Я постараюсь не вдаваться в детали, потому что не хочу втягивать кого-то в публичные разборки, так что «Милтон» — это не их настоящая фамилия.
Моя жизнь в целом была самой обычной. Я ходила в школу, возвращалась домой, проводила время с друзьями. В общем, всё то, чем занимается любой подросток.
Всё… пошло не так после того, как они купили дом по соседству — уже после того, как моя прежняя соседка умерла.
В семье Милтонов было трое: Клэр — жена, Джейкоб — муж и трёхмесячный младенец по имени Самуэль.
Они всем понравились с первой же встречи. Немаловажно и то, что, судя по всему, они невероятно богаты, хотя я не могу вдаваться в подробности того, чем именно они зарабатывают на жизнь.
Мои родители быстро сдружились с Милтонами.
Но каждый раз, когда они приходили к нам в дом, я начинала чувствовать… что-то. При моих родителях они вели себя нормально, но стоило мне остаться с ними наедине, как они начинали на меня пялиться.
Сначала я думала, что, может быть, веду себя невежливо или слишком мало говорю, или произвожу впечатление человека, который их не любит — что, если честно, было правдой.
Джейкоб и Клэр вели себя со мной… неестественно. Клянусь, они смотрели на меня как дикие животные — так, как собака замирает, увидев что-то в темноте.
Но самым странным был ребёнок.
Я до сих пор не понимаю, как они умудрялись проводить у нас по три часа и ни разу не взять с собой младенца.
Всякий раз, когда я спрашивала, где Самуэль, они начинали оправдываться и говорили, что слышат его по радионяне и что он спит.
Ни один человек в здравом уме не оставит такого маленького ребёнка одного.
И всё же весь район обожал этих людей. Все, кроме меня и… моей собаки Майло.
Майло — золотистый ретривер, одна из самых добрых пород на свете и настоящий ангел среди собак.
Майло никогда не подходил к этим людям, а после их переезда он почти не выходил из своей будки или из моей комнаты. Он всё время был напряжён.
Однажды Клэр и Джейкоб прошли мимо него, и Майло задрожал от страха. Клянусь, собака чувствовала, что с ними что-то не так.
Я ещё могла терпеть их редкие визиты к нам домой, но эти выходные изменили всё.
По какой-то причине они пригласили мою семью в поездку на выходные и попросили меня присмотреть за их трёхмесячным ребёнком.
Кто в здравом уме оставит трёхмесячного младенца с подростком, который ни разу в жизни даже не держал ребёнка на руках?!
Я сразу отказалась, но мои родители пришли в ярость, когда я попыталась сказать «нет».
В итоге меня заставили провести выходные у них дома.
Я знаю, это звучит невероятно, но я не преувеличиваю ни одной детали.
Когда все четверо уехали и передали мне ключи, я решила взять с собой Майло.
Пёс наотрез отказывался подходить к их проклятому дому.
Упрямо я потянула его за ошейник и начала тащить к крыльцу.
Майло даже попытался укусить меня, лишь бы вырваться! К счастью, он не впился по-настоящему… но всё равно.
Я вошла в дом, и первое, что я заметила, — воздух был затхлым, будто его не проветривали с тех пор, как здесь умер прошлый хозяин.
Внутри также стоял сильный запах сожжённых трав.
И было холодно — так холодно, что приходилось выходить на улицу, чтобы согреться.
Я подумала, что кто-то случайно оставил включённый кондиционер, но нет — он был выключен.
Так откуда тогда взялся этот холод?
И это был не просто прохладный воздух — у меня буквально замерзало дыхание!
Я включила отопление и, воображая, будто за мной гонится какая-то демоническая сущность, включила абсолютно весь свет в доме.
Плевать на счёт за электричество — не до того.
Я увидела дверь в подвал и почему-то решила подпереть её стулом. На всякий случай.
Я медленно поднялась наверх и вошла в детскую.
Казалось бы, кто-то купил бы обычную кроватку.
Но нет — эта выглядела так, словно её притащили прямиком из 1940-х годов.
Я посмотрела на Самуэля. Он был обычным младенцем.
Но меня сразу поразило то, что он никогда не плакал. Более того, он вообще никак не реагировал, когда я брала его на руки или носила по комнате. Его, казалось, совершенно не волновал леденящий холод.
Он вёл себя скорее как взрослый мужчина, а не как ребёнок.
Я развела смесь, покормила его по инструкции и поменяла подгузник.
Когда я отвернулась, чтобы взять что-то, а потом снова посмотрела на него, он уже перевернулся на живот.
Я взяла его на руки, он уснул, и я положила его обратно в кроватку, потянулась к двери.
Клянусь, я услышала его голос: «Я умею гораздо больше». В этот момент я отпрянула назад — и увидела, что он всё так же спит.
Решив не спать как можно дольше, я спустилась вниз и включила телевизор.
Посмотрев несколько серий своего сериала, я достала еду из холодильника и начала есть.
Может, это была просто паранойя, но мне показалось, что кто-то дёргает ручку подвальной двери.
В тот момент мне хотелось только одного — уйти и вернуться домой, но я не могла оставить ребёнка одного.
Хотя, чёрт возьми, я точно не хотела забирать его к себе.
Спустя какое-то время я задремала на диване.
А потом произошло то, что позже мне объяснили как нечто вполне «обыденное», но от этого не ставшее менее жутким.
Позже мне сказали, что это была «гипнагогическая галлюцинация». Но я отчётливо услышала фразу: «Самуэль — это грубая ошибка в написании моего имени», а затем — пронзительный крик прямо мне в ухо.
Я больше не могла уснуть. Более того, я была так напугана, что даже не могла пошевелиться.
Мне всё время казалось, что за мной кто-то наблюдает.
Через какое-то время я услышала младенца наверху.
Он не плакал. Это звучало так, словно кто-то пытался плакать, опираясь на описание плача из Википедии.
Я поднялась наверх и снова покормила его смесью.
Когда я включила свет, клянусь, его зрачки были расширены — не до неестественности, но всё же совсем не так, как должны быть.
Я уложила его обратно, вышла и закрыла дверь.
И снова — каким-то образом — услышала шёпот:
В панике и не зная, что делать, я приняла глупое решение обыскать спальню Милтонов.
Я открыла дверь — и меня ударил отвратительный, плесневелый смрад.
Комната была завалена странными книгами, большинство из которых были на арабском или турецком, а некоторые — на языках, которые я не могла узнать даже отдалённо.
Я не стала ни фотографировать их, ни читать — мне и так было жутко.
По глупости я открыла аптечку, наугад вытащила какую-то снотворную таблетку и побежала обратно вниз.
Страх и паника заставляют людей принимать… глупые решения.
Сидя на диване, я чувствовала себя сонной и, если честно, будто под наркозом.
А теперь — самая странная часть.
Мне приснился самый ужасный кошмар в моей жизни. Во сне я спускалась по лестнице в подвал. Внутри я увидела оккультные символы, а Самуэль играл прямо в центре.
Я потянулась, чтобы взять его на руки, и он позвал меня по имени.
Я почти физически ощущала, как чьи-то руки касаются моего лица.
Я огляделась и увидела десятки тел, накрытых тканью. Из-под этой ткани тянулись руки — ко мне.
Я проснулась с криком, всё ещё находясь в полусонном состоянии.
Каким-то чудом мои родители поссорились с Милтонами и вернулись раньше времени.
Мама заметила, что я… веду себя странно, но постаралась не выдать меня.
— Пойдём, Ванесса, — она потянула меня за руку и увела домой.
Джейкоб и мой отец обменялись взглядами и разошлись, даже не попрощавшись.
Когда мы выходили, я услышала, как Самуэль плачет в детской. Боже, как долго он был голоден?
Мы вернулись домой, и родители извинились за то, что поставили меня в такую ситуацию.
Они выглядели… чем-то встревоженными, но отказывались что-либо объяснять, как бы я ни настаивала.
Самое ужасное — я никак не могу вспомнить, была ли дверь в подвал открыта или закрыта, когда я уходила.
А ещё мне кажется, что я слышала, как мама случайно назвала ребёнка Самаэлем.
Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit
