Глава 9
Спасший меня корабль сел в чистом поле за городом. Я рухнул ничком, глаза долго и тупо глядели перед собой. Беспрестанно ворочаясь и вспоминая, не скоро получилось настроиться на сон. Вспомнить, как ни крути, было, что. Оттого и не спалось.
Пробуждение сначала вызвало недоумение «где я?», затем залила краска от минувших событий. После приведения себя и мыслей в порядок вчерашнее приключение уже не волновало кровь, осталась лишь кислая улыбка и удивление собственной безответственностью. На новый визит к Задольским я не решился. Не сегодня. И не завтра. Потом. Открылись такие возможности, а я зачем-то лезу на рожон, ища приключений на свой и чужой тыл. Глупо, если сказать мягко.
Я с удивлением оглядел себя. Расцарапанная кожа… заживилась. Полностью. Даже следа от вчерашних ран не осталось. Ну, дела. Спасибо, кораблик. Чем смогу, отплачу. Ну, там пробоину залатать или тормозную жидкость поменять… Мало ли. Только намекни.
А теперь…
– Полетаем?
Словесно-мысленные приказы подняли дисковидное чудо в небеса, оно вновь направилось в город.
Красотень. Только ради этого стоило родиться на свет. Вжжж – и на месте. Причем вжжж – исключительно виртуальное, звучащее в мозгу, который ожидал воя ветра, свиста рассекаемого воздуха и гула двигателей. Ничего этого не было. Либо передвижение действительно происходило беззвучно, либо лишние шумы не допускались внутрь, чтоб не беспокоить владельцев. Обожаю такую технику.
Корабль осторожно двинулся над крышами. Он прекрасно управлялся командами «вперед-назад-вправо-влево-вверх-вниз-стой». «Стой» получалось как у вертолета, на месте, абсолютно бесшумно и невидимо, если заранее не указано иное. Сверху проплывали облака, снизу – с детства знакомые районы, по бокам – высотки и вышки связи, которые отныне не воспринимались как нечто значительное. Одно слово, и я мог смотреть на заносчивые конструкции свысока, как они смотрели на остальных. Но я не торопился доказывать свою крутизну, хватало ощущения всемогущества, которого даже применять не требовалось. Ощущение завораживающее, если не сказать зубодробительное. Привет, господа, знакомьтесь, я – король мира!
Внизу оказался стадион. Малозаполненные, зато отчаянно ревущие трибуны. Две команды усиленно пинают ни в чем не повинный шарик. Вратарь в великолепном прыжке берет практически не берущийся мяч, встает под гром аплодисментов, разбегается, удар…
Я обомлел. Мяч летел прямо в меня.
– Пропустить!
Кожаный пришелец врезался мне в грудину. Руки автоматически схватили его, я замер. И что теперь?
Внизу тоже все замерло. Сотни лиц искали в вышине ответ на невысказанный вопрос. И не находили.
Не зная, что предпринять, я взмыл на пару сотен метров вверх и оттуда скинул мяч на середину стадиона.
Новый гул сотряс стадион. Лица опустились на поле, на бешено подпрыгивающий атрибут игры, словно с луны свалившийся. Я рванул оттуда подальше.
Полет по ломаной линии вне всех законов физики нервировал и утомлял. Впрочем, корабль меня берёг, оттого летал медленно. Чтоб не размазало по стенкам. Ведь на меня, в отличие от него, сила инерции действовала.
Мысленные команды тоже не всегда сообщали намерения точно, приходилось постоянно уточнять, корректировать. Выход нашелся простейший. Я велел отрастить перед панорамным окном два джойстика для управления. Корабль выполнил требование. Левая рукоятка регулировала полет по вертикали, правая – по горизонтали, размах наклона менял скорость. Рубка стала настоящей рубкой, а я – настоящим капитаном.
Теперь ускорения и повороты учитывали возможности человеческого организма, перегрузки не ощущались. Пришельцы из других миров или из будущего, изготовившие эту штуковину под непонятные потребности, научили корабль самообучаться. Спасибо большое, весьма признателен. В общем, наше вам с кисточкой и не хворать. Кто бы вы ни были, все равно молодцы. Особенно кто-то конкретный, который оставил хорошую вещь плохо лежать в доступном месте.
Отныне корабль с нежностью охранял меня от всего, что грозило опасностью, даже если мне это опасностью не казалось. Стандартные настройки по умолчанию позволяли видеть и слышать все, что происходит снаружи, при этом оставаться невидимым для всех органов чувств и технических средств. Со всеми удобствами я плыл над городом, чувствуя себя его полновластным хозяином. Кто-то осмелится возразить? Попробуйте.
От свалившихся возможностей я просто ошалел. Стал носиться над городом, как очумелый. Заглядывал во дворы. Летал у окон многоэтажек, с интересом всматриваясь в каждое. Подшучивал над считавшими, что никто не видит. Перенимал опыт, узнавая новое. Напугал непослушного ребенка: когда наказавшие его родители вышли, я надел маску чертика и погрозил из окошка. Толстощекий озорник, только что корчивший вслед ушедшим ехидные рожи, едва не обделался. Во всяком случае, желаю ему этого «не», в подробности вдаваться не хотелось.
– Родителей надо слушать! – сообщил я в окно.
– Буду слушать! – заверил мальчик, спрятавшись за кроваткой. На меня глядели неестественно округлившиеся глаза. – А ты кто?
– Не узнал? Я – бабайка!
– Ябабайка?!
Блин, что за логика у детей?
– Бабай-ага!
Со следующим таким сорванцом я не церемонился, до разговоров даже не дошло. Хватило показать кулак и зубы. Хватило – в смысле воспитательного воздействия, а не мальчика.
Еще видел, как муж возвращается из командировки, а в шкафу сюрприз. И наоборот тоже видел. Видел с последствиями, видел без. Видел, как люди молятся, и слышал, как клянут того, кому раньше молились. Много видел больных и пьяных, часто это совмещалось. Видел радости, видел гадости. Видел, как пенсионер умирал с фотографией сына в скрюченных пальцах. Здесь я на минуту включил сотовый телефон, который дал Игореха, и вызвал скорую. Затем мертвый мобильник снова занял место в кладовке. Пусть пеленгаторы попеленгуют, а бегуны побегают, за это им и платят.
Корабль проносился с инспекцией над всеми высокими заборами, что всегда манили тайнами, которых в действительности кот наплакал. Не считать же тайнами проживание нелегальных мигрантов, сутками напролет строчивших на швейных машинках хлипкий контрафакт? А на городской окраине я попугал девушек с трассы, ночных охотниц, чья ночь длилась круглосуточно и продавалась по часам.
– Не делай так больше! – сказал одной, высунув руку из корабля, и указательный палец с укоризной покачался перед ее носом.
Почему-то появилась уверенность, что больше не будет. А вторая оказалась то ли упертой, то ли под кайфом, но принялась материться так, что любой грузчик ползарплаты отдаст за послушать. Пришлось вздернуть ее внутрь корабля, получившего приказ стать невидимым полностью. Дальше воспитанием занялся мой ремень от джинсов, награждая за каждую попытку сквернословия. Грязный поток постепенно иссяк, сменился всхлипами, и все логично пришло к умению выговаривать слово «пожалуйста». На этом я посчитал миссию выполненной, большего за одно внушение при всем желании не добьюсь. Но дорога в тысячу шагов начинается с первого шага, не правда ли?
Пошалив и отведя душу, я набрался смелости узнать, что творится в моей квартире. Несколько месяцев без присмотра. Вдруг соседи затопили? И это еще не худшее, что могло случиться.
Корабль пришвартовался к брошенному жилью-коробочке. Бетонные стены, прямые углы, прямоугольные окна и двери стали казаться несуразными после текуче-живого обрамления нынешнего места обитания. К тому же, прежняя квартира не умела летать, а для меня это качество с некоторых пор стало определяющим.
Взгляд в окно показал, что внутри все перевернуто, вывалено, выпотрошено. Был обыск. Искали пресловутые документы? Как понимаю, не нашли. Еще бы, если я сам их в глаза не видывал.
Здесь больше делать нечего. К тому же, что-то подсказывает, что за жилищем следят, и стоит мне объявиться…
Не дождутся.
Для ночевки корабль снова улетел за город. Распластавшись на поверхности будуара, я погряз в мыслях о всесилии. Сбылись мечты подростка. Возникло желание стать городским мстителем. Как в кино. С моими сверхспособностями…
Окстись, парень, это способности корабля, а владелец медальона – обычное приложение к ним. Это главное. А еще для должности ночного шерифа, грозы улиц, мне не хватает малости – умения выжить в первой же драке, в которую попаду вне защитных стенок. А если их не покидать – какой же я супергерой?
Нужно тренироваться. И не с понедельника после первого января следующего года, а здесь и сейчас.
Пока воодушевление не схлынуло, я провел два подхода отжиманий, приседаний и работы на растяжку. Этого мало. Нужно научиться стрелять из всех видов оружия, водить все, что движется…
Н-да, не скоро мне стать супергероем. И надо ли? С такой штуковиной, как мой корабль, я уже супергерой.
«Мой». Ох, не к добру. Лучше не поминать всуе.
В качестве идеи на будущее (вдруг пригодится?) возникла такая: у меня имелся закадычный друг, к которому боюсь сунуться именно из-за доверительных отношений. Там меня точно ждут, если хоть что-то знают обо мне, а они (мои противники) знают. Но если этого друга самого вытащить из дома, из нас получилась бы отличная команда. Бурундуки спешат на помощь! Вдвоем мы мир перевернем, и точки опоры не потребуется. Думаю, он не откажется от предложения совместно порулить миром. Одна закавыка: он ведет проект, в котором души не чает, и пока не закончит, соваться к нему бесполезно. Годика этак через два-три…
Вот и оставим на будущее. А сейчас насладимся эгоистичным чувством собственной исключительности по-полной.
Следующий день прошел похожим образом, только эмоций стало меньше. Взгляд останавливался на чем-то, и пока ситуация не прояснялась, корабль с места не трогался.
Разнообразием события дня не блистали. Из нового: удалось утихомирить разбушевавшегося отца семейства, находившегося в подпитии, просто явив ему устрашающий лик в небесах, затем помочь старушке, у которой упало с балкона постиранное белье. Еще я приструнил дебошира, врезав ему высунутой ногой по затылку. Все это мелко, хотелось чего-то большого и необычного, значимого, чтоб все хлопали и восхищались.
На земле ничего подобного не обнаружилось. Тогда я поднял корабль в воздух и из любопытства (а также ради прикола) вырулил борт о борт у летевшего лайнера. Реактивное чудище несло несколько сот пассажиров высоко за облаками. Флаг на хвосте неизвестный, откуда-то из тридевятых стран. Перелет долгий, и люди внутри спали. В один из иллюминаторов с тоской глядел малыш. Я сделал себя видимым и помахал рукой. Буря эмоций у маленького собеседника вылилась в ответное махание обеими ручками, затем они потянули будить дремавшую рядом маму.
Больше не буду так делать, а то детей начнут лечить от мнимых болезней психики. С болью вспомнился дружок персонажа с пропеллером, которому никто не верил. Сейчас я бы поверил.
Ближе к вечеру корабль пролетел над странным местом, никогда не замечаемым ранее. Со стороны – заброшенная производственная зона за бетонным забором. На деле, как выяснилось – лучное стрельбище. Соревновались шестеро парней – на пятьдесят метров, из заковыристых луков, что со стороны напоминали креветку-мутанта или пришельца-арахноида. Стрелы летели в огромные пенополистирольные щиты с наклеенными мишенями. Возраст лучников отставал от моего в среднем на несколько лет, одежда простая, лица дружелюбные – заносчивостью и снобизмом «высшей касты» здесь не пахнет. Можно рискнуть.
Проявившись прямо на верхушке забора, я спрыгнул вниз:
– Мужики, можно, я тоже?
Стрелки удивленно переглянулись:
– Ты как сюда попал?
– Через забор. Простите. Нечасто увидишь лучников. Если нельзя, я уйду…
Несколько секунд тянулась томительная заминка. Значит, не судьба. На что, вообще, надеялся? Закрытое стрельбище – платное либо исключительно для своих. Моча супергероя в башку ударила? Чтоб что-то получить, нужно что-то предложить, а мне предложить нечего. Кроме возможности полетать на невидимой летающей тарелке. А этого – не дождетесь. Я развернулся.
– Подожди, – окликнул меня один, рыжий, и потряс оружием с кривыми блоками на концах. – Из блочника умеешь?
– Нет. – Я покачал головой. – Из обычного.
– Хочешь попробовать? Ладно, выбери там из общака.
Мне указали на укрытую под навесом полочку.
Когда я вернулся с оружием и полным колчаном, рыжий провел краткий инструктаж. Блочный лук оказался замечательной вещью – в натянутом состоянии сил прилагать не требовалось, а прицеливаться можно как со снайперской винтовкой. До сего момента я даже не предполагал, что у лука бывает прицел.
– Сколько стоит такое удовольствие? – осведомился я, поворачивая перед глазами компаундное чудо.
Рыжий усмехнулся:
– Не меньше хорошей зарплаты, а то и нескольких. У тебя в руках мой старый лук. Если просто попадешь во все шесть мишеней – подарю.
– Я из такого не умею. Можно из простого?
– Из олимпийского или монгольского?
– А в чем разница?
– Посмотри там.
– Левый, – сказал я, едва глянув в сторону нарисованных на плакате спортсменов с луками.
– Это вообще английский, самый простой. Грубо говоря – палка с тетивой. Давай, тебе же хуже. – Рыжий пожал плечами. – Тогда даже попадание в сам щит…
– Не ругайся, – хохотнул сосед справа.
– Гена, уймись, здесь тебе не Америка, – спокойно парировал рыжий и вернулся к теме. – Любое попадание в щит будет засчитано. Но.
Так я и знал, что будет какое-то но. Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Впрочем, он достается второй мышке.
– За каждый промах ты отбатрачишь по месяцу на уборке этого помещения. Выходить нужно рано утром либо поздно вечером, примерно по два-три часа ежедневно, без выходных. Туалет убирать тоже. Ну как?
– Готов, – хмуро кивнул я.
– Слово?
– Слово.
– Тогда бери оружие – и на позицию.
Прочие стрелки отошли назад, дабы узреть явление нового уборщика.
Среди обычных деревянных загогулин взгляд уцепился за примерно устроивший меня лук, я прошел с ним к линии стрельбы. Левая нога встала к нарисованной краской черте. Плечи расправились. Левое чуть опустилось. Пальцы нащупали расположение колчана, чтоб доставать не глядя. Стрела легла на тетиву, уравновесившееся тело выровняло дыхание.
– Защиту на запястье?..
– Спасибо, не надо, – поблагодарил я рыжего за заботу. – Можно несколько пристрелочных выстрелов?
– Разрешим? – обернулся тот к приятелям.
– Нешто ж мы звери какие, – смешно пришепетывая, выдал один. – Пущай побалуется.
– Согласен с Антоном, – сказал парень южных кровей.
Рыжий поддержал:
– Я тоже.
Возражающих не нашлось.
– Давай. – Мне дали отмашку.
Уже третий выстрел оказался удачным. Как и четвертый. Я прочувствовал этот лук.
– Хватит, – скомандовал рыжий. – Тренировка окончена, теперь на результат.
Я снова выдохнул. Глаза посмотрели вдаль сквозь поднятый лук, дыхание на секунду замерло, и…
Стрельба велась интуитивно, на скорость, как приучил меня лесу, ведь птица сидеть и ждать не будет. Стрелы улетели одна за другой, на все про все половины минуты не ушло. У собравшихся глаза на лоб полезли. Все стрелы легли в щиты. Одна, попав в самый уголок, некоторое время повисела и упала вместе с отломанным пенопластовым крошевом. Но попадание было, никто этого не оспаривал.
– Охотник? – профессионально определил рыжий.
– Есть немного. – Я опустил глаза. Хвастаться особо нечем.
– Лады. Держи, как обещал. Береги.
Я принял из его рук чуточку потрепанный, но настоящий блочный лук.
– Спасибо.
– Как зовут-то тебя, охотник? – крикнули мне вслед, когда я уже уходил, бережно прижимая к груди новое приобретение.
– Просто странник.
Я удалился через с трудом отпертую систему дверей, чтобы с другой стороны вновь влезть на бетонку – уже для того, чтоб вернуться в корабль.
Лук занял почетное место в кладовке, как оружие не отобранное или подаренное, а честно заработанное. Проще всего – взять чужое, особенно, если условия не просто позволяют, а прямо-таки подталкивают к пользованию вседозволенностью. Но принесет ли это счастье? Пусть корабль давал неограниченную власть, но добытое собственными умениями грело душу как ничто другое.
Открытие возможности летать обрекло меня на раздумья, постепенно вылившиеся в серию экспериментов. Первое ограничение всплыло сразу же, как только отправленный вверх корабль завяз на высоте нескольких километров. Итак, космос – нет. Скорость – да, любая, но это тяжело для организма. Можно сказать, смертельно. Зато потом корабль лечит и восстанавливает. Я предпочел найти оптимальные соотношения скорости и дуг поворотов. Все равно получалось быстрее и маневреннее, чем у истребителей, что иногда проносились мимо. Но они меня не видели! Значит, радары корабль не засекают.
Для твердого выяснения этого обстоятельства, я сделал облет ближайшего аэродрома. Никакой реакции. Ура! Это значит…
А не пора ли посмотреть мир? Противовоздушная оборона слепа и безопасна, границы для меня ныне открыты.
Это я отложил на завтра. Сегодня эксперименты продолжились.
Корабль вылетел далеко за город, к заброшенным карьерам. Их давно заполнило водой, летом здесь не протолкнуться от отдыхающих. Сейчас не было никого.
– Вниз! – скомандовал я, дергая левую ручку управления на себя, а правой направляя корабль прямо в водную гладь.
Бултых. И тишина.
– Панорама!
Без ответа.
Плохо.
– Окно! Хотя бы маленькое! Хоть какой-нибудь обзор!
Корабль на мои вопли не реагировал. Оказавшись под водой, он перестал выполнять некоторые команды. Значит, это не его стихия. Не будем настаивать и заставлять делать нежелательное. Я вывел аппарат на солнце, которое мгновенно открылось взгляду. Надеюсь, ничего не повредили при погружении. Делаем очередной вывод: опуститься под воду корабль может, но без особой нужды делать этого не стоит.
Невдалеке обнаружилась палатка. Кто это здесь во внесезон? Браконьерничают потихоньку? Нехорошо. Природа, закон и я – не простим.
Корабль завис над хорошо замаскированным тентом, что спрятался вдали от обычных лесных троп. Внутри было тихо. Ощущение, что никого нет. Ладонь на всякий случай приготовилась, держась за ручку повешенного на пояс ножа. Я кашлянул, привлекая внимание, и заглянул за полог.
Никого. Судя по набору вещей, здесь остановился охотник. Причем, охотник не ради заработка или выживания, а ради забавы. Палатка импортная, новенькая, внутри – дорогущее термобелье в пакетике, газовый примус, раскладной стол. Коробочка патронов под спальником – фирменная, лоснится маслом.
Коробку я прихватил и принялся облетом вокруг разыскивать владельца палатки. Вот и он, голубчик. Идет, озирается. Многозарядный карабин наизготовку. Карабин внешне напоминает Калаша, с которым в армии я почти сроднился.
Шугануть, что ль? Так ведь застрелит с перепугу. А если не из пугливых, то просто застрелит. Выбор невелик. С другой стороны, с безопасного расстояния убивать животных, которые сдачи не дадут, не мужское дело. Как же проучить любителя острых ощущений, когда он чувствует себя всемогущим громовержцем?
Оказавшись перед ним и чуть выше, я заметил вдали ничего не подозревающего лося – охотник крался к нему с подветренной стороны.
– Руки вверх! – гаркнул я, когда мужик оказался под кораблем.
Тот машинально поднял их вместе с оружием.
Последовала команда на открытие отверстия, моя рука выхватила карабин.
– Теперь вы на равных. Удачной охоты.
Вечером я попрактиковался в стрельбе из нового лука и карабина. С лука прицел и особую штучку со смешным названием пипсайт пришлось убрать, они мешали стрелять интуитивно. Иначе по движущейся мишени не попадешь. А на карабине я оптику оставил. Надеюсь, не пригодится, но если пригодится, то уж пригодится.
Еще один эксперимент с кораблем так и не совершился. Осталось без проверки, берет ли его огнестрельное оружие. Наверное, и не стоит проверять, а то вдруг берет? Даже в дрожь от таких мыслей бросает. Стрелять в корабль – что жечь фамильные сбережения ради любопытства: сгорят или потухнут?
Меня ждал мир, и напоследок я заставил себя сделать бесконечно оттягиваемое. Корабль затемно подлетел к окнам девушки, с которой расстались до встречи с Сусанной. Девятиэтажка на отшибе, средний подъезд, шестой этаж. Сколько вечеров прошло под этими окнами. В жару и в стужу. В снег и дождь. При взгляде снизу жизнь квартиры казалась наполнена тайнами, которые хотелось разгадать.
Теперь для меня здесь тайн не существовало. В окнах ее родителей горел свет, в комнате брата – тоже, а в той спальне, где умерли мои грезы – темнота. Спит? Рановато, обычно в такое время она либо читала, либо сидела в соцсетях.
Решив подождать, я не прогадал. Закутанная в халат фигурка босоного прошлепала к себе из ванной. У меня перехватило дыхание, а живот свело ностальгией: халат полетел на спинку стула, она стала одеваться на выход. Крик родителям что-то сообщил об уходе, свет погас, и через пару минут я планировал над ней, бодро вышагивающей к остановке.
Пришлось следить за троллейбусом. В голове прокручивались варианты:
– Привет. Как дела? – Я стою перед ней гордый и красивый, волосы развеваются, взгляд с толикой грусти по былому. – Не хочешь прокатиться?
– Машину, что ли, купил?
– Лучше. Иди сюда.
Дальше фантазия буксовала. Не про эту девушку сказка. Не поведется такая на «хочешь прокатиться».
Странно, моя подопечная направлялась к дому, где жил друг, перед которым так хотелось похвастаться всемогуществом и даже пригласить в напарники. Сердце екнуло, кольнуло, под ложечкой засосало. Через минуту все прояснилось окончательно: не совпадение. Она пришла к нему. И проект был благополучно отложен в сторону.
Когда два тела бросились в объятия, рукоятки управления одновременно активировали взлет. Этого адреса для меня больше не существует.
Заснуть удалось со скрипом, зато с утра я выспался как следует, корабль совершил над родным городом прощальный круг, и наш спевшийся человеко-чудо-машинный дуэт отправился в иные земли. Прощайте, друзья, враги и предатели, если увидимся, то нескоро.
А теперь:
Здравствуй, мир! Принимай гостя.
Да. Гостя. Пока. А там посмотрим.
Мир оказался огромен. Безмерно огромен. Несказанно.
Сначала я махнул на Северный полюс. Детская мечта. И вот – осуществлялась
И сразу – проблема. Имя ей – навигация. Как определять направление без компаса, а свое местонахождение без приборов и спутниковых помощников?
Как выяснилось – очень просто. Нужно представить намерение попасть куда-то, и перед глазами сразу материализовывался полупрозрачный шарик-земля с четко прорисованными материками. Этакий трехмерный глобус. Найдя на нем нужное место, можно мысленно приближать его до тех пор, пока не проявятся огни лежащих там городов, похожих на огненные паутинки. Судя по всему – настоящие огни. Настоящих городов. Как это осуществлялось в режиме реального времени – чудеса чужой технологии, но они работали, и это главное. Ткнув пальцем или мыслью в нужное место, мне оставалось только руководить подробностями полета типа скорости, высоты и промежуточных остановок. Если города в требуемой точке отсутствовали, ориентирование происходило по особенностям местности или береговой линии. В ситуацией с полюсом все оказалось еще проще: достаточно было показать на центр вращения глобуса вокруг оси, и вот я на полюсе.
Ну, полюс. Народу – как на восточном базаре. Преувеличиваю, конечно, но самую малость. Медом им здесь, что ли, намазано? Чего приперлись?
Народ прибыл кто на чем: авиа, верто, всякие самоходные экипажи и собачьи упряжки. Туристическая индустрия добралась и сюда. Плюнув с горечи, я развернул корабль.
Куда еще? Еще хочу своими глазами увидеть и своими же жадными лапами потрогать, пощупать, помять чурбанов с острова Пасхи и барельефы Деви Джагдамбы. Влезть на Фудзи. Посмотреть на мир с вершины Эвереста. Заглянуть в Везувий. Посетить острова Южных морей. Насладиться водопадом Виктория. Упиться Тадж-Махалом и Нойшванштайном…
Ох, сколько всего хочу. Мачу-Пикчу. Мохенджо Даро. Стоунхендж. Пустыня Наска. Большой каньон. Огненная Земля. Новая Земля. Новая Зеландия. Камчатка. Тибет. Ангкор Ват. Мысли разбегаются, память отказывает…
Париж…
Париж? Тут я не смог утерпеть. Увидеть Париж и умереть – так говорят? Пусть умру, но посмотрю. Сейчас же.
– В Париж!
Сердце пело Марсельезу, на глазах наворачивались слезы.
(продолжение следует)
