Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Рассвет сегодня был что надо. Солнечные блики играли с кронами деревьев, подсвечивая листья и создавая атмосферу сказки. Эрин нравилось рисовать, пока все спали. Никто не стоял за спиной, громко восхищаясь или, наоборот, раздраженно цокая. Не было надоедливых торговцев и праздных прохожих. Только девушка, мольберт и утренний город.

Давненько не удавалось вот так сосредоточиться на работе. Когда они с Дамианом только приехали, везде ходили вдвоем, как попугайчики-неразлучники. И смеялись… Они смеялись всё время, пьяные друг от друга и от любви. Какие картины? Эрин только и успевала сделать несколько штрихов между горячими поцелуями и разговорами о вечном. Впервые будущее было так понятно. Вместе до старости, в горе и в радости… Как легко звучали эти слова сейчас. Без притворства и натянутости. Сейчас всё было по-настоящему. По-взрослому.

Девушка так погрузилась в свои мысли, что даже не сразу услышала, что звонит телефон.

- Да, милый, ты уже проснулся?

- Малыш, я говорил тебе не ходить одной, уже небезопасно, - низкий, хриплый со сна голос вызвал волну мурашек, прокатившуюся по спине, но Эрин не хотела так просто сдаваться:

- На улице никого, Дэм, мне совсем немного осталось, пока солнце не ушло…

- Ладно, ты где?

- В Тюильри…

- Где? – на том конце трубки сквозь зубы вырвалось ругательство, - Ты последние сводки видела? Эрин, собирай свои картинки и дуй домой. Я выхожу навстречу.

- Подожди, Дамиан, - девушка спешно начала складывать кисти, прижимая телефон плечом, - Я уже иду, такси сейчас вызову, только не выходи, тебе нельзя!

Погромы в Париже начались неделю назад, вместе с введением карантинных мер, но Эрин до последнего не хотела верить, что в Европе будет то же, что и дома. Не затем она спешно бежала с Дамианом из родного города, чтобы сидеть сейчас безвылазно в квартире. Да, с милым рай и в шалаше, тем более шалаш был достаточно просторным, но терпение девушки начинало подходить к концу.

Хуже всего было то, что Дэм заболел. Температурил уже неделю, и молодые люди боялись даже обратиться к врачу, чтобы их не поместили в одну из этих закрытых больниц, куда в Париже свозили всех с подозрением на вирус.

- Я дома, - радостно улыбаясь, закричала девушка, затаскивая мольберт в коридор, - И представляешь, нашла на Риволи работающую пекарню! Я купила завтрак!

Дамиан не ответил, и Эрин прямо в обуви прошла в спальню:

- Чего молчишь? – а потом распахнула настежь окно, чтобы хоть немного избавиться от затхлого запаха грязных простыней. Убирать к ним не приходили уже вторую неделю, и Эрин это жутко раздражало.

- Патрик звонил, - коротко ответил парень, сильнее кутаясь в одеяло.

- Я же сказала, я не поеду обратно, - топнула ногой девушка и отвернулась, - Я слишком многим пожертвовала, чтобы быть здесь. С тобой.

- Эрин, - простонал Дамиан, - Это наш последний шанс улететь. Ты сама вчера видела по новостям, что тут творится, начались грабежи, даже убийства! Люди боятся…

- А мы не будем выходить, - упрямо ответила девушка, - Будем сидеть в квартире.

- А что мы будем есть? Мы не запаслись продуктами, сейчас уже почти ничего не купить, а я…

- А ты скоро поправишься и сразу все решишь.

- Без лекарств?

У Эрин задрожали губы, она порывисто села на кровать и обняла мужчину.

- Я так не хочу… Но ради тебя… Когда?

- Патрик сказал, завтра будет спецрейс, похоже, последний…

- Ладно. Хорошо. Но только потому, что ты болен... Надо собрать вещи…Мои картины...

- Много не бери, поедем налегке, - сказал Дамиан и закашлялся, - Купим всё, когда прилетим.

Девушка поморщилась - она терпеть не могла собирать вещи. Но оставлять здесь весь свой новый гардероб было жалко до слез.

***

- В Париже с завтрашнего дня вводится режим ЧС, передвижения по городу запрещены под угрозой тюремного заключения, - тихо бубнил Патрик, продираясь сквозь толпу в международном аэропорту Шарля-де-Голля, - Хорошо, что вы решились уехать. Ситуация сложная, все приезжие попадают под резервацию.

Эрин испуганно жалась к бледному Дамиану, таща на плече сумку с картинами. То и дело из толпы раздавались крики:

- Заберите нас домой!

- Мы уже неделю ждем вылета!

- Когда будет информация? У нас есть права, мы будем жаловаться, вы обязаны…

Людская масса бурлила и стонала, и Эрин только сейчас поняла, как серьезна ситуация.

-Всё, - повернулся к молодым людям Патрик, передавая что-то неприметному мужчине в форме, - Это служебный вход, вас проведут к самолету, - и улыбнулся, - До свидания, друзья. Дамиан, надеюсь, увидимся!

- Сумки должны остаться здесь, - тихо проговорил работник аэропорта, - Иначе на борт вас не возьмут, потеряете место. Только документы, - и Эрин, не раздумывая, скинула папку с плеча, достав только последнюю картину, сворачивая ее и пряча за пояс. Она не могла с ней расстаться ни за какие коврижки. Пусть будет мятая, но это память… Дамиан бросил в тот же угол маленький чемодан с вещами, и они побежали по коридору вслед за провожатым.

- По одному, - сквозь зубы, сдерживая напор толпы, говорил полицейский перед гейтом, - Я сказал, по одному.

- Пустите нас, - кричали со всех сторон, и у Эрин от страха начали стучать зубы. Почему Дэм не настоял на отъезде раньше? Он же знал, как обстоят дела…

- Проходите, - потянул их за руку мужчина, - Проходите быстрее, - и крикнул девушке у стойки, - Эти со мной!

Стюардесса недовольно поджала губы, но взяла паспорта, мельком посмотрела их, а потом достала инфракрасный градусник. Пип. Эрин быстро проскочила турникет и повернулась к любимому.

Пип. Пип.

- Температура! – громко крикнула стюардесса, и толпа на мгновение затихла, откатившись назад, чтобы через мгновение завопить:

- Зараженный! Ему нельзя! Пустите меня! Отдайте мне его место!!!

-Нет, нет, - заорала Эрин, рванув назад, - Это не вирус! У него обычная простуда! Это не вирус!

Но трое полицейских в защитных масках уже окружили Дамиана, отгораживая от толпы и оттесняя от входа.

- Эй, вы остаётесь? – удержал Эрин за руку бортпроводник.

- Я? – девушка удивленно оглянулась на мужчину, - Остаюсь?

- Да. Вы освобождаете место?

Эрин еще раз оглянулась на взятого под стражу Дамиана, который не сводил с нее глаз.

Вместе до старости? В горе и радости? В болезни?..

- Нет. Я лечу, - тихо ответила девушка, отвернулась и прошла в самолет.

Предыдущий рассказ - По вере твоей

Остальные можно почитать в профиле

Глава 10

Стойкость

Алексей открыл глаза. Некоторое время он лежал на спине и смотрел в потолок. Что-то изменилось. Что-то было неправильно. К горлу подкатывал ком тошноты, однако сделав над собой усилие, Алексей сглотнул.

Мяу

Персик… ему тоже было плохо. Их души были связаны, и что бы ни произошло с Алексеем, возымело свой эффект и на фамильяра.

Персик сдерживаться не стал. Кот опорожнил желудок прямо на пол.

Мяу.

- Д`а…

Слова давались с трудом. Надо бы держать слова. Как можно держать слова если их невозможно поймать… не отвлекаться. Слова… надо что-нибудь сказать. Алексей попробовал удержать эту мысль.

- Артефй.

Инсульт. Кровоизлияние в мозг. Это конец.

Он попробовал шевельнуть руками. Левая почти не шелохнулась. Правой будет достаточно. Мужчина с трудом поднял руку к воротнику и потянул уголок ко рту. Там была зашита ампула с цианистым калием. Один укус и все закончится.

Рука натолкнулась на невидимый барьер. Откуда то издалека раздались звуки. Потолок задрожал, по нему поползли трещины. Землетрясение? Что это?

- Я долго тебя ждал. Наконец дождался.

Откуда тут появился этот мужчина? Его лицо показалось Алексею знакомым.

- Ты моего внука скормил свиньям. Я долго тебя искал. Наконец нашел.

Откуда-то из темных углов послышалось хрюкание и хруст ломаемых костей.

Алексей глубоко вдохнул. Остатки здравого смысла торжествовали.

- Это кошмар. Этого нет. Я сплю.

Алексей открыл глаза. Он сидел за столом у себя дома. Персик вылизывался сидя на кровати.

Правую руку ударило что-то тяжелое и острое. Предплечье загорелось огнем. Отдернув руку, прижав ее к телу, Алексей увидел справа от себя змею. Черную змею с белыми, слепыми глазами.

- Этот дом сгорел три с лишним года тому назад. Ты не реальна. Тут ничто не реально.

- Не так приветствуют своего Аватара.

Змея не произнесла ни слова. Слова сами звучали в голове у Алексея.

- Ты… мой Аватар? Ты и есть мой Истинный Я? Я читал об этом.

Змей открыла широкую как колодец пасть и проглотила Алексея.

Алексей открыл глаза. Он сидел за столом у себя дома. Персик вылизывался сидя на кровати.

Правую руку ударило что-то тяжелое и острое. Предплечье загорелось огнем. Отдернув руку, прижав ее к телу, Алексей увидел справа от себя змею. Черную змею с белыми, слепыми глазами.

- Так… это уже было… ты мой Аватар.

- Именно так.

- Я знаю, что встреча с Аватаром это не просто так. Я перешел на…

Вновь змея проглотила Алексея.

Алексей открыл глаза. Он сидел за столом у себя дома. Персик вылизывался сидя на кровати.

Он отдернул правую руку прежде чем его укусили в третий раз, левой рукой он перехватил змею за шею.

- Я тебе шею сссверну, попробуй ты еще разсс меня укусссить. Сссука!

Змея огрызнулась. Мужчина коротким ударом приложил змею головой о деревянный пол.

- Глаголь!

Змея распалась на тысячи чешуек. Каждая чешуйка… глядя на них он видел самого себя. Себя старика. Себя дерево. Себя девушку. Себя в бесчисленных вариациях.

- Вот он… истинный дух убийцы. – произнес один из них. – Не мямлить, не спрашивать, а требовать ответа.

Алексей молча ждал.

- Мы не будем говорить чтобы ты нашел себя. Ты и так знаешь кто ты и зачем ты здесь.

Алексей продолжал молча недобро глядеть на свои предыдущие воплощения.

- Чтобы достичь своей цели тебе недостаточно просто накопить денег. Увы. Свобода – удел избранных. Чтобы стать воистину свободным, тебе следует стать Архимагом.

- Кратко и по сссуществу. – одобрил Алексей.

- Стать Архимагом тебе поможет друг твоего сына и спасителя.

- …

- Он сам с тобой свяжется.

Алексей открыл глаза.

Над ним склонились Таня и Дилан.

- Извини. – одними губами прошептал псионик.

Алексей с трудом сел. Голова раскалывалась, его тошнило. Персик подлез под руку и начал тереться мордой о подбородок.

- Вы нашли нужные воспоминания?

Каспер был прагматичен. У него было задание и он твердо намеревался довести его до конца.

- Нашел. – подтвердил псионик. - Хотя… он и сам наверняка вспомнил. Только я же сказал…

- Вы напортачили с его мозгом, это мы уже поняли. Но нам не рассудок его интересен, а тело Монаха.

Алексей сдавил ноющие виски. Внутри как будто что-то копошилось. Надо вскрыть и достать оттуда червей. Он даже потянулся за ножом, однако вовремя себя остановил. Классика, внутренние черви, контролирующие сознание. Бред… он лично вскрывал троих людей лежавших в психиатрических лечебницах, утверждавших что внутри них что-то живет. Ни разу внутри не обнаруживалось ничего похожего на инородный предмет.

Пока что он был способен отличать вымысел воспаленного сознания от реальности. Насколько его хватит? Алексей предпочитал не думать об этом.

- Я помню… - хриплым голосом произнес Алексей. – помню.

Он пошатываясь встал. Да, действительно, он вспомнил ту ночь, когда за ним гнался Монах. Повторить те же ранения в той же последовательности? Не сложно.

Алексей неторопливо снял с себя вначале тонкую куртку из льняной ткани, после чего аккуратно сложил ее и положил на пол в паре шагов от себя. Затем снял рубашку. За рубашкой последовали штаны и исподнее.

- Зачем вы раздеваетесь?

Анна не без интереса смотрела на тренированное тело, однако еще больше ей была любопытна реакция помощников Алексея. Дилан словно не замечая наготы Алексея, смотрел куда то мимо, погруженный в свои мысли. Псионик выглядел виноватым. А вот реакция Тани была намного интереснее – девушка смутилась и отвернулась, при этом, украдкой оборачиваясь чтобы кинуть взгляд на мужчину.

- Чтобы кровью одежду не заляпать. – глухим голосом ответил Алексей. Мужчина пытался не обращать внимания на чувство тревоги и на двух рычащих псов, стоящих в углу. Таких больших собак не бывает, тем более, на них никто не реагирует, их даже Персик не видит. Они нереальны… трудно убедить себя в этом, когда слышишь их рычание.

Достав нож с коротким, прямым лезвием, он вздохнул и сосредоточился. Первый удар Монах тогда нанес ему в лицо. Неглубокий порез на правой скуле. Далее шел прокол в левом плече…

Алексей действовал четко и методично, нанося себе удар за ударом, однако следя за тем, чтобы ненароком не порезать себе ни важные сухожилия, ни крупные артерии. Боли он практически не чувствовал – концентрация на медицинской составляющей отвлекала его от неприятных ощущений.

- Так… вы вспомнили тот день? – вкрадчиво спросила Анна, когда Алексей сделал на себе последний надрез.

Алексей его не просто помнил. Он его практически переживал заново. К нему вернулось некогда забытое чувство страха. То, от чего он так долго бежал и скрывался, то что он тщательно запер в самом дальнем уголке своего сознания. Страх, тогда, с Монахом, он чувствовал это мерзкое тянущее чувство. Оно снова было с ним. Он снова был загнанным зверьком за которым по пятам шел недосягаемый и непонятный убийца.

- Монах… где он?

Алексей вернулся в реальность, или то, что ему таковой представлялось. Он осмотрелся по сторонам, затем глянул себе под ноги. Кровь под его ногами расплывалась темно-бордовой лужицей. Он поднял ногу и с силой ее опустил, вызвав всплеск кровавых брызгов во все стороны. Проследив за тем куда отлетела самая дальняя капля, он небрежным жестом указал направо от себя.

- Порядка семи километров в ту сторону. Он там, мой бывший страх там.

Алексей силой заставил себя замолчать, чувствуя, как каждое произнесенное слово разжигает в нем панику.

Каспер кивнул и дотронулся до Алексея кончиком посоха. Раны на теле мужчины мгновенно зажили, а кровь испарилась с кожи.

- Отлично, вот и идём туда.

***

Богдан сидел в комнате и уныло смотрел на кусок плоти какого-то там Монаха. Эксперимент не провел, курсовую не дописал, курс «Нестандартные алгоритмы» однозначно провалил, а значит и весь год придется повторять.

Парень обхватил голову руками. До защиты проекта оставалось меньше пятнадцати минут. Это был провал…

***

Это был обычный с виду ангар, каких сотни в любом индустриальном районе.И все же едва увидев его, Каспер понял, что они нашли нужное место. Правда это было уже бесполезно. В неверном свете луны и звезд он увидел два светящихся знака над воротами и этого было достаточно чтобы Мастер Ордена Гермеса признал свое поражение.

- Что это за знак? – спросил Антон, показывая на сложный символ включающий в себя ромб, треугольник, глаз и нечто вроде циркуля.

- Сыны Эфира. – отозвался Каспер. – И это не просто база Традиции… видите там девяти лучевую звезду сверху?

- Вижу.

- Это Академия. Там студенты с факультета Материи.

Антон покосился на Каспера.

- И что? Ты их боишься, колдун?

- Академия поддерживается всеми девятью Традициями и Уравнителями. Мы не то что нападать на них не будем, мы не будем даже красть у них тайно или угрожать.

- Да плевал я на все ваши Традиции.

Антон решительно зашагал вперед. Каспер не стал останавливать Охотника. В конце концов, если он решил самоубиваться на свежем воздухе, то маг займет место в первом ряду.

- Я думаю, будет интересно посмотреть, что там сейчас произойдет. – улыбнулся Каспер, оборачиваясь к остальным.

Анна слабо улыбнулась, девочка и парень едва ли обратили внимание на его слова. Они были поглощены этим мужчиной, Алексеем. Судя по тому как он смотрел на свои собственные руки, он видел очередную галлюцинацию.

- Идемте, если хотите.

---

Зачет тихо шел своим чередом. Полсотни студентов сидели в просторной Мастерской, каждый за своим столом. Как и всегда, Сыны Эфира были одеты в засаленные коричнево-желтые робы. Один за другим они выходили на расправу к герру Клаусу, преподавателю курса «Нестандартные алгоритмы». Попасть на сам курс считалось огромной удачей, однако успешное завершение курса делало студента почти легендой. Обычная отметка «зачет» по этому предмету практически гарантировала приглашение в ряды Уравнителей или же место в престижном конструкторском бюро Традиции Сынов Эфира.

- Василевс, твои расчеты… - покачал головой лектор. – Такое ощущение что ты их делал в том свинарнике в котором твоя мамаша имела несчастье высрать тебя.

Герр Клаус швырнул тетрадь в студента.

- Придешь, когда научишься ставить точки в десятичных дробях, а не запятые! Забудь о том, чему тебя учили в вашей дерьмовой стране! В десятичных дробях должны стоять точки! Следующий!

Ворота Мастерской открылись и в них бодрым шагом зашел мужчина. Несмотря на то что все до единого студенты сидели спиной к вошедшему, никто не повернулся чтобы посмотреть в его сторону.

- У вас находится то, что принадлежит Охотникам. – начало было мужчина.

- Смею предположить, что вы говорите о теле вашего святого, которое я позаимствовал.

Аспирант кафедры Материи герр Фауст оказался рядом с Антоном, намного ближе чем хотелось бы Охотнику.

Бледный, с синими губами, Фауст смотрел на парня как на свежий труп – плотоядно скалясь и облизывая губы. Антон отшатнулся.

- Простите, но поскольку мы действовали от лица Академии, никто ничего возвращать вам не будет. Было приятно познакомиться. Прощайте.

Охотник действовал на рефлексах, в его руке оказался пистолет. Раздались два хлопка.

Оба выстрела угодили в металлического автоматона, быстрее молнии метнувшегося чтобы загородить собой Фауста. Механизм удивительно тонкой работы был создан лично Фаустом из сотен тысяч деталей из редких металлов и минералов. Автоматон был выполнен в виде юной девушки. Ее бронзовое лицо состояло из нескольких десятков подвижных элементов, так что оно могло имитировать эмоции. Сейчас, она имитировала заботу. Из открытого бронзового рта раздались негромкие звуки имитирующие человеческую речь.

- Ты не ранен, любимый?

- Не ранен, любимая. А ты?

- Со мной все в порядке.

Антон оглянулся на остальных. Студенты все так же сидели с ровными спинами, и не обернулись даже не звуки выстрелов. Даже лектор не обратил на Охотника ни малейшего внимания. Для Академии Охотник на Сверхъестественных Антон был не значительнее букашки.

- Элайза, душа моя, покажи мужчине выход. – попросил Фауст, глядя на автоматона влюбленными глазами.

- Разумеется, любовь моя, я сделаю это ради тебя.

Каспер с остальными сопровождающими подошел к воротам ровно в тот момент, когда Охотника вышвырнули за порог как нашкодившего щенка. Мужчина пролетел порядка пяти метров в воздухе и еще долго катился по пыльной дороге.

- Вы угрожали им? – на лице Каспера отразилось любопытство. – Или вы достали оружие?

- Я… - Антон задыхался от негодования и шока.

- Это вам не мелких нелегальных колдунов, да вампиров убивать. Разница между обученным магом или техномантом и необученным примерно такая же как между профессиональным боксером и гопником из подворотни. Умение правильно оценить, направить и сфокусировать свои силы, да еще и защититься от встречных движений. Тем более, что техномантам ваши заморочки с неуязвимостью к магии абсолютно неинтересны. Вас нашпигуют свинцом и сталью.

Каспер еще раз глянул на символ Академии над воротами.

- Миссия провалена. Тело Монаха уже не вернуть – он принадлежит Академии.

- Полагаю, на этом мой долг исполнен? – спросил Алексей.

- Вы свободны. – подтвердил Каспер.

Алексей развернулся и ушел. За ним последовали Таня и Персик. Алексей сосредоточенно пытался не обращать внимание на голоса людей вокруг. Голоса искали его, Алексея. Они хотели найти его, у них были собаки. Собаки визжали от нетерпения и рвались с поводков, истекая слюной. Все это он слышал, слышал в паре шагов от себя, со всех сторон. Нельзя было поддаваться панике, нельзя было бежать. Нужно было просто идти. Разум должен быть сильнее страха.

Анна также откланялась. Вампирша получила намного больше чем хотела – власть над целой организованной группировкой, да еще и нового таланта в ряды клана Тремер.

Антон долго не хотел признавать поражение, однако все же плюнул на землю и ретировался. То что он видел было явно ему не по силам. Покинул это место и Каспер, спешащий вернуться к своему передвижному цирку. Оставался лишь Дилан. Псионик вдруг понял, что пока не знает что ему делать с свободой.

- Аэм… псст, парень!

Дилан поднял глаза. Из ворот высовывался пацан, примерно ровесник Дилана. Узкое лицо, серые глаза и русые волосы.

- Слушай… тут сейчас какой то Охотник был, ты не знаешь куда он ушел? Ты сам то кто?

- Я? Дилан.

- Меня Богдан зовут. Слушай, ты не подскажешь, а куда Охотник ушел то?

- А хер его знает. А тебе то что?

Дилан внимательно смотрел на пацана. Это… ошибки быть не могло… нет… и даже возраст…

- Я курс провалил… погоди, ты гражданский?

- Я не маг, да, но я псионик. Так что говори.

Для демонстрации способностей, Дилан поднял себя в воздух на пару метров, после чего опустился обратно.

- Ого… псионик… а я это… Сын Эфира… я курсач завалил. Хотел вот взять дополнительный подкурс «Полевая практика», потому что если я не наберу в этом семестре хотя бы семьдесят кредитов, меня мать убьет.

- Маму как зовут?

Услышав ответ, Дилан вздохнул. Богдан был похож на мать внешне.

- Тебе для полевой практики что нужно?

- Принять участие в каком-либо задании четвертого круга сложности за пределами Академии и не под присмотром препода.

- А почему сразу не записался туда?

- Мать бы убила. Но если я завалю семестр, то убьет совсем, а так – ну просто поворчит.

- Идем… будет тебе задание. – вздохнул Дилан.

Богдан вспомнил о том что кроме псионики он ничего о Дилане не знал. Однако метаться было уже поздно – герр Клаус уже выставил незачет в ведомости, так что выбора особо и не было. Богдан пошел за Диланом.

5

Очнувшись среди ночи, Борис опорожнил желудок, затем снова отключился. При втором пробуждении его вырвало три раза, но спать больше не хотелось. Ему хотелось пить и чтобы перестала болеть эта чертова голова. Выпив кружку ледяной воды из-под крана, он по привычке включил телевизор и упал в кресло. Он не знал, что хочет смотреть, поэтому стал безмозгло переключать каналы.

На главном канале выступала бессменная ведущая. В этот раз ее облик, обычно веселый, пластиковый и жизнерадостный, сменился по-настоящему траурным. Лицо было опухшим и красным, тушь потекла, губы дрожали. Весь ее вид говорил о недавней личной трагедии, но ее все равно пустили в эфир, и Борис бы хотел этому поразиться, если бы не нестерпимая головная боль. Ведущая глубоко вздохнула и заговорила неестественно сиплым голосом:

— Граждане. Люди. Сегодня произошло самое ужасное событие во всей человеческой истории. Бедствие, равных которому еще не встречалось. Погибли, — тут ведущая сглотнула и подавили приступ рева, — все дети Земли в возрасте до двенадцати-тринадцати лет.

Ведущая замолчала, но в эфире не наступила тишина. Слышны были всхлипы и приглушенные рыдания мужчин и женщин, создававшие непрерывную горестную капеллу. Ведущая громко высморкалась в платок, продышалась и продолжила:

— Также… я не могу, это кошмар… также не стало пожилых людей, примерно от пятидесяти пяти лет и старше. Как сообщает уполномоченный представитель президента, эта ужасная новость шокировала все правительство, однако в срочном порядке были мобилизованы все военные ведомства, научные сотрудники и социальные службы на устранение неизвестной угрозы. Представитель попросил жителей не покидать своих домов, так как в городах вводится комендантский час. Также он призвал не предпринимать каких-либо действий для изменения текущей ситуации во избежание дополнительного вреда. «Мы должны сохранить каждую жизнь» — заключил представитель

На последних словах ведущая снова всхлипнула, уткнулась лицом в ладони и зарыдала. Экран зарябил и переключился на настроечный сигнал. Борис, будучи в полукоматозном состоянии, все еще не мог сообразить, что случилось, поэтому лишь продолжил переключать каналы:

— Ад сошел на землю, и сатана наслал на нас свое проклятие, — громовым голосом вещал дородный церковный служитель с экрана.

Борис снова переключил канал. По нему показывали балет «Лебединое озеро». На других каналах не было ничего. Бориса бросило в холод. Он все силился осмыслить, что только что увидел. Картина никак не собиралась воедино, но из глубины сознания уже начал подбираться липкий ужас.

Внезапно, Борис вспомнил события вчерашнего дня и, подброшенный смесью страха и адреналина, устремился к телефонной трубке. Несколько минут он боролся с собственными руками, которые никак не могли вставить телефонную вилку в розетку. Справившись, наконец, с этим испытанием, Борис набрал номер полиции.

— Алло! Мне нужно найти друга, он пропал!

— Гражданин, пожалуйста, успокойтесь. Сколько ему было… сколько ему лет? — спросил замученный женский голос.

— Лет сорок, по-моему… Какая разница?!

— Когда он пропал?

— Я говорил с ним вчера!

— Мы не можем начать поиски, пока не прошли сутки с момента исчезновения.

— Как не можете?! Он не просто пропал. Он… возможно, застрелился или что-то случилось, я не знаю — связь оборвалась. Вы должны найти его!

— Где вы видели его в последний раз?

— Я разговаривал с ним по телефону, а потом услышал треск… Скорее всего, он на своей даче в «Синицино» — туда он собирался перебраться, точно не знаю.

На другом конце послышался тяжелый вздох, и дежурная ответила, но уже более мягким и тихим голосом:

— Не стану вам врать, молодой человек: поисков не будет. По крайней мере, не в ближайшую неделю. Сейчас перед нами стоят проблемы, от которых, — тут ее голос понизился до шепота, — от которых зависит наше будущее. Вся полиция поднята в ружье. Мы не знаем конкретно, что творится, но все очень серьезно.

Затем она продолжила говорить уже громко сухим профессиональным тоном:

— Да, через сутки мы начнем поиски. Не беспокойтесь и не покидайте своего жилища. Гуманитарные службы начнут курсировать по городу в ближайшее время.

Дежурная бросила трубку, оставив Бориса в смятении. До него начал доходить масштаб трагедии. Что делать? Похоже, все службы заняты, а обычные люди начали сходить с ума, если учитывать события последних дней. Борис вспомнил о ключе под ковриком соседа и собрался уже бежать со всех ног из города, но его остановил мощный спазм боли в раздувшемся животе. Он неожиданности Борис чуть не упал и облокотился на стену.

Резь в животе стала нестерпимой. Борис замычал и рефлекторно сложился пополам. Слезы потекли из его глаз, пальцы рук скрючило в зловещем спазме. Преодолев первые секунды шока, Борис кое-как встал и снова медленно подошел к телефону. Боль не отступала. Обливаясь холодным потом, он набрал «03» и жалобным голосом заговорил в трубку:

— Умоляю, умоляю, умоляю… Кто-нибудь, пожалуйста, — но на том конце продолжали звучать длинные гудки.

Более ждать Борис не мог. Не одеваясь, он поковылял к двери, испытывая мучения при каждом шаге.

Борис уже схватился за ручку дрожащей от боли рукой, как новый, более сильный ослепляющий спазм сшиб его с ног и бросил в пучину агонии. Он заверещал. Он обделался. Он думал, что уже мертв. Нет, он надеялся на это. Но волна боли утихла, оставив после себя потливую лихорадку. Идти в таком состоянии он уже не мог, поэтому пришлось ползти. Долгие минуты он переползал порог своей квартиры, жадно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Затем он выполз на лестничную площадку и преодолел первую ступеньку, как обнаружил, что работает одними руками. Он медленно обернулся и увидел, что ноги его больше не слушаются. Но это было неподходящее время, чтобы обращать на паралич внимание. Борис полез дальше, раздирая пальцы рук до крови и натирая ссадины на коже под рубашкой. Первый лестничный пролет, второй… Борис знал, что новый приступ боли уже не выдержит, и единственной его целью было выползти из подъезда и позвать на помощь. Кто-нибудь должен был узнать, что он умирает.

Впереди показалась заветная входная дверь подъезда. Открыв ее, Борис протолкнул свое тело через дверной проем и тут же начал звать на помощь, не узнавая собственного тонкого голоса. Через пару секунд он прекратил свои завывания, потому что осознал тщетность этого занятия. Улица была заполнена дергающимися телами мужчин и женщин разных возрастов, кричащих, плачущих и умирающих. Последнее, что Борис увидел перед своей смертью, были их огромные животы, раздувавшиеся и хлопающие с чавкающим звуком.

6

Разрывая плаценту, диафрагму и кожный покров, из раскуроченного тела Бориса стало вырываться нечто мясистое, червеобразное и липкое, похожее на слизня. Его голова составляла с телом единое целое, выделяясь лишь черными бусинами зачатков глаз по бокам и пазух носа, со свистящим звуком засасывающих воздух. Красное, с выпирающими синими жилами вен, существо медленно и неуклюже выползало из тела, совершая волнообразные движения. Добравшись до ног, оно замерло и уснуло. На следующий день, оно первым делом вгрызлось в плоть Бориса маленькими острыми зубками, скрывавшимися за неровной прорезью еле заметного рта. Жевало оно медленно, то и дело прерываясь на сон, но от тела не отползало. На второй день к телу подлетела ворона и начала выклевывать глаза Бориса. Существо медленно отняло пасть от почти доеденной ноги и немигающим взглядом уставилось на птицу. Внезапно оно издало душераздирающий вопль, от которого ворона мгновенно свалилась замертво.

На третий день наметился значительный прогресс в развитии существа. Голова отделялась от тела тонкой подвижной шеей, с обеих сторон тела появилось по паре отростков без пальцев, которыми существо беспомощно дергало. В глазах сформировались черные зрачки и грязно-желтые белки. Обретя земные глаза, существо стало осматриваться. У каждого трупа было по своему существу. Некоторые спали, другие непрерывно жевали, не отвлекаясь ни на что. Пахло дымом далеких пожарищ и слышались негромкие хлопки взрывов, устроенных невмешательством человека.

В глазницах, рту и зияющем ошметке живота Бориса копошились личинки, но существо это не смущало. Оно продолжило методично пожирать своего носителя вместе со всеми новыми жильцами, покончив с ногами и руками и оставив на их месте лишь погрызенные кости.

На шестой день пища кончилась. Долговязое человекоподобное существо впервые попыталось встать на длинные, кривые ноги, ступни которых не имели ни единого пальца. Тонкими запястьями с четырьмя пальцами хватаясь за стену дома, в котором когда-то жил Борис, существо неуверенно ступало вдоль здания, идя навстречу ближайшему собрату. Встретившись, существа с тяжелой одышкой оперлись друг на друга, содрогаясь неокрепшими земными мышцами. Затем монстр, вышедший из тела Бориса, разлепил тонкие синие губы и заговорил на мерзком чужеродном языке:

— Профессор Игенборд!

Второе существо почтительно поклонилось.

— Здравствуйте, генерал Ардонэл! Рад вас видеть. У вас все в порядке? Никаких болезненных ощущений? Или нарушений в работе органов чувств?

— Немного кружится голова и как-то непривычно ходить. Я чувствую некую тяжесть вокруг себя.

Игенборд кивнул:

— Да, у большинства должна наблюдаться такая реакция. Это ответ организма на изменение магнитной индукции планеты, гравитации, климата и состава воздуха. Быстро пройдет, однако в ближайшие дни мы переоборудуем диагностические центры и проверим каждого, чтобы исключить любые аномалии в организмах.

— Это пустяки. Я уверен, все будет в порядке. Однако, как удобный и быстрый способ путешествия! Должен признать, до последнего не верил, что у вас все получится. Как вы думаете назвать свой метод перемещения?

— Честно говоря, еще не придумал короткого, емкого названия. Если полностью, то «Причинно-следственная субпространственная беременность». Сначала мы открываем межпространственную дыру, которая выводит на планету с расой, развившую свой мозг до необходимых нам размеров. Потом мы посылаем на планету модулированный сигнал, вызывающий у контрольных существ рост необходимых органов для выращивания и рождения будущего эмбриона. К сожалению, не все существа способны пережить беременность, поэтому неподходящих существ сигнал просто уничтожает. Тем временем, вы покидаете свое настоящее тело и содержитесь в электромагнитном инкубаторе до тех пор, пока ваше сознание не окрепнет для путешествия через портал и органы существа не созреют для вмещения эмбриона. При этом между вами и контрольным существом создается энергетический канал, надежно привязывающий вас к контрольному существу. Как настает время, вы покидаете инкубатор, проноситесь через гиперпространство и рождаетесь в существе без каких-либо проблем, принимая облик, соответствующий планетарным условиям.

— А как ваша научная команда поняла, где находится данная планета?

— Они сами показали, где находятся.

— Что?!

— Я сам ошарашен. Однако мы приняли примитивные электромагнитные сигналы, указывающие их расположение и несущие добрые пожелания.

Игенборд подавил смешок, а Ардонэл оглушительно расхохотался.

— Разумеется, сигналы мы уже заглушили, — продолжал Игнеборд, — Также у нас имеется несколько пластинок из разных металлов с теми же координатами и еще некоторой бесполезной информацией.

— Они что, идиоты? Кто добровольно будет выдавать свое местоположение, когда во всей вселенной не больше миллиона планет, пригодных для существования? Это же самоубийство!

— Вряд ли они глупы. Все-таки их уровень развития отстает от нашего лет на 50 по местному звездному времени. Но у меня есть одна гипотеза.

— Ну?

— Конечно, это всего лишь гипотеза. Но мне кажется, эти существа были настолько любопытны, что это любопытство победило в них страх перед неизведанным. Посмотрите условия на этой планете. Они идеальны. Существа могли позволить себе не жить в постоянной опасности, борясь за существование каждый день своей жизни, как это делаем мы. Логично предположить, что любопытство привело их к поиску внепланетной жизни.

— И что они ожидали? Что прилетят какие-нибудь Странники или Межзвездные Поглотители, поделятся технологиями и пригласят сотрудничать?

— Полагаю, они просто не знали, кто это такие. Не имели возможности познакомиться. Конечно, как вариант, это мог быть и массовый психоз. Не знаю, нужно изучить их историю.

К Ардонэлу подошло несколько хромающих и шаркающих существ и одело его в некое подобие одежды, наспех скроенное из различных тряпок. Затем они встали поодаль в ожидании приказов, держась настолько почтительно, насколько позволяли их новые тела.

Ардонэл прокашлялся и заговорил хорошо поставленным голосом:

— Наивные дураки. Ладно, нужно браться за дело! Проследи, чтобы были получены сигналы от всех высших офицеров и сообщи каждому, что я жду их в своем штабе, — Ардонэл указал на ближайший бизнес-центр, возвышающийся над соседними панельными домами.

— Думаю, мы захватим несколько крупных городов, наведем порядок и начнем застройку из них, расширяясь кругами. В первую очередь нужно устранить все аварии. У местных должна быть простейшая система связи, так что необходимо ею воспользоваться. Устраним аварии в центрах. А твоей команде поручаю выращивание эмбрионов уже на этой планете и использование твоей технологии для доставки остальных братьев. Это ведь возможно?

Игенборд кивнул.

— Так держать, магистр наук Игенборд!

Игенборд, польщенный повышением, вытянулся и отсалютовал командиру. Ардонэл улыбнулся и посмотрел на скелет девочки четырнадцати лет, из тела которой недавно появился бывший профессор. Стаи собак, несколько дней жадно кружившие вокруг чужаков и их жертв, наконец обрели смелость и теперь яростно сражались между собой за каждую косточку. Победившие питомцы принимались неистово обгладывать свои трофеи, соскабливая зубами последнюю человечину.

3

На следующий день Борис собирался на работу в состоянии, когда хотелось застрелиться, лишь бы никуда не идти. Голова гудела от лишней рюмки накануне, веки не желали размыкаться, ноги одеревенели и заново учились ходить, а руки сменились механизированными отростками. Все его тело изнывало от каждого движения и просило только одного — снова очутиться в теплой кровати и забыться сном. Но он знал, что это обман чувств, что кандалы беспомощности спадут к полудню. А сейчас он должен пересилить себя, чтобы пойти на работу. Чтобы дать возможность появиться новой жизни и облегчить развитие человеческого зародыша внутри матери. Маршем раненого в обе ноги солдата он отправился в ванную, где без удовольствия отметил, посмотрев на увеличившийся объем живота, что прибавил в весе как минимум килограмм на десять.

«Как я раньше этого не заметил? — с легким удивлением подумал Борис, — Да, запустил я себя».

День сразу не задался. Сначала Борис пролил на себя горячий кофе, затем потерял равновесие и ударился головой о косяк двери, пока надевал носки. Осенняя погода, сырая и ветреная, будто издевалась над ним. Поганое утро завершилось мощным окатом Бориса из свежей лужи. Добравшись до поликлиники, Борис был морально разбит. Вялым голосом он поприветствовал регистратора и направился к лифту. Борис всегда приходил за час до работы, чтобы не встретиться в коридоре с ожидающими пациентами, но в этот раз все же один пациент был. Сначала на лице Бориса проступило негодование, но как только он узнал свою пациентку, то так удивился, что не удержался на ногах и рухнул на ближайший стул.

Его ждала лучащаяся счастьем Раиса Федоровна со своим мужем Святославом. В руках у нее были цветы и большой пакет, а ее супруг, улыбка которого терялась в густой бороде, с нежной твердостью держал пухлый сверток из одеяла, в котором посапывал грудничковый малыш. Раиса незамедлительно бросилась к Борису, вручила ему цветы и приятно оттягивающий руку пакет, издающий знакомый стеклянный звон.

— Но как… в смысле, как же я рад за вас! — проговорил Борис. На его губах застыла озадаченная улыбка, — Это такая грандиозная новость! Ну, пройдемте же ко мне в кабинет, расскажете, как добились этого.

Забыв все утренние несчастья, окрыленный Борис резво открыл дверь своего кабинета, скинул плащ, быстро набросил халат и пригласил гостей присесть. Он даже откупорил бутылку самого дорогого подарочного коньяка, но счастливая чета вежливо отказалась. Тогда он сам немного отхлебнул и уселся напротив них.

— Ну! Рассказывайте!

— Да, в общем, никаких секретов, — улыбалась Раиса — когда я вас покинула, то честно скажу, в голове были самые темные мысли. Но Господь не дает нам больше испытаний, чем мы можем выдержать, так ведь? Молилась я неистово, муж молился, молились родственники. Каждый день мы ходили в церковь за благословением батюшки. Я перешла на хлеб и воду, а Святослав принес еще икон. И вот, наши молитвы были услышаны: случилось настоящее чудо. Я поняла, что беременна, когда однажды утром вскочила и бросилась к туалету, где меня неистово рвало. Сначала подумала, что съела не то, но муж уговорил сходить за тестом. И все подтвердилось! Вы не представляете, как мы были рады!

— Очень хорошо, вы молодцы, — не без некоторого усилия сказал Борис. — Как оно? Вы проходили осмотр? Ставили прививки?

— Он абсолютно здоров! При рождении кричал за десятерых. Врачи сказали, что никаких патологий нет, а прививки мы уже поставили.

У Бориса камень с души упал. Он чуть не плакал от облегчения и радости от того, что его сложнейшая пациентка наконец перестала быть таковой. К тому же, он не опасался за здоровье ребенка, ибо Раиса сделала все правильно. Они еще проговорили с полчаса, затем малыш зашевелился и захныкал, заставив счастливых родителей быстро попрощаться и отправиться в уединенное место для кормления. Этого заряда светлой энергии хватило Борису на весь рабочий день, который пролетел легко и быстро.

Через пару дней Борису поступил звонок в дверь. Он открыл ее и увидел на пороге знакомое лицо. Там стоял Василий, более мрачный, чем во время их прошлой встречи.

— Какими судьбами? — спросил Борис.

— Да вот, узнал еще кое-что. Хотел с тобой поделиться.

— Ну, проходи.

Василий зашел внутрь, закрыл за собой дверь, но дальше проходить не стал. Борис заметил, что матроска, прежде свободно сидящая на его соседе, теперь была натянута в районе живота. Водянка, вызванная алкоголизмом. Борис знал, что его постигнет та же участь, но ему не хотелось разрывать свои отношения с алкоголем.

— В общем, помнишь ту страшную историю с деревней? — спросил Василий.

— Да, — вспомнил Борис, — но я еще не видел репортажей на эту тему.

— И не увидишь. Событие замяли, уж не знаю, какими силами. Но с Вовчиком я общаться не перестал. Вот, что он мне рассказал по секрету: вскрыли тела детей, чьи родители дали на это разрешение. У всех раскурочены внутренние органы, как будто по ним кувалдой прошлись. Такое еще бывает, когда человек падает с огромной высоты, но там и кости ломаются. И все это произошло во время занятий без каких-либо внешних признаков насилия. Они все перепроверили: газ тут точно ни при чем. Не нашли ничего постороннего в воздухе, никаких продуктов распада ядовитых веществ. Да и как такое может сотворить хоть какой-нибудь газ? Вован говорит, что, ученые сбились с ног, прорабатывая самые фантастические варианты, но никаких зацепок. Слишком странный принцип действия, слишком мало данных.

— А может, вирус? — спросил Борис.

— Да, эту версию тоже отрабатывают. И тоже – ничего. Плохо еще то, что случай уже повторился дважды. Жертв гораздо меньше, но последствия — один в один. Единственное, что объединяет их — умирали только дети и старики. Почти все дети и старики. Но и тут уверенно не скажешь, статистики нет. Хотя, кто знает: лучше ли будет, если у нас на руках появится статистика? Это ж сколько людей помрет…

— Если ты говоришь правду… что нам делать?

Борис посмотрел прямо в глазах Василию, и увидел в них неподдельный страх.

— Именно поэтому я к тебе и пришел. У меня есть домик за городом в «Синицино», прямо на краю садового хозяйства. Я собираюсь туда перебраться как можно скорее, чего и тебе советую. Все заходит слишком далеко.

Борис и сам уже поймал параноидальную волну, исходящую от Василия, но решил сменить тему, отгоняя мысли о побеге.

— Что общего у стариков и детей, чего нет у зрелых мужчин и женщин? — спросил он.

Василий пожал плечами:

Борис задумался:

— Могу говорить только исходя из своей квалификации. У детей и стариков отсутствует фертильность. Одни уже перешли черту репродуктивного возраста, другие же ее не достигли.

— И? Как это связано со смертями?

— Вот этого я не знаю. Похоже на какую-то чистку… Но зачем убивать детей? Они нужнее, чем старики и сами, в свою очередь, могут дать потомство.

— Ты говоришь, как животновод, — сказал Василий, — ладно, мне пора. Сидеть и ждать конца я не намерен. Я подкину Вовчику идею про общие черты, если тамошние умники еще сами не догадались. Буду на связи.

4

От Василия не было вестей уже несколько недель. Борис начинал беспокоиться за соседа. Новостей о массовых смертях не поступало, но, заразившись легкой тревожностью и подозрительностью, Борис тоже начал замечать, что количество странных смертей и отклонений на ТВ увеличилось. Однако, он большую часть времени пропадал на работе, где наблюдался необычайно высокий процент беременных женщин и низкое количество выкидышей.

Беда, как водится, пришла внезапно.

Однажды Борис только вернулся с работы в благостном расположении духа. Он не успел стряхнуть капли осеннего дождя со своего зонтика, как раздался особенно противный звонок телефона.

— Алло? — ответил Борис.

— Боря, у меня для тебя есть неприятная новость, — на том конце трубки послышался бесцветный голос начальника Бориса

— Что случилось, Александр Константинович? На работу выйти не могу — я уже готовый, — находчиво отозвался Борис.

— Сегодня в неонатологическое отделение шестой больницы привезли новорожденного без признаков жизни. Он скончался.

— Там постоянно мрут груднички, это же реанимация. Зачем вы мне это сообщаете? Если это только не… — Борис с трудом удержался, чтобы не высказать неожиданную догадку.

— Это был сын Раисы Федоровны.

— Нет…

— Это еще не все, — мрачным голосом продолжал начальник отделения, — сама Раиса пару часов назад была найдена мертвой у себя дома — она вскрыла себе вены. Прости, что приходится тебе все это рассказывать, но лучше ты услышишь эту новость от меня.

Борис упал на кровать и разрыдался.

Наутро он никуда не пошел. Работа потеряла смысл, стала незначительной. Все, что он делал все эти годы, развеялось прахом. Любые достижение оказались смешными, нелепыми, каждая спасенная жизнь могла быть отнята в мгновение ока. Зачем тогда пытаться?

Борис выдернул шнур от городского телефона и снова уткнулся в подушку. Он чувствовал, что растворяется в мрачных мыслях, что ни к чему хорошему эта хандра не приведет, но он не мог ничего с собой поделать. Из меланхолии его вырвал резкий звонок на мобильный. Проклиная себя за то, что забыл оборвать и этот способ связи, Борис буквально подполз к сотовому.

Номер не определился.

— Алло, кто это? — раздраженно спросил Борис.

— Привет, Борь — послышался запыхавшийся и слегка надтреснутый голос Василия.

— Вася! Тебя давно не было слышно. Что-то случилось? — от удивления и хоть каких-то добрых вестей Борис забыл о своей раздраженности.

— Да. Оно добралось и до меня.

— Кто добрался? Тебе нужна помощь?

— Мне уже не поможешь. Теперь помолчи и слушай: под ковриком у входной двери я оставил ключ от квартиры. Заходи, бери все, что хочешь и вали из города. Не знаю, куда. Подальше отсюда, от людей. Меня не ищи.

Либо это была острая форма паранойи, либо случилось что-то действительно страшное. Борис не на шутку испугался за друга.

— ВАСЯ, ГДЕ ТЫ? Куда вызывать полицию?

— Заткнись и послушай меня! — голос Василия сорвался на крик. — Это какая-то болезнь. Говорят, паразит или что-то типа того. Он питается нами, отнимая значительную часть питательных веществ. Он как-то освобождает место и меняет органы, чтобы… Ты был прав: он меняет органы только тем, кто может рожать. С другими не справляется или специально уничтожает. Теперь наши это знают, но обнаружить ни одного паразита так и не смогли. Как будто он находится не в теле, а где-то еще… Это конец, времени у меня больше нет. Ладно, прощай, Боря. Удачи.

Звонкий хлопок оглушил Бориса, и тот одернул руку с телефоном. Когда он снова поднес трубку к уху, там стояла тишина.

Слабо понимая, что делать дальше, Борис начал смотреть уведомления. Ночью пришло сообщение от начальника, состоящее из одного слова: «Помоги».

«Надо звонить в полицию», — промелькнула в голове едва уловимая мысль. Время замедлилось. Но что им сказать? Что не ходил на работу, потому что опять напился. Нет, секунду, он же не напивался, он… да-да, кому-то нужна помощь.

Он начал набирать заветные цифры, но телефон снова зазвонил.

Номер снова не определился, но Борис и так помнил его наизусть.

— Борь, это я, — прозвучал в трубке мелодичный женский голос.

У Бориса перехватило дыхание. Сколько лет он уже не слышал этот голос? Десять? Пятнадцать? Перед глазами с прежней силой возникли яркие образы прошлого, которые он пытался забыть. Слишком приятные и слишком жгучие образы.

— Боря, ты здесь?

— Здесь, — сипло ответил Борис.

— Я знаю, мы долго не общались. Мне… нужно было позвонить кому-то, понимаешь? Я не знала, к кому обратиться.

— Что случилось?

— Я сама толком не знаю. Мы так давно не говорили. После смерти нашего сына…

— Прекрати, — закрыв глаза, сказал Борис.

— После смерти нашего сына, — с нажимом повторила она, — мы практически не разговаривали. Сначала я сама не хотела, а потом было слишком неуместно. Но сегодня я поняла, что должна связаться с тобой. Еще неделю назад я почувствовала что-то неладное. Настроение стало меняться скачками, меня рвало, я стала есть немыслимые сочетания еды! Борь, кажется я… беременна.

— Рад за тебя, — холодно ответил Борис.

— Нет, ты не понял! После тебя у меня никого не было. Я не сумасшедшая, непорочного зачатия не бывает, но… как это объяснить?

— Ветром надуло, — ответил Борис. Он уже начал уставать от этого разговора.

— Я не шучу! — вскрикнула Ирина, — я не рассказала тебе главного. Я знаю, что беременна — уже сделала тест. И более того, я знаю, кем беременна. Это Паша.

— Ты не в себе. Лучше ложись спать, а завтра сходи к врачу. Только к тому, что занимается головой.

— Он снится мне уже неделю, — монотонно продолжала Ирина, — вспоминает, как нам было весело вместе, как ходил в детский сад и играл с ребятами, вспоминает аварию и говорит, что не злится на того водителя… Боря, сегодня он говорил про тебя. Просил не корить себя за смерть женщины в платке.

— Как ты узнала? — в шоке спросил Борис, разомкнув глаза, которые были закрыты на протяжении всего разговора, — кто тебе сказал? Как ты смеешь марать память о моем сыне этими гнусными вымыслами?

Борис перешел на крик. Он не мог представить, что у его бывшей жены хватит наглости или безумия манипулировать смертью их ребенка.

— Он скоро родится! — Ирина тоже повысила голос, — это точно он, я знаю. Паша говорил со мной, утешал меня. Он говорил, что все наладится, все вернется к прежней жизни. Ты, я и Паша – мы будем жить вместе, мы вырастим нашего малыша снова, как надо! Больше никто не умрет, мы не позволим этому случиться!

— Свихнувшаяся дура! — со слезами на глазах крикнул Борис.

Он бросил мобильник об пол, и тот с жалобным звоном разлетелся на кусочки.

Потом Борис напился до беспамятства.

***

Получив команду, вживленный коммуникационный модуль отключился от нервной системы, и Майкл несколько раз моргнул, восстанавливая зрение.

В целом, он был доволен своим выступлением: от Одри мало кто уходил не осмеянным. Именно этим шоу и привлекало огромную аудиторию, в которой он нуждался. Можно не сомневаться, что максимум через неделю церковь «Небесных сфер» будет индексироваться и в других сегментах Сети, а не только лондонском.

Перебирая в уме заготовленные для интервью фразы, Майкл пришел к выводу, что вариант с Иисусом был наиболее удачным.

Приглашение к Одри было значимым событием с точки зрения продвижения идеи, но это не значит, что больше не нужно работать в других направлениях. Навскидку он мог бы назвать с десяток более приятных занятий, включая и наряды на кухню в свою бытность кадетом, чем воскресные проповеди в Арчбишопс парке. В отличии от шоу Одри, где было совершено не важно что говорить, лишь бы зрители услышали о его церкви, в лагере приходилось выкладываться на полную. Он не тешил себя надеждой, что сможет переубедить этих атеистов. Майкл хотел, чтобы не католическая, не протестантская, а именно его церковь стала их главным врагом. Нельзя сказать, чтобы хоппи были какой-то значимой силой, но они приковывали внимание общества, пусть большинство и считало их всего лишь забавными чудаками.

Честно говоря, Майкл и сам относился к ним с некоторой долей иронии. Казалось, они придерживаются тех же идеалов, что и Аш Вармер или Ричард Ном, но по его мнению, здесь как нельзя лучше подходило слово «обезьянничать». Наука, прогресс... Из уст современных хоппи эти слова звучали как заученные клише, лишенные смысла.

И, разумеется, их протест был популярен в молодежной среде. Разумеется, как объект для шуток.

Майкл улыбнулся. Он не сомневался, что большинство завидует привольной жизни коммуны.

Выйдя из дома он поежился. Дело было даже не в погоде, просто зима не его любимое время года. Майкл на мгновение ощутил злорадство, представив каково хоппи в их палатках, но тут же себя одернул: он все же священник, и такие мысли ему не к лицу.

Майкл собирался просмотреть список свободных машин, но залюбовавшись желтыми листьями, решил идти пешком. Вряд ли случится что-то ужасное, если проповедь начнется на час позже. Он сильно сомневался, что у него есть постоянные прихожане среди обитателей лагеря или посетителей парка.

Священник шел по улице, наслаждаясь свежим воздухом, и нисколько не торопясь. В выходной день город был практически пуст. Возможно, наверху над крышами домов сейчас и оживлённое движение, но он не стал поднимать голову, чтобы это проверить.

Майкл размышлял о том, с чего начнет свое выступление. Не было смысла готовить проповедь заранее. Буквально с первых минут она превращалась в дискуссию, где домашние заготовки совершенно не годились. Иногда ему хотелось плюнуть на все, и просто пообщаться, держа в руках кружку горячего грога. Его собеседники, в своем большинстве, были не глупы, с хорошим кругозором, и по-детски уверены, что знают все на свете.

И это был бы конец. Им нужен кто-то, кто стал бы олицетворением того, что они ненавидят. Злом и невежеством, которое нужно победить, чтобы сделать этот мир лучше. Им не нужен простой человек, с которым можно говорить на равных.

– И ненавистью своей они вознесли его. И ненависть их обратилась в любовь, и оттого воспылала сильнее.

Проходящая мимо молодая женщина с ребенком на руках испуганно шарахнулась в сторону, и Майкл понял, что говорил вслух. Смущенно улыбнувшись, он ускорил шаг, и вскоре вошёл в парк.

Обилие палаток совершенно не отпугивало гуляющую публику. С невозмутимым спокойствием горожане степенно шагали по дорожкам, всем своим видом показывая, что парк остаётся парком, несмотря на огромное количество странных людей, живущих в нем.

Больше года шло судебное разбирательство, которое должно было дать однозначный ответ: должны ли хоппи покинуть Арчбишопс.

Их палатки стояли на местах для пикников, и формально соответствовали этому определению. Хоппи никому не мешали, и даже наоборот: оказывали посильную помощь всем, кто об этом просил. При этом даже не спорили, если кому-то понравилось их место, а просто перебирались в другое.

И суд никак не мог решить, что же это такое: вопиющее беззаконие или затянувшийся пикник?

Навстречу ему попался молодой парень в куртке ярко желтого цвета. Майкл бросил мимолетный взгляд на рисунок, состоящий сплошь из линий и треугольников, и уже собирался отвернуться, когда узоры сложились в картинку. Два тонких треугольника сверху напоминали брови, два под ними – узкие глаза, и обрамляли это штрихи, придающие лицу сходство одновременно и с китайцем, и с инопланетянином, как принято изображать их в комиксах. Надпись снизу гласила: «Спроси своего сенатора, почему так выглядит марсианин».

Майкл покачал головой. Такое впечатление, что им мало проблем с властями.

Он вошел в палатку старшего коммуны, и Алекс радостно поднялся навстречу, широко расставив руки, словно хотел обнять весь мир.

– Рад тебя видеть, старик. Что ты нам принес на этот раз?

Несмотря на то, что Майклу было всего тридцать два, эти юнцы не упускали случая подчеркнуть разницу в возрасте. Священник протянул сумку, и Алекс тут же забыв об объятиях, бросил ее на стол, и начал разбирать содержимое.

– О, хорошая вещь, – хоппи достал автономный чайник, и критически осмотрев, спросил. – Что с ним не так? Здесь же нечему ломаться.

Майкл промолчал. Он знал, что ответа и не требуется.

Алекс коснулся выключателя. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Подковырнув сенсорную панель, и заглянув внутрь, хоппи нашел контакт и замкнул его лезвием ножа. Чайник радостно засветился.

– Работы на пять минут, но обывателю проще купить новый, – проворчал Алекс.

Майкл вспомнил парня, которого встретил перед палаткой. Забавно, что человек выступающий, среди прочего, за разумное потребление, носит куртку, которая стоит раз в пять дороже хорошей, качественной вещи.

Бренд «Contra», который предпочитали хулиганы и хоппи, среди прочих слоев населения имел дурную славу. Но именно на этом и была построена их политика: вещь, которую осмелится одеть далеко не каждый. И цена, чтобы подчеркнуть исключительность.

– Ну, старик, ты явно заслужил сегодня выйти на сцену, – благодаря проявленной смекалке, Алекс был в хорошем расположении духа.

Он никогда не отказывал, но Майкл все равно решил, что поставить в церкви ящик для хлама было хорошей идеей.

– Благодарю, – сказал священник.

Майкл вышел из палатки, и степенным шагом направился к поляне, где обычно читал свои проповеди. Завидев толпу, он едва не сбился с шага: еще никогда ему не приходилось выступать перед столь многочисленной паствой.

Вокруг поляны столпилось множество народу, причем на этот раз немалую их часть составляли отдыхающие. Тут и там в воздухе висели изображения, вызывавшие живейший интерес. Завидев его, люди улыбались, кивали, а некоторые без стеснения тыкали пальцами.

На ватных ногах Майкл вышел в центр толпы и поправил сюртук, заменявший ему рясу.

– Друзья, – взяв себя в руки, начал священник. – Мы все привыкли к комфорту, и воспринимаем как должное все то, что нам дает цивилизация.

– Расскажи про Иисуса, – раздалось из толпы, и люди засмеялись.

Майкл растерялся. В молодости он, как и многие подростки с окраин, состоял в одной из многочисленных банд. Его родители были не особенно набожны, поэтому его знакомство с религией началось посредством капеллана «Сынов Тора». Немного позже, сравнив его проповеди и проповеди протестантского священника, Майкл сделал вывод, что одинаковые слова нужно говорить по-разному для разных людей.

Так, для своих немногочисленных прихожан он делал упор на жадности работодателей, стремившихся максимально автоматизировать производство. И хотя никто не бедствовал (по крайней мере, в тех местах, где бывал Майкл), он, обращаясь к Библии, приводил примеры, что человек создан для того, чтобы трудиться и получать за это вознаграждение.

Когда же выступал перед хоппи, он делал акцент на недопустимости опасных открытий. Майкл больше опирался на Брайана Скотта, как на человека, который пытался не дать кучке безумных ученных отправить сигнал, который может погубить человечество.

А сейчас он не знал что сказать. Толпа, привлеченная выступлением священника на шоу Одри, жадно пожирала глазами долговязого человека, ожидая от него громких заявлений.

Майкл понимал, что на него смотрят как на клоуна, но не собирался становиться посмешищем. Одно дело шоу: все знали, что видео монтируется таким образом, чтобы набрать максимальный рейтинг, а никак не для того, чтобы донести информацию. Что ж, Одри свое дело сделала: люди услышали о церкви Небесных сфер. Теперь дело за Майклом. И он должен не разочаровать зрителя, но при этом и не выглядеть глупо.

– Друзья, – повторил Майкл. – На нас лежит огромная ответственность. Ибо мы единый, исключительный замысел божий, единственные, среди бесчисленных мертвых звезд во Вселенной, в ком теплится жизнь.

Парень в желтой куртке рассмеялся, и сказал стоящему рядом Алексу:

– Во старик дает! Недавно он рассказывал, что Брайан пытался предотвратить конец света, а теперь оказывается, что и нет никого, кто мог бы нам устроить апокалипсис.

Алекс задумчиво кивнул. Его старшая сестра была знакома кое с кем в суде, и этот кое кто ей рассказал, что на днях будет принято решение не в пользу хоппи.

Кажется, только что Брестов подсказал ему выход из положения.

«Ностромо» спешил на сигнал о помощи сквозь космическое пространство. Им управлял экипаж расы алкоголоидов. Десант из смельчаков высадился на подвергшийся атаке внеземного чужеродного враждебного разума космический грузовик.

— Боже мой, здесь все в крови, — испуганно булькнул Сэм. — В нашей алколоидической крови! Видишь, Ром?

Ром с ужасом кивнул, стал оглядываться вокруг. Они не замечали, как прямо по потолку, пользуясь лесенкой, к ним подкралось невиданное существо и жадно облизнулось. Из его пасти прямо на голову Сэма капнула слюна. Зашипела, растворяя защитную оболочку скафандра. Когда она достигла тела, радиоэфир заполнил жуткий визг боли умирающего космодесантника.

Сверху на него рухнуло существо. Чужой одним движением вскрыл голову алкоголоиду Сэму и приник к горлышку, высасывая его прозрачную кровь. Ром попятился назад, выставляя грозное оружие своей расы — селедочный меч.

— Бухлооо, — жутко завыл Чужой, сверкая страшными глазищами из-под шапки-ушанки. Потом он цапнул из рук Рома селедочный меч, прожевал его вместе с костями и захохотал. — Бухло и закусь! Аааа! Зашыбца!

Ром с визгом бросился прочь, до сих пор ему все казалось просто нереальным, просто кошмаром из тех кинофильмов, где показывали монстров Космоса, питающихся спиртной кровью несчастных алкоголоидов. Детскими страшилками и не более того. Он запнулся, едва не расхлестав об пол свою стеклянный бутылочноподобный экзоскелет. Чужой настиг его в два счета и одним махом высосал всю кровь из несчастного существа. Пьяно отрыгнув, тварь из Космоса, пошатываясь, ступила на капитанский мостик, где давным-давно покоились в пыли останки убитого им экипажа — Виски, Водки и Бормотухи. Сенсоры уловили новый сигнал. Это на коварную просьбу о помощи откликнулся космический корабль канабиоидов.

Чужой дико заржал, потер в предвкушении свои верхние пятипалые конечности и стал ждать новых жертв...

1

Борис Михайлович, врач сорока трех лет с усталыми глазами и добрым лицом, только собирался налить себе выдержанного коньяка и расслабиться за партией в шахматы с компьютерным соперником, как мерзко зазвонил телефон. Борис с раздражением поднял трубку:¬

— Слушаю?

— Боря, здравствуй. Извини, что беспокою тебя, но у нас ЧП.

Высокий нервный голос начальника окончательно вырвал Бориса из благоприятного состояния.

— Александр Константинович, мы, кажется, договаривались. Это мои честно заработанные выходные, и я хочу провести эти дни в спокойствии.

— Боря, тут Раиса Федоровна.

Борис шумно выдохнул. Раиса была сложным пациентом. Не счесть, сколько раз они встречались в его кабинете и сколько раз он сообщал ей плохие новости. Конечно, Раиса была женщиной набожной, поэтому негативные новости воспринимались ею довольно сдержанно, насколько вообще было возможно в таких ситуациях. Однако веру Раиса обрела только после первого выкидыша, и неизвестно, какую жизнь она вела до этого. Говорят, особо разнузданных людей может в любой момент «переклинить», и тогда они становятся настоящими праведниками. Хотя и второй, и третий выкидыш она стерпела, но у каждого человека есть предел. И Борису не хотелось бы видеть, чем может закончиться его достижение

— Анализы смотрели?

— Преэклампсия. Слушай, я… Алло? Алло!

Начальник отделения гинекологии еще не закончил разговор, а Борис уже на всех парах мчался по улице, на ходу застегивая плащ.

Через двадцать минут Борис уже был в регистратуре. Там его встретил Александр, который чуть ли не плясал от счастья.

— Я уже не могу ее сдерживать. С минуты на минуту она впадет в истерику, а в коридоре еще столько женщин! Им нельзя нервничать. А ты с Раисой хорошо ладишь. Она от тебя счастливая уйдет с любой новостью.

Борис не обратил на эти слова никакого внимания и не сбавил шага, всучив начальнику верхнюю одежду

В кабинете его ждала Раиса. Она ожидала стоя, то и дело заламывая руки.

— Ой, как хорошо, что вы приехали, Борис Михайлович! Ей-богу, никто не может разобраться в этих анализах. Ну хоть вы скажите, что там?

Борис взял листок и испепелил взглядом Александра, который пытался спрятаться, уткнувшись в медицинские карты. Но тот, сделав вид, что не заметил, и невозмутимо сказал, подняв взгляд на Раису:

— Ну, понимаете, читать анализы может не каждый. Здесь нужен опыт и постоянная практика. Даже те сотрудники, что делают анализы, не разбираются во всех этих цифрах. У меня же нет столько времени. Я, как начальник отделения гинекологии, больше занимаюсь административными делами.

— Ну что там, доктор? — спросила Раиса.

Борис медленно набрал воздуха в грудь.

— Дорогая, присядьте, пожалуйста. Нет, не надо слез! Это не выкидыш. Да, беременность протекает тяжело, но не надо ставить крест… простите, не стоит опускать руки. Это еще не конец. Мы с вами будем бороться за этого ребенка и победим.

Борис понимал, что некоторым женщинам просто не дано иметь детей. Это было печально, но ничего не поделаешь. Плохая родословная, испорченное, не поддающееся восстановлению здоровье, стрессы… Ученые оптимистично говорят, что до прорыва в генетике остается каких-то 10-20 лет, когда уже при зачатии можно будет выявить и устранить все генетические неполадки, но люди рожают здесь и сейчас. Многие не получают проблем с развитием плода, некоторые успешно справляются с ними, а кто-то находится на краю статистики — там, где дурное случается стабильно.

— Прежде всего, нам стоит удостовериться, что все лекарства вы пьете в соответствии с инструкциями. Затем я назначу вам еще анализы и несколько процедур. И уже на основании этих данных мы решим, как действовать дальше. Мы не сдадимся.

— Ох, не знаю, доктор. Возможно, Господь подсказывает мне, что я молюсь не слишком усердно. Я соблюдала великий пост, но, видимо, этого недостаточно. Может, он хочет, чтобы я проявляла в молитвах еще большее рвение?

Борис болезненно воспринимал молитвы, практически не имевшие отношения к лечению. За исключением, возможно, эффекта плацебо. Впрочем, в данном случае и он был не к месту.

— Раиса, никто не запрещает вам молиться. Но я должен назначить лечение.

Но Раиса Федоровна уже не слушала. Взгляд ее помутнел, пальцы что-то перебирали в воздухе, сопровождая мыслительный процесс, а мыслями она уже была не в кабинете гинекологии:

— … посетить святые мощи Матроны Московской, хлеб с водой в знак смирения. Иконы. Мало икон, надо купить еще…

— Ни в коем случае, никакого хлеба с водой! Вы просто уничтожите свои шансы иметь детей! — Борису стало страшно за пациентку.

— Нет, доктор. Спасибо за все, но вы мне не помогли. Правильно говорил батюшка — доктора все — безбожники, от них один вред. Я больше не вернусь.

Больше Борис Раису Федоровну у себя на приеме не видел. Он хотел ей позвонить, но телефона у нее не было. Родственники бросали трубку, когда слышали его имя, а дома, адрес которого он узнал из медицинской карты, она не появлялась. Борис сдался.

2

Однажды вечером обыденно нервно истощенный Борис сидел в кресле и смотрел телевизор, короткими глотками отпивая коньяк, не притрагиваясь к закуске. Он не замечал, как быстро горячительная жидкость пропадает из бутылки и давно уже не морщился от больших глотков. В целом его настроение было довольно скверное. По телевизору показывали какую-то чушь про бразильского мужчину по имени Мигель, который вот-вот мог отхватить миллион долларов, первым в мире родив ребенка. У него неизвестным образом развились матка и яичники. Правда, внешние половые органы оставались мужские. Как отмечали медики, этот мужчина хирургически не менял пол и не принимал гормоны. Однако ведущий утверждал, что теперь счастливому отцу их обязательно пропишут. Из других необычных аномалий у него был довольно высокий уровень эндорфинов и серотонина, отчего, как заметил Борис, тот сидел и всю передачу улыбался, как полный придурок.

Затем Борис прилетел к Мигелю и поздравил того с зачатием. Он поклялся, что лично примет роды у счастливчика и всячески намекал, что неплохо было бы разделить приз пополам. Бразилец все кивал, а потом захотел что-то ответить своему гинекологу, но вместо слов у него вырвался мерзкий клекот.

— Что-что? — переспросил Борис на бразильском языке.

Мигель снова открыл рот и прозвонил, но на этот раз звонок был настойчивее. Борис дернулся и проснулся, и только спустя долгие секунды понял, что никакого Мигеля нет и что ему уже долго звонят в дверь.

— Кого это там принесло? — раздраженно спросил Борис и вразвалку отправился в коридор.

На лестничной клетке его ждал пожилой сосед Василий в растянутой матроске и раритетном трико.

— Здоров, Борь. Ты спал что ли? Пошли ко мне — выпьем. Разговор есть.

Заинтересованный, Борис проследовал за Васей. В его квартире везде возвышался миллиметровый слой пыли, стоял душный запах сигарет, старой мебели и нестираной одежды.

Они зашли на кухню. Василий достал из холодильника запотевшую бутылку водки и, пригласил Бориса сесть за стол. Усевшись, они молча опрокинули по стакану.

— Ну, как сам? Вид у тебя неважный, — озабоченно сказал Василий.

Сам он выглядел не лучше: на одутловатом лице соседа отпечатался древний лик зеленого змия: красный нос, синие губы и желтоватые белки глаз.

— Да сам понимаешь — работа нервная, ответил Борис.

Василий потер затылок и сказал:

— Ладно, чего рассусоливать. Ты новости смотришь?

— Ну, да.

— Заметил что-нибудь необычное в последнее время?

— Разве ТВ может чем-то удивить? Тут война, там шиза, «а теперь к важным новостям — в нашем зоопарке родился попугайчик». Тьфу.

— А вот я заметил. В Японии стало сокращаться количество долгожителей при том, что уровень жизни только растет.

— И что? Зажрались они там, в своей Японии! Психологические проблемы, суицид…

— В Бразилии вон – мужик рожает. В Хорватии женщина внезапно упала и начала дико хохотать. Так и померла. Доктора сказали, что у нее какой-то гормональный взрыв.

— Какая тут связь? Бред какой-то.

— Не спеши, я еще не сказал главное. Ты лучше выпей для начала… Ну, как хочешь. Короче, у меня есть корешок Вовчик, в ГРУ работает. Пару дней назад у них вызов был в одну деревеньку на пару тысяч жителей, километров триста отсюда. Согнали многих. ФСБ, ГРУ, каких-то мутных людей в гражданском. Знаешь, по какому поводу?

— Ну, не томи.

— В школе, прямо во время урока, двадцать шесть детей легли замертво там, где сидели.

У Бориса душа ушла в пятки.

— О, боже, дети… Кто это сделал? Террористы?

— Неизвестно насчет террористов. Неизвестно, что за средство использовалось. По крайней мере, это не газ. Просто еще мгновение назад живые дети с грохотом свалились под парты без признаков жизни. И знаешь, что самое странное? Учителя, которые вели уроки в тот момент, абсолютно не пострадали. Если не считать психическое здоровье. Также остались в живых и две девочки, тоже без каких-либо повреждений.

— Если так все и было… Ужас какой-то.

— Это какие-то испытания, вот что я скажу тебе. Бразилия, Япония, Хорватия, Россия… Кто-то что-то тестирует. Какое-то оружие массового поражения.

— У меня сердце обливается кровью, но, извини, я не вижу никакой связи.

— Зато я вижу. Следи за новостями. Утаить такое массовое убийство вряд ли получится. Я уже начинаю готовиться вовсю, чего и тебе советую. Пошли, покажу.

Вася повел Бориса по коридору, остановившись у кладовой. Немного покопавшись в карманах, он выудил ржавый ключ, прислонился всем телом к двери и отпер ее.

Взору Бориса открылся поистине богатый запас на случай чрезвычайных ситуаций. Первыми в глаза бросились большие кучи круп и макарон, разложенные по пластиковым ящикам. Сверху были накиданы противогазы, внушительная аптечка, несколько походных сумок разного размера, рации, фонари, кассеты батареек, фильтры для воды, термосы, фляги, универсальные ножи и еще куча барахла, разложенного по стеллажам до самого потолка.

«Шапочки из фольги не хватает», — усмехнулся Борис.

— Думаешь, это смешно? Думаешь, я зря подготовился? Нет. Что-то будет, у меня на это чуйка.