— Мне надоело здесь находиться, что непонятного? Эти "учёные" рассказали мне, что их город подвергся нападению, поэтому они каким-то образом призвали нас, надеясь, что мы встанем на их сторону и победим захватчиков. Здесь всё крутился солдат, заявлявший, что видел их собственными глазами. Если то, что он рассказал, не было вымыслом или преувеличением, то нападение было совершено безо всякого повода, а значит, у лаборейцев есть полное моральное право защищать свою территорию. Но встаёт вопрос: причём здесь мы с вами?
— В каком смысле? — нахмурился Эстус, который уселся возле остальных. — Для захватчиков мы тоже враги! Они уже много раз нападали на меня и остальных!
— Я этому не удивлён. Ведь вы, наслушавшись местных сказок, сразу же встали на сторону лаборейцев. Я прав?
Остальные трое Доминусов переглянулись. Для них вопрос о выборе стороны даже не стоял, ведь враги всегда стремились их убить, даже не пытаясь наладить диалог. Но вот у Эстуса история была несколько иной. Вспомнив собственные сомнения, свой первый бой в Лесу Ветряков и решение, которое он тогда принял, Повелитель Огня воскликнул:
— Дело не в сказках! Эти люди были в отчаянии! Они не смогли бы справиться с врагами своими силами, потому и попросили нас о помощи! По-твоему, мы должны были отказать и обречь их на гибель?
— А, так дело в благородстве? — протянул Гифрис и понимающе улыбнулся. — Теперь понятно. Ты захотел поиграть в героя, а остальные просто увязались за тобой.
В этот момент Эстус так возненавидел брата, что захотел поджарить его, как остроухих солдат в той первой битве. Видимо, злость отразилась на его лице так что Доминус Льда поспешно добавил:
— Не подумай, что я тебя осуждаю. С точки зрения этики это был правильный поступок, что говорит о тебе как о нравственном человеке. Впрочем, если бы подобная дилемма встала передо мной, то я бы сперва осмыслил её с рациональной позиции. Взвесил бы все "за" и "против", обдумал риски и выгоды, и лишь потом бы выбрал одну из сторон конфликта.
— Хочешь сказать, ты бы на полном серьёзе рассматривал возможность примкнуть к нашему врагу?! — гнев окончательно вытеснил нерешительность, и взбешённый Эстус вскочил на ноги. — Да будет тебе известно, что мы сражаемся на стороне Света! А враги наши — прислужники Тьмы, которые хотят разорить и поработить весь мир!
— Ты так думаешь, потому что тебе так сказали! — громко, но спокойно сказал Гифрис. — Скажи, много ли ты вообще знаешь об этих захватчиках, не считая того, что вообразили местные на основе своих легенд? Ты сказал, что вы сталкивались с ними в бою. Но была ли у вас возможность узнать их цели и мотивы?
— Ну... Нет, такого не было, — признал Эстус и сразу, не дожидаясь ответа, добавил: — Но я знаю, что они сделали, и для меня этого достаточно! Они убили сотни невинных людей! Они злодеи, это же очевидно!
— Они злодеи с точки зрения лаборейцев, а поскольку ты с самого начала находишься среди них, то для тебя это тоже кажется очевидным. Но в реальности нет объективного добра и зла.
— Конечно есть! И не важно, с кем я был! Даже если бы я смотрел на всё это со стороны, для меня всё равно было бы очевидно, что захватчики творят зло!
— Да ну? А давай-ка представим гипотетическую ситуацию: что если один из наших братьев сразу после своего пробуждения встретил захватчиков и остался с ними? В этом случае он будет воспринимать происходящее с их точки зрения, а все их действия станет считать оправданными. И тогда врагами он будет видеть лаборейцев, а вместе с ними и нас, собственных братьев.
— Чушь! Это невозможно! Враги хотят нас уничтожить! А даже если бы такое и случилось, он бы сразу распознал обман и встал на сторону добра!
— Послушай, я не собираюсь сейчас читать очередную лекцию, последние три дня я только этим и занимался. И я не говорю, что мы должны бросить лаборейцев. Я просто полагаю, что наша первоочередная задача — сперва составить полную картину происходящего в этом безумном перевёрнутом мирке. Отведите меня к тем, кто инициировал наше появление здесь. Они должны знать больше, чем остальные.
— Я уже спрашивал, — буркнул Эстус и, успокоившись, снова сел. — Местные правители тоже знают только легенды.
— Не думаю, что ты был достаточно настойчив, — лукаво улыбнулся Гифрис. — Не забывай, по сравнению с ними мы почти всемогущи. Уверен, если как следует припугнуть их нашей силой, они станут более разговорчивы...
— Ты серьёзно? — Эстус не верил своим ушам.
— Не волнуйся, до этого навряд ли дойдёт, — протянул Повелитель Льда и тут заметил, что один из академиков, прихватив с собой тетрадь, направляется к ним. — О нет, очередной научный профан, жаждущий моих знаний! Нам надо побыстрее уходить отсюда...
Учёный в круглых толстых очках с необычайной для его возраста прытью подбежал к Доминусам, низко поклонился и благоговейно спросил:
— Владыка Гифрис, я завершил подробное описание явления электромагнитной индукции, о которой Вы рассказывали. Не могли бы Вы проверить, всё ли я верно понял и правильно ли произвёл расчёты?
С этими словами он с почтением поднёс свой труд к трону Повелителя Льда. Тот недовольно вздохнул, но всё же взял исписанную мелким почерком тетрадь. Несколько секунд он напряжённо смотрел на разворот, даже не пробегаясь взглядом по строчкам, затем несколько раз глянул на учёного, не сводящего с него восхищённых глаз, после чего вернул ему тетрадь со словами:
— Да, всё более-менее правильно.
Учёный несколько раз моргнул и пояснил:
— Благодарю, Владыка, но на этом развороте только вступление, а основная статья идёт дальше...
— Основы вы поняли верно. Продолжайте в том же духе.
Академик удивлённо выпучил глаза, ещё раз с почтением поклонился и поспешил обратно к коллегам. Гифрис подождал, пока он отойдёт, и надменно фыркнул:
— Дилетанты! Они не знают даже элементарных вещей! Я, конечно, не помню ничего до появления здесь, но сдаётся мне, что в наше время каждый ребёнок знал, что мир имеет форму внутренней поверхности цилиндра...
— Ты ведь даже не прочитал его труд, — перебил Эстус.
— Ну, я... — Гифрис запнулся, отведя взгляд, но потом отрезал. — Нет у меня времени читать их графоманию! Особенно сейчас, когда пришли вы...
— Ты не смог разглядеть написанное, — внезапно прохрипела Алия. — Ты всё время щуришься. У тебя со зрением беда.
— С моим зрением всё в полном порядке! — рявкнул Повелитель Льда. — А я и не знал, что ты умеешь разговаривать.
— Надо же, — мрачно усмехнулась Домина. — А мне казалось, ты всё знаешь.
— Во всяком случае больше, чем все вы вместе взятые! — тут Гифрис услышал смешок, явно исходивший от Целериса, и гневно спросил. — Я разве сказал что-то смешное?
— А? Не, это я того... анекдот вспомнил! — махнул рукой тот. — Ты не бузи так, белоснежка, для здоровья вредно.
— Слушай, ты, троглодит! Ты начинаешь меня бесить! Запомни раз и навсегда: я Гифрис! А если не можешь запомнить, запиши где-нибудь!
— О! Да, мысля хорошая! — радостно закивал Целерис, но тут же погрустнел. — Только я ентово, грамоте не обучен. Ты лучше сам покажи, как оно правильно пишется. А то ещё запомню не так, как надо.
— Буду я ещё такой ерундой заниматься! Попроси кого-нибудь другого! — фыркнул Гифрис и довольно громко прошептал. — Ну что за идиот!..
Целерис этого не слышал, или во всяком случае не подал виду, как Каэлий с Алией. А Эстус уже не видел смысла хоть что-то говорить, и просто молча поражался, какой же на самом деле сволочью оказался его ледяной брат.
В то время, как Дети Фейберуса разбирались между собой, у Избранных наконец-то выдался шанс отдохнуть с дороги и немного расслабиться. Оливер был знаком со Штайном, поэтому ректор сразу начал расспрашивать его про новости из Цитадели, здоровье Тьюриса и других старейшин. Все остальные предпочли сесть подальше от них, за исключением Тома, который изнемогал от любопытства. На удивление, никто из местных не стал проявлять к ним восторженный интерес, как это было в других районах. Вместо этого учёные вновь вернулись к своим записям и дискуссиям.
— А чем они все занимаются? — с интересом спросил Том, подвинувшись поближе к двум учёным.
— Систематизируют знания, которые поведал нам Владыка Гифрис, — ответил Штайн. — Пытаются связать их с тем, что уже было нам известно. Создают новую теоретическую базу. Некоторые даже приступили к созданию новых разработок на основе этих сведений. Подумать только: специалисты из всех Башен собрались здесь и конспектируют его слова, словно зелёные студенты! Не каждый день такое увидишь.
Ректор то ли не понял, что говорит с презренным шахтёром, то ли не придал этому значения. В любом случае, для Тома это был шанс.
— Господин Штайн, а Вы можете рассказать про эту "энергию, подобную молнии"?
— Владыка Гифрис называл её "электричеством". Это довольно сложная наука, — нахмурился ректор, смерив его недоверчивым взглядом. — И в любом случае, это только теория...
— В таком случае, пришла пора проверить её на практике!
С этими словами Том достал торчащее из его рюкзака вражеское оружие и положил его на стол перед Штайном. У того сразу загорелись глаза. В Акваториуме инженер уже навострился собирать и разбирать трубку, что сразу же и продемонстрировал. Учёный тут же принялся внимательно осматривать детали механизма.
— Удивительно! Это и впрямь походит на электрические цепи, о которых нам рассказал Владыка Гифрис! Вот только он говорил, что для выработки электроэнергии используют вращающуюся турбину. А что здесь выступает источником тока?
— Полагаю, вот это, — гордо сказал Том и достал из кармана кристаллический снаряд.
— Что это? Дай-ка взглянуть! — Штайн некоторое время покрутил снаряд и осмотрел его с помощью монокля. — Хм. Похоже на светоносный кристалл, даже слегка мерцает. Это определённо кристаллический сигний, но неизвестного типа...
Вдруг молча сидевший рядом Оливер резко повернулся и дёрнул ректора за рукав. Он хотел сделать это незаметно, но от острого глаза Тома ничего не ускользнуло.
— Погодите, — медленно сказал тот. — Но ведь сигний — металл. Причём тут светоносные кристаллы?
Штайн поколебался, переводя взгляд с Тома на Оливера, но потом всё-таки заговорил:
— Исследования показали, что вещества, из которых состоят сигний и светоносные кристаллы, проявляют схожие аномальные свойства, которые не встречаются ни у одного другого известного элемента или соединения. Это действительно удивительный материал, настоящее чудо. Собственно, поэтому мы и называем его сигнием — на древнем языке Творцов "чудо" звучит как "signum".
— Я этого не знал, — пожал плечами Том и, прищурившись, глянул на Оливера. Тот смерил его холодным взглядом и отвернулся.
Том со Штайном продолжили изучать вражеское оружие, а тем временем остальные Избранные расположились чуть поодаль и с интересом наблюдали за разгоревшимся неподалёку спором Доминусов о добре и зле.
— Радуйся, Юлиус. Похоже, мы нашли второго тебя, — хохотнул Мартин, кивнув в сторону Гифриса, разлёгшегося на ледяном кресле и во всеуслышание демонстрирующего свои познания в этике.
— Чего?! Да мы ни капельки не похожи! — возмутился тот. — Ну да, бывали у меня заскоки, но это всё в прошлом! Я теперь другой человек!
— Да ну? А по-моему, ты всё такая же заноза, — сказал Чарльз Люфт. — Взять хотя бы ситуацию с Оливером...
— Это совсем другое! Вы не представляете, как этот ходячий манекен меня бесит! — Юлиус бросил сердитый взгляд на двух учёных и Тома. — Почему он продолжает защищать старейшин и ничего не хочет объяснить? За кого он нас держит?
— Мне понятно твоё недовольство, но я не стала бы судить Оливера столь однобоко, — сказала Мари. — Он определённо знает куда больше нас. И я вижу, что ради сохранения этой тайны он скрывает от нас даже свои настоящие чувства. Если он действительно верит в добродетель старейшин, и готов даже стать изгоем ради неё, то, может, на то есть серьёзные причины?
— И какие же? Они десятки лет задерживали исполнение Пророчества! По факту, они противились воле Творцов!
— А помнишь, что ты рассказывал мне в Лесу Ветряков? — подал голос Фил. — Что Сапий ведёт себя странно, говорит с Творцами, слышит голоса у себя в голове? Что если это не сумасшествие? Вдруг он всё делает так, как они велят?
— Ни туприссия себе! Я никогда не слышал, что так бывает! — нахмурился Люфт. Мартин тоже покачал головой.
— Голоса Творцов? В голове? — Мари вдруг заволновалась. — Я читала об этом в Священных Текстах! Это редчайший дар, которым Творцы наделяют только самых благочестивых праведников! Этим даром обладал святой пророк Антидий: Творцы сообщали ему свою волю, которую он и передал нам в своих трудах. Если у Сапия есть такой же дар, то его благонамеренность несомненна!
— Или он просто свихнулся. Это тоже возможно, — пожал плечами Мартин.
— Знаете, а я так не думаю, — сказал Люфт. — Сапий знает куда больше нас. Это благодаря нему Дети Фейберуса явились спасти нас, хоть и только сейчас. Что же касается Оливера, то я кое-что узнал о нём, когда мы ходили по Ветрякам. Вспомните хотя бы, как он раскромсал рукава своей мантии, чтобы пустить их на фитили. Он самоотверженный человек, преданный нашему делу всем сердцем. И он свято хранит ведомые ему секреты, потому что явно знает, что так будет лучше. Можете меня осудить, но я верю в него.
Юлиус понял, что оказался в меньшинстве, и только недовольно фыркнул, опустив взгляд.
— А ты, Мартин, как я погляжу, тоже из тех, кто всё подвергает сомнению? — усмехнулась Мари, откинувшись на спинку стула. — Ничего-ничего, придёт время — и сам всё увидишь. Мудрость Творцов безгранична, и когда благодаря их провидению наш город будет спасён, ты осознаешь истинную силу Веры.
— Да, кстати, я всё хотел спросить... — слегка смущённо улыбнулся Люфт. — Тогда, в Акваториуме, когда Владыка Алия расправлялась с врагами, а ты всё смеялась и кричала, что так им и надо... Что это было?
Ответ явно хотели услышать все, так что Мари тут же залилась краской:
— Это было глупо. Я перенервничала, вот и вспылила.
— Это понятно, просто я не ожидал от тебя таких слов, — сказал Мартин. — В Лесу Ветряков, когда Владыка Эстус не хотел убивать врагов, ты его оправдывала. Говорила, что всякому праведнику противно насилие. Ты изменила мнение?
— Не совсем, — жрица опустила взгляд и нахмурилась. — Фейберус действительно учил, что всякое убийство человека, даже врага, есть страшный грех. Потому военные, даже отставные, не могут принять священные обеты и стать жрецами. Ведь вы посвятили свою жизнь военному делу, а значит, в душе уже приготовились убивать ради защиты народа. Но теперь я поняла, что всё это время мы неверно истолковывали эту истину. Видите ли, дело в том, что наши враги не люди.
Все в недоумении уставились на жрицу. Никто из членов отряда к этому моменту уже не считал врагов сверхъестественными демонами. Все необъяснимые ужасы вроде железных летающих шаров и оружия, стреляющего шаровыми молниями, на деле оказались лишь развитыми технологиями. Да и сами захватчики, хоть и сильно отличались от лаборейцев внешне, всё же были обычными живыми существами.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Мартин. — Они же не тёмные духи. Без своей навороченной техники они простые смертные, как и мы.
— Они не демоны, однако и не люди, — Мари подняла глаза и мрачно оглядела собеседников. — Все мы видели их вблизи. У них тёмная кожа и глаза как у хищных зверей. Я всё думала, кто они такие и откуда взялись, а потом вспомнила строчки из Священных Текстов, и тогда всё стало очевидно. Послушайте!
"Выжили и некоторые из тех, кто служил Владыке Тьмы. Они не возвратились к Свету, не поднялись к небесной тверди, но уползли вниз, в чёрную и затопленную ядовитой водой бездну, и там видоизменились, превратившись в мерзких тварей: хладных ящеров, жестоких дикарей, свирепых оборотней и других отвратительных существ, в сердцах которых давно потух последний огонёк Света. Отныне они жаждут одного: уничтожить последний оплот Света и полностью погрузить мир во мрак".
Вот кто наш враг! Потомки отступников, в незапамятные времена отринувших Свет Фейберуса и поддавшихся на лживые обещания Деймониса, да будет проклято его имя! То, что они выглядят как страшные нелюди, не случайность! Ведь именно Владыка Тьмы до своего падения создал животных, и он же ответственен за звериное, низменное начало в нас самих. Эти отступники отбросили всё человеческое, полностью поддались Тьме, оттого и кожа у них почернела! Даже остроухие, хоть и больше похожи на нас, не в силах скрыть своей истинной натуры — поэтому уши у них и звериные!
— Да! Я тоже об этом думал! — воскликнул Фил. — Про свободу выбора между животным началом и добродетелью, про зло и добро! Я даже рассказывал про это Тому! Выходит, я был прав!
— Именно так, — жрица кивнула ему. — Понимаете теперь? Наши враги выбрали зло и потому перестали быть людьми. Спасти их уже невозможно. Остаётся лишь один выход: избавить мир от этого зла.
Мартин и Люфт понимающе закивали. Мари жестом попросила их придвинуться поближе, и сама наклонилась к ним.
— Я ещё не настоятельница, и всё же я уверена, что в учении Фейберуса разбираюсь лучше, чем кто бы то ни было! Посему я сделаю то, что должно было быть сделано давным-давно, — уверенно сказала она. — Мартин, Чарльз! От лица Церкви Фейберуса я провозглашаю, что нет греха в вашем благородном деле, и благословляю вас на борьбу с прислужниками Тьмы любыми средствами, как воинов, подобных святому воинству древности!
Воеводы смиренно склонили головы, и Мари поочерёдно коснулась их ладонью. Юлиус и Фил наблюдали с благоговением.
— Благодарю тебя, — поклонился во второй раз Мартин. — Сейчас, когда почти все Дети Фейберуса найдены, благословение Творцов нужно нам как никогда. Грядёт решающая битва с захватчиками, исход которой определит судьбу всего нашего народа!
— Но готовы ли к ней сами Дети? — вздохнул Люфт, глядя на Доминусов. Как раз в этот момент Эстус разгневанно кричал на Гифриса. — Среди них уже пошёл раздор.
— Пусть они сами разберутся между собой. Не думаю, что это наше дело, — сказал Мартин. — Наша работа — отыскать оставшихся двух Детей.
— Да, но меня всё равно тревожит, что Владыка Гифрис перетягивает одеяло на себя. Лидером должен быть Владыка Эстус, это всем понятно!
— Так указано в Пророчестве, но как по мне, он не очень для этого подходит. Лидер должен определяться своими качествами, а не формальностями...
Тут Мартин замолчал и бросил взгляд на Люфта. Ненамеренно он снова затронул больную тему. Тот нахмурился, но не стал возражать и продолжил:
— Как бы там ни было, нет смысла задерживаться здесь надолго. Мы обошли все места прибытия Детей, которые видели дозорные с нижины Цитадели. Куда приземлились оставшиеся два, неизвестно. Врезаться в небесную твердь и упасть обратно в Бездну они не могли, поскольку это противоречит Пророчеству. Они точно находятся где-то в Лаборуме. Я предлагаю пройтись по всем туннелям, где мы ещё не были.
— И нам следует поторопиться, — добавил Юлиус. — Запасы продовольствия в Цитадели не бесконечны.
Все ожидаемо закивали, но тут подал голос Фил, который всё это время явно не решался что-то спросить:
— Эм, ребята... Я слышал, здесь в Университете, есть огромная библиотека с кучей всяких интересных книг! Я понимаю, что нам нельзя медлить и всё такое, но раз уж мы здесь, может, сперва заглянем туда?
— Фил, без обид, но наш поход важнее, — возразил Мартин. — Потом, когда всё кончится, сможешь хоть сутками тут торчать, это я тебе обеспечу. А сейчас мы должны сосредоточиться на своём долге.
— Но знания из этой библиотеки могут помочь нам! Может, мы найдём там что-нибудь о прошлом Детей Фейберуса, чтобы они всё вспомнили!
— Фил прав, — неожиданно сказала Мари. — Я слышала, что здесь хранятся труды самого пророка Антидия, в которых подробно описано, как возродить этот мир! Эти сведения понадобятся Детям в их дальнейших странствиях. Почему бы сразу не забрать их?
— Раз такое дело, я согласен! Всё равно Дети пока не наговорились, — сказал Мартин. — Пошли вдвоём, быстрее управимся. Пойду попрошу этого Штайна нас отвести, — он встал из-за стола и направился к нему.
— А вы не хотите присоединиться? — спросил Фил у остальных.
— Чего я там не видел? Некогда мне. Покумекаю пока над новым маршрутом, — сказал Люфт и полез в рюкзак за картой. По какой-то причине в его голосе слышалась печаль.
— Я и так два часа тащился с полным ранцем, — проворчал Юлиус. — Нет уж, не хочу я бегать по лестницам туда-сюда.
— Юлиус прав. Нам ещё предстоит обратный путь, — кивнула Мари. — Я учила древний язык в Храме и попробую разобрать труды, когда вы их принесёте.
Тем временем, услышав предложение Мартина, Том оживился и воскликнул:
— Я иду с вами! Всегда мечтал там побывать! Вы ведь не против, господин Штайн?
— Обычно допуск в библиотеку имеют только наши специалисты, — вздохнул тот. — Но так уж и быть, раз такие дела творятся, я вас отведу.
— Круто! Там же куча книг, написанных ещё до Катаклизма! Мы можем столько узнать о старом мире!
— У нас нет на это времени, — резко сказал Оливер, глядя в сторону.
— Не нравится — не ходи, тебя не заставляют! — усмехнулся Том, складывая детали оружия обратно в рюкзак.
— Нет, я пойду с вами, — Альб встал и окинул спутников серьёзным взглядом.
— Вот и отлично! Я бы удивился, если бы Вы остались, господин Леонхарт, — улыбнулся Штайн.
Медлить не было смысла, так что ректор сразу же встал и направился к выходу, поманив за собой остальных. Помахав оставшимся в аудитории товарищам, они вышли в белоснежный коридор и направились в библиотеку.
