Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

У меня никого нет. Да мне никто и не нужен. Правда, у меня есть Женщина. У Женщины бывает разный запах и голос, но это не важно. Главное, у меня достаточно времени на обдумывание моей Тайны. Думать же над Тайной крайне важно, так как она скрывает то, после чего я и всё вокруг будет другим. За ней - радость.

***

Сегодня пришла Она. У нее запах и громкий голос. Она не молчит. Невозможно думать.

***

Снова Она. Оказывается, она знает о моей Тайне. Даже не так: Она знает о моей Тайне гораздо больше меня! И все мне рассказывает. Я сам не поверил, но позже все сопоставил и получилось, что Она действительно знает.

***

Я готовлюсь к Её приходу. Она знает все обо всем. Я хоть и устаю, но стараюсь ничего не упустить и все запомнить.

***

Она ведет меня за руку. Яркий свет, холодный воздух, запахи и шум. Она смеется и рассказывает. Её волосы горят.

***

Она говорит, что я сильный. Я люблю показывать свою силу. Я, правда, очень сильный. С Ней очень хорошо. Её голос может быть разным.

***

Она перестала приходить. Это даже неплохо. При ней и долго после нее я не могу думать. Даже ночью. А не думать над Тайной - большая ошибка, огромное упущение.

***

Не могу думать. Мысль сбивается. Я забываю. Не сходится. Не могу сидеть.

***

Холодно. Мерзнут ноги. Я должен идти. Мне нужно найти Её. Она все объяснит.

***

Темно. Это верх или низ? Меня ведут. Я вижу Её. Я нашел Её! Теперь главное - снова не потерять, крепко держать.

***

Яркий свет. Резкие запахи. Разговоры вокруг. Голос женщины говорит громче обычного: "Ты, случаем, не беременна?". Невозможно думать. Крепко держу Её руку. Она должна рассказать мне о Тайне. Но здесь это невозможно, так как у меня нет Мальчика-Который-Полетел-На-Самолете. Щиплет глаза.

***

Приближается Женщина. У Женщины неприятно блестит в руках. Стараюсь не смотреть, но все равно вижу. Женщина говорит: "Ну, герой, помнишь Мальчика-Который-Полетел-На-Самолете? У-у-у-у. Но сначала ему нужно сделать укол". Мне страшно. Она гладит мою руку: "Ты сильный, ты очень сильный".

***

Наконец стало тихо. Куда все подевались? Что-то мешает пройти. Не знал, что обувь так выглядит снизу. Руки липкие. Но сейчас важно другое. Здесь в углу не так ярко. Я должен думать о моей Тайне.

Глава 10

Олег проводил Змея вниз, в подвал. Мысленно, наемник отметил патологическое желание всех большинства охраняемых людей сидеть в подвалах. В них трудно попасть, да, но еще труднее оттуда выбраться, так что если хочешь убить кого то сидящего в подземелье, вместо того чтобы сверлить дверь, тупо завали ее камнями и песком, а сверху налей воды. Рано или поздно их найдут, и объявят о «неучтенных египетских пирамидах».

В подвале, в окружении как лабораторного так и мистического оборудования, сидел пожилой человек со шкатулкой Змея в руках.

- А, добрый день, ты и есть хозяин этого?

- Ага.

Змей надел маску заходя в подвал, так что его голос, еще и отражаемый от стен, звучал глухо.

- Вот…

Мастер-ключник достал несколько заранее заготовленных инструментов и приладив их к шкатулке, поочередно нажал на одни, повернул другие и потянул за третьи. Верхняя часть шкатулки откинулась. Внутри лежал небольшой, величиной с грецкий орех, стеклянный шарик наполненный постоянно шевелящимся, плотным серым газом.

- Что это? – спросил Змей, не протягивая рук к непонятной вещи.

- Камень Тáртара… Бусина из ожерелья Сезара-Уравнителя. – завороженно глядя на шарик, прошептал ключник.

- Я не понимаю.

Ключник глянул на Змея.

- Чтобы понять это, надо знать историю мира. Что ты знаешь о Первом и Втором царстве?

- Что они были. В первом жили маги. Во втором жили техники. В третьем живем мы.

Ключник усмехнулся.

- Как и многие… ты просто не чувствовал необходимость узнавать прошлое. Хочешь погрузиться в него? – спросил он, неожиданно приблизившись к Змею.

- Давай. – пожал плечами Змей.

- Это будет стоить тебе десять золотых. – ключник поковылял к дальнему углу. Только сейчас Змей заметил, что ключник хромает.

- И сними маску. В ней не получится.

Змей задумался, но маску все же снял. Ключник тем временем открыл стоящий в углу сундук и достал оттуда туго набитый холщовый мешочек и небольшую стеклянную банку с плотно притертой крышкой. Внутри банки перекатывались бурые, ноздреватые кусочки то ли дерева, то ли губки.

- Что это?

- О… это каннабис индика и…

- Сушеный ацтекский гриб. – закончил Змей вместо ключника. – Релаксант и галлюциноген.

- Именно.

- Если съесть кусочек, то… я несколько часов проваляюсь здесь… в галлюцинациях. С учетом каннабиса – и того дольше.

- Да, все именно так. – подтвердил ключник, возжигая курительницу. – Это нужно чтобы отправиться туда, к истокам.

- Я похож на человека который верит галлюцинациям? – поинтересовался Змей, потерявший интерес.

- Ты похож на человека, который уже не человек.

- Что?

- Ты что-то видел, правда? Или чувствовал. Мир стал не таким каким он был раньше. Одно из твоих чувств сходит с ума, ты знаешь и чувствуешь то, чего знать и чувствовать не должен.

Змей пристально глядел на ключника. В его голове проносились мысли о подвале. Он не видел во тьме, но он знал пространство вокруг себя.

- Откуда ты знаешь?

- Ты стал магом. Я не знаю как, но убийца стал магом, совершенно этому не обучаясь и к этому не стремясь. Я увидел это когда открыл шкатулку. Внутри лежал камень Тартара. Я посмотрел на твою ауру. Ты стал магом. В твоей ауре золотые искры. Еще совсем слабые, но если ты и дальше будешь отпираться от самого себя – оно сведет тебя с ума, или хуже того – тебя загребут Уравнители. И сейчас, у тебя есть выбор. Либо узнать о магах, самом себе и всем этом мире больше, или же взять камень, развернуться и уйти.

Не сводя глаз с ключника, Змей медленно дотянулся до банки, открыл ее, и достав один кусочек гриба, положил его себе в рот и медленно разжевал. Ключник бросил в курительницу щепотку мелко порубленной травы, после чего сам съел кусок гриба.

- Это все началось задолго до того, как люди научились писать…

Змей почувствовал легкое головокружение, потом в горле запершило и он закашлялся. С каждым судорожным выдохом, из его легких вырывались клубы разноцветного дыма, окутывающие его со всех сторон.

- В те далекие времена, когда люди не знали практически ничего об окружающем мире и каждое явление было для них чем-то невероятным, они придумали себе богов.

Змей стоял в темной пещере, и где то далеко впереди сиял маленький световой проем, в котором виднелся лес. Алексей пошел туда, затем побежал. По мере того как он приближался к выходу из пещеры, справа и слева от него из боковых ответвлений пещеры выныривали люди. Низкие, мускулистые, с грубыми чертами лица, одетые в едва обработанные шкуры, они бежали к свету. Они с силой отталкивали Алексея с пути. Оказавшись снаружи, Алексей увидел мужчину одетого в какие то более сложные одеяния, украшенный бусами из разноцветных камней покрытых резьбой, с головным убором из человеческого черепа и длинным посохом в руке. Он танцевал вокруг костра, то громко завывая, то бормоча что то на неизвестном Алексею наречии.

- Человеческое бессознательное. – продолжал голос ключника. – те неизвестные возможности неиспользуемых процентов мозга или же мистическая связь человека с тканью Вселенной. Неизвестно как именно, но оно оказывает влияние на реальность. Люди хотели иметь неведомых защитников, люди боялись природных сил, поклонялись предкам. И все это становилось реальностью.

Пламя костра увеличилось, приобрело зримые человеческие очертания. Сейчас это была верхняя часть человека – торс, голова и руки… и вертикальный рот расположенный на торсе, огромный, усеянный острыми клыками. Пасть жадно открылась. Из толпы справа от Алексея вывели мужчину. Видимо он был сильно ранен на охоте – кисть его правой руки была практически оторвана и болталась на лоскутке кожи. Ребра с правой стороны были поломаны, и их острые концы торчали из кожи. Он был еще жив, но практически без сознания.

- Люди хотели богов… и они их получили.

Мужчину толкнули вплотную к костру. Создание немедленно схватило его и смяв в руках как кусок глины, запихнуло в зияющую пасть. Пламя загорелось еще сильнее.

- В процессе созерцания богов, некоторые люди поняли, что не могут оставаться просто служителями. Они и сами захотели стать равными богам. Или же превзойти их

Алексей обернулся. У входа в пещеру стояла девочка. Ей было семь или восемь лет – длинные, грязные, нечесаные волосы, совершенно никакой одежды. И глаза… пылающие страстью глаза. Она шептала что то на грани слышимости, двигала руками по поверхности скалы, и камень гнулся под ее пальцами как мягкий чернозем, меняя форму и расплываясь.

- Это был ее отец. – сказал Алексей. – Мужчина которого бросили в огонь. Он был так похож на нее.

- Так, люди создали своих богов, а затем и магов…

Черные глаза, полные ненависти и страха, они увеличились как два тоннеля и поглотили Алексея.

- Сила богов, демонов и магии породила власть. Власть над умами, власть над телами.

В полной тьме вокруг Алексея слышались яростные вопли. На небе загорелось кровавое солнце.

- Что это?

В красном свете небесного светила, друг на друга набегали орды плохо вооруженных людей. Они несли знамена своих богов, сражались и умирали за них. Сотни божественных сущностей росли на кровавой жатве войны.

- Чем больше людей поклонялось богу, тем сильнее он становился, обретал свою волю и начинал диктовать ее своим адептам. Маги же стремились познать суть мироздания и изменять его по своей воле. И те и другие использовали людей как скот – полезный, но тупой. Из творцов Вселенной, люди превратились в ресурс для созданных ими существ.

Алексей вознесся над миром и увидел как люди жили в страхе в своих жилищах. Их разумы были заняты лишь выживанием, в то время как тела прозябали в холоде и голоде. Ими питались кровососы в человеческих обличьях, их разрывали на части громадные помеси человека и волка, медведя, тигра.

- Вампиры… оборотни… они действительно существовали?

- Да, как и феи, и иные создания человеческого бессознательного страха и мечтаний… они строили свое общество на человеческом. Внедрились в него и стали настолько… привязанными к земле, что смогли укрепиться на Земле. Люди и для них стали ресурсом.

- Людям отводили роль… скота?

- Да… но время шло… Люди начали развиваться.

Алексей вдруг потерял опору под ногами и начал падать. Долгое, мучительное падение… И он вдруг оказался на траве. Вокруг него раскинулся сад оливковых и апельсиновых деревьев. По каменистым дорожкам, невдалеке от него шел высокий мужчина с окладистой белой бородой, одетый в белую тогу. Рядом с ним шли подростки, с которыми он что-то живо обсуждал.

- Перипатетики… философы школы Аристотеля в Греции. До него Конфуций в Китае. Нагарджун в Индии. Множество и множество философов, математиков, инженеров, естествоиспытателей… Люди двигающие вперед все человечество силой своей мысли. Люди, что поставили на вершину пирамиды самих себя, а не что-либо еще. Человечество начало самостоятельно двигаться, потихоньку разрывая путы подчинения, наложенные богами. Это было время перемен. Сотня лет до начала Второго Царства… боги знали что грядет фундаментальная реформация. И всякая реформация начинается с войны. Первой Войны Крови

Сад осыпался, опал и умер. Алексей стоял на скале, высоко над полем боя. Рядом с ним стояли боги. Темные, страшные боги – Пернатый Змей, Дымящееся Зеркало, Сет, Ахриман, толпы богов и демонов, возглавляемые скелетом обтянутым кожей. На голове скелета возвышалась редкозубая золотая корона. Пустые глазницы черепа смотрели на противоположный конец долины, где собрались сияющие боги, на которых так уповали люди.

- В этой войне не победила ни одна из сторон. В этой не задокументированной человеческой бойне, практически полностью уничтожившей человечество, они ослабли, лишившись своих почитателей, истратив свои силы на пустое выяснение отношений. А тот кто затеял эту войну, получил шанс взойти на высший трон. Слабый, почти никому не известный, но хитрый и коварный бог, одного слабого, но хитрого и коварного народа. Яхве…

Алексей услышал негромкий детский плач из ближайшего леса. Он пошел туда. По мере того как он углублялся в лес, становилось все холоднее и холоднее, пока он не обнаружил себя стоящим на снегу перед небольшим сараем. Заглянув внутрь, он увидел роженицу с новорожденным на руках.

- Яхве воспользовался ослаблением богов и сделал ход ва-банк. Он зачал сына со смертной женщиной. Но в отличие от Зевса, он не сделал сына сильным или отважным. Яхве знал что ему нужно было на самом деле. Он сделал сына харизматичным, искренне верящим в свои слова пророком. И тот понес слово Яхве. Молва о новом боге, боге милостивом ко всем, бога дающем надежду и спасение, разнеслась по миру. И толпы людей вскоре были обращены в новую веру, забыв о старой. Старые боги потеряли поддержку. После грандиозной войны они были истощены, а теперь у них отняли всякую надежду на возвращение былого величия. Закончилась Эра Богов, Первое Царство пало. Магия была запрещена законами Яхве, тех кто ее практиковал сжигали, вешали и топили. Никто не должен был быть сильнее Единого Бога. Теперь главной проблемой человечества стали вампиры, оборотни, и куча другой нечисти, что питалась людьми. Им тоже дали бой.

Снег поднялся с земли и стал туманом. Из тумана прямо на Алексея вынырнуло нечто отдаленно напоминающее человека, но в два раза выше ростом и в восемь раз массивнее. Передние лапы существа были несоразмерно длинными, с шестью пальцами оканчивающимися бритвенно-острыми когтями. Создание открыло пасть и заревело, но рык был прерван надрывным хрипом. Из горла монстра торчал снежно-белый клинок.

- Морэль. Эльфийка… она была первой из сверхъестественных существ, кто по какой то причине решил защищать людей.

Чудовище упало. За его спиной, на высоте человеческого роста, в воздухе, размахивая полупрозрачными, разноцветными крыльями, порхала девушка с изумрудно-зелеными глазами.

- Вскоре к ней присоединились редкие маги и псионики.

Много, очень много зверей. Они перли со всех сторон и им не было конца. Снежные склоны горы были покрыты ими словно шевелящейся травой. Стоя на скале, Алексей видел десятки тысяч этих существ. Они все пытались добраться до двух людей стоящих на вершине. Один из них жестикулировал в воздухе, словно дирижируя невидимым оркестром. И по мановению его рук, земля вспыхивала адским пламенем, десятками поглощая зверей. За его спиной стоял второй. Молчаливый, седовласый, он сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Воздух сгущался и превращался в стекловидного гиганта, которого он посылал в бой. Гиганты давили зверей, резали и рвали. Враги покрывали их несколькими дюжинами и разрывали на куски, однако разум человека вновь и вновь создавал новых големов и бросал их в бой.

- Этьен Валро и Адан Айсендар. Первый маг и первый псионик, решившие дать бой кровососам и их приспешникам.

Очередной зверь подкинутый големом упал прямо на Алексея и сбил его с ног. Когда мужчина поднялся, ясный день превратился в проливной дождь. Скала провалилась вниз и перед Алексеем стоял замок. Высокий, каменный замок стоял над людьми подобно черному великану. К замку по каменному мосту шла женщина в красной кардинальской сутане. В левой руке она держала факел, в правой она держала пылающую шпагу. Из ворот замка хлынул рой нелюдей. Темные полулюди со светящимися красными глазами. Женщина лишь слегка замедлилась. Огненная шпага в ее руке мелькала так что не было видно лезвия, и каждый удар был смертельным.

- Инквизитор Беатрис. Первый человек, что дал бой сверхъестественным существам. Она использовала магию, но, парадоксально, оставалась человеком.

- Да очистит вас бушующее ПЛАМЯ ГОСПОДНЕ! – яростно крикнула женщина.

Факел в руках Беатрис разросся, поглощая мост, зверей и все вокруг, превращая все сущее в пепел.

- Так, к началу двадцатого века, была истреблена большая часть всего мистического и сверхъестественного. Люди перестали верить в богов и вновь начали продвигать себя как творцов мироздания. Они развивали науку.

Мимо Алексея проехал поезд. Затем пролетел дирижабль, а затем и самолет. Он находился на площади, а время вокруг него летело со страшной силой. Здания росли все выше, закрывая горизонты и заслоняя небо. Одежда становилась удобнее, транспорт быстрее и безопаснее.

- Две тысячи лет продержалось Второе Царство и было оно основано на знаниях людей и просвещении. И было оно хорошо. Однако же… Яхве почувствовал, что теряет власть. Народ стал забывать про него, ослабляя бога. На территории нескольких стран начали укрепляться позиции религии и церкви. Наука была изувечена и исковеркана в пользу веры в Единого Бога, в университеты вернули теологию. Темные умы смешали веру и науку на законодательном уровне. Впервые за долгие века, цивилизация вначале остановилась... а затем сделала шаг назад. Люди начали искать врагов. Кто ищет – тот найдет. И вот, через пятьсот лет после первых шагов Яхве, началась война. Вторая Война Крови. Война технологий – боевых роботов, орбитальных бомбардировок и лазерных установок. Сверхмощные взрывы покрыли землю, и кровавые ручьи слились в реки и превратились в океаны. Маги вмешавшиеся в эту войну были убиты. Боги были запечатаны с помощью пространственных технологий. Падение Второго Царства произошло менее чем за три года. Столько времени понадобилось чтобы откинуть людей на две тысячи пятьсот лет.

- И что же случилось потом?

Алексей увидел людей, собравшихся вокруг высокого худощавого мужчины.

- Сезар-Уравнитель. Он был одним из немногих оставшихся образованных людей. Сезар сумел собрать вокруг себя таких же как он. Вместе, используя остатки человеческий технологий и магических знаний, они облетели всю землю, помогая людям восстановить города, предоставляя им всяческую помощь, но взамен заставляя поклясться в принятии трех законов Сезара. Никакой магии использующей больше одного компонента. Никакой технологии имеющей больше сотни деталей. Никакого изучения трудов или артефактов Первого и Второго Царства. Сезар был уверен, что третьей Войны Крови человечество не переживет. Он основал орден Уравнителей – единственной организации которой было позволено хранить все три закона и одновременно нарушать их во имя борьбы с наиболее могущественными врагами. Наше летоисчисление ведет начало со дня смерти Сезара и основания Третьего Царства.

- Ты маг, Алексей. Ты способен изменять мироздание по своей воле. Пока – в небольших масштабах, но все же. И Камень Тартара, что ты нашел… это один из четырех ключей от темницы, в которой были запечатаны старые боги. Стоит им выйти наружу, и они подчинят себе умы нынешних людей. Начнется война. Третья Война Крови.

Змей очнулся, лежа на каменном полу.

Глава 9

Темный, едва освещаемый парой сбитых на землю факелов коридор пах кровью и смертью. На полу в последней агонии содрогались тела охранников из числа городской стражи. Здание банка «Олсен и Ко» подверглось нападению. Нападающий уже приближался к главному хранилищу. На всем его пути слышались выстрелы и крики.

- Прости их, отец, ибо не ведают они что творят. – произнес совершенно седой мужчина, одетый в черную сутану, выходя из за поворота коридора. Его ждало двенадцать человек – стоя со вскинутыми к плечу винтовками, четверо в ряд, первый ряд стоя на одном колене, по всем правилам воинского искусства. Заходящего встретил залп из винтовок. Когда дым рассеялся, они увидели как этот же человек стоит на месте, не раненный, не задетый ни одним выстрелом. Стена позади него была изрешечена пулями. Он глянул на стрелков, затем глянул в коридор из которого вышел, и сделал шаг назад, давая им пройти мимо него.

- Сдохни, мразь, что же ты такое?! – заорал кто-то.

- Уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови. Разрушение и пагуба на путях их. Они не знают пути мира. Нет страха Божия перед глазами их. Послание Римлянам.

Он не сдвинулся с места пока они перезаряжались. И после второго залпа он был невредим, а в стене за ним появилось двенадцать дыр. Мужчина поднял руку с мечом – короткий, обоюдоострый меч с прямой гардой.

- Все согрешили и лишены славы Божией. Возмездие за грех – смерть, а дар Всевышнего - жизнь вечная. Послание Римлянам.

Он двинулся на них. Неспешно, перебирая четки одной рукой, держа меч в другой руке. Он молился за их души. Третий залп они произвели едва ли не в упор.

В самом хранилище, мужчина открыл ключом единственную ячейку. Внутри ячейки было пусто. Он покачал головой и отправился к кабинету администрации. На этот раз ему никто не препятствовал – все кто могли, были мертвы. Найдя клерка, спрятавшегося под столом, мужчина за шкирку вытащил его из под стола, и положив перед ним ключ от ячейки, указал пальцем на номер на ключе.

- Изливайте пред Ним сердце ваше: Бог нам прибежище. Псалом шестьдесят второй. – произнес мужчина.

- Я… ячейка пятьсот сорок семь была опустошена. – прорыдал клерк. – Почти две недели тому назад.

Мужчина нахмурился.

- Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его. Послание колоссянам. – предупредил он.

- Я не лгу… клянусь, не лгу…. Я больше ничего не знаю.

Мужчина развернулся и ушел. Когда спустя три часа, все место было оцеплено Королевской Гвардией, пара офицеров смотрели на пылающее здание и пытались понять – зачем Монаху, известному своим отказом от всего мирского, понадобилось грабить банк и вскрыв одну единственную ячейку, уходить ни с чем. Единственный выживший свидетель сейчас находился в участке.

- Что говорят маги? – поинтересовался один из них.

- Как всегда – ровным счетом никаких признаков магии. То есть вообще. И попытка ясновидения провалилась. Но он вышел из своего логова, где бы оно ни было. Зачем он вышел – непонятно. Но если узнаем чья это была ячейка – что-то станет ясно. Другое дело, что все кто это знал – мертвы.

***

Змей очнулся ранним утром. Однако вопреки ожиданиям, он обнаружил себя не зарытым в мусор у мусорных баков, а в каком то закутке, за хлипкими деревянными стенами, криво сбитыми из ящиков. Все пространство было не больше четырех квадратных метров, и кроме него, там же находилось три драных мусорных кошки и какое то человеческое существо неопределенного пола.

- Где я? – прохрипел Змей.

- Милок, ты тут, в Самватасе, в Кривошеевом тупике. Не волнуйся, все с тобой будет хорошо, бабка Тамара тебя нашла, откопала. Думаю, какой мужчина, ему еще жить и жить, а его выкинули. Ну и подобрала тебя. Ты туберкулезник ведь?

Змей оглядел себя. Да, после семи дней на соломенном матрасе, буквально шевелящемся от клопов, постоянного недоедания и всей той дряни, которой он начинял себя, он и вправду был похож на больного туберкулезом. Тощий, бледный, побитый и расцарапанный.

- Нет, бабушка, не туберкулезник.

- Вот как удачно, и у меня туберкулеза нет. Вот, сынок, выпей. – она вытащил из недр своих лохмотьев бутыль с чем то мутным. Змей принял бутыль и опрокинул в себя. Жгучая жидкость плеснула огнем в горло и заставила закашляться. Однако в животе потеплело.

- Спасибо. Бабушка… а кто меня раздел?

- Я и раздела, милок. Ты стесняешься что ли?

Змей мотнул головой.

- Ты одна, стало быть?

- Не одна. Со мной Барсик, Мурзик и Персик. – она указала рукой на котов, один из которых был еще котенком. И ты отдохни, милок, рано тебе еще выходить. – добавила Тамара, глядя как Змей пытается встать.

- Надо, бабуля, надо.

- Я тебе говорю, рано. Лежи. – бабка толкнула Змея обратно. – Я там суп варю. Поешь.

Она вышла из шалаша. Змей глянул через щель в досках. У мусорки стоял костер над котором висел котелок, в котором варилось непонятное хрючево с подозрительным запахом. Тамара извлекал из складок своей пахнущей мочой и потом одежды бумажный пакетик и душевно посолила баланду. Помешав, она попробовала варево и оставшись довольной, налила порцию в грубую глиняную миску. Вернувшись в шалаш, она протянула миску Змею.

- Ешь. Пока все не съешь, не встанешь.

Змей понюхал варево, затем поставил миску на чурбачок, заменяющий стол, и взяв у Тамары самую большую ее ценность – железную ложку, он принялся кушать. К его удивлению, суп был не из крыс.

- Ты откуда будешь то, милок? Звать тебя как?

- Издалека, бабуля, очень издалека. А это ведь… из баранины сварено? И свежей…

- Надо же, милок, догадался.

- А откуда у тебя баранина, бабуля?

- Ну так купила, милок.

Змей прекратил кушать и глянул на женщину.

- Купила?

- Да я чот решила что у тебя туберкулез. Вот и решила, что туберкулезникам полезно баранинки – она жирная, организм питает. Да ты ешь, ешь, что сидишь как не родной?! Невкусно что ли?

Змей задумчиво продолжил хлебать суп.

- Вкусно, бабуля. А меня Алексеем зовут.

- Какое имя красивое. А фамилия?

Змей вздрогнул.

- Нет фамилии. Сгорела фамилия. Вся.

- А отчество?

- Все сгорело.

Тамара замолчала, сев на землю и взяв на руки кота. Пожевав губы, она осторожно спросила.

- А братьев не осталось, или там, сестер?

- Брат был… утонул. – Змей посмотрел на рыжего котенка ползавшего у его ноги. – Как котенок утонул. В мешке.

Тамара помолчала.

- Тебя ночью искали. Банда Юры Каменского. Сюда приходили, сказали мне мусорку рыть. Я рыла, тебя нашла, но им не выдала. Знала что они падлы, но не знала что настолько. Хорошо я сообразила вовремя, что не для добра они тебя ищут.

- Это не они, бабуля, это не они. А сделала ты действительно хорошо. Спасибо.

Змей доел суп.

- Бабуля, спасибо.

- Ты куда пойдешь то, милок?

- У меня в городе есть одно место, у меня там припасы есть. Я оденусь нормально, вымоюсь и сюда приду.

Змей скинул с себя дырявое одеяло и остался перед Тамарой без одежды. Ничуть не смущаясь своей наготы, он оценил свои раны.

- Ты и порезы промыла? И… ты это сама зашила?

Он указал на плечо, вспоротое вчера клыками собаки.

- Ну да, милок. Я же раньше медсестрой работала, пока мой старик не умер.

- А потом что?

- А потом спилась с горя. Слабая я, привыкла что за меня все мой покойный муж решал. За ним как за каменной стеной была. А как не стало его – все, пошла по рукам, все пропила.

Тамара потянула за цепочку висевшую на шее и достала небольшой квадратный медальон из филигранно тонкого серебра.

- Погляди.

Медальон раскрывался на две половинки, внутри каждой был миниатюрный портрет. Слева была изображена девушка, в чертах которой едва ли можно была распознать то запойное чудовище, что сидело перед Змеем. Справа был портрет длинноволосого, бородатого мужчины с суровым выражением лица.

- Его Феофаном звали, голубка моего. – голос Тамары задрожал. – Врачом был.

- Что с ним случилось?

- Сгорел он, от туберкулеза, за три месяца. А какой статный был, красивый. Дети в него пошли, и сын и дочка.

- И дети умерли? – глухим голосом спросил Змей.

- Нет, упаси Бог. Сын вырос, тоже пошел доктором работать, а дочка кружева плетет. Да такие красивые, ты не поверишь. Сама жена мэра у нее покупает кружева. И детки у них такие ладные да красивые.

- Что же они тебя не возьмут к сссебе?

- Лешенька, да зачем им я? Не хочу молодым жизнь портить. Ну сам подумай – они, в чистом доме, да с детьми, а тут я. Мешать им я буду. Да и внуков не хочу пугать – ни к чему им такая бабушка. Есть у них хорошие бабушка с дедушкой, да и хватит. Я свое пожила, надо дать другим пожить. А у меня котята есть. – Она погладила черно-белого кота. - И не могу я горькую бросить, не могу.

Алексей молча кивнул и ушел. Она сделала свой выбор, имеет право.

Он вернулся как и обещал – вечером. Одетый в приличную одежду, он пошел на местный рынок, нашел мясника и в нескольких словах договорился с тем о чем то, оставив на прилавке двадцать серебряных монет. Еще пара визитов – к продавцу зелени, фруктов и овощей, к банщику. Каждому он оставлял крупную сумму и забирал с собой понемногу всего.

Последним этапом был Кривошеий тупик. Зайдя в него, Алексей остановился. Он молча смотрел на перевернутую мусорку, на труп женщины рядом с ним и на двух раздавленных котов. Змей подошел поближе. Он читал эту сцену как открытую книгу. Тамара сидела, вот ящик, перевернутый, когда ее пнули и она упала на спину. Мусор вокруг был разбросан, как от множества ног. Они кружили вокруг нее и пинали. По лицу, по рукам, когда она пыталась встать. Змей присел рядом с телом и взял ее за руку. Кто то из них с силой наступил ей на кисть руки и развернул ногу. Лучезапястный сустав был практически искрошен. Змей дотронулся до ее груди. Они прыгали на ней. Потом кто-то перерезал ей горло. Не удар, скользящее движение слева направо с уклоном вверх. Ее коты… Змей оглянулся. Одного из них схватили за задние лапы и с размаху ударили о стену. Кровавые следы… кот еще агонизировал, когда ему наступили на голову. Второго кинули в костер и добили наступив на хребет.

- А третий?

Последний котенок обнаружился в шалаше, под ворохом одежды. Рыжий, кареглазый.

- Перссик. – вспомнил Змей.

Некоторое время Змей колебался, но все же взял котенка за шкирку и положил пищащий комочек в обширный внутренний карман.

- Ты везучий, Перссик. – заметил Алексей. – А хозяин у тебя глупый. Я не подумал о том, что меня могут увидеть выходящим из этого тупика. И меня увидели.

Той ночью из города пропало восемь человек. Их тела никто так и не нашел. Разве что владелец свинофермы на юге города мог бы сказать что поиски бесполезны, но он получил щедрое вознаграждение за молчание. И кроме того, он не хотел чтобы и его заживо сожрали свиньи.

***

- Это и есть Ходжесса? – Артем с живым интересом смотрел на раскинувшийся на берегу моря город.

Пестрый город бурлил своей жизнью и пах черным перцем, соленой рыбой и романтикой. Артем с трудом смог бы объяснить что это за запах, но ему так хотелось сойти на берег и увидеть это воочию.

- Не торопитесь, мой юный друг, вы еще успеете наглядеться на Ходжессу. – произнес Жорж, бережно протирая батистовым платочком набалдашник своей трости. – Надоест она вам не скоро, но забыть происходящее здесь вам вряд ли удастся.

Таможню они прошли быстро. Анастасия отдала таможеннику письмо от некоей тети Песи, после чего тот отозвал всех сослуживцев с корабля. Артема осмотрели поверхностно и взяли стандартные два серебряных рубля. Жорж брезгливо кинул таможенникам пяток золотых, что в сто с лишним раз превышало таможенную пошлину.

- Не люблю, когда меня трогают. Просто идите мимо.

Сев в карету, Анастасия откинулась на спинку и посмотрела на Артема, глядящего из окна с открытым ртом и Жоржа, деликатно зажимающего нос надушенным платком.

- Сегодня доберемся до гостиницы и баста. Завтра с утра пойдем по торговым рядам, искать самую уродливую пародию на свинозайца с кенгурячьим хвостом.

- Трубкозуба. – прогундосил Жорж. – И я не верю в то что он тут есть.

- Жорж, в Ходжессе есть даже те вещи, которых в Ходжессе быть не может.

Гостиница «У Утесов» была небольшой, но уютной и симпатичной. Она представляла из себя здание, расположенное квадратом вокруг просторного внутреннего дворика, в котором располагался ресторан и играла живая музыка. Жорж и Анастасия немедленно отправились в свои номера, а Артем решил остаться, пропустить пару бокалов пива.

Есть город, который я вижу во сне.

О, если б вы знали, как дорог

У Черного моря явившийся мне

В цветущих акациях город,

В цветущих акациях город

У Черного моря

Есть море, в котором я плыл и тонул,

И на берег вытащен, к счастью,

Есть воздух, который я в детстве вдохнул

И вдоволь не мог надышаться,

И вдоволь не мог надышаться

У Черного моря

Неспешная музыка, красивый голос исполнителя. Артем отдыхал телом и душой.

- Красавчик свободен?

Оглянувшись на голос, Артем обнаружил перед собой высокую, эффектную девушку с темно каштановыми волосами.

- Ну как бы да.

Не спрашивая разрешения, она села на стул рядом. Она не была похожа на проститутку. Слишком хороша, слишком дорога. Да и одежда ее, и фигура… она была больше похожа на охотника, нежели на горожанку.

- Пива мне. И пива этому красавчику. Как зовут красавчика?

- Артем. – ответил совершенно обалдевший от ее напора парень.

- Отлично, Артем. Ты пиво любишь?

- Люблю.

- Тогда допивай быстрее и идем ко мне. – деловито скомандовала девушка.

- Зачем?

- Ты реально не понимаешь?

- Да к черту это пиво!

Сорок минут спустя, голый, совершенно счастливый Артем лежал в роскошной двойной кровати.

- Я не знаю кто ты. Я не знаю откуда ты. Но мляяя… как же хорошо.

- Ага. – хмыкнула девушка. – бывало и лучше, но тоже пойдет.

В дверь постучались.

- Артем, я знаю что ты там не один и мне глубоко все равно что ты там делаешь. Мы с Жоржем уходим в город, если тебе что то понадобится, просто скажи бармену чтобы он записал это на мой счет.

Парень не успел ничего сказать, как девушка, как была, нагая, одним прыжком добралась до двери и распахнула ее, не утруждаясь откинуть шпингалет.

- Бааааа! Какие люди!? Жоржик, Настенька, это вы меня что ли искать идете?

- Рин?! Ты тут!

Пока они обнимались, Артем собрался на кровати в комочек, пытаясь понять что происходит.

- О, Артем, ты уже познакомился с Рин.

- Ааа… Наверное да.

- Мы переспали. – пояснила девушка, - он видимо еще не пришел в себя.

- А кто такая Рин? – выдавил из себя парень.

- Рин – твой учитель по боевым искусствам. – объявила Анастасия. – я как раз ее позвала в Ходжессу чтобы попросить ее с тобой заниматься.

Парня кинуло в холодный пот.

- Ааа… так это я только что… с учителем?

- Расслабься парень. – ободряюще произнесла Рин. – я все равно тебя учить не буду. Ты… скажем так, ты не победитель по жизни.

Грохот карьерного экскаватора разноситься по округе, пока синие солнце лениво поднимается из-за горизонта.

Выйдя из барака, Халькат окинул взглядом гигантскую яму, а за одно сотни тех бедолаг, кто приговорён трудиться в ней. Пройдя вдоль стальных перил и пригубив немного вина, он смотрит на восток. Три, может четыре большие машины, ехали в сторону карьера поднимая за собой столбы песка. Когда колонна приблизилась - Халькат убедился что глаза ему не врут. Надсмотрщик буркнул себе под нос: - Всё-таки четыре драндулета, прекрасно - значит на сей раз начальник тоже приедет… -

Натянув потрёпанный балахон, запихнув кнут за пояс, и положив пистолет в кобуру, Халькат, опять отхлебнул из бутылки. А потом ещё раз глянул на восток, и поставив бутылку на стол, зевая побрёл вниз. Старая решётчатая лестница, мирно поскрипывала нависая над карьером, пыль уже поднималась, а гром трудовых орудий звучал с новой силой. Халькат по привычке плюнул между прутьев.

- Опять идёшь на любимую работу… - Послышался голос из под лестницы. Спустившись на потрескавшуюся землю, молодой надсмотрщик ответил знакомому тунеядцу: - Да. А тебе я гляжу в радость смотреть как другие пашут? -

- Ну мне, бедному калеке, ещё не скоро вниз. А ты, молод и здоров, на тебе только пахать и пахать… - сменщик Маглок, ехидно улыбался, развалившись на скрипучей скамейке. Последнее время этот лентяй, только и делал - что пил, ел, проматывал жалованье делая ставки. В общем занимался любимым делом.

Барабаня пальцами по костылю, одноногий смотрел в след уходящему Халькату, радуясь месячному отгулу.

«Погоди старый нахлебник, как получишь протез, отработаешь за меня три смены. Скоро моя очередь, прохлаждаться…» - с лёгкой ухмылкой подумал Халькат уже перешагивая порог лифта. Миг спустя, побитая временем кабина двинулась вниз. Чем ниже, тем громче стоит этот проклятый гул. Молодому надсмотрщику не привыкать: на третий год работы в яме, грохот - это последнее что будет тебя волновать.

Когда кабина наконец остановилась, он вышел наружу, мгновенно натянув маску. Пробираясь сквозь туман и снующих туда-сюда мелких рабов, Халькат вскоре нашёл свой квадрат.

Остановившись, он неспешно обшарил взглядом рабочее место: тусклые жилы руды и горы камней, где-то слева стоит ящик с казённым инструментом.

«Работы не початый край, осталось только недомерков дождаться…».

Не прошло и часа как из тумана показался его сородич, а вслед за ним два десятка рабов. Стуча кандалами они неотступно плелись за великаном.

- Эй Халькат, принимай работничков! – хриплый голос прорвался через грохот резаков и буров.

- Ну давай! А чего так долго? И почему эти такие мелкие? Вроде, вчера были крупнее… -

- Халькат, ты не жалуйся. Людишки нынче помельчали. Скажи спасибо что я тебе здоровых привёл. А то сам знаешь, как бывает… - С этими словами здоровяк передал ему пульт, и побрёл дальше, выкрикивая напутствие: - Бывай! Вечером вернусь… Да смотри, чтобы никто не погиб, не то - Одноухий с нас три шкуры спустит… -

Сжимая пульт, Халькат угрюмо посмотрел в след обходчику: «Нормальных людей у них нет, как же... Трепло. Я от плана отстаю на четыре дня. Работы море, а в квадрате ещё хрен не валялся!».

Навскидку оценив новых рабов, Халькат тяжело вдохнул длинной пастью, а миг спустя нажав синюю кнопку, обратился к людишкам: - Эй мелочь за работу! Пошевеливайтесь! –Демонстративно погрозив кнутом, молодой великан внимательно наблюдал, как взбудораженные током люди принялись разбирать инструменты.

«Эти обученные – уже хорошо, вроде мелкие, зато всё понимают… Глядишь с ними мороки будет меньше. Не как в прошлый раз…».

Халькат посмотрел на пульт, потом на недомерков что уже начали расходиться к рудным жилам: «Может дать им ещё пару разрядов? Проснулись бы быстрее…» - но потом передумал.

Усевшись поудобней в любимое кресло, он продолжал наблюдать за их работой, правда уже не так пристально.

«Побери меня вечный холод. Подумать только я уже третий год работаю в этом гадюшнике. А время идёт – оно всё-таки идёт. Старшие врут, бессмертных не бывает… Все, когда-нибудь, погибают. Не хотелось бы сдохнуть в этом пагоном месте, когда война докатиться сюда. Умереть легионером, нет лучше полководцем - да уж, вот это славная смерть. Умереть так - чтобы потом, ещё многие представлялись твоим именем. Умереть так - что бы враги боялись подойти к твоему трупу. Пожалуй, каждый серый дагорт-ят мечтает погибнуть такой смертью, пускай даже некоторые из нас утверждают, обратное. Они врут, ты либо погибаешь достойно, либо погибаешь как надсмотрщик…» - Так и прошёл очередной рабочий день, под грохот отбойных молотков и треск камня.

Солнце поползло за горизонт, Халькат на миг прикрыл глаза, как вдруг из философских размышлений его вырвал гневный крик человеческого голоса. Надсмотрщик тут-же вскочил с кресла, держа кнут наготове.

Посмотрев в лево, он увидел, как в конце квадрата сцепились два человека. Остальные людишки позабыли о работе таращась в сторону лихого мордобоя. Этого только не хватало!

-Вот дерьмо… Полетал в облаках! Халькат ты полный придурок! – Надсмотрщик пронёсся сквозь толпу зевак, и парой затрещин разнял дерущихся.

Человек покрепче, увидев злую пасть Хальката, держась за голову подался назад, словно виноватый ребёнок. Второй, хилый невысокий, похоже не мог подняться, крепыш его знатно отделал.

- Проклятье, вот тебе и меньше мороки… – Халькат, осмотрел хиляка с избитым в кашу лицом, представляя, чем может это для него обернуться. Плакали его мечты, выбраться из ямы, плакали на ближайший год как минимум, если начальник узнает, что в его смену мрут людишки. А как иначе, такова жизнь надсмотрщика - еда и выпивка от пуза, но, если не уследишь – плати. Халькат похоже не уследил и теперь где-то там в глубине души надеялся: сейчас этот хилый человечек поднимется, утрёт лицо поплюёт кровью, и станет работать как не в чём не бывало. В самом деле, люди часто дерутся, Халькат видел - эти мелкие твари способны многое выдержать. Но перемазанный собственной кровью хиляк не двигался. Халькат ткнул его рукояткой кнута, слегка пнул, потом наорал, наконец пустил по ошейнику ток, всё без толку.

«Себя не обманешь. Раб сдох…» - Дагорт-ят обернулся, посмотрел на несчастного душегуба.

Седой здоровяк дрожал, что-то громко бормоча на человеческом: Халькат оскалившись занёс кнут почти крича остальным: - Вы что?! Тупые твари! Вести себя не умеете?! В котёл захотели?! Я вам покажу, как резню на работе устраивать! Да вы у меня к вечеру все повиснете на перекладине… - Человек затрясся и съёжился ещё сильнее. Другие так же, задрожали. Но пораскинув мозгами Халькат опустил руку. Покалечив ещё одного раба, дело не исправишь. Бить бесполезно. Отработав не одну смену, Халькат уяснил - если люди хотят подраться, они подерутся.

Пока надсмотрщик обдумывал все возможные варианты, как замести следы, пинками заталкивая трясущегося буяна в клетку, остальные рабы молча доделывали работу.

Вернувшись к телу хиляка, он ещё раз окинул того взглядом: - Нужно куда-то его деть, пока обходчики не пожаловали. Но куда? И что я скажу Одноухому? Что раб сбежал, нет… Не пойдёт… Проклятье, даже свалить не на кого. Чёрт возьми, ну почему в мою смену? А может на лапу обходчику дать? Но чем? Придумал! Отдам новенький пистолет. А возьмёт? Возьмёт, куда он денется… -

Через минуту молодой дагорт-ят, уже стоял неподалёку от своего квадрата, с лопатой в одной руке, и трупом человека в другой. Держа обмякшее тело за голову, он обнадёживал себя: - Тут не найдут, по плану собирались копать в другом месте. А найдут, так скажу - что он не из моего квадрата. Пускай докажут обратное… –

Лопата воткнулась в землю, когда позади послышались знакомые шаги:

- Интересное кино… - недоумённо буркнул обходчик, смотря на попытки Хальката замести следы.

- Халькат обернулся к сородичу в тёмно-рыжим балахоне, со словами: - Ты чего?! – сам не понимая зачем спросил.

-Ничего. А что это ты тут делаешь? Можно…-

- Ничего… -Халькат, потянулся к кобуре.

- Ладно тогда я пойду… - Ответил обходчик, делая шаг назад.

Халькат тут же бросил лопату, и подбежав к нему разразился словами: - Слушай, давай ты притворишься что ничего не видел. Мы давно друг друга знаем, я же у вашего брата на хорошем счету… -

Обходчик округлил золотые глаза: - Нет - нет, Халькат. Ты же в курсе правил… Я не могу… - он уже хотел было отвернуться, но надсмотрщик достал пистолет, и схватив его за балахон принялся твердить без умолку: - Хочешь я тебе его отдам? Хочешь?! Он твой, только не говори не кому что увидел. С меня половина жалованья – если не сдашь… - Разумеется, Халькат, не собирался отдавать обходчику полжалованья, через неделю он будет далеко. Нужно только чтобы никто не узнал о дохлом рабе.

Обходчик ещё раз взглянул на красивую и опасную вещицу в грубых руках Хальката: он понятие не имел где молодой надсмотрщик мог достать такую красоту, но очень хотел получить её.
В итоге алчность победила страх перед Одноухим.

- Ладно, по рукам. Но нужно снять с него ошейник…- указал на труп обходчик.

Поняв какую важную деталь, едва не упустил, минуту другую Халькат пытался расцепить замок.

- Подожди… – вслед за ним к покойнику наклонился обходчик. Лёгким движением руки он снял неподатливый ошейник с бывшего раба.

Дело в шляпе, закопав тело, они вернулись в квадрат. Ведя себя так будто ничего не произошло, остромордые пожали друг другу руки, и разошлись. Квадрат покинуло девятнадцать рабов. Седой убийца, плёлся в хвосте шеренги. Оглядываясь на клетку, он зло косился на надсмотрщика.

*********

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, когда, Халькат, перешагнул порог лифта, возвращаясь с работы. Карьер остался позади. В иной другой вечер он бы с радостью отправился домой, но не сегодня, сегодня у него важная встреча.

Уйдя чуть в сторону от бараков, он наткнулся на толпу гуляк.

«Налетай! Всем выпивка за счёт верховного надсмотрщика!» - кричал какой-то незнакомец стоя на цистерне, вокруг которой уже вовсю бесновалась толпа. Халькат отвернулся, он здесь не за тем что бы веселиться, но уходя прочь от растущего сборища едва не столкнулся со старым приятелем.

- Халькат, и ты здесь?! А я думал ушёл дрыхнуть как всегда… - напарник инвалид успел пригубить, из его медной пасти несло перегаром.

- Маглок, я рад тебя видеть, но пожалуй пойду…-

- Ну и дурак… - кинул ему в след калека, с трудом опираясь на костыль.

На миг, у Хальката возникло чувство дежавю.

Наконец достигнув небольшого здания, стоящего поодаль от пустыря, он опешил. Вдруг стало как-то не уютно, будто-бы он пришёл не по своей воле, а его вызвали - отчитать за провинность. Но ведь он не нарушил правил, вернее нарушал... По крайней мере, Одноухий, об этом не знает, просто не может знать. Но тогда отчего же Хальката не покидает чувство тревоги?

- Нет – он не знает, ведь камер в яме нет: старый дурак поскупился... –
Успокоив себя работяга, уже собираясь постучать в дверь, как раздался голос сверху:¬

- Зачем пришёл? Дело есть? Говори сразу, тогда пущу. – голос принадлежал Одноухому, звучал как всегда надменно, но снисходительно.

Вздрогнув от неожиданности, Халькат поднял голову к источнику звука, небольшая камера в центре арки смотрела прямо на него. Голос из динамика повторил:

- Что язык проглотил? Говори быстрее… -

- Да, есть дело, по поводу работы… - почти прорычал Халькат стараясь сохранять хладнокровие.

- Ладно заходи… - последняя фраза из динамика, прозвучала так, будто Одноухий что-то жевал.

Автоматические двери распахнулись, открывая перед работягой широкий коридор.

Серые стальные стены, освещали тусклые фонари.

Пройдя в глубь коридора, Халькат увидел круглый деревянный стол, вокруг которого стаяло несколько таких же стульев. На стенах покоились трофеи - имперские доспехи, черепа, и прочее. Обугленное знамя врага, служило ковром. В полумраке все это напоминало ярмарку тщеславия.

- Давай не зевай там! Проходи быстрее… – Потребовал надменный голос, на сей раз доносясь с конца коридора. Казалось ноги сами понесли гостя мимо пафосных украшений.

Очутившись в кабинете Одноухого, Халькат, понял точный смысл поговорки: «Красиво жить не запретишь.»

Приёмная хозяина, скорее напоминала покои полководца нежели келью владельца карьера. Холсты с непонятными рунами на стенах, пол уложен плиткой, с высокого потолка свисал череп крупного зверя. По левую сторону - прозрачный оружейный шкаф. По правую - манекен, одетый в доспехи легионера. А прямо напротив двери, метрах в десяти хозяйский стол, похожий на тот что стоит в коридоре, но гораздо меньше.

- Ну трудяга, рассказывай зачем пришёл? – пробасил хозяин, неспешно поглядывая - то на мониторы, то на гостя.

Сперва Халькат растерялся, но тут же взял себя в руки: - Как я тебе уже говорил босс у меня к тебе есть разговор…

- Разговор? Я люблю поговорить, особенно по делу…

Оторвавшись от монитора, одноухий не спеша поднялся со своего трона, и выйдя вперед, оперившись на стол, смерил взглядом пришельца.

- Слушаю тебя внимательно, малец. – его побитое жизнью широкое лицо на миг сделалась угрюмым, острая пасть обнажила белые клыки, единственное ухо прижалось к голове.

«Похоже я не вовремя.» - подумал Халькат глядя снизу вверх на легендарного начальника:

- Я свой срок отработал, два с половиной года. Уйти хочу…

Повисла тишина.

На миг лицо, Одноухого, стало ещё угрюмее, поправив богатую одежду, он взял полный графин вина, и разливая по гранёным стаканам его содержимое продолжил:

- Уйти значит… А далеко собрался?

- В легион. – сам того не ожидая, уверенно, ответил Халькат.

- В легион. Вот как… - на лице, верховного, вдруг опять проступила лукавая улыбка.

-Да в легион. Свою смену я отработал, пора мне уйти. Давай бумаги, жалование. И попрощаемся начальник… - Настойчивее заявил молодой надсмотрщик, сжав кулаки так словно старался удержать свою храбрость: о делах верховного слишком давно ходит недобрая молва.

Отхлебнув немного Одноухий прищурился, затем протянул второй стакан гостю. Халькат согласился: хозяйское вино это тебе не самогон, стоит попробовать.

- Легион дело хорошее. Но… - здоровая рука потянулась к монитору и развернула его так чтобы гость видел экран: - …вот только ты малец ещё не отработал свою смену! Статистика говорит сама за себя. А у мня поставки на фронт…-

Халькат плохо понимал слово статистика, и мигающие символы на мониторе, но услышанного ему хватило: - Как не отработал? Уже третий год пошёл… - едва не выронив стакан молодой дагорт-ят оскалился.

- Да, всё так… Только, ты видать забыл малец, что за каждый проступок полагается увеличение срока… -

- Но у меня нет залётов, вернее проступков. А все те, которые были, я честно оплатил из своего кармана. Иногда сам за кирку брался. Не мути начальник! Давай рекомендательное письмо, деньги, и разойдёмся. -

Одноухий устало выдохнул и опустив голову, достал из нижнего ящика в столе ошейник, такой какой носили рабы.

«Обходчик, мразь! Сдал всё-таки…» - пронеслось в голове Хальката.

- Полагаешь, тебя сдал твой друг в балахоне, зря. – поставив стакан, Одноухий, взял из блюда на столе жирный кусок жаренного мяса, и в один присест проглотив его, заявил: - Неужели вы там думайте, что я настолько глуп? А малец… -

Верховный нажал на монитор, и на экране тотчас пошла видеозапись: Халькат и его сообщник закапывают тело раба.

- И это не единственный твой косяк, малец... – На следующей записи, видно, как Халькат двумя днями ранее, оставил пост.

- Ты, наверное, сейчас гадаешь: как этот старый дурак узнал… Я тебе отвечу, это не твоего ума дело! – Говоря это Одноухий ужасно гордился своим недавним приобретением: стая стервятников шпионов купленная им, три недели назад, у заезжего колдуна, прекрасно заменила сотню камер.

- Так что, тебе ещё пахать как минимум год. Ну а там посмотрим насчёт твоего перевода. И еще -завтра в карьер запустят новых рабов, предай остальным чтобы за этими глядели в оба! Мне не улыбается тратиться каждый раз, из-за того, что вы - слепые черти, на посту в облаках летаете. Свободен…

Доедая последний кусок мяса, Одноухий повторил: - Свободен. Давай, топай у меня ещё много дел…

Хулькат молча развернулся к единственной двери, впереди мрачный коридор: «Ещё целый год, а может больше я просижу в этой проклятой яме. Война к тому времени закончиться, наши выгонят имперцев с планеты. А я так и останусь ни кем…».

Молодой надсмотрщик догадывался, что наверняка пожалеет о принятом решении, но всё равно отважился: - Босс, раз так… У меня есть к тебе предложение… -

Ещё минут десять, Одноухий слушал Хальката, пил вино и думал: «Идиот.»

**********

На следующий день солнце поднялось на редкость быстро, вернее так показалось молодому надсмотрщику. Ведь сегодня наступил тот самый особенный день.

Халькат шёл на пустырь, уже жалея о вчерашних словах. Проходя мимо лифта, он слышал крики толпы, кричали люди и его сородичи. Халькат знал почему они кричат, и оттого всё внутри сжималось.

Надсмотрщик остановился, достал кинжал чтобы успокоиться, как говориться с оружием чувствуешь себя уверенней: глянул на сверкающие острие, послушал толпу - не помогло. Убрав клинок, он робко побрёл дальше.

- У нас, внеплановый выходной! Делайте ваши ставки! – Голосил всё тот же незнакомец, но теперь уже стоя на крыше драндулета.

В лучах синего солнца ясно видно, тут собралась вся ватага - надсмотрщики, обходчики, пилоты, даже рабов из клеток выпустили. Бараки опустели, карьер закрыт, веселье начинается.

Когда Халькат подошёл к пустырю, толпа коллег встретила его бурными овациями. Незнакомец, с улыбкой поприветствовал: - Вот он наш храбрец! -

«Да, это я…» - нахмурился Халькат. Поймав себя на мысль что выглядит на редкость глупо, он выпрямился и набрав побольше воздуха с гордым видом подался вперед: толпа расступилась, освобождая дорогу. Глядя по сторонам храбрец, заметил в первых рядах сменщика:

- Не стоит… Брат. – опираясь на костыли крикнул Маглок.

- Стоит… - «Отказываться поздно…».

- Тогда я поставлю на тебя. – Калека с грустью уставился вслед напарнику – нет, пожалуй другу.

Когда Халькат вышел на середину пустыря, толпа разошлась по периметру, образовав большой круг. Тут откуда-то с противоположной стороны раздались выкрики: - Смотрите идёт! Босс идёт! – незнакомец на драндулете сею минуту подхватил возгласы: - А теперь, встречайте нашего великолепного верховного надсмотрщика! -

Одноухий вышел из толпы, в сопровождении пары прихвостней: подняв руку, он с присущей ему улыбкой посмотрел по сторонам, толпа умолкла.

- Спасибо, за то, что пришли! Братья, как вам утром стало известно, вчера вечером между мной и Халькатом произошёл разговор… Он выразил не согласие с моим решением. Более того, отважился его оспорить… - на этом моменте, Одноухий, зло ухмыльнулся: - Не передумал? – спросил он, глянув в сторону Хальката: - Нет. - Ответил тот.

«Ну как знаешь, малец…» - Одноухий передал помпезно украшенную трость прихвостню, и лихо скинув с широких плеч багровую куртку, достал из-за пояса длинный кинжал.

Хозяин карьера двинулся к молодому дагорт-яту, на ходу поигрывая оружием. Халькат ещё раз посмотрел на Маглока, и скинув балахон на землю, молча пошёл навстречу чемпиону.

Они сошлись где-то в середине круга, дул прохладный ветер:

«О вечный холод. Что я делаю?..» – подумал малец.

«Прости, за язык тебя никто не тянул...» - подумал Одноухий.

- Правила священного поединка всем известны. – Опять послышался голос незнакомца: - Голова соперника не должна пострадать. Остальные увечья допускаются. Также хочу напомнить: противника не обязательно убивать. Если противник сдастся, убивать его нельзя… - когда он закончил, Халькат быстро достал своё оружие. Трудяге не впервой биться на ножах, он знал - пустырь не терпит промедлений.

Спустя миг, незнакомец, он же судья, добавил: - Начинайте! – толпа вокруг сию минуту взорвалась воплями.

Золотые глаза противников, напряжённо вглядывались друг в друга, ища брешь.

Одноухий, кинулся на мальца первым. Тот едва успел увернуться. Остриё клинка прошло в сантиметре от руки Хальката, а миг спустя пронеслось над макушкой.

Хозяин карьера двигался быстро, слишком быстро для своих размеров. Едва сохраняя дистанцию, малец осознал, как недооценил крохобора.

Крики толпы слились в грубую мелодию.

Халькат наконец сделал выпад, белый песок обагрила кровь. Одноухий на миг остановился. Видя, как из его предплечья струиться тёмная жижа, он выпалил: - Халькат, ты уволен! – Халькат тут же рванул вперёд, почти вслепую нанося череду ударов. Сердце колотилось как поршень, глаза следили за остриём клинка. Одноухий без труда отражал его выпады: - Второго шанса я тебе не дам. Недомерок… -

- Брат попробуй его измотать! – кричал Маглок.

- Чемпион, дави мальца! – вопили остальные.

Звон стали - Одноухий едва не расстался с пальцами, однако же сумел задеть плечо Хальката. Тот не заметил пореза, его внимание приковал клинок.

Смотря на чересчур удачливого соперника, хозяин карьера недоумевал.

А Халькат, не верил, собственному везенью: «Чёрт побери! Я читаю его мысли?!» - удивился парень. Переведя дух, он вдруг понял, что знает все действия Одноухого наперёд. Это пугало, будоражило, но придавало уверенности. Дрожа от напряжения, малец крикнул: - Нападай! Давай чёртов барыга или кишка тонка?! – предвидя: «Сейчас он ударит справа…» - Так и случилось, оскорблённый хозяин ринулся сломя голову. Но его кинжал не достиг цели. Халькат пригнулся попутно, загоняя свой нож в голень крохобора. Тёмная кровь Одноухого второй раз обагрила пустырь, толпа умолкла, в напряжённом ожидании.

- Какого чёрта! – орёт чемпион ножевого боя, отказываясь верить…

С хрустом проворачивая нож, Халькат резко вырывает его. Одноухий заходится басистым воплем, и в ярости вновь кидается на соперника, забыв по тактику и расчёт. Халькат уходит в сторону, чудом парируя удар в горло. Спотыкаясь о камень, Хозяин карьера, пашет мордой землю. Его кинжал улетает в песок. Неслыханно!

Ловя момент, Халькат прыгает сопернику на спину. Давя всем весом, хватая Одноухого за пасть, он приставляет ему нож горлу, требуя: - Сдавайся! Не-то без головы останешься! -

Молодой надсмотрщик, едва удерживает Одноухого. Громила шарит по земле руками, надеясь отыскать оружие. Всё тщетно, его нож улетел слишком далеко.

- Ты не посмеешь…-

- Проверим?- Лезвие с треском поползло по толстой коже.

Еще немного и зрители услышали: - Я сдуюсь… - толпа не верила своим ушам. Незнакомец на машине, удивлённо хлопал глазами, не решаясь назвать победителя. И только Маглок ковыляя на костылях, выпалил: - Ура! Халькат сделал барыгу! -

Самодовольно улыбаясь, победитель отпускает соперника, гордо идя навстречу толпе. Ему невдомёк – Одноухий уже поднимается за его спиной, сжимая в руке острый булыжник.

- Халькат, осторожно сзади! – кричит Маглок, поздно. Обернувшись Халькат почувствовал удар. Его правый глаз сразу перестал видеть. Пульсирующая боль прокатившись по черепу ушла в шею.

- Забирай свою победу, надсмотрщик Халькат… И иди-иди куда хочешь…– шептал Одноухий, калеча победителя. Толпа в недоумении ахнула.

- Убью мразь! – тот час завопил в агонии, Халькат, не своим голосом, почти отсекая хозяину карьера руку. Треск кости, и рвущихся мышц, заглушает вопль. Острый булыжник глухо падает на землю. Округлив золотые глаза, Одноухий в ужасе подался назад. Но Халькат в миг нагоняет труса, с небывалой силой вонзая сломанный клинок в широкую спину.

Поединок окончен. Новый чемпион стоя над поверженным громилой заявляет о победе. Каждый в толпе, слышит это свирепое рычание. Пока, Маглок, подсчитывает свой выигрыш, прихвастни Одноухого обеспокоенно переглядываются.

-Чемпион повержен, да здравствует чемпион! - разведя руки в стороны оглашает незнакомец. Синее солнце обещает жаркий день.

*********

Совсем не так, он представлял себе этот момент.

Голова до сих пор трещала, правда к вечеру стало легче, шум в ушах пропал. Поправив повязку на глазу, Халькат собрал всё необходимое в рюкзак. Но что у него было? Кроме кнута, и одежды. Не брони ни оружия. Да, он скопил немного денег, за годы службы: проворачивая темные дела в обход начальства. Но этого мало. Пускай так - он не останется в этом месте больше не на минуту. Тут один день похож на другой, время тянется как смола. Война скоро окончится так или иначе.

Гружёные рудой драндулеты уехали час назад, но, если потребуется он пойдёт на фронт пешком. Убивать парень умеет, что ещё нужно? А не возьмут в легионеры, сперва послужит оруженосцем.

Снаружи послышались шаги. Экс надсмотрщик насторожился, понимая - друзья Одноухого наверняка захотят навестить удачливого работягу.

- Салют грозе начальства! – расплылся в радостном оскале, Маглок, перешагивая порог древнего жилища. Новая нога пришлась ему в пору, сразу видно бывший калека денег не жалел: красивая шкура на плечах, балахон из дорогой ткани, а главное кнут из кожи длинно-зуба.

- Не ори прошу тебя, голова гудит. – улыбаясь другу, Халькат, ставит арматуру обратно в угол.

- Извини… -

- Ну что? Легион зовёт… Остаться не хочешь? Я теперь почти самый богатый. А ты мой друг настоящий монстр - честно не ожидал… Знаешь, мы ведь с тобой можем и своё дело открыть. -

- Нет, спасибо, я уже наработался. Ладно не прощаемся, брат… - повесив рюкзак на плечо, Халькат хотел-было идти:

- Постой… - Маглок с улыбкой протянул ему пару пачек с купюрами: - Сделай одолжение, парень. Я потерял ногу, тут в карьере. Потерял как дурак, по пьяни. Постарайся сохранить свои конечности, я слышал - на фронте их часто теряют…-

Охотно взяв деньги Халькат пожал широкую ладонь друга: - Я рад за тебя, старый лентяй. Ты наконец сорвал куш…- «Надеюсь ты не станешь крохобором…».

Покидая барак, и спускаясь по скрипучей лестнице он огляделся вокруг.

Молнии сверкали в синем небе, по пустырю гулял ветер, пока стаи стервятников кружили над карьером нарушая тишину.

Всё вышло почти по плану. Уговор между ним и Одноухим, звучал так: «Если победит он - то уйдёт с тройным жалованием. Если победит Одноухий - Халькат останется ещё на три срока. Пускай крохобор не выполнил свою часть сделки, свободу трудяга всё же обрёл.

**********

С каждым шагом отдаляясь от проклятого места Халькат не мог понять одного - откуда в нём проснулась столь могучая сила, там на пустыре.

Часть 3 - Чертово наследство (6)

Вечером следующего дня в точно назначенное время черный Кадиллак стоял в заранее обусловленном месте. Впереди устроились китаец и иудей. Марта на заднем сидении подпиливала ноготок и сетовала на то, что ей совершенно некогда заняться собой и она просто горит на работе. Иса листал спортивный дайджест. Джон смотрел в темноту и терпеливо ждал.

- Ты же не натворишь глупостей? - спросил он у Марты после долгого молчания.

- Где я, а где глупости? - с видом возмущенной невинности спросила девушка, изучая себя в извлеченном из клатча маленьком зеркальце, состоящее из двух закрывающихся половинок.

- Это то меня и пугает... - азиат закатил глаза. Потом повернулся к девушке, взял у неё зеркальце и начал его разъединять. Остальные с интересом следили за его действиями. Отделив зеркала друг от друга, он вернул одну половинку девушке, а вторую засунул себе в карман. Марта повертела половинку зеркальца в руках, её губ коснулась улыбка:

- Ты обо мне заботишься. Это так мило...

- В случае опасности разбей зеркало... - Джон смотрел в окно. Иса недовольно поджал губы.

- Не одобряешь? - спросил его китаец. Тот пожал плечами в ответ. В салоне автомобиля повисло тяжелое молчание. Китаец вздохнул и включил приемник. Из динамиков полился надтреснутый, но выразительный голос старого негра: "And I think to myself... what a wonderful world..." Иса прикрыл глаза, слушая незамысловатые слова. Джон посмотрел на Марту. Она ответила на его взгляд. Парень притянул её к себе и поцеловал.

- Ты портишь мой макияж.

- Я вижу яркий радостный день... - ответил он словами песни.

- Котик, ты дурень... - нежно прошептала она и надула губки.

Продолжить они не успели. Рядом с Кадиллаком припарковался лимузин, сопровождаемый внедорожником в качестве машины эскорта, из которого тут же вылезла пара бритых детин в строгих костюмах, принявшихся деловито пыриться по сторонам. Джон кивнул иудею и открыл дверцу. Один из детин почтительно придержал дверь лимузина, пока из него выходил мужчина в возрасте, одетый в длинное черное пальто поверх черной тройки. Его лицо с навсегда высеченым на нем надменным выражением, отличали аристократические черты. Иса вылез из машины и остался у неё, опираясь на дверцу, в то время, пока Джон пошел на встречу Аиду. Подойдя ближе, китаец кивнул греку. Тот высокомерно отвернулся. Смит вспомнил подробности разговора, состоявшегося накануне и застыл с видом вооруженного нейтралитета, отразившемся и на лице и в позе. С Аидом у них были концептуальные противоречия, и они старательно минимизировали общение, в отличие от их женщин, любивших время от времени проводить совместные походы куда-нибудь, при этом Марта выступала в роли организатора, а Персефона с удовольствием пользовалась поводом побыть подальше от потерянных душ.

Тем временем из автомобиля высунулась тонкая рука, украшенная жемчужным браслетом. На длинных пальцах с идеальным маникюром сверкали кольца с бриллиантами. Аид взял руку, помогая выйти из автомобиля ослепительной красавице с грустными глазами.Безупречно уложенные волосы, длинное закрытое платье из дымчатого шелка, все говорило о прекрасном вкусе и неограниченных возможностях.

- Дорогая... - Аид коснулся губами щеки супруги. Та потупила взор. - Не слишком увлекайся. И я бы предпочел другую компанию для тебя...

- Привет, Ади! - из Кадиллака выпорхнула Марта, лучезарно улыбаясь окружающим. У охраны властителя теней перехватило дыхание при виде сияющей красотки в зеленом бархатном платье, на плечи которой была небрежно наброшена накидка, отороченная горностаем. Девушка быстро покрутила головой, оценивая обстановку, и с решительностью бульдозера устремилась прямо к греку. Иса мысленно посочувствовал Аиду, который при виде приближающегося к нему концентрированного света сделал полшага назад. Марта продолжала улыбаться, надвигаясь на мужчину:

- Знаешь, я вот тоже ЖУТКО рада тебя видеть. Кузен Гелиос передавал тебе привет, - выдала она жизнерадостную тираду. При упоминании одного из представителей солнечной фамилии, Аид заметно скривился, что вызвало победоносное выражение на лице у Марты. Джон не смог сдержать улыбку, хотя на его взгляд намек был слишком грубым. А его спутница меж тем схватила под руку Персефону и притянула к себе поближе:

- Перси, душечка, я ТАК рада тебя видеть! Тебе следует проводить больше времени на открытом воздухе, этот черствяк совсем тебя не ценит. Перетруждаться вредно для кожи, правда, Ади? Я вот хотела сделать пирог по твоему рецепту, но котик категорически запретил. Он такой противный!

- Котик? - переспросил Аид. - Я думал, у кое-кого аллергия...

Он выразительно посмотрел на китайца. Джон впечатал ладонь в лицо. Марта невозмутимо помахала им рукой:

- Всё, мальчики, можете ехать, мы немного погуляем! Мы сегодня будем ездить на ТАКСИ! Здорово, ты не находишь?

- Ты как обычно, весьма энергична, - тихо ответила Персефона.

- Она просто прелесть! - констатировала Марта и потащила за собой подругу в сторону главной улицы. - Мы выпьем кофе, а потом поедем в одно место! Так мы еще не развлекались!

Когда дамы удалились Джон облегченно выдохнул. Мужчины обменялись взглядами:

- Двенадцать. Я заберу её в полночь.

- Как скажешь... - пожал плечами Смит. Грек уселся в свой лимузин, и его кортеж скрылся в ночи.

- Пора и нам заняться прямыми обязанностями... - китаец вернулся к Кадиллаку. Марисон покачал головой:

- Он слишком напряжен. И до сих пор не может простить Гелиосу, что тот рассказал о его шалостях тёще?

- Аид вообще злопамятная сволочь. Ладно, нам пора на место.

- Надеюсь, Марта не подведет.

- Я тоже...

Кадиллак, ведомый китайцем, ехал по вечернему Ньюхейвену. У нужного адреса, Смит припарковал машину, и они начали наблюдать за аккуратным домиком за белым заборчиком, окруженном палисадником. Несколько раз Джон оглядывался по сторонам. Его не покидало чувство, что они здесь не одни, но достаточных доказательств у него не было.

***

Пока Джон и Иса устраивались на своем наблюдательном посту, Марта и Персефона совершили приятный забег по кофейням, где они наслаждались свежемолотым кофе, тортиками и сплетнями. Вдоволь насытив свои желудки и свои умы, они отправились к конечной точке своего путешествия: миленькому домику за белым заборчиком, окруженным палисадником с цветущими астрами. Поднявшись на крыльцо Марта оглянулась на подругу и решительно нажала на кнопку дверного звонка.

В миленькой гостиной три сестры были погружены в свои дела. Блондинка Белл прихорашивалась перед зеркалом. Брюнетка Клив читала. Шатенка Габи раскладывала пасьянс.

- На пикового короля ложится дама бубен и к ним идет двойка пик... Что бы это значило...

В эту идиллию резким звуком ворвался дверной звонок.

- Мы кого-то ждали? - вскинула брови Белл.

- Мы никого не ждали, - положила на колени книгу Клив.

- Пойду открою! - воскликнула Габи и запрыгала к двери. Оставшиеся сестры переглянулись.

- Кого могло принести так поздно?

- И я не почувствовала, что сегодняшний вечер будет занят.

- Я тоже.

- Надо проверить.

- Надо узнать.

- А потом мы сделаем с незваными гостями всё, что нам заблагорассудится! - сестры дружно захихикали. Клив выдвинула на середину комнаты круглый столик, укрытый кружевной салфеткой. Они обе посмотрели в угол, где на подставке, укрытый платком, лежал некий предмет прямоугольной формы. Блондинка и брюнетка подошли друг к другу и взялись за руки:

- И кто-то получит своё.

- И мы тоже получим своё.

Брюнетка притянула блондинку к себе, и они страстно поцеловались.

- Сначала работа.

- Удовольствие потом.

Они опять захихикали и вернулись на свои места. Белл поправила прическу. Клив размяла пальцы.

В это время Габи открывала дверь посетителям. На крыльце её ждали две женщины, осмотрев которых с головы до пят и обратно, Габи осталась в полном восхищении. Такие дамочки не каждый день заходили в их дом, и шатенка предвкушала предстоящий сеанс.

- Вечер добрый, - поздоровалась она с женщинами. Дамочка в зеленом платье заулыбалась.

- Добрый вечер, добрый вечер! Ничего, что мы вот так взяли и пришли? Хотя, конечно ничего, вы ведь не возражаете? - она схватила подругу под руку и подтащила почти вплотную к несколько оторопевшей от напора Габи. - Моя подруга, она такая скромница, правда, Перси? Ей просто срочно нужно как-то отвлечься, дела, дела, а в последнем журнале такие отзывы, такие отзывы! Мы просто не могли пройти мимо! Практически, пол мира пришлось обойти, только ради вас, ну вы поняли, да?

- Вам не назначено? - несколько попятилась от напора Габи.

- Конечно назначено! Нам назначено самой Судьбой! - воскликнула дамочка в зеленом. Дамочка в сером посмотрела на подругу:

- Разве мы с ней договаривались?

- Это фигурально выражаясь, Перси. Тут так принято говорить. Тебе надо почаще выходить на люди, твой тебя совершенно затерроризировал! У неё такой муж... - громко поделилась дамочка в зеленом с Габи. Та только кивнула в ответ.

- Так мы входим? - дамочка в зеленом решительно вторглась в дом, сметая на пути хлипкую преграду в виде сестры-шатенки и таща за собой подругу. И только очутившись в середине, она повернулась к растерявшейся Габи.

- Ну? Вы уже начали нам предсказывать?

- А ты уверена, что поступаешь правильно? - нерешительно подошла к ней Персефона. Марта развела руками:

- Понятия не имею. Ели бы я знала как себя вести в подобных ситуациях, но со мной ЗДЕСЬ это впервые.

- Приветствуем вас в нашем скромном доме, - Марта и Персефона оглянулись на голос. У входа в гостиную их ждали оставшиеся две сестры. - Прошу, проходите. Мы все Вам покажем.

- Ну вот, а я что говорила! - Марта гордо зашагала в сторону гостиной. За ней последовала Персефона. Габи семенила следом.

Клив пригласила посетительниц присесть за стол. Белл зажгла свечи и выключила люстру. В комнате моментально воцарилась атмосфера загадочности и чего-то потустороннего. Габи зажгла курительницу. Сладковатый запах сандала и бергамота заполонил гостиную. Закончив приготовления, сестры уселись на свои места. Перед ними оказалась как по мановению волшебства колода карт, и каждая из сестер начала по очереди брать карты из колоды и выкладывать их на стол.

- Вы пришли сюда потому, что ищите ответы на вопросы... - сказала первая сестра.

- Здесь заканчивается одна дорога, и начинается другая... Дорога дальняя, да путь неблизкий... - сказала вторая сестра.

- Кто-то хитрый и большой наблюдает за тобой... - сказала третья.

- Забавно... Почти как оракул, но попримитивнее, - заметила Персефона, чем вызвала дружное негодование сестер.

- Будь снисходительна, Перси. Мы же только начали, не правда ли?

- Правда, правда... - прошипела Клив и закатила глаза. - Я вижу мужчину. Властный и сияющий. А напротив него второй...

- Меня аж в дрожь от него бросает... - добавила Белл.

- Ну это то понятно, - махнула рукой Марта. - А что на счет Перси?

Сестры дружно взглянули на дамочку в сером. Одновременно потянулись к картам. Одновременно отбросили карты.

- Перед тобой стоят двое мужчин, - сказала первая.

- От них исходит родственная связь, - сказала вторая.

- Они показывают на тебя, - сказала третья.

- Ну вот. Я же говорила, что будет интересно! - заявила Марта. Персефона внимательно рассматривала карты:

- Помнишь, лет сто назад мы устраивали сеанс одновременного гадания?

- Было весело, до того момента, как Клото огрела прялкой по голове Скульд за то, что она сжульничала...

- Спорный вопрос, кто из них жульничал.

- Помнится, жульничали все.

- Но кое-кто воспринял ситуацию слишком близко к сердцу.

- Вы будете нас слушать или нет? - вмешалась в беседу посетительниц Клив. Она не понимала что вообще происходит. С одной стороны пришедшие дамочки были типичными дамочками из высшего общества: скучающие, одетые по последнему слову высокой моды, жадные до развлечений и чего - угодно, что скрасит их однообразные будни. С другой... С другой стороны она ощущала от них нечто такое, от чего сосало под ложечкой. Она переглянулась с сестрами и решила, что пришла пора крайних мер.

- А сейчас... Вы увидите то, что увидеть выпадало редкое счастье мало кому из смертных! Габи, принеси ЭТО!

Шатенка кивнула и поспешила к подставке в углу. Там она бережно сняла платок. Под ним оказалась старинная Библия. Марта и Персефона удивленно переглянулись. Габи вернулась к столу, положила Книгу в его центр. Сестры одновременно положили руки на обложку:

- Это старинная реликвия, которая переходит в нашей семье из поколения в поколение. В ней живет Святой Дух! Он покажет ваш путь, - торжественно произнесли сестры. Они закрыли глаза и начали шептать слова толи молитвы, толи заклятия. По комнате пошла воздушная волна, наклоняя огоньки свечей и раздувая дым курительницы. Когда отзвенели последние слова сестер, они синхронно раскрыли Библию. Вверх, к потолку, из неё на волю вырвалось темное облако. Марта и Персефона с интересом рассматривали явившегося пред их взоры духа.

- Котик рассказывал, что они видели одного в иконе. Это что, мода такая в последнее время пошла?

- Эта книга, или другая... В общем-то, одна ничем не хуже другой. Так что не вижу проблем, - супруга владыки царства мертвых оценивающе изучала видение. Оно представляло из себя аморфную сущность, плотно окутанную клубами дыма, за которыми с трудом угадывался бесовский облик .

- Откормленный, - констатировала Марта.

- Солидный экземпляр, - подтвердила Персефона.

- Вот расскажу Исе... - ядовито оскалилась Марта, предвкушая истерику сына божия.

Сам же дух, обитавший в святом писании, потянулся, недовольный тем, что его оторвали от отдыха. Он был сыт, хозяйки крайне щепетильно выполняли условия контракта, а то, что они вошли в ковен и получили всю его мощь, делал существование духа еще более приятным. Он ощущал себя сильным и могучим.

- Зачем призвали, зачем вызвали? - грозно спросил он у хозяек и соизволил бросить взгляд на их посетительниц. Увиденное заставило его взвизгнуть и взвиться к потолку:

- Вы, дуры, вы кого в дом привели? - орал он, стараясь протиснуться сквозь щели в потолке. Персефона вздохнула:

- Какой-то он дикий.

- Он из ваших? - уточнила Марта.

- Я эту мелочевку никогда не пыталась запомнить. Иди сюда, ну? - она помахала рукой духу, отчаянно метавшемуся под потолком. Наконец он решил, что лучшее место для спрятаться - за спинами сестер. Те уже успели отойти от первого шока, понимая, что поведения их фамильного духа не просто так, и чертили в воздухе атакующие заклинания.

- Девочки, давайте не будем устраивать побоище, - попыталась разрядить ситуацию Марта, успокаивающе подняв руки, но её слова пропали впустую.

- Фаербол! - крикнула Клив.

- Разряд молнии! - крикнула Белл.

- Ледяной дождь! - крикнула Габи.

Марта разочарованно вздохнула, когда огненный шар слился с её фигурой, обтекая её мягким светом. Молния рассыпалась искрами ионизированного воздуха, даже не долетев до девушки. В комнате запахло озоном. Острые, как иглы, льдинки, растаяли, не достигнув мишень.

- Да... Местные ведьмы уже не то... - покивала головой Персефона. Дух, воспользовавшись суетой, попытался удрать, но супруга Аида стукнула пальчиком по столу, пригвоздив его к месту. Не имея возможности пошевелиться, дух громко заверещал, заставляя женщину поморщиться. Марта, стряхнув с рукава язычок пламени, улыбнулась ведьмам:

- Ну что, поговорим, девочки?

- Нам с тобой говорить не о чем! - взвизгнула Белл. Марта подняла к потолку глазки:

- Никогда заранее не угадаешь... Так что предлагаю...

Договорить она не успела. Стекла окон разлетелись вдребезги от удара, и в комнату влетело несколько дымовых гранат, из которых, после удара об пол, пошел густой удушливый дым.

- ААААААА! - закричала Габи. Её крик прервался на полуслове, когда голова ведьмы лопнула, размозженная крупнокалиберной пулей. Марта дернула Персефону за руку, оттаскивая в угол. В пол в том месте, где они только что стояли, вонзилось несколько пуль. Марта не слышала звуков выстрела, а значит оружие было с глушителями, и это не предвещало ничего хорошего. Её клатч с заветным зеркальцем остался на столе, но в данный момент он мог бы быть по степени досягаемости и на другом континенте. Стреляли со стороны окна, и девушка предположила, что на крыше соседнего дома притаился снайпер.

- Сестра! - воскликнула Белл. Она вскочила, кашляя от дыма, глаза слезились, но она мужественно складывала пальцы в заклинании, - Бритва-паутина! Отомсти за мою сестру!

Из ногтя девушки вытянулась тоненькая ниточка, сверкнувшая в лунном свете металлом, свилась в восьмигранник паутины и, слетев с пальцев блондинки, улетела в ночь, становясь все больше и больше, превращаясь на лету в ловчую сеть. За окном кто-то коротко вскрикнул, послышался звук падения тела. Белл начала плетение нового заклинания, но согнулась от боли, когда автоматная очередь прошила её живот. Она упала на колени и завалилась на бок. В её глазах, устремленных на пытающихся укрыться от выстрелов посетительниц, застыло страдание. В комнату из двери, ведущей в коридор, заглянул автоматчик и вновь скрылся за косяком. Клив выставила перед собой руки:

- Именем путеводной звезды, прозвищем северного зверя, окликом ночной птицы, заклинаю, рази недруга! - отчаянно крикнула она. С ладоней сорвалось облако, принимающее на лету форму помеси хищной птицы и хищного зверя, оскалившегося разинутой пастью, в которой рождалось внутреннее сияние. Раздался рев, и творение исторгло из себя луч света, выбивший дверной косяк, в который оно ворвалось. В коридоре послышался шум борьбы, выстрелы и крики. Клив сжала кулаки, но это было последнее, что ей удалось сделать. Новая очередь, и её голова практически отделилась от тела, когда шею ведьмы прошили разрывные пули. Из пробитой артерии исторгся фонтан крови.

- А почему из неё не вышел Пегас? - тихонько спросила Персефона.

- Ну что ты, это же просто человек, у них это так не работает.

- Всё время забываю. Прости...

Во время этого диалога в гостиную вошли пятеро в масках.

- Всё чисто, - доложил первый вошедший.

- Эй, не стреляйте, прошу! - крикнула из угла Марта, призывая всё свое очарование и стараясь бочком подобраться к клатчу. - Отпустите нас!

Её слова не возымели особого действия. Первый окинул её равнодушным взглядом:

- Есть двое гражданских, - сказал он своим. - Что будем делать?

- Они пришли в этот греховный дом, а значит, виновны, - произнес суровый женский голос, принадлежавший последнему вошедшему в комнату.

- Но сестра Антония? - попробовал возразить первый. - Возможно, они не виновны? Может заберем их с собой и допросим?

- Их грехопадение и связь с сатанинскими отродьями есть доказанный факт. А если они невиновны... Что ж. Господь узнает своих. К тому же они свидетели, которые нам не нужны. Брат Юрген, как вообще случилось, что в доме присутствовали посторонние во время операции?

- Не могу знать. На тепловизоре ни не отобразились, в камерах слежения произошел сбой из-за скачка напряжения.

- За это прегрешение на тебя наложена епитимья. Каждую службу читать Отче Наш по сто раз и на хлеб и воду на месяц.

- Будет исполнено! - говоривший передернул затвор и навел дуло на стоящую перед ним женщину в длинном зеленом платье. Бросив на неё еще раз взгляд, он невольно сделал шаг назад. Вместо испуганной обывательницы, ставшей, как он считал, невольным свидетелем операции по зачистке ведьминского логова, перед ним предстало что-то такое, от чего ему хотелось бежать, сверкая пятками.

- Так значит, вот в чем ваш бог... - женщина даже не пыталась сдерживать ярость. - Он хочет жертв, и быть судьей тем, кто попал в его руки! А вы, бараны, слепо прете за этим ублюдком!

Женщину окутало сияние, оно текло с кончиков пальцев, вырывалось изо рта, заставляло гореть глаза. Лежащая на полу раненная Белл постаралась отползти подальше от этого ужаса, оставляя за собой кровавый след. Бес, обездвиженный Персефоной, тонко скулил, тая от исходящего от женщины жара. Атакующие не сговариваясь вскинули оружие и стреляли, стреляли, стреляли... А пули плавились и стекали на пол, словно восковые, не причиняя сияющей фигуре ни малейшего вреда. Одна из очередей сбила на пол клатч, разорвав его попутно в клочья. Патроны заканчивались, дин за другим нападавшие опускали оружие, меняя автоматы на ножи.

- Глупцы...

Марта щелкнула пальцами. Один из нападавших начал гореть изнутри. Кожа пузырилась и сползала клочьями, плоть прорывалась сквозь неё, словно перезрелые плоды разрывают изнутри кожуру. Она стряхнула с пальцев свет, словно капли, и второй нападавший схватился за глаза, которые начали вытекать из глазниц, как плавящееся в печи стекло. Марта улыбнулась и сделала шаг вперед:

- Так чего же вы молчите, не призовете своего бога? Может быть от спит? - воскликнула она, поднимая руку.

Обрушить сокрушающий удар ей не дали. Из-за спины девушки вышел черный человек, перехватывая её движение.

- Не надо... - тихо произнес он. Марта забилась, но его хватка оказалась слишком сильной.

- Эти твари! Они хотели убивать, всех убивать! Только для того, чтобы замести следы! А если бы, если... - она расслабилась, уткнулась в грудь Смита и разрыдалась. - Мерзавец! Ненавижу!

- Успокойся... - погладил он её по голове. Оставшиеся в живых нападавшие в это время пришли в себя, готовясь к новой атаке. Персефона, всё это время с интересом сидевшая в своем углу, холодно стукнула пальцем по полу. Дух, до той поры страдающий от света, расправил свои темные крылья.

- Фас, - скомандовала Персефона, и дух кинулся на ближайшего к нему из нападавших. Раздалось громкое чавканье. Джон поморщился и щелкнул крышкой часов, останавливая время. Персефона плавно поднялась и подошла к паре:

- Милая, я чудно провела время. Надеюсь, еще повторим?

- Обязательно, душечка, - Марта уже успокоилась. Женщины обменялись поцелуйчиками, Персефона посмотрела на часы:

- Мой такой пунктуальный...

За окнами раздались нетерпеливые гудки. Женщина посмотрела на Смитта:

- Духа ты оставляешь себе?

- Увы, - улыбнулся Джон, - слишком уж он натворил много всего.

- Ну как скажешь, - не стала спорить она. - А могла получиться чудная домашняя зверушка.

- Когда-нибудь, может быть.

- Ну и ладно. Пока, пока, - помахала она ручкой и удалилась. Джон вздохнул:

- А теперь рассказывай.

- А что рассказывать. Две ведьмы уже ничем тебе не смогут помочь. Третья еще вроде жива. До определенной степени. А потом пришли эти ублюдки и всё веселье испортили.

- Посмотрим... - В дом вошел Иса и деловито принялся выворачивать карманы присутствующим в поисках документов. Открыв первое же удостоверение он присвистнул:

- Конгрегация доктрины веры. Инквизиция, ну надо же... Давненько я о них не слышал...

- Цепные псы твоего папаши? - прошипела Марта.

- Да нет, скорее Петра... - грустно ответил Марисон. - У него... Слишком свой взгляд на вопрос что такое хорошо и как с ним бороться.

- А твой папочка считает, что так и надо, - не унималась девушка.

- Я не могу тебе сказать, что именно он считает или нет... Но в любом случае, они делают хорошее дело.

- И чуть не убили свидетелей?!

- У них не было выбора...

- Ну знаешь! - возмутилась Марта и опять начала разгораться. Джон вполуха слушал их перепалку, Он пристально смотрел на застывшую у двери женщину в черной униформе.

- Иса, у неё документы на имя Антонии?

Тот проверил бумажник:

- Угадал.

- Похоже, мать-настоятельница знала не всё, и последняя из монахинь всё таки осталась верной невестой Христовой. Только по-своему принявшую служение...

- Ничего себе... - Иса покачал головой. - Забираем её, ведьму, и поговорим в укромном месте?

Джон проверил состояние последней выжившей ведьмы.

- Будет жить. По крайней мере, времени на поговорить нам должно хватить.

- Значит, забираем монахиню и ведьму, а с этими что делать? - Джон показал на двух застывших инквизиторов, которые еще оставались невредимы. Китаец пожал плечами:

- Позвони папе? Или Петру? Пусть отзовет своих псов.

- А можно обойтись без этого?

- Нельзя. Они стреляли в мою женщину. И вообще. Ты мне за пол года аренды должен.

- Сволочь, - скривился Иса и вышел из комнаты, одновременно набирая номер на мобильном. Джон усадил Марту на уцелевший стул:

- Я пока займусь работой, - он поднес часы к дух, и секундная стрелка бешено завертелась, наматывая на себя темную сущность. К тому моменту, как с духом было покончено, вернулся разгоряченный иудей:

- Вроде всё улажено. Они не будут лезть в твои дела.

- Как это мило со стороны шавок Яхве, - Марта закинула ногу на ногу и покачивала носком туфельки. - Я хочу в душ.

- Сейчас поедем.

Джон и Иса отнесли монахиню и ведьму в машину. Руки монахини они не забыли связать. И только покончив со всеми делами, Джон закрыл часы, запуская ход времени. Оставшиеся в одиночестве инквизиторы оторопело отходили от пережитого шока. Смитт аккуратно прикрыл за собой дверь, а в это время у одного из уцелевших инквизиторов зазвонил телефон. Китаец улыбнулся и вернулся в машину.

- А почему вы так долго? - спросила Марта по дороге в Чармвиль. На сей раз она сидела впереди. На заднем сидении вяло постанывала ведьма. Очнувшаяся боевая монахиня молчала, враждебно пялясь на своих похитителей. Между ними сидел Иса и следил, чтобы они не убили друг друга и себя.

- Сначала Иса пошел за кофе. Потом было тихо. Потом вроде бы начиналось какое-то движение, но раз ты не подавала знак, значит наше вмешательство не требовалось.

- Нас там чуть не убили, - капризно надулась девушка.

- Шутка вечера просто, - пожал плечами Джон и повернулся к иудею. - Едем на кладбище?

- Да, часовня там как раз то, что надо.

- Можете делать со мной что угодно, я ничего вам не скажу, адские создания! - воскликнула монахиня. Смит и Марта дружно захохотали, а иудей грустно вздохнул.

- Прости, - сквозь смех выдавил из себя Джон, - но такое удовольствие мы тебе не доставим.

- Завязывай давай, - буркнул Марисон.

Кадиллак свернул с основной трассы, поворачивая к уединенному старинному кладбищу. Машина запрыгала на ухабах, и через какое-то время затормозила. Джон открыл дверцу, впуская в салон холодный ночной воздух, полный гниющих трав.

- Приехали. Тут и поговорим...

Из-за облаков выглянула луна, очерчивая черный крест на коньке крыши часовни, за которой виднелись покосившиеся от старости надгробья. Джон посмотрел на луну. Ночь обещала быть длинной.

Часть 3 - Чертово Наследство (5)

Домой Смитт с Марисоном добрались уже в темноте. Одежда Исы, проткнутая деревьями и испачканная кровью, была выкинута в первый попавшийся мусорный бак, а сам иудей облачился в позаимствованный в гостинице костюм уборщика. Его руки торчали из коротких рукавов, и он время от времени пытался их натянуть посильнее, без особого, впрочем, успеха.

У дверей в дом их ждала Марта в прескверном настроении.О её расположении духа говорило всё: и нахмуренное лицо, и пылающие огнем глаза, и руки в боки. Впрочем, Джона мало волновал гнев его спутницы, и он с удовольствием созерцал стройную фигуру, укутанную в длинный теплый банный халат в полоску.

- Тебя где-то носит все ночи напролет! - выдала она гневную тирраду вместо приветствия.

- Привет, Солнышко! - парень потянулся к Марте, но его встретила выставленная вперед рука.

- От тебя воняет кровью.

- Тебе идет мой халат.

- Не заговаривай мне зубы! Я, я для тебя всё, а ты! Исчезаешь ничего не сказав никому! Ты... Ты просто меня не любишь!

- Чего? - Джон удивленно уставился на девушку. Иса бочком постарался ретироваться с места семейных разборок и первым занять ванну. "Хитрец..." - уныло отметил этот досадный факт китаец и умиротворительно поднял руки. - Ну Солнышко, ну что ты такое говоришь...

Марта хмыкнула носиком:

- В журналах пишут, что если партнер отстраняется и проводит большую часть времени в мужской компании, это означает, что ваши отношения дали трещину. Я что, давала повод подобному?

- А разве если мужчина предпочитает общество мужчин обществу женщин, это не называется немного по-другому? - не подумав ляпнул Джон, чем вызвал еще больший гнев девушки:

- Ты всё шутки шутишь! А я!

- Солнышко, да ты чего же? - парень недоумевал всё больше и больше.

- Ты... Ты меня совсем не понимаешь! И пойди помойся! От тебя разит смертью!

Она развернуась и гордо удалилась, оставив Джона удивляться в одиночестве.

- Интересно, а чем еще от меня должно пахнуть... - покачал он головой и побрел выгонять иудея из душа.

Через пол часа Джон вошел в гостинную, облаченный в короткий розовый махровый халатик с сердечками на карманах. На диване с очередным глянцевым журналом, поджав ноги устроилась Марта. При виде высокого китайца, с обмотанной полотенцем головой и голыми коленками, она не удержалась и хмыкнула. Он развел руками:

- Так как кто-то забрал мой халат, пришлось воспользоваться твоим.

- Очень мило, да, - поджала она губки. Джон уселся рядом с ней на диван:

- Что на тебя нашло сегодня?

- Ты вообще не уделяешь мне внимания в последнее время, - она всё еще сердилась.

- Это же не значит, что я стал к тебе по-другому относится.

- В журналах пишут о том, что отношениям надо уделять особое внимание. И в случае, если есть неразрешимые противоречия, пока не поздно следует обращаться к специалисту.

- К специалисту?

- Ну да. Семейный консультант. Представляешь, сейчас даже такое есть. Правда здорово?

- Ага... - Джон рассеянно засунул руку под халат Марты, пробираясь по ноге вверх. Девушка поджала губки и пододвинула ногу повыше, что соврешенно не остановило азиата. Он просто придвинулся ближе.

- Ты мокрый. И подрался, - констатировала факт Матра.

- А ты одела мой халат и несешь полную чушь.

- Почему чушь? Для меня это важно.

- Важно сходить к какому-то типу, чтобы он нам помог понять, как правильно относиться друг к другу?

- Умеешь же ты всё опошлить.

- Ты бы еще к гадалкам сходить предложила.

- А что? В последнем журнале как раз про них статья была. Это сейчас весьма популярно.

- Статья?.. - Джон добрался до бедра девушки и не намеревался останавливаться на дотсигнутом. Она всё еще пыталась не уступать.

- Ну да. Вот, это где-то здесь... - она пролистала журнал и ткнула Джону в лицо раскрытыми страницами. - Смотри это статья о трех сестрах. Здесь написано, что это у них семейное дело, из поколения в поколение. Они широко известны в узких кругах и, по рассказам, их предсказания весьма точны.

- Сестры?

- Ага, и домик у них такой милый, не находишь?

- А это не норны?

- Нет, что ты. Норны сейчас устроились на метеоканале, говорят, очень прибыльный бизнес. А эти живут в Ньюхейвене.

- Три сестры в Ньюхейвене? - Джон посерьезнел, отобрал у Марты журнал и начал внимательно читать пространную статью о трех замечательных предсказательницах, где в ярких красках живописался их быт и деятельность. Марта запахнула посильнее халат и с надутым видом смотрела на парня.

- Иса! - позвал иудея Джон. Когда тот пришел, Джон без лишних слов отдал ему журнал. Тот пробежал статью глазами:

- У нас есть адрес. И что будем делать?

- Мальчики, я тут еще есть, как бы. Но могу уйти, - Марта скрестила руки на груди. Джон мягко улыбнулся девушке:

- Не сердись. И знаешь. Ты самая лучшая.

- Правда? - просияла она.

- Ага, - он обнял её и крепко прижал к себе. Марта пискнула и с удовольствием уткнулась в его грудь.

- Котик, ты дурень.

- Зато ты умная, - он гладил девушку по голове. Иса забрал журнал:

- Я еще поприобщаюсь к прекрасному. Пойду, поищу что есть в холодильнике.

- Некоторым бы только жрать, - сердито пробормотала Марта. Иудей помахал рукой, исчезая в направлении кухни. Девушка вздохнула:

- Может ты всё таки расскажешь, что у тебя происходит?

Джон поднял её за подбородок:

- Не сейчас... - он коснулся губами её губ.

- Дурень... - прошептала она и отдалась его страсти.

Марта удобно устроилась на груди китайца. Он перебирал пальцами её золотистые локоны и пересказывал события последних дней. Девушка выслушала его до конца не перебивая:

- Мог бы и мне сказать, что сюда приходил Люци.

- Не хотел тебя впутывать в свои дела.

- Ты такой мужчина... - Она переместилась таким образом, чтобы её личико оказалось прямо напротив его лица и уставилась в его глаза:

- Хочешь пойти к гадалкам?

- Пока это самая очевидная ниточка.

- Хм... - она задумалась. - Хочешь, я могу к ним пойти?

- Не выдумывай. Это может быть опасно.

- Кому? Мне?

- Послушай, я понятия не имею с чем мы имеем дело. Да и не женское это дело...

- Не недооценивай меня!

- Я тебя не недооцениваю, но зачем тебе лезть в это дело, вот решительно не понимаю.

- Может... Мне хочется помочь тебе. Ну же... - она надула губки. - К тому же может мне они скажут больше, чем какому-то подозрительному мужику.

- Это кто подозрительный?

- Ты, само собой.

- Почему это?

- А ты посмотри на себя в зеркало.

- Я же воплощение респектабельности.

- Ха! - гордо заявила девушка. Джон рассмеялся.

- Только одну я тебя туда не пущу.

- Ну... - она водила пальчиком по его груди, - я могу с собой кого-то взять. О! Придумала!

- Может не надо?

- Я пойду с Перси. Позвонишь Аиду? А то она, бедняжка, никуда толком и не выходит. Поход к человеческим гадалкам её развлечет.

- А почему именно мне надо ему звонить? - Джон напрягся. Перспектива разговора с владельцем личного подземного царства, и по совместительству, главой сети ритуальных учреждений и клиник по трансплантации органов не доставляли ем ни малейшего удовольствия.

- Потому что у меня на него не хватает терпения.

- И ты подставляешь меня?

- Это тебе за то, что я на тебя рассердилась! - Марта чмокнула Джона в нос и лучезарно улыбнулась. Парень вздохнул:

- Тебе это будет дорого стоить.

- Например? - удивленно вскинула она бровки.

- Например... - Джон опрокинул девушку на диван и навис над ней сверху. - Например...

Она провела языком по пересохшим губам. Джон вжал её в подушки:

- Я покажу тебе...

...Сегодня корона сдавливала голову особенно сильно. Чем дальше, тем невыносимей становились запахи гари и нечистот, древний камень крошился под ногами, каждый шаг отдавался ударом в виски и гулким эхом. Хотелось на воздух, прочь из склизких зловонных подземелий, но с осанкой потомственного военного перед Алистией Лесной двигался первый министр, и она продолжила спуск.

Винтовая лестница закончилась у стальных прутьев толщиной в руку. На площадке застыл в ожидании старый Софос – придворный маг, служивший еще королеве-бабушке. В нескольких метрах за второй решеткой разлеглись чешуйчатые твари.

– Дальше опасно, ваше величество. – Маг снял широкополую шляпу и почтительно поклонился. – Драконы сильно выросли.

– Меня волнует другое, Софос.

Маг покосился на первого министра. Тот стоял молча, готовый в любой миг оказать помощь мечом или советом. Даже встал он так, чтоб закрыть пламя собой. Преданный и предусмотрительный.

Именно первый министр настаивал на крайних мерах.

– Понимаю, ваше величество. – Старик промокнул лысину надушенным платком, что совсем не спасало, когда вокруг смрад и жар огнедышащих чудищ. – Результаты не столь явные, как мы ожидали. После приучения к плоти орхов эксцессы все равно случаются.

– Кроме жены охотника, который породнился с врагом, драконы сожрали еще трех исследователей, – дал краткую справку первый министр.

Смотрел он только на Алистию. Его зеленая накидка скрывала широкоплечую фигуру в броне, из-под ладони на эфесе мрачно поблескивал рубин – фамильная драгоценность, доставшаяся от прадеда. Знаменитый предок был столь же отважным и беспощадным воином.

Кровавые отсветы поползли по лицу Софоса.

– Ваше величество, для драконов нет разницы, кем ужинать вместо оленя – лильфом или орхом. Но опыты продолжаются, – поспешно добавил маг.

За решетками развалились крылатые ящеры. Мощные лапы подрагивали во сне, когти вгрызались в камень, оставляя глубокие борозды. Чешуя топорщилась и скрежетала. Один дракон вдруг поднял голову и шумно втянул воздух. На лильфов уставился узкий зрачок, жаркое дыхание обожгло щеки. Алистия непроизвольно отступила.

– Не беспокойтесь, ваше величество, они сытые, – успокоил Софос.

– Представьте, что будет, если орхи первыми натаскают драконов, – вновь подал голос первый министр.

Маг категорически затряс головой:

– Ваше величество, опыт показывает, что это невозможно в короткие сроки. Если упорно трудиться, следующее поколение драконов при равном выборе однозначно предпочтет мясо орхов, а еще через одно-два поколения можно добиться устойчивой привычки к определенному типу пищи.

– Нам не дадут столько времени, – отрезал первый министр. – Софос, вы потомственный маг, что вам нужно для применения знаний, которых нет у других? Только скажите. Мы предоставим все необходимое.

Софос даже не повернулся к нему:

– Магия – искусство исполнения желаний с помощью законов природы. Вопреки природе ничего сделать нельзя.

– Наследники великанов создали боевых драконов из ящерок-летяг, которые питались стрекозами, – напомнила Алистия. – Смогли они – сможем и мы.

Мага будто ударили.

– Ваше величество, темная магия проклята, а смысл заклинаний вроде «генная инженерия» давно утрачен, – донесся тихий старческий голос. – Любого, кто обратится к проклятым знаниям, постигнет судьба гроллей.

Усмешка тронула губы первого министра. Алистия понимала его как никто – мыслить обычными категориями, когда на кону судьба народа, нельзя. Бледный зажившийся старик этого не понимал.

Корона невыносимо давила, стягивала виски, впивалась в мозг невидимыми зубьями. Внутри черепа, как зверь в клетке, билась единственная мысль: «Мы должны успеть первыми».

– Софос, мне нужен результат.

Говорить больше не о чем. Она смерила мага взглядом, от которого тот опустил глаза, и развернулась к лестнице.

– Ваше величество, в ответ орхи выпустят своих драконов, – с дрожью прозвучало вслед.

Без сомнений. Поэтому нужен упреждающий удар.

Голова, в конце концов, не выдержала тяжести. Алистия сорвала корону и, наплевав на церемонии, бросилась вверх по лестнице – наружу, к солнцу и свету.

«Мы должны быть первыми. Вторых не будет»…

Из фэнтези-рассказа «Птички летят»