I
- За этими стенами бушует Третья Мировая Война, а вы продолжаете держать меня в неведении? Скажите хотя бы кто побеждает?
- А тебе не всё равно? Ты же пацифист, - пожилой охранник наливал тюремную баланду в миску, пока заключённый Дэвид Бишоп пытался его разговорить.
- Может я заключил пари?
- С кем? Ты единственный заключённый в этом блоке - больше никого не осталось.
- Ещё до ареста я поспорил со своим наставником, что будет ничья. На кону стоит коллекция редких книг!
- Извини, сынок, но это часть твоего наказания. Начальство приказало молчать на все военные темы, и если я проболтаюсь, - показал пальцем в сторону видеокамеры, - то составлю тебе компанию в соседней камере.
Старик Хардинг положил баланду в дверное отверстие для передачи еды.
- Это бессмысленное наказание! - Бишоп играл на чувствах, он знал, что Хардинга недавно сделали охранником и тот ещё не закостенел как другие.
- Это буква закона - все осужденные за пропаганду должны содержаться в информационной изоляции, к тому же тогда вы становитесь более безопасными для персонала.
- Пропаганда?! Я призывал к миру! Я хотел остановить войну!
- Какое бесполезное занятие.
- Кто-то должен был начать и показать пример всем остальным. Когда-нибудь наша человечность перевесит звериный порыв к насилию и доминированию, и лишь только после этого мы сможем построить нормальное общество.
Слова Бишопа не произвели никакого впечатления на усталого Хардинга, ни один мускул не дёрнулся на его лице, словно приведённые доводы уже давно потеряли своё значение.
- Сынок, мне пора идти.
- Останьтесь ещё ненадолго, прошу вас! Я задыхаюсь от однообразия и одиночества, если вы не можете говорить, то просто послушайте немного.
- И что это тебе даст? - Хардинг заинтересовался.
- Все мои знания о внешнем мире строятся на том, как “молчат” окружающие. Я спрашиваю охранников и смотрю на их эмоции и мимику, внимаю каждую короткую реплику, чтобы составить большую картину. Например, когда всё только начиналось, я задавал вопрос о близости победы и всегда получал короткий и уверенный ответ, что всё под контролем и это не моё дело. Но через полгода что-то пошло не так. Мне стали отвечать тоже самое, но со злобой и раздражением. А потом гнев сменился на усталость и сомнения. В конце концов охранники вообще перестали реагировать на эту тему.
- Вы гадаете на кофейной гуще. Это кусочки ненадёжной информации.
- Не напоминайте о кофе! Я бы за него отдал всю свою коллекцию трудов Канта! И вы не правы, мои “кусочки” образуют сеть, которая не может быть полностью ложной. Почему ваши коллеги перестали злиться от упоминания Эдриана Дагорта? Его клеймили как последнего диктатора планеты, средства массовой информации демонизировали его как только могли, он был пугалом, с помощью которого удалось развязать войну. А теперь Дагорт никому не интересен! Почему? Или эти странные шумы, которые доносятся из-за города, они похожи на звуки бунтов - это выстрелы, погромы и крики толпы. И опять всё началось полгода тому назад. Совпадение? Нет, это заслуженные плоды войны - вы уничтожили огромную страну, чтобы высосать её ресурсы, установили там оккупационное правительство и вызвали бурю народного недовольства против захватчиков. Может быть восстание затронуло даже другие страны и наших союзников. Вы обещали всем лёгкую победу, планировали управиться за несколько месяцев, поднять экономику и решить все внутренние проблемы за чужой счёт, а случился неконтролируемый пожар. Я боюсь, что мир, который мы знаем, умрёт в муках анархии и деградации.
На лице Хардинга появилась одна сильная эмоция, он как бы говорил всем своим видом: “Если бы только это!”.
- Будет лучше, если этот мир умрёт без твоего участия, - наконец произнёс охранник.
- В каком это смысле?
- Ты любишь спорт?
- Интеллектуальный.
- Есть какой-нибудь вид интеллектуального “спорта”, который вызывает у тебя сильные переживания во время игры?
- Конечно, один неудачно положенный камень в Го может порушить множество планов.
- А теперь представь себе, что матч в эту игру идёт уже целый год без остановки, и ты не можешь его игнорировать, ты вынужден принимать в этом участие и отдавать все свои моральные и физические силы в этом марафонском сражении. Я считаю, что гораздо лучше узнать конечный результат без дополнительных страданий.
- А конечный результат не раздавит меня от неожиданности? Вдруг я окажусь не подготовленным к такому резкому удару?
- Вполне возможно, что так будет даже лучше.
- Вы пугаете меня, чтобы я не задавал лишние вопросы?
- Блаженны неведающие, ибо не будут разочарованы.
Хардинг демонстративно отвернулся от узника и покинул тюремный блок. И оставшись наедине, Дэвид Бишоп, преподаватель философии, в который раз вернулся к своим гипотезам. Он начал с самых важных и надёжных предположений, чтобы снова построить пирамиду и попробовать найти в ней слабое звено.
Во-первых, экономика действительно падала вниз - тюремная еда становилась всё хуже и хуже, многие заключённые умирали от недоедания, а администрация заставляла людей переходить в трудовые лагеря, чтобы получать “нормальную” пайку. В конце концов Бишоп остался единственным заключённым в блоке, который отказался от сотрудничества. Он понимал, что рискует умереть с голоду, но Бишоп был одним из немногих, кто готов был идти до конца ради своих принципов.
Во-вторых, народное недовольство проявлялось даже среди охранников, которые раньше выглядели как махровые патриоты. Теперь они не укоряли Бишопа долгом перед родиной, не называли его предателем или глупцом. А некоторые прямо спрашивали о том, как Бишоп догадался переждать бурю в тюрьме. Ещё вчера охранники-патриоты хотели записаться в солдаты и побеждать в сражениях, а уже сегодня они вслух рассуждают о том, как уклониться от призыва. В конечном счете стальные лапы государства настигли всех - одноглазые, хромые, дистрофические и даже одноногий старик Хардинг боялся стать следующим в очереди.
В-третьих, даже вид из-за окна камеры свидетельствовал об упадке общества. Высотные дома пришли в запустение, и из них не горел свет по ночам, самолёты уже не садились в местный аэропорт, а поезда всё реже гудели о своём прибытии в город. Теперь каждый вечер кто-то стрелял в воздух и устраивал пожары до тех пор, пока военные вертолёты не прилетали наводить порядок с помощью пушек и бомб.
Естественно, всё это могло произойти только из-за затянувшейся войны, но по какому сценарию она развивалась, если мир так быстро погружался во тьму? Почему кризис наступил резко и именно через полгода? Эти вопросы не давали Бишопу покоя, они заставляли его снова и снова искать всевозможные правдивые объяснения.
- Эдриан Дагорт! Непредсказуемый человеческий фактор! - Имя диктатора стало ключом к озарению.
Никогда раньше Бишоп не придавал значение этому человеку, он казался обычным надутым мыльным пузырём, детищем пропаганды с обеих сторон. Одни демонизировали его как безжалостного монстра, который творил зло ради зла, а другие обожествляли своего лидера, как единственного отца нации. Внезапно Бишоп понял, что знает об мистере Дагорте только слухи из недостоверных СМИ. Они говорили, что преступный режим диктатора проводит опыты на людях, создаёт генно-модифицированных солдат, и его учёные добились больших успехов в технологическом порабощении целого народа. “Остановим тиранию в зародыше!” - Гласили пропагандистские лозунги, все источники информации призывали к справедливой войне против вселенского зла.
Но что действительно было известно о режиме Дагорта? То, что это закрытая автаркия, страна которая стремилась производить всё своими силами, достаточно богатая природными ресурсами и достаточно большая, чтобы выжить при экономической блокаде. Они вели локальные войны с соседями, но создавалось впечатление, что это происходило из-за подстрекательства третьих сил, которые поддерживали всех врагов Дагорта и хотели оценить его военный потенциал. Все эти войны были выиграны режимом с помощью классического оружия без каких либо запрещённых вооружений. Они даже не использовали кассетные бомбы.
- А что если режим Дагорта готовился к вторжению заранее? Люди, которые стояли за ним должны были понимать, что у них слишком мало ресурсов, чтобы выстоять против нашей коалиции. Мы богаче всех стран в мире вместе взятые. - Дэвид Бишоп начал ходить по камере и рассуждать вслух. - На каждую вражескую ракету у нас найдётся десять для ответа, и тоже самое с танками, снарядами и самолётами. Зачем вообще Дагорту создавать генно-модифицированных солдат? У нас достаточно денег, чтобы натренировать такую армию, что численный перевес сокрушит любых супер воинов.
Кашель от простуды заставил Бишопа остановится. Из-за ослабленного иммунитета болезнь не излечивалась до конца, и ему приходилось сново и снова бороться за свою жизнь, в таких условиях нельзя было расслабляться - даже такая болячка могла перерасти в воспаление лёгких или бронхит. Бишоп прилёг в койку и окутался грязным одеялом, чтобы хоть как-то согреться.
- Ну, конечно же! Биологическое оружие, которое уничтожит всех, кроме генно-модифицированных людей! Дагорт устроил ловушку, многомиллионные армии наших солдат перемешались с местным населением по мере захвата территории. А потом стало слишком поздно, вирус распространился за пределы страны. Солдаты стали возвращаться домой и разнесли болезнь по всему миру.
Как только Бишоп высказал эту мысль, то он сразу же понял её недостаток - оружие судного дня может быть чем угодно, в том числе и вирусом, бактерией, бомбой, грязным радиоактивным оружием, нанороботом или чем-то ещё.
- Завтра я обязательно спрошу у Хардинга про оружие судного дня Дагорта, которое спутало карты нашим правителям, и именно из-за него они не смогли разграбить страну и вернуть войска обратно на родину. Наверняка это мысль в правильном направлении. А остальное просто детали, гадание на кофейной гуще…
Мысли о прекрасном будущем, когда он сможет выпить настоящий зерновой кофе, оторвали Бишопа от интеллектуального марафона, и он наконец-то смог задремать.
II
Прекрасное завтра так и не стало, оно умерло ещё сегодня. Дэвид Бишоп проснулся от грохота и вибраций, которые прошлись по всему зданию тюрьмы. Бишоп понял, что проспал совсем немного, что следующий день ещё не начался, и весь этот кошмар творится прямо наяву, прямо здесь и сейчас.
А за окном творилось чёрт знает что. Боевые вертолёты стреляли по территории тюрьмы и ближайшим строениям. Самолёты сбрасывали зажигательные бомбы по жилым кварталам города, а внизу разгоралось настоящее спонтанное восстание. Неуправляемая и плоховооружённая толпа людей пыталась добраться до всех солдат в городе и завладеть их оружием. Через час кровавой бойни прилетели тяжелые бомбардировщики и сбросили вакуумные бомбы. Выглядело так, словно военные в спешке покидали город и по быстрому зачищали местность, чтобы их склады и “игрушки” не попали в чужие руки.
Наконец шум утих, и Дэвид Бишоп осмелился выползти из-под своей койки. Оружие, которое он ненавидел, даровало ему свободу - автоматические пушки вертолётов оставили такие большие дырки в стенах, что тюрьма покрылась трещинами, они распространились вглубь здания и обвалили пару верхних этажей. Где-то отвалились куски стен, где-то образовались дырки в потолке. Тяжёлая дверь в камеру Бишопа рухнула в коридор и освободила узника. Не веря своему счастью, философ вышел в пустое пространство. Он шёл очень осторожно, боясь как и оставшихся охранников, так и уголовников, которые тоже наверняка обрели свободу. Но по какой-то причине, Бишоп был уверен, что теперь военные покинули город и их всех оставили на произвол судьбы, теперь они все были “свободны”.
Заключённых оказалось не так уж и много. И большинству из них настолько надоела тюрьма, что они первым делом бросились за её пределы. Их никто не останавливал, не стрелял в спину и ни один охранник так и не встал на их пути. Бишоп следовал последним и озирался по сторонам. Он искал людей, которых можно расспросить о важных вещах, но они все лежали мёртвыми на дорогах города. Бомбардировка уничтожила большую часть населения, а оставшиеся не спешили выходить из своих укрытий. Наконец Бишоп увидел пожилую чету в старых серых комбинезонах, которая копошилась над трупами убитых. Он с радостью побежал к ним навстречу, но те испугались грязного человека в арестантской одежде, и сами стали убегать от незнакомца.
- Подождите! Мне нужно кое-что спросить!
- Да мы особо и не знаем ничего!
Местные жители прекрасно разбирались в катакомбах, норах и тайных дверях, и им не составляло никакого труда, чтобы укрыться от преследователя. Вскоре Бишоп остался один в мрачном полуразрушенном городе. Философ развёл руками и решил отправиться к дому своего наставника, к профессору Натану Вэндишу, к последнему человеку, который мог помочь ему с ответами на вопросы. К “счастью”, Вэндиш имел инвалидность по зрению и не мог служить в армии. И скорей всего он до сих пор жил в своём частном доме на краю города.
III
- Натан! Это я, Дэвид! У тебя есть кофе?
- Только растворимый.
- Да я лучше сдохну, чем буду пить это химическое преступление!
- Да, это определённо ты, Дэвид, - профессор наконец оторвался от глазка и открыл дверь, - хоть и сильно изменившийся.
- А откуда ты можешь это знать? Ты же почти слепой!
- Ну, так даже контуры другие и голос тоже.
- Я много болел в своей холодной камере. - Вэндиш схватил Бишопа за руку, чтобы тот поскорее зашёл внутрь и сразу же закрыл своё жильё на все засовы.
- Тебя отпустили?
- Я так понял, что нас всех отпустили. Слушай, у меня столько вопросов, что я просто не могу ждать, это даже сильнее голода.
- Это хорошо, потому что у меня на самом деле нет никакой еды.
Старые друзья присели на кресла в гостинной и продолжили в разговор.
- Так что я пропустил?! Что произошло полгода тому назад?! - не выдержал Бишоп.
- Победа в войне над Дагортом.
- А потом?
- Тут такое дело, в общем мы загнали его в угол, в командный бункер в каньоне. Все думали, что это будет последний бой, наши войска устали и никто не хотел жертвовать людьми, чтобы бегать по глубоким многоуровневым катакомбам. Поэтому мы использовали последнюю технологическую новинку - направленный плазменный взрыв в электромагнитном коконе. Можно сказать, что это термоядерная энергия солнца в руках наших военных. Мы прожгли огромную дыру вглубь земли и начали спускаться вниз, чтобы засвидетельствовать нашу победу или добить оставшихся в живых.
Профессор начал тереть шею и подбирать слова.
- Там мы столкнулись с чем-то новым и неизвестным. Под бункером находилась геологическая аномалия, безопасный “коридор”, с помощью которого можно было проникнуть вглубь подземного океана. Представляешь себе? Это же просто другой мир, никто и никогда не достигал таких глубин.
- И что мы там нашли?
- Другую форму жизни. Солдаты Дагорта сдерживали её от проникновения на поверхность. А мы ударили им в спину и всё пошло в тартарары.
- Неужели? Если это действительно так, то почему Дагорт не заявил об этом всему миру? Почему он не попросил о помощи?
- Исследования новых организмов позволили ему провести революцию в генной инженерии, это продление жизни, создание сверх умных и сильных людей. Но к сожалению почти все разработки сгорели вместе с командным бункером. Вероятно Дагорт хотел держать эту власть только в своих руках.
- Что это за новая форма жизни?
- Выглядит как твой любимый кофе. Чёрная субстанция, которая вышла на поверхность и распространяется словно огонь в сухом лесу. Может “ползать” по горам, скалам и почве, но не любит бродить по нашим зданиям, наверное, это из-за архитектурных предпочтений.
- Надеюсь, дело не дошло до ядерного оружия?
- Дэвид, дорогой мой, весь атомный арсенал уже давно закончился. Мы потеряли Евразию и Африку, и теперь эта зараза идёт через весь мировой океан прямо к нашей родине.
- Оно поглотило целый океан?
- Да. Теперь ты осознаёшь, насколько большие силы мы выпустили наружу?
- А что эта жидкость может сделать с человеком при прикосновении?
- Бывает по разному, но лучше сразу застрелиться, если будет возможность. Очень часто она проникает внутрь организма и распространяется по кровеносной системе. Потом она заменяет все органы, кроме нервных клеток, превращая человека в ходячее желе в кожаной обёртке.
- Заменяет органы? Это как? Человек способен ходить, дышать, разговаривать, а внутри него только эта чёрная жижа?
- Я же говорю, что бывает по разному. В некоторых случаях да. Но бывают такие ужасы, что просто страшно представить.
- И это происходит со всеми живыми организмами?
- Нет. Чем меньше нервных клеток, тем быстрее происходит поглощение. Но это ещё не всё. Внутри чёрной субстанции живёт что-то ещё. Что-то разумное, что управляет ей и использует как оружие. Посланники этих существ материализуются из субстанции и добивают оставшихся в живых. Вот такой расклад, Дэвид.
Бишоп схватился за голову.
- Это какое-то безумие. Неужели человечество может погибнуть из-за какой-то чёрной жидкости?
- А почему бы и нет? Лучше чем булыжник с неба.
- А какой план у наших политиков?
- Любой. Они уже так много предложили и так мало сделали, что их никто не слушает. Наверное попытаются выжить на каком-нибудь дирижабле или заберутся на Эверест. Нам то какая разница?
- И сколько у нас осталось времени?
- Через пару дней эта штука пройдёт словно наводнение. Она поднимется на высоту пятиэтажного дома и выпустит своих миньонов, чтобы обыскать каждую комнату, каждое помещение и поглотить всех разумных существ на своём пути.
- Нужно попытаться переждать эту катастрофу.
- Это план из серии “Как вы хотите умереть? Сразу или помучиться?”.
- А ты предлагаешь просто сдаться?
- Я хочу воссоединиться со своими близкими. Сейчас я похороню последнего внука в саду и буду искать место для себя.
IV
Дэвид Бишоп вернулся в тюрьму, чтобы найти убежище. Он начал обыскивать комнаты, в надежде найти хоть что-нибудь полезное. Но к своему удивлению и сожалению, он обнаружил, что самые ценные вещи уже давно забрали. Ни еды, ни воды, ни оружия, ни инструментов. Даже кофейный автомат в комнате охраны оказался абсолютно пустым. Бишоп сгоряча ударил машину и громко выругался. И словно кто-то услышал его молитвы. Из динамиков на стене раздался знакомый голос Хардинга:
- Сынок, это ты? Я вижу тебя по скрытой камере.
Бишоп кивнул головой.
- Ступай на седьмой этаж, я буду ждать тебя в комнате начальника тюрьмы.
Философ воспрял духом и из последних сил побежал к последнему знакомому человеку в этом городе. Он даже не обратил внимание, что у него уже шатается походка и кружится голова от голода.
В назначенном месте Бишоп обнаружил лишь пустую разграбленную комнату и голос Хардинга через динамик.
- Подойди поближе к стене, я хочу осмотреть тебя через скрытый глазок.
- А что вы собираетесь найти? - Бишоп повиновался и встал рядом с пустой стеной.
- Чёрные точки и язвы, сними одежду и покажи своё тело. Это не прихоть, а меры предосторожности, вдруг ты заразен?
После нудной проверки, Хардинг всё же открыл дверь. И как только философ увидел зёрна кофе, то сразу же бросился внутрь. Вокруг него были припасы еды, оружия, медикаментов, книг, компьютеров с разнообразной информацией, но Бишоп увидел только своё любимое сокровище.
- Где турка?! И хотя бы газовая конфорка?!
- Успокойся сынок, - сказал Хардинг, закрывая потайную дверь, - есть только электрическая, но думаю, что это тоже неплохо. А турка там в углу, вместе с ручной кофемолкой. Я знал, что лучше не трогать эти припасы.
- Вы чувствовали, что я могу вернуться обратно в тюрьму?
- Надеялся. Честно говоря, ты последний нормальный человек, которого я знаю и с кем можно скоротать последнее время.
- А как вы здесь оказались, я думал вы простой охранник?
Бишоп принялся одновременно готовить кофе и расспрашивать Хардинга.
- Раньше я был техником, я помогал в создании этой комнаты для начальника. Но она ему не пригодилась, он предпочёл сбежать вместе со всеми. Глупец подумал, что у военных есть спасение для всех, даже для такого “винтика” системы как он. А вот я, как ты видишь решил остаться и применить своё творение по прямому назначению.
- И сколько мы продержимся?
- Без понятия, я раньше не сражался с этой штукой. Я знаю только слухи, что она поднимется только до пятого этажа, а дальше вылезают страшные чудовища из сказок и жрут оставшихся в живых. В общем, у нас отличные перспективы.
- Ну, вдвоём точно веселее.
- Согласен. Я должен тебя спросить кое о чём. В решающий момент ты сможешь спустить курок? - Хардинг поднял армейский пистолет с полки.
- Что ты имеешь в виду?
- Я старый больной человек, я не знаю, сколько протяну в этой стальной коробке, и я не хочу умирать в агонии.
- Давайте оставим это варварство, тут есть аптечка с морфием и прочими прелестями.
- Ты разбираешься в этих штучках?
- Ну, конечно же, я же философ. Как нам заниматься своим делом без таких вот игрушек?
V
Они ждали катастрофы целые сутки. Потом появились напуганные люди, беженцы со своим скарбом, несчастные нищие в лохмотьях и вчерашние заключённые. И даже по камерам видеонаблюдения было заметно, что тюрьма являлась для них последним местом, где они хотели бы провести время. Вначале все эти люди пытались хранить мир и спокойствие, но это длилось не долго. Скоро сильные решили отобрать еду у слабых и начались долгие жестокие драки.
- Надеюсь ты не собираешься их спасать и заниматься каким-нибудь героизмом? - Сказал Хардинг глядя на единственное развлечение в стальном логове - все экраны монитора показывали различные этажи и комнаты, наполненные новыми гостями тюрьмы.
- Нет, что-то не хочется.
- Странно, я думал, что ты закоренелый пацифист.
- Думаю, что этот термин уже утратил свой смысл. Как я могу быть пацифистом и борцом за мир, если от мира почти ничего не осталось? К тому же пацифизм это не глупая доброта без обдумывания последствий.
- Это хорошо, потому что этот бункер рассчитан только на двоих, на толстого начальника тюрьмы и его женушку.
- Они могут нас найти?
- Связь с камерами дистанционная, электричество подаётся по скрытой линии от солнечных панелей на крыше. Не волнуйся, они тоже хорошо замаскированы. Ещё у нас есть компактные резервные генераторы, система очистки воздуха и дополнительные пути отхода в запасные комнаты.
- Лишь бы они не копались в кабинете начальника тюрьмы.
- Об этом уже позаботились бывшие заключённые, они его так сильно любили, что решили устроить там общественный туалет.
- Боже мой, что происходит с тем человеком? - Бишоп указал на монитор, на котором один из беженцев изливал чёрную кровь из глаз.
- Начало конца. Эта зараза уже здесь.
На следующий день пришла чёрная вода и все гости тюрьмы инстинктивно поднялись на самый верхний этаж здания. Они паниковали, страдали и выясняли отношения. И после одной из драки кое-кто заметил специфические язвы на теле нескольких беженцев. Будущие жертвы оправдывались как могли и заявляли, что получили ожоги во время беспорядков. Но в мире не осталось справедливости и жалости - их выкинули за борт. Оставшиеся в живых вздохнули с облегчением и продолжили делить еду.
За второй день чёрная субстанция поднялась до пятого этажа и из неё вылезли когтистые трёхметровые щупальца. Они исцарапали все помещения и разрушили несколько стен. Самые смелые выживальщики решились спуститься и глянуть на это зрелище со стороны. Пока это было почти безобидно, особенно если наблюдать за шоу через монитор, сидя в стальной камере с запасами продовольствия.
На третий день случился ещё один эпизод с заражением чёрной субстанцией - кто-то разорвался на части и вылил из себя литры настоящей заразы. Тогда заложники здания устроили полной обыск, они разделись и осмотрели друг друга. К своему удивлению, они обнаружили, что условно здоровые находятся в полном меньшинстве.
- Что теперь будет? - спросил Бишоп у своего матёрого знакомого.
- Честного говоря, начинаются ужасы.
- Но смотреть больше нечего.
- К сожалению, да. Как жаль, что мы не успели скачать библиотеку с фильмами и сериалами.
- А радио всё ещё молчит?
- Нет, похоже на то, что эта зараза научилась глушить электромагнитные сигналы.
Хардинг выключил мониторы и повернулся к философу.
- Лучше немного отдохнуть от реалити-шоу.
- Ты знаешь, что будет?
- Каннибализм. Заражённые съедят здоровых в надежде на то, что их плоть позволит им прожить ещё немного.
- Понимаю, тут действует примитивное мышление, если эта штука поглощает органы, то нужно давать ей больше мяса.
- Может так оно и есть. Надеюсь, что нам не придётся проверять это на практике.
- Бункер герметичный? Испарения не проникнут внутрь?
- Военные спецы рассказывали, что эта “жидкость” вообще не испаряется. Но на всякий случай мы предусмотрели и вариант с изоляций.
Они выдержали не больше суток. Любопытство и страх неведомого заставил узников стальной комнаты снова включить камеры и обнаружить решительные перемены. Снаружи остался только один человек в кровавых лохмотьях. И стоял он прямо за стенкой, в кабинете начальника тюрьмы. Хардинг впервые удивился и взял микрофон для общения с внешним миром.
- Эй, мистер, как вы нас обнаружили?
- Я вижу вас, - говорил отрешенно, пытаясь совладать со своими мыслями, - я вижу два больших огня, они совсем рядом, они светятся жизнью.
- Да ладно! Скажите, какой из них сейчас выше другого?
- Левый стоит над правым. И похоже, что правый это вы.
- Что вы хотите?
- Прошу вас, отдайте свою плоть.
- Зачем, чтобы продлить твои страдания?
- А вдруг мне нужно ещё немного, чтобы стать другим существом, - человек оживился, - вдруг у меня ещё есть шанс на спасение?
- Мистер, ты уже лишился всего человеческого. И тебе уже ничего не поможет.
Заражённый начал колотить о стену. Каждый его удар был сильнее предыдущего, он вкладывал всю свою энергию, пока не пришёл в окончательное безумие. Последним взмахом “человек” буквально взорвался на части. От него остались только чёрные лужицы и фрагменты мозга посередине комнаты.
- Смотри! - Указал Хардинг на мозг убийцы. - Он растворяется в чёрной субстанции, она поглощает его.
- Ага. И кажется уносится прочь на нижние этажи.
- Что-то у меня плохое предчувствие.
Пятый день начался со стука - кто-то прорывался внутрь стальной комнаты. Бишоп и Хардинг сразу проснулись, подбежали к экранам мониторов и обнаружили страшное зрелище. Повсюду были создания из чёрной плоти. Шарообразные гиганты с многочисленными клешнями, когтистыми щупальцами, усиками и зубами. Они собрались в комнате начальника тюрьмы и методично бились об стену. Медленно, но верно они прогрызали свой путь к добыче.
- Спасибо, что составил мне компанию, Дэвид. Какое-то время у меня даже была надежда на чудо.
- Пора?
- Конечно. Готовь своё зелье, философ. Я не хочу ждать момента, когда эти монстры разорвут меня на части. Я хочу получить ещё немного удовольствия от жизни.
Бишоп приготовил первый шприц и отдал его Хардингу в руки.
- Что меня ждёт? - поинтересовался охранник напоследок.
- Погружение в прекрасный сон, эйфория и спуск в темноту.
- Отличный выбор. А ты не будешь?
- Я следом, просто я ещё не решил, что хочется испытать в последний момент. А с этими лекарствами нужно быть очень аккуратным - если переборщить, то будет агония, а если слишком мало, то можно очнуться в клешнях этих чудовищ.
- Ну, как знаешь, а я пожалуй пойду, пока не поздно, - указал на монитор, где монстры уже прогрызали первый слой обороны.
