Диана не знала, что это было — видение, предупреждение или просто игра измученного сознания. Но она не могла больше игнорировать тревогу, которая нарастала с каждым днём.
*«Почему я чувствую себя такой беспомощной? — сжала она кулаки. — Я принцесса. Должна быть сильной. Но как бороться с тем, чего даже не понимаю?»*
Мысли вернулись к отцу. Он всегда был её опорой, щитом от всех опасностей. Но теперь его не было. Она осталась одна в этом огромном замке, где каждая тень шептала об угрозе.
*«Мама… — Диана провела пальцем по краю портрета королевы. — Ты бы нашла слова, чтобы успокоить меня, правда?»*
Улыбка на холсте оставалась безмолвной.
Слуги давно разошлись. Лишь ученики Совикуса коротали ночи в библиотеке, склонившись над свитками, да стража лениво прохаживалась у ворот. Замок замер, но Диана чувствовала: это обман. Тишина была слишком густой, словно воздух превратился в смолу. Тени на стенах извивались, пытаясь вырваться из каменных оков. Лишь рядом с отцом она когда-то ощущала безопасность. Теперь его не было — король уехал с небольшим отрядом и со священником Андреем, а с ним исчезло и чувство безопасности.
Хотя сил не было днём она не сидела без дела. Пока отец был в отъезде, она использовала каждую возможность для тренировок. На конном дворе её ждал Ворон. Жеребец был чёрен как сама ночь, с серебристыми бликами в гриве, а его глаза светились умом и бесстрашием. Он фыркнул, почуяв тревогу Дианы.
— Ты чувствуешь это, да? — прошептала она, прижимаясь лбом к его шее. — Здесь что-то не так.
Ворон ткнулся мордой в её ладонь, словно соглашаясь.
После скачки по замковой арене, где ветер хлестал её по лицу, а опавшие листья шелестели под копытами, Диана направилась в конюшню. Древние стены, пропитанные запахом сена, хранили тепло даже в лютые морозы. Здесь она чувствовала себя в безопасности — Ворон был рядом.
После конной прогулки она пошла на стрельбище.
Её наставник, пожилой воин по имени Гельмут, сурово прищурился, наблюдая за её движениями.
— Лук — это не просто оружие, принцесса, — пробормотал он, поправляя положение её руки. — Это продолжение вашей воли.
Она натянула тетиву, прищурила глаза, сосредоточившись на мишени.
Стрела вонзилась прямо в центр.
— Хорошо, — кивнул Гельмут. — Но враг не будет стоять на месте.
Он дал знак слуге, и деревянная мишень начала двигаться по установленному механизму.
Диана быстро выдохнула, снова натянула лук и выстрелила.
Мишень двигалась, стрелы летели в цель, но не в центр.
— Повторить! — приказывала себе Диана, пока руки не начали дрожать.
*«Если я не стану сильнее, не выживу»,* — думала она, вонзая последнюю стрелу в дерево.
Диана замерла у окна, вглядываясь в темноту внутреннего двора. Луна пряталась за облаками, и только редкие факелы освещали пустые коридоры. Она тяжело дышала, прижимая руку к груди, пытаясь унять дрожь. Сон снова был ужасен. И снова этот свет...
Но теперь она понимала — это не просто кошмары. Это было предупреждение.
После возвращения советника во дворце что-то изменилось. Люди стали бояться шёпотом произносить имя Советника, стражники избегали его взгляда, а сама Диана чувствовала, как с его возвращением воздух в залах стал тяжелее, пропитанный чем-то чужеродным.
И что хуже всего — он всегда знал, где она.
Каждый раз, когда она выбиралась из своих покоев по ночам, Совикус появлялся рядом. Иногда он просто проходил мимо, склоняя голову в знак уважения, но взгляд... Он был слишком внимательным, слишком изучающим.
Она больше не могла оставаться в неведении.
Диана выдохнула, сжав пальцы в кулак.
Она должна проследить за ним.
Она знала, что Советник часто исчезал по ночам. Никто не знал, куда он ходит, но он всегда возвращался к утру, бесшумный, как тень. Если он действительно связан с кошмарами, если он несёт в себе ту тьму, что терзает её сны, то она это выяснит.
Быстро перекинув плащ через плечи, она двинулась к двери. Осторожно выглянула в коридор — пусто.
Сегодня ночью она узнает, что скрывает Совикус.
Диана осторожно ступала по тёмным коридорам, каждый её шаг отдавался глухим эхом в пустоте дворца. Сердце бешено колотилось, и ей казалось, что оно вот-вот вырвется из груди. Её пальцы сжались вокруг ткани плаща, а ноги едва не подкашивались от напряжения.
Она знала, что поступает безумно. Слишком много сомнений, слишком много страха, который подступал к горлу, как вязкая тьма. Совикус был не просто советником — он был неуловимым, загадочным, неким существом, которого нельзя было понять или предсказать. И теперь она, принцесса, осмелившаяся пойти по его следам, была всего лишь пешкой в его игре.
Её собственный страх напоминал тяжёлую, холодную тень, которая следовала за ней на каждом шагу. Страх перед тем, что она может увидеть, что может узнать, что сама может стать частью чего-то ужасного. Она представляла, как Совикус вдруг обернётся, как его тёмные глаза, полные странной насмешки, встретятся с её взглядом.
Её ноги словно теряли силу с каждым шагом, но она не могла остановиться. Она должна была узнать, что скрывает этот человек. Но в глубине души она знала — то, что она увидит, может изменить всё. Может разрушить её мир.
Когда она проходила мимо статуи в коридоре, то едва не вскрикнула. В тусклом свете факелов ей показалось, что каменные глаза следят за ней. ‘Глупости’, – отрезала она про себя. Но когда она прошла дальше, её охватило нестерпимое ощущение, что статуя… повернула голову.
"Что, если я никогда не смогу вернуться?" — этот вопрос пронзил её мысли, и её дыхание стало прерывистым. Но она сжала губы и продолжала двигаться вперёд.
Это было страшно. Очень страшно. Но уже не было пути назад.
Она спустилась по узкой винтовой лестнице в нижние залы дворца, где хранились старые архивы, оружие и кое-что ещё — тайны, о которых никто не говорил вслух.
Только здесь воздух был другим: спертый, тяжелый, пропитанный древностью.
Она двигалась осторожно, прислушиваясь к каждому шороху.
Ночью Диана спустилась в нижние залы. Воздух здесь был спёртым, пропитанным плесенью и страхом. Она шла осторожно, но шаги Греты заставили её обернуться.
— Принцесса, — раздался вдруг хриплый голос.
Перед ней стояла Грета, старая служанка, которая работала во дворце ещё при её матери.
— Здесь не место принцессам,
— прошептала старуха, хватая её за руку..
— Потому что те, кто копается в тенях, сами становятся ими.
Грета хотела что-то ещё сказать, но вдруг замерла, прижав палец к губам, взяла Диану за руку и начала тихо вести её за собой, но это не входило в планы принцессы она вырвала руку и побежала в тень, спустя пару минут Диана услышала приближающиеся шаги.
Она затаилась за колонной.
Высокий, худощавый силуэт появился в конце коридора.
Он остановился у одной из массивных дверей, коснулся её тонкими пальцами, пробормотал что-то на странном языке.
Дверь открылась сама собой.
Из-за неё вырвался багровый свет.
Советник вошёл внутрь, и прежде чем дверь закрылась, она успела увидеть то, что скрывалось за ней.
В центре комнаты на полу была начерчена пентаграмма, мерцающая тонкими линиями.
Воздух был наполнен шёпотами.
А в центре стоял человек… или то, что когда-то было человеком.
Это был Ольф, библиотекарь.
Но его кожа теперь посерела, губы шевелились в беззвучном бормотании, а глаза были пустыми.
Диана бросилась к двери и закричала.
— Что ты с ним сделал?! — голос Дианы дрогнул.
Совикус повернулся к ней и с ухмылкой сказал:
— Ты не должна здесь быть.
— Это магия Моргаса, не так ли?
— Ты умнее, чем кажешься дитя.
Диана ощутила холодный страх.
Ольф вдруг застонал, его тело дернулось, словно его двигали невидимые нити.
— Ты уверена, что он поверит?
В этот момент дверь снова распахнулась.
В комнату ворвались Йорн, один из королевских охранников, и старый архивариус Готфрид.
— Принцесса! — Йорн схватил её за руку.
— Грета нам сказала что видела вас внизу.
Готфрид взглянул на Совикуса.
— Вы зашли слишком далеко, магистр. Это уже не магия, это нечто худшее.
Советник посмотрел на него с презрением.
— Вы боитесь того, что не понимаете.
— Мы боимся неведомого, потому что оно всегда приходит с кровью, — твёрдо ответил Готфрид.
Тени в комнате вдруг сгустились.
Воск на свечах зашипел, как если бы их коснулось ледяное дыхание.
Диана почувствовала, как что-то давит на неё, как невидимые руки сжимают горло и руки.
— Вы мешаете высшему замыслу, — прошипел Совикус.
Его руки дернулись, и он шагнул вперёд, но его движения были неестественными.
— Он не жив, но и не мёртв, — прошептала Диана.
Готфрид схватил её за руку.
— Вы не сможете нас остановить.
Но Совикус не пытался их остановить.
Он лишь смотрел, а затем усмехнулся.
— Мы ещё поговорим, принцесса.
Когда Диана выбежала из комнаты, сердце её бешено колотилось.
Диана проснулась резко, с дрожью, как если бы её вытолкнули из глубоких вод. Комната была залита мягким утренним светом, пробивающимся сквозь тяжёлые занавеси. В камине потрескивали угли, едва теплые. Запах дыма и воска наполнял воздух.
Она приподнялась на постели, хватаясь за голову.
Сердце колотилось так громко, что она боялась, будто Совикус услышит его даже сквозь стены.
Она смутно помнила винтовую лестницу, холод каменных стен, Совикуса, мерцающий алый свет и… и Йорна с Готфридом.
Диана сжала виски пальцами. Всё казалось слишком реальным, но с другой стороны… Разве это могло быть правдой?
«Просто дурной сон», — сказала она себе.
Но внутри поселилось беспокойство.
Она глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя, и тут заметила что-то странное.
На запястье её левой руки остались следы.
Будто кто-то сжал её слишком сильно.
Диана ощутила, как ледяной страх вновь пробежал по позвоночнику.
Она села на постели, разглядывая следы.
Она попыталась вспомнить, чем всё закончилось.
Они выбежали из той комнаты. Тени сгущались. Совикус смотрел им вслед, улыбаясь.
Последнее, что она помнила — холодную руку Готфрида, тащившую её вверх по лестнице. Как она очнулась в своей кровати?
Диана сжала пальцы в кулак. В горле пересохло.
Она должна узнать правду.
Натянув тёплый плащ поверх ночной сорочки, она вышла из покоев.
Коридоры дворца были наполнены утренним шумом. Слуги суетились, расставляя подносы с завтраком, стражники менялись после ночного дежурства, кто-то беседовал в дальних галереях.
Всё выглядело… как обычно.
Она направилась к казармам.
— Где Йорн? — спросила она у одного из капитанов стражи.
Мужчина удивлённо нахмурился.
— Йорн? Он не заступал на смену сегодня утром.
У Дианы закружилась голова.
— Готфрид. Где старый архивариус?
— Готфрид?.. Последний раз его видели в библиотеке позавчера.
Диана почувствовала, как по её спине пробежал холодный пот.
Она развернулась и почти побежала к залу советника.
Слуги расступались перед ней, чувствуя её напряжение.
Когда она влетела в зал, Совикус уже ждал её.
Как будто знал, что она придёт.
Он сидел в кресле, тонкие пальцы сцеплены, на губах — лёгкая усмешка.
— Принцесса, вы чем-то встревожены?
— О, вы имеете в виду капитана стражи и архивариуса? — он сделал паузу, будто обдумывая, стоит ли говорить дальше. — Как жаль…
— Что жаль? — её голос дрогнул.
— Исчезли. Как будто их никогда и не было.
Тишина между ними была зловещей.
— Ты… — она сжала кулаки. — Это ты их забрал.
Советник вздохнул и встал.
— Принцесса, прошу вас, не обвиняйте меня в том, чего я не делал.
Совикус стоял перед ней, его тонкие пальцы сцеплены, а глаза… глаза казались слишком тёмными, слишком глубокими. Диана почувствовала, как воздух вокруг неё сгущается, становится тяжелее. Она попыталась сделать шаг назад, но её ноги словно приросли к полу.
— Вы так бледны, принцесса, — прошептал он, и его голос звучал как эхо, раздающееся где-то в глубине её сознания. — Вам приснился дурной сон?
Диана попыталась ответить, но слова застряли в горле. Она чувствовала, как что-то давит на неё, как невидимые руки сжимают её горло.
— Сны — это дверь", — произнëс он, проводя пальцем по краю стола. "А двери иногда открываются в обе стороны.
В его глазах мелькнул багровый отсвет, словно за пеленой зрачков пылало адское пламя, и Диана почувствовала, как её разум наполняется странными образами: тени, шепчущие её имя, пентаграмма, мерцающая в темноте, и Ольф… Ольф, который больше не был человеком.
— Что ты сделал с ними? — наконец вырвалось у неё, но её голос звучал чужим, слабым.
— Иногда люди просто… уходят. Но не беспокойтесь, принцесса. Вы ещё сыграете свою роль в этом великом замысле».
Его голос звучал как скрип ржавых петель. . Диана отступила, но Совикус уже растворился в тени, своей комнаты, оставив после себя лишь запах серы и тишину, густую, как кровь.
Когда Диана вышла из зала, её взгляд упал на окно. В отражении стекла Совикус стоял за её спиной, улыбаясь. Она обернулась — но никого не было.
