Бывают моменты, когда жизнь разваливается, и ты остаёшься один. Когда цепляешься за людей, которые давно ушли, просто чтобы не сойти с ума.
Это история не о ненависти. Это история о том, как я пережил своё дно и выбрался.
Прошу строго не судить — это моя первая публикация. Да и, если честно, это, наверное, больше крик души, чем попытка получить лайки или бешеную популярность. Просто захотелось поделиться. Вдруг кому-то отзовётся.
Ночь. Гараж погружён в полутьму, лампочка под потолком потрескивает, отбрасывая зыбкие тени на стены. Пахнет железом, маслом, пылью и сигаретами. Машина стоит с приоткрытым капотом, но руки давно опустились. Работа застыла. В боксе — только я и мой лучший друг.
Он прислонился к крылу, медленно затягивается сигаретой, внимательно смотрит. Ждёт. Видит, как меня трясёт изнутри, как клокочет что-то под рёбрами сильнее, чем этот старый движок под капотом.
Я сижу на корточках, локти на коленях, взгляд в пол. Тишина такая, что слышно, как тикают старые настенные часы над полкой с инструментами. Долго молчу. Потом вдруг выдыхаю:
— Братан… мне надо выговориться. Накрыло.
Он не спрашивает лишнего. Только кивает. В его взгляде — ни осуждения, ни спешки. Чистое, честное «я рядом».
— Развёлся. Всё к чёрту пошло. Брак развалился, кредиты душат, зарплаты еле хватает гасить платежи. Две коробки шмоток, комп, съёмная хата. Вроде бы живу, а по факту — существую. Как будто поставил жизнь на паузу. Как будто меня нет.
Друг медленно кивает, не перебивает. Только затушил сигарету в банке с водой, выдохнул дым в сторону.
— Перед всем этим девочку встретил. Тогда, знаешь, всё только начиналось рушиться. Она была первая, кто оказался рядом, когда вокруг никого. Умная. Глаза горят, говорит так, будто слышит меня насквозь. Втянулся… сильно. Думал: вот оно. Спасательный круг. Тогда мне это было как кислород. Её голос, её сообщения — единственное, что держало на плаву. Если бы не она, хрен знает, выдержал бы вообще.
Я отвёл глаза, усмехнулся коротко, горько:
— А потом… Потом она уехала. Вышла замуж за бывшего. Просто вот так. Как будто щёлк — и выключили свет. А я, дурак, всё равно цеплялся. Появлялась, писала, просила совета, помощи… А я, как шавка, готов был сорваться, бежать. Потому что держит, брат. Потому что она тогда была всем, что у меня оставалось.
Друг наклонился вперёд, смотрит прямо в глаза:
— Ты не за неё держишься. Ты держишься за себя того, который тогда выжил. За ту свою часть, что не сдалась, когда мир под ногами рушился. Не она держит тебя. Ты сам цепляешься за то чувство, что ты тогда был кому-то нужен.
Я сжал челюсть, голову опустил. Щемит внутри, будто кость неправильно срослась.
— Но сейчас, брат, ты не тот. Ты стоишь. Ты дышишь. Ты работаешь. Ты живёшь. А этот круг, что тогда тебя спас, теперь только топит.
Тишина. Лампочка потрескивает, где-то за воротами воет ветер.
— И как? — выдохнул я. — Как выбросить это из головы?
Друг покрутил в руках гаечный ключ, постучал им по ладони:
— Полностью блокируешь. Везде. Телефон, соцсети, всё подчистую. Это не про злость. Это про выживание. Каждое её «привет» для тебя — как стопка для алкоголика. Только хуже. Потому что она влезает не в печень, а в душу.
Друг прислонился спиной к стене, посмотрел в потолок:
— Перестаёшь думать, что с тобой что-то не так. Это не «я плохой, потому что не смог». Это просто не та история. Ты умеешь любить. Но таких, кто умеет в ответ, мало. Тут не рулетка, тут отбор.
Я опустил голову, сжал кулаки:
— Легко сказать. А сердце, сука, всё равно помнит.
Он потянулся к полке, взял старый блокнот, сунул мне в руки ручку:
— Тогда пиши. Здесь и сейчас. Кто тебе нужен. Какой человек. Что для тебя любовь.
Я долго сидел, смотрел в пустую страницу. Потом медленно начал писать, будто прокладываю дорогу через бурю:
«Я хочу рядом не того, кого надо добиваться, а того, кто сам идёт ко мне навстречу.»
«Хочу человека, который заботится обо мне так же, как я о нём. Не манипулятора. Не учителя. Не контролёра. Честного партнёра.»
«Не хочу больше быть вариантом. Я не запасной аэродром.»
«Я заслуживаю любви, в которой не нужно доказывать, что я достоин.»
Друг кивнул, смотря, как медленно, но уверенно ложатся эти слова на бумагу.
— А теперь напиши, чего больше не допустишь.
Если снова придётся выпрашивать внимание — стоп.
Если инициативу проявляю только я — стоп.
Если границы не уважают — стоп.
Если снова тащу всё на себе — стоп.
Если после общения чувствую истощение, а не радость — стоп.
Я положил ручку, медленно выдохнул. Будто сбросил с себя чужой груз, который столько времени тащил.
Друг положил ладонь мне на плечо, сжал слегка:
— Ты не перестал быть добрым из-за того, что тобой пользовались. Ты не потерял себя. Просто теперь ты знаешь, куда своё сердце не отдавать. Это и есть твоя сила.
Я вытер руки о тряпку, поднялся. Бросил взгляд на полку, где лежал блокнот. Знал, что не забуду этот вечер.
Открыл ворота гаража. Прохладный ночной воздух хлынул в лицо. Где-то за углом куковала кукушка, по крыше стучал дождь. Вдохнул глубже, чем за все эти месяцы.
И на выдохе — не боль. Не тяжесть. Просто простое, честное:
Спасибо, что дочитали. Если кто-то сейчас чувствует себя так же — помните, выбраться можно. Главное — не молчать и не оставаться один на один с этой болью
