Лет 30 назад, когда Игорьку было двадцать, посчастливилось ему трудиться снабженцем в одной государственной финансовой организации. C зарплатой в то тяжёлое время там было очень даже хорошо, но дисциплина была полувоенная, особенно в бухгалтерии, где железной рукой в должности и.о. главного бухгалтера правила Нина Дмитриевна. Уже год как должность главбуха была вакантна, но несмотря на отличные профессиональные качества нашей героини, её на неё не назначали, и вот почему.

Ей было около сорока лет, она была стройна и даже где-то красива. Но внешность была обманчива: Нина Дмитриевна целиком состояла из 50 кг чистейшего концентрированного зла, её жизненным кредо было: «Ты – г*ндон и ты г*ндон, а я – виконт де Бражелон» и все люди (кроме начальства) были для неё были моль и перхоть. Опоздания не допускались, оправданием служило только попадание под автомобиль. Невозможно было отпроситься ни к врачу, ни по семейным делам. Обед строго 45 минут, перекур разрешался раз в два часа и уложиться надо было в семь минут: две минуты спортивным шагом во двор, три минуты на отравление организма, две минуты на обратный путь. И за глоток свободы там курили даже некурящие. Проблемы с лифтами в оправдание не принимались - хоть бегом обратно на третий этаж, но в семиминутный норматив надо было уложиться, хоть тресни. Даже в туалет надо было отпрашиваться (чему вёлся строжайший учёт), и негодяйки одаривались тяжелым ненавидящим взглядом: невыносима была ей мысль, что сотрудницы занимаются этим в рабочее время и работодатель им еще за это и платит. Она даже выходила на директора с инициативой запрета посещения туалетов всем сотрудникам в рабочее время (можно только в обеденный перерыв, а еще не возбранялось до и после работы), но понимания, к счастью, не нашла. Директор ей ответил, что когда подопрёт, то сердцу не прикажешь, и в доказательство приводил народную мудрость: «Срать и родить нельзя погодить». Само собой, никаких женских журналов (это была еще доинтернетовская эпоха), все внеслужебные разговоры жёстко пресекались. В воздухе витали только щелканье клавиш калькуляторов и таинственные шорохи Главной бухгалтерской книги. Сотрудники, невзначай зашедшие в бухгалтерию исключительно по служебным делам, старались побыстрее покинуть это негостеприимное место, потому что там стояла гробовая тишина и пахло страхом и несчастьем.

По причине врожденной мизантропии личная жизнь у неё, как вы понимаете, тоже не складывалась. С мужчинами отношения у неё были сложными: непросто было выносить её тяжелый авторитарный характер. Однажды она даже неделю ходила в темных очках, старательно замазывая тональным кремом здоровенный фингал, и нехотя рассказывала о том, как она, неудачно выходя из авто, ударилась об дверцу. Девочки в бухгалтерии охали и советовали впредь быть аккуратнее, ведь они так за неё переживают, а сами втихомолку счастливо улыбались; самые дерзкие даже порывались найти этого чудесного мужчину, в руках которого была та самая мифическая дверца, и по-женски его отблагодарить. В общем, мужчины больше недели с нею не выдерживали, собаки ее кусали, кошки царапали, и даже аквариумные рыбки, которых она завела, чтобы скрасить свое одиночество, в знак протеста сдохли менее чем за неделю. Вот таким милым человеком была наша чудеснейшая Нина Дмитриевна...

Теперь об экономической ситуации. То было странное время, когда на деньги нельзя было ничего купить. Денег у Организации было море, а вот купить на них что-нибудь нужное было практически невозможно. Потому что, сначала надо было достать, а только потом купить. Ну и про инфляцию не забываем. Вот вы смеётесь над старшим поколением, над этой привычкой закупать всё мешками и коробками. А вот не надо смеяться: вот откуда родом тот страх.

В общем, настала пора Организации закупаться всяким хозяйственным барахлом. Ну так, по мелочи: писчая и туалетная бумага, спецодежда, ветошь на тряпки, стиральный порошок, мётлы, веники, финская плитка, линолеум, карандаши, ручки и пр. И все это добро было в наличии у другой организации (ну пусть будет Облтехснабсбыт). Деньги то наготове, но это всё надо было еще и выбить! Выбить - это когда начальник Организации звонил начальнику Облтехснабсбыта и, унижаясь, выпрашивал грузовичок этого дерьма. А тот крутил носом и говорил: «Пшёл на хер Ну, не зна-а-а-ю... Пока нет возможности решить ваш вопрос, позвоните через недельку», чем и напрашивался на мелкие (ну или не очень мелкие) встречные услуги.

В общем, вопрос с Облтехснабсбытом решён, счёт выписан и украшен резолюцией «К оплате», и теперь бегом к Нине Дмитриевне. Та, недовольно морщась, проверив всё, что только можно было проверить, разрешила счёт оплатить. Доверенность выписана, машина заказана, и вперёд, за добычей! И кстати, наличие оплаты еще не было гарантией получения товара. В этом Облтехснабсбыте тоже были не пальцем деланные, чтобы народное добро кому попало раздавать. Целая наука была, как вовремя не отдать положенное. Ну, например, даже если и удавалось получить доброжелательную резолюцию «Склад. Отпустить», еще не факт, что всё, уровень пройден. Вот если синей ручкой было написано – то всё нормально, а если чёрной – находились тысячи причин не выпустить со склада твое кровное. Или вот точка в конце подписи, скажете мелочь? Наивные… Если есть точка – забирай, нет точки, даже если всё синей пастой написано, – приходите завтра. Причин было много: и внезапная инвентаризация, и кладовщик болен, да много чего придумать можно. И тогда твои веники со стиральным порошком благополучно уплывали к другой, более удачливой организации.

В общем, Игорек уже в Облснабсбыте, и всё прошло хорошо. Товар погружен, накладные получены, осталось груз сдать, а накладные передать в бухгалтерию для завершения документооборота. Но Нина Дмитриевна не была бы собой, если бы не доглядела, что по штукам товар сходится, а по деньгам нет. Что-то там на три рубля (пачка Беломора в то время) в нашу пользу не билось на грузовик товара. Игорька вызвали в это грустное царство, где, глядя на него, как на дохлого таракана, Нина Дмитриевна и сообщили ему об этих злосчастных трёх рублях.

- Серьёзно? — оторопело сказал он, - три рубля? Давайте я сам в кассу внесу и закроем вопрос…

- Нет. Так не пойдет, - она холодно, как на недоумка, посмотрела на него, - им необходимо закрыть дебиторскую задолженность в сумме 2 рубля 97 копеек в безналичном порядке. Да, ещё передайте им, что если будут тянуть, мы вынесем на просрочку и подадим в арбитраж.

Это было неожиданно, но работа есть работа и теперь путь его снова лежал в бухгалтерию Облтехснабсбыта. И кстати, обстановка в той бухгалтерии разительно отличалась от привычного ему дома скорби. Разновозрастные тётеньки смотрелись большой дружной семьей, и там даже звучал смех(!), а сама Главбухша тянула на капитана дружной команды корабля. Это была крупная женщина с огромной, почти безразмерной грудью, с пальцами, унизанными кольцами, разговаривала она басом, а образ её завершал ватник, элегантно наброшенный на могучие плечи. Время близилось к обеду, и она закусывала черной икрой из полукилограммовой банки откуда она и черпала искомое столовой ложкой: икра щедро размазывалась горкой по половинке батона, а из-под стола предательски выглядывала бутылка «Жигулевского».

«Ещё раз...», - она даже положила батон с икрой на стол и отодвинула локтем банку, когда Игорек сбивчиво изложил ей суть вопроса про 2 рубля 97 копеек. Он, нервно сглатывая, повторил, и даже угрожающе что-то пискнул про просрочку и арбитраж. Она кивнула, и окинув его оценивающим взглядом, поняла, что контрагент по переговорам из него никакой, попросила телефон инициатора запроса (в оригинале это прозвучало как: «Ну-ка, дай-ка телефон этой умной…»). Просьба была немедленно исполнена и когда прозвучали первые гудки, Игорёк со всей бухгалтерией замерли. Впрочем, начиналось всё очень даже прилично. «Добрый день», - любезно пророкотала она басом в трубку, - «Нину Дмитриевну будьте любезны. Ах, это вы? Очень приятно. Это из Облтехснабсбыта беспокоят. Тут мальчик ваш подошел насчет трёх рублей», - она покосилась на Игорька, - «Вы мальчика посылали?» Здесь слушатели догадались, что ей надменно подтвердили, что да, мальчика посылала она, и мальчик точно её. И вдруг грохнуло. «Вы там что, в своей Организации ёб…сь что-ли?!!», - она внезапно заорала в трубку так, что стая голубей немедленно сорвалась с ближайшей крыши и отправилась искать более безопасное место, - «Какого х... вы занятых людей из-за всякой х... отвлекаете?!! А?!!! Вашей, бл…, Организации на 20 миллионов товара отгрузили, а тебе еще, сука, трёх рублей для счастья ни хватает?! И еще паскуда такая арбитражем пугает!!! Ты посмотри на неё!!! Мандавошка ёб...!!! Еще раз про три рубля услышу, тряпки от нас ссаной больше никогда не получите!!! Будешь трусы свои, тварь, на тряпки рвать! Всё!!!» Здесь она с грохотом бросила трубку. «Вот же с-с-с-сука», - пробормотала она, восстанавливая дыхание, - «да, девочки?». Девочки подтвердили, что да, а Игорёк, вжав плечи и притворяясь мебелью, пережидал бурю.

Он уже понял, что этих 2 рублей 97 копеек, ему никогда не вырвать из этих цепких рук, и на обратном пути зашел на почту, где и оформил перевод от Облтехснабсбыта в адрес Организации на 2,97 руб., заплатив 50 руб. комиссии (в те древние времена еще были возможны такие штуки).

Всю следующую неделю он купался в лучах славы. Во-первых, перевод дошёл и баланс схлопнулся, отчего Нина Дмитриевна должна была схватить нешуточный оргазм. Во-вторых, девочки из бухгалтерии смотрели на него как на героя, который хоть и чужими руками, но поставил Нину на место (ему с восторгом рассказывали, что во время этого бесподобного диалога у неё тряслись руки, лицо было оттенка заходящего солнца и до конца дня она была тиха и безобидна); в-третьих, он все-таки заставил это чудовище из Облтехснабсбыта окончательно рассчитаться (Игорёк благоразумно умолчал, как он этого добился); в-четвертых, весь отдел снабжения гордился им, а начальник отдела, старый мудрый еврей, даже обнял его, и прослезившись сказал: «Молодец, сынок...»; ну и, наконец, в-пятых, история про эпическую Трёхрублёвую битву стала известна директору и сильно подняла ему настроение, что и выразилось во внеплановой премии Игорьку.

Вот так это всё хорошо закончилось, а если вдруг кому-то интересна дальнейшая судьба Нины Дмитриевны, то она через пару лет выпала с какого-то балкона и окончательно успокоилась, но почему-то никому её было не жаль...