-- Дыши! Скомандовала она. Ну я и задышал. Правда из-за того, что осознанно дышал я будучи вампиром только для лечения, как-то рефлекторно подлечил свою рану.

Сказать что я охренел - ничего не сказать. Натаха конечно привлекательная самка, просто ситуация как-то не очень располагает. Грязный подвал, камеры, куча людей вокруг. С другой стороны... Когда если не сейчас? Может следующей ночью мы уже и не вернёмся.

Придя к этому осознанию, я послал мысленную команду в пах, и к моему удивлению, пинг оказался минимальным. Пинг... какой нафиг пинг? Может еще трассировку до матки провести?! В общем, я понял, что могу контролировать эрекцию просто по воле мысли, да ещё и так, как никогда ранее.

Где-то в процессе, Натаха требовала что бы я кусал её. Точнее что бы мы кусали друг друга. Вспоминая прошлые ночи, мне это слегка насторожило. Не собирается ли она меня выпить, она мне на это ответила очевидную вещь - если бы она хотела выпить кого-то из вампиров, выбрала бы кого-то из тех, кто потрёпан поболее нашего. И то верно.

Новые возможности воодушевили, а взаимные укусы и наличие невольных зрителей, стеснённо отводящих взгляды, пробудили какой-то шквал ностальгии. Когда мне и ребятам из моей компании было лет по 16, распутство, алкоголь, дурные затеи. Вспомнилось всё. И попытки снимать домашнее порно, и прогулки босиком, и купание голышом в реке ночью, и драки у гаражей. В общем-то типичное подростковое детство, но такое живое. Такое своё...

Укусы вампирессы это конечно нечто... Какой-то новый вид удовольствия. Сам секс, словно какая-то формальная закуска к основному блюду. Ей мои уксы похоже тоже нравились. Эти стоны, дрожь в плечах и до самых кончиков пальцев.

Очень необычный опыт. Проводя пальцами по её ключицам, я чувствовал её холодную кожу, она мертва, как и я, а муражки по коже от удовольствя всё равно пробегают. Даже волосы на ощупь немного иные, чем у живых. Мы не потели, не уставали. Мы были только друг для друга, без мира вокруг.

В голове вновь заиграла Агата Кристи - Ein Zwei Drei Waltz как и 12-14 лет назад. Это было как танец. Романтичный, тягучий, немного болезненный, пьянящий, сюриалистичный. Я проникал в неё не только в традиционном смысле, но и в вампирском. Клыки мягко вонзались в её кожу. Её же укусы были малость агрессивны, но это даже немного бодрило. Словно две разные стихи столкнулись в новый шторм.

Мне хотелось кусать её то плавно, медленно вонзая зубы в кожу, а порой и вовсе едва сдерживался от того, что бы откусить от нее кусок. Очень своеобразная форма поцелуев. Почему поцелуев? Потому что с ними тоже самое.

Ритм менялся, менялась и музыка в голове, тягучая и болезненная Ein Zwei Drei Waltz сменялась неспешной и мелонхоличной "Опиум для никого", следом такая же спокойная но глубокая "Щёкотно", немного уносящая из реальности, в прочем из-за слов которой я немного вспомил про реальность.

Там есть строчки «Завтра мы уйдём из дома. Не хочу, там холодно». Мне уже начинает нравится этот подвал и эта жизнь. Жизнь обстоятельство. А потом слегка игривая "Днём и ночью". И ведь и правда.. как и в этой песне «Не могу реально кончить».

И к моменту когда прошло уже часа два, в мысленном плейлисте была "Красная шапочка".

«О, как ты жила Без любви, без тепла Без любви, без тепла»... Под этот плавный ритм, мы уже вырубались. Кажется близился рассвет. Вампирское проклятье. Мы так и уснули друг на друге.

Уже в полусне, когда мысли были едва связными, где между парой минут по ощущением проходит несколько часов, голову заняли рассуждения. Почему-то всё "молодое" происходящее в моей жизни, как-то традиционно связано с музыкой, и чаще всего с Агатой Кристи. Какие-то подростковые пиздострадания. Не люблю я это. Но где-то внутри. В тех угольках что от меня остались, спустя столько лет, еще теплиться этот огонёк.

Ночью мы проснулись так же друг на друге, но обоих уже как-то отпустило. В воздухе было напряжение. Мы оделись я закурил, Натаха тоже взяла у меня сигарету. Так лёжа и курили.

Ждали. Ждали. Ждали.

В этот раз долго никого не было, и вот когда истекал третий час, раздался гул подъезжающих автомобилей. Дверь открылась и сразу же включился свет. Не приятно. Это всё равно что среди ночи проснутся, пойти в туалет, и включить свет. Только еще больней, словно это не тусклая лампочка в подвале, а промышленный прожектор. Проходит быстро, но контраст очень сильный.

Первый спустился Артём. Бликуя очками от тусклой лампочки, он уже как мне кажется буднично скомандовал встать у стены. Следом зашли Джеки, Жека, и несколько рабочих, которые стали забирать матрасы.

Кураторы как обычно перекинулись парой фраз о том кто кого берёт. Я, Натаха и ещё одна девчонка с которой вернулась Натаха, теперь в одной группе. И снова я у Жеки. Ну и пусть. Я уже привык к нему. Только какой-то он хмурый сегодня.

-- Так, ну чё? не будем тянуть. У нас сегодня мало времени. Погнали! Пробурчал Жека и направился на верх. Мы последовали за ним. Выйдя на улицу, я уже был готов вдохнуть полной грудью и ощутить бодрящий аромат подворотни вместо кофе, как вдруг до меня дошло, что вообще-то я могу не дышать. Более того, обычно я и не дышу.

Ох как меня разозлило это осознание. Три ночи к ряду я вдыхал эту отвратительную вонь. Ну такие затупы мне свойственны. Хоть какой-то островок стабильности в загробной жизни.

Снаружи нас ждал Бобик жеки, а так же стояло две газели. В одну рабочие грузили матрасы, а из другой доставали офисные стулья.

-- Ты. Указал на меня Жека.

-- Садись вперёд, а девчонки назад.

Вперёд так вперёд, мне всё равно. Мы погрузились в машину и тронулись. Как всегда по пути Жека дал композицию сегодняшней ночи.

-- Сегодня у нас мало времени и три цели. В этот раз каждый работает в соло. Финальная зачистка. Подчищаем хвосты так сказать. Это ваш шанс проявить себя, но действовать надо тихо. Что бы без шума там всякого, а то соседи, полиция, все дела. Нам это нахрен не нужно.

Кратко и по делу. Даже спросить особо не чего. Мне даже не интересно вампиры это или люди. Какая разница? Либо мы их, либо нас не ждёт ничего хорошего. Всё просто.

Долетели до первой точки мы быстро. Окраина, но местечко получше прошлого. Остановились мы возле двенадцатиэтажки, один подъезд. Похоже бывшая общага.

-- Первым пойдёшь ты. Сказал мне Жека. Открыл бардачок, пошурудив в нём, достал оттуда старый кнопочный телефон, позвонил на него, послушал что работает. К своему подключил наушник а кнопочный сунул мне.

-- Девятый этаж, от лифта налево, предпоследняя дверь, сороковая квартира. У тебя 15 минут. Если звонок сорвётся - переломаю кости. Понял?

-- Понял. Цель кто?

-- Баба одна.

-- Оружие надо?

-- Да не...

-- Уверен? У меня лом есть, бита и...

-- Ну давай биту.

Жека вручил мне биту, я собрался выходить.

-- А, вот еще. На. Жека протянул мне связку ключей. Чип от домофона и ключ от квартиры. Интересно, а чего он не может достать.

Я зашёл в подъезд. Изрисованные двери, голый каркас перил, ремонта этот дом не видел лет 20 наверно. Я не стал подниматься на лифте. Мало ли... застрянет, или бомж какой в нём спит, может камера стоит, или еще чего.

Надписи на стенах и подоконниках. "Веня лох", "Света + Максим", "Хорошо проведём время 8943...". Паутина в углах лестниц. Капли давно засохшей крови у почтовых ящиков. Вместо батареи в трубу забит чопик.

Проходя третий этаж, почувствовал запах жаренной картошки, на четвёртом кто-то громко слушает музыку.

Поднимаясь по лестнице мне вспомнилось, как мы встретились с одногруппником, Ромой Тюриным, спустя лет пять после выпуска. Он стал наёмником, был в горячих точках, и рассказывал о том, как это меняет. Штурм здания становился рутиной. Выбил дверь, бросил гранату, укрылся у проёма, заглянул, увидел людей, навёл автомат от бедра. Выстрел. Выстрел. Зашёл. Проверил помещения. Закончил чистку.

Да, я не в горячей точке, это не война, но нет никакого волнения, такая же рутина. Зашёл. Сделал дело. Вышел. Вот так это воспринимается. С этими мыслями я дошёл до нужной квартиры.

Старая самодельная дверь из листа металла. Я прильнул к ней ухом, в надежде что-нибудь расслышать. Какой-то приглушённый звук. Разговоры, стуки, взрывы. Похоже какой-то фильм или сериал. Звук глухой. Похоже источник либо далеко, либо за железной дверью еще и деревянная. А может и то и другое.

Надо зайти тихо и закрыть за собой дверь, что бы не дать возможность легко сбежать. Я очень тихонько вставил ключ, поворот, другой. Замок издаёт тихие щелчки. Скорее всего в квартире этого не слышно. Это хорошо.

Последний оборот. Быстро и со скрипом железных петель открываю дверь, вижу перед собой деревянную, толкаю. Хорошо что она не закрыта. Сразу же захлопываю и... Чёрт! Этот конченый замок изнутри закрывается только ключом, а я хлопнул. Звуки затихли. Похоже фильм поставили на паузу. Такой факап! Закрывать нету времени. Чёрт с ней. Захлопываю за собой деревянную дверь. Она хотя бы приглушит крики.

Беглым взглядом осматриваюсь. Справа от входа явно сан узел, чуть дальше кухня, в левом углу две двери. Из одной из них раздаётся голос.

-- Сём?! Это ты вернулся? Раздаются шаги.

Ответить? Чужой голос может вызвать подозрения. А из какой из комнат был голос? Не успел понять. Надо срочно что делать. Нужен эффект неожиданности. Быстро и тихо, словно пролетая над полом, запрыгиваю в угол между двух дверей и заготавливаю биту.

-- Опять ты где-то шлялся по своим блядям! Скотина такая! Я тебе сейчас устрою!

Отлично, звук из комнаты справа от меня, сподручно будет бить битой. Заготовил биту. Дверь открывается, женщина делает шаг и тут же со всего вампирского размаха получает битой в лицо. Женщина тут же падает без сознания.

Без сознания... дышит... странно что не убил с такого удара. Тихо и аккуратно значит? Тихо получилось. Лицо у неё в крови, но вокруг чисто. На случайность не тянет. Случайность... она упала. А где упала?

Окинув взглядом помещение ещё раз, глаза останавливаются на ванной. Ну да... вполне бытовой случай. Я взял женщину под руки и поволок в ванну.

Я вроде не сильно голоден, но... почему бы и нет? Я разместил женщину над ванной, что бы было легко смыть кровь в случае если брызнет и начал пить её.

Она человек. Не вампир. Кровь другая. Это можно есть, но... это как-то пресно что ли. Да, ощущение ровно те же, что и при первой кормёжке, но не сравнимо с вампиром. Это успокаивает. Теперь я уверен что смогу контролировать себя с обычными людьми.

Сделав пару глотков, я не отрывая клыков начал зализывать раны, что бы избежать лишних брызг, и зализал полностью освободив клыки. Осталось доделать дело. Взявшись по удобнее за голову, резко повернул в сторону. При падении в тесной ванной ведь логично, что можно свернуть себе шею?

Щелчок. У неё дергается нога. Чёрт. Предсмертная конвульсия? А что если её смогут спасти? Нельзя так оставлять. Я приподнял её немного и долбанул посильнее лицом о край ванной. Кровь с лица размазалась по ванной. В целом... похоже на несчастный случай.

Я вышел из квартиры и закрыл дверь на ключ. Выйдя из подъезда, меня уже ждал Жека.

-- Ну чё? Уже всё что ли?

-- Ну да. Тётенька "споткнулась" в ванной, разбила лицо и свернула себе шею.

-- Чёт ты слишком быстро. Всего 5 минут прошло. Надо проверить.

-- Ок, с тобой подняться?

-- Ага.

Мы с Жекой быстро поднялись по лестнице. Жека дёрнул закрытую дверь и косо посмотрел на меня.

-- Это как это она сама закрылась изнутри?

-- Это я закрыл за собой. Доставая ключи и открывая дверь ответил ему.

Жека зашёл в ванну, осмотрел тело. На его лице читалось что-то вроде "сойдёт". Он заглянул на кухню и опустил фотографию на холодильники лицевой стороной вниз. Мы вышли и я снова закрыл дверь.

Спустившись Жека похвалил меня что справился быстро и чётко, и отметил что похоже мы управимся быстрее Артёма. Я вернул ему телефон и биту. Мы погрузились в бобик и поехали дальше.

Ехали мы быстро и не долго. Завернув во двор перед нам предстала сталинка фасад которой давно не ремонтировался. Да в общем-то можно наверно это и не упоминать, последнее время, не считая выезда с Джеки, я только в таких опшарпанных местах и нахожусь. Сталинка, высотка, подвал. Всё ни живое и не то что бы мёртвое. Как и мы сами.

Следующей была Натаха. Ей надо было завалить какого-то деда. В качестве оружия она взяла у Жеки кочергу и нож. Телефон так же был вручен, но уже без комментария про сломанные кости. Пожалуй это уже и так было очевидно.

В этот раз у Жеки ключей похоже не было, подъездную дверь он открыл сильным рывком, превысив силу притяжения электромагнита.

Наташа отсутствовала не долго, чуть дольше меня, может минут 8. Всё это время мы с девчонкой что была с нами, мы сидели в тишине. Как-то не вязался разговор и была небольшая не ловкость. Я даже имени её не знаю. Жека курил на улице.

Натаха вышла с окровавленной рукой, я аж присвистнул от такого зрелища. Что-то суетлива объяснила Жеке. Он отправился наверх один. Случилось чего, или просто проверять пошёл? Жека вернулся почти сразу и похоже был доволен. Жека выкинул нож куда подальше.

Натаха села в машину, я что-то пошутил про использование старика как перчатки и линию фистинга.

Мы поехали на последнюю точку. Ехали чуть дольше, но бобик нёсся словно пёс несущейся за брошенной палкой. Это было немного страшновато учитывая что это ведро почти не может тормозить. Проехав какой-то парк мы снова завернули в тесный дворик, и встали в тени чуть дальше фонаря.

Нашей коллеге досталась женщина. Она взяла у Жеки биту, ключи, телефон и скрылась в мрачном подъезде. Спустя пару минут Жека зашёл следом. Их не было минут десять. Я залип в окно. Просто разглядывал двор ни о чём не думая. Натаха похоже тоже задумалась о своём.

Девчонка вышла и сразу села в машину, а Жека остался снаружи и кому-то звонил.

-- Ну как всё прошло? Спросил я у девчонки.

-- Всё спокойно. Коротко ответила она. Да, разговор так и не клеится.

Мне стало любопытно кому звонит Жека. Я прислушался.

-- Как у вас там? От Джеки что-то ничего не слышно. Да...

Похоже он говорил с Артёмом. Ничего особо интересного. Он вернулся и мы поехали. Понимая что, скоро мы будем в том убогом подвале, я закурил в машине с разрешения Жеки и постарался проникнутся этой сигаретой. Их осталось мало.

В какой-то момент меня посетила мысль. А зачем? Зачем я курю? Смысла в этом нет.

Я сжал пачку, и открыл окно. Стало страшно. Так страшно, как еще не было за все эти ночи. Я словно был над пропастью. Одно действие, одно решение, один выбор. Помедлив пару секунд, я выбросил пачку. Мне это больше не нужно.

Жека включил музыку и завязался небольшой разговор. Во время разговора я то и дело отключался от мира. Бесит. Я надеялся став вампиром, эта черта покинет меня, но увы.

В общем суть разговора была примерно в следующем: Мы молодцы, Жеке оказывается 60 лет, Джеки задерживается. Вскоре нас ждёт что-то вроде собеседования. А остальное вопросы от девчонок, которые уже задавали ребята в прошлых вылазках.

Могу только припомнить свой вопрос.

-- Все наши цели были же людьми. Они чем-то провинились? Почему их надо было убирать?

-- Как ты понял что это были люди? Спросил Жека.

-- По крови.

-- Ты её пил?

-- Да.

-- Понятно. В общем, они что-то узнали про нас. Или были близки к этому. А в наше время информация распространяется очень быстро. Нам это не нужно. Цифровой след тоже представляет проблемы. У меня вот ни соц сетей, ни мессенджеров.

Мы приехали. Газели закрыты, рядом стояли рабочие, Вольво Артёма тоже уже стояло недалеко. Дом, милый дом. Пробормотал я спускаясь в подвал.

В подвале уже не было матрасов, проходы в другие комнаты заколочены, стоят стулья повёрнутые к стенам. У стен с напряженным видом стояла сегодняшняя группа Артёма. Мы ждали группу Джеки. Долго ждали. Я уже от скуки колупал стену.

В какой-то момент мне надоело это напряжение.

-- Вы чё такие напряженные?

-- А ты не знаешь?

-- Чего? То что в живых останутся не все? А чё толку переживать, всё равно сейчас ничего не сделать.

Парни хмыкнули.

Спустя еще какое-то время раздался громкий визг тормозов, дверь подвала открылась, послышался голос Джеки "Давайте быстрее! Быстрее!". В комнату вошли только двое. Вид у них напуганный и потрёпанный.

-- У вас что-то пошло не так? Спросил я очевидную вещь.

-- Ооо ещё как!

-- А что именно?

-- Ничего, потом узнаешь.

Какие-то все мутные и дёрганные. То ли мне везёт и у меня всё лайтово как-то выходит, то ли тут собрались одни паникёры. Чёрт его пойми.

Этой ночью я совершил убийство. До этого. Убивал. Я только вампиров. А сегодня убил человека. И... Мне всё равно. Рутина. Либо они, либо я. Прям как и описывал Рома. Стал ли я от этого менее человечным? Не думаю. Живым бы я так не сделал только потому, что не было необходимости.

Только вот... Когда Рома мне рассказывал про эту рутину... Было видно что, он действительно делал это монотонно, но он сломался. Пока он это рассказывал, я видел как его глаза становились мокрыми. Он не пустил слезу, но на него это прям накатило. Не думаю что он сам это понимал. Я же спокоен. Безмятежен. Словно в медитации. Или словно ничего и не было. Так может... Я всё таки меняюсь?

Продолжение следует...

HiddenUser в VK
HiddenUser в YouTube
HiddenUser в VK Видео
HiddenUser в RUTUBE
HiddenUser в ТГ
HiddenUser в X

Зуд.

Все тело под одеждой нестерпимо чесалось. Казалось, тысячи невидимых муравьев бегают прямо под эпидермисом. Артем с силой потер предплечье, пытаясь унять это чувство, но зуд был не на поверхности. Он шел из глубины, от мышц.

"Кожа мне жмет", -- вспомнил он слова своего двойника.

Артем вывалился в коридор. Проем на кухню за его спиной начал медленно затягиваться. Края дверной коробки размягчились, потекли, словно плавящийся воск, сужаясь в неровный, пульсирующий сфинктер.

Ему нужно было спрятаться. Найти место с одной дверью, которую можно забаррикадировать. Ванная.

Он рванул к двери санузла, расположенной напротив кухни. Ручка была скользкой, но дверь поддалась. Артем влетел внутрь, захлопнул створку и дрожащими пальцами защелкнул шпингалет.

В ванной было темно и душно. Здесь пахло сыростью и старым мылом. Артем нащупал выключатель, щелкнул им, но свет не зажегся. Вместо этого в темноте вспыхнул тусклый, зеленоватый огонек.

Светилась вода в ванной.

Чугунная чаша была до краев наполнена той же черной вязкой жижей, что и на кухне. Только здесь она слабо фосфоресцировала. Поверхность жидкости была идеально гладкой, как черное зеркало.

"Не смотри в зеркало", -- всплыло в памяти сообщение.

Артем отвернулся, прижимаясь спиной к двери. Он сполз вниз, на холодный кафельный пол, обхватив голову руками. Ему нужно было просто переждать. До утра. До рассвета. Солнце должно все исправить.

Внезапно зуд в левой руке сменился резкой, жгучей болью. Словно кто-то провел изнутри раскаленной иглой от локтя до запястья.

Артем зашипел и закатал рукав толстовки. В зеленоватом отсвете от ванной он увидел свою руку.

Под кожей что-то двигалось.

Это был бугорок размером с грецкий орех. Он медленно полз вдоль лучевой кости, раздвигая волокна мышц. Кожа над ним натянулась и побелела, став почти прозрачной. Артем с ужасом наблюдал, как бугорок пульсирует, живет своей жизнью.

-- Выпусти меня, -- раздался тонкий, писклявый голосок.

Артем дернулся. Голос шел не из-за двери. И не из вентиляции.

Он шел от его левой руки.

Бугорок остановился у запястья. Кожа в этом месте начала истончаться, проступая синевой вен.

-- Здесь тесно, Артем, -- снова пропищало существо внутри его руки. Теперь Артем узнал этот голос. Это был голос его младшей сестры, которая не родилась -- у матери случился выкидыш, когда Артему было шесть. Он никогда не слышал ее голоса, но почему-то точно знал: это она.

-- Этого не может быть, -- прошептал он, впиваясь ногтями правой руки в бугорок, пытаясь раздавить его, остановить, сделать хоть что-то.

Под пальцами прощупывалось что-то твердое, похожее на маленький скрюченный эмбрион.

-- Больно! -- взвизгнула рука.

И тут вода в ванной плеснула.

Артем вскинул голову. Из черной жижи медленно поднималось что-то массивное. Сначала показалась макушка с редкими, слипшимися волосами. Потом бледный, раздутый лоб.

Это был его отец. Или то, что когда-то им было. Тело выглядело так, словно пролежало в воде не пять лет, а вечность. Кожа была серой, местами отслаивалась лохмотьями, открывая под собой не мясо, а гладкую, блестящую поверхность зеркала.

Мертвец открыл глаза. У него не было зрачков -- только сплошная бельма.

-- Мы собрались, сынок, -- прохрипел отец. Его рот не открывался, звук шел прямо из горла, булькая и клокоча. -- Пора решать, что с тобой делать. Ты стал бракованным.

Артем вжался в дверь. Шпингалет за спиной жалобно звякнул.

-- Я не бракованный! -- выкрикнул Артем, чувствуя, как слезы текут по щекам. -- Я живой! Оставьте меня!

-- Живой... -- протянула "сестра" из его руки. Бугорок начал яростно биться, пытаясь прорвать кожу. -- Живые не живут в мертвых домах. Ты забыл, Артем? Ты забыл, когда мы переехали?

Отец в ванной поднялся в полный рост. С него стекала черная жижа, но капли не падали вниз, а взлетали вверх, к потолку, собираясь там в грозовую тучу.

-- Ты занял чужое место, -- прогудел отец, делая шаг через бортик ванной. -- Твоя оболочка износилась. Ты впустил сквозняк.

В дверь за спиной Артема постучали.

Тук-тук-тук.

Вежливый, интеллигентный стук.

-- Артем, открой, это мама, -- раздался мягкий голос из коридора. -- Я нашла твою кожу. Я ее погладила. Выходи, нужно переодеться. А то в этой ты выглядишь... помятым.

Артем оказался в ловушке. Спереди -- раздутый утопленник с зеркальными внутренностями. В руке -- паразит, рвущийся наружу. Сзади -- мать с его выглаженной кожей.

Он посмотрел на зеркало над раковиной. Оно было единственным предметом в комнате, который казался нормальным. Обычное прямоугольное зеркало. Но в нем не было отражения Артема, отца или ванной.

В зеркале отражался длинный больничный коридор, залитый ярким, стерильным светом. И в конце этого коридора стояла открытая дверь, за которой виднелась зеленая трава и солнце.

-- Не смотри в зеркало, -- прошептал Артем самому себе, сжимая пульсирующую руку.

-- Ложь, -- булькнул отец, протягивая к нему мокрые, разбухшие руки. -- Там выход. Иди к свету, сынок.

Артем понял, что выбора нет. Отец был уже в полуметре. Запах гнили стал невыносимым. Артем вскочил, наступил ногой на край раковины и, зажмурившись, с размаху ударил головой в зеркальную гладь.

Он ожидал звона стекла, боли, порезов.

Но поверхность зеркала подалась мягко, как пленка поверхностного натяжения воды, и с чавкающим звуком втянула его внутрь.