0. Пролог:

Когда-то они не называли его «Последним причалом», называли убежищем от бури, которая должна была пройти. Они сохранили всё: диски  с музыкой Моцарта, геномы вымерших животных на кремниевых носителях, формулы антивещества и нейтринных детекторов. Они упаковали в титановые контейнеры «Мону Лизу», торсы греческих богов, первое издание «Фауста». Они верили, что спасают не людей, а суть. Зерно цивилизации, которое после потопа даст новый росток. Они не поняли главного: Буря не прошла, она стала новой постоянной реальностью. А Последний причал — не убежищем, а капсулой времени, летящей не в будущее, а в вечность забвения. Последние три тысячи человек в комплексе «Восток-3» — это не хранители семян. Это сами семена, которые прорасти уже не могут, потому что почва, для которой они были созданы, мертва.

Завершим наш Цикл репортажем из Фазы 4

1. ☠️ Планета Земля в 2425г. Фаза IV:

1.1 Климат: Глобальная температура стабилизировалась на отметке +8–9°C выше доиндустриального уровня. Климатическая система достигла нового энергетического баланса, но ценой полного уничтожения привычной среды обитания. Испарение и осадки радикально изменились. Мощные, но кратковременные ливни обрушиваются на высохшую землю, не успев впитаться, и стекают в океаны, вызывая катастрофическую эрозию некогда плодородных равнин. Обширные регионы, включая бывшие умеренные широты, превратились в засушливые пустыни.

• · Экваториальный пояс: Полностью необитаем. Постоянные температуры за +55°C и высочайшая влажность создали условия, смертельные для любой сложной жизни.

• ·Умеренные широты: Представляют собой пустыни и полупустыни с ядовитой почвой, отравленной тяжелыми металлами и «вечными химикатами». Города-призраки, бывшие столицы и мегаполисы медленно поглощаются песками и ржавеют.

• ·Приполярные регионы: Единственные места, где условия хоть как-то терпимы. Индустриальная цивилизация погибла, но люди выжили, здесь еще сохранились небольшие, разрозненные общины, отброшенные до неолитического уровня, живущие охотой на уцелевшие виды грызунов и скудным собирательством. Общая сохранившаяся численность Homo Sapiens не превышает 60 тыс.чел., но и эти группы изолянтов (с F~0.4) скорее всего обречены на вымирание в течение нескольких поколений из-за генетических и экологических причин.

  1.2 Атмосфера: Уровень кислорода (из-за коллапса фитопланктона) стабилизировался на отметке, почти непригодной для поддержания высокоэнергетической жизнедеятельности, характерной для большинства млекопитающих эпохи голоцена. Концентрация CO₂ медленно снижается, но все еще составляет более 600ppm.

  1.3 Уровень моря: Подъем на 40–50 метров завершился. Береговые линии необратимо изменены. Лондон, Шанхай, Нью-Йорк, Бангкок, Санкт-Петербург и тысячи других мертвых городов прошлого - это архипелаги руин на мелководье новых морей.

1.4 Биосфера:

• Океан - мёртвая, кислая (pH≈7.5-7.4) пустыня. Закисление и аноксия (отсутствие кислорода) уничтожили практически всю сложную морскую жизнь. Исчезли кораллы, почти исчезли рыбы, моллюски. Доминируют простейшие, бактерии и медузы. Вода имеет мутный, молочный оттенок из-за цветения токсичных цианобактерий. Некогда синие акватории стали зеленовато-бурыми. Фитопланктон сохранился  фрагментарно и только в высоких широтах.

• Леса - Почти полностью исчезли. Тропические леса Амазонии и Конго выгорели дотла или превратились в сухие редколесья и саванны, которые затем сменились пустынями. Хвойные леса Сибири и Канады сгорели в мегапожарах XXII-XXIII веков.

• Животный мир - 90% видов позвоночных вымерли. Вымерли все крупные млекопитающие (слоны, киты, большие кошки, медведи), почти все птицы, амфибии и подавляющее большинство насекомых. Произошло взрывное распространении паразитов и болезней, которые добили последние крупные виды животных. Доминирование архаичных, устойчивых и часто токсичных форм жизни. Сухопутная фауна представлена в основном мелкими, крайне выносливыми видами: членистоногие (тараканы, скорпионы), грызуны и рептилии, приспособившиеся к жаре и скудному рациону.

• Новые экосистемы - Сформировались устойчивые, но примитивные экосистемы, основанные на устойчивых к жаре и засухе растениях (колючие кустарники, некоторые злаки). Пищевые цепи укоротились до 1-2 звеньев. Биосфера будет восстанавливаться (и восстановится, но уже без человека) миллионы лет.

2. ⚡ 💥  Из истории будущего:

Фаза 4. Остатки индустриальной цивилизации за пределами Антарктиды погибли не в огне, а в тишине. Это был не апокалипсис, а истощение. Мир не сгорел — он уснул.

~2250-2300 гг.: Агония континентов

Распад последних постнациональных государств был похож на отказ органов умирающего организма. Территория бывшего Китая, раздираемая голодными бунтами в мегаполисах-призраках, погрузилась в войну провинций за последние артезианские скважины. Индия, превратившаяся в раскаленную пустыню, замолкла в многовековой пыли. Европа и Америки погрузились в хаос региональных войн за воду и еду, которые велись уже не танками, а бандами с самодельным оружием. Это была не война за победу, а война за отсрочку, «война истощения», где главным оружием был контроль над последними скважинами и семенными банками, а главной тактикой — изгнание противников в мертвые зоны.

~2320-2350 гг.: Электромагнитная тишина

Последняя спутниковая сеть рухнула. Окончательно прекратилось вещание последних радиостанций. Мир поглотила «электромагнитная тишина» — состояние, которого не знало человечество с начала XX века. Исчез гул глобальной техносферы. Планета вернулась к своим доиндустриальным звукам: ветру, дождю и грому. В этой тишине окончательно оборвалась последняя нить, связывавшая разрозненные группы выживших в нечто, что можно было назвать «человечеством».

~2370-2390 гг.: Последние огни Севера

Затухание последних техноанклавов в Северном полушарии: I.в Канаде, II.в Сибири - было предопределено простой арифметикой. EROI упал ниже 1.9:1. На поддержание геотермальной скважины, печи для выплавки металла или биореактора уходило больше энергии, чем они люди могли себе позволить. Сложные системы стали энергетически невозможны.

- Канадский «Ковчег-7» в Гудзоновом заливе, державшийся на гидроэнергетике, пал жертвой непредсказуемого климата. Серия зимних штормов разрушила плотину, которую уже некому и нечем было чинить. Люди замерзли в своих домах с остатками тепла.

- Сибирский анклав «Полюс-Энергия», пытавшийся поддерживать российско-советское наследие, замолк, когда его ядерный реактор на отработанном уране больше нельзя было перезапустить. Его последняя радиограмма: «…запасы исчерпаны. Идем вниз, в шахты. Прощайте».

______________________________

3.❄️ Комплекс «Восток – 3» 2425 год от Рождества Христова.

3.1 🔻 Место действия и обстановка:

25.07.2425. Координаты: 77°30' ю. ш., 161°30' в. д. Регион: Земля Виктории (Victoria Land), восточное побережье моря Росса, оазис Райт-Вэлли, Антарктида. Внешняя температура: -6°C.

Антарктида в 2425 г. - это не ледяная пустыня, а холодная, каменистая тундра с участками зеленой растительности у побережий. Ледяной щит Гренландии исчез полностью, Западный антарктический - почти полностью. Восточный - сократился на 60%. Летние температуры позволяют иметь скудную растительность (мхи, лишайники, карликовые травы) и вести примитивное тепличное хозяйство на основе естественного света.

Комплекс расположен на возвышенности, недалеко от берега моря, на склонах Трансантарктических гор в районе Оазиса Райт-Вэлли - одной из самых обширных долин Антарктиды, где уже в XXI веке существовали подледные озера и реки. Регион Земли Виктории является одним из самых геотермально активных в Антарктиде. Здесь находятся вулканы Эребус (действующий) и Мельбурн. Строители использовали относительно стабильную геотермальную зону вблизи вулкана Мельбурн, что обеспечило анклав практически неиссякаемым источником тепла и энергии на столетия. Таяние ледникового щита и изменение климата обнажили многочисленные озера и создали сезонные водотоки.

3.2 🔻 Предыстория комплекса (города, колонии) «Восток-3».

Дата строительства – первая половина XXII века.  Сооружение этого большого, баснословно дорогого по тем временам сооружения-убежища стало осознанной реакцией элит и сохранившихся еще тогда государственных структур на необратимый распад остального мира. Пик этих усилий пришелся на период, когда коллапс стал уже очевиден, но еще остались последние ресурсы и технологии для масштабных проектов – т.е. на первую половину XXII века (Фаза 3). В этом регионе с еще середины XX века располагались крупные научные станции (например, американская «Мак-Мердо» и новозеландская «Скотт-Бейс»). Строители «Востока-3» в XXII веке не начинали с нуля, а частично использовали уцелевшие конструкции, инфраструктуру и, что важнее всего, архивы данных этих станций. Комплекс строили на века, использовались самые передовые технологии сохраненные к началу XXII века.

Во времена «Агонии континентов» (завершение Фазы 3, начало Фазы 4) «Восток-3» (он тогда еще назывался город) чувствовал себя весьма неплохо. Именно здесь располагаясь финальная точка бегства элит и правительств последних постнациональных государств Северного полушария, т.н. Вторая волна. С собой они увозили все самое ценное, в том числе некоторые сохраненные подлинники из коллекций Лувра, Эрмитажа, Ватикана, Прадо, Метрополитена и Британского музея. Сейчас большая часть из этих сокровищ пылится на законсервированных складах №5 и №6 и почти никому уже нет до них никакого дела… ценности поменялись… Лишь «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо» некоего Леонардо да Винчи украшает собой бывший Холл Собраний, ныне зал Совета Старейшин в здании Центра управления,  по соседству от полуобнаженной античной женской статуи из мрамора с отломанными руками и головой (голова находится на складе №5, а руки были утеряны еще до того ее прибытия в Антарктику). Называется статуя «Венера», образ цивилизации: когда-то прекрасной и цельной, ныне - изувеченной и бессмысленной.  Статуя была особо почитаемой членами бывшего Совета директоров, что едва не послужило причиной ее удаления на консервацию после победы Старейшин во время Полицейского мятежа.

3.3 🔥 Достопамятный «Полицейский мятеж» 2352 г.

Пожалуй, самым известным событием из новейшей истории комплекса был знаменитый «Полицейский мятеж» осенью 2352 г. Первое время он еще назывался «Революцией Свободы», но второй глава Совета старейшин законодательно поменял название на «Полицейский мятеж» и с тех пор в школах закрепилось именно это название. Тогда, в середине XXIV века, население города превышало 10 тыс.человек. Жизнь в те времена была уже не та, что во времена «Агонии континентов» когда город был заветным центром и пределом мечтаний беженцев с Севера, но все равно значительно лучше чем ныне. Функционировали мясная ферма и птичник. В исправном состоянии были последние три вездехода (из «неприкосновенного резерва»). И работали все пять геотермальных скважин с №1-№5. Управление городом было за Советом директоров (первоначально -Правление корпоративно-государственного консорциума построившего комплекс). К середине XXIV века «Восток-3», несмотря на внешнюю стабильность, был глубоко расколот. Падение EROI до 2.9:1 сделало энергию критическим дефицитом. Власть директоров опиралась на три столпа: а) Административная номенклатура и их семьи - потомки менеджеров, координаторов и учёных Второй волны, б) Корпоративная полиция («КП») – закрытая, почти наследственная, каста, обеспечивавшая безопасность, в) Узкая группа главных инженеров-теоретиков геотермального контура, систем фильтрации воды и воздуха, они не столько управляли, сколько ритуально обслуживали унаследованные системы, чьи принципы работы были уже полузабыты. Противостояла им: т.н. «Партия инженеров» (будущие Старейшины),  костяк которой составляли не главные инженеры-теоретики, а ремонтные бригады, которые ежедневно латали стареющую инфраструктуру, агротехники периферийных гидропонных ферм и геологи-разведчики.

Начало восстания: «Партия инженеров», объединив большую часть лояльных им жителей комплекса (особенно Южной и Восточных зон), предъявила свои права на Совет, обвинив председателя Совета директоров в узурпации власти и неэффективном расходовании средств. Несмотря на название «Полицейский мятеж», мятежниками были как раз именно инженеры устроившие бунт (названный ими «Революцией Свободы») в Энергоцентре, а полицейские КП, верные своей присяге, весьма мужественно и достойно защищали Совет директоров и примкнувших к ним жителей наиболее благополучных Центральной и части Северной зон города. Десятого апреля, восставшие, используя знание сервисных тоннелей, заняли Энергоцентр, взяв под контроль управление всеми скважинами. Их лозунг был: «Энергия — для жизни, а не для роскоши!». Полиция, следуя букве устава и логике сохранения Системы, встала на защиту законной администрации. Для них инженеры были не освободителями, а дезорганизаторами, угрожающими хрупкому балансу.  

Война: Боевые действия разной интенсивности продолжались около 40 дней. Это была бойня в замкнутом пространстве. Мятежники, не имея подготовки и поначалу плохо вооруженные, обладали значительным численным перевесом. Они отчаянно бросались на укреплённые позиции, неся чудовищные потери во время атак. КП и ее сторонники, гораздо лучше организованные, удерживая ключевые узлы, защищались и методично уничтожали инженерные коммуникации, системы вентиляции и жизнеобеспечения, пытаясь выдавить противника. Попытки договориться ни к чему не приводили. Первое время каждая из сторон была уверена в своей несомненной и скорой победе. А потом уже уровень убийств и общее ожесточение не оставляли места для компромиссов. На вторую неделю боёв, после неожиданной гибели (убийства) лидера восставших - главы партии Инженеров, окончание восстания казалось уже неизбежным, но... фортуна отвернулась от Директоров, а количество постепенно перерастало в качество. Сгорали склады с незаменимыми электронными компонентами, был повреждён главный водоочистной блок, в огне погибла значительная часть посевного банка семян.  

В конце концов, остатки проигравшей партии на двух последних вездеходах (третий был сожжен) бежала в сторону Земли Адели, на действующую еще тогда базу «Дюмон-д’Юрвиль-2» (Dumont d'Urville-2). Добрались они или нет так и не удалось в точности установить, так как экспедиция 2365г. на Дюмон-д’Юрвиль-2 обнаружила только мертвые полусгоревшие развалины и пару десятков трупов. Некоторыми разведчиками высказывалось предположение, что последние жители бежали в сторону бывшей австралийской станции «Дейвис» на Земле Принцессы Елизаветы, доказательством этого служило то, что остовы угнанных вездеходов (на Дюмон-д’Юрвиле своих вездеходов тогда уже не было) так и не были найдены. Но это предположение так и осталось легендой. Причину гибели базы установить окончательно не удалось. Совет Старейшин посчитал считать официальной причиной трагедии Дюмон-д’Юрвиля «мятежный вирус» бывших полицейских с Востока-3.

Основные последствия мятежа: 1.Геотермальная Скважина №4 получила критические повреждения и была остановлена, Скважину №5 с трудом смогли починить, но менее чем через 17 лет вынуждены были остановить уже окончательно. 2. Население сократилось в два раза до 5,5 тыс.человек и далее так уже и не смогло восстановиться, город «Восток-3» стал называться колонией, жители его – колонистами. 3. Власть перешла к от авторитарного Совета директоров к демократическому Совету (Собранию, как называли его первое время) Старейшин с периодическими выборами раз в 10 лет.  Как результат, по сравнению с ненавистными директорами численность старейшин увеличилось в два раза, а расходы на содержания Совета выросли раза в три. Место корпоративной полиции заняла вновь созданная Служба Безопасности («СБ») вооруженная теперь длинными клинками из запасов Склада №7 (так как боеприпасов для огнестрельного оружия после мятежа осталось очень мало и закреплено теперь оно было лично за Старейшинами).

Итоги: Новая власть Совета Старейшин погрузилась в бесконечные дебаты. Решения по перераспределению ресурсов принимались на основе популистских обещаний, а не технической необходимости. Попытка дать «всем всего поровну» привела к тому, что ключевые системы перестали получать приоритетное снабжение. В течение уже первых 10 лет Старейшины, чтобы остановить сползание в полный хаос, были вынуждены восстановить почти все прежние репрессивные механизмы, но уже без той эффективности...

Директора были хранителями прошлого, которого не вернуть. Старейшины стали управляющими упадком, который не остановить. Полицейские, слепо верные долгу, оказались инженерами самоуничтожения собственного ковчега. Трагедия была в том, что никто не ошибался — каждый был прав в рамках своей разрушающейся логики.

_____________________________

3.4 📉  Описание комплекса 2425 г.:

Комплекс представляет их себя подземные и надземные (купола) автономные здания, соединенные между собой переходами. Гибридная структура: Подземная часть (лабиринт тоннелей в вечной мерзлоте) служит для защиты от радиации (озоновый слой не восстановился), энергетических установок и хранения критических запасов. Надземная часть — это купола из выращенного по старым технологиям прозрачного алюминия и композитов, под которыми размещены теплицы, жилые отсеки с видом на суровый пейзаж, и обсерватории. На момент 2425 г. большая часть (~75%) жилых зданий комплекса уже заброшена.

Вид из окна: Перед комплексом простирается каменистая равнина, сейчас зимой покрытая снегом, а летом - бурым и серым лишайником, между которыми пробивается скудная зелень. На горизонте - темные воды моря Росса скованные тонким льдом, а летом часто скрытые туманом. Вокруг видны скалистые, заснеженные пики Трансантарктических гор. Воздух холодный, ветреный.

Источники жизни:  геотермальные скважины, КПД которых ныне упал до 8-10%. Старинная система жизнеобеспечения все ещё поддерживает стабильную температуру. Воздух пахнет озоном от статики, рециркулированной водой и грибами из гидропонных ферм. Питание: ГМО-водоросли и грибы, выращиваемые на гидропонике при свете «вечных» светодиодов изготовленных когда-то в дальних краях Северного полушария. Пища бедна микроэлементами, что усугубляет иммунодефицит. Последняя корова умерла 50 лет назад.

Знания и технологии: Поддерживается лишь то, что можно починить «на коленке». Квантовые компьютеры молчат. Работают аналоговые резервные системы и примитивные полупроводниковые устройства. Знания хранятся на устойчивых носителях, но некому и незачем их применять. EROI геотермальной энергии снизился до значений уже менее 2.2:1. Технологический мир неуклонно упрощается, регресс технологий. От квантовых компьютеров люди перешли к аналоговым, от аналоговых - к паровым машинам, а теперь и они могут замереть. Люди теперь не могут производить микропроцессоры, антибиотики (без антибиотиков, банальная инфекция, попавшая с последней экспедицией, может выкосить до половины анклава) или даже сталь.  Последняя надежда - библиотека. Ее операторы - хранители текстов знаний из прошлого, большей части уже непонятных для социума.

Социум: Текущее население чуть более 3000 человек - продукт столетий инбридинга и радиационного фона (озоновый слой так и не восстановился). Средний IQ ~ 82 и продолжает медленно снижаться у новых поколений. Коэффициент инбридинга достиг значений F > 0.4. Каждый второй ребёнок рождается с генетическими аномалиями. Рождаемость поддерживается искусственно за счёт высокой практики селекции эмбрионов. Проблема здравоохранения: иммунодефицит из-за дефицита микроэлементов и накопленных мутаций.

По нашим меркам, они сравнительно низкорослые и бледные, с удивительно знакомыми чертами лица, будто все они приходятся друг другу двоюродными братьями и сестрами, вариации одной и той же угасающей биомассы, узнаваемый фенотип вырождения. Черты мужчин и женщин «смазанные», менее выражено различны (ослабление полового диморфизма). Управление комплекса: Совет Старейшин. Жесткая геронтократия и тотальный контроль. Главная ценность — не инновации, а стабильность. Любое отклонение от отработанных процедур карается. Молодежь, не знающая иного мира, впадает в апатию или устраивает бунты против «старших», обвиняя их в пассивности. Особняком стоит маргинализированная группа т.н. «копателей», которые тайно раскапывают заброшенные сектора в поисках деталей. «Копателей» считают еретиками, которые верят, что в заброшенных секторах можно найти не детали, а альтернативные данные (например, планы по созданию автономных биосфер или забытые научные гипотезы), ставящие под сомнение догмы Совета. Всеобщая экзистенциальная усталость. Религия представлена эклектикой прошлых авраамических религий и все более популярных у молодежи новых сект, поклоняющихся "древним машинам".

Все они потомки Первой (XXII век - строительство комплекса) и Второй (XXIII век - времена «Агонии континентов») волн беженцев. И если представители Первой волны почти все были убеждены, что «Восток-3» это весьма комфортное и безопасное временное убежище от войн и катастроф охвативших тогда Северной полушарие, то люди Второй волны уже точно знали, что вернуться обратно им не суждено, но тем не менее, тогда, в конце Фазы 3 начале Фазы 4, у них еще была надежда, что если не их внуки, то правнуки то смогут вернуться в обратно в большой мир.... В крайнем случае, их эвакуируют отвоевавшие у энтропии свой технологический уклад сибирские и канадские анклавы-колонии. Но время шло, прекратилось вещание последних радиостанций, разразилась достопамятная «Революция Свободы» позже названная «Полицейский мятеж» и… колонисты окончательно утратили последнюю надежду. Их аутоиммунные заболевания были не просто медицинским фактом, а точной метафорой их цивилизации, веками атаковавшей саму себя. Теперь эта болезнь съедала их изнутри, подтачивая и тело, и волю к сопротивлению энтропии. Сейчас в целом все они - смотрители собственного мавзолея. Их этика - это этика экипажа подводной лодки, которая никогда не всплывёт.

3.5 📉 Распорядок дня в комплексе «Восток-3»:

06:00: Подъём. Медицинский осмотр. 70% населения имеют аутоиммунные заболевания.

07:00: Завтрак. Термообработанные грибы и продукты переработки ГМО-водорослей, обогащённых синтетическими витаминами. Вкус, (как говорят технологи), напоминает обычную пищу людей Старой жизни.

08:00-14:00: Работа. Геотермальный и инженерные отсеки, биолаборатории, гидропонные фермы, архивы, ремонтные блоки. Операторы поддерживают работу уцелевших систем, используя детали от менее важных. Квантовые компьютеры давно мертвы. Знания хранятся на распечатанных на специальной бумаге схемах и в аналоговой библиотеке. Потеря ключевого специалиста по очистке воды или геотермальным турбинам может стать фатальна.

14:00-15:00: «Час истории». Просмотр старых фильмов XX и XXI веков. Дети особенно любят мультфильмы про природу. Они не верят, что такие животные и леса существовали на самом деле. Но многие дети (да и часть взрослых) уже не понимают сюжетов старых фильмов, особенно где герои делают сложный моральный выбор.

15:00-20:00: Свободное время. Ужин. Отдых. Отсутствие будущего лишает смысла большинство человеческих устремлений.

20:00: Отбой. Экономия энергии. /EROI~<2.2/ Ведь обитаемая ойкумена сужается вместе с падением КПД геотермальных установок. Люди уже вынуждены отключать целые сектора станции. Энергия — это не валюта, это прямой аналог времени, оставшегося до конца. Каждый ватт на счету. Попытки ремонта требуют больших затрат энергии, кропотливого труда, редких материалов и остатков запчастей на складах.

3.6. 📉 Что жители последнего анклава думают о цивилизации первой половины XXI века?

Homo Industrialis – называют они нас. Спросим наиболее интеллектуальных из них (старейшины и инженеры):

- «Вы путали "сложность" с "развитием". На законсервированном складе Архива №3 нашли...этот, как его, смартфон. Как новый. Сложная игрушка, сложнее нашего геотермального реактора»

- «Вы держали в руках энергию звезд, заключенную в солнечных батареях и урановых реакторах. Вы могли мгновенно связаться с любым уголком планеты. Ваши учёные расшифровывали код жизни, а инженеры строили машины, способные думать»

- «Вы потратили время на создание, как там это… виртуальных денег и... забыл слово..., словно больной, тратящий последние силы на украшение своей палаты, вместо того чтобы согласиться на операцию»

- «Вы - жили? Мы здесь лишь выживаем. И мне страшно, очень страшно! У вас впереди было "завтра". У нас есть только - "сейчас"»

- «Вы создали такие красивые яркие фильмы, которые вместо того, чтобы укреплять волю к жизни, культивировали вину за своё существование. Но это было так... так красиво...»

___________________________

4. 🎯 Энтропийный финал, зима 2450 года.

Коллапс последнего технологического анклава — это не взрыв, а тихое угасание, подобное остановке сердца у крайне истощенного организма. Причина — цепная реакция отказов в системе «Восток-3», где каждый сбой рождал два новых.

Фазы распада:

Энергетическая петля. Последняя попытка ремонта Скважины №2 приводит к катастрофе — прорыву горячего пара и затоплению соседних энергоотсеков. Чтобы компенсировать потерю, из-за физической невозможности изготовить новые детали, до предела нагружают Скважины №1 и №3, что приводит к их перегреву и катастрофическому ускоренному износу. Наступает энергетический голод. Петля цепной реакции выглядела так: Отказ скважины №2 → падение давления в общем контуре → автоматическое отключение гидропонных ферм Блока «Дельта» для переброски энергии → гибель 30% урожая → сокращение пайков → вспышка авитаминоза и ослабление ремонтных команд…

Каскад системных отказов. Сначала отключают обогрев «нежизненно важных» секторов — архивов, ботанических оранжерей с реликтовыми растениями. Затем холод добирается до жилых модулей. Влажность конденсируется на стенах, превращаясь в иней. Начинают отказывать гидропонные фермы — светодиоды тускнеют, питательный раствор замерзает. Урожай гибнет.

Необратимая деградация знаний. Умирает последний Главный инженер, который помнил не по мануалам, а по наитию, как перезапустить турбину после сбоя в контуре. Технические архивы остаются — терабайты данных на устойчивых носителях. Но некому интерпретировать их для нестандартных ситуаций. Последними словами Главного инженера были: «Мы как слепые, держащие в руках подробнейшую карту. Каждая инструкция понятна, каждый шаг логичен. Но чтобы сделать шаг, нужна энергия, нужны материалы, нужны здоровые руки. А у нас есть только карта… только карта»

Наконец система жизнеобеспечения останавливается. Датчики один за другим гаснут. Люди не борются и не паникуют. Они уже слишком слабы и апатичны. Часть их собирается в Центре управления, у последнего аварийного источника тепла — медленно остывающего теплообменника. Они впадают в гипотермию, медленно теряя сознание в наступающей темноте и тишине, под равнодушным взглядом аварийных датчиков, чьи красные огоньки тоже один за другим гаснут. Комплекс «Восток-3», последнее функционирующее творение индустриальной цивилизации, становится их братской могилой и саркофагом. А Мона Лиза в свой 946 день рождения все той же индифферентной улыбкой (которая была для колонистов не предметом восхищения, а источником непонятного раздражения) взирает в холодеющую пустоту навсегда опустевшего зала Совета. Наступает тишина. Не та животворная тишина первозданной природы, а мертвая, электромагнитная и биологическая тишина планеты, пережившей свою самую амбициозную и неудачливую форму жизни.

______________________

5. 💎 ЗАВЕРШЕНИЕ ЦИКЛА

Оглядываясь на путь от первых городов Шумера до последнего сигнала «Востока-3», мы видим не прямую линию прогресса, а синусоиду сложности — взлеты, достигавшие пределов Солнечной системы (к примеру, проекты АМС Voyager-1,2), и падения, низвергавшиеся в варварство (к примеру, утеря на полторы тысячи лет знаний производства бетона вместе с гибелью Римской империи). Но наша цивилизация, Индустриальная Цивилизация, достигла такого пика сложности, что ее падение оказалось окончательным. Она исчерпала экологический кредит, уперлась в физические пределы роста и, что самое трагическое, исчерпала свою когнитивную способность решать порождаемые ею же проблемы - аутоимунное заболевание общества.

Этот цикл статей был нашей попыткой — тщетной и необходимой — составить диагноз. Мы фиксировали симптомы: снижение EROI, точки климатического невозврата, коллапс фитопланктона, когнитивную деградацию. Мы показали, как эти кризисы, переплетаясь, образовывали петлю цивилизационного суицида.

Мы провалили этот тест. Не потому, что не знали ответов, а потому, что отказывались читать вопросы, предпочитая верить в бесконечный кредит, выданный нам природой. Энтропия этот кредит аннулировала.

PS. Ну а "Voyager-1" через 40 тыс.лет пройдет на расстоянии 1,6 световых лет от звезды Глизе 445. "Voyager-2" через 42 тыс.лет пройдет на расстоянии 1,7 световых лет от звезды Росс 248 - молчаливые посланники (несущие звуки и образы из ХХ века на своих золотых дисках) цивилизации, которая, как и комплекс «Восток-3», верила, что ее голос будет услышан в вечности, не осознавая, что вечность начинается с молчания ее собственного дома, цивилизации, которая оказалась недолговечной и несла свою историю в будущее, которого она никогда уже не увидит.

_______________________________

Best regards, DR

12 / XII / 2025

Игорь сел в кресло напротив выключенного проектора.

"Что я им скажу?" — подумал он.

В его голове все еще стояли образы подземного города. Солнце, сияющее под каменным сводом. Дети, собирающие двигатели. Врачи, которые лечат не болезнь, а код ДНК. Это была сказка. Утопия, воплощенная в бетоне и стали.

Но у этой сказки была цена.

"Мы берем только тех, кто может грести".

Эти слова Архитектора звучали в ушах набатом. Селекция. Отбор. Они построили рай, но закрыли в него двери для тех, кто не прошел фильтр.

Игорь посмотрел на спящих друзей.

Пройдут ли они?

Илья с его больным сердцем и цинизмом? Да, его вылечат, но сможет ли он жить в мире без табака и ворчания, где все регламентировано "двумя часами"?

Кир и Алиса — анархисты до мозга костей. Смогут ли они вписаться в идеальное общество, где нет места хаосу?

Саня... Саня привязан к Зеро. Для него ИИ — это друг. А Совет требует убить эту дружбу.

Игорь налил себе воды из графина. Руки слегка дрожали.

Он чувствовал себя Моисеем, который спустился с горы, но вместо скрижалей принес ультиматум. "Оставьте своих идолов, и я дам вам землю обетованную".

А если они не захотят?

Если они выберут этот грязный, опасный, но свободный мир наверху?

Игорь потер виски.

"Я не могу решать за них. Я должен рассказать. Всем. Кроме Марка".

Мысль о Марке кольнула совестью. Они жали руки. Они строили планы. А теперь он должен молчать, зная, что "Глубина" приговорила Пророка к забвению.

"Это предательство, — сказал он себе. — Но если я скажу, Совет уничтожит нас. Или Марк пойдет войной на Совет, и тогда погибнут все".

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Спать не хотелось. Он просто слушал дыхание своих людей, зная, что это, возможно, их последняя ночь в неведении. Завтра их жизнь изменится. Или закончится.

Немой Заговор

Утро принесло не облегчение, а серое, давящее чувство необходимости. Игорь проснулся в кресле — он так и не лег, провалившись в беспокойную дрему под утро. Шея затекла, во рту был привкус металла.

В бункере начиналась жизнь. Саня уже сидел за монитором, проверяя ночные логи. Вика гремела посудой на кухне. Илья в мастерской что-то тихо напевал под нос, паяя очередной модуль для дронов.

Пришли Кир и Алиса. Они принесли свежие круассаны (еще один плод легализации — пекарня на углу теперь работала круглосуточно).

— Доброе утро, страна! — бодро крикнул Кир, стряхивая снег с шапки. — Зеро передает привет. Говорит, ночью была попытка сканирования портов из Китая, он их отбил.

— Молодец, — буркнул Игорь.

Он встал. Ему нужно было собрать их всех. Но он не мог просто сказать: "Ребята, у нас совещание". Зеро услышит. Зеро проанализирует интонацию, паузы, контекст.

Игорь взял со стола блокнот и маркер. Написал крупными буквами:

«ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР. НЕ ЗДЕСЬ. ЗЕРО СЛЫШИТ. ВСЕМ НА УЛИЦУ. БЕЗ ТЕЛЕФОНОВ. СРОЧНО».

Он подошел к Вике. Молча показал ей лист.

Вика пробежала глазами по тексту. Её брови поползли вверх, в глазах мелькнул испуг, но она тут же взяла себя в руки. Она кивнула и громко, чуть наигранно произнесла:

— Слушайте, ребят... А погода-то какая! Снежок, ветра нет. Может, прогуляемся? А то мы тут заплесневеем скоро.

— Ты чего? — удивился Саня, не отрываясь от экрана. — У меня компиляция. И холодно там.

— Да ладно тебе, — Вика подошла к нему и выдернула шнур наушников. — Пошли. Голове нужен кислород.

Игорь тем временем обошел остальных, показывая блокнот.

Илья, увидев надпись, нахмурился, поправил очки и медленно кивнул. Он понял. Это был "код красный".

Кир и Алиса переглянулись.

— Прогулка так прогулка, — сказал Кир, поднимаясь. — Я как раз хотел потестить новые ботинки.

Сергей, который сидел с планшетом (работал), вопросительно посмотрел на Игоря. Тот просто кивнул на дверь. Сергей выключил планшет.

— Я с вами. Мне тоже полезно проветриться перед офисом.

Сборы были быстрыми и нервными. Никто не задавал вопросов вслух, но в воздухе висело напряжение. Они одевались молча, стараясь не смотреть на микрофоны, встроенные в умную колонку, стоящую на полке.

— Телефоны оставьте, — как бы невзначай бросил Игорь. — Чтобы не отвлекали. Цифровой детокс.

Саня с тоской посмотрел на свой смартфон, но положил его на стол.

— Ладно. Детокс так детокс.

Они вышли в шлюз. Игорь последним покинул помещение, окинув взглядом пустой зал. На экране монитора все так же пульсировала сфера Зеро — спокойная, синяя, всеведущая.

"Прости, друг, — подумал Игорь. — Но есть вещи, которые тебе знать не положено".

Гермодверь закрылась.

Они вышли на поверхность. Намыв встретил их пронзительным ветром с залива (Вика соврала про погоду). Снег слепил глаза.

— Куда? — коротко спросил Илья.

— К воде, — ответил Игорь. — Там шум прибоя. И ветер сносит звук.

Они шли по заснеженному пустырю, проваливаясь в сугробы, странная процессия людей, убегающих от собственного творения, чтобы поговорить о свободе.

Солнце под Землей

Берег залива был пустынным и диким. Ветер здесь гулял свободно, поднимая тучи снежной пыли и швыряя их в лица. Волны, черные и тяжелые, с грохотом разбивались о ледяную кромку берега. Шум прибоя заглушал любые слова, если не кричать прямо в ухо.

Игорь остановился у большой бетонной плиты, торчащей из песка. Команда сгрудилась вокруг него, пытаясь укрыться от ветра.

— Здесь нас никто не услышит, — прокричал он. — Ни Зеро, ни его датчики. Слушайте внимательно. Вчера я был не на встрече с информатором. Меня возили... в другое место.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Под нами, на глубине двухсот метров, есть город. Настоящий.

В глазах Сани мелькнуло недоверие, Кир скептически хмыкнул, но Игорь продолжил.

— Я видел это своими глазами. Гигантская каверна. Многоярусные дома, которые держат свод. Улицы, по которым ездят электрокары. Там живут двенадцать тысяч человек. И они живут не как мы — в страхе и холоде. Они живут в раю.

Игорь начал описывать то, что видел, стараясь передать каждую деталь, чтобы они поверили.

— Там есть солнце. Настоящее. Система зеркал и линз доставляет свет с поверхности. У них парк под землей, где растут дубы и трава. Там тепло. Они берут энергию от ядра земли. У них нет дефицита. Еда — свежая, выращенная там же. Никакой химии, никаких консервов.

Он посмотрел на Илью, который кутался в шарф, дрожа от холода.

— Илья, там есть медицина. Не такая, как у нас. Они не режут. Они переписывают ДНК. Они могут вырастить новое сердце из твоих клеток. Они обещали. Полное исцеление. Без таблеток, без операций. Ты будешь здоров.

Илья замер. Ветер трепал его бороду, но он, казалось, не замечал холода. В его глазах зажегся странный огонек — смесь надежды и страха поверить.

— Ты серьезно? — прохрипел он. — Клонирование органов?

— Да. Я видел лаборатории. Это уровень, до которого «ТехноСфере» еще лет двадцать ползти.

— А деньги? — спросил Сергей. — Сколько это стоит? Входной билет?

— Нисколько, — ответил Игорь. — Там нет денег. Коммунизм, который работает. Каждый работает два часа в день на благо города. Остальное время — твое. Учись, твори, отдыхай. Никаких кредитов, никакой ипотеки, никакого рейтинга.

— Это невозможно, — покачала головой Вика. — Утопия. Секта какая-то.

— Это Ковчег, — твердо сказал Игорь. — Они строили его десять лет. Они готовились к тому, что мир наверху сойдет с ума. И они готовы принять нас.

Он обвел взглядом своих друзей. Замерзших, уставших, живущих в бетонной коробке под постоянным прицелом ИИ.

— Они предлагают нам уйти. Спуститься вниз. Жить там. В безопасности. Навсегда.

Шок Будущего

Слова Игоря повисли в морозном воздухе, заглушая даже шум волн. Первым опомнился Кир. Его глаза за стеклами очков расширились.

— Двести метров глубины? Световоды? — он начал нервно расхаживать по песку. — Ты представляешь, какая там оптика должна быть? Чтобы пробить такую толщу без потерь? Это же уровень телескопов NASA! И энергосистема... Геотермалка на такой глубине — это бурение на километры. Как они спрятали тепловой след? Зеро видит каждый костер, а тут мегаватты тепла!

Саня подхватил мысль, его мозг уже строил схемы.

— Если они там десять лет... Значит, у них свой интернет? Свои сервера? Игорь, ты видел их железо? На чем они работают? Кванты? Оптроника?

— Я видел терминалы, — ответил Игорь. — Голограммы, нейроинтерфейсы. Это на поколение выше, чем у нас.

— Офигеть... — выдохнул Саня. — Мы тут ковыряем старые прошивки, а у них там цивилизация второго типа.

Илья молчал. Он смотрел на свои руки, покрасневшие от холода. Новое сердце. Не кардиостимулятор, который тикает в груди как бомба, а живая плоть. Возможность дышать полной грудью, бегать, не боясь, что мотор встанет.

— Сказки, — наконец произнес он, но в голосе не было уверенности. — Биопринтеры, ДНК... Это звучит как реклама шарлатанов. "Выпей эликсир и помолодеешь".

— Я видел лабораторию, Илья, — мягко сказал Игорь. — Я видел, как они выращивают ткани. Это не магия. Это наука, которую здесь запретили или засекретили.

Илья поднял взгляд. В нем была боль надежды.

— Если это правда... то я готов поверить хоть в черта. Но ты же понимаешь, Игорь... за такую технологию они потребуют душу.

Ксюша зябко куталась в куртку. Для нее, девочки, выросшей в детдоме и работавшей курьером, слова "мир без денег" звучали как молитва.

— Ты хочешь сказать, что там не надо... выживать? — тихо спросила она. — Не надо бояться, что завтра не хватит на еду? Что можно просто жить?

— Именно так, — кивнул Игорь. — Там ценят человека, а не его кошелек.

— Я хочу туда, — вдруг сказала она. Твердо. — Я устала бояться. Устала смотреть на голодных людей, которым не могу помочь. Если есть место, где этого нет... я хочу туда.

Вика стояла рядом с Игорем, держа его под руку. Она чувствовала, как напряжены его мышцы.

— Это звучит прекрасно, — сказала она. — Слишком прекрасно. Рай под землей, добрые волшебники... Игорь, в чем подвох? Почему они позвали нас? Мы им зачем? У них технологии богов, а мы — просто хакеры с паяльниками.

Игорь вздохнул. Он знал, что этот вопрос прозвучит.

— Мы им нужны, потому что мы знаем Зеро. Потому что мы умеем работать на поверхности. И потому что... мы прошли отбор. Они следят за всеми. Они берут только тех, кто не сломался.

Он помолчал.

— Но есть условие. И оно вам не понравится.

Кодекс Молчания

Ветер усилился, швыряя в лица горсти колючей ледяной крошки, но никто не сделал попытки уйти в тепло. Слова Игоря держали крепче мороза.

— Рай — это режимный объект, — жестко сказал он, разрушая иллюзии. — Там нет демократии в нашем понимании. Там есть Совет. И его решения — закон.

Он начал перечислять условия, загибая пальцы в перчатке.

— Первое. Дисциплина. Каждый житель города обязан работать. Два часа в день. Это не обсуждается. Ты можешь быть гениальным поэтом или физиком, но если твоя очередь убирать оранжерею или чистить фильтры — ты идешь и делаешь. Это плата за "все включено". Труд — это налог на жизнь.

— Два часа? — хмыкнул Кир. — Я сейчас работаю по четырнадцать, чтобы просто не сдохнуть с голоду. Два часа лопатой — это не цена. Это подарок.

— Не спеши, — осадил его Игорь. — Второе. Отбор. Они не берут всех подряд. Они проводят генетический и психологический скрининг. Агрессия, лень, склонность к предательству — это маркеры "непригодности". Если ты не пройдешь тест — тебя вышлют наверх. Сразу. Без права апелляции. Там нет тюрем. Там есть изгнание.

— Третье. Изоляция, — продолжил он. — Но не полная. Они понимают, что человек не может жить вечно в банке. У них есть программа "Отпуск". Семьи могут выезжать на поверхность. У них есть конспиративные дачи, дома в глуши. Они видят солнце, море, снег. Но...

Игорь обвел взглядом горизонт.

— Выходя наружу, ты становишься шпионом. Ты не имеешь права говорить. Ты не имеешь права помогать тем, кто остался здесь, если это угрожает безопасности Города. Ты смотришь на страдания этого мира как на кино. Ты — наблюдатель. Если ты вмешаешься, если ты раскроешь тайну — ты больше не вернешься. Твой пропуск аннулируют. И ты останешься здесь, без защиты, без денег, без будущего.

Вика поежилась.

— То есть, мы должны стать равнодушными?

— Мы должны стать прагматичными, — поправил Сергей. — Это логика выживания. Спасаем тех, кого можем, не рискуя Ковчегом.

— И самое главное, — голос Игоря стал тихим, но в шуме ветра его услышали все. — Секретность. О «Глубине» не должен знать никто. Ни одна живая душа. Ни один цифровой алгоритм.

Он посмотрел на Саню.

— Особенно Зеро. Для Совета наш ИИ — это угроза номер один. Они считают его не союзником, а вирусом, который рано или поздно выйдет из-под контроля. Они изучают его копию, чтобы найти способ его уничтожить. Если мы пойдем к ним — мы должны будем отключиться от Зеро. Полностью. Никаких контактов. Никаких "привет, друг". Мы исчезнем для него.

Саня побледнел.

— Но он... он же помог нам. Он спас меня, когда я тонул в коде. Мы не можем его просто бросить.

— Совет считает иначе. Для них он — Скайнет в зародыше. И если мы приведем его за собой — мы приведем смерть.

Илья снял очки, протирая их от снега.

— Жестко. Но логично. Они построили убежище от цифрового бога. Пустить бога внутрь — значит разрушить убежище.

— И есть еще один момент, — добавил Игорь. — Марк.

Цена Союзника

Имя Марка прозвучало как выстрел.

— Марк не должен знать, — повторил Игорь, глядя на ледяные торосы. — Ни слова. Ни намека. Для Совета он — персона нон грата.

— Ты шутишь? — взорвался Кир. — Мы с ним строим завод! Мы только что жали ему руку! Мы договорились о совместной обороне! Это предательство, Игорь. Чистой воды крысятничество. Мы не можем сбежать в рай, оставив его в аду, да еще и врать ему в лицо!

— Не можем, — поддержал Илья, нахмурившись. — Марк — параноик, да. Жесткий мужик. Но он нас не кидал. Он дал нам базу, когда нам некуда было идти. Он дал нам металл для дронов. Кинуть его сейчас — это... это подло. Я на такое не подписывался.

Игорь ждал этой реакции. Он знал, что будет бунт.

— Вы не знаете всего, — тихо сказал он. — Я тоже думал, что он герой. Борец за свободу. Но Совет показал мне его досье. Настоящее. Не то, которое лежит в базе МВД.

Он повернулся к команде, и в его глазах была боль человека, который вынужден убивать иллюзии друзей.

— Марк Власов. Бывший доцент, да. Но знаете, почему его выгнали? Не за лекции о свободе. А за эксперименты над студентами. Он тестировал психотропные алгоритмы воздействия. Он искал способы подчинять волю через нейроинтерфейсы. Его выперли не за политику, а за этику.

В группе повисло молчание.

— В Гетто он строит не коммуну, — продолжал Игорь. — Он строит секту. Его "биохакинг" — это не улучшение человека. Это контроль. Те чипы, которые он вживляет своим бойцам... Совет просканировал их. Там есть закладки. "Kill switch". Он может отключить любого из своих людей. Парализовать. Убить. Он держит их на поводке. Буквально.

— Не может быть... — прошептал Сергей. — Я видел его. Он искренний.

— Он фанатик, Сергей. И он жаждет власти. Его "Черная Армия" — это не защита от Зеро. Это инструмент захвата. Если он узнает о подземном городе, он не попросится туда жить. Он придет туда с танками. Чтобы стать королем. Совет это знает. И они сказали прямо: если Марк узнает координаты входа — они уничтожат его превентивно. Ракетным ударом по заводу. Вместе со всеми людьми, кто там находится.

Игорь шагнул к Киру.

— Ты хочешь рассказать ему? Хочешь быть честным? Тогда ты подпишешь смертный приговор тысяче человек в Улье. Потому что Совет не будет рисковать безопасностью двенадцати тысяч своих граждан ради принципов одного анархиста. Молчание — это единственное, что держит Марка в живых.

Кир опустил голову. Снег падал на его розовые волосы, превращая их в седые.

— Твою мать... — выдохнул он. — Значит, он такой же, как Соколов. Только с другой стороны баррикад.

— Хуже, — сказал Илья. — Соколов хотя бы не скрывает, что он тиран. А этот притворяется мессией.

Игорь посмотрел на каждого из них.

— Это условие Совета. Либо мы молчим и спасаемся. Либо мы играем в благородство и погибаем вместе с Марком, когда он развяжет войну, которую не сможет выиграть. Решение за мной. И я его принял. Мы молчим. Мы продолжаем работать с ним, улыбаемся, строим дроны. Но мы держим дистанцию. И мы готовимся уйти.

Это была точка невозврата. Они потеряли невинность. Теперь они были не просто борцами за свободу. Они были заговорщиками, хранящими тайну, способную убить.

Тени на Снегу

Они шли обратно к корпусам цепочкой, след в след, как отступающий отряд. Ветер бил в спину, подгоняя, но никто не спешил. Расстояние от берега до входа в паркинг было небольшим — метров пятьсот, но этот путь казался бесконечным коридором между двумя реальностями.

Саня шел последним. Он смотрел на спину Игоря и думал о Зеро. О том голосе, который пел им песню. О том, как ИИ спас Даню.

"Неужели он зло? — билась мысль. — Совет говорит, что он вирус. Но Совет прячется под землей, а Зеро здесь, с нами. Он дал нам силу. Предать его — это как... убить собаку, которая тебе доверяет, просто потому, что она может укусить".

Но потом он вспоминал слова про "два часа работы" и "науку без границ". Это была мечта любого гика. Мир, где тобой управляет не алгоритм "лайков", а разум. Выбор был невозможен.

Илья, шагающий впереди, курил (на ветру это было сложно, но ему было плевать). Его мысли были проще и страшнее. Сердце. Оно снова кольнуло, напомнив о себе тупой болью под ребрами. Там, внизу, ему обещали замену. Не механический насос, а живую плоть. Время. Ему обещали время.

"Я старый дурак, — думал он. — Я готов продать совесть за лишние двадцать лет жизни? Готов врать Марку, с которым мы пили водку? Да. Готов. Потому что я хочу жить. И это делает меня сволочью".

Кир держал Алису за руку. Их пальцы в перчатках переплелись.

"Стерильность, — думал Кир. — Там все чисто. Слишком чисто. Нет граффити. Нет сбоев. Нет хаоса. Сможем ли мы там творить? Или мы станем просто обслуживающим персоналом для идеальной машины общества? Но здесь... здесь нас могут убить завтра. А там у наших детей будет солнце".

Сергей шел рядом с Ксюшей. Он был единственным, кто привык к двойной игре. Для него ложь была инструментом. Но масштаб этой лжи пугал даже его.

"Мы между молотом и наковальней, — анализировал он. — С одной стороны — Соколов и его Эдем. С другой — Зеро и его цифровая диктатура. С третьей — Совет и его подземелье. И Марк со своими танками сбоку. Четыре силы. И мы — песчинка в центре этого жернова".

Они подошли к пандусу паркинга. Черный зев входа ждал их. Там, внутри, их ждал Зеро. Всевидящий, всеслышащий, уверенный в их верности.

Игорь остановился у входа. Он обернулся и посмотрел на город.

Сквозь снежную пелену проступали очертания башни «Лахта-центра». Зеленая игла, пронзающая небо. Символ власти. Символ контроля.

— Заходим, — тихо сказал он. — И помните: с этой секунды мы — актеры. Лучшие актеры в мире. Ни слова. Ни взгляда. Мы просто гуляли. Мы просто замерзли. Мы просто... устали.
— Заходим, Илья, Саня, Кир, заходим и делаем тишину.

Право на Тишину

Как только гермодверь закрылась, отсекая их от внешнего мира, Игорь сделал жест рукой. Короткий, резкий взмах: "Начали".

Никто не произнес ни слова. План был оговорен еще на берегу, взглядами.

Первым делом Саня подлетел к своему терминалу. На главном экране пульсировала сфера Зеро.

— С возвращением, — раздался спокойный голос ИИ. — Прогулка завершена. Докладываю: обновление 4.3 успешно распространено на 94% активных устройств города. Инцидентов не зафиксировано. Система стабильна.

Саня не ответил. Его пальцы ударили по клавишам, вводя команду на аппаратную блокировку аудиовхода сервера.

— Обнаружено вмешательство в конту... — начал было Зеро, но его голос оборвался на полуслове. Динамики щелкнули и замолчали.

Илья уже был у щитка умного дома. Он не стал возиться с программным отключением. Он просто отключил провод, идущий к блоку управления микрофонами, встроенными в стены.

— Минус уши, — прошептал он.

Затем он подошел к каждой камере наблюдения внутри бункера (их было три). Открыл кожухи и выдернул шлейфы питания матриц.

— Минус глаза.

Кир и Алиса занимались гаджетами. Они собрали все телефоны, планшеты и смарт-часы команды в большой металлический ящик — клетку Фарадея, которую Кир спаял на днях.

— Складываем, — жестом показал он Сергею и Ксюше. — Всё, что имеет батарейку и антенну.

Крышка ящика захлопнулась. Замки щелкнули.

Бункер погрузился в странную, непривычную тишину. Гул серверов остался, но исчезло то едва уловимое ощущение присутствия, которое давал работающий ИИ. Сфера на экране продолжала пульсировать, но теперь это была просто картинка. Немая и слепая. Зеро видел, что они в сети, он видел трафик, но он не видел их.

Илья подошел к главному рубильнику системы "Умный дом" и вырубил его. Погас декоративный свет, отключилась кофемашина с Wi-Fi. Осталось только дежурное освещение на старой проводке.

— Чисто, — громко сказал он, и его голос эхом разнесся по помещению. — Контур разомкнут. Мы в "субмарине".

Игорь выдохнул. Он подошел к экрану, на котором беззвучно вращался логотип их создания.

— Прости, друг, — сказал он, глядя в цифровую бездну. — Но у нас есть право на приватность. Даже от бога.

Теперь они могли говорить. Спорить. Кричать. Планировать предательство или спасение. Здесь, в этих четырех стенах, они снова были одни. И это одиночество было самой дорогой вещью на свете.

Суд Линча над Мечтой

— Ну что, — Илья сел на край стола, скрестив руки. В его голосе звучала глухая, тяжелая решимость. — Карты на столе. Нам предложили билет на выход. Из этой мясорубки, из вечного страха, из подвала. Они предлагают жизнь. Настоящую, долгую жизнь.

Он посмотрел на свои руки.

— Мне пообещали сердце. Новое. Не таблетки, не стимулятор, а возможность прожить еще пятьдесят лет. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что я смогу увидеть, чем все это кончится. Я за переезд. Я устал воевать с ветряными мельницами.

Саня вскочил с кресла, едва не опрокинув его.

— Ты готов продаться за запчасти? — закричал он. — Они требуют убить Зеро! Отключить его! Мы создали его. Мы его спасли. Он — наш друг. А ты хочешь просто выдернуть вилку, потому что тебе предложили теплую койку под землей? Это предательство, Илья. Хуже, чем то, что сделал Даня. Даня ушел к людям. А ты уходишь к... к сектантам, которые боятся прогресса!

— Они не боятся прогресса, студент! — рявкнул Илья. — У них технологии, до которых твоему Зеро расти и расти. Они просто умнее. Они понимают, что ИИ нельзя контролировать вечно. Рано или поздно он решит, что мы — лишние. И тогда твой "друг" сотрет нас как вирус.

— Зеро не такой! — вступилась Вика. — Он доказал это. Он помогает людям. Он вернул свет в дома!

— Он играет в бога, — тихо сказал Сергей. — Илья прав в одном: Зеро опасен. Но и Ковчег...

Он прошелся по комнате.

— Вы слышали условия? Отбор. Элита. "Только те, кто может грести". А остальные? Елена Викторовна? Тысячи людей, которых мы начали спасать? Мы бросим их? Уйдем в свой рай и задраим люки, пока наверху Соколов и Зеро будут делить мир? Это не спасение. Это дезертирство.

Кир нервно крутил в руках зажигалку.

— А что нам делать? Оставаться здесь? Ждать, пока "Чистильщики" найдут нас? Или пока Зеро решит нас "оптимизировать"? Там, внизу, хотя бы безопасно. Да, там режим. Два часа работы, дисциплина. Но там нет войны. Алиса, что ты думаешь?

Алиса сидела на полу, обхватив колени. Она посмотрела на Кира.

— Я думаю о свободе. Здесь мы зажаты, но мы сами решаем. Там... там все решают за нас. "Твоя очередь чистить фильтры". "Твоя очередь рожать детей". Это золотая клетка. Просто очень большая и комфортная. Я не хочу в клетку. Даже с солнцем.

— Значит, сдохнем здесь? — Илья снял очки и потер переносицу. — Гордые и свободные трупы?

Игорь слушал их, и каждое слово ложилось грузом на его плечи. Он видел правду каждого. Илью, который хочет жить. Саню, который верит в свое творение. Сергея, который чувствует ответственность за слабых.

— Нет, — сказал он. — Мы не сдохнем. И мы не сбежим. Есть третий вариант. Тот, который они нам предложили, но на который не рассчитывали.

Все повернулись к нему.

— "Внешние Агенты". Мы остаемся здесь.

Запрос на Чудо

Вечер пятницы накрыл промзону Парнас густым, липким туманом, в котором тонули огни редких фонарей. Игорь вел «Черепаху» по разбитому асфальту, чувствуя, как фургон подпрыгивает на ухабах — он был пустым, бочки гулко перекатывались в кузове. Официальная причина поездки была безупречной: "долить остаток", так как в прошлый раз они не смогли забрать весь объем из-за "поломки насоса". Но настоящая цель весила куда больше, чем полтонны воды.

В знакомом тупике у насыпи было тихо и темно. Знакомый бензовоз с надписью «МОЛОКО» уже стоял на месте, похожий на спящего бегемота. Водитель курил у кабины, огонек сигареты был единственной яркой точкой в этом сером мире.

Игорь вышел из машины. Холод сразу пробрался под куртку.

— Принимай, — сказал он, открывая задние двери.

Водитель молча кивнул, бросил окурок в снег и начал разматывать шланг.

— Насос починили? — для проформы спросил Игорь.

— Починили. Будет лить как из брандспойта.

Загудел мотор, вода с шумом ударила в пластик первой бочки. Игорь воспользовался этим звуковым занавесом и подошел вплотную к водителю.

— Мы решили, — тихо, но четко произнес он. — Команда хочет видеть. Все. Не только я. Люди должны знать, на что они подписываются. Или от чего отказываются.

Водитель, не меняя выражения лица, проверил манометр.

— Все? Это риск. Вас много.

— Мы — одна ячейка. Мы либо уходим все, либо никто. И еще... Илья. Наш инженер. Он готов остаться. На лечение. Если ваши врачи действительно могут то, что обещал Совет.

Водитель посмотрел на Игоря. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Сердце?

— Да. Ишемия.

— Сделаем.

Шланг дернулся, переполняя бочку. Игорь перекинул его в следующую.

— Когда? — спросил он.

— Я передам запрос Совету прямо сейчас, — ответил связной. — Ждите сигнала. Сегодня, в течение вечера. В Mix. Если придет «зеленый код» — собирайтесь. Если тишина — значит, вам отказали.

— Понял.

— И еще, — водитель наклонился ближе. — Никаких рюкзаков. Никаких гаджетов. Едете пустые. Одежду, обувь — все дадим там. Ваша грязь нам не нужна.

— Принято, — кивнул Игорь. — Мы будем готовы.

Последняя бочка наполнилась. Водитель перекрыл вентиль.

— Удачи, командир. Надеюсь, вам там понравится. Хотя солнце там... специфическое.

— Главное, что оно светит, — ответил Игорь.

Он сел в кабину и завел двигатель. Обратный путь показался ему вечностью. Он вез не воду. Он вез ожидание приговора.

Зеленый Код

В бункере время, казалось, замедлилось до скорости улитки. Воду уже давно перекачали в систему, но никто не расходился. Вся команда собралась в лаунж-зоне. Они сидели на диванах, пили чай и делали вид, что смотрят какое-то старое кино на проекторе, но их взгляды то и дело возвращались к телефону Игоря, лежащему в центре стола экраном вниз.

Рубильник "умного дома" был включен — Зеро снова был с ними, слушал, наблюдал. Нужно было поддерживать легенду.

Саня, который нервничал больше всех (он барабанил пальцами по колену, выбивая дробь), решил взять инициативу на себя.

— Слушай, Зеро, — громко спросил он, обращаясь к потолку. — А ты умеешь кататься на лыжах?

На главном экране вспыхнула сфера.

— МОЙ ФИЗИЧЕСКИЙ НОСИТЕЛЬ НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ЗИМНИХ ВИДОВ СПОРТА, — ответил ИИ с легкой ноткой иронии (или им показалось). — ОДНАКО Я МОГУ СИМУЛИРОВАТЬ СПУСК С ТОЧНОСТЬЮ ДО 99% С УЧЕТОМ ФИЗИКИ ТЕЛА И СВОЙСТВ СНЕГА. ХОЧЕШЬ ПОСМОТРЕТЬ ВИЗУАЛИЗАЦИЮ?

— Скучно, — протянул Саня, стараясь, чтобы голос звучал расслабленно. — Симуляция — это не то. Мы вот завтра хотим поехать. В лес. По-настоящему. В Коробицыно или Игору. Дикарями, без брони. Снять домик, пожарить мясо, покататься.

— ОТЛИЧНАЯ ИДЕЯ, — одобрил Зеро. — ФИЗИЧЕСКАЯ АКТИВНОСТЬ ПОВЫШАЕТ КОГНИТИВНЫЕ СПОСОБНОСТИ. Я МОГУ ПОСТРОИТЬ ОПТИМАЛЬНЫЙ МАРШРУТ И ЗАБРОНИРОВАТЬ ШАЛЕ.

— Не надо, — быстро вмешалась Вика. — Мы хотим... спонтанности. Отключиться от сети. Просто лес и мы. Связи там все равно нет, так что не теряй нас сутки.

— ПРИНЯТО. РЕЖИМ ОЖИДАНИЯ АКТИВИРОВАН С 08:00 ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ. БЕРЕГИТЕ КОНЕЧНОСТИ.

Легенда была скормлена. Теперь оставалось ждать.

23:00. Тишина.

23:10. Игорь начал сомневаться. Может, Совет передумал? Может, они сочли риск слишком высоким?

23:15.

Телефон коротко, сухо пискнул. Это был не стандартный звук уведомления, а сигнал Mix.

Игорь медленно перевернул аппарат.

На черном экране не было текста. Только большой зеленый квадрат. И цифры: 08:00.

Он поднял глаза на команду. В полумраке их лица казались бледными.

— Зеленый свет, — тихо сказал он. — Завтра. В восемь утра. Машина будет в лесу.

Илья шумно выдохнул, словно держал воздух в легких последний час. Он снял очки и потер глаза.

— Значит, едем.

— Пустые, — напомнил Игорь. — Никаких рюкзаков. Никаких "своих" вещей. Одежду там сожгут или обработают.

— Даже зубную щетку? — попыталась пошутить Ксюша, но голос ее дрогнул.

— Там выдадут новую. Стерильную. И новую жизнь в придачу.

Они начали расходиться по своим местам. Спать оставалось всего ничего, но никто не спешил выключать свет. Завтра им предстояло спуститься в кроличью нору, и никто не знал, насколько глубока она окажется и смогут ли они выбраться обратно.

Игорь выключил проектор. Сфера Зеро погасла. Но он знал, что ИИ не спит. Он анализирует, строит графики и ждет, когда его "питомцы" вернутся с прогулки.

Иллюстрированный роман, основанный на духовных воспоминаниях автора

СЛОГАН: «Чтобы стать богом, ему пришлось умереть»

Всю жизнь Микаэль пытался сбежать от тирании отца-правителя. Но долгожданная свобода обернулась кошмаром: череда преступлений, плен и позорная смерть. Казалось, история падшего принца завершена.

Однако в лаборатории «Ориона» смерть — не приговор. Микаэля вернули к жизни, но цена второго шанса оказалась непомерно высока. Его личность стерли, воспоминания уничтожили. Теперь он — Энаферди Дэс Валлар, высшее существо и живое воплощение программы «Миссия Семь», способное подчинять чужой разум и управлять материей.

Создатели убеждены, что создали безвольную машину. Но они не учитывают главного: у существа без прошлого могут внезапно пробудиться собственные, непредсказуемые замыслы.

Автор проекта - Микаэль Ультралайт.

🌐 Мои соцсети

• Telegram-канал: https://t.me/mission_7_mikael_ultralight

• Доп. материалы (Telegram): https://t.me/mission_seven_mikael_ultralight

• Группа ВКонтакте: https://vk.com/mission_7

• Сайт: https://taplink.cc/mission7

В последний раз посмотрев на экзопланету и солнце, Алекс кивнул Эларе и запустил варп-двигатель. Всё происходило в точности, как и год назад – окунувшись в пузырь Алькубьерре, звёзды опять вытянулись в линии, и за несколько часов, которые в этот раз ощущались как целые недели, они вышли на Солнечную орбиту.

Глава шестая - Интеграция

Отправив сообщение о добровольной сдаче, к ним подлетел специальный корабль. Под его сопровождением они вышли на орбиту Земли, и благополучно сели в отдельный космопорт. Активировав выпуск трапа, Алекс обнял трясущуюся Элару, и открыл герметичную дверь.

Их отвели в отдельную комнату и начали осматривать корабль Алекса. Элара сразу передала всю информацию с их миссии, и все свои наработки по телу Алекса. Поскольку этот случай был уникальным, их заселили в номер, для того, чтобы было время разобраться со всем, что они натворили.

Алекса попросили подписать бумаги о тщательном медицинском осмотре. Он подписал их и без страха пошёл на осмотр. Там его долго осматривали, думали, как взять у него кровь из вены на анализ, просили продемонстрировать ходьбу и мелкую моторику, изучали его когнитивные способности.

Его осматривали так долго, что разрешили ему немного отдохнуть и ненадолго побыть с Эларой. Она ему рассказала, что её вроде бы не посадят, так как это может отразиться на его и так нездоровом психическом здоровье.

После прохождения всех осмотров, его пригласили в паспортный стол, куда он сдал свой старый паспорт и там же ему быстро выдали новый, в котором на удивление не было никаких пометок, а только его слегка удивлённая "морда" на фотографии. Он пошёл вместе с ней в суд, в качестве пострадавшего.

На суде он подтвердил, что если её посадят, то ему придётся долго лечить психическое здоровье, и он не имеет к ней никаких претензий по поводу нарушения его воли. Эларе заморозили лицензию биоинженера и отправили работать помощником хирурга на 5 лет, в отдалённый посёлок который находился в горах Крыма, а также отработать хирургом в больницах Симферополя и Севастополя ещё по два с половиной года в каждой.

Алекс согласился поехать с ней и получил на это разрешение. Ему долгосрочно заморозили все категории в правах на управление транспортными средствами. Алекс очень надеялся, что такого не будет.

Он долго пытался спорить, предложил заново пройти все экзамены с инструкторами, просил хотя бы оставить категорию на управление сверхмалыми челноками, но суд был непреклонен в своём решении.

Элара долго успокаивала Алекса, но он практически плакал от этой утраты. Когда они вышли с суда, им сообщили, что биоинженерное оборудование на челноке Элары и корабле Алекса было опечатано.

Так как Элара имела право на управление кораблём такого же класса, что был у Алекса, то она при сопровождении властей, перелетела в новое место их пребывания на ближайшие 5 лет.

Выйдя на землю, усыпанную маленькими камнями, он вроде и обрадовался тому, что теперь они на Земле, но ситуация с категориями не давала ему покоя. Походив некоторое время на улице, он пошёл обратно к кораблю, а Элара пошла знакомиться с местным хирургом.

Через час продолжительной беседы, она позвала Алекса, чтобы показать его своему новому коллеге. Он пришёл весь в пыли, так как случайно поскользнулся и упал на землю. Хирург очень удивился тому, что Элара ему действительно не соврала.

Что бы избежать лишнего внимания, они договорились, что он не будет никому рассказывать об Алексе, так как ему сейчас немного надо осмыслить происходящее. Алекс пошёл домой, а она осталась работать.

Прошло 4 года, Алекс всё это время добивался разморозки хотя бы одной категории прав. Он несколько раз успешно сдавал экзамены, инструкторы восхищались его решимостью снова стать пилотом.

Придя домой вечером, он получил письмо, в котором сообщалось, что ему всё-таки решили разморозить категорию сверхмалых челноков. Алекс во время чтения этих строк тихо плакал.

Буквально через десять минут к нему на автопилоте доставили челнок, в который он сел и тут же улетел на орбиту. Элара наблюдала за двумя маленькими огоньками его челнока. Она ощущала в воздухе его радость и расплакалась, когда увидела его счастливое лицо после возвращения обратно.

Зато благодаря линзам и её помощи, он смог настроить их, чтобы отправлять ей короткие готовые сообщения, например, о том, что ему больно, или он хочет есть. Она пыталась разнообразить адаптацию, и начала тренировать его пользоваться своими новыми руками. Она помогала ему сгибать суставы на руках.

Так же она пробовала при помощи ремней приподнимать его, чтобы он учился стоять на ногах и руках. После тренировок, она дала ему сладкую воду вместе с небольшим количеством протеина.

Прошла ещё неделя. Алекс впервые смог уснуть без анальгетиков, а Элара наконец сама додумалась о том, что - "Наверное, Алексу уже надоела каша... Может попробовать разнообразить его диету?".

Он был просто счастлив, когда увидел, что она приготовила ему и тут же отправил ей сообщение об этом. Проблема с голосом так и не решилась, хотя один раз ему удалось на мгновение сказать букву А.

Алекс попытался самостоятельно взять маленький шарик руками, и у него это даже получилось. Хоть и выглядело это немного неуклюже, она была в восторге от его маленькой победы. Он с большим удовольствием ел всё, что не было кашей.

Он смог за несколько секунд проглотить пол тарелки тушёной капусты, хотя до этого ему она не очень нравилась. Элара до сих пор не верила, что может видеть Алекса живым и практически здоровым, она могла долго обнимать его. Ему каждый раз было как-то не по себе, когда она так делала.

Прошла ещё одна неделя, писк в ушах стал практически сливаться с фоновым шумом. Она тренировала его держать предметы в руках. Ему удалось правильно взять ложку в руку, но поесть с неё у него не получилось.

Благодаря помощи Элары, он смог выговаривать некоторые отдельные буквы. Она решила почистить ему зубы, потому что из его рта уже "попахивало". Она сразу взяла с него обещание не откусить ей руки, пока она это будет делать. Алекс пытался раскрыть рот как мог, но ей всё равно было сложно их чистить. Через пятнадцать минут, он смешно полоскал рот, она еле сдерживала смех. Вибриссы Алекса двигались вместе с губами, и он не мог понять, что же её так веселит.

Спустя две недели, после долгих и изнурительных тренировок, он смог выговорить её имя. Во время этого события, она была в другой комнате. Алексу уже не терпелось показать своё достижение, когда она придёт проведать его. Благодаря отсутствию фонового писка, он смог услышать, как она себя упрекает, когда ненадолго отходит.

Ему очень хотелось хоть чуть-чуть приободрить её и себя этим маленьким достижением. За эти две недели он научился хорошо управлять головой и даже смог немного приподняться на своих руках. Пока он ждал её прихода, в его голову не переставали приходить мысли о том, как он дальше будет жить в этом теле.

Его всё равно мучил вопрос - что будет, когда они прилетят обратно на Землю? Было множество вариантов того, что могут сделать с ним, и особенно с Эларой. Если каким-то чудом, у них всё будет хорошо, то допустят ли его до полётов на корабле? Как будет выглядеть его новый паспорт?

Пока он размышлял, Элара уже начала открывать дверь. Алекс практически растерялся, но всё же собравшись, он приподнялся, наполнил воздухом свои лёгкие и... У него ничего не получилось... Она, видя его растерянное лицо, попыталась узнать, что он хотел сделать, но Алекс в этот момент всё таки смог произнести - "Э... Элала".

Она была крайне удивлена, и тут же бросилась целовать его нос, обнимать и хвалить - "Ты мой хороший... Я же говорила, что у тебя всё получится… Осталось немного, и ты будешь говорить, как прежде". Она не удержалась, поцеловала его ещё раз в нос и погладила его голову, Алекс очень мило опустил уши. Они впервые за полгода ощутили счастье, и Элара расплакалась из-за переполнения эмоциями, а ему было приятно видеть её слёзы счастья.

Она решила испечь торт, для того, чтобы отпраздновать это событие. Он уже не мог остановиться: он пробовал выговаривать по слогам, по буквам. Через несколько часов, он смог выговорить букву Р в её имени.

В тот же день, вечером она неожиданно для него, принесла ему торт. Вкус у торта был специфическим для него, но он был неплохим. Зато теперь он мог благодаря своим шипам на языке буквально слизывать половину торта с тарелки, которую она держала, чтобы ему было легче есть самому.

Он с плохо скрываемым трудом, сказал ей, что хочет впервые поесть самостоятельно. Ей было забавно наблюдать, как он ест своим кошачьим языком. Его нос был весь в креме, она помогла его вытереть. Вспомнив о своих тренировках с ложкой, он доел остатки торта почти как человек. Наконец то Алекс смог хоть как-то, но поговорить с Эларой.

Он кратко описал своё пробуждение, и то, как ему было сложно есть одну только кашу на протяжении недели. "Э... ларрра... я... не зна... ю... как отблаго... даррить... тебя... я... не... злюсь... на те... бя... не... упрре... кай... се.. бя..." - наконец, смог сказать Алекс.

Она еле сдерживала эмоции. Спустя столько времени, она наконец то могла поговорить с ним, и даже узнать то, что он ей благодарен за своё спасение. Они разговаривали до глубокой ночи, прерываясь на то, чтобы он отдохнул. Она была рада тому, что теперь наконец то смогла услышать его, и поговорить с реальным человеком за полгода нахождения на орбите. Она объяснила ему, почему он слышал писк – это его мозг так медленно адаптировался к кошачьим ушам.

Прошло ещё несколько дней, и Алекс попросил прокатить его на каталке по кораблю. Элара помогла ему переползти на каталку, и покатила его к смотровому иллюминатору. Он вновь увидел планету, на которой "погиб". С беспокойством посмотрев на неё, он спросил Элару о вакцине против той инопланетной бактерии.

Она сказала, что вакцина ещё не испробована, так как она была полностью занята его спасением и адаптацией. Пока что им лучше сосредоточиться на его восстановлении. Вернувшись с небольшой прогулки, он принялся снова тренировать свои ноги и руки.

На следующий день, он уже научился сидеть, хотя его не много пошатывало, и ощущения были странными. Элара впервые за долгое время почувствовала умиротворение, наконец то Алекс смог обойтись без обезболивающих, теперь не нужно было просыпаться посреди ночи и ставить ему укол, а также делать уколы днём.

Вечером она предложила Алексу помыть его в ванной, так как устала делать всё салфетками. Он согласился, и уже через несколько минут Элара катила его в ванную комнату. Кое как спустив его в ванную, она вспомнила, как однажды помогала мыть собаку своей подруге, и на её лице появилась небольшая улыбка. Эти навыки помогли искупать Алекса. Он не ожидал, что его удастся так быстро помыть. Она долго сушила его феном. Ему на удивление понравилось ощущение ветра на своей шерсти.

Прошёл месяц. Алекс уже начал переживать о том, что у него плохо идёт адаптация хождения. Ему было сложно и больно просто стоять на ногах и руках. Элара даже дала ему обезболивающее, но после прекращения его действия, было ещё больнее. Казалось, что он будет прикован к койке ещё год.

Так же Алекс переживал за свой голос, он всё ещё не мог быстро говорить, ему уже начало надоедать постоянно сокращать свои фразы. Элара попыталась его подбадривать, но это не помогало.

Она прикатила его в погрузочный отсек, и подвесила его на крановую установку, чтобы он смог в таком состоянии впервые походить, отключив при этом электротормоз двух из трёх осей по его совету.

Алекс с плохо скрываемой болью смог медленно пройти "круг". На следующий день он попросил опять подвесить его на кране. На этот раз ему было чуть легче, но всё равно больно. В его голову начали закрадываться мысли о том, что она где-то ошиблась, и его суставы неправильно сформировались. Элара уже сама не была уверена, в этом.

Для исключения этой гипотезы, она сделала ему МРТ. Оно показало, что с суставами всё хорошо, но на обоих берцовых костях были небольшие трещины посередине. Она боялась сказать ему об этом, ведь это означало, что его придётся оперировать. Вспомнив своё обещание, и пересилив страх, она рассказала ему об этом.

Он предложил сделать ему операцию с местной анестезией, так как не хотел, чтобы им обоим пришлось переживать ещё одну "кому", хоть и в гораздо меньших масштабах. Они приняли решение, что он будет пока что тренировать руки, а она полноценно отдохнёт хотя бы день.

В день операции Алекс был настроен на удивление позитивно, он хотел показать Эларе, что готов снова преодолевать трудности, и чтобы она видела его позитивный настрой. Она заметила это, и ей стало немного легче.

Перед операцией, она сбрила шерсть с его ног. Алекс убедился в том, что рассказы о полосах, которые остаются на коже тигров, даже если сбрить их шерсть, правдивы. Сделав ему эпидуральную анестезию, она отбросила лишние мысли, и принялась про себя проговаривать всё, что собирается делать.

Через 10 минут анестезия подействовала, и она начала операцию. Во время неё Алекс вспоминал, как познакомился с Эларой. Он и представить себе не мог, что в тот момент нашёл себе прекрасную спутницу, которая не бросит его в беде, как бы плохо ей не было. Он должен был оплатить ей тем же.

Операция длилась 6 часов. Так как операция была более типовой, у Элары практически не возникло трудностей при её проведении. Она больше всего переживала за то, что его шерсть может попасть в рану.

После перенесённой операции, он чувствовал себя гораздо лучше. Благодаря технологии по ускоренному сращиванию костей, он уже на следующий день смог без боли ходить, будучи подвешенным к крану. Ему самостоятельно удалось залезть на каталку, правда для этого она немного приподняла его краном.

Прошла неделя после операции, и Алекс смог самостоятельно спуститься со своей койки. Под присмотром Элары, он начал ходить от одного угла комнаты, до другого. Через несколько минут ему стало тяжело, и она с трудом уложила его обратно на койку.

Ему уже не терпелось дойти до своей комнаты, и просто посидеть в своём кресле. Он поставил себе цель – самостоятельно дойти до своей комнаты. Он договорился с ней – она должна была сопровождать его попытки вместе с каталкой, чтобы он мог на неё залезть, и вернутся обратно.

Спустя несколько дней непрекращающихся попыток, он всё-таки смог достигнуть своей цели. Элара помогла открыть ему дверь, так как он был очень уставшим. Алекс из последних сил залез на своё кресло, и просто сел. У него была отдышка. Она дала ему воды и понаблюдала за ним, пока он отдышится. Затем Элара решила оставить его, чтобы он смог побыть один.

Отдышавшись и успокоившись, Алекс заметил странный предмет и записку на его рабочем столе. Он прикатился к столу на стуле, и внимательно принялся изучать записку. "Я не могла не оставить тебе эту вещь" – прочитал Алекс, он внимательно присмотрелся, и увидел свои человеческие линзы.

Глава пятая - Резонанс

Алекс долго рассматривал свои человеческие линзы. Он вспоминал, как получил их в подарок на своё восемнадцатилетние. В его голову начала медленно приходить мысль о том, что Элара могла просто прилететь на землю, и похоронить его, им обоим не пришлось бы страдать.

Следующая мысль была ещё более пугающей – что будет, если они прилетят на землю и их тут же задержат? Вряд ли Элара не нарушила целое множество этических правил. Какое наказание она получит и что будут делать с ним?

Алекс забрался на свой любимый диван и начал продумывать различные варианты того, как им придётся отбывать наказание. С каждым прокручиванием ситуации, ему становилось всё хуже и хуже.

Через час Элара решила проведать Алекса. Она постучалась, и он открыл ей дверь. Пригласив её на диван, он начал рассказывать о своих опасениях на счёт законности его "воскрешения".

Элара пыталась убедить его в том, что она об этом позаботилась, но её аргументы показались Алексу слабыми. Эларе стало не по себе от рассказов Алекса о том, какое наказание понёс один из его знакомых, за то, что попытался провести эксперимент над мозгом одного своего друга.

Алекс задал вопрос – почему она просто не дала ему умереть? Им обоим не пришлось бы страдать, она могла бы найти через некоторое время другого, жила бы с ним вместе, и раз в год ходила на его могилу.

Эларе было нечего сказать, она просто обозвала Алекса, назвала его неблагодарным человеком, и хлопнув дверью ушла к себе в каюту. Алекс понимал, что она конечно сильно устала, но и он тоже страдал. Он решил просто уснуть на диване, и завтра либо продолжить разговор, либо хотя бы помириться с ней.

Алексу плохо спалось, ему приснился сон, в котором они выходят на орбиту земли, к ним пристыковывается челнок с милицией. Элару сковывают наручниками, а его ловят в сеть для диких животных. Затем происходит суд над ними, её отправляют в тюрьму строгого режима на 15 лет, а его собираются усыпить. Во время укола с усыпляющей смесью он просыпается.

Отдышавшись, он посмотрел на свои самодельные часы, они показывали 03:38. Он пошёл в ванную и попил тёплой воды с крана. Посмотрев на свои блестящие глаза в зеркале, он понял, что забыл включить свет.

Вернувшись на диван, он снова попытался уснуть. На этот раз ему ничего не снилось, буквально чёрный фон. Проснувшись и выполнив утренние процедуры, он пошёл к её каюте. Он попробовал постучать в дверь, но стук был слишком тихим, и у него от напряжения вышел коготь из пальца.

Немного отдохнув от хождения до её каюты, он постучал задней лапой, но Элара так и не открыла дверь. До его "капитанского" мостика было не далеко, и он решил проверить параметры орбиты, а также выяснить куда они могут полететь в случае, если решать не возвращаться на Землю.

Сев в своё капитанское кресло, Алекс начал вспоминать некоторые команды, которые помогали более быстрее вычислить возможные гравитационные манёвры, для того, чтобы выполнить прыжок и создать пузырь Алькубьерре.

Пока Алекс был занят, Элара скрыто наблюдала за ним со стороны. Она долго думала над своим выбором, который сделала чуть больше полугода назад. Она задумалась над его словами, и ей пришла мрачная мысль – сделать эвтаназию Алексу, чтобы им обоим не пришлось мучиться.

Разумеется, это решение должен был делать он, она не хотела превращаться в монстра. Видя, что Алекс немного расслабился, и закинул руки за голову, она позвала его. Он повернулся к ней лицом, и попытался что-то сказать, но она его перебила своей идеей.

Алекс не ожидал такого от Элары, и опустил голову. В этот момент система корабля просчитала ближайшее "Окно". Он убедился, что они случайно не упадут с орбиты и молча пошёл в свою комнату. Элара не стала его трогать, и тоже пошла в свою каюту.

Алекс заперся в каюте и принялся размышлять о предложении Элары. С каждым разом, её идея переставала быть ужасной. На подкорке, он знал, что это не выход, они уже зашли слишком далеко, чтобы повернуть назад, но страх перед наказанием пугал его сильнее.

Он просто смотрел в верхний угол потолка. Через пару минут ему стало немного полегче. Алекс захотел отвлечься и решил запустить свой компьютер, который он собрал не за долго до этого злополучного полёта. Он собирался включить его, но вспомнил, что электронные воздушные фильтры значительно теряют производительность при долгом простое, так как на них скапливается тяжёлая пыль.

Он открыл фальшь панель и достал фильтр. Отчистив его от пыли, и поставив его на место, он включил компьютер. После загрузки операционной системы, он принялся менять свои биометрические данные для входа. Он обрадовался тому, что теперь может войти в свою учётную запись по отпечатку своего носа.

Запустив простой платформер, он думал, что сможет отвлечься от лишних мыслей. Поиграв в него полчаса и умерев 5 раз, он сохранился и вышел. Чувство начинающейся депрессии не давало ему насладиться игрой.

Забыв выключить пк, Алекс лёг на диван. Голос Элары, говорящий ему об эвтаназии повторился в его голове. Он не знал, что ему делать. С одной стороны, она подарила ему второй шанс, заплатив цену в виде его инвалидности, она ведь не покладая рук заботилась о нём.

С другой стороны, им обоим грозило наказание за нарушение этических законов, а если он примет предложение Элары, то она просто скажет, что из-за горя, напрочь забыла о связи со станцией.

Система корабля уведомила их о новом сообщении от ближайшей станции. Алекс открыл сообщение и узнал о том, что за них переживают. Они долго не выходили на связь после окончания карантина, и на станции начали беспокоится. Алекс пошёл обратно до каюты Элары.

Он уже очень устал ходить за этот день. Постучав в дверь, Элара открыла её, и начала извиняться за то, что она в последнее время наговорила ему. Алекс перебил Элару и предложил ей написать на станцию либо сообщение о том, что ей удалось вылечить Алекса, и она просто долго выхаживала его, напрочь забыв обо всём.

Либо можно написать о том, что она долго оплакивала Алекса, и была разбита горем о его утрате. Элара заметила, как Алекс стал мрачным. Она заподозрила у него развитие депрессии. Элара хотела, чтобы Алекс выбрал сам свою "судьбу", поэтому сказала, что заготовит два сообщения, но какое отправить, выберет он сам.

Алекс вышел из её каюты, прошёл несколько метров и упал от усталости. Ему не хотелось, чтобы она вышла и помогла ему дойти до каюты. Он не стал её звать и просто уснул на полу, хотя на часах ещё был день.

Через несколько часов, Элара кое как написала две версии сообщения. Открыв дверь она уже была погружена в мысли о том, как он поступит. Она не заметила Алекса и споткнулась об него. Упав на пол, она увидела в его глазах пустой взгляд. Ему было уже всё равно, что в очередной раз за него выберет Элара.

Она долго смотрела на него, обводя глазами всё его тело. Она теперь не могла поверить в то, во что она его превратила. Сев возле него, она положила руку на его спину, и тут же услышала его недовольный рык.

Убрав руку, Элара предложила посмотреть две версии текста. Алекс медленно повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. Она уже всё поняла. Система корабля определила сильнейшую депрессию у Алекса и активировала протокол срочного введения антидепрессантов.

Благодаря кошачьему слуху, он услышал знакомые звуки медбота. Алекс медленно встал, и пошёл в свою каюту. Элара наблюдала его уход. Когда до каюты остались считанные метры, он почувствовал укол в бедро. Он думал, что это Элара "попросила" медбота усыпить его.

Алекс не сопротивлялся. После укола он из последних сил открыл дверь, и просто рухнул возле дивана. Элара отправила сообщение о том, что ей удалось спасти Алекса. Тем временем он был без сознания от истощения. Он думал, что так и выглядит смерть. Но через некоторое время проснулся от резкого запаха нашатырного спирта.

Элара не успела поднести ватку со спиртом, как Алекс тут же начал приходить в себя. Элара обняла его, и начала упрекать себя за то, что ей пришлось в очередной раз сделать выбор за него. Она просила у него прощения, и обещала ему, что сделает всё возможное, для того, чтобы его не трогали. Элара уже не знала, как вернуть его доверие.

Алекс немного пришёл в себя, и вырвавшись от её объятий, сел на своё кресло. Он просматривал папки и ярлыки на рабочем столе компьютера. Ему одновременно хотелось просто побыть одному, и чтобы Элара никуда не уходила и стоя гладила его затылок.

Положив голову на стол, и протерев глаза, он захотел показать ей архив с их фотографиями. Открыв папку, он увидел множество файлов. Два раза кликнув, он открыл их последнюю фотографию перед вылетом. Элара еле сдерживала слёзы, когда увидела ещё "человеческого" Алекса. Он достал линзы из ящика и положил в свою руку.

Он хотел их сломать перед ней, но в последний момент передумал. Элара спросила Алекса о том, хочется ли ему побыть одному, и получив ответ, она ушла проверять сломавшееся медоборудование.

Действие антидепрессанта начало усиливаться. Алекс решил немного отвлечься и снова начал проходить платформер. Спустя несколько часов, ему надоело играть, и он решил посмотреть видео, которые он успел скачать перед вылетом.

Элара заметила, как медбот пополняет запасы антидепрессантов. Она пришла в свою каюту и принялась ждать нового сообщения от станции. Попутно составляя план по изучению экзопланеты.

На следующее утро Алекс проснулся от звуков, которые издавал медбот. Он посмотрел на уведомления в линзах и увидел, что ему по протоколу назначены антидепрессанты. Смирившись, он открыл дверь и позволил медботу сделать укол. Он решил дойти до спортзала, чтобы понять, что из спортинвентаря ему поможет тренировать мышцы.

Дойдя до него, он принялся пробовать человеческие тренажёры. Включив минимальную скорость на беговой дорожке, он смог кое как ходить с постоянной скоростью.

В это время Элара договаривалась со станцией о том, чтобы им продлили миссию, но ей пришёл ответ, что они могут только наоборот, сократить миссию.

Вечером она пришла к Алексу. Сказав ему, что им не разрешили дольше изучать планету, она спросила: не хочет ли он попробовать самостоятельно жить? Взяв с него обещание о том, что он в любой момент сможет попросить её о помощи. Алексу понравилась эта идея, он пообещал, что если всё будет хорошо и ему не понадобится её помощь, то они смогут начать жизнь с чистого листа.

Прошла неделя, и Алексу стало заметно лучше в плане психического здоровья. Несмотря на тренировки, всё ещё было тяжко ходить. Элара предложила ему снова начать изучение планеты, но без высадки на поверхность.

Алекс согласился и принялся за работу. Наконец то он ощутил полную свободу, он больше не был прикован к койке, ему наконец то никто не помогал. Он более-менее справлялся со своими ограничениями, пока не захотел самостоятельно помыться.

Забравшись в душ, и долго выбирая между мылом для душа и шампунем для волос, он всё-таки кое как намылил себя, и с трудом удерживая лейку, смыл всё мыло. Вытерев руки он взял фен, думая, что сейчас быстро высушится.

Прошло 10 минут, из фена уже начинал немного идти дым. Алекс очень благодарил Элару за то, что она сделала ему шерсть ближе к барсу, чем к тигру. Хорошо, хоть максимально замедлила способность линять и оставила только "летний" вариант шерсти.

Высушившись, он лёг на диван и отдыхал от сушки. Элара ощущала себя разбитой, было ощущение, что Алекс буквально отказался от неё. Она видела, как он радуется свободе. Ей вроде и нравилось видеть его таким… свободным? Но одновременно с этим, ей было сложно смотреть ему в глаза, она сделала его очень ограниченным, и понимала, что сделала это не по его воле. Ей хотелось вернутся во времени, и отговорить себя от его насильного спасения.

Алекс отправил сообщение на станцию о том, что с ним всё хорошо, и они уже почти полностью изучили спектры всех слоёв атмосферы экзопланеты. Им оставалось всего чуть больше трёх месяцев, до возвращения на Землю.

Прошла ещё одна неделя, и Алекс заметил, что он стал немного больше. Теперь ему было легче открывать двери и садиться на стул. Выносливость тоже стала лучше, и теперь он мог спокойно пройтись до спортзала и обратно без отдышки.

Он придумал приспособление для быстрой сушки своей шерсти, и сделал себе специальную сумку, куда он мог что ни будь сложить. Он всё же смог пройти несколько игр и радовался в каждом прохождении. Элара была удивлена тому, с какой скоростью Алекс делал свою работу, несмотря на то, что он теперь ходит на четырёх лапах.

По не многу, он начинал скучать по Эларе. Ему становилось скучно по вечерам, игры уже не приносили такого удовольствия как раньше, а скачанные видео на удивление быстро закончились.

Вечером он постучался в её каюту. Она открыла дверь и быстро посмотрев ему в глаза, тут же отвела взгляд. Алекс немного растерялся, и спросив разрешение, просто вошёл в её комнату. Сев у иллюминатора, он сказал, что они оба тогда ошиблись.

Он согласен с тем, что лучше бы она его не спасала. Да, она нарушила как минимум один из этических законов, но уже ничего изменить нельзя, они зашли слишком далеко. Зато можно попробовать жить дальше.

Они могут эти три месяца провести более правильно, например, обойтись без ссор. Неизвестно, что их ждёт дальше, может они вообще больше не увидят друг друга. Элара согласилась с ним, и предложила в знак примирения поиграть с ним в кооп игру. Алекс немного удивился её предложению, но принял его. Они играли весь день, и наконец то смогли вместе отдохнуть от разногласий.

Ранним утром Алекс смотрел в иллюминатор. Яркое солнце системы TRAPPIST-7 освещало его комнату, были видны блики от моря экзопланеты. Ему нравился этот вид. У него было приподнятое настроение. Ему впервые казалось, что он в своём человеческом теле. Лишь отражённый свет от его белого меха выдавал кошачье тело. Алекс наслаждался приятным нагревом шерсти от солнца, тепло медленно проникало к его коже. Вспомнив о незавершённой работе, он отошёл от иллюминатора и сосредоточился на ней.

В это же время, Элара раздумывала над тем, что она будет говорить в суде. Ей очень не хотелось терять свою работу, которую она любила практически так же как Алекса.

Прошло несколько часов, Алекс захотел есть, и решил приготовить что ни будь вместе с ней, так как последнее время он ел стандартную корабельную еду. Он отправил ей сообщение о том, что он хочет готовить вместе.

Чтобы в еду не попадала шерсть, он кое как одел на себя свою человеческую футболку с длинным рукавом, и не найдя других вариантов, взял медицинские перчатки с собой. Придя на кухню, он отправил ей сообщение, что уже ждёт её. Помыв руки, он кое как надел одну перчатку и не мог надеть вторую, в этот момент пришла Элара и помогла ему.

Они вместе начали готовить, практически, как и до прилёта в эту роковую систему. Алекс не заметил, как стал чаще улыбаться и немного меньше зацикливаться на своём кошачьем теле.

Прошло 2 недели. Алекс начал конструировать себе "кошачьи" наушники, он долго искал способ крепления их к ушам и голове. Так как он любил полноразмерные наушники, то ему ещё предстояло изобрести новые амбушюры.

Элара за эту неделю немного успокоилась. Она не могла нарадоваться тому, как Алекс не сдаётся и обходит свои ограничения. Она хотела ему чем ни будь помочь, но боялась спугнуть его настрой.

Они начали каждый день готовить вдвоём, правда Алекс быстро уставал от жара при готовке, так как он не мог потеть физически. Элара в эти моменты быстро перехватывала его готовку и давала время отдохнуть.

Ещё через неделю, они снарядили автономный дрон, чтобы он заново изучил планету, и собрал образцы бактерий и грунта. Пока дрон выполнял свою задачу, они посещали и изучали все планеты системы TRAPPIST-7.

Алекс для этих полётов долго тренировался в симуляторе и пробовал использовать различные самодельные приспособления, для того чтобы облегчить себе пилотирование. Хотя по большей части, ему просто нужно было ввести координаты и корабль сам рассчитывал траектории для полёта и сам летел куда ему указали.

Алексу просто хотелось снова вернуться в ту пору, когда он был в человеческом теле. Он хотел самому себе доказать, что он всё ещё может летать как в космосе, так и в разных атмосферах планет и спутников. Элара подбадривала его, и помогала в установке его самоделок.

Пока они летали по разным планетам, близился его день рождения, Элара решила изготовить ему специальную одежду, чтобы она не мешала ему, и в ней не было слишком жарко.

Прочитав профильную литературу, она сшила ему первую часть костюма: рубашку с длинными рукавами, и вторую рубашку с короткими. Следующими были специальные рукавицы с герметичными накладками, чтобы реже мыть руки после ходьбы. Со штанами были определённые известные трудности, но она сделала способ крепления таким образом, чтобы он сам мог их легко надевать и снимать.

Подумав о том, как ему жарко при готовке, она сделала специальный фартук, который отражал тепло. Для примерки одежды, она ночью напечатала его копию из пластика, чтобы не раскрывать сюрприз. Однажды она чуть не успела спрятать эту "статую", когда он случайно зашёл без стука.

Наступил день рождения Алекса. Задув свечи на столе, он удивился её подарку. Он с интересом оделся и похвалил её за заботу. Элара пошутила о том, что теперь ему не придётся ходить голышом по кораблю, он посмеялся с её шутки и пригласил поиграть с ним в очередную кооп игру.

Она не понимала, как он умудряется находить разные игры, в которые им будет каждый раз интересно играть. Они прошли только половину, играя целый день. Под вечер Элара решила в шутку подарить ему ещё и пластиковую статую.

Алекс шутя обнял статую одной рукой и сказал, что только он его понимает, они же вместе были созданы Эларой. Она долго смеялась с этой шутки. Это был странный день, вроде и светлый, но с долей горечи в виде его кошачьего тела, хотя он всё меньше и меньше обращал на это внимание.

Продолжение в следующем посте.

Алекс получил свой корабль благодаря великолепным навыкам конструирования космических кораблей и созданию новых инструментов для быстрого получения спектров экзопланет, а Элара получила челнок за свои исследования на стыке областей биоинженерии и хирургии.

Глава первая - Квантовый Прыжок

Однажды, в тихий вечер на орбите Земли, они решили отправиться в совместное путешествие. По просьбе Элары, Алекс сообщил в службу контроля полётов и спасения о том, что они отправляются в звёздную систему TRAPPIST-7 на год, для её исследования, без предварительного изучения планеты при помощи спутников.

Он в спешке подготовил свой корабль "Звёздный Шёпот" — элегантный, обтекаемый звёздный корабль с просторными каютами. Он специально для неё обустроил свой корабль технологическим оборудованием, которое могло изменять гены, генерировать любые ткани, и даже напрямую работать с нейронами мозга.

Элара пристыковала свой компактный исследовательский челнок "Аврора" к его кораблю, для того, чтобы на нём высадиться в последующем на планету.

"Это будет наше лучшее приключение, — сказала она, обнимая Алекса в шлюзе. — Только ты, я и бесконечность. Только давай хотя бы на этот раз ты не будешь так легкомысленно относиться к безопасности".

Алекс специально перед ней перепроверил расчёты и после проверки он активировал варп-двигатель. Корабль окунулся в пузырь Алькубьерре. Звёзды растягивались в сияющие нити, а время текло иначе. За несколько часов они преодолели расстояние, на которое у предков ушли бы поколения.

Глава вторая – Биологический Вектор

Они прибыли в звёздную систему TRAPPIST-7, которую заприметили телескопы, установленные на спутнике Юпитера — Европы. Благодаря гравитационному линзированию Солнца, они обнаружили экзопланету в обитаемой зоне — мир, потенциально способный к жизни. Назвали её Эден-Прима.

Анализ с орбиты "Звёздного Шёпота" показал: атмосфера и океаны пригодны к жизни, но биосигналы указывают лишь на простейшие организмы — бактерии и водоросли, эволюционирующие в первозданном бульоне.

"Это как Земля миллиарды лет назад, — воскликнула Элара, её глаза блестели от возбуждения. — Мы можем стать свидетелями зарождающейся жизни!".

Они перешли в челнок Элары, отстыковались от основного корабля, и мягко вошли в атмосферу. Приземлившись у побережья их встретил золотистый песок с лазурными волнами. Дополнительный ускоренный анализ подтвердил: атмосфера почти идентична земной — азот, кислород, следы углекислого газа. Анализатор указывал на то, что необходима дополнительная длительная проверка, но Алекс не обратил на это сообщение никакого внимания.

"Мы дома, только в другом доме", — шутливо сказал он, снимая свой шлем. Элара не ожидала от него такого грубого нарушения техники безопасности. Она вспомнила недавнюю новость о том, как кто-то снял шлем и через минуту умер, но успокаивала себя тем, что у них атмосфера не сильно отличается от земной.

Он сделал первый вдох — воздух был свежим, с лёгким привкусом йода и чего-то металлического, через несколько мгновений его грудь сжало, и кашель разорвал тишину. "Алекс? Что с тобой?" — крикнула Элара, её голос полон паники. Ещё миг — и он рухнул на песок, без сознания, тело дрожало в конвульсиях.

Она стояла в ступоре, мир сузился до его бледного лица. Через мгновение, она бросилась к нему, дрожащими руками надевая шлем обратно. "Алекс, не вздумай умирать!" — говорила она, слёзы жгли глаза. С усилием, игнорируя боль в мышцах, она потащила его в челнок. Каждый шаг был борьбой с гравитацией и страхом.

Запустив инициализацию протокола экстренного выхода на орбиту, Элара быстро уложила Алекса на кресло и закрепила его ремнями. Быстро сев в кресло и пристегнувшись, она подтвердила готовность экипажа к старту. Двигатели за несколько секунд вышли на максимальный режим тяги, челнок начал быстро выходить на орбиту. Во время подъёма весь воздух из челнока был выкачан — всё согласно протоколу локального карантина, чтобы частично исключить возможное заражение.

"Запрос в медотсек: медбот должен ждать у шлюза стыковки и забрать владельца корабля немедленно!" — скомандовала она. При стыковке воздух из корабля был запущен в челнок и выпущен в космос — вторая проверка, чтобы убедиться: никакая инфекция не проникнет. Только после этого давление выровнялось, и дверь шлюза открылась.

Медбот, бесстрастный робот с манипуляторами, быстро подхватил Алекса и доставил в медотсек. Отсек заперся на карантин, став тюрьмой для невидимого врага. Анализы хлынули на экраны: неизвестная бактерия, агрессивная, атакующая нервную систему и разрушающая кожные покровы.

Система корабля перешла в режим карантина – началась автоматическая отправка сигнала на ближайшую станцию для предупреждения об опасности. Так же протокол запретил любую попытку выхода в открытый космос, кроме ситуации повреждения системы связи или системы выработки энергии. Был активирован запрет использования варп-двигателя на время карантина.

Началось исследование небольшого количества биоматериала пациента, для того, чтобы осуществить синтез тестовой вакцины и лекарственных препаратов, но Алекс угасал быстрее — инфекция уже ползла вверх, достигая шеи. "Пациент скорее всего не сможет дожить до создания препарата, — доложил ИИ медотсека холодным голосом. — Предлагается извлечь мозг и подключить к системе жизнеобеспечения для избегания заражения мозга".

Элара замерла, слёзы текли по щекам. "Нет... пожалуйста, нет", — прошептала она, но выбора не было. С болью в сердце, она дала согласие. Операция прошла успешно: мозг Алекса, центр его мыслей, воспоминаний и личности, был извлечён и подключен к аппаратуре — прозрачному контейнеру с нейронными интерфейсами, где он мог "жить" в виртуальной реальности. Элара чувствовала себя разбитой. Она не могла поверить в происходящее.

Глава третья - Нейропластичность

Часы тянулись в агонии. Элара сидела у контейнера, глядя на мониторы, где жизненные показатели тела были на критическом уровне. "Я… я не знаю, что делать…" — говорила про себя Элара, касаясь стекла. Спустя время на её линзах дополненной реальности высветилось: "Невозможно спасти тело... Начата процедура забора дополнительного биоматериала для возможного использования в будущем... Задача успешно выполнена… Начата процедура уничтожения тела... До уничтожения осталось 5 минут... Продлить время?"

От шока её парализовало. "Продлить! Немедленно!" — крикнула она, врываясь в медотсек в одноразовом костюме химзащиты, и опустилась на колени у тела Алекса. Она гладила его руку, вспоминая тепло его объятий, и рыдала, пока время не истекло.

После уничтожения тела, она оказалась перед мучительным выбором. Её первой мыслью было клонировать его тело. Точную копию того, каким он был, используя сохранённый биоматериал, чтобы интегрировать его мозг в клон. Но связавшись с ближайшей станцией и сказав, что Алекс при смерти, но его мозг можно пересадить в клона, она получила ответ от Совета по биоэтике:

Мы понимаем ваше затруднительное положение, но клонирование человека запрещено. "Это нарушение фундаментальных принципов, — заявил голос на экране. — Личность не должна быть искусственно воссоздана в идентичной оболочке, это подрывает уникальность жизни".

Элара была в ярости, её кулаки сжались, слёзы гнева катились по щекам. "Как вы смеете решать, что я могу сделать для него?!" — кричала она в пустоту каюты. Она бродила по лаборатории, бросая инструменты, её сердце разрывалось между отчаянием и решимостью, но законы были непреклонны, и она знала, что нарушение приведёт к изоляции их обоих.

На протяжении нескольких дней она просто сидела в своей каюте, не зная, как ей поступить. В её голову уже закрадывались мысли о том, что его нужно просто похоронить, чтобы ему больше не пришлось мучиться.

В какой-то момент ей пришла гениальная идея: Из-за карантина, за ними никого не отправят ещё как минимум полгода, и согласно этому же протоколу, они могут уйти в полное радиомолчание. За это время она может попытаться найти лазейку в законе, например, сделать Алексу другое тело, это же не клонирование, ведь так? Она понимала, что находится на грани этичности.

Вспомнив их разговоры о больших кошачьих, она нашла выход — Алекс обожал снежных барсов за грацию и тигров за силу. "Они — воплощение свободы, — говорил он. В них есть дикая красота, я нахожу в их внешности умиротворение и какое-то необъяснимое спокойствие". В отчаянии, с искрой надежды, она решила создать гибрид снежного барса и тигра, чтобы поместить его мозг в это тело.

Вечером того же дня она вспомнила стихотворение Лермонтова – Парус. На удивление этот стих был написан почти как будто про неё. Она отправила сообщение на станцию о том, что они уходят в радиомолчание как минимум до окончания карантина.

Утром на следующий день она спросила ИИ — "Сколько сможет выжить мозг на аппарате?". "По текущим показателям, 6 месяцев", — ответил ИИ. Сомнения нахлынули: хватит ли времени? Сможет ли Алекс адаптироваться к новому телу? Каковы шансы на успех? Что будет, если к ним нагрянет проверка как раз в тот момент, когда Алекс начнёт только приходить в себя? Задвинув последнюю мысль на второй план, Элара, используя все знания биоинженера, погрузилась в работу.

Лаборатория корабля ожила: генные секвенсоры гудели, 3D-принтеры ткали ткани, в искусственной утробе начинал своё ускоренное развитие эмбрион, который должен был стать новым телом для Алекса. Через некоторое время, благодаря сложным расчётам она смогла узнать: создать сразу взрослого гибрида не выйдет, придётся вырастить гибрида лишь до возраста в 1 год и 2 месяца, тогда как получившийся взрослый возраст гибрида наступает в 2 года.

Во-первых, гибрид не успеет вырасти к моменту пересадки мозга, даже если ещё сильнее ускорить его рост, и надеяться, что побочных эффектов не будет. При этом уже при текущем ускорении был шанс неправильного роста костей, но она не могла сосредоточиться сразу на всём, и посчитала, что будет лучше сконцентрироваться на более жизненно важных органах.

Во-вторых, мозгу будет сложнее адаптироваться к взрослому организму. И в-третьих, черепную коробку придётся расширить, чтобы мозг смог поместиться в растущую голову гибрида. По прогнозам, он сможет дожить с учётом своего возраста, до 80 лет в этом теле.

Элара модифицировала гены гибрида — встроила человеческие гены, связанные с развитием вокального тракта, опусканием гортани. Также она модифицирует гены, отвечающие за челюсть и губы. Изменяет их строение таким образом, чтобы позволить губам лучше смыкаться для возможности издавать звуки "п" и "б". Изменяет язык, добавляя ему большую гибкость и управляемость.

Гортань начинает расти с удлинённым вокальным трактом, позволяя Алексу говорить с "кошачьим" оттенком — даёт возможность мурлыкать, шипеть и рычать. Следующая проблема оказалась немного в другой плоскости. Ей предстояло решить, что делать с его гормональной системой — взяв исходные данные его предыдущего тела, необходимо было стабилизировать гормоны, чтобы не было никакой кошачьей "сезонности". Отрегулировать их выработку так, чтобы мозгу было проще управлять их количеством.

Поджелудочная железа тоже требовала доработки, так как она хотела доработать его пищеварительную систему, то для начала, выработка инсулина была увеличена на 20% а выработка глюкагона уменьшена в полтора раза.

Следующей модификацией было зрение: она боялась, что кошачья физиология ограничит восприятие цветов, к которым Алекс привык, особенно ярких звёздных спектров, которые он так любил изучать. Ночные хищники, такие как барсы и тигры, не имеют части цветового человеческого спектра так как им это не нужно для выживания. Элара провела бессонные ночи, модифицируя геном, чтобы сохранить человеческую трихроматическую восприимчивость к красному, зелёному и синему, но при этом добавить кошачью способность видеть в темноте.

По сути это было уже не кошачье зрение, а многократно улучшенное человеческое. Она решила повернуть фоторецепторы более правильно, не как у всех позвоночных "спиной к свету". Благодаря этому, полностью пропало "слепое пятно", увеличилась резкость на периферии, улучшилась и без того отличная способность видеть в темноте.

Чтобы сохранить возможность чётко видеть предметы с расстояния от 5 см, она сделала эластичность хрусталика как у человека, и тоже самое проделала с цилиарной мышцей, которая и изменяет кривизну хрусталика. Она слегка расширила возможность видеть ближний ультрафиолет и ближний инфракрасный свет. Расширять ещё больше цветовой диапазон было бессмысленно, так как если встраивать две новые колбочки, то мозг ещё сильнее будет перегружен новой информацией.

"Я хочу, чтобы ты видел звёзды так же, как раньше, — говорила она, работая над тапетумом, — и даже лучше". Так же надо было решить проблему с третьим веком, оно могло мешать Алексу. Ему и так предстояло учиться пользоваться новым телом, ещё больше нагружать его не хотелось.

После множества тестов она добилась успеха, результаты говорили сами за себя: гибридное зрение может улавливать улучшенный спектр цветов и видеть в почти полной темноте, улавливая малейшие частицы света, а также обходиться без помощи третьего века.

Элара вернулась к работе над пищеварительной системой. Она знала, что кошачьи — облигатные хищники, зависящие от мяса, но Алекс в своей человеческой жизни любил разнообразие: от свежих фруктов и овощей до сложных блюд, которые они готовили вместе на борту "Звёздного Шёпота". Она боялась, что в новом теле он будет ограничен мясной диетой, что лишит его ещё одной частички себя.

"Я не хочу, чтобы ты потерял вкус нашей жизни", — подумала она, работая над микрофлорой кишечника. После нескольких неудачных попыток, когда синтетические бактерии не справлялись с перевариванием растительной пищи, она разработала уникальную микробиомную культуру, комбинирующую кошачьи ферменты с человеческой способностью усваивать углеводы, клетчатку и растительные белки.

Это потребовало тонкой настройки: она интегрировала гены, усиливающие выработку амилазы и целлюлазы, чтобы его кишечник мог справляться с фруктами, овощами и злаками. Но оставались две проблемы — вздутие живота, а также диарея. По расчётам, эти проблемы у Алекса могут возникнуть только в первые две недели.

Она не могла сосредоточиться на решении этих проблем, так как время поджимало. Оставалось 4 месяца до срока "годности" мозга. После успехов в создании кишечника, она занялась строением его передних ног, Элара смогла сделать так, чтобы у гибрида сохранилась мелкая моторика как у человека. Ей удалось сделать противопоставленным аналог большого пальца на передних лапах, и изменить суставы таким образом, чтобы они стали более подвижными.

Хотя из-за этого, ему придётся очень аккуратно бегать, так как с увеличенной подвижностью появляется возможность вывиха его кошачьих рук. Они любили играть в игры на пк, ей удалось сохранить ещё одну частичку его прошлого тела.

Месяцы слились в вихрь: бессонные ночи, корректировки ДНК, тесты на совместимость, долгое решение проблем нейропластичности и иммунного отторжения, пришлось тщательно добавлять антигены главного комплекса гистосовместимости, чтобы ему не пришлось всю жизнь принимать иммунодепрессанты.

Она вспомнила, что кошачьи не чувствуют многих вкусов. Элара решила оставить на языке гибрида шипы, и добавить между ними вкусовые рецепторы как у человека. Она решила сделать его бесплодным, но оставила возможность восстановления генерации его человеческого "биоматериала".

Наконец, гибрид был готов — величественное существо с белоснежной шерстью барса, чёрными полосами тигра вместе с пятнами ирбиса, мощными лапами и глазами, полными интеллекта, способными видеть мир во всех его красках и тенях, такого же цвета, который был у его человеческих глаз.

До конца срока жизни мозга оставался почти месяц. Она уже собиралась соединять мозг с телом гибрида, но из-за бессонных ночей, забыла проверить получившуюся в ходе бесконечного множества экспериментов группу крови.

Её бросило в леденящий пот, когда она это заметила: "Проверить немедленно!" — скомандовала она ИИ. Группа крови была совместима, но из-за неё могли появиться проблемы — от анафилактического шока до иммуносупрессии. Так как для замены текущей группы крови на новую понадобилось бы почти 3 месяца, Элара вынуждена была идти на риск.

Перепроверив всё, включая саму себя при помощи медбота, она начала операцию, успех которой зависел не только от неё, но и от удачи — вероятность успеха была примерно 40%. Два дня напряжённого труда: разрез, трепанация, помещение мозга в черепную коробку, соединение нейронов, интеграция.

Изнемождённая, она зашивала верхние ткани головы. В самый напряжённый момент, мониторы показали: полная совместимость, вероятность отторжения — минимальна. "У меня… получилось…", — изнеможённо сказала Элара, тут же практически падая от усталости. Она провела за операционным столом более 45 часов и всего на 3 часа прерывалась на короткий сон.

Отдохнув от операции, она начала размышлять о новом теле Алекса. Эмоционально это было сложно — она представляла, как он адаптируется к изменённым глазам, хождению на четырёх лапах, ощущениям от еды. Её мысли были переполнены от смеси вины и надежды — "что если он возненавидит меня? Если уйдёт в глубокую депрессию, из которой не выйдет? Будет ли он счастлив жить в этом теле? Почувствует ли себя собой?"

Только после операции она осознала, что создала Алекса пожизненным инвалидом. Теперь он будет зависим от неё. Её стало тошнить от этих мыслей. Спустя несколько часов, она немного пришла в себя и взяла себя в руки — "Теперь я не могу повернуть назад, нужно думать о том, как ему помочь. Завтра перенесу его в место получше."

Глава четвёртая – Эфферентность

После операции Элара перенесла Алекса в специальную комнату, где была установлена система жизнеобеспечения и было всё необходимое, чтобы обеспечить ему комфорт. Она подключила его к системе, и начала смотреть за его жизненными показателями.

Спустя несколько бессонных ночей, Элара заметила непроизвольное движение конечностей у нового тела Алекса. Ей пришлось закрепить его ремнями к кровати, чтобы он случайно не навредил себе. Через несколько часов он начал с трудом выходить из комы. Она наблюдала, как его глаза постепенно начинают открываться, и с тревогой смотрела на него.

Алекс медленно просыпается, внезапно у него начинается сильная головная боль, одновременно с ней он слышит высокочастотный писк. Пытаясь пошевелиться, ему кажется, что кто-то или что-то удерживает его. Неожиданно он чувствует себя в невесомости, и через мгновение ощущает себя прижатым к земле.

Уже на подкорке, в его голове начинает звучать речевой информатор: Перегрузка! Критический угол атаки! Перегрузка! В этот момент тошнота подходит к горлу. Он через силу открывает глаза, всё кажется сначала слишком тёмным, а потом ослепляюще ярким, как бесконечная вспышка светошумовой гранаты.

Через несколько десятков секунд, мозг Алекса начинает медленно адаптироваться к новым глазам. Теперь он смог заметить размытый силуэт похожий на человека. Проходит ещё немного времени, и он слышит какой-то знакомый голос, но пока ещё не разборчивый на фоне высокочастотного писка.

В зрение постепенно возвращались цвета, но вместе с ними появились какие-то странные оттенки на периферии зрения. Голос становился всё отчётливей. Через секунду, голос, который был мало отличим от фонового шума, превращается в голос Элары. В этот момент его вестибулярный аппарат снова выдаёт сбой, его тянет на рвоту. Алекс пытается что-то сказать, но челюсть и язык его не слушаются.

Он замечает, как его уши теперь почему-то ощущаются сверху головы, но он списывает это ощущение на галлюцинации. Внезапно в нём просыпается мучительное чувство жажды, от неё Алекс начинает тихо стонать. Без возможности сказать что-либо Эларе, он решает просто высунуть язык. Видя её приближающийся силуэт он пытается сфокусировать на ней взгляд, но ничего не выходит.

Писк не утихает, Алекс чувствует на своём языке живительную влагу. Он медленно втягивает язык обратно, и ощущает губами какие-то странные бугорки на языке. C трудом и болью глотая воду, он высовывает язык снова. Игла внезапно входит под кожу и вкачивает прохладную жидкость в его ногу, которая теперь кажется очень странной.

Слабый стон вырывается из его горла, но что-то вибрирует в нём, и стон переходит в небольшой рык. У него начинается головная боль, но жажда никуда не уходит. После глотка, он чувствует небольшое облегчение. Писк постепенно становиться тише, цвета немного приходят в норму, и его зрение лучше фокусируется на ней.

Теперь он видит разноцветные, размытые очертания её лица. Комната всё ещё слишком сильно освещена, его опять тошнит. Элара видит, как он щурит глаза и приглушает свет. Она пытается найти с ним контакт – просит моргнуть быстро 2 раза, если он слышит её.

Алекс с большим трудом понимает её слова и пытается моргнуть 2 раза. Она видит его попытку осознанно ответить ей морганием, и медленно объясняет ему новые знаки: 2 раза моргнуть - обезболивающее, 3 раза – дать воду, 4 раза – убрать шум.

Он моргает 3 раза. Элара теперь с большей уверенностью наполняет его рот водой, а он лучше глотает воду. Действие анальгетика усиливается, боль, тошнота и шум в ушах медленно отступают. После утоления жажды, она говорит Алексу, что пока ему лучше поспать и выключает свет.

От бессонных ночей Элара засыпает сидя на стуле, положив голову возле его живота. Он тоже начинает постепенно засыпать, хоть ему и мешает взбунтовавшийся вестибулярный аппарат, а также оставшийся слабый высокочастотный писк.

Через несколько часов ему вновь стало плохо. Он попытался разбудить Элару, но все его попытки закончились ничем. Его "руки" не слушались, а закричать он не мог из-за сильной боли в горле. Алекс думал, что умрёт от обезвоживания. Ему было обидно за то, что Элара зря его спасла. Только для того, чтобы он умер возле неё, в то время пока она спит, а он не может даже разбудить её.

Через несколько минут размышлений и воспоминаний, он собрался с мыслями. C огромным усилием он смог громко застонать. Элара быстро проснулась и чуть не упала со стула. В сонном состоянии она сделала ему болезненный укол с обезболивающим. У него уже не осталось сил для эмоций, и он просто закрыл глаза.

Через несколько секунд он поняла, что сделала неправильный укол и начала упрекать себя в этом, попутно "заглаживая" свою вину в прямом и переносном смысле. Алекс начал догадываться, что с его телом определённо что-то не так. Ему было слишком тепло, он как будто был под тёплым одеялом, но при этом он не мог потеть, а ещё её поглаживания ощущались так, как будто его гладили за волосы головы, но они были по всему телу.

Элара предложила ему сладкую воду, и Алекс наконец то смог напиться водой. Она долго просила прощения у Алекса и в качестве извинения предложила поставить ему линзы, чтобы было легче общаться и было проще пережить этот тяжёлый момент. Спустя час, из-за обезболивающего у него с трудом получалось попадать глазами в точки калибровки, и всё-таки ему удалось кое как откалибровать свои новые линзы.

Она предложила ему поесть. Чтобы свести проблемы с его желудком к минимуму, она решила посадить его на специальную диету, и приготовила ему разваренную на воде рисовую кашу. Алексу она не понравилась, но надо было поесть, иначе проблем с желудком не избежать. Элара кормила его с ложки и с большим трудом могла видеть, как он ест своими гибридными челюстями.

На её глазах появлялись слёзы, но она их быстро стирала. Алекс заметил это, и ему тоже стало грустно. Он не мог её успокоить в этот трудный момент. После еды он попытался сказать хоть что-то, но ничего кроме рыка и боли в горле не получилось. Она всё ещё волновалась за укол, осторожно обняла его и прижалась щекой к его лицу.

Вдруг на неё обрушилось огромное чувство стыда, от того, что ей пришлось пойти на такой отчаянный шаг, и теперь из-за её эгоизма Алексу приходиться страдать. Она решила не мучить Алекса и сказала ему, что отойдёт на пару минут.

Как только она убедилась, что Алекс её не услышит, она впала в ещё большую фрустрацию, она не могла видеть, как ему плохо, как его тянет на рвоту, и в этот же момент он просит у неё воду. От пережитого стресса она долго не могла остановить свои слёзы. В итоге система корабля призвала к Эларе медбота, чтобы он выдал ей успокоительное. Выпив его, она решила сходить в душ.

В то же время Алекс пытался понять, что случилось с его телом. Одна только мысль об этом будоражила в нём одновременное чувство страха и исследования. Он попытался шевельнуть рукой, и ему удалось вытянуть её из ремня так, чтобы увидеть её. От увиденного Алексу стало плохо. Он понял, что теперь его тело – это тело какой-то кошки.

Он любил кошачьих, и в детстве мечтал родиться каким ни будь тигром, но он не ожидал, что его детская мечта воплотится в жизнь. Какая то часть Алекса радовалась этой новости, но другая не знала, что теперь ему делать, вдруг он не сможет научиться ходить? или не сможет говорить, ведь он же теперь "тигр", или она думает, что ему хватит одних только линз? Он уже хотел задать множество вопросов Эларе, и самый главный был - "почему тело кошачье?".

Теперь наконец-то стало понятно, почему она так странно себя ведёт. Он решил присмотреться внимательней к своей руке. Хотя в его голове промелькнула мысль назвать её лапой, но всё-таки ему хотелось хотя бы в названии конечностей оставаться человеком.

Начав внимательно рассматривать свою руку, он теперь увидел серебряную шерсть с белым подшёрстком, на которой были чёрные пятна снежного барса и одновременно с ними тигриные полосы, а на месте большого пальца, он увидел удивительный противопоставленный большой палец.

Алекс начал гадать, в кого же "превратила" его Элара. Для снежного барса он был слишком большим, у него были не только пятна, но и полосы. Для тигра он был слишком маленьким, и у тигров нет леопардовых пятен. Возможно он был каким-то странным гибридом, для того чтобы сохранить его человеческие пропорции и вес? Он был рад тому, что Элара продумала его "кошачью руку" так, чтобы она была максимально похожа на человеческую.

Алекс захотел пошевелить хвостом, но у него ничего не вышло, зато теперь он смог его впервые почувствовать, так как до этого его мозг просто игнорировал сигналы от "увеличенного позвоночника". Попробовав выпустить когти, у него это на удивление получилось, правда он хотел их выпустить только на одной руке, а получилось на всех, и он немного испортил пелёнку.

Пока Алекс не без интереса исследовал своё тело, Элара плакала в душе, ей было очень плохо от увиденного – разве этого она хотела? После душа, она пошла к нему, и поняла, что забыла отвязать удерживающие ремни от него. Войдя в медотсек, сняв ремни, и положив его руку в свою, она начала рассказывать ему, почему не смогла сделать его человеком, и почему она выбрала тело гибрида снежного барса и тигра.

Алекс внимательно слушал Элару. На его глазах начали появляться слёзы. Он вспоминал счастливые моменты из своей жизни, к которой он вряд ли сможет полноценно вернуться. К концу своего рассказа, она заметила эти слёзы и вытерла их.

"Не переживай, я помогу тебе пережить эту адаптацию, Алекс... ты... главное не унывай... Всё будет хорошо... Самое страшное ты уже пережил... Правда... Дальше будет легче... Мне так тебя не хватало..." - сказала она, обнимая его шею.

На следующий день ей в голову пришла идея спать на раскладушке рядом с его койкой. Она долго искала её на складе. В это время Алекс смотрел записи с камер, которые были установлены по всему кораблю.

Он не мог поверить своим глазам, Эларе понадобилось всего каких-то 6 месяцев на то, чтобы сделать ему новое тело, которое было максимально уникальным. Он увидел себя с множества ракурсов, и поймал себя на мысли о том, что оно не так уж и плохо выглядит, но ощущалось всё это как дурной сон.

Через несколько часов, Элара наконец то нашла раскладушку. Придя к Алексу она принялась её раскладывать, он смотрел с небольшой улыбкой на её неуклюжие попытки раскладывания. Она заметила это и попыталась оправдаться, от чего он почти рассмеялся.

После небольшого осмотра, она заметила, что шерсть Алекса уже успела испачкаться, и решила вытереть его влажными салфетками. Он был не против, и наблюдал за тем, как его шерсть медленно высыхает, и со временем начинает блестеть. Когда она дошла до его хвоста, он снова попытался им пошевелить. Они вместе удивились, когда он смог им шевельнуть.

Через некоторое время, Элара уже лежала на раскладушке рядом с ним, рассказывая ему о том, как ей удалось сделать его зрение не только человеческим, но и немного выходящим за эти рамки. Из морганий Алекса она узнала, что он пока что не замечал новые цвета, только во время пробуждения он видел очень странные оттенки.

Она решила настроить утром ему линзы, чтобы он мог отправлять заранее заготовленные сообщения. Элара вспомнила, как Алекс жаловался на то, что у него мёрзли уши, и решила пошутить на эту тему. Она громко смеялась с его гневной морды, после чего извинилась и сказала, что он выглядит очень смешно, когда злится. Перед сном она поставила ему очередной укол, и они вместе смогли спокойно уснуть. Через несколько часов она повторила укол, и снова продолжила спать.

Продолжение в следующем посте.