- Владимир Сергеевич, как там наш подопечный Листопад Михаил?
- Это полковник Кудряшов Олег Алексеевич из города Н-ска, где вы недавно гостили.
- Как там наш подопечный? У меня для него срочное сообщение…
- Он на задании. Большего сказать не могу…, - сухо отозвались в трубке.
- У вас листок бумаги или запомните? Хорошо. Записывайте. «Нехорошо быть непослушным. Одумаешься, звони. 0933». Да, именно так, без первых цифр номера. Листопад должен понять, что это значит. Нет. Я не шучу. Жену Михаила похитили и оставили эту записку. Преступник не знает, что его нет в городе. Поэтому последствия могут быть самыми печальными. До свиданья.
Кудряшов сказал, что должен, и дал отбой.
Вот сколько раз видел по телеку, как большая кошка типа львицы или там пумы радостно прыгает на хозяина, обнимая его лапами, и каждый раз сердце замирало, поскольку до конца её намерения были не известны. Они, знаете ли, одинаково прыгают, что на добычу, что на любимого хозяина. А тут была моя вина, что за звуком волочащихся по земле носилок, я не услышал посторонние звуки. А когда услышал и обернулся, было поздно. Успел только увидеть летящую на меня пятнистую тушу зверя. Руки самопроизвольно отпустили носилки, и тело Федотова бухнулось на землю. А я инстинктивно вытянул руки перед собой. И тут же был смят и упал навзничь, сминая спиной кусты шиповника. Клыкастая пасть впилась в левое предплечье, и я ощутил, словно рука попала под пресс, и этот пресс давит и давит, норовя сломать кости. А когти выпущенные из больших лап с треском рвут ткань бушлата, кожу на плече и боку и проникают в мышцы. Острая боль в правом боку заставляет меня изогнуться, и я правой рукой отпихваю лапу, в попытках дотянутся до штык-ножа на поясе. Мельком думая о том, какого хрена не ношу его на правой стороне. Но зверюге надоедает жевать мою левую руку, и он пытается вцепиться в лицо, в горло, а я выворачиваюсь вправо, когти распарывают плечо, горячая кровь льется на спину. Но главное я успел дотянуться до штыка, и вот уже бью им снизу в мягкое, лохматое пузо. Удар! Один! Второй! Зверь отпускает левое предплечье, ревет мне в лицо, и пытается откусить руку, причинившую ему боль. Сука! Вот почему штык-ножи не точат?! Сейчас бы располосавал ему живот, что кишки наружу. Но нет, шкура протыкается тяжело, словно резиновая. А уже не думая, и не пытаясь думать, как выкрутиться, просто из последних сил, со всей дури бью ножом, хоть места для размаха совсем нет. Но мне повезло, штык заходит снизу в челюсть зверя, проходит пустоту, и втыкается в нёбо. Зверь теряет ко мне интерес, и собирается убегать. Но поздно. Теперь озверел я. Наваливаюсь телом на зверя сверху, и бью ножом снова и снова. Пока задние лапы зверя не упираются в мои колени и не скидывают меня на землю. И я без сил откидываюсь назад, тяжело и шумно дыша. А рядом шумно с бульканьем дышит подыхающий инопланетный тигр.
С перевязочным материалом было туго. Моя одежда превратилась из демисезонной в летнюю. А перфорированное когтями тело ныло со страшной силой. Чувствовал себя пельменем, который жевали, жевали, да выплюнули. И вроде не съели, но пельменю от этого не легче. Если правый бок я кое-как перевязал, то на левой лопатке и плече раны не закрывались, я чувствовал это по крови, стекающей к пояснице и ниже. Левое предплечье было сплошной синяк с четкими отпечатками клыков. Кое-как раздевшись, стащил с себя футболку, и, разорвав её на полосы, использовал её для перевязки. Вышло хрен знает что, но лучше чем ничего. Где достал, раны помазал тряпкой моченой в спирте. Громко и с наслаждением поматерился на весь лес, распугивая птиц и белок. А потом принял спирта внутрь. Почувствовал, как горячее тепло протекло в груди, а потом стукнуло по затылку. А когда подошел к Федотову и попытался поднять носилки, понял, что не могу их удержать в руках. Если правая рука держала, то пальцы левой не слушались. Они сжимались, но при малейшей нагрузке, разжимались. Словно у меня силы отняли. Наверное, сухожилие какое-то задел с тоской подумал я, и присел рядом с капитаном. Надо было что-то придумать, типа хомута, как у лошади. Или как там, у Репина, «Бурлаки на Волге»? Что там у них на плечах?
Ремень от автомата, привязанный к поясному ремню, спасли положение до первых пяти метров, потом конструкция развалилась. Фигня получилась. От отчаяния я призадумался и вспомнил свой первый раз....Тогда, когда лежал на грязном льду и ждал приближающийся Зил. Ведь тогда я открыл портал просто в воздухе , и грузовик перешел неизвестно куда вместе с водителем. Иначе его исчезновение не объяснить. Что я тогда чувствовал? Отчаяние и страх. Надо как-то понять, как это.. Только не переместить кого-то, а самому в обнимку с капитаном уйти в другое место, реальность. А что долго думать? Отчаяние я испытал, когда боролся со зверем. Страха только не было... За свою жизнь я давно перестал бояться, только за родных. Надо попробовать. Сомнения и неуверенность в собственных силах преследовали меня всю жизнь, поэтому, никогда не рвался на руководящую работу, а если и были подчиненные, то придерживался принципа - хочешь, чтобы было хорошо сделано - сделай сам. Бог, с ним, с прошлым! Теперь и сейчас, когда нет никаких физических сил, нужно попробовать. Я может, и переживу эту ночь, но Федотов без медицинской помощи и мощных антибиотиков, похоже, к утру загнется. Рану его не смотрел. Бинты менять нечем, и заштопать лучше, не смогу, лекарств нет. Есть какие-то в аптечке, но это что-то типа антидота, или транквилизатора. Разовые уколы.
Пристроившись рядом с носилками капитана, я перевернулся на живот. Левой рукой обхватил носилки, а правую вытянул перед собой, взглядом уставившись в мертвого зверя.
Утром Краевского вызвал шеф, старый шеф, вернее главный, тот который Олег Алексеевич. Сергей в недоумении прибыл.
- Вызывали, Олег Алексеевич?
- Вызвал, - хмуро посмотрел на лейтенанта Кудряшов, - Ты почему не доложил вечером как идет расследование?
- Так я думал Анисимов..., - начал оправдываться Краевский.
- Твое дело не думать, а докладывать, или я непонятно объяснил?
- Так точно. Докладываю....
И Сергей стал рассказывать о вчерашнем совещании, стараясь подавать информацию в той же последовательности, и по тем же пунктам. Но до конца ему рассказать полковник не дал.
- Про пистолет, найденный у Новикова, помимо баллистической экспертизы, что известно? По номеру пробили? Где и за кем числился?
- Не могу знать, этим Пустогачев занимался...
- Монгол значит…, - кивнул Кудряшов, и задумчиво посмотрел на пустую стену слева и постучал авторучкой, которую вертел в руках, по столу. - Вот, что лейтенант... , - полковник развернулся в кресле, и полез в сейф, стоящий рядом со столом, чтобы через пару секунд достать из него Макаров, и со стуком положить на стол - Мне нужно чтобы ты отнес этот пистолет на экспертизу, пусть пробьют где и за кем он числился.
- Сделаем, - не моргнув глазом, ответил Сергей, хотя был несколько удивлен левыми стволами в сейфе у начальника. Взяв пистолет, он сунул его во внутренний карман пиджака, от чего пиджак сразу перекосился.
- Разрешите выполнять? - произнес лейтенант, собираясь уходить.
- Дальше рассказывай, или уговаривать надо?
Сергей стал рассказывать дальше, и практически рассказал всё. А потом вспомнил про газеты.
- Да я тут газеты нашел в сейфе...по делу Листопада..
- Лейтенант, у тебя не сейф, а остров сокровищ? Что значит нашел? Ты почему не сдал вместе с делом? - возмутился Кудряшов.
- Да, они на самом дне были, - смутился Краевский, жалея о том, что проговорился., - думал к делу отношения не имеют.
- Там о выставке картин, которые Листопад рисовал, и дата на газете 03.09.1993, и я вот подумал, что может эта дата, имеет какое-то отношение к цифрам в записке 0933.
- Твою мать! Как же я мог забыть! – воскликнул Кудряшов, хлопнув себя ладошкой по лысеющему лбу. - Конечно, имеет! - взволновано произнес Олег Алексеевич, и поднял трубку селектора. - Мою машину к выезду! Срочно!
Владимир Сергеевич Мурашов к звонку малоизвестного сотрудника конторы был не готов. И хотя поделиться событиями хотелось, но не с ним. А события имели место быть. Прежде всего, прошел сигнал от активированного у "зоны страха" датчика. И какое-то время он четко передавал параметры низкочастотного сигнала, неизвестного происхождения. А потом, примерно через минут тридцать сигнал пропал, и были подозрения, что датчик как и прочая аппаратура, посланная в зону аномалии вышел из строя. Но дальнейшее показало, что совсем наоборот. Пропала сама зона аномалии. Она не фиксировалась никакими приборами. Запущенный ночью дрон беспрепятственно долетел до центра бывшей аномалии. И хоть видимость была в инфракрасном диапазоне, четко прослеживались изменения произошедшие в тайге. Температура там была явно выше температуры окружающей среды, но стремительно падала. Было понятно, что миссия группы Федотова увенчалась успехом. Теперь ожидали возвращения самих победителей. Днем в зону полетело несколько дронов, и уже передали более полную и четкую картинку с центра аномалии. Сами участники группы замечены с воздуха не были, но по всей видимости должны были прибыть на следующий день.
А прибыли они ночью. Буквально через несколько часов, после звонка из Н-ска.
Владимир Сергеевич узнал об этом поздно, уже утром. По рассказам очевидцев, нашли прямо в центре лагеря два тела. Капитана Федотова в бессознательном состоянии, и раненного Михаила Листопада. Обоих определили в передвижной госпиталь. Федотову делали операцию. Состояние тяжелое, решается вопрос о транспортировки на большую землю, но не понятно, переживет ли он переезд. Узнав о произошедшем, Мурашов поспешил на встречу с Листопадом. В палатку его со скрипом, но пропустили. Военврач очень был недоволен.
- Привет, дорогой! Вижу жив и относительно здоров! - с улыбкой на лице поприветствовал больного Мурашов .
- И тебе не хворать ! - ответил забинтованный как мумия Листопад.
Первое, что пришло на ум, когда оказался в лагере было крикнуть: Помогите! Ведь я и правда был не в состоянии тащить капитана без посторонней помощи. Но уж больно жалким бы вышел этот крик. Взрослый мужик, а кричать как потерпевшая женщина стыдно. Поэтому я крикнул : Врача! Срочно врача! Дежурные мой крик услышали и кинулись ко мне. Поняв на месте, кто реально нуждается в помощи, потащили Федотова в лазарет, а я поковылял следом. И пока врач занялся капитаном, на мою долю досталась медсестричка, которая ножницами покромсала мои повязки, обмыла раны, дала выпить какие-то таблетки, обколола обезболивающим, потом меня быстро заштопали, и я чуть было не заснул на кушетке, во время процедур. А потом всё-таки заснул. Просто провалился. А когда проснулся, то понял, что высшее достижение цивилизации это раскладушка. И хоть ныло всё тело, но главное была более-менее светлая голова, и появились кое-какие силы. И ещё ощутил зверский голод, что наверное без раздумий съел бы мамонта. Хотя может быть и не съел, а тильки надкусал, но всего точно. Проснулся я от того, что кто-то сильно ругался. Вернее разговаривал на повышенных тонах. Но кто это там - понял, когда рядовой доктор наук появился перед глазами. Оно и понятно, его жутко интересовало, что там было и куда делось. Постарался вкратце, но достаточно полно обрисовать ситуацию. Что проблема вроде решена, но не факт, что окончательно. Если растения от нашего климата загнулись, то не исключено, что иномерная фауна тоже продержится лишь до первых морозов. А вот сам метеорит глубоко в земле, и насколько глубоко мне неизвестно. По глазам Мурашова мне было понятно, что такое пояснение его не устраивает, но было ещё что-то, какая-то затаенная мысль в его глазах, что я с опаской спросил:
- Без сознания пока, состояние тяжелое. Но....у меня для тебя Михаил неприятная новость. Звонил полковник Карбышев из твоего города, и просил передать, что жену твою похитили, и оставили такую вот записку. Текст я сейчас прочитаю... Он сказал, что ты наверняка поймешь о чем это...
И Владимир Сергеевич полез в карман за бумажкой
- Сука! Это все-таки он! Я так и знал, что он! - воскликнул, после озвучивания текста Листопад и подскочил с раскладушки, откидывая байковое одеяло. - Мне срочно нужна моя одежда!
Михаил закрутился на месте, ища взглядом, что одеть, поскольку из одежды на нем были только бинты и трусы. Но тут на крик заскочил врач и начал раненого укладывать опять на раскладушку, а Мурашову приказал убираться вон. Мол, прием окончен. Владимир Сергеевич растерялся, и не знал, как помочь Михаилу, и чем он провинился, перед врачом. А потом произошло нечто странное. Листопад озлобившись сказал:
И тут же пропал. Просто растворился в воздухе. Мурашов с врачом молча и недоуменно смотрели друг на друга.
- Гони на перекресток Победы и Московской! - крикнул шеф водителю , когда он с лейтенантом сели в машину.
Автомобиль рванул с места.
- Олег Алексеевич, так вы получается вспомнили, чей это номер телефона? - осмелился спросить сидящий на заднем сидении Краевский.
- Это номер, но не телефона. Это цифры написаны сзади на холсте, на картине, которую я тогда купил, на выставке. Совсем забыл про цифры... , - сокрушенно признался полковник, - По указанию купил...Ему видите ли пришла в голову мысль, что на художествах Колдуна могут проявиться какие-то магические качества.
Краевский хотел было спросить, кто это, но тут до него дошло кто тогда давал указания лейтенанту Кудряшову, и по какому адресу они едут. А ведь мог раньше догадаться.... От Московской 27, до Победы 93, где был убит Старостин каких-то метров пятьсот если дворами идти. Одно не верилось...как он мог? Зачем ему это?
- Хотя, подожди...Семеныч, - размышлял полковник в слух, разговаривая с водителем.- Заложницу держать в благоустроенной квартире большой риск...Сколько ты говоришь времени прошло, когда записку подкинули? - спросил Кудряшов обращаясь к лейтенанту.
- Через два часа после похищения. То есть примерно до объекта примерно час езды.
- Точно, - кивнул Олег Алексеевич, - Разворачивайся Семеныч, едем в садовое общество "Ветеранов войны".
Обидно, обидно было, что я потерял время на то, чтобы разобраться с этой сволочью. Но зато я теперь был в его трико, рубашке и куртке, и неважно, что не мой размер, зато приодетым прибыл на дачу. Как мне сразу не пришло в голову, что он не рискнет держать Ольгу у себя на квартире. Он же меня как раз ждал, а значит готовился к разговору. Хотел продолжать шантажировать. Теперь он это не сможет.
- Оля ! Оля! Ты где! - громко позвал я, расхаживая по большой гостиной. И конечно напрасно. Она в какой-нибудь маленькой комнате, или кладовке закрыта. Бегом обследовав все комнаты первого этажа, и никого не обнаружив, не стал тратить время на второй этаж, а метнулся в подвал. И там с большими заплаканными глазами, прикованная наручниками к водопроводной трубе, сидела на старом матрасе в углу моя Оленушка. Этот гад ей рот скотчем заклеил.
- Ты моя хорошая! - кинулся я к жене, сдергивая скотч со рта и обнимая.
- Миша! Миша! - воскликнула она и разрыдалась. - Что с тобой?
Оля увидела мои бинты под рубашкой, поскольку на животе рубашка не сходилась, и была не застегнута, так же как и куртка.
- Всё нормально! Сейчас всё будет хорошо..., подожди...потерпи моя хорошая, сейчас наручники сниму и всё...., - успокаивал я жену, а сам заметался в поисках того, чем можно открыть наручники. Идеально ножовкой по металлу, а на счет скрепки или гвоздика - это только в кино. Самому не доводилось так открывать. Но видимо придется, поскольку ножовки я не наблюдал и вообще не знал, где она может быть. Но что-то похожее на инструмент в подвале должно быть. Лопаты и грабли, тяпки и т.д. стоят вязанкой в углу.
- Миша мне страшно, он может вернуться, он надолго никуда не уходит...Он настоящий бандит, у него пистолет есть, - заговорила Оля, видя как я зарылся носом во всевозможные коробки.
- Угу..., - только и ответил я, шарясь по полкам на стеллаже. Коробка с ржавыми гвоздями, молоток Сталинских времен, какая-то старая стамеска, или долото, мастерок весь с цементе, помнящий Брежнева молодым. Ножовка по дереву с обломанными зубьями, кусок ржавчины, бывший когда-то кусачками... Стоп! Может кусачки справятся?
Кусачки справляться не хотели. Они до того заржавели в открытом состоянии, что просто не закрывались. Пришлось обстучать их молотком. Помогло. Закрылись.
Не знаю, сколько прошло времени, но как минимум полчаса, пока я сначала не сломал кусачки, пока пытался перекусить ими кольцо соединяющее наручники, потом угробил стамеску, и наконец добил наручники долотом. И наконец, наручники сдались, и я повел жену с двумя браслетами на руках наверх на первый этаж. Нужно было уходить, уходить навсегда из города. Теперь меня точно не оставят в покое. И я открыл в стене первого этажа портал в квартиру к сыну. Подружился с демонами пространства и подтолкнул жену к проходу, она шагнула, когда за моей спиной скрипнула открывающаяся входная дверь.
- Колдун! - крикнул входящий.
Я на секунду замешкался у портала, и развернулся посмотреть, кто это крикнул. И тут же раздался выстрел.
Что-то тяжелое ударило меня в грудь, и опрокинуло на спину. Больно же как! Господи! Портал в стене подернулся дымкой и закрылся.
Стрелявший подошел, и я разглядел его лицо. Надо же...он оказывается.... Он поднял пистолет и я понял, что сейчас добьет..Хотелось высказать всё, что о нем думаю, но чувствовал как жизнь струйкой вытекает между лопаток. Стало невыразимо грустно…
- Стояли звери около двери, - вот и всё что удалось произнести, и услышать второй выстрел.
- Вот она! Вон та слева дача..., - командовал Кудряшов, указывая рукой водителю.
- Так это же.., - начал говорить удивленный водитель.
- Да, Афанасьева это дача, - кивнул полковник.
Они только подъехали к дому, как услышали приглушенный выстрел внутри.
- Быстро! На выход! Держи под прицелом окна! - крикнул Олег Алексеевич и, вытащив из бардачка автомобиля табельный Макаров, передернул затвор.
Краевский сообразил достать из кармана тот пистолет, который ему на экспертизу дал шеф, и они вдвоем, выскочив из машины, побежали к дому. И первым у дверей оказался Сергей, хоть полковник просил его прикрывать и смотреть за окнами. Краевский резко открыл дверь и присел. Раздался выстрел, пуля свистнула над его головой.
Он только успел увидеть силуэт человека целящегося в него, и выстрелил не целясь.
- Да что ты творишь студент! Опять полез поперек батьки в пекло!
Запыхавшийся полковник оттолкнул лейтенант и зашел в дом первый. В доме, в гостиной лежали два тела. Первое в расстегнутой одежде было с ярко красным пятном на забинтованной груди, и тело принадлежало бывшему подопечному Краевского - Листопаду М.А. А вот второе, в которое стрелял Сергей ,было смутно знакомо.
- Это кто? - спросил лейтенант.
- Это твой предшественник, прошу не любить и не жаловать - капитан Савченко Алексей Анатольевич., - презрительно скривив губы, произнес Кудряшов.
- И что теперь? - Краевский был крайне обескуражен и взволнован произошедшим, он убил не только человека, но и своего предшественника, сотрудника..."Что теперь?"- имелось ввиду о последствиях для него, это такой ужас! Он убил Человека! Он убил Сотрудника!
- Могила у него уже есть, вот в ней и закапаем, не будем выносить сор из избы, - со скучающим видом произнес Олег Алексеевич и сплюнул на пол.
– Падаль! - с ненавистью произнес полковник, рассматривая Савченко, - А ты хорошо попал... не соврал старик.
Указал полковник взглядом на пулевое отверстие в середине лба Савченко. Кудряшов присел и пощупал пульс на шее Колдуна.
- Мертв, - констатировал он, - Надо осмотреть дом. Если заложницы нет, значит, он успел её переправить в безопасное место.
Осмотр дал матрас в подвале и потертую местами до блеска, видимо от наручников, водопроводную трубу. Кругом разбросанный инструмент. Кудряшов позвонил Анисимову и приказал тому выслать на дачу группу экспертов, а на квартиру Афанасьева группу захвата. Но без полковника пока бывшего начальника не беспокоить, дождаться прибытия Олега Алексеевича персонально.
- Боюсь, что и к Афанасьеву мы тоже опоздали, - вздохнул Олег Алексеевич, садясь в машину.
Ехали назад на Московскую 27. Краевского мучили вопросы, а Олег Алексеевич оказался на удивление словоохотлив.
- А как вы догадались про Савченко?
- Понятия не имел, что он причастен…, считал его мертвым как и все. Ты же видео смотрел. Там черт знает, что происходило в кафе.. А Савченко видимо решил этим воспользоваться и стать без вести пропавшим. …
- А в аэропорт зачем приезжали, если честно?… Не за сигаретами же?
- Так же, как и ты, - улыбнулся Кудряшов, - я чувствовал, что это кто-то из своих, кто-то, кто слишком много знает для постороннего. Поэтому понадеялся на авось, своих я всех знаю в лицо.
- Почему же Савченко не засекли на камерах?
- Он не заходил в аэропорт, сидел где-нибудь под деревом в посадке и наблюдал в бинокль за входом. Вход то один….Ладно, черт с ним, с Савченко, - отмахнулся Олег Алексеевич, - Сейчас предстоит расколоть орешек покрепче…
- Да как не расколоть? Он же сам в записке наводку дал, чтобы Колдун с ним связался, вы же это поняли?
- Понять и доказать вещи разные. Отпечатки пальцев Афанасьева на записки есть? То-то… И ты сейчас главное ему не болтани, что Савченко мертв, иначе он уйдет в несознанку и будет всё валить на покойного. Ведь все эти мелочи про картину, и прочее Савченко и без указаний Афанасьева знал из дела, и вполне мог организовать сам.
- Да как же! Он же жил на даче Афанасьева! – возмутился лейтенант.
- Жил, - кивнул Кудряшов, - Но сам Павел Сергеевич на даче годами не появляется. Поэтому доказать, что Савченко жил на даче с ведома и согласия хозяина, проблематично. И старый лис Афанасьев это знает…Знает. Он многое предусмотрел, чтобы остаться в тени…
Тут у Кудряшова зазвонил телефон, он полез в карман и недоуменно уставился на звонивший номер.
- День добрый! Олег Александрович, это Мурашов, вы мне вчера звонили!
- Листопад ночью появился! Я передал ему сегодня утром, что вы просили, и он представляете, пропал!
- Представляю, - равнодушно ответил Кудряшов.
- Если он вдруг у вас там появиться, то передайте ему, что капитан Федотов пришел в себя,…
- Рад за него, - кивнул Олег Алексеевич.
- И Федотов просил передать Листопаду, что он обязательно жениться и первого сына назовет Мишей, в честь своего спасителя…
- Хорошо, я обязательно Листопаду это передам. До свидания, - сухо отозвался Кудряшов и дал отбой.
- О чем задумался детина? – обратился Олег Алексеевич к Сергею.
- А я все думаю, что же теперь будет… Мне же было сказано, что Листопад может если не предотвратить третью мировую войну, то, по крайней мере, спасти большую часть людей, вывести в другое измерение, в другой мир…
- Знаешь, что я тебе скажу, что будет, то и будет. Не забивай себе голову. На счет третьей мировой, то есть такая традиция. Каждые сто лет Европа лезет к нам войной. Получает люлей. И успокаивается ещё на сто лет.
На звонки и стук в дверь Павел Сергеевич не отвечал. Тихо было внутри. Тогда в дело пошла болгарка. Визг болгарки всполошил жильцов. Вышедшая из соседней квартиры старушка умная оказалась, не пришлось ей ничего объяснять. Она сама заявила, что старенький был сосед, помер, наверное, раз не открывает. Мол , работайте ребята, может ещё спасете Павла Сергеевича. Когда же входная дверь пала, сначала заскочили в квартиру ребята в бронниках и с автоматами, а потом по команде: «Чисто!» А потом был возглас:
И тогда в квартиру зашел Олег Алексеевич. Краевский пристроился хвостиком за шефом. То, что они увидели, было как из фильма ужасов. В зале из стены, разделяющей зал и спальню, словно выросли худые старческие руки, то ли молящие о спасении, то ли пытающиеся сжать нечто, и а ниже выпирала из стены часть правой ноги до колена, рядом с которой на полу валялся домашний тапочек. Остальные части тела проступали из этой же стены с другой стороны, в спальне. Там было большая часть туловища, плечи, все, что ниже, и голова. Только лицо Павла Сергеевича было погружено в стену. Судя по температуре тела, он был мертв уже часа два-три. Смерть наступила от асфиксии. Афанасьеву просто нечем было дышать.
- Н-да, - произнес Кудряшов, - Что здесь произошло мы, похоже, уже не узнаем.
Колдун был в ярости, когда появился в квартире Афанасьева, он был почти безумен. Его не остудил даже спокойный холодный тон рассуждений Павла Сергеевича. Да, Афанасьев его потихоньку продавал, частями. Сначала вечный двигатель, потом пневматическую винтовку. Ему хорошо платили. И теперь он продал его самого. Ничего личного. Просто бизнес. Кто-то распродает за границу полезные ископаемые, а Павел Сергеевич, всего лишь решил продать опасное оружие. Опасное в первую очередь, для страны, в которой этой оружие находится. Так, что он даже в некотором роде беспокоится о своей родине. А вот на Америку ему наплевать, что с ней будет. Поэтому, если Колдун хочет увидеть свою жену живой и по возможности здоровой, то должен немедленно уезжать. Жену он встретит и увидит лишь на борту отлетающего самолета, Афанасьев это гарантирует. И тогда Колдун сделал это… Взяв старика за горло, он как в кисель воткнул его в стену, и пообещал, что не вытащит, пока тот не скажет, где жена. Афанасьев не сказал.
Пока бегали за диском по бетону, чтобы выпилить труп старика из стены, Краевский с интересом побродил по квартире.
- А вот, похоже, и доказательство, - произнес Краевский, увидев край деревянного бруска с холстом, выглядывающим сбоку за спинкой дивана. – Можно?
Тот кивнул. Сергей протянул руку и вытащил пыльную картину. Это был тот самый автопортрет Михаила Листопада, купленный Кудряшовым для Афанасьева много лет назад.
- Видимо магических свойств в картине не оказалось, а выкинуть старику было жалко, - пожал плечами Кудряшов, рассматривая неказистый набросок.
- Вы знаете, он ведь не был колдуном, это особый вид проводников в другую реальность называется – Варела, - произнес Краевский, вспоминая, что ему рассказывал векхтер Илья, и он вот теперь решил рассказать шефу.
- Варела, так Варела,..какое это теперь имеет значение?
