Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Предыдущая часть

Часть, в которой Инженер выходит второй раз из комы и рассказывает, как выживают после аварии

Инженер 2

Рука затекла.

Как будто я полетел за три тысячи световых лет, чтобы принять участие в неудачной разведке породы, а на обратном пути попал в аварию, чудом выжил и неудачно вылез из медкапсулы, чтобы неудачно залезть обратно.

Надо прекратить употреблять неудачно, если я жив.

Щека немного ноет, но так всегда бывает, когда засыпаю на животе без подушки. Хотя это была медкома. Теперь легко понять ее преимущество перед сном - аппарат высушивает любую жидкость за секунды, поэтому я не проснулся в луже слюны или крови.

Провожу языком по зубам - чистейшие. Получается, аппарат действительно делает, чтобы я был как новенький. Жаль, что у меня нет шрамов для проверки. Может спать в медкапсуле? Ради гигиены, конечно, а не потому что я очень ленивый.

Интересно, сколько я тут пролежал. Внутри все такой же белый пластик. Внешне так же пикает таймер.

Надо не повторить ошибку.

Сначала проверить, все ли со мной в порядке, а потом вылезать и рисковать сдохнуть в трех метрах от спасения.

Вытаскиваю затекшую руку из-под живота. Ну, как вытаскиваю. Больше похоже на то, что я лежу в гробу и стараюсь изменить позу. Специфическое ощущение, когда из-за нехватки пространства медленно проводишь затекшей рукой по лицу, будто чужой. На секунду еще медленный от комы мозг пугается, а потом, наконец, доходит, и идет команда сердцу стучать нормально.

Или не долечило меня лучшее в мире оборудование. Такое тоже бывает.

Медкапсула выдает длинный сигнал.

Почти сразу крышка поднимается, и я вижу Счетовода.

В каждой экспедиции должно быть кто-то с экономическими генами. Низенький, тощий, с длинными пальцами и седыми волосами. Говорят такие люди всегда тихо и на производстве появляются очень редко. От счетоводов много неприятностей, когда нужно больше ресурсов, но много полезного, когда появляется избыток этих самых ресурсов. В последней экспедиции главный счетовод сделал добычу прибыльным делом, когда начал продавать отходы. Вы, наверное, пользовались гелями для увлажнения Мракония? Вот их делают из отстоя нашей руды.

- Доброе утро, - говорит Счетовод.

Во рту как будто не пересохло, но ничего сказать не могу. Краткое кряк - вот что у меня получилось. Тоже неплохо ... смотря с чем сравнивать.

- Что случилось? – спрашиваю.

Счетовод отводит глаза и прекращает улыбаться. Будто это он виноват в случившемся. Или виноват. Надо запомнить эту его реакцию. Почему-то кажется, что мне, как инженеру придется давать свою оценку ситуации, а тут ... Короче, основная проблема с техникой - это люди.

- Авария. Мы упали. Половина выжила.

- Анна?

- Жива, но ...

Успеваю подумать о зеленых мешках. В определенное время было исследование, которое утверждало, что такой цвет на 18% уменьшает стресс от наличия трупов на территории аварии. Основательное такое исследование, с анализом статистических данных и фотографиями выписок психического состояния пациентов психологического корпуса.

- Что с ней?

- Они полетели и оставили нас здесь.

- На орбиту?

На орбите торчит наша станция, которая при определенных условиях может уничтожить или заселить планету, однако не позволяет пролететь и сотни световых лет. Такое бывает, когда люди неправильно строят алгоритмы.

- В лагерь.

- Когда будет очередной сеанс связи?

- У меня ... То есть теперь у нас. У нас нет связи ни с лагерем, ни с орбитой. Исчез, когда мы упали. Поэтому ты мне так и нужен.

Он протягивает мне руку.

Лучше бы кто-то подумал, как сделать эти капсулы удобными. Нажал, блин, кнопку, и она тебя на ноги поставила. Думаю, это просто сделать.

- Ты умеешь готовить манку? - спрашивает меня Счетовод, когда мы выходим из санблока.

***

Теперь время для медленных размышлений.

Я очень старый. Еще помню книги об освоении космоса. Счетовод знает всю эту лабуду как вылизанную картинку на доске во время урока происхождения. Типа, огромная фотография Первого в космосе, потом Четверо из Первой световой. Никаких морщин, шрамов или следов от радиации, только идеальные лица в таких же идеальных скафандрах столетней давности.

Никто не хочет вспоминать, что в космосе нас ждала смерть.

Она и сейчас ждет. Поэтому мы выполняем инструкции, которым пять сотен лет, чтобы каждый раз выживать. Раз за разом. Разве выжил Первый после такого падения? Смог бы он дышать на планете с таким низким уровнем азота в атмосфере? А мы со счетоводом жарим гадость на костре из неизвестных деревьев, и нормально. Выживаемость – вот тот путь, которым пошло человечество пятисот лет назад.

Он снимает кусок образца пищи и бросает характерным жестом к анализатору. Как будто греет еду у себя на кухне. Я бросаю образец себе в рот. Это вызывает прогнозируемую реакцию.

- Ну вот какого черта?

- Что?

- Ты же знаешь, что по инструкции я трое суток не смогу есть то же, что ты?

- Знаю. Поэтому и съел первым. Мое тело быстрее покажет, что к чему, чем анализатор. Эти образцы пищи сделаны так, что их можно даже в соусе с кислоты есть. Уже завтра я в медкапсуле увижу, можно ли готовить на таких дровах. Или мы можем потратить всю ночь на анализ и еще два дня на остальные тесты.

- Все ...

- Я посмотрел на запасы. У нас есть пищи на шесть дней, если мы начнем есть в три раза меньше, а наши коллеги будут выходить из комы так же, как и я. Не уверен, что у нас есть время на совершенный анализ.

- А манка?

Манка - это специальные прессованные запасы пищи. Один брикет манки занимает места не больше моей головы, и прокормить может команду из двадцати в течение месяца. Конечно, если им не станет плохо от такого рациона питания.

Однако запасов манки ровно ноль. Ни одного.

- Ее запасов тоже нет. Или забрали, либо не комплектовали.

- Итак, - говорит Счетовод. - Нет энергии, нет еды, нет связи.

- Да.

- Похоже я снова капитан.

Часть 1 http://pikabu.ru/story/skhron_3229063

Часть 2 http://pikabu.ru/story/skhron_chast_2aya_3230561

Часть 3 http://pikabu.ru/story/skhron3_3232126

Часть 4 http://pikabu.ru/story/skhron4_3234343

Часть 5 http://pikabu.ru/story/skhron5_3235721

Часть 6 http://pikabu.ru/story/skhron6_3237359

Часть 7 http://pikabu.ru/story/skhron7_3239102

Часть 8 http://pikabu.ru/story/skhron8_3243533

Прошу не топить, друзья) вываливаю долгожданное продолжение)

Я достал из ящика мощный двухтактный мотор, деревянный пропеллер и другие детали конструкции. Как всегда перед полётом, все сжалось в глубине моих внутренностей, и я поспешил навестить уборную. Скоро мне предстоит покинуть уютную твердь земли и отправиться в воздушное полное злой турбулентности путешествие в поисках Лены. Кого хочешь это напугает.

На парамоторе я не летал два года. Еще перед войной моя паранойя подсказала это решение. Я нашел в интернете летную школу и записался на учебу. Пришлось отдать довольно приличную для меня сумму – около пятидесяти тысяч рублей. Использовал деньги с кредитки. Сделал это с легким сердцем, так как в преддверии Большого Пиздеца, ничего не собирался отдавать проклятым банкирам. Я знал, этот навык пригодится мне после апокалипсиса. Я должен научиться летать, чтобы выслеживать из-под облаков дичь, мародеров и группировки противника.

Я с улыбкой вспоминал тяжкие месяцы обучения искусству полёта. Инструктор тогда очень удивился. Я пришел на тренировку в полной боевой амуниции. Патронташ, рюкзак, Сайга, тактический шлем и противогаз. Наврал ему, что увлекаюсь страйкболом.

- Ну что ж, солдат, - с ухмылкой сказал инструктор, - приступим к наземной подготовке.

И нацепил на меня силовую установку. Я чуть не опрокинулся. Она весила килограмм сорок! Потом он пристегнул к карабинам свободные концы параплана и, хлопнув меня по шлему, заорал:

- Беги! Беги! Беги!

Ломанулся вперёд, как ошпаренный конь, напрягая всю силу своих стальных мышц. Когда крыло с шелестом надулось за спиной, мои ноги поскользнулись, и я грохнулся плашмя. Хорошо, на лице был противогаз, а то наелся б земли. Тренер закурил сигарету и покачал головой, пока я пытался встать. Этот день стал днем боли. Я падал много… очень много раз, пытаясь выдернуть крыло над головой. Потом, вечером долго вычищал от грязи Сайгу и стирал обмундирование.

Целую неделю перед следующим занятием я прокачивал свои крепкие ноги с помощью приседаний. В полном снаряжении. Для утяжеления использовал также ящик с тушенкой.

- А, снова ты, - поднял брови воздушный сенсэй, - я-то думал, тебе хватило прошлого раза.

Я только сверкнул взглядом из-под противогаза, показываю свою несокрушимую решимость. В этот день я тоже падал, но уже меньше. Пробегал с крылом над головой уже метров по сто. Инструктор довольно кивал и подбадривал меня. Потом были занятия без крыла, но с заведенным двигателем. Я учился управлять тягой. Шли дни. Один за другим ломались деревянные винты от моих неудачных стартов. И вот, наконец, в один из октябрьских дней, я полетел сам.

Я заорал. Это было так здорово. Я изо всех сил сжал ручку газа, и меня стало поднимать вверх. Ну и как мне стрелять Сайгой? Руки заняты клевантами и газом. Надо будет что-то придумать…

Собрав парамотор, я засунул ладони в тепло моего паха. Пришлось работать без перчаток, чуть не отморозил свои проворные пальцы. Вскоре они отогрелись. Я вытащил из мешка и принялся разворачивать хрустящую ткань параплана. Потом еще полчаса распутывал стропы. Они все перекрутились, как змеи в брачный период. Наконец, справившись с этой бедой, я подстегнул параплан к силовой установке. Ниже 15 градусов не рекомендовалось летать на парапланах. Могла потрескаться пропитка ткани. Сейчас стоял мороз под тридцатник. Плевать, я все равно спасу Ленку. Ничего с крылом не сделается.

За всю эту снарягу пришлось бы выложить в свое время остатки денег с кредитки. Очень много. Теперь я радовался, что прикупил на это бабло патронов и пуль. А параплан с мотором просто угнал на крайнем занятии. Как, должно быть, матерился инструктор. Хотя я себя не винил. Все равно парамотор ему больше б не понадобился. Наверняка, тот дядька сгорел в пламени ядерных взрывов.

Я удовлетворенно закурил и посмотрел на дым. Легкий слабый ветерок как раз дул в нужном направлении. Взлетать гораздо проще против ветра. А он дул вдоль моей полянки. Надеюсь, мне хватит места для разгона. И не зацеплю те гребаные ёлки.

Нырнув в жаркую теплоту моего схрона, я отыскал канистру с бензином. Потом бутыль с синтетическим маслом. Аккуратно перелил в канистру нужное количество. Один к двадцати. Я с четкостью помнил инструкции, что если не добавлять масло, движок попросту сгорит. Плотно закрутив крышку, я начал трясти и крутить канистру, чтоб масло поскорее перемешалось. На улице я перелил топливо в бак. Десять литров. Хватит на 4-5 часов, если сильно не газовать. Главное не замерзнуть наверху. Ничего, у меня же есть коньяк! Буду прихлёбывать его в полёте, чтоб вернуть тепло в конечности.

Остался пустяк. Я даже слегка занервничал. А вдруг, мотор не заведется на этом злобном морозе? Я подкачал резиновую грушу. Топливо с хлюпаньем побежало в движок, наполнилась камера карбюратора. С замираньем своего храброго сердца я дернул ручку стартера. Был, конечно, электростартер, но он по любому бесполезен. Аккумулятор наверняка разрядился. Ничего, в полёте зарядится. Только бы завести эту хреновину! Со второго или третьего раза мотор, наконец, робко чихнул, выпуская облачко сизого дыма из глушака. Но не завёлся. Я дернул еще. Только бы свечу не залить, блять! Может хайло ему открыть? Я взял ручку газа и полностью выжал максимум. Другой рукой снова рванул стартер. Ну, давай же! Установка ожила. Утробно зачухала. Я тут же отпустил газ. На максимальных оборотах меня могло опрокинуть. Как только я сделал, движок тут же заглох. Ну что такое?

Сплюнув, я вытащил из кармашка своей разгрузки, мультитул. Отчаиваться было не в моих суровых правилах. Я сноровистыми движениями открутил свечу. Блядство! Так и есть, залито! Да еще такой слой нагара! Удивительно, что вообще движган подхватывал. А запасных нет, блин! Вернувшись в схрон, сунул свечу в дырку печи, чтобы она просохла на жарких углях. Интересно, что там с Леной? Мне оставалось только надеяться, что эти бандиты апокалипсиса ничего не сделают с моей девушкой. Я помотал головой и глотнул из фляжки, отгоняя прочь плохие мысли. Надо думать позитивно, решил я и, надев рукавицу, достал раскаленную свечу. Ножиком соскреб с нее нагар. Вроде, чистенькая, с удовлетворением отметил мой прагматичный ум.

Может еще как-то нагреть голову движка, чтоб уж наверняка завелось? Печально, что нет паяльной лампы. Я огляделся и поднял с пола книжку. Метро 2033. Мне никогда не нравилось, как она написана, каким паршивым языком. Дочитал только потому, что моя любимая тема – выживание и ядерная война. Наверняка, это говно напечатали по блату какие-нибудь родственники автора в издательстве. Я усмехнулся и безжалостно вырвал несколько страниц.

Вкрутил свечку на место, свернул в трубочку и поджег листы бумаги. Поднес пламя к двигателю, стараясь не подпалить ремни редуктора. Закончив дело, потрогал. Вроде теплый. Скорее, пока не остыл, я дернул стартер. Мотор бодренько застрекотал на холостых оборотах. Меня наполнила гордость от проделанной работы. Надо прогреть как следует. Я направил вращающийся пропеллер в сторону от крыла, чтоб его не полоскало воздушной струей, и начал потихоньку увеличивать обороты. Тяга не прибавлялась! Когда я нажимал всего половину газа, обороты тут же падали. А для взлета мне требовалась максимальная мощность. В чем же может быть дело? А может смесь обогатить, шепнул мой догадливый внутренний голос? Не глуша мотор, я отверткой из мультитула подкрутил винт на карбе. Снова прибавил газу. Меня чуть не отбросило. Есть тяга! Я уперся в силовую установку, с трудом удерживая ее, и радостно засмеялся.

***

Потом я начал бегать по поляне, утрамбовывая снег. Если на старте я упаду с работающим двигателем, можно повредить винт и стропы. Я даже вспотел, протаптывая взлетную полосу. Потом проверил свои боеприпасы. Пять магазинов с картечью и дробью к Сайге. Сотня патронов для револьвера. И четыре гранаты. Их я подвесил на разгрузку. Негусто. Надеюсь, этого хватит, чтобы убить моих врагов!

Поверх перчаток я напялил на свои ладони непродуваемые рукавицы-краги. Мое безжалостное лицо скрывала полярная маска. Чтобы не отморозить глаза, надел газосварочные очки. Их резинка как раз должна хорошо удерживать на голове капюшон, отороченный мехом волков.

С кряхтением надел на плечи парамотор, застегнув все пряжки. С грустью посмотрел на свое разоренное убежище. Мой схрон. Ничего, скоро я отомщу гадам и сделаю все, как было! Я поддал газу и побежал вперёд. Больно лупила в живот висящая на шее Сайга. Одновременно я тянул лямки, чтобы вывести крыло ровно над головой. Почему стало заваливать влево? Сейчас меня уведет с тропинки в сугроб! Не прекращая бежать, я отпустил правый свободный конец и потянул правую клеванту. По тени на снегу я увидел, что крыло вернулось куда надо, прямо надо мной! Я выжал полный газ. Тропинка заканчивалась! Слегка подтянул обе клеванты, и меня оторвало от земли. С ужасом я увидел приближающиеся ели. Они быстро тянули ко мне свои заснеженные лапы. Высота набиралась недостаточно быстро. Главное, не зацепить стропами, а то намотает на дерево, и моим боевым планам хана. Чуть повернул в большой просвет между елок. Ништяк! Мне удалось это сделать! Я глядел на уходящую вниз тайгу.

Усевшись поудобнее, я решил набрать высоты, метров 500. Зафиксировал газ в нужном положении и отпустил из рук клеванты. Потом достал из кармана на колене специальные приспособы. Я сам их изобрел, чтобы управлять парапланом и одновременно вести огонь по мерзавцам. Это были удлинители для клевант, строп управления. На старте они бы путались под ногами. Зацепил на ручках клевант маленькие карабинчики. От каждого карабинчика шла стропа, на другом конце которой, я привязал резиновые гимнастические кольца. В них я вставил свои валенки. Теперь поворачивать можно с помощью ног. А ручка газа, надетая на левую варежку, особо не помешает.

***

Поднявшись наверх где-то на полкилометра, я обнаружил, что стало теплее. Даже не стал доставать коньяк для согрева. Должно быть, холодный воздух опустился вниз, догадался я, он же тяжелее, чем теплый. Я сбавил обороты и перешел в горизонтальный полет. До боли в зрачках я вглядывался в дебри леса, пытаясь разглядеть грабителей. Куда же они ушли? Начал летать по расширяющейся спарили вокруг схрона.

Надо осматривать в первую очередь просеки и дороги, понял я. Ублюдки вряд ли стали бы ломиться сквозь чащу. Сверху вся местность простиралась подо мной, как на карте. Я повернул к ближайшей прогалине. Вроде бы там какие-то следы? Лыжня или след снегохода. Посмотрел сквозь прицел Сайги. Точно снегоход проехал! Недавно. След свежий. Ведь ночью была пурга. Далеко уехать не могли. Я кровожадно усмехнулся, рисуя в уме планы мести.

Вскоре след вышел к замершей поверхности небольшой речки. Она петляла как каракатица. Я летел, следуя всем изгибам, не отводя орлиного взора. Боялся потерять из виду. Я прикидывал, как лучше сделать – обстрелять их из ружья, когда найду, или кинуть гранату? Опасно, я могу зацепить Лену и повредить ее приятное тело. Только б догадалась не высовываться…

Внезапно я увидел какие-то приближающиеся снизу точки. Глянул сквозь прицел. Птицы. Вороны, похоже. Почему они летят ко мне? Наверное, я залетел на их территорию? Они быстро догнали меня. Это были довольно крупные твари. Скорее всего, действие радиации, смекнул я. Тут одна из ворон-мутантов, самая большая кинулась мне в лицо. Если б не очки, я бы остался без глаз! Отпихнул пернатого монстра. Еще не хватало, чтоб ее засосало в винт. Остальные птицы принялись терзать крыло параплана.

- Охренели совсем?! – закричал я. – А ну пошли вон!

Не дай бог, они порвут мне стропы! Запасного парашюта не было. Схватив Сайгу, я снял варежку – она повисла на специальной резинке – убрал предохранитель и принялся угощать крылатых хищников картечью. В воздухе заметались перья и ошметки мяса. Кажется, попал в нескольких, хмыкнул я. Вороны с мерзким карканьем отлетели прочь. Получили суки? То-то же. Но что это они делают?

Я с ужасом увидел, как эти твари собираются в плотную стаю. Они разворачиваются ко мне! Ну что ж… я вытащил гранату Ф1. У меня не было другого выхода. Я нажал полный газ. Нужно набрать высоты. Вороны отчаянно закаркали, когда я оказался над ними. Дернул чеку, отсчитал пару секунд и метнул гранату прямо в стаю. По барабанным перепонкам ударило взрывной волной. Просвистели осколки, но к счастью, не один не попал в крыло или в меня. Огляделся. В воздухе висело дымное облачко, кругом летали перья. Эх, сколько мясо зря пропало, с сожалением подумал я. Да и гранату жалко, конечно.

***

Эта короткая схватка только разозлила мое нутро. Хотелось больше убийств. Ну где же вы, уроды, похитившие мою любимую? Неплохо бы взять их в плен. А потом допросить, применяя всяческие жестокие пытки. Фантазия у меня богатая. Козлы точно расскажут, где их убежище. Там наверняка есть чем поживиться.

Тут мой соколиный взгляд увидел дым. Похитители расположились лагерем на берегу реки. Три снегохода с прицепами – с моим добром! - стояли прямо на льду. Пообедать решили, упыри? Я прямо представил, как они вскрывают мою тушенку и макароны. Меня затрясло. Впрочем, ладно, сейчас главное, чтобы меня не заметили и не подстрелили. Параплан довольно медленно летит, попасть легко. Я повернул в сторону и, сбросив газ, начал снижаться над лесом примерно в километре от бандитов. Теперь я вне зоны их видимости. Запомнив направление, я полетел, чуть ли не касаясь валенками верхушек деревьев. Вытащил и приготовил две гранаты.

Я вынырнул из-за ёлок прямо над этими неудачниками. Они, конечно, услышали рев мотора, но не смогли понять, что это и откуда, пока не увидали карающее возмездие с небес. И сейчас бестолково носились по лагерю. Гранаты полетели вниз. Одна разорвалась прямо в их гребаном костре. Ну что, похавали чужой тушеночки, придурки? Другая взорвалась возле снегоходов.

- Лена! Прячься! – заорал я, уходя на новый вираж.

По мне начали палить. Только бы не попали в бензобак. Он находился прямо за моим копчиком. Я оглянулся, перед тем как скрыться за елями. Кое-кто валялся на снегу, но несколько говнюков достали свое оружие и целились в меня. Осталась всего одна граната, и теперь они меня ждут. Я сделал большую петлю над лесом. Теперь пойду по касательной, над самым краем растительности. Не буду вылетать над рекой, чтобы не попасть под их огонь. Вот вам еще гостинец! Со смехом я метнул последнюю гранату. Крыло слегка вздрогнуло. Я глянул вверх. Святые угодники! Ближе к краю параплана виднелась рваная дыра. Проклятье! Впрочем, на летные качества это особо не влияло. По крайней мере, я это не ощущал в горячке смертельной схватки.

Плотно взял в руки верную Сайгу. Надеюсь, они поняли, с кем связались? Подлетая на очередном заходе, я заранее направил ствол вниз. Сейчас угощу вас картечью, мои дорогие друзья. И принялся от души палить. Мерзкие негодяи попрятались в лесу. Внезапно, с ближайшей ёлки на меня прыгнуло обезумевшее тело с перекошенной от ярости харей. Оно вцепился в ногу, пытаясь схватить мою сайгу. Резко повело в сторону. Я закричал и выдавил полный газ, чтобы не рухнуть на лес. Мотор захлебывался, мы поднимались еле-еле, постепенно уходя в спираль. Злодей тем временем изловчился и треснул мне в пах. Чудовищная боль пронзила меня насквозь, но я ударил его прикладом сайги прямо в рожу. Чувак вскрикнул, сплевывая кровь, но не упал, как я рассчитывал.

Пока мы боролись, я не уследил за высотой. На полной скорости влетели прямо в крону роскошного кедра. Раздался треск. В щепки разлетелся пропеллер. Мы повисли на стропах. Крыло надежно зацепилось за ветки. Вот это косяк! Зато проклятый прыгун оказался насквозь проткнут и нанизан на толстый острый сук. Он еще трепыхался, с удивлением глядя на меня. Его я узнал, он трогал тогда мой револьвер в схроне, почти год назад. Я улыбнулся и в упор отправил заряд картечи в его тупую башку. Протерев очки от мозгов и кусочков черепа, я начал выстегиваться из подвески. Нужно быстрее слезать, сейчас остальные будут здесь. Жалко, блин, параплан. Может еще получится его забрать? Я быстро спустился по толстым веткам и спрыгнул в снег.

- Он там, пацаны! Обходите его! – услышал я крики.

Поменяв магазин сайги, вытащил из рюкзака револьвер. Выглянув из-за дерева, я увидел запыхавшегося мужика с перемотанным изолентой калашом. Тот крался в мою сторону. Пальнул в него, почти не целясь. За это я люблю картечь. Мужика снесло к чертям. Заснеженные ветки окрасились кровавым винегретом. Со всех сторон принялись свистеть визгливые пули. Я инстинктивно сжался под деревом. Уже обошли, суки! Надо было бежать, но снег тут дьявольски глубокий. Козлы, похоже, не жалели патронов. Даже не могу высунуться, чтобы убить еще парочку.

- Сдавайся, сучара!

Ага, не дождетесь.

- Ловите гранату! – воскликнул я и кинул из своего укрытия пустой магазин.

Стрельба прекратилась, как я и рассчитывал. Бросился вглубь леса. Похоже, эти не заметили мой манёвр. Пули снова били в тот несчастный кедр, где я прятался до этого. Бежать было тяжело, я утопал в снегу по пояс. Надо, чтоб они ринулись в погоню по моим следам. А я просто спрячусь и перестреляю всех поодиночке. Они так же будут тормозить в этих сугробах. Я хитро улыбался своему плану на бегу, то и дело оглядываясь назад, когда прямо передо мной возник небритый чужак в берете и с ремингтоном в руках. От неожиданности я даже не успел выстрелить. Мужик оскалился и треснул прикладом в мое удивленное лицо. Падая, я заметил сквозь темнеющее сознание снегоступы на его ногах.

Первое, что я увидел, когда пришел в себя, это крепкий армейский ботинок, который радостно влетел в мое разбитое лицо. Когда я очнулся во второй раз, уже смеркалось. Меня терзал убийственный холод и боль разбитого фейса. Прямо напротив меня, на сосновом чурбане сидел мой старый знакомый. Седой ублюдок! Заметив моё шевеление, он кинул в потухшее костровище банку из-под тушенки, облизал ложку и сказал:

- Ну что, засранец, какой смертью желаешь умереть?

- Да че ты с ним цацкаешься, Борис? – Подошел хмырь в берете, который оглушил меня в лесу. – Он троих наших положил. А Михей так точно к утру подохнет.

- Погоди, Альберт. Не кипешуй. Меньше народу – больше кислороду, - ответил Седой, не сводя с меня своих поганых глаз. – Мне почему-то знакома его рожа…

Я усмехнулся. Хорошо тогда загипнотизировал этих колдырей, до сих пор ничего не помнят.

- Где Лена? – Язык с трудом ворочался во рту.

- Так это твоя баба? – обрадовался Седой. – Так я и думал. Лену мы реквизируем, как и твои продукты. Мы едем в Кандалакшу к нашим американским друзьям.

- Предатели! – вскричал я.

Седой злобно прищурился.

- Нет, предатели – это вы, выживальщики херовы! - Он сплюнул. – Прячетесь, как крысы по своим норам и думаете спастись таким образом? Наша команда давно разведала ваши нычки.

- Ошибаешься, - возразил я, - мы просто более предусмотрительны. И не надо завидовать, своей башкой думать надо! Все к этому шло! К войне!

- Знаешь, кем я работал?! – заорал Борис. – У меня фура своя была! Рефрижератор. Я рыбу возил из Норвегии! Налоги платил, Платон этот ебучий у меня даже стоял! Когда ракета упала на Петрозаводск, я ехал с грузом. Подъезжал к посту. Уже взятку приготовил… как нас волной накрыло. Легковушки просто разметало. Мою фуру завалило обломками… я два месяца жрал рыбу, пока смог выбраться! Два месяца, блять! А где была Родина? Где правительство? Всем насрать! Все сидят в своих бункерах!

Я молчал. Седой вытащил из своего кармана мои сигареты, нервно закурил и продолжил:

- У амеров порядок на базе. Дисциплина. В городе чисто. Электричество… патрули везде ходят. Остатки рыбы хорошо у меня брали. Они нас к себе возьмут. Мы в Америку скоро уедем! Говорят, подводная лодка должна приплыть.

- Америки нет больше. Наши тоже отстрелялись…

- Это еще неизвестно! Связи нет!

- Да нахер вы, ублюдки, нужны пендосам? – засмеялся я. – Пристрелят вас, или повесят!

Альберт подскочил и пнул меня по ребрам.

- Вот поэтому мы едем не с пустыми руками, - ответил Седой с усмешкой. - Три воза еды и баба. Не твоего масштаба. А самое главное, я знаю, что вы задумали, крысы лесные. Амеры будут благодарны за информацию о предстоящем налёте на Кандалакшу.

Он поднялся, в его руке блеснул мой револьвер. Затушив бычок, Седой направил дуло мне в лоб и выстрелил.

Продолжение следует...

...для меня теория игр оказалась весьма полезна, — добавил я, поневоле оправдываясь. — В самых неожиданных областях.

— Да? Например?

— Дни рождения, — ответил я и тут же пожалел об этом.

Саша перестала жевать. В глазах у нее что-то блеснуло мимолетно, словно остальные ее личности навострили уши.

— Продолжай, — заинтересовалась она, и я ощутил, как прислушивается вся Банда.

— Ничего особенного. Просто пример.

— Так расскажи. — Саша вскинула голову Сьюзен.

Я пожал плечами. Не было смысла раздувать проблему.

— Ну, согласно теории игр, нельзя никому говорить, когда у тебя день рождения.

— Не понимаю.

— Проигрышная ситуация. Выигрышной стратегии нет.

— Что значит «стратегии»? Это же просто день рождения.

Челси, когда я пытался ей объяснить, сказала то же самое. «Смотри, — говорил я, — предположим, ты всем расскажешь, когда у тебя день рождения, и ничего не происходит. Это вроде как оскорбительно».

«Или, предположим, тебе закатят вечеринку», — отозвалась тогда Челси.

«Но ты не знаешь, сделано это искренне или ты своим предыдущим сообщением пристыдил знакомых отметить дату, на которую они предпочли бы забить. Но если ты никому не скажешь, и никто не отметит твой день рождения, то причин обижаться не будет, потому что, в конце концов, никто же не знал. А если кто-нибудь все же поставит тебе выпивку, ты поймешь, что это от чистого сердца, так как никто не станет тратить силы на то, чтобы выяснить, когда же у тебя все-таки день рождения — а потом еще и отмечать его, — если только ты этим людям в самом деле небезразличен».

Конечно, Банда лучше воспринимала такие вещи. Мне не потребовалось объяснять на словах; я мог просто обратиться к КонСенсусу и расчертить таблицу результатов: «сказать/не сказать» в столбцах, «отмечали/не отмечали» в строках, неоспоримая черно-белая логика затрат и выгод в самих ячейках. Расчет был неопровержим: единственной выигрышной стратегией оставалось умолчание. Только дураки рассказывают про свои дни рождения.

Совет от автора: Не воспринимайте этот рассказ серьёзно. Отнеситесь к нему с лёгкой улыбкой)
***

Марк посмотрел в иллюминатор и поёжился.

"Марс...Два месяца полёта...Невозможность вернуться в течении пяти лет... Но ведь оно стоит того, верно?" - ещё раз спросил он себя, поддёрнув ремень, который держал его в кресле.

Его соседка, девушка лет двадцати, посмотрела на него и улыбнулась.

- Привет! Я Софья! Или Софи, можешь называть меня так.

Марк что-то неразборчиво буркнул в ответ и снова уставился в окно.

"Наверняка такая же, как я. Тоже летит на Марс из-за своей странной мечты. Все мы тут решили удовлетворить своё эго..."

Корабль медленно оторвался от Земли. Набирая скорость, он постепенно готовился к выходу из атмосферы.

Накаливалась красным обшивка, всё ещё подверженная трению атмосферы.

Снова несколько раз тряхнуло.

- Не дрова везёшь! - сказал в микрофон своего шлема Марк, поёжившись.

Конечно, уже много лет не происходило никаких инцидентов. Пилотируемая космонавтика всё чаще называлась самым безопасным видом перемещения в пространстве. Даже лифт в вашем доме более смертоносен.

Ага. Только он не очень торопится к другой планете с сумасшедшей скоростью, не обращая внимания ни на какие препятствия. И в нём находится не пять с лишним тысяч человек.

Но всё равно - вероятность обрыва троса значительно выше, чем вероятность отказа автопилота, продублированного несколько раз, а главное - контролируемого человеком.

Ну и плевать.

Всё равно остались люди, которые боялись летать. Как и много лет назад, они продолжали тихонечко выпивать маленькую бутылочку чего-нибудь высокоградусного, после чего воспринимали всё вокруг как игру пьяного сознания.

Марк был из таких. Вот и сейчас он смотрел на небо, становившееся из синего - чёрным, то и дело ухмыляясь своим мыслям. "Ничего, я там набрал с собой... До самого Марса хватит".

Профессия у него была, как он сам её называл, "опережающая время".

Он массово создавал новых пользователей на новых сайтах, надеясь на их раскрутку и возможность продать красивое имя профиля или странички в дальнейшем, если верить его статусу в одной из социальных сетей: "Первый, кто зарегистрировался на большинстве крупных площадок Интернета".

Одним словом, он был профессиональным авантюристом. А что - какой век, такие и авантюристы.

Но его предприятия обычно оказывались удачными. Вот и сейчас денег с продажи одного из имён хватило на полёт к Марсу в одной из колониальных миссий.

Да, люди покупали билеты на колонизацию этой планеты за деньги, а не получали их, приходя с горящими глазами в офисы аэрокосмических агентств. Время энтузиастов закончилось, настала эра хорошо понимающих, зачем они летят на Марс, людей.

Марк, поёжившись, бросил взгляд на смартфон. Тот продолжал каким-то загадочным образом ловить вай-фай.

"Связь же по лазеру, точно..." - Марк ненадолго выловил эту мысль из пьяного океана мозга, после чего пустился в дальнейшее плавание по его волнам.

Софи бросала на него странные взгляды, то и дело поводя носиком воздух. Видимо, пыталась учуять через две системы фильтрации воздуха - её скафандра и костюма Марка - запах алкоголя.

- Вы выпили? - спросила она, глядя на расфокусированный взгляд, который он бросил в его сторону.

Марк, в свою очередь, поднял руку и показал указательным и большим пальцем количество выпитого.

- Понятно... - протянула Софи, отворачиваясь.

"А ну и чёрт с ней." - спокойно подумал Марк, разглядывая скрытые комбинезоном прелести девушки. "Хотя она очень даже ничего. Познакомлюсь в полёте. Пока просто спать..."

Его глаза закрылись. Корабль, дрогнув ещё раз, успокоился.

Земля в иллюминаторе постепенно отдалялась.

***

Марсианская база оказалась вполне комфортной.

Марк рассматривал комнату, которую ему предоставили. Он жил один - за это пришлось доплатить солидную сумму, в комнате класса "2". Это было почти элитное жильё - по крайней мере, оно располагалось на самом глубоком этаже, и почти не подвергалось воздействию внешней среды.

Возле полутораспальной кровати, накрытой полиэтиленовой плёнкой, стояла небольшая тумбочка, на которой располагался ночник. Стол, находившийся в углу, был затянут такой же - удобно и вполне гигиенично.

Никаких изысков - разве что голографическая панель на стене была высокого качества. Сама комнатка была размером пять на два с половиной, похожая на пенал. Потолок в 2,40 добавлял ей какой-то скованности, заставлял даже немного вжимать голову в плечи.

Именно здесь Марку и предстояло провести ближайшие пять лет. Но он не переживал. Наоборот, радостно потрепал одну из своих сумок, после чего зашёл внутрь и начал распаковывать вещи.

Сумку с одеждой он пока что просто поставил в шкаф, решив начать с личных принадлежностей.

Когда он уже вешал на стену небольшое фото Дэвида Боуи - то самое, где он в кадре с молнией, проходящей через его лицо, за его спиной из пола соткалась мужская фигура.

- Дорогие колонисты. - мягко сказал мужчина лет пятидесяти, почёсывая окладистую бородку. - Сегодня вы наконец достигли финальной точки своего путешествия. Ваши усилия и старания теперь будут вознаграждены.

Он сделал паузу, листая текст, который отображался на экране перед ним.

- Вы будете находиться тут пять лет, но за этот срок вам вполне под силу будет заработать на безбедную старость на Земле. Тем более - многие из вас смогут забрать с собой результаты своего труда. Бесценные наработки...

- Отключить. - сказал Марк, смотря прямо в глаза голограмме.

Это сообщение было записано ещё до того момента, когда за колонизацию Марса взялись прагматики. В то время сюда, на четвёртую от Солнца планету летели только мечтающие о здешних закатах и восходах молодые парни и девушки.

Теперь же сюда летели, как сказал бы один из предков Марка, "за длинным рублём". И действительно - на Марсе не было денег, а накопить какое-то их количество возможности были.

Вот и сейчас Марк, открывая чемодан, надеялся, что в багажном отделении температура была нормальной.

Из глубин сумки на него глянули небольшие коробки со смартфонами внутри. Он знал, что делал, когда брал топовую модификацию - она всё-таки не устареет в момент, а останется, пусть и по прошествии пяти лет, вполне желанной, если не в Старом Свете или США, то уж точно в других странах.

Но интересовало его не это. Он достал из сумки несколько удлинителей и начал втыкать зарядные устройства в аппараты. Это было довольно легко - все коробки уже были вскрыты.

В это же время глава марсианской базы в своём кабинете угрюмо смотрел на игрушку в виде шариков, которые стукались друг об друга. Напротив него сидел глава пиар-кампании по привлечению внимания к колонизации Марса.

- Я же говорил тебе, что план выгорит! - сказал он, внимательно смотря в лицо главе базы. - Тут проходу нет от довольных обитателей, строительство базы благодаря этой идее окупится на несколько лет быстрее, а уж сколько работ можно будет провести дополнительно...

- Нельзя. Они же не готовы - ни работать, ни учиться. Сюда же все ехали за чем-то особенным. И вот, они тут. Только что с того? Да, у нас бы было пять сотен вместо пяти тысяч человек, но я был бы уверен в них. Это были бы люди с горящими глазами, которые мечтали бы проникнуть в тайны Вселенной! А тут - какие-то карлики духа. - говоря всё это, глава марсианской базы аккуратно остановил шарик, поднял его повыше и отпустил.

Игрушка снова заработала.

- Дэн, ну какой же ты всё-таки романтик! - всплеснул руками сидящий напротив него специалист. - Пять сотен по определению хуже пяти тысяч, а уж мотивацию для этих людей ты найти сможешь, поверь мне. Тут же не просто какие-то "карлики" - последнее говорящий выделил голосом, будто ставя кавычки. - Это же настоящие маньяки. Вот и дай им в руки их объект вожделения. Карту к нему. Подсказки.

- Всем и каждому? - угрюмо сказал Дэн, останавливая шарик.

- Ага. И вообще, переставай мыслить категориями фантастов! Все эти Азимовы, Кларки, Хайнлайны, прочие писаки - они же идеалисты! Они же всё время рождали утопии, зная, что они нежизнеспособны. При их жизни, на секундочку, извратился, а потом и рухнул изначально утопичный коммунизм, а заодно и показал своё зверское лицо обещавший в конце своего пути процветание, пусть и для очень небольшого круга лиц, фашизм. Знамя локомотива человеческого воспитания вырвало из их рук этих идеологий милое, белое и пушистое общество потребления. А тут уж, извините меня, каждому нужно выделиться, заставить говорить о себе! - глава пиар-кампании смотрел на то, как шарики бьются друг об друга.

- И что же теперь? Мы поменяли людей, которые стремились сюда, на грязь, которая попытается смыться при первом же шансе, по курсу один к десяти? - спросил Дэн, сцепив руки в замок.

- Нет, всё проще. Мы поменяли пять сотен людей мотивированных извне на пять тысяч людей, чья мотивация повсюду. - глава пиар-кампании развёл руками в стороны. - Где угодно. Ваша задача - помочь вам её найти.

- Прекрасно. - сказал Дэн, нахмуривая брови.

В это же время в каюту Марка постучали. На порог вспрыгнула Софи. Он залюбовался ей на пару секунд - она уже сменила полётный комбинезон на какое-то не очень длинное платье, делавшее её чудовищно обольстительной.

- Ты долго ещё? - спросила она, водя по экрану смартфона рукой. - Я уже трёх уникальных поймала.

Марк снял с зарядок пять или шесть наиболее заряженных телефонов, после чего обернулся к ней.

- А знаешь, что самое классное?

- Что? - она задала этот вопрос, не отвлекаясь от экрана - мало ли, где-нибудь неподалёку окажется существо, которое необходимо поймать, сфотографировав.

- Что все эти поисковики покемонов на земле, - сказал Марк, вытянув руку в направлении плаката - на нём были изображены несколько сопок, покрытых зелёной травой, голубое небо и почему-то курсор мыши. - никогда не смогут поймать их всех, даже если очень захотят.

Он встал, чувствуя, как его захлёстывает какая-то сила. Именно так, наверно, все первооткрыватели встречали землю на горизонте, космическое пространство, лунный грунт...

Именно так, веря, что их дело - правое, а все остальные уже ничего не смогут противопоставить их достижениям.

Это продолжалось недолго - от силы секунду.

А потом пришло ощущение превосходства, осознание того, что там, на Земле, многие будут кусать себе локти, видя его коллекцию.

Сколько таких же, как он, здесь? Людей, ехавших за какой-то ерундой, которая сделала бы их особенными, забывая о том, что они и так одинаковые, унифицированные, похожие на пачку цветных мелков - какими бы они ни были снаружи, всё равно они состоят из известняка.

Разве что рисунок, который могут создать, используя их, может быть совершенно разным. И если рисунок, который сделал ты, лучше, чем у твоих друзей во дворе, разве ты не станешь гордиться собой? Разве не будешь ловить полные зависти взгляды даже своих товарищей?

Марк, потряс головой, отгоняя странные мысли в своей голове, полсе чего аккуратно нажал на кнопку включения на своём смартфоне.

- Ну что, пойдём искать?..

***

Спасибо за прочтение)

Прошу не относиться к этому тексту серьёзно, просто почему-то такая странная идея пришла в голову, а главное - потребовала быть выплеснутой на бумагу)

Если вам понравился рассказ - не забудьте оставить комментарий, поставить оценку, а если хочется ещё - подписаться. Если же напротив, он показался вам непонятным или попросту слабым - я буду рад критике и негативной оценке(на самом деле - минусам я буду не рад, но когда это останавливало руку минусующего?))

Ваш @SilverArrow.

Прошло несколько скучных недель. Луна все это время находилась дома и занималась своими обычными делами. Заниматься спортом ей пришлось по душе, так что утром она всегда пропадала на несколько часов и приходила вся взмыленная и приятно уставшая. Днем, когда была солнечная погода, она нежилась на заднем дворе на солнышке прикармливая соседского рыжего кота, читала книги и рисовала. Участие в конкурсе оставила свой приятный отпечаток. Часами она пролистывала страницы в интернете в поисках разной информации. Но она так и не решалась начать работать в этом направлении. Номер телефона, что дал ей незнакомец так и валялся на задворках стола девушки. А вечерами снова прогуливалась по пригороду, любуясь родными красотами. Периодически девушку посещали мысли позвонить по номеру. Работа была ей нужна. Но она знала, что если Леем узнает, то он поднимет против нее «восстание». Да и ребята, которые предлагали эту работу были странными. Зачем они на нее так смотрели?

Утро как всегда началось с пробежки, как и в обычный день. Но сегодня был «особый» день. День Х, как говорится. Сегодня будет контрольное посещение психолога. Луне жутко не хотелось к ней идти. Были бы снова ужасно скучные и неловкие вопросы, ответы на которые не особо-то и слушала психолог. Но нужно было ехать, за это были уплачены деньги. От одной мысли девушку сильно передернуло. Все мысли были только об этом приеме, что очень нервировало. Мама тоже была вся на нервах. А отец спокойной читал утреннюю газету. Масло в огонь добавляло то, что Луна хотела поехать одна в город. Маму это ужасно раздражало. За утро было уже несколько скандалов. Луна все это высушивала с каменным лицом и спокойной доедала свой завтрак. Отец также спокойно читал свою газету. Все и так знали, что Луна поступит так, как захотела, что ее ничего не остановит. Ругаться было бесполезно. Но маму это не останавливало. Она демонстративно вздыхала, хлопала себя по коленям, делала все, чтобы все увидели насколько она разгневана. Но все так и сидели.

Луна спокойно встала из-за стола, помыла за собой посуду и пошла собирать вещи в город. И все это под пристальный и беспокойный взгляд мамы. Пока Луна собирала вещи отец начал невольный разговор:

– Ну что ты так волнуешься, она же взрослая девочка, никуда не пропадет.

От этих слов женщину просто перекосило. У нее даже слов не нашлось возразить.

– Рано или поздно она от нас уедет, – буднично произнес мужчина и перевернул страницу газеты. – И ты это прекрасно знаешь.

Женщина глубоко вздохнула.

– Мне кажется, что она уйдет от нас, навсегда, – всхлипнула она.

– Может это нам с тобой нужно к психологу? – засмеялся мужчина.

– Ой, как скажешь уже! – воскликнула женщина. – Я волнуюсь, переживаю, а тебе хоть бы хны!

Луна быстро металась по комнате. Ей так хотелось поскорей уехать от назойливой мамы. По-быстрому она переоделась. Сегодня погода обещала быть жаркой. И шорты с «боксеркой» были как раз. Давно она не носила открытую одежду. Даже было непривычно видеть девушку себя такой, но приятно. «Главное, чтобы никто не пялился». Девушка запустила в шкаф руку и вытащила оттуда коричневую сумку. С нее свисали различные пестрые веревочки. Туда девушка положила блокнот, ручку, плеер с наушниками. Девушка уже практически спустилась в низ, как вдруг вспомнила, что забыла телефон. Она молнией влетела в комнату и, схватив телефон, снова рванула вниз. Нужно было как можно скорее выйти из дома, пока мама снова не спохватилась и не начала истерить. Быстро обув белые кеды, Луна уже тянулась, чтобы открыть дверь, как голос мамы раздался из-за спины:

‒ Обязательно позвони как закончишь, ‒ строго сказала она, пытаясь всем видом показать, что она тверда как камень. ‒ И чтобы сразу домой.

На что Луна только вздохнула и утвердительно кивнула головой. И чтобы не слышать больше наставлений быстро вышла на улицу. Теплый ветер ударил по лицу, а солнце ослепило.

До вокзала было не так далеко, поэтому девушка решила пройтись пешком. Солнце грело ее кожу. Сколько бы Луна не проводила времени на солнце, ее кожа все равно оставалась немного бледной. Соседи уже более-менее привыкли к ней. Они перестали косо и подозрительно на нее смотреть, а не которые даже пытались заговорить. Но Луне было все равно на них. Она шла по дорожке в тени деревьев и распутывала наушники. Для нее это был своеобразные ритуал. В принципе, как и для все людей, любивших послушать музыку в дороге. Она шла и улыбалась. И все равно, что подумают люди. Ей было хорошо только от одной мысли, что сегодня все походы к психологу закончатся. И она будет свободна! Мама больше не сможет так опекать ее. Она будет делать, что захочет. Ветер гулял у нее в волосах, а музыка гипнотизировала. Легкие ритмы отдавались приятной вибрацией в голове. Как-будто весь мир отдавал свои вибрации, а она их чувствовала: мимо проезжающие машины, шевелящиеся на ветру листья, пробегающая мимо кошка, пролетающая птица, проходящие мимо люди.

Девушка не заметила, как подошла к заданию вокзала. Оно ничем не отличалась от любых вокзальных зданий в других пригородах. Здание песочного цвета с маленькими куполами и башенками вокруг них. Вокруг башенок мелькали маленькие человечки в причудливых костюмах, а позади них ехал старый поезд чёрного цвета. Главный вход был огромен и весь из стекла. По бокам стояли старые металлические деревья, на которых местами облезла краска либо где-то они были отполированы до блеска. На их огромных ветвях сидели разные такие же металлические птицы. Внутри вокзала открывалось огромное пространство. По среди стояла большая клумба с цветами, а вокруг неё располагались скамейки так, чтобы люди могли любоваться вечно зелёным клубами и небом, которое было видно через стеклянный купол. Кассы были расположены по бокам вокзала. Там сидели пока ещё приветливые и неуставшие кассиры. Луна купила билет в город и пошла на платформу. Её поезд должен был скоро приехать. На платформе было не так много людей. В это время уже мало кто спешил в город. Хотя у Луны был вариант поехать на автобусе. Она любила поездки на машине, но сегодня она решила, что сидеть в удобном кресле поезда лучше, чем ехать в жарко автобусе без кондиционера. Девушка почувствовала вибрацию внутри себя. Это поезд подъезжал. Люди начали постепенно приближаться к краю платформы, чтобы потом войти в вагон и занять своё место. Поезд остановился и двери поезда открылись. Лицо девушки обдало прохладой вагона. Она заняла свое место и придалась своим сокровенным мыслям.

Выходя из поезда девушка на миг пожалела, что не поехала на машине с родителями. Чтобы добраться до кабинета психолога ей нужно сделать несколько пересадок. Ехать в душном автобусе было ужасно, но еще ужаснее было ехать в одной машине с мамой. Эти вечные наставления, лекции, беспокойства. Все это раздражало девушку.

А Луна уже садилась в автобус. Там как всегда было куча народу. Все пытались встать у окна, чтобы уловить дуновение освежающего ветра. Луна посмотрела на это все с усмешкой. Про себя немного пожалела, что не успела сесть у окна. В такие моменты, она понимала, как хорошо жить в пригороде, где у каждого есть своя зеленая лужайка с прохладной тенью от деревьев, есть свой пар, свое озеро, где не раскален асфальт и мало раскаленных на солнце машин, и злых потных людей в автобусах. И как назло самый потный стол около Луны. Немного поморщившись девушка попыталась отвернутся от неприятного запаха. Но не очень то получалась. Ничего, скоро она тоже превратится в такого же злого, уставшего и пропотевшего человека. А музыка так и играла в наушниках. Хоть какой-то приятный момент! Легонько качаю головой и стуча о поручень пальцами в так музыке, девушка смотрела в окно. «Ох, скорей бы уже остановка! Выйти хоть на свежий воздух!». Но как всегда автобус застрял на перекрестке. Прямо перед нужно остановкой. Луна уже начинала злиться. А ей еще делать две пересадки. Благо, что на остальных маршрутах не столько много людей и автобусы оборудованы кондиционером. А автобус все стоял. Какой-то счастливчик решил снести светофор. Все бегали вокруг машины. Из-за чего образовался затор. Один из пассажиров не вынес парилки автобуса и каким-то известным ему способом открыл дверь и вышел. Люди стояли и не верили своим глазам. Луна тоже немного замешкалась, но потом, быстро сообразив, ринулась в проход.

На улице по сравнению с автобусом было относительно терпимо. Тут хотя бы потом не пахло. Быстро перебежав дорогу, Луна оглянулась. Авария была достаточно серьезная. Перед машины полностью обнял светофор, который лишь слегка накренило. Сколько аварий этот светофор видел! Поэтому его укрепили, вместо того, чтобы понять, почему же именно на этом перекрестке столько аварий. Из-за зевак не особо было видно, что с водителем. Но уже были слышны вдалеке звуки серены скорой машины. Значит ему уже скоро помогут.

Заходя в автобус Луна почему-то пожалела водителя. Наверное, у него есть родные, которые будут о нем беспокоится. Автобус все отдалялся от места аварии. А Луну все больше начало охватывать беспокойство. Все ее нутро не хотело ехать к психологу. От этого становилось так тяжело и плохо. Хотелось выбежать из автобуса и уйти в другу сторону. Но было нужно. Лучше отстрелятся раз и навсегда, чем потом от этого бегать.

Осталась одна пересадка. Это расстояние можно было пройти пешком за полчаса, либо проехать за десять минут на автобусе. Но Луне захотелось пройтись. Ее мысли были встревожены, а ноги не хотели идти в этот наполненный благовониями кабинет. Девушка шла по узким улочкам, уворачиваясь от спешивших куда-то людей. Она была погружена в свои мысли и переживание, попутно пропуская через себя музыку в наушниках. Луну тревожило то, что она могла провалить тесты и ей пришлось бы снова общаться с этой неприятной женщиной, а мама втройне начала бы беспокоится. Но тут что-то повело девушку в сторону. Она оглянулась. Перед ней стояла маленькая сувенирная лавка. Девушка без раздумий шагнула в рыжую дверь. Ее окружили специфичные запахи. Так пахнет только старая лавка, где не одно поколение продавались различные безделушки. Луна вытащила из ушей наушники и стала рассматривать все, что было на витринах: старые подвески, различные горшки, статуэтки, куклы, вилки, чашки. Здесь было столько всего, что глаза разбегались и не знали за что уцепиться. Но Луна искала что-то определенное, хотя сама не знала что. «Но это точно было здесь, оно должно быть здесь».

‒ Вам что-то подсказать?

Луна подняла голову и увидела за прилавком молодую девушку примерно такого же возраста, как и она.

‒ Нет спасибо, ‒ улыбнулась Луна и поспешила удалиться из лавки.

Она выбежала оттуда как ошпаренная. Луна и сама не могла понять почему каждый раз, когда продавец у нее что-то спрашивает, ей хочется убежать. Она улыбнулась сама себе и уже хотела снова включить плеер, но поняла, что уже пришла.

Кабинет доктора Николсон находился в огромном здании диспансера. Его горгульи свисали со всех подоконников, а огромное крыльцо было украшено огромными каменными львами в кустах каменных и живых роз. А красная массивная дверь была настолько огромна, что казалось ты ее никогда сам не откроешь. Но на деле она оказывалась обычной маленькой дверкой, которая поскрипывала при каждом открытии. Это бы своеобразный диспансер. Тут всегда было тихо и не было кашляющих пациентов. Все врачи здесь занимались частной практикой. Поэтому проводили свои беседы за плотными стенами и хорошо закрытыми дверями их просторных кабинетов.

На темной двери кабинета доктора Николсон весела темно-золотая табличка с ее инициалами. Луну передернуло. «Эта женщина, все делает на показ, бе». Луна постучала и вошла в кабинет. Девушка уже давно заметила, что кроме нее в такое время никто не приходит в психологу. В красно-белом кабинете сидела блондинка в черном облегающем платье ив красных туфлях. Ее волосы всегда были идеально уложены. Женщина оторвалась от телефона и сверкнула своей белоснежной улыбкой. Луна обречена вздохнула.

‒ Здравствуй, моя дорогая, - разошлась женщина еще в большей улыбке, предварительно покрасовавшись перед зеркалом.

‒ Здравствуйте, ‒ натянуто улыбнулась Луна.

‒ Присаживайся, ‒ женщина указала на красный диван около окна. ‒ Расскажи мне, чем ты занималась все это время.

«Тебя на костре сжигала». ‒ Бегала, рисовала, читала…

‒ Бегала? ‒ Женщина немного подёрнулась на стуле. ‒ Я не говорила тебе бегать. Ты же знаешь, что люди, которые вот так вот по утрам бегают, пытаются на самом деле сбежать от решения свои проблем.

‒ Ага, ‒ равнодушно ответила девушка.

‒ У тебя появились какие-то проблемы? Ты плохо спишь?

‒ Сплю как младенец, ‒ улыбнулась Луна.

‒ Ты ведешь свой дневник?

‒ Нет.

‒ Но я же говорила тебе вести дневник. Почему ты перестала?

‒ Я не забываю события и не вижу смысла теперь туда что-то писать. Я свободно могу поговорить с другими людьми и обсудить то, что мне хочется.

‒ Я смотрю, ты немного загорела.

‒ Да, потому что стала бывать чаще на улице.

Доктор начала немного нервничать, ее улыбка стала более натянутой. Она махнула головой и порылась в своих бумагах.

‒ Это прекрасно, есть первые улучшения. Так я тебе буду говорить предложения, а ты скажешь свои ассоциации. Хорошо?

Луна кивнула головой.

Доктор еле заметно выдохнула и начала:

‒ Там было тепло, не ветрено и лежала колода карт.

‒ Сад.

‒ Было светло и тепло, и что-то холодное.

‒ Небо, ‒ немного затруднительно ответила Луна.

‒ Это было уныло, и камни летели вниз.

Луна задумалась. Все это начало ей казаться какой-то несуразицей.

‒ Не можешь ответить? ‒ немного оживилась доктор. ‒ Ничего страшного. Продолжим. Так, светит, мягко, ползет… Нет? ... Эм, летит, съедает, велосипед...Тоже? ... Ничего страшного, ‒ шире заулыбалась Николсон. ‒ Тест ты сегодня не прошла…

‒ Потому что Вы говорили совсем не связанные слова? ‒ улыбнулась Луна. Она ожидала, что все так и будет. Она так и знала, что эта Николсон не упустит шанс еще повытягивать денег с ее родителей.

‒ Нет, ‒ с натянутой улыбкой ответила доктор. ‒ Есть такой тест, и ты его не прошла. Я назначу еще курс на два, нет, три месяца. Подвижки есть, но маленькие. И перестань бегать, и веди свой дневник.

Тут Луна не выдержала. Она наклонилась вперед и тихим, но твердым голосом начала:

‒ И как вам удается не краснея не скрывать свой непрофессионализм?

‒ Что? ‒ надменно спросила докторша. ‒ Да как ты смеешь так со мной…

‒ Это как вы смете столько лет доить мою семью?! ‒ Луна вскочила с места и стала над женщиной. ‒ Вы выдумываете какие-то странные тесты, странные методы и пичкаете меня таблетками! И думаете, что вам это с рук сойдёт?!

‒ Так, дорогуша… ‒ снова попыталась начать докторша, но Луна ее перебила:

‒ Я Вам не дорогуша, ‒ прошипела девушка. ‒ За это мизерное количество минут вы якобы поняли, что я не прошла тест? Или вам жалко расставаться с деньгами? Что, на новые побрякушки денег не хватает? Я отказываюсь от лечения. И если вы осмелитесь выставить очередной счет, то я вас упеку за решетку. И поверьте, это будет достаточно легко.

Докторша сидела молча. На ее лбу стали выступать маленькие блестящие на солнце капельки пота.

‒ Да как ты смеешь?! ‒ вскочила она. ‒ Да ты…. Да ваша семейка вот тут мне уже!!! Да я... Да вы мне не нужны! Знаешь сколько у меня клиентов?! Да подавитесь вы своими деньгами! Да от тебя у меня постоянные мигрени! Ты головная боль!

‒ Это будет прекрасным дополнением в суде, ‒ улыбнулась Луна и вышла из кабинета.

Как же девушка была довольна собой. Она готова была прыгать от радости. Наконец-то она освободилась от этого всего. «Надо будет позвонить маме, сказать, что все хорошо. Точно! У меня есть телефон того парня, может еще есть шанс найти работу! Ура, жизнь налаживается!» Девушка выпорхнула из здания и уже набирала номер с бумажки. «Хоть бы ответили, хоть бы ответили».

- Алло, - услышалось на том конце.

«Черт, черт, черт, подняли!». Луна быстро сбросила вызов и чуть в спешке не уронила телефон. Ее сердце бешено стучало. Ей тут же захотелось никому не звонить, а вы бросить номер и забыть это все. «Так, без паники! Я же взрослая?... Ладно, мне надо быть взрослой. А взрослые тетеньки отвечают, даже когда сами звонят. Так, вдоооох….выдох… Фух… Берем себя в руки и набираем номер… Не паникуем». Луна снова выдохнула и набрала номер. В динамике раздались первые гудки. Сердце девушки дико стучало и ладони стали потными.

- Слушаю.

Луна нервно взглотнула:

- Привет, это Луна. Ты мне дал свой норме после конкурса, ну где машины тюнинговали. Ты сказал, что вам понравилась моя работа… Что можете ее мне предложить.

В ответ только слышалось молчание. Луна продолжила:

- У меня работа была на белой машине с фениксом... флуоресцентными красками.

- Ах, да! У тебя еще волосы темные, да? Вспомнил. Долго ты думала.

- Ну были свои обстоятельства, - улыбчиво ответила Луна.

- Меня Элай зовут, кстати.

- Рада знакомству.

- Ох, а как я рад, - облегченно ответил парень. – Знаешь, мы могли бы встретиться в кафе и поговорить об этом.

- Я помню, ты говорил, что покажешь мастерскую, - отступила Луна.

- Да, мастерская, - странно как-то ответил парень. – Сейчас у нас нет рабочих мест. Но мы можем встретиться поговорить, пообщаться. Может я смогу что-то сделать для тебя, - загадочно закончил он.

Странное ощущение пробежало вдоль позвоночника Луны.

- Ты подкатываешься ко мне? – смеясь спросила она.

- Нет, что ты! – в ответ кокетливо посмеялся парень.

- Ясно, значит это был подкат? – более серьезным голосом спросила Луна.

- Да, а почему бы и нет…

- Извини, но не получится.

Луна положила трубку. А внутри себя была без ума от счастья. С ней хотели познакомится! ПОЗНАКОМИТЬСЯ! Все нутро ее пело. Конечно плохо то что она работу она так и нашла, и то, что в принципе это была уловка. Но то чувство, что тебя кто-то посчитал привлекательным, все-таки поднимало настроение. На душе стало как-то тепло. Девушка шла по улице и улыбалась. Даже каким бы ты себя некрасивым не считал, всегда приятно, когда с тобой хотят познакомится. И кажется, что ты уже и не такой замарашка. Даже симпатичный и милый человек. И начинаешь замечать, что и прохожие начинают тебе улыбаться. Потому что ты улыбаешься и светишься.

Луна не заметила, как уже практически приехала на вокзал. Из-за всех переживаний Луна забыла подписать бумаги о том, что ей больше не требуются услуги психолога. «Блин, возвращаться лень… Эх, ладно. Приеду через несколько дней». Кассы находили на первом этаже в большом круглом зале. По среди него росли металлические и живые розы. А над ними раскрыв крылья красовался огромный сокол. Все его оперение было из стекла и металла. А глаза были черны и отражали свет, как будто в этих глазах была своя вселенная. Кассы были расположены по бокам так же, как и во всех вокзалах. Девушка купила в кассе билет и отправилась в зал ожидания. До прибытия поезда было чуть больше двух часов. Зал ожидания находился на втором этаже. Он был больше похож на маленький пар с лавочками или зимний сад. Кругом было много цветов и декоративных деревьев. Среди них встречались просторные вольеры с маленькими пестрыми звонкими птицами. А над головой был огромный стеклянный купол. Лавочки были обрамлены вечно зелеными и цветущими кустами, так, что их дурман кружил голову. Для особо привередливых было отдельное полу стеклянное помещение с отдельным выходом и лестницей. Там царствовали железо и стекло, что еще более поражало. Там были такие же лавочки, но стояли они в металлических кустах со стеклянными цветами, а на ветках красовались пестрые механические птицы. Сюда запахи цветов и птиц не доходили. Тут всегда было свежо и по-особому пахло. Этажом выше находилось кафе с интересным видом на город. Там всегда подавали очень вкусное мороженное и пиццу. От воспоминаний о кафе у Луны забурчало в животе. Подсчитав в уме деньги, сколько она потратит, девушка побежала в кафе. Аромат пиццы и кофе еще больше раздразнил девушку. Благо еду здесь подают быстро. И уже через минут 20 Луна наслаждалась прекрасной пиццей и наивкуснейшим лимонным мороженым. Так в блаженстве она провела все оставшееся время. В поезд девушка добиралась ужасно объевшаяся и чувствовала себя колобком. Но она была безмерно счастлива. И если бы она могла мурлыкать, то замурлыкала бы на весь вагон. С теплым чувством Луна заснула.

Проснулась она уже, когда поезд остановился на нужной остановке. Девушка не сразу поняла где она находится. А когда сообразила, то приятный женский голос предупреждал о закрытии дверей. Луна со всех ног понеслась к выходу, зацепив какого-то человека. Он что-то кричал, но Луна его не слышала. Каким-то чудом она успела прямо перед закрытием дверей вылететь из поезда. Вся перевозбужденная и еще не успокоившаяся она побежала домой. И только на полпути до нее дошло, что спешить то не нужно, она успела выйти, и можно уже идти пешком. Но непроснувшийся мозг еще упорно хотел куда-то бежать. Луна достала наушники из ушей и попыталась отдышаться. Но у нее это не получалось, как будто кто-то не давал ей дышать. Взяв себя в руки, и переборов одышку, Луна пошла вперед. «Это, наверное, из-за того, что сразу после сна побежала». Но чем ближе Луна была к дому, тем сильнее горело в легких и начинала жутко болеть голова. «Да что же это такое, не пила же вроде. Еще один поворот, и я дома. Давай! Соберись тряпка! Надо же еще и маме рассказать все! А это требует сил… Ох, маме рассказать… ммм, не хочуууууу… это же крики и скандалы будут, а у меня голова болит… Лаааадно, совру ей. Не в первой». Луна повернула за угол и остановилась в онемении. В ее горле застыл крик, а в голове все бешено перевернулось. Боль еще больше усилилась до нетерпения. Луна начала терять сознание. Мир куда-то покатился в бок и начал темнеть.

На дороге лежала Луна с застывшей гримасой ужаса и боли среди таких же лежавших на дороге людей.

Глава первая, лежащая на двух спинах, и думающая хором.

Он гулял по знакомым тропкам возле реки, лениво текущей посреди раннего тёпло-салатового лета. Красно-коричневая земля иногда сменялась камнями, сухо ворчащими под ногами или кряхтевшими под тяжестью «великана». Лето дирижировало сверчкам, птицам, названий которых он не знал. Поблёскивающие на солнце листья деревьев, застывших в танцевальных позах, разглаживал ветерок, будто перед праздником. В воздухе носились маленькие мошки и расстилался мягко-сладостный запах сирени.

Да, простите мальчика за его невнимательность — он не поздоровался потому, что Вас не заметил, а вовсе не из-за отсутствия воспитания. Его зовут Александром, а Вас? Не трясите так руку, и не сжимайте сильно, ладно? Ну что же, я продолжу. Александр (его можно звать просто Алекс) уже совсем большой, но он еще растёт, и так быстро, что все вокруг этому очень удивляются. Он умеет свистеть и бегать наперегонки с ветром а еще лазить по деревьям. Он любит задавать сложные вопросы, которые иногда просто ставят в тупик взрослых. Он умеет смеяться так звонко, что на лицах людей вокруг непременно появляется улыбка или недоумение (недоумение — на лицах тех, кто забыл, что жизнь — величайший подарок нам от Вселенной).

Алекс, взобравшись на холм, пошёл по пологому спуску, но со временем его шаг превратился в бег, ветер дул в лицо, а в животе появилась невесомость. Корень дерева на дороге помешал одной из его ног продолжать движение, однако голова и тело рвались вперёд, поэтому Алекс начал движение навстречу земле. Родители говорили, что научиться падать и затем вставать очень важно, ведь иногда падений просто не избежать. И потому Алекс вытянул вперед руки, и зажмурил глаза, ожидая приземления.

Земля оказалась неожиданно мягкая и тёплая. Алекс, не открывая глаз, начал ощупывать то место, куда он упал. Место это начало двигаться и подумало достаточно громко, чтобы мальчик услышал: «И вовсе я никакое не место. Я лениво-быстрый овцекот. Не хотелось бы быть грубым, но я же не подумал, что какое-то место на меня свалилось. Нет, конечно, на мне есть место, и я, похоже, пришёлся к месту, но называть Местом мыслящее существо не очень-то вежливо». Дальше мысли Овцекота были неразборчивы, но похоже, он думал уже не так ворчливо, возможно из-за благодарных и извиняющихся мыслей Алекса, лежавшего теперь на своей спине и спине кучерявого зверя одновременно.

«Наверное, Мама с Папой жутко разволновались бы, если узнали о таком непродолжительном полёте» - думал мальчик, но тёплый мурлыкающий Овцекот уже лениво-быстро нёс его на спине домой. Мальчик насвистывал незамысловатую мелодию, а Овцекот мысленно подпевал ему.

А что, если всё вокруг думает, почти как Овцекот, только не так громко? Алекс спрыгнул со своего спутника на каменистую почву и камни снова заворчали под ногами. Тогда он взял одного из ворчунов и подбросил его, а затем поймал. Твёрдо-серый его новый знакомый не ожидал оторваться от земли, а взлетев вверх, едва различимо удивился и обрадовался новым ощущениям — он редко двигался со своего места и теперь, поблёскивая в воздухе, пусть на миг, он словно ничего не весил. Когда он коснулся воды, он почувствовал прохладу и тягучую подвижность реки, а потом, когда водная гладь слегка оттолкнула его вверх, еще один раз он полетел, невесомый как ветер, и погрузился в воду, немного проплыл, увлекаемый течением реки, и встретился с камням на дне, обновлённый, очищенный от дорожной пыли и облегчённый водой.

А всё вокруг тихонько думало, каждый о своём: деревья хором радовались ветру и тянулись к солнцу в небе и к воде под землёй, камни неподвижно загорали под солнцем, неспешно думая о чём-то своём, река несла свои воды вперёд и Алекс был уверен, что у нее в животе была невероятная лёгкость (хорошо, что какая-нибудь коряга не помешает её движению), неутомимый исследователь ветер хотел всего коснуться, играя в салочки и думая: «Вперёд! За мной! Там впереди столько всего нового! Но смотри по сторонам, ведь чудеса так легко пропустить!». И ветер был прав, ведь где-то рядом из небольшого жёлудя пробивался росток дуба, впервые увидевший солнце, а через сотню лет он сможет закрыть полнеба. В плетёном домике на дереве из-под тончайшей скорлупы, снаружи похожей на камешек, появится маленький комочек, и своим крохотным клювом впервые вдохнёт летний воздух, а пройдёт время, и его, распустившего крылья, подхватит ветер и поднимет к небесам! Можно ли услышать или почувствовать мысли птицы, впервые открывшей объятья небу?

Алекс чувствовал, как всё вокруг дышало летом, как дорога звала его пройти по ней за тот поворот, что теряется за деревьями, как даль играла с ним в прятки в летнем горячем воздухе, что двигался возле реки, смешиваясь с ее прохладным дыханием. Но пора было идти домой, и Алекс на секунду загрустил и подумал: «До завтра, чудесная природа! Меня ждут дома!». Увидев в дали кудряво-белоснежную спину лениво-быстро движущуюся среди танцующих на ветру трав и нарядно-благоухающих полевых цветов, он побежал по тропинке за новым другом, иногда поглядывая под ноги для надёжности — не все места мягкие. Овцекот впереди дурашливо фыркнул в ответ на такие мысли, но всё равно замурлыкал, когда Алекс, лежа на двух спинах одновременно, погладил его за спрятавшимся под густой шерстью ухом.

Рассказ был опубликован мной на сайте "проза"

Черный автомобиль с тонированными стеклами проезжал по пустынной улице, скрипя шинами по горячему асфальту. Летнее полуденное солнце безжалостно припекало, изредка скрываясь за облаками. Мало кто осмеливался выйти из своего жилища, боясь покрыться жаренной, хрустящей корочкой.

Альберт Бронский был из тех немногих, кто любил совершать поступки которые другим казались нелепыми и абсурдными. Вот и сейчас, назло обществу, он разъезжал по полуразрушенному городу на своей «Ауди», хотя чувствовал, что вот-вот расплавиться вместе со своей машиной. Благо имелся кондиционер, облегчающий жизнь автомобилиста.

Альберт любил иногда проехаться и осмотреть бывшие шедевры архитектуры, а сейчас жалкие руины, отдаленно напоминающие былую красоту. Он заезжал в места, где когда-то в молодости, вместе со своими друзьями, веселился от всей души, рассказывал пошлые анекдоты, пил пиво и пощипывал подружку, которая впоследствии стала его женой. Как все это было давно, воспоминания заставили сердце сжаться в груди, а по щеке медленно скатилась слеза, капнув на брюки.

Альберт посмотрел в зеркало, оно отразило морщинистое лицо пятидесятилетнего мужчины с глубоко посаженными голубыми глазами, орлиным носом и боевым подбородком. «Время берет свое» - горько усмехнувшись, подумал он.

Его жена, Мария, умерла двадцать лет назад в результате самой страшной катастрофы двадцать второго столетия – ядерного взрыва. Тогда она была на работе, а он сам в бункере – оборудовал освещение. Ничто не предвещало беды, как вдруг огромной силы удар сотряс землю. Лестница пошатнулась и Альберт, не удержав равновесия, упал, сильно ударившись головой об пол. Сознание моментально покинуло его, и он еще долго лежал на холодном бетоне. Шрам на лбу до сих пор напоминал о том роковом дне.

Дорога была вся в ухабах, местами зияли дыры, которые то и дело приходилось объезжать. Кругом было пустынно – этот район был непригоден для житья из-за высокого уровня радиации. Дома-призраки прошлого безразлично смотрели своими глазами-окнами на окружающий мир, которые никогда не станет прежним. Растительности здесь не было, одни раскаленные пески да камни.

День клонился к вечеру, жара спала, и Альберт за ненадобностью отключил кондиционер. Вдруг вдалеке показалась фигура человека. Когда Альберт приблизился, то более детально рассмотрел лицо закрытое ударостойким стеклом, это был сын его друга – Валдас, которому повезло больше, чем его отцу. Пятилетнему малышу чудом удалось уцелеть, хотя и не без последствий, от трагедии 21 января 2261 года.

Во всем были виноваты террористы. Их беспринципный лидер, скрывая свое лицо под маской, проник в систему телевещания и одновременно на всех каналах объявил, что у них, то есть террористической организации, имеется ядерная бомба и если государство не выплатит сумму в размере десяти миллиардов долларов, то с нажатием красной кнопки расположенной у него на столе, материк погрузиться в хаос.

На размышление было дано 24 часа…

Никто ему не поверил, приняв за очередного хакера-шутника, а таких в то время хватало.

Большинство людей знали, что вероятность украсть или тем более управлять ядерной бомбой дистанционно с помощью компьютера и спутника, вскрыв многочисленные коды доступа, была равна нулю.

Не учли одного: существовала возможность создать ее самостоятельно, используя сааме совершенное оборудование и необходимые знания. Вполне возможно, что кто-кто специально финансировал террористов.

Занимаясь поиском шутника, спецслужбу случайно обнаружили утечку радиации там, где ее быть не могло, о чем сразу же было доложено в Министерство Обороны. Такое могло произойти только после испытания ядерной установки.

Политики тут же всполошились, осознав всю серьезность ситуации, но было слишком поздно.

Во втором послании террорист объяснил, куда перевести деньги напомнил, что времени осталось очень мало. Обращение было разослано по Интернету и засечь его не было никакой возможности.

Никакие уговоры, что сумма слишком большая, что бы так быстро собрать ее, не помогли. Как известно, государство не любит вести серьезные переговоры с террористами и оно попросту послало их ко всем чертям.

Альберт вернулся из мира воспоминаний, перед ним снова маячила фигура Валдаса.

В специальном скафандре он выглядел глупо, но, в конце концов, это была не его вина.

Альберт притормозил, приглашая жестом сесть в машину. Валдас с трудом протиснулся в салон.

- Здравствуйте, Альберт, - протягивая руку, сказал он.

- Здорово, - Альберт пожал руку, - что так далеко от дома?

- Да вот, ходил к врачу на осмотр, как всегда, каждый вторник.

Альберт в душе пожалел парня.

«У него судьба не легче моей, так молод, а, сколько ему пришлось пережить в свои двадцать пять».

Обреченный до конца своих дней носить скафандр, защищающий его от воздействия окружающей среды. Валдас не унывал – он не считал себя инвалидом.

- Крепко сегодня жарило, хоть яичницу на асфальте готовь, - пошутил Альберт.

- Да уж и вправду, хорошо, что у меня есть автоматическая охлаждающая система, а то бы мне не сладко пришлось.

- А ты живешь все там же, на Плезант Авеню?

- Да, а где же больше? Другого дома у меня нет, к тому же я привык к нему.

Альберт знал, что Валдас живет на развалинах. Конечно, дом был не полностью разрушен, кое-что уцелело и было оборудовано под вполне сносное жилье, благодаря Государственному Социально-Реабилитационному Центру, который был основан через некоторое время после трагедии.

Альберт надеялся, что парень выразит недовольство по поводу своего сложившегося положения, чтобы предложить ему материальную поддержку, но зная характер отца Валдаса, Альберт был уверен, что он отказался бы от помощи. Сам Альберт встал на ноги исключительно благодаря своему ремеслу и находчивости. Будучи единственным уцелевшим в округе врачом, он решил воспользоваться этим. Сначала он оказывал услуги бесплатно, но постепенно начал обращать благотворительность в весьма доходный бизнес и теперь у него было все. Заново отстроенный дом, автомобиль и много других благ недоступных человеку не его положения. Совесть не мучила его за то, что он нажил свое состояние на горе людей. Альберт считал, что в новом мире, должна быть новая жизнь и у каждого человека своя. Любой мог добиться того, чего добился он, просто не нужно забывать, что жизнь продолжается. Не надо опускать руки и мямлить про жестокую волю судьбы, лишь стремление к собственному благополучию и вера в себя позволит достичь успеха. C’ est la vie.

- А знаешь что, Валдас?

- Что?

- Поехали ко мне, поговорим, я тебе покажу свою библиотеку. Знаю, что ты любишь книги. Ну, как?

- Извините, я бы с радостью, но сегодня не могу, доктор прописал мне покой – семь суток беспрерывного сна криогенной камере, вам ли не знать. Как-нибудь в следующий раз. Кстати, что бы я делал, если бы не вы. Я благодарен, что вы спасли тогда мне жизнь, спасибо.

- Ничего, на твоем месте мог оказаться каждый.

- Все-таки десять лет в коме…

- Не надо, ничего не говори, - перебил Альберт, - это моя работа, а все-таки может, передумаешь? Всего на час-два.

- Хотел бы, но нет, простите.

- Ладно, но если что, дверь в моем доме всегда открыта для тебя.

- Спасибо, вы очень добры. Впрочем, пожалуй, мне уже пора.

- Может подбросить, мне по пути, - предложил Альберт.

Валдас улыбнулся.

- Пожалуй, нет, мне будет полезно прогуляться.

- Ну как хочешь, мое дело предложить.

- Еще увидимся, доктор Альберт, - захлопнув дверь автомобиля, сказал Валдас и пошел ковыляющей походкой.

Альберт еще долго сидел в машине, наблюдая за удаляющимся силуэтом. Когда он скрылся за поворотом, Альберт нажал на газ и помчался навстречу судьбе.

26.09.2003