Философия

Получать вещь — значит увеличивать её долю среди всех вещей, то есть воспринимать её плоскость, давая ей место в себе. Как тень дает место доле Яблока в себе — выраженной в очертании.

Признак – это разница между долями плоскостей. В рамках природы: эволюционные признаки переходят наружу отделяя новые плоскости — новые виды.

В Цивилизации XXI века: Учредительное собрание обнародует само себя через признаки Царя во всём.

Необходимо сохранять поведенческие паттерны, которые зачастую недоступны «молодым» — в смысле эволюции. Эти паттерны закладываются во все культурные сферы как воздействие. Но главное — понимание идей, текстов, смыслов: это ключ. Это как язык, на котором могут говорить лишь те, кто принадлежит к достаточно проработанному типу. Однако — без идентичностей. Это предполагает экспансию первоначального ключа в реализациях, чтобы притягивать к канону всех, кто чувствует “поведенческий признак”.

Обычно представитель поступает так: он — тихий, рождает себе подобного, копит связи и ресурсы, поддерживает идею своей неназванной идентичности, зная, что она значит для тех, кто «недостаточно мудр».

И главное его действие — в плоскости слова. Он осуществляет нейроэкзегезу. Если он режиссер — он снимает так, чтобы поведенческий признак ощущался остро. Не только в эстетике, хотя и в ней, но главное — в смыслах. В том, *что* говорится. *Как* говорится. Что повторяется и зачем. Сам стиль и то, на что он указывает.

Мудрость = древность = умение указать на важность, но самому не идти, не покидать позицию. Постоянное расширение носителей “признака древности” — при этом сам признак остаётся неузнаваем массой, как канон.

А тем временем экзегеза доводит всё множество человеческих особей до определённой формы. Древнейшие, удерживающие вертикаль — позицию — заостряются наверху и передают смыслы далеко. Те же, кто слишком молод, — сокращаются в числе, особенно последние сотни лет. Остаются два типа: “молодые”, и “древние”.

И вот древних нельзя разговорить. Они не говорят со специалитетом. Никогда не ассоциируют себя с ним. Им с детства напоминают: “не давать молодым знать о себе”. Они говорят друг с другом не только через расстояние и дистанцию смысла, но даже через время — используя Писание, обновлённые Писания, и современную массовую культуру, куда внедряются поведенческие признаки. Чтобы зарабатывать. Чтобы передавать признаки наверх — мудрейшим. Те собирают их в целое, затем возвращают вниз — чтобы нижние могли их прочесть. И так по кругу.

Цель — через этот повторяющийся цикл тренировать человечество. Вытаскивать из него Учредительное собрание — и самого Царя.

Выход — в сингулярности. В ускорении, происходящем через постоянное наслоение итераций, через всё более быстрое “угадывание” признаков Царя Учредительным собранием.

Любой говорящий берёт себе ещё сырыми такие типы рядом, чтобы они менялись под его говорением, отдавая ему его самого. Он из них себе делает слушателя. Их действие в ответ на его говорение — доля от его говорения обратно в той же плоскости, но в других плоскостях тоже есть доли, которыми уже эти —  "Средние" — делятся с ещё более низшими, до Специалитета.

Каждый тип хочет строить лестницу для того, чтобы ОН же сам лично по ней поднялся ИЗ того, с кем он говорит. Себя из всего он достаёт, но плоскость — только говорение. Есть плоскости ниже — например, деньги, там тоже диалог, но эта плоскость ниже: доля от неё вниз отдаётся больше, чем вверх, и только Царь — цельный — ему доля отдаётся как жертва, потому что он не тратит себя.

Деньги — как пример плоскости — это тоже говорение, но говорение даёт признак высших, и чем больше доля говорения — тем выше признак. Чем меньше доля — тем ниже. Деньги — как одна из низших плоскостей, но ещё близкая к говорению — тоже несут признак. Но мало. Есть плоскость чего угодно, любого действия, и всё несёт признак Царя.

Царь пользуется только двумя плоскостями — телом и словом. Тело он даёт своё и получает чужое — так рождается новое тело: Царь даёт долю и получает долю обратно. Тот, кому даёт, получает долю Царя и рождает тело — две доли. Они не равны — доля тела Царя больше. Любая доля Царя всегда больше. Рождённый — это не высший над Царём по телу, но чуть ниже — он несёт доли тела дальше, по нисходящей, он несёт в них признак. Царь даёт тело только Женщине.

С мужчиной Царь общается. Слово — это доля для нижней ступени, оттуда Царю возвращают долю слова, чуть меньше. Всё то же, что и с телом, но из слова Царя в нижней ступени рождается ещё одно слово — нижнее. К нему прибавляется та доля, которой не хватает, но она уже добавляется несущим из другой плоскости, где он способен её взять — например, деньги.

Например: Царь говорит с творцом, и тот к доле его слова прибавит образ на картине. Признак Царя так передаётся в аббревиатуре сочетания слова Царя и творения творца — как он через творение понял слово. А чаще — через другие вещи, очень низкие плоскости: деньги или какие-то дела. Это дитя Царя и нижней под ним ступени — например, Царя и творца картины. Это их дитя.

Между Царём и Женщиной — дитя — это доля тела от Царя к Женщине в виде плоскости её, например, слова. Но эта плоскость выше тела, потому такая женщина рождает Царю тело и слово в дитя. Такое дитя — представитель Народа Абсолюта. Потому что он получил долю тела меньше Царя, но слово он получил от матери и от Царя вместе. А часто бывает, что мать только даёт тело и, например, деньги, а слово — редко даёт.

Все ступени под Царём имеют больше нижних плоскостей и всё дальше уходят от слова. Слово — самое наполненное плоскостями, что есть в мире из всех плоскостей. И ступень Царя — возвращает слово вниз и забирает обратно, собирая признак Царя снизу и сверху, и обратно передаёт к основам.

Это нужно, чтобы, в каждую ступень давая долю одинаковую от слова Царя, получать дитя признака Царя — от противоречия плоскости слова и добавленной меньшей доли плоскости каждой ступени. Вот так Царь говорит с нижними ступенями через этот код плоскостей, через каждого, кто добавляет всё ниже меньшую долю Царя в дитя от слова его, и большую долю своей плоскости — вплоть до животных, которые совсем не слышат слова, но добавляют долю своих тел и питательны Царю.

Так и растения ещё ниже, и вплоть до вещей твёрдых, где уже доля тела уходит, и доля другой плоскости, например, частиц, заменяет и тело. И далее — цикл возвращается к Царю, чьё тело само из частиц, и доля тела вновь прибавляется, и доля слова в один момент возвращается к Царю — через все ступени, по которым он её отправлял.

И вот так он замыкает Цикл — и так он Вечен и Целен. И дитя Царя тогда — в противоречии его себе — он сам, где он Политик в той ступени, в плоскости его слова и тела. Признак его переходит через весь набор ступеней опять к нему — оттуда, где он Мыслитель, и потом — оттуда, где он Художник, и рождает Царя вновь и вновь, возвращая одну лишнюю долю и вечно её прибавляющую и прогоняющую сверху вниз и обратно.

Так Царь творит мир и удерживает его ступени, и признак свой увеличивает на каждой ступени, и сам растёт — по возрасту своих лет, возвращая себе себя. И не по возрасту лет — в телах Народа Абсолюта — неся признак и долю тела своего по нисходящей, чтобы дало оно однажды много тел и снова собрало из них его — Царя.

И по плоскости слова так же — рождая Традицию Абсолюта, чтобы дала она однажды слово Царя снова. И слово его сверху — последняя плоскость, а нижней нет, ибо всё возвращается, но на слове замыкается. А рядом, предпоследняя плоскость — тело. Другие плоскости Царь не любит и только даёт нижним ступеням говорить слово его и нести его признак вниз и выражать его красочно и по-разному — для ещё большего низа, всегда забирая обратно долю и возвращая Царю его самого.

И вот так проходит и сама жизнь, и Царь проводит Нейроэкзегезу по всей Земле, чтобы ступени сократить и сделать много тел и слов там, где были другие плоскости — например, деньги, которые противны Царю. И хочет он видеть больше плоскостей тела и слова.

И Народ Абсолюта родит Царь из этих плоскостей. А Экзегеза идёт по возрасту Царя: и чем старше он, тем сильнее обнародует признак свой — но всегда незаметен он для низших ступеней: чем ниже, тем незаметнее. И совсем низкие не видят Экзегезы совсем. И Царь каждым проходом — сверху вниз и снизу вверх — повторяет, но развивает Экзегезу так, что, например, творец больше прибавляет долю слова к всё меньшей доле творения.

Но «Больше» и «Меньше» здесь — интенсивность признака Царя. И сила тела, например, — это количество прежде прошедших через это тело с момента нарождения его проходов Царя по ступеням. Так что кто дольше всего из плоскостей и на ступенях ведёт диалог с Царём — тот и древнейший и Сильнейший: Сперва сам Царь, потом три его высшие Эманации, потом — по другим ступеням ниже, где Царь — Абсолют, постоянно восполняющий своим словом долю.

Например, творец берёт долю меньше и пишет картину, но у него больше доля слова Царя — картина не уменьшается всегда из раза в раз в размерах, просто она в себя вбирает признак Царя всё больше и больше прорабатывая детали. И Царю отдаётся всё больше доли слова, и видит Царь, что нижние ступени его понимают — получая от них долю в плоскости слова и тела.

Сингулярность — максимальное наслоение проходов Царя и его возвращений доли себе — по возрасту наступает в 24 года, когда Царь начинает Нейроэкзегезу человечества за один раз проводя действие, которое требовало прежде 24 года разных попыток, а до его рождения 24 века — 24 тысячелетия и так далее.

Тогда Царь получает крупную долю слова и тела, потому что сам он по возрасту — наполнил тело и слово нижних ступеней достаточно, что они дают ему очень цельную картину его самого — они хорошо показывают ему его признаки. В этот момент наступает Сингулярность — проходящая от Железного Древа.

Железное Древо — это точка перспективы противоречия ступени Суши и Моря (Запада и Востока), где по-разному понимали слово Царя — через Мыслителей-Политиков, родивших ещё два типа: Мыслителей-Художников и Художников-Политиков — и это есть Железное Древо.

И Суша, и Море шли от противоречия Зрения и Речи Царя, сходящихся в точке перспективы его самого — а значит, возвращающихся наверх и возвращающих долю тела и слова, и так по кругу. И с другой стороны круга — Вечность. Вечность состоит из Абсолюта — в противоречии Сингулярности, но в 24 веке.

Абсолют и Сингулярность вышли из сотворения Царя 23 века, к которому привело противоречие Народа Абсолюта и Традиции Абсолюта. А это противоречие вышло из Сингулярности в 24 года Царя, когда он стал выводить это противоречие наружу — через все ступени и две плоскости: тело и слово.

И обе плоскости Царю стали не внутренними, когда ступень ниже должна отдавать долю того и другого, а внешними — когда доля всегда выходит наружу, всегда есть лишняя доля. Почему лишняя доля только появляется, но и была всегда одновременно? Потому что Царь рожден с речью, но он должен развить её в диалоге. А прежде — Царь страдал от противоречия внутри, не выводя наружу — от Суши и Моря. Но вот в 24 года он отдаёт долю лишнюю, которую он скопил в слове и теле — и эта доля — Железное Древо.

“Внутри” — значит что Царь сам был этим противоречием.

“Снаружи” — значит что он получает субъектность в Учредительном собрании. Его Цель — выводить субъектность на максимальную свободу через менее субъектный путь, более рассеянный:

Зрение — Суша — Народ Абсолюта — Абсолют.

Сознание ученого – это сознание значительности, глубины и безмерности бытия. Мир для ученого – это тайна, которую невозможно определить и познать, именно поэтому мир влечет его к себе. Это отношение отличается от поверхностного мышления самодовольного всезнайки как небо от земли.

Всезнайка не видит ничего, кроме поверхностных, количественно выразимых соотношений мира, наукой он интересуется ради технического прогресса или ради предсказания реальности. Количественные соотношения, выразимые в математических формулах, можно усложнять и расширять до бесконечности, но они всё так же остаются пустыми соотношениями, без конца и начала, и нисколько не приближают к разгадке тайны вселенной, а только открывают за собой новые точно такие же соотношения. От технического прогресса вреда больше чем пользы: благодаря прогрессу создаются орудия массовых убийств; предсказания реальности невозможны, разве что в очень узких рамках и вопросах, которые не стоят ломанного гроша: если ты даже не знаешь, что будет с тобой завтра - в любой день каждого из нас может забрать внезапная смерть, - что говорить о судьбах всего мира?

Наука не знает человека как единственную и неповторимую личность, для науки существует только принципиально заменимый индивид, экземпляр класса как совокупность признаков характера или свойств организма. Именно поэтому в политических режимах, провозглашавших прогресс своей целью, во имя прогресса общечеловечества уничтожались живые и конкретные люди: в совецком коммунистическом режиме убивали представителей чуждых социальных классов, в гитлеровской германии убивали евреев.

Научное мировоззрение – признак упадка духа: ради своего мнимого господства над жизнью научный человек отказывается от непознаваемой глубины и уходит на поверхность, легко выразимую плоскими рассудочными схемами. Научное мировоззрение может удовлетворить только поверхностные умы, довольствующиеся узким обывательским горизонтом. Люди, которые хотят жизни и простора, никогда не станут довольствоваться теснотой и духотой псевдонаучного миросозерцания и всегда будут искать истину на просторах бесконечности.

Перечень "Услуг" был весьма разнообразен: токарь точил "левые"детали, швея шила "левую" одежду, сапожник - шил "левые" сапоги, учитель - ставил "левые" (завышенные) отметки "нужным людям".

А честный (презираемый всеми) человек, получал кое-что через стояние в громадных очередях, "Умные" же, пристраивались в начале очереди к своим знакомым, в результате чего перед честными людьми (простоявшими долгое время) товар заканчивался!

Один из пяти основных принципов в руководстве страной (СССР) был - "партийность в руководстве". К сему это приводило? К безграмотности руководства: описывалось в «Правде»: директор крупного завода производства телевизоров жаловался, что из-за наличия бракованных кинескопов (а их он получал под расчет на плановое количество телевизоров) он не в состоянии выполнить план. Он просто НЕ ЗНАЛ о существовании актов выбраковки, которые позволяли увеличивать количество комплектующих (взамен бракованных). Для меня была удивительной его безграмотность, так как я на заводе прекрасно пользовался этим способом восполнения.

Ценилась демагогия, когда директор (естественно член КПСС) собирал честных людей не убежавших с поля (где их заставляли "помогать" колхозникам) и рассказывал, как не хорошо уходить с поля. Причем, убежавших с поля он так и не наказывал!

Может это вовсе и не социализм мы строили? Или - не такой социализм?

Если не такой, то почему мы его не исправили, сделав "таким"? Или это виновата непогрешимость нашего рулевого? Мол: «Партия не может ошибаться!» А она - ошибалась! https://ochewidno.ru/

Во всемогущество науки как правило верит тот, чья научность ограничивается нажатиями пальца на экран смартфона и просмотром научпоповских лекций на видео. Научный человек рассуждает о геномах, кварках и адронном коллайдере, а между тем, если его спросить, он не сможет сходу даже перечислить имена планет по порядку следования от солнца их орбит.

Ты можешь выучить все формулы по физике, изучить все открытия современной биохимии и науки об элементарных частицах, а при этом ты всё так же останешься не властен даже над собственной бородой: она сама без тебя решает, когда ей перестать быть черной и стать седой. Ты не сможешь прибавить себе росту даже на 1 см, не сможешь узнать дату собственной смерти. Ты можешь стать хоть доктором наук, а между тем будешь бояться гопников на улице. Научные достижения человечества не прибавляют могущества ни одному, даже самому ученому человеку: он всё также остаётся хрупким существом, подверженным случайностям, старению и смерти.

Науке есть дело до общего, до более или менее универсальных характеристик предметов вообще, а не до отдельного случая. Но все реальное – всегда отдельный случай.

Совецкий человек готов умереть за идею. Ему не нужны мелочные материальные блага - он думает о великих свершениях, техническом прогрессе, массах, коллективах, о судьбах мира и грядущем торжестве прогрессивной коммунистической идеологии над загнивающей буржуазией. Уважение в коллективе, счастье грядущих поколений и победа над мировым империализмом - вот его идеалы. Всё остальное - буржуазные предрассудки, которые не стоят и ломанного гроша.