Уже прошел Оскар, так что настало время выбрать своих фаворитов: стартует наш 8-й ежегодный опрос – мы с вами будем выбирать лучшие фильмы и киноперсон минувшего года в различных номинациях.
Приглашаем киноманов поучаствовать в опросе по ссылке:
«Свайпнуть» – фильм-новинка от сервиса Hulu, который рассказывает вроде бы достаточно правдивую историю американской предпринимательницы Уитни Вульф (в ее роли – Лили Джеймс).
Как можно понять по названию, Уитни Вульф напрямую связана с миром онлайн-приложений для знакомств. Она стояла у истоков легендарного «Тиндера» в начале 2010-х, и именно ей пришло в голову само название платформы, которое теперь знает примерно каждый человек на планете.
Предупреждаем сразу, что оптика в фильме исключительно женская, и режиссер, что логично, тоже женщина, а зовут ее Рэйчел Ли Голденберг («Небеременная», «Девушка из долины»).
Суть истории в следующем: талантливая Уитни стала жертвой харассмента со стороны начальника и бойфренда Джастина (Джексон Уайт), а остальные мужчины во главе компании предпочитали ничего не замечать. Со временем она лишилась статуса сооснователя «Тиндера» и приобрела нервное расстройство, и её совсем уж без причины стали за глаза называть «шл***й из Тиндера».
К счастью, у нашей героини нашлись силы, чтобы перезапустить карьеру и жизнь, в чем ей помог предприниматель российского происхождения Андрей Андреев (неузнаваемый Дэн Стивенс с русским акцентом). Он позвал ее в более известный на тот момент дэйтинговый сервис «Badoo», в котором она сумела покорить все вершины, казавшиеся невозможными в «Тиндере».
Повествование у «Свайпнуть» достаточно однобокое и суматошное, хотя его феминистическая цель весьма благая. Дискриминации и абьюзу мы решительно говорим «нет», однако хотелось бы видеть более изобретательные и увлекательные способы донесения этой важной мысли. Здесь же все актеры, включая великолепную обычно Лили Джеймс, безбожно переигрывают и заламывают руки даже в обычных вроде бы ситуациях. Очень трудно вспомнить сцены, в которых персонажи не гримасничают или не бегут куда-то с ошалелым взглядом.
Если вы ничего не знали об изнанке приложений для знакомств и вам интересно посмотреть, что за люди придумали принцип «свайпа», то скоротать один вечерок вполне можно и с фильмом Рэйчел Ли Голденберг. Повторное свидание и пересмотр ему явно не грозит.
Обзоры на фильмы и сериалы раньше всего появляются в нашем Telegram-канале «Первый ряд».
25 августа исполнилось 95 лет со дня рождения одного из главных режиссеров отечественного кино – Георгия Данелии.
«Я шагаю по Москве», «Не горюй!», «Афоня», «Мимино», «Осенний марафон», «Кин-дза-дза» – порой трудно поверить, что все это подарил нам один человек. Данелию причисляют к «большой тройке» корифеев советской комедии, вместе с Гайдаем и Рязановым, хотя его фильмы не назовешь комедиями в привычном смысле. Это деликатное кино, чей автор внимательно вглядывается в своих героев и порой не может удержаться от шутки, просто потому что у него хорошее чувство юмора.
С одной стороны, Данелия – чистокровный грузин, с другой – из московской семьи, где было принято говорить по-русски. Когда во время Великой Отечественной войны он некоторое время жил с матерью в Тбилиси, то ходил в русскую школу. Грузинский освоил позже – познакомившись с кругом грузинских журналистов (Мэлор Стуруа, Гурам Асатиани и другие), в котором предпочитали вести беседы на родном языке.
Данелия вырос советским человеком в лучшем смысле этого слова: собрал в себе самое ценное из разных культур, не впадая в крайности – имперскость или национализм.
Он появился на свет в Тбилиси, а через год его семья переехала в Москву, где отец Николай начал работать на строительстве первой линии метро, впоследствии став главным инженером Метростроя. Мать Георгия Мери происходила из знатного рода Анджапаридзе, ее сестра Верико была знаменитой актрисой. Муж Верико Михаил Чиаурели – режиссер «Георгия Саакадзе», «Клятвы» и «Падения Берлина», лауреат пяти Сталинских премий. В небольшом эпизоде чиаурелиевского «Незабываемого 1919 года» (1951) можно увидеть и нашего героя.
Со временем в кино начала работать и мать Георгия, хотя по образованию она была экономист. Мери Анджапаридзе была на «Мосфильме» вторым режиссером, сняла и несколько собственных фильмов, например «Слуша-ай!..» (1963) по рассказам Юрия Германа.
В гостях у семьи Данелия, жившей в бараке для метростроевцев в Уланском переулке, часто бывали знаменитые гости – от актера Бориса Андреева до режиссеров Сергея Эйзенштейна и Александра Довженко. Учитывая такой бэкграунд, Георгию была прямая дорога в кино. Даже строгий отец ворчал, что сыну самое место во ВГИКе. Правда, в его устах это была не похвала: Николай Дмитриевич актеров и режиссеров не жаловал и, «направляя» сына во ВГИК, имел в виду, что этот институт – последнее пристанище для разгильдяя. По собственному признанию Данелии, в юности его не интересовало ничего, кроме джаза. В школе он собрал «джаз-банду», в которой играл на ударных.
Но Георгий был гордым и идти в кино по блату считал унизительным. Вместо этого он поступил в Московский архитектурный институт и вполне довольствовался бы работой проектировщика, если б не обнаружил, что она представляет собой унылую волокиту. Не сама по себе – просто начальство молодого Данелии просило выполнять задания как можно медленнее, чтобы не дай бог не закончить раньше срока и не получить в награду за это еще большую нагрузку. От такой профанации дела Данелия просто изнывал.
Его спас курьезный случай – вроде тех, что встречаются в его фильмах: сочетание правдоподобия и фантастики. Однажды в обеденный перерыв Данелия обнаружил во дворе своей конторы крепко выпившего и мирно спящего гражданина. Георгий с приятелем разбудили его, и тот, делая вид, что ничего особенного не произошло, достал из кармана газету и принялся делать вид, что читает. Данелии же в глаза бросился заголовок в этой газете, сообщавший, что Мосфильм объявляет набор на Высшие режиссерские курсы. С тех пор мысль о том, что кинорежиссура может все-таки быть повеселее работы в ГИПРОГОРе (Государственный институт проектирования городов), засела в его голове.
Пройдя собеседование, но не веря в то, что его примут во Мосфильм, Георгий начал оформлять трехгодичную командировку в Китай – всё интереснее, чем чахнуть в конторе, – как вдруг узнал, что он в числе 14 зачисленных на курс Михаила Ромма.
Его первой ученической киноработой стала короткометражка «Васисуалий Лоханкин» (1958) по Ильфу и Петрову. Роли в ней сыграли тогдашние студенты школы-студии при МХАТе Евгений Евстигнеев и Галина Волчек. Много лет спустя Волчек сыграет унылую Варвару Никитичну, подругу Бузыкина в «Осеннем марафоне».
Практику Данелия проходил у Григория Рошаля, снимавшего «Хмурое утро» (1959), третью часть «Хождения по мукам». Там Данелия познакомился с актрисой Любовью Соколовой, игравшей Анисью. Она была старше на девять лет, но это не помешало их роману, приведшему к свадьбе. До этого наш герой уже был однажды женат – на Ирине Гинзбург, дочери замминистра нефтяной промышленности Семёна Гинзбурга. В том браке родилась дочь Светлана, которая позже стала адвокатом и прототипом Светланы Георгиевны в «Мимино» – Данелия специально сохранил имя и отчество.
Дипломная работа Данелии – киноновелла «Тоже люди» по одной из сцен «Войны и мира». Главную роль Залетаева в ней сыграл начинающий актер Лев Дуров. В этом коротком фильме уже видны характерные черты стиля Данелии. Сидящие у костра зимой 1812 года русские солдаты отогревают и отпаивают водкой случайно приползшего к ним полуживого француза; тот, придя в себя, поет песню и засыпает. Взяв в качестве материала серьезный роман, режиссер выбрал сцену, в которой тонко оттенял всё трогательное, комичное, душевное. Он говорил о человечности посреди жестокой войны, но делал это без пафоса, а через юмор и сострадание.
Окончив режиссерские курсы, Данелия устроился ассистентом на «Мосфильм». Еще недавно он недоумевал, зачем ему кино, заняться которым настойчиво рекомендовали родственники, теперь же, войдя во вкус, он рвался снимать собственные фильмы, а не быть у других авторов на подхвате.
Свой фильм никому не известному новичку доверять не спешили, но если новички объединялись в коллектив, то доверия со стороны студии и чиновников было уже больше. Поэтому Данелия скооперировался со своим другом и сокурсником Игорем Таланкиным. Они выбрали недавно вышедшую повесть Веры Пановой «Серёжа» – несколько историй из жизни пятилетнего мальчика – и уговорили писательницу стать формальным соавтором сценария, который они написали вдвоем. Имя знаменитой Пановой возымело действие, и фильм запустили в работу.
Среди сотен детей на кастинге выделялся Боря Бархатов – прежде всего своей не по возрасту серьезностью: он принялся дотошно выяснять у техников и режиссеров, сколько энергии потребляет тот или иной аппарат. Такая вдумчивость понравилась Данелии и коллегам – осталось только перекрасить темноволосого Борю в блондина.
Со взрослыми ролями было сложнее: Данелия не сразу принял пару Сергея Бондарчука и Ирины Скобцевой. Незадолго до того они сыграли Отелло и Дездемону в фильме Юткевича, и нашему герою не хотелось, чтобы у зрителя возникали ненужные ассоциации.
В процессе съемок он даже поссорился с Бондарчуком, выпив лишнего и обозвав того надутым индюком. Но конфликт удалось уладить, а в итоге Бондарчук с Данелией крепко подружились.
«Серёжа» (1960) до сих пор остается одним из лучших фильмов о детстве. Он снят как бы от лица маленького мальчика; друзьям-режиссерам удалось сделать так, что зритель смотрит на все происходящее не свысока, с позиции взрослого, а наоборот, вовлекается в то, как все переживает сам Серёжа.
Дебют получился впечатляющим: об этой ленте много писали, она получила приз фестиваля в Карловых Варах, а главный журнал о кино «Советский экран» назвал «Серёжу» лучшим фильмом года. Данелия и Таланкин заслужили почет и право снимать самостоятельно. Георгию «медные трубы» понравились, но он осадил себя: «Я понял: буду рассчитывать на успех – вообще никогда ничего не сниму. Не надо думать о результатах. Надо снимать то, что самому нравится и за что потом не будет стыдно».
Он выбрал сценарий «Путь к причалу», который его ровесник и бывший моряк Виктор Конецкий написал по мотивам собственной новеллы – и основательно переработал эту историю об одиноком боцмане, погибающем, не успев повидать сына.
Данелия никогда не делал фильмы по первому варианту сценария, даже если сам его написал. Многие работавшие с Данелией сценаристы охали и от его волюнтаризма (как Кир Булычёв, при участии которого создавался фильм «Слезы капали»), и от невероятной работоспособности. Многолетний соавтор нашего героя Резо Габриадзе рассказывал, что Данелия работал по 14 часов в день, и этот темп не мог выдержать никто из коллег. Вообще Габриадзе удивлялся, зачем Данелия ищет сценаристов, хотя сам может писать превосходно.
Снимая «Путь к причалу», Данелия отправился в творческую экспедицию в Арктику, где с ним произошел ряд опасных приключений: режиссер чудом не сорвался с мачты, на которой во время шторма пытался снимать с оператором Ниточкиным, его чуть не убила толпа пьяных бичей, а в довершении ко всему на шее у него образовалась опасная флегмона (инфекционное воспаление), которую судовой врач оперировал без наркоза.
На главную роль боцмана Росомахи Георгий пригласил старого друга своей семьи Бориса Андреева («Трактористы», «Падение Берлина», «Илья Муромец»), главную женскую роль отдал тоже хорошо знакомому человеку – своей жене Соколовой.
Фильм получился, как это называли в то время, «крепким, добротным», но не очень «данелиевским» – его мог бы снять и другой режиссер. Данелия же в дальнейшем всегда старался браться только за те работы, которые мог сделать он, и никто другой.
Даже более популярным, чем сам фильм, стала звучавшая в нем «Песня о друге». Вообще музыка из фильмов Данелии часто начинала жить отдельной жизнью: «Я шагаю по Москве», «Чито-грито» из «Мимино», «Милый, чё» из «Афони», «Мама, мама, что мы будем делать» из «Кин-дза-дза».
«Песня о друге» и вообще музыка к «Пути к причалу» были первым опытом сотрудничества Данелии с композитором Андреем Петровым, с которым режиссер потом сделает немало фильмов, в том числе «Тридцать три», «Осенний марафон» и, конечно же, «Я шагаю по Москве».
Данелия говорил, что он в принципе может переснять все свои фильмы, кроме одного – «Я шагаю по Москве» (1963). Потому что воли режиссера в данном случае недостаточно, ведь этот фильм создан не только им и его командой, а всей эпохой оттепели, с ее легкостью и оптимизмом, с просторной и беспечной Москвой 1960-х.
«Я шагаю по Москве» (1963) был явной и нечаянной удачей, в нем совпало слишком многое, чтобы спланировать это заранее: и талант сценариста Геннадия Шпаликова, придумывавшего сцены на ходу, и первая роль юного Никиты Михалкова, и все прочие роли – от Саши в исполнении Евгения Стеблова до коротких эпизодов Владимира Басова и Ролана Быкова, а также операторская работа Вадима Юсова, и, конечно, музыка Андрея Петрова.
Кстати, «лекция о писательском мастерстве» в исполнении Басова, игравшего резонера-полотера, была почти дословным воспроизведением того, что Данелия со Шпаликовым слышали в свой адрес от редакторов, когда приносили на «Мосфильм» очередной вариант сценария. А вариантов было множество, и один из первых назывался «Верзилы». Оператор Юсов, перед тем работавший над «Ивановым детством» с Тарковским, признавался, что не стал бы снимать «Верзил». Его привлек именно тот вариант, что выкристаллизовался в итоге.
«Чистотой формы, к которой я всегда стремлюсь, дорог мне фильм "Я шагаю по Москве", – говорил Юсов, – Это целостный фильм. До сих пор я воспринимаю его как добрую и хорошую сказку о добрых и хороших людях. Наверное, в самой жизни не бывает такой чистоты отношений между людьми».
Данелия часто повторял, что он «сказочник, нормальный сказочник»: «Я всю жизнь снимаю то, чего не бывает, но, чтобы оно выглядело достоверно. С минимальным допущением».
А еще он объяснял, что снимает свое кино не «про что», а «про кого». То есть в центре его внимания – люди, а все, что с ними происходит в фильмах, лишь помогает раскрыть их характеры.
После «Я шагаю по Москве» Данелия планировал экранизировать «12 стульев», сняв в главной роли Владимира Басова. «Это был бы гениальный Остап», – утверждал режиссер. Однако узнав, что в это же самое время Михаил Швейцер снимает «Золотого теленка», он «почувствовал, словно кто-то женился на моей невесте», и отказался от замысла, через несколько лет подарив его Гайдаю.
Вместо похождений Остапа он снял «Тридцать три» (1966). Из всего, что сделал Данелия, этот фильм ближе всего к традиционной комедии. Во многих картинах Данелии грустного и серьезного больше, чем смешного, и все равно их причисляют к комедиям – для удобства. Ведь для того, чтобы объяснить, как режиссеру удалось вызвать у зрителя улыбку, рассказывая ему о чем-то не совсем веселом, требуется много слов. В конце концов наш герой вывел формулу: «Комедия не обязана смешить».
В «Тридцать три» впервые появлялся один из любимейших актеров Данелии Евгений Леонов, здесь впервые звучала песня «На речке, на речке», которую Данелия затем будет вставлять в том или ином виде едва ли не в каждый свой фильм.
В «Тридцать три» веселый абсурдизм сочетался с тонкой социальной сатирой. Из-за этого история о Травкине, человеке с лишним зубом, явно не понравилась кому-то «наверху». Прокат фильма ограничили, а главными недовольными назначили космонавтов, в частности Гагарина и Леонова, которым травкинский сон о том, как его запускают в космос, якобы показался принижающим их заслуги.
В 1968 году Данелия снял «Не горюй!» – этот фильм он считал главным в своей жизни. Впервые за 10 лет работы режиссер обратился к грузинской теме (к условной грузинской трилогии Данелии относят также «Мимино» и «Паспорт»), но, как уже было сказано, он снимал не «про что», а «про кого» – в данном случае про себя. Вообще он говорил, что каждый фильм снимает «немножко про себя», но в случае с «Не горюй!» выражался более определенно.
В середине 1960-х Данелия планировал вместе со Шпаликовым сделать фильм по мотивам «Мертвых душ». Но стало понятно, что ленту, какой ее задумали друзья, скорее всего, не пропустит цензура. Были также идеи экранизировать рассказ Роберта Шекли «Ордер на убийство», поработать с Фазилем Искандером. Была очень напряженная работа с Расулом Гамзатовым над экранизацией толстовского «Хаджи-Мурата», узнав о которой экстремисты даже начали присылать Данелии письма с угрозами, что отрежут его детям головы, если имам Шамиль будет показан в фильме отрицательным персонажем. Из-за болезненности «кавказской темы» этот проект в итоге и закрыли.
В итоге из всего этого клубка страстей постепенно созрела идея сделать кино по любимой книжке своей матери – «Мой дядя Бенжамен» француза Клода Тилье, перенеся действие в Грузию конца XIX века.
Данелия поехал в Тбилиси искать помощников. На «Грузия-фильм» ему порекомендовали трех сценаристов: все они должны были появиться там на следующий день, так как все знали, что на следующий день привезут свежее пиво. Первым явился Резо Габриадзе – Данелии его очень хвалил Эльдар Шенгелая, работавший с ним на фильме «Необычная выставка».
Габриадзе стал одним из постоянных соавторов Данелии. Второй великой находкой при подготовке к съемкам «Не горюй!» оказался композитор Гия Канчели. К нему режиссера переадресовал Петров, сказав, что раз тот снимает грузинский фильм, значит, и композитор должен быть грузином. С Канчели Данелия работал так же много, как и с Петровым.
Наконец, третьим приобретением стал Вахтанг Кикабидзе, барабанщик группы «Орэра». Увидев однажды его по телевизору, мама Данелии сказала: «Вот он – актер, который тебе нужен».
У Данелии всегда получалось собрать невероятный актерский состав. Вот и в этот раз вместе работали Серго Закариадзе (незадолго до того пронзительно сыгравший в «Отце солдата» Резо Чхеидзе), Евгений Леонов, Анастасия Вертинская, Фрунзик Мкртчан, Сергей Филиппов, двоюродная сестра режиссера Софико Чиаурели и многие другие замечательные артисты.
Со второй половины 1960-х начался золотой период грузинского кино. Отар Иоселиани снял свой первый фильм – «Листопад» (1966), Шенгелая – «Необычную выставку» (1968), вскоре с «Кувшином» (1970) дебютировал Ираклий Квирикадзе. И, конечно, одним из главных фильмов, задавшим моду на грузинское кино, был «Не горюй!», снятый москвичом на «Мосфильме», хотя и при содействии студии «Грузия-фильм».
«Не горюй!» очень хвалил Федерико Феллини, он смотрел этот фильм несколько раз. Оценка любимейшего режиссера была для Данелии важнее всяких премий.
Следующий фильм Данелия снял только через пять лет. «Совсем пропащий» по мотивам «Приключений Гекльберри Финна» вышел в 1973-м. Два года из этих пяти были потрачены на несостоявшийся итало-советский проект с предполагаемым участием Альберто Сорди и Евгения Леонова, в котором Данелия подменял Михаила Калатозова. Когда проект развалился, наш герой зарекся когда-либо работать на заказ.
В картине Александра Серого «Джентльмены удачи» (1971) Данелия значился как автор сценария, на пару с Викторией Токаревой, но фактически он был одним полноправных создателей этой всенародно любимой комедии. По документам он был художественным руководителем фильма, берущим на себя полную ответственность за его реализацию. Это было сделано, чтобы помочь другу, режиссеру Серому, который, выйдя из тюрьмы, куда он попал за нанесение тяжких телесных повреждений в драке, пытался реабилитироваться в кинематографии.
Помощь получилась что надо: по кассовым сборам «Джентльмены» перекрыли все популярные фильмы Данелии.
Вслед за «Пропащим» Данелия снимает «Афоню» (1975), «Мимино» (1977) и «Осенний марафон» (1979). Три сильнейших, безупречных, растасканных на цитаты фильма подряд – от такой производительности становилось даже немного страшно.
И фильм 1982 года «Слезы капали» был не хуже предыдущих, но зрителя отпугнуло его мрачноватое настроение: выросшая из сказки Андерсена история о том, как в целом положительному человеку, семьянину, чиновнику (в исполнении Леонова) в глаз попал осколок зеркала троллей, после чего он стал видеть в жизни только плохое и неприятное, – пожалуй, актуальна для каждого. Но не всем она пришлась по душе.
Невесело было и самому режиссеру. В начале 1980-х он похоронил родителей, пережил клиническую смерть от перитонита и с трудом находил силы жить дальше. Ему помог новый роман – с режиссером Галиной Юрковой, положивший конец другой многолетней любовной связи – с писательницей и соавтором по многим сценарием Викторией Токаревой. Собственно, «Осенний марафон» был основан на том, что происходило между Токаревой и Данелией.
О «Кин-дза-дза» (1986) можно говорить бесконечно. Это фильм – целая вселенная, и трактовать его каждый может на свой лад. Меньше всего Данелии и Габриадзе нравилось, когда в нем видели только сатиру на советский строй. Он несоизмеримо больше этого. Данелии, как это часто было, повезло – он успел вовремя: несколькими годами раньше «Кин-дза-дза» просто не разрешили бы снимать, а через несколько лет советское кинопроизводство развалилось.
Это еще один фильм, цитатами, образами, звуками вплетенный в сознание отечественного зрителя. И это последний великий фильм Данелии. Монтировал он его в глубокой депрессии, на чистой силе воли – в декабре 1985-го трагически погиб сын режиссера Николай.
В следующем фильме «Паспорт» (1990) должен был играть Николас Кейдж – то-то было бы зрелище! Но дело невольно испортил Дэвид Линч, сняв Кейджа в «Диких сердцем» и тем самым подняв его рейтинг, а, как следствие, и гонорары. Они оказались не по карману французскому продюсеру, отвечавшему за проект.
На дворе был апогей перестройки: кооперация, самоокупаемость – и за деньгами на новый фильм Данелии пришлось обращаться уже не к государству, а к продюсерам. После всех перипетий и переговоров главную роль в «Паспорте» – грузина, случайно улетевшего в Израиль вместо очень похожего на него единокровного брата, но еврея по матери, – сыграл французский алжирец-еврей Жерар Дармон. Мог бы сыграть Кикабидзе, но французский продюсер желал иностранца.
Сыграл Дармон хорошо, да и фильм получился неплохим, хотя и грустным. Но время было такое – совсем не оттепель начала 1960-х. Большинству зрителей Данелии было не до кино, и «Паспорт» приняли с умеренным одобрением.
Новые времена, дикий капитализм, резкий переход страны от идеализма к самому варварскому материализму не радовали Данелию, о чем он исправно сообщал в каждом интервью. А в 1993 году снял об этом и кино – «Настю», по старой повести Александра Володина, которую сам автор в 1967-м уже экранизировал. Повесть о дурнушке, по волшебству превратившейся в красавицу, но не нашедшей счастья и вернувшейся в прежнее состояние.
Фильм Данелии насыщен приметами времени, которое теперь зовется лихими 90-ми; то, что авторы задумывали как гротеск, смотрелось вполне реалистично, например вечеринка на арендованной станции метро, за которой голодными глазами наблюдает простой народ в проносящихся мимо поездах. «Общество чатлан и пацаков», – вздыхал режиссер.
Если «Настю» часто показывали то ТВ, то «Орел и решка» (1995) с Кириллом Пироговым в главной роли по большей части прошел мимо зрителей. Откровенно плохих фильмов Данелия никогда не снимал, но это кино ничего не добавило к его репутации. Как и последняя его работа – «Фортуна» (2000) с Кикабидзе в главной роли. Снова Данелия горько – и не всегда удачно – высмеивал неуютные новые времена и их обитателей: нуворишей, бандитов, а также оттесненных на обочину жизни честных людей. Примечательно, что последние кадры этого последнего фильма – когда капитан баржи Кикабидзе тонет, но не до конца – были придуманы Данелией еще в самом начале его карьеры, во время работы над «Путем к причалу». Это была немного печальная перекличка.
Несмотря на эмфизему легких, которую Данелия заработал, куря всю жизнь по три пачки в день, несмотря на запои, которые много лет были его своеобразным отдыхом от напряженной работы, наш герой прожил долго – 88 лет. Последним его проектом стала мультипликационная версия «Кин-дза-дза», работа над которой заняла семь лет и которая вышла в 2012 году под названием «Ку! Кин-дза-дза». Мастер взялся за это неоднозначное дело, поскольку технические средства 1980-х не позволили ему тогда воплотить все задуманное.
Мультфильм получился занятный, но не шел ни в какое сравнение с оригинальной картиной.
Однако на старости лет были и безусловные удачи – а именно три книги воспоминаний, которые Данелия написал в 2000-х и 2010-х: «Безбилетный пассажир», «Тостуемый пьет до дна» и «Кот ушел, а улыбка осталась». Это не столько классические мемуары, сколько собрание баек, как охарактеризовал их сам автор – и тем, кто скучает по «настоящему Данелии», эти байки как бальзам на душу.
Фильмы Данелии, как правило, хорошо передают дух своей эпохи, но язык не повернется отнести их к «ретро», потому что они притягивают не антуражем, и не шутками и не поворотами сюжета – а тем, «про кого они». Про людей, которых мы знаем или хотели бы знать. Или не хотели бы знать, но не можем, потому что они – это мы. Фильмы Данелии – не про трагикомичные коллизии, а про Серёжу, боцмана Росомаху, веселого Кольку и мнительного Сашу, про Травкина, Бенжамена Глонти, Афоню, Мимино и Хачикяна, Бузыкина, дядю Вову и Скрипача – и других героев данелиевского космоса. Эти люди, хорошие и не очень, не стареют и не выходят из моды. Данелия снимал сказки, а сказки никогда не надоедают.
ЧТО: Научно-фантастический триллер
О ЧЁМ: О международной группе астронавтов, отправившихся в спасительную миссию на космическом корабле "Икар-2" с целью возродить активность Солнца, зажечь угасающую звезду с помощью специальной атомной бомбы, и спасти замерзающую Землю от вымирания. Семь лет назад подобная операция провалилась по неизвестным причинам и теперь они - последняя надежда человечества.
МНЕНИЕ: Занятный и очень странный, но увлекательный жанровый микс получился - просмотра определенно заслуживает, хоть и полностью обманывает, я бы даже сказал обламывает ожидания, превращаясь из тонкого психологического триллера о душевном истощении от длительной изоляции, ожидания смерти ради всего человечества, личных сомнений, чувства тотальной неизвестности, и очарованием опасной близости к смертельно опасной звезде по имени Солнце - в натуральный космический слэшер с беготнёй, кровавыми убийствами, трясущейся камерой и смазанными кадрами. Можно легко полюбить этот фильм - за разноплановый и крепкий актёрский ансамбль и (или) за роскошный визуальный ряд и гипнотизирующие "около-космические" спецэффекты. К сожалению подобные оригинальные ленты проваливаются продлевая век засилья кинокомиксов и всевозможных франшиз с миллионной фан-базой.
СМОТРЕТЬ:
• никогда не проходишь мимо качественной и оригинальной космической фантастики;
• коллекционируешь ленты с замечательным кастом, гипнотизирующим визуалом и обволакивающей атмосферой;
• не боишься вида крови и хочешь оказаться поближе к Солнцу.
НЕ СМОТРЕТЬ:
• ненавидишь когда всё ожидаемо внезапно выходит из под контроля;
• не готов(а) мешать научную фантастику с ужасами;
• любишь целенаправленно докапываться до мелочей и недочётов, теряя при этом связь с зрелищем.
Моя оценка: 8 из 10
Кинопоиск: 7.3 из 10
IMDb: 7.2 из 10
"Гоблины" (Ghoulies / 1984) - Джонатан Грейвз получает в наследство старый дом от отца. В подвале он находит оккультные предметы, в том числе книгу с заклинаниями. Заинтересовавшись, он пытается использовать магию и случайно призывает гоблинов. Гоблины, маленькие и злобные существа, начинают подчинять его воле и распространяться по миру, нападая на людей. В доме собираются друзья Джонатана, и начинается вечеринка, во время которой они сталкиваются со злобными тварями.
Кадр фильма "Гоблины"
"Болотная тварь" (Swamp Thing / 1981) - Доктор Алек Холланд работает над созданием гибрида животного и растения в секретной лаборатории. Когда на исследовательскую станцию приезжает Элис Кейбл для замены погибшего ранее учёного, на станцию нападает группа неизвестных, чтобы украсть разработки. Доктор Холланд пытается предотвратить захват результатов своих исследований, но случайно подвергает себя воздействию химикатов. Мужчина начинает гореть и оказывается вынужден прыгнуть в болото, чтобы спастись.
Кадр фильма "Болотная тварь"
"Мой кровавый Валентин" (My Bloody Valentine / 1981) - Много лет назад в День Всех Влюблённых случилась катастрофа, и погибло пять человек. Единственный мужчина, который остался в живых после несчастья, был признан невменяемым и заключён в психиатрическую лечебницу. Его имя было Гарри Уорден, и он один знал тайну смерти невинных людей. В первую годовщину трагедии он вернулся в город, чтобы безжалостно покарать виновных… Эти ужасные события произошли девятнадцать лет назад, и теперь о них уже никто не помнит. Беспечные молодые люди готовятся справлять очередной День Святого Валентина. Но в этом году их ждёт «сюрприз»: романтическое торжество украсят водопады крови и вопли истязаемых жертв! В этот раз в город на праздник пришла смерть, и пощады не будет никому!
Кадр фильма "Мой кровавый Валентин"
"Зубастики 2: Основное блюдо" (Critters 2 / 1988) - Прошло 2 года с тех пор, как гадкие зубастые существа впервые терроризировали городок Гроверз Бенд и разгромили ферму Браунов. Пришло время, и из огромных зеленых яиц стали вылупляться Зубастики, как раз ко дню Святой Пасхи. Сорвав церковную службу, они вновь начинают пожирать все на своем пути. К счастью, в город приезжает храбрый юноша Брэд Браун, который объединяется со своими старыми друзьями космическими охотниками и вступает в бой с Зубастиками.
Кадр фильма "Зубастики 2: Основное блюдо"
Голосуем не стесняемся - вспоминаем позабытое, узнаём новое, и выбираем лучший хоррор.
Полный список оставшихся после первого отборочного круга участников - здесь
Братья Коэн смогли создать поистине потрясающую вещь, в которой на протяжении всего фильма напряжение поддерживается за счёт трансформации текста в кино и наоборот. Мы словно читаем книгу и воображаем происходящее. А закончив одну новеллу, возвращаемся к тексту, чтобы читать дальше, пока не достигнем последней страницы и не закроем сборник баллад.
Фильм "Баллада Бастера Скраггса" представляет собой сборник из шести новелл, которые идут друг за другом. Стоит учесть, что всё это выдержано в типичном марк-твеновском духе. Существует даже специальный термин для такой структуры — "yarn" (ярн). Это закреплённый на письме ряд сюжетов, следующих один за другим и объединённых общей сквозной темой. По сути, это словесное состязание между опытным рассказчиком и его слушателем.
В первой же сцене фильма мы видим книгу. Она лежит на деревянном столе — старая, потрёпанная, видно, что её много раз открывали, а края обложки совсем затерлись.
Книга оформлена очень достоверно и содержит все атрибуты, привычные для обычного издания. Можно даже разглядеть год публикации — 1873. Взглянув на следующую страницу, сразу становится ясно, что это истории времен американского фронтира, эпохи освоения диких земель на Западе США.
Согласно законам жанра, первая и последняя сцены фильма должны быть наполнены символами и ключами к пониманию. Именно поэтому первая и шестая новеллы выделяются на общем фоне избытком жанровых условностей и знаков. Приступим же.
«The Ballad of Buster Scruggs». В первой новелле текст описывает раннее утро, жару, природу и ковбоя, который направляется в маленький городок, где много салунов и разбойников, но нет ни церквей, ни шерифов. Главный герой — это сам Бастер Скраггс. В белоснежной шляпе он щеголяет по землям Дикого Запада, поёт свои баллады и является грозой всех местных бандитов.
- Бастер Скраггс, также известный как Певчая Птичка из Сан-Сабы.
- У меня есть и другие прозвища, псевдонимы и имена, но вот это, я считаю, я не вполне заслужил.
- Мизантроп?
- Я не ненавижу людей. Даже когда они надоедливые, угрюмые и мухлюют в покер. Я считаю, это человеческая натура, и если кого-то это злит или расстраивает, то он дурак, что надеялся на лучшее...
Мне особенно нравится, как Бастер ломает четвёртую стену, обращаясь напрямую к зрителю. А в момент смерти мы начинаем видеть мир его глазами. Прямо как в тех мультфильмах, где койот не падает в пропасть, пока не посмотрит вниз. Герой не умрёт, пока не увидит в старинном серебряном зеркале дыру у себя в голове. В этот же миг исчезает и его шляпа — в последующих сценах её просто нигде нет. Рассказчик улетает в облака и там, словно пыль, растворяется.
Здесь же мы сталкиваемся с первым расхождением с текстом, показанным в кадре. В том фрагменте, что нам представляют, Бастера хоронят со словами: мол, «упокой, Господь, его душу, пусть отправится в мир иной, но обратно уж его не посылай, пожалуйста». Ниже же зрителю дают понять, что таких Скраггсов много, и на каждого найдётся свой стрелок, который рано или поздно его заменит.
У каждой новеллы есть свои иллюстрации, которые также довольно сильно разнятся с тем, что мы видим в фильме. Где-то они сбивают с толку, а где-то — расширяют и обогащают повествование. Например, после истории про «соловья-страшилу» Дикого Запада на столе лежат игральные карты. К этому образу мы вернёмся в шестой новелле.
- Должно же быть место, где мужчины не подлецы и не мухлюют в покер. А если такого нет, о чем тогда все песни? Увидимся все там. И споем все вместе. И покачаем головой из-за подлости былой...
«Near Algodones». Вторая история о том, как грабили банк. Она трагичная и комичная одновременно, наверняка все видели мем про первый раз. Вот он как раз взят отсюда.
Первые кадры погружают нас в декорации банка и улицы с колодцем. Сам колодец — это давний прием, отсылающий к висельнику. Он стоит одиноко, прикрывает горе грабителя, да и сцену с перепалкой помогает расширить.
Героя пытаются повесить, но что-то идет не по плану. Во второй раз его жизнь висит на волоске, когда конь, увлеченный травой, отходит все дальше и дальше, натягивая веревку; в третий раз его чуть ли не убивают из револьвера, пытаясь перебить веревку. Когда герой в четвертый раз оказывается близок к смерти, мы непроизвольно расслабляемся. Смотрим на милую девушку в толпе, думаем: «Парень и из этой передряги выйдет сухим из воды», но нет. Темнота. А что в книге? А в книге мы сначала узнаем про долги, про жену, про его ходку в банк, а в конце его снимают с петли, кладут в гроб и думают, где похоронить.
«Meal Ticket». Третья история — о бескрылом дрозде. Этот парнишка — воплощение шекспировского актера, однако у него нет ни рук, ни ног, и, словно заводная кукла, он оживает лишь на сцене. Его прошлое окутано тайной: мы не знаем, где он получил образование и что с ним случилось. Всё, что ему осталось, — это декламировать отрывки из Шелли, Шекспира, Библии и речей Линкольна.
Я встретил путника; он шёл из стран далёких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустёртых черт сквозит надменный пламень,
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья: —
«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времён, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мёртвая… И небеса над ней…Перевод Константина Бальмонта
История пронизана глубокой сентиментальностью, и герою невольно сочувствуешь всей душой. Главная ирония заключается в том, что в итоге его заменяет курица — существо, не кончавшее университетов, но приносящее своему хозяину куда больше денег и внимания, чем несчастный артист.
«All Gold Canyon». Четвертая новелла — это классическая история о вторжении человека в природу. Примечательно, что она основана на реальном рассказе Джека Лондона, пусть и с некоторыми изменениями. Тема покорения американской природы — частый и громкий мотив в культуре США. До прихода людей долина была девственной и нетронутой, а после них остаются лишь ямы и разрушения. Сова пристально следит за происходящим, словно страж: человек, может, и смог вторгнуться в этот мир, но правила устанавливает не он. «Будь добр, возьми только то, что тебе необходимо».
Но природа в итоге берёт своё. Когда золотоискатель покидает место своих поисков Мистера самородка, возвращаются и олень, и бабочки из первых кадров. Все ямы и безымянная могила постепенно зарастают травой, и от присутствия человека не остается и следа.
«The Gal Who Got Rattled». Пятая новелла также основана на реальном рассказе, автор которого остаётся неизвестным, а текст был опубликован в одной из популярных антологий того времени. Её герои отправляются на Запад в поисках лучшей доли, строя планы о собственном участке и ферме. «Ох, как они там заживут!» — хочется воскликнуть вместе с ними. Но на протяжении всего фильма лейтмотивом проходит тема смерти, поэтому ни о каком счастливом финале здесь не может быть и речи.
- Если я пойму, что дела плохи, я застрелю тебя, а потом себя, все будет хорошо. Но если меня подстрелят, тебе придется застрелиться самой. Приставишь вот сюда, чтобы не промахнуться.
- Нет.
- Это серьезно, мисс Лонгабоу. Если вас схватят, вам несдобровать. После того как они заберут всю вашу одежду, изнасилуют вас, вас растянут за руки и ноги, забьют кол через ваше тело в землю и еще кое-что могут сделать, а мы этого не можем допустить...
Особенно примечательно, что визуальный ряд новеллы начинается с собаки (её лая) и заканчивается собакой. Возникает ощущение, что настоящий главный герой этой истории — вовсе не люди, а пёс по кличке Президент Пирс.
«The Mortal Remains». И вот, наконец, шестая новелла. Если присмотреться, всё путешествие начинается на рассвете и завершается на закате. Недаром существует столько литературных тропов, где дорога на Запад — это метафора пути к смерти.
В дилижансе собрались представители разных социальных классов. Между ними завязывается спор, но даже их диалог напоминает череду монологов. Смерть смогла собрать их в одном замкнутом пространстве, но даже ей не под силу заставить их понять друг друга.
- Есть два вида, совершенно разных.
- И что это за виды, мадам? Везунчики и неудачники?
- Нет, сильные и слабые. Тех, кого сложно побороть, и поникшие.
- Это не те два вида. Вы прекрасно знаете эти виды. Один вид. Нету двух видов. Хотя есть охотники и городские жители. Достопочтенные и грешники.
- Не глупите.
- Глупить? Ах, да. Я знаю: "Занудный дурак". Вы не первая, кто на это жалуется. Я не согласен с тем, мадам, как вы оцениваете людей. Люди как хорьки.
- Люди не как хорьки, и это не я придумала, так говорится в Библии. И я знаю, о чем говорю, ведь мой муж, доктор Бетчеман - популярный лектор по морали и духовной гигиене на пенсии.
- Моральная гигиена...
Здесь вновь возникает тема покера. Если первая новелла показывала горе игроков, то здесь покер становится философией жизни. Каждый из нас играет свою партию своими картами, и мы не в силах до конца понять другого человека просто потому, что он — не мы. Мы заперты в собственных сознаниях.
- Покер — это игра на деньги. Вы ведете порочную и разгульную жизнь. И вы в этом, несомненно, эксперт, но никакие заключения, вынесенные из этого опыта, не применимы к порядочной жизни.
- Жизнь есть жизнь. Карты научат всему, что надо знать. Вы, мадам, говорите о жизни, о муже, который ждет вас, и вы к нему летите в уверенности, что он вас любит как три года назад. Хотя три года. Была страсть. А есть ли сейчас?
- Среди порядочных людей отношения вечны. Порядочные люди остаются верными себе и другим.
- Жизнь — это перемены.
- Вы самоуверенны...
В финале маски сброшены. Изображение темнеет, наступает ночь. Жнец направляет дилижанс к переправе, и они прибывают к мрачному особняку. Так, за время фильма, мы проделываем путь из светлого рая рассвета в кромешную тьму заката, где герои оказываются в подобии ада. Дверь захлопывается. Что будет с ними дальше, нам, живым, не дано узнать. Конец книги.
Мы все любим послушать про себя. До тех пор, пока люди в истории это мы, но не мы. Не мы в конце — самое главное. Звонящий в полночь схватит его, но не меня. Я буду жить вечно.
Вот так, через призму ярна, мы и погружаемся в вестерн — в мир Дикого Запада, ковбоев, индейцев, нетронутой природы и несчастных душ, что не в силах обрести пристанище. Настоящий американец всегда в движении, его повозка неумолимо мчится вперёд, и рано или поздно она повезёт уже не тебя, а кого-то другого. Что-то в этих историях — вымысел, а что-то — нет; где-то декорации стремятся слиться с реальностью, а где-то оказываются ловушкой, замкнутой внутри самих себя. Много условностей, много смертей. Но неопытному слушателю нужно просто слушать, что напевает наш Бастер Скраггс.
Такие дела. Основной контент выходит на Пикабу, но если интересно почитать какие-то отрывки из книг или мини комментарии. на них, то можете заглянуть в мой тг: https://t.me/englishteachersdays
Муза режиссера Вуди Аллена, актриса Дайана Китон, известная по фильмам «Энни Холл», «Крестный отец», умерла в возрасте 79 лет. Причины смерти пока неизвестны.
Дайан Китон — одна из самых знаковых актрис своего поколения. Её прорыв в карьере пришелся на 70-е годы, когда она сыграла роль жены Майкла Корлеоне в культовой саге «Крёстный отец».
Вершиной её успеха в тот период стала работа с Вуди Алленом в фильме «Энни Холл». Эта роль в 1977 году принесла ей главные мировые кинонаграды: «Оскар», «Золотой глобус» и премию BAFTA за лучшую женскую роль.
Её фильмография также включает такие популярные картины, как «Клуб первых жён», успешное сотрудничество с режиссёром Нэнси Майерс и участие во франшизе «Книжный клуб».
Дайан Китон, урожденная Дайан Холл, родилась в Лос-Анджелесе в 1946 году. Она являлась матерью двоих детей, дочери Декстер и сына Дьюка, которых она усыновила.
