Сообщество - Авторские истории

Авторские истории

40 242 поста 28 272 подписчика

Популярные теги в сообществе:

10

Дом на ветвях

Воздух в деревне пахнет иначе. Смесью полевых трав, речной сырости и дымка из печных труб, вплетающегося в сумерки. Я закрываю глаза, и передо мной вновь возникает тропинка к старому дубу — нашему с Лёшкой «космическому кораблю», «крепости» и «тайной базе» одновременно. Кора дерева до сих пор хранит выцарапанные перочинным ножиком буквы: «Лёха и Света, 2003». Сейчас, спустя двадцать лет, надпись напоминает шрам, но тогда эти линии казались нам вечными, как звёзды.

Дуб рос на окраине деревни, у самого леса. Мы строили «дом на ветвях» всё лето, таская во двор бабушкиного соседа, деда Матвея, гвозди, обрезки досок и прочий хлам, который он копил в сарае «на всякий случай». Дедушка наблюдал за нашей вознёй из-за плетня, попыхивая самокруткой. Помню, как однажды он протянул через забор жестяную банку:

— Берите. Винты оцинкованные, не заржавеют.
— Спасибо, дед! — Лёха, всегда более разговорчивый, схватил банку, а я лишь кивнула, стесняясь стариковых морщин, похожих на трещины в глине после засухи.
— Только смотрите, не сверлите дуб зря. Дерево живое, ему больно, — пробурчал он, но в глазах светилась усмешка.

На следующий день мы нашли у плетня три аккуратно связанных верёвкой доски с фабричными клеймами — явно не из сарайного хлама. Лёха фыркнул: «Ворчит, а помогает», — но с тех пор стал забегать к деду Матвею «за советами по строительству». Я подозревала, что дело в бабушкиных пирожках с вишней, которые он носил старику в обмен на гвозди.

К августу наш дуб превратился в чудо архитектуры: скрипучий мостик между ветвями, ящик для «секретов», прибитый повыше, и даже «окно» — рамка из обломков старого подоконника. Но главным открытием стала не постройка, а сам дед Матвей. Оказалось, за его ворчливостью скрывалась целая вселенная.

Он учил нас находить подорожник, когда я разбила коленку о скользкую кору. Показывал, как отличить съедобные грибы от поганок по «юбочке» на ножке. Разрешил копать червей для рыбалки в своём огороде — «всё равно картошка мелкая в этом году». А однажды, когда Лёха сломал руку, смастерил ему из ветки и бинтов шину, ворча: «Бестолочь, на сосну лезть — это тебе не на дуб карабкаться».

Но самый яркий эпизод случился поздней осенью. Мы с Лёхой, возвращаясь из школы, услышали за плетнем странные звуки — что-то среднее между писком и шуршанием. Заглянув в щель, увидели деда Матвея, сидящего на корточках возле куста сирени. В его руках копошился птенец с подбитым крылом.

— Ну и ну, — старик осторожно завернул птицу в платок, — видать, кошки достали. Придётся тебе, дружок, у меня пожить.
Он не заметил, как мы подглядывали. А наутро притащил к дубу скворечник, сколоченный из остатков наших досок:
— Вешайте повыше. Весной пригодится.
Лёха тогда спросил напрямик:
— Дед, ты почему со всеми злюкой прикидываешься?
Старик хмыкнул, поправляя скворечник на ветке:
— Доброта — она как смола. Если наружу вытекает — её всякий сорвать может. А ты её внутри держи, крепче будет.

Зиму дед Матвей не пережил. Мы узнали об этом только весной, когда привезли ему первые подснежники — он любил класть их в чай «для аромата». Дом был заперт, а через забор перевешивалась табличка «Продаётся». Бабушка, вытирая слёзы уголком фартука, рассказала, что старик умер тихо, во сне, оставив странное завещание: весь свой скарб раздать соседям, а тетради с рецептами травяных сборов — «ребятишкам с дуба».

В картонной коробке, перевязанной бечёвкой, мы нашли шесть общих тетрадей. На пожелтевших страницах аккуратным почерком были выведены не только рецепты, но и заметки: «От кашля — мать-и-мачеха, собирать до цветения», «Ромашковый чай Светке не нравится, добавить мяту», «Лёха обжёгся у костра — приложить тёртую свёклу». Последняя запись датирована ноябрём: «Птенец окреп, выпустил на волю. Лети, дружок. Всё живое к свободе тянется».

Сейчас, стоя под дубом, я кладу ладонь на шершавую кору. Скворечник давно рассыпался, но в дупле всё ещё виднеется ржавая банка из-под гвоздей. Из кармана я достаю пакетик с семенами — не смогла удержаться, чтобы не купить в городе пару сортов мяты. Лёха, теперь уже Алексей Игоревич, учитель биологии в местной школе, обещал подвезти саженцы шиповника.

— Тётя Света! — обрываю воспоминания детские голоса. К дубу бегут две девочки, моя племянница Маша и её подруга. — Мы тут домик для жуков строим! Поможешь?

Маша гордо демонстрирует «отелю» из спичечного коробка, украшенного лепестками одуванчиков. Я опускаюсь на корточки, поправляя их «проект», и вдруг ловлю себя на том, что повторяю дедовы слова:

— Только смотрите, не травмируйте дерево. Оно живое, ему больно.
— Ага, — серьёзно кивает подружка Маши, — мы бережно. Вон, мох подложили, чтобы жукам мягко было!

Я смотрю на их притихшие у дуба фигурки и понимаю, что дед Матвей ошибался. Доброта не смола. Она — как эти семена, что мы зарываем в землю, не зная, прорастут ли. Но когда из них выбивается росток — хрупкий, упрямый, тянущийся к свету — становится ясно: всё это время тихая сила жила в самой сердцевине мира. Нужно лишь иногда наклоняться, чтобы рассмотреть её в трепете детских ресниц, в бережном жесте, в памяти о человеке, который мастерил скворечники из обрезков чужого детства.

Ветер шевелит листья над нами. Где-то высоко в ветвях щебечет птица — может, потомок того самого птенца. А я достаю из сумки три леденца «Дюшес», купленные на станции по привычке, и думаю, что ностальгия — это не грусть об ушедшем. Это благодарность тем, кто вплел свою доброту в твою душу, сделав её крепче корней старого дуба.

Показать полностью
3

Песочный Бог. 10 глава

- А куда подевался твой муж?- спросил Олефф, - Два дня его не видел.

Медина тяжело вздохнула. Они сидели неподалёку от города на огромном камне и пытались починить старенький пастуший дрон. Где-то неподалёку овцы жевали скудную траву.

- Ферг уехал в Керс читать проповеди, - ответила девушка.

- А ты не должна его заменять?- удивился Элл,- Я думал...

Девушка пожала плечами:

- Я пока не посвящена Эрсу. Там Корделия сейчас всем  заправляет. Суровая женщина! Это помощница Ферга. Мне кажется,  она влюблена в него без памяти.

- А ты не ревнуешь?

- Нет. Ой, смотри!

Медина вдруг вскочила и подбежала к какому-то холмику из песка. Она присела и принялась осторожно что-то раскапывать руками. Элл подошёл посмотреть,  что же так заинтересовало его подругу.

- Что это?- Олефф наклонился над находкой. Больше всего она напоминала бетон, застывший в причудливой форме.

- Это роза пустыни!- восхищенно произнесла Медина,- Местные называют её Слезой Эрса или Песочным богом. Она получается, когда влага попадает в горячий песок с разными примесями и застывает вот в таком виде. Красивая, правда? Однажды Ферг подарил мне такую же, но она рассыпалась.

- Да, красиво,  - согласился Элл.

- Если хочешь, забери себе на память.

Медина осторожно положила Слезу на ладонь мужчине. Тот нахмурился и серьёзно посмотрел на девушку.

- Скажи, ты счастлива?

- Элл, что за бестактный вопрос?- возмутилась Медина.

- Прости,- стушевался Олефф, - Ты права.

Они очень сблизились за последнее время. Не смотря на десятилетнюю разницу в возрасте,  у Элла и Медины было очень много общего. Оба любили одни и те же книги, одни и те же фильмы, смеялись над одними и теми же шутками.

И конечно же Элл влюбился. Это не было похоже ни на одну влюблённость, случавшуюся с ним до встречи с Мед. Даже Камилла, его бывшая жена, не владела его мыслями настолько,  насколько владела Медина. Но вот признаться в чувствах ей он никак не мог. Отчасти, потому что она была замужем, отчасти, потому что считал, что бывший наёмник без гроша за душой вряд ли способен сделать её счастливой.

Дрон- пастух издал протяжный сигнал и замигал красным.

- Ожил наконец!- воскликнул Элл,- Мы его победили!

- Спасибо!- обрадовалась Медина,  - Теперь намного проще будет пасти овец.

- Ну долго он все равно не протянет. Через месяц вам понадобится новый.

- Все равно это очень поможет,- ответила девушка,- Гунн сейчас немного заболел, а его помощник ещё слишком неопытный, чтобы справиться в одиночку.

- Ты очень хороший человек,  Мед, - с грустью сказал Олефф,- ты беспокоишься о людях.

Девушка смутилась.

- Ты тоже,- ответила она.

- Совсем нет. Кстати, как продвигается твоё исследование? Ты что-нибудь ещё выяснила?

Медина вздохнула:

- Я решила сравнить ДНК землянина и свою. Позаимствовала у Корделии гребень, выделила генетический материал, но расчёты производятся долго: у меня довольно старое оборудование.

- Обязательно расскажи мне потом, что получится.

Девушка улыбнулась:

- Конечно. Жаль, что Фергеру это неинтересно, с ним такие вещи не обсудишь.

- О чем же вы разговариваете?- поинтересовался Элл.

-Да так. О разном. Он говорит, что мне надо быть серьёзнее, но разве наука- это глупости?

Элл отрицательно покачал головой.

- Ни в коем случае,- твёрдо сказал он,- И не вздумай бросать, ты отличный исследователь!

- Спасибо за поддержку!

Внезапно завибрировал браслет Элла.

- Прости, Мед, у меня пациент нарисовался,- Олефф нажал несколько кнопок и отключил вибрацию, - Заходи ко мне вечером, хорошо?

Мужчина торопливо зашагал обратно к Стополю. Возле трейлера его поджидал Фергер собственной персоной. Вероятно, он только что вернулся из Керса.

- Добрый вечер,  фазер  Фергер, - поздоровался  Олефф,- Чем могу помочь?

Фергер недобро посмотрел на мужчину.

- Здравствуйте,  доктор Элл Олефф, -медленно произнёс он, словно проверял каждое слово на достоверность, - Как успехи?

- Отлично, - заверил фазера Элл.

- Я вижу, вы неплохо поладили с моей супругой.

- Это точно.

- Я, конечно, ценю ваше внимание и дружелюбный настрой, но впредь хотелось бы, чтобы вы не докучали своим обществом Медине.

- Я вас уверяю, мы просто общаемся, если вы думаете...

Фазер нетерпеливо взмахнул рукой:

- Так вот и сократите это общение! Медина встала на трудный путь к истинному богу нашему, не совращайте её с этого пути! Ей нужно думать о душе, а не пробирки перебирать!

Олефф хотел было возразить, но Фергер продолжил:

- Советую вам прислушаться к моим словам, иначе у вас возникнут трудности с вашей... так называемой миссией.

Он резко развернулся и решительно зашагал прочь.

Обычно в таких ситуациях Элл лез в драку. Но сейчас, ради Мед, он не стал этого делать, хотя ударить высокомерного наглеца очень хотелось. И что она в нем нашла, в самом деле?!

Олефф тяжело вздохнул и опустился на подножку трейлера. Однако долго предаваться грустным размышлениям ему не пришлось: в машине зазвонил коммутатор. Неужели из Департамента?

Мужчина быстро запрыгнул в кабину и нажал " принять звонок". К его удивлению, в голубоватом свете голограммы он увидел Павлика.

- Вот это сюрприз!- удивился Элл,- Как ты сюда позвонил?

- Я установил отслеживающее устройство на твоём трейлере, пока его чинил,- ответил андроид.

- Ах ты, сволочь!- восхитился Олефф, - Зачем?

- Чтобы следить. Твое появление кажется мне подозрительным, и я не хочу, чтобы ты навредил землянам.

- И что именно кажется тебе подозрительным?

-  Я наводил справки о тебе, доктор Олефф. Ты наёмник, верно? Зачем Департамент отправил тебя в роли волонтёра? Зачем вообще сюда отправлять гуманитарную помощь, если земляне об этом не просили? Я думаю, доктор Олефф, что либо ты что-то умалчиваешь, либо тебя поимели. И потому я намерен следить за твоими передвижениями.

Элл криво усмехнулся:

- Ты позвонил,  чтобы мне об этом сообщить?

- Да,- андроид кивнул,- У меня есть просьба.  В Стополе живет механик, его зовут Форест. Он обещал мне термогель и аккумулятор.  Привези их мне... пожалуйста.

Связь прервалась. Олефф выругался вслух. Какая ушлая железка! Интересно,  где же он установил маячок и как его снять?

Коммутатор снова замигал. Элл машинально ткнул в клавишу.

- Да, забыл сказать, - сказал мерцающий Павлик,- не пытайся снять маячок, иначе у тебя накроется приборная панель. Я сам сниму, когда ты приедешь с моим аккумулятором.

- Консерва бионическая!- вслух возмутился Олефф и нажал " отбой".

Увы, как бы Элл не злился на андроида, он чувствовал, что тот прав: Департамент что-то скрывает. Олефф не знал настоящей цели правительства, не знал, какую роль он должен играть, но весьма вероятно,что это была роль пешки. Мужчина ещё раз попытался связаться с Отделом Здравоохранения и вновь потерпел неудачу. Что ж, наверное, пора убираться отсюда поскорее.

Его не покидало ощущение,  что  он оказался в ловушке, дверцы которой вот-вот захлопнутся.

Когда поздно вечером Элл вернулся к трейлеру с аккумулятором, возле машины его поджидала взволнованная Медина.

- Мед, что случилось?- удивился Олефф.

- ДНК! - дрожащим голосом проговорила она,- Пришли результаты, и, кажется... Нет, я точно поняла, в чем тут дело! Зайдём к тебе?

Элл огляделся по сторонам и жестом пригласил девушку в фургон.

- Так ты говоришь, всё дело в ДНК?- переспросил Олефф, когда они оказались внутри трейлера.

Медина нервно поправила прядь волос и начала:

- Судя по результатам,  у нас с землянами есть разница в геноме. Я нашла несколько участков, которых нет у местных и вдруг поняла, что они что-то  мне напоминают. Когда я занималась овцами, я тоже рассматривала такой вариант, но он не подходил по некоторым критериям,  и листериоз...

- Мед, о чем речь?

- Dienococcus radiodurans!- выдохнула Медина,- Он устойчив к ионизирующему излучению! И он в нашем геноме! Вот почему мы можем проходить через тахипорт и, думаю,  именно из-за него наша кровь стала флуорисцировать! У землян его нет.

-  То есть, ты хочешь сказать,  что...

- Мы все гмо, Элл,- кивнула девушка,- Я думаю, четыре столетия назад нашим предкам привили новое свойство, чтобы они могли путешествовать по Вселенной. Скорее всего,  это была вакцина. Только я пока не понимаю, по каким признакам был отбор...

Элл задумался. Что-то вертелось в его памяти, что-то,  на что он не обращал внимания. И он вспомнил. Ну конечно!

- Это группа крови, - произнёс он,- У них тут у всех первая группа. Вот, сама посмотри.

Олефф включил компьютер и открыл журнал приёма.

- Но первая группа- это атавизм! - потрясенно ответила Медина,- Моей подруге пришлось из- за этого даже делать аборт, ребенок бы не выжил...

- Именно! И если твоя теория верна, то... Может, вакцина не работала у людей с первой группой крови  или вызывала тяжёлые побочные эффекты, вот они и остались на Земле.

- Выходит, их правда бросили умирать?- задумалась девушка.

- Необязательно, - возразил Элл,- Скорее всего им пообещали решить проблему позже, возможно, даже действительно пытались, но что-то пошло не так. А потом земляне и сами не захотели никуда уходить. А, кстати, ты искала в сети? Может, там есть какая-нибудь информация.

- Да, но нашла только пару документов об обязательной вакцинации, примерно за пять лет до начала переселения. В обоих документах отсутствовали две страницы.

На минуту оба замолчали.

- Им надо помочь. Они ведь могут жить на какой- нибудь другой планете, просто не будут пользоваться тахипортами,- наконец произнесла Мед и достала из кармана серебристую полоску,- Здесь на хроме все данные, которые я получила. Пожалуйста, передай её моему научному руководителю, когда будешь на Глизе, хорошо? Копию оставь себе на всякий случай.

Элл взял её руки в свои и серьёзно посмотрел в глаза. Что ж, сейчас или никогда.

- Может, ты сама ему передашь? Мед, давай уедем отсюда вместе!

Девушка недоверчиво прищурилась:

- Что ты имеешь в виду?

- Я тебя люблю,  Мед. Так сильно люблю,  что теряю голову от одного твоего взгляда. Мед, прошу тебя, стань моей женой,  пожалуйста!

- Это шутка?

Олефф тяжело вздохнул:

- Нет, это правда.

- Но я уже замужем,  Элл! - Медина осторожно высвободила руки и сделала пол шага назад, словно испугалась признания.

- К черту Фергера! - закричал Олефф, - К черту эрсианцев и Землю!

Девушка покачала головой:

- Прости, Элл. Я не могу.

- Почему?! Ты же не любишь Фергера, я это вижу!

- Я сделала свой выбор, - твёрдо ответила Медина,- Я могу помочь людям, и я буду им помогать. А если ты действительно меня любишь, возьми хром и выполни мою просьбу! Я...

- Я понял. Конечно, я помогу тебе, - Элл устало сел в свое кресло и начал вводить координаты в навигатор.- Прощай, Мед.

- Прощай.

Медина молча спустилась по ступенькам и закрыла дверь. Стополь был окутан плотным саваном осенней ночи, сквозь прорехи которого светили тусклые уличные фонари. Никто не увидел её слез, когда она побрела по дороге прочь, к своему дому.

Через час бессмысленной гонки со своими мыслями Элл остановился посреди пустыни. Но дело было не в том, что он наконец успокоился, просто трейлер внезапно замигал аварийными огнями и заглох.

- Да чтоб тебя!- заорал Олефф и со злостью ударил кулаком по рулю, - Ненавижу Землю!

- Бортовой компьютер приветствует Вас!- вежливо поздоровался ИИ. Видимо, Элл нечаянно включил голосовой помощник.

- Тебя тут только не хватало!- Элл тщетно пытался понять по приборам причину поломки: ему никогда раньше не доводилось управлять подобным транспортом,- Ладно. Бортовой компьютер, проведи диагностику проблемы!

- Приступаю к диагностике. Выполнено: один процент.

Элл закурил. ИИ добросовестно отчитывался за каждый процент проделанной работы, но стрелка загрузки ползла вверх слишком медленно. Очевидно,  процесс затягивался на неопределённое время.

Мужчина посмотрел на часы и понял, что ему придётся заночевать в пустыне. Олефф чертыхнулся и вышел наружу подышать свежим воздухом.

Ночное небо было раскрашено миллиардами равнодушных звёзд, которым не было совершенно никакого дела до эрсианцев с их умирающей планетой. Там,  на Кеплере или Глизе, Земля выглядит такой же светящейся точкой, как какая- нибудь альфа Центавра или Венера. Пройдёт время, и она погибнет, но её призрак все так же будет виден людям на другом конце Вселенной. Интересно, будут ли ее помнить?

Элл вспомнил испуганное лицо Медины и свое признание в любви. Зря он это сказал.  Да и вообще, все к лучшему: рано или поздно она все равно бы в нем разочаровалась.

Внезапно Олефф заметил краем глаза какое-то движение возле своей ноги.  Он посмотрел вниз и увидел небольшую дикую не то лисицу, не то собаку. Та с любопытством взирала на мужчину, как на невиданное чудо.

- Ну привет,- Элл улыбнулся,- Тоже любуешься звездами, да? Кушать хочешь?

Мужчина открыл дверь трейлера и достал оттуда банку мясной консервы из гуманитарки.

- На, поешь, зверюга,- Олефф поставил перед лисицей открытую баночку, а сам присел неподалёку наблюдать. Сначала лиса с жадностью принялась за еду, но затем вдруг подошла к человеку и легонько прихватила того за рукав, словно зовя за собой. Из интереса Элл позволил увлечь себя следом.

Через десять шагов обнаружилась норка, из которой навстречу весело выскочили три маленьких щенка с виляющими хвостами. Они закружились вокруг матери, протявкивая от возбуждения и радости.

Элл понял намёк и принёс ещё три банки куриного филе в сливках для семейства.

- Приятного аппетита!- пожелал Олефф и, довольный собой, вернулся в трейлер.

ИИ обработал пятнадцать процентов данных и оптимистично обещал устранить неполадки самостоятельно. Мужчина удовлетворённо выдохнул.

Ночь он провел беспокойно, часто просыпался, настороженно слушал и вновь погружался в сон. Его тревожила возможность столкнуться с пустынниками, однако в этот раз ему, видимо, повезло.

Наутро Элл первым делом решил проведать лисицу с детёнышами - животных он любил с детства. Из норы не доносилось ни звука. Олефф подошёл ближе и заглянул внутрь: звери были мертвы.

Но они не могли сдохнуть все разом!  Разве что... Мужчина сделал шаг назад и замер, поражённый своими мыслями. Накануне лисы ели его консервы. Те самые, которые он привез землянам.

Элл бегом помчался к машине.Что, если Мед успела попробовать глизеанских креветок? Что, если уже поздно?

Олефф старался отгонять тревожные мысли. Конечно, это могло быть совпадением и лисиц передушила какая-нибудь змея, но разве в это время года они не впадают в спячку?

А что, если Департамент решил навсегда "закрыть" Землю под благовидным предлогом? Им ведь невыгодно финансировать обслуживание тахипортов, которыми давно никто не пользуется. И если их просто так отключить, общество и СМИ закатят скандал на всю Вселённую, век не отмоешься. Другое дело, если на Земле среди эрсианцев вспыхнет эпидемия какой-то инфекции. Тогда планета закроется на карантин, а там уже никто про неё и не вспомнит. И как удобно, что есть такой опытный, а главное, не департаментский, наёмник Элл Олефф, дипломиованный микробиолог! При необходимости,  на него можно перевести все стрелки.

ИИ не соврал и действительно починил неисправность в трейлере. Правда, ехал он теперь с каким-то подозрительным шумом в моторе, но это было неважно. До Стополя должно хватить.

Вновь замигал коммутатор.

- Привет, железка,- мрачно поздоровался Элл с Павликом.

- Куда ты направился? Почему ты движешься обратно?- забеспокоился андроид.

- Ты был прав, меня поимели,- ответил Олефф,- Боюсь, я навредил одной прекрасной девушке, еду обратно в Стополь.

- Девушке? Что случилось, Элл?- не понял Павлик.

- Гуманитарная помощь отравлена, умник! Не мной! Я еду, чтобы все исправить!

- Помощь нужна?

- Нет! Хотя постой,- Олефф задумался,- Если я завтра не приеду к тебе, свяжись со своим другом- механиком, как там его... В общем, передай ему, чтобы он сжёг амбар с консервами, запомнил?

- Запомнил,- кивнул андроид,- Удачи с твоей девушкой!

- Она не моя де..,- Эл хотел было возразить, но Павлик уже отключился.

Примерно через тридцать километров мотор не выдержал. Олефф снова выругался и застонал от бессилия.

- Чертов Департамент! Чёртовы министры!

- Приступить к диагностике?- услужливо поинтересовался ИИ.

- Не надо!- рявкнул Элл, - Я сам. Бортовой компьютер,  разрешить доступ к устройству!

Панель управления осветилась зелёным светом. Мужчина закурил, включил аудио инструкцию трейлера и нервно застучал по клавиатуре.

Наверное, Элл бросил бы все и пошёл пешком по песку, только бы быстрее добраться до Медины, но трейлер с оборудованием был ему нужен.

П. С. от автора: немного просчиталась, больше 10 глав вышло, остался еще кусочек.

Показать полностью
19

Когда-то давным-давно

Она перебирала крошечными пальчиками в воздухе, била ножками, морщила носик, попискивала от нетерпения и смешно тянулась всем тельцем к тёплому вымени. Лосиха недовольно скосила глаза на кроху, топнула копытом и сорвалась с места. Всё-таки чуть-чуть молока она взять позволила, на день хватит, если не вытечет, конечно. Леший взял комочек белого мха, макнул в туесок, подождал, пока ячейки заполнились и протянул подкидышу. Та вцепилась в корявые пальцы и стала с жадностью сосать. Наелась, откинула сонно головку, но не отпустила, наоборот, поглубже зарыла цеплючие пальчики в косматую руку.

Что ж ему с ней делать, пни и ёлки! Две недели назад прилетели взволнованной стайкой птички, насели, пристали - не отвязаться, пришлось идти за ними. А там, в темноте орешника, завёрнутая в берёзовый листик она: маленькая-маленькая, он таких и не встречал прежде, глаза синие любопытные, голос голодный требовательный, тельце слабое беззащитное, на голове волосики, как льняные кудельки, завиваются. И откуда взялась такая? Слыхивал Леший, что, бывало, приносили бойкие веснянки детей в подоле от деревенских парней. Холодных, полужидких, похожих на прозрачных тритонов детишек Водяного видел не раз. Наконец, молодых леших, детей деревьев, встречал, а это в первый раз видит. Не иначе от людей она появилась, потому в лесу всё чужое да дрянное от них: и топоры железные, и огонь горячий, и летучие палки, которыми они зверьё бьют... Совсем было решил Леший придавить пискунью корявой рукой, да она вдруг беззубый рот раззявила, к страшным пальцам-сучкам потянулась и засмеялась.

"Вот ведь милая какая! Может, и мне, старику, будет радость да утешение", - умилился, разбабился, старый пень! Какое утешение, забота одна: олених да лосих уговаривать молока дать - они смеются над ним, в шутку рогами бодают, а когда и не в шутку; мыть её каждый день, да не в простой воде, сперва согреть на солнышке надо; а третьего дня она ползать зачала, того и гляди бегать примется, как за ней тогда следить, по всему видно - шустрая. Зайцы да белки тоже озоруют, спрашивают, какую мышь он обрюхатил, что такую дочку ему принесла, меньше бельчонка, да что там, меньше, чем ухо зайчонка.
Разозлился Леший, сидит, плечами поводит, скрипит деревянным телом, готовится злиться да бучу в лесу поднимать, попугать лесных жителей, чтоб помнили, кто здесь хозяин, пни и ёлки!

Завыл Леший, выпрямился во весь свой рост, замахал руками, запотоптовыл, совсем собрался гнев свой явить, да сзади треснуло что-то, оборотился по привычке: не люди ли? Ахти! стоит! ножки колёсиком, попка отвисла, руками в воздухе крутит, угукает и улыбается - повторяет, хитрюга. Это ж теперь ей платье надо какое-никакое справить! Сел снова Леший, обхватил голову руками-ветками и задумался глубоко...

Показать полностью
58

Случай из практики 280

Женщина 31 год

— В девятнадцатом году я попала в аварию: ехала из аэропорта на такси, темно, шел дождь, по встречке водитель не справился с управлением, сошел со своей полосы и в итоге - лобовое столкновение.

— Этот шрам у вас из-за него? – спросила я, намекая на широкий бледный рубец у нее на щеке.

— И не только он, - горько усмехнулась Оксана. – У меня почти половина тела покрыта шрамами, и я рада что хотя бы лицо не сильно пострадало – так от меня хотя бы люди не шарахаются. Спасателям пришлось целых два часа резать искореженную машину, чтобы достать меня из нее. Помню, что несколько раз теряла сознание от болевого шока, периодически приходя в себя чтобы смотреть на все как будто находясь под водой.

— Что сказали врачи, после того как доставили вас в больницу?

— Что я больше никогда не буду ходить, - холодно ответила клиентка. – А еще, что у меня не будет детей и еще много чего, что я не смогу делать нормально.

— Но ведь вы пришли ко мне на своих собственных ногах, даже без костылей – значит, диагноз поставили неправильно?

— Это как сказать… - замялась она. – Я действительно не могла ходить и, если бы не определенные обстоятельства – так и не смогла. Насчет детей я пока не знаю, все боюсь сходить провериться, но есть и хорошая новость – у меня восстановился цикл, и я чувствую себя так же, как и до аварии.

— Какое же чудо должно было случиться, чтобы вы смогли восстановиться после такого страшного ранения?

— Чудо? - повторила она так, словно пробуя слово на вкус. – Может быть и чудо, а может тяжкий каждодневный труд, не знаю… Вскоре после выписки, приехала бабушка и забрала меня в поселок, откуда я родом – маме с папой было бы сложно за мной приглядывать, а у нее была и возможность, и желание.

— Крупный поселок?

— Не особо – скорее большая деревня, - широко улыбнувшись, ответила Оксана. – У нас там частный дом: имелось несколько свободных комнат, засаженный огород, курятник, а на задах – течет река. Можно сказать - идеальное место, чтобы поправить здоровье. Плюс к этому, бабуля предложила, чтобы я, как немного поправлюсь, пошла работать или в школу, или к ней в библиотеку – благо эта работа подходит даже инвалидам-колясочникам.

 — Звучит неплохо, особенно если учитывать, в каком состоянии вы тогда находились.

— Я тоже так подумала, впервые ощутив прилив сил, с тех пор как потеряла надежду вернуться к прежней жизни. После первых месяцев в поселке я даже немного привыкла к коляске и связанным с ней трудностям и уже начала потихоньку помогать по хозяйству. Вернулась к любимому занятию – стряпне, и от этого мне тоже заметно полегчало. Приятно своими руками создавать что-то полезное в отличие от моей прежней офисной работы, где только и приходилось что чесать языком и рисовать графики для презентаций.

— Вам не нравилась прежняя работа?

— Да нет, как раз наоборот - хотя, конечно, порой знатно подгорало от дураков и создаваемых ими ситуаций. Честно говоря, меня все эти годы ждали, звали обратно, обещали, что сделают пандус и всякие дополнительные приспособления чтобы мне было удобнее. Наверное, как раз из-за этого отношения я и устроилась обратно почти полгода назад – но об этом позже. На чем я тогда остановилась?

— Вы хотели рассказать о том, как все же встали на ноги, после того как немного привыкли к новому месту.

— Точно, спасибо, - Оксана поправила очки и продолжила. – Дело в том, что рядом с библиотекой, где работает моя бабушка располагается конюшня. Причем бюджетная, что интересно – единственная во всей округе. Там, правда, находились и частные лошади богатых людей, но были и свои, к которым можно было приходить. Из окон библиотеки было видно, как дети после школы приходят в конную школу, чтобы покататься на лошадях и помогать заботиться о них. Заметив, что я могу подолгу смотреть за тем, что происходит на ипподроме, бабуля предложила самой сходить и посмотреть – даже позвонила кому-то и попросила, чтобы меня пропустили.

— Вам не было страшно?

— Лошади немного пугают, особенно когда впервые окажешься рядом с ними – это правда, - отчего-то рассмеялась она. – Меня, конечно, это тоже коснулось, но после более тесного знакомства страх как рукой сняло. Я влюбилась в лошадей: в их добрые глаза и прекрасный образ, в любовь к людям и свободу, которую они дарят своим наездникам. Вы даже не представляете, какой счастливой я стала, когда впервые покормила лошадь с рук!

— Они понемногу начали делать вашу жизнь ярче?

— Я стала частенько заглядывать к ним, пыталась даже помогать причесывать их, но как вы понимаете, в моем положении, я могла достать разве что до пони. Но, тем не менее – это все равно сильно повышало мое настроение. А однажды, когда я потянулась, чтобы достать особо нерадивую прядь на гриве, у меня получилось немного привстать – это было похоже на настоящее чудо!

— Я слышала о том, что в некоторых странах применяют животных и, в частности, лошадей, для лечения людей. Но впервые встречаю человека, которому это реально помогло.

— Это еще что, - с сияющим лицом продолжила женщина. – К тому времени я очень сильно сдружилась с тамошними конюхами: Катей и Мишей, - узнав о моем достижении, они предложили попытаться усадить меня в седло. После долгих кряхтений и десятка матов, мне таки удалось взобраться на Василька – так зовут одного из местных пони. Я ухватилась за его шею так, словно от этого зависела моя жизнь, а потом… потом мы медленно направились в другой конец конюшни, придерживаемые с разных сторон двумя людьми.

— И благодаря этому вы вскоре сумели достаточно уверенно сидеть на лошади?

— Прошло около месяца занятий, прежде чем я смогла привыкнуть к новому формату передвижения и не терять равновесия. Что интересно – чем дольше я находилась рядом с лошадьми, тем быстрее к моим ногам возвращалась чувствительность. Вскоре я уже могла не только сидеть, но и стала делать первые шаги. Почти год потребовался до полной реабилитации, но я до сих пор стараюсь не перегружать собственное тело, чтобы не допустить ухудшения.

— Это потрясающий результат! – искренне восхитилась я. – Пожалуй, в вашем случае действительно имеют место и чудо, и тяжелая работа над собой.

— Поэтому, наверное, в какой-то момент я поняла, что все произошедшее – это некий знак, говорящий о том, как именно я должна жить дальше. Вернувшись в Питер, я снова устроилась на прежнее место, но никак не могла выбросить случившееся из головы. И недавно меня осенило – может стоит бросить все и заняться тем, что помогать другим инвалидам? Ведь я пережила уникальный опыт, который, при должном умении, можно было бы передавать другим.

— Вы хотите открыть свою конюшню и катать инвалидов на лошадях, помогая им вставать на ноги?

— Звучит сомнительно, да? – она даже немного поморщилась.

— Скорее не потому, что я не верю в способность животных лечить людей, а в то, что у вас хватит денег на это. Насколько я знаю: покупка и содержание лошади – дело весьма затратное, а если прибавить к этому необходимость приобретения конюшни и хотя бы какого-то места, где лошадь можно выгуливать, то задача становится вообще трудновыполнимой.

— Слова человека, знакомого со стоимостью недвижимости в Петербурге, - горько хмыкнула она. – В этом-то и смысл моей дилеммы: я могу продать все свое имущество, в том числе квартиру и машину, а затем приобрести за городом землю с парой зданий, где можно было бы организовать задуманное. Но тогда придется жить практически в хлеву, без минимальных удобств. Естественно, это немного пугает – да и родственники решительно против. Считают, что я поступаю сумасбродно и что ни в коем случае не нужно идти на этот шаг.

— Поэтому вы и пришли ко мне – чтобы выяснить, как следует поступить: послушать сердце или выбирать умом.

— Вроде этого, - она печально опустила глаза. – Как вы думаете, что мне делать?

Показать полностью
4

Сан. На чужой земле. Глава 26. Демон. Селим

Чудовище не отпускало меня из своей пасти, снова и снова облизывая огненным языком. Я чувствовал, как горят волосы, как вгрызаются в плоть раскалённые зубы смеющейся твари с огненно-рыжими кудрями и отвратительным алым ртом. Горячая волна мгновенно испаряла с кожи остатки влаги, заставляя её поджариваться и хрустеть, как корки хлеба на углях, и только уносящееся во мрак сознание кричало очень знакомым голосом:

― Что же ты наделал, Селим?

Капли воды смочили губы, и, открыв глаза, увидел перед собой заплаканное лицо Ксандра. Его шёпот вперемешку со всхлипами оглушал как внезапный грохот обвала среди мёртвой тишины деревенского кладбища:

― Зачем, глупый?

В горящем мозгу лениво шевельнулась мысль:

― О чём это он, и почему так невыносимо больно? Ах да, я же упал, прервав чёрное заклинание… Только жертвенная смерть могла его остановить, но почему тогда ещё дышу? Наверное, тот демон с рыжими волосами, что творил это ужасное колдовство, решил ещё позабавиться, не давая мне умереть. Разыщи его, Ксандр, и убей ради своих несчастных друзей…

Юноша со светлыми кудрями что-то шептал, и от этого по коже проносился слабый прохладный ветерок, немного охлаждая сгоревшее тело и вызывая в душе чувство благодарности:

― Спасибо, Ксандр… нет, это не ты. Это же Сан, маленький отрядный маг с большим и добрым сердцем. Не старайся, простым заклинанием исцеления не остановить неумолимый смертельный поток, призванный унести меня из этой проклятой жизни. Ничто не может исправить то, что я натворил ― отдал жизнь, чтобы спасти другого, малознакомого, но очень важного для тебя человека… Это и есть отсроченная смерть.

Избранный с длинной тёмной косой и странно-жёлтыми глазами склонился, добавляя сильную волну магии, снимавшую жар и боль. Я слышал, как он шептал:

― Рас из Дома Плачущих Цветов твой вечный должник, Селим. Держись, друзья рядом, мы сделаем всё, чтобы помочь, ― и, обращаясь к Сану, сказал, ― уговори его вернуться в прежний облик, так будет проще лечить.

Наслаждаясь пусть и недолгим покоем, подумал:

Прежний облик… Неужели я снова стал человеком? Какая ирония ― столько лет провести собакой и на пороге смерти всё-таки стать собой. Крэг, наш добродушный великан, наверняка придумал бы какую-нибудь шутку на эту тему, но сейчас и у него слёзы на глазах… Да и Дарси снова держится за сердце. Неужели чужак Селим настолько им дорог?

Внезапно в виске сильно запульсировало ― я вспомнил, что должен передать Сану какое-то важное сообщение. Сейчас, пока не забыл и не вернулся к прежнему безмолвию верного пса. Было очень больно шевелить губами, но, чувствуя стекавшую на язык кровь, всё же сумел выдохнуть:

― Чистый лист ―  ключ к записям…

Не уверен, что Сан разобрал эти даже для меня странно звучавшие хрипы, быстро превратившиеся в слабое повизгивание, и перед глазами замелькали фигуры суетившихся друзей. Рас, видимо, снова применил исцеляющее заклинание, и в темноту «подземного» мага утянула ласковая прохладная волна, а не жар чужого проклятия…

В комнате было хорошо натоплено, но Сан подкладывал всё новые поленья в печку, не слушая ворчавшего на него Раса:

― Прекрати, от того что здесь тепло как на острове в Южном море, Селиму лучше не станет. Ему нужны свежий воздух и наше внимание, а не адская баня…

Отрядный маг сердито на него посмотрел:

― Говори, что хочешь, но у бедняжки вся шерсть облезла, ему наверняка холодно. Не хочу, чтобы он, вдобавок ко всему, ещё и простудился.

Рас заботливо поправил толстое, но лёгкое, купленное специально для меня одеяло:

― Десять дней прошло, шерсть прекрасно отрастает, будет даже лучше прежней. Он уже хорошо ходит, а ты кудахчешь над ним как наседка, займись лучше тетрадями. Как вернулись с прошлого задания, так и в руки их не берёшь. Почему?

Сан помолчал, ворочая кочергой в печи:

― Я дал себе слово, пока Селим не поправится, никаких других дел. Вот как только выйдем первый раз на прогулку…

Рас усмехнулся:

― Понятно… А на улице лютый холод, и бедная собачка наверняка там замёрзнет, да? Ох, Сан, ты перегибаешь палку…

Дверь радостно хлопнула, впуская румяного с мороза, весёлого Дарси:

― Привет, я только из канцелярии ― на этот раз жалование будет вовремя, рады? Не ужинали ещё? Это хорошо, значит, подожду Крэга… ― он придвинулся поближе и, погладив по голове, засюсюкал:

― Как дела у нашего дорогого Селима? Ох, какая шерсть растёт ― густая и блестящая. Да ты красавчик… Смотри, что я принёс, ― и он начал скармливать мне кусочки куриной лапки, умиляясь тому, как замечательно наш пёсик хрустит. Чем вызвал неприкрытую ревность Сана и смех Избранного.

В довершение всего, я спрятал ещё одну сахарную косточку под трёхслойную подстилку, мечтая съесть это богатство, как только друзья уснут.

В дверь заглянула Матильда и, о чём-то поговорив с Расом, ушла, Избранный заставил меня встать, напялив сверху толстый вязаный жилет и застегнув пуговицы на спине.

― Какая красота, хозяйка сама связала… Давай, Сан, погуляй с Селимом ― ему нужен свежий воздух, ну хоть ненадолго. Посмотри, как он виляет хвостом, совсем засиделся дома. Может, на прогулке встретите Крэга, вот наш «кузнец» обрадуется…

На улице стоял лёгкий мороз, снег под лапами приятно хрустел, и, веселя Сана, я ловил пастью крупные снежинки, а потом даже немного за ним побегал. Правда, слегка прихрамывая ― задняя лапа пока ещё не полностью восстановилась. Возвращавшийся домой Крэг, увидев нас, счастливо рассмеялся, потрепав меня по холке и гордо показывая другу новый меч:

― Наконец-то я снова почувствовал себя человеком, парень. Сегодня празднуем, надеюсь, Дарси, как обычно, «случайно» заглянул на огонёк?

За накрытым столом вместо надоевшей уже каши на большом блюде лежала принесённая Крэгом тушка жареной индейки, встреченная отрядом с нескрываемой радостью. И, похвалив потрясающий клинок нашего полудемона, все принялись уничтожать этот «дар богов», слушая его рассказы о сложном процессе создания настоящего произведения искусства…

Мне тоже кое-что перепало, и, радуясь, что все друзья собрались вместе, я спокойно догрызал хрящики, мечтая о том, что однажды за этим столом будут сидеть и Лис с Хлоей. После того как по кругу пошла бутыль с новым творением нашего дорогого Командира, быстро поднялся на второй этаж ― резкий запах самогона заставлял «бедного пёсика» чихать без остановки.

Вскоре пришёл Сан, обычно засыпавший после первой же кружки горячительного, но на этот раз он, погладив «дорогого Селима», сел на кровать, достав из мешка обе тетради. Я насторожился. После удачного эксперимента с нагревом последней страницы отрядного мага ждало страшное разочарование ― ни одна из обеих рукописей не среагировала на тепло. Наверное, это привело его в такое отчаяние, что он стал искать любые предлоги, лишь бы больше не браться за разгадку «закорючек». Чем расстраивал нас с Расом…

Избранный с самого начала пытался ему помочь в изучении записей ― он перерыл все известные книги, где говорилось о подобных «секретах» и разных способах спрятать написанное от посторонних глаз. Втайне от друга опробовал многие из них, но пока всё было безрезультатно. Рас рассказывал мне о своих неудачах, потому что знал ―  Селим в любом случае не сможет ничего передать слишком чувствительному другу.

А тем временем я сходил с ума, ведь, находясь в этом теле, не мог открыть друзьям тайну, которую узнал, пока был в плену у Второго министра. Тому нравилось мучить пленника, не скрывая своих планов в отношении захвата власти. Этот негодяй был так уверен в себе, что повторял:

― Я всё продумал до мелочей, Селим. Здесь, в этой тетради, есть то, что могло бы мне помешать. Но если ты когда-нибудь и найдёшь эти записи, уже будет слишком поздно. К тому же, чтобы прочитать их, нужен ключ, ― он показал чистый лист бумаги, ― вот он. Интересно, правда?

Потом голова закружилась, унося сознание пленника куда-то очень далеко, и, наверное, я так и не вспомнил об этом, если бы не увидел похожую тетрадь в руках Сана. Десять дней назад мне, наконец, выпал шанс сказать об этом другу, и, думая, что умираю, я сделал всё, что мог. Но вряд ли маг разобрал тот невнятный бред…

Сегодня, выполняя данное Крэгу обещание, Сан листал тетради и злился:

― Что за ерунда… Этот листок точно был на последней странице или за обложкой. Не такой уж я неудачник, чтобы потерять, возможно, единственную надежду разобраться в этом кошмаре и спасти всех…

Услышав это бормотание, подскочил к нему, начав бить лапой по тетради. Сан удивлённо поднял голову, посмотрев в глаза:

― Скажи, Селим, мне ведь не показалось, что ты тогда сказал про «чистый лист»?

Я радостно залаял, и друг вытер рукавом вспотевший лоб:

― Понятно, а один идиот, похоже, его «посеял»…

Как следует обнюхав тетрадь и, видя, что Сан не понимает, зубами вытащил обложку. Он ахнул:

― Ну, конечно, листок был здесь ― ищи, друг, ищи, дорогой…

Меня не надо было уговаривать: проверено было всё ― от кроватей и маленького комода до мусорной корзины в углу ― её я нарочно уронил, заставив друга перебрать содержимое. Он чуть не плакал:

― Прошло слишком много времени, боже, и почему я не сделал этого сразу? А теперь нам уже ничто не поможет ― Матильда убирает комнаты раз в два дня. Если она и нашла клочок бумаги, наверняка бросила в печь…

Пришлось схватить его за штанину и тащить в сторону комнаты хозяйки. Совершенно приунывший друг, опустив голову, постучался в её дверь. Матильда внимательно выслушала сбивчивую просьбу вернуть потерянный, но жизненно важный лист чистой бумаги, и вместо того чтобы обругать нас за нерасторопность, сказав что-нибудь, вроде:

― Вы бы ещё через год за мусором пришли, дуралеи… ― велела подождать.

Вскоре она отдала растерянному Сану стопку белых листочков разного размера:

― Я собирала их везде, где могла ― Мич очень любит рисовать. Сейчас он так ослаб, что и руки не может поднять. Когда… если ему станет лучше, верните то, что вам не пригодится…

Сан растерянно моргал, и пришлось ткнуть его носом в бок, чтобы он очнулся и поблагодарил добрую женщину. Пока они смущённо молчали, я скользнул в комнату малыша и, увидев улыбку на его бледном личике, облизал худенькую руку ребёнка.

Сан и Матильда вбежали следом, но я уже беззвучно читал заклинание, облегчая страдания мальчика, и когда встревоженная мать подошла к сыну, Мич сам сел на кровати, сказав, что очень проголодался…

Мы оставили их вдвоём, аккуратно прикрыв дверь.

― Он поправится, Селим? ― голос друга был печален, в ответ я заскулил, опустив голову.

Сидя на кровати, Сан сортировал листы, выбирая похожие на «наш» клочок, и окончательно запутался. Я вытащил нужный, шлёпнув им по носу недогадливого мага, и, обрадованный, он сделал вид, что собирается оттаскать меня за ухо:

― Хитрюга, почему сразу не достал?

Подразнил его языком, хотя он не оценил собачий юмор, спросив:

― Ты что, пить хочешь?

Влетевший в комнату Рас строго сказал:

― Заканчивайте игры, у нас срочное дело ― в местном борделе нашествие змей. Одевайся, Сан, а Селиму, наверное, на этот раз лучше остаться дома…

Отрядный маг заметался по комнате, убирая «важный листок» в тетрадь, а остальные ― под подушку; я принёс в зубах вязаный жилет, намекая, что иду вместе со всеми. Сан бормотал, натягивая плащ:

― Что ещё за ерунда ― змеи посреди зимы? Да они все в спячке…

Рас грустно усмехнулся:

― Получается, не все ― вот, например, жена Дарси никогда не дремлет… А ты что это так задёргался ― никогда не был в борделе? Ну это поправимо. Сан, куда побежал, дурачина?

Коляска ехала по спящему городу, и Дарси, краснея, объяснялся со смеющимися Крэгом и Расом:

― Ну что пристали, болваны? Хозяйка «Красного бархата» ― просто старая знакомая, и давайте без глупых намёков. Госпожа Далия попросила меня разобраться с этой ситуацией ― кто же пойдёт туда, где полно змей? Репутация заведения оказалась под угрозой, поэтому она и не обратилась в Городскую стражу. Надеюсь, отрядные маги быстро разберутся с этими гадинами…

Крэг хмыкнул:

― Ты это о ком, Командир? У тебя проблемы с дамочками из борделя?

Вспыльчивый Командир замахнулся на Дылду, но Рас примирительно его обнял:

― Не ругайтесь, берегите силы ― кто знает, вдруг они ещё пригодятся не только для змей?

Дарси попытался дать смеющемуся Избранному подзатыльник, но тот ловко увернулся, пересев на другу сторону и потеснив хмурого Сана:

― А ты почему такой кислый, отрядный маг? ― веселился Крэг.

― Потому что вы оба сошли с ума: смеяться перед заданием ― плохая примета, ― ответил Сан, и я одобрительно рыкнул, поддерживая друга.

―  Полная ерунда, ― фыркнул полудемон, но улыбка сошла с его угольно-чёрного лица. После этих слов и Рас успокоился, а мне почему-то стало не по себе. Предстоящее дело уже не казалось таким лёгким…

Здание «весёлого дома» было вычурно и довольно безвкусно украшено, сияющие разными цветами окна выглядели слишком яркими, как и фальшивые улыбки накрашенных девиц у входа. Обычно зазывавшие прохожих заглянуть в «заведение», на этот раз они объясняли припозднившимся гулякам, что сегодня в «Красном бархате» идёт генеральная репетиция нового представления приезжих танцоров, и поэтому уважаемым господам стоит посетить это славное местечко через пару дней, когда всё будет готово.

Навстречу «спасательной команде» вышла сама «мадам» ― очень эффектная и на удивление совсем молодая дама, на которую засмотрелись все, включая меня. Дарси галантно поцеловал обтянутую шёлковой перчаткой ручку госпожи Далии и повёл нас внутрь. Попытка здоровенного громилы у входных дверей не пустить «собаку» в дом потерпела фиаско, потому что сразу четыре меча уткнулись в его горло, и хозяйка неожиданно низким голосом приказала:

― Оказать любое содействие всем нашим гостям

Я заслушался чарующими звуками её сильного голоса и, взглянув на обтянутые шёлком рельефные мышцы рук, выглядывавшие из мехового плаща, представил, с какой силой бьёт её, кстати, далеко немаленький кулачок. Дарси смотрел на это «чудо природы» с нескрываемым обожанием, так что Расу и Крэгу с трудом удавалось прятать усмешки, изображая скуку.

Внутри было непривычно тихо, и, хоть сам я в подобном месте ни разу не бывал, зато наслушавшись весёлых и часто неприличных рассказов обоих гуляк, ожидал совсем другого. Из-за шёлковых занавесей выскользнула девушка в ярком платье и с не менее заметным макияжем, не скрывавшим её перепуганных глаз, и поманила нас за собой.

Её рассказ вызвал у всех недоумение: сегодня после обеда в комнатах «Красного бархата» появились ядовитые змеи, словно кто-то специально их туда подбросил. Они выползали из-под кроватей в «номерах» и из супниц в ресторане, медленно передвигались в шкафах для белья и среди простыней в прачечной, забравшись даже в футляры готовившихся для вечернего представления музыкантов.

К счастью, всё это случилось до прихода первых посетителей, иначе наверняка разразившийся грандиозный скандал привёл бы к полному краху и закрытию самого популярного борделя в городе. Ещё одной несомненной удачей было то, что змеи вели себя достаточно вяло, видимо, ещё толком не проснувшись после спячки. Определённо это спасло много жизней…

С первыми «экземплярами» отряд справился легко: медлительным змеям было не увернуться от быстрых мечей опытных воинов, а магический поиск помог быстро отыскать спрятавшихся «незваных гостей». Успокоенные простотой задания, все расслабились, и только мне с каждой уничтоженной тварью становилось всё больше не по себе. Что-то здесь было не так

Началось всё со встреченной нами в коридоре белоснежной маленькой собачки, убежавшей от одной из здешних обитательниц. Маленькая Фифи, как называла её смешливая рыжая красотка, очень мной заинтересовалась, вытянув любопытный нос в сторону большого дворового пса, каким я казался со стороны.

Это вызвало смех и неприличные предположения снова повеселевших Раса и Крэга, даже Сан и Командир усмехались, но только не я. Присмотревшись к пушистой «блондинке», храбрый Селим почувствовал сильнейшее желание бежать отсюда сломя голову. Под маской невинной «овечки» скрывался не просто «волк», а настоящий демон

Сначала я заметил просто тёмное облако, нависавшее над симпатичным маленьким псом. Желание рассмотреть, что же это за дрянь прицепилась к «крошке», чуть не довело далеко не трусливого мага до истерики. Выученное когда-то заклинание «сорвало» маску со страшного чудовища, чей пугающий облик ― рогатая голова на жабьем теле, когти, способные порвать любого из нас на мелкие лоскуты, и клыки в три ряда, после которых заточенные зубы Крэга казались милыми безделушками, потом ещё долго не давал спать по ночам.

Беда была в том, что видеть истинный облик демона мог только я, испуганный пёс, не представлявший, как предупредить друзей о грозящей им страшной опасности. Не стоит меня винить в том, что первым порывом заколдованного мага было спрятаться за спиной Сана. Все восприняли это как нежелание милашки Селима знакомиться с «красоткой» Фифи. Я же, слушая их жизнерадостные шутки по этому поводу, с ужасом наблюдал, как из приоткрытой пасти чудовища появлялись пока ещё прозрачные, практически невидимые глазу змеи, достаточно живо расползавшиеся по всему дому.

Чувство долга и стремление уберечь от смертельной опасности людей, ставших Селиму по-настоящему дорогими, взяли верх над постыдным желанием спасти собственную шкуру. Выйдя из-за ничего не подозревавшего Сана и окинув отряд внимательным взглядом, я остановил свой выбор на Расе ― самом сильном после меня маге. Только в нём чувствовалась настоящая, свойственная диким кошкам и очень необычным людям способность мгновенно принимать неожиданные решения и действовать не раздумывая.

Я надеялся на его звериное чутьё и сообразительность: подошёл вплотную и, положив лапы на грудь Избранного, заглянул в глаза. Удовлетворённо заметив, как быстро изменились, став вертикальными, его зрачки, а радужки обрели приятный жёлтый цвет, пёс Селим быстро ткнул носом в висящий на поясе меч. В следующее мгновение я бросился к «милой собачке» и, как бы играя, озорно толкнув её в бок. Боль была такой, словно меня швырнуло ветром на гранитную скалу ― кровь капала из носа, пока я пытался подняться на шатавшиеся лапы…

Не поняв, что происходит, Сан пошутил, что наш лохматый друг ещё не готов к «знакомству», потому что не поправился, и все засмеялись… Кроме Раса, в мгновение ока подскочившего к Фифи и взмахом меча разрубившего демона пополам. Глядя, как две ровные, совершенно бескровные части, ползут друг к другу, стремясь соединиться, он направил на них боевое заклинание. Его крик:

― Сан, Селим, добавьте жару! ― привёл в чувство замершего в растерянности юного мага, и вместе со мной тот присоединился к потрясающему огненному шоу, от которого начали искриться волосы нашего блондина и только начинавшая отрастать шерсть совсем недавно уже горевшего пса…

Надо сказать, это было довольно неприятно и немножечко больно. Но зато как здорово было увидеть оставшиеся от демона чёрные ошмётки, и счастливые, немного «подкопчённые» огнём лица друзей… Дарси с восторгом обнимал каждого из нас, а смеющийся сквозь слёзы Крэг шутил, что наконец-то мы стали настоящими братьями, намекая на сильно потемневший цвет нашей кожи.

Избранный тут же потребовал принести ему воды, чтобы умыться, потому что с такой физиономией его не пустят ни в один приличный дом, даже если это будет «дом терпимости». Они начали бурно обсуждать этот вопрос с возмутившимся Крэгом, и даже чуть не подрались. Но Командир как всегда успокоил своих бойцов, сказав, что готов терпеть выходки обоих с лицами любых цветов. Однако, если они немедленно не отправятся на поиски скрывавшихся в доме ползучих тварей, он, Дарси, собственноручно начистит их орущие морды первой же попавшейся палкой…

Его зажигательная речь была встречена с пониманием, и отряд разведчиков разбежался по «Красному бархату», неукоснительно выполняя задание обожаемого Командира, пыхтевшего вдогонку, что слишком устал для того, чтобы учить дураков уму-разуму, а потом таскаться по этим проклятым запутанным коридорам, добивая опасных и, несомненно, ядовитых гадов…

Поиски и уничтожение ловко маскировавшихся среди вещей и мебели в самых неожиданных местах, не успевших до конца «проявиться» полупрозрачных змей заняли достаточно много времени. Все ориентировались, в основном, на вопли испуганных обитателей этого интересного места, потому что магия на этот раз реагировала на недоделанных гадин, как называл их Дарси, довольно слабо. Да и мой нос, что обидно, почти ничего не чувствовал…

Но рано или поздно любое «приключение» подходит к концу. И слава богу…

Домой все вернулись усталые, но, как говорится, довольные и сытые. Потому что на прощание прекрасная Далия накормила всех самыми изысканными блюдами, о которых я раньше и не слышал, зато «напробовался» от души. С собой нам положили много разных угощений, но мне больше всего приглянулась копчёная нога какого-то исполинского травоядного существа. И, судя по счастливому лицу постоянного целовавшего собачий нос Сана, у отрядного героя были все основания надеяться на скорое знакомство с этой, как любил повторять заботливый друг, аппетитной «вкусняшкой».

Остаток ночи все проспали «без задних ног», и я в том числе. Этот сон был таким прекрасным, что и просыпаться не хотелось ― Хлоя вместе с Лисом наконец выбрались из Мёртвого города, и Дарси торжественно принял их в отряд. Все вокруг шумно этому радовались, включая мага Селима, единственного, кто почему-то так и остался в звериной шкуре…

P.S.  Каждую пятницу две новые главы.

Показать полностью
3

Сан. На чужой земле. Глава 25. Волки. Крэг

Дела в кузнице шли гораздо лучше, чем я мог надеяться. Старик Чу оказался не просто мастером своего дела, но ещё и настоящим художником. Он придирчиво осмотрел эскиз меча и вскоре внёс свои правки, с которыми, подумав, я согласился, сердцем чувствуя, что новый клинок получится не хуже наследия предков.

Последние дни я много и напряжённо работал, помогая мастеру в создании прекрасного меча, мысленно благодаря старого друга отца, частенько навещавшего нас с мамой после того, как его не стало. Через какое-то время немного не от мира сего граф Ракоши, над которым Высший свет посмеивался за его любовь к «простой жизни», стал наставником и учителем маленького Крэга во всём, что касалось боевых искусств и оружия. Он же дал полудемону, как меня прозвали в школе за тёмный цвет кожи и высокий рост, первые уроки самоуважения и дисциплины, научив не обращать внимание на насмешки дураков и давать сдачи любому, пытавшемуся унизить непохожего на других ребёнка. Именно дядя Тим, как любя я его называл, обучил своего воспитанника азам кузнечного дела…

Вздохнув, постарался отогнать прочь грусть, потому что очень скоро должно было исполниться ровно десять лет, как я потерял их обоих ― маму и наставника. Они поехали в ближайший от одного из наших имений город, чтобы купить подарки ко дню рождения наследника и выпускным экзаменам, но так туда и не добрались. Их долго искали, но следов не нашли, хоть я и объявил большую награду за любые сведения о дорогих мне людях.

Это не помогло ― прошёл год, и, согласно указу Императора, их объявили погибшими. А Крэг, урождённый князь Вероши и Томокки, а также прочее и прочее, окончивший с отличием две столичные Высшие Академии Метафизики и Алхимии, успевший издать несколько научных трудов, наследник огромного, сколоченного предками состояния, вместо того чтобы тратить его в своё удовольствие, объявил, что отправляется в длительное путешествие на Второй Континент. Сам же, оставив только имя ― Крэг, пошёл простым наёмником в Императорскую армию…

Сегодня погода расщедрилась на мороз, зато ветра почти не было, и, возвращаясь из кузницы «домой» к друзьям, я любовался ночным небом, усеянным звёздами, мурлыча вместо привычной вульгарной песенки стихи любимого поэта, которые когда-то так нравились маме:

Трещат дровишки. Аромат золы...

Из комнаты согретой наблюдаю,

как режет костяной овал луны

затмение, и я не засыпаю[1].

― Хорошо, что ребята не слышат, не отболтался бы потом… ―  пытался пошутить, но тяжесть на сердце и не думала отступать. С тех пор, как чужой маг почти занял моё тело, загнав душу во мрак[2], я не мог выбросить случившееся из головы. Это было так унизительно и мерзко, что ещё десять лет тому назад я бы вызвал негодяя на дуэль, как того требовал кодекс чести. А теперь…

Губы мечтательно расплылись в непревзойдённой улыбке, которую я «усилил», обточив зубы, зная, какое неизгладимое впечатление это производит на противника. Что же касается замечательных «рожек», то нарастить их мне помог один смуглый паренёк родом из какого-то племени Второго Континента, с которым я познакомился ещё во время учёбы в Академии. Он же научил приятеля простой иллюзии, позволявшей поражать всех видом удлинявшихся чёрный ногтей. Замечательный «мастер на все руки» за небольшую плату подарил Крэгу-полудемону эти прекрасные «украшения», доведя и без того ни с чем не сравнимый образ до совершенства...

Да, теперь я поступил бы с негодяем гораздо проще, но беда в том, что враг оказался магом, а этой способности у весельчака Крэга, увы, не было. Но я мог рассчитывать на помощь друзей, и не сомневался, что в нужный момент они точно не подведут. Чёрный как ночь полудемон верил им как самому себе, и единственное, чего боялся ― нечаянно навредить, ведь если тварь захватит моё тело, ребятам из отряда будет трудно справиться с горой накачанных мышц, прекрасно владеющей боевыми искусствами.

А то, что враг уже начал против нас активные действия ― сомневаться не приходилось. В отличие от Раса, считавшего, что слишком чувствительный Сан просто принимает свои страхи за реальность, я был иного мнения. Тварь, которую мальчишка-маг увидел в образе, как он объяснил, ярмарочного шута или «клоуна» ― вот ещё одно непонятное словечко ― наверняка, существовала на самом деле. История же с тетрадями только укрепила уверенность в собственной правоте…

Как в детстве, подкидывая сапогом рыхлый снег и катаясь на застывших лужах, я продолжал размышлять о том, что же интересного для нас могло быть в этих записках, за которыми так охотился неизвестный противник. Теперь, когда благодаря моей нечаянной подсказке Сан, кажется, нашёл способ их прочитать, оставалось только терпеливо ждать результатов его работы.

И именно сегодня наш маленький маг обещал поделиться ими со своими друзьями. Казалось бы, следовало со всех ног бежать домой, но я, как обычно, старался оттянуть неизбежное. Потому что боялся очередного разочарования ― слишком много их было в моей непростой жизни…

Но сколько не тянул время, всё же он наступил ― момент постучаться в дверь, чтобы преувеличенно бодрым голосом сообщить всем о своём появлении:

― Ну что, не ждали? Ах ― ждали… Тогда хотя бы оставили что-нибудь поесть голодному как тысяча волков другу? ― и, смеясь, радоваться их весело блестевшим глазам и улыбкам.

Как всегда, забежавший «на минутку», зато точно к ужину Дарси, облизав ложку, глубокомысленно изрёк:

― Кстати, о волках… Сегодня разговаривал с капитаном местной стражи Генри Мопсом. Эй, Сан, ты чего это смеёшься? Фамилия смешная? Да вроде нет ― обычная фамилия… Странный ты какой-то, опять, наверное, перезанимался.  Так о чём это я? Точно, о волках, спасибо, Крэг ― как там меч, не готов ещё? Да знаю, что уже много раз спрашивал, интересно же, и нечего корчить рожи. Так, о чём это я говорил? Да, да, о волках… Рас, подай, пожалуйста, этот ковшик с мочёными яблоками, такие вкусные, заразы, не оторваться. Опять живот крутить будет...

Не выдержавший Рас прижал к себе ковшик с яблоками и зловеще прошипел:

― Пока не расскажешь, что тебе «поведал» этот Мопс о волках ― ничего не получишь. И не зли меня, Дарси! Я сегодня ужасно устал, разбирая закорючки в проклятой синей тетради нашего отрядного мага, что б его со всеми этими «загадками»! И нечего ржать, Сан, а то завтра один будешь копаться в этом дерьме…

Я с интересом посмотрел на обычно сдержанного Избранного и, отняв у него яблоки, положил рядом со своей тарелкой:

― Успокойся, Рас, сейчас он всё расскажет: и про волков, и про другую живность… Итак, с какого яблочка начать, Дарси ― на вид они все противные и бледные, прямо как мордашка нашего высокородного друга… Может, на вкус получше?

Командир нахмурился и, выдернув ковшик из моей руки, поставил к себе поближе:

― И что привязались с этими волками? Ничего особенного там не было ― зима, вот твари и выходят из леса, караулят обозы на тракте. Обычная история, только, окружив гружёные сани, эти звери ведут себя странно ― позволяют людям бежать, даже не преследуя. А вот куда потом деваются товары ― загадка… ― он надкусил яблоко, звонко захрустев, отчего не переносивший этот звук Рас поморщился, демонстративно заткнув уши пальцами.

Я насторожился:

― Волки, предпочитающие глиняные горшки и тряпки аппетитным людишкам? Это ты называешь ― «ничего особенного»?

Дарси проглотил остатки яблока, неразборчиво прочавкав:

― Какие горшки, Крэг? Это был обоз казначейства, везли деньги в соседний город для расчётов с нанятыми работниками. Там же после пожара этой весной многое пришлось отстраивать заново, люди горбатились несколько месяцев. Большой куш, однако…

Хмыкнул, легонько стукнув Избранного по спине, чтобы тот перестал вредничать, прислушавшись к рассказу Дарси:

― Значит, эти «волки» любят чужие деньги? Согласен, что же тут «особенного»…

Дарси откинулся на мягкую спинку единственного в комнате стула, пока остальные ютились на жёстких лавках:

― Да понятно, что без магии тут не обошлось. Но заниматься этим делом Стража не может ― надо вызывать отряд магов, а погода не позволяет ― то метель, то буран, всё замело…

Рас насторожился:

― Ты на что намекаешь, Дарси ― этот Мопс обещал тебе заплатить, чтобы мы из домашнего тепла сунулись в заснеженный лес, да ещё в метель? Чистое самоубийство… А это видел? ― и он «на пальцах» объяснил погрустневшему Командиру, что думает о предложении коварного Мопса.

Я одёрнул разошедшегося Избранного, чтобы следил за языком, но тот только махнул рукой, начав крутить пустую тарелку, чуть не сбросив её на пол.

Командир вздохнул:

― Ни на что не намекаю, не перегибай, Рас. Стал бы я из-за каких-то поганых пятисот серебряных рисковать своим лучшим отрядом?

У всех вытянулись лица, и одно и то же слово одновременно вырвалось из трёх глоток:

― Сколько?

Дарси заёрзал:

― Вообще-то ― шестьсот, а если уложимся до конца недели, ещё на сотню больше…

Я фыркнул:

― Хотелось бы сказать, что ты «заливаешь», но нет, похоже, не врёшь… Сколько же они везли, если награда настолько велика? Почему выехали без охраны и штатного мага? Что-то тут не чисто… Хватит юлить, раз уж начал ― договаривай…

Сан, нервно комкая салфетку, добавил:

― Согласен с Крэгом. Признавайся, Дарси, что ещё «особо ценное» находилось в обозе ― золото, драгоценные камни или секретные бумаги?

Командир чуть не подскочил, побледнев не хуже снега за окном:

― Закрой рот, балабол, хочешь, чтобы всех закопали? ― зашипел он, ― не наше это дело, что они там везли, есть такое слово ― государственная тайна.

― Понятно, ― буркнул Рас, ― с такими делами отряд связываться не будет ни за какие деньги… Правда, ребята?

Все единодушно его поддержали, даже Селим тихонько рыкнул на Дарси, хотя очень его уважал. На что «Борода» так тяжело вздохнул, что я насторожился, обычно за этим следовало что-то неприятное. И, к сожалению, не ошибся.

― Не хотел говорить, но, видимо, придётся. Меня сегодня с утра вызвали в «особую Канцелярию», намекнув, чтобы взялся за работу без отговорок, иначе нашего Избранного передадут под Трибунал. Там зачем-то разворошили старое дело о гибели отряда в джунглях известного всем острова. Ты же один тогда выжил, Рас. Кто-то потребовал возобновления расследования, гнида. Решайте сами…

Сан непонимающе крутил головой, но я сделал ему знак:

― Молчи, ― и он послушно притих.

Рас гордо вскинул голову:

― Пусть не угрожают, если надо ― пойду под Трибунал, но ты, Дарси, не должен рисковать жизнями остальных.

Я завёлся и, стукнув кулаком по столу, отчего вся посуда, жалобно звеня, подскочила, прося пощады, рявкнул:

― Хватит споров… Завтра с утра идём в лес ― к чёрту, как говорит наш маг, странных волков и проклятые тайны, вернём «груз». Не отдадим им Раса, ещё чего...

Сан тут же обнял Избранного:

― Не переживай, думаю, эти «волки» ― на самом деле оборотни. Кстати, когда произошло нападение? Если в полнолуние ― точно оборотни, я про них читал. Давно, правда…

Рас погладил мага по волосам:

― Вот ведь выдумщик, какие ещё «оборотни»? Так когда всё это случилось, Командир?

Тот сразу повеселел:

― Вчера, сопровождавшие груз люди вернулись, рассказав обо всём. Их, конечно, сразу допросили «как положено», на предмет сговора с похитителями. Бедняги кровью плакали, божась, что не виноваты…

Я поинтересовался, хотя уже догадывался, что он ответит:

― Можно с ними поговорить?

И, услышав ожидаемое:

― Уже не с кем разговаривать, Крэг… ― сплюнул в сердцах, ― руки бы оторвать этим «торопливым» придуркам, ― так посмотрев на Дарси, что тот воздержался от новых «подробностей» допроса, чтобы ещё больше не пугать Сана.

Наутро, быстро собравшись, оседлали коней, благо, что метель наконец прекратилась. Во дворе нас ждал угрюмый проводник и, приведя на место, где всё произошло ― а добираться за город пришлось долго, да ещё по глубокому снегу, также молча удалился, сделав на прощание отгоняющий зло знак. Что, конечно, не улучшило нам настроения…

Если тут раньше и оставались следы, то бушевавшая со вчерашнего утра метель их уничтожила. Мы осматривались по сторонам, не представляя, с чего начать поиски. Вдруг Сан полез за пазуху и, что-то достав, протянул Селиму:

― Нюхай, друг…― но хвостатый маг, покрутив носом, чихнул, виновато глядя ему в глаза.

Я подошёл к ним:

― Нашёл что-то?

Сан, смущаясь, отдал мне кусок серого меха на кожаном шнурке:

― Купил на ярмарке амулет из волчьей шкуры, на удачу… Как ещё объяснить Селиму, что такое волки ― в его мире их, наверняка, нет.

Я дал ему лёгкий подзатыльник, от которого он обиженно заныл:

― Ты чего?

― То же мне, разведчик… Это кроличий мех ― пощупай, какой мягкий, пора бы знать разницу, Сан. Эй, Селим, у вас в Мёртвом городе есть волки? Серьёзно? Тогда ищи следы, их должно быть много, и ещё тут были люди с повозкой. Надежда только на тебя…

Старый друг Сана повёл чёрным носом, начав нарезать круги по заснеженной дороге, на которой мы стояли, после чего неожиданно припустился куда-то в сторону разлапистых деревьев, ветви которых увязли в сугробах. Где и остановился, призывно залаяв.

Ругаясь на погоду, потому что местами снега навалило почти по пояс, с грехом пополам добрались к нашему помощнику и после простых магических манипуляций, растопили снежную насыпь, на которую указал Селим, обнаружив гружёные сундуками повозки. Деньги были на месте, это подтвердил Дарси, пересчитавший «груз» и проверивший нетронутые пломбы.

Он облегчённо выдохнул:

― Что ж, половина дела сделана…

Рас внимательно рассматривал пломбы, почти принюхиваясь к ним, насмешив меня:

― Что, Избранный, завидуешь успеху Селима?

Вид его печального лица стёр усмешку с губ:

― Не переживай, Рас, деньги на месте, бог даст, найдём и это… Кстати, Дарси, а как выглядел украденный предмет, что искать-то?

Избранный положил руку на плечо:

― Рано радуешься ― денег в сундуках нет, помимо монет там лежал небольшой жёсткий футляр размером с локоть. Он-то нам и нужен, так, Командир?

У Дарси опустились руки:

― Верно. Ты уверен, что сундуки пусты?

Рас кивнул:

― Содержимое обоза переносили люди, но что странно, я чувствую здесь отчётливый волчий запах. Что-то среднее… Не понимаю.

― Может, похитители были одеты в волчьи шкуры? ― это всё, что тогда пришло мне в голову.

― Да говорю же, что это были оборотни, а вы не верите! ― возмутился Сан, ― в полнолуние эти твари превращаются из людей в волков, или других зверей. При этом они так сильны, что легко могут унести по несколько сундуков за раз…

Рас сложил руки на груди:

― Каким образом, интересно? В зубах, что ли? ― он посмотрел на Селима, ― напарник, ты бы смог перетащить эти огромные ящики?

«Подземный маг» посмотрел на нас как на идиотов, во всяком случае, так мне показалось, и даже отвечать не стал.

Но Сан не сдавался:

― Это же оборотни, а не обычные волки, они и на задних лапах могут ходить, ― уже неуверенно добавил отрядный маг, ― наверное… В книге об этом ничего не написано.

Я наморщил лоб:

― Ерунда какая-то… Понятно, что это сделали люди и маги, а волков, может, и не было вовсе, просто иллюзия, чтобы напугать.

Но Сан гнул своё, обняв Селима за шею:

― Давай, друг, ищи волков ― докажи, что они здесь были

Селим снова принялся за поиски, и вскоре остановился перед следующим сугробом, правда, на этот раз его лай звучал как-то испуганно. Теперь уже сам отрядный маг начал растапливать снег, и пока белое «покрывало» постепенно истончалось, обнажая мёртвые тела, явно принадлежавшие большой волчьей стае, меня бросало то в жар, то холод.

Зверей убили стрелы, а не магия, причём, судя по всему, случилось это довольно давно, ведь на некоторых трупах уже белели кости. Что делало это неприятное зрелище ещё отвратительнее.

Дарси рассматривал «находку» с видом знатока:

― Это работа опытного охотника, стрелы точно попали в цель. Возможно, всё произошло осенью, тогда резко похолодало, и тела не успели сильно разложиться.

― И всё-таки, по некоторым признакам, ещё совсем недавно они двигались. Только запретной магии нам и не хватало, ― Рас был явно расстроен, ― Селим, ты сможешь отразить атаку колдуна?

Селим молчал, отведя уши назад, и, внезапно припав на все лапы, угрожающе зарычал. Я выругался, схватившись… меча-то у меня до сих пор не было! Пришлось выломать палку потолще, потому что одним кинжалом тут было не обойтись. Дарси уже достал свой любимый клинок, и его взгляд был очень сосредоточен. Только Сан пятился назад, что-то бормоча под нос, и Рас остановил его, положив руку на плечо:

― Что такое, неужели младший напарник испугался немного подпорченных волков? Возьми себя в руки, Сан, ты же сражался с Монстрами из прорехи, а они пострашнее этих уродов… Приготовь боевое заклинание и бей, всё будет хорошо.

Маг вспыхнул, подняв ставшие вдруг огромными глаза:

― С ума сошёл, Избранный, трусом назвал? Да как ты посмел... Я не боюсь этих тварей, просто ненавижу зомби

Глядя, как поднимаются на ноги только что неподвижно лежавшие тела волков, сквозь дыры в которых просвечивал белый снег, и зажигаются адским огнём их пустые глазницы, я перехватил палку поудобнее:

― Опять твои странные словечки, Сан, давай поговорим об этом после того, как прикончим дохляков…

Сигнала к атаке не последовало, просто две стороны бросились друг на друга. Быстро убедившись, что магия на мёртвых тварей не действует ― огонь заклинаний даже не опалял их шкуры, проходя насквозь, и гас, оставляя проталины в снегу, Избранный и Сан пустили в ход мечи.

Нам с Расом уже приходилось иметь дело с подобными тварями в Мёртвом Городе. Тогда, поскольку «священного огня», используемого церковниками для борьбы с неупокоенными душами, не было, я сжёг их на обычном костре, и это сработало. Но сейчас, на своей земле, нужно было что-то другое. Так что, честно говоря, мы оказались в трудной ситуации.

Нарубить быстрых и очень изворотливых «волков» на крупные куски было можно, и трое напарников неплохо с этим справлялись. Мне же досталась задача, проклиная отсутствие любимого меча, прикрывать их спины, отшвыривая самодельной дубинкой настырные, стремящиеся снова соединиться «части» подальше друг от друга. Но долго, понятное дело, это продолжаться не могло ― сильный мороз быстро охлаждал наши взмокшие спины, и это уже было опасно.

И снова всех выручил Селим, сначала на равных дравшийся с теми, кого Сан называл «зомби». Но вскоре, видимо, ему это надоело, или, возможно, вспомнив, что он отличный маг, наш старый друг показал всё, на что способен. Это было немного жутко, когда его глаза зажглись тем же, что и у противников, адским пламенем, и в первый момент даже мелькнула мысль, а не переметнулся ли наш герой на «другую» сторону?  Но он быстро развеял все сомнения…

Помню, как рядом охнул Сан, восхищённо выругался Дарси и засмеялся Рас, со всей дури ударивший меня по спине:

― Ай молодец, Селим, давно бы так, а то рука уже устала… ― когда феерический взгляд нашего хвостатого друга начал поджигать ползущие останки, превращая их в симпатичные, взрывавшиеся разноцветными искрами шары, не оставлявшие после себя даже пепла.

Всё закончилось очень быстро, и принявший нормальный облик Селим подбежав к яме, где раньше лежали волки, радостно залаял. В углублении находилось упакованное в мешки содержимое сундуков из обоза. Рядом, завёрнутый в ткань ― тот самый футляр. Я уж было собирался достать отрядного летуна Уни, чтобы послать с ним сообщение в штаб о местонахождении «груза», но в этот момент обретённое «сокровище» засветилось необычным, неприятным глазу сиянием…

Избранный в отчаянии вскрикнул:

― Кто-то пытается переместить «груз», и я не могу «это» остановить, потому что не вижу противника…

Все замерли, понимая, что сейчас мы потеряем всё, что получили с таким трудом, а значит, Раса нам уже не спасти. Даже не заметил, как Селим бросился в это подозрительное свечение, и его шерсть мгновенно вспыхнула. Сан кричал вместе с горящем в огне другом, стараясь своим плащом сбить полыхавшее пламя, пока мы, вцепившись в него, пытались оттащить младшего напарника подальше от опасных чар непредсказуемой запретной магии

Огонь вспыхнул в последний раз и погас, оставив после себя на нетронутых пламенем мешках обнажённое тело темноволосого юноши. Его смуглая кожа была покрыта страшными ожогами, даже простой взгляд на которые вызывал боль и страдание. Сан упал рядом на колени, крича:

― Что ты наделал, Селим, зачем? ― а Рас создал магией невесомое покрывало, укрыв им пострадавшего напарника, и, присев на корточки, ответил:

― Он сохранил груз, чтобы спасти мне жизнь… Уговори его вернуться в прежний облик, Сан, так будет проще лечить раны.

Избранный встал, дрожа, и я обнял его, чтобы поддержать:

― Хороший он парень, жаль, что раньше этого не понял… Пошлю Летуна с сообщением и поедем домой ― дело сделано.

Под покрывалом что-то зашевелилось, и Сан взял на руки израненную собаку, переложив её на снег подальше от ямы. По очереди с Расом они читали исцеляющее заклинание, пока раны не начали затягиваться. Дарси настоял, чтобы Сан с Селимом на руках и Избранный отправились в город первыми, а мы с ним дождались прибытия нового обоза. На том и порешили.

Я смотрел вслед медленно исчезавшим среди деревьев друзьям, молясь, чтобы всё обошлось, и бедный мальчик скорее поправился. Перед отъездом спросил Избранного:

― Раз Селим смог сегодня вернуть себе человеческий облик, получится ли у него это и в следующий раз?

Он покачал головой:

― Вряд ли, Крэг. Это случилось только потому, что наш герой уже перешёл грань между жизнью и смертью. Честно говоря, не понимаю, как он выжил? Видно, что-то держит его рядом с нами. Надеюсь, так будет и дальше, ведь теперь Рас из Дома Плачущих цветов его вечный должник…

И в этом я был с ним полностью согласен.

P.S.  Каждую пятницу две новые главы.


[1] «Притяжение» Жужа Раковски

[2] Глава 22 «Капошвар»

Показать полностью
10

Котёнок

Вечер мягко вползает в квартиру — по подоконникам, по полкам, по усталому лицу человека, который только что закрыл за собой дверь. С него будто бы стекают шумные часы дня. Он садится в кресло, не включая свет. Просто сидит. Просто слушает тишину.
Его руки бессознательно скользят вниз и находят меня.
Я уже здесь. Я котёнок.
Янтарные глаза в полумраке — две точки внимания. Я охотник. Штанина — моя дичь. У меня мягкие движения, но быстрые укусы.
Я — вихрь, шкодный ветер с кухни, невидимый всплеск тепла в его вечере.
Он улыбается уголком губ, не глядя шевелит пальцами, и я понимаю: игра пошла дальше. Теперь я должна быть хитрее. Я подбираюсь ближе, тычусь мордочкой, кусаю чуть сильнее. Мягко, по-моему.
Он вздыхает — усталый, но уже не такой тяжёлый вздох.
Внезапно всё стихает. Меня клонит в сон, и я сгружаюсь рядом, тёплым комочком у его ног. Янтарные глаза медленно закрываются. Он гладит меня по голове, думая о чём-то своём. А может, ни о чём. Просто гладит.
Я урчу. Мой маленький мотор работает исправно. Он мой человек, а я — его вечер.

6

Правила приличия

В кругу уважаемых людей, собравшихся на квартире художника Ивана Передвигина по случаю его юбилея, царили правила особенные, за много лет общения устоявшиеся. Люди здесь высокообразованные и культурно просвещённые. Все. Все, кроме Аллочки. Смазливая и совершенно беззлобная Аллочка в их небольшое светское общество попала случайно. Привёл её поэт Василий Декадансов, который влюбился в небесно-голубые в обрамлении пушистых ресниц глаза окончательно и бесповоротно.

У дам местечкового бомонда нахождение рядом очаровательной, но не обременённой образованием и интеллектом Аллочки вызывает едва заметные презрительные ухмылки. Впрочем, Аллочка этого не замечает и расхаживает по квартире Передвигина так же, как это делают все остальные.

Правила приличия требуют останавливаться у каждой картины юбиляра, бросить несколько вежливых слов, поцокать языком, сделать шаг назад, потом вперёд, выдавить пару фраз одобрения, а лучше удивления.

Заходя в комнату, Аллочка с безразличием оглядывает толпящихся у картин гостей. Не удосужив взглядом любовно развешанные по стенам этюды и натюрморты, с возгласом «Вау!» она бросается к старинной китайской вазе с торчащими из горлышка камышами.

Роскошная ваза — предмет семейной гордости Передвигиных, Иван унаследовал её от своих предков, один из которых был направлен царским указом в Китай с особой миссией — установить добрососедские отношения, за что и получил в дар от китайского монарха сие произведение китайского мастерства.

— Ах, какая прелесть! — с придыхание восклицает Аллочка. Кончик маленького носика задирается от восторга; и без того мультяшная внешность становится ещё мультяшней. — Камыши!

Камыши в подарок Передвигину вручила его пятилетняя племянница. Чтоб не обидеть девочку, Иван поставил их в вазу с намерением после выбросить камыши в мусорку.

Похлопав ресницами, Аллочка переводит взгляд на фруктовницу. Изящно выдутое стеклодувом изделие само по себе способно вызвать интерес даже у самого искушённого ценителя. У Фриды хороший вкус, преподнесённый утром в качестве подарка ко дню рождения любимому человеку предмет искусства служит для гостей источником эстетического восхищения. Рядом на блюде из тонкого фарфора горкой лежат конфеты. Десяток заграничных шоколадных прикрывают собой недорогие местной кондитерки.

Иван Передвигин — художник хоть и талантливый, но, как и положено талантливому, испытывает финансовые трудности. В основном он живёт за счёт своей любовницы Фриды, тоже художницы, пусть не столь талантливой, зато трудящейся на общеобразовательной ниве. Школьные уроки оплачиваются скудно, но Фрида подрабатывает в частной школе искусств. Иногда они с Иваном устраивают персональные выставки, где, случается, покупают одну-две Фридины миниатюры.

Нынешний вернисаж организован Фридой исключительно с целью порадовать юбиляра. Весь антураж спроектирован и воплощён ею же. Конфеты, вино и фрукты куплены на деньги, полученные от частных уроков. Присутствующие об этом знают, и потому никто к конфетам не притрагивается — все воспитанные, все культурные. Вместо этого они с удовольствием любуются картинами и медленно потягивают вино из бокалов, украшенных акриловыми рисунками Фриды.

Зато импортный «реквизит» вызывает искренний интерес Аллочки. Тю-тюлечка Аллочка без тени смущения выбирает только дорогие шоколадные конфеты. Быстро разворачивая фантики, она изящно берёт двумя пальчиками по одной конфете, кладёт в маленький ротик и с аппетитом жуёт. Шоколадная слюна пачкает пухлый бутончик губ. Аллочка слизывает остатки шоколада розовым язычком и берёт с соседнего блюда гроздь винограда элитных сортов. Живой натюрморт из единственной веточки винограда и десятка глянцевых яблок ласкал взгляд юбиляра и гостей ровно до того момента, пока на них не покусилась Аллочка. Поглощая виноградинки, она аккуратно выплёвывает косточки в свою маленькую ладошку.

Голую ветвь Аллочка бросает в вазу, туда же стряхивает косточки и принимается за яблоко. Самое большое и самое румяное. Дважды откусив от сочной плоти, Аллочка кладёт недоеденный плод на шёлковую скатерть ручной росписи. Надо ли говорить, что сей батик расписан всё той же Фридой?

Фрида молча наблюдает за красивой молодой гостьей. А в особенности за реакцией на происходящее Ивана; Передвигин не сводит с Аллочки глаз. В его взгляде проглядывает умиление и нежность. Аллочка годится ему в дочери, но чувства, вызванные подругой Декадансова, не отеческие. Передвигин не имеет и не хочет детей. Уж это Фрида знает, как никто другой. Единственный ребёнок, который вызывал у него хоть какие-то весьма сдержанные эмоции, была дочь его двоюродной сестры.

— Как вам здесь? — Иван улыбается Аллочке.

Он стоит к Фриде спиной, но она видит его отражение в большом старинном зеркале. Он улыбается по-особенному. Когда-то так же он улыбался ей. Давно. Тысячу лет назад. Тогда она была его ученицей и была гораздо моложе, чем сейчас. Почти того же возраста, что и Аллочка. Не такая красавица, зато умела внимать. Не слушать, а именно внимать...

Фрида отвернулась. Тёмное окно в каплях дождя. Смотреть в него, как смотреть в кривое зеркало. В муреновом прищуре отражение огней в каплях превращается в галактическую россыпь. Туманность Андромеды.

Когда она повернулась, в комнате никого не было. Передвигин доедал Аллочкино яблоко.

— Чудная девочка, знаешь, что она мне сказала, когда я её провожал?

— Ты её провожал?

— Конечно, не мог же я её доверить этому прощелыге Декадансову. — Передвигин плюхнулся в кресло. Мечтательная улыбка разлилась по его лицу.

— Так что тебе сказала чудная девочка?

— Сказала, что в целом осталась довольна проведённым временем. Вот если бы еще не скучная компания, которая весь вечер только и делала, что перемывала кости какому-то Кафке и Борхесу. Остальные фамилии она не запомнила. — Передвигин громко и весело рассмеялся.

Мурена похожа на лучепёрую рыбу змеевидной формы. С голой без чешуи кожей. Её укус может быть опасен для человека.

На Литрес, Ридеро, Амазон

На Литрес, Ридеро, Амазон

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!