Философия

В свободное время
Я гуляю по заводу
Некоторые люди на таком позитиве
Вот моя зависть
На каждом шагу
Обирают бедного студента
А может быть Дух
Это Хранитель Господа Бога
Дух поддерживает вселенную
Означает ли это то,
Что мы боги
Нас всех питает Дух
Всемудрый Господь
Сколько душ Он взирает
За такими ножками
Можно прямо в Ад

Как прекрасно всё человечество
На планете Земля
Каждый человек по своему прекрасен
Я тоже так подумал
Любовь это самое прекрасное в жизни
А если этот человек человек то это в особенности прекрасно
Без души никак
Душе мы всем обязаны
Душа одухотворяет сознание
Но сознание невечно
В этом наша обреченность
Обреченность на вечное забвение
Выключается свет и всё полная темнота
Но пока мы живы мы боги
Соединение души и сознания вне всяких вершин
Сознание смертно а душа бессмертна
Гармония инь и янь
Ну почему сознание смертно
Это самая несправедливая вещь на свете
Душа вышла из тела
И куда-то там полетела
Дорога домой набила оскомину
И всё же это целое приключение
Не обращайте внимания
Это просто мой свободный полёт фантазии
Боже в каком прекрасном мире я живу
И даже холод греет душу
Душа одухотворяет сознание

Данный текст — попытка прожить один из самых глубоких человеческих страхов — страх потери связи с миром. Столкновение с этой пустотой, пусть даже мыслимой, заставило меня по-новому взглянуть на вопросы реальности, познания и того, что остаётся от «Я», когда искажается связь с объективной повседневностью.

Наступил некоторый час. Казалось бы, в век технологий поддерживать связь с объективной реальностью довольно просто, ведь так? Наступил вторник. "Я" одиноко, но не изолировано. Петух запел. Значит раннее утро. Ощущение мурашек, расстилающихся по всему телу. Мороз. Еще одно подтверждение гипотезы.

Что я чувствую? Радость. Я проснулся и не лишился слуха. Чего ещё можно желать? Общение с инаковым "Я"? Что же я смогу сказать другому, если и с собой до сих пор не наладил прочную связь для коммуникации? Иное целостно, "Я" есть иждивенец тела. Лишь оно по отношению ко мне искренне и благосклонно. Общение с ним – залог успеха при коммуникации с другими. Банальное прикосновение к другому с определенным усилием позволяет: во-первых, убедиться в его существовании; во-вторых передать свои чувства по поводу его поведения. Говорить не хочется, ведь невербалика собеседника для меня непознаваема, а значит — непознаваемы и мотивы поведения. Врет ли он, когда сочувствует мне? Действительно ли он не вынес меня за скобки проявления социальной формы материи? Можно ли назвать меня представителем той материи, которая стремится к развитию? Вещь-без-меня не зависит от моего существования. Но и познать непосредственно я ее не могу. Прослушать информацию о новых научных открытиях – всегда пожалуйста. Узнать о строительстве нового храма около дома тоже способен. Но слух и зрение не тождественные процессы. Увидеть Эйфелевую башню на фото и в реальности — с некоторым допущением, одно и то же. Однако без визуального аспекта отражения, наше представление бессильно. Я не могу представить то, что не увидел. Следовательно, представлять я могу лишь бывшую, отраженную ранее, объективную реальность. Я уж молчу о своём невезении в лице афантазии. Темное полотно потенциальных образов. Вещь-без-меня тождественна вещи-для-меня постольку,поскольку она медленно изменяется. Пройдут годы — вещь-для-меня станет полностью автономной реальностью, а сознание – способом познания и конструирования собственного Я.

Горечь. Гармония разрушена. На замену ей пришла хаотичная игра ощущений и знаков, которые свидетельствует о существовании Другого. Каждый субъект – творец своей истории? Искусный манипулятор кажимой реальности? Пфф. Это мир управляет нами так или иначе. Взаимодействовать с миром по своему желанию возможно лишь в связи с ним. Даже в отрыве от Другого "Я" тяготеет к нему.
×××
Не в покое, а в движении, и...
Не везде и не всегда,
Я здесь и сейчас.
Феномен не отражен,
Он прожит» —
August_in_Nunc_Intentus

Продолжаю проживать эту реальность в моём Telegram-канале «Мысль в коробке».
Если вам откликается состояние интерсубъективности — рад видеть вас в одном из вагонов моего «тепловоза»: t.me/mysl_v_korobke

О общении, смыслах, и значимости.

Как я понимаю,
есть такая проблема,
низкий уровень осознанности
в вопросах которые, по идее,
должны касаться каждого.

Это некий не высокий
уровень общественного сознания.

Какие могут причины,
такого положение "дел"?
(Если я не ошибаюсь
в самой постановке вопроса.)

Я думаю это обусловлено
прежде всего тем,
что глубокое понимание 
требует принятия действий
в соответствии с пониманием.

Но в нашем обществе,
в частности,
по причине низкого уровня
экономической защищённости,
человек не чувствует себя
достаточно уверенным
для предприятия 
каких либо действий
в вопросах общественного характера.

В результате формируется
защитная позиция в виде отказа
воспринимать сказанное в серьёз,
и даже непосредственно наблюдаемое.

Ещё немного о Философии:
http://advaitaworld.com/profile/Sergiyf1/ 

10.20_18.11.2025 Сергий Чернышов

То, что классическая дружба немыслима вне свободы, ясно каждому, кто обладает самым общим представлением об античной мысли. Но каким образом свобода немыслима без дружбы? Разве свобода не освобождает нас от всех связей, от всех привязанностей? Однако в той мысли о человеке, которую мы обсуждаем, это не так. Свобода не может не производить дружбы. Дружба – своего рода эманация достигнутой человеком высокой свободы (словами Монтеня, «нашей добровольной свободы») или даже другое ее имя. Об этом говорит двустишие Ахматовой, так это в этике Аристотеля. Вот Монтень, один из лучших поэтов европейской дружбы:

«Наша добровольная свобода не производит ничего более себе соприродного, чем нежность и дружба».
(«Опыты», книга 1, глава 28)

Вероятно, что-то из того, что я успела сказать, уже должно вызвать недоумения и возражения. О дружбе привычно думать иначе. «Друг познается в беде». Но друг Аристотеля, Данте, Монтеня, Лессинга, Пушкина не познается в беде! Он познается в радости. На пиру, за чашей и беседой (см. выше). Он познается в захватывающем интересе того, что он тебе сообщает. Соучастие в радости другого человека – как форма «моей» открытости – существенно превосходит соучастие в его страдании, потому что требует большего величия души, большей человечности. Отсутствие сострадания – уже патологический случай, состраданием наделен самый низкий «нормальный» человек. Так судит Аристотель. Друг познается в празднике. Он познается в беседах. Он познается в том, что он «производит» (не обязательно сочинения: мысли, мнения, чувства; вообще говоря, себя самого). Он испытывается совсем другими вещами, чем беда. Его помощь (если говорить о помощи) или его дар – совсем в другом. Говоря совсем кратко: друг дарит мне меня. Друг дарит мне меня цельного, меня дарящего, которого у меня, во мне без него нет.

/Ольга Седакова/