- А можно ножик себе оставить? – спросил Доцент.
Ножики выдали знатные, работы как будто местных мастеров, с тамгой, наборными рукоятями, богато украшенные.
- Да без проблем, — ласково улыбнулся Весельчак, — хочешь, и карамультук оставь.
Оружие – штурмовые винтовки, ни мозгов у них, ни ускорителей, могут только свинцом плевать. Но изделие качественное, клеймо ТОРа на каждой, удобные, лёгкие…
- Как нас эвакуируют? – спросил Гриша.
- Нас эвакуируют, — улыбнулся Весельчак. – Ещё вопросы?..
Больше вопросов как-то не возникло.
- По машинам, — улыбка командира стала совсем уж широкой.
…На высотомере – одиннадцать тысяч. Внизу ещё темно, чёрный ковёр ночи задирается кверху, сразу упираясь в небо - серое и затем голубое от восходящего солнца.
Брюхо летающей лодки – серебристое, словно рыбина блеснула чешуёй; гул моторов, дальше и дальше.
Они будто бы погружались в океанскую бездну. Свист воздуха, натягивавший в струну нервы, становился привычным – ну, просто в этом океане вода булькала вот так вот – дно закрывала илом взбаламученная ночь и стайка юрких рыбёшек скользила, подхваченная течением…
Редкие огоньки внизу. Мерцают, двигаются, гаснут, зажигаются вновь.
- Раскрытие на крест, — сказал Весельчак. – На крест раскрытие.
Огоньки внезапно мигнули и (Змею захотелось протереть глаза) сложились крестом, причём то одна поперечина, то другая перемигивались словно посадочные огни на аэродроме.
Кольцо — рывок. Купол. Стропы. На душе легчает: живой!..
Садились в свете костров. Громадные брёвна, составленные шалашом и подожжённые, освещали ровное поле. Степь, не пустыня…
- Где это мы?.. – пробормотал Гриша.
- Где?.. – вокруг костров виднелись тёмные фигуры.
- Командир, — позвал Змей, — что делаем-то?
- Ждите, — Весельчак скомкал парашют, бросил его в ближайший костёр. – Парашюты сжечь.
- Мы где вообще? – забывшись, спросил Рыжак.
- Сейчас узнаем, — Весельчак явно улыбался, хотя голос был напряжённый. – Сейчас узнаем.
Он что-то гортанно крикнул. Откуда-то из темноты послышался отклик и неясная фигура – не понять было, это человек или морок… да всё вокруг казалось мороком… — махнула рукой.
- Ждите, — повторил Весельчак.
Они ждали. Один за другим обваливались догоревшие брёвна костров, сыпались искры; светало.
- Тихо как, — сказал Рыжак.
- Тихо, — отозвался Гриша. – Ты чего шебаршишься?..
- Пожевать чего-нибудь, — отозвался Керим.
- Так может и пожрать сообразим?..
- Да неохота. Так, стресс заесть.
- Потолстеешь… - Керим что-то пробурчал в ответ.
Есть и правда не хотелось. Ночной десант, окружавшая их темнота – наполненная движением, звуками — аппетиту никак не способствовали, плюс ожидание неминуемой схватки – а зачем ещё раздали оружие и полный боекомплект?..
Утро тем временем окончательно сменило ночь и сквозь лёгкую дымку тумана, оседавшего росой на траве, проступали очертания большого лагеря. Всюду, сколько хватало глаз, степную равнину и редкие рощицы деревьев (одну из таких извели на топливо для костров) занимал бивак кочевников, казавшийся то взбитым ковром, то взволнованным морем.
- Сколько их, — сказал Шрек.
- А нам-то что? – Гриша явно нервничал.
- Да сейчас узнаем… Товарищ командир, — окликнул Змей.
- Чего тебе? – Катель и сам тревожно поглядывал на кочевников, сбивающихся в кучки.
- У нас какое задание вообще?
- Ждать. Слышал, что старший приказал? – отрезал Колёк и скомандовал: — Ну-ка, воины, оружие проверить, почистить, на пулемёты особое внимание, пулемёты наше всё. Слышали, нет?
- Так точно, товарищ командир, - на разные голоса отозвались подчинённые.
Солнце, выкатившееся на синее-синее без единого облачка небо, осветило стройные ряды кочевников, мерно двигавшихся на восток. Частокол копий, шлемы, отдельные фигуры, выхваченные взглядом в общей массе вскоре потонули в облаках пыли, так что, кроме пыли, казалось, ничего и не было, а потом мало-помалу улеглась и пыль и от тысяч и тысяч людей не осталось ничего…
- Отдыхаете? – Весельчак возник словно из ниоткуда, бодренький, рукава горки закатаны, улыбка во все тридцать два.
- Оружие готовим, товарищ командир, — козырнул Колёк.
- Молодца, - улыбнулся командир. – Моя машинка где?.. Ага…
Весельчак щёлкнул затвором, прицелился куда-то в степь.
- Куда идём? – полюбопытствовал Шрек, топая через подлесок, оставшийся от вырубленных деревьев.
- Воевать, — был ответ, — воевать…
Они шли нестройной гурьбой, держа оружие как попало, а в синем небе на разные голоса кричали местные пичужки, палило солнце и в воздухе расцветал медвяный аромат трав. Где-то впереди отчётливо слышался шум – поначалу словно морской прибой, невнятно лязгавший металлом, затем к прибою добавились крики… чаек?.. Нет, конечно, нет, кричали люди и железо билось в железо и, поднявшись на очередной холм, они увидели кучу людей, метавшихся туда-сюда и звук уже ничем не напоминал шум моря; лязг железа, крики и стоны заставили их остановиться даже раньше команды:
- Здесь встанем, — Весельчак осмотрелся. – Занять позиции, окопаться, пристрелять оружие.
Пока разбрасывали неподатливую землю, выкапывая окопы, пока расстреливали кустики у подножия холма, к шуму толпы мечущейся где-то впереди успели привыкнуть настолько, что воцарившаяся на доли секунды тишина испугала.
- А что это?.. – успел спросить Шрек.
Тишина сменилась сначала воплем: «А-а-а!..» — кричал кто-то на высокой ноте. «А-а-а!..» — подхватили сотни голосов, и толпа подалась из стороны в сторону, а затем бросилась назад. Степь перед позицией покрылась фигурами пеших и конных.
- Затопчут ведь, — сказал Катель.
- Не затопчут, — улыбнулся Весельчак.
И в самом деле, словно из ниоткуда перед их холмом возник отряд всадников. Сдерживать бежавшее войско они не пытались, только направляли бегущих в обход холма – налево-направо. Особо упрямых били копьями, но – Змей заметил – после удара человек вскакивал на ноги и бежал в обход.
Хотя пара-тройка осталась лежать на земле.
Показались преследователи. Люди в блестящих кирасах поверх синих мундиров, верхами, били кочевников длинными пиками.
- Внимание! – крикнул Весельчак. – Огонь по моей команде!..
Конные подобрались уже совсем близко к их позициям и тошнотворные звуки, сопровождавшие не менее противное зрелище расправы над беспомощными людьми заставляли крепче сжимать рукоять оружия.
Их заградотряд куда-то смылся, и синие мундиры замелькали уже на склоне холма.
На глазах у Змея над молодым парнем, бегущим по склону вверх, воздвиглась живая башня. Морда лошади в клочьях пены, блестящая кираса всадника, привставшего на стременах, занесённая пика со сверкающим наконечником. Кочевник припал на одно колено, закрываясь рукой в безуспешной попытке отвести удар, отсрочить неминуемое, а всадник будто завис в воздухе…
Солнце весёлым зайчиком блеснуло на острие пики, в следующую секунду пригвоздившей живое существо к земле. Предсмертный хрип достиг ушей солдат на холме и если бы Весельчак не отдал команду…
Винтовка толкнулась в плечо и Змей со злой радостью увидел, как его пули во мгновение изрешетили убийцу. Сцену наблюдал весь взвод, и мощь залпа на мгновение сосредоточилась на всаднике: река огня смыла бедолагу.
- Цели разобрать! – заорал Катель. – Их полно тут, вы что делаете?!
Степь перед окопами и правда была покрыта всадниками в блестящих кирасах и красными мундирами пехоты. Солдаты уже чувствовали себя победителями и новая атака, да ещё невиданным оружием стала полной неожиданностью: падали люди, бились на земле лошади; победители ложились подле побеждённых.
Змей сменил магазин. Живых перед ними не осталось.
Внезапно простучал пулемёт.
- Ты чего, …?! – крикнул кто-то.
- Лошадь вон… — извиняющимся тоном сказал Максимка. – Мучилась.
Весть о случившемся быстро достигла главнокомандующих противника и если Весельчак или кто это всё затеял, надеялись, что варвары сдадутся после огневого налёта, то – зря.
- Сколько их… — прошептал Шань.
На них двигалась лава. Кирасиры на конях в сверкающей сбруе и с султанами неслись во весь опор, держа пики с флажками у сёдел. Земля дрожала и сыпалась в отрытых окопах; девятый вал, нет, цунами катилось на их хлипкий строй.
- Держись! – гаркнул Катель. – Держи-ись!..
Бахнул дружный залп – у них огнестрел, оказывается! – и сквозь поднявшийся дымок выстрелов блеснули острия пик…
- Огонь!!! – сорвался Катель.
- Огонь!!! – заорал Весельчак и они сами заорали на разные голоса, потому что опущенные пики нацелились прямо в сердце каждого.
Первые ряды просто скосило. Отчаянно ржали лошади, кричали люди и это вызвало бы отвращение… если бы не страх за собственную шкуру. Всадники, казалось, не ведали страха и усталости, и вторая волна докатилась-таки прямо до их позиции.
…Лошадь встала на дыбы прямо над окопом. Всадник даже не глядя ударил пикой вниз; сверкающее острие на древке летело прямо в сжавшийся на дне отрытой ямки комочек живой плоти, а глаза уже искали новую цель… Змей извернулся, червяком изогнулся вокруг деревяшки – хватило ума не схватиться за древко – новый магазин уже в карабине, оставалось только щёлкнуть затвором: очередь. Половина в белый свет, как в копеечку, зато другая половина продырявила противника вместе с конём.
Отчаянный вопль, ржание, режущий уши крик где-то в стороне, не крик – визг: Гришу ударили пикой в броник и кавалерист давил и давил, пытаясь добраться до живой плоти, а Гриша хватался за древко и визжал на одной ноте, глядя на блестящее острие пока появившийся откуда ни возьмись Весельчак выпустил пол-обоймы в лошадь, а потом во всадника.
Змей пустил очередь – веером, всадники гарцевали прямо по их окопам, сложно было промазать. Затвор сухо щёлкнул отсекая последний патрон и в этот же момент его словно ломом по башке огрели: сзади, сплеча, палашом. Змей растянулся на земле, в глазах темень, во рту кровь и только мысль одна: «Автомат, автомат где?.. Если потерял – всё, в этой свалке…» Автомат в стороне, под копытами коней — пистолет! На груди под броником…
Руки слушались плохо, в голове звенело, а ещё затвор пришлось взводить. Хотел расправиться с обидчиком, в спину, но неподалёку Шань отбивался от наседавшего конника и ещё один подходил сзади; Шань отмахивался сначала автоматом, автомат выбили, выхватил нож, отбил удар… Змей выпустил всю обойму. Одному пули легли в кирасу, свесился в седле, другого прижала падающая лошадь. Шань оглянулся, кивнул; глаза бешеные.
Поверх голов засвистало, заныло, нажимая воздух, пришёл звук: та-та-та… Пулемёты. Они взяли три ПП-200, один перегрелся и заклинил, у другого перекосило затвор, а третий, Максимка, просто сдрейфил и долго не мог трясущимися руками перезарядить оружие. Подоспел Весельчак, надавал по морде нерадивым воякам, зарядил один, чуть ли не под брюхом вражеской лошади исправил второй и они, встав спина к спине с Максимкой, в два ствола смели нападавших с вершины холма.
Они смотрели то друг на друга, то на улепётывавших конников: глаза у всех были… как с того света вернулись.
- Оружие разобрать! – Весельчак с натуги пустил петуха; никто не засмеялся. – Оружие разобрать и за ними!..
- Взво-од!.. – подхватил Катель. – В одну шеренгу!.. Шаго-ом… марш!..
И они пошли вниз по склону холма, держа оружие наперевес. Конница, вернее, её остатки, рассеялась, но навстречу им двигалась толпа пехотинцев с маячившими сзади всадниками. Солдаты в красных мундирах быстро собрались в строй, ощетинившийся стволами мушкетов. Взвод остановился.
- Стоять! – заорал Весельчак. – Забрала опустить! Подбородки прижать!
Он ещё что-то хотел крикнуть, но тут раздался залп. Строй солдат окутался дымом выстрелов и их шеренгу окатил свинцовый дождь.
Змею прилетело в грудь и в голову. Бронежилет не пробило, шлем попадание выдержал, но кости заныли и в голове опять зазвонили колокола. Насладиться ощущениями не получилось:
- Огонь! – и пехоту противника смело ответными очередями.
Змей потянул свежий магазин. Доли секунды, пока не щёлкнул затвор, аж трясло всего.
- Вперёд! – гаркнул Катель.
Они пошли было вслед убегающему противнику, как вдруг раздался топот копыт.
- Сзади! – крикнул кто-то и непобедимые вояки в одно мгновение превратились в стадо испуганных людей, готовых изрешетить друг друга при любом шорохе.
