришлось убедиться, что иной раз смерть куда милосерднее жизни, продолжающей цепляться за тело даже тогда, когда от него

почти ничего не осталось.... Практику, что правда, я тогда получил прекрасную. Экстремальность происходящего подстегивала ум, побуждая искать новые, зачастую неординарные решения возникающих ситуаций, а количество раненых доводили полученные навыки до автоматизма, часто увы, убивая сочувствие к конкретному человеку. Я даже иной раз ловил себя на том, что больше жалею не умершего человека, а результат своих трудов.

Как устрица превращает причиняющую ей страдание песчинку, в жемчужину, так я пытался сделать боль, терзающую моё тело, частью себя. Сжиться с ней, приручить. Ведь что такое боль, как не реакция vitae на more? Никогда человек не чувствует себя настолько земной, я бы даже сказал, приземленной тварью, как когда его мучит боль.


В темноте не видно слёз и сейчас я был рад мраку своей камеры. Не пристало взрослому мужчине проявлять слабость. Вскоре, Пиг принёс воду и хлеб. После пыток меня всегда кормили чуть лучше. Как обычно, я его поблагодарил. Не из страха или подхалимства, из чувства собственного достоинства, перекидывая мостик к тем временам, когда был не узником, а полноправным уважаемым гражданином. Славные были времена.

Денег, заработанных на службе в армии, как раз хватило на то чтобы открыть свой кабинет в маленьком провинциальном городке неподалёку от Гейбургского университета, где я, как бывший военнослужащий имел право на свободное посещение лекций. За городом, всего в часе ходьбы, были луга, с потрясающим разнообразием лекарственных растений. Я снимал две комнаты в доме с маленьким садиком напротив пекарни, где каждое утро пил кофе со свежими ватрушками, любуясь розами тётушки Марты. Рай, да и только.

Самый сложный случай - мигрень у старенького прелата местной церкви. Слухи, суеверия и тотальное одиночество...

И какой чёрт дернул меня перебраться в столицу? Надоел провинциальный штиль? Захотелось вновь стать необходимым? Приобщиться новых знаний, почувствовать биение жизни? Так отчего тогда было не заняться нервными болезнями? Материала для исследований хватало. Тут тебе и ампутанты с фантомными болями, и контуженные с тиками и припадками. Или, психическими болезнями. Опять же, пост травматические синдромы, истерии, шизофрении... На худой конец, венерология. Весьма хлебное направление, тем более, разгул сифилиса, привет от обозных девок. Но нет, я решил порвать с войной окончательно. Не со смертью бороться, а жизни помогать. Ведь смерти мне в жизни хватило с головой... Забыв, что vitae и more, суть продолжение одно другого.

С жадностью пью воду и съедаю часть хлеба. Порция невелика, и хочется проглотить её в один присест, но кто знает, когда до меня снизойдут в следующий раз? Теперь надо было постараться уснуть. Сон, самое доступное здесь для меня лекарство и не стоило им пренебрегать.


От чего-то, мне снова приснился анатомический театр. Большое, слабо освещенное помещение, заставленное столами, с лежащими на них телами, разной степени сохранности. Между ними бродят какие-то люди, очевидно, праздные зеваки, пришедшие за порцией впечатлений. Я стою на пороге и собираюсь войти, но мэтр Людвиг за моей спиной, удерживает меня.


- Постой. За чем тебе это надо? Тут смерть, тление и боль.

Пожимаю плечами. - Здесь знание, надежда и дыхание Творца.

- Ты разочаруешься в людях.

- Возможно. Но вряд ли в жизни. Жизнь прекрасна, и что может быть осмысленнее, чем служение ей?

- Смысл есть везде, куда его вкладывают. Почему именно сюда ты идёшь?

- Ум, сердце и душа зовут меня по этому пути....

-Ну что же, тогда, иди. - Мэтр Людвиг вздыхает за моей спиной, и я чувствую, что больше меня никто не удерживает. -Только не жалей...потом....

Голос его звучит всё громче, эхом перекатываясь от стены к стене. Зеваки испуганно занимают уши, я делаю шаг вперёд, но пол под моими ногами проваливается, и я с криком падаю, падаю, падаю...


продолжение следует

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!