Я давно так не зависала на одних и тех же абзацах, будто специально возвращалась, чтобы уколоть себя по-новой. Знаете эти строки, от которых внутри что-то сжимается?
Вот тут их много.
«Отец, Роза всё…» — сцена смерти ребёнка в холодном поезде при депортации калмыков. «Больше старшего дядю я никогда не видел» — история про Очира, которого отправили на шахту, потому что он слишком яростно защищал честь жены.
«Они крепко вчетвером прижались лбами…» — воссоединение семьи, выжившей наперекор самым тёмным десятилетиям страны.
Я ловила себя на том, что читаю, плачу, закрываю книгу, а потом снова возвращаюсь. Потому что внутри всё колышется от «я живая» до «какая у меня невероятно спокойная жизнь».
Каждая глава — это конкретный год, конкретная боль, конкретная точка в истории не только семьи Чулункиных, но и страны, которая мчалась от революции до смерти Сталина. Калмыки заплатили свою цену полностью.
Художественная литература обычно даёт скидку на реальность, но Илишкина так погружает в быт степного народа, что местами забываешь, что читаешь роман, а не чью-то родовую память. Сквозь страницы чувствуешь уважение к жизни, основанной на традициях, которые не ломаются даже под давлением эпохи.
Пока я была внутри этой истории, стало отчётливо видно: мы часто смотрим на мир очень близоруко. Думаем, что вот она — трагедия века. А жизнь стоит рядом, как серый кардинал, и своим масштабом показывает, насколько всё мелко. Не незначительно — а мелко в сравнении с тем, как огромна человеческая судьба.
Жизнь не замирает ни на секунду. Что бы ни происходило. Если солнце светит и земля крутится — ты живёшь дальше.
И «Улан Далай» как будто возвращает к истокам: напоминает, чей ты сын, чья у тебя кровь, какие вопросы важно задавать себе каждый день.
Это то, чего я хочу?
Что для меня семья?
Цель важнее пути? Есть ли место для мести?
Я — нормальный человек или только притворяюсь?
И когда убираешь из уравнения деньги, остаётся вот это. Потому что деньги — это просто единица обмена. Забери у людей бензин, еду, одежду — и деньги превращаются в бумагу. Как на «Титанике», где взятка уже ничего не стоит.
Сейчас модно писать детективы, любовные трагедии или романы «страдание-страдание-спасение». Сделать же многоголосый эпос, где ты различаешь героев только благодаря авторскому свету — это почти акробатика. Но Илишкина справилась настолько аккуратно, что ты успеваешь отгоревать по одному персонажу, прежде чем приходит другой.
По моему ощущению, театральная постановка могла бы выстрелить даже сильнее фильма. История слишком живая, чтобы запихнуть её в плоский формат.
И да, я правда благодарна за этот опыт — прожить хотя бы крошку степной саги, кочующей не только по страницам, но и по нервам.
В своём тг-канале пишу больше обзоров на прочитанное, делаю тематические подборки, говорю об искусстве и культуре. Недавно рассказывала про книгу Лоран Бине "Игра перспективы"
