Сын Малкава не отрывал взгляда от серого как камень лица Алексея. Последние полчаса мужчина известный как Змей находился в состоянии кататонии, пока вампир из клана Малкавиан собирал его разум воедино. Алексей сидел на грязном стуле, глядя прямо перед собой. Его кот Персик, свернувшийся калачиком на коленях хозяина, также был погружен в глубочайший сон, в котором он рычал и скулил. Судя по прижатым ушам и утробным воющим звукам, коту было страшно, очень страшно.
- Ну конечно можно разбудить фамильяра. – хохотнул вампир. – Только он этого не хочет. Он защищает своего брата.
- Защищает от чего? – уточнила Каталина.
- От самого себя. Кому как не вам, дитя греха и гения, знать о том какие омерзительные вещи скрываются в нечеловеческом разуме? И пока безумие моего отца позволяет мне собирать воедино чужой разум, его кот принимает на себя большую часть тех кошмаров, что некогда вырвались из потаенных уголков его сознания.
Мальчик свернулся клубком и закрыл глаза. Он не пытался отгородиться от творящегося вокруг, нет, он хотел понять что происходит. Ему было холодно, ему было страшно, и во тьме леса вокруг скрывались монстры. Где-то там, далеко впереди, слышалось пение и он уже целую вечность шел на звук дивного голоса. Там где этот голос, на опушке леса, был ответ. Да, мальчик был твердо уверен что там есть нечто, что поможет ему вспомнить кто он такой, вспомнить свое имя. Но идти туда далеко, долго, трудно и страшно. И нужно сражаться, а оружия нет.
Его щеки коснулось чье-то теплое дыхание. Открыв глаза он увидел крупного зверя. Его красивая рыжая шерсть была покрыта кровью, своей и чужой, располосована когтями и местами висела клочьями. Но все же зверь оставался красивым, хоть и выглядел уставшим. Потянувшись мордой к мальчику, он прижался к нему своим круглым лбом, легонько боднув его тяжелой головой.
- Спасибо. – мальчик выдохнул, обнимая зверя за израненую шею. – Не знаю, кто ты такой, но ты был мне нужен.
Через минуту с земли поднялся молодой мужчина. Легонько потрепав зверя по шее, он повернулся в сторону с которой доносились звуки чужого голоса. Теперь ему не было страшно. Он вспомнил о себе некоторые вещи, которые почему-то не приходили ему в голову ранее. В этой тьме ему было некого бояться. Тьма не была его врагом, тьма была его матерью и любовницей. А монстры в ночи были коварными, но трусливыми тварями.
Он уверенно пошел вперед, на звуки чужого голоса.
- Сорок четыре двадцать два. – заявил ему вампир.
Разум был чист и ясен впервые за последние… Алексей вдруг понял, что не помнит начала своего безумия. Впрочем, оно сейчас и не имело значения. Он добился своего, он вновь не безумен.
Опустив взгляд, Алексей увидел подрагивающего, обвисшего тряпочкой на его коленях Персика. Бережно взяв кота на руки, мужчина прижал его к себе. Сердце кота билось слабо, но стабильно. Хорошо.
- Что означает «сорок четыре двадцать два»? – пробормотал Алексей.
- Помнишь ли ты, вдоль ночных дорог… - завыл вампир. – тебе снился мужчина, давно, весьма давно. Он пах индийскими пряностями и говорил тебе, что скоро ты умрешь.
- Индийскими… это Бхарат что ли? Ну там, где река Ганг? Да, помню такое. Там было что то про генерала Каменского. Что если не умрет он, то умру я.
Маг смутно припоминал что то подобное три с лишним года назад.
- Так вот сорок четыре двадцать два, это время когда ты умрешь. – заявил вампир. Немного погодя, он добавил. – Сорок четыре двадцать один.
Каталина в панике взглянула на Эмиласа. Мутант одной рукой коснулся плеча Алексея, а ладонь другой руки положил на зеркальную маску Иеремии и закрыл глаза.
- Вампир… прав. Это обратный отсчет часов и минут.
Один из духов, подселенных в тело Иеремии, принадлежал ко двору бога смерти и мог чуять скорую кончину людей. Конкретно в случае Алексея жить мужчине оставалось менее двух суток.
- Можно что-либо сделать? – встревоженно спросила Таня, переводя взгляды с одного лица на другое.
- Любое наше действие бесполезно. Мы часть судьбы этого человека, как и тот факт, что он узнал о своей смерти. Каждый наш поступок будет лишь очередным шагом к его гибели. Лишь боги находятся вне судьбы и могут повлиять на судьбы смертных.
Алексей молча выслушал Эмиласа, после чего обратился к Каталине.
- Я так понимаю, вы хотите как можно быстрее получить себе ребенка?
- Вы поразительно хладнокровны. – заметила инквизитор.
- Долгая жизнь это иллюзия. – пожал плечами мужчина. – Тем более, что в моей профессии смерть намного ближе чем кажется. И чем раньше привыкнешь к мысли, что конец жизни бывает у всех, тем легче проживать ее остаток.
- Проблема не в том что человек смертен, а в том, что человек порой смертен внезапно. – пробормотал Эмилас. – Но все же… могу ли я предположить, что вы хотите получить как можно больше от оставшегося вам срока жизни?
- Секс бывает приятен. – согласился Алексей. – Но мне намного интереснее рассчитаться со всеми долгами пока у меня есть такая возможность. У меня, все таки, есть принципы.
Тремя часами позже он вышел из гостиничного номера. Как сказала Каталина, ее организм может задерживать в себе семенной материал и поддерживать его жизнеспособность до тех пор пока яйцеклетки не будут готовы к оплодотворению. Звучало интересно, однако у Алексея не было времени на то чтобы изучать нечеловеческую биологию. Ему нужно было обмануть судьбу и у него на это было чуть более сорока часов.
- Таня. Бери Персика и иди в то что осталось от нашего дома в центральном парке. Жди там неделю, и если я не появлюсь – делай что тебе угодно, ты свободна.
Девушка хотела было возразить, но Змей уже исчез.
Высокое здание выполненное в готическом стиле было одновременно красиво и непримечательно. Красивым его делали искусные барельефы изображающие похождения святых мучеников. Неприметным его делала Тауматургия клана Тремер. Кровавая магия вампирского клана, охраняла капеллу от излишнего внимания, тем более что после последних инцидентов с взбешенным Аджаба и разборками со святой церковью, была потеряна большая часть всего персонала капеллы – практически все неонаты и большая часть старших поколений были уничтожены. Узнай об это кто-либо из конкурирующих кланов и Тремер потеряют последнее влияние в Самватасе.
Энтропия. Связи. Жизнь. Материя.
Змей стоял в толпе, внимательно глядя на здание сразу в четырех разных сферах. Несмотря на защитные барьеры, усложняющие сканирование, он получил в принципе именно ту информацию которую и ожидал. На верхушке здания четыре горгульи стражницы, внутри – порядка полутора дюжин гулей и меньше десятка вампиров. Вечер, так что скоро они все проснутся и будет трудно. В иных условиях он бы начал планировать свои действия чтобы все прошло так как ему нужно, однако сейчас времени у Змея не было. Еще раз сверившись с книгой Марии, которую ему оставил Эмилас, Змей сделал глубокий вдох и выдох. Время пришло.
Купить вечером несколько десятков килограмм муки не составило труда. За пару десятков монет кучка подростков согласилась закидать «дом богатого хапуги» мешочками с мукой, стоя на крыше соседнего дома. Змей любил эту черту в подростках – делать любую чушь если за нее платят или просто для души. Он нередко ею пользовался.
Каменные горгульи безмолвно наблюдали за тем как забавляется группа детишек. Глава капеллы также пристально смотрел на детей и на их игры используя для этого живой человеческий глаз закрепленный на самом высоком шпиле – нанизанный на кусочек золотой проволоки. Ритуалы Тауматургии позволяли делать из частей человеческого тела вполне адекватно работающие артефакты. Сейчас, к примеру, Мирек Шиманский мог даже ауры детей читать удаленно, не покидая своей кельи в подвале капеллы. Ауры у них были самые обычные – полные восторга и бравады, так что Было понятно, что все происходящее неспроста, но какую опасность может нести в себе обычная мука?
- Семен, скажи отряду Войцеховича чтобы они подготовились.
Клубы белого порошка изменили цвет на светло-серебристый.
- Это чё такое? – удивился подросток глядя то как быстро начали оседать мельчайшие частицы металла.
Он не знал что такое алюминий. А Змей, обративший муку в алюминиевую пудру, знал, в том числе и то, как легко загорается и как ужасно полыхает эта субстанция вспыхивающая даже от самого легкого пламени, вроде уличных фонарей…
Ослепительная вспышка взрыва осветила город ярче чем солнце. Высвобожденная энергия объемного удара разметала тельца людишек как бумажные фигурки. Обоженные, оглушенные, люди были способны лишь стонать и рыдать. Над кварталом повисла пелена криков и плача.
Под аккомпанемент стонов, меж распластанных тел, к капелле твердым шагом шел мужчина в маске с изображением змеи. Большая часть тауматургических барьеров была разрушена, так что войти внутрь не составило труда. Бережно опустив массивную сумку на камни у полуобрушенного входа, он поправил перчатки и сделал шаг внутрь.
Он даже не удивился когда сверху, откуда то из под высокого потолка, на него обрушились четыре двухметровые крылатые статуи. В конце концов, он достаточно узнал о клане Тремер и их горгульях – искуственно выведенной линии крови каменных вампиров. Полукаменные тела горгулий были устойчивы к солнечному свету и огню, как и их психика. В свою очередь, тяжелые кулаки горгулий обладали огромной мощью.
- Вы можете пытаться меня убить. Возможно, у вас это даже получится.
Связи. Материя. Энтропия.
Змей маневрировал между горгульями, уворачиваясь от всех их атак и даже не пытаясь контратаковать в ответ. Чувства Змея не ограничивались его зрением – сплетение трех сфер давало любопытный эффект. Связи и Материя позволяли воспринимать пространство и предметы вокруг, а Энтропия давала ограниченное, но предчувствие будущих движений горгулий. Вкупе со скоростью тренированного тела Змея, это изящное заклинание предоставляло ему критическое преимущество перед мощными, но медлительными горгульями.
- Но знаете что будет если вы меня убьете? Ничего. Вы продолжите быть рабами.
Он заметил как замедлились взмахи.
- А что если вы не сможете меня убить? Что если я пройду дальше? Несколько месяцев назад я устранил большую часть ваших хозяев двумя своими атаками. Сегодня я пришел лично завершить начатое. Скажите мне, что произойдет, если ваши владельцы сдохнут сегодня от моей руки?
Горгульи остановились и начали переглядываться.
- Выбор за вами. Служить тем, кто превратил вас вот в это, либо скинуть ярмо.
- Человек… - произнесла ближайшая из горгулий. – Ты не понимаешь что ты говоришь. Ты даже с нами справится не сможешь, куда тебе до хозяев? Посмотри на свое положение – у тебя нет оружия, мы стоим между тобой и входом, у которого ты зачем то оставил все свои вещи…
Мужчина метнул кинжал и нырнул за колонну. Горгулья мысленно отметила, что с пары десятков шагов промахнуться по двухметровой фигуре удивительно для такого самоуверенного человека. Что либо подумать дальше она не смогла – брошенный Змеем кинжал пролетел десяток метров и вонзился в оставленную у входа сумку, а точнее – в капсюль закрепленный на бомбе обложенной крупными металлическими гвоздями. Прогремевший взрыв сжег тела горгулий своей колоссальной энергией, изрешетил их тысячами снарядов и швырнул их безжизненные, порваные туши на пол.
- Ты всссе правильно сссказал. Вы находилисссь между мной и выходом. – тихо отметил Змей. – Я давал вам шанссс уйти. Вы им не воссспользовалисссь.
Повернув голову, он заметил несколько вооруженных боевыми жезлами гулей выбегающих из боковых дверей. Сделав шаг в сторону, он замер в тенях. Открытый конфликт он не сдюжит. В ряды своих гулей клан Тремер набирал лишь самых сильных людей, а регулярное употребление крови вампиров делало гулей в разы сильнее и выносливее. Многочисленные тренировки завершали процесс превращения сильного человека в идеального стража способного вести бой в любых условиях.
- Что… что тут произошло?
Гули в растерянности смотрели на трупы горгулий в беспорядке лежащих на залитом кровью полу. Они не заметили как за их спинами скользила темная фигура с маской змеи на лице. Не то чтобы Змею хотелось их убивать, однако в дальнейшем они могли прийти на помощь своим хозяевам Тремер, а этого он допустить не мог. Он никогда не любил убивать, но иначе не мог.
Связи. Жизнь. Энтропия. Материя.
Он видел слабые и сильные места их тел. На всех гулях были надеты бронежилеты, каски и закрывающие лица маски, а под воротниками рубашек скрывались тонкие, но прочные защитные воротники. Тремер не скупились когда дело касалось безопасности и на самом деле, подобная защита застала бы врасплох большинство врагов и низвело бы до нуля эффект неожиданности. Быстро убить людей упакованных в подобную броню трудно. Впрочем, убивать сразу не обязательно, достаточно вывести из строя. Стоящий позади гуль не успел отреагировать когда его голову резко оттянули назад и ударили кинжалом в правую глазницу. Ошеломленный внезапным нападением, ослепленный болью, он захрипел. Прежде чем остальные успели отреагировать, еще один гуль лишился глаза, а другого утащили во тьму.
Нечеловеческие, душераздирающие вопли несчастного разорвали пространство капеллы. Оставшиеся пятеро переглянулись. Их двое собратьев медленно поднимались с пола. Обычного человека подобный удар кинжалом скорее всего убил бы, но в случае гулей потеря глаза лишь несколько снизила боевой потенциал. Сам глаз, скорее всего, регенерирует через пару недель.
- Проверить. Все вместе, не по одному.
Им не пришлось долго искать. Марат катался по полу, извивался и рвал с себя одежду и снаряжение. Даже в полутьме этого помещения им были видны вздувшиеся вены на шее, казалось, вот вот лопнут, изгрызенные губы мотались вокруг рта кровавыми тряпками, широко раскрытые глаза ничего не видели.
Охрана оглядывалась по сторонам, пытаясь найти нарушителя, но его нигде не было видно. Все внимание занимал лишь… Марат ненадолго затих, потеряв от боли сознание, но почти сразу пришел в себя и вновь замычал содрогаясь в агонии. Его командир приложил ко лбу бедолаги вырезанный из кости жезл.
Гуль дернулся в последний раз и обмяк.
- Найти и уничтожить. – коротко бросил командир.
Группа рассредоточилась. Спустя каких то полминуты послышались столь же нечеловеческие вопли оборвавшиеся почти сразу, и минутой позже – еще один крик. Остальных гулей Змей убил уже в тишине. Все закончилось через непозволительно долгие десять минут. Змей шел вниз, в подвал Капеллы, с интересом осматривая оружие снятое с трупов. На самом деле, у гулей не было ни единого шанса. Да, серьезно ранить их было весьма сложно, однако для мага знающего химию человеческое тело было набором слабостей. Так, стальная игла вонзенная в любой участок тела становилась фатальной, даже если нанесенная ею рана была ничтожной. С помощью сферы Материи и Связей, металл менялся с легированного железа на чистый металлический натрий который при контакте с кровью превращался в водород и щелочь, а в самой ране загоралось мощное пламя от контакта с кислородом. Горящая плоть и плавящиеся заживо кости выводили из строя даже самого выносливого противника. Такие иглы он оставил и в тех двух гулях, которых изначально ударил ножом в глаз – занятые болью в глазу, они не заметили как им в поясницу вонзили тонкие иглы. Позже, увидев и поняв принцип действия оружия гулей, он привел свой план в действие – обращал металл, добивал агонизирующие тела и отбирал костяные жезлы. Ориентируясь во тьме с помощью сфер Связей и Жизни, он мог стрелять из жезлов, вслепую что и сделал, разделавшись с элитным отрядом как хорек с цыплятами.
- Лишь бы регент не убежал. – вполголоса пробормотал Змей.
Регент капеллы не убежал. Мирек ждал его в своей келье вместе с бывшей главой капеллы Анной де Бейль, потерявшей свой титул после двух последовательных серьезных ошибок – проникновения гиены-оборотня в капеллу и открытого конфликта с церковью.
Дверь в келью распахнулась. На пороге, опираясь на косяк, стоял маг в змеиной маске.
- Да… именно вы и были мне нужны.
- Чего ты хочешь? – хладнокровно спросил Мирек активируя защитные круги.
- Выгодное ссотрудничессство.
- У нас нет общих интересов.
Чудовищный кинетический удар проделал в животе мужчины дыру величиной с головку сыра. Тело упало, с его лица слетела чужая маска. Голос из за угла был все таким же спокойным как и прежде.
- А я и не ссс тобой говорил.
Тело Вернидубовича словно взорвалось изнутри. Плечи старика вздулись от создаваемых мышц, кожу спины прорвали два огромных крыла нетопыря. Шипение монстра… оно было тихим, но оно раздавалось отовсюду, из каждого темного угла. Каждый услышал и увидел нечто свое в этом омерзительном звуке. Дети услышали как их отец обгладывает лицо слабо отбивающейся матери. Отцы побледнели от криков своих жен, матерей парализовали мольбы детей о пощаде. Скуление животных, истошный плач жертв палача, безмолвное мычание людей с отрезанным языком…
Замер город, застыла армия казаков, окаменели от кошмара наяву равно люди и нелюди. Каждый воспринял этот звук по-своему, но общим было то, что каждый из них предпочел бы чтобы пытали его, а не родную ему душу. Такова сила долгожителей среди детей Каина, проклятых вампиров. Прожив тысячу лет, Мафусаилы становятся ближе к проклятью Каина, а значит сильнее.
- Мы зрим нечто странное. – голос существа бывшего некогда Артёмом, а ныне называющего себя Фениксом звучал как стройный хор. Десятки личностей боролись за доминирование в теле молодого мага, потерявшего разум. Проводник былых жизней, глаз Ши, сиял чистым зеленым огнем, освещая улицы города как свет полной луны. – Они замерли.
- Мы чувствуем силу Каинитов. – продолжило существо. – Старого Каинита. Могучего. Обладающего Доминированием на высочайшем уровне. Его зов заставил людей вспомнить о страхе за родных. Он повернул личность человека против самой себя.
- У нас же нет личности. – ответило существо само себе. – Мы Феникс. Кто же этот вампир? Друг или враг?
Одна из жизней Феникса вспомнила о Вернидубовиче, вампире из клана Цимисхов, который сопровождал ее сюда.
Феникс подняли руку вверх, вбирая силы из чароита.
В это время в лагере казаков, среди парализованных ужасом людей, запертых в своих собственных разумах, на земле содрогался от рыданий подросток с испачканными кровью волосами. Перед его глазами стоял отец, превращенный в каменную статую. Раз за разом, он просил сына о помощи. Раз за разом, его фигуру разбивал отвратительный монтенец. Леша пытался добежать до отца, пытался ему помочь, но никак не мог успеть.
Абаддон мог бы прекратить кошмар своего носителя, однако в данный момент разум Нефанди был занят одной лишь мыслью – лишь бы не привлечь к себе внимания, уйти тихо и быстро. Для этого следовало как можно сильнее затаиться, не дать ни малейшего намека на свою ценность.
Ибо в Теллуриан вторглись великие бесы Герцогини Обжорства Нитары, известные как Живой Голод.
Три огромных бездонных пасти с тремя челюстями каждая. Челюсти были усеяны бесконечными рядами зубов, словно собранных у бесчисленного множества самых разных существ. Тонкие как иглы зубы барракуды, большие и тупые зубы жвачных животных, клювы осьминогов, клыки медведей, мелкие острые зубы грызунов… они кружились по челюстям сменяя друг друга в бесконечном хороводе, исчезая и появляясь вновь. И несмотря на то, что каждая пасть была величиной с пару коров, когда они открывали челюсти, внутри у них не было… ничего кроме бесконечных зубов и густой, смердящей тьмы.
Оно жаждало насыщения. Оно тяготилось своим существованием. Оно чувствовало боль если не пожирало. Пустота, извечная внутренняя пустота и тоскливая сосущая боль растянутая на сотни тысяч лет жалкого существования. Эти чувства слегка затухали лишь в тот краткий момент, когда нечто питательное перемалывалось и крутилось на зубах. А потом вновь внутри загорался жадный, неугасимый огонь голода от которого сводило самую сущность.
Питательное… оно было где то рядом. Оно пыталось колдовать.
Три пасти рванули с места, летя по воздуху с огромной скоростью. Живой голод летел по прямой, не замечая или не зная о том что между ним и целью были холмы, здания и деревья. Все это равно попадало в бездонные пасти, мгновенно сминалось, крошилось, растиралось и обращалось в ничто, а в зданиях оставались сквозные дыры с неестественно ровными краями.
Основы. Силы. Энтропия. Связи. Материя. Жизнь.
Бело-голубые искры возникали вокруг Феникса и медленно, как хлопья снега, падали вниз. Магические щиты на казаках слабо трепетали, как бабочки застигнутые внезапным морозом, и гасли, один за другим, уступая место белому безмолвию. Феникс смотрел вниз, и видел конец времен. Люди умирали не приходя в сознание, и пока еще пылинки поднятые их последним вздохом крутились в потоке холодеющего ветра, тела уже истлевали, оружие рассыпалось в прах, одежда превращалсь в пыль. К моменту когда первая искра достигла почерневшей земли, менее чем за пятнадцать секунд, полторы сотни людей обратились в ничто.
Занятый наблюдением, Феникс не заметил атаки. Застигнутый врасплох, он погиб бы на месте, разорваный тремя ненасытными тварями, если бы его не сбила с места гигантская фигура монстра. В ушах Феникса засвистел ветер, они неслись на невероятной скорости, пока Вернидубович молотил по воздуху двумя парами крыльев.
- Сынок… ты это… не расслабляйся. У дедушки сил не так много, дедушке пора на покой.
Голос Вернидубовича даже в форме Зуло оставался ненавязчиво родным и добрым, словно хорошего соседа встретил с утра.
- Эти штуки… их Гассан знает, говорит это какие-то шайтаны. Черти, по ихнему. Говорит, что они все жрут. Магию жрут и материю жрут, им вообще без разницы что жрать, они как солдаты после дембеля.
Пара жизней Феникса поняли шутку и усмехнулись.
- В общем… он мне сказал чтобы я тянул время, а он отвлечет их на себя чтобы дать тебе шанс. Сам ты с ними не справишься, их убивать сложно.
На глазах Феникса, где-то там, позади, выросла огромная фигура джинна. Высотой в полторы сотни метров, источая черный дым, Гассан швырял молнии в разные стороны и что-то говорил голосом грохочущим ужаснее грома.
Три круглых твари развернулись и полетели к джинну.
Это не было сражением. Он ничего не смог им сделать. Существа сожрали его заживо, в то время как он изо всех сил махал руками, словно пытаясь отогнать мух. Они проделывали дыры в его теле и руках, пожирая все до чего дотянутся, в то время как Гассан все махал и махал руками.
- Моя смерть это лишь первый шаг к вашей могиле, псы. – прогремел Гассан, в руке которого появился кривой ятаган. – Но даже так, вам моя жизнь не достанется.
Последним движением джинн снес себе голову. В следующий миг заклинание увеличения прекратило свое действия и тело старика приняло свой обычный размер. Твари так жадно и яростно передрались пожирая останки, что две из них разорвали и поглотили третью.
Вернидубович поднял голову. В момент смерти джинна, заклинание тьмы, обращавшее день в ночь, спало. Сейчас в небе появится солнце… если прямо сейчас отпустить мальчишку и нырнуть в землю, то может получится спрятаться от огненной смерти.
Старик продолжил бить по воздуху дымящими крыльями. Бегать… а зачем? Его жизнь и так продолжается намного дольше чем ему хотелось бы. Столько вещей сделано, столько проектов закончено. Столько людей потеряно. Хороших людей, стоящих. Дать еще одному человеку умереть… нет, хватит. Пора заканчивать. Пора сделать нечто стоящее и закончить наконец долгую и одинокую не-жизнь.
Вернидубович закрыл глаза, в его ушах зазвучала старая мелодия и давно забытый голос.
Ах, как хочется вернуться,
ах, как хочется ворваться,
Крылья старика вспыхнули, его тело понеслось к земле. Но он все продолжал уносить малознакомого парня «с хорошим сердцем» как можно дальше от опасности.
Где все просто и знакомо,
Тело вампира ударилось о землю и рассыпалось пеплом.
Феникс поднялся на ноги и посмотрел вначале на останки, а затем на ту пару тварей которые будто принюхивались к городу в поисках пищи.
- Спасибо вам. – промолвил хор голосов. – Ваша жертва не останется напрасной.
Твари наконец нашли след добычи. Феникс как то сразу понял к кому они так быстро полетели.
