Тщета диванной геополитики: почему политические предсказания никогда не сбываются?
Чтобы понять что-либо, надо иметь возможность обозреть его как целое во всей его полноте. С пониманием жизни человека дело обстоит так же, как с пониманием художественного произведения: внутренняя связь отдельных эпизодов, идея, властвующая над ними всеми, уясняется, когда драма пришла к концу и занавес опускается в последний раз. Только в конце произведения можно понять, какой высший, непонятный нам ранее смысл имели отдельные его эпизоды.
Что говорить про жизнь всего человечества в целом? Мы всегда находимся в её середине, и нам не дано видеть её конца; каждый из нас вынужден уходить из театра до закрытия занавеса; не зная, что будет дальше, началом чего было то, что нам удалось узнать и испытать, мы не в состоянии обозреть мировую драму в целом и потому понять ее смысл. Более того: мы не присутствуем в театре и с начала драмы, мы входим в него лишь в середине действия и присутствуем лишь при его части, без начала и конца; и хотя мы имеем возможность узнать, – всегда неполно, – что происходило до нашего прихода (в этом и состоит историческое знание), но в центре нашего внимания стоит и полноту впечатления нам дает только отрывок драмы, который мы видим, -т. е. в истории то, что мы называем «нашим временем»; о прошлом мы судим, как и о будущем догадываемся, только по нему; это создает неизбежно и урезанную, и искусственную перспективу.
Всё что нам дано видеть – это ничтожно малый, узкий и ограниченный отрезок бытия. Мы не знаем ничего о будущем и не можем о нём судить.
Отдельных «удачных » предсказаний, которые ты мог бы привести в пример против моей точки зрения, недостаточно для суждений о судьбах мира. Если кинуть горсть предсказаний россыпью, естественно, какое-нибудь из них случайно сбудется. Какой вес и влияние каждое событие окажет на ход мировой истории – предсказать невозможно, это станет ясно только через 10-летия, а то и через 100-летия.
Кто мог предсказать экономический кризис 2008 года? Кто мог предсказать первую мировую войну? Кто мог предсказать, что СССР рухнет? В 1983 году жителям СССР казалось, что этот режим будет существовать вечно.
Как можно делать выводы космического масштаба на основании отрывочных и поверхностных сведений из выпусков новостей, мнений "экспертов", да геополитических разговоров полуобразованных алкоголиков на форумах? Просчитать ничего невозможно. Можно учесть 10 000 факторов, но придёт 10 001-й и всё порушит. Тем более если исходная точка отсчета - ограниченный набор случайно выбранных событий из узкого отрезка бесконечной полноты мировой жизни? Почитай про план Шлиффена. Просчитать ничего невозможно. Диванные геостратеги даже со своей собственной жизнью не могут разобраться: кто они, откуда взялись и куда идут, почему душа болит и выпить хочется и т.д. О каких судьбах мира тут можно говорить? Геополитики слишком много на себя берут.
Осведомленности в политических делах ни у кого нет. Любая осведомленность - ничто перед бесконечностью. Всё знать невозможно.
Успешные люди, хозяева жизни - это на самом деле рабы жизни, которые до времени обманывают своего господина. Они не властвуют над жизнью, но жизнь властвует над ними. Если кто-то нахапал чужой собственности или наворовал денег - это еще не значит, что он хозяин жизни, центр мира.
Всякому делу судья конец: Наполеон кончил очень плохо: в ссылке, вел тяжелую жизнь, несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством; Сталин окончил жизнь в луже собственных испражнений, его планам о 3-й мировой войне не суждено было сбыться, а государство, которое он постороил, просуществовало чуть более 30-ти лет после его смерти, если считать до перестройки 1985 года. Кто на коротком отрезке для узкого взгляда кажется могущественным властелином мира и удачником, на более длинном отрезке времени, для более глубокого и широкого взгляда, оказывается жалким неудачником. Всякому делу судья конец.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с бо́льшими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце Божьей».
Царь — есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Когда созрело яблоко и падает, — отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге в продолжение всей игры были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра реальной жизни, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
Деятельность великого исторического лица не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, разбирая какое-нибудь событие задним числом, читая учебники истории.
Историческое лицо никогда не бывает в тех условиях начала какого-нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Деятель истории всегда находится в средине движущегося ряда событий и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать всё значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, нарождается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного нарождения события, деятель истории находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, часто противоречащих один другому, вопросов.
Сейчас, задним числом, ты рассматриваешь неподвижно застывший, мертвый фотоснимок прошлого, отвлеченно изменяешь одно какое-либо событие, выдернутое из контекста, оставляя неизменными все остальные события, и на основании этой искуственно созданной, отвлеченной, застывшей картины с нарушенной органической целостностью, рассуждаешь о том, что могло бы быть.
С чего ты взял, что твои изменения, которые ты произвел в воображении, в реальной жизни не вызвали бы новых изменений, которые бы порушили всю твою воображаемую картину? Разве ты не знаешь, что жизнь всего мира - это органически целостная жизнь живого существа? Разве ты не знаешь, что если болеет один член - больно всё тело?
Будущее неизвестно, мы не можем о нём судить, разговоры о том что могло бы быть - только фантазии.
Сложением точек не получишь прямую линию, из суммы состояний покоя не получишь движения (мультики - это оптическая иллюзия), складыванием отдельных разрозненных событий не получишь живую ткань истории. Исторический процесс - это жизнь, которая имеет свой смысл, присутствующий в каждом отдельном событии, как душа присутствует в каждом члене тела. Чтобы понять смысл отдельного события, надо знать смысл всей истории, смысл всей истории нельзя понять на основании отдельного события. Из частного никогда нельзя получить общее, и уж тем более нельзя на основании своего ограниченного жизненного опыта и бесконечно малого кругозора делать выводы о судьбах мира.
