Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Предыдущие части

https://pikabu.ru/@Bebels

2181 - III

Проверка магистрали должна была занять больше недели, на что Нара и рассчитывала. Сначала она думала, что большей удачей было бы попасть на сам Марс, но довольно быстро убедилась, что Фобос, по сути, является большим космопортом, где концентрация пилотов и специалистов, связанных с полетами, просто зашкаливала.

На Земле бытовало мнение, что марсианская колония довольно закрытое место, и Нара ожидала долгих проверок и бюрократической волокиты. Но оценив размер глыбы, которую она добыла для «Вармера», служащий с уважением цокнул языком, и практически мгновенно открыл ей кредит. На этом, если можно так сказать, официальная часть была окончена, и девушка оказалась предоставлена сама себе.

Несмотря на небольшие размеры спутника, комплекс жизнеобеспечения был просто огромен. Она обошла его почти весь, но совершенно не устала: гравитация здесь была даже слабее чем на Луне, к тому же в разных местах отличалась из-за действия приливных сил Марса. Это доставляло серьезные неудобства, компенсировать которые должны были магнитные ботинки. Разумеется, Нара умела ими пользоваться, и даже прихватила пару с корабля, но практики у нее не было. Почти весь полет проходил с ускорением разгона или торможения, и корабль ориентировался так, чтобы пол был всегда снизу. К тому же, они были ужасно неудобные.

Нара почувствовала, что натерла ноги. Она направилась в жилую часть поискать гостиницу, и поняла, что несмотря на ее относительно небольшие размеры, жизнь бурлит именно здесь. Пилоты, отдыхающие между рейсами, туристы, направляющиеся посетить историческую родину, служащие комплекса – все проводили время здесь. По сути, вся жилая часть представляла собой огромную площадь, накрытую куполом, с нарисованным на нем голубым небом. Жизнь здесь просто била ключом. Множество магазинов с товарами необходимыми в дороге, бары и рестораны, гостиницы и жилые дома были хаотично разбросаны вокруг, и лабиринты улочек между ними придавали какое-то особое очарование этому месту. Каждая улочка была непохожа на другую, на каждой было что-то такое, что свойственно только ей. Одна сплошь уставлена коваными фонарями, на другой был короткий, длиной не более двадцати ярдов, канал, с переброшенным через него мостиком, третья – полностью увита плющом. Нара бродила по ним, и не могла решить на какой поселиться.

Наконец, ей приглянулся тупичок, выстланный разноцветной плиткой, с домиками стилизованными под старину. Заметив на одном из них вывеску «Отель», девушка уже собралась войти внутрь, как ее за руку схватил какой-то коротышка. Ни секунды не размышляя, как учил отец, она повернулась, и нанесла нападавшему удар ногой в пах. Но у того оказалась молниеносная реакция. Сделав шаг назад, так что тяжелый ботинок лишь скользнул по внутренней стороне бедра, и не выпуская руки Нары, он потянул ее за собой. Девушка потеряла равновесие, и когда второй ботинок оторвался от пола, резким движением швырнул ее через себя.

Со стороны это выглядело довольно комично: девушка пронеслась по воздуху, беспорядочно размахивая руками и ногами, приложилась о стену, и отлетев от нее, плавно опустилось на землю. Но как бы забавно это не выглядело – удар был довольно болезненным.

Нара лежала на полу и корчилась от боли. Коротышка, уверенный в своей безнаказанности, двинулся к девушке.

– Ловко вы эту дурочку, директор Чжоу, – раздавшийся сзади голос заставил его обернуться. – И, как всегда, в великолепной форме! Одно удовольствие на вас смотреть! Я отправила своим незамужним подругам запись, пусть тоже на вас полюбуются. Вы же не против, директор Чжоу?

Зихао мысленно выругался, разглядывая старуху. Ей только дай повод – растрезвонит по всему Фобосу, что служба безопасности избивает людей.

Он повернулся к Наре, и процедил сквозь зубы:

– Пилот Ли, вам надлежит явиться в службу безопасности для дачи объяснений...

– Бедная девочка! Так упасть! – запричитала старуха. – Тебе бы полежать с денёк.

– ...завтра к двенадцати – закончил Чжоу.

– Старый поддонок, – процедила старуха, глядя в спину удаляющегося безопасника. – Привык, что на Марсе ему все сходит с рук.

Она помогла Наре подняться, и не смотря на слабые возражения, повела к себе домой, на другой конец жилой зоны.

Старушка попыталась уложить девушку, но та всячески отказывалась. В конце концов, женщина сдалась.

– Давай хоть накормлю, горемыка.

– Спасибо, я не голодна.

Женщина покачала головой, и поставила перед девушкой дымящуюся тарелку. Аромат был просто чудесный. Нара понимала, что это еда из концентратов, но также она знала, что это самое вкусное, что она ела за последние три года.

– Простите, а как вас зовут? – Нара запоздало вспомнила о манерах.

– Ольга Денисовна.

– Спасибо, Ольга Ди... – первое имя девушка кое-как выговорила, но второе никак не давалось.

– Можешь звать просто Ольга. Некоторые называют «бабушка Оля», но это для детей. У нас с тобой не такая большая разница в возрасте.

В глазах старушки засверкали озорные искорки, и Нара помимо воли улыбнулась.

Было видно, что Ольга не жеманничает. Она не пыталась молодиться, просто в душе была едва ли старше Нары.

– Спасибо, Оля, – Нара увидела, что старушке понравилось такое обращение, и обрадовалась, что опустила слово «бабушка».

– А почему вы не вызвали полицию?

Ольга Денисовна немного промолчала перед тем как ответить.

– Я тебе так скажу, девочка: на Марс тебе теперь лучше не попадать.

– Почему? – Наре и самой вопрос показался глупым. Не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять, что коротышка не последняя фигура в колонии, и чем бы ни была вызвана его изначальная неприязнь, теперь он о ней вряд-ли когда-нибудь забудет.

Ольга внимательно наблюдала за девушкой, и увидев, что та поняла, кивнула.

– Зихао Чжоу – редкостная сволочь. К тому же ненавидит пилотов. В каждом видит шпиона. Была бы его воля – закрыл бы Фобос для всех, кроме китайского флота.

– Так почему так и не сделает? – Нара потерла ушибленную руку.

– Не по Сеньке шапка, – улыбнулась Ольга Денисовна. – Как бы не хотелось этого Китаю – Марс пока что не его собственность.

– А что, среди пилотов действительно есть шпионы?

Ольга звонко, по-детски, рассмеялась.

– А ты себя таковой не считаешь? Что тебя попросили? Наверняка, пришел человек, представившийся хорошим знакомым кого-то из родственников или друзей, и попросил о незначительной услуге вроде передать что-то дальнему знакомому, или, наоборот, забрать небольшой сувенир с Фобоса.

Глядя на непонимающее лицо Нары, Ольга улыбнулась.

– Я не собираюсь тебя расспрашивать. Ты сама завела этот разговор.

Понимая, что женщина ей не верит, Нара рассказала, что попала сюда случайно, запросив помощи, когда поняла, что не сможет сама починить систему.

Ольга слушала, приложив палец к уголкам губ, и после того, как девушка закончила, сказала:

– Может оно и так, но теперь Чжоу не успокоится. Он всех вокруг подозревает, но остальных то уже разложил по полочкам. А что делать с тобой пока не знает.

Нара насупилась.

– Пусть только попробует ко мне еще раз подойти!

Ольга вздохнула:

– Тебе самой завтра придется к нему пойти.

– И не подумаю! – Нара вздернула подбородок.

– Придется, – повторила Ольга. – Хоть Фобос номинально и является международной станцией – без его разрешения ты не сможешь улететь.

– А если он меня запрет?

– Вряд ли. Здесь он вынужден играть по правилам: на Фобосе не только китайцы. Скорее всего, он попытается перевезти тебя на Марс, где ему никто не помешает.

– Там же тоже есть представители Земли, – неуверенно сказала Нара.

Ольга рассмеялась.

– Ты имеешь ввиду десяток куполов? Они озабочены только тем, как выжить. Куда им тягаться с Поднебесной.

– Что же мне делать? – поникла Нара.

– Идти, конечно! И рассказать всю правду. Точнее, в том виде, как ты рассказала ее мне.

На следующей день они пошли вместе. Покинув жилой сектор, и пройдя через коридор, напоминавший скорее трубу, оказались на меньшей площади, сплошь утыканной двухэтажными офисами. Перед дверями одного из них, с Ольгой произошла разительная перемена. Только что она бодро вышагивала, а теперь едва передвигала ноги. Согнувшись в три погибели, она с причитаниями вошла внутрь.

У Чжоу, едва он завидел Ольгу, испортилось настроение.

– Могу чем-то помочь, миссис Давыдова?

– Спасибо, директор Чжоу. Я просто показала дорогу, чтобы бедная девочка с непривычки не заблудилась. Не обращайте на меня внимания. Отдохну, да пойду обратно.

Вот же старая лиса! Везде ей свой нос сунуть нужно! Он улыбнулся старухе:

– Я скажу дежурному, чтобы приготовил вам чая.

– Вы очень любезны, директор Чжоу.

Зихао кивнул офицеру, и тот проводил Нару в кабинет.

– Я вынужден откланяться, миссис Давыдова, – сказал Зихао. – Рад был вас видеть, хорошего дня.

– О, не думаю, что это займет много времени. К тому же, честно говоря, я немного устала. Пожалуй, подожду, пока девочка освободится, да проводит меня обратно. Знаете, в моем возрасте уже тяжело ходить, даже при низкой гравитации.

Зихао сжал зубы, чтобы не выругаться. Да ты еще меня переживешь!

Несомненно старая карга, если понадобится, будет сидеть здесь пока небо не рухнет на землю. Вреда от нее не было никакого, но старуха вечно путались под ногами. Без старой сплетницы не обходилось ни одно мало мальски значимое событие. Каким-то непостижимым старушечьим чутьем, она всегда обо всем узнавала одной из первых, и неслась на всех парах к месту событий.

Сегодня, как никогда, Чжоу был близок к тому, чтобы отправить старуху подышать вакуумом. Но при всей привлекательности идеи, это было бы ошибкой.

Бабушку Олю любили все. Чиновники, прибывающие с Земли чуть ли не первым делом получали от предшественника ее контакты. Контракт, обычно, предусматривал два года работы на Фобосе, и, разумеется, люди приезжали с семьями. Давыдова помогала найти няньку для ребенка, присмотреть за питомцем, и по особым случаям готовила невероятно вкусные обеды. Черт ее знает, где она умудрялась доставать нормальные продукты. Кроме того, будучи со всеми в прекрасных отношениях, она помогала решать возникающие проблемы, никого при этом не обидев.

Чжоу просто бесился, когда узнавал, что и его соотечественники не гнушаются помощью бабушки Оли.

Ещё вчера, когда старуха вмешалась, он понял, что не удастся незаметно вывезти Нару на Марс.

Зихао знал, что за каждым его шагом следят тысячи глаз, и эти шакалы только и ждут повода, чтобы наброситься всей сворой. Сама по себе пилот никому не интересна, но старуха поднимет такой гвалт, что это дело раздуют до небес.

Чжоу ограничился формальным допросом, и отпустил пилота Ли.

Старушка встретила девушку так, словно не видела ее, по крайней мере, лет сто. Опершись на ее руку миссис Давыдова поковыляла в сторону дома.

Было бы преуменьшением сказать, что Чжоу был раздосадован. Но единственный выход, что он видел – не спускать глаз с пилота Ли.

Отойдя на безопасное расстояние, Ольга распрямилась и потерла спину.

– Долго ты. Я уж подумала, что меня и вправду скрючит.

Нара тихонько хихикнула.

– Думаю, лучше всего тебе будет погостить у меня, пока не закончат ремонтировать корабль. А как только он будет готов – сразу же убраться отсюда подальше.

Нара насупилась и замедлила шаг. Она решила рассказать Ольге правду, но благоразумно рассудила, что это может подождать до дома.

Они сидели за столом, и Нара рассказывала об отце, о том как сложно было сдать экзамен на пилота, о том, как работала на буксире. Ольга слушала и молча кивала.

– И даже если я найду работу по душе, это все равно трасса между Землёй и Луной! Все равно как в магазин съездить! Я думала, на Марсе все по-другому. Полеты на Землю, разведка пояса. К тому же, ходят слухи, что они готовят дальнюю экспедицию.

– Но ты же можешь снова податься в старатели, – сказала Ольга, после того как Нара выговорилась.

Девушка отрицательно помотала головой.

– Три года слишком долго.

– Но дальняя экспедиция, наверняка, займет не меньше времени.

– Это другое. Проложить маршрут, первой побывать на Меркурии или лунах Сатурна. На это и три года не жалко!

Ольга покачала головой.

– Выслушай меня и не обижайся. Все, что ты себе придумала – полнейшая чушь. Не перебивай, – старуха подняла руку, и Нара прикусила язык, а вместе с ним и готовое сорваться едкое замечание.

– Здесь не так много кораблей, как ты думаешь. С Земли прибывает, в основном, транспорт с оборудованием для куполов и персоналом. Это не коммерческие рейсы, а значит ими занимаются государственные компании. Можешь представить, какая у них волокита. Бывает рейс с новой сменой по полгода задерживается.

Нара упрямо молчала.

– Да, Марс ведет разведку пояса. Но ты видела Чжоу. Он скорее выйдет на поверхность без скафандра, чем позволит пилоту не из колонии сесть за штурвал. А если слухи о дальней экспедиции и правдивы, можешь представить, как он будет отбирать экипаж.

Нара понимала, что Ольга права. Она осознавала, что представляя это в своей голове, руководствовалась скорее фантазиями, чем здравым смыслом. Теперь казалось глупостью всерьез рассчитывать, что огромный камень и записи маневров впечатлят руководителей полетов, и они наперебой будут предлагать ей работу. Нара почувствовала себя круглой дурой.

– Не расстраивайся, – Ольге было жаль девушку. – Фобос – далеко не самое лучшее место для жизни.

Все оставшееся время Нара провела с Ольгой. Они пекли пироги, бабушка Оля связала ей толстые носки, чтобы ботинки не натирали ноги, и к тому времени, как пришла пора расставаться, обе привязались друг к другу.

Ольга проводила подругу до шлюза. Несмотря на неограниченный кредит, Нара решила стартовать с более дешевой, безвоздушной площадки. Перед тем, как одеть скафандр, она крепко обняла бабушку Олю, и долго не могла отпустить ее. За то недолгое время, что они провели вместе, она стала самым близким человеком для девушки. Было такое чувство, что она одновременно обрела и мать, которую никогда не знала, и лучшую подругу, которой у нее никогда не было. Она всхлипнула.

– Ну, будет, будет, – Ольга Денисовна мягко отстранила Нару. – А то так ты никогда не улетишь.

Девушка кивнула, и стала надевать скафандр. Ещё раз оглянувшись, она вышла на поверхность.

Металлические дорожки явно прокладывал человек, ненавидящий пилотов. Они больше походили на экскурсионные маршруты, чем на кратчайший путь к взлетному полю. Было искушение пойти напрямик, но девушка не хотела оказаться посмешищем, сорвавшись с поверхности, и вопя на весь космос о помощи. Лучше идти там, где ботинки прилипают к дорожкам.

Нара мечтала поскорее оказаться за штурвалом, чтобы привычная работа пилота хотя бы частично заглушила горечь расставания. Пытаясь отвлечься, Нара наблюдала за посадкой небольшого корабля с эмблемой марсианской колонии. В другое время она бы восхитились мастерством пилота, сажающего борт на гравитационных двигателях, пусть даже в условиях малого притяжения. Корабль прошел так близко, что тренированный взгляд пилота отметил какую-то неправильность. Нара была одновременно словно двумя разными людьми: один отрешенно наблюдал за посадкой, а второй силился понять, что именно было не так. После недолгого размышления, мозг сделал вывод: отсутствуют дюзы маневровых двигателей. В другое время, девушку бы огорошило такое открытие, но сейчас Нара номер один не придала ему особого значения.

После смерти отца она впервые не чувствовала себя одинокой.

После отлёта подруги Давыдова испытывала смешанные чувства. Она радовалась, что для Нары все хорошо закончилось, и одновременно жалела, что та улетела.

Ольга Денисовна по опыту знала, что в таких случаях нужно как можно быстрее переключится на новую задачу, но сначала нужно подвести итоги.

Она ещё раз перечитала последнее сообщение с Земли, в котором в довольно резкой форме говорилось о недопустимости рисковать прикрытием, исходя только лишь из личных симпатий. В том же тоне Ольга Денисовна ответила, что проявила инициативу, предполагая, что у девушки может быть задание, о котором ей не удосужились сообщить. Бред, конечно. Разве могла она хоть на секунду предположить, что Нара может оказаться агентом разведки?

Я открыл глаза. Три часа ночи. Темнота. Глаза не привыкли к ней, но это и не нужно было. Их и так было видно. Две белые точки, что находились где то в стороне шкафа. Со временем темнота начала отступать, и я увидел силуэт, которому принадлежали те глаза. Он был огромного роста, с рогами на голове. Этот силуэт смотрел на меня, немного покачиваясь, словно лист на ветру. Я не закричал. Я ничего не мог сделать. Тело словно было не моим. Всё, что я мог, это крутить глазами и в ужасе молиться про себя. Вдруг, без единого звука фигура сдвинулась с места в сторону меня. В свете окна, падающего на моё одеяло, я увидел огромную когтистую лапу, что тянулась ко мне. Она становилась все ближе с каждой секундой, но вдруг... всё закончилось. Я открыл глаза. Перед мной были часы, показывающие три часа ночи. Лёжа на правом боку я отдышался и перевернулся на спину, закрыв глаза. «Сонный паралич» унес в темноту выдох...

Я открыл глаза. Три часа ночи. Темнота. Глаза не привыкли к ней, но это и не нужно было. Их и так было видно. Две белые точки, что находились где то в стороне шкафа. Со временем темнота начала отступать, и я увидел силуэт, которому принадлежали те глаза. Он был огромного роста, с рогами на голове. Этот силуэт смотрел на меня, немного покачиваясь, словно лист на ветру. «Сонный паралич» подумал я. Но кое что меня пугает. Я перевернулся на спину...

[Часть пятая] (Хроники Надразона)

История видов. часть 6.

- И как ты прикажешь мне понимать это?! - зло выкрикнул Тайдир, влетая в архивный зал. В это время Фрэалор беседовал с Крастиль время от времени смеясь над чем-то. Обернувшись, оба Мастера с удивлением посмотрели на раскрасневшееся от злости лицо главы совета.

- Тайдир, что случилось? Ты ознакомился с новыми частями книги? - спросил Архивариус, вставая со своего места.

Крастиль же, одетая сегодня вместо лат в лёгкую кожаную броню, чуть нахмурив брови, следила за развернувшейся неожиданной беседой.

- Ты смеешь спрашивать после написанного тобой? Это же полностью переворачивает взгляд нашего народа на Детей Хаоса! - еле сдерживая злость, выпалил Тайдир, с силой впечатывая посох в лазуритовую кладку.

Мастер боя заинтересованно склонив голову, обратила немой взор на Фрэалора.

- Ох, ты ведь не знаешь, новые дополненные знания касаются Духов Хаоса, - произнёс Архивариус, поворачивая голову то к эльфийке, то к рассерженному другу.

- Я не потерплю подобных строк! Ты должен... - неожиданная речь Тайдира вдруг прервалась. Здание библиотеки заметно вздрогнуло. Первые эльфы схватились за попавшую под руку мебель, однако тряска уже прекратилась.

- Что это... Тайдир, что с тобой!? - взволнованно спросил Фрэалор, видя, что глава совета с остекленевшими глазами стоит неподвижно.

В следующее мгновение он со стоном обмяк, рухнув на колени и выронил свой чёрный посох. Тяжело дыша, Первый эльф поднялся, подбирая посох и отряхивая мантию.

- Продолжай, заверши наконец мою просьбу с этой проклятой книгой, - произнёс он и шатающейся походкой вышел из зала.

Провожая его удивлённым взглядом, Крастиль задала вопрос:

- Что это сейчас было? Неужели Закон Порядок вмешался? Фрэй, что ты там написал?

Архивариус, ошеломлённый всеми этими событиями, без сил рухнул в своё кресло. В голове крутилось огромное множество мыслей. И изначально было понятно, что написание подобной книги не пройдёт гладко, теперь же тучи сгущались буквально на глазах.

- Три цикла назад я напрямую разговаривал с Законом Хаос, - произнёс он наконец, поднимая голову.

Реакция эльфийки не заставила себя ждать. Ахнув и прикрыв обеими руками рот, она подскочила к Архивариусу, крепко обнимая.

- Глупец ты бестолковый, почему не рассказал мне всё это раньше? Вселенная, ты же первый среди эльфов, кто контактировал с ним, как он выглядит?

Тепло улыбнувшись и приобнимая её в ответ, Фрэалор сказал:

- За исключением его изуверской манеры шутить, можно выделить внешность обыкновенного кота.

Немного отстранившись, эльфийка ехидно поинтересовалась:

- А ты точно с Хаосом вел беседу? Я после Оагэ три цикла в себя приходила.

Фыркнув, Фрэалор достал из стола Хроники Надразона, раскрывая на странице, отмеченной лапой Закона Хаос. Крастиль с замиранием сердца смотрела в сторону постоянно изменяющую форму чернильной кляксы, похожей на кошачий отпечаток.

- Ох, милосердная ВсеМатерь, так это правда...

Заглядывая в её глаза, Фрэалор постарался вывести её из ступора.

- А я о чём говорю, чем больше я работаю над книгой, тем больше происходит вмешательства со стороны. Но это не самое странное или страшное, лучше глянь вот сюда.

Он пролистал несколько страниц и остановился на чистом. Заголовок, выведенный чужим, мерцающим почерком возвестил новое название главы — Потерянные.

Эльфийка передёрнула плечами и обернулась к Фрэалору.

- Что за... Она что, теперь живёт своей собственной жизнью? Эти чернила... что это такое?

Архивариус, тряхнув волосами, откинулся на спинку кресла.

- Кто-то хочет чтобы я продолжал работу в этом направлении. И как видишь, это всё очень и очень не нравится Тайдиру. Хотя понять почему, я пока не могу, он же сам был инициатором этой работы.

Крастиль присела на краешек стола, её густые красные волосы при этом растеклись водопадом по плечам. В душе эльфийки всё перемешалось в комок противоречивых эмоций.

- Может ты попросишь Тайдира отказаться от написания? Пусть передаст эту работу другому?

Архивариус бросил на неё недовольный взгляд.

- Что ты такое говоришь? Это всё, не ради выслуги пред Тайдиром. Если уйду сейчас, начинать сызнова раскопки информации, связанные с дочерьми будет очень сложно.

Эльфика соскочила со стола, раздражённо взмахнув руками перед лицом Фрэалора.

- Ты опять?! Я столько сил прилагаю на то, чтобы начать для нас всё заново. Вот почему ты всё время так себя ведёшь?

Теперь уже вскочил со своего места Архивариус.

- А ты сама! Как ты можешь опускать руки? Да пусть пройдёт хоть миллиард лет, я никогда не прекращу их поиски, как никогда не отрину своей веры и надежды.

На глазах Крастиль уже набухали слёзы. Дрожащие губы силились что-то сказать, но эльфийка только судорожно сжимала кулачки.

Развернувшись, Мастер боя собралась выбежать из зала, но Фрэалор её остановил, обняв со спины крепко прижимая к себе.

- Прости, пред Судьбой очами, клянусь, что не хотел ранить твою душу. Пойми, я осознаю всю ту тяжесть, которая сжимает твоё сердце. Пожалуйста, позволь мне самому нести этот груз. Ты и наши девочки, я жив только из-за этого.

Сдерживая всхлипывания, Крастиль тихо спросила:

- Ты можешь быть уверен, что эта книга поможет нам в поисках?

Повернув голову в сторону рабочего стола, на котором лежала раскрытая книга, Архивариус сжав губы ответил любимой:

- Сейчас сомнения, могут только всё погубить. Доверюсь сердцу и продолжу.

Мягко высвобождаясь из объятий, Мастер боя взяла в ладошки лицо Фрэалора. Их золотистые глаза, переполненные болью, чувствами и надеждой, соприкоснулись в это мгновение.

- Я доверюсь тебе Фрэй. Спаси меня, спаси наших дочерей, - тихо произнесла Крастиль и поцеловала Архивариуса.

Двумя циклами позже, они уже вместе собирали среди ветхих свитков информацию, связанную с роковыми для всех эльфов событиями.

- Я помню тот день плохо, приходилось буквально пробиваться через Пепельных Марионеток к границам союзных миров. Казалось, что в тот момент уже ничего страшнее и не случится, - говорила Крастиль, перебирая документы тех дней.

Фрэалор, тем временем, просматривал журнал событий Первых эльфов, хмурясь с каждой прочитанной строчки.

- Что ещё за совет старейшин? Это наши диковатые собратья Лесные?

Оторвавшись от пыльных завалов пергаментов, эльфийка, чихая, ответила:

- Ну ты и соня, тебя никаким штормом не разбудить. Это же была попытка Друидов и наших самых авторитетных Исследователей создать совещательный орган для организации меж нашими разделяющимися цивилизациями. Так сказать, не утратить последние корни родства. А к чему ты это? Нашёл что-то?

Не скрывая удивления в голосе, Фрэалор ответил:

- Судя по списку, это были те, кто стоял в момент зачитывания Законом Смерть своего эдикта. Тот же состав, судя по датировке, создал распоряжение по изоляции воскресших.

Подойдя к нему, эльфийка заглянула за Архивариуса, рассматривая строчки теста.

- Ох, но ведь это как раз середина Тёмной Эпохи. В то время мы только-только начали отбивать свои миры обратно. Получается это совпало и с появлением нежити в Надразоне.

Поднимая глаза Первый эльф ответил:

- Получается ,что так. Как же мне потом рассказывали... Гхм, вроде бы сама Закон Смерть оказалась возмущенна тем, что наших павших нельзя было поднять как Марионеток из-за благословения Закона Жизнь. Говорили, что обе сестры даже вышли в тот день друг против друга.

Крастиль хохотнула:

- Кто тебе это рассказал? Что ещё за поэтическая чушь? Верно то, что обе сестры встретились на поле боя и долго разговаривали между собой. Затем, Закон Смерть, эта мрачная недовольная сучка, впервые в Надразоне зачитала Эдикт.

Неодобрительно хмыкнув, Фрэалор приложил свой палец к губам Крастиль.

- Ну, ну. Не стоит так называть фундаментальную основу Вселенной, даже если она нам не нравится. Пусть и проклятье, но оно вернуло к жизни практически всех павших тогда.

Уперев руки в пояс, эльфика саркастично произнесла в ответ:

- Вот уж спасибо, какая благодетельница. Я вот прям тут же начала восхищаться ею. И ничего, что после воскрешения, мы теперь теряем все дары, начинаем стареть, как младшие расы и болеть. Вселенная, да каждый воскресший стал в итоге лишь тенью себя прежнего.

Фрэалор, делая первые черновые записи на чистом пергаменте, пожал плечами.

- Как бы то ни было, это теперь свершившийся факт. Умирая насильственной смертью, каждый эльф воскресает. Кстати, ты задавалась вопросом, почему “Потерянные”?

Облокотившись руками на его плечи, Крастиль нахмурила носик.

- Вот, что за каверзные вопросы у тебя? Ух, это же на сколько могла тогда слышать, разносилось на каждом углу. Потерянные нами возвращались. Хотя встреча, была, мягко сказать, смазанной. На лицах тогда я чаще видела ужас и чуть ли не панику.

Оторвавшись от записи, Фрэалор задумчиво произнёс:

- Видимо этот момент стоит записать как рождение Потерянных или как их в последствии назовут младшие расы — Тёмные Эльфы. Я в то время был среди руин отбитых Миров-садов, ковыряясь в поиске книг и записей. Но даже находясь там, до меня доходили слухи о холодном, я бы даже сказал отчуждённом отношении к Потерянным.

Мастер боя отошла к стеллажам разглядывая корешки выставленных книг.

- Отчуждение, говоришь. Скорее это был скрываемый ужас. Пятьдесят полных сезонов прошло, а наши Потерянные стали совершенно другими. Они старели, мои девушки из разведывательных отрядов со слезами на глазах и отвращением говорили про боевых подруг. Они до безумия боялись повторить судьбу Потеряных. Это было не отчуждение, это было намеренное изгнание из своей жизни контакта с ними.

Фрэалор сконфуженно глянул в сторону Крастиль.

- Подожди, так что же получается, мы сами их оттолкнули, задолго до всех этих Эдиктов и волнений?

Эльфийка грустно улыбнулась ему.

- Ты моя глупенькая улиточка. Я не удивлена, что эти события прошли мимо тебя. Всех воскресших отстраняли от их должностей, их чурались как будто они были Марионетками Госпожи. Было лишь вопросом времени, когда они порвали бы все связи с нами.

Уронив голову, Архивариус раздражённо сказал, разглядывая свои руки:

- Вселенная, я будто Дракон, не вижу ничего помимо себя и своих проблем. Уже вернувшись в наш ледяной мир, я узнал о бегстве со всех миров эльфов Потерянных. И ведь только для меня это стало новостью, поразившей до глубины души. Хотя, ты же должна была видеть все эти равнодушные, а иногда и радостные лица. Большего чувства омерзения при виде сородичей, я, пожалуй, ещё не испытывал.

Крастиль подошла к нему и взяв за руки, взглянула в его глаза.

- Ни ты, ни я, не могли этому помешать. Могу дополнить твои слова только приказом Тайдира, вернуть силой беглецов. Что было дальше, думаю ты и сам знаешь. Явление Инсектоидов, вторая волна Пепельных Марионеток, знакомство с гномами.

Любящая пара ещё долго сидела обнявшись, вспоминая те тяжёлые события, не замечая на себе леденящего душу взгляда со стороны. Губы наблюдавшей редко выдавали хоть какие либо эмоций, но на сей раз, в них скрывалась улыбка.

Аудио-визуальная часть этой главы.

Отрывок 3

В школу Андрей успел прибежать к первому уроку почти вовремя. Он очень старался не опоздать, поэтому часть пути пришлось бежать. Дело было в том, что утром родители полчаса «мыли ему мозги» по поводу беспорядков в Москве и в родном городе. Он выслушал и «держись подальше», и «будь осторожен», и даже «не приближайся к странным людям». На фразе «если что - сразу беги или звони в милицию» Андрей не удержался и всё же хрюкнул от сдерживаемого смеха. За это он получил подзатыльник от отца и ещё десять минут внушений. Наконец, родители ушли на работу, а он побежал в школу.

Уже подбегая к крыльцу школы, он заметил кое-что странное. Обычно перед первым уроком возле широкого крыльца была целая толпа учеников и родителей. Все спешили в школу, пытаясь раздеться, переобуться и успеть в класс вовремя. Сегодня народу было маловато, как будто он пришёл не в учебный день, а в субботу на дополнительную подготовку к выпускным экзаменам. Он слегка удивился, думая, что опаздывает, и все уже сидят в классах. Быстро раздевшись и сменив обувь, Андрей поставил её в личный ящичек. Такие недавно заказало у местных столяров руководство школы, расставив эти ящички как ячейки хранения в магазинах. В этих закрываемых на небольшой замочек ящичках дети хранили исключительно сменную обувь. У каждого ученика был личный ящичек, подписанный фамилией и именем.

Войдя в класс, он посмотрел на наручные часы и удивился ещё больше. До звонка оставалось всего пять минут, но в классе было лишь несколько человек. И самое удивительное - не было учителя. Он быстренько поставил портфель возле своей парты и выскочил из класса. Припомнив расписание, он побежал по этажу, высматривая нужный кабинет. Увидев нужный номер на двери и заглянув внутрь, он сразу же увидел Машу. Кивнув ей, он отошёл от двери. Через несколько секунд девочка вышла в коридор.

- Привет. У вас тоже народу нет в классе? - спросил он.

Маша кивнула.

- А учитель? - снова спросил Андрей. - Нашего что-то нету! И тоже всего несколько ребят.

- Русичка тут, ты же видел, - Маша кивнула на дверь класса. - А ты чего такой запыхавшийся, как будто с физкультуры?

- Да родители лапшу вешали про каких-то сумасшедших, чуть не опоздал. Бежать пришлось. Странно как-то. Где все? Ты не интересовалась у своих?

- Я спрашивала у девочек, - пожала девочка плечами, - они тоже не знают. Вызвонили пару человек всего, у них заболел кто-то. Остальным не смогли дозвониться. Училка в шоке. Пропусков в журнал наставит.

- Плевать! У нас то же самое. Всего шесть человек. Как будто в самом деле заболели все.

- А может и правда, заболели? - Маша сделала круглые глаза. - Вон ведь в новостях говорят про эту вспышку какого-то вируса!

- Да брось ты! - Андрей рассмеялся. - Была бы тут инфекция какая, уже школу на карантин закрыли. Нас распустили бы по домам, а тут врачей было немеряно. И в Москве с этой заразой тоже скоро справятся. Уж наверное, не хуже наших там врачи.

- Да, наверное, - Маша пожала плечами. Прозвенел звонок. - Пока! После уроков увидимся. У меня сегодня пять, у тебя ведь тоже?

- Ага, - кивнул Андрей уже издали. - После уроков на крыльце, как обычно!

Он забежал в класс. Несколько человек сидели за партами. Учителя в классе по-прежнему не было. Он притормозил и выглянул в коридор. По коридору шла пара взрослых, но их учителя почему-то не было. Андрей обернулся и посмотрел в класс.

- Братва, похоже, наша училка заболела! - он подскочил от радости.

Ответом ему были нестройные возгласы и радостный визг девчонок. Андрей выглянул ещё раз в коридор. Их кабинет был вторым от учительской, и ему показалось, что в первый кабинет только что вошла директор. По коридору шла завуч. Он успел отойти от двери на шаг, как вдруг завуч вошла к ним в класс.

- Ты чего не на месте? - она строго посмотрела на него.

Андрей поплёлся к своему месту. Едва он успел сесть, как завуч заговорила.

- Класс, здравствуйте! Ребята послушайте меня внимательно! В городе вспышка заболевания. Многие из вас слышали из новостей про заразу в Москве, – начала завуч. Ученики кивнули, кто-то вполголоса угукнул. - Отдельные случаи зафиксированы и у нас в городе. В связи с этим школа закрывается на карантин до того момента, как врачи справятся с инфекцией. Многие ваши товарищи правильно сделали, что не пришли уже сегодня. Расходитесь по домам. Позвоните своим одноклассникам, тем, кто не пришёл сегодня - пусть и не приходят. На этом всё. Собирайте портфели и идите домой! До свидания, дети!

Она повернулась и вышла. Ребята сидели, внимательно её слушая. Никто не верил в серьёзность карантина. Как только она вышла, класс взорвался, как будто в нём орали сразу сто человек. Все схватили свои вещи, побросали книги в портфели и сумки и выбежали из класса. Андрей же не спешил убегать. Он собрал портфель, вышел из класса вслед за всеми и направился не влево к лестнице, а вправо. Он дошёл до нужного кабинета в тот самый момент, когда из него вышла директор. Она заметила Андрея и сказала ему, чтобы он шёл домой.

- Да, я знаю, - ответил Андрей. - К нам завуч уже заходила и отпустила. Я тут просто жду кое-кого.

Директор едва заметно хмыкнула, кивнула ему и пошла дальше. Наверняка догадалась, потому что гуманитарный класс был процентов на девяносто из девочек. Через минуту из класса вышла Маша.

- Я так и думала, что дождёшься! - она обрадованно подскочила к Андрею.

Её подружки за спиной дружно фыркнули, но девочка не обратила на них никакого внимания.

- Сказали, чтобы домой расходились, - кивнул парень. - Карантин вводят. А я не хочу дома сидеть. Пойдём куда-нибудь? Погода хорошая, Рэма возьмём. Он рад будет, с ним никто ещё не гулял по утрам так долго.

Они направились в сторону раздевалки. Маша помотала головой.

- Нет, давай чуть попозже. Я маме позвонила, она на работе. Поручила мне пару дел, надо их сделать. А после полудня я тебе позвоню, и можем хоть весь день гулять.

- Хорошо, пошли! - несколько огорчённо вздохнул Андрей.

Они спустились в раздевалку, оделись и вышли на улицу. Немного постояли возле двери, глядя, как из школы выбегают ученики из разных классов, потом спустились с крыльца и пошли по аллее. Их то и дело обгоняли верещащие от радости дети. На половине пути они разошлись в разные стороны. Андрей неторопливо пошёл домой. Идти было не слишком близко - это бегом он обычно укладывался в десять минут. Маша жила гораздо ближе его. Через полчаса он уже открыл дверь квартиры, бросил у порога портфель и махнул рукой уставившемуся на него псу.

- Пошли гулять, Рэмка!

Пёс, не веря своему счастью, рванул к двери. Андрей на всякий случай взял с крючка поводок и намордник и тоже вышел на площадку. Собака по своей привычке уже ускакала вниз по ступенькам. Несколькими этажами ниже пёс вдруг пару раз гавкнул, как будто от избытка чувств. Молодой человек тоже решил не ждать лифт, а спуститься по ступенькам вслед за псом. Пробежав несколько этажей, он вдруг остановился на площадке второго этажа. Откуда-то резко пахнуло химией, чем-то вроде растворителя. Он резко остановился и принюхался, а заодно и прислушался. Собаки слышно не было - значит, он уже выскочил на улицу. Паренёк посмотрел на дверь, где уже несколько лет жил какой-то непонятный человек «без определённого рода занятий», но зато с вполне определённой ежедневной целью «заложить за воротник». Андрей и сегодня прошёл бы мимо, но сквозняк от распахнутой псом подъездной двери заставил квартирную дверь слегка скрипнуть. Андрей слегка нажал на неё, и старая деревянная дверь приоткрылась. Почему-то она была не заперта.

- Эй, есть кто? Чего у вас дверь открыта? – произнёс он.

Ответом ему было едва слышное мычание, донёсшееся из дальней комнаты.

- Вы чего не закрываетесь? - снова громко спросил Андрей.

Скрипнула половица, и из кухни прямо на него шагнул человек. Это был хозяин квартиры, местный алкаш, которого знал весь двор. В своих неизменных трениках и старых тапках, он сделал шаг к молодому человеку, что-то еле слышно мыча и едва переставляя ноги. Запах химии усилился. Андрей отпрянул, выбежал на лестничную площадку и с досады на самого себя захлопнул дверь.

- Вот же алкашня!

Он сбежал вниз ещё на этаж и вышел на улицу вслед за псом. По своему обыкновению Андрей направился на собачью площадку, пёс радостно бежал немного впереди него, не отбегая далеко и постоянно оглядываясь на хозяина. Они успели пройти почти половину пути, как вдруг в кармане брюк зазвонил мобильник. Достав из кармана обычную дешёвую звонилку, он увидел на экранчике надпись «Маша».

- Привет ещё раз! Уже всё доделала?

- Андрей! - голос в трубке был жалобный и испуганный. - Я не могу в квартиру попасть! Звонила папе с мамой, они уже дома должны быть. Они на телефоны не отвечают.

- Подожди, а ты точно уверена, что они дома? - Андрей замедлил шаг, хотя пёс впереди по-прежнему бежал к площадке. - И чего боишься?

- Да, мама прислала сообщение, что они домой едут и меня ждут, - Маша была растеряна и почти плакала. - А сейчас дома кто-то есть! В дверь квартиры как будто скребётся изнутри кто-то.

Родители Маши работали на самих себя, у них был мелкий бизнес по продаже одежды. Андрей об этом знал, поэтому не удивлялся, что у них такой странный график работы. Они могли пару недель сидеть к квартире, работая из дома, а потом уехать на неделю или дольше. Но всегда заранее сообщали дочке, когда возвращаются.

- Ну, открой своими ключами, делов-то! - Андрей усмехнулся. - Может, это они там ходят, сюрприз тебе какой делают, вот и не открывают.

- Да я ключи забыла дома, - Маша снова чуть не расплакалась. - Я же тебе говорю. Домой пришла, позвонила, там заскрёбся кто-то в дверь. Я уже и в дверь звонила, и на мобильные, и звала. Их телефоны звонят в квартире, но не отвечает никто. Только как будто ходят за дверью и в дверь скребут. Я испугалась и из подъезда выбежала. Мне страшно, Андрей!

- Тогда жди меня, раз испугалась, - Андрей подозвал пса, пристегнул его к поводку, чтобы не рвался на площадку, и пошёл в сторону Машиного дома.

Идти было недалеко. Андрей уже увидел знакомый дом, когда возле угла заметил фигурку девушки. Она смотрела в его сторону. Увидев Андрея, Маша бросилась бежать к нему.

- Андрей, я вспомнила! - она потянула молодого человека к подъезду. - У нашего соседа ключи запасные есть. Мы ему специально сделали на такой случай.

- Ну, вы доверчивые! - Андрей недоумённо пожал плечами. - А не боитесь, что он вас обворует?

- Ты что, он хороший! - возмутилась Маша. - Он в милиции работает. Они с папой вместе даже на охоту ездят. У нас тоже его ключи есть. Пойдём к нему!

- А он дома? Рабочий день, вообще-то, - засомневался молодой человек.

- Да точно, дома он! - закивала Маша головой. - Он в милиции работает, а если машина возле дома, значит у него выходной. Пойдём к нему, расскажем, что кто-то в квартире есть! И ключи возьмём!

Они вошли во двор, где жила Маша. Проходя мимо стоянки, она пару раз ткнула пальцем в припаркованные машины.

- Вот наша, значит, родители уже приехали. А вон та - дяди Вити. Значит, он тоже сейчас дома. Пойдём к нему!

Они поднялись на этаж и подошли к двери соседа. Маша позвонила, и скоро за дверью послышались шаги. Усталый голос сонно поинтересовался «кого там принесло». Маша посмотрела на Андрея и заговорила.

- Дядя Витя, это Маша! Откройте, пожалуйста, я домой попасть не могу!

- Мария? - удивился голос за дверью. - Сейчас, подожди пару минут.

Через минуту дверь открылась. На пороге стоял невысокий мужчина лет сорока с намечающейся лысиной, полноватый, но крепкий. В руках он держал ключи.

- Здравствуй, Мария. Вот, - он протянул ей ключи. - Открывай, да я пойду спать дальше.

- Дядя Витя! - взгляд девушки был умоляющим. - Тут дело не только в двери. Я боюсь открывать! Там ходит кто-то за дверью и царапается. Родители дома должны быть, я им звонила уже. Телефоны звонят, а никто не отвечает.

- Во как! - сон улетучился из глаз милиционера. - А ты не придумываешь, дочка?

- Нет, правда! - Маша снова была готова расплакаться. - Пожалуйста, помогите!

- Давай посмотрим, раз так! - кивнул дядя Витя.

Он обул тапки, вышел на площадку, поздоровался с Андреем и подошёл к соседней квартире. Позвонив в дверь квартиры, он несколько секунд прислушивался, потом попросил Машу позвонить. Из-за двери раздались поочерёдно трели двух телефонов. Маша подняла глаза на милиционера.

- Вот видите! Они дома должны быть! Они никогда не выходят без телефонов, хоть один должны были взять, если даже второй забыли!

- А ну-ка...! - милиционер несколько раз постучал по двери. Сначала несильно, потом достаточно громко. - Тихо, молодёжь!

Они прислушались. Сначала не было слышно ничего. Потом в дверь что-то несильно ударилось, и послышалось какое-то царапанье. Пёс негромко заскулил. Милиционер нахмурился и постучал ещё раз, потом достаточно громко спросил, есть ли кто за дверью. Царапанье усилилось, пёс заскулил ещё громче и испуганно попятился. Милиционер отошёл от двери и протянул руку за ключами.

- Уйми пса! И дай-ка ключи, дочка! На какой закрыто?

- На верхний, - ответила Маша. - По часовой стрелке один оборот.

- Сейчас проверим, - кивнул ей сосед. - Есть у меня подозрение нехорошее.

- Какое? - хором спросили молодые люди.

- Давайте сначала проверим, - усмехнулся сосед. - Только отойдите от двери, не стойте за спиной и в квартиру не заглядывайте! Словом, под ногами не путайтесь!

Андрей взял Машу за руку и оттащил в противоположный угол площадки. Сосед подошёл к двери, вставил ключ и повернул его. Слегка приоткрыв дверь, он попытался распахнуть её, но это оказалось нелегко. Кто-то или что-то мешало открыть дверь полностью. Через секунду на дверь сильно надавили изнутри квартиры, и она почти полностью закрылась. Сосед налёг плечом посильнее и смог-таки распахнуть её. Вдруг он выкрикнул матерное слово, двинул кого-то внутри квартиры ногой в тапке и сам захлопнул дверь. Молодые люди стояли немного сбоку, поэтому им не было видно, что именно происходит в квартире. Пёс жался к ногам Андрея, не переставая скулить. Сосед повернул ключ в двери, удостоверившись, что дверь заперта, потом дополнительно закрыл её на нижний замок и повернулся к ребятам.

- Пойдёмте-ка ко мне, молодёжь! - он приглашающе кивнул и как-то странно зашагал по площадке.

Андрей обратил внимание, что одного тапка на ноге не было. Он взял Машу за плечи и повёл в квартиру, но девочка вдруг вырвалась и бросилась к милиционеру.

- Что там? Почему вы не говорите? - из её глаз брызнули слёзы. - Отдайте мне ключи! Отдайте!

- Парень! - повернулся к Андрею сосед. - Хватай её и пошли в квартиру!

- Пустите! - кричала Маша. Она вдруг забилась в истерике. - Что там? Откройте! Скажите, что там! Отдайте мне ключи!

Что-то было нехорошее в глазах мужчины, что заставило Андрея послушаться милиционера. Он схватил Машу за руки, но удержать не смог. Только вдвоём с милиционером им удалось затащить девочку в квартиру. Туда же заскочил и пёс. Когда захлопнулась дверь, милиционер повернулся к ним.

- Вот теперь можно говорить! Слушайте внимательно, молодёжь, повторять не буду!

Андрей внимательно смотрел на него. Маша немного притихла и смотрела на соседа, прижавшись к Андрею всем телом. Сосед выждал пару секунд, глядя на них.

- Ситуация, Маша, плоховата, - он вздохнул и развёл руками. - Родители твои заразились. Телевизор смотрите? Слышали, что по стране вспышка заболевания? Люди заражаются и становятся неадекватными, иногда агрессивными. Бросаются на всех, кусаются. Так вот с твоими родителями, Маша, так и получилось. Они заболели.

- Не может быть! Они нормальные! - выкрикнула Маша.

Она рванулась к двери, но Андрей крепко держал её за плечи.

- Может, дочка, ещё как может! Я только что с работы пришёл, - вздохнул сосед. - Эти случаи по всему городу. Наши экипажи всю ночную смену по городу катались. Усмиряли таких буйных, в больницы и в дежурную часть отвозили. Эти бешеные на людей бросаются, кусаются, за одежду цепляются. Пол-отделения у нас перекусано. Йода с зелёнкой не хватает, чтоб самим себе раны зализывать.

- Нет, мои родители нормальные! Пустите, я к ним пойду. Чего вы меня держите, твари? - вдруг выкрикнула девочка. - Пустите меня!

Она вырвалась из рук Андрея и подскочила к двери. Сзади её схватил сосед и, резко развернув к себе, влепил ей пощёчину. Девочка замерла, а потом опустилась на колени. Пёс гавкал, но Андрей держал его за ошейник, а потом утихомирил.

- Что нам теперь делать? - спросил он у соседа.

Сосед кивнул сначала на собаку, потом на Машу.

- Оставь собаку пока в комнате, а девчонку веди умываться. И подходите в кухню. Чай попьём да потолкуем!

- Лучше пусть Рэм с нами, а то он нервничать будет! - мотнул головой Андрей.

- Тебе видней, - кивнул сосед. - Идите уже!

Через несколько минут все трое сидели на кухне за достаточно большим столом. Собака лежала под столом, куда Андрей поставил миску с водой. Пёс напился, а теперь лежал под столом и осматривался. Маша сидела за столом, хмурая, но уже не плачущая. Андрей затащил её в ванную, заставил умыться, после чего привёл на кухню. Теперь она сидела за столом, на который сосед выставил чашки с блюдцами, сахар и конфеты.

- В общем, слушайте! - сосед разлил чай и сел рядом с ними. Маша перевела на него взгляд. - Ситуация не то, чтобы тупиковая, но достаточно серьёзная. Родители твои, дочка, заразились. Заболевание серьёзное, они сейчас опасны для окружающих. Лечения пока от инфекции нет, врачи даже диагностировать болезнь не могут. Так что самое правильное пока - оставить твоих родителей запертыми в квартире. Возможно, что лечение будет найдено в ближайшее время. Но я вам скажу сразу - рисковать и усмирять твоих родителей я, дочка, не пойду. Насмотрелся уже за ночь, на что они способны. И даже своих людей для этого не вызову.

- Так что там случилось-то? - не вытерпел Андрей.

Милиционер перевёл на него взгляд.

- Случилось? Я когда дверь толкнул, сразу понял, что они за дверью стоят. Хотел удостовериться, что всё именно так и полез дальше. А они в дверь вцепились и чуть меня не сграбастали. Пришлось оттолкнуть дверью да ногой отпихнуть. А они хватаются намертво, вот тапок с ноги и успели схватить. Кое-как дверь захлопнул.

- Спасибо вам, дядя Витя! - произнесла вдруг Маша.

Она поднялась, но милиционер схватил её и усадил обратно.

- Куда собралась? Сиди уже. У тебя есть родственники тут в городе?

Маша помотала головой.

- Они переехали сюда с другой области, - ответил за неё Андрей. - Далеко все, за Уралом.

- Мда-а! - милиционер поцокал, повздыхал, потом прихлопнул по столу ладонью. - Останешься у меня, раз такое дело. Родителей твоих трогать пока нельзя, а жить тебе где-то надо. Вещи найдём, дочка у меня твоего возраста, да ты ведь её знаешь. Уехали они погостить к родственникам в Германию, вернутся только через неделю. А как лекарство найдут, так сразу и родителям твоим поможем.

- Я пойду, портфель твой принесу! - Андрей встал из-за стола.

Сосед тоже поднялся.

- Да, пойдём, проверим, что да как.

Они выглянули на площадку и осторожно подошли к двери. Милиционер проверил дверь, а Андрей взял портфель Маши, так и стоящий возле стенки. Сосед кивнул ему.

- Хорошо закрыты, не выберутся. А то ведь и другие люди по подъезду ходят. Знаешь, что? - он повернулся к Андрею. - Посиди у меня хотя бы пару часов. А то мне поспать бы после ночной, а я её оставлять не хочу одну. Видел, в каком она состоянии? Учудит что-нибудь или родителей кинется открывать. У меня всё есть. И еда, и вещи найдём для неё.

- Хорошо, посижу, - кивнул Андрей. - Хоть до вечера. Родители вернутся домой не скоро. А я всё равно как бы в школе.

Они повернулись и пошли в квартиру.

(Начало можно прочитать у меня).

В интерфейсе, настроенном на приближение, суетились люди, осаждавшие крепостные стены.

– Как, ещё раз, они себя называют? – уточнил, разглядывая диковинные одежды туземцев.

– Сар-Ацины.

Херня какая-то, в который раз подумал я, возвращаясь к планированию маршрута. Нет, конечно, можно было просто расстрелять всех и дело с концом. Но, во-первых, мы сюда не за этим, а во-вторых, такое количество рекрутов просто жаль терять. Тем более, что уж после этого я точно заставлю Рыжую написать рапорт на повышение. Как ни крути, выгоды от живых туземцев больше, чем от мёртвых.

– План такой, – погасив интерфейс, повернулся я к нашей пополнившейся команде, – Идём вдоль свободного края, ближе к стене, потом заворачиваем к выходу и там ощетиниваемся. Ехида возится с панелью, Ведьма её кроет, Рыжая со мной на периметре. Вопросы?

– Есть один, – обернулась копавшаяся в сумке Ехида, – При огневом контакте что?

– Без жалости.

Проверив готовность своей команды и сделав пару замечаний по построению, мы выдвинулись по намеченному ещё вчера маршруту. В принципе, можно было двинуться и тогда, но я всё ещё старался беречь Ехиду. Чувствовал себя немного виноватым, хотя при случае не забывал напомнить, что похитили они нас, а не мы их.

Двигались спокойно, тихо и буднично. Этаким импровизированным ромбом. У замыкающей Рыжей осёл с поклажей. Тыловой лагерь на нас не обращал никакого внимания. С неудовольствием отметил, что и у них были такие же ослы, как и у нас. Только зелёные и без дырок в обшивке. Негромко чертыхнулся, кинув не предвещающий ничего хорошего взгляд на Ведьму. Та втянула голову в плечи, но взгляд выдержала. Хорошо, потом разберёмся.

– Стоять!

Чёртов общий язык, чтоб его. Значит, не такие уж они и туземцы. Внимательно оглядев окликнувшего нас, качнул головой. Нет, точно не из «потеряшек». Видимо, тут что-то другое. Может, предки были из «потеряшек», а может кто-то из наших научил. Надо будет спросить у Бармена при случае. Он вроде рассказывал как-то, что организовывало как-то командование экспедиции. «Просвещение», кажется.

– Стоять, я сказал!

Команда смотрела не на мужчину в рубахе из колец на серую подкладку, а на меня. Я кивнул Ведьме: – «Только без шума».

Та облизнулась, ткнула пятками осла, на ходу выдёргивая из седельной сумки круглый предмет с ручкой. Я тормознул свой транспорт, поднял вверх руку со сжатым кулаком, чтобы остальные тоже остановились, достал штурмовую на всякий случай. Как-то не было у меня уверенности в выбранном Ведьмой оружии. Совсем не было.

Но та, прилично разогнавшись на механическом осле, со всего размаху впечатала сковородкой по лицу Сар-Ацина. Тот явно такого развития событий не ожидал. Он отлетел метров на пять и признаков жизни не подавал.

Собственно, ничего удивительного. Механика, на которой мы катаемся, уже зарекомендовала себя как отличный транспорт и скорость могла развивать приличную. Другое дело, что на «скелетах» таким пользоваться надо с большой осторожностью и иногда включать голову. Например, не стоит стоять на осле перед неизвестной секцией. Можно ненароком лишиться головы. Или принудительно раздвоиться.

Поравнявшись с кровожадной зеленоглазой, что с улыбкой убирала орудие убийства обратно в сумку, коротко кивнул.

– Только один вопрос, – начал я, мониторя окружение не предмет новой угрозы, вертя головой, – Почему не… Да что угодно другое?

– Так ты же сказал – тихо, – непонимающе уставилась на меня Ведьма.

Я картинно вздохнул, подняв взгляд к потолку. Искусственное Солнце резануло по глазам.

– Мы это обсудим, – проворчал я, направляя свой транспорт дальше.

Рыжая всё ещё смеялась.

– Это…

– Чего? – буркнул я, в который раз окидывая взглядом абсолютно пустое помещение. Ну, как пустое. Светильники – на месте, под ногами тоже плиты светятся, вверх уходят какие-то железные трубы через каждые пятнадцать метров. Сами трубы в обхват ладони, но очень прочные. Всех сил нашей команды хватило лишь на то, чтобы создать несильную вибрацию, которая в виде гулкого эха вернулась откуда-то сверху. И всё. Больше здесь не было ничего.

– Мне бы… – вновь начала Ведьма.

– А, понял.

Я махнул рукой в сторону дальней стены и демонстративно отвернулся.

– Чего это она? – удивилась Рыжая, заглядывая мне за спину. За что, естественно, сразу получила от меня по носу. Зубами. Щёлк.

– Ты что?! – взвилась она, вставая в боевую стойку. Я не без удовольствия отметил скорость смены позиции.

– Ничего, не смущай девушку, – примирительно поднял ладони.

Рыжая ехидно заулыбалась, отрывисто кивнула.

– И что ты лыбишься, как ехидна? – без особого интереса спросил я. Спросил, чтобы спросить. Обстановка ухудшалась очень стремительно, хотя фактически ничего не происходило: мы бродили по новой «секции», в общем-то, в поисках выхода. Когда зашли – створки гермодвери привычно закрылись, включился свет. Только вот панели не было. Ни у входа, ни у предполагаемого выхода. Нигде. Мы уже сутки здесь.

От голода мы, конечно, не умрём. По крайне мере, какое-то время. И у нас запасы есть, и у наших спутников. С водой дела обстояли не так хорошо, но на пару недель и её хватит.

– Ехида вон, всё стены нюхает, – указала пальцем бестия на вставшую на четвереньки новенькую, которая что-то упорно рассматривала в стыке стены и пола.

Я чертыхнулся. Хмыкнул. Потёр переносицу.

– Пол.

– Что?

– Она нюхает пол, – теперь уже я ткнул пальцем в Ехиду.

Та действительно легла на плиты, сунула нос в стык и шумно втягивала воздух.

Дела. Моё внимание каждый раз возвращалось к этим металлическим трубам. Может, панели сверху? Или может, там ещё какая-нибудь подсказка. Хоть что-нибудь.

– Хочешь наверх? – с пониманием спросила Рыжая.

– Нет. То есть да. То есть нет, но…

– Но придётся, – закончила она.

Вздохнув и перетянув перчатки «экзы» поудобнее, ухватился за трубу, обвил её ногами и толчками пополз вверх. Первые три километра дались легко. Дальше пошло похуже, но мысль о выходе не давала остановиться и толкала вперёд.

Через три часа стало понятно, что ещё немного – и выход я отсюда точно найду. Не совсем тот, на который рассчитывал, но зато стопроцентный. Вцепившись в трубу, я переводил дыхание, хмуро рассматривая далёкие огни внизу. Спуск, по идее, должен пройти полегче. Передохнув, заскользил вниз.

Путь вниз занял всего лишь пару часов. Ведьма и Рыжая ждали внизу. Нетерпение витало в воздухе, бестия чуть ножкой не притоптывала. Представив эту картину, я рассмеялся. Выглядело бы это конечно здорово. Не выдержав, я заржал в полный голос, падая коленями в пол. Отсмеявшись и размяв мышцы, встал. Увидел напряжённые лица. Веселье как рукой сняло.

Покачав головой, я просто плюхнулся на пол, скрестив ноги и уставившись в одну точку на стене, под которой всё ещё ползала Ехида, что-то вынюхивая.

Предыдущие главы

Холодно.

Абсолютно темно.

Но это не какая-то пустая темнота.

Когда. Просто. Темно.

По-другому. Здесь темнота становилась началом чего-то более плотного и материального.

Настоящего.

Осязаемого.

Ощущаемого.

Когда ты сидишь на полу в чужой квартире, вокруг не просто темно.

Не просто несветло. Речь идёт не о противоположности свету. На него всем наплевать.

Ха. Тьфу.

Нет. Ты — в кофейной гуще. По-материальному чёрной. А темнота — всего лишь кофе. То есть, что-то разбавленное водой.

Пригодное к употреблению. Для людей.

Мир кругом — чёрная материя, в которой мы лишь бестелесные тени недавно рухнувшей империи… И мы на дне. В самой гуще.

Хочется спать. Тело, возбуждённое мыслями, наэлектризовано бессонницей. Глаза не сомкнуть. Несмотря на желание сделать именно это.

Размышления.

Не добрые. Не приятные.

Необходимые.

Вынужденные.

Маша сидела спиной к стене в прихожей. Зал перед ней. Но чуть слева. Посмотрела в комнату. И увидела, нет, узнала краешек дивана.

Лунного света совсем чуть-чуть. Но ей хватило.

Она помнила, как тут всё.

Зачем сюда пришла?

Выговориться.

Выговорить те пачки слов, что завалили рабочую память. Упорядочить их в мысли-действия. Чтобы в хаосе отыскать свой путь. Свой путь с этого дна.

Маша разгружала себя, пока Саша спал там наверху. Продолжала монолог. И ещё не подозревала, к чему он её приведёт:

«Что самое важное сейчас?»

— Самое важное — попробовать доставить Сашину незаразную кровь...

«Куда?»

— Неизвестно! — взмахнула руками. — Ничего неизвестно! Но тут рядом есть воинская часть. Пара километров до неё, почти граница города.

Покачала головой.

Снова заглянула в комнату. Как будто проверяя там кого-то.

— Если бы солдатики остались живы — мы бы узнали.

«Стрельбы на моей памяти не случалось!»

— Значит, там тишина. Как и во всём городе. Но в части может остаться оружие! Транспорт. Связь. Вдвоём, со здоровым мужиком, вполне реально рискнуть.

Скорчила гримасу. Ни она, ни Саша понятия не имели, как пользоваться армейскими рациями. Да и здоровым мужиком называть его язык не поворачивался. Еле-еле душа в теле…

— Ладно, со звонилками попробуем разобраться потом. Если они найдутся, — прищурилась. — В воинской части может остаться что-то полезное. Много полезного. И еда. Тушёнка по ГОСТу.

Задумалась на мгновение.

— Дорога туда почти по прямой. По Николаева. А там одни дома. Девяти- и пятиэтажки.

«Там "трупников" будет тьма…»

Маша закатила глаза. Представила, как они станут пробираться по улице, плотно застроенной жилыми домами. Где на Тот момент, скорее всего, находилось очень много людей.

— На первых этажах в основном работали магазины, а всё остальное — квартиры. То есть, этот район должен кишеть «трупниками».

«Впрочем, как и здесь…»

Мысли так быстро складывались в слова…

— С другой стороны... — неуверенно остановилась.

«Точно! Можно же пойти по другой стороне!»

— По параллельной дороге слева. Не по Николаева, а по Тульскому, как его там… переулку что ли.

«Дворами».

— Тогда жилой район останется как бы справа, а не с двух сторон. Слева там какие-то склады, гаражи.

«Магазин белорусской мебели, кажется…»

— Возле парка ещё стоит пара домов частных.

«Местных богатеев».

— Прям возле леса. Может в них попробовать обосноваться потом, на время?

«Там, наверное, и печки есть?»

Женщина протянула руку влево и придвинула к себе подушку. Села на неё. Пол был холодным. Разум — нет. Настал черёд самых тяжелых мыслей.

— Если взять его семью, то в машине от них особо проблем не будет. Сиди себе и жди, когда тебя довезут…

С досадой:

— Да кого я обманываю! Чёрт!

«Ещё два слабака, которые ничего не умеют! Не смогут без проблем даже из дома выйти. Да, они в этом не виноваты, но "трупникам" наплевать!»

Провела рукой по лицу, снимая усталость. Но не сняла. Потёрла глаза. Мысли прыгали. Сосредоточиться не получалось. Это раздражало.

«Что важнее? Эти двое?»

— Или тот, кто не заражается от дряни, которая погубила весь наш город? Как минимум. Чёрт!

До этого момента ей становилось легче от своего монолога. Теперь же тяжесть мыслей обрушилась на уставшие плечи. Маша почувствовала, что сейчас заплачет.

— Я себя к такому не готовила. Я вообще не знаю, что делать. И надо ли вообще? Ничего не хочу... Нет сил.

«К такому никого не готовили!»

— И как поступить?

«Что важнее?»

— Что важнее не для меня?

«Хм».

— Не для него, а для всех остальных выживших? Важнее, наверное, оружие против «трупников»! То, что, возможно, даст пусть не нам уже, а остальным что-то вроде иммунитета.

«В Сашкиной крови что-то есть».

— Это что-то нужно доставить куда-то! Взамен нам помогут. Мне помогут.

«К военным».

При всей своей жёсткости она не готова была вот так просто бросить двух живых людей. Из-за сомнительной, призрачной цели. Умышленно бросить. Так-то помогать им Маша не собиралась.

— Но можно ли оставлять живых людей на смерть? Ведь мы даже не знаем, есть ли смысл рисковать? Но если так ничего и не делать, то заразу не победить!

«Пора уже брать ответственность на себя».

— Всю жизнь за нас всё решают! Когда отключить воду, когда поднять цены, когда подорожать доллару и опять поднять цены.

«Угу».

— И спасать нас никто не приедет.

«Всю жизнь ты живёшь, стараешься вести себя с людьми по-людски».

— А спасают в итоге только тех свиней, что живут за наш счёт и воруют наши налоги.

«И которые это всё и допустили!»

— Нет, не каждый получает то, что заслуживает, не каждый.

Капнули слёзы. Совсем немного. Едва. Скорее от какой-то мирской несправедливости. Отсутствия равновесия добра и зла. Но, возможно, равновесие между этими понятиями и не могло быть предусмотрено. Ведь их придумали люди.

Всё те же люди, что и не собирались им следовать.

«Нас никто не будет спасать!»

— Спасают тех, кто чего-то да стоит! Возможно, это мы должны всех спасать, потому что выжили?

«Потому что у Саши в крови что-то, что не берёт зараза».

— Возможно, это мы те самые спасатели, которых все ждут. Может, пора начать играть другую роль! Ох, ну и бред!

«Хм».

Придётся бросить его семью. Оставить настоящих живых людей умирать.

— Нужна машина, хорошая машина… Может, ему сказать? Рассказать всё вот так подробно? Объяснить всю логику? Доказать, что его кровь важнее даже собственного его ребёнка. Что иногда так действительно бывает!

«Да, жизнь отстой!»

— Приходится иногда бросать то, что любишь ты, ради того, чтобы кто-то другой смог жить и любить. И этот другой даже не скажет тебе спасибо!

«Про тебя никто не узнает!»

— Ты не станешь героем, ты разрушишь свою жизнь ради других, просто так! И всё это потому что именно ты, один только ты, можешь хоть как-то повлиять на тот ужас, который убивает всех остальных.

Маша стёрла слезинки. Размазала по грязному лицу. Спрятала руки подмышки, как бы обняв себя.

«Успокоилась?»

— Это, чёрт возьми, страшно и отвратительно! Может, и не должно быть никаких «остальных людей»! Может, все «остальные» должны быть ближе нам всем? Нас же специально столько лет разъединяли, разобщали.

«Разрушали скрепы нашего народа, чтобы даже собственный сосед казался нам чужаком!»

— И относился к нам, как к чужакам!

«Но на родной земле такого быть не должно!»

— Поэтому нам с Сашей и придётся пожертвовать теми, кого он любит. Ведь иначе мы не доедем! Господи, ну я и выдаю! Ха-ха!

Отрицательно покачала головой.

— Но он же их не бросит.

«Даже если будет уверен, что не прав!»

Приободрившись:

— А может, предложить оставить их на время, а потом вернуться? Но тут нельзя давать никаких гарантий. Если у него и правда такая кровь, то это самая ценная в мире кровь! Сейчас.

«Военные его не отпустят. Конечно, если мы их найдём».

— Ну вот его семья никак не вписывается в то, чтобы хоть как-то спастись.

«Я могу попробовать добежать и привести их сюда».

— Может быть, и получится. «Трупников» сейчас особо не видно. Но все мы понимаем, что они рядом.

«Они везде. Они стали этим городом. Это уже не человеческий город».

Взялась за голову.

— Тут дойти до соседнего дома проблема.

«Вот Саша чуть не погиб».

— А втроём, с ребёнком перебежать…

«Мне их жалко, но я не самоубийца. Ну нафиг. Я из-за них помирать не собираюсь».

— Из-за них — нет, из-за крови Саши — возможно. Серьёзно?

«Большая роль маленького человека».

Вздохнула.

— А вот жена и сын его из-за моих решений могут умереть.

«Да они и так уже без пяти минут покойники!»

— Но тогда и Сашка со мной не пойдёт.

«Ему не объяснить, что его кровь важнее. Нас всех».

— «Либо мы идём все вместе. Либо не идём вообще» — так он скажет. Но если взять к нам ещё двоих, то это точно верная смерть.

«Даже до воинской части не доберёмся».

— Чёрт! Мне что туда одной бежать? И почему мне вечно больше всех надо?

Где-то далеко раздался вой.

Маша, опершись рукой на пол, встала. Потянулась, разминая мышцы. Зевнула. Прошла в кухню, даже не заглянув в зал. Взяла со стола пластиковую бутылку.

Пшшсс — открыла.

Сделала глоток. Поморщилась от газов, «стрелявших» в горле. Ещё глоток. Ещё.

Сссс — холодная.

Поставила на стол. Закрутила крышку.

Посмотрела на…

Холодильник, который, словно чёрный шкаф, наполовину загораживал окно. Обрывал и без того жидкий поток частичек лунного света. Прямоугольная комната получалась разделённой. На абсолютно чёрную часть. И серую. Ту, куда чуть-чуть света всё-таки проливалось.

Справа от холодильника, у стены в углу, стоял стул. В такой темноте, что даже Маша не смогла бы различить сидящего на нём.

Или не сидящего. А всё это тени, их игра с твоим воображением.

Да и был ли там стул?

Просто. Тьма никогда не бывает плоской.

Никогда.

В ней всегда есть фигуры. Она состоит из них? Фигуры тьмы. Но ты не часто можешь разобрать знакомый тебе образ. Наверное, потому что тьма хранит в себе много неведомого? А возможно, она просто содержит в себе частичку неведомого тебя. И всё.

Маша, стоя на серой стороне кухни, всё же не убирала руку из тёмной половины — держала бутылку за горлышко. И чуть наклонив, перекатывала по столу.

Кткткт-кткткт — медленный, едва слышный звук.

Посмотрев на одну из фигур тьмы — что-то за холодильником, на том самом стуле, спросила:

— Вот почему? Почему я должна об этом думать? Почему я должна это решать? Я не хочу их бросать! Мне, конечно, на них наплевать по большому счёту, но убивать-то их я не хочу! А если мы их оставим, то конец им.

«Да и Саша на это не пойдёт, опять же».

Покачала головой. Словно отмахиваясь от каких-то мыслей или слов.

— Как мне его спасти, не убивая нас всех?

Никто не ответил ей. Тьма шевельнулась, и что-то многогранное, неровное стало округлым.

«Просто нужно решить, что сейчас важнее».

— Я хочу жить.

«Так».

— Это точно.

«Зачем мне всем этим заниматься?»

— Затем, чтобы выжить. В городе оставаться смысла нет. Нужно найти машину, собрать припасы и уезжать.

«Желательно не одной».

— Другой человек должен уметь водить.

«Чтобы мы сменялись и спали».

— Лучше всего найти военных. Города... места, где осталась цивилизация. Мне нужно туда, где будет защита.

«А это только у военных».

— Если я хочу жить дальше, не боясь этих тварей, то их надо убить.

«Или для начала получить иммунитет к их заразе».

— С этим, наверное, поможет кровь Саши, который не заразился. Значит, его надо доставить к военным.

«Значит, это самая важная сейчас цель!»

Вздохнула.

Поёжилась от холода. Темно.

Она привыкла к темноте. Словно что-то звериное начинало просыпаться в ней за эти месяцы. Зрение обострилось. Стала лучше видеть. Вообще лучше видеть. И днём, и ночью. Возможно, просто из-за того, что уже очень давно не пялилась в телефон. Или нет?

— Почему я должна это делать?

«Не почему».

— Если сказать ему о моих догадках, то он может и не поверить. Он всё равно во главу угла будет ставить свою семью, а не всех остальных.

«Личное, а не общественное».

— Он не сможет их бросить.

«А всем вместе выбраться намного сложнее».

— Женщина и ребёнок слишком не приспособлены. С ними мы точно не выберемся, слишком много сложностей.

«Вдвоём проще».

— Но если у нас будет какой-то, не знаю, броневик, то мы можем их туда загрузить и спасти. Значит, сначала нужно раздобыть технику, а потом забрать их. Если машину найти не получится, то…

Женщина не закончила. И так было ясно, что, если не обзавестись транспортом, смысла дёргаться нет.

— Значит, нам нужно добраться до воинской части. Чтобы туда попасть, нужно избавиться от тех, кто бродит возле дома.

«И от той твари в машине».

— Кстати, если у Саши незаразная кровь, то, может, и у его ребёнка тоже что-то такое?

«Чёрт, теперь точно придётся их брать».

Маша аж вспотела от возбуждения. От своего логичного вывода насчёт ребёнка.

— Они мой пропуск в будущее. Возможно, для всех нас, — сказала она словно с моральным облегчением.

«Тот случай, когда на душе стало легче и тяжелее одновременно».

— Да. Кажется, у меня начал складываться план действий.

«И никого не придётся бросать».

— Так как все оказались нужны друг другу.