Продолжаем знакомиться с книгой Тома Филлипса.
Предыдущие части выложены в серии.
Притягательность апокалипсиса для бесправных мира сего в том, что он обещает конец их страданиям. Он говорит, что дело их правое и что грядёт большая битва, после которой угнетатели будут повержены. Он обещает революцию.
Анабаптисты в Мюнстере проповедовали протокоммунизм с общим имуществом в обществе равных. Они захватили город, пользуясь его религиозной толерантностью, после чего сразу потребовали очистить его от неверующих в их догмы. Матис изначально хотел всех их казнить, но в конце концов согласился всего лишь выгнать, конфисковав их добро. При необходимости общность имущества устанавливалась и силой оружия. Кто не поддавался проповедям и не отдавал своих денег, того ждал убедительный аргумент: казнь. Обедали коммунары все вместе в больших залах, а двери в домах держали открытыми, дабы приютить новых страждущих. Что-то из этих мер можно объяснить осадой города, но ясность намерений построить Новый Иерусалим сквозила из посланий анабаптистов:
Беднейшие из нас, кто были презираемыми нищими, теперь разгуливают в таких же прекрасных одеждах, как и самые высокие и выдающиеся.
Если на заре христианства донатисты и агонистики возражали против власти «нечистых» римских священников, не возражая против необходимости власти как таковой, то в дальнейшей истории стало подвергаться сомнению само право элит управлять массами. Частично это было ответом на коррупцию и произвол церкви и аристократии. Бревном в глазу церкви были накопленные ей богатства. Яну Гусу была не по душе продажа индульгенций, что в конце концов стоило ему жизни. Но одолеть порождённое им движение оказалось непросто. Гуситы выбросили папских посланников из окон ратуши, перераспределили имущество и демократизировали церковные службы, перейдя к тому же с латыни на чешский.
Бедняки со всей страны пошли к ним. Они собирались в городах и на холме, где на день Святого Валентина 1420 года ожидалось Второе Пришествие. Они готовились к битве с силами Антихриста. Апокалипсиса не случилось, но битв произошло предостаточно. Война шла два десятилетия. В ходе её радикалы были побеждены, а умеренные лидеры (да, и в обществе равных тоже есть лидеры) сочли целесообразным пойти на компромисс со Священной Римской империей, которая сохранила регион под контролем ценой предоставления ему автономии в духовной и гражданской сфере. Чешский язык богослужений был сохранён.
Реформация происходила на фоне постепенного крушения старого феодального мира и нарождения капитализма. Эти муки рождения провоцировали апокалиптические ожидания. Пройдут века – и марксисты займутся тем же самым. Они ведь тоже делят историю на эпохи. Они предсказывают будущий кризис, когда моральная несостоятельность станет нетерпимой. Они предрекают великую борьбу за установление нового порядка, а также призывают начинать её прямо сейчас. И да, в конце всех ждёт утопия коммунизма. Подобные параллели приходили в голову уже первому наркомпросу Анатолию Луначарскому, сравнивавшему страдания пролетариата со страстями Христовыми, социалистическую революцию с Судным днём, а социализм с тысячелетним правлением Христа. И всё же марксисты были далеки от религиозности. Они (а также другие революционеры) не ждали Второго Пришествия, а изменяли ситуацию своими руками по заранее выработанному плану.
Одним из способов, которыми апокалипсис мог подорвать старый порядок была более значительная роль женщин в этих движениях, которые часто стояли в авангарде. Если структурам старого мира суждено обрушиться, почему тогда сексуальная иерархия должна оставаться в стороне? Эти движения часто отличались от общественных норм, что тоже могло идти на пользу женщинам. Также сыграл роль высокий авторитет пророчеств. В традиционных церквях женщинам не позволялось ни проповедовать, ни толковать Писание. А тут услышал голос – и рассказывай себе на здоровье. Таким путём пошла, например, небезызвестная Хильдегарда Бингенская.
Мюнстерские анабаптисты изначально были известны более толерантным отношением к женскому полу. Женщины имели равное право голоса на собраниях, они были настоящими партнёрами своих супругов и сражались на городских стенах. Но после смерти Матиса всё изменилось. Его сподвижник Иоанн Лейденский пробежался голышом по улицам города и впал в транс на три дня. Харизма и рассказы об откровениях сделали его преемником Матиса. Вскоре с равноправием было покончено., и коммуна получила иерархию с абсолютной властью немногих мужчин с Королём Нового Иерусалима во главе. В июле 1534 года он выпустил прокламацию о перераспределении важного ресурса, оставшегося в распоряжении горожан: женщин. Их было многовато: по трое на мужчину. Таким образом они легализовали полигамию. Более того, они обязали каждую женщину выйти замуж, приняв первое же предложение руки и сердца, от кого бы то ни было.
Можете представить себе, что тут началось! Сам Ян Бейкелсзон (таково было настоящее имя предводителя) заимел аж шестнадцать жён, в том числе вдову Матиса. Современники рассказывали о квазидуховных оргиях и массовых свадьбах по принуждению. Хотя трудно сказать, сколько в этих вражеских рассказах было правды. Но всё же приходится признать, что грань между освободительным движением и эксплуататорским секс-культом бывает весьма тонка.
Происхождение известнейшей апокалиптической истории коренится в экономике и географии. Начиная с бронзового века вдоль побережья Восточного Средиземноморья шёл большой торговый путь из Египта в Сирию, который римляне называли Via Maris.
Отвернув на восток от моря, египетским караванам нужно было пройти через узкую долину, на выходе из которой располагался роскошный город Мегиддо. Он имел стратегическое значение, находясь в районе теснины, где можно было легко запереть вражескую армию, идущую с юга. Поэтому идти напрямую через долину было делом безрассудным. И всё-таки фараон Тутмос III отважился на это, и не прогадал, победив ханаанский царей в первой битве, которая состоялась в XV веке до нашей эры. Первой, но далеко не последней. Согласно одному из историков, суммарное число сражений в этой местности за всё время составило 34. Вот она, сила географии и экономики. Во второй битве расстался с жизнью иудейский царь Иосия. Шли годы, сменялись царства, но место битвы оставалось неизменным. Римляне подавляли иудейское восстание в I веке, Саладин сражался с крестоносцами в XII, мамлюки побеждали монголов в XIII, а Наполеон османов в 1799 году. Последнее на данный момент сражение произошло в 1918 году между Британской и Османской империями, когда английский генерал повторил рискованный манёвр фараона.
Неудивительно, что и Иоанн Богослов не остался равнодушен к притягательности этого места, назначив туда последнюю битву между силами добра и зла. Хар Мегиддо (хар - это гора на древнееврейском) стала Армагеддоном. Там был расквартирован римский легион, прикрывавший вход в долину.
Война всегда занимала особое место в воображении пророка. Не каждый предскажет землетрясение или наводнение, но практически все говорят об экстремальном насилии. Двое из четырёх всадников Апокалипсиса ассоциируются с войной. Это вряд ли удивляет, ведь подавляющее большинство человеческих обществ конфликтовало на регулярной основе. Те, кто этого избежали, были либо недостаточно велики, либо изолированы, либо то и другое вместе.
Но есть здесь одна проблема. Предсказав войну, пророк по сути призывает браться за оружие. Эти призывы не останутся без внимания других. Пусть эта битва подразумевается лишь в духовном плане, но кто-то другой тоже начнёт готовиться к войне. Угроза войны разжигает веру в конец света, а эта вера уже в свою очередь усиливает опасность войны. Попав в подобный порочный круг, семья Уиверов оказалась в кровопролитной осаде федеральных властей в своём убежище Руби-Ридж в августе 1992 года. А ведь изначально они планировали всего лишь пережить конец света.
Изначально не планировали воевать и тайпины. Хун Сюцюань завалил экзамен в четвёртый раз, и это был, конечно, сильнейший стресс. Уже до экзамена ему стала видеться божественная фигура, а после него он признал в ней своего отца. Бога-Отца. Иисус пришёлся ему братом. Нетрудно установить, откуда пришло подобное вдохновение: в сороковых годах девятнадцатого века в тех местах хватало проповедников Второго Великого Пробуждения. Подобно американским возрожденцам, Хун говорил, что его общество тяжело больно, но новое Царство он собирался не искать в Америке, а строить в Китае, поместив себя на место Христа.
Начал он с малого, проповедуя свою религию вместе с другом в китайских деревушках. Ему начали верить там, где после проигранной Первой опиумной войны частым гостем был голод. Но не все его любили. Особенно это касалось конфуцианского ордена, а также местных властей. Осквернение религиозных статуй огромным мечом, на котором было написано «Меч для уничтожения демонов» тоже не способствовало укреплению отношений. По мере роста сообщества удалось избавиться от бандитов, терроризировавших крестьян, что только добавило Хуну авторитета. Но борьба с демонами-статуями продолжала гневать власти, так что ситуация эскалировала. Тайпинов бросали за решётку, пытали и казнили, Хун отвечал новыми рейдами, и с каждым успехом армия восставших росла.
То, что это уже была армия, вынудило императора выслать экспедицию на подавление восстания. Она оказалась уничтожена. Отправка новых подразделений привело лишь к выдавливанию восставших с гор на равнину, что стало плохой новостью для властей. В 1853 году был завоёван Ухань, а затем 750-тысячная армия повстанцев взяла Нанкин, который Хун сделал своей столицей.
Им не удалось построить новый мир. Внутренние распри, подозрительность и политические убийства помешали единству восставших, когда Цин с новыми силами пошла на осаду Нанкина в 1864 году. Когда в городе начался голод, Хун пообещал народу манну небесную. Он подал пример, начав есть сорняки. И умер, предположительно от этого. Нанкин пал несколько месяцев спустя под ударами генерала, который по иронии судьбы тоже когда-то несколько раз завалил свой экзамен. В пассиве нации остались 20 миллионов жертв гражданской войны.
Природа связи войны и конца света изменилась после атомной бомбардировки Хиросимы 6 августа 1945 года. В этот день человечество осознало, что война может разрушить не только царства-государства, но и весь мир. Гражданский апокалиптизм вырос уже в девятнадцатом веке на волне мальтузианства, страха перед эпидемиями и космическими катастрофами. Но бомба моментально стала фаворитом. Учёные-атомщики с часами Судного дня шли в первых рядах. Эти часы приближаются к полночи по мере обострения международной обстановки. Правда, их хранители проспали Карибский кризис, когда мир был на волоске от катастрофы.
И всё же, несмотря на изменение способов ведения войны, что-то остаётся прежним. Апокалиптические пророчества будили воображение крестоносцев, идущих на завоевание Иерусалима. Сегодня они мотивируют множество американских христиан на поддержку Израиля. Не из любви к евреям, а потому что их присутствие в Святой Земле является необходимой предпосылкой для того, чтобы случился тот самый Апокалипсис из Откровения Иоанна Богослова. Боевики же Исламского Государства представляли себя бойцами против Запада в решающей битве. Их агитационный журнал назывался Дабик по названию сирийского города, где согласно одному хадисов произойдёт эта битва. Журнал перестали публиковать после утраты контроля над Дабиком в 2016. Но вместо него стали издавать другой: Рим. Есть пророчество, которое говорит, что этот город тоже падёт.
Меня беспокоит в этом повествовании, что часы Судного дня сегодня ближе к полуночи, чем когда бы то ни было. А также то, что дурные пророчества способны сбыться, как только в них поверит множество людей. Посеешь ветер – пожнёшь бурю...
