Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Космическая фауна (космофауна, четырёхмерники) – исторически-сложившаяся совокупность видов подпространственных (четырёхмерных) сущностей (устаревшее – «аномальных явлений» [ссылка?]), обитающих в данном секторе космоса и входящая во все её цепочки. Одомашненные сущности не входят в состав космофауны, также многие исследователи не относят к космофауне дефлюцинат (космический планктон)[1].
(по материалам Галактопедии)
Егоров не до конца понимал, что за люди его преследуют. До того, как в яхту чуть не попала ракета с магнитной сетью, отставной гардемарин даже не задумывался о том, что кто-то захочет охотиться за ним в этих краях.
В последнем сне, который он видел перед погоней, Егоров снова сражался – на этот раз на огромном судне в высокой закрытой галерее, бок о бок со странными парнями. Разной национальности и возраста, они походили на гражданских или на ополченцев, но послушно выполняли его приказы. Противники – странные воины в переливающихся десантных костюмах незнакомой державы – выскакивали по одиночке или парами из пробитий в дне корпуса. Одни с длинными руками и огромными пушками, сбивающими с ног, другие – мелкого роста, быстрые, неуловимые, с оружием ближнего боя, которых едва успевали снимать бойцы его взвода. Нападавших сопровождали мелкие боевые дроны, один из которых, наконец, достиг Леонида и выстрелил в упор, заставив проснуться.
Егоров за свою жизнь сражался мало и давно, но знал, что подобные сюжеты снятся не к добру. А на счету оставалось всего двадцать девять тысяч союзных кредитов.
«Академик Гамаюнов» плыл в глубине подпространства в системах на стыке границ Уральского Союза Планет, Суздальской Империи и Великой Бессарабии. Отставной гардемарин был из тех оседлых столичных офицеров мирного периода, что побывали за время службы за Суздальским астероидным кольцом считанные разы. Открытый космос вдали от больших городов и без всяких погонь казался ему враждебным и опасным. Определённые предположения у Леонида имелись, но, по большому счёту, в подобных далях преследователями могли быть кто угодно. От корсарского отряда из Внешней Монголии до комиссаров Свободного Челябинска, присваивающих любую частную собственность соседских держав на нужды Партии. От мятежного генерала с Дальнего Востока до коррумпированного барона из Бессарабии. В то, что его могут преследовать официалы из уральских или суздальских, или, тем более, из Инспекции Московского Протокола, он не верил – перед всеми ними Егоров был чист.
Ну, или почти чист.
Яхта оставила позади тускло светящийся бордовым исполинский столб, каким кажется из глубины подпространства красный гигант планеты деревенского типа Таганай, и мчалась теперь к другому такому же столбу. Соседняя с Таганаем звезда, принадлежавшая Уральскому Союзу Планет, была коричневым карликом и не имела обитаемой планеты. Но там, если верить картам, крутилась логистическая станция и опорная база Инспекции Протокола. Егоров надеялся, что присутствие дальней эскадрильи галактических стражей усмирит пыл его преследователей.
Паруса яхты, превратившиеся в эфирные ласты, толкали судёнышко через подпространственный эфир со скоростью сорок астрономических в секунду. Яхты вроде «Гамаюнова» плавают вдвое медленнее обычных судов. Гелиображник, возница Леонида, не в состоянии надолго и слишком глубоко нырять, и по своей природе мог быть заметен даже в подпространстве. Зато промежутки между всплытием и погружением получалось делать намного меньше, чем у обычных кораблей, с гипототемами – сферическими конями.
Бывшему флотскому гардемарину, а ныне безработному поэту оставалось надеяться исключительно на смекалку и удачу. Потому, чтобы не быть засечённым нейтринными локаторами, если таковые у преследователя имеются, Егоров направлял яхту от одного космического тела к другому. От камешка к камешку, от планеты к планете. Он прятался за столбами их четырёхмерных оснований, как прячется от хищного ястреба в лесу за стволами вековых сосен певчая птица.
После нырка в подпространство мотыль сперва прыгнул к первому газовому гиганту системы Таганая, затем повернул ко второму и сделал виток, останавливаясь у пары астероидов. После этого по логике следовало метнуться к ледяной планете, замыкающей основную планетарную систему, но она была слишком далеко от траектории, и Егоров решил выйти из плоскости системы, развернув все столбы в иллюминаторах на тридцать градусов. Он увернулся от небольшого табуна гипототемов и направив судно к ближайшей из комет, неторопливо – по подпространственным скоростям – летящей от таганайского солнца к сферическому облаку своих собратьев у границ системы.
Чёрте что творится, злился Егоров. Отправился на заработки на окраину, а больше потерял, чем заработал. Ещё и охотится кто-то за ним. Провиант на исходе. Мотыль к тому времени тоже не ел уже больше десяти часов, и Егоров решил, что за преданность хозяину космозверя обязательно следует похвалить – например, накормить самым дорогим планктоном, что удастся купить в здешнем захолустье. Если, конечно, им удастся оторваться от погони и сесть кому-нибудь дружелюбному «на хвост», и если космические мотыли в принципе способны понимать похвалу. В таких вопросах могли разобраться только космобиологи вроде академика Гамаюнова, в честь которого и называлась яхта.
Комета по сравнению с планетами и звёздами казалась в подпространстве настолько тоненькой ниточкой, что Егоров удивлялся, как гелиображниками и другим космическим зверям удаётся находить такие тела, не говоря уже о своих собратьях. Но зверь понял хозяина с полуслова, вернее, с полу-мысли. Не стоило бояться столкновения с противником в подпространстве – лишь безумец, выследивший противника в четвёртом измерении, задумает напасть на него или попытается пришвартоваться. История не знала ни одного выжившего при таких манёврах, и подобные столкновения не оставляли после себя ничего, кроме потоков нейтрино, всплывающих через эфир на поверхность мира. Опасаться стоило нейтринных локаторов и момента всплытия, но Егоров всё же потянул за вожжи. Датчик приказал мотылю всплывать.
– Давай, парень! – Леонид подкрепил намерение словесно – больше для себя, чем для зверя.
Столбы света превратились сначала в заострённые конусы, а затем в вытянутые и искажённые, похожие на яйца шарики. Наконец, плёнка вокруг трёхмерного кокона-пузырька с ослепительной вспышкой лопнула. Егорову пришлось отвернуться от экранов и прищуриться – на «Академике Гамаюнове» не предусматривалось нормальной защиты от излучения при всплытиях. Чтобы летать на гелиояхтах, приходилось прищуриваться, колоть био-восстановитель и периодически подлатывать себя в биокапсулах.
Егоров нашёл на экранах комету и повернул рулевое колесо маховика, чтобы подплыть поближе. Сразу же включил радиолокационную подсветку. Живности в окрестностях кометы оказалось немного – парочка диких гипототемов преследовала облачко дефлюцината, крутящихся вокруг испарений на освещённой стороне. Три космических куропаток с выводком уменьшили свечение до минимума и притаились на тёмной стороне. Волчков и других хищников не наблюдалось, что обрадовало Леонида – у него было не так много снарядов, чтобы отогнать непрошенных гостей от гелиображника, а особо наглые разновидности востроскурч мог напугать разве что маломощный ядерный взрыв.
Гелиображник также оценил обстановку как безопасную, распушил солнечный хвост и помог хозяину достичь кометы. Спустя минуту яхта Леонида коснулась швартовыми тросами поверхности, угодив в аккурат в ложбину на её тёмной стороне. Коньки и куропатки, увидев инородное тело, погрузились в подпространство, и лишь безмозглый дефлюцинат, слегка искрясь, продолжал крутиться на границе света и тени. Питомец поэта, почуяв слабую гравитацию, завернулся в уютный кокон и погас.
Егоров погасил все устройства, кроме примитивного кислородного рекуператора и телевизора, подключённого к двум внешним камерам наблюдения. Залез в спальный термомешок и выждал минут сорок, до тех пор, пока температура в яхте не приблизилась к нулевой.
Потом не выдержал, включил отопление, а спустя пару минут и остальную электронику. Преследователя на экранах не виднелось.
Гелиображник сделал пару взмахов крыльями, подплыл к границе света и тени и похватал дефлюцинат светящимся хоботком. Егоров отвернулся от кометы и потянул вожжи вниз, подтвердив намерение мысленной командой. Космический мотыль неохотно, лениво нырнул в подпространство, медленно набирая глубину и, наконец, перешёл на свою комфортную межзвёздную скорость.
Через два часа они достигли ближайшей из карликовых планет внешнего облака. Всплыли, чтобы гелиображник немного насытился дефлюцинатом и далёким светом звезды. За это время Егоров успел прожевать сухпай и собрать данные с локаторов. В радиусе десяти ближайших миллипарсеков нашлась шлюпка добытчиков дефлюцината и автоматический патрульщик-транслятор.
Преследователя локатор не заметил. Конечно, оставалась вероятность, что на том корабле было что-то вроде шапок-невидимок – новых средств невидимости из Альянса, о которых в последние годы ходили слухи. Но в прошлые всплытия локатор преследователя находил. Егоров решил, что оторваться удалось и приказал зверю нырять, передал вожжи автопилоту, завёл будильник и снова залез в спальный мешок.
Путь до красного карлика занял ещё шесть часов.
Когда его разбудил будильник, мотыль уже был готов всплывать и искал место поудобнее. Хвосты сотен гипототемов дали подсказку, и мотыль направился к рою светящихся воронок. Они вынырнули в окрестностях логистической станции «Проксима Таганая».
Егоров запросил данные кораблей в зоне видимости, и его ждал сюрприз. На этот раз приятный.
Правда, ему пришлось перелопатить данные десятка крупных кораблей, зависших у логистической станции в поиске подходящего для посадки. Фото, фамилия капитана и название одного из кораблей показалась Егорову знакомыми. Пару лет назад он слышал от общих друзей о том, что один одноклассник стал капитаном крупнотоннажного сухогруза. Егоров осторожно качнулся в невесомости, перевернулся и поймал висящий на шнурке терминал сообщений, запустил и пролистал списки собеседников. Просидел долгие три минуты, ожидая, пока прилетят и прогрузятся статусы всех возможных людей в системе.
Память на лица не подвела Леонида. Иконка напротив его школьного друга, Артёма Ольгердовича Артемьева, зажглась приветливым зелёным цветом.
(А.Скоробогатов - https://author.today/reader/37488/ )

Иркутск, редакция газеты «Истина»

Прокуренные коридоры полуподвального помещения местной скандальной газеты кишели людьми. Мужчины и женщины деловито курсировали в пелене сизого дыма, стоял непрекращающийся гвалт голосов, разрывались мобильные телефоны. На носу были местные выборы и, как любил говорить шеф-редактор, «клиент привез вагон денег». Клиент был самый разный, газета не имела строгой политической направленности и бралась за любые заказы, потому заказов вдруг стало гораздо больше, чем штатного персонала. Пришлось набирать сброд с улицы: блоггеров, авторов нерегулярных колонок и начинающих писателей, которых никто не хотел печатать. Неудивительно, что в обшарпанной редакции в эти дни просто не было свободного места, а возле входа постоянно курило не меньше дюжины новоявленных журналистов. Жирная пора была краткой, и через какие-то три месяца редакция снова будет напоминать пустой склад макулатуры, но за это время Генрих Альбертович намеревался заработать себе на выпивку и доступных женщин как минимум до следующего лета. Эта мысль позабавила Костю, он был на мели последние полгода и это веселье сильно горчило. Последний раз он приходил сюда весной, когда агитационные кампании кандидатов еще только набирали ход. Как и прочие, он взялся за черный заказ, тем более что с другими в эту газетенку не приходят – кто же будет читать в газете с репутацией городской клоаки хвалебные оды? Но взялся слишком рьяно и усердно, выгреб слишком много грязи, зацепил серьезных людей. Материал в печать не пошел, а сам Константин получил пинка под зад и ушел в запой. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот Косте перестали наливать взаймы даже дворовые синяки, у которых всегда было выпить. Пришлось собираться с мыслями и, докуривая последние сигареты, думать о будущем. А будущее ему ничего хорошего не сулило – тяга к спиртному однажды поставила крест на карьере перспективного «политического крота», любившего слишком усердно праздновать свой успех. А приложение таланта по заказным работам быстро привело к появлению у него серьезных врагов, которые следили за тем, чтобы в большую игру он уже никогда не вернулся. С людьми он сходился плохо – сказывалась профессиональная деформация, он постоянно подсознательно выделял и подчеркивал чужие пороки и недостатки, таким образом, даже приятный поначалу человек быстро становился ему глубоко омерзителен. И вот он снова здесь, в крысином гнезде, где в такие периоды скапливаются все публицисты-неудачники, кому в иное время колонку с описанием утренника для информационного стенда в детском саду не доверят. Многих он знал, с кем-то даже машинально здоровался, продираясь по узким, заставленным плесневелыми коробками с нереализованными газетами неизвестно какого года издания, коридорам к кабинету Ясича в самой глубине смрадного лабиринта. Ему нужна была работа, неважно какая, но надо поесть и оплатить электричество, которое уже неделю как отключили. Данное событие он и обмывал последние несколько дней, благо за окном стоял август, и смерть от обморожения ему не грозила.

- Костик, кто это с тобой сотворил? Тебя не узнать, ты задолжал и решил сменить внешность? В таком случае, хочу тебе сказать, что типаж ты выбрал так себе, - Ясич на время оторвался от вычерчивания клювом линий на дрожащем листе бумаги, с которого он силился прочитать очередные каракули одного из своих политических обозревателей и поднял к Константину свое осунувшееся лицо цвета марсианского заката.

- И вам быть всегда таким же красивым, Генрих Альбертович, - пробурчал сражающийся с подступающей тошнотой и пульсацией похмельной боли Костя Нечаев.

- Ну и чего ты пришел? На опохмел просить? Или работа нужна? После того, что ты мне насочинял в прошлый раз, ты серьезно решил, что у нас еще могут быть какие-то дела?

- Может, есть что-то? Мне правда нужна работа, вы меня знаете, в этот раз ошибок не будет, - Костя пытался звучать как можно серьезнее и убедительнее, но получалось все равно нытье опустившегося алкаша, в этот момент он себя просто ненавидел, разом ощутив вонь своего немытого уже неизвестно сколько времени тела и едва справившись с подступившей тошнотой.

Генрих Ясич буравил его своим хитрым взглядом сквозь грязные линзы толстых очков:

- Ты, Костик, правильно зашел, кто тебе еще поможет, кроме старого Генриха? Закрой дверь и садись, - он отложил в сторону лист бумаги, который ранее с интересом изучал и начал рыться в верхнем ящике своего стола.

Из ящика стола появился пухлый конверт, из которого, ничуть не смущаясь присутствия посетителя, шеф-редактор газеты «Истина» вынул пачку наличности, деловито пересчитал и вложил обратно примерно десятую часть, остальное убрав в тот же ящик, из которого он этот конверт выудил.

- На, ознакомься, это как раз твой профиль – надо копать много и интенсивно, вынуть все. Как тогда не будет, потому что твой клиент – белая ворона, ни с кем из уважаемых людей дружбу не водит. Надоел уже всем, а тут один кандидат про него вспомнил и решил на его горбу в горадминистрацию въехать. В общем, работать будешь по директору карданного завода Речнову Л.В., старик уже одной ногой в могиле, но все никак не решится сделать последний шаг. Надо понять – сколько у него денег, откуда и куда он их девает. Времени – месяц, всю начальную информацию и наводки найдешь в конверте – действуй, и приведи себя в порядок, прежде чем идти людей вопросами мучить, - Ясич резко потерял интерес к Константину и вернулся к разглядыванию черновиков.

«Старый жлоб, выгреб себе на карман всю наличку, а мне за 30 тысяч голыми руками в говно лезть», - Костя уныло плелся обратно домой, хоть будет чем полирнуть нутро, да поесть по-человечески.

По пути зашел в магазин, вернул синяку Петровичу, что в любую погоду отирается на ступеньках в ожидании своих корешей, сто рублей долга, купил три бутылки хорошего пива и кусок сала с хлебом (деньги надо экономить, кто знает, дадут ли еще?). Дома трясущимися руками полез в щиток, времени ждать визита электрика не было, а компьютер нужен был ему уже сегодня. Косте повезло, ленивый электрик просто снял провод с клеммы, а не откусил ввод под корень, так что уже через 5 минут стараний свет вернулся в лампочки и розетки его квартиры. Остаток дня и часть ночи Костя посвятил изучению открытых данных по Речному, его предприятию, и всем упоминаниям в СМИ. В конверте было мало интересного – цифры налоговых отчислений карданного завода за позапрошлый год, численность сотрудников, счета за электроэнергию, список юрлиц, арендующих площади на территории завода. Костя пока не понял, как ему поможет эта информация и сосредоточился на заочном знакомстве с Речным.

10 км к северу от деревни Нашата, Иркутская область

Два автомобиля ГАЗ-66 продирались сквозь раскисший подлесок. Эти машины были созданы для того, чтобы перемещаться по любым ландшафтам бескрайней страны, а за рулем сидели опытные водители, так что в раскачивающихся на кочках кунгах царила спокойная атмосфера. В каждой машине ехало по 15 работников иркутского карданного завода в охотничьем камуфляже и с винтовками. По бумагам выходило, что руководство завода вместе с передовиками производства поехало на недельку поохотиться в глуши. Маршрут был хорошо известен, сюда часто ездили машины логистической компании «Гермес Лоджистикс», чья база находилась на территории все того же завода. Предприятию Второго Контура поставляли в очень ограниченных количествах медикаменты, электронные компоненты, деликатесные продукты питания, ткани и другие товары, которыми оно само себя обеспечить не могло. Протокол взаимодействия был строгим – караван машин с товаром приходил в отстойник, где водители пересаживались на пустые машины с теми же номерными знаками и отправлялись обратно. Приемку товара люди Речного не видели, в прямой контакт с обитателями объекта не вступали. На этот раз обстоятельства вынудили нарушить протокол.

Машины вышли на опушку леса и встали, точного местоположения объекта никто не знал. Минут через десять из тени вышел мужчина в плащ-палатке, без оружия, в болотных сапогах и с густой седой бородой он походил на грибника или охотника. Встав на краю поляны, он выжидающе смотрел на коптящие небо машины. Из головной машины вылез гладко выбритый мужчина в старой камуфляжной куртке и вязаной шапочке на голове. Подойдя к незнакомцу, он представился:

- Майор Васнецов, сопровождаю полковника Речного, нас 30 человек, с оружием, - отрапортовал он не проявившему никакого интереса к его словам бородачу.

- Я знаю, кто вы, но я не знаю чего вам нужно. Есть правила, и вы их прекрасно знаете, все наши контакты строго нормированы, и тому есть рациональные причины, - спокойно сказал встречающий.

- Мы действуем согласно особому протоколу, у полковника Речного есть необходимые бумаги и допуск на объект для таких особых случаев. Может, мы все же проедем внутрь или так и будем тут отсвечивать? – майор начинал терять терпение, в его голове мелькнули варианты расположения засады, а глаза сами нашли удобные для обороны места в окружающем пейзаже.

- Следуйте за мной, - проводник высоко поднял руку с выставленными вверх двумя пальцами, где-то в кустах другие пальцы переместились со спусковых крючков на скобу.

Васнецов шел за дозорным комплекса Горный-3, позади малым ходом двигались шестьдесят шестые. Через несколько километров прямо посреди леса тропа резко ушла под землю, упершись в металлические ворота посреди бетонной стены. Ворота, как и ожидалось, производили впечатление давно заброшенного объекта – покрытые ржавчиной, с загнутым краем, они, тем не менее, раскрылись почти бесшумно – за состоянием петель следили. Долгий петляющий спуск завершился гермодверью, созданной из расчета выдержать стандартный ядерный боеприпас вероятного противника, упади он не ближе полукилометра от входа.

Проводник дал сигнал остановиться, снова ожидание и вот массивные створки скользнули в стороны. Из проёма разлился яркий, слепящий белый свет, в котором проворно двигались крупные фигуры. Белый сменился щадящим фиолетовым и прибывшая делегация, разинув рты и позабыв про выучку и хладнокровие открыто пялилась на матовые черные корпуса двух-с-половиной метровых гуманоидных роботов, молчаливо стоявших кольцом вокруг автоколонны. На руки каждого было навешано тяжелое вооружение: 30мм скорострельная пушка под правой с боекомплектом из осколочно-фугасных и бронебойно-зажигательных снарядов и ствол 12.7мм пулемета на левой. Анатомия роботов полностью повторяла анатомию человека, руки заканчивались кистями с пятью пальцами, внутри массивного броневорота располагалась подвижная голова. На бронированной груди каждого белой краской через трафарет были выведены цифры «30-30».

Ивэру обвил бокал, который принес его шархэрос, и влил содержимое в свое горло. Вторым щупальцем он обвил шею шархэроса и поднял его перед собой.

- Слишком долго.

Шархэрос спиной влетел в обзорное стекло и начал смешно перебирать своими конечностями, пытаясь скрыться от гнева Ивэру.

Крепкие. И смешные. Пожалуй это единственные достоинства шархэросов — рабов, покоренных Объединением Разумных Рас много циклов назад.

Ивэру обвил себя всеми шестью щупальцами, оставив в покое лишь две, для поддержания равновесия. Он думал.

Как объяснить викрэтам тот факт, что заказанный ими товар исчез. Вернее не исчез, а был более прибыльно реализован, но туповатым викрэтам этого знать было вовсе не обязательно. Была бы его воля, воины Келмора уничтожили бы планеты викрэтов, обратив в рабов все население, как уже было с шархэросами. Но они успели так разрастись, словно щупальца молодого келморца в период четвертой линьки. Зачем вообще такой отсталой расе кристаллы гиперкарт? Они между своих планет то с трудом передвигаются, соседние галактики должны быть у них только в мечтах…

- Магистр Ивэру.

Он обернулся и увидел молодого келморца, адъютанта. Тот был молод, не больше пятидесяти линек, и в уважительном жесте закрывал двумя щупальцами крест накрест своё тело.

Боится. Так и должно быть. Ивэру хватило бы одного движения, что бы рассечь хрупкий цилиндр тела адъютанта, заставив его мозг обнажиться и рухнуть мертвой кучей.

- Чего тебе, юнец? - Ивэру легонько хлестанул по опорным щупальцам адъютанта, что бы тело того максимально приблизилось к полу.

- У нас пропажа…

- Дай угадаю. - Ивэру крутанул ударным щупальцем над головой, заставив адъютанта еще ниже прижаться к полу. - Ты о грузе, который предназначался уважаемым викрэтам, но случайно попавшем на курьерский корабль брикейцев?

- Нет, магистр Ивэру. - Адъютант придал своему телу горизонтальное положение максимального подчинения и уважения. - Несколько сотен гравитаторов…

- И ты побеспокоил меня из-за этой мелочи?! - Ивэру приподнялся, нависая над безымянным адъютантом. - Они подходят только для работы шархэросов. Вот и ищите среди них.

- Это не всё, магистр.

Щюпальца Ивэру дрогнули. К нему обратились не по всей форме, пропустив имя.

- Говори, пока еще жив.

- Корабль брикейцев перестал выходить на связь.

- Они перевели плату?

- Да, магистр Ивэру.

- Тогда в чем проблема?

- Они пошли не по заданному курсу.

- Это брикейцы, чего ты от них еще ожидал?

- Это не всё, магистр Ивэру. Корабль викрэтов так же перестал выходить на связь сразу после отгрузки.

- Думаешь они догадались?

- Нет, магистр. Они успели передать странный сигнал бедствия.

- Что?! Какой?

- Утечка кислородного баллона внутри корабля…

- Одного баллона? Зачем им вообще эта отрава?

- Для поддержания жизни шархэросов.

- Воздух рабов… Ивэру осекся. - Сигнал какой дальности?

- Общей…

Тело адъютанта дрогнуло и рухнуло на пол капитанского мостика. Когда щупальца перестали дергаться в конвульсиях, Ивэру увидел своего шархэроса, державшего в верхних конечностях гравитатор.

- Что… что ты делаешь, раб?! - Ивэру ударил боевым щупальцем, но шархэрос сделал шаг в сторону, насмешливо избежав удара.

- Я не раб. И не шархэрос. - он прижал верхнюю конечность к телу мозга и кивнул. - Всё кончено.

Ивэру взметнул все щупальца, оставив лиш опорные, но шархэрос легко отступал от его атак. Потом поднял гравитатор и нажал на пуск. Соединительные элементы под действием направленной гравитации превратились в смертоносные кусочки металла, отсекая щупальца магистра.

- Конец вашему объединению. Вы сам дали нам свободу действий. Вы сами подписали себе смертный приговор, уничтожив наши планеты.

- Расы…

- Терпят поражения. Все ваши корабли с технологиями наши. Как и карты.

- Шархэросы…

- Нет. - Направляющий ствол гравитатора уперся в беззащитное тело Ивэру. - Мы земляне.

Уриэн буквально летел на встречу. Он ежеминутно поглядывал на часы и сжимал свои тонкие губы. В огромных черных глазах застыло беспокойство. Он снова опаздывал, а в прошлый раз ему уже делали замечание по этому поводу. А что он мог поделать, если жил так далеко от штаб-квартиры? Это другим легко!
Да ещё эта дурацкая обстановка полной секретности. Кому пришло в голову организовать место встречи под водой? С этими шлюзами и лифтами намучаешься. Уриэн добрался до нужного уровня и побежал, быстро-быстро перебирая своими короткими ножками. Только бы прийти не последним…
– И снова пришлось Вас ждать! – ледяным голосом произнес руководитель, сидящий во главе тяжелого дубового стола. Он достал украшенную золотом ручку со специального постамента и открыл журнал.
Уриэн пробормотал извинения и шмыгнул к своему месту по левую сторону стола.
– Это недопустимое поведение. В нашем деле нужна пунктуальность. – Высокий мужчина в дорогом костюме поднялся и поправил очки в золотой оправе. – Наконец-то все в сборе. На повестке дня вопрос крайне важный и безотлагательный… – Спорим, снова начнет свою песню о том, что нужно усилить работу. – к Уриэну наклонился плотный невысокий человек, поглаживая бороду. – Смотри: когда другие идут… – … мы должны бежать! – руководитель оперся о стол могучими кулаками. – Только в этом залог успеха. Только так мы можем остаться на плаву. –Э-э-э. Может нужно как-то по-другому действовать, Гуамф? – со своего места поднялся тучный мужчина, заросший с ног до головы. – А не устраивать еженедельные совещания. – Вы прекрасно знаете, что в данном случае нужно подготовить почву. Может быть Вы сами возьмете на себя финансирование? Давайте разделим риски. – Да ладно, я-то что…
Уриэн посмотрел по сторонам, ища хоть кого-то, кто смог бы поддержать здоровяка. Но все сидели молча, опустив взгляд. Черт подери, но ведь так неправильно. Кто-то должен был предложить… Он неуверенно поднял руку и встретился глазами с Гуамфом.
– А я согласен с Шенти. Пора менять стратегию. – Уриэн сглотнул комок в горле и продолжил твердым голосом. – У нас ничего не выходит. Н-Е П-О-Л-У-Ч-А-Е-Т-С-Я.
Гуамф все так же молча смотрел на него. Уриэн выпрямил спину и уставился на стеклянную стену, за которой сновала группа любопытных дельфинов. Их покатые, обтекаемые тела появлялись в лучах белого света от парящих под потолком светильников. Дельфины любили приплывать сюда по ночам.
– Так что же Вы предлагаете, считаете себя самым умным? – Ну знаете ли… – Уриэн в негодовании сжал кулаки. – Помудрее других. – Да? А какие у Вас мысли? Показывайте.
Уриэн кивнул и вышел в центр комнаты. Он подошел к светящемуся прямоугольнику и коснулся его в нескольких точках. После этого закрыл глаза и развел руки в стороны. Из пальцев вырвались лучи света, формируя объемное изображение.
– До сих пор мы занимались какой-то ерундой. Мы действовали с осторожностью. Излишней.
Он демонстрировал изображения с разных ракурсов, демонстрируя неправильный, по его мнению, подход. Презентация пестрела графиками и цифрами, в аналитике приводилась статистика за последние десятилетия.
– Что мы имеем на сегодняшний день? Ничего.
Сомнений быть не могло. Нули и единицы не оставили для этого никакой возможности.
– Вот ты как думаешь, Шенти. Добился ли ты хоть чего-нибудь? – Уриэн многозначительно ткнул на особо высокий столбец. – Э-э-э. Я не совсем понял. – Да и не надо. Смысл в том, что все, что мы делали – все бесполезно. Надо действовать по-другому. Нужно действовать решительнее. Ты был прав, вот только первым в открытую выступить должен я.
Гуамф во время презентации сидел не шевельнувшись, но его выдавало все более и более краснеющее лицо. Он дождался, пока Уриэн закончит и заорал:
– Вы понимаете, что несете? Я здесь принимаю решения! – Но стратегия… – Вы здесь новичок, Уриэн! Вы понимаете это? Либо Вы встраиваетесь в систему, либо мы с Вами прощаемся.
По правую руку от Гуамфа шевельнулась Варна, которая до этого безмолвно куталась в шаль.
– Наш руководитель прав. Нужно соблюдать субординацию. Все, чего мы добились – мы имеем благодаря ему. – Вот именно! То, что Вы предлагаете, Уриэн – это саботаж. Другими словами я назвать это не могу. – Но я же только предложил вариант для обсуждения… – Сейчас тяжелые времена, никто в нас не верит. Мы должны развивать единую команду, а не пытаться оспорить мои решения. Как Вы этого не понимаете?
Уриэн сжался в кресле и срывающимся голосом повторил: – Это всего лишь вариант… – Вы разлагаете коллектив. Если мы не можем разобраться среди нас самих – то нечего и думать про других. Нужно действовать упорнее. – Но у нас ничего не получается. – А риски, Уриэн? Вы готовы взять на себя затраты? Готовы? – Конечно нет, но то – что я предлагаю не увеличит затраты. Мы лишь слегка ускорим события.
Гуамф продолжил орать, только теперь в его криках практически невозможно было различить отдельные предложения. Бессвязный поток слов перемежался ругательствами и оскорблениями. Лишь опытные ветераны понимали, что так он высказывал недовольство работой всего предприятия.
– Бездельники! Слабая загруженность! Саботаж!
Наконец он успокоился и откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Его поддержала Варна, которая разродилась многозначительной речью о своем опыте работы, о своей семье, о том, что нужно развивать систему, а не пытаться её развалить. Гуамф кивал на её слова и благородно отвернулся, когда она перечисляла все его достоинства как управленца и идейного руководителя.
– Словом, решено. – Гуамф дослушал речь и поблагодарил свою правую руку. – Действуем как прежде. Все помнят, что нужно делать?
– Я должен оставить свои огромные следы в безлюдной местности в горах. – сказал Шенти. – И иногда показывать свою мохнатую спину какому-нибудь пьяному аборигену. – А я буду появляться в своем озере только в отдалении у туристов. – вытянув длинную шею, произнесло существо, имя которого Уриэн всегда забывал. – А я буду делать маленькие пакости в домах. – Насылать неудачу! – Буду нести свет в конце тоннеля. – Пугать людей в старых развалинах!
– Ну а Вы, Уриэн. – Гуамф внимательно смотрел на него из-под очков. – Вы чем будете заниматься?
– Я сяду в свою тарелку и буду летать перед людьми с очень плохими камерами. В среду планирую похитить какого-нибудь ночного гуляку… – И что Вы планируете с ним сделать? – Анальное зондирование. Как и всегда.
Как и всегда.

===============================================================================

Источник - моя группа Вк.

Иркутский завод карданных валов, Иркутск


Лев Викторович Речной принадлежал к той породе «красных директоров», что рождались, жили и умирали на своих предприятиях. Он руководил заводом последние 40 лет, 25 из которых уже в качестве владельца. После распада, Речной быстро организовал ловкий обмен ваучеров работников предприятия на несущественные денежные вознаграждения и получил монстра машиностроительной отрасли в свое единоличное пользование. Новые реалии привели к тому, что от завода осталась только территория, помещения и название. Цеха ветшали, наследие разграблялось, на территории базировался городской рынок, база крупной логистической компании, тренировочный лагерь национал-патриотического клуба и множество других, более мелких, юрлиц. Сам завод в одном из своих цехов осуществлял отверточную сборку несложного промышленного оборудования. В народе у Речного была обычная репутация дорвавшегося до дармовых денег жулика, которому для душевного покоя в его загородной четырехэтажной резиденции требовалась чуть ли не рота личной охраны из его же ЧОПа. Работники его жаловались на задержки зарплаты, плохие условия труда и самодурство начальства, никто к нему работать не шел. Однако те, кто еще работал, почему-то не стремились уйти, хотя были там очень толковые специалисты, которым поступали очень хорошие предложения. Но ответ всегда был примерно один – «куда мне, старому, что-то в жизни менять, я тут всю жизнь работаю, и помирать мне на этом же заводе суждено».

Приближалось время обеда, за окном было как всегда пасмурно и сыро, директор ждал посетителя в богато обставленном кабинете, где вся мебель была сделана из красного дерева ручной работы неизвестного мастера. На большом столе среди прочих обычных предметов, стоял небольшой металлический бюстик Ленина, за спиной руководителя, как и полагается, висели портреты Президента Волкова и Премьер-министра Ловцовой. Ни телевизора, ни компьютера, ни даже телефона здесь не было – Речной был очень консервативным человеком преклонного возраста и предпочитал делегировать работу с техникой своим помощникам и секретарю. Не носил даже мобильного телефона, а на руке у него красовались часы «Полёт», готовые поспорить в ветхости со своим чудаковатым владельцем.

В дверь постучали:

- Лев Викторович, к вам посетитель.

- Вероника Леонидовна, пригласите его и, если меня будут еще спрашивать – я отъехал.

В кабинет вошел местный участковый, одетый по форме с нехарактерным для его более молодых коллег внимательным взглядом. Он был частым гостем Речного, рабочие завода регулярно попадали в различные неприятные истории, так что его появление никого не заинтересовало.

- Лев Викторович, добрый день.

- Здравствуй, Артем, заходи, присаживайся, - отеческим жестом Речной указал на стул напротив себя, - Что привело тебя ко мне вне плана? Что-то случилось?

- Случилось, пришел приказ – нужны твои «цеховики», группы А, Б и В, - без лишних вступлений он перешел прямо к сути визита, что само по себе говорило о безотлагательности мер, которые требовалось принять.

- Сразу три группы? Куда?

- Кутурган, Кыргызстан, отбыть надо в течение суток. Экипировка и оружие – федеральные, также нужно оборудование для зачистки следов.

- Кто-то обнаружил вход в Саров-14? Со времен той жуткой трагедии я об этом месте ничего не слышал, там должно было быть все почищено еще тогда, - глаза старика на мгновение замерли, он заново пережил тот день в ноябре 1990 года, когда неудачный эксперимент испепелил 23 тысячи жителей подземного исследовательского комплекса. Для всего остального мира это было просто еще одно подземное землетрясение, без существенных жертв и разрушений.

- Да, по всей видимости, они что-то нашли.

- Что именно?

Участковый пристально смотрел в глаза своему старому другу, дальнейшие слова станут отправной точкой цепи необратимых событий:

- Они знают о нашем существовании.

Для человека под восемьдесят, Речной справился с этой новостью удивительно спокойно – в конце концов, рано или поздно это должно было случиться, у них было достаточно времени, чтобы встретить этот день в полной готовности.

- Артём, давайте сюда приказ, я немедленно отдам все нужные распоряжения. Всему Контактному Контуру придется перейти в режим усиленной безопасности, это затруднит снабжение Второго Контура. Надеюсь, они были готовы к такому повороту событий, - полковник Речной устало закрыл глаза, постоял, собираясь с мыслями несколько мгновений и начал действовать согласно давно усвоенной инструкции, - Вероника Леонидовна, пройдите ко мне в кабинет.

Дверь отворилась и в помещение вошла красиво стареющая женщина средних лет, каждое движение которой не было потрачено впустую, а весь ее вид говорил о готовности выполнить любое поручение руководства:

- Лев Викторович?

- Передайте это майору Васнецову и соберите весь наличный состав групп А, Б и В на построение, - он протянул ей непримечательную металлическую пластинку с кольцом, легко сошедшую бы за брелок от ключей.

Не говоря лишних слов, секретарь скрылась за дверью. В помещении повисла тревожная тишина.

- Началось?

- Мы ведь все еще не установили контакт с объектами Изолированного Контура, да и по Контактному со Вторым мы держим связь только с третью известных нам комплексов. Артём, я очень надеюсь, что хоть один из узловых центров еще функционирует, и мы сможем на него выйти. Время поджимает.

- Я рад, что вы понимаете всю серьезность ситуации, товарищ полковник, в Кутургане все должно пройти без ошибок.

- Служу Советскому Союзу, -несмотря на преклонный возраст, Речной продемонстрировал прямую, как струна, осанку, которой бы позавидовал любой юнец.

Недалеко от населенного пункта Кутурган, Кыргызстан, 36 часов спустя

Вокруг неприметного холма расположился большой военный лагерь. В эту темную, безлунную ночь, повсюду виднелись огни костров, и среди порывов упрямого степного ветра слышалась многоголосица языков, наречий и диалектов. Когда ветер стихал, можно было расслышать отдельные слова или фразы на русском, английском, французском, польском и других языках.

За пределами освещенного круга двигались тени. В тот момент, сильно прислушавшись, можно было расслышать щелчки, как будто небольшие камушки стукаются друг о друга. К тому времени, как в лагере началась суета и крики, в степной пыли лежало не менее двух десятков тел. Раздались выстрелы. По беспорядочному огню длинными очередями было понятно, что противника стреляющие не видят. На западной окраине лагеря загрохотал пулемет, в бездонный зев ночи устремились сигнальные ракеты. Сама ночь за пределами палаточного городка пришла в движение, во тьме, появляясь и исчезая, заплясали огненные светлячки. Среди палаток взвилось к небу пламя, а иссохшая от жажды земля жадно впитывала алую влагу. Бой был интенсивным, яростным, но скоротечным – захваченный врасплох противник не сумел организовать оборону, и всё интернациональное воинство осталось лежать там, где каждый принял свой последний бой. Группа А потеряла три человека убитыми, группы Б и В завершили бой без потерь. Пока санитарная служба оказывала помощь раненым, каждый из боеспособных бойцов спецназа продолжал выполнение задачи. Все были в униформе федеральных сил специального назначения и вооружены образцами, стоящими на вооружении подобных подразделений РФ. Группа зачистки проверяла тела и добивала раненых наемников, командиры отрядов занимались организацией обороны – пусть им скоро предстоял отход, но сюрпризы никому не нужны, противник успел передать сигнал СОС, а значит сюда уже едет подкрепление. Не обращая внимания на валяющиеся под ногами тела, группа саперов почти бегом пронесла крупный армейский контейнер в пещеру, за час им предстояло расставить термитные заряды на большой площади таким образом, чтобы прибывшее подкрепление противника не нашло здесь никаких следов, дающих ответы на очень важные вопросы.

Рассвет озарил кислую физиономию координатора раскопок Реброва, уже успевшего измазаться в саже и копоти, оставшихся и от лагеря наемников, которым было поручено охранять находку, и от самого входа в комплекс, превратившегося в груду оплавленной породы. Как это преподнести Макарову? Что ждёт его самого?