Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Глава 3

- 1 -

Доктор Чжоу Сухини выслушал бывшего коллегу с непроницаемым лицом. Впрочем, расскажи ему Билл самый свежий, самый смешной анекдот, выражение его круглого лица нисколько бы не изменилось. Таков уж он был, один из самых известных на планете криминальных экспертов. Билл с надеждой глядел на него.

- Я помещу вашу жену в одну частную клинику, - сказал наконец Чжоу. – Это очень хорошая и очень дорогая клиника, там работает мой сын. Разумеется, вам это ничего не будет стоить.

- У меня есть деньги! – возмутился Билл, но Чжоу не обратил на его слова никакого внимания.

- Вашей жене будет проведено самое полное обследование, - продолжал он. – Я лично проконтролирую. И если хоть что-то с ней не в порядке, мы это выясним, будьте уверены. Идите домой и собирайтесь, а я позвоню сыну. Отдельная палата будет ждать вас завтра. – И добавил после секундной заминки: - Только у меня к вам ответная просьба. Не распространяйтесь пока обо всем этом. Есть шанс, что эти случаи не более чем совпадения, но если об этом узнают обыватели… Паника бывает страшнее любой заразы. А уж мы сделаем все, что в наших силах и даже больше.

Билл Колмен почувствовал огромное облегчение. Его Пат, его малышка, будет спасена, а остальное не имеет значения. Он встал, протянул руку.

- Спасибо, - ото всей души поблагодарил он. – Я ваш должник по гроб жизни.

Доктор проводил Билла до двери, убедился, что тот зашел в лифт, потом вернулся в свой кабинет, плотно закрыл дверь и от души выругался. Потом еще раз и еще. И всякий, кто знал Чжоу Сухини лично, был бы удивлен случившейся с ним переменой.

Успокоившись, он набрал номер сына.

- Завтра у тебя будет одна пациентка. Необходимо обеспечить ей отдельный изолятор.

- У меня только один бокс и он занят, - сказал Чжоу-младший, и лишь один психолог из ста уловил бы в его тоне скрытый намек на неудовольствие.

- Старик Пьеркин? Гони симулянта в шею, его дерматит вполне можно лечить в обыкновенной отдельной палате. Он просто скрывается от кредиторов, так ему дешевле. А у меня настоящий пациент.

- Хорошо, отец, - почтительно ответил Чжоу-младший, и в этот раз уже десять психологов из ста уловили бы его удивление – он едва ли не впервые в жизни слышал от отца столь эмоциональную тираду.

- Я скину тебе список необходимого оборудования. Если чего-то не хватает, закупи. Можешь воспользоваться моим счетом.

Тут уже вовсе не надо было быть психологом, чтобы понять – Чжоу-младший ошеломлен, потрясен и раздавлен неслыханной щедростью обычно скуповатого отца. А Чжоу-старший отключил связь, заблокировал все входящие каналы и погрузился в размышления.

Что ж, перед собой он может быть честным до конца – смерть Эмили Саркози, молодой здоровой женщины, потрясла его до глубины души. Не тем, что скончавшаяся была молода – он видел смерти детей, что в сравнении с этим смерть тридцатилетнего человека. И не тем, что произошла она внезапно и на фоне полного благополучия – «доктор мертвых» по собственному богатому опыту знал, что нет абсолютно здоровых людей, а есть недообследованные.

Нет, смерть Эмили Саркози потрясла его своей необъяснимостью. Обширный инфаркт… что ж, надо же хоть что-то написать в заключении, а этот диагноз ничуть не хуже других и до какой-то степени похож на правду. Во всяком случае, он указывал на сердце как на причину смерти. И при этом имел отношение к истине не больше, чем древняя лучина к термоядерной реакции.

Сердце Эмили Саркози словно бы взорвалось. Нет, не так – взорвались все кардиомиоциты, каждый сам по себе и все вместе, одномоментно. Во всяком случае, это было очень похоже на взрыв – цитоплазма перемешана с ошметками ядра, вакуолей, митохондрий и прочих органелл. А вот оболочки кардиомиоцитов сохранились прекрасно, отчего само сердце представляло собой оформленное кладбище мертвых клеток. И при этом никаких следов биологических, химических и любых других агентов, способных вызвать такую катастрофу!

Впрочем, положа руку на сердце (Чжоу суеверно сложил пальцы в охранном жесте), до недавнего дня подобное явление он не мог себе представить даже в самой буйной фантазии.

Заключение о смерти Эмили Саркози он составил особенно тщательно, стараясь, чтобы не проскользнуло ни малейшего намека на необычность этого дела. И отправил по стандартному каналу. И следом, но уже выделенным каналом, отправил свое особое экспертное мнение со всеми подробностями, запечатав его аж тремя личными кодами! Увы, начальство, как и положено начальству во все времена, оказалось неповоротливым и никак пока не отреагировало на его сообщение. И пока Чжоу размышлял, идти ли к начальству лично или подождать, заявился этот увалень Билл Колмен со своей невероятной информацией.

Доктор Чжоу недолюбливал старшего офицера Колмена, и у него были на это причины. Но, как говорится, враг моего врага – мой друг. Пусть даже временно. Дело в том, что опытный патологоанатом боялся.

Я сохранил сердце Эмили Саркози, подумал Чжоу. Я был настолько поражен увиденным, что лично вскрыл его. Как в старину. В обычных перчатках, в обычной маске, в обычном халате. Медсканнер вещь, без сомнения, превосходная, но даже он не дает ответы на все вопросы. Например, осталось невыясненным, что же именно явилось причиной гибели клеток. Редкая инфекция? Неизвестный токсин? Стандартная, пусть даже весьма обширная база данных оказалась бесполезна… значит, надо искать самому. Изучать, думать, выдвигать гипотезы и проверять их. Но уже с соблюдением всех мер безопасности!

Доктор Чжоу посмотрел на свои руки и вздохнул; он с трудом боролся с желанием отдраить их с мылом и щеткой. Во-первых, поздно. И во-вторых поздно, и в-третьих… Если уж он подцепил неведомую заразу, то это случилось не сегодня и даже не вчера.

У меня есть образцы тканей Эмили Саркози, думал Чжоу. Скоро у меня будут образцы ее сестры. Если понадобится, я раздобуду образцы старого учителя. Как его там? Васильев, кажется? Если, конечно, его не кремировали.

У меня будет очень много образцов, думал Чжоу. Предстоит гигантская работа, но я к этому готов, потому что я обязан получить ответ на самый главный вопрос – угрожает ли что-то лично мне? И я надеюсь, очень надеюсь, что у меня есть время, что я успею… Билл Колмен, конечно, дурак и паникер, но мало ли что…

Много повидавший доктор Чжоу Сухини знал, как хрупка человеческая жизнь. Даже при современном уровне развития медицины.

- 2 -

- Ничего, - хриплым от усталости голосом сказал Чжоу-младший.

- Ничего, - повторил Чжоу-старший и потер слезящиеся глаза.

Шли вторые сутки пребывания Патриции Колмен в изоляции, и все это время отец и сын Сухини трудились, как проклятые, позабыв про сон и еду. И - ничего. Ни малейшего следа хоть какой-нибудь серьезной инфекции. Даже полная база ядов, токсинов и прочих веществ, способных причинить вред человеку, оказалась бесполезна – то, что убило Эмили Саркози, пока оставалось тайной за семью печатями. Впрочем, на быстрый результат они и не рассчитывали.

Чжоу-младший встал и, страдальчески кряхтя, сделал несколько наклонов, разминая затекшие мышцы.

- В университете Лабрини есть штамм лихорадки Эсса, - сказал он. – В некоторых случаях она вызывает патологию миокарда с изменением морфологии клеток. Я напишу Генриетте, пусть поделится.

- Пусть, - кивнул Чжоу-старший, и в шее его громко хрустнуло. Он страдальчески сморщился и вдруг взорвался: - Ну при чем тут Эсса? При ее-то вирулентности? Да у нас бы уже полгорода в лежку лежала!

Сын опустил голову, ему было стыдно. Он хватался за соломинку и прекрасно знал это. Отец прав, нулевой пациент с лихорадкой Эсса, будь он даже самым нелюдимым интравертом, способен в короткие сроки вызвать настоящую эпидемию. К тому же, патологическая морфология этого редкого заболевания (редкого потому, что вакцина замечательно себя зарекомендовала!) хорошо известна, описана во всех учебниках и не имеет ничего общего с той картиной, которую они наблюдали в случае с пациенткой Саркози. Зато ее сестра чувствует себя прекрасно, никаких признаков патологии, если не считать обычных возрастных изменений. И это успокаивает.

Чжоу-младший включил камеру изолятора. Патриция Колмен, удобно устроившись на ортопедической кровати, с аппетитом грызла яблоко и читала. И выглядит она хорошо, отметил молодой врач. Во всяком случае, получше, чем мы.

Он искоса взглянул на отца. Тот стоял, сцепив руки за спиной, и с бесстрастным выражением лица пристально рассматривал пустую стену цвета заварного крема. Есть хочется, подумал Чжоу-младший, и в животе у него громко забурчало. Когда я в последний раз ел? Не помню…

Раздался негромкий отрывистый писк, возвещающий что пришли результаты очередного анализа.

- Что там? – словно бы через силу поинтересовался Чжоу-старший.

- Пришел генотип.

- И?

Чжоу-младший, опершись локтями о стол, наклонился к монитору.

- Ничего, - после продолжительной паузы ответил он, и в голосе его явно прозвучало разочарование. – Возможен диабет второго типа, но она знает об этом и наблюдается… ну и прочая ерунда…

- Ерунда, - повторил Чжоу-старший. – Сделай-ка мне распечатку.

- Всю? – удивился сын.

- Всю.

Чжоу-младший пожал плечами, но подчинился. Только начал с заключения, как наиболее информативного. Приемный лоток стал заполняться страницами, испещренными символами, непонятными любому нормальному человеку. Чжоу-старший взял тонкую стопку пластика, подержал в руке, словно прикидывая ее вес.

- Знаешь, - сказал он, - было там что-то. У этой Саркози. Непонятное, но не опасное.

- Что? – с надеждой спросил сын, но отец лишь покачал головой.

- Не помню. Помню, что удивился… но не так, чтобы очень… Пойду-ка навещу я нашу пациентку. А ты сделай анализ ДНК митохондрий.

- А митохондрии тут при чем? – искренне удивился Чжоу-младший.

- Сделай, - повторил Чжоу-старший и вышел.

Он тоже хватался за соломинку, вот только сыну об этом знать было незачем.

Чжоу-младший всю жизнь преклонялся перед отцом, безоговорочно признавая его авторитет.

Но сейчас тот явно шел по ложному пути. Впрочем, кто может сказать, какой именно путь приведет их к истине? И что это будет за истина?

У него вдруг сладко защемило в груди. Ах, что за открытие, что за грандиозное открытие! Небывалое, уникальное явление, не описанное ранее никем и никогда! И пусть пока не ясны причины, вызвавшие массовую гибель клеток сердца, был ли это какой-то внешний агент или уникальная генетическая патология, это неважно. Само открытие уже состоялось и будет носить имя отца. «Патология Чжоу»! Звучит? Еще как! А если они еще докопаются до истоков, то место в истории им обеспечено. Ради этого стоит пахать без сна и отдыха сутками напролет.

Ну, что ж, митохондрии так митохондрии. А почему бы и нет? Раз уж никаких других идей пока нет? Самое очевидное уже отработано, результаты нулевые, теперь можно позволить себе интеллектуально побезумствовать. Тыкать пальцем в небо бывает весьма увлекательно.

Душераздирающе зевая, Чжоу-младший поставил перед анализатором очередную задачу, откинулся на спинку кресла и прикрыл воспаленные глаза. Я только на минуточку, подумал он, просто небольшая передышка. А потом снова в бой.

- 3 -

Доктор Чжоу принял душ, побрился, переоделся в чистое. Достал упаковку стимулина. Одна таблетка или две? Наверное, две, он ведь так устал. Да и возраст сказывается – сутки без сна были буквально написаны у него на лице.

Одну, решил доктор Чжоу. Я не должен выглядеть слишком бодрым и свежим, пациент может решить, что доктор развлекается в свое удовольствие вместо того, чтобы заниматься его проблемами. Но и быть похожим на выжатый лимон тоже не стоит, это может встревожить пациента, навести на мысли, что все так плохо, что хуже некуда. А вот так в самый раз, подумал доктор Чжоу, критически разглядывая себя в зеркало. Уставший, конечно, но в меру, и видно, что он полон сил и решимости бороться за пациента до конца. Полностью удовлетворенный, Чжоу отправился в изолятор.

- Здравствуйте, доктор, - жизнерадостно поприветствовала его Патриция Колмен. – Ну, как у меня дела? Что скажете? Есть новости?

Доктор Чжоу придвинул стул к кровати, уселся, аккуратно поддернув брюки на коленях, и посмотрел на Пат со своим обычным бесстрастным видом.

- Новости есть, - сказал он и замолчал.

Пат ждала продолжения, но его не последовало, доктор задумался о чем-то. Пат нетерпеливо заерзала, потом кашлянула.

- Да, - доктор словно бы очнулся. – Увы, миссис Колмен, я ничем не могу вам помочь. В вашем случае медицина бессильна.

Пат вскрикнула. Она поднесла руку к губам, глаза ее были полны ужаса. Доктор Чжоу наклонился к ней и, четко выделяя каждое слово, произнес:

- Потому что вы абсолютно здоровы. Я бы сказал, возмутительно здоровы. Так что мое искусство вам без надобности.

Пат сначала не поняла, а потом до нее дошел смысл сказанного, и на лице ее отразилось огромное облегчение.

- Ну и напугали же вы меня, доктор, - нервно смеясь, сказала она. – Господи, я же чуть не умерла от страха. Юмор у вас, знаете…

- Профессиональный, - любезно подсказал Чжоу. Он улыбался доброй, слегка усталой улыбкой.

Эту улыбку он отрепетировал много лет назад и надевал ее, как надевают служебную униформу – строго по необходимости. Непривычные мышцы быстро уставали, но на десять-пятнадцать минут их обычно хватало. А шутку он подслушал в каком-то шоу. Лично он считал ее примитивной, но народ смеялся. Патриция тоже достаточно примитивна, значит, тоже должна засмеяться, так решил Чжоу и не ошибся.

Они принялись болтать. Пат была, конечно, рада, что с ней все в порядке, но ее сильно беспокоила смерть сестры. Чжоу был рад, что разговор сложился именно так, он задавал вопросы, самые разные, все, что приходило в голову, и Пат добросовестно отвечала. Чжоу внимательно слушал, подбадривал, наводящими словами подталкивал пациентку к интересующим его темам, а где-то на краю сознания неотвязно крутилась одна мысль – что же такое он увидел? Что его удивило, но не насторожило? Что-то малозначительное… но теперь это представлялось ему чрезвычайно важным. И у него была надежда, что разговор с сестрой погибшей девушки наведет его на нужную мысль. Ведь это было так близко.

- Когда меня выпишут, доктор? – спросила Пат.

- А разве вам здесь плохо? Лежите себе, отдыхаете от домашних забот, на всем готовом. Честное слово, я бы не отказался на недельку залечь в эту прекрасную палату. Хоть отоспался бы.

- Скучно, - пожаловалась Пат. – И на воздух хочется.

- Ну, что ж, - словно только что все решил, сказал Чжоу. – Тогда давайте так. Через три дня будут готовы последние анализы, и мы вас выпишем.

Лицо Пат разочарованно вытянулось.

- Три дня?

- Что, много?

- Ужасно много! Я же с ума тут сойду от тоски.

- А на сколько вы согласны здесь задержаться?

- Ну… дня на два.

Пат умоляюще посмотрела на доктора, а тот засмеялся и махнул рукой – знай, мол, мою доброту.

- Веревки вы из меня вьете, - добродушно сказал он. – Ладно, через два дня.

- Спасибо, доктор! – радостно вскричала Пат.

На самом деле, что два дня, что двадцать два, без разницы, подумал Чжоу. Все параметры с пациентки сняты, все пробы надежно хранятся в криокамере. В принципе, эта женщина ему совершенно без надобности, она, если так можно выразиться, скопирована и размножена. Но Чжоу хотелось еще немного подержать в клинике. Под рукой, так сказать. Мало ли что еще придет ему в голову?

Чжоу встал и, прощаясь, ласково похлопал Пат по руке.

- Милое какое колечко, - сказал он, заметив на безымянном пальце Пат кольцо с камешками.

На самом деле, он понятия не имел, милое оно или нет, дорогое или дешевка, он вообще в этом не разбирался, а сказал так, чтобы сделать женщине приятное. Маленький комплимент, он же никогда не бывает лишним. Пат зарделась от удовольствия.

- Билл подарил мне его, когда сделал предложение. Так волновался, бедняга, что путался в словах. Знаете, что он мне сказал? «Не выходи за меня!» Представляете, каково девушке услышать такое? - Пат весело рассмеялась и с нежностью поглядела на кольцо. – Он купил его на распродаже в супермаркете. Специально ездил за ним в другой город, чтобы я ничего не узнала. Но я, конечно же, узнала, только ему ничего не сказала. У него тогда совсем не было денег, а за мной начал ухаживать один милый молодой человек, вот Билл и испугался, как бы я не выскочила замуж за другого. Купил дешевое кольцо и сделал мне предложение. Конечно, я согласилась. Ну а что? Сколько можно было тянуть?

- Что вы сказали? – резко перебил ее Чжоу.

- Когда?

- Только что!

- Я сказала, что согласилась. Сколько можно…

- Нет, до этого! Что-то про кольцо.

- Про кольцо? Ну, что оно дешевое. Что Билл купил его на распродаже…

- В супермаркете! – выкрикнул Чжоу в величайшем возбуждении и выскочил из палаты.

Пат с опаской посмотрела ему вслед.

- Сумасшедший, - пробормотала она.

- 3 -

Он влетел в лабораторию и бросился к компьютеру. Открыл нужный файл, вчитался глазами, напрочь позабыв о голосовом вводе, а потом ударил кулаками по столу и издал торжествующий вопль.

- Супермаркет! – не своим голосом орал доктор Чжоу. – Маркер! Нашел, черт возьми!

Подброшенный акустическим ударом, Чжоу-младший свалился с кресла и теперь сидел на полу, очумело хлопая сонными глазами, гладя, как его отец, сама сдержанность, сама невозмутимость, отплясывает какой-то дикий танец, топча листы распечаток и потрясая воздетыми кулаками.

- Нашел! – ликующе кричал он. – Нашел!

Он бросился на колени рядом с сыном, схватил его за плечи и встряхнул.

- Маркеры! – крикнул он ему в лицо. – У этой Саркози были кардиомаркеры! Ты понимаешь, что это значит?

- Что она принимала сердечные препараты, - четко, как на экзамене, ответил Чжоу младший.

Мне бы они тоже не помешали сейчас, подумал он. Черт, я же чуть инфаркт не схватил от его воплей. Маркеры, тоже мне открытие. Да сейчас почти любой препарат оснащается соответствующим маркером. Да, лекарство становится чуточку дороже, зато бьет прямо в цель.

- Она не принимала сердечных препаратов! Так все говорят.

- Они могли не знать, - возразил Чжоу-младший, поднимаясь с пола и помогая встать отцу.

- Это неважно, - отмахнулся Чжоу-старший. – Ты действительно не понимаешь. Есть кардиомаркеры. Уже пустые. То есть они донесли до сердца некое вещество. Так?

- Ну… так, - осторожно согласился Чжоу-младший, все еще не понимая, куда клонит отец.

- А это вещество, вместо того, чтобы помочь пациентке, убило ее! Да еще таким невероятным способом! И я предполагаю, что это не была трагическая случайность, связанная с передозировкой или подобной чепухой. Это вещество ей ввели умышленно, ожидая определенного результата! Одним словом, сынок, это убийство!

- О! – потрясенно воскликнул сын. – Но – как? Почему?

Чжоу-старший отмахнулся.

- Об этом пусть у полиции голова болит. А сейчас мне нужно проверить на кардиомаркеры Патрицию Колмен.

- У меня есть образец ткани, - с готовностью сказал сын.

- Нет, - рявкнул отец. – Мне нужны сегодняшние данные. Иди и сделай! Немедленно! Впрочем, вчерашние данные тоже не помешают. Интересно посмотреть на динамику.

Но Чжоу-младший последних слов отца уже не слышал, его словно ураганом вышвырнуло из лаборатории.

Уже через час ужасная картина немного прояснилась. В крови Патриции Колмен тоже были обнаружены кардиомаркеры, причем пустые. А это значит, что таинственное вещество, убившее ее сестру, было доставлено и в ее сердце.

- Как они попали к ней? – ломал голову Чжоу-младший. – Она утверждает, что никаких таблеток не принимала уже давно.

- Да как угодно, - отмахнулся Чжоу-старший. – Еда, питье… Как угодно.

Или шарик от пейнтбола, подумал он. Контактный способ доставки маркеров… необычно, неудобно, но вполне возможно.

- Мы не знаем, как кардиомаркеры попали в кровь жертв, - продолжал он. – Мы не знаем, что именно они переносили… но узнаем, я в этом нисколько не сомневаюсь. Но уже сейчас мы точно знаем одно – наличие пустых маркеров является признаком смертельной опасности. А это означает, что миссис Колмен умрет в ближайшее время. Если не принять соответствующие меры.

- Согласен, - кивнул Чжоу-младший. – Надо срочно оповестить всех ведущих специалистов. Может быть, если мы возьмемся все вместе, мы успеем…

- Есть и более простой способ.

Чжоу-младший задумался. Отец ему не мешал, прихлебывал жиденький чаек и наслаждался отдыхом.

- Не знаю, - признался наконец сын. – Ничего не приходит в голову.

- Я бы попробовал пересадку сердца. Уверен, что вся зараза сосредоточена именно там, ждет своего часа. И если мы уберем пораженный орган, с вероятностью девяносто девять процентов мы тем самым спасем пациента.

Чжоу-младший с восхищением посмотрел на отца. Ты – гений, аршинными буквами читалось на его лице.

- Я немедленно займусь подготовкой к операции.

Он встал и решительным шагом направился к выходу.

- Постой, - недовольно окликнул его Чжоу-старший. – Ты забыл самое главное!

- Да, папа? – с готовностью повернулся сын.

- Ты забыл проверить на кардиомаркеры меня.

Глава 2

- 1-

Наутро Пат выглядела на удивление прилично. Ни красноты, ни отека, только маленькие красные прыщики на щеке и шее.

- И зачем было так тереть? – упрекнул жену Билл. – Повредила кожу.

- Похоже на аллергию, - сказала Пат, внимательно разглядывая себя в зеркало.

- Аллергия? – удивился Билл. – Чепуха. Аллергия не бывает такая локальная. Да и на что?

- На краску. – Пат осторожно провела пальцами по щеке и шее. – Сюда попала краска этого психа. Вот и результат. Наверное, там какая-нибудь гадость была.

- Думаешь? – с сомнением спросил Билл. Пат энергично кивнула.

- У Эмми точно так же было.

- В каком смысле – так же?

- Ну, в нее же тоже этот псих стрелял. Ты что, не помнишь? Она вечером на пробежку вышла, он ей в живот сбоку попал. Удачное место, всегда можно под одеждой скрыть. Повезло. Не то, что мне. – Пат схватила корректирующую кисть, выставила ее на пол тона темнее своего обычного цвета и принялась умело ею орудовать. – Ну, как? По-моему, неплохо. Если специально не приглядываться, то и незаметно. Правда? Билл! Билл, ты меня слышишь?

- Подожди, - медленно проговорил Билл. – Так ты говоришь, в Эмми стреляя тот же псих, что и в тебя?

- Ну откуда я знаю, тот или не тот? Может, их тут десяток бродит, малолетних хулиганов! С тех пор, как ты ушел в отставку, порядка стало меньше. Это не только я так считаю, это тебе любой скажет! Вот Ирен на днях жаловалась…

- И что, у нее такая же сыпь была? – перебил жену Билл.

- У Ирен? – удивилась Пат. – С чего ты взял? У нее сумочка пропала. Прямо на воскресном пикнике. Она говорит…

- При чем тут эта дура Ирен? – рявкнул Уильям Колмен, бывший старший офицер полиции, а ныне пенсионер. Хотя, бывших полицейских не бывает, это известно всем. – Я про Эмми! Ради бога, Пат, скажи мне четко – была у нее сыпь?

- Так я же и говорю – была! Чем ты слушаешь? И Ирен вовсе не дура, - скорее, из женской солидарности, чем ради торжества справедливости, добавила Пат.

- Я не знал, - покачал головой Билл. – Когда это случилось? Почему ты мне ничего не говорила?

- Ну, знаешь, дорогой! – возмутилась Пат. – Если у женщины проблемы с внешностью, то мужчина будет последним, кто об этом узнает. Если вообще узнает.

- Но ты мне даже не сказала, что в нее стреляли!

- Во-первых, говорила, - ощетинилась Пат. – Но ты же выше всей этой бабской болтовни! А, во-вторых, на днях соседский мальчишка окатил меня грязью, когда проезжал мимо на своем велосипеде. Об этом я тоже обязана была тебе доложить?

- Да, обязана, - мрачно сказал Билл. – Я бы надрал ему уши.

Пат нежно улыбнулась мужу.

- Ты такой заботливый. Но не волнуйся, я умею за себя постоять! И уши этому негодяю надрала сама. Просто сходила к его матери и обо всем рассказала. Ведь он даже не извинился. – Пат взглянула на часы и испуганно вскрикнула: - Мы опаздываем! А я даже не одета! Я быстро.

И она вихрем умчалась в гардеробную. Билл проводил ее взглядом, в котором явно читалась тревога. Потом украдкой, все время прислушиваясь, не идет ли жена, открыл лежащую на столе белую с черной каймой папку, пробежал глазами заключение о смерти Эмили Саркози, подписанное Чжоу Сухини.

Старина Чжоу! Отличный мужик, знающий, ответственный. Из тех, на чье мнение можно положиться. И не из болтливых, что немаловажно. Они нечасто пересекались, но относились друг к другу с уважением.

Пожалуй, обращусь сперва к нему, решил Билл Колмен. А там посмотрим.

- 2 -

Похороны были очень скромными. Кроме супругов Колмен, проводить Эмми в последний путь пришли две подруги Эмми, старенькая мадам Гранде (дальняя родственница семейства Саркози и, по совместительству, добрая нянюшка двух сестер) и Джулиан Просперо, несостоявшийся муж Эмми.

Как всегда, едва поздоровавшись с Джулианом, Билл Колмен поспешил отойти от него и принять самый равнодушный вид. Он терпеть не мог этого парня, все в нем вызывало раздражение: и его черные, до плеч, кудри, и наглый масляный взгляд, и капризный изгиб чересчур красивых для мужика губ. Да что там, само существование Джулиана Просперо Билл воспринимал как недосмотр господа бога. Для чего этот парень появился на свет? Чтобы дурить головы бабам и жить за их счет? Он же ничего, совершенно ничего из себя не представляет. Ни ума, ни профессии, ни денег, одна молодость и смазливая внешность. И этого, оказывается, достаточно, чтобы дуры всех возрастов вешались ему на шею и осыпали его дорогими подарками!

Эмили не была исключением. Она влюбилась в этого проходимца, влюбилась с первого взгляда, вбила себе в голову, что непременно должна выйти за него, а этот жиголо вертел ею, как хотел, то отталкивал, то приближал. Целый год морочил девчонке голову. И даже своих похождений особо не скрывал, урод! А она все прощала и ждала. Дождалась. Четыре месяца назад было официально объявлено о помолвке, свадьбу должны были сыграть в конце лета, приурочив ее ко дню рождения жениха. Эмми собиралась устроить по этому поводу грандиозный праздник, у нее-то деньги были, в отличие от этого нищего проходимца.

Билл вспомнил тот день, когда сладкая парочка прибыла в их с Патрицией дом. Эмми сияла, она была влюблена и счастлива, а Джулиан снисходительно позволял себя любить. Эмми строила планы их совместной жизни, и все они сводились к Джулиану, к его счастью и благополучию, а тот принимал это как само собой разумеющееся и нисколько не возражал, чтобы невеста составила завещание в его пользу.

Ну теперь-то тебе ничего не достанется, красавчик! – злорадно подумал Билл. Довыпендривался. Что, небось, локти кусаешь, что так затянул со свадьбой? Ночами не спишь? Места себе не находишь? А денежки-то тю-тю, прямо из грязных жадных ручонок уплыли!

Джулиан и впрямь выглядел не лучшим образом, он похудел, осунулся, но, как ни странно, привлекательности своей не утратил. С неохотой Билл вынужден был признать, что в своей скорби Джулиан стал как-то старше и мужественнее. Но вот что являлось причиной его скорби – потеря любимой невесты или утрата богатства, на этот счет у Билла Колмена никаких сомнений не было.

Когда все кончилось, Билл суховато распрощался с девицами, подхватил под руки Пат и мадам Гранде и направился к выходу с кладбища. На Джулиана он даже не взглянул.

- А как же поминки? – пискнула Пат, растерянно оглядываясь на оставшихся.

- Помянем в близком кругу, - отрезал Билл, и мадам Гранде энергично закивала седой головой.

- Без этого стервятника! – возмущенно заявила она, и Билл Колмен с симпатией взглянул на старушку. Он понял, что нашел единомышленника.

Пройдя несколько шагов, Билл не выдержал и обернулся. И был полностью удовлетворен увиденным: две девицы заботливо хлопотали вокруг убитого горем жениха, а тот покорно подчинялся их власти, не забывая обнимать обеих за талии.

- 3 -

Дома их ждал скромный обед. Помянули покойницу. Слегка захмелевшая Пат ударилась в воспоминания. Она рассказывала о детстве, о том, каким прелестным ребенком была Эмми, какие надежды подавала, как проказничала. Мадам Гранде внимательно слушала, иногда кивала, иногда скептически улыбалась, а пару раз даже осмелилась прервать родную сестру покойной – по ее мнению, Пат не всегда точно передавала события давно минувших дней. Из этого Билл Колмен сделал вывод, что с памятью у старушки, слава богу, все в порядке, и она может быть ему полезна.

Потом Пат окончательно раскисла, и Билл отвел ее в спальню.

- Ужасно неудобно, - бормотала Пат, укладываясь в постель. – Я же хозяйка… бросила тебя, получается… но тетя Руфь такая милая, она не обидится…

- Не беспокойся ни о чем, дорогая. Отдыхай. У тебя выдался трудный день, - сказал Билл, поцеловал жену, затемнил окна и тихонько вышел.

Мадам Гранде прибирала со стола. Она разыскала и повязала цветастый фартучек Пат, закатала рукава и выглядела так уютно, так по домашнему, как будто всю жизнь провела здесь, в этом доме, хлопоча по хозяйству.

- Мадам Гранде, пожалуйста, оставьте это, - попросил Билл. – Мне бы хотелось с вами поговорить кое о чем.

- Конечно, - отозвалась старушка, запуская киберуборщика. – Но мне будет приятно, если вы будете называть меня тетей Руфь. Я всю жизнь была тетей Руфь, даже для налогового инспектора, и не хочу ничего менять на старости лет.

- Хорошо, но тогда забудьте о мистере Колмене. Просто Билл.

- Конечно, мой мальчик, - согласилась тетя Руфь. – Вы ведь мне не чужой человек. И хотя мы с вами лично мало общались, я неплохо вас узнала со слов моих дорогих девочек.

- Вот как раз насчет девочек… Точнее, насчет Эмми…

Мадам Гранде нахмурилась.

- Очень, очень странная смерть, - негромко произнесла она. – Вы об этом хотели поговорить?

Она сидела напротив бывшего полицейского, выпрямившись, со строгим лицом, и в ее глазах, окруженными лучиками морщин, светился незаурядный ум.

- Вы, тетя Руфь, прямо быка за рога берете, - с уважением произнес Билл. – Мне тоже это все кажется странным… но я же многого не знаю. Например, о состоянии здоровья Эмми. Внешне все было в порядке, но кто знает… Какое-нибудь наследственное заболевание…

- Ничего подобного! Я, считай, вырастила девочек, они были совершенно здоровы в этом смысле. Прекрасная генетика, крепкое здоровье… Конечно, работа подчас сильно выматывала Эмми, но она была сильной молодой женщиной. Ей достаточно было пары дней, и она полностью восстанавливалась.

- А что у нее была за работа? Пат мне рассказывала, конечно, но я не очень понял. Она имела дело с сумасшедшими, да? Что-то там правила в их мозгах?

Старушка рассмеялась. Смех у нее был негромкий и очень приятный, как журчание лесного ручья.

- У маленькой Эмми была редкая профессия – оператор-сомнолог. Она создавала сны на заказ.

- Гм, - сказал Билл и почесал подбородок. – Так мне Пат и говорила.

- Это очень просто, я сейчас объясню. Мы все хотя бы раз в жизни видели такой сон, который не можем забыть. Яркий, вещественный, реальнее, чем жизнь. Иногда это сон-воспоминание, иногда что-то совершенно фантастическое. Иногда сны пугают. Например, кому-то раз за разом снится, что он заблудился в каком-то месте. Местность ему незнакома, но он точно знает, куда надо идти, чтобы оказаться дома. Но вот дойти никак не может. Постоянно возникают какие-то препятствия: то лестницы, то подвалы, то незнакомые дома и комнаты. Родной дом недалеко, он буквально в поле зрения, но добраться до него не получается. Более того, чем сильнее человек к нему стремится, тем дальше оказывается. Это довольно неприятно, хотя и не опасно. Так вот, оператор-сомнолог, погрузившись в сон пациента, помогает ему найти дорогу… и, в конечном итоге, разобраться со своими проблемами. Но это лишь один из примеров, и тут действительно необходимо участие психолога. Гораздо чаще люди заказывают приятные развлекательные сны: приключения, любовные интриги, полеты в космос, воспоминания из прошлой жизни… Помню, у Эмми был клиент, который в десятилетнем возрасте стал свидетелем убийства. Так ему казалось, во всяком случае. И он заказал Эмми воспоминание, чтобы вернуться в прошлое и как следует там все разглядеть.

- Но, позвольте! – недоверчиво перебил Билл. – Это же невозможно! Откуда Эмми знать, что там было на самом деле? Если уж сам человек толком об этом не помнит? А напридумывать можно все, что угодно!

Тетя Руфь снисходительно улыбнулась.

- Вам, Билл, нужно почитать соответствующую литературу. Поверье, ее немало в сети, и там доступно все изложено. Я же могу лишь сказать, что Эмми, как оператор, могла вычленить и отсечь ложные воспоминания. Точнее, то, что со временем исказило истинную картину произошедшего: эмоции взрослого человека, опыт взрослого человека, его предвзятое мнение. Ведь мы очень подвержены влиянию, даже если влияние это исходит от нас самих. Мы сами себя можем убедить в чем угодно. Понимаете?

- Кажется, да, - медленно произнес Билл. – В детстве мне подарили велосипед, мой первый велосипед. Я был на седьмом небе от счастья. И долгие годы я считал, что у него было желтое седло, ярко-желтое, глянцевое. А потом на семейном празднике… мы разглядывали старые фото, и я увидел, что седло велосипеда на самом деле синее. Я был страшно удивлен, но мои родители подтвердили, что никакого желтого велосипеда у меня никогда не было. Хотя он мне даже снился.

- Вот-вот, - закивала тетя Руфь. – А на самом деле вы просто увидели этот желтый велосипед у какого-нибудь ребенка, и это произвело на вас неизгладимое впечатление. Может быть, вы в мыслях обладали им, катались на нем, ставили в гараж или кладовку… Так и получилось, что воспоминание о желтом велосипеде наложилось на воспоминание о велосипеде синем и вытеснило его.

- О! – пораженно воскликнул Билл. – Вы сейчас сказали… Я помню какой-то праздник, там был разноцветный клоун на желтом велосипеде с одним огромном колесом. Он ездил в толпе и раздавал мороженое… Да! Теперь я понимаю, как все случилось. И что же, Эмми всем этим занималась?

- Да, только гораздо эффективнее, чем мы с вами сейчас. Она действовала изнутри, прямо из сна, и результат всегда был превосходный. Она была очень, очень талантлива, и получить ее услуги было непросто.

Билл наклонился вперед.

- Знаете, - смущенно проговорил он. – Не могу сдержать любопытства… Тот мальчик… Он действительно видел убийство? Или об этом нельзя говорить? Врачебная тайна и все такое…

Тетя Руфь лукаво поглядела на него.

- Конечно, тайна. Но поскольку вы никогда не узнаете его имени, то я вам эту тайну открою. Да, это действительно было убийство. Хладнокровное и продуманное.

Билл присвистнул, в изумлении покачал головой.

- Ничего себе! И что же дальше? Я имею в виду, завели уголовное дело? Преступника нашли?

- Простите, мой мальчик, - извиняющимся тоном проговорила тетя Руфь.

- Да, понимаю… Извините меня за любопытство. Но как это все удивительно!

- Но эти случаи, они, скорее, исключения. Гораздо чаще Эмми создавала приятные, легкие сны. Она встречалась с клиентами, разговаривала с ними, выясняла, что им особенно дорого, к чему они стремятся, каковы их желания. Иногда она выезжала в те места, которые клиенты хотели увидеть во сне. Берег океана, например, джунгли Калори, какой-то определенный город… Это ее выматывало, и поэтому она тщательно следила за своим здоровьем.

Она замолчала, выжидательно глядя на Билла, а тот сперва ничего не понял, потому что слегка подзабыл, с чего начался разговор, а потом до него дошло, и он с огромным уважением посмотрел на тетю Руфь.

- То есть вы считаете… - раздумчиво начал он, но тетя Руфь его перебила:

- Не важно, что считаю я. Важно, о чем думаете вы. Вы ведь не просто так затеяли этот разговор, правда? Ну так расскажите мне все. Тем более, что милая Пат отдыхает и не слышит нас. А я старый человек. Я немало повидала на своем веку и умею смотреть жизни в глаза.

- Я беспокоюсь о Пат, - признался Билл. – Но все это так зыбко, так…

Он неопределенно помахал рукой, и тетя Руфь кивнула.

- Понимаю, - мягко сказала она. – У вас нет никаких доказательств. Но, милый мой мальчик, я же не полицейский. Мне вполне достаточно здравого смысла.

- Ну, хорошо, - решился Билл. – Я все расскажу, но сначала ответьте мне на один вопрос – в Эмми не так давно стреляли? Нет-нет! – воскликнул он, видя, как вытягивается лицо пожилой женщины. – Я не имею в виду пули и вообще оружие. Я говорю об игрушке. Такой, знаете, которая стреляет шариками с краской. Молодежь часто этим увлекается, бегают друг за дружкой по лесу, стреляют, а потом подсчитывают очки.

- Пейнтболом увлекается на только молодежь, - усмехнулась тетя Руфь. – Муж моей внучки, например, а ведь ему за сорок. И на ваш вопрос я могу ответить совершенно точно – да, было такое. Эмми вся кипела от негодования.

- Когда? – быстро спросил Билл.

- Точно я сказать не могу. Месяца два назад, два с половиной.

- На коже, в том месте, где была краска, не появилась потом сыпь? Что-то вроде аллергии, крапивницы?

- Была, - подтвердила тетя Руфь. Лицо ее было необычайно серьезно, глаза выдавали тревогу. – Эмми приняла антигистаминный препарат, и очень скоро все прошло. Чувствовала она себя отлично, но планы, конечно, пришлось менять… Ну, да, это было в четверг, теперь я вспомнила совершенно точно, но вот число… Какое же это было число?

- Почему? – хрипло спросил Билл. – Почему вы в этом так уверены? Насчет четверга?

- Потому что в пятницу она была приглашена к друзьям на пати. Вечеринка в бассейне. Знаете? Надувные матрасы, коктейли на плавучих плотиках, купальники, больше напоминающие ленты. Эмми просто из себя выходила, что из-за этой сыпи вынуждена остаться дома и…

- О, господи! – простонал Билл. Он стиснул кулаки и в каком-то отчаянии посмотрел на собеседницу.

- Что такое, Билл? – резко спросила та. – Вы должны мне все рассказать. Немедленно!

- Сегодня пятница, - с трудом выдавил из себя Билл. – Вчера вечером в Пат стреляли. Шариком с краской. А сегодня утром у нее появилась сыпь. И я боюсь… Это глупо, конечно, но…

- Вы боитесь, что это не совпадение?

- Я страшно боюсь за Пат! Что, если это не просто краска? Что, если там яд?

- Который действует не сразу? Билли, мальчик мой, это очень удобно для детективных романов, но бывает ли такое в жизни? Вы – полицейский, у вас богатый опыт. Скажите, вы сталкивались с такими ядами?

- Даже не слышал ни разу, - признался тот. – Но я все равно боюсь. Понимаете, совпадение довольно неприятное.

Мадам Гранде посмотрела на зрелого, в годах мужчину, на его трясущиеся руки.

- Ведь это еще не все? - проницательно спросила она. – Давайте, Билл, выкладывайте все разом. Поверьте, я беспокоюсь о Пат не меньше вашего. И если существует хоть малейшая опасность, мы обязаны сделать все, чтобы ее предотвратить. Хотя лично мне кажется, что вы просто накрутили себя. Вы немножко чересчур сильно любите свою жену. Звучит глупо, но такое бывает. И обычные, я бы сказала - бытовые страхи за близкого человека у вас переросли во что-то вроде мании. Знаете, у одной очень милой молодой мамы сын катался на лыжах и упал. Скатился по склону, набил шишку, разбил губу. Она ужасно кричала, что сын ее проломил голову, что он умирает… а когда выяснилось, что с мальчиком все в порядке, принялась утверждать, что он изуродован. И все потому, что ему наложили пару швов.

Билл Колмен улыбнулся: сравнение с молодой матерью его позабавило, и на душе стало немного легче.

- Вы – удивительно разумный человек, тетя Руфь. Я так рад, что вы сейчас с нами. Конечно, это просто дурацкое совпадение.

- И, тем не менее, расскажите мне все.

Ни слова не говоря, Билл сходил за своим уником, вошел в местную новостную ленту, открыл нужную статью.

- Вот, - сказал он. – Я, признаться, не придал этому сперва никакого значения, но сейчас, когда я узнал…

- Позвольте, я сама, - мягко остановила его тетя Руфь. Билл послушно закивал и пододвинул к ней уником.

Статься была совсем короткой, скорее заметка, и никак не претендовала на то, чтобы привлечь широкое внимание. Но тетя Руфь очень внимательно прочитала ее.

В заметке автор возмущался распущенными нравами современной молодежи, и с негодованием описывал, как на пожилого человека, заслуженного учителя и вообще примерного члена общества напали хулиганы. Мистер Васильев прогуливался вечером в парке, по своему любимому маршруту, которым он ходил многие годы, когда его нагло и беспринципно обстреляли из зарослей шариками для пейнтбола. Физически мистер Васильев не пострадал, но морально старый учитель был просто раздавлен. Разве этому учил он всю жизнь? – патетически восклицал автор заметки и призывал голосовать за «Партию свободного выбора», которая обязательно наведет порядок в городе.

- Статься написана почти три месяца назад, - задумчиво проговорила тетя Руфь. – Почему она привлекла ваше внимание?

- Не мое. Пат. Она прочитала и очень расстроилась. Оказывается, этот Васильев был ее учителем. Очень хорошим, очень добрым. Ну и просто не годится, когда над пожилыми людьми так издеваются.

Мадам Гранде открыла календарь, сверила дату.

- Статья опубликована в субботу. Но это еженедельник, так что бедный мистер Васильев мог пострадать и в четверг. Пожалуй, стоит его расспросить поподробнее об этом неприятном происшествии. Может быть, он помнит?

- Не помнит, - угрюмо откликнулся Билл. – Вот.

И он открыл короткий некролог в черной рамке, где сообщалось, что мистер Василев скоропостижно скончался от болезни сердца.

- Это мне Пат показала. В прошлом месяце она ездила на похороны. Говорят, что он скончался действительно внезапно. Шел по улице, схватился за сердце и упал. Обширный инфаркт. Но он был очень стар и не совсем здоров, а Эмми…

Мадам Гранде долго молчала, хмуря светлые редкие бровки, а потом сказала с нажимом, тщательно подбирая слова.

- Это очень серьезно, Билл. Боюсь, ни о каком совпадении речь идти не может. Что вы намерены предпринять? – резко спросила она. – Вы же понимаете, действовать надо быстро.

- Я подумал о Чжоу Сухини, - медленно проговорил Билл. – Он вскрывал Эмми… простите, тетя Руфь… Мы с ним всегда ладили. Очень неглупый человек. Даже если он мне и не поверит, он хотя бы выслушает и даст совет, куда можно обратиться, чтобы как следует обследовать Пат. Я тоже не верю в яды, которые действуют через месяцы… но мне будет спокойнее, если я буду об этом точно знать.

- Это отличный план, - одобрила мадам Гранде. – А я, если вы не возражаете, немного погощу у вас. И присмотрю за Пат.

Билл Колмен просиял.

- Это будет здорово! – воскликнул он. – Вы… я… Мы с Пат… честное слово, это так хорошо, что вы будете рядом.

- С Эмми я тоже была рядом, - печально проговорила мадам Гранде. – И ничем не смогла ей помочь. Правда, меня не было в последние дни ее жизни. У меня родилась очередная правнучка и я гостила у родных. А с Пат я постараюсь быть рядом каждую минуту. Кроме того, мы предупреждены об опасности и будем настороже.

- Только смерти эти такие внезапные, - с горечью произнес Билл. – Один миг, и человека не стало.

- Ну, не совсем так, - возразила мадам Гранде. – Мы не знаем, как чувствовали себя Эмми и мистер Васильев в последние дни. Может, у них щемило сердце. Или не хватало воздуха. Или случались головокружения. Знаете, такие короткие несерьезные недомогания, которые быстро проходят. Человек, как правило, и внимания на это не обращает. Старик – потому что стар и ничего другого не ждет. Молодой – потому что не верит в болезнь… Я присмотрю за Пат, но нам всем будет гораздо спокойнее, если вы поместите ее в госпиталь. И чем скорее, тем лучше.

- В понедельник, - решил Билл. – Да, в понедельник я поговорю с Чжоу. Мне бы не хотелось беспокоить его в выходные, он терпеть этого не может. Думаю, два дня ничего не решат.

- Хорошо, - сказала мадам Гранде, но в глазах ее была тревога.

Барабаны Зомби. Глава 1

Барабаны Зомби. Глава 2

Барабаны Зомби. Глава 3

Барабаны Зомби. Глава 4

Барабаны Зомби. Глава 5

Барабаны Зомби. Глава 6

Барабаны Зомби. Глава 7

Барабаны Зомби. Глава 8

Барабаны Зомби. Глава 9

Барабаны Зомби. Глава 10

Барабаны Зомби. Глава 11

Глава 12.

Бернар.

Он сидел в просторной комнате, заставленной мониторами и отдавал команды своим солдатам, наблюдая через камеры на дронах за ходом продвижения наемников. На одном из мониторов также шла непрерывная трансляция с трех спутников «Талес», запущенных на геостационарную орбиту. Разрешение картинки было на пределе, но все равно помогало лучше понимать происходящее в окрестностях их базы. Бернар подумал, что представления о войне сильно изменились вот уже лет тридцать , она все больше походила на компьютерную игру, особенно для командного состава и операторов беспилотников.

Но то, что он наблюдал на экранах, ему нравилось все меньше и меньше. Ситуация складывалась самым негативным образом для Фобаи, так как расчет безумца на орду зомби не оправдался. Наемники сначала ликвидировали его погонщиков, а затем взяли толпу зомби под свой контроль, причем контроль качественный. Погонщик у них был превосходный. Что-то подобное он видел только на учениях, но даже военный оператор не смог бы так грамотно организовать действия огромной массы существ.

Наемники, пользуясь тем, что зомби просто смяли две первые линии обороны Фобаи из его приверженцев, достаточно бодро пробирались к резиденции проповедника. Бернар поддерживал с ним связь по радиоканалу, периодически призывая укрыться на их базе. Майор почему-то был уверен, что в этом случае атаки не последует. Но регулярно получал отказ. Адди словно не видел, как тает его воинство, причем за уже пять часов непрекращающейся стрельбы потери составили более ста сорока человек убитыми. Раненых наемники добивали из соображений гуманизма, так как проголодавшиеся зомби сделали бы это более жестоким образом.

Бернару стало обидно: люди Адди, которых готовили его инструкторы, при столкновении с наемниками словно забыли все уроки и техники. Да, легкие победы над запуганными африканцами-соседями расслабили их. Единственное, что хоть немного ободряло, так это то, что пока еще не началось повальное бегство, а отступление с позиций все же можно было назвать отступлением.

В комнату вошел Катру.

- Так и не согласился?

- Нет, чертов псих.

- Из-за меня?

- Из-за тебя, капитан, - Бернар не стал лукавить, - но не только. Он несет какой-то бред про Защиту Господа, про то как одержит победу.

- Если мы вмешаемся, то , конечно, одержит.

- Мне десять минут назад звонил полковник Маршаль. Приказал пока не соваться в это дерьмо, но на рудник наемников не пускать.

- Может, нам всем сказочно повезет, и его пристрелят?

- Что-то подсказывает мне, что такого счастливого поворота нам явно не увидеть.

На экране с изображением со спутников расцвел красный цветок на месте расположения расчета ПВО Фобаи, и Бернар выругался:

- Ну, вот сейчас начнется полный пиздец. «Дрейки» теперь задействуют вертолеты и ударные дроны.

- Но как? Как им удалось проникнуть в тыл? - капитан имел в виду наемников, которые уничтожили систему ПВО свихнувшегося проповедника. Четыре пусковые установки на грузовиках с солидным запасом противоракет и машина управления. И там находились самые лучшие бойцы за пультом и в охранении.

- Попробуем выяснить, - Бернар связался с Адди. Тот ответил не совсем своим голосом:

- Иуда, я пригрел у себя на груди ядовитую змею!

- Надеюсь, это не обо мне? - майор тайно надеялся, что тот ответит «да», и тогда он даст волю чувствам и тотчас пустит пулю в лицо безумца, но Фобаи пояснил:

- Они подкупили моего апостола, и он взорвал все машины с ПВО.

- Это дополнительный аргумент, чтобы принять мое предложение о защите. Я могу выслать за вами людей....

- Майор, лучше дайте прикрытие от воздушных атак, у нас только ПЗРК остались.

- На нашей базе ПВО действует.

- Понятно, Господь вам судья, майор, - Адди отключился, а Бернар хлопнул ладонью по столу:

- Пиздец, просто какой-то невероятный пиздец.

- Согласен с таким определением, майор, - Катру достал фляжку с водой и подошел к кулеру. - Может, забрать его силой?

- Вероятны потери с нашей стороны в таком случае. Вокруг него крутятся кровососы. Остальная охрана проблем не доставит, но эта четверка опасна, а я не хочу платить жизнями своих солдат за прихоть корпорации.

- Давайте я займусь кровососами. У меня есть в команде парни, которые умеют с ними обращаться. И они уже спрашивали меня.

- Капитан, - Бернар тоже подошел к кулеру и вытащил из стопки бумажный стаканчик. - Такой опыт не уникален. Даже у меня он есть, но мы не станем этого делать.Я вообще надеюсь, что «дрейки» его с вертолета или дрона накроют. И на этом вся эта сраная история закончится. А нас, ну, пропесочат немного, но жопа у нас прикрыта командами полковника.

- Странная война получается, - Катру закрутил пробку и тоже достал стаканчик. Бернар только поднес воду к губам, как сработал звонок личного комма. Это было удивительно: командование и подчиненные общались по армейским радиоканалам, а жену и детей он предупредил, чтобы не звонили пару дней, пообещав отправлять сообщения каждый вечер. Он достал комм из нагрудного кармана. Определился вызывающий по аудио абонент: «Дрейк Фаундейшн». Интересно, как им удалось установить, что это его номер? Айди комма было зарегестрировано на давно умершего человека из Нидерландов, но , видимо, как-то сумели. Он выразительно посмотрел на Катру, и капитан , прихватив стаканчик, вышел из командной комнаты. Бернар раздумывал: а стоит ли вообще отвечать на этот вызов? Но после секундного раздумья, все же принял звонок.

- Добрый день , майор, меня зовут Антон Белов, - глава наемников говорил на французском, но перед каждым словом была почти неуловимая задержка — работала программа синхронного перевода. Она не только почти без ошибок переводила слова, но еще и моделировала голос пользователя.

- Добрый день. Чем обязан? И говорите по существу вопроса.

- Майор, вы видели, что у вашего подопечного теперь нет ПВО? Видели, конечно. Через час, максимум полтора, мы арестуем его. У меня к вам огромная просьба: вот теперь не наделайте глупостей. Мы забираем его и уходим, а вы остаетесь со своим рудником. И почти все целы и невредимы.

- Мистер Белов, - Бернар решил не сдерживать эмоции, - идите на хер.

Он отключил вызов, его затрясло от злости: «Да кем, блядь, этот сраный охранник из супермаркета себя возомнил! Предупреждает меня! Тварь!». Он крайне отрицательно относился к частным военным подрядчикам: туда собирался весь мусор, уволенный из национальных армий или вышедшие в отставку придурки, не нашедшие себя в гражданских профессиях. Бернар для себя решил, что на пенсии точно не станет наниматься в такие помойки. Лучше получит гражданскую специальность и продолжит работу.

Он еще не успел убрать комм, как по радио вышел на связь полковник Маршаль:

- Майор, у меня для вас новость: «Талес» все же решил раскошелиться и отправил вам на помощь четыреста человек из «Гегемона». Они будут на месте через полчаса.

- Подчинение кому? - Бернар хотел сразу понять, насколько он полномочен распоряжаться наемниками «Талес».

- Корпорации хватило ума предоставить такие полномочия нам, так что используйте по своему усмотрению. У вас, я вижу, объект охраны лишился ПВО?

- Да, полковник. Уже решаем проблему.

- Хорошо, - Маршаль отключился. Бернар же потер виски: четыреста русских и турок из «Гегемона» возможно смогут остановить «Дрейк». Вооружение у них, конечно, слабее , чем у его подразделения, но воевать они умеют. Он видел их работу. Иронично, что католика будут защищать православные и мусульмане.

На оперативный терминал пришло сообщение с файлом для идентификации прибывающего подкрепления. Полчаса на прибытие, час на развертывание. У Адди есть шанс продержаться. Но командир «дрейков» был не глуп. Два «Тигра» уже подбирались к укрепленным позициям. С первого вертолета отстрелили два блока термоловушек и ложных мишеней, что делало шансы на успешную атаку из ПЗРК практически нулевыми, а второй запустил несколько НУРСов с противопехотными боеголовками.

А снизу продвигались зомби, построенные почти в идеально ровные штурмующие колонны. Бернар еще раз отметил мастерство оператора из «Дрейка». Он вызвал Катру:

- Капитан, зайдите.

Жорж вернулся. На лице блуждала ироническая усмешка:

- Скоро прибудут союзнички?

- Да. У меня другой вопрос.У вас случайно не завалялось парочки ракет без идентификаторов?

- Увы, майор, увы. Давайте выстрелим штатными, потом отпишемся, что произошел программный сбой. На наемников всем насрать.

- Нет. Их нанял Ватикан, вони будет до небес.

- Какая-то странная получается война: мы просто наблюдаем, как этого проклятого мудилу схватят и увезут?

- Не совсем. Наша задача не дать этому произойти, при этом по возможности избежать столкновения с наемниками. Жаль, что «Талес» озаботился наймом таких же ребят только сейчас.

- Позже наймешь — позже заплатишь. Оптимизация расходов.

- Капитан, берите своих людей и отправляйтесь к Фобаи. Держитесь как можно ближе, ждите команду на эвакуацию, но постарайтесь не попасть под огонь противника.

- Слушаюсь, майор, -Катру покинул помещение, а на терминале появилось лицо командира из «Гегемона».

- Добрый день, майор, мое имя Арсений Катков, я...

- Да, да, я в курсе. У вас только транспорты?

- Да, но на четырех машинах, на подвеске есть НУРСы и пулеметные контейнеры.

- Я сейчас отправлю вам новые координаты зоны высадки. Ситуация херовая, так что готовьте людей к бою с «колес».

- Все так плохо?

Бернар хотел ответить ругательством, но сдержался:

- Все не очень хорошо.

- О кей.

Этот американизм из уст русского наемника резанул слух, но майор решил не нервничать.

-Да.

Из окна он увидел выезжающие за ворота базы багги: Катру со своими людьми направился к Фобаи.

«Тигры» противника отстреляли весь подвесной боезапас, развернулись и ушли на север, к зоне высадки. Бернар запустил еще несколько дронов наблюдения, так как два были сбиты во время ракетного обстрела. Он вызвал Фобаи. Тот долго не отвечал, и его посетила мысль: «А может, виновник такого праздника уже отправился на встречу с Богом?» Но радиоканал ожил:

- С Божьей помощью, майор, мы почти все целы. Святой дух охраняет нас, незримые силы отводят ракеты!

- Адди, блядь! - заорал Бернар. - Сейчас к вам прибудет подкрепление от «Талес», эти люди возьмут руководство обороной.

- Не сквернословьте, майор! - Фобаи тоже почти сорвался на крик. - Не очерняйте доброту Господа, пославшего новых воинов на защиту сына своего, бранными словами!

- Адди, выполняйте распоряжения этих людей, а еще лучше - приходите ко мне на базу. И тогда вы будете в полной безопасности.

- Я со своими детьми и апостолами сокрушу врагов!

Бернар не выдержал и просто отключился. Раньше он думал про проповедника, что тот сумасшедший, но не дурак, однако события сегодняшнего дня свидетельствовали об ошибочности подобного суждения. Он с тоской посмотрел на экраны терминалов и подумал, что предпочел бы сейчас ползти на брюхе под выстрелами противника, чем выслушивать все эти сообщения и придумывать, как защитить человека, который отказывается от защиты, да еще при этом не ввязаться в перестрелку с противником, который юридически не противник, а даже союзник, но фактически — полноценный враг...

- Мы на месте, майор, - доложил Катру, и на одном из экранов появилось изображение с камеры, встроенной в шлем капитана. Катру и два десятка его солдат расположились на южном подножии холма, на котором стояла церковь. Майор увидел, как они запускают разведывательные дроны и занимают оборонительные позиции. Багги стояли позади них , скрытые в кустарнике. Катру осторожно поднялся на холм. Капитан пораженно воскликнул:

- Пиздец, как же их много!

Он имел в виду четыре колонны зомби, которые словно змеи, ползли в сторону резиденции. До наспех вырытых людьми Адди траншей оставалось не более двухсот метров. Камера капитана также зафиксировала множество неглубоких воронок от ракет с вертолетов и несколько догорающих пикапов, на которых передвигались воины проповедника. Однако трупов было мало, что удивило майора. Или пилоты «Дрейка» были неопытными, или просто везение, или Божий Промысел.

Приближающиеся зомби наводили если не ужас, то очень серьезные опасения. Он впервые участвовал в бою с таким количеством участников. Даже тот факт, что зомби тупы и безоружны не сильно успокаивал. Больше десяти тысяч особей, испытывающих реальный голод, к тому же двигающихся организованно — это не шутки.

- Капитан, оставайтесь на этой позиции до дальнейших распоряжений.

- Слушаюсь, майор.

- «Гегемон» будет высаживаться на восточном склоне. Попробуем с их помощью нейтрализовать погонщика противника.

Бернар , благодаря спутникам и дронам, видел, что наемники Белова продвигаются параллельно колоннам зомби с некоторым отставанием. Он поступил бы также, подставляя под первые удары врага тупое стадо, на потери среди которого абсолютно наплевать. Тактика «живого щита», только этот щит отнюдь не безвреден.

Люди Адди открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов, установленных на северной части холма в замаскированных блиндажах. И даже здесь местные бойцы продемонстрировали удивительно низкую эффективность. Не все выпущенные пули достигали целей. Те, что находили цель, просто разрывали тела, в стороны отлетали окровавленные куски.

Бернар покачал головой: на его взгляд стрельбу начали слишком рано, надо было еще немного выждать. Хотя. Даже у него, находящегося почти за три километра от поля боя, по телу пробегала мелкая дрожь при виде надвигающейся лавины плоти. Что уж говорить про бойцов проповедника. Да, скверно получилось, что «дрейки» смогли перехватить управление зомби у Адди. Неожиданный и эффективный трюк.

Он посмотрел на таймер: до прибытия вертолетов «Гегемона» оставалось семь минут, а еще через пятнадцать минут в небе над обороняющимися опять появятся «Тигры», на которые сейчас «дрейки» загружали свежий боекомплект. Об этом явно говорили данные со спутников.

Бернар связался с лейтенантом Роденом, который отвечал за охрану базы, и выслушал краткий отчет:

- Гражданские специалисты находятся на территории базы, все на месте, периметр за истекшие три часа не нарушался. Визуальный осмотр рудника не выявил нахождения там посторонних лиц. Внутри базы нарушений тоже не выявлено.

- Отлично, лейтенант, отлично, что хоть здесь все в порядке.

«Гегемон» начал высадку. Получалось это у них не хуже, чем у его солдат: быстро, без суеты. Вертолеты выстроились вереницей и один за другим опускались на землю, из них выпрыгивали бойцы в боевом снаряжении и тотчас занимали оборонительную позицию. Бернар надеялся, что противник не знает о прибывшем подкреплении, но это было маловероятно: не только у «Талес» есть спутники, а уж с беспилотниками проблем у «Дрейка» точно нет.

- Командир Катков, - он вызвал по радио русского из «Гегемона». Тот сразу отозвался:

- Да, майор.

-Постарайтесь ударить по противнику с фланга, избегайте контакта с зомби.

- Это просто невероятно! Такая масса «зомбаков»! - к счастью Бернар не уловил в словах наемника страха, а только искреннее удивление от увиденного.

Вертолетчики «Гегемона» поднимали свои машины в воздух и разворачивались на север, четыре машины с подвесными контейнерами за полминуты отстреляли весь боезапас по приближающейся орде. Это принесло больше эффекта, чем стрельба из пулеметов. Продвижение зомби остановилось: гора трупов физически препятствовала их бегу. Через камеры стало заметно, что относительно стройные колонны стали расползаться в стороны: грохот взрывов явно мешал низкочастотному аудиоконтролю. Но он понимал, что вертолетам удалось уничтожить в лучшем случае десятую часть орды. И как только оператор снова возьмет под управление оставшихся, то они продолжат свой набег.

Наемники из «Гегемона» начали обходной маневр. Бернар наблюдал за их передвижением, скрестив пальцы, но командир «Дрейка» предугадал такие действия: перевооружившиеся «Тигры» с дальней дистанции начали обстрел наемников «Гегемона», вынудив их искать укрытие в зарослях кустарника и среди невысоких деревьев.

Одна из ракет «Тигра» догнала разворачивающийся транспортный вертолет, который просто развалился на несколько частей в воздухе. Обломками чуть не повредило здание церкви. Бернар тяжело вздохнул: «Вот что мешало корпорации прислать своих людей хотя бы за несколько дней до начала операции? Жадность или глупость? Или совокупность двух этих факторов? Ладно, это все лирика, надо оперировать тем, что имеется в настоящий момент» .

- Роден, - он связался с лейтенантом, - подготовьте к запуску два «Астера — 34» с нулевым боезарядом. Цель - «Тигры». Запустить и немедленно доложить.

- Есть.

Бернар решил до последнего избегать непосредственного участия в боестолкновении — запуск двух зенитных ракет без боевых частей должен показать «Дрейку», что они готовы вмешаться уже сейчас.

На запуск ушла почти минута, но такая задержка произошла из-за снятия боевых частей. Ракеты успешно преодолели тепловые ловушки и ложные цели, но вреда «Тиграм» не причинили. Однако пилоты противника намек поняли, и вертолеты покинули зону огня.

- Майор!- голос Каткова был мрачным. - Вы будете воевать холостыми патронами до того момента, пока всех моих людей не перебьют?

Бернар поморщился: этот парень, конечно, в чем-то прав, но он не позволит ему вести себя так вызывающе:

- Я не стану отчитываться перед вами за свои действия, а вам хочу напомнить, что вы подчиняетесь мне. Еще одно недовольное высказывание, и я буду настаивать на отмене оплаты.

- Пиздец, - ответил русский и отключился. Майор подумал, что сейчас люди Каткова начнут покидать позиции, но , видимо, угроза сработала, и они решили закончить маневр, прерванный атакой «Тигров».

-Майор, - теперь это был Катру. - Может, пока небольшая передышка, забрать Фобаи? И прекратить этот цирк?

-Пробуйте, - Бернар внезапно согласился. Он вовсе не хотел эскалации конфликта, а реакция пилотов «Дрейка» на зенитные ракеты с пустышками показала, что они не пойдут на открытое столкновение с французскими военными, несмотря на всю браваду Белова. Лучше силой затащить проповедника на свою базу и прекратить этот цирк. Майор, хоть и повидал множество смертей, да и сам забрал немало жизней врагов, вовсе не стремился к кровопролитию. Смерть должна быть естественной, а не в результате бойни.

- Начинаем.

- Крутите его жестко, без уговоров, охрану при сопротивлении ликвидируйте.

- Хорошо.

Глава 1

- 1 -

- Но труп-то первым я обнаружил!

- Ха! Обнаружил он! Случайно наткнулся! Что, скажешь, не так?

- Ничего подобного! И если кто-то не видит логики в чужих действиях…

- Логика? Не смешите мои подметки! Где ты тут увидел логику?

- Коллеги, коллеги! Прошу вас…

- А я улики нашла! Целых две! Понятно?

- Нашла она! Улики у нее!

- Коллеги, коллеги…

- Ой, да хватит вам уже собачиться. Было бы из-за чего. Сценарий-то примитивный, для детского сада.

- Нет, почему же? Мне, например, понравилось.

- Еще раз повторяю, для особо одаренных, – труп обнаружил я! Так что десять очков – мои!

- Идите в задницу, коллега!

- Коллега Руст, выбирайте выражения! Иначе я, как председатель, заблокирую ваш канал!

Очередное заседание детективного клуба подходило к концу. И, как всегда при подсчете очков, вылилось в обыкновенную свару и грызню. Дон Перспикас откинулся в кресле и позволил себе тонкую ироничную усмешку.

Вот дураки-то, честное слово! Спорят чего-то, доказывают, теряют лицо. Из-за чего, спрашивается? Чего хотят добиться своими голословными утверждениями? Вот скоро счетчик закончит свою работу, и всем все станет ясно. Программу не обманешь, нет! Программа, она все фиксирует, честно и добросовестно, каждое слово, каждый намек! И с выводами ее не поспоришь. Хотя встречаются отдельные слабоумные личности, которые с пеной у рта готовы идти наперекор всему и всем. Впрочем, такие в клубе надолго не задерживаются.

Я сегодня был хорош, с удовлетворением подумал дон Перспикас. Определенно хорош. И пусть никто из моих самодовольных коллег этого не заметил, я-то знаю! И счетчик знает. И скоро выдаст результат, от которого у всех челюсти поотвисают! Гениальный детектив не выпячивается, как некоторые тут, гениальный детектив незаметен, но вездесущ. Ничто и никто не может укрыться от него. Оставаясь в тени, он выбирает психологически выверенный момент и наносит один-единственный, но точный удар. И заслуженно получает свою награду.

Зеленым огоньком загорелось окошко приват-чата. «Детектив Смит» уведомляла подпись. Кто такой, почему не знаю? Так это ж новенький, сообразил дон Перспикас. Хочет чего-то перетереть наедине. Интересно, что ему от меня надо?

В вирт-клубе «Суперсыщик»детектив Смит появился совсем недавно и пока никак себя не проявил, больше помалкивал. И виртуальный образ он выбрал себе под стать имени – ничем не примечательный мужчина средних лет, одетый более чем стандартно. Обычный клерк, каких двенадцать на дюжину, мимо пройдешь и не заметишь.

Поймав взгляд дона Перспикаса, детектив Смит подмигнул ему и незаметно показал оттопыренный большой палец.

А он ничего, снисходительно подумал дон Перспикас, соображает. Пожалуй, стоит уделить ему немного времени. Вдруг будет интересно. И, подмигнув в ответ, коснулся сенсора привата.

Они очутились в кабинете, который дон Перспикас обустроил под свой вкус: полки с книгами, портьеры, оббитое красным бархатом кресло, тяжелый стол с полированной дубовой столешницей. Общий чат, где продолжали ругаться и размахивать руками, превратился в картину на стене.

- Позвольте выразить вам свое восхищение, коллега, - неожиданно звучным голосом произнес детектив Смит. – Честно признаюсь, не ожидал увидеть такую тонкую игру ума. Это было великолепно! Жаль, что остальные не способны оценить этого по достоинству.

Дон Перспикас почувствовал, что краснеет. Какое счастье, что в вирте этого не видно!

- Да ладно, - буркнул он. – То есть, я хотел сказать, что мне очень приятно.

Спохватившись, что гость все еще столбом торчит посередине кабинета (пусть это всего лишь вирт, но все равно невежливо), дон Перспикас быстренько создал кресло, точную копию своего.

- Присаживайтесь, коллега Смит.

Детектив Смит обошел кресло, уселся в него, поддернув брюки на коленях. В руках у него оказался портсигар, он вынул сигарету, щелкнул массивной зажигалкой, прикурил, выпустив тонкую струйку дыма к потолку, небрежным движением пальцев сотворил себе пепельницу, и все это проделал с таким изяществом, с такой великолепной уверенностью, что дон Перспикас немедленно ощутил острую зависть.

Научусь курить, пообещал он сам себе. Научусь, будь я проклят! Хот бы в виртуале.

- Я уже говорил и повторю еще раз, что восхищаюсь вами, - сказал детектив Смит. – Вы весьма незаурядный человек, дон Перспикас. И очень, очень проницательный. – Он многозначительно улыбнулся, давая понять, что понял и оценил точность и уместность имени Перспикаса. - Вы инициативны, но умеете держаться в тени. Вы манипулируете людьми, но так, что они этого не замечают. Вы тонко чувствуете момент и умеете терпеливо ждать. Поверьте моему опыту, это редкий и ценный набор качеств. Мы искали вас, дон Перспикас.

- Меня?

От смущения голос дона сорвался в фальцет, но Смит словно бы не заметил этого.

- Такого, как вы. В конечном итоге – да, вас. – Детектив Смит вдруг подался вперед, глаза его стали серьезными. – Мы хотим предложить вам дело, дон Перспикас. Настоящее дело. Такое, которое потребует от вас максимальной отдачи. Но мы уверены, что вы с этим справитесь.

- Мы?

- СГБ. Служба Галактической Безопасности.

- Я слушаю вас, - сказал дон Перспикас.

- Оно довольно рискованное, это дело, - предупредил детектив Смит. – Хотя и абсолютно законное. Вы можете отказаться прямо сейчас, и мы не будем в претензии.

- Я слушаю вас, - повторил дон Перспикас и расправил плечи.

***

… Хлоп вынырнул из вирт-сферы и шумно перевел дух. Вид у него был совершенно обалдевший, а глаза горели от восторга.

- Вот это да, - пробормотал он. – Вот это да! А дельце-то закручивается прикольное! Как он этого болвана обработал, просто прелесть! Пари держу, какой-нибудь молокосос. Впрочем, мы это скоро узнаем. Мы скоро все узнаем!

Хлоп довольно потер руки и вынул из рекордера кристалл с записью сегодняшнего заседания детективного клуба. Несколько минут смотрел на него, улыбаясь своим, без сомнения, очень приятным, мыслям, а потом нахмурился.

- Куда бы тебя спрятать, - озираясь, пробормотал он. – Вроде бы и некуда.

Комната, где проживал Хлоп, поражала своей аскетичностью, если не откровенной нищетой. Матрас, брошенный прямо на пол, встроенный шкаф, забитый одеждой вперемешку с каким-то хламом, древний кухонный комбайн, душевая кабинка, давно нуждающаяся в хорошей чистке. И только роскошный вирт-поликомб выделялся на этом фоне, как выделяется драгоценный бриллиант среди невзрачной россыпи речной гальки. И с такой же разницей в цене.

- Некуда мне тебя спрятать, - уныло подвел итог Хлоп. – Захотят, так найдут. Я бы нашел.

Ожил уником – дешевый, с плоским двумерным экраном. С экрана смотрела хорошенькая девушка с капризно надутыми губками.

- Нет, вы только поглядите! – воскликнула она. – Он дома! Я жду его, жду, а он! Хлоп, ты совсем совесть потерял?

- Бегу, детка, - Хлоп вскочил. – Бегу, моя сладенькая! Пять минут, и я у твоих ног!

Кристалл с записью он без затей сунул себе в карман.

На пороге Хлоп оглянулся, окинул взглядом свое убогое жилище. Ничего, пообещал он себе, скоро все изменится. Хватит щипать по мелочи, пора уже заняться настоящим делом. Раз судьба дает мне шанс – крупный шанс, такой, какой выпадает раз в жизни, буду я последним идиотом, если не воспользуюсь им. Такому парню, как я, не место на богом забытом Форшанге, такой парень, как я, достоин лучшего.

Сердце сладко замерло в груди. Переберусь на Гензу, подумал он. А может – чем черт не шутит! – и в Метрополию. Крутые тачки, крутые цыпочки с роскошной грудью и ногами от ушей, шикарные рестораны… Ух, как я там развернусь! А денег хватит. Если повести дело с умом – хватит и еще останется!

- 2 -

Время шло, но Ник терпеливо ждал. Место было выбрано идеальное: этот дальний уголок парка не пользовался особой популярностью у отдыхающих. Сюда не забредали ни старушки с собачками, ни мамаши с малолетними сопляками, не шатались веселые компании подростков, ищущих развлечений, потому что никаких развлечений здесь не было и быть не могло. Лишь влюбленные парочки да одиночные спортсмены-любители, и вот они-то интересовали Ника в первую очередь. Он знал – рано или поздно кто-нибудь обязательно появится на извилистой лесной тропинке, освещаемой лишь редкими фонарями.

Наконец, терпение его было вознаграждено – в вечернем сумраке между деревьями замелькал светлый силуэт и скрылся за поворотом. Ник вскочил на ноги, обежал огромный шершавый валун и встал на краю обрыва. Позицию для стрельбы он облюбовал уже давно: именно в этом месте начинался довольно крутой подъём, что вынуждало любого, даже самого упорного спортсмена, снижать скорость. К тому же еще и фонарь… Идеальная мишень, с удовлетворением подумал Ник, глядя сверху вниз на тяжело дышащего человека, остановившегося прямо в центре светового пятна. И расстояние небольшое. Промахнуться просто невозможно.

Ник тщательно прицелился. Хлопок от выстрела был едва слышен, зато пронзительный вопль жертвы, полный ярости и боли, буквально оглушил Ника. Судя по запредельной высоте звука, на этот раз ему попалась женщина.

- Уроды! – орала она, временами переходя на ультразвук. – Гады! Сволочи!

Весьма довольный собой, Ник из мальчишеского озорства помахал беснующейся внизу жертве, закинул винтовку за спину и вскочил на гравиборд. Через десять минут он был у тайника, куда спрятал винтовку, а еще через полчаса открывал дверь своего дома.

- Коля, это ты? – из кухни выглянула мать. – Почему так поздно? Ужинать будешь?

- Потом, - отмахнулся Ник, взбежал по лестнице на второй этаж и заперся в своей комнате.

- Звонили из школы! – крикнула мать. – Ты опять пропустил тренировку!

Она еще что-то кричала высоким сердитым голосом, но Ник ее не слушал. Плюхнувшись на небрежно застланную кровать, он вызвал Перси. Тот ответил тут же.

- Ну? – нетерпеливо спросил он. – Как?

- Нормуль, - небрежно ответил Ник. – Плюс один, с первого выстрела. Тетка какая-то.

- Где?

- У Барана, - сказал Ник. – Там еще, знаешь, тропинка внизу…

- Знаю, - кисло отозвался Перси. – Сам к этому местечку приглядывался. Опередил ты меня.

Ник весело рассмеялся, глядя на обиженное лицо приятеля.

- Ничего, найдешь себе другое. Сам понимаешь, в нашем деле главное не зевать.

- Ладно, разберусь, - буркнул Перси. – Инструмент на месте?

- Конечно.

- Ты не наследил там? Никто тебя не видел?

- Обижаешь!

- Ладно, - повторил Перси и отключился.

А Ник с чувством выполненного долга отправился ужинать. В дополнение к ужину он получил от матери порцию упреков и нотаций, но даже это не испортило ему аппетита. Он был очень доволен собой. Все шло по плану.

- 3 -

- Гады! Уроды! Ненавижу! Как только таких подонков земля носит?

Рыдая злыми слезами, Патриция Колмен изо всех сил терла мочалкой правую щеку и шею.

Темно-синяя краска сходила с трудом, и Патриция снова и снова смывала, намыливала, терла.

- Хватит, - не выдержал Билл Колмен. – Кожу до костей сотрешь.

Он отнял у жены мочалку, выключил воду, завернул жену в пушистое полотенце и на руках отнес в гостиную. Бережно усадив плачущую женщину в кресло, он достал из бара бутылку шерри-бренди, два стакана, разлил напиток.

- Выпей, - приказал он. – Залпом. Ну! Тебе надо успокоиться, Пат. Слава богу, ничего страшного не произошло и…

- Успокоиться? – взвизгнула Патриция. – Ничего страшного? И это говоришь мне ты? Ты, полицейский? Сидишь тут, напиваешься, вместо того, чтобы ловить этого негодяя!

- Бывший полицейский, - криво усмехнулся Билл. – Не забывай, моя родная, я в отставке.

Он залпом выпил свой виски, резко встал, подошел к окну и уставился в темноту, сцепив пальцы рук за спиной. Он покачивался с пяток на носки и фальшиво насвистывал «Самый лучший день». Что для него являлось признаком сильнейшего душевного волнения. Пат почувствовала угрызения совести. Напрасно она так. Билл так тяжело переживает свою отставку. Он же всю жизнь отдал своей работе, всю жизнь на посту, а вот теперь оказался не у дел. Наверное, это была ошибка, и ведь его уговаривали остаться, давали хорошую должность, но Билл, ее гордый и честолюбивый Билл, не захотел милости с барского плеча. Конечно, он рассчитывал на кресло окружного комиссара, но Гендерсон, этот молодой выскочка, опередил его. Конечно, Биллу уже под шестьдесят, и выглядит он ни на год не моложе – седая голова, морщины, фигура оплыла, но ведь для полицейского это же не главное! Опыт, вот что ценится по-настоящему, опыт и хватка, а всем этим Билл может щедро поделиться с Гендерсоном, да еще и останется. Но – что поделаешь? У Гендерсона оказались такие связи, которых у честного полицейского нет и быть не может.

Позабыв про свою беду, Пат подбежала к мужу и обняла его.

- О, Билл! – горячо воскликнула она. – Мне так жаль! Бедный ты мой, бедный!

Билл похлопал жену по руке.

- Ничего, моя родная. Ты со мной, значит, все хорошо.

Он повернулся, осторожно приподнял ее лицо за подбородок, осмотрел щеку. Озабоченно покачал головой.

- Сильно натерла, - сказал он. – Знаешь, давай-ка спиртом попробуем. Ты сядь, я сейчас все принесу.

Он сходил в кухню, принес салфетки и пузырек спирта и принялся обрабатывать покрасневшую отекшую кожу. Пат сморщилась и тихонько зашипела от боли.

- Щиплет, - пожаловалась она.

- Еще бы, - проворчал Билл. – Но зато краска сходит, - он показал ей салфетку со следами синей краски. – Потерпи еще немного.

Когда он закончил, Пат подбежала к зеркалу и, едва взглянув на себя, снова расплакалась.

- Господи, - причитала она, - ну как же я завтра покажусь в таком виде? Ну что мне делать, что?

- Может, не пойдешь никуда? – нерешительно предложил Билл, заранее зная ответ. И не ошибся.

- С ума сошел? – возмутилась Пат. – Это же Эмми, моя маленькая Эмми. Она же мне как дочь была! Как я могу не проводить ее в последний путь? И что люди скажут? И потом, я ведь действительно любила ее. Хотя характер у нее был непростой.

Билл кивнул. Ему тоже нравилась младшая сестра его жены, он относился к взбалмошной легкомысленной Эмми со снисходительной отцовской нежностью. И был потрясен ее смертью не меньше Пат. Такая молодая, такая энергичная, полная всяческих идей и планов, и вдруг – обширный инфаркт. А ведь никогда на сердце не жаловалась, да и вообще почти никогда не болела.

Странная смерть. Странная именно своей внезапностью и… быстротой, что ли. Она даже не успела позвать на помощь. Села позавтракать, съела один тост с маслом, сделала несколько глотков кофе и – умерла. Ее так и нашли вечером сидящей за столом с кусочком непроглоченного тоста во рту. Инфаркт. Откуда у молодой здоровой женщины инфаркт? Или она не была такой уж здоровой? Какой-нибудь скрытый дефект… может быть, даже врожденный…

Билл с беспокойством посмотрел на жену. А не сидит ли в его любимой Пат та же угроза, которая убила ее сестру? Все может быть. Надо посоветовать ей пройти обследование, очень настоятельно посоветовать. Конечно, она станет отказываться, она терпеть не может ходить по врачам, но он найдет нужные слова. Обязан найти

Глава 55

Взросление

Чешир не без любопытства наблюдал за тем как Богдан мечется по предрассветному лесу.

- Помощь... никого нет... меня скоро убьют.

Богдан пытался не паниковать, но получалось плохо. Он понимал что если его еще не ищут, то начнут уже очень скоро. И... за ним будет охотится население целого мира, причем ему даже среди местных не затеряться. Он вообще плохо представлял что ему делать дальше. Но днем надо было спрятаться, только вопрос – как и где?

- Если никого нет, то и беспокоиться не о кем. – предположил Чешир. – Стало быть, нет смысла бегать по полянке и вытаптывать траву.

- В смысле беспокоиться не надо? А я?!

- А если есть один человек, то ты не останешься без помощи. Ну, если человек тебе поможет, разумеется.

- Так этот человек – я! И мне нужна помощь.

Улыбка Чешира стала еще шире. Богдан некоторое время смотрел на духа, ожидая что тот выдаст что-либо еще, но кот лишь щурил огромные зеленые глаза.

- От тебя толку не добьешься! – зло пробормотал Богдан.

Костя, вручая Богдану Чешира, предупредил о том, что кошки гуляют сами по себе и пытаться указывать Чеширу бессмысленно и опасно. С другой стороны, мама Богдана не одобрила целую кучу духов явившихся на зов Кости, вроде Висельника или Куртизанки. Чешир выглядел самым адекватным с ее точки зрения, хотя, как прошептал пасынку Костя, Чешир был самым опасным из тех кто был допущен к смотру.

- Так... надо прятаться. Надо как то переждать день. Наверное, надо шалаш построить или нечто вроде того.

- Шалаш. – загадочно произнес Чешир. – Большой, просторный шалаш с красной ковровой дорожкой.

- Зачем?

- Чтобы принимать знаменитостей или ждать милого.

- Какого милого?

- С которым рай в шалаше. Иначе зачем он тебе нужен?

- Чтобы поспать одну ночь, о каком приеме знамени... ааа...

Богдан вдруг сообразил, что строить шалаш на одну ночевку – это долго и будет привлекать внимание любого ищущего.

- А ты не можешь просто так сказать свою мысль?

- Я сумасшедший. Как мартовский заяц. Только кот.

Парень озирался по сторонам, пытаясь найти хоть что-то пригодное для того чтобы спрятаться. Вокруг него были лишь горные склоны поросшие древним лесом.

- А что если залезть на дерево и там спать?

Под вопросительным взглядом Богдана, Чешир зевнул, обнажив несколько рядов отливающих металлом, игольчатых зубов, но ничего не сказал. Истолковав это как одобрение, Богдан полез на дерево. Старый дуб легко выдержал вес мальчика, однако когда дело дошло до того чтобы заснуть, начались проблемы. Повыше устроиться поудобнее никак не удавалось, на нижних ветках можно было разлечься, но даже там невозможно было отдохнуть. Да и найти его там было довольно легко.

- Платон утверждал что человек это бесперая птица. Ты – живое опровержение этих слов.

Чешир парил рядом с Богданом, вернее парила только его голова с широченной, зубастой улыбкой.

- На дереве нормально не поспишь. – бурчал мальчик.

- Потому что ты мыслишь как ребенок. – пояснил Чешир. – Ты пытаешься пойти наиболее очевидными путями наименьшего сопротивления.

- А как надо?

- Надо думать, Богдан. Я слышал, что у инженеров это отлично получается.

Богдан сел на ветке и ухватившись за ствол дерева покрепче, крепко задумался. Светило утреннее солнце, лес просыпался, ночные хищники возвращались в свои логова, дневные хищники расправляли лапы, крылья и хвосты, а юный Эфирит сидел на ветке и думал. Найти убежище на один день, находясь на горном склоне, но так чтобы тебя не нашли…

Парой минут позже, Богдан стоял на коленях около здоровенной скалы и направив ультразвуковой излучатель на ее основание, дробил камень в песок. Еще через минуту он уже лежал в созданной им нише и подгребал песок в кучи. Под воздействием Базового Преобразователя Материи, каменный песок вновь сплавлялся в монолитную скалу, превращаясь в стенку запечатывающую нишу. Когда Богдан убедился в том что стенка достаточно закрывает его, он наконец смог заснуть в этом каменном коконе.

Чешир, ставший невидимым, смотрел снаружи на скалу, на которой остались лишь несколько небольших отверстий для вентиляции. Если не знать точно где и какие манипуляции были произведены, найти прячущегося Богдана было невозможно.

- Слушай… а я вот думаю… это что же… если он заберет Длань, то нас всех сожрут демоны. А может он и сам демон?

Со стороны поселка приближалось несколько голосов. Чешир уже знал что оттуда шли трое охотников из поселка. Найти Богдана по следам было не так трудно.

- Может и сам демон. Скорее всего. Но проливать то его кровь нельзя. Закон Горной Матери.

- Нельзя проливать крови братьев. А это демон. Его кровь проливать можно. Найдем и быстро все закончим. Как с бешеным псом. Либо мы, либо он.

Незримый и неслышимый, Чешир вначале прищурился от удовольствия, после чего его зрачки расширились. Коты любят играть.

Они так и не поняли что за зверь это был. Он мелькал где-то сбоку, на грани восприятия, выскакивал и снова исчезал прежде чем они успевали разглядеть его. Бритвенно острые клыки рассекали одежду как бумагу, удары когтистой лапы валили их на землю. Матерые охотники не кричали и не звали на помощь – знали что так зверя только раззадориваешь. Сгрудившись спиной к спине, они натянули луки, подготовили кабаньи копья, тяжело дыша озирались по сторонам, пытаясь понять кто на них охотится. Все усилия и опыт были тщетны. Чеширу быстро наскучило играть с ними и он их придушил, одного за другим. Не до конца придушил, так чтобы они еще трепыхались когда он их толкал мягкой лапкой. Еще он периодически отпускал их, чтобы посмотреть как они будут убегать, после чего настигал вновь и валил на землю. Ему редко удосуживалось так играть в последние несколько лет – Кощей тогда предупредил, что Богдану не нужно видеть подобные вещи.

---

- Ты можешь его не охранять и не помогать, тут ты волен делать что угодно, хоть уйти в любой момент когда тебе вздумается. Однако, если ты попытаешься навредить моему пасынку, я позабочусь о том, чтобы ты жалел об этом всю оставшуюся вечность. – Кощей говорил дружелюбным голосом, однако часть иллюзорного облика слетела с него и даже обычный взгляд на бога Смерти одновременно уничтожал физическую оболочку и истончал духовную сущность смотрящего.

---

Вдоволь наигравшись, Чешир вернулся к Богдану и залез обратно в часы на запястье мальчика.

Богдан проснулся поздним вечером и отправился в путь. Следующий ночной переход был также довольно простым, если не считать голода. Поскольку населенных пунктов он избегал, пришлось охотится.

- Ты решил стать бобром? – лениво промурлыкал Чешир глядя на то как Богдан подбирает ветки.

- Почему бобром?

- Ты сказал что нужно охотится, а сам набираешь ветки всякие. Советую грибы - они питательнее и оправдывают название "охота".

- Я выделю из веток целлюлозу, обработаю ее и создам пироксилин.

- Ты техномант. Почему ты напрямую не создашь пироксилин?

- Чем сложнее вещество тем труднее его создать. Органическая химия так вообще сложная. Кроме того, в Умбре еще и искажение есть, так что создать пироксилин напрямую… ну, мама смогла бы, а я нет. И Парадокса так намного меньше.

Сделав несколько пироксилиновых шашек, Богдан закатал их в глину. Полученные мины он разложил около ручья, по берегам которого были видны следы животных. Пироксилин взрывается от удара. К примеру - от удара копыта.

Когда Богдан проснулся через пару через пару часов от взрыва, он побежал проверять свой улов. На берегу ручья агонизировал олень у которого вместо одной ноги был измочаленный обрубок. Оглушенное и ослепленное взрывом животное билось в кровавой грязи и кричало надсадным, утробным ревом. Пораженный увиденным, Богдан замер на месте.

- Не так ты представлял себе охоту? – спросил Чешир.

- Я… не…

- Видимо, ты ожидал что ты прибегаешь сюда, а тут сразу разделанный стейк который осталось только пожарить?

Желудок Богдана скрутило в тугой узел, нервы натянулись как струны. Это было слишком, слишком. Ни матери, ни друзей, никакой помощи. А теперь еще и это… он чувствовал себя садистом. Богдан развернулся и зажал уши, правда голос Чешира был все равно слышен.

- Олень умрет в любом случае, Богдан. Но садистом ты будешь если сейчас уйдешь и оставишь его умирать долгой и мучительной смертью на протяжении нескольких часов. И да, если ты не поешь его мяса, то его смерть будет еще и бессмысленной.

Переступить через самого себя оказалось нелегко. Повернуться, подойти к раненному животному, опуститься на колени и сдерживая рвотные позывы, пытаться заставить себя все же полоснуть ножом по шее. Зажатый в слабой, дрожащей руке, нож не оставил даже следа на оленьей шкуре, так что пришлось бить снова и снова, острием в шею, из которой на землю хлынул алый поток. Смешиваясь с грязью, кровь оленя быстро сворачивается и тогда ты узнаешь что такое запах смерти. Это запах страха, отчаяния и безысходности, запах боли и забвения. Запах собственных слез размазанных по щекам. Богдан заставил себя съесть тот несчастный кусок мяса вырезанный со спины оленя. Давился и пытался забыть некогда красивые, широко раскрытые глаза.

Богдан плохо помнил что было дальше. Он действовал как на автомате. Чешир разведал для него обстановку в том городе на горных вершинах, в котором и располагалось оружие. Словно в сомнамбуле, Богдан собрал ручной гарпун и абордажный крюк, сплел веревку и крюк, подготовил еще несколько пироксилиновых шашек. Ночью он забрался в замок и расшвыривая во все стороны пироксилиновые бомбы, добрался до тронного зала где и хранился молот. Закрытый силовым полем, он даже не слышал звуки взрывов, в то время как не ведавшие насилия аборигены не могли ему противостоять. Ни единого шанса против этой громовой смерти. И когда он уже почти коснулся Длани Горной Матери, позади него раздался крик. Тот же самый крик, полный отчаяния и боли, что он слышал прошлой ночью.

Пелена спала с глаз Богдана, он обернулся. Там, на входе в тронный зал стояла женщина из местных. Судя по богатой одежде, это была знатная особа. Заламывая себе руки, она стояла на коленях перед парнем.

- Забирая защиту Ты обрекаешь весь мир на съедение демонам. Умоляю… у нас есть дети, пожалей наших малюток, они не заслужили такой судьбы.

Ее большие черные глаза были полны слез. Глядя в них, Богдан слышал как за ее спиной стонут и зовут на помощь те, кто попал под его бомбы.

- Если я отступлю сейчас… значит все что я делал ранее – бессмысленно, а я буду просто садистом искалечившим людей просто так. Извините.

Богдан протянул руку ухватившись за рукоять молота, исчез, растворился в пространстве.

В историю КазГорота этот эпизод войдет как легенда о демоне Боггодоне, что восстановил сообщение между КазГоротом и остальной Умброй.

***

Эдику не пришлось долго искать тот отряд мутантов, легкий транспортный вертолет доставил его почти до самой стоянки пустынных кочевников. Пришлось пройти буквально пару километров по каменистой пустыне, в которой изредка встречались невысокие, уродливые деревья и чахлые, бледно-зеленые кусты которые Алиса определила как саксаул. На этом фоне шатры пустынных жителей выглядели одновременно органично и убого. Кривые сооружения слепленные из кусков ветхой ткани были похожи на согбенных, нищих старух сопровождаемых кучей бездомных собак и коз. Запах животных чувствовался издалека, так что Эдик брезгливо поморщился. Открыв на экране смартфона соответсвующее приложение, он нажал на пиктограмму символизирующую нос и установил для нее несколько фильтров. Запахи почти сразу исчезли.

Население лагеря было… Эдик с трудом признал в них людей. Они были похожи скорее на искореженные пластилиновые фигурки сделанные пятилетним ребенком. Изогнутые конечности, разные по длине и толщине. Кто то ходил лишь с помощью подобия трости, другие были вынуждены ползать по земле. Все до единого были изуродованы страшными мутациями.

- Алиса… что с ними?

Связи. Жизнь.

Графики и сложные диаграммы на экране смартфона говорили о тяжелых повреждениях генома накопленных за многие и многие поколения жизни в токсичной среде, сопровождаемой инбридингом.

- Какая мерзость. – пробормотал Эдик. – Это и есть те мутанты которые наводят страх на города?

- Вввааш… жэддуут. – прошмакал один из мутантов указывая на один из шатров.

- Как удобно.

Внутри были люди, обычные, не слишком молодые и не слишком старые люди, не носящие на себе признаков мутаций. Однако, Эдик сразу же понял что это и были те самые воители, которых так боялись власти.

- Добрый день. – улыбнулась ему седовласая старушка. – Вы, наверное, устали с дороги. Присаживайтесь.

- Ме… меня Эдик зовут. – запинаясь пробормотал Эдуард.

- Я знаю. – Старушка смотрела на него с материнской любовью. – И все же, приятно познакомиться. Меня зовут Мэри Харрис, но для друзей просто Мэри.

- Заходи! – крикнул мужчина одетый в военную форму. Его характерное лицо Эдик видел уже тысячу раз, но только на портретах. – Не стой в дверях как истукан.

- Да, синьор Кастро, конечно же.

Смущаясь как первокурсница, Эдик зашел внутрь, переводя взгляд с одного мутанта на другого. Вот сухонький темнокожий старичок в бхаратской одежде, улыбается и кивает Эдику. Апологет ненасилия… как он прожил так долго в этом мире? Невдалеке девушка с огненным взглядом стоя на коленях усердно молится на монтеньском, сложив руки перед собой.

- Не заглядывайтесь на нее, молодой человек. – посоветовал изысканно одетый мужчина. – Жанна дала обет безбрачия. Ее единственный муж и господин – сам Бог.

- Я… я знаю. Или думаю что знаю.

- Откуда, молодой человек? Кстати, позвольте представиться. – мужчина сделал полшага назад и чуть склонился. – Максимиллиан Робеспьер.

- Приятно познакомиться. Эдуард Купетман.

Максимиллиан был настолько любезен что представил Эдику большинство собравшихся. Уильяма, одетого в килт, Томирис, яростную и печальную одновременно, Розу, что писала и писала в толстой тетради. Там было еще несколько дюжин человек, и каждого из них Эдик уже знал. Они называли себя Освободителями и каждый из них владел уникальной мутацией, первооснов которой Эдик так и не смог определить. Кто-то вселял в собратьев веру и силу, другой исцелял все раны, третий запрещал всем вокруг причинять зло.

- Вы меня ждали. – спросил Эдик.

- У каждого из нас свои способности, молодой человек. Муканна узрел видение в котором к нам придет некто с вашей внешностью и поведет нас к победе. Последней и окончательной. Поэтому – да, мы вас ждали.

Эдик присел на низенький табурет. Ему было не очень хорошо.

- А вы знаете... а впрочем, не важно.

Он пытался собрать мысли в кучу, но в голове звучала форменная какофония. Эти люди не должны были тут быть. Они не должны были быть мутантами, они…

- Солдат, ты неважно выглядишь. – заметил кто-то.

Подняв голову, Эдик увидел черное улыбающееся лицо Тома Санкара.

- Да, извините, просто… столько всего навалилось сразу.

- Бывает. У меня тоже так было.

- И как?

- Я не справился. – честно признался Тома. – Но я старался изо всех сил. Постарайся и ты.

- А… почему вы идете в Штерназ? Кто там? Кого захватил этот урод?

Несмотря на то что Эдик произнес эти слова шепотом, его услышали.

- Мы не знаем. Она… просто девушка, но она точно одна из нас. Она Освободитель и это все что мы знаем, кроме того, что ее дар – лучшее что может быть найдено на Зел Примус. Многие и многие годы мы лишь мечтали о том что этот дар, описанный некогда в старых хрониках, вновь вернется к нам. И вот… оно случилось.

- Это была моя мама.

Девочка, сказавшая это, была невысокой, смуглой, совсем юной. Ее звали Карин. Черты ее лица напомнили Эдику американских аборигенов. Вряд ли ей было больше двенадцати.

- Она… мы жили вместе и когда ей исполнилось девятнадцать, у нее пробудился этот дар. Наша деревня стала… нормальной. У нас не осталось кривых и убогих, все выздоровели, все наконец начали кушать вдоволь. Она называла меня ангелом и говорила, что это из-за меня вокруг рай. А потом пришли они… и увели маму.

- И что же это за дар?

- Красота в Глазах Смотрящего. – сказал Козьма Минин. – Все, на что смотрит эта девушка облагораживается и улучшается. Болезни исцеляются, почва становится плодородной, загрязнения исчезают… Величайшее благословение. Эта девушка могла бы исцелить Зел-Примус и вернуть ему жизнь. Но ее забрал тот же самый урод, что прислал вас, Эдуард.

Эдик знал что от него требуется, но также, он знал, что подставив этих людей, он предаст самого себя.

- Я и на самом деле пришел, думая о совсем другом… но я на вашей стороне. Я помогу вам освободить ее. Я знаю как можно быстро и без особого сопротивления добраться до самого сердца Штерназа. К башне Слоновой Кости, туда, где живет Миол и наверняка содержится его пленница.

- Мы знаем. Именно этого мы от вас и ждем.

И Эдик повел их. Три дневных перехода по пустыне. Они шли быстро и собранно, но никто не отставал – каждый поддерживал каждого. Сильные помогали слабым, быстрые тянули за собой медленных. По вечерам Эдик играл в шахматы и слушал как люди говорят о своих снах, в которых они вели за собой армии, а порой – напротив, стояли против армий в одиночку. Усталость уходила по вечерам, когда над стоянкой звучал негромкий смех из-за шуток и взаимных подколок. Тут Эдик воочию убедился в том, что существует тихое счастье. Он видел его в глазах людей, что искренне верили в скорое освобождение мира от ига кучки тиранов.

На третий день Эдуард привел их к котловану, по краям которого все еще были видны руины древнего города.

- Сюда прилетит бомбардировщик. – в сотый раз повторил Эдик. – Он несет на себе ядерную бомбу, последнюю из реликтов оставшихся с периода нормальной жизни Зел Примуса. Он сбросит бомбу, после чего снизится чтобы убедиться в том, что цель поражена, и полетит обратно в Штерназ.

- И как же мы защитимся от подобного оружия?

- Я взломаю бомбу пока она будет лететь. Электронный импульс в мозги бомбы и она станет не более опасной чем чугунная чушка. Затем я захвачу управление бомбардировщиком, заставлю его приземлиться и подобрать нас. На нем мы и долетим до центра Штерназа. Кстати… вот он и летит, там, вдали…

Серебристая стрекоза, показавшаяся вдали, все увеличивалась и увеличивалась. От нее не отделялась бомба, да и летел самолет слишком низко. Он сразу шел на посадку на то что оставалось от старинной дороги ведущей к городу. Не бомбардировщик, скорее нечто вроде двухместного пассажирского самолета.

- Не понимаю. – Эдик сверился с Алисой.

Связи. Жизнь.

На борту был только один живой организм. И не он управлял самолетом, кажется, он вообще спал. Управление находилось на автопилотировании.

- Эдик, мне кажется, все идет не по плану. – сказал кто-то из толпы. – Карин, встань за нами.

Подпрыгнув на кочках, самолет остановился в паре десятков метров от них. Откинулась дверь, из кабины неуклюже спустилась фигура.

Первым пал Махатма. Старик рухнул на землю как подкошенный. Рядом с ним, с кровавой пеной на губах, на землю осел Робеспьер. Один за другим, они падали на землю, уже бездыханные. Освободители, наводившие ужас на тиранов Зел Примуса, были вырезаны все до единого менее чем за четверть минуты. Последней упала Карин – дочь похищенной девушки.

Позади всех стоял Эдуард. Бледный, безмолвный, он расширившимися от ужаса глазами смотрел на людей, с которыми он некогда мечтал познакомиться, и за три дня успел породниться. Все они были мертвы. Из-за него, приведшего их прямиком в ловушку, о которой сам и не подозревал.

Та что всех убила, медленно шла к Эдику. Это была смуглая, некогда красивая девушка с черными как ночь глазами. Ее взгляд был неотрывно прикован к Карин. Их сходство было слишком очевидно, чтобы не понять кто она.

- Но… она же должна была наоборот…

Когда девушка опустилась на колени перед дочерью, Эдик все понял. Из затылка девушки торчали многочисленные трубки и провода. Ее организм был перекроен и изуродован многочисленными хирургическими вмешательствами, напичкан адской смесью искусственно синтезированных гормонов и наркотиков, превращая ее из человека в существо пропитанное ненавистью и болью. Они то и превратили некогда живительный взгляд во взор чистой ненависти, уничтожающий и убивающий все на своем пути.

Даже дочь. В своем стремлении сохранить контроль, Миол превратил величайшее благословение мира в собственное оружие.

Эдик сел на землю, облокотившись спиной о кусок бетона. Рядом с ним молодая женщина укачивала тело своей дочери и напевало ей негромкую колыбельную. Чуть поодаль лежали те немногие, кто чего то стоил в этом проклятом мире. Смотря в небо, Эдик мечтал о дожде, о карательном потопе, о безумном, неудержимом потоке воды который бы снес Миола, феодалов и смыл всю остальную нечисть Зел Примуса, включая самого Эдика.

- Я не справился. – тихо прошептал Эдуард.

- Но ты старался. – отозвалась Алиса. – Старался изо всех сил. Ты не мог этого предвидеть. Миол понимал что ты встанешь на сторону Освободителей. Переиграл и уничтожил.

- Я ему не шкет какой-то, чтобы мной вертеть как пешкой. Сука. Он еще знает кто я такой.

На губах Эдуарда зазмеилась улыбка, он неестественно и хрипло рассмеялся. Алиса еще не видела его таким. Рывком встав с места, Эдик задал несколько запросов в смартфон.

Жизнь.

Эта женщина спала еще совсем недавно. Видимо, проснулась она буквально пару минут назад, после полной остановки самолета.

- Она разрушает и механизмы своим взглядом. Иначе было бы достаточно просто заставить ее посмотреть на нас когда она была еще в воздухе. А так – им придется ее забирать. Предварительно – они ее дистанционно усыпят.

Эдик подошел поближе к женщине.

- Девочка моя… они лишили тебя всего… ты хочешь им отомстить?

Словно не слыша его, она продолжала убаюкивать труп дочери, раскачиваясь из стороны в сторону.

- А я хочу. – подытожил Эдик, вводя в смартфон команду захвата контроля.

Армия Штерназа была уничтожена менее чем за пару минут. Сопротивление было бессмысленно. Снаряды истлевали и разрушались на лету, солдаты распадались на пепел, сожженные невидимым огнем. То же самое произошло и со всеми бесконечными чиновниками, управленцами, феодалами и менеджерами – вне зависимости от того как они себя называли, эти алчные, бессердечные люди с пронзительными криками обращались в кучу праха. Эдуард шел позади женщины в чьих глазах воплощалась истинная, безумная ярость. Адепт Виртуальности управлял сервоприводами встроенными в ее тело, буквально направляя ее как марионетку.

И когда упала последняя, самая высокая башня, когда последний камень власти был разбит в мелкий щебень и развеян по ветру, Эдик выдохнул и закрыл глаза. Дождь, столь редкое явление на Зел Примусе, как вовремя он пошел… он скрывал слезы катящиеся по щекам парня. Было еще одно дело, которое ему нужно было завершить.

- Я… должен это сделать. Я ведь за ними сюда пришел.

На негнущихся ногах Эдик подошел к женщине. Отвернувшись, чтобы не видеть, он протянул руку к ее лицу. Ее разум сейчас спал, укутанный в толстое покрывало морфия. И все же, Эдика трясло от эмоций, он не решался, у него не сразу получалось…

Когда в его ладони оказался второй мягкий, теплый шарик, мир Зел Примуса исторг из себя Адепта Виртуальности, отправив его обратно в Теллуриан.

***

Анастасия осматривалась по сторонам. Вокруг царила типичная картина «Жорж не сдерживался» - ошметки плоти неясного происхождения, оплавленный камень и жуткая вонь разлагающихся трупов. Костю, кстати, запахи ничуть не трогали – отряхивая ноги от чьей-то горелой кожи, он продолжал жевать кусок козьего сыра. В просторном помещении не хватало света, однако ни для одного из богов проблемой это не было. Анастасия использовала Связи и Материю чтобы заменить себе зрение, а Костя, хотя и видел в темноте идеально, был больше настроен на рассматривание все того же куска козьего сыра нежели картины резни.

- Слишком много всякого намешано. – пробормотала Анастасия. – Такое ощущение, что они дрались друг с другом.

- Это Парадокс. – вставил Костя. – Тут маг со Временем игрался чтобы твоего друга забить.

- И?

- И проиграл. Кстати, напомни еще раз, что мы тут делаем?

Вот не то чтобы Костя раздражал Анастасию, но иногда его рассеянность заставляла ее удивляться своему выбору второго мужа.

- Пытаемся найти путь к Абраксасу. Я так понимаю, это был его храм.

Глаза Кости исчезли, он смотрел в Мир Мертвых. Было несколько странно смотреть на пустые глазницы в голове супруга. Каждый раз это было непривычно.

- Я тут нашел одну душу, хочешь с ней поговорить?

Анастасия кивнула. В ответ Костя протянул руку и вытянул из воздуха тонкую, трепыхающуюся субстанцию.

- Кем ты был?

Ответ духа отозвался в разуме Анастасии.

- Мишель Ландо, охранник.

- Ты знаешь что тут произошло?

- Я не знаю. Я человек маленький, моя работа…

Костя вздохнул со скучающим видом.

- Господа изволили веселиться. Травили людей животными, иногда на поединках. – торопливо заборомотал охранник. Несмотря на то, что в телепатической речи не передаются эмоции, Анастасия ощутила как напряглась несчастная душонка.

- Ради чего их травили? Где души мертвых?

Охранник молчал. Вместо него ответил Костя.

- Все что приносится в жертву в храме становится добычей божества. Ровно как и с демоническими ритуалами. Души жертв отправлялись прямиком в глотку Абраксаса, равно как и души его служителей.

- Как ты умер?

- Я встал на пути у мужчины который пришел сюда со странной длинноухой свиньей. Это последнее что я помню.

- Ты бывал внутри?

- Да. Я убирался там.

- Что ты видел?

- Арена с песком, окруженная трибунами. С одной стороны арены был высокий столб в виде трехгранной иглы увенчанной золотым солнцем.

Анастасия посмотрела на Костю. Бог улыбался.

- Ты чего?

- Абраксас… напыщенный кретин. Сейчас объясню. Ладно, что делать с душой?

- Понятия не имею. Выкинь.

Кощей щелчком отправил душу обратно в Мир Мертвых. Отряхнув руки, он повернулся к жене.

- Ты помнишь закон Обратного Притяжения?

- Родные слои Умбры притягивают любой объект находящийся извне с силой прямо пропорциональной заключенной в нем Квинтэссенции. Ну?

- Демоны изначально принадлежат Яме, так что для нахождения на Теллуриане им нужен якорь, иначе их выкинет обратно в Яму, а также им нужно подходящее тело для физического воплощения, иначе они будут просто бессильными духами.

- То же самое касается и Ши и прочих. К чему это?

- Якорь Абраксаса… это игла. Трехгранный стилет без рукояти. Я и раньше слышал нечто подобное, но теперь я уверен. Абраксас решил сделать символом своей веры собственный якорь.

Теперь Анастасия начала понимать. Насколько она помнила, постоянный якорь – роскошь недоступная рядовым демонам. Опасная и могущественная реликвия владение которой позволяло управлять демонической мощью на свое усмотрение. Лучше того – уничтожив якорь, можно было раз и навсегда уничтожить его создателя. Этот факт, кстати, стал сюрпризом для того безымянного нынче Герцога, который не смог сберечь свое кольцо-якорь и был испепелен вместе с ним в жерле вулкана.

- Абраксас имеет якорь в виде иглы. Осталось только найти ее. Думаешь здесь?

- Вряд ли. Если бы игла хранилась здесь, Абраксас лично бы явился чтобы накостылять Жоржу.

- Мадам… Месье…

В помещение, с факелом в руке вошел человек в униформе офицера Министерства Иностранных Дел. За его спиной виднелась еще по меньшей мере дюжина солдат.

- По како… прошу прощения. – мужчина поклонился. – В темноте я не сразу признал вас.

- Вы от… - Анастасия сделала паузу и вопросительно посмотрела на собеседника.

- Месье Ле Монт послал нас узнать все что можно о том что здесь произошло. Согласно его декрету, при встрече с вами, мы переходим под ваше командование пока вы сочтете нужным.

- Ручные солдаты нам не нужны, но спасибо. Подождите снаружи, мы тут сами пока справимся, потом позовем вас.

- Будет сделано, мадам.

Когда они ушли, Анастасия перевела взгляд на Костю, старательно облизывавшего пальцы.

- Арман не теряет времени.

- Я прямо уверен в том, что когда он соберет всю информацию по культистам что тут погибли, он использует эти данные чтобы шантажировать их друзей, родственников и деловых партнеров.

- Монтенец. – коротко резюмировала Анастасия. – Так, а что делать теперь с этим… местом? Абраксас, он же сюда и вернуться может. Тут у него храм был. Может спалить тут все к чертям?

- Да, можно и спалить. – согласился Костя. – Однако, истонченный Барьер между этим местом и умбральным слоем Солнца никуда не денется.

- Что предлагаешь?

- Сделай здесь свой храм. Пусть даже мелкую часовенку или просто беседку посвященную тебе. Тебе даст силы, Абраксасу будет неприятно.

Анастасия не была уверена в том что это хорошая идея. У нее еще не было никаких храмов никогда, и она не видела в них нужды. И все же, Костя, вроде бы, зла не посоветует.

- Мне нужно потом всегда быть здесь… священники нужны будут, наверное. Охрана, уход, уборка территории.

- Там за стеной целая рота монтеньских солдат. Они этим всем и займутся.

- Я не знаю как это делать.

- Я научу.

Стоя чуть поодаль, Костя смотрел на то как его жена присаживается на землю, подогнув под себя ноги и закрыв глаза, вытягивает перед собой ладошки сложенные лодочкой. В руках женщины загорелся огонь.

Когда Анастасия открыла глаза, вокруг нее было небольшое каменное сооружение – четыре древесных ствола сходились над ее головой, сливаясь в единую, густую, зеленую крону. Чувство умиротворения и душевного равновесия заполняли душу женщины. Она улыбнулась.

- Красиво. Мне нравится. Так… а что это?

Будучи богиней, она чувствовала храм как собственное тело. Она встала и посмотрела себе под ноги. Где то внизу, под землей, находилось нечто странное, не подходящее ее храму. Протянув руку ладонью вниз, она сосредоточилась.

Материя.

В появившемся углублении бурлило нечто серебристое и металлическое, но не ртуть.

- Агдаллий, алхимическое серебро. – тихо выдохнул Кощей. – Дорогая, да мы богаты.

*Продолжение в комментариях*

Часть 7

Часть 1

Наконец я получил заслуживающее моего интеллекта место в племени — где-то между Большими охотниками и прочей нижней массовкой. Правда, всю заслугу за оглушительную победу получили конечно же Большие охотники. Они так красочно и складно рассказывали, как били морды своим оппонентам в кулачном бою... О моих заслугах в выпиливании половины врагов никто и не вспомнил. А через неделю начала забываться и сама эпичная битва народов. Недолговечная память жителей пещеры требовала основательного апгрейда. Но, в самом деле, не вечернюю же школу открывать для этих великовозрастных дебилов. Пришлось перелопачивать собственную память в поисках назидательных исторических примеров вытаскивания серой массы из грязищи и дерьмища.

На мой взгляд, прекрасным нравоучительным примером могло послужить создание московского метро. Правда, от первоначального функционала теперь мало что осталось — никаких поездов и прочих рельсов, все заменила нуль транспортировка. Но подземное расположение станций и линий передачи благополучно осталось — новая технология общественного транспорта требовала приличной изоляции от внешних воздействий, что и обеспечивала толща грунта вокруг линий. В свое время меня заинтересовала избыточная роскошь оформления всего лишь промежуточных остановок, где человек находился вряд ли дольше пяти минут. И я перелопатил массу источников по этому феномену. Современные исследователи того загадочного периода российской истории сошлись во мнении, что таким образом правительство боролось с интеллектуальным отставанием населения от куда более продвинутых европейских соседей. Как-никак большинство россиян тогда составляло малообразованное крестьянство, чья жизнь веками протекала в неизменной обстановке. Стереотипы поведения, стереотипы восприятия, стереотипы мышления. Все это буквально превращало сознание людей в консервы, и на такой низкой базе совершить существенный технологический прыжок представлялось делом архисложным. Одним из методов воздействия на косность и стало метро. Ежедневно сознание бывших крестьян и будущих пролетариев погружалось в невообразимое буйство красок, стилей оформления, да и просто нереальных красот. Волей-неволей мозг включался в обработку новой информации, со скрипом преодолевая вековую наследственную заскорузлость...

И я взялся за кисть. С красками, конечно, все было непросто. Знаний моих хватало только на создание темперы, для чего пришлось периодически разорять кладки местных подобий земных змей. А порыскав по пещерам вокруг, я подыскал минералы необходимой цветовой гаммы. Засучив рукава занялся художественным творчеством. Дизайнер из меня, конечно, еще тот, но по рисованию в школе у меня всегда была твердая четверка. Плюс ускоренный курс истории живописи в гипносне — когда-то в юности хотел произвести впечатление на свою одноклассницу.

Первым делом я воспроизвел в мельчайших деталях «Ночной дозор» Рембранта на подходящей стене у входа в пещеру. На переднем плане нарисовал Больших Кра, гордо выдвигающихся из пещеры на битву с племенем игли. Рядовые охотники попали в массовку на заднем плане. И даже «маленькой» Кра досталась роль на моей картине, только вот вместо неизвестной местным курицы я изобразил привычную огромную улитку. Как и у первоисточника, все Кра получились напыщенными фанфаронами.

Конечно же, скрытая ирония ускользнула от недоразвитого сознания охотников, и картина произвела фурор, не сравнимый с оригиналом Рембранта. Все Кра собрались вокруг, долго рассматривали. А когда один из Больших Кра через полчаса изучения узнал в изображении на стене своего соседа, стоящего рядом, эффект сравним был со взрывом мозга. Тогда и остальные Кра наперебой начали узнавать друг-друга, словно в головах прорвало некую плотину. Правда сами оригиналы изображений ни в какую не верили, что на картине присутствуют именно они. Впрочем, это и не удивительно — зеркало-то я еще не изобрел, и как они выглядят со стороны, оставалось для каждого великой тайной. Да и сам уже начал забывать свою внешность. Удивительное чувство. Всегда казалось, что знаю себя как облупленного...

На картине я слегка отошел от правды жизни и приукрасил мрачную действительность. И что удивительно, чистота пещеры, изображенная мною, потихоньку начала проявляться и в жизни. Вот оно облагораживающее влияние высокого искусства на простого обывателя, даже такого недалекого, как мои аборигены. И я решил идти дальше, украшая пещеру назидательными рисунками согласно своим представлениям о том, как все тут должно быть устроено.

Конечно, до фен-шуя еще было так же далеко, как и до самого Китая, но сравнивая мои первые дни в пещере с ее нынешним состоянием, невольно проникался гордостью за не впустую потраченное на этой дикой планете время...

Ночь. Из-за тёмных туч на черном небосводе показалась луна, освещающая темный, почти мертвый лес. Лето наступило совсем недавно, но это не имело значения - в этом лесу деревья стоят без листвы круглый год, а растения, что смогли выжить в этом непроницаемом для солнечных лучей месте были видны только днём, и то на опушках, куда хоть изредка доходил свет и свежий воздух. Почва тут была тоже не благоприятная для растений, у которых корни не достигали хотя бы двух метров в длину.

Этот лес по праву все жители города зовут «Мертвый лесом» или «Проклятым», и очень редко тут можно встретить кого-то из живых существ любой расы. Разве что тут можно наткнуться на животных, случайно заплутавших в поисках прохладного тенёчка, спасающихся от палящего летнего солнца. Но, увы, животные редко возвращаются отсюда, по крайней мере, так гласят слухи. Также этому лесу как постоянных обитателей приписывают вампиров, но доказать этого никто не может, как и существование самих вампиров вообще.

Лес находился на окраине города, и по размерам был самым маленьким из всех лесов, возможно, во всем мире, но, ступив на его территорию, он покажется бескрайним, и выход из него может найти только самый внимательный.

На ветку высокого, иссохшего дерева села ворона, и стала чистить свои перья под лунным светом. Издавая громкое карканье, ворона хлопала своими крыльями, чувствуя свободу в этом пустом лесу, словно осмелев от отсутствия хищников. Перелетая с ветки на ветку, которые были настолько сухие, что сразу же ломались под её весом, она пыталась найти ту, на которой может остановится. Она перепробовала около десятка, пока не нашла самую крепкую ветку на нижнем ярусе дуба. Послышался хруст. Под чьими-то ногами хрустели сухие листья и ветки, и этот хруст разносился по всей округе. Ворона встрепенулась, и стремительно покинула это место, явно не ожидавшая, что тут кто-то может быть. Хруст затих, но спустя секунду медленные шаги продолжили подбираться ближе к этому месту. Ещё минута, и стал виден силуэт этого существа.

Под холодным светом луны показалось яркое рыжее пятно, выходящее на самый освещенный участок леса. Вот ещё секунда и неизвестный гость явил себя лесу. Это была девушка, среднего роста, с рыжими волосами ниже плеч. На ней было длинное бежевое платье - одежда явно не подходящая для этого места. Всюду тут веяло холодом и сыростью, он чего девушка обхватила свои плечи руками и дрожала.

“Как холодно…” - думала девушка, оглядываясь по сторонам. И вот вопрос, что эта девушка забыла тут ночью? Возможно, этот вопрос сейчас волнует и её саму.

“И зачем я пошла сюда, ясно же было написано: «Лунный цветок растёт на открытых территориях, чаще всего на возвышенностях, ближе к лунному свету». И зачем он мне только нужен? Так далеко моё любопытство меня ещё не заводило... И что вот теперь делать?..” - Ирис рассматривала каждый уголок в надежде на удачу. Она не хотела каким-либо образом использовать цветок, она лишь хотела лишь взглянуть на это прекрасное, судя по картинке и описанию, растение.

Вдали послышался волчий вой, эхом разносящийся по всему лесу. Возможно волки и не были в самом лесу, а лишь, почуяв где-то добычу, подошли к границе леса, не смея ее переступать.

По всему телу Ирис пробежала дрожь.

“Надо возвращается назад.” - Страх все сильнее одолевал юную ведьму, и ей не удавалось отогнать прочь все плохие мысли. - “А что если я не найду дорогу? Я же не далеко ушла, верно?”

- Верно?.. - тихо произнесла ведьма в пустоту, и, услышав эхо, ей стало не по себе.

Ещё немного и Ирис чувствовала, как паника приближается к ней все ближе и ближе. Она не понимала, что с ней происходит, ведь она никогда так не боялась тёмного леса. Ни раз Ирис приходилась ходить ночью в лес, чтобы просто побыть одной, ведь дома было очень шумно, а в лесу было тихо, и едва ли было слышно кукушку где-то вдали, пахло прохладой от росы и всюду летали светлячки. Но здесь все совершенно иначе, тут темно и сыро. Но почему ей страшно?

Ответ Ирис не знала, и, кажется, у неё начала кружится голова, в глазах все начало плыть. Закрыв руками лицо, ведьма пыталась успокоится и взять себя в руки, но выходило плохо.

- Тебе страшно? - послышался чей-то голос. Он был не похож на человеческий, однако она отчетливо разбирала слова. Но мог ли услышать этот голос кто-то кроме неё? Нет, и Ирис почему-то это понимала интуитивно.

- Кто здесь? - дрожащим голосом произнесла девушка, осматриваясь по сторонам, но никого не было видно.

- Тебе страшно. Я помогу тебе, ты только не бойся и не уходи, - вновь раздался голос в голове у Ирис.

“Я схожу с ума?” - первое, о чем подумала ведьма. Страх все сильнее охватывал ее, и как бы она ни пыталась бороться, у нее ничего не получалось. Руки не слушались, ноги подкашивались, и сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди, и ускачет прочь, не сбавляя ритм.

В глазах все поплыло, она пыталась сдвинуться с места, поднять свои руки, но все было тщетно. Мгновение, и она уже лежала на сырой земле, чувствуя свой кожей мокрую траву и сухие ветки, впивающиеся ей в кожу. Она не могла пошевелиться, потому что тело больше было ей не властно. Она лежала и смотрела своими зелёными глазами на бледную луну и чёрное небо.

“Я умираю?” - Ирис закрыла глаза.

- Не бойся, я помогу тебе, - раздался нечеловеческий голос, но он был мягче, и больше походил на кошачье мяуканье.

Что-то легкое и тёплое, как тёплый летний ветер, легло на голову девушки. Открыть глаза и посмотреть, что это было, девушка была не в силах, но сейчас ей уже и не хотелось этого. Она больше не чувствовала страха, не чувствовала впивающихся в её тело веток, не чувствовал ничего, кроме спокойствия. Было ощущение легкой дремоты, но при этом сознание словно находилось в глубоком сне. Ирис начали приходить образы из её детства. Родители, сестра и братья, мама, бабушка… Сознание погружалась все глубже в бездну воспоминаний, и, кажется, назад возвращается сейчас она и не хотела, да и зачем?

- Поспи, ты устала, - последнее, что дошло до сознания Ирис, а после она ничего не помнила. Белый лист и пустота.


Утро. Из-за густого тумана восходит солнце. Вот-вот запоют ранние пташки. На зеленой траве и едва распустившихся цветах лежит прозрачная роса, больше похожая на россыпь блестящих камней. Где-то в траве зашуршал ёж, уползая из открытой местности в лес неподалёку.

На мокрой траве лежит девушка, и издали кажется, что она совсем не дышит, но если подойти поближе, то можно услышать тихое ровное дыхание. Лицо не выражает ничего, кроме спокойствия, какое может быть в глубоком сне, лишенном кошмаров.

Солнце окончательно вернулось на свой пост, и вот первый луч ещё холодного света упал прямо на лицо девушки. Щурясь и вытирая выступившие от солнца слезы, ведьма открыла глаза.

“Что я тут делаю?” - в недоумении подумала ведьма, осматривая поляну, где она лежала, в метрах двух от которой росла цепочка серых деревьев, ведущих в лес. Обрывками воспоминания начали возвращается, и, обхватив ладонями голову, Ирис пыталась понять, как она тут оказалась. Ничего не приходило в голову.


Полностью проснувшись, Ирис начала что-то слышать, и, прислушавшись получше, она поняла - это мурлыкал кот. Но почему-то она не могла увидеть, где же он. Встав с земли, Ирис отряхнула платье, и вдруг с него свалился маленький чёрный комочек.

“Это ещё что?” - Ирис, наклонившись к траве, начала всматриваться в этот чёрный сгусток, и увидела маленького чёрного котёнка, все еще спящего после падения, но уже на земле.

“О ужас, как я могла его не заметить?” - испугалась ведьма, и сразу же потянула руки к котёнку, чтобы посмотреть, не повредил ли он чего.

Рука прошла сквозь котёнка.

“Это что вообще такое?!” - ведьма потерла глаза, чтобы убедится, что она ещё не спит и ей это не показалось. Ирис повторила попытку, но и она закончилась так же. После пятой попытки Ирис села рядом и вздохнула.

- Ты что такое? - спросила у котёнка Ирис, голос её был мягким и без страха перед таким существом.

Котёнок открыл глаза и потянутся. Он лишь посмотрел на Ирис, и быстро запрыгнул к ней на плечо. Это было больше похоже на полёт, чем на прыжок. Ирис удивилась и попыталась погладить его на плече, но ее рука все так же проходила сквозь него.

“Но почему он тогда может сидеть на мне, а я его не могу касаться?”

- Потому что ты человек, а я нематериален, - понеслось в голове у девушки. Голос был в этот раз ещё более похожим на мяуканье, чем ночью, и она едва ли разобрала слова. Тем временем котенок забрался ей на шею, улегся под волосами и замурлыкал, а после заснул.

“Какой милый,” - посмотрев на маленькие свисающие лапки котёнка, подумала Ирис. - “Ладно, потом решу что с ним делать, а пока надо уходить отсюда.”

Ирис с ее новым знакомым спешно покинула лес.