Громадин стоял на коленях на дне лодки и держал в руках найденный им сигнальный пистолет. Если бы не его новые способности, он бы не поверил своим глазам. Один единственный выстрел из сигнальника причинил машине серьезный ущерб. То ли в основание винта он попал, то ли еще куда, но вертолет отчаянно терял высоту и от него шел черный дым. Илья увидел как из вертолета вылетел человек и, нелепо махая руками, стал падать в воду. Выстрелы прекратились. Человек упал раньше вертолета и скрылся под водой. А сам вертолет перед падением, к большому удивлению Громадина, вспыхнул, но взорваться не успел, так в огне и упал в воду.
Илья смотрел на всю эту фантасмагорическую картину как завороженный. Сергий перестал управлять лодкой, смотрел на огонь на воде и крестился, бубня какую-то молитву. Тимофей остался лежать на дне лодки, обхватив себя руками.
— Чего застыл, служитель культа! — рявкнул Илья. — давай быстрее к берегу. Может там за ними еще один.
Священник дернулся, выпадая из транса, стал снова заводить мотор. Вдруг из воды вынырнул человек и снова погрузился туда с головой. Человек не кричал, не звал на помощь.
— Надо ему помочь. Потонет ведь. — сказал Сергий, направляя лодку к тому месту, где последний раз показывалась голова человека.
— Они в нас стреляли. И попробуют еще раз... — начал Илья, но Сергий бросил на него такой взгляд, что он понял — спорить тут бесполезно.
Из воды больше никто не показывался.
— Все, твой христианский долг выполнен! Разворачивайся. — сказал Илья, наблюдая, как священник стягивает одежду. Сергий нырнул.
Через непродолжительное время он появился на поверхности, держа левой рукой подмышками мужчину. Илья помог затащить его в лодку и забраться туда самому священнику. Мужчина не шевелился.
— Еще и зря все, видишь, мертвый он уже! — зло бросил Илья.
Мужчина закашлялся и из его рта полилась вода. Отец Сергий усмехнулся, одеваясь.
Пристав к берегу они поспешили отойти от воды, под защиту кустов. Лодку они бросили не привязывая, плыть на ней снова они опасались. Неизвестно было как близко преследователи и есть ли они вообще. Сергий поражал всех своей предусмотрительностью: сначала разделся, когда нырял в воду, теперь отбежал назад к лодке и оттолкнул ее от берега.
— Может хоть насколько уплывет по течению — уже не так легко нас найти будет. — сказал он, возвращаясь.
Илья только кивнул, поглощенный мыслями об утопающем. Тот сидел на песке, молчал и только переводил взгляд с Сергия на Илью. Наверное, пытался понять кто из них принимает решения. Илья, нарочито не обращая внимания на пленника, строго сказал в пространство ни к кому не обращаясь:
— Этого надо чем-то связать, чтобы за нами не увязался. В лес немного заведем и там оставим. — пленник вздрогнул, но промолчал, только опустил глаза.
— Да его же там Бог знает когда найдут! А если долго не найдут? Помрет ведь без воды! Я такой грех на душу не возьму. — отрезал священник.
— Вот и оставайся с ним! — зло бросил Илья. — Спас? А нам теперь из-за него помирать?
— Господа... — робко проговорил пленник. — Я не представляю для вас опасности. В вертолете я не по своей воле был и вашими поисками тоже не сам занимался.
Илья хмуро смотрел на него. Конечно, на агента тот не походил, не выглядел опасным человеком, но внешность бывает очень обманчива. Жизнь много раз демонстрировала Громадину, что верить никому нельзя. Никому. Но была во внешности пленника еще одна деталь, которая смущала Илью. Имплант. Кто точно сможет сказать, сам он вписался в дела службы или, как теперь знал Илья, не очень добровольно? Эти вопросы так и останутся без ответа. Пока без ответа.
— Нельзя человека в лесу бросать. — твердо сказал священник.
— Илья Семенович, пожалуйста... — проговорил Тимофей, просяще заглядывая в глаза Громадину.
— Дался он вам! — Илья почувствовал слабину в себе и был рад ей, ему не хотелось принимать столь суровое решение в одиночку. — Сколько групп было отправлено? Учти, если соврешь — пожалеешь. — как можно более угрожающим тоном спросил он.
— Только одна. В вертолете, который вы уронили. Клянусь! Он очень спешил, хотел быстрее вас поймать...
— Кто он? — продолжал допрос Громадин.
— Майор, который руководил операцией. Алексей Викторович Семенов. У него совсем... плохо с головой стало, всех оставил, прикрытия не подготовил... сорвался за вами, как стало про лодку известно. — пленник был рад, что с ним говорят, это давало надежду, что его не бросят связанным в лесу.
— Хорошо. Будем с тобой разбираться. Сейчас надо постараться подальше уйти. — Громадин не очень поверил во внезапное сумасшествия руководителя группы, поэтому предполагал возможную погоню.
Повинуясь Илье, все поднялись, навьючились своими вещами и отправились в лес. Снова в лес.
— Тебя по этой штуковине отследить можно? — спросил Громадин, указывая на имплант пленника.
— Нет, это стандартный имплант. Как у всех. Мне его когда ставили, тогда еще нельзя было в них следящие устройства внедрять, это сейчас... — пленнику явно хотелось поболтать после своего чудесного спасения.
— Зовут тебя как? — перебил его Илья.
— Владимир.
— Ну, нас ты всех знаешь, Владимир. И вот что, Владимир, будь молодцом, делай, что говорят и все будет хорошо! — тон Громадина напомнил Владимиру майора и он немного загрустил, но молча и покорно следовал за своей новой компанией.
Долго идти они не смогли — пришла темнота, а маленькие фонарики в незнакомом лесу не обеспечивали должного комфорта. Громадин принял волевое решение о привале на ночлег. Его беспокоил этот Владимир. Что с ним делать? Связать на ночь? Или сторожить его по очереди? Илья склонялся к первому варианту, так все смогут хоть как-то поспать, но не было хороших веревок. Рвать одежду на веревки не хотелось. Что делать не понятно. Он решил оставить этот вопрос на потом, когда уже не будет возможностей для сомнений.
Развели костер, постарались сделать его как можно менее приметным — загородили лапником, чтобы отсветы не разлетались. Огонь принес немного уюта, все смогли расслабиться. Пленник молчал, решив не испытывать судьбу.
— А вас они тоже заставляли на себя работать? — Тимофей не выдержал и обратился к Владимиру. Тот вопросительно посмотрел на Илью, Илья кивнул ему.
— Да, Тимофей. В имплантах, помимо функции подавления наших способностей, есть возможность причинять его носителю боль. Если не отпускать кнопку подавления, то импульс, передаваемый имплантом, причиняет боль. Специально это не проектировали тогда, но когда выяснилось — устранять тоже не стали. Про такое не рассказывают, но все импланты на такое способны. В службе этим пользуются. Нет таких спецов, которые отказываются работать с ними. Имплант тебя не убьет, но персональный ад устроит. А дальше, кто сколько продержится...
Повисло тяжелое молчание.
— Какой способностью ты обладаешь? — строго спросил Илья.
— Я вижу чужие способности. На расстоянии, в момент когда ими пользуются и совсем немного после. Способности Тимофея — дольше, Сергия — меньше. Ваши тоже совсем немного.
Громадин замер. Про свои обретенные способности он никому еще не рассказывал. Сергий удивленно посмотрел на Громадина, Тимофей ничего не заподозрил. Илья поднял взгляд на своих компаньонов, виновато улыбнулся священнику, Тимофей не обратил на него внимания.
— Вот значит кто нас обнаруживал. Есть у них еще такие? — Илья предпочел перевести тему, глазами показав священнику, что потом с ним обсудит свои способности.
— Есть, но я лучший. — не без гордости отозвался Владимир. — Он поэтому меня с собой везде и таскал. Майор этот. Остальные тоже обнаружат, но у них радиус охвата меньше, точность ниже и не так хорошо они способности различают.
— То есть, нам еще и повезло, получается, что мы тебя захватили? — Илья усмехнулся. — Складно поешь...
— Поверьте, Илья, если бы вы побывали там, где бывал я, если бы вы испытали то, что испытывал я, вы бы были рады оказаться тут здесь и сейчас. Я понимаю, что вам сложно мне поверить, но я не хочу назад. Конечно, быть привязанным к дереву я не хочу тоже... убейте меня! У вас есть оружие, пуля — это милосердно. Назад я не вернусь! — с жаром сказал Владимир.
Илья подумал, что Владимир прекрасно понимает, что никто в него стрелять не будет, иначе бы уже давно прихлопнули. Но это было только рациональное, чувства подсказывали ему: Владимир не врет, он действительно готов умереть, только бы не возвращаться обратно.
— Расскажи, что там они затеяли со спецами? — попросил Илья.
— Это кому как повезет, на самом деле. Ну, вы знаете, это все знают, что слабые способности не трогают — живи, мол, и плевать на тебя. Если способности сильные — то уже имплант. Если сильные и полезные — то еще потрудишься на благо общества, если бесполезные, то опять никому ты не нужен, если сильные и опасные — надзор или изоляция. Но есть еще способности действительно сильные. Вот сидит, например, в поликлинике спец-целитель. Он что лечит? Болячки мелкие, насморки всякие, чирьи, ну и другое по мелочи. А есть настоящие целители, которые и рак могут вылечить, и альцгеймера. Да все почти могут. Вот таких спецов, конечно, никто в поликлинику сидеть не отправит. Их будут только высокие чиновники, звезды и прочие сливки общества использовать...
— А им что, жалко что-ли? — недоуменно спросил священник.
— Именно, что жалко! На всех чудес не хватит. «Износится» — Владимир взял это слово пальцами в кавычки — быстро и не хватит важным людям.
— Как износится? — напугано спросил Тимофей.
— Мальчик, наши способности не безграничны, это ты знаешь. Но они еще и не бесплатны для нас. Если бездумно и слишком много их использовать, организм действительно изнашивается. Это как с алкоголем, кто-то может всю жизнь пить по черному, и ничего, а кто-то понемногу, но воздействие окажется губительным. Как на кого подействует никто не знает, вот и берегут сильных спецов. Ну, как берегут... для себя берегут. Да большинство спецов и не в курсе этого, это я по службе узнал. А тому же целителю зачем знать? Ему золотую клетку смастерят, заботой окружат — он и катается как сыр в масле. А если узнает, вдруг загрустит? — на лице Владимира застыла горькая улыбка.
Все молчали. На Тимофее вообще лица не было, такие новости его совсем не обрадовали. Владимир заметил переживания паренька:
— Малыш, не переживай! Твои способности так уникальны, что никто не может сказать, как они на тебя влияют! Все исследования, которые над тобой проводили, не показали никаких последствий. Тебе даже имплант не рискнули ставить — настолько ты уникальный случай! У тебя воистину дар! Тебе не приходится за него платить... кроме того, что служба за тобой охотится... — Владимир неловко замолчал.
За спинами сидящих у костра беглецов раздалось покашливание:
— Добрый вечер, мужики!
Илья медленно повернулся и увидел в отблесках костра рослого длинноволосого мужчину в камуфляжных штанах и джинсовой безрукавке, покрытой множеством каких-то нашивок. Илья пригляделся и увидел, что это не безрукавка, а куртка с оторванными рукавами. А еще он увидел, что мужчина непринужденно держит дробовик, который, не переставая улыбаться, направлял на них.
— И вам не хворать. — проговорил Илья.
Глава 16
Илья попытался незаметно потянуться к пистолету, но незнакомец его остановил:
— Не надо, дружище. Что бы у тебя там не было, я быстрее успею. — спокойно, без тени сомнения сказал здоровяк. — Я сейчас присяду к вам и мы спокойно поговорим, а мои товарищи присмотрят со стороны.
Никаких товарищей видно и слышно не было, возможно это была уловка, но проверять не хотелось.
— Ну? Что все как напряглись? Хотели бы вас шлепнуть — вы бы и не заметили! Не очкуйте, расслабьтесь! — голос незнакомца оставался спокойным, а взгляд темных глаз был пронизывающим и оружие он не спешил убирать.
— Да, знаете, не особенно мы привыкли, что в нас оружием тыкают. — ответил Илья.
— А ты, братан, привыкай! Мы тут немного послушали ваши байки, вам теперь только к такому и привыкать. — хохотнул пришелец. — Вляпались вы хорошенько, да еще на нас попали... тоже нехорошо.
Незнакомец замолчал и уставился в пространство, как будто просчитывал сложившуюся ситуацию.
— Вы не подумайте, мы не душегубы какие, говорю, хотели бы убить — убили бы уже. Мы чужаков не приветствуем. Живем тут, понимаешь, с природой единения ищем, быт наладили, никто к нам не суется. Никто нам не нужен, да и мы особо никому невсрались. Ну это отступление, а теперь излагай, — он обратился непосредственно к Илье, опознав в нем лидера. — Я тут главный, буду решать, что с вами делать.
Илья сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, пока длился вдох, а за ним выдох, он принял решение. Скрывать им особо нечего, надо говорить как есть, вот только о функции способностей Тимофея он решил умолчать. И Илья начал рассказывать, про себя, про отца Сергия, как он явился к нему с мальчиком, как они сбежали и как их преследовали, как они сбили вертолет и встретили Владимира.
Незнакомец выслушал всю историю не перебивая, провел ладонью по волосам, заправляя пряди за ухо:
— Заеб... — посмотрел на мальчика. — Зашибись история. Только лечишь ты меня, мент. Прям вот так просто они бросились искать мальчишку, который сбежал? Не, братан, я ж слышал как этот, — он ткнул пальцем во Владимира. — говорил о его особом даре. Не хорошо. Я к вам со всей душой, убивать не стал, а ты... ментяра... — последнее слово он практически выплюнул.
Илью сложно было обидеть таким оскорблением — слыхал и похуже. Но кое-что ему стало понятнее про этого сурового человека:
— Так убил бы. Что же не стрелял? Раз у вас такие порядки суровые, надо все как положено делать. А я тебе скажу, — Илья не давал вставить незнакомцу ни слова. — потому, что ты никогда и не стрелял в человека. Сидишь, металлист суровый, бычара здоровый, а сам просто образ создал. Местные может тебя и обходят и нычку твою, ментам ты нафиг не нужен, сейчас много всяких по лесам сидит. Закон не нарушаете — значит живите как хотите, никому до вас дела нет. Так что ты свои понты товарищам своим оставь, а меня стращать не надо.
— Да, братан, красиво поешь, только не забывай, что ружьишко-то у меня, и колено я тебе легко разнесу, а потом и разберемся — стрелял я когда-нибудь в людей или нет. — сказано это было с такой интонацией, что Илья понял — в этот раз ошибся, этот человек не то, что колено разнесет, а башку запросто отстрелит. Но он продолжил — Мне, честно говоря, насрать и на тебя, и на попа с мальчишкой, — Владимира он почему-то опустил. — и на дела ваши мутные мне тоже плевать. У меня одна головная боль — с вами разобраться, желательно так, чтобы потом никто после вас не притащился. Я говорю — не любим мы чужаков. Да, парни?
С нескольких сторон, из темноты, раздались утвердительные возгласы. Громадин оценил демонстрацию силы. Чутье его не просто подвело, оно вообще умерло. Теперь надо убедить этого сурового здоровяка, что они ему не враги. Но как?
— Придут за вами?
— Придут. Вертолет не так просто потерять. Приблизительно знают где он был. — ответил Илья.
— Придут . -Повторил за ним незнакомец. — Значит и к нам наверняка заглянут. Дерьмово.
— Мужики, а вы ведь знаете, что пандемия все? Кончилась... — робко решил сменить тему Илья.
— Ты че, братан? Мы, вообще-то, продукты вымениваем у местных, до них, кстати, недалеко. Это только к нам соваться не надо, они это знают. А теперь еще куча твоих товарищей нагрянет, а их мы особенно не любим. Полицейский произвол не терпим и всячески с системой боремся. — Илья понял, что здоровяк уже глумится над ним. Но про нелюбовь к полиции не понял, то ли правда, то ли нет. — К решению мы ближе нихера не стали. С одной стороны, нормальные пацаны от ментов терпят, с другой, впрягаться за них придется. А не впрягаться не получается.
Снова повисло молчание. Незнакомец буравил их напряженным взглядом, явно решая их дальнейшую судьбу.
— На тинге решим. — наконец сказал тот. Илья не знал, что такое тинг, но догадался, что сейчас их не убьют, а решение примут совместно и позже. — Вещи собирайте, костер мои парни потушат сами потом, пойдем к нам. И не дергайтесь, пожалуйста, а то придется вам шкуру попортить. — последнее замечание он определенно адресовал Илье. — Да, глаза мы вам завяжем.
Спорить никто не стал. Из темноты вышел человек, тоже длинноволосый, но не в джинсе, а в камуфляже, в руках у него были тряпки, которыми собирались ослеплять беглецов.
— У вас тут съезд любителей бардовской песни, братаны? — ехидно спросил Илья. Опять его дурной характер прорывается.
— Типа того, дружище, типа того... — нисколько не обидевшись ответил здоровяк.
Дорога заняла длительное время, Илья не сомневался, что их водили кружными путями. Похоже было, что эти люди серьезно подходили к своему затворничеству.
Наконец с них сняли повязки. Они находились в центре небольшой деревни, выглядящей довольно странно. Дома были маленькими и приземистыми, практически одна крыша над землей торчала. В голове у Ильи всплыло слово полуземлянка, вот только он не представлял как выглядит ни полуземлянка ни землянка. Крыши некоторых домов были покрыты дерном, некоторых соломой или корой. Выглядело все как тематический парк развлечений.
— Сейчас будем спать, наутро соберемся, будем решать, что с вами делать. — скомандовал главарь «бардов», как их решил называть про себя Илья.
Без лишних слов их под локти повели к какому-то строению, походившему то ли на сеновал, то ли на амбар. Внутри было пусто, как будто уже успели прибрать лишнее к их появлению, только в углу поставили раскладушку и навалили соломы да в другом углу поставили ведро.
— А пожрать дадите? — отчаяние ситуации заставляло Илью грубить.
Провожатый не ответил, но пристально посмотрел на Илью и ушел, закрыв за собой дверь.
— Что делать будем, сын мой? — голос священника звучал глухо.
— Поедим, если дадут, потом спать ляжем. Он сказал с утра решать будут? Вот значит до утра и отдохнем. — Илья старался говорить максимально уверенно, чтобы этой уверенностью подстегнуть спутников.
Сергий ничего не ответил, только покачал головой. Тимофей тоже молчал, как и Владимир. Дверь снова открылась, это был их провожатый, принес еду, к удивлению даже не из их запасов. Опять молча поставил деревянный поднос с едой недалеко от входа и в молчании удалился. Лязгнул засов. Путники остались в одиночестве.
Крепкость постройки не располагала к откровенным разговорам, и еще Илья был уверен, что одних их не оставили — около двери кто-нибудь сторожил. Поэтому поели они практически молча, не стали строить никаких догадок, ни планировать свои дальнейшие действия. Да и какой смысл планировать будущее, если неизвестно, что принесет утро.
