Глава 21
Звёздная система Афилор. Флот предателей.
411.028.Е21 (Спустя 14 дней с момента разрушения Афилора).
Рядом с обломками разрушенного мира, под светом умирающей звезды, продолжалось хаотичное, с первого взгляда, движение кораблей входящих в состав флота предателей.
Крохотные мушки транспортников и самоуправляемые дроны, под надзором ремонтных служб элвов, продолжали собирать ресурсы уничтоженной планеты для починки своих кораблей и пополнения запасов.
Пока проходили ремонтные работы, вся система была окутана тонкой паутиной рейдерских патрулей, взявших на себя охрану временной стоянки.
В центре всего этого беспорядочного движения, ближе всех к трупу планеты, в неподвижности завис самый крупный падальщик - крейсер Люцифера «Левиафан», на котором в эту минуту проходила встреча павших братьев.
После событий на планете, генералы выглядели как никогда живыми и полными сил. Сейчас они более всего напоминали себя прежних, несмотря на внешние и внутренние преображения.
- Данные не утешительные, - мрачно проговорил Люцифер, сверяясь с отчётами постоянно поступающие ему через связь с кораблём. – И если потери флота не столь критичны, с учётом того, что мы остаёмся сильнейшим флотом во Вселенной, то потери в живой силе просто колоссальны. Враг нанёс нам смертельный удар, уничтожив почти три миллиона наших легионеров.
- Два миллиона, восемьсот семьдесят пять тысяч триста двадцать один легионер, в том числе сорок семь капитанов, шестьсот пять лейтенантов и три маршала, если быть точным, - вставил своё слово Одиус.
- Спасибо за уточнение, генерал, - сухо ответил Люцифер. – С учётом этих цифр, силы Эдема превосходят нас почти вдвое. Такой расклад, вынуждает меня привлечь силы извне.
- Сущности хаоса? – спросил Сигизмунд.
- Да - коротко ответил Люцифер.
- Насколько это надёжно? – продолжил Сигизмунд. – Одно дело использовать выращенные нами гибриды и совсем другое призывать хаос на Эдем. Есть ли гарантия того, что в итоге эти силы не обернутся против нас?
- Я, эта гарантия, - сказал Люцифер, поднимаясь со своего трона расположенного в приёмном зале «Левиафана».
Медленно и величественно, сложив чёрные крылья за спиной, предводитель восставших спустился по ступенькам к своим братьям, что замерли у подножья.
- Призванные на Эдем силы, будут опасны только для наших врагов, но те, кто находится под моей защитой, могут не опасаться изменчивой силы хаоса. Вы, мои генералы, подчинили себе силу бездны, и сами сможете влиять на призванных существ. Я же ушёл намного дальше. Мой путь увёл меня далеко за грань, отведенную нам, и я уже ближе к Творцу в его период единства, нежели к архангелу.
В это мгновение Люцифер на краткий миг раскрыл перед братьями те силы, которые он смог обуздать за время после разрушения Афилора. Но этого мига было достаточно, чтобы не только братья, но и все находящиеся в пределах системы увидели перед внутренним взором чёрную звезду, закованную в молочно-белую корону протуберанцев.
Зрачки падших генералов расширились, а сила в них взбурлила, едва не приведя к полному высвобождению.
- Поразительно! - сбивчиво проговорил Асмадей, выразив общее мнение братьев присутствующих при этом.
Миг прошёл, сила вновь скрылась за железной волей несущего свет, а Люцифер продолжил, довольный произведенным эффектом:
- И это лишь малая часть того, что мне доступно. В нужный момент, моя сила будет превосходить силу Творца.
- Тогда нам нечего опасаться, - ухмыльнулся Даниил. – Наши потери - ничто, с учётом возможности призвать бесконечную армию из-за завесы. И даже потеря Ашкаэля, не подорвёт наш атакующий потенциал. А ведь Эдем потерял своё главное оружие - Михаила.
При звуках имени стража Эдема, Люцифер внутренне вздрогнул, словно очнувшись от сна, что случалось с ним в последние дни довольно часто, тогда как вспышки гнева, наоборот, казалось, покинули его безвозвратно.
- Не стоит рассчитывать на то, что Михаил выбыл из игры. Мы до сих пор не можем разобрать, что же тут произошло, - сказал Одиус. – Не исключено, что нам всё же придётся столкнуться с его силой.
- Даже если так, мы справимся с ним, - парировал Даниил, сжав руки на рукояти своего молота.
- Так же как вы справились с Омегоном и Лютером? – спросил Люцифер.
От этого вопроса Даниил почувствовал себя неуютно.
- Лютер мёртв, а с Омегоном мы не сражались всерьёз. Нам хотелось опробовать свои новые силы, - выступил в защиту брата и себя Сигизмунд.
- Что привело к потери Ашкаэля и дало возможность Омегону явиться сюда, на Левиафан. Впредь мы не имеем права недооценивать своих братьев, - Люцифер говорил спокойно, хотя совсем недавно от его гнева сотрясался бы весь корабль.
- Да, ты прав, - согласно кивнул Сигизмунд, к которому присоединился Даниил.
- Тем не менее, как нам не стоит сбрасывать Михаила со счетов, так же не стоит считать нашего брата Ашкаэля потерянным для нас, - вновь ответил Одиус, сверяясь со своим планшетом. – Он, несмотря на полученные раны, уже начал восстанавливаться. И прямо сейчас ему в этом помогает мой маршал Торий, который воздействуя на силу хаоса в генерале смог запустить активное восстановление недоступное для обычного архангела. Об успехе еще говорить рано, но предварительные данные обнадёживают.
- Рад слышать, - сказал Люцифер, положив свою руку на плечо Одиуса. – Скажи мне, когда мы сможем двинуться дальше?
- С учётом ремонтных работ, восстановлением раненных, перераспределением ресурсов, предлагаю выдвигаться через тридцать дней. Этого времени должно хватить и дать возможность нашим союзникам добраться до места встречи.
- К слову о союзниках, - оживился Люцифер. - Брат Асмадей, расскажи, чем закончилась твоя вылазка в систему Фелесс?
Асмадей откашлялся:
- Что касается способа, то он вполне рабочий. О возникших проблемах и необходимых доработках я уже сказал Одиусу. Сосуд, в который я переместился, существенно ограничил мои силы до уровня примерно между лейтенантом и капитаном легиона. Точнее сказать трудно, так как пробыл я в новом теле недолго, погибнув от рук лейтенанта Стилета.
- Да, я ознакомился с общими данными. Наш брат Гавриил стремится везде успеть, - усмехнулся Люцифер. – Но сила Стилета не соответствует его званию, как и многое в легионе Гавриила. Будем считать, что ты проиграл капитану легиона. Но что более важно, как всё прошло?
- Из того, что мне удалось узнать, пока я был там. Всё идёт по плану. Легиону Гавриила скормили нужного им врага, в виде местной церкви и её главы, чьё тело было использовано для создания сосуда. Моё появление и бои в городе не оставят для Эдема и тени сомнений. Так что полагаю, флот галактики Косилиус в нужный момент поддержит нас. Но это всё, что я успел узнать, пока сражался с оперативниками нашего брата. Сражение, с одновременным поддержанием мысленной связи, требовало от меня максимального сосредоточения в несовершенном сосуде.
- Надеюсь, что и вторая часть плана увенчается успехом, в противном случае, всё будет немного тяжелее, но и на этот случай мы будем готовы. Спасибо Асмадей и вам мои генералы, думаю, что на сегодня наше совещание окончено. Можете возвращаться к себе, у нас еще много дел впереди.
***
Эдем.
412.028. Е21.
Глубоко в недрах лунной базы, в переплетенье коридоров, в своём временном кабинете, за столом выполненном из редкого красного дуба сидел Гавриил.
Архангел был поглощён разработкой тактических и стратегических комбинаций, способных остановить приближающуюся волну предателей и все его мысли постоянно сводились к вопросу о том, что предпримет Люцифер.
В очередной раз, запустив разработанный сценарий сражения, он, глядя на экран монитора, делал краткие пометки, когда выявлял те или иные слабые стороны атакующих и нападавших.
Уже несколько раз, за сегодняшний день, он мысленно возвращался к плану защиты, Метатрона, в попытке разгадать, где могла скрываться та переломная точка, что приведёт к поражению защитников Эдема. Однако система неизменно выдавала самый оптимальный исход. Но Гавриил, был уверен, что система не учитывает возможность предательства, а она есть, и понимание этого поможет постичь ему планы врага. Ещё, перед генералом стояла загадка пропажи Михаила, без разгадки которой, он не мог спрогнозировать возможный исход и все его планы в итоге могли быть опаснее любой импровизации.
Гавриил откликнулся в своём кресле, которое моментально сформировало идеальный для удобства угол наклона.
Вздохнув, архангел потёр глаза, бессмысленным жестом, подсмотренным у смертных рас.
Внезапно раздался голос искусственного интеллекта лунной базы:
- Генерал, к вам посетитель.
- Кто это? - устало ответил Гавриил, понимая, что никого не ждал в этот час, а до очередного совещания с братьями еще около трёх часов.
- К вам генерал Дионис.
Не успел новый страж Эдема осознать услышанное, как дверная створка ушла в стену и на пороге появился его брат, с которым они не виделись уже многие циклы.
- Дионис? – удивленно проговорил Гавриил, поднимаясь из кресла.
- Гавриил, - промолвил генерал, бесшумно вплывая в кабинет.
Улыбка Гавриила, вызванная встречей с братом, угасла при виде хмурого взгляда Диониса.
- Когда ты прибыл? Почему не известил заранее?
- Я тут уже несколько дней. Хотел осмотреться, прежде чем поговорить с тобой.
Гавриил был поражен тому факту, что в систему прибыл один из генералов области Нарака, а ему до сих пор не сообщили.
- Расслабься, брат. Я прибыл тайно, так что некому было бежать к тебе с докладом. По сути, ты второй, кто знает, что я на Эдеме, - сказал Дионис, словно прочитав мысли Гавриила.
Гавриил наконец-то смог рассмотреть своего брата, которого последний раз видел, казалось бы, в другой жизни.
Дионис в целом не изменился и даже его поношенный, тёмно-серый плащ, полностью скрывающий его фигуру, всё так же был на нём. Однако, кое-какие изменения всё же были. В отличие от других своих братьев, у Диониса появились морщинки, что со стороны делало его старше Гавриила. И светлая бородка, которой раньше не было. Гавриил только сейчас понял, что Дионис, как никогда раньше напоминает ему Михаила. И несмотря на то, что ангелы, получившие ключ пропавшего брата, так или иначе, все похожи на своего прародителя, Дионис, как и Рафаил, были особенно близки к образу первого ангела.
- Присаживайся, - произнёс Гавриил, указывая на стул перед столом.
Раскрыв свой плащ, под которым сверкнул чёрный глянец брони, Дионис молча сел, продолжая пристально смотреть на брата. Гавриил тоже присел, не отводя своего взгляда.
- Что у вас тут происходит? – прозвучал бесцветный голос Диониса.
- Ты требуешь от меня доклада? – вскинул брови Гавриил.
- Да, - прямо ответил генерал.
Подавив раздражение, страж Эдема спросил:
- Тебя интересует что-то конкретное или тебе выдать все новости за последнюю тысячу циклов?
- Я говорил с Метатроном. Он немногословен, но… о чём ты думал, когда пленил его?
Тон архангела не изменился, но Гавриил уловил ярость, которая словно тень пробежала по лицу брата.
Дионис, тайно проникнув в солнечную систему, смог пройти до самого охраняемого уровня на лунной базе и даже смог пообщаться с предателем, а Гавриил этого даже не заметил. Никто не заметил. Гнев, стыд и гордость смешались в нём в этот момент. Они никогда небыли близки. Он часто осуждал его за безрассудство, за его отказ от легиона, за действия, часто приводящие к разрушению планет, на которых случился прорыв хаоса. Но он не мог не признавать той силы, что была скрыта в предводителе некогда одного из сильнейших легионов.
- Я думаю, он предатель, - прямо сказал Гавриил.
- Наместник нашего отца. Его правая рука. Предатель? Ты рехнулся, сидя тут без свежего воздуха?
- Поверь мне, я не сделал бы такой вывод и уж тем более не озвучил бы его перед братьями, если бы не был уверен. Очень часто его действия приводили к серьезным последствиям для нас и играли на руку Люциферу. Если желаешь, я дам тебе ознакомиться с доказательствами и записями допросов. Будет лучше, если у него не будет возможности влиять на ход предстоящей битвы. И если Отец в итоге оправдает его, я буду готов понести любое наказание.
- Послушай, брат, - начал Дионис. – Я не требую от тебя доказательств, я верю, что ты бы не поступил так на пустом месте. Но также я знаю Метатрона. Все те события, что кажутся тебе помощью врагу, могут оказаться прямым указанием нашего отца.
- Указания нашего отца? Для чего бы отцу помогать Люциферу?
- Возможно, ты не видишь всей картины целиком. То, что тебе кажется помощью, может в итоге сложиться в крах нашего заблудшего брата.
- Нет, Дионис. Я не могу так рисковать. Ты говорил с ним, это он тебе сказал, что его действия продиктованы указом Отца?
Дионис промолчал.
- Вот! Меня тоже не радует такая перспектива. Я колебался, когда принимал это решение, но его нужно было остановить. Я давал ему возможность оправдаться, но он ничего не сказал. По его вине Михаил пропал или мёртв. А ведь не исключено, что он был единственным кто способен остановить Люцифера.
- Я отказываюсь в это верить, но против твоего решения я не пойду, - наконец произнёс Дионис.
- Спасибо, - искренне ответил Гавриил. – Сейчас как никогда важно, чтобы мы выступили единым фронтом. Я не учитывал тебя ранее, считая, что ты останешься на границе, но с твоим появлением наши шансы возрастут. Сейчас один легион остался без генерала, я планировал объединить выживших из легионов Лютера и Омегона и отдать их под командование Омегона, но раз ты тут, я разделю их между вами. На данный момент это самые опытные наши бойцы, прошедшие резню на Афилоре...
Дионис поднял руку, останавливая тираду брата:
- Постой Гавриил. То, что я прибыл, и будут сражаться вместе с вами вопрос решенный, но я буду сражаться, так как я привык и тебе стоит учесть это.
- Дионис, сейчас не время для твоих принципов. У нас легион остался без генерала, а его ключ потерян. Тогда как ты без легиона…
- Без легиона и останусь, - Дионис вновь прервал брата. – Омегон лучше для этого подойдет. Он знает этих ангелов, а они знают его. Я же практически не контактировал с ними несмотря на то, что мы были на защите одной области.
Гавриил старался сохранять спокойствие, столкнувшись с таким упрямством:
- Послушай брат, я искренне сочувствую тебе и представляю через что ты прошёл. Но прошла уже целая вечность. Шла война, и ангелы каждый день гибли. Твоей вины в потере легиона нет. Они сами сделали выбор оставаться с тобой до конца. Кроме того, генералам нужны легионы. Мы должны готовить себе замену. Должен быть тот, кто примет ключ после твоего ухода, если такое случится. В конце концов, рядом с генералом должен быть маршал, способный поддержать его после полного высвобождения.
- Мне всё это говорили, не единожды брат, - Дионис оставался непреклонным. – Даже Отец не смог переубедить меня. Кроме того, за все эти циклы я привык работать один. И ты прекрасно знаешь, что я не высвобождаю всю силу. Эта крайняя мера, применение которой я считаю провалом. Да, мне случалось разрушать миры, на которых были мощные прорывы. Я сталкивался с Лордами Хаоса, не реже чем каждый из моих братьев, но при этом не погиб ни один легионер и звезда системы не лишалась половины своей жизни. Мы своим высвобождением приближаем Вселенную к её концу. И ты это знаешь брат. Высвобождение создано для иного.
Гавриил сдался, понимая, что не сможет переубедить Диониса.
В это время вновь раздался голос искусственного интеллекта:
- Генерал Гавриил, к вам пришёл маршал Габриель.
- Пусть заходит.
- Ладно, мне пора, - с этими словами Дионис поднялся.
- У нас через пару часов будет совещание, ты присоединишься?
- Нет, не люблю такие мероприятия. Я хочу побывать дома.
Гавриил лишь кивнул.
В этот момент в кабинет вошел Габриель.
- Генерал Дионис! - удивился маршал. - Рад видеть вас дома!
- Привет брат и я рад, что, наконец, дома, - не сказав более ни слова, Дионис подошёл к Габриелю и, взглянув прямо в глаза, с силой хлопнул его по плечу, маршал при этом даже не шелохнулся.
Ухмыльнувшись, Дионис вышел, и уже переступив через порог, не оборачиваясь, сказал:
- Гавриил, лучше ему предложи легион.
Створка закрылась за Дионисом.
Габриэль усмехнулся:
- Остались те, кто не знает?
Гавриил ничего на это не сказал, пригласив брата присесть.
***
Чистое голубое небо и прекрасный закат окрасивший горизонт красными всполохами заходящего солнца.
Свежий ветер, доносящий пряный запах с ближайшего луга, где пышным разноцветьем цвели прекрасные цветы.
Откуда-то из далека, доносились мелодичные переливы песен Эдемских птиц, плавно меняющих свою мелодию в такт порывам лёгкого ветра.
Всюду царил покой, но в душе у Омегона поселилась чёрная грусть, и даже прекрасный во всех отношениях пенный напиток не мог этого исправить.
- Не против если я присоединись?
Прозвучал рядом с генералом знакомый голос, обладатель которого некогда был ему хорошим другом.
- Садись, - ответил Омегон, после того как сделал большой глоток из глиняной кружки, которую некоторые труты с уверенностью назвали бы бочонком.
Дионис присел за столик за, которым в одиночестве сидел Омегон.
Омегон продолжал смотреть на далёкие горы, за которыми постепенно исчезало солнце, не обращая внимание, но вновь пришедшего. Да и Дионис, кажется, наслаждался тем же видом, что открывался с площади, что находилась на окраине города ангелов.
- Я уже и забыл, как тут прекрасно, - наконец сказал Дионис.
- Вселенная переполнена чудесами и красотами, которые могут поспорить с Эдемом, но это место всё равно остаётся неповторимым, - ответил Омегон, после очередного глотка.
Посмотрев на кружку Омегона, Дионис протянул руку к каменному столику и через мгновение на нём появилась точно такая же . Сделав крупный глоток, Дионис выдохнул:
- Ты себе не изменяешь. Продолжаешь пить это огненное варево.
- Вполне подходит случаю, - парировал Омегон.
- За Лютера, - тихо проговорил Дионис и поднял кружку над столом.
- За Лютера, - в тон ему ответил Омегон и поднял свою кружку.
Затем два архангела надолго приложились к своим кружкам, пока не опустошили их до дна.
Некоторое время они сидели молча, пока солнце окончательно не скрылось из виду, и город ангелов погрузился в мягкий сумрак, разбавляемый светом уличных фонарей.
- Мы сотни циклов были в одной области, но ни разу не виделись и вот встретились тут, на Эдеме, - наконец развеял тишину Омегон.
- Прости. Я получал твои сообщения и сообщения Лютера, но всё откладывал встречу. Всегда были дела важнее, - прозвучал тихий голос Диониса.
- Тут не за что извиняться. Для нас всегда время имело абстрактное значение, и лишь потеря брата могла нас встряхнуть. Вот и сейчас, когда не стало Лютера, я не могу не задумываться над нашим существованием, над нашей беспечностью.
- Беспечность. Хорошее слово и одна из причин моего ухода на границу. Я считал всех вас слишком беспечными. Мне казалось, что вы слепо игнорируете тот факт, что мало чем отличаемся от остальных рас, живущих во Вселенной. Мы не умираем от старости и нас архангелов, крайне трудно убить, но это вполне возможно, и мы каждый день можем столкнуться с тем, кто прервёт нить нашей жизни.
- И что это меняет? – наконец взглянув на брата, сказал Омегон. – Да, мы можем умереть. Сейчас, когда против нас выступили падшие братья, порабощенные силой хаоса, шанс нашей смерти резко возрос. Но на что это влияет? Посмотри на другие расы, о которых ты вспоминал. Элвы, труты, к-шоты, яматцы и многие другие. Все они несмотря на свою смертность, а может и благодаря ей, наслаждаются жизнью и гордо встречают свою смерть. Поверь мне, я видел. Да и я не собираюсь меняться. Беспечность? Пусть так! Лютер отдал свою жизнь за то, во что он верил, пытаясь остановить врага, который уничтожит всех нас. И я уверен, он, вновь поступил бы так же. И я поступлю так же, когда придёт моё время, я лишь надеюсь сделать это не менее достойно, чем мой друг.
Дионис усмехнулся:
- Не кипятись брат. Я не хотел задеть тебя. Более того, сейчас я считаю свои мысли о вас недостойными. Я, упиваясь своей потерей, возомнил себя особенным. Но это были глупые мысли зелёного юнца. Но узнав о смерти Лютера, я понял то, что и так давно знал. Беспечность – не порок, но только тогда, когда она проистекает из принятия, а не из отрицания. Для смертных, это знание доступно с рождения, но для нас его обретение – это путь, который мы должны пройти. Мы смертны брат и это в некотором роде великолепно. Это даёт нам шанс обрести смысл, придать нашим жизням ценность и, если так распорядится судьба, уйти достойно и без сожалений.
Омегон по-иному взглянул на Диониса. Генерал без легиона. Одинокий странник, избегающий общества своих братьев. Среди ангелов есть поколения, которые ни разу не видели его.
- Ты изменился. Лютер бы назвал тебя чересчур беспечным, - усмехнулся Омегон.
Дионис, впервые за многие тысячелетия искренне рассмеялся над шуткой брата, заразительным звонким смехом.
Не выдержав, Омегон тоже рассмеялся.
- Да, Лютер мог бы сказать что-то подобное. А еще он бы отчитал меня за мой вид и мои манеры, - отсмеявшись, сказал Дионис.
- Он просто изводил меня своими замечаниями, - подхватил Омегон.
Еще долго, два генерала сидели за каменным столиком на площади, освещенной светом уличных фонарей, накопивших свой заряд за день. Они продолжали пить и смеяться, делиться историями, которые произошли с ними за то время, что они не виделись.
Иногда они грустили, вспоминая тех, кого потеряли, произносили тосты, поднимая свои кружки за них в знак уважения и вечной памяти. А потом, Омегон исполнил Дионису свою Оду Топору и, к его удивлению, Дионис под конец даже подпевал.
