Весь следующий день они шли к Горе. Путь был настолько мучительным, что Сэм никогда бы не подумал, что он сможет это выдержать. От жажды он уже не мог проглотить ни кусочка лембаса. Боль, жажда, голод, отравленный выбросами вулкана воздух, такой, что дышать было больно. Но и Сэм и Фродо шли и шли вперёд и к вечеру оказались у самого подножия.
With a gasp Frodo cast himself on the ground. Sam sat by him. To his surprise he felt tired but lighter, and his head seemed clear again. No more debates disturbed his mind. He knew all the arguments of despair and would not listen to them. His will was set, and only death would break it. He felt no longer either desire or need of sleep, but rather of watchfulness. He knew that all the hazards and perils were now drawing together to a point: the next day would be a day of doom, the day of final effort or disaster, the last gasp.
But when would it come? The night seemed endless and timeless, minute after minute falling dead and adding up to no passing hour, bringing no change. Sam began to wonder if a second darkness had begun and no day would ever reappear. At last he groped for Frodo’s hand. It was cold and trembling. His master was shivering.
‘I didn’t ought to have left my blanket behind,’ muttered Sam; and lying down he tried to comfort Frodo with his arms and body. Then sleep took him, and the dim light of the last day of their quest found them side by side. The wind had fallen the day before as it shifted from the West, and now it came from the North and began to rise; and slowly the light of the unseen Sun filtered down into the shadows where the hobbits lay.
Задыхаясь, Фродо бросился на землю. Сэм сел рядом с ним. К своему удивлению, несмотря на усталость, он чувствовал себя легче и в голове снова прояснилось. Он больше не вёл споров с самим собой. Он знал все доводы отчаяния и не собирался их слушать. Его волю могла сломать только смерть. Он больше не чувствовал никакой потребности во сне, а наоборот, в бдении. Он знал, что все опасности и угрозы сейчас сошлись в одной точке: следующий день решит всё, это будет день последнего усилия или катастрофы, и их последний вздох.
Но настанет ли он? Ночь казалась бесконечной, время остановилось, минута за минутой уходили в небытиё застывших часов. Сэм начал думать, что в мир пришла вторая тьма и рассвета больше не будет. Потом он нащупал в темноте руку Фродо. Она была холодная и дрожала. Фродо бил озноб.
«Зачем же я одеяло-то выбросил», - пробормотал Сэм, он лёг и прижал Фродо к себе, чтобы согреть. Через некоторое время он заснул, и тусклый рассвет последнего дня их квеста застал их лежащими рядом. Западный ветер стих день назад, теперь поднимался северный ветер, он начал усиливаться, и вскоре свет от невидимого солнца начал пробиваться в тень, где лежали хоббиты.
Сэм будит Фродо, тот с усилием и стоном встаёт и снова падает. И пытается ползти. И Сэм вспоминает своё решение нести Фродо на себе, даже если сломается спина и откажет сердце.
В кино перенесли сцену на склон Горы, скомпилировав несколько книжных сцен в одну. Сюда же вставили монолог Фродо: «Ни вкуса еды…», здесь же в кино торчат уши Кирит-Угольского эпизода, где Сэм держит Фродо на руках и даже отголоски его песни в башне в плане: «Вы помните Шир?...». Это всё не сказать, чтобы плохо… сцена в кино получилась удачная, но не сильно уж и хорошо. Потому что по факту не то, что на Горе, а даже сильно раньше им уже настолько было плохо, что они почти не разговаривали. И Сэм в книге напоминает Фродо в Мордоре не о Шире, он уже знает, что Фродо Шир не помнит. Он напоминает ему добрый и тёплый момент из их похода, когда он готовил кроликов. Это всё уже лютые придирки, сама знаю, но мне все эти книжные сцены дороги каждая по-отдельности, они наполнены таким глубоким смыслом, что делать из них такое рагу я считаю почти кощунством.
И Сэм в этот момент в книге, когда он говорит, что понесёт Фродо на себе, звучит гораздо правильней, это именно Сэм Гэмджи так мог говорить, маленький добрый садовник Фродо из Шира, а не Сеня-Пафос-в-Квадрате: «Так давайте избавимся от него раз и навсегда!!!...» А как, Сень? Не подумал? И не мог подумать, потому что в кино никаких предпосылок в общем-то и нет, чтобы Федя заартачился. Они идут бросать Кольцо в вулкан, всё просто, как ширский валенок. В книге Фродо Сэму ясно сказал, что с Кольцом расстаться не сможет.
‘Come, Mr. Frodo!’ he cried. ‘I can’t carry it for you, but I can carry you and it as well. So up you get! Come on, Mr. Frodo dear! Sam will give you a ride. Just tell him where to go, and he’ll go.’
«А ну-ка, мистер Фродо!» – закричал он. – «Я не могу нести его за тебя, но я могу нести тебя и его уж заодно. А ну-ка полезай наверх! Вот так, давай, мистер Фродо, родной! Сэм сейчас тебя покатает. Просто скажи ему куда идти, и он пойдёт».
И в кино сразу понятно, что прошёл Сеня по склону немного, а ещё ему было очень тяжело. А в книге-то совсем другое. Во-первых, Сэм затащил Фродо на гору аж от подножия. Во-вторых, Фродо ему показался лёгким как ребёнок. И это неспроста. Это сразу отсылает нас в третью книгу в главу Белый всадник. Фродо ведь часто очень во многом рифмуется с Гэндальфом. Он в принципе его последователь:
And so at the last Gwaihir the Windlord found me again, and he took me up and bore me away.
' 'Ever am I fated to be your burden, friend at need,' I said.
' 'A burden you have been,' he answered, 'but not so now. Light as a swan's feather in my claw you are. The Sun shines through you. Indeed I do not think you need me any more: were I to let you fall you would float upon the wind.'
КК: Наконец Гвайир, Князь Ветра, нашел меня и унес прочь.
– Видно, судьба тебе век носить эту тяжкую ношу, о друг-избавитель! – сказал я ему.
– В первый раз ты и впрямь был тяжкой ношей, – ответил он. – Но сейчас ты меня совсем не утрудил. Ты легче лебединого перышка. Сквозь тебя просвечивает солнце. Я тебе, пожалуй, и вовсе не нужен: если я разожму когти, ты не упадешь, а полетишь по ветру.
In that despair my enemy was my only hope, and I pursued him, clutching at his heel. …
КК: Мой враг был моей единственной надеждой, и я преследовал его по пятам…
Зря Сэм боялся, что спина не выдержит.
На своих ногах Фродо доходит до Горы Судьбы и падает. Ещё одна жуткая евангельская рифма - Спаситель не донёс Креста до Голгофы. На Гору поднимает Фродо Сэм. При этом Сэм понимает, что с каждым шагом к цели Фродо всё хуже и хуже, он прекрасно понимает, что Фродо не сможет расстаться с Кольцом, он понимает, что для Фродо это конец, и страшный конец. И всё равно поднимает его на спину и несёт туда. Это в принципе выходит уже за рамки привычных действий по отношению к тому, кого любишь. Но это отношение того же самого плана, что позволило Гэндальфу делегировать главную операцию по спасению Средиземья Фродо – уважение. Сэм понимал, что попытка спасти Фродо от того, к чему он шёл, стала бы проявлением самого чёрного пренебрежения к нему и к делу всей его жизни. К его жертве собой и к самой его сути. «To help mr Frodo to the last step and die with him». Мне кажется, что личного тут даже гораздо больше, чем долга, потому что на перевале Сэм вообще отказывается мир спасать, когда мёртвого, как он думает, Фродо, находят орки.
В фильме это порушено. Там Сеня несёт Федора на гору, чтоб он выбросил Кольцо. А когда тот передумал, Сеня в непонятках.
В книге Сэм понимает, что Фродо ничего не сможет сделать. Что там будет, он представления не имеет. Он так же, как и Фродо, просто полагается на судьбу. «Делай, что должно, и будь что будет». И он очень хорошо понимает, что Фродо скорее всего погибнет.
Сэм поднимает Фродо на Гору и видит дорогу. Это дорога Саурона из Барад Дура в Саммат Наур. К Сэму возвращается надежда на то, что они смогут дойти до цели. В начале четвёртой книги Фродо говорил, что хотел бы, чтобы перед ним лежала прямая дорога, и уж тогда он шел бы по ней, покуда ноги идут. Дорога, ведущая к цели, наконец, перед ним, только вот идти он уже не может.
Какое-то время они лежали и отдыхали, но вдруг оба почувствовали необходимость торопиться, как будто чей-то зов. Каким-то образом они почувствовали, что началась битва у Чёрных Врат, где могли погибнуть большинство тех, кто им дорог. Фродо смог добраться до дороги ползком.
Оказавшись на дороге, Фродо оглядывается вокруг и в этот момент мгла вокруг Барад-Дура на секунду рвется и он видит цитадель Саурона и Око без всяких покровов. Хоть взгляд его направлен не на Фродо, тот падает как подкошенный и рука его судорожно ищет цепочку на шее. Сэм, склонившись над ним на коленях, слышит его едва различимый шёпот – Фродо просит удержать его руку, которая тянется к Кольцу. Руки его уже не слушаются, вот этот еле слышный голос – это на тот момент всё, что от Фродо осталось. К этому Толкин вёл с самого начала, это всё происходило медленно, но неуклонно – Кольцо его уничтожало и спасения не было. И Сэм был этому свидетелем. От башни Кирит Унгол это уже стало необратимым и шло по нарастающей. Сэм берёт его руки и складывает ладонь к ладони – как будто для молитвы, и целует их, и не отпускает. Он понимает, что это последние минуты Фродо. И ещё он думает, что Саурон их заметил.
Сэм теперь несёт Фродо по дороге в Саммат Наур, прижимая его руки к груди. И дальше снова происходит то, что должно было произойти – нападение Голлума. Он всё это время шёл за ними по следу. Он уже всё понял, что Фродо собрался делать с Кольцом. Голлум прыгает на них со скалы и сбивает Сэма с ног. Сэм слышит «ненавистный голос», выхватывает меч, но прийти на помощь Фродо не может – они с Голлумом сцепились в клубок, и Фродо к удивлению как Сэма, так и Голлума, отбивается от того с необъяснимой яростью и силой.
Но нам-то всё давно объяснили.
Как мы наблюдали раньше, любая попытка отобрать или хотя бы попросить Кольцо у Фродо с некоторых пор приводила к тому, что Кольцо брало над Фродо на какое-то время верх. Потом он быстро одолевал его и становился собой, но в этот раз нам только что было показано очень хорошо – сил у Фродо сопротивляться Кольцу больше нет. Кольцо, долгий страшный путь и Око в самом конце его добили. Когда он увидел Око и упал, и его воля перестала контролировать даже его собственные руки и он умирающим шёпотом просил Сэма их удержать – вот это была уже агония сопротивления – до этого он ведь никогда не просил Сэма о помощи в своей борьбе с Кольцом. Это был конец. И как он сказал Сэму раньше – попытка отобрать у него Кольцо сведёт его с ума. И вот такая попытка случается. Сопротивляться Кольцу он уже не может и оно получает власть над ним. Это оно даёт ему силы сопротивляться Голлуму, который и сам сильно сдал. Он тоже шёл за ними по страшной пустыне без еды и воды, и от него остались только кожа да кости. Фродо отталкивает его от себя и поднимается на ноги. И начинает говорить так, как никогда раньше не разговаривал.
‘Down, down!’ he gasped, clutching his hand to his breast, so that beneath the cover of his leather shirt he clasped the Ring. ‘Down you creeping thing, and out of my path! Your time is at an end. You cannot betray me or slay me now.’
Then suddenly, as before under the eaves of the Emyn Muil, Sam saw these two rivals with other vision. A crouching shape, scarcely more than the shadow of a living thing, a creature now wholly ruined and defeated, yet filled with a hideous lust and rage; and before it stood stern, untouchable now by pity, a figure robed in white, but at its breast it held a wheel of fire. Out of the fire there spoke a commanding voice.
‘Begone, and trouble me no more! If you touch me ever again, you shall be cast yourself into the Fire of Doom.’
The crouching shape backed away, terror in its blinking eyes, and yet at the same time insatiable desire.
Then the vision passed and Sam saw Frodo standing, hand on breast, his breath coming in great gasps, and Gollum at his feet, resting on his knees with his wide-splayed hands upon the ground.
«На землю, на землю», - выдохнул он, прижимая руку к груди так, что под кожаной рубашкой он схватил Кольцо. «На землю, ползучая тварь, и прочь с моего пути! Твоё время вышло. Ты не можешь предать меня сейчас или убить».
И вдруг, как раньше под скалами Эмин Муйла, Сэм увидел двух противников иначе. Скорчившаяся фигура, больше похожая на тень живого существа, существо окончательно исковерканное и побеждённое, но полное ужасного вожделения и злобы; а перед ним стояла суровая, уже недосягаемая для жалости белая фигура с огненным колесом на груди. И из огня раздавался властный голос.
«Убирайся и больше не мешай мне! Если ты ещё раз когда-нибудь коснёшься меня, да бросишься ты в Пламя Судьбы!»
Скорчившаяся фигура отпрянула, в глазах мелькнул ужас, но неутолимое желание из них никуда не исчезло.
Потом видение исчезло и Сэм увидел Фродо, вцепившегося в рубашку на груди, задыхающегося, и Голлума у его ног, стоящего на коленях с распластанными по земле руками.
Фродо и Голлум здесь уже названы rivals – противники. Их первая и последняя встреча сопровождаются появлением вот таких видений у Сэма. У Эмин Муйла белая фигура была скрыта серым облаком – это было только предвосхищение эпизода на Горе. И там Кольцо использовалось для клятвы. Но здесь Сэм уже видит её явно, но у неё на груди огненное колесо. На Горе это уже проклятие – если ты ещё раз коснёшься меня - ты бросишься в огонь.
Самый главный вопрос, кто это говорит. Фродо, или через него уже говорит Кольцо. Если сопоставить три момента – воздействие на Фродо взгляда Ока на Горе (не слушаются руки и еле слышная мольба о помощи ), нападение Голлума (попытка отнять Кольцо «сведёт с ума») и то, что голос шёл из огненного колеса у него на груди – то это Кольцо говорит устами Фродо. Это оно уже подчинило Фродо себе. Имел ли сам Фродо такую власть, решать чью-то судьбу, будучи ещё пока только Хранителем? Нет.
А что означает белая фигура? Почему тогда не чёрная в конце концов? А это тот самый парадокс.
Появление в этот момент сияющей белой фигуры означает тот самый факт, что добрались мы до той точки, о которой говорилось в тени прошлого – the Ring will possess him. Фродо полностью отдал себя, добираясь с Кольцом до Горы. Он прошёл всю эту пытку до конца, остался лишь финальный акт отречения от цели всего пройденного пути, который был возможен только после выполнения вот этого условия задачи. Сначала порабощение, потом присвоение Кольца. Внешне это выглядит так: Фродо в орочьей одежде под эльфийским плащом становится кем-то ужасным, а глаза Сэма, которые могут смотреть на Фродо сквозь магию Кольца видят внутреннюю и истинную сторону всего этого – Фродо, пожертвовавшего всем, что у него было, ценой порабощения собственной души Кольцом и погружения её во мрак, донёсшего Кольцо до пункта назначения. Дальнейшее было неизвестно даже мудрым, не только Фродо и Сэм, но и Гэндальф, и Элронд дальше могли полагаться только на провидение. Фродо к этому моменту уже совершил всё, что мог. Он уже в плену Кольца.
Сэм предостерегает Фродо, что Голлум снова готов напасть и торопит его идти дальше – времени терять нельзя.
Frodo looked at him as if at one now far away. ‘Yes, I must go on,’ he said. ‘Farewell, Sam! This is the end at last. On Mount Doom doom shall fall. Farewell!’ He turned and went on, walking slowly but erect up the climbing path.
Фродо посмотрел на Сэма так, как будто тот был очень далеко. «Да, я должен идти», – сказал он. – «Прощай, Сэм! Вот и наступает конец. Да свершится судьба на Горе Судьбы. Прощай!» – Он повернулся и пошёл, медленно, но прямо, вверх по дороге.
И снова это «должен идти». Он где-то уже за гранью, на другой стороне. Но всё равно никуда не делось: «I must go on». Фродо не говорит, что он сейчас будет решать исход дела. Он говорит Сэму, что на Горе Судьбы скажет слово Судьба. И прощается с ним. Несмотря ни на что, последнее, что он говорит перед Саммат Науром – он говорит Сэму «Прощай».
То, что Фродо больше не сгибается под тяжестью Кольца – ещё один признак того, что оно больше не тяготит его. Да хотя бы даже то, что он вообще в состоянии идти. Оно даёт ему силы. Однако даже полное порабощение Кольцом не помешало Фродо на своих ногах зайти в Саммат Наур. Что ему там было делать, если он не собирался уничтожать Кольцо? Ознакомиться с местной достопримечательностью, раз уж пришёл? Он-таки хочет это сделать, иначе нет никаких причин туда идти и подвергать Кольцо опасности в непосредственной близости от Трещины Судьбы. Пленнику ещё может оставаться хоть и небольшой, но выбор. Не Кольцо его ведёт, оно только придаёт ему силы, потому что сломило его волю и лишило сил к сопротивлению. До этого Фродо отвергал возможность использовать силу Кольца, теперь он не в состоянии противиться ей, он побежден. Кольцо вообще не может вести куда-либо, потому что это просто магический артефакт для многих притягательный, с рядом свойств и с заключённой в нём страшной силой Тёмного Властелина, стремящийся вернуться к своему создателю. Все герои в непосредственной ли близости Кольца или на расстоянии делают выбор сами и война Добра со Злом идёт в их душах. Фродо – Хранитель Кольца, поэтому воздействию тёмной силы он подвергается постоянно, а так как она несоизмеримо выше его собственных сил, это имеет закономерный итог.
Фродо, порабощённый Кольцом, представлял для Голлума угрозу, но благодаря своей прозорливости и пониманию того, к чему всё идёт, он заранее отказался от меча. Не случись этого, в момент нападения Голлума Фродо мог бы его убить. Но лицом к лицу с Голлумом с оружием в руках теперь пришёл черёд оказаться Сэму.
И Сэм сталкивается с тем, кто причинил ему столько горя и кого он мечтал загнать в угол и убить. И вот Голлум у его ног, а у Сэма в руках меч. Ситуация у Эмин Муйла с Фродо и Голлумом повторяется, только мотив убийства Голлума у Сэма куда более серьёзный.
Сэм даже не представляет себе, ЧТО от него в этот момент зависит. Это скорее всего исход всей миссии, и совершенно однозначно жизнь Фродо. Его собственная жизнь тоже, но это мы уже давно выяснили – если бы Фродо не вернулся, Сэм не вернулся бы тоже. Но Сэм – преемник Фродо, а Фродо преемник Бильбо. Они по-очереди выходят в сказке на первый план и каждый из них на своём пути сталкивается с испытанием на милосердие.
Первый раз милосердие к Голлуму проявляет Бильбо, а у Бильбо уже к этому моменту Кольцо не то, что в кармане – на пальце. Когда Фродо слышит об этом, он осуждает Бильбо и выражает сожаление о том, что Бильбо не убил его. Но законы Мироздания работают как швейцарские часы – осудишь кого-либо – будешь на его месте. И вот Фродо оказывается перед таким же выбором – Голлум у его ног, а у него в руках меч. А на шее Кольцо и он знает, что Голлум охотится за Кольцом. И глядя на него, он жалеет Голлума и не убивает его, хотя здравый смысл в лице Сэма подсказывает, что это было бы разумно. Но в этот раз Сэм не одобряет действия Фродо.
На Горе Голлум встречается с Фродо в последний раз, но только это уже не тот Фродо, что пожалел его у Эмин Муйла, и что проснувшись на перевале ласково спрашивал его, поел ли он и сумел ли отдохнуть. Это уже почти и не Фродо даже, Кольцо уничтожило его в ноль, отобрало всё. Но по собственной предусмотрительности он без оружия – предвидя то, что с ним будет, он выбрасывает оружие, а Жало теперь у Сэма.
И теперь Сэм оказывается на месте Фродо и должен решить участь Голлума. На перевале Сэм неосторожным словом отталкивает Голлума и это очень сильно ударяет по Фродо. На Горе он не просто оказывается в той же ситуации – он теперь имеет полное моральное право отомстить Голлуму за его предательство. В случае с Бильбо и Фродо – он был для них угрозой, но не успел причинить им вреда. А после Логова Шелоб Сэм получает карт-бланш – Голлум предал Фродо и пытался убить Сэма. Но не зря Сэм прошёл с Фродо весь путь до конца. Не зря он один раз надел цепочку с Кольцом на шею. Не зря фиал хранится у него. Свет, погасший свет Фродо, возрождается в Сэме, и он щадит Голлума в третий раз. Сэм правильно услышал мольбу Фродо о фиале – храни его для меня! И своим милосердием Сэм определяет исход квеста и спасает и мир, и Фродо, и себя.
Sam’s hand wavered. His mind was hot with wrath and the memory of evil. It would be just to slay this treacherous, murderous creature, just and many times deserved; and also it seemed the only safe thing to do. But deep in his heart there was something that restrained him: he could not strike this thing lying in the dust, forlorn, ruinous, utterly wretched. He himself, though only for a little while, had borne the Ring, and now dimly he guessed the agony of Gollum’s shrivelled mind and body, enslaved to that Ring, unable to find peace or relief ever in life again. But Sam had no words to express what he felt.
‘Oh, curse you, you stinking thing!’ he said. ‘Go away! Be off! I don’t trust you, not as far as I could kick you; but be off. Or I shall
hurt you, yes, with nasty cruel steel.’
Рука Сэма дрогнула. Он пылал гневом и жаждой мести. Было бы справедливо убить это вероломное, кровожадное создание, справедливо и многократно заслужено, и это представлялось единственным безопасным выходом. Но что-то в глубине душе удержало его: он не мог поднять руку на это распростёртое в пыли существо, одинокое, растоптанное, полностью изломанное.
Он сам, хоть и недолго носивший Кольцо, смутно догадывался об агонии иссохшего разума и тела Голлума, порабощенного им, неспособного больше никогда в своей жизни обрести утешение и покой. Но Сэм не мог облечь в слова то, что он чувствовал.
— Будь ты проклят, вонючая тварь! — сказал он. — Убирайся прочь! Я не верю тебе, ты опять примешься за своё, если не дать тебе по шее; но убирайся! Или я ударю тебя, да, вот этой вот мерзкой жестокой сталью.
Сэм вспоминает о Фродо и не видит его на дороге. Он спешит к Саммат Науру, Голлум, совершенно уже обезумев, тенью следует за ним.
