Уровень оснащенности российских электростанций и их мощность вполне соответствовали западным и росли одновременно с ними. Интенсивное развитие российской электроэнергетики в начале ХХ века определялось появлением, а затем и внедрением в промышленность электропривода, зарождением электрического транспорта, ростом электрического освещения в городах.

Однако все строившиеся в России электростанции — в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Баку, Риге и т.д. имели ограниченное (от одного до нескольких десятков) число потребителей и энергетически связаны между собой не были. Мало того: значения величин их тока и частот имели колоссальный разброс, поскольку никакой единой системы при разработке этих станций не существовало.

Между тем отечественная электротехническая школа считалась одной из лучших в мире. Деятельность ее координировалась VI (электротехническим) отделом Русского технического общества, а также всероссийскими электротехническими съездами, которых с 1900 по 1913 год состоялось целых семь. На этих съездах рассматривались как технические, так и сугубо стратегические проблемы. В частности, вопрос о том, где лучше строить тепловые электростанции: непосредственно в промышленных регионах — с тем, чтобы подвозить к ним топливо, или, напротив, – в месте добычи этого топлива, чтобы затем передавать электроэнергию по линиям электропередач. Большинство российских ученых и инженеров-электротехников склонялись ко второму варианту — главным образом потому, что в центральной России имелись крупнейшие запасы бурых углей и особенно торфа, для перевозки непригодного и в качестве топлива практически не применявшегося.

Опыт по созданию таких районных станций, работавших на местном, а не на привезенном издалека топливе и обеспечивавших электроэнергией крупный промышленный регион, был впервые реализован под Москвой в 1914 году. Близ Богородска (впоследствии г. Ногинск) соорудили торфяную электростанцию “Электропередача”, энергия от которой передавалась потребителям в Москве по высоковольтной линии напряжением 70 кВ. Кроме того, впервые в России эту станцию включили параллельно другой. Ею стала работавшая в Москве с 1897 года электростанция на Раушской набережной (ныне 1-я МОГЭС). В 1915 году на совещании по проблемам использования подмосковного угля и торфа выступил с докладом директор станции “Электропередача” Г. М. Кржижановский. В его докладе уже содержались все те главные принципы энергостроительства, которые через пять лет стали основой будущего плана ГОЭЛРО.

По мере роста энергостроительства в России специалисты все больше убеждались в том, что стране нужна единая общегосударственная программа, которая увязала бы развитие промышленности в регионах с развитием энергетической базы, а также с электрификацией транспорта и жилищно-коммунального хозяйства. На электротехнических съездах неоднократно принимались резолюции о государственном значении электроснабжения, о необходимости сооружения крупных электростанций вблизи топливных месторождений и в бассейнах рек и связывании этих станций между собой при помощи развитой сети электропередач.

Нельзя, однако, сказать, чтобы российские государственные власти хоть как-то реагировали на эти резолюции, тогда как у местной общественности энергостроительство вызывало порой весьма своеобразные реакции. К примеру, разработка Г. М. Кржижановским проблемы использования гидроресурсов Волги в районе Самарской Луки стала причиной следующего письма:

“Конфиденциально. Стол № 4, № 685. Депеша. Италия, Сорренто, провинция Неаполь. Графу Российской Империи его сиятельству Орлову-Давыдову. Ваше сиятельство, призывая на вас Божью благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии. С истинным архипастырьским уважением имею честь быть вашего сиятельства защитник и богомолец. Епархиальный архиерей преосвященный Симеон, епископ Самарский и Ставропольский. Июня 9 дня 1913 года”.

Все это вместе взятое не могло не влиять на настроения инженеров-электротехников и, возможно, стало одной из причин того, что многие из них, и в том числе Аллилуев, Красин, Кржижановский, Смидович и другие, были причастны к революционному расшатыванию страны. Тем более, что вожди мирового пролетариата оказались в этом отношении куда прозорливее властей царской России и предвидели ту ключевую роль, которую предстояло сыграть в социальном преобразовании общества электричеству.

История внедрения ГОЭЛРО

Одним из тех политических деятелей, кто верно оценил эту роль, был В.И. Ленин — большой энтузиаст электрификации России. Базируясь на тезисе Маркса о капитализме как эпохе пара, Ленин считал, что эпохой электричества станет социализм. Еще в 1901 году он писал: “…в настоящее время, когда возможна передача электрической энергии на расстояния… нет ровно никаких технических препятствий тому, чтобы сокровищами науки и искусства, веками скопленными, пользовалось все население, размещенное более или менее равномерно по всей стране”. Примечательно, что это сказано за многие десятки лет до появления не только Интернета, но и компьютера и даже телевидения.

Как бы то ни было, но при решении возникшей после октября 1917 года проблемы восстановления и развития хозяйства страны по единому государственному плану Ленин поставил во главу угла именно электрификацию. Он стал, по выражению Кржижановского, “великим толкачом дела электрификации”.

К концу 1917 года в стране (особенно в Москве и в Петрограде) сложилось катастрофическое положение с топливом: бакинская нефть и донецкий уголь оказались недоступны. И уже в ноябре Ленин по предложению имевшего 5-летний опыт работы на торфяной электростанции “Электропередача” инженера И.И. Радченко дал указание о строительстве под Москвой Шатурской — тоже торфяной — электростанции. Тогда же он проявил интерес и к работам Г.О. Графтио по проектированию Волховской гидростанции под Петроградом и к возможности использовать военнослужащих на ее строительстве.

А в январе 1918 года состоялась I Всероссийская конференция работников электропромышленности, предложившая создать орган для руководства энергетическим строительством. Такой орган — Электрострой — появился в мае 1918 года, а одновременно с ним был образован ЦЭС (Центральный электротехнический совет) – преемник и продолжатель всероссийских электротехнических съездов. В состав его вошли крупнейшие российские энергетики: И. Г. Александров, А. В. Винтер, Г. О. Графтио, Р. Э. Классон, А. Г. Коган, Т. Р. Макаров, В. Ф. Миткевич, Н. К. Поливанов, М. А. Шателен и другие. Скептически относясь к идеологии новой власти и категорически отвергая ее методы, эти люди, тем не менее, приходили к выводу, что противодействие ей принесло бы России вред.

Другая причина тоже была немаловажной. Технократы, в течение долгих лет не имевшие возможности воплотить свои идеи в жизнь, теперь получили такой шанс. Новая власть в этом вопросе последовательно демонстрировала свою заинтересованность и политическую волю.

И, наконец, не последнюю, по всей видимости, роль играли соображения, сугубо прагматические. В условиях разрухи, отсутствия самых необходимых продуктов и бытовых условий, а также преследований, обысков и конфискаций сотрудничавшие с советской властью энергетики попадали в совсем другой мир. Их обеспечивали жилплощадью, пайками, социальными льготами, а Г.О. Графтио, например, благодаря личному заступничеству Ленина был избавлен от чрезмерно пристального внимания чекистов.

В декабре 1918 года ЦЭС организовал Бюро по разработке общего плана электрификации страны, а примерно через год Кржижановский послал Ленину свою статью “Задачи электрификации промышленности” и получил на нее восторженный отклик. А также просьбу написать об этой проблеме популярно — с целью увлечь ею “массу рабочих и сознательных крестьян”.

Написанная буквально за неделю брошюра была сразу издана, а еще через пару недель Совет рабоче-крестьянской обороны утвердил, а Ленин подписал положение о Комиссии ГОЭЛРО — Государственного плана электрификации России. Комиссия состояла из 19 человек:

Г. М. Кржижановский — председатель,

А. И. Эйсман — заместитель председателя,

А. Г. Коган, Б. И. Угримов — товарищи председателя,

Н. Н. Вашков, Н. С. Синельников — заместители товарищей председателя,

Г. О. Графтио, Л. В. Дрейер, Г. Д. Дубелир, К. А. Круг, М. Я. Лапиров-Скобло, Б. Э. Стюнкель, М. А. Шателен, Е. Я. Шульгин — члены, Д. И. Комаров, Р. А. Ферман, Л. К. Рамзин, А. И. Таиров, А. А. Шварц — заместители членов.

Меньше чем через год — в декабре 1920 года план был разработан и утвержден на расширенном заседании Комиссии ГОЭЛРО.

План представлял собой единую программу возрождения и развития страны и ее конкретных отраслей — прежде всего тяжелой индустрии, а главным средством полагал максимально возможный подъем производительности труда. И притом не только за счет интенсификации и рационализации, но и за счет замены мускульных усилий людей и животных механической энергией. А особо подчеркивалась в этой программе перспективная роль электрификации в развитии промышленности, строительства, транспорта и сельского хозяйства. Директивно предлагалось использовать главным образом местное топливо, в том числе малоценные угли, торф, сланцы, газ и древесину.

Восстановление разрушенной экономики рассматривалось в плане лишь как часть программы — основа для последующей реконструкции, реорганизации и развития народного хозяйства страны. Всего он был рассчитан на десять и пятнадцать лет с четким выдерживанием сроков конкретных работ. А разработан — чрезвычайно детально: в нем определялись тенденции, структура и пропорции развития не только для каждой отрасли, но и для каждого региона.

Впервые в России авторы плана ГОЭЛРО предложили экономическое ее районирование исходя при этом из соображений близости источников сырья (в том числе энергетического), сложившегося территориального разделения и специализации труда, а также удобного и хорошо организованного транспорта. В результате было выделено семь основных экономических районов: Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Кавказский, а также Западной Сибири и Туркестана.

С самого начала предполагалось, что план ГОЭЛРО станут вводить в законодательном порядке, а способствовать его успешному выполнению должно было централизованное управление экономикой. По сути дела, он стал в России первым государственным планом и положил начало всей последующей системе планирования в СССР, предвосхитив теорию, методику и проблематику будущих пятилетних планов. А в июне 1921 года Комиссию ГОЭЛРО упразднили, а на ее основе создали Государственную общеплановую комиссию — Госплан, руководивший с этого времени всей экономикой страны в течение долгих десятилетий.

История реализации и судьба авторов и исполнителей

Так называемая программа “А” плана ГОЭЛРО, предусматривавшая восстановление разрушенного энергетического хозяйства страны, оказалась выполненной уже в 1926 году. А к 1931 году — минимальному десятилетнему сроку программы были перевыполнены все плановые показатели по энергостроительству. Вместо запроектированных 1,75 млн кВт новых мощностей ввели в эксплуатацию 2,56 млн кВт, а производство электроэнергии только за один последний год увеличилось почти вдвое. К концу же пятнадцатилетнего срока — к 1935 году советская энергетика вышла на уровень мировых стандартов и заняла третье — после США и Германии — место в мире.

Наиболее ярко успех выполнения плана проявлялся в постепенном исключении импортных поставок оборудования — за счет роста энергомашиностроения в этой отрасли. Если в 1923 году завод “Электросила” изготовил всего четыре первых гидрогенератора мощностью по 7,5 МВт для Волховской ГЭС, то к середине 30-х годов в стране функционировали столь крупные предприятия, как “Электрозавод” (Москва), “Динамо” (Москва), “Красный котельщик” (Таганрог), Турбогенераторный завод имени С. М. Кирова (Харьков). И начиная с 1934 года в импорте для энергомашиностроения СССР уже не нуждался.

Само же строительство шло невиданными в истории темпами. И причиной тому был не только энтузиазм народа, но и ряд весьма теневых аспектов реализации плана ГОЭЛРО. Значительную часть строителей составляли не только призванные в так называемые “стройтрудармии” бойцы, но и заключенные. А для финансирования программы широко распродавались сокровища отечественной культуры. А также зерно — и это в тех условиях, когда во многих регионах страны, и в первую очередь в Поволжье и на Украине, свирепствовал голод. Да и вообще в течение долгих лет все социальные секторы экономики финансировались только по остаточному принципу, из-за чего народ в СССР жил трудно.

Без этого план вряд ли мог быть выполнен в срок.

Что же касается помощи зарубежных специалистов, то это были в основном так называемые шеф-инженеры и консультанты, при помощи которых производились монтаж и наладка поставленного из-за границы оборудования.

Иногда привычки и амбиции представителей западных фирм входили в противоречие с интересами отечественных энергостроителей. Западный педантизм, стремление неукоснительно следовать букве и параграфу соглашений, предписаний, нормативов и инструкций трудно уживались с советским менталитетом, ориентированным на скорейший ввод объектов в эксплуатацию. Иностранцам были непривычны внеурочный и трехсменный труд, игнорирование сна, отдыха, своевременного питания, они жили по своим правилам и своему распорядку. Бывало, что это приводило к сложным и даже аварийным ситуациям.

На строительстве Штеровской ГРЭС в ее новеньком бетонном фундаменте образовались при испытаниях глубокие трещины. Оказалось, что педантичные шеф-монтеры из Англии регулярно и с одинаковыми интервалами устраивали перерывы в работе. И бетон на тех уровнях, на которые он должен был подаваться в эти паузы, успевал подсохнуть, а в результате плохо схватывался и при первой же вибрации дал трещины. После иска, предъявленного английской фирме, работу ей пришлось переделывать.

Но в большинстве своем иностранцы работали честно и качественно и получали помимо зарплаты правительственные благодарности и подарки. А некоторые — такие, как, например, шеф-консультант Днепростроя полковник Купер, – были награждены орденами Трудового Красного Знамени.

К середине 30-х годов необходимость в зарубежной помощи отпала, но ряд иностранных специалистов не пожелал покидать СССР и оставался у нас до самой войны. Были и те, кто уехать не успел, и судьба многих их них оказалась трагической. Одних репрессировали наши власти: сослали в Сибирь, Казахстан, на Дальний Восток, другие были интернированы в Германию и подверглись репрессиям там.

По-разному сложились и судьбы членов Комиссии ГОЭЛРО. Все они принадлежали к энергетической элите страны, а должности, которые они занимали к началу 30-х годов, соответствовали верхним ступенькам в иерархии советской партийно-хозяйственной номенклатуры. И. Г. Александров — главный инженер Днепростроя, а затем член президиума Госплана, А. В. Винтер — директор Днепростроя, а затем — управляющий Главэнерго, Г. М. Кржижановский — председатель Госплана и т. д. Многие из них пользовались в народе большой популярностью

Возможно, именно это и побудило Сталина убрать электрификаторов с руководящей работы и выдвинуть на первый план собственную креатуру: А. А. Андреева, Л. М. Кагановича, В. В. Куйбышева, Г. К. Орджоникидзе и других. И тогда он передал многих главных творцов плана ГОЭЛРО в систему Академии наук: минуя все необходимые промежуточные ступени, академиками стали И. Г. Александров, Б. Е. Ведереев, А. В. Винтер, Г. О. Графтио, Г. М. Кржижановский. Не у всех, однако, судьба сложилась столь благополучно. Из одного только руководящего ядра Комиссии ГОЭЛРО пять человек были репрессированы: Н. Н. Вашков, Г. Д. Дубеллир, Г. К. Ризенкамф, Б. Э. Стюнкель, Б. И. Угримов.

Предшественники и последователи

К числу существующих в отношении плана ГОЭЛРО мифов относится и тот, что он якобы не представляет собой оригинальной разработки, а скалькирован с книги немецкого профессора политической экономии К. Баллода, изданной в Германии в 1898 году и именовавшейся “Государство будущего, производство и потребление в социалистическом государстве”. С этой книгой отечественные электрификаторы были, разумеется, хорошо знакомы и при разработке плана ГОЭЛРО ею пользовались. Но, во-первых, сам этот материал — всего лишь кабинетный проект, в достаточной мере абстрактный, и вопрос о его реализации никогда не стоял и стоять не мог. Во-вторых, российские научные кадры от зарубежных ничуть не отставали, а в некоторых отношениях — в том числе в вопросе строительства экономики с опорой на энергетику — даже опережали их. А, в-третьих, и это самое главное, природа и сырьевые ресурсы России, ее территория, экономика, демография, национальный менталитет и даже денежная система столь уникальны, что исключают саму возможность полного заимствования и тем более копирования каких бы то ни было конкретных программ.

Поэтому можно смело утверждать, что как в теоретическом, так и в практическом аспекте план ГОЭЛРО оригинален и аналогов в мировой практике не имел. Напротив: его уникальность, привлекательность и практическая реальность стали причиной попыток копирования его ведущими странами мира. В период 1923-1931 годов появились программы электрификации США (разработчик Фран Баум), Германии (Оскар Миллер), Англии (так называемая комиссия Вейера), Франции (инженеры Велем, Дюваль, Лаванши, Мативэ и Моляр), а также Польши, Японии и т. д. Но все они закончились неудачей еще на стадии планирования и технико-экономических разработок.

Итоги

План ГОЭЛРО сыграл в жизни нашей страны огромную роль: без него вряд ли удалось бы вывести СССР в столь короткие сроки в число самых развитых в промышленном отношении стран мира. Реализация этого плана сформировала, по сути дела, всю отечественную экономику и до сих пор в значительной мере ее определяет.

Составление и выполнение плана ГОЭЛРО стали возможным и исключительно благодаря сочетанию многих объективных и субъективных факторов: немалого промышленно-экономического потенциала дореволюционной России, высокого уровня российской научно-технической школы, сосредоточения в одних руках всей экономической и политической власти, ее силы и воли, а также традиционного соборно-общинного менталитета народа и его послушно-доверитель ного отношения к верховным правителям.

План ГОЭЛРО и его реализация доказали высокую эффективность системы государственного планирования в условиях жестко централизованной власти и предопределили развитие этой системы на долгие десятилетия.

Жертвы, принесенные советским народом ради реализации плана ГОЭЛРО, были огромны. Забыть о насущном дне ради грядущего — таков был пафос системы, родившей этот план и обеспечившей его выполнение.

При подготовке материала использована информация статьи «ПЛАН ГОЭЛРО. МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ» автора В. Гвоздецкого, зав. отделом истории техники и технических наук Института истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова РАН.

Источник: https://minenergo.gov.ru/ministry/goelro-story

Источник: https://minenergo.gov.ru/ministry/goelro-story

Сегодня в продолжении темы будет побольше всякой статистики и цифр, нежели в прочих частях.

В 1900-1914-м годах темп электрификации в Российской империи был одним из наиболее высоких в мире. Если рассматривать различные источники, то несмотря на разницу в цифрах, на протяжении этого срока Россия стабильно была в десятке ведущих стран. Но у этого процесса была обратная сторона. В Российской империи большая часть электроэнергии производилось не на районных электростанциях, а на более мелких фабричных и других частных блок-станциях. То есть, электростанции строились в основном для промышленности.

Не смотря на обилие различной рекламы, бытовые приборы и освещение на электричестве у обычных жителей были редкостью. По количеству киловатт электроэнергии на душу населения в Российской империи накануне Первой мировой войны вырабатывалось 14 кВтч, а в Соединенных Штатах – 236 кВтч. Отчасти это было вызвано не слишком высоким средним уровнем дохода, отчасти проблемами с электростанциями.

И тем не менее различных станций в стране было не мало.

Дважды в 1905г. и в 1913г. Министерство финансов проводило подсчеты электростанций и их характеристики. На 1905 г. в стране (без учёта Финляндии), по подсчетам Минфина, имелись 5 462 электростанции, отпустивших потребителям примерно 482 млн. кВтч энергии. Из них, 240,6 млн было отпущено на «технические нужды и для движения»; 221,9 млн на освещение всех видов (из них 9,7 млн на освещение улиц) и 19,7 млн для трамваев.

Последующая перепись. проводилась в условиях войны, в силу чего сведений по большей части губерний Привисленского края (б. Царство Польское) собрать не удалось. Из 10 губерний края (Варшавская, Калишская, Келоцкая, Ломжинская, Люблинская, Петроковская, Плоцкая, Радомская, Сувалкская, Холмская) сведения есть по двум - Варшавской и Холмской. Финляндия по-прежнему не учитывается. На основании данных переписи Минфин определил показатели производства электроэнергии в 1913 г. На тот момент в империи имелось 9 537 электростанций, отпустивших потребителям около 1,876 млрд кВтч энергии. Из них 1,283 млрд отпущено на «технические нужды и для движения» примерно 385 млн на освещение всех видов и 205 млн для трамваев.

В 1916 г., по оценкам разработчиков плана ГОЭЛРО, объемы выработки электроэнергии в стране составляли уже от 3,6 до 4 млрд кВтч. (К 1921г. эта цифра упала до 0.5 млрд кВтч).

Таблица из книги А. Борисюка Рекорды Империи. Эпоха Николая II

Получается, что с 1905г. по 1913г. объемы выросли почти в 4 раза, и за последующие 3 года увеличились ещё в 2 раза. Довольно оптимистичные показатели, и кто знает, если бы не грядущие катаклизмы, то может план ГОЭРЛО был бы произведен в РИ, но, как говорится история не терпит сослагательного наклонения.

Вернёмся от цифр к объектам. Разумеется, все понимали, что нужно строить и электростанции для обеспечения нужд обычных жильцов города. Тем более, что журналы и брошюры уже во всю манили рекламой иностранных электроприборов, обещавших значительно упростить жизнь.

Из «Что нужно знать, чтобы меньше тратить на электричество»

В Петербурге (уж простит меня читатель, но копать историю родного города проще, чем остальных) помимо Сименса появляются Бельгийское анонимное общество электрического освещения, которое построит электростанцию, переросшую в ЭС-3 Центральной ТЭЦ, где в ближайшее время собираются открыть Музей электрической эпохи.

Вид на ЭС-3. В народе "спящий слон"

В то же время Акционерное общество «Гелиос» из Кельна, которое построит электростанцию, ставшую ныне ЭС-2.(её фотографии я кидал в канале).

Кстати, руке АО «Гелиос» принадлежит первое в истории российской энергетики письмо об отключении должника. 19 августа 1903г. компания Санкт-Петербургское общество электрических сооружений (так с 1899 года стало именоваться в общество «Гелиос»), направило госпоже Томилишиной письмо с требованием погасить долг за электроэнергию в размере 189 рублей 75 копеек. В противном случае, обещалось прекратить отпуск тока, что и произошло, судя по приписке на письме.

Москва так же не особо отстает от столицы и здесь строится «Трамвайная электрическая станция», ставшая теперь популярным пространством ГЭС-2.

Трамвайная электрическая станция

Здесь же начинается и строительство более масштабных объектов энергетики - ГРЭС.

В 1912-м году сотрудники «Общества электрического освещения» взялись за создание крупных электростанций, которые могли бы снабжать энергией целые районы. Первой подобной станцией стала «Электропередача» в Московской области, которая стала самой крупной ТЭС, работавшей не на привозном топливе (ЭС Москвы и Петербурга тогда работали на привозном топливе, поставляемом с других городов страны и из зарубежья). «Электропередача» стала научным центром отечественной энергетики, местом, где испытывали и внедряли новые технологии. Впервые здесь был внедрен механизированный способ добычи торфа, разработанный Р.Э. Классоном. Он же и подобрал место вблизи подходящего водоёма-охладителя и на богатейших залежах торфа (за что, скорее всего, ныне стация именуется ГРЭС-3 им. Р.Э. Классона). Помимо Классона к созданию ГРЭС приложили руку Кржижановский, Радченко, Винтер и Красин.

Р.Э. Классон

Однако идеальное, казалось бы, расположение электростанции имело один, но весьма значительный минус, – до центра Москвы от неё было 75км, которые следовало каким-то образом преодолеть. На седьмом Всероссийском электротехническом съезде в 1913-м году инженеры договорились, что самый перспективный способ передачи энергии на большие расстояния – воздушные высоковольтные линии. Благо, деревьев для производства столбов в стране хватало, меди тоже, да и Кабельный завод в Москве исправно работал. Научная и техническая база под подобное решение вопроса тоже имелась. Единственной проблемой оставалась земля, на которой предстояло поставить опоры. Дело в том, что большая их часть находилась в частных владениях, а установка столбов могла вызывать чувства, сравнимые сейчас с установкой 5G-вышки возле дома. Благо руководители проекта, оказались настолько идейными, что отправились лично договариваться с каждым из неуступчивых обладателей земель на пути от Электрогорска к Москве. Платили, заводили знакомства, увещевали и выпивали вместе с теми, кто упрямился.

ГРЭС-3 им. Р.Э. Классона

Таким образом, к 1914-му (по некоторым источникам в 1913г.) году была завершена постройка «Электропередачи». Но поскольку в 1914-м Российская империя вступила в Первую мировую войну, «Электропередача» так и осталась единственной станцией, способной снабжать энергией целую область.

Такое большое внимание этой электростанции уделено не случайно. Во всей этой истории с электрификацией есть один важный момент. Все строившиеся в России электростанции – в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Баку, Риге и т.д. имели ограниченное число потребителей и энергетически связаны между собой не были. Мало того, значения величин их тока и частот имели колоссальный разброс, поскольку никакой единой системы при разработке этих станций не существовало. Вопрос по решению этой проблемы решило взять на себя «Общество Электрического Освещения 1886 г.» в 1913 г. Оно подало в Городскую Думу записку с предложением объединить все московские электростанции и присоединить к ним строящуюся в Подмосковье «Электропередачу».

В 1915 г. от Электропередачи была построена ЛЭП напряжением 70 кВ и протяженностью 71 км. Линия связала электростанцию с Измайловской понизительной подстанцией в Москве и соединила две электростанции – «Раушскую» и «Электропередачу». Так родилась первая в стране энергосистема, ставшая основой для плана ГОЭРЛО.

Прокладка кабеля по Софийской набережной. Москва

А о других строящихся в Российской империи объектах, ставших основой ГОЭРЛО, мы поговорим в заключительной части в следующий раз.

Ну и подписывайтесь на канал (https://t.me/alturistspb), там я публикую больше всяких картинок по теме.

Сегодня поговорим о различных электростанциях, которые появились в стране в дореволюционный период. Так как о электростанциях для освещения города я уже сказал ранее, то начнем с электрификации в промышленных зданиях. Там, если не считать гальванопластики, применявшейся с 1839 г., электричество начало использоваться с 70-х гг., поначалу только для освещения помещений. В 1873 г. было впервые организовано электроосвещение Сормовского завода, в 1877 г. Охтинского, в 1883 г. Обуховского и т. д. Причем для Охтинского и других пороховых заводов, подобная модернизация была долгожданной. До того момента, освещение на пороховых заводах могло стать причиной взрыва.

В 1882г. Н. Н. Бенардос изобретает дуговую электросварку, которую он именовал «электрогефестом». Это изобретение открывает новые возможности для промышленности и железнодорожного хозяйства. В 1888г. Н.Г. Славянов усовершенствует эту технологию и взамен угольных электродов использует плавящийся.

Чертежи к описанию аппаратуры и способов применения электрической дуговой сварки, приведенные в привилегии, выданной Н.Н. Бенардосу

Для получения электричества на предприятиях поначалу динамо-машины постоянного тока подсоединяли ременной передачей к имеющимся заводским паровым машинам.

В 1895 г. на Обуховском заводе была построена первая полноценная заводская электростанция со своими собственными паровыми двигателями, паровыми котлами и динамо-машинами.

Внутри производственного корпуса электростанции Обуховского завода

Начиная с 90-х годов XIX в. паровые машины начинают постепенно заменяться паровыми турбинами, непосредственно соединенными с генератором, а с начала XX в. и двигателями внутреннего сгорания в первую очередь дизелями, водяными турбинами и паротурбогенераторами, к которым ещё вернёмся.

Не знаю, насколько правильно привязывать развитие электрификации к капиталистическому строю, имевшему место тогда быть, но желание заработать сподвигнуло компании к увеличению масштабов своих проектов. Переключимся теперь на Москву, ведь там в 1888г. начинается строительство первой центральной электростанции. Всё то же «Общество Электрического Освещения», (ОЭО) приступая к прокладке сети проводов для освещения Москвы, возводит её на углу Георгиевского переулка и улицы Большая Дмитровка на землях, принадлежавших Святейшему Синоду (ранее здесь располагался упраздненный Георгиевский монастырь).

"Георгиевская" электростанция по сути являвшееся ТЭС, первоначально состояла из четырех паровых машин мощностью по 200 лошадиных сил и из шести котлов, дававших насыщенный пар при 10 атмосферах. Абонентам поступал постоянный ток напряжением 200 В. Мощности электростанции (100 кВт) было достаточно для обслуживания 800 абонентов, а также обеспечения уличного освещение в радиусе 50 километров. Крупнейшими потребителями были Большой и Малый театры, а также Московский университет на Моховой. Присоединение новых абонентов предусматривало увеличение числа двигателей и котлов, для которых в здании на Большой Дмитровке вскоре перестало хватать места, и в 1899 г. Георгиевская станция была закрыта.

В дальнейшем здесь проходили выставки, электротехнические съезды. Во время проведения II Всероссийского электротехнического съезда 28 декабря 1908 года в стенах бывшей Георгиевской станции впервые был представлен сенсационный «беспроволочный телеграф» А. С. Попова, ставший прообразом современного радио и телевидения. Проект здания, разработанный архитектором Владимиром Шером, ныне известен как выставочный зал «Новый манеж».

«Новый манеж»

С первой ГЭС в стране некоторые непонятки, так как на это звание претендуют несколько электростанций, но будем придерживаться наиболее распространенной точки зрения. Согласно ей первой в России ГЭС стала Березовская ГЭС, построенная в Зыряновске в 1892г. Она выдавала мощность в 200кВт и использовалась для электрификации приисков. Её энергии хватало для работы водоотливных машин и освещения помещений.

Березовская ГЭС

Вообще проекты использование энергии рек появились даже раньше, чем Сименс организовал своё «Общество электрического освещения». Предложения по строительству ГЭС в 1880-м выдвигал российский инженер Чиколев, а в 1892-м с аналогичными идеями выступал Николай Бенардос. По его замыслу электроэнергией, полученной от турбин на Неве, должен был снабжаться Петербург. Графтио предполагал использовать течение реки Волхов (к нему мы ещё вернёмся позже).

Первой же ГЭС, которую можно считать промышленной, т.е. работающей в энергосистеме, называют гидроэлектростанцию «Белый уголь», построенную на реке Подкумок в современном Ставропольском крае в 1903г. Не путаем с ГЭС, построенными для промышленности, их на тот момент уже хватало. Из известных мне, существовали ГЭС при Охтинском пороховом заводе и Сестрорецком оружейном заводе.

Сестрорецкий оружейный завод. Вид на ГЭС

ГЭС «Белый уголь» была построена Владикавказской железной дороги, с целью энергоснабжения курортов Кавказских Минеральных Вод. Построили её довольно быстро, всего за три с небольшим месяца.

Мощность ГЭС «Белый уголь» на момент пуска составляла примерно 740 кВт, что было неплохим показателем на то время. Этой мощности хватало на освещение четырех городов, энергоснабжение трамвайных линий в Пятигорске и Кисловодске, а также насосов, качавших минеральную воду в санатории. В 1943 году немцы, отступая со ставропольской земли, практически полностью разрушили станцию. тем не менее, в 1947 году она была восстановлена. Вместо тех первых, исторических гидроагрегатов поставили два новых, мощностью по 350 кВт.

Вернемся в Москву. Там 1896 - 1897 гг. «ОЭО» построило новую центральную станцию в Замоскворечье, на Раушской набережной (МГЭС-1), взявшую на себя обслуживание всех абонентов компании.

МГЭС-1

К 1912 г. станция обслуживала 39 617 абонентов, питая более 1 млн электроламп и более 20 000 электромоторов, общей мощностью в 30 000 л.с., поставляя клиентам 38,5 млн кВт/час энергии в год. Протяженность московских кабельных сетей «ОЭО» к 1917 г. достигала 1584 км. Причем линии эти были подземными, так как московские власти запрещали использование воздушных линий, чтобы не портить облик города.

Раушская элекстростанция

В июле 1892г. в России был пущен первый трамвай, начавший свою работу в Киеве, заменив конку. Позднее трамвайные линии появились в Казани (1894 г.), Н. Новгороде (1896 г.), Екатеринославе и Елисаветграде (1897 г.), Витебске (1898 г.), Москве и Севастополе (1899 г.), Астрахани (1900 г.), Харькове (1906 г.), Петербурге (1907 г.), Варшаве и Саратове (1908 г.), Одессе (1910 г.), Владивостоке (1912 г.) и прочих городах.

Трамвай в Киеве

На самом деле русские ученые разработали основные теоретические вопросы, связанные с деятельностью электрического транспорта еще в 1838г. Уже в 1876г. Ф.А. Пироцкий испытал принцип передачи электричества по рельсам, а в 1880г. создал первый действующий прообраз трамвая. Однако поставить трамвай на коммерческие рельсы ему не удалось. Этим вопросом занялся всё тот же Сименс, который начал запуск промышленного трамвая с Берлина, и вскоре добрался до Киева.

Почему в Петербурге, в тогдашней столице империи, трамвай так долго не появлялся? Всё дело в конкомафии, которая не желала себе лишней конкуренции и препятствовала развитию транспорта. Что примечательно, первый трамвай там пошел льду Невы, так как по закону не имел права составлять конкуренцию конке на улицах города.

Чиколев, фамилия которого мелькала в тексте уже не единожды был этаким Илоном Маском своего времени и до кучи создал «электроход», то есть аккумуляторную шлюпку, для администрации Охтенских пороховых заводов. Она была оборудована электродвигателем на 2 и 1/4 л. с., питавшимся от аккумуляторной батареи (в условиях большой огнеопасности порохового завода, расположенного у реки, паровые катера нельзя было использовать из-за вылетавших из их труб искр).

С переходом в новый век, на фоне стремительного развития технологий, появились и новые проекты электрического транспорта, но о них мы поговорим в следующий раз.

P.S.: Больше всякого в канале https://t.me/alturistspb