Скучаю по книгам Акунина
Возможно он заглядывает сюда, подкину идейку для книги. Понятно что это тезисный даже не черновик, а набросок.
Но с его талантом можно же сделать шедевр...
Черный лог
Уездный городок Кривоозерск встретил их унынием и гнилой осенней хмарью. Эраст Петрович Фандорин, щурясь от промозглого ветра, шагнул из тарантаса на хлюпающую грязью мостовую. Рядом, бесшумно как тень, выросла коренастая фигура его слуги и телохранителя, Масы.
Пропажи девиц на выданье — уже четвертая за полгода. Все — из благонравных семей, все — словно сквозь землю провалились. Местный исправник развел руками, мол, сами ушли, от скуки деревенской. Но Фандорин, чей аналитический ум уже уловил зловещую закономерность, в подобные совпадения не верил.
Первым делом — визит к городскому голове, Аркадию Петровичу Зарубину. Чиновник, напоминавший разжиревшего кота, принимал их в кабинете, пахнущем дорогим табаком и коньяком. Суетился, потел. Рядом с ним — сын, Виктор. Юноша лет двадцати, болезненно-бледный, с неестественно горящими глазами и нервными, длинными пальцами. Он, как выяснилось, был мимолетно знаком со всеми пропавшими. «Да, танцевал на вечерах, — голос его был тонок, почти женствен. — Прелестные были барышни… Жаль».
Вечером, в номере гостиницы, Масa, молчаливый как всегда, положил на стол перед барином клочок грязной шерсти. Нашел у плетня за домом головы.
— Волк? — предположил Фандорин.
—Не знаю, — хрипло ответил Масa. — Шерсть… странная. И следы не волчьи.
Ночью разразилась гроза. А наутом примчался запыхавшийся мужик: «Нашли! В Черном логу! Живы!»
Черный лог. Место, которое местные обходили за версту. Говорили, там еще во времена Пугачева целый отряд стрельцов без вести пропал. Земля там была черной, вязкой, будто пропитанной сажей, и деревья стояли голые, скрюченные, хотя кругом бушевала осень.
Их нашли в мелкой пещере, под нависшим корнем старой ели. Три девушки. Живые, но с пустыми, безумными глазами. Одежды на них были изорваны в клочья, тела исцарапаны в кровь. Они не плакали, а тихо поскуливали, забившись в угол.
Старшая, Акулина, с трясущимися руками и синяками на бледной шее, на вопрос Фандорина выдохнула жуткую, невероятную историю.
— Он… он приходил ночью… — шептала она, глядя в пустоту. — Сначала был как человек… пахнет вином и духами… а потом… глаза загораются красным… шерсть лезет из-под кожи… Он… черный волк… огромный… Он… — Девушка сдавленно вскрикнула и закрыла лицо руками, но страшные слова уже повисли в морозном воздухе: — Он нас… осквернил… Зверь… Собака проклятая!
Фандорин почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Он взглянул на Масу. Японец был непроницаем, но его пальцы сжали рукоять заложенного за пояс «танто».
Следы привели их к одинокому охотничьему домику на опушке, неподалеку от Черного лога. Принадлежал он Зарубину-младшему.
Войдя внутрь, Фандорин остановился, охваченный внезапным прозрением. В воздухе витал тот же запах, что и в кабинете городского головы — дорогие сигареты, коньяк. Но под ним — стойкий, тяжелый, звериный дух. На столе валялись книги по оккультизму, зарисовки волков. А в углу, на полу, лежала та же черная, неестественная шерсть.
И тут из соседней комнаты донесся низкий, рычащий звук. Дверь с треском распахнулась.
На пороге стоял Виктор Зарубин. Но это был не тот изнеженный юноша. Глаза его пылали желтым огнем, изо рта капала слюна. Он судорожно изгибался, его кости хрустели, а с раздираемой кожи буквально лезла густая, черная шерсть. Превращение было мучительным, но стремительным.
— Никто… не поймет… — прохрипело нечто, уже лишь отдаленно напоминающее человека. — Это древняя сила… Кровь…
Чудовище, получеловек-полуволк, с ревом бросилось на Фандорина. Но между ними молнией метнулась тень Масы.
Схватка была короткой, жестокой и безмолвной. Масa не издал ни звука. Только слышалось тяжелое дыхание зверя, свист клинка и глухой стон, когда лезвие «танто» нашло свою цель под ребра, а затем, вторым точным движением, перерезало глотку. Существо рухнуло на пол, еще на мгновение затрепетало и затихло, медленно возвращаясь к своему человеческому облику. Но в мертвых глазах Виктора Зарубина так и застыл дикий, животный ужас.
Дело было закрыто. Официальная версия — нападение маньяка-убийцы, героически обезвреженного слугой столичного сыщика. Городской голова, сломленный горем, вскоре подал в отставку.
Эраст Петрович и Масa уезжали из Кривоозерска в том же унылом настроении, что и прибыли. Победа была одержана, но осадок в душе оставался тяжелый, черный, как земля в том проклятом логу.
Они так и не узнали, что случилось через несколько месяцев с одной из спасенных девушек, Акулиной. Ребенок, которого она родила, появился на свет необычайно волосатым. А по ночам, особенно когда луна была полной и яркой, младенец не плакал, а тихо и жутко подвывал, глядя в черное стекло окна своим мутно-желтым взглядом.
