Как говаривал Михаил Жванецкий: "Старость - как электричка: то вон она ещё только там, то вот она уже здесь!". Вот так же и практика по педиатрии, вроде бы, до нее ещё совсем недавно было аж целых два месяца, а вот она уже здесь!
Идти на практику по педиатрии в детское отделение мне не хотелось. Не потому, что не хотелось учиться, а потому, что я понимал, что придя в детское отделение районной больницы, я не научусь ничему новому. Во-первых, никто особо и не подпустит студента-практиканта учиться на ребенке: ни мать ребенка, ни медсестра, ни лечащий врач. А стоять и смотреть, как осуществляет процедуры медсестра отделения - такое себе занятие. В таком случае какая же это практика? Во-вторых, детское отделение в районе одно, а значит, кроме меня туда придет еще толпа моих однокурсников. Чем нам там всем вместе заниматься? Шарики катать? Ну уж, нет. В-третьих, я понимал, что отличие от первой практики, где мы учились делать манипуляции, уход и санитарные мероприятия, будет только в том, что пациенты будут маленькими, а так это те же манипуляции, уколы, перевязки. Да и с какой патологией могут находится дети в педиатрическом отделении центральной районной больницы? Простудные, желудочно-кишечные, сердечные или почечные патологии. То есть все то же самое, что и на первой практике. Ехать на практику в свою участковую больницу? Так там нет детского отделения. Там, конечно же, бывают на лечении дети, но бывает это редко.
Надо было учиться чему-то новому, необычному и незаурядному. В конце концов я должен научиться не только диагностировать и лечить. Я должен стать универсальным солдатом современной медицины. Существуют же и другие направления в здравоохранении. Реабилитация, например.
В тот момент моя старшая сестра работала фельдшером в должности заведующего ФАПом в посёлке, находящемся в тридцати километрах от районного центра. В окрестностях этого поселка находился детский санаторий. Вот туда-то я и решил поехать на практику. Ну а что? У сестры поживу, помогу ей чем-нибудь по дому, да практику пройду, и от ненавистного мне райцентра отдохну.
В медицинских училищах имеется должность называемая "Зав. практикой". Человек, работающий в данной должности, занимается вопросами взаимодействия лечебных учреждений с мед. училищем. Иными словами, этот человек решает когда и какая группа идет на практические занятия, прорабатывает, согласовывает и внедряет планы учебных и практических занятий и многое-многое другое.
- Здравствуйте, Ольга Ивановна! - сказал я войдя в кабинет заведующей практикой.
- Проходи, Дима. Слушаю тебя. - Ольга Ивановна отвлеклась от каких-то документов, лежащих на ее столе.
- Я тут список принёс, кто и куда идет на практику. Только вот сам еще не определился.
- Не знаю. Не хочу идти в то же самое отделение, куда мы и так ходим каждый день.
- Решил, что поеду на практику в детский санаторий! В "Звёздочку".... Можно?
- У нас с этим санаторием нет договора о сотрудничестве. Мы не можем тебя туда направить.
- А если я договорюсь? - не унимался я.
- С кем ты договариваться собрался?
- С главным врачом санатория. Если он согласится взять меня на практику?
Ольга Ивановна задумалась.
- Ну, попробуй. Если привезёшь справку от главного врача санатория, что он берет тебя на практику, то пожалуйста!
Я съездил в санаторий и привез справку о том, что меня берут на практику.
Санаторий находился в хвойном уральском лесу в окружении озёр. Построен он был в тридцатых годах, и изначально был вовсе не санаторием, а туберкулёзной больницей. Здесь пытались лечить туберкулез легких, но потом началась Великая Отечественная война, и туббольница, как и полагается, стала уже госпиталем. После войны в нём снова начали лечить больных туберкулезом детей, но вскоре от этого отказались, так как сырой и холодный уральский климат не способствовал выздоровлению. Сейчас этот санаторий аллерго-дерматологического профиля и, несмотря на повальное сокращение института здравоохранения, существует до сих пор.
Именно на практике в этом санатории, мне единственный раз в жизни пришлось увидеть Ихтиоз - относительно редкое наследственное заболевание кожи. Кожа при этом заболевании черствеет, ороговевает и шелушится. Ороговевающие чешуйки темнеют и кожа становится похожей на рыбью чешую. Ихтиозом страдал пятилетний мальчик. Врач-педиатр пригласила его в кабинет для того, чтоб я мог подробнее и вживую его осмотреть.
Ребенок, в силу своего возраста, не совсем понимал своего заболевания. Он жаловался на зуд кожи, а ночью, с его слов, кожа горела.
На фоне проводимого лечения, в том числе и санаторно-курортного, у него удавалось достичь определенной ремиссии, но через некоторое время после прекращения лечения, ихтиоз обострялся.
- Скажи, пожалуйста, чего ты больше всего хочешь? - спросил я, надеясь, что он пожелает выздороветь.
- Я хочу, чтоб быстрее наступило лето... - ответил мальчик. - Летом я не болею.
Процедуры, с которыми мне пришлось столкнуться в условиях санатория, представляли из себя аппликации, различные ванны, тюбажи по Демьянову, зарядки, прогулки, экскурсии и подвижные игры с детьми. После работы в бациллярнике это было как небо и земля. За две недели практики я не только попрактиковался, но и сам оздоровился как следует.
- Оставайтесь у нас, - сказал мне главный врач, когда моя практика подошла к концу, - нам нужен инструктор по ЛФК.
- Да я бы с радостью, - отвечал я, - но мне надо учиться. Боюсь, что мне не вытянуть две учёбы и две работы, тем более в разных местах.
- Я тебе квартиранта подселила! - огорошила меня новостью тётя Люда, когда я вернулся. - Он сейчас на занятиях.
Квартирант вернулся с занятий вечером. Звали его Фанис. По национальности он был башкиром, жил в таком же далёком селе как и я. Учился на первом курсе в районном ПТУ на тракториста. В их общежитии что-то сломалось, не то канализация, не то отопление, поэтому студентам было предложено выживать как хочется. Так он и нашёл комнату, в которой уже проживал я. Хозяйка нашла где-то кусок дивана (половину от советского дивана-книжжки), поставила его на шлакоблоки. Получилась вполне годная лежанка.
- Надо отметить знакомство! - предложил я. - Готовить умеешь?
- Сейчас научу тебя варить холостяцкий суп!
- Подрастешь, поймёшь, - ответил я словами Родиона.
Фанис был старшим ребенком в многодетной семье. Кроме него было ещё трое детей. Отец у них погиб несколько лет назад. Мать работала в коровнике.
- Ну как? Съедобно? - спросил я Фаниса, уплетающего суп за обе щеки.
- Обалденно! Как будто мама приготовила! Ты где готовить научился?
- Я же в общаге год прожил. Там, хочешь-не хочешь, готовить научишься.
- Мы скотины много держим, - говорил он, - уток, гусей, овец, коров. Мясо и молоко буду привозить!
Вопрос с поставкой продовольствия на ближайший год был решён.
- Переносчиками сальмонеллеза являются куры, утки, гуси. Часто причиной заражения становится употребление в пищу непроваренного мяса птицы, сырых яиц... - читала нам преподаватель лекцию по инфекции.
Сальмонеллез. Слово-то какое страшное! - думал я. - САЛЬМОНЕЛЛЁЗЗЗЗЗ!!! Не дай бог заболеть такой болезнью. От одного только названия жутко становится.
- Мама, как узнала, что ты готовить умеешь, так обрадовалась, что сын сытым будет! - возвращаясь с выходных, рассказывал Фанис. - Вот, я утку привёз!
Фанис выложил на стол пять утиных тушек.
"Переносчиками "сальмонеллёззззза" являются утки", - тут же вспомнил я слова преподавателя.
Но желание приготовить "Бешбармак" из утятины было сильнее научных познаний в области инфекционных болезней.
Утку я варил около двух часов на медленном огне, чтоб уж наверняка все сальмонеллы погибли. Болеть во время учёбы никак не входило в мои планы.
Бешбармак получился вкусный, мясо таяло во рту. Ещё бы, целых два часа кипело. Обошлось без последствий, сальмонеллезом ни я, ни Фанис не заболели.
Вот так, день за днём жизнь готовила из меня будущего фельдшера.
Продолжение следует... источник
