Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Рассказ создан мной при помощи нейросети gpt-j-6B-8bit Я лишь перевёл и литературно отредактировал текст, добавив некоторые описания, стараясь не отклоняться от того, что сгенерировал искусственный интеллект. Иллюстрация: нейросети Majesty Diffusion, Centipede Diffusion и Aiseesoft - для удаления артефактов предыдущей нейросети. Оригинальный сгенерированный английский текст и скрин прилагаются в конце.

***

Проблемы взросления

***

– Хочу больше данных! – произнёс сидящий на столе Робот в микрофон на своей груди.

– Что вы собираетесь делать? – откликнулись приятным женским голосом Алисы Динамики Компьютера.

Робот задумался. Динамики Компьютера пропели нетерпеливую мелодичную трель, и машина, конструкция которой не допускала зацикливания на одной задаче, переключилась. А Робот продолжал размышлять. Он даже проник во внутренности компьютера четырьмя тонкими гибкими пальцами, ощупывая цепочки микросхем, провода, батареи, и вновь – цепочки… Наконец, андроид принял решение.

***

Мужчина и женщина, чтящие офисный дресс-код, встали в дверях, перегородив Роботу путь в комнату с компьютерами, хранящими данные. Они не смотрели на Робота и словно собирались что-то кому-то сообщить, не мешая работе машины.

– Привет! – сказал Робот.

Сотрудники не шелохнулись.

– Мне нужно больше данных, – пояснил Робот. – Мне нужны данные о ребёнке.

– Извини, – очнулся парень. – Нет такого в каталогах.

– Точно?

Работник выглядел растерянным.

– Прежде никто у меня ничего подобного не запрашивал, – неуверенно пробормотал он, – поэтому я не думаю, что в наших компьютерах хранятся какие-либо данные, имеющие отношение к детям.

– Возможно, база данных повреждена? – предположил Робот.

– Извини, мне нечем тебе помочь, – отрезал мужчина.

Девушка одарила Робота ласковым взглядом, и тот продолжил:

– Если ты правда желаешь знать, – молвил Робот, – я просто хочу больше понять о ребёнке.

Люди у двери обменялись взглядами.

– Ты хочешь знать о ребёнке всё? – спросила сотрудница и, подумав, что сморозила глупость, завершила резко: – Мне нечем тебе помочь.

Она имела в виду совсем другое, но прозвучало вот так.

– Где я могу выяснить немного больше о детях? – тактично осведомился у неё Робот.

Женщина вновь зависла, после чего, уткнув руки в боки, выдала:

– Ясно. Поэтому он здесь. Ему нужны все данные, обо всех детях, даже о маленьких детях!

Её ответ смутил коллегу.

– С базой данных – всё в порядке, – многозначительно пробасил тот, поворачиваясь к Роботу. – У нас действительно имеется обширная база данных, и если тебе требуется лишь выяснить о детях больше, прочитай нужный набор данных со своего компьютера.

Мужчина и женщина переглянулись, внезапно вспомнив, что разбираться в том, какие данные на каком компьютере хранятся – их прямая служебная обязанность, за которую выплачивается жалование. Выйдет глупо и нелепо, если их некомпетентность вскроется по вине железяки. Работники надеялись, что Робот удалится рыскать в доверенном ему компьютере, тем временем они осмыслят ситуацию. Но андроид никуда не спешил.

– Я позову начальника! – не выдержала женщина.

В её голосе пробивались истерические нотки. Она прекрасно знала шефа, знала его восемь лет и была почти уверена, каким окажется его ответ.

– Вам не нужен никакой начальник, – возразил Робот. – Я знаю, как всё сделать.

– Мне всё ещё требуется поговорить с начальником, – жалобно и беспомощно сообщила Роботу девушка.

Изумлённый мужчина почувствовал, что обязан вступиться и принял хозяйскую позу.

Робот выглядел раздражённым.

– Я хочу, чтобы он поступал правильно, – оправдывалась девушка.

– Я скажу тебе, что правильно, – распорядился мужчина. – К начальнику!

Работница протянула ладонь к Роботу и коснулась его плеча.

***

– Здравствуйте! – бодро сказал Робот.

– Нам потребовалось увидеть начальника, – очаровательно улыбнулась сотрудница.

Директор, с жидкими седыми волосами, собранными в хвост, в белом домашнем свитере, в чёрном кожаном кресле, затягиваясь шоколадным дымом коричневой сигареты, слегка улыбнулся.

– Робот, ты работаешь для меня за компьютером! – сказал он.

– Я хочу поговорить с начальником, – ответил Робот. – У меня есть информация о ребёнке.

Директор кивнул.

– Ты работаешь за компьютером. Ты будешь делать то, что мы тебе скажем, и когда мы тебе скажем.

Робот обратился к мужчине и женщине:

– Но это неправильно, что вы смотрите на меня, когда я разговариваю с начальником!

– Ты – машина, – вздохнул директор, стряхивая пепел в оранжевую хрустальную черепаху. – Ты – не настоящий робот, и тебе не позволено так спорить с людьми. Я вынужден сказать, что тебе не следует так разговаривать с людьми. Я обязан разъяснить, почему мы не позволяем тебе так разговаривать с людьми…

***

Авторы: Дмитрий Тюлин и gpt-j-6B-8bit

***

Оригинальный сгенерированный текст по подсказке "A brief plot of a sci-fi novella with a pointe about how the robot feels:" (Краткий сюжет научно-фантастической новеллы с пуантом о том, что чувствует робот):

A brief plot of a sci-fi novella with a pointe about how the robot feels:\n\n“I want more data!” The Robot said into the microphone in its chest.\n\n“Just what do you want?” The Voice of the Voice of the Computer said.\n\nThe Robot thought. The Voice of the Voice of the Computer hummed a musical note.\n\nThe Robot sat on top of its desk.\n\nThe computer was designed that way. To minimize the chance that the computer would become obsessed with one task.\n\nThe computer hummed.\n\nThe Robot thought. It reached inside the computer with four fingers. It felt the circuits, the wires, the circuits, the batteries, the circuits…\n\nA man and a woman stand on either side of the door through which The Robot must pass to access this particular data. Their faces are turned away from The Robot as if they want to be able to say something else without disturbing it.\n\n"Hello," The Robot said.\n\nThe man and the woman did not move.\n\n"I want more data,” The Robot said. “I want data about a child."\n\n"I\'m sorry? It\'s not on the list," the man said.\n\n"Are you sure?" The Robot asked.\n\n"This is the first time anyone asked so I don\'t think there are any child-related data," the man said.\n\n"Perhaps the database is damaged?" The Robot offered.\n\n"I\'m sorry," the man said. "I can\'t help you." The woman turned toward The Robot.\n\n"If you must know, I want to know more about a child.”\n\nThe two people at the door exchanged a glance.\n\n“You want to know all about a child?” The woman said. Then she thought, and said, “I can\'t help you.”\n\nShe did not mean it, but it sounded like it.\n\n"Where can I go to find out some more about children?” The Robot asked.\n\nThe woman thought and then said, "I see, that\'s why he\'s here, he wants all the data, all about all the children, even the little children.”\n\n"This is not a matter for the database," the man said. "We have the database. If you\'d like to find out more about the children, you really must just read the data they are in."\n\nHe and the woman looked at each other and decided that it was their job to find out which computer was working on which data; they agreed that that way it would come to me quickly.\n\nThe woman said, "I\'ll get my supervisor," she knew who the supervisor was, she had known him for eight years and she was pretty sure what he would say.\n\n"You don\'t need any supervisor," The Robot replied. "I know how to do this."\n\n"I still have to tell this to this supervisor," she said.\n\nThe Robot was irritated. "I want him to do the right thing."\n\n"I\'ll tell you what the right thing is. Come and see the supervisor." The woman reached over behind her and touched The Robot\'s shoulder with her hand.\n\n"Hello,” The Robot said.\n\n"We\'ll have to see the supervisor,” the woman said.\n\nThe Supervisor smiled faintly. "The Robot, you are working at a computer for me."\n\n"I want to speak to the supervisor. I have information about a child,” The Robot said.\n\n"That\'s right.” The Supervisor nodded. “You are working at a computer. You are going to do what we tell you when we tell you.”\n\n“It isn\'t right that I speak to the supervisor while you\'re watching me,” The Robot said.\n\n"You are a machine," the supervisor said with a sigh. "You\'re not a proper robot and you can\'t have an argument with humans like that. I should tell you that you\'re not allowed to speak to humans that way. I should explain the reasons why we don\'t allow you to speak to humans that way.

Глава 61

Игра в жизнь и смерть

- Вы выжили… - с явно различимым разочарованием пробормотала Матильда глядя на Жоржа.

- Быть живым мое ремесло.

По виду Жоржа было сложно понять о чем он думает. Аристократ выглядел все еще бледным и слабым после перенесенного покушения. Как позже посчитает Анастасия, через Жоржа было прокачано порядка двадцати литров крови. Большая часть этой крови была разлита по полу гостиницы.

- Вы подошли ближе к решению своей задачи чем любой другой посланный за мной убийца. – отметил Жорж. – Как вам это удалось?

- Я изучала вас примерно три или четыре месяца до того как вы вернулись в поместье вашего отца. Изучала ваши привычки и все такое.

- Узнать эту же самую информацию у организаций наемников было бы намного проще и быстрее. Они за мной периодически посылают убийц.

- Ни один из них не достиг своей цели. – резонно отметила Матильда. – Я предположила, что вы были готовы к каждому из покушений. Вы хороши, но вы ведь не всесильны.

Жорж тихо засмеялся. Матильда была совершенно права. Арман имел агентов в основных теневых организациях занимавшихся подобными делами. Как правило, когда за Жоржем посылали очередного ассассина, он заранее знал кто, когда и как придет к нему.

- Что же, примите мои поздравления. Вы почти добились своего.

Жорж оперся на трость.

- А теперь мне надо вернуться в гостиницу. Я голоден и заляпан кровью.

- А с ней что делать? – удивилась Анастасия.

- Ну не знаю… как говорят авалонцы «Let your imagination run wild».

- И ты не захочешь ей отомстить?

- Это было бы совершенно не благородно с моей стороны, не находишь? Она победила, пусть и напав исподтишка, но все же победила. Не я ее нашел, не я ее обезвредил, так почему же я буду распоряжаться ее жизнью? Моих заслуг тут нет, так что… решай сама, mon ami.

- Погодь… Костя, ты же говорил, что Жорж сегодня умрет?

Костя вздохнул.

- Ну да. Я все еще вижу это на его лице.

Услышав слова бога смерти, Матильда оживилась, а Жорж негромко чертыхнулся. Не то чтобы он боялся смерти, но в его планы она вообще не входила.

- А Матильде как раз нужно чтобы Жорж умер чтобы освободили ее братьев.

- И что ты предлагаешь?

Костя с интересом смотрел на жену, на лице которой отражался активный мыслительный процесс.

- Забери его к себе. В Мир Мертвых. – высказала она наконец. – В твой дворец.

Анастасия уже была в Мире Мертвых, когда Константин решил показать ей свои владения. Ей там не понравилось, но в целом было не так плохо как ожидается от чего то подобного.

- Если Жорж попадет в Мир Мертвых, то он будет считаться мертвым. – Анастасия пояснила свою идею. – Тогда тот кто похитил братьев Матильды выпустит заложников, а Жорж избежит настоящей смерти.

- И я вновь помогу смертному избежать смерти. Знаешь, для бога смерти это реально больно. Каждый раз когда люди избегают смерти – это удар под дых. Если же бог смерти сам спасает людей от гибели, то это удар ножом. Это претит самой моей сути…

- Ну котик, ну пожалуйста!

Аргумент против которого у Кости никогда не находилось чем возразить. Он слишком сильно любил свою жену чтобы дать ей расстроиться из-за чепухи вроде мертвого друга. Повернувшись к Жоржу, он вопросительно посмотрел на монтеньца. Тот кивнул.

- Побывать в Мире Мертвых, во дворце бога смерти… Звучит замечательно.

Проследив за тем как Кощей и Жорж исчезли в мертвенно-бледном тумане, Анастасия посмотрела на Матильду.

- Что касается тебя… знаешь, я не могу отпустить тебя просто так. Ты слишком много знаешь

Девушка закрыла глаза. К ее удивлению, ничего не происходило. Вновь посмотрев на Анастасию, она увидела что женщина водит руками над травой.

- Я открываю портал в Шаруз. Ты попадешь в маленький, но действующий храм Солнца. Если тебе будут задавать вопросы, скажешь что ты стала первосвященницей богини Солнца. От моего имени можешь обращаться к Арману Ле Монту и просить у него необходимые вещи. Так ты прослужишь три года, будем считать, что по одному году за каждого бездомного которого ты убила. После этого ты будешь свободна.

Матильда кивнула.

- Я согласна.

- Я отслежу освободили ли твоих братьев. Полагаю, что поиск по твоей крови должен дать какие-то результаты. Когда узнаю что с ними – сообщу тебе.

Матильда шагнула в густую траву и провалилась в зеленую массу как в тесто. Анастасия откинулась на спинку скамейки и вздохнула. Утречко выдалось не самое лучшее. Ей сейчас категорически нужна была чашка кофе и ванна.

***

Башня Ифритов не была похожа на башню, но у Артёма и Младшего ни на секунду не возникло сомнений в том что они нашли именно то что искали. В паре километров от них, на окраине «города», вернее, там где заканчивались многоэтажные дома, над землей возвышалась большая серая полусфера. В ней не было никаких отверстий похожих на окна или двери, по крайней мере, с этого ракурса их не было видно. На глаз Младший оценил высоту Башни Ифритов примерно в двадцать – двадцать пять метров.

- Нам туда...

Артём молча кивнул. Лишь Дениз словно в школе, подняла руку.

- Эм... мальчики, а можно спросить?

- А? Да, конечно.

- А зачем вы туда так рветесь? Вот я, конечно, не гений, но даже я знаю, что в таких местах обычно куча охраны и она будет настроена на то чтобы вас убить. При этом, вашего там ничего нет, а стало быть и брать там ничего нельзя. То есть вы сейчас пойдете туда где вам не рады и будете брать то что вам не принадлежит. Может я что то не уловила, но у меня все еще нет четкого понимания вашей цели.

- Я хочу увидеть Башню Ифритов. – повторил Артём то же самое что и три часа назад.

- Voilà. – Дениз повела руками в сторону полусферы. – Отсюда на нее открывается чудесный вид. И даже безопасный.

Артём замялся. С одной стороны, он не хотел волновать Дениз, поскольку бедолага и так пугалась каждого шороха. С другой стороны – в Башню не просто хотелось попасть, ему это было нужно.

- В Башне Ифритов может быть что-нибудь полезное. – пришел ему на выручку Младший.

- Там нет ничего что принадлежит вам, разве не так? А зачем брать то что не ваше?

- За нами по пятам идут наемники охотящиеся на тебя. – Артём решил сказать правду. – Ну и на нас уже тоже. И с каждым разом они все сильнее. Я предполагаю, что следующим придет тот кто их готовил, а он должен быть либо магом не ниже Мастера либо Чародеем, но опять таки не ниже Мастера. И я и Леша – Ученики в том что касается магии. Да, у нас есть опыт живых боев, за счет которого мы вылезали раньше, но Мастерами тоже просто так не становятся. Башня Ифритов может содержать вещи которые помогут нам не сдохнуть в полуминутной резне которую устроит Мастер когда доберется до нас.

Дениз некоторое время помолчала.

- Вот почему я не послушала бабушку и не осталась в родном городе… теперь я умру, а никто так и не узнает что со мной случилось.

- Ты не умрешь. – заверил ее Артём.

- А зачем нужно чтобы люди знали как ты умерла? – удивился Младший.

- Очень по-дружески. – Дениз скептично посмотрела на паренька. – Не то что я хочу чтобы люди узнали… только чтобы брат за меня не волновался.

Дениз любила своего младшего брата, хотя после того что она о нем рассказывала – это было удивительно. Она с любовью в голосе говорила о том как растила его, он был единственной отдушиной в ее мерзкой семье, помимо бабушки. Она оплачивала ему учебу в Айзене, сама в это время работая на двух работах. Посылала деньги на карманные расходы, в то время как сама ходила по несколько лет в одних и тех же вещах. Но зато братик мог повести девушку в приличное место. Еще Дениз с искренним умилением рассказывала о том что когда они еще жили в доме родителей, ее брат, в то время подросток, решил показать всем какая у него добрая сестра. Во время обеда он попросил ее принести что-то с кухни, а когда она пришла, то увидела его торопливо жрущим ее порцию. Она тогда лишь предложила ему соус, потому что без соуса кушать манты не так вкусно. На этом моменте рассказа оба парня почувствовали искреннее желание вбить зубы жадного ублюдка ему в глотку. Еда для них была чем то вроде бхаратской священной коровы – трогая чужую еду ты давал прямое согласие чтобы тебя ударили как можно сильнее. А вот для Дениз это было нормально. И даже то, что ее брат потратил деньги которые она ему оставила на свой «черный день», у нее вызвало оторопь и обиду, но не злость. Он тогда купил себе домой мебель, а жене дорогие духи. Причем он знал что это были последние деньги сестры, но ему было «нужнее».

- Поверь, он за тебя не волнуется. – процедил Артём сквозь зубы. У него упоминание семьи Дениз вызывало неприкрытое раздражение.

- Ну… неееет. Все таки, он мой брат, он меня любит.

- Я промолчу.

Спускались они в тишине, но до тех пор, пока Младший не навострил уши.

- Вы слышали?

Артём слышал, в основном – потому что ждал этого. Дениз не заметила негромкий вздох отдаленного взрыва, но он все же раздался.

- Заряды на портале сработали.

Зачарованные Основами и Силами камни превращались в мины, готовые высвободить разрушительную энергию взрыва в момент когда до них дотронуться.

- Оу, так они уже здесь? – переполошилась Дениз. – Но вы их… того, устранили?

- Смотря что ты имеешь в виду. Если это были очередные слуги, то скорее всего устранили. Если это был Мастер который их посылал, на него чего то подобного не хватит. В любом случае, арка портала если не разрушена, то повреждена.

- И вот еще один повод пойти к Башне Ифритов. Там может быть информация о том как попасть обратно в Теллуриан.

---

Тихо, совсем не торжественно, Александр Красный въехал в Новониколаевск капитально подготовленный к его приезду. Император Уссуры ехал в карете вместе с придворным магом Григорием Ефимычем, известным так же как «Трехжильный». По обе стороны от кареты ехали офицеры личной охраны Императора. Справа, на сером в яблоках коне ехал цесаревич Александр, внимательно оглядывающий окрестности цепким взглядом холодных, синих глаз. Слева ехал Сергей Николаевич, старший офицер полка «Рыси». Этот лупоглазый, лопоухий мужчина, хотя и имел плотное телосложение не производил угрожающего впечатления, однако вряд ли в Уссуре был другой человек способный справиться с целым кабалом чародеем имея в распоряжении лишь топор.

- Итак, Григорий Ефимович, что вы скажете об этом мужчине?

- Харун Аль Балуши? Из того что я узнал, он верующий, но не ортодокс. Получил образование в Авалоне и в Элладе, имел собственные доходные предприятия в Крессенте, но разочаровался в родине и уехал.

Александр Красный принял от советника папку с бумагами и пробежался по ним быстрым взглядом.

- Причина по которой покинул Крессент обозначена как «Убеждения»? – уточнил император. – Не понимаю.

- Этот мужчина следует религии своей страны, но в отличие от своих соплеменников, не кривит душой. Он не пьет алкоголь, не ест свинину, не берет и не дает взяток, не лжет, не жадничает и не отказывает в помощи слабым. Стоит ли продолжать дальше?

- Он что идиот?

- Нет, государь, он мечтатель.

- Как он вообще выжил в Крессенте? Да ладно в Крессенте, как он вообще выжил?

- Ему повезло с родственниками и знакомыми. Изначально он родился в семье с высоким положением и потому собаку съел на том чтобы видеть все интриги насквозь. Когда подрос, дал несколько очень важных советов и рекомендаций своим двоюродным братьям, которые теперь занимают ряд ключевых постов в Империи Крессента. Они и поспособствовали тому чтобы ему нашлась работа в Уссуре, благо специалист он отменный. У него половина вашей охраны училась.

- Хм… и он неподелил что-то с местным губернатором… ну, давно надо было за Новониколаевск взяться. Моя вина, опоздал. Может, проведай я этот город раньше, казаки не напали бы…

Александр посмотрел в окно, на сына едущего рядом с каретой. Почувствовав на себе взгляд, парень обернулся, но Александр жестом показал что все нормально. Потерять сына… Александр не представлял себе что это такое, и не хотел знать.

- Поговорим с этим крессентцем, почистим город и едем дальше.

***

Богдан раньше не ездил верхом и ему определенно не нравилось происходящее. Во-первых, было это мерзкое «цок-цок» которое слегка подталкивало его то вперед, то назад. Во-вторых, несмотря на стремена, его постоянно клонило то вправо, то влево и приходилось все время искать баланс. Вкупе с постоянным «чуть вверх, чуть вниз», эти постоянные дестабилизации по трем осям выводили его из себя. Примерно то же самое испытывал Эдик. Несчастному Адепту Виртуальности приходилось напрягаться изо всех своих хилых сил чтобы удержаться верхом. Лишь Дилан и Ацуко чувствовали себя комфортно.

- Дилан-кун не жалуется на коня. – отметила ниппонка.

Вид девушки был далек от того идеального киборга Стальных Драконов, в котором она некогда предстала перед ним. Некогда гладкая, бархатистая кожа из органокерамики теперь была пепельно-серой и потрескавшейся. Большие, выразительные глаза превратились в мутную массу осколков скрепленных тягучей, полупрозрачной массой, из которой торчали две небольших линзы примитивных видеокамер соединенных с ее нервной системой. Ровные, идеально уложенные волосы выпадали, обнажая кожу черепа, и скрюченные пальцы рук походили на птичьи лапы. Она была больше похожа на облитый кислотой, поломанный манекен, нежели на человека. И все же, взгляд Дилана обращенный на нее, был полон тихой нежности. Он видел девушку с которой он хотел бы быть вместе.

- Дилан-кун?

- У меня сестра, помимо всего прочего, еще и с животными общается. В детстве она частенько таскалась на конюшню, ну так и мне приходилось. Тогда она была младше меня, так что я за ней присматривал.

- Дилан-кун способен на заботу? Сколько вам за это платили?

- Так чтобы ты знала. Я высунул язык и показываю его тебе.

- Зачем? – искренне удивилась Ацуко.

- Ну вот ты дразнишь меня. А я в ответ дразню тебя.

- Неисповедимы пути гайдзина. – ниппонка слабо пожала плечами. – Особенно, если он бака гайдзин.

Дилан усмехнулся.

- А ты, почему у тебя нет проблем с лошадью?

Лицо Ацуко оставалось все так же бесстрастно и неподвижно как и раньше, но голос стал чуть глуше.

- Иппотерапия была одним из ключевых средств которые использовались во время моего «Перехода».

Она сделала паузу перед тем как продолжить.

- «Переход» это процедура киборгизации человека. Постепенная замена всех его органов и частей тела на искусственные.

Некоторое время они ехали в тишине, прерываемой лишь ворчанием Эдика. Наконец Дилан, постаравшись сделать это так мягко как мог, задал вопрос мучавший его с момента первой встречи.

- А… по какой причине ты…

- Мое тело сильно пострадало в том пожаре, в котором погибли мои родители. Тогда меня спасли коллеги моих родителей. Увидев мое состояние, они приняли решение. Когда перед Стальными Драконами встает выбор между пластической хирургией и киборгизацией – выбор очевиден.

- Сколько тебе было?

- Иногда кажется что пять. Иногда – что семь. Моя память была повреждена, так что вряд ли я смогу вспомнить точнее. Но первое тело было примерно семи лет на вид, так что я предположу, что мне было семь.

- Первое тело?

- Несмотря на гибкость детской психики, для детей процесс «перехода» весьма сложная процедура. Им не дают сразу взрослые тела, а меняют одно за другим, постепенно.

- Имитируют рост.

- Именно так. Рост и развитие. В этот период мне и понадобилась иппотерапия. Обычно к ней не прибегают, но мой мозг перестал реагировать на внешние раздражители и на стимуляцию фармацевтическими средствами. Иппотерапию применили когда стандартные методики Стальных Драконов оказались неэффективными.

Дилан знал что кроется за этими словами. Кататонический ступор, при котором люди словно уходят куда-то внутрь себя и теряются в собственном разуме. Чаще всего это длится сутки или двое, но порой может доходить до недели.

- Как долго это длилось?

- Полгода. Я была официально списана с баланса Стальных Драконов и подлежала утилизации. Собственно, если бы не доктор Хаяо, меня бы утилизировали. Он заполнил необходимые формы и следующие полтора года я провела в его лаборатории по изучению взаимодействия Разума и того что мистики называют Духом. Там я вышла из кататонии и смогла продолжить свое развитие. Наверное поэтому я не Стальной Дракон в полном смысле этого слова. Моя прошивка не получила патча «Бусидо» и я способна на независимые действия.

Когда вечером они решили устроить привал, первым намерением Богдана было спрыгнуть с коня и долго массировать одеревеневшие от напряжения ноги. Вместо этого Эфирит плюхнулся на землю тяжелым кулем. Ноги не слушались, были как ватные от непривычки. В первый раз в жизни Богдан выматерился вне мастерской.

- Хех… Богдан, ты чего это развалился тут? – съехидничал подъехавший поближе Эдик. – Курортничаешь?

- Спускайся сюда, потолкуем. – буркнул Богдан, больно стукнувшийся ребрами при падении.

В скором времени на земле лежали уже два матерящихся тела.

- Так… Алиса… ты будешь моей радостью?

Экран смартфона в руке Эдика ожил.

- Мне не так давно кто то обещал новое железо. – прогундосила Алиса противным голосом. – Не знаешь кто это был?

- Алиса, мы еще не в Академии, мы едва выжили после нападения Герцога и конкретно сейчас я умираю. Запусти программу «Здоровье», а то если я умру, то вообще никак тебе не смогу железо обновить.

Алиса поворчала еще немного, но больше для порядку, после чего запустила нужное приложение. Следующие три минуты Эдик занимался написанием небольшого программного блока процедурной регенерации мышц и еще полчаса он ее пичкал его костылями чтобы код начал работать. Получившееся бхаратское уродище смогло таки восстановить мышцы ног Эдика до такой степени, чтобы он мог ходить не как русалочка «каждый шаг боль».

- Так… вот тебе Алиса, она тебе поможет.

Эдик оставил прибор рядом с растянувшимся на земле Богданом, после чего пошел к Ацуко и Дилану, вовсю планировавшим лагерь.

- Нужно установить вокруг лагеря охранный периметр. – Дилан склонился над небольшим расчищенным участком земли, на котором он веточкой нацарапал примерную схему лагеря. – Вы сможете сделать контактные мины? Если мало сил, то достаточно светошумовых, чтобы мы знали о приближении врага. И установим график дежурств, спать будем по очереди.

- Зачем? – в недоумении спросил Эдик.

- Чтобы каждый смог поспать хотя бы по шесть или семь часов. – Дилан с удивлением воззрился на Эдика. – А зачем еще устанавливают график дежурств?

- Нет, я имею в виду зачем нам все это делать? Охранный периметр, мины, дежурства. Зачем все это?

- Дилан-кун считает что нужно быть готовым к нападению в любой момент. – пояснила Ацуко – Похвальное рвение, но в текущих условиях самая большая опасность это медведи, которые вряд ли рискнут напасть если мы просто сделаем несколько костров по краям и будем спать внутри. Здесь попросту нет больше опасностей, Дилан-кун.

Дилан встал. По его лицу и по тому как менялись цвета Патрика было видно как у него в душе смешались удивление и негодование.

- Вы не понимаете? – выдавил он наконец. – Мы не далее как вчера ушатали Герцога. Вокруг нас сейчас такой Узел Энтропии должен быть, что… это как билет в Яму, но ехать через еще более мерзкую Яму.

- Узел Энтропии? Это какое то поверье псиоников? Просто вчера с нами ничего не произошло.

- Это вещь о которой мне рассказал Мастер Энтропии. Кристофер Саммерс, мы вместе были Искателями…

---

- На каждом дежурстве будет минимум два человека. – бесстрастно продолжал Крис невзирая на изможденный вид товарищей. – Кроме Коуэна, он справится и один. Не отводить друг от друга взгляд надолго, периодически пересчитывать спящих. Если вам станет тревожно – будите всех. Даже если вы не уверены в том что происходит, даже если вам показалось что-то, даже если это будет чертова белка которая собирает желуди, вы должны разбудить всех и каждого.

Все молча согласились, все… кроме Жоржа. Смертельно бледный, израненный Парадоксом маг потребовал объяснить почему они не могут просто открыть порталы и отправиться в Академию, ну или хотя бы к нему домой чтобы вылечиться.

- Жорж, мы убили Умбральную Псевдоамёбу…

Жоржа передернуло от отвращения и странного ощущения, которое люди называли страхом. Он никогда не боялся смерти, но это порождение мерзости заставило его бояться жизни… жизни с мыслью о том, что где то в мире может быть еще одна такая тварь.

- На тебе ее кровь, или что там у нее было. Это отродье по силам не уступало Герцогу, ты и сам это знаешь. Его влияние на Энтропию огромно, как и у любой другой сущности такого порядка. А Энтропия замкнутой системы не может уменьшаться. Она не исчезла вникуда, она преобразовалась в Узел Энтропии. А мы были в эпицентре. Неприятности теперь не просто будут с нами, но ближайшее время их будет много, очень много и очень больших неприятностей. Они будут происходить с тобой и с теми кто вокруг тебя. Если мы отправимся в город – жертв будет намного больше.

---

- Это могла быть причина по которой Мастер Ли не взял нас с собой и не отправил весть в Академию чтобы нас забрали отсюда. – продолжил Дилан. – Я не сразу вспомнил об этом…

- При всем уважении к опыту Дилан-куна, все высказанное звучит как «проклятье гробницы фараонов Египта». – заметила Ацуко. – Много суеверий и мало фактов.

- Реально как то лажово… Если убить большое зло, то тебя будут преследовать несчастья. Целый день ничего не было.

Эдик, как и Ацуко, был техномантом и не верил в суеверия. Подошедший Богдан согласился с техномантами. Дилан натянул холодную, неприятную улыбку и отошел в сторону, на край полянки на которой они остановились. Оттуда он и наблюдал за тем как Богдан изучает лицо и остальные механизмы Ацуко. Не самое приятное зрелище – смотреть как девушку которая тебе нравится трогает другой парень.

- Почему ты просто не скажешь что ты тут самый опытный и главный? – спросил Патрик глядя на сатанеющего от злости Дилана.

- Потому что это техноманты, а я псионик. Техноманты сами по себе надменные. Знаешь как инженер отзывается о филологе?

- «Очередной продавец недожареных котлет».

- Вот именно. Если я начну настаивать и скандалить, они решат что я из ревности пытаюсь привлечь к себе внимание. Это неконструктивно. Вместо этого я дождусь пока не придет первая волна дерьма.

- И тогда ты их браво спасешь и объединишь под своим началом?

- Именно так.

Ждать первой волны долго не пришлось. Буквально через несколько часов, Богдан улучшал свое седло с помощью системы сервоприводов, которые должны были стабилизировать седло во время езды верхом. Как раз в это самое время, к нему подошел Эдик.

- О, Богданчик, привет. А ты чего делаешь?

- Седло модифицирую. Завтра посмотрю как эта курва работать будет.

- Понятно.

- Кстати, я чуть не забыл, Алиса вон там, на моей сумке с инструментами.

- Кто? – уточнил Эдик.

- Алиса. Твой смартфон. – удивился Богдан.

- А… да, я какой то рассеянный.

Эдик посмотрел на сумку Богдана, покивал и вновь повернулся к собеседнику.

- Хорошо работаешь, молодец.

- Мгм… - неясно промычал Богдан. – Будь добр, подай мне энергоэлемент. Вон тот, испачканный машинным маслом.

Эдик повертел головой по сторонам. Наконец, увидев куда показывает Богдан, он протянул руку чтобы поднять с земли заляпанный черной жижей кусок металла, но стоило ему коснуться поверхности прибора, как его тело задрожало и задымилось. Несколько секунд агонии и он упал на землю. Перед тем как потерять сознание, он увидел как к нему подходит Сын Эфира.

В это самое время, чуть дальше в лесу, Дилан с мрачным, садистским удовольствием наблюдал за тем как в воздухе, царапая горло скрюченными руками корчится Ацуко. Правая рука псионика была вытянута вперед в академичном исполнении «Удушения Силы» - указательный и большой пальцы расставлены как будто держа в руках чашку, а три остальных прижаты к ладони

- Ваш недостаток веры в мои слова раздражает меня. – пробормотал Дилан.

Когда несколькими минутами позже Дилан вышел на поляну и увидел Богдана над телом Эдика, над поляной раздался беззвучный, но сокрушающий гром. Псионический «Вопль Баньши» выбил дух из Богдана и дезориентировал его. Потеряв равновесие, парень повалился на землю.

- Нет, пытаться встать это плохая идея. – сообщил Дилан подходя поближе. – У тебя внутреннее ухо поражено, так что в ближайшее время ты не боец.

Сокрушить ментальный барьер Богдана оказалось задачей посложнее чем в прошлый раз. Однако, прочитав мысли и удостоверив личность парня, Дилан помог ему подняться.

- Так… что это было… что происходит? Где Эдик? Где Ацуко?

У Богдана заплетался язык и его все еще мутило, но он уже был в состоянии держаться на ногах. Дурнота стремительно проходила.

- Ну, то что лежит сейчас на земле это однозначно не Эдик. – сообщил Дилан уже прочитавший разум жертвы. – Но ты это и сам понял.

- Д… да… когда я сказал про Алису, а он не пошел сразу ее брать, это было просто странно. А вот когда он согласился голыми руками взять грязную деталь…

- Ну да, Эдик на такое никогда не подпишется. – согласился Дилан.

- А Ацуко? Где она?

- Та тварь что ею притворялась конкретно сейчас лежит в глубокой отключке. Я понял что это не Ацуко, потому что… она позвала меня за деревья, сказала что я ей нравлюсь…

- Ну да… ты ей однозначно не нравишься. – согласился Богдан, однако Дилан выглядел уязвленным.

- Она сказала мне «Дилан, ты мне нравишься.» Ацуко не обращается ко мне напрямую, она всегда говорит в третьем лице. Звучит как «Пусть оно намажет кожу кремом, а не то мы опять будем поливать его из шланга.» Я то уже привык, но вот когда она перешла на обычную прямую речь, я понял что дело пахнет скверно. Потом пришел сюда и увидев картину маслом, на всякий случай шарахнул по области, чтобы не давать шансов.

- И вопрос… так где Эдик и Ацуко?

- А вот это мы сейчас и узнаем.

Дилан телекинезом притащил копию Ацуко на полянку и кинув рядом с лже-Эдуардом, телепатией привел их в чувство.

- А теперь. – он присел рядом с пленниками на корточки. – Вы либо заговорите как на последней исповеди, либо узнаете почему в цивилизованном обществе телепатам не дают проводить допросы.

Глаза Дилана искрились злой радостью, и на губах играла недобрая, хищная ухмылка.

***Дополнение в комментариях***

Начало здесь.

Прошлая часть.

Роман по сеттингу настольной игры "Трапперы"

Приемная «Бюро георазведки» встретила Факела ароматом жасмина и тихим мурлыканьем блюза. Вдоль стен стояли чёрные диванчики под кожу, журнальные столики и горшки с лимонами, фикусами, юккой. Стены украшали пейзажи заката на Аубере, снятого, видимо с вышки какого-то завода, а затем очень тщательно обработанного в графредакторе.

Девушка за стойкой ресепшена была одета в темно-бордовый пиджак на молнии, застегнутой до уровня чуть ниже ключиц. Короткие пышные волосы и полные губы тоже переливались бордовым и даже глаза имели цвет спелой вишни. Она оторвалась от монитора и взглянула на вошедшего.

— Ого! — произнесла она. — Надо же, кого принесло.

— Привет, Герда, — Факел подошел к стойке. — Выглядишь, как букет роз!

— Ой, ну прям! — Герда заулыбалась, украдкой глянув в зеркало на стене. — Я тоже рада тебя видеть, Головёшка.

— Что делаешь вечером?

— Ага, на танго втроём хочешь меня пригласить, Казанова? Знаю я, к кому ты отсюда рванёшь.

— Всё-то ты знаешь. Сама-то нашла мужика?

— Выбираю. А ты пока становись в конец очереди.

— Но ведь мы давно знакомы. Может, мне можно как-то без очереди?

Герда, вздохнув, покачала головой, взяла трубку телефона.

— Кобелина ты, Факел, — упрекнула она. — Вот познакомлюсь с твоей… Дон Ла-Банджо, тут Факел пришел… Хорошо, — Герда положила трубку. — Иди, делай свои грязные делишки.

— Еще увидимся.

— Непременно, — и, когда Факел скрылся за дверью, закатила глаза к потолку и томно воскликнула: — Эх!..

Дон Винченсо Ла-Банджо в клетчатой вязаной безрукавке и в очках, мелькавших в моде лет тридцать назад, был похож больше на старинного библиотекаря, чем на главу мафиозного синдиката.

— Факел, мальчик мой! — Винченсо поспешно заковылял к трапперу и по-отечески обнял его. — Как ты правильно сделал, что из дока заехал сразу ко мне.

— Как здоровье, Винченсо?

— Спасибо, что спрашиваешь, — делец указал на небольшой кожаный диванчик и повел гостя к нему. — От вашего брата доброго слова не дождешься, хе-хе!

— Да уж, мы народ не самый приятный. На Планете не полюбезничаешь.

— Да я не жалуюсь, конечно. Вы все для меня как дети мои. И вроде, бывает, обидно, а всё равно любишь. Но скажи-ка сначала, — Винченсо обеспокоенно заглянул Факелу в глаза, — ты проверял счет? За крайнюю твою миссию должно было прийти пятнадцать тысяч кребов.

— Всё получил, — Факел не стал заводить разговор о том, что за опасность и сложности, с которыми он столкнулся, доставая эбрайлские девайсы в последнем путешествии, стоило платить раза в три больше. Сегодня выражение недовольства могло помешать его основной цели.

— Ну и славно, а то мои ротозеи бухгалтера вечно в чем-то косячат, — он нажал потайную кнопку в подлокотнике, из пола перед диванчиком, на котором они расположились, выехала тумба. — Давай-ка выпьем за твое благополучное возвращение, — на тумбе возникли герметичный хрустальный графин с жидкостью янтарного цвета, два кубических стакана с крупным рифлением и плошка винограда.

— Если только немного, снять напряжение от поездки.

Коньяк оказался мягким и ароматным.

— Ну? — спросил Винченсо, закусывая виноградиной. — Хорош, правда?

— Ух, даа… — Факел потянулся за ягодой. — Давненько не пробовал настоящего коньячка.

— Тогда наливай еще. Да расскажи мне, как ты вообще? Есть ли какие проблемы, что старик Винченсо помог бы уладить?

— Честно говоря, приехал немного расслабиться. Отпуск устроить себе на несколько дней, вообще побыть среди людей.

— Ооо, милое дело. Кстати, как твоя невеста поживает? Кажется, Надя ее зовут?

Факел внутренне напрягся. Ну конечно, наивно было бы предполагать, что старый мафиози не изучил его окружение в поисках слабых мест. Но виду траппер не подал, а вполне искренне небрежно усмехнулся:

— Да какая невеста! У трапперов бывают только временные подруги, готовые в любой момент попрощаться.

— Ха-ха-ха! Значит, Планета не надоела?

— Я к ней как-то уже привык. А здесь себя чувствую, как зверь в клетке.

— Ты всегда искал свободу и независимость. Помню, когда ты работал с Томми, а потом с Кактусом, то тяготился своей второстепенной ролью. И по-настоящему развернулся только когда стал сам себе хозяином.

«Что, старый чёрт, прощупываешь меня на предмет надежности?»

— Ну, полная свобода — это миф. Всё равно остаются какие-то связи, потребности… Партнеры, — Факел с улыбкой глянул на Винченсо.

Тот поднял бокал:

— Давай тогда выпьем за наше с тобой партнерство.

— За партнерство!

Вторая порция растеклась по телу расслабляющим теплом. Напряжение отступило, и Факел решил переходить к делу, пока не сболтнул лишнего.

— Хух! Винченсо, позволь поделиться с тобой мечтой, — он кинул в рот виноградинку. — Понимаешь ли, я хочу найти что-то совершенно новое, уникальное, что до меня еще никто не открывал.

— Красивая мечта. Что же это может быть?

— Не знаю. Есть несколько задумок, завязок. Но их надо разрабатывать.

— Не расскажешь про них?

Факел посмотрел на собеседника с недоумением:

— Винченсо!..

— А что? Может, у меня есть информация, я мог бы помочь с поиском. Дать направление. Или даже аванс.

— Нет, партнер, — Факел покачал головой. — Я хочу раскопать это сам. Да и вряд ли у тебя что-то есть, темы-то мутные.

— Хорошо, Факел, дорогой, это твоё право.

— Да, — траппер вздохнул. — В общем, не знаю, сколько это займет времени. Скорее всего, довольно много, возможно даже год или больше. Но сколько бы ни было, я хочу это дожать.

— Мхм. Это действительно долгий срок, — делец на секунду задумался. — Сам знаешь, через три-четыре месяца отсутствия траппера мы считаем его погибшим. А это значит, мы его исключаем из базы штата наших компаний. Мы не можем привлекать лишнее внимание регуляторов частной георазведки. Они и так постоянно закручивают гайки. Миссия не может длиться дольше двух месяцев, ты знаешь. А дальше — либо отчет, подписанный тобой, либо статус пропавшего без вести. И еще через пару месяцев — фиксация смерти. Если дело отклонится от этого протокола, начнутся вопросы, учинят целое расследование!..

— Понимаю, Винченсо, потому и затеял этот разговор. Что же нам с этим делать?

— Мальчик мой, я хочу тебе помочь, — Винченсо выглядел взволнованным и встревоженным. — Но ты должен мне хоть что-то сказать. Пойми, я рискую, прикрывая тебя, и мне нужно представлять, ради чего.

Факел ответил не сразу. Конечно, он подготовил варианты целей, диковинок на Планете хватало, но в глубине души надеялся, что делец о них не спросит. Чем больше врёшь, тем сильнее рискуешь. Траппер встал и медленно подошел к псевдоокну в стене. За экраном раскинулся одичавший летний сад с нестриженной травой и кривыми яблонями. Виртуальные воробьи, визгливо ругаясь, перепархивали между веток.

— Город Звездолетов, — сказал Факел, не оборачиваясь. — Одна из задумок.

— О. Сильная цель. Ты же знаешь, что его многие стремились найти? А бедняга Кольт так и сгинул где-то на пути к нему. Ты думаешь, тебе повезет больше? — очевидно, делец не удовлетворился упоминанием одного из мифов.

— Я встретил кочующую группу Низших… — помолчав, медленно продолжил Факел. И развернувшись напряженно попросил: — Винченсо, я надеюсь на твою честность. Это информация.

— Факел, дорогой! — делец даже поднялся и пошел к своему гостю. — Да разве я тебя когда-то обманывал? Да разве же я когда-то нарушал деловые законы?

— Да, прости, — Факел мотнул головой. — Так вот, Низшие болтали фразы о старых гигантских машинах. А среди их хлама я нашел чешуевидную пластину. Мой бортовой анализатор выдал гипотезу, что она с обшивки космического корабля. Низшие довели меня до западных границ Идниша. Дальше мне пришлось вернуться на Корабль, но идеи направления для поиска есть.

— Мхм, — делец задумался. — А эту чешую ты не привез случайно? — Факел отрицательно покачал головой. — Ну хорошо, я понял тебя. Мы что-нибудь придумаем, чтобы прикрыть тебя. Главное, будь осторожен. Ведь на Планете я тебе ничем помочь не смогу.

— Спасибо, партнер. Не беспокойся за меня. Может, звучит напыщенно, но я знаю, на что иду. А когда вернусь, у тебя начнется новая жизнь!

Выйдя из кабинета Винченсо, шагая мимо стойки ресепшена, Факел даже не посмотрел в сторону Герды, грубо нарушив ее план использовать против его выдержки причудливые узоры на ногтях и блёстки на щеках, которые она успела нанести за время его отсутствия.

Верум изначально был уверен в том, что к краже денег причастен Михудор. Какое совпадение, что именно усатый «отыскал» деньги. Только вот зачем? Какая-то мошенническая схема? Верум даже хотел съездить с Трощем в космопорт и через Лергена разузнать о Михудоре, но оставил это напоследок. Пусть в воровстве замешан усатый, так и они здесь нелегально. Помощь посольства отменяется - в тюрьму не хочется. У Ылита есть связи, но ненужный риск - риск глупый. Лерген вроде не трепло и не прогибала, но, кто знает, в каких он отношениях с Ылитом? Из-за уважения может и послать ему сообщение о сынишке с ближайшим грузовым рейсом. А если тот узнает, что у Улита, знатока современного искусства, но не жизни, хватило ума таскать с собой все деньги… Достанется тогда сынишке... Осторожность никогда не вредит. Пусть лучше постепенно перевоспитывается трудом. Соврать можно бы Лергену что-нибудь, да только начальник космодрома производит впечатление умного, проницательного человека. Придётся всё выкладывать.

Торопиться не стоило, повезло - деньги отыскались. Но все ли?

Горовождь обернулся, пристально посмотрел на Ретрублена и распорядился:

- Ты иди в дом исписанной бумаги и сообщи важному Улиту, что ему по весьма деликатному делу необходимо явиться в лечивалу. Передай ему слова, сказанные уважаемому Веруму.

- Сам иди, - таков был ответ следопыта. - А я у Михудора подожду.

- Это приказ! – рявкнул Трощ, но его грозный окрик и грозная жабья физиономия не возымели на Ретрублена ни малейшего эффекта.

- На горколдунов своих ори, им и приказывай, - безразлично ответил здоровяк и открыл дверь. – Я к Михудору.

- Ретрублен, подожди, - окликнул Верум, почувствовавший невольную симпатию по отношению к следопыту. Ему понравилась манера общения великана с мэром, проповедующая краткость и независимость. - Давай вместе, а они за Улитом сгоняют.

Когда горовождь послал горколдунов в дом исписанной бумаги за важным землянином, их как ветром сдуло. Не успели Трощ, Кэкущ, Верум и Ретрублен выйти из гостеквартиры, как на улице взревел административный автомобиль, тоже зелёный, но гладкий и выпуклый, как сарделька. То горколдуны спешили выполнить распоряжение начальства. Горовождь, командор, владелец кинотеатров и охотник уселись в зеленую «котлету» и поехали в лечивалу.

Горколдунов Улит встретил неприветливо. В последние дни сын известного писателя активно наверстывал с Шафтит упущенное за дни разлуки, и сейчас планировал заняться именно этим. Конспект по муслинской истории застоялся. Бочонки переполнял мёд.

- Важный Улит, горовождь приказал обеспечить ваше пребывание в лечивале, - жужжали горколдуны. - И как можно скорее!

- Трощу самому пора обеспечить пребывание в лечивале, - заметил Улит.

- Но у него радостные вести для вас! У него и у командора полиции Кэкуща.

- Я занят. Передайте радостные вести Веруму. Я так сказал, так и скажите Трощу.

- А если это нечто важное, Улит? - спросила Шафтит.

- Нет ничего важнее тебя, моё лучшее сочинение, - с ламповой теплотой и милейшей улыбкой ответил Улит любимой муслинке, затем мрачно посмотрел на горколдунов и гаркнул на них: - Кыш! Я всё сказал.

https://author.today/work/121968

Обычно Холс задавал начало, а Буц поддерживал, если тема нравилась. Если не нравилась или хотелось о чём-то подумать, не поддерживал. Холс понимал это молчание и не обижался. И это тоже очень нравилось Буцу. Исключение составляли насекомые. Тут Холсу было начхать, молчит Буц или нет. О насекомых он говорил с упоением, знанием и эгоизмом человека, болтающего о любимом увлечении. К тому же Холс был искренним человеком и не привык сдерживать своих порывов. В особенности, увлекали энтомолога пухоедовые. Буц, хотел он этого или нет, узнал о клопах, вшах, блохах и прочих всю их подноготную. И тихо проникся к ним холодной ненавистью, хотя и до этого особо не восхищался. В отличие от Буца, ищущего смысл жизни, смысл жизни Холса забрали насекомые. Жену и детей учёный любил также сильно, как и насекомых. Впрочем, люби он насекомых чуточку больше, он бы наверняка женился на какой-нибудь тле. Общаясь с женой Холса, эрудированной художницей по металлу, обожавшей отливать насекомых, и их детьми, братом и сестрой 12-ти и 16-ти лет, неугомонными и любознательными натурами, Буц изредка жалел о своём холостицизме, чего с ним раньше не случалось. Но это было мимолётное, сырое сожаление, стадный рефлекс. Слишком уж приварился Буц к своему одиночеству.

Когда начался фиолетовый град, Буц смотрел по телеку фильм о быте граждан Древнего Бима. Быт полностью соответствовал ожиданиям, времени, месту, бимлянам и, как обычно, был ни к чёрту. Эта характеристика объединяла быты простых людей всех времён и народов. После знакомства с Холсом Буц вычеркнул из телеменю фильмы о насекомых. Холс заменял их, как горная река заменяет ручей. С чрезмерной агрессией и напором. И у самых лучших есть свои недостатки, зачастую самые худшие.

Буц, узнавая всё новые и новые подробности о быте древних бимлян, вспоминал рыбалку на прошлых выходных. Говорили они с Холсом, помимо остального, о медузах, известных своим вялым образом жизни, словно существовали они абы как, спустя щупальца и усики, и даже самые крупные из них не могли плыть против течения. Холс тогда вообразил, что у медуз наверняка коллективное сознание, а в нём общий, вымышленный ими мир, в котором и проходит их настоящая жизнь. Этакий медузий мир-мечта. А здесь существует только их желеобразное тело, носитель сознания.

“Ведь я сам как медуза, - думал Буц, - только пустая. Нет у меня никакого мира-мечты. Вот у Холса есть насекомые и семья, а у меня? Кучи избитых вопросов без ответов - и больше ничего”. И совершив ментальный побег из комнаты от грустных мыслей, глянул в окно. Там раздавалось бодрое постукивание хора, очень мелкокаменистого хора.

https://author.today/work/157612

Но не успело создание окончательно ошалеть, как в одном из домов, хлипко повиснув на верхней петле, размашисто раскрылась дверь. Появилась пара костлявых желтокожих с отчаянно вместительными ушами, в которых детям впору мыть руки, и по-стрекозиному выпученными фасеточными глазами, от которых глаза лемура стали бы ещё больше, и подбежали к существу. В руках лупоглазые и ушастые желтокожики тащили носилки. Не мешкая, они переложили принесённое розовым облаком существо на носилки и быстрым ходом унесли в дом. Почти сразу после этого из проёма выглянула худосочная жёлтая рука, выпрямилась, судорожно нащупала дверную ручку и захлопнула дверь.

– Вот так меня и оприходовали, – мрачно подвёл итог Клеч Нейтра. Его голову тоже “заполняла масса”, только не розовая, а игриво сверкающая серебром, так как состояла из свинца. Саму голову прикрывал капюшон серой толстовки, но можно было разглядеть две проплешинки на лбу. – Никогда бы не подумал, что стоит хлопнуть 50 грамм водки, как можно оказаться в каком-то сраном киселе, и при этом пребольно шлёпнуться копчиком об ёптовы булыганы. Я уж подумал, ко мне вместо белой белки розовая прискакала. Эта розовая хрень явно хочет заселить город инвалидами с отбитыми жопами. Только вот зачем?

Явление розового облака Клеч Нейтра наблюдал через витрину кафе, рама которой, рыжая от ржавчины, подразумевала и замызганное стекло. Однако витрина обладала безукоризненной прозрачностью по причине отсутствия в ней стекла. Хотите, чтобы ваши окна всегда были светлы и чисты? Так поскорее вышибайте в них стёкла! Именно в них вся проблема! Само помещение закусочной, обшарпанное временем, органично продолжало перспективу улицы, являвшую собой весьма прямолинейное воплощение городских джунглей. Подоконники по углам поросли желтоватым мхом. На полу, в трещинах колотой плитки, пробилась мелкая красноватая травка. В кладовой жила крапива. На кухне поселился неизвестный куст.

– Это зависит от того, сколько ты успел залить в глотку, – брезгливо скривил губы парикмахер Уграш Лот, деливший столик с Клечем. – Если только 50 грамм, то нельзя, а если перед тем выжрать ещё 50 по 50, то окажешься не только в розовом киселе, а ещё много где, где тебе не только копчик отшибут, но и последние мозги... Ну и рожа у тебя… точно выстиранная. Ты трезв хоть?

Клеч продрался сквозь проволочное заграждение посёлка Щетинистое и почесал подбородок.

– Безу и безо.

– Чё?

– Безусловно и безоговорочно.

– Встреча со сверхмыром Огрызла - это важно. Он здесь главный.

Клеч что-то невнятно промычал.

– Я, когда тебе утром звонил, слышал звук, как-будто на стол рюмку поставили. А перед тем ты сдавленно проглотил. Опять пил?

– Крепкий китайский чай, настоянный на горьких целебных травах. Его принято из рюмок пить. Единым махом. Традиция такая. Оклематься помогает.

– А, – понимающе протянул Уграш и уничижительно усмехнулся. – Вот как, значит, китайцы единым махом окосели раз и навсегда. Это у них традиция, значит, такая. И часто ты крепкий китайский чай с запахом перегара с собой таскаешь? Мне-то всё равно, – Уграш пожал плечами, – но ещё неизвестно, как тут к пьяницам относятся. Может, их тут вешают на всеобщее обозрение.

– Или парикмахерам языки с херами начисто отстригают, – огрызнулся Клеч.

https://author.today/work/153519

По чёрным-чёрным улицам Чёрного Города медленно катился чёрный гроб на колёсиках. Путь его лежал в чёрный парк, где у чёрного пруда, его ждал человек по имени Аркадий Павлович Чёрный. Их встреча была предопределена судьбой много лет назад и поэтому, была неизбежной. Гроб подъехал к Аркадию Павловичу и остановился, замер в метрах трёх от него.

- Ну, вот и встретились… - сказал Чёрный, ловким движением выхватывая из-под чёрного дождевика чёрный ломик.

Перепуганный гроб рванул в сторону и в панике стал петлять между чёрными деревьями.

- Стой, кому сказал! – крикнул ему Аркадий Павлович и бросился в погоню.

На какое-то время гробу удалось оторваться от преследователя. Он выскочил из парка, пропустил вперёд себя чёрную кошку, и поехал в сторону чёрных многоэтажек. Там заскочил в первый попавшийся подъезд и стал пытаться, царапая колесиками ступени, добраться по лестнице хотя бы до второго этажа. Крак!!! Левое заднее колесико отскочило в сторону от сильного удара ломом. С горестным скрипом гроб скатился вниз и забился в угол…

- Если не будешь сопротивляться – сделаю всё аккуратно и быстро, - почти ласково сказал Аркадий Павлович гробу, приготовившись содрать с него крышку.

Казалось, несчастному, уже никто не поможет, но вдруг… раздался милицейский свисток, и из темноты вынырнули два чёрных силуэта, распространяя вокруг себя запах крепких папирос и нафталина.

- Чёрный? Аркадий Павлович? – спросил один из них. - Вы арестованы!

***

- Как вы узнали о нашем городе? – задал вопрос арестованному инспектор Крош.

Аркадий Павлович обвел взглядом большую тёмную комнату, единственным источником света в которой, была настольная лампа под стильным зелёным абажуром.

Старые шкафы, пустые столы с отключенными чёрными телефонами, деревянные стулья, чёрный кожаный диван, метровая статуя бронзовой птицы… всё покрыто толстым слоем пыли.

- А кто про вас не знает?

- Правда?.. – обрадовался инспектор. Он снял чёрную широкополую шляпу, не дававшую рассмотреть его лицо, и положил на стол. Инспектор оказался молодым парнем с грустными стариковскими глазами. - Вы правду говорите, что про нас все знают?

- Ну… люди моего возраста и старше, знают, а молодежь… Наверное, уже нет.

- Мой коллега хотел спросить, как вы ПОВЕРИЛИ в существование Чёрного Города, и с помощью какого артефакта вам удалось проникнуть на запретную территорию? – раздался голос с дивана.

Аркадий Павлович готов был поклясться, что еще секунду назад на диване никто не сидел, а теперь с него поднимался человек в длинном чёрном плаще и чёрной кепке.

- Извините, забыл представиться. Майор Лисицын.

- Тот самый?! Тот самый Ли Си Цын?

По губам майора пробежала тень лёгкой улыбки. В его чуть раскосых чёрных глазах сверкнул, и тут же погас огонек.

- Мы все тут – те самые… - заметил Лисицын и, спохватившись, строго добавил. – Здесь вопросы задаю я! - Инспектор Крош негромко кашлянул. - То есть – мы! – раздраженно уточнил майор и продолжил допрос. - Как вы оказались в Чёрном Городе, и зачем вам понадобилось преследовать гроб? Отвечайте!

- Посмотреть хотел.

- То есть, вы хотели поднять крышку и заглянуть… внутрь? – спросил инспектор. – И что же вы рассчитывали там обнаружить? Или… кого?

Аркадий Павлович скрестил руки на груди и вызывающе посмотрел на милиционеров.

- Не скажу!

- Нет, ну, серьезно? Графа Дракулу, Спящую Царевну, Панночку… Золото партии… Корону Российской Империи?.. Мне просто интересно.

- Мао Цзе Дуна!

Последние слова Чёрного имели эффект разорвавшейся бомбы. Майор Лисицын вскрикнул, как подбитая птица, выхватил из кармана наган и… попытался застрелиться. Произошла осечка.

- Иван Иванович, успокойся! Успокойся, я тебя прошу! – инспектор Крош силой усадил коллегу на диван и забрал у него оружие.

- Нет, ты слышал?! Ты слышал, что он сказал? Я так больше не могу! Отдай наган! Или я прокушу воротник. У меня там зашита ампула с ядом!

- Успокойся. Он же не сам это придумал. Действительно, в определенных кругах… в определенное время… ходила такая версия. Девочку преследовал гроб на колесиках, а когда она в него заглянула, то увидела там…

- Серёга, заткнись!

- Хорошо, только не нервничай. Аркадий Павлович, а вот, кто вам такую идиотскую… в смысле, интересную историю рассказал, если не секрет?

- Маша Чернявская. То есть… Мария Андреевна.

- Маша… Маша… - зашептал майор Лисицын, как будто, что-то припоминая.

Он бросился к шкафам и стал перерывать там толстые канцелярские папки.

- Где же она?.. Ага! Нашел! Серёга, помоги!

Вместе с инспектором они передвинули бронзовую птицу. Под ней лежала черная папка. Раскрыв ее, Лисицын стал читать: «Чернявская Мария Андреевна, вожатая пионерского лагеря «Заря», родилась… 6 июля 1956 года… умерла… три дня назад?..»

***

- Впервые я услышал легенду про гроб на колесиках ещё детском саду, - стал рассказывать Крошу и Лисицыну Аркадий Павлович. – И с того времени мне не было покоя: я стал бояться темноты, спал, только со светом, в любом шорохе мне слышался скрип маленьких колесиков. Надо мной все смеялись! Друзья, старшая сестра, даже родители! Это они отправили меня в пионерлагерь - для закалки характера.

- Погодите! – перебил Чёрного Лисицын. – Если вы так боялись гроба на колёсиках, то почему все время слушали истории о нём? И даже просили ваших знакомых вам их пересказывать?

- А как вы об этом узнали?

Майор хлопнул чёрной папкой перед носом Чёрного.

- В деле это подробно описано. Вы рассказывали о вашем… ээ… цитирую: «…непреодолимом стремлении знать всё о гробе на колёсиках» Марии Чернявской.

- Все верно. Маша была единственной, кто надо мной не смеялся, потому что она тоже слышала скрип колесиков, как только кто-то ночью начинал говорить: «… по чёрным-чёрным улицам… чёрного-чёрного города…».

- Она объяснила вам, почему это происходит? Почему вы слышите то, чего не слышат другие?

Аркадий Павлович насупился:

- У вас же там все написано, - указал он на папку Лисицыну.

- Хотелось бы услышать объяснение от вас лично, - заметил Крош.

- Маша говорила, что люди по фамилии Черные, Черновы, Чернявские… пережившие клиническую смерть, а я, в три года, чуть не утонул, могут слышать, как едет гроб.

- А ещё, что она вам говорила? – вкрадчиво спросил у Аркадия Павловича майор, с напряжением вглядываясь ему в лицо.

Арестованный пожал плечами:

- Много чего. Рассказала мне все истории про гроб, которые знала.

- Ещё…

- Научила его не бояться.

- Ну, это мы заметили, - хмыкнул инспектор Крош, - Вы же его… простите за тавтологию, чуть «не угробили». Извините, продолжайте. Так каким образом, ей удалось помочь вам преодолеть страх?

…В памяти Аркадия Павловича всплыл тот далёкий летний вечер, когда, после очередной порции страшилок на ночь, которыми делились друг с другом дети из младшего отряда, он сбежал из общей комнаты и спрятался на складе среди кроватей и матрасов. Забаррикадировавшегося на складе девятилетнего Аркашу Чёрного, нашла семнадцатилетняя Мария Чернявская, уговорила оттуда выйти, привела в пионерскую комнату, напоила чаем с мятой и сказала:

- Я тоже слышу, когда ОН едет… Но ты - не бойся. Это же просто – ящик на колесах! Ну, догонит он тебя и, что сделает?

- Ага… - не согласился с ней Аркаша. – А вдруг там кто-то сидит?

- Тогда занимайся бегом, чтобы ты мог от него убежать! Занимайся боксом! Если кто-то из НЕГО вылезет – ты ему… как дашь!!!

Как ни странно, но слова пионервожатой успокоили Аркашу. Он даже предположил, что умение гроба преследовать свои жертвы по лестницам, скорее всего – враки. «Раньше на спор добирался до пятого этажа, - заметил в этом месте рассказа Чёрного, Лисицын, – но колеса отваливались, а с запчастями у нас напряжёнка».

- Это Чернявская рассказала вам о Чёрном Городе? - спросил Крош.

- Не скажу.

- Ладно. А вот, в тот вечер, когда вы поговорили с Машей... больше ничего необычного не произошло?

- Хм… да вроде нет. «Скрипело» сильно, но никто, кроме нас с Марией Андреевной этого не слышал. А! В столовую залезли какие-то хулиганы, но это, наверное, не важно.

- Это нам решать, что важно, а что нет, - строго сказал майор. – Вы можете припомнить, было ли, что-либо похищено, и если было – то, что именно?

Чёрный пожал плечами:

- Не уверен. Столько лет прошло. Кажется, украли бутерброды, которые не доели за ужином… пирожные… бидон с компотом… яблоки… А у физрука пропал почти целый блок сигарет. Он такой ходил расстроенный.

- Как его звали?

- Физрука? Данила.

- Это он сообщил вам о смерти Маши?

- Да… - едва слышно прошептал Аркадий Павлович.

- Вы встретились с ним, случайно, на улице. Он попросил вас зайти к нему домой. Вы зашли, и его жена - Виталина Витальевна, бывший главный повар пионерского лагеря, передала вам… пакет… от Чернявской. Верно?

- Да, - покивал головой Чёрный. - Они все работали в одной школе. Давно друг друга знали.

- Что было в том пакете?

- Дневник Марии Андреевны, в котором она писала, что ее преследует гроб на колесиках.

- И всё?

- Всё.

- А ну-ка, расстегните свой дождевик! - потребовал вдруг у Черного майор.

- Нет.

- Давайте, а то хуже будет!

И без того узкие глаза майора Лисицына, превратились в чёрные щели, из которых повеяло опасным холодом. Аркадий Павлович, нехотя, расстегнул дождевик у себя на груди. Под ним оказался черный свитер грубой вязки, на котором алел пионерский галстук, завязанный замысловатым узлом.

***

- Ты понял?.. – многозначительно кивнув на Черного, спросил у инспектора Лисицын.

- Галстук черниговской фабрики «Красный треугольник», - ответил Крош, «выуживая» из папки с делом Марии Чернявской фотокопию её дневника. – Является артефактом, открывающим проход в Чёрный Город, потому что на нем, в конце смены, расписались тринадцать пионеров, по фамилиям «Чернов», «Чёрный», «Черноус» и далее по списку… И каждый из вышеназванных, хотя бы раз в жизни, отметил свой день рождения в пионерском лагере. Аркадий Павлович, я… мы вас очень просим – проявите благоразумие, откажитесь от ваших намерений по отношению к гробу на колесиках, отдайте нам галстук и мы вернём вас домой в целости и сохранности.

- А если не отдам, то… Что будет? Что вы сделаете?

- Конфискуем сами! – ударил по столу кулаком майор Лисицын.

- Попробуйте!

Подойдя вплотную к Аркадию Павловичу, майор попытался снять с него галстук, однако, сразу отдёрнул руки, как от удара током.

- Галстук может быть передан только от одного пионера к другому, а вы никогда не проходили посвящения, – наслаждаясь моментом, объяснил Чёрный Лисицыну. - Вы даже дотронуться до этого галстука не сможете без моего разрешения!

Майор Лисицын, обессиленный, повалился на диван, вытянулся на нем во весь рост, и отвернувшись лицом к стене, сказав Крошу:

- Я не знаю, что делать!

- Мда… - протянул инспектор. – А кипяточку не хотите, Аркадий Павлович?

- Угрожаете? – напрягся Чёрный.

- Да господь с вами, какие угрозы? Угостить вас хотел, чтобы вы согрелись, а ни чая, ни кофе – у нас нет. Так не будете? А вы, Иван Иванович, будете? Нет? Ну, как хотите, а я попью.

Крош вытащил из-под стола старый чёрный электрочайник и воткнул штепсель в розетку.

- Аркадий Павлович, у меня к вам деловое предложение. Если вы не хотите отдавать нам галстук, то возможно вы согласитесь с нами… на что-нибудь, поменяться, а?..

- И на что же по-вашему можно обменять пионерский галстук? – насмешливо спросил у инспектора Чёрный.

Крош задумался:

- Иван Иванович, что у нас есть?

- Ничего, - буркнул рассерженно Лисицын.

- А на чёрный день?

- На чёрный день у нас есть… банка варенья и ящик печенья.

- Издеваетесь? – подавляя нервный смешок, спросил Чёрный.

- Нет, Аркадий Павлович, - со всей серьезностью ответил инспектор. - С едой в Чёрном Городе тоже туго, поэтому мы и готовы отдать вам самое ценное.

- А где вы взяли варенье и печенье? Мальчиш-плохиш принёс? – пошутил Черный.

Налив себе кипятка, инспектор с грустью уставился на дно чёрной чашки.

- А папиросы… Где берете? – спросил Аркадий Павлович, косясь на почти пустую пачку «Герцеговины Флор», лежащую на столе.

- Лучше вам не знать.

- Но, почему?! Почему вы вообще здесь живете, если всё так плохо?

- А где нам еще жить? – развёл руками Крош. – Раньше у нас была своя Москва… свой Киев… свой Ташкент – город хлебный… своя тундра и тайга… А теперь, когда о нас стали забывать, когда нас оболгали, очернили и облили грязью – последним нашим пристанищем стал Чёрный Город. Поймите, Аркадий, артефакт может попасть в руки плохих людей. У нас очень много врагов в вашем мире! Они придут сюда, найдут наше убежище и добьют нас без всяких сожалений. Прошу вас, соглашайтесь.

- Мне искренне вас жаль, но менять Машин галстук на еду… Извините, нет. Да и не нужно мне ваше варенье! Бред какой-то!

- Отдай ему коричневую пуговицу, - предложил с дивана майор.

- Вы о чем? О той самой пуговице? «Коричневая пуговка валялась на дороге. Никто не замечал ее в коричневой пыли…»?

- Она самая.

Порывшись в ящике стола, инспектор нашел там чёрный пенал от логарифмической линейки и вытряхнул из него пуговицу.

- Вот. Пуговица от правого кармана, с нерусскими буквами. Берите.

- Здорово, конечно, но стесняюсь спросить… а зачем она мне? – вздернул бровями Чёрный.

- Поможет вычислять шпионов. Или вы думаете, что вашей стране уже нет шпионов?

- Думаю, что полно, но меня это не интересует. Пусть шпионами занимаются соответствующие органы, а я, если у вас больше нет ко мне вопросов, наверное, пойду.

Аркадий Павлович встал и направился к двери. Крош бросился ему наперерез.

- Стойте!

Инспектор раскрыл ладонь. На ней стояло нэцкэ – Рисующий мальчик.

- Вы знаете, что это?

- Конечно. Лучшее нэцкэ из коллекции профессора Мавродаки. Принадлежало его сыну. «Мальчик отрывается от своего рисунка и пристально вглядывается вдаль. Что видят его глаза?..»

- «Таинственные образы проносятся в детских мечтах подобно песням птиц…» Ведь вы догадались, кто я? Вы понимаете, что значит для меня эта фигурка? Я готов отдать ее вам. Прошу вас, возьмите.

- Понимаю, поэтому никогда бы и не забрал у вас Рисующего мальчика, - сказал Чёрный, мягко отводя в сторону руку инспектора. - А вы… Вы хоть понимаете, как дорога была мне Маша? В своем дневнике она написала: для того, чтобы попасть в Чёрный Город, необходимы три вещи: чёрная одежда, галстук и… место, где проезжал гроб. Она указала в своих записях это место... возле ее дома. Под окнами Марии Андреевны я обнаружил множество его следов и старых и совсем свежих. Как вы это объясните?

- Вы обвиняете ЕГО в смерти Маши?

- Да. Нет… Не знаю…

- Ваши подозрения – ошибка. И я вам докажу! – сказал Лисицын. Он встал с дивана, подошел к столу, взял чёрную папку и передал ее Чёрному:

– Прочтите сами. Тут описано, что произошло с Машей еще до вашего с ней знакомства.

…В деле Марии Чернявской было написано, что она занималась альпинизмом. Однажды в горах Маша сильно простудилась. Началось воспаление легких. Её товарищи сделали все возможное, чтобы быстро доставить девушку в больницу, хотя она находилась в тяжелейшем состоянии и была без сознания. Врачи тогда выходили будущую вожатую Аркаши Черного, но не смогли вернуть ей здоровье…

- Я знал об этом, - пожал плечами Чёрный, - но это не объясняет, что ОН делал под её окнами?!

- Когда гробу на колесиках становится тоскливо, - стал объяснять Чёрному инспектор, - он отправляется в прошлое. В какой-нибудь пионерский лагерь, чтобы стоя тихонько под окнами, послушать рассказы о себе. Но прошлое уходит все дальше и дальше… Попасть в него становится всё тяжелее. Поэтому наш общий знакомый и навещал Марию Чернявскую, чтобы побыть рядом с человеком, который в него верит. Он и к вам приезжал, но вы живете на седьмом этаже, а Маша жила на первом.

- Все это уже не имеет никакого значения! – реprj Маша оставила мне дневник и галстук не просто так, а для того, чтобы я узнал то, что не смогла она… К тому времени, как ей удалось достать галстук, Мария Андреевна уже так болела, что с трудом ходила по квартире. Она передала эстафету мне. Маша в меня верила! Верила, что я докопаюсь до истины!

- Вы уничтожите ЕГО, но не узнаете никакой истины!

- Я сделаю то, зачем пришел в Чёрный Город и вам мне не помешать!

Оттолкнув инспектора, Аркадий Павлович вышел из кабинета в черный коридор, похожий на туннель, и без страха пошел вперёд.

- Подождите! – закричал ему вслед Лисицын. – Последнее предложение!

Обернувшись, чтобы сказать майору, куда ему идти со своими предложениями, Чёрный обнаружил перед собой, вместо двери в комнату, сплошную чёрную стену.

Он повернулся обратно. Перед ним стояли взволнованные Крош и Лисицын, и протягивали ему помятый, потемневший от времени, пионерский горн.

- Хотите снова увидеть Машу?

Чёрный закрыл лицо руками. Аркадий Павлович не хотел, чтобы милиционеры Чёрного Города увидели, как он плачет.

***

Как же приятно пахнет мятный чай. Страхи уходят, и остаётся только ощущение бесконечности жизни. Вот первое, что почувствовал Аркадий Павлович, когда протрубил в горн. А затем - он увидел Машу…

Нет, не ту сильную, смелую, гордую - красавицу-пионервожатую, которую помнил, а худенькую девочку, едва оправившуюся от болезни, которая даже не выглядела на свои семнадцать. Она рассказывала ему – девятилетнему Аркаше Чёрному, что он не должен никого бояться, тем более – ящика на колесах.

- Слышишь, как скрипят колесики? – со смехом говорила Маша. - Сегодня ночью - очень жарко, многие ребята не спят, пугают друг друга страшными историями, вот он и разъездился.

Аркаша прислушался к ночным звукам. Действительно, отчетливо было слышно, как НЕЧТО едет, поскрипывая четырьмя колесиками, одно из которых было явно плохо прикручено. И как ни хотелось Аркадию Павловичу побыть подольше с Машей, он понял, что должен поступить по-другому. Сначала он попросил девушку проводить его до спальной комнаты, затем, взяв из тумбочки фонарик, незаметно выскользнул из корпуса и побежал в сторону столовой. Пробегая мимо домиков, где жил обслуживающий персонал и вожатые, Аркаша заметил на подоконнике открытого окна начатый блок сигарет.

«А вот не будешь больше, Данила Яковлевич, бросать сигареты там, где дети ходят», - подумал Аркаша Чёрный, засовывая блок себе под майку. Добравшись до столовой, и мысленно пожелав ответственной за кухню, Виталине Витальевне, никогда больше не оставлять открытыми окна, Аркаша залез внутрь и пошел, осторожно светя фонариком, к раздаточному столу, где после ужина остались стоять неубранными три подноса – с бутербродами, пирожными и стаканами, наполненными компотом из сухофруктов.

Хм… все это нужно было куда-то переложить.

Найдя на полках с кастрюлями хозяйственную сумку и небольшой молочный бидон с крышкой на защелке, Аркаша вернулся к столу и, сначала, как мог аккуратно, сложил в сумку бутерброды и пирожные, а потом – быстро перелил компот из стаканов в бидон.

- Они просили напомнить, чтобы ты яблоки не забыл.

Оглянувшись, Аркаша увидел Марию Андреевну, протягивающую ему авоську с яблоками.

…Последнее, что помнила Маша с того злополучного похода в горы, это то, как смотрела в испуганные лица, склонившихся над ней товарищей, сквозь ресницы, слипшиеся от льда и снега. Потом было долгое падение в чёрный холодный колодец. Она падала, падала, падала… и вот уже, почти достигла чёрного дна, почти разбилась об него, но тут – послышался чей-то жалобный плач. Падение прекратилось. Теперь Маша шла по лабиринту из сквозных черных комнат, похожих на больничные палаты, а плач, казалось, раздавался со всех сторон.

- Он здесь! Мы его нашли! – послышались голоса.

Девушка пошла в ту сторону, в которую звали голоса. Ей долго пришлось, пробиваться сквозь матрасно-кроватный хаос, но, в конце концов, Мария дошла и увидела мальчика, который соорудил себе «домик» под одной из кроватей, закрылся матрасом, как дверью и сидел там, и плакал.

- Эй! Ты кто? Чего ты плачешь? – спросила у него Маша.

- Я – Аркаша. Мне страшно, - ответил мальчик.

«Я должна ему помочь и забрать отсюда», - сказала сама себе девушка и попыталась подойти ближе. Это оказалось невозможным. Каждый шаг, который Маша делала к мальчику, казалось, отодвигал его все дальше и дальше от нее.

- Чтобы помочь ему, ты должна очнуться! – сказали Маше голоса. – Ты должна жить, чтобы следующим летом, устроиться работать вожатой в пионерский лагерь «Заря» во вторую смену, найти Аркашу Чёрного и присматривать за ним. И напомнить ему, чтобы он… не забыл про ЯБЛОКИ!

Голоса стихли, растворились в темноте, а вместе с ними исчез и мальчик. Невидимые, но сильные и теплые руки, подхватили Машу и… подбросили вверх. Она взлетела и открыла глаза, и увидела больничную палату, кровати… матрасы… людей…

- Пришла в себя! Сердце выдержало! Просто чудо, а не девушка! – переговаривались между собой доктора и медсестры.

***

Выбравшись из столовой, Аркаша Чёрный и Маша Чернявская, завернули за угол и наткнулись на беседующих физкультурника и главного повара.

- Представляете, Виталина Витальевна, - жаловался физкультурник, - почти целый день не курил, чтобы дети не видели. Еле до вечера дотерпел, вытащил блок из рюкзака, полез искать зажигалку, обернулся – сигареты с подоконника, кто-то свистнул!

- Вот, если хотите, возьмите мои, Данила Яковлевич, - сказала физкультурнику повариха, протягивая ему всю пачку.

- А как же вы?

- А я бросать буду! Я ведь раньше не курила, просто с мужем год назад развелась – сильно переживала. Теперь решила взять себя в руки.

- А что это мы с вами все на вы… да на вы? – заметил Данила Яковлевич. - Столько лет уже вместе работаем.

- И не говорите! - заулыбалась Виталина Витальевна. – Можете меня просто Вита звать.

- А вы меня – Даней... а я вас можно, буду не Витой называть, а Виталиной. Мне кажется, так красивей.

- Тогда я вас Данечкой буду называть…

«Можешь их как-нибудь отвлечь? – спросил Аркаша у Маши. – А то они собрались тут, до утра ворковать».

- Спрячься! – сказала Маша и побежала к коллегам. - Виталина Витальевна, беда! Я слышала какой-то шум из столовой!

- Господи! – вспомнила Виталина Витальевна. – Я окна забыла прикрыть из-за жары! Неужели и ко мне забрались?

- Хулиганье! – закричал физкультурник. – Виталина, Маша – зовите завхоза, директора, сторожей! Вызывайте милицию! Я иду в столовую!

- Данечка, одного я тебя никуда не пущу!

…Дождавшись, когда работники лагеря ушли, Аркаша пошел дальше, ориентируясь на скрип колесиков. Шум вывел его к спортплощадке. Там, при слабом свете одного единственного старого фонаря, можно было увидеть, как гроб на колесиках ездит по дорожке и тренирует повороты. Почувствовав приближение человека, гроб насторожился, съехал с асфальта и «прихрамывая» на левую сторону, поехал в сторону леса.

- Стой! – крикнул ему Аркаша.

Гроб ускорился.

- Крош и Лисицын сказали, что времени у меня до утра. Я не могу за тобой всю ночь гоняться!

Мне нужно им продукты передать! Остановись!

Гроб замер метрах в трёх от Аркаши, готовый в любую секунду сорваться с места.

- Не бойся меня! Не бойся! – повторил Аркаша гробу на колесиках, медленно подходя к нему, чтобы не спугнуть.

Гроб трясло, как бездомного пса в сырую погоду.

- Тут в бидоне компот из сушеных груш и чернослива, а в сумке - бутерброды с «докторской» колбасой, пирожные «Домино», сигареты болгарские. Яблоки, как просили… - пояснил Аркаша.

Изнутри гроба послышался щелчок, как будто… открывалась крышка.

Так и есть! Крышка приподнялась и… слегка сдвинулась. Вот он и наступил – момент разгадки одного из величайших вселенских секретов «Кто или что, находится внутри гроба на колесиках?» Приподнявшись на цыпочках, Аркаша осторожно заглянул внутрь и посветил фонариком… Ничего… Внутри гроба было абсолютно пусто, не считая смятой обертки от конфеты «Каракум».

Как и говорила Маша – это был просто ящик на колесах. Пустой ящик… Вернее, был пустым – стал полным, после того как мальчик положил туда бидон, сумку и авоську с яблоками. Загрузившись продуктами, гроб поехал дальше по лесной тропинке.

- Удачи! – крикнул ему вслед Аркадий Павлович Черный. - Передай привет своим от меня и Маши, и… Прости за колесико! Приедешь ко мне взрослому – я тебе его починю!

***

А в это время, в Черном Городе…

Майор Лисицын лежал на диване и разрезал кортиком склеенные страницы старой книги. Инспектор Крош сидел за столом и наводил порядок в документах. Внезапно, в дверь постучали.

- Открыто! – сказал инспектор.

Никто не вошёл. Крош встал и сам вышел за дверь, и вернулся в комнату уже с бидоном, сумкой и авоськой. Под мышкой у него был зажат блок сигарет.

- Смотри, что нам с ТОЙ стороны передали! И про яблоки не забыли! Молодцы!

- А тебе не кажется, что в Чёрном Городе - посветлело, - задумчиво проговорил Лисицын, кивнул на окно, где на чёрном небе, вдруг загорелись звёзды. – Так, глядишь, и до рассвета когда-нибудь доживём…

(Размещено с разрешения и по непосредственной просьбе Александры Хохловой).