Предыдущая часть: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_zolotoy_gorod_chast_3...
***
Заведение, замеченное Жбансом, расположилось всего в паре минут ходьбы от главной площади. Двухэтажное здание, в расцветке которого преобладал зеленый цвет, втиснулось между банком и портняжной мастерской. Над входом висела зеленая вывеска, с огромной золотистой буквой «К», а чуть ниже было написано: «Картональдс». Стены здания были испещрены магическими рисунками жуткого танцующего клоуна, извлекающего из многочисленных карманов своей одежды разнообразные пирожки, булки и пончики. Люди постоянно входили и выходили через приветливо распахнутые двери, смеялись и удовлетворенно похлопывали себя по животу. Неуверенно переглянувшись, Жбанс и Юки зашли внутрь.
Им открылось просторное помещение, уставленное всевозможными столами, столиками, ростовыми тумбами и прочими общепринятыми алтарями для употребления пищи. Посетителей было не так уж и много, как могло показаться на первый взгляд. Очереди к прилавку, расположенному напротив входа, практически не было. За прилавком стояли молодые парни и девушки, одетые в одинаковые зеленые костюмы, и активно улыбались. Вот только улыбки их казались ненатуральными, вымученными и какими-то наклеенными. Беда была еще и в том, что тот, кто наклеивал им эти улыбки, явно переборщил с клеем. Люди в зеленом занимались тем, что выдавали еду и принимали плату. В свободное от этих действий время, они вскидывали руку и кричали на все заведение:
– Свободный прилавок!
Юки огляделась вокруг и повернулась к Жбансу.
– Может, все-таки, лучше вернемся в трактир?
Писатель махнул рукой.
– Брось, здесь очень даже мило. Тебе что взять? Дошингтонский тройной пирожогер, или ветроидский сыроброд? – спросил он, читая надписи на плакатах, пришпиленных к стене.
Чародейка пожала плечами.
– Возьми на свой вкус, мне все равно, чем набивать желудок.
Жбанс кивнул, и удалился к прилавку. Девушка же, от нечего делать, принялась разглядывать посетителей.
Посетители ели. Они сидели за столами, стояли за тумбами, разговаривали и вгрызались в свои пирожогеры и сыроброды. При этом на их лицах появлялось выражение боли, неестественным образом смешанное с удовольствием. От этого зрелища чародейка даже передернула плечами. Аса без конца нюхал воздух и морщил нос. В любом другом месте, наполненном таким количеством еды, он бы уже вырвался из рук и пошел искать себе закуску, но здесь, почему-то, енот вел себя крайне сдержанно и покорно продолжал висеть на руках у хозяйки.
Юки обернулась было посмотреть, где же там Жбанс, но тут ее взгляд зацепился за одного из посетителей, который показался ей странным. Этот молодой человек сидел в самом углу комнаты, поодаль от остальных клиентов, и завороженно осматривался по сторонам. На лице его сиял неподдельный восторг, на губах играла блаженная улыбка, но все это было подернуто еще каким-то, не самым приятным из чувств. Чародейка сделала несколько шагов в его сторону, и всмотрелась внимательнее. Да, радостное и благожелательное выражение лица посетителя было едва заметно покрыто прозрачной, практически невидимой маской страха. В его оглядках ощущалась нервозность, а движения были слишком резкими и порывистыми, по сравнению со всеми прочими клиентами «Картональдса». Образ парня совсем не вязался с тем, к чему успела привыкнуть за последние сутки Юки.
– А у них тут довольно либеральные цены! Держи, – Жбанс вернулся от прилавков и протянул чародейке несколько пирожков, завернутых в бумагу. Однако, девушка подняла руку.
– Подержишь их маленько, для меня? И последи за Асой.
Она всучила енота удивленному писателю и направилась к странному посетителю. Дойдя до столика, чародейка уверенно уселась напротив парня и уставилась на него своими большими глазами. Тот испуганно воззрился в ответ.
– В-вам что-то надо? – спросил он тихим, дрожащим голосом. Юки не стала тратить время на приветственные фразы, и спросила в лоб:
– Чего вы так боитесь?
Парень побледнел, улыбка сползла с его лица. Нервно оглядевшись по сторонам, он попытался принять непринужденный вид, но у него ничего не вышло.
– Откуда вы взяли, что я чего-то боюсь? Я просто жду свой сыроброд и мне скучно!
– Я вижу, – с нажимом произнесла Юки. – Страх. Чего можно бояться в таком благополучном месте?
Бледнота кожи посетителя сменилась снежной белизной. Есть в народе такое выражение: «На тебе лица нет». Так вот, сейчас, идеальный пример этого выражения сидел напротив чародейки.
– Нет у меня никакого страха!
Но Юки не собиралась отступать. Безграничное любопытство, присущее ей с детства, было одной из причин, по которым она выбрала крайне специфичную и непопулярную профессию страннолога. Сейчас это любопытство, возведенное в степень одержимости, жгло ее изнутри раскаленным железом и требовало ответов. В любой другой момент, Юки, может быть, и сжалилась бы над своим собеседником, но только не сейчас. Она жаждала знать.
– Вы можете мне доверять…
– Что вы ко мне пристали? Вам поговорить больше не с кем? Вокруг полно народу… – голос парня дрожал все сильнее. В его глазах клубилась паника.
– Вы знаете что-то об этом месте! Скажите мне, что не так с этим городом?
У странного посетителя затряслись губы. Он так сильно сжал свои руки в кулаки, что костяшки пальцев побелели.
– Я заслужил, слышите? Заслужил право! Что вам еще от меня надо? Я позову стражу!
– Право? Заслужили?
Парень вскочил.
– Отстаньте… отстаньте от меня! Я не вернусь, понятно? Я заслужил! Мое право быть здесь, а не там! – почти прокричал он, в ужасе тыча пальцем в лицо девушке. На него смотрело уже все заведение. Окинув комнату безумным взором, парень сорвался с места и стрелой выбежал на улицу, оставив ошарашенную чародейку сидеть за столом. Посетители проводили его равнодушными взглядами и вернулись к поеданию своих пирогов и булок, как будто ничего не случилось.
– Ну и ну… – только и смогла выговорить Юки.
– Что это было? – спросил Жбанс, усаживаясь на стул рядом с ней.
– Я сама еще не понимаю, – покачала головой девушка. – Слушай, может быть лучше поедим на улице? Местная атмосфера меня угнетает.
Писатель молча кивнул.
Солнце добралось до зенита и его жар заметно проредил людскую толпу, заполнявшую утром городские улицы. К сожалению, самодвижущимся каретам на жару было плевать, поэтому их число с каждым часом лишь возрастало. Лучи светила падали практически вертикально, исключая возможность образования хоть какой-нибудь тени, даже от самых высоких зданий Ветроида. Юки одной рукой тащила Асу, а второй – обмахивалась одолженной у Жбанса тетрадью. Писатель шел рядом, в обнимку с кучей пирогов и думал, как бы поудобнее их перехватить, чтобы освободить одну руку, и приступить, наконец, к трапезе. Кое-как справившись с этой задачей, он повторил свой вопрос к чародейке:
– Так что там случилось, с тем парнем?
Девушка внимательно вглядывалась в лица окружающих людей. Она пыталась различить в них хотя бы крупицу страха, но тщетно.
– Он чего-то сильно боялся. С тех пор, как мы приехали сюда, я не видела здесь еще ни одного человека, у которого на лице отражались бы негативные чувства. А парень явно был напуган. Мне это показалось странным.
– Ага! – воскликнул Жбанс, вгрызаясь в пирожок.
– Да-да, именно странным. Вот только, как ты, наверное, уже понял, узнать у того парня, чего он так боится, у меня не вышло. Если бы только я могла нормально применять заклинания! – Юки с удвоенной скоростью принялась обмахиваться тетрадью. – Посмотри вокруг! – начала она вдруг. – Все эти люди – они довольны своей жизнью. Смеются, громко разговаривают, гуляют по улицам. Ни одного угрюмого или расстроенного лица. Как будто мы оказались в сказочном королевстве, где все только и делают, что танцуют, поют и радуются жизни. Но так ведь не бывает. Это невозможно. Меня мучают вопросы, они возникают один за другим, а ответов все нет и нет. В любом другом месте, я могла бы решить все чарами. Но здесь, среди всех этих магических вывесок, фонарей, и прочей ерунды они просто не работают! Я чувствую себя, как слепой котенок, который тыкается по углам, и меня это жутко, просто невероятно раздражает! – она на секунду замолкла, утихомиривая вырвавшуюся наружу вспышку негодования. – А ты что обо всем этом думаешь?
– М-м-м-ы-м! – неразборчиво донеслось сбоку.
– Что? Может ты, сначала, прожуешь, прежде чем отвечать? – Юки раздраженно повернулась к Жбансу и увидела забавную картину. Писатель изо всех сил пытался то ли разжать челюсти, то ли раскусить до конца злосчастный пирожок. На его лице воцарилось то самое выражение боли, которое чародейка видела у посетителей «Картональдса», только в данном случае, без примеси удовольствия. Сумев, наконец, оторвать кусочек, Жбанс с трудом прожевал его и с видимыми усилиями проглотил.
– Как они вообще едят эту гадость? Из этого можно стены строить! – писатель постучал пальцем по твердокаменному кулинарному изделию, после чего принялся ощупывать свои зубы. – А ведь там было довольно много посетителей, – сказал он оборачиваясь назад. Здания «Картональдса» уже не было видно. – Может дадим попробовать Асе? Он, наверняка, оценит!
Енот одним коротким взглядом выразил все, что думает о Жбансе и демонстративно отвернулся.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила Юки писателю. Тот состроил серьезную мину. Было видно, что отвечать ему не очень-то хочется.
– Знаешь, – начал он. – Мне этот город не понравился с самого начала. Я даже не могу толком объяснить, что же в нем такого, но… Все эти люди – он беззастенчиво ткнул пальцем куда-то вперед. – Они выглядят, как пустые листы бумаги. Красивые, ровные, кристально-чистые. Ими можно любоваться, думать о них, можно поглаживать их в предвкушении… это я про листы бумаги, – поспешил уточнить Жбанс, заметив удивленно вскинутые брови чародейки. – Но чем-то настоящим они станут лишь тогда, когда человеческая рука нанесет на них буквы, слова, строки. Наполнит их смыслом. Посмотри – мне кажется, что жизнь этих людей так же бессмысленна, как бумага, не познавшая чернил, как разум, не наполненный мыслями. Ты скажешь мне, что я сужу по первым впечатлениям. И будешь права. Но я вижу перед собой смеющихся, довольных, счастливых людей, и чувствую фальшь. Они ходят по улицам в красивой одежде, покупают зеркалайпы и самодвижущиеся кареты – для чего? – Жбанс замолк, пытаясь подобрать нужные слова. – Вот что. Здесь нет искры. Нет реальности. Нет настоящего счастья. Туман, иллюзия. Не знаю, как это объяснить. Все-таки, это ты у нас страннолог, а не я! – улыбнулся он.
– Я думала ты писатель. А ты, оказывается, философ.
– Все писатели немного философы.
Чародейка крепко задумалась. Рассуждения Жбанса натолкнули ее на новые мысли. Можно ли погрузить целый город в иллюзию? Вряд ли. Совместных усилий всех чародеев мира не хватит, чтобы провернуть подобный фокус. Тем более, что в нем нет смысла. Даже если это было возможно, такая иллюзия была бы крайне нестабильной, и любой сторонний человек, вошедший в ее поле, моментально нарушил бы поддерживающие ее внутренние связи, что незамедлительно привело бы к ее рассеиванию. Нет, писателю может казаться, что все в этом городе иллюзорно, но сам город реален до неприличия. Что, в свою очередь, только усугубляло всеобщее положение вещей. Страннолог внутри Юки ревел от негодования, но не мог найти ровно никаких зацепок, могущих указать на источник аномальности всего происходящего в Ветроиде.
– П-с-с!
Звук был таким внезапным, и так выделялся на фоне привычного уже дребезжания самодвижущихся карет, что Юки вздрогнула от неожиданности и остановилась.
– Ты чего? – спросила она у Жбанса.
– М-м-м? – не понял тот, останавливаясь вслед за ней.
– Что за п-с-с?
– Какое еще п-с-с?
– Ты только что сказал п-с-с!
– Не говорил я никакого п-с-с, тебе послышалось.
– Послышалось? – неуверенно переспросила Юки и встряхнула головой. – Да, вполне может быть. Я слишком глубоко задумалась.
– О да, такое случается, – понимающе закивал писатель.
Они секунду помедлили и снова зашагали по дороге. Однако, не успели пройти и двух шагов, как звук раздался вновь.
– П-с-с!
Юки остановилась.
– Ну вот опять!
– Погоди, я тоже это слышал!
– Конечно, трудно не услышать звуки, исходящие из собственного рта…
– Да нет же, это не я!
– Еще и так громко!
– Говорю же – не я!
– У меня такое чувство, будто кто-то п-с-сыкает прямо над ухом!
Чародейка принялась нервно оглядываться.
– П-с-с-п-с-с!!!
– За тем углом! – воскликнул Жбанс и указал на большой дом справа от них.
– М-г-х-м! – негодующе заурчала Юки.
Писатель и чародейка стремительно свернули с дороги и зашли за угол высокого здания. Их взору открылся небольшой дворик, в котором, каким-то чудом, наличествовала тень. И в этой тени стоял человек в черном плаще, который, похоже, прилагал все усилия, чтобы казаться незаметным. Правда, пытаться делать это на фоне светло-бежевой стены в его одеждах было проблематично. Даже ночью. Даже в новолуние. Что уж говорить про полдень.
– П-с-с! – громким, пробирающим до костей шепотом прошипел человек в плаще. – Я здесь!
Юки отпустила Асу на землю и уперла руки в бока.
– Да, мы видим.
Человек явно смутился.
– Правда?
– Определенно. Твой черный плащ идеально подходит к этой светлой стене.
– Вот черт, – человек отклеился от дома и подошел ближе к чародейке и писателю.
– Зачем ты нам п-с-сыкал? – спросила Юки.
Незнакомец откинул капюшон, открывая лицо. Это был совсем молодой парень, если не мальчишка, с короткими рыжими волосами и зелеными глазами. На верхней губе его красовался мягкий пух, который он, видимо, считал усами. Нос и бледные щеки были покрыты умеренным количеством веснушек. На губах играла восторженная улыбка.
– Я хотел поговорить с вами, госпожа Минами! Меня зовут Бруд.
Чародейка удивленно вскинула бровь.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Ну как же! Не знать самого известного в мире страннолога?! Ведь это я написал вам письмо с приглашением. Вот уже неделю я ждал вашего прибытия!
Юки схватилась за свой рюкзак.
– Так это ты тот самый «Б»!
– Ага.
– Как ты узнал, что я уже в городе? И как нашел нас?
– Мой двоюродный дядя Людвиг сказал мне сегодня утром, что вчера вы сняли у него комнату. Я еще подумал – какая удача! Правда, я не знал, что у вас будет спутник! Ваш… эээ… возлюбленный?
– Знакомый, просто знакомый. Меня зовут Жбанс, – выручил писатель вмиг покрасневшую Юки, и протянул руку Бруду.
Тот восхищенно прикрыл рот ладонью и выпучил глаза так, что те чуть не вывалились из орбит.
– Погодите! Тот самый Жбанс?! – спросил он, дрожа от волнения и пожимая протянутую руку.
– Смотря, что вы имеете в виду.
Юки непонимающе переводила взгляд с Бруда на Жбанса и обратно.
– Как же?! Жбанс Грустиан Пандерсен, знаменитый писатель и путешественник! Я же перечитал все ваши книги!
Господин Пандерсен смущенно улыбнулся.
– Ах, вы об этом… ну да, это я.
Чародейка схватила Жбанса за руку.
– Погоди… что?! Ты не говорил, что настолько известен!
Писатель отмахнулся.
– Какое это имеет значение! Ерунда…
Бруд, тем временем, чуть ли не прыгал от радости.
– Вот это да! Ожидать встречи с одним кумиром, а в итоге встретить сразу двоих! Вот это да!
Аса, предусмотрительно отошедший в сторону от рыжеволосого парня, смотрел на него, как на сумасшедшего. Совсем другие взгляды он бросал на Жбанса Грустиана Пандерсена, внезапная новость о всемирной известности которого, значительно прибавила ему веса в глазах енота. Аса даже подумывал над тем, чтобы прекратить щелкать зубами, когда писатель будет пытаться его гладить.
Бруд же, все никак не мог успокоиться, поэтому чародейке пришлось схватить его за плечи и, с неожиданной силой, встряхнуть. Паренек часто заморгал и слегка поубавил в восторженности улыбки.
– Ты, кажется, хотел со мной поговорить.
Бруд поспешно закивал и отвесил себе пару увесистых пощечин, отчего на щеках у него расцвели красные пятна.
– Да… да, – сказал он, приходя в себя. – Точно, – сделав глубокий вдох, рыжеволосый парень спросил:
– Вы ведь уже заметили происходящее в городе… эээ… необыкновение?
Юки, чувствуя возрастающее раздражение, ответила:
– Я приехала сюда почти сутки назад, и уже сыта по горло этим твоим необыкновением!
Юноша удовлетворенно закивал.
– Вам все это не показалось СТРАННЫМ?
Воздух с шипением миновал губы чародейки, превращаясь в крайне неприятное шипение. Пожалуй, за время, проведенное в Ветроиде, Юки успела дойти до той точки нервного напряжения, которая вполне позволяла ей выйти из себя. Аса, завидев состояние хозяйки, предусмотрительно спрятался за ногами у Жбанса. Кто-кто, а енот лучше всех здесь присутствующих знал, каковой она бывает в гневе.
– Странным? Ох, нет, что ты. В этом городе нет ничего странного. Обычный город. Я с удовольствием провожу здесь время, наслаждаясь каждой секундой. И меня вовсе не волнует тот факт, что происходящие тут события могут привести к серьезным последствиям для всего нашего мира, ведь эти события – какой пустяк! – всего лишь нарушают базовые законы Вселенной.
Объемов саркастического яда, вложенного чародейкой в этот монолог, хватило бы для уничтожения большей части населения Обмерики. Пережить катастрофу смогли бы только люди, полностью лишенные понимания слова «сарказм». Например – Бруд.
– О. А я думал, что в нашем городе и правда твориться что-то необычное. Выходит, вы зря приехали…
Аса закрыл уши лапами. Жбанс уткнулся в тетрадь и сделал вид, что активно записывает новые идеи. Юки схватила Бруда за отвороты мантии и еще раз с силой встряхнула.
– Слушай меня внимательно, Бруд! Если бы ты не написал мне это злосчастное письмо, я сидела бы сейчас дома, ни о чем не переживая и попивала бы чай, на пару с Асой! А в твоем чертовом городе происходит нечто такое, от чего у меня разламывается голова, кровь идет носом, а без качественного магоотвода я и вовсе могу умереть! И пока что, у меня нет даже призрачной идеи, даже малейшей догадки, в чем кроется корень всех этих проблем! Ты понимаешь меня?
– Э… нет? – только и смог ответить рыжеволосый юноша.
Юки отпустила его и начала сопровождать каждое свое предложение болезненным тычком в грудь Бруда.
– За жалкие сутки, что я провела здесь, у меня накопилось столько вопросов, сколько не было даже на острове Хаски! И пока что, ни один из этих вопросов не получил ответа! Я чародейка, которая не может использовать ни одного поискового заклинания! Я страннолог, который лишен возможности полноценно работать, потому что это место перенасыщено магией! Понимаешь, к чему я клоню?!
Бруд сглотнул комок, подступивший к горлу.
– Вам нужны… эээ… ответы? Но вы не можете использовать чары, чтобы их получить?
Чародейка зааплодировала.
– Браво! Да, – продолжила она жестким голосом. – Мне нужны ответы, и, поскольку мои профессиональные навыки не работают, я очень сильно надеюсь, что, хотя бы парочку ответов я услышу от тебя! Потому что теперь я уже не смогу успокоиться, пока окончательно не разберусь, что же твориться в этом треклятом городе! Ясно тебе?
Бруд кивнул. Юки медленно вдохнула и выдохнула. Аса осторожно высунулся из-за ноги Жбанса.
– А теперь рассказывай, – уже более спокойным голосом проговорила девушка.
Помимо способности ощущать сарказм, Бруд был начисто лишен чувства самосохранения.
– Что рассказывать?
Юки еще раз вдохнула и выдохнула. Парню несказанно повезло, что у нее остались резервы терпения.
– Рассказывай, с чего начались «необыкновения».
– А-а-а…
Бруд зачем-то огляделся по сторонам и понизил голос до полушепота.
– Необыкновения начались с выборов нового главы Совета! Я…
– Ты можешь говорить громче?
– А если меня кто-нибудь услышит?
– То я надеюсь оказаться в их числе!
Бруд неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Хорошо, – заговорил он нормальным голосом, не переставая оглядываться по сторонам. – Я и сам всего не знаю. Но самодвижущиеся кареты с зеркалайпами, и эта светящаяся чертовщина на стенах, появились сразу после выборов в Городской Совет, – он замолчал и почесал затылок. – И еще… чуть не забыл… В это же время появилась Стена!
– Погоди, что еще за стена?
– А? Ну… Обычная такая, каменная. Только не стена, а Стена!
– Ты можешь толком объяснить?
Лоб Бруда покрылся морщинами, бледное лицо раскраснелось от мысленного напряжения.
– Знаете, это очень сложно. Просто в какой-то момент город поделился пополам. А между половинами оказалась Стена.
– Допустим. И кто же ее построил? Новый Совет?
– Да нет же. Она просто появилась. Вечером не было, а на утро уже стояла!
Юки схватилась за голову.
– Хорошо. Ладно. Оставим пока этот вопрос. Появилась стена, и что за ней?
– Вторая половина города!
– И все? Просто половина города?
– На самом деле, никто особо не знает. Из тех, кто живет в этой половине.
– То есть в той половине тоже остались люди?
– Ну, вроде бы да. Видите ли, в той части Ветроида как раз располагались самые неблагополучные районы…
– То есть стена разделила город на хороший и плохой?
– Наверное… – неуверенно проговорил Бруд. – Нам, ведь, никто ничего не объяснял, понимаете? Все случилось за пару дней – только что город разваливался, и все хотели из него уехать, и, вдруг, уже стоит Стена, а в этой половине все самозабвенно красят дома, мостят улицы и строят новый Дворец Городского Совета. А еще через день появились кареты и зеркалайпы!
– Так быстро?
– Ну да! Я уже тогда подумал, что-то здесь странное творится. А потом все закрутилось, завертелось, и я решил написать письмо вам! Уж кто-кто, а вы, наверняка, сможете разобраться!
– Еще что-нибудь можешь рассказать?
– Вряд ли. Все так запутанно, что я ничего не понимаю!
– Не ты один… – проворчала себе под нос чародейка. – Вот что, – сказала она, обращаясь к рыжеволосому парню. – Я хочу посмотреть на эту твою Стену. Покажешь дорогу?
Бруд вскинул руки.
– Госпожа Минами, это опасно! Стену охраняют лучше, чем дворец Городского Совета!
– Ну и что? Я, все-таки, чародейка! Или ты успел об этом забыть?
Рыжеволосый парень в смятении посмотрел на Жбанса, но тот лишь пожал плечами. Аса тоже ничем не смог подбодрить юношу. Бруд неуверенно потеребил отвороты мантии и согласно кивнул.
– Хорошо, я вас провожу. Только давайте подождем ночи! Тогда у нас будет хоть какой-то шанс, что нас не заметят!
Юки не хотела ждать. Ее внутренний страннолог ревел от нетерпения. Стена казалась ей той самой зацепкой, которая, обычно, прямой дорогой ведет к разгадкам. Теперь, когда чародейка успела переварить первые впечатления о городе, она смогла оценить обстановку немного с другой стороны. И происходящее здесь ей очень не понравилось. Наш мир, на первый взгляд, такой прочный и устойчивый, при определенном стечении обстоятельств может оказаться весьма хрупким и беззащитным. И кто, если не маги, постоянно балансирующие на тонкой грани между возможным и невозможным, лучше других способны понять, как просто порой бывает выбить краеугольный камень, удерживающий Вселенную от бесконтрольного обрушения в бездну хаоса. Несвоевременное научное открытие, нарушение естественного порядка вещей, или способность сто раз подряд уронить бутерброд маслом вверх – крайне опасны для Вселенной, и подобных ситуаций следует, по возможности, избегать. А Ветроид, с его самодвижущимися каретами и переносными зеркалайпами, выглядел сейчас, как очень нестабильный камешек в основании мира.
Волна дурноты накатила на чародейку. Стараясь справиться с тошнотой, Юки закрыла глаза и глубоко задышала.
– Ночью, так ночью, – нехотя сказала она, понимая, что сейчас лучше не лезть в авантюры.
Бруд радостно заулыбался.
– Замечательно! Если хотите, я могу одолжить вам свой черный плащ, в нем вы будете еще незаметнее…
– А вот этого лучше не надо, – покачала головой Юки, беря Асу на руки. Мягкий, похожий на подушку енот, напомнил ей вдруг, как плохо она сегодня спала.
– До полуночи еще далеко, у нас есть свободное время. Потратим его с пользой. Например, на хороший, здоровый сон.
