Сообщество - Сообщество фантастов

Сообщество фантастов

9 205 постов 11 014 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

59

В помощь постерам

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:


http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.


http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.


UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))


UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.


Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.


P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Показать полностью
6

Поминая былое (часть заключительная главы первой)

СамСамыч давал указания, походу переодеваясь в цивильное. На прощание было сунулся к зеркалу, остановился недоуменно перед занавеской, через плечо глянул на меня, ухмыльнулся в усы и вышел, сделав прощальный салют рукой.


Я пил кофе в кабинете ожидая вызова, телевизор привычно испражнялся очередным сериалом, навевая смертельную скуку. Неожиданно дверь распахнулась и заглянул Люциус.


- Как дела?


- Пока вызовов не было.


- Я не о том. Как самочувствие?


Я пожал плечами - самочувствие как самочувствие, мандражно слегка по-первой, но в общем терпимо...


- Прорвусь. Самаэль Самаэльевич дал четкие указания.


- Ага, - Люциус оглядел кабинет, поправил занавеску на зеркале и, кивнув на прощание, шагнул в дверной проем.


Тишина. Один сериал закончился... Начался другой. Я взял с полки первую попавшуюся книжку. Посмотрел автора - профессор Лебедев. Монография "Влияние строения костной основы кистей на капиллярные линии ладони. Для лиц, покончивших с жизнью через домашнюю асфиксию". Хм-м-м... Напрягала легкая двусмысленность в названии. Кто это читает? Я аккуратно положил трактат об асфиксии на место, а сам взял следующую. Криминалистика - а вот это то, что надо. Полистал, припоминая интересные случаи. Решил еще крепкого кофе бахнуть и щелкнул выключатель на электрическом чайнике... Неожиданно что-то громко треснуло в коридоре, и свет погас... Везде. Меня окружил вязкий сумрак, а безлунная ночь за окном не сильно-то его и разбавляла.


Пришлось на ощупь рыться в дежурном саквояже. Ну что за бардак? Непонятные вещи загромождали и так невеликое пространство кожаного аксессуара. Наконец, более ориентируясь на ощупь чем на зрение, выудил небольшой фонарик. К счастью он оказался рабочим. И я, преодолев дверную узкость, вышел на открытое пространство коридора. Электрический щит был где-то там, неподалеку... Во мраке. Чернота в коридоре казалась еще более темной чем в кабинете, куда какой-никакой свет далеких звезд и уличных фонарей все же просачивался через окно. Скрепя трепещущее от страха сердце, двинулся на поиски электрощита. Дрожащий луч фонаря легко резал тьму на куски, выхватывая крашенные стены, протертый повсеместно линолеум, запертые двери кабинетов. Тишина была как в морге, каким бы каламбуром это ни показалось. Нарочито громко шлепая штиблетами, я помаленьку двигался по мрачному пространству. Отсутствие иных звуков каким-то мистическим образом затрагивало мое восприятие окружающего, меняя его, делая еще более чувствительным к темноте, и... К внутреннему голосу, который, воспользовавшись отсутствием иных раздражителей, что-то панибратски втирал вконец растерявшемуся сознанию. Неожиданно протяжный стон расколол тишину... Я замер, постоял некоторое время, пытаясь идентифицировать звук, или, хотя бы, определить откуда он такой страшный явился. Черт! Мне еще потусторонних сил не хватало на этом "празднике жизни". И, заявив о себе короткой прелюдией, кошмарный звук более не смолкал, заполняя все вокруг. Казалось, тысячи мучимых жаром дьявольских сковородок грешников взывают ко мне от самого пылающего центра Земли... Или из нашего холодного подвала.


Что за ужасное создание, из каких глубин Ада способно исторгать этот ужас? Герои из мифов древних греков, в пересказе Николая Куна, участники "Божественной комедии" Данте и "Потерянного рая" Мильтона, как живые встали перед глазами под чудовищный аккомпанемент. Так должны выть луженные глотки Цербера, скучающего на границе между царством мертвых и живых. Неужели это по мне звонит колокол? Не хотелось бы во цвете юности своей покинуть согретый Солнцем берег и отправиться в путь на видавшей виды шлюпке Харона...


И чтобы уйти от инфернальной подоплеки звучавших аккордов, я решил, что так должно исполняться тирольское горловое пение, каким бы оно ни было. Замещение прошло удачно, и, постояв немного на этом бесплатном "концерте", продолжил под непрекращающийся таинственный хор примерять на себя роль электрика. Наконец оказался рядом со щитком. Глубоких познаний на этот раз от меня не понадобилось - автомат оказался банально выключен. И я щелкнул выключателем:


- Да сгинет тьма и будет свет!


Пара захудалых лампочек ночного освещения, мерцая вычертили из мрака линии крашеных стен, плинтусов и потолка... Но лучше бы они этого не делали: в конце коридора, куда сходилась вся эта прямолинейная геометрия, стояла белесая фигура. От неожиданности я вздрогнул и повел туда еще включенным фонарем. Таинственный призрак шарахнулся от луча света, и исчез за углом. Последовать за ночным посетителем никакого желания не возникло - родной кабинет показался привлекательнее и покойнее острых впечатлений, кокетливо скрывшихся за углом, и я юркой мышкой кинулся обратно.


Но только потянулся к ручке двери в родные пенаты, как... Неясный звук. Это что еще за... В кабинете кто-то был! Словно неведомая сила там что-то неразборчиво бурчала, сыпала шипящими проклятиями. Обычно я так заговариваю затянувшуюся зубную боль. Осторожно прильнул к холодному металлу китайской двери. Закрыл глаза... Полное впечатление, что с той стороны таинственный гость также приложился своим ухом и внимательно выслушивает меня. Прерывистое дыхание. Мое? Или... Да еще этот проклятый голос подсознания, настойчиво требующий последовать примеру Asinus Buridani в этом сложном выборе - оставаться здесь с затянувшейся песней отчаяния и боли да шастающим приведением за углом или попытаться сунуться в неведомую пасть, ожидавшую впереди... Шахматный цугцванг щерился дуализмом черно-белой расцветки. Пресловутые Сцила и Харибда во всей своей древнегреческой красе... Спасение пришло откуда совсем не ждал - знакомый щелчок за дверью мгновенно выудил меня, уже практически погрузившегося в самое царство Аида: это всего-лишь закипел электрический чайник! Я же самолично поставил его греться перед эпохальным отключением электричества.


Вновь обретя уверенность, ураганом ворвался в кабинет, где был полный порядок. Только занавеска упала с зеркала и фривольно лежала на полу. Наконец-то и до меня дошел глубокий смысл наличия на всех дверях кабинетов судмэ-Т прикрученных изнутри крепких засовов. Более не хихикая - зачем они нужны в царстве мертвых - я быстро задвинул запор, преграждая путь любым исчадиям ада. Оставшийся снаружи звук, преодолев нелегкий путь из подвала наверх, разочаровано уперся в теперь уже неприступную преграду. От моего сарказма о "бронированных" дверях ни осталось и следа, я даже был бы рад наличию более укрепленной двери, наподобие банковских сейфов. Оградив себя от вмешательства потусторонних и прочих сил, отдышался в спокойной обстановке служебного кабинета. И даже царивший тут извечный беспорядок: захламленные бумагами столы, продавленный дежурный диванчик, немытые стаканы из-под пива, пустая тара под столами, засохшие до скорузлости кусочки месячной давности сыра, казался милым и родным. Как же все-таки мы зависимы от неизменности и стабильности окружения, чтобы почувствовать себя уверенно и самодовольно. И не прошло даже получаса, как я вновь стал ощущать проблемы с привычным течением времени - максимально замедлившись, оно капало неторопливыми минутами, которые никак не хотели собираться в полновесные часы. До окончания дежурства оставалось еще целых четыре долгих часа. Ни к месту вспомнился ученый Хома Брут...


Получив неограниченный ресурс времени, мысли сами собой закрутились вокруг событий ночи. В спокойной обстановке хорошо освещенного кабинета все выглядело уже и не настолько страшно... Черт! Вдруг пришло осознание - так это мои веселые товарищи по цеху пытаются в первую ночь дежурства повеселиться на страхах молодого сотрудника. Ха! И как это до меня сразу-то не дошло... Так-так, значит хотят устроить "посвящение" в судмэ-Т. Так сказать, развести старого моремана на кирпичную кладку, как какого-то наивного карася. Ну уж нет! С этой минуты про себя решил сохранять связанность мышления до победного конца. Интересно, а кто же это из лаборанток голой бегает по коридору - Ленка или Светка? Судя по габаритам, более похожа на Ленусю. Я схватил стакан со свежезаваренным чаем и вышел в коридор. По опыту срочки не понаслышке знаю, что если сразу не продемонстрировать решительность намерений, никогда не отстанут. Так и будут подкалывать до самой пенсии. Оставался неплохой вариант с кипятком на голое тело, что, конечно, жестковато, но зато очень действенно - связываться с сумасшедшими никто не любит... И словно считав мою суровую решимость, коридор таинственно опустел.


Слабого света лампочек едва хватало с трудом высвечивать чертежные линии стен, превращая разнообразие вездесущего салатового цвета в одинаково серый монохром. Ну-ну. И только вибрирующий звук из подвала никак не хотел успокаиваться. Видимо, кипяток ему не страшен... Что ж, у меня есть и повесомее аргументы. Я схватил баллонник, случайно оставленный недавно СамСамычем после замены колеса на его "Победе", и кинулся вниз. Ух, и прилетит же сейчас незадачливому "Петросяну"! Когда спустился до первого этажа, понял, что звук формируется отнюдь не в подвале, где секционная, а растекается по коридорам от главного входа в здание бюро. Я резко изменил направление движения. Двигаясь на усиливающиеся вибрации эфира, осторожно пересек полутемный коридорчик с турникетом. Звук истекал прямо из открытого окна комнаты дневных охранников. Медленно заглянул туда. На старом потертом диване, помнящим еще, наверное, хрущевскую оттепель, спал пьяный ночной сторож дядя Коля - брат близнец нашего охранника дяди Васи. Звуки, исторгаемые изнутри бдительного стража этого царства мертвых, вполне способны были распугать не только одинокое голое привидение, но и самого князя Тьмы. Казалось, это пьяненькая толпа внутренних органов анатомо-физиологических систем дяди Коли недружным хором распевает старинные тирольские песни, а пропитая глотка придает им шаманский шарм горлового пения. Нда-а-а, лучшей защиты от темных сил и не придумаешь... Плюнув с досады и успокоившись, я вернулся назад.


Четыре часа ночи - в разгаре так называемая собачья вахта. Спать хотелось нестерпимо, и я решил, полежать немного в темноте на диванчике, прикрыть глаза, изрядно перетрудившиеся за эти неспокойные сутки. Уснуть, конечно же, не уснул, сказывалось нервное напряжение, а впал в некую полудрему, когда все понимаешь, слышишь, но пошевелиться не в силах. Этакий полу-сон, полу-несон... Неожиданно скрипнула половица рассохшегося пола. А закрыл ли я при возвращении надежный засов!? Меня словно парализовало ужасом. Хотел открыть глаза, но не смог себя перебороть - и так не великий запас личной смелости испарился вместе со скрывшимся за горизонтом Солнцем. Так и лежал лицом к стене, в позе эмбриона, и обреченно ждал неизвестно чего. Оставался спасительный вариант, что это дядя Коля проснулся и пошел искать в чём бы таком горячительном утопить вышедшее из-под контроля хоровое пение.

А может, это ветер? Просто ветер... Дождь и ветер заодно бьют крылом в мое окно... Совсем ни к месту вспомнился Эдгаровский "Ворон".


И тут чья-то холодная женская рука робко прикоснулась к моей голове, и длинные пальцы запутались во вставших дыбом волосах! Безобидные мурашки на затылке, до того лишь слегка его щекотавшие, мгновенно превратились в слонопотамов и начали в ужасе ломиться внутрь бедной черепушки. Вот теперь точно, если даже каким-то чудесным образом удастся перебороть свои страхи, я и не подумаю выпученными от страха глазами глянуть, что там за тайная поклонница зашла в гости посреди ночи. Нравоучительная история Гоголя в том недвусмысленно предостерегала... Мука продолжалась минут десять, затем раздался тихий вздох и снова скрипнула ненадежная половица и... Тишина. Не в силах более сдерживаться я вскочил и оглядел кабинет. Ничего не поменялось - тот же мрак, черный провал окна, за которым темнотища, и полоска тусклого света под дверью... Периодически затеняемая шныряющей туда-сюда фигурой. Неожиданно обретенная уверенность, что это все-таки лаборантка Ленуся, похихикивая, курсирует в неглиже перед моим кабинетом, сподвигла на активные действия - я на цыпочках подкрался к двери и попытался резко ее распахнуть... Но банковский запор встал надежной преградой. Не придав этому казусу должного внимания и немного помешкав, отпирая его, я все-таки решил застать врасплох негодницу... Но, похоже, слегка перемудрил - прямо напротив двери стояла моя спящая красавиц. Темные провалы глазниц, устремленные на меня... Кривовато сформированный шов разреза по Абрикосову, расчертивший обнаженное тело от паха до горла, изрядно портил общее впечатление от неожиданной встречи... Мертвая девушка медленно протянула ко мне бледные руки, пытаясь обнять:


- Ты мой...


А-а-а-а! Я вскочил с дивана... Вздох облегчения, исторгнутый мною, оказал достойную конкуренцию продолжавшемуся тирольскому пению пьяного хора с первого этажа. Это я все-таки уснул! Часы показывали чуть более четырех. Собачья вахта продолжалась... Впрочем, как и пугающее периодическое затенение полоски света под дверью... Черт! На этот раз, в отличие от сонной решимости, я решил не рисковать своим ослабшим от бессонницы рассудком. С меня и пережитых кошмаров пока оказалось более чем достаточно. Лишь проверил надежность закрытого засова на двери. Попытка отгородиться от страшненькой реальности лицезрением противоположной стены, беспечно тонущей во мраке, не сильно и помогало - постоянно отвлекало проклятое мелькание под дверью. Но если по-первой раздражало только неугомонное затенение, то потом я начал отчетливо слышать и этот звук: светлая полоса - тик, темная - так. Тик-так, тик-так... И даже зарывшись с головой под подушку, я продолжал слышать этот проклятый "Тик" и не менее страшное "Так". А затем, уже при закрытых глазах, звук начал порождать зрительную галлюцинацию: Тик - Светло, Так - Темно... Свет-Тьма, Тик-Так... А что из них первично в этом мире, уже не вспомнить. Одна иллюзия вызывала другую, которая в свою очередь порождала первую. Головокружительное сумасшествие какое-то...


Пришедший наконец рассвет размыл смену света и тьмы под дверью, а птичий гомон заглушил галлюциногенные "тик-так". Но бросаться открывать запоры я остерегался еще пару часов, пока Тереха снова не вызволил меня теперь уже из добровольного заточения...

Показать полностью
55

Бомж. (продолжение)

Бомж

Утром на работе меня ждала неожиданная новость. Снежанна Александровна нас покинула. Вот уж горе, так горе. Надо будет вечером пивком её уход в другую организацию помянуть. Мол, пусть она им будет пухом, и терпение небесное мужикам, кто с ней будет трудится бок о бок.

Сижу, работаю. Ближе к обеду в браузере всплыла реклама, и это было очень странно, поскольку браузер узко специализированный, и выходит не в интернет погулять, а через VPN соединение непосредственно на служебный сервер в Литве. И я прочитал в открывшемся окне следующее:

«Срочное сообщение! Пойман серийный маньяк убийца. В его транспорте обнаружены два десятка трупов разного пола, возраста, национальности. Часть из них по признанию убийцы он планировал сварить, остальных зажарить. Будьте бдительны! Не видитесь на прикормку!» Наш специальный корреспондент Рыбьих новостей из Лесного озера.»

Что за бред? Удивился я, инстинктивно закрыв всплывшее окно.

***

Пора, однако, на рыбалку, подумалось мне в четверг. Почему в четверг? Потому, что в пятницу надо накопать червей. Надо приготовить прикормку. Проверить давление в шинах. Вспомнить, все ли снасти целые, и не надо ли где грузило добавить, или поводок заменить, Заправить полный бак. Поеду понятно, что на свое место. Но вдруг будет занято, и придется искать варианты более дальние. А если грязь, дождь, пробуксовки и т.д? Короче, меня легче убить, чем на рыбалку собрать. Дотошный я человек. У меня все должно быть с собой, и на все случаи жизни. Может именно поэтому я всегда до родного гаража дотягивал, и без рыбы никогда не возвращался.

И вот настал долгожданный вечер. Возимся с женой вдвоем на кухне. Она борщ варит, а я тут корм для рыбы готовлю. Нажарил семечек, перекручиваю их и на кофемолке. Семечек литровую банку купил в обед на мини-рынке. Пожарил то их быстро, а вот в кофемолку много не влазит. Приходится молоть мелкими порциями.

-Бжик. Бжик.

Между звуками кофемолки перекличка с женой. Сводка событий и новостей за день.

- Представляешь, - говорит супруга,…

- Бжик.Бжик – отвечает моя кофемолка.

- У Валерки муж умер…

- Чего??? - от неожиданности я отпустил крышку кофемолки, от чего та выключилась, и часть дробленых семечек просыпалась на стол.- Бля! – высказался я по поводу просыпанного. - Вот это новость! Не знал, что у Валеры был муж…!

- Ты чем слушаешь? – возмущается Света, - Говорю - Зойкин муж Валера умер.

- Это какой Зойки? – вздыхаю я, успокоившись в ориентации покойного Валеры.

- А то ты Зойку Ткачеву не знаешь?

- Понял., - соглашаюсь я.

-Бжик.Бжик…- вторит кофемолка.

-….представляешь, такой ужас…

- Какой ужас?

- Да нашли его на Черном озере. Вспухший плавал рядом с лодкой, а к руке садок с рыбой привязан. И ты туда же? На рыбалку собираешься? Может не поедешь. А? Что-то мне не по себе…

Тут в голове у меня что-то щелкнуло.."Рыбьи новости из Лесного озера»

- На Лесном озере его нашли, а ты говоришь на Черном….

- А ты откуда знаешь?

- Да, ни от куда…Просто Черное озеро у черта на куличках, а Лесное рядом, можно сказать под боком, 30 км от города.

- Может не поедешь никуда? А? – вопрошает супруженция, она у меня мнительная и чужая смерть или просто неудача часто приводят её в беспокойство.

- Лето коротко, зима близко - пожимаю плечами я, кроша хлебный батон в миску с молотыми семечками, - И так не каждые выходные удается на рыбалку вырваться…

- Да, что ты заладил со своей рыбалкой! Язь твой костлявый только на котлеты годится.

- Не только, - отвечаю я, разбавляя полную кружку сахара крутым кипятком, - вяленый жирный язь шикарная закусь к пиву…

- Опять пиво? И что ты в нем находишь?

- Ты же что-то находишь в шампанском….- говорю я, перемешивая хлебный мякиш с семечками и сахарным сиропом.

- Сравнил…шампанское и свою горечь., - привычно возмущается Света.

- Во-первых, то что ты пьешь, это газированное полусладкое вино, а настоящее шампанское – сухое. Против него ничего не имею, но его у нас так часто продают, как медовуху в Эмиратах…А во-вторых, пиво, которое я люблю, это не Жигулевское пойло, а ирландский эль, насыщенный вкус черного хлеба и дубовой бочки….

- Эстет! – устало фыркнула жена, - Можно подумать твой эль из Ирландии привезли! А мне нравится полусладкое.

- Ясен пень, что по лицензии бодяжат. – я согласно кивнул , - И вполне даже может быть, что он ничего общего кроме названия не имеет с оригиналом, но мне нравится, - подытожил я, пакуя получившийся плотный брусок черного остропахнущего жареными семечками теста в пакет, и отправляя пакет в холодильник.

Стою. Мою липкие руки в раковине под краном, а перед глазами так и вижу раздутое от жары тело утопленника в рыбацком камуфляже с бельмом на левом глазу. А рядом с трупом плавает тощий садок с двумя десятками мелкой рыбешки.

Точно не помню, на левом глазу у него было бельмо, или на правом? Валеру я можно сказать не знал вовсе, знал, что Зойкин муж, встречались иногда в гараже, здоровались. Но дальше рукопожатий общения никогда не было. К чему это всё? Это идиотское всплывающее окошко с рыбьими новостями в браузере? А сегодня вот утопленник рыбак? Совпадение?

- Свет, а когда Валерка утонул то? – крикнул я жене, куря на балконе.

- Вчера, наверное, Зоя говорила, он вчера спозаранку на рыбалку уехал, а когда вечером не вернулся, стала друзьям звонить…Федор поехал сегодня утром и прям у берега его и нашел. Сутки прошли, а он говорит, распух сильно…

- Жара стоит, что ты хотела…, - затянувшись сигаретой, ответил я, рассматривая свежую надпись мелом на асфальте во дворе. Крупными буквами кто-то написал « Абдулла Мал» а потом шрифтом поменьше приписали « и пидор». А рядом нарисовано сердечко. Не вписывалось никак это сердечко, не соответствовало надписи. Не знаю, кто такой Абдулла, но мне его стало по человечески жалко. Маленького роста, да ещё нетрадиционной ориентации. Несчастный человек.

- Кхр, кхр, кхр….- послышалось за спиной. Это Тимошина пыталась открыть дверь на балкон.

- А ты тоже хочешь посмотреть на это безобразия, - сказал я, открывая дверь кошке.

Тимошина проскользнула на балкон и тут же уставилась на велосипедиста, проезжающего через двор, с желтым коробом яндекс-жрачки за спиной.

***

Пятница началась пренеприятно. Попался наш сотрудник Денис Немец. Вот именно…попался на взятке. Те, с кого он брал - посчитали, что просит много и сдали его нашему руководству к чертовой матери. Да и хрен бы с ним, гнилой человечек, выкырмыш Снежанны. Если бы не она, давно бы его парни сами турнули. Такого любителя нихрена не делать и скидывать свою работу на парней, было ещё поискать. Но как говорится - нет худо без добра, а у нас вышло добро не без худа….Дело в том, что нашим отделом вплотную занялась ССБ (служба собственной безопасности). А это я вам доложу скопище маньяков и параноиков, очень далеких от техники, но близких по духу к Гестапо.

И началась тряско нервов, инвентарная опись всей техники, и куча идиотских вопросов.

- А почему вот это блок списан по документам, а у вас в наличии? Почему не уничтожен?

- Да, потому, что сгореть то он сгорел, но там модем PLC живой, и если в другом блоке модем накроется, этот используем, с него снимем.

- Пишите объяснительную: с какой целью сокрыли целый блок УСПД стоимостью 40.000 рублей и списали.

- Да не целый он, сгорел!

- Как же не целый, если сами только что сказали, что модем живой…

- Да поймите…. там два модема, GPRS накрылся, а PLC живой, но УСПД работать с одним модемом не может!

- Пишите объяснительную, с какой целью списали блок УСПД,

- Опять двадцать пять, за рыбу деньги? Я уже говорил, - и я произнес нарочито медленно, четко проговаривая слова - Потому, что вышел из строя.

- Зачем оставили, если негодный?

- С целью иметь запас и наличие запчастей для текущего ремонта. Это ответ устроит?

- Пишите, - бледная немочь с прыщом на носу, годящаяся мне по возрасту в сыновья, соизволила кивнуть.

И я, поняв, что от этих дебилов так просто не отделаешься, обреченно потянул из принтера чистый лист бумаги….

- На чье имя писать? - уточнил я.

- На имя генерального директора, - кивнул пацан.

Меж тем, допрос переместился на моего коллегу.

- А это чей прибор? Почему нет инвентарного номера?

- Этот не наш, с участка привезли, - угрюмо отозвался Сашка.

- С какого участка? Зачем привезли? – поинтересовался напарник прыщавого.

- На ремонт мне, кх-кх, - откашлялся Саша.

- Отремонтировали?

- Не получается, запчастей нет.

- А как же ваш списанный блок? – ласково-зловеще улыбнулся прыщавый.

- Да вы поймите, это разные приборы, другой производитель, другая модель…

- Где накладная на прибор? Кто передал, кто принял?

- Водитель занес, из Вишневки привезли.

- Накладная где?

- Какая к черту накладная? – сорвался я, - Мастер передал с оказией, водитель занес. На ремонт передал, а не подарил в вечное пользование.

- Помолчи! Не у тебя спрашиваем! – гавкнул на меня прыщавый. И тут я взорвался…Это говно мне ещё и тыкает!

- Не ты, а вы! Меня зовут Сергей Николаевич, я ведущий инженер отдела, и не позволю сопляку, который на двадцать лет меня младше так разговаривать и устраивать тут черт знает что! Пошли вон отсюда! Оба! – рявкнул я, комкая листок с объяснительной, поднимаясь с кресла, и бледнея лицом. Есть у меня такая особенность организма, от злости я бледнею. Другие краснеют, а я бледнею.

- Вы это серьезно? – удивился прыщавый, но на всякий случай шагнул назад.

- Более чем! – сквозь зубы ответил я, непроизвольно сжав кулаки. Перепуганный Сашка кинулся и крепко обхватил меня за плечи, во избежание.

- Николаевич, ты чо? Успокойся! Ребята шли бы вы… на …от греха подальше

- Вы за это ответите! По всей строгости ответите! – сквозь зубы прошипел прыщавый, и опрометью выскочил в коридор, увлекая за собой напарника.

- Николаевич, ты что наделал? – Сашка грустно посмотрел мне в глаза, - Уволят же?

- Не уволят. Я сейчас докладную на них напишу генеральному, что пытались найденное списанное оборудование выдать за исправное, и повесить мне на шею сорок тысяч рублей, с целью дальнейшего шантажа и вымогательства. А ты подпишешь….

- Подпишу, но не выгорит, - замахал головой Саша.

- Посмотрим, - скрипнул зубами я.

***

Вечером залетев домой, я только успел погладить по животу разлегшуюся в прихожей кошатину, крикнул жене, что в гараж, и переодевшись в гаражное рванул на выход. В гараже меня ждал «Конек-Горбунок», как я ласково назвал мой китайский квадроцикл. После того, как отдал машину сыну (ему нужнее, он на нескольких работах по городу мотается), приобрел себе такое вот чудо технику. Что могу сказать? Хорошо, что покупал зимой. Было время до лета убедится в отсутствии смазки во всех подшипниках, перетянуть подвеску, подложив гравера под все гайки, заменить масло в движке и редукторе, установить дополнительные фары, поскольку родные там стоят только для вида. Присобачить на задний багажник кофр под рыбацкие принадлежности, а на передний багажник малый кофр под инструмент. Летний сезон откатался на нем без проблем, не считая, что делал развал-схождение, которое китайцы не удосужились сделать, и клеил пробитое заднее колесо. И вроде заклеивал нормально, но суть в том, что простояв без движения неделю в гараже, переднее левое и заднее правое неизбежно спускали. Не так, чтобы совсем, чтобы можно было заподозрить прокол. Но на половину точно…Замена золотников не помогла. То ли соски травили, то ли диски к резине не плотно. Поэтому первым делом зайдя в гараж, подкачал колеса. Проверил амортизаторы, натяжение цепи, глянул в горловину бака. Литра 4 там ещё было, но долью до полного. Закидал в задний кофр, снасти, закинул купленную по дороге бутылку минералки и банку энергетика. ( с утра чтобы быстрее проснуться на рыбалке хлебаю), там же упокоился брикет самодельного корма.

Затем я схватил ведерко из под майонеза, и вышел из гаража. А теперь за червями….

Червей я копал в малоизвестном для рыбаков месте. Знали о нем только Петрович - Ленькин тесть, сам Леонид – сосед мой по гаражу, далее сосед Виктор, и Юрий Владимирович, и я само собой. И всё на этом. Больше про место никому не говорили, ибо выкопают всё нахрен, и самим потом придется червей покупать.

Ни для кого не секрет, что черви любят сырую землю, а сырая круглогодично она в подвалах наших пятиэтажек. Там вечно что-то подтекает, протекает и т.д.Но для борьбы с бомжами, наркоманами и прочими террористами, все подвалы давно взяты под контроль ЖКХ, установлены железные двери с замками. Так, что просочится в подвал, имеют возможность только бродячие кошки через вентиляционные отверстия. Но кое-кто все-таки просачивается…

Двери подвала в первом подъезде дома №13 к примеру закрыты наглухо, а в шестом подъезде тоже вроде закрыты, но можно сказать фиктивно, там плечом поднажать, отверткой язычок на 5 мм подвинуть, и ты в подвале. А все потому, что замок там бздюшный, самый дешевый. Родной скомуниздили изначально. Далее : Включай фонарик, смело захлопывай за собой дверь (замок изнутри открывается), и вперед – искать сырые места, которых тут пропасть…Только и смотри под ноги, чтобы не увязнуть.

Нет. Не случайно я рвался сюда за червями. Была у меня тайная мысль…Ведь по слухам, которые я помню, но не помнит никто другой - именно в подвале дома №13 по улице Гагарина обитал известный только мне бомж Степашка. Помню, кто-то говорил, что даже свет у него тут есть, и диван, и телевизор с электроплиткой, на которой он готовит.

Шизофрения? Может вот так она и начинается? Но я точно знаю, что был такой, что воочию, а не во сне, предлагал он купить мне ситечко. Но что случилось, что произошло? Почему память о нем стерло одномоментно, у всех кто его мог знать? Сама жена мне про него рассказывала. Да и на барахолке я его видел, торгующим старыми книгами… Блин. И не рассказать же никому…Подумают белочка навестила.

Честно говоря, за червями я хожу в подвал второй год, мне Ленька по пьяне проболтался.

И никого и никогда здесь ни разу не встречал. Но я никогда и не ходил в подвале в сторону первого подъезда, и здесь червей предостаточно.

Ладно. Займемся сначала червями, а потом розысками логова мифического Степашки.

***

Светодиодный фонарик с понтовой надписью «Черный орел» осветил старый потертый диван с рваным ватным одеялом, некогда красного цвета, которым он был застелен. Землистого цвета подушка в изголовье. Старый цветной шарообразный телевизор с надписью «Gold Star» стоящий на табуретке. Рядом на другой табуретке – электроплитка с водруженной на ней закопченной кастрюлей. Большой советских времен раздвижной стол, и два венских стула, которые сами по себе антиквариат, их с 60ых годов не продают…Пол усыпанный мозаикой разнообразных окурков, залежи покрытых пылью всевозможных бутылок по углам. И наконец, вот…лампочка на потолке подвешена просто за провода прикрученные к деревянной щепке забитой между плит. Где-то она включалась….Сердце билось в груди в неровном ритме, в котором любой захудалый врач опознал бы тахикардию.

…Это я вижу или мне видится? Берлога есть. Но Степашкина ли это берлога? Любой другой бездомный мог тут обосноваться. Пыльно. Грязно. От подушки вдоль спинки дивана обширная паутина. Заглянул в кастрюлю. Там все в плесени и покрыто мхом. Возможно уже зародилась жизнь, но что она из себя представляет, выяснять противно. Судя по всему, в этой берлоге уже давно никто не обитает.

И тут мне на макушку падает капля.

- Кап.

Тьфу! Блин! Я машинально вытер ладонью голову и посмотрел вверх. С оцинкованной трубы небольшого диаметра ( на вскидку миллиметров 40) наискось и под наклоном проходящую через помещения бегут водяные капли. Скапливаются над изгибом, под которым я стою, и падают вниз.

- Кап.

Очередная капля сорвалась и попала мне точно в глаз.

- Твою мать! – выругался я, отступив назад, и автоматически взглянул под ноги. Там должна была образоваться грязь, поскольку пола как такового в подвале не было. А был слой глины, прикрывающий строительный мусор. Ещё кроссовки не хватало уделать. Они конечно гаражно-подвальные, но идти назад в грязных, когда на улице сухо, как-то не фонтан.

Осветил фонариком под ногами, но грязи не было. Разумеется, окурки под ногами и мятые пачки сигарет никуда не делись, но под ногами было сухо. Посветил наверх, на трубу.

В свете фонарика очередная капля бриллиантом сверкнула, срываясь вниз. И…? И пропала, не долетев до пола. Может я не туда свечу? И капля упала куда-то отклонившись?

Пошарил фонариком по полу….Сухо.

Не понял. Что за фокусы? Стал конкретно под трубой. Протянул ладонь левой руки под налившуюся очередную каплю.

- Кап.

Ладонь стала мокрой. Убрал ладонь. Смотрю на образование следующей. Долго ждать её не пришлось. Сверкнув, капля сорвалась вниз. Но звука падения я от неё так и не дождался. Капля пропала, не долетев до пола.

- Охренеть, - задумчиво прошептал я, и стал опытным путем устанавливать, на каком расстоянии от пола капли пропадают.

Обтерев, мокрую ладонь об задний карман джинсов, достал сигареты и присев на краешек дивана прикурил. Дело принимало интересный оборот….Капли как по команде пропадали на высоте 15 сантиметров от пола. Куда они пропадали? Степашка ситечко сделал невидимым и подвесил под протечкой, чтобы сырости тут не было? Бред. А что не бред? Дыра в пространстве? В другое измерение? Это надо проверить…

Подняв с пола окурок, я прикинул траекторию его падения и отпустил. Окурок пропал, не долетев до пола. Через пол часа в Степашкиной берлоге стало немножко чище. Обрадованный успехом, я попытался таким же макаром отправить в неизвестное далеко скомканную пачку сигарет. Пачка упала на пол.

- Так…. , - многозначительно констатировал я, прикидывая в чем причина неудачи. Либо размер пространственной дыры ограничен, либо вес предмета? Однако, фонарик стал светить хуже. Пора сворачиваться. Пробираться в потемках по подвалу - мало радости.

***

- Ты где пропадал? – спросила Светик, когда я весь в задумках возник, наконец, на пороге квартиры.

- Ты же знаешь за червями в подвал ходил.

- Сын тебе дозвонится не мог. Недоступен.

-Что случилось?

- Ничего. Работа у него в выходные. На рыбалку с тобой поехать не сможет…

- Ну, вот…., - вздохнул я, - а я мотоцикл его тоже заправил.

Надо сказать, что машину мою, на которой я когда-то ездил, сын в свое время продал. Добавил денег и купил себе иномарку. Иномарку неплохую, но с небольшим дорожным просветом. Для рыбалки никак не годилась, поэтому он взял ещё мотоцикл китайский чтобы со мной ездить. Ездить часто у него не получалось, и китайский мот большую часть времени пылился в гараже рядом с моим квадриком. Вот ведь…дела. По молодости бегаешь, суетишься, зарабатываешь, и только потом понимаешь, что сын вырос, а у тебя вечно не было времени с ним пообщаться. Что в погоне за этими вечными важными делами, упустил, пожалуй, единственно ценное – простое человеческое общение в семье. …И вновь подрастающее поколение неизбежно наступает на те же грабли - работа, карьера, деньги в первую очередь, остальное потом… А будет ли это потом?

- Так что ты так долго сегодня за червями ходил? – спросила опять жена.

- Ну, пока накопал…

- А я грешным делом уже подумала, что бомжа Степашку разыскивал …

***

Господи! Как же это хорошо! Какое наслаждение, ехать рано поутру по лесу, вдыхать полной грудью хвойный бодрящий воздух. И это неважно, что утренний сырой туман пропитывает тебя как губку, пытается пробраться сырыми холодными пальцами за шиворот, ухватить за ребра. И это не страшно, что из под колес летит на тебя то пыль, то плюхает грязь. Это не грязь, а всего лишь сырая земля. Грязь то, что проистекает из людей, и от людей. Злоба, зависть льются наговором, матерным потоком по любому мало-мальски поводу и без оного. Просто так, потому, что так хочется, что можно быть свиньёй, сволочью, подонком, что по большей части за это ничего не будет. Можно обгадить человека, насрать ему в душу, вытереть о него ноги. И все это останется безнаказанным. Никто не вызовет на дуэль, не привлечет по статье, и даже не посадит на пятнадцать суток. Так же как, ничего не будет за эти мятые пивные банки по всему лесу, за эти пакеты с мусором, брошенные прямо на дорогу, за эти кучи отходов, вываленные самосвалами. Это тоже своего рода свобода, свобода быть ублюдком.

Но я сейчас наслаждался другой свободой, свободой от людей, от служебных обязанностей, , от ненавистного удушливого смрада города с его пробками. Наслаждался возможностью побыть наедине с природой, пусть весьма изгаженной, но природой. Побыть в тишине. Послушать птиц в лесу, как шумит камыш на ветру, как журчит река, как плюхается, играет рыба.

Вот доехал я накатанной грунтовой дорогой, до заветных зарослей шиповника, и легко, и непринужденно свернул налево. Это был мной персонально накатанный поворот, куда практически никто проехать не мог. Все дело в том, что если дальше так и ехать по накатанной, то приеду я к местам известным, рыбаками истоптанным, и порядком изгаженным, на которых некоторые днюют и ночуют. И сейчас наверняка там кто-то рыбачит с ночевкой, приехал ещё со вчерашнего вечера. А моей персональной дорогой до реки Карасу мог проехать либо такой же квадрик, либо мотоцикл, или там какой скутер. Колесная база у меня уже, и автомобили по моей дорожке просто не могли пройти. Там деревья близко стоят, да заросли разные, да бурелом местами. И хоть по следам видел несколько машин пытались пробиться, и пару деревьев даже спилили, но дальше пробраться не смогли, и больше не пытались. А вдоль реки подняться до моих рыбацких мест мешал большой глубокий овраг.

Еду, вижу в свете фар, что-то какой то мот судя по следу недавно тут проезжал. Даже не один мот….Протектор разный. Один лужу слева объехал, второй справа. Значит двое их было. Ладно, место мной у реки не купленное. Да и рыба у нас ничейная пока не поймал. Лишь бы сейчас там никого не было…Менять прикормленные места, не хотелось бы. Это время. Время клева. Клюет хорошо только вот сейчас на рассвете, и часов до девяти утра. Потом всё. Потом можно сматывать удочки.

***

Назад я ехал в не в духе. К квадрику был привязан целый мешок, и отнюдь не рыбы. А мусора, который не смог сжечь на месте рыбалки. Сжег на берегу я сети. Две донки оборвал, пока сообразил, что цепляются они за за поставленные кем-то сети. Пришлось разоблачаться и сплавать. Водичка, мягко говоря, бодрила. В затянутых тиной сетях обнаружил протухшего судака, щуку и два десятка рыбин поменьше, полуразложившихся то ли язей, то ли карасей…Особо не разбирался. Противно было. Запах тухлятины зловонным облаком поднялся над водой. Вот же уроды!

В этом мнении я утвердился, ещё собирая мусор на берегу. Бутылок было напито и раскидано вокруг порядочно. Пакетики из под чипсов, сухариков, и ещё какой-то закуси я пособирал и сжег вместе с китайскими капроновыми сетями. Плеснул на растопку с полбутылки бензина. Сгорело все радостно, с треском и вонью. Поймал рыбы не много, но мне хватило. Язи хорошие, жирные, три язя потянули в сумме на пять килограмм. Два леща были поменьше, около двух килограммов вместе. Нормально. Но вот бедлам этот, зазря погибшая протухшая рыба в сетях мне настроение подпортила. И здесь теперь уроды появились? Не исправили настроения даже два серых журавлях, которые меня не заметили, и пролетели так низко, что можно было коснутся удочкой. Где-то в камышах у них видимо было гнездо, и скорее всего с птенцами. Поскольку появившийся через время сокол и покруживший над камышами вызвал там нездоровый переполох. После купания я изрядно продрог, хорошо, что всегда беру с собой термос. Завариваю в термосе Иван-чай, добавляя туда ещё по вкусу сухой шиповник, мелису, что рву здесь же на берегу реки, или чабрец. Душистый получается, ароматный чай.

К обеду я уже возвращался домой. От мешка избавился у первой же попавшейся на пути мусорки. И к 12 часам заехал в гаражи. В гаражах жизнь кипела. В общем это даже не просто у нас гаражи, а кружок по интересам. Больше всего было конечно рыбаков, и только часть из них были ещё и охотниками. Был свой спец по автомобильной электропроводке, был по кузовным работам, был дядя Миша плотник, который вечно строгал в гараже какие-то доски на заказ, был даже Толик-фермер. Вот его-то первым я повстречал. Из-за гаража сначало появилось объемное пузо в замызганной тельняшке, потом рука с бидончиком, потом Толик. Толик у нас постоянно что-то разводил. Разводить он начал, когда у него был мотоцикл Урал с коляской. Тогда у него были в гараже кролики. Клетки в три яруса вдоль всех стен гаража, благо, что Урал много места в гараже не занимал. Лет восемь кроликов держал. И курсировал от работы в гараж и с гаража домой три раза в день. Работал Толик неподалеку на шиномонтажке. И постоянно бегал свое хозяйство навещал. И пока держал кроликов, с ним было опасно здороваться. Как поздороваешься, как начнет рассказывать, какой кролики ценный мех и диетическое мясо, что вызывало недоумение, как на таком мясе он такой живот наел. О чем я ему однажды так и сказал.

- Вот как глистов выведешь, у тебя тоже такой живот будет, - ответил Толик. Обиделся он на меня, и хоть здороваться не перестал, но про кроликов больше не рассказывал. А тут случилась беда. Мужики и раньше бухтели, что сено на гараже до пожара довести может, и это случилось. Поджог кто-то зимой его сено, что лежало на крыше гаража. И мужики стали возмущаться, что это конечно повезло, что ни сам гараж не загорелся, да весь ряд не полыхнул. А у нас в одном ряду пятьдесят гаражей. У кого там газ в баллонах хранится, у кого запас бензина какой-никакой, а у кого-то и автомобиль поломанный, который в случае чего и выгнать из гаража не получится. Короче, постановили запретить Толику держать сено на гараже. На этом эпопея с кроликами кончилась. Но душа требовала продолжение банкета, и этой же весной Толик завел кур. И опять только видно его с бидончиком, туда-сюда.

- Здорово, Серёга! – поприветствовал меня Толик, когда я догнал его на квадрике.

- Привет!

- С рыбалки? Как улов?

- Пойдет..

- Тебе яйца домашнего не надо? А? – с надеждой спросил Толик, - Несутся как угорелые, каждый день по сорок штук яйца.

- А почем яйцо?

- Да, так забирай…, - отмахнулся Толик, - задолбался я его по соседям распихивать.

- Так не надо,…. рыбу возьмешь?

- А что у тебя? Покажи?

После недолгих смотрин, Толик выбрал двух лещей. На язей посматривал, но сам понимал, что три десятка мелкого яйца, которое он только что предлагал даром, на столько рыбы не тянут. В итоге взял двух лещей, чтобы посушить себе к пиву. Пиво Толян пил не по детски, пять литров каждый вечер. Это с его слов, поскольку за этим занятием его никто не видел, и мужских гаражных компаний по распитию спиртных напитков он избегал.

Так состоялась наша бартерная сделка. Помыв перед гаражом на скорую руку квадрик, я уже было собрался домой, как подошел ко мне Василий, зять соседа Юрия Владимировича. Он поздоровался, сообщил новые сведения о рыбалке, где и кто из знакомых сегодня был и сколько чего поймал. А потом достав телефон, показа мне фотку.

- Дядя Сережа, я знаю, ты ножи клепаешь, сделай мне такой.

На фото был Рэмбо с его знаменитым ножом.

- Вася, ножи я делаю, но за такой не возьмусь.

- А чего?

- А за изготовление такого ножа статья три гуся мне светит.

- Да, ну…, - не поверил мне Василий, - их говорят даже в охотнике одно время продавали.

- Может, и продавали, не спорю, но одно дело заводские ножи, заводу никто ничего не предъявит, а мне запросто.

- Тестю моему же делали, он до сих пор довольный ходит.

Тестю Василия я делал нож по образцу финки дедушки Янне Мартини, из хорошей стали. Но финки такие никогда холодным оружием не числились. Хозбыт, чистой воды хозбыт. А то, что просил Василий – по всем параметрам холодняк, к бабке не ходи.

- Для чего тебе такой нож? – полюбопытствовал я, Им же ни рыбу почистить, ни шкуру с зайца снять? Или ты в рукопашную на медведя собрался?

Василий рассказал, что мол у кого-то в компании на охоте он такой видел и теперь тоже хочет. Понты одним словом. Охотник без понтов - беспонтовый охотник. Так же как рыбак не соврет, не рыбак….Три язя по совести у меня тянули около трех с половиной килограмм. Но два леща около двух кило были однозначно, мамой клянусь. Чтоб мне на рыбалке не бывать и на лодке не кататься!

***

Показать полностью
4

Поминая былое (часть вторая главы первой)

Мой затянувшийся испытательный срок живо напомнил первый год службы на ПЛ, когда пребываешь в перманентном состоянии на подхвате у старослужащих: бегал за пивом и хавчиком в ближайший чипок, печатал экспертизы под высокомерную диктовку наставника либо систематизировал его завалы из одиночных листиков бумаги, придавая им стройную иерархию, а порою просто выслушивая назидательные истории корифеев клеенчатых фартуков и брюшистых скальпелей. Выпитые литры с неумолимостью рока возвращали их воспоминания в счастливую трудовую юность...


- Эй, неофит! - Старожилов, употребивших две банки доставленного мною пива, привычно потянуло на поболтать.


- Еще пива принести? - Я сидел на продавленном дежурном диванчике и листал иллюстрированный журнал "Судебная экспертиза". Красочные фотографии более всего напоминали кадры из заштатного фильма ужасов - Пилы или какой-нибудь Резни китайской бензопилой.


- Что ты думаешь о таинственной Mortem? Или о смерти, если тебе так понятнее.


- А должен? - без сожаления отвлекся от глянцевой бумаги.


- Конечно. Ты же личинка судмэ-Т. Вот, что такое смерть? - оценив заторможенность моих реакций, СамСамыч продолжил, - Я доступно выражаю свои мысли, неофит?


Ну, все. Понесло Буренку... При достижении определенной стадии опьянения слабоалкогольными напитками мои старшие товарищи любили головой окунуться в омут научных дискуссий, где я использовался в качестве боксерской груши - тупой, слабо разбирающейся в хитросплетениях узкоспецифических терминов.


- Прекращение биологических и прочих процессов жизнедеятельности организма. - Примитивное определение из первого курса физиологии я помнил достаточно хорошо.


- О, как! Коллеги, - СамСамыч сделал широкий жест рукой, приглашая собутыльников подключиться к процессу научения юного дарования, - имею честь представить светило физиологии одноклеточных организмов, ярким представителем коих, безусловно, и является.


Доценты Разен и Жозев одновременно хрюкнули в свои стаканы, в которых плескались остатки очередной трехлитровки.


- А чего я не так сказал? - Я насупился. Неприятно чувствовать себя все еще инфузорией туфелькой в присутствии уже эволюционировавших до состояния Grypania spiralis.


- Находясь в Гипогее, отринь простые суждения, - Разен со стуком поставил пустой стакан на рабочий стол, - уж если жизнь, внутри которой, как тебе кажется, твое сознание сейчас пребывает, сложна для понимания, то что говорить о том, что никто из присутствующих еще не видел?


- Ну как же, как же, - я опять ввязался в спор, победить в котором мне не суждено, - в подвале полно объектов для изучения того, что, как вы говорите, непознаваемо.


Ученые мужи переглянулись.


- Но, но! Не путай смерть и... - Жозев, предварительно ущипнув себя за мочку уха, кивнул головой в направлении секционной, - вульгарную мертвую материю. Ничего общего. И даже точек соприкосновения нет.


- Не надо сравнить нечто неуловимое, мистическое, погруженное во мрак неизвестности и окрашенное светом тайны, с банальщиной неживой природы.


Собутыльники выпили молча, не чокаясь.


- О квантовой физике что-нибудь доводилось слышать? - СамСамыч решил продолжить просветительскую деятельность. Рабочий день заканчивался, вскрытия прошли еще до обеда, и мои соседи, по-ходу, никуда не спешили. Да и пива оставалось еще пара банок. В общем лекция имела все предпосылки затянуться до классической институтской пары.


- Слыхал. Парадокс Энштейна-Подольского-Розена.


- О! Однако. Тогда, вот тебе задачка: сегодня до двенадцати вскрыли семь объектов, а за час до окончания рабочего времени доставили в холодильник еще три новеньких с места происшествия для завтрашнего дня... Сколько в Гипогее живых и сколько мертвых? Присутствующих и прочих работников храма прошу не учитывать в своих сложно-мозговых подсчетах...


- Живых? Я, по-вашему, совсем дебил и считать не умею? Конечно же десять трупов.


- А подумать? Пораскинуть, так сказать, своим, с маленькой буквы, encephalon?


Я завис. Где здесь подвох?


- Я не зря спросил про квантовую реальность. Хотя она здесь и не к чему - простая теория вероятности. Включай логику: три привезенных объекта еще не вскрыты и лежат в холодильнике, семь уже обследованы со всеми вытекающими в виде абрикосовского извлечения анатомо-физиологических систем...


Окутывающая разговор завеса неопределенности заставила лишь пожать плечами.


- Ясно. Математика не твоя сильная сторона. В мире зафиксированы неоднократные случаи "оживления" доставленных в судебно-медицинские учреждения в виде cadaveribus и ни одного после вскрытия по Абрикосову. Значит, существует небольшая вероятность, что cadaveribus у нас внизу не десять, как ты подсчитал, а только семь, а три пребывают в переходном состоянии...


Ужас! Я вздрогнул.


- А какое первое правило судмэ-Т? Если под твоим скальпелем cadaver очнулся, значит, тебе прямая дорога в хирургию - там твое истинное призвание. Ну и, так сказать, обратная сторона медали - врач, у кого высок процент смертности среди пациентов, бездарно загубил в себе толкового патологоанатома.


Судмэ-Т развеселились после последних слов и продолжили чувствовать себя живее всех живых, попивая не успевшее согреться пиво.


- Вы хотите сказать, что три доставленных в наш холодильник, сейчас пребывают там в состоянии вирусов? Так сказать в переходном состоянии из живой природы в мертвую?


Веселье мгновенно сошло на нет, а три пары глаз замерли на моей физиономии.


- Хм-м-м. Самаэль, а твой подопечный начинает чего-то соображать в этой жизни...


Утроенный острый взгляд, профессионально скользнувший по моей персоне в линиях абрикосовского разреза, пугал. Чтобы перевести созерцание со своей персоны на иные пределы, я спросил корифеев:


- А почему по Абрикосову? Вроде бы как, ныне этим порядком исследования не пользуются ввиду его непропорциональной сложности...


- Это ты откуда взял? - Все трое переглянулись между собой.


- На лекциях Лю-, кхм... - я сбился, так как вовремя сообразил, что упоминание здесь институтской клички шефа совсем не кстати, - Лю... Любезный профессор Лебедев.


- На то у человека и два глаза, - Жозев назидательно указал мизинцем в потолок, - чтобы иметь две различных точки зрения на один вопрос.


Смущать своих учителей неожиданными вопросами, я так, похоже, и не научился.


- А два полушария головного мозга тогда зачем?


- Эх, морячок, морячок. Да, чтобы всегда было про запас минимум два противоположных мнения на любое проявление кармических принципов Вселенной. Что, безусловно, повышает выживаемость отдельно взятого индивида в условиях жесткой конкуренции за место под Солнцем...


Все помолчали... Я уже открыл рот, но меня опередили:


- А чтобы предупредить твой следующий каверзный вопрос, поясняю: duo testis позволяет репродуцировать особей обоих полов.


Не в силах прикрыть открытый рот, я уставился на Разена:


- Это каким таким образом?


- Правило буравчика знаешь? - Он покрутил указательным пальцем по часовой стрелке, придав при этом поступательный ход руке.


- Да что-то такое помню из физики... Но не из физиологии же!


- Спрашивать о направлении закручивания ductus deferens, я так понимаю, бесполезно... А это, как раз, и является определяющим в распределении X и Y хромосом.


Избыточность информации, на корню разрушающей мои институтские познания о репродуктивной физиологии человека, вызвала у меня некое подобие ступора. Но вовремя осознав, что моя бедная голова идет кругом, я удачно склонил ее в сторону открытых дверей и благополучно ретировался по правилу буравчика. Благо, очередной рабочий день закончился...



И вот однажды, примерно через пару месяцев упорного труда на ниве мальчика на побегушках, минуя утренний турникет с необычайно строгим дядей Васей, я приметил некую странность в окутавшей бюро атмосфере. Местные старожилы тихо бродили по коридорам, вполголоса, заговорщицки переговариваясь меж собой. На меня поглядывали искоса, посмеиваясь иногда. А Люциус лично встретил на входе - я даже чуток испугался, что получу нагоняй за свое ставшее привычным пятиминутное опоздание - проводил под ручку до кабинета, надменно расспрашивая о несущественных вещах. Окружавшая обстановка странным образом напомнила утреннюю суету в день свадьбы... Или похорон. На мои попытки расспросить, что случилось, все только отмалчивались и старались по-быстрее отвалить в сторону. Сюрпризы продолжились и далее:


- Боец! - СамСамыч привычно обратился с этим уничижительным для моремана прозвищем - словно я два года месил грязь каким-то примитивным сапогом-мотострелком - и используемом им, когда от меня требовалось проявить неординарную смекалку. - Сегодня у тебя так сказать впускной экзамен - индивидуальная эс-эм экспертиза. Посмотрим, что за бабочка вылупится из этой неказистой личинки...


Ого! Я замер, открыв рот - неужели произошло невероятное чудо? Начал в спешке собираться, от волнения никак не попадая трясущимися руками в рабочий халат. Борьба со спецодеждой продолжалась недолго - случайно надорвав оба рукава, я все-таки умудрился облачится, как того требовала неумолимая техники безопасности. Покидая кабинет, обратил внимание на странную деталь - кто-то куском белой марли завесил кабинетное зеркало. К чему бы это? Или это такая несмешная шутка? Но стоило протянуть руку, чтобы отдернуть покрывало, в дверном проеме нарисовался Тереха - самый молодой, не считая меня конечно, судмэ-Т.


- Идешь на вскрытие? - загадочность, прозвучавшая в его голосе, никоим боком не подходила этому оптимистичному здоровяку с вечно красно-довольной мордой.


- Чего сегодня все какие-то странные? - обнаглев, я задал вопрос прямо в блестевший от пота лоб.


Совсем недавно обретший звание судмэ-Т лишь неопределенно пожал плечами и, на мгновение высунувшись проверить обстановку в коридоре, быстро достал железную фляжку из внутреннего кармана, и, отвинтив пятидесяти граммовую крышечку, плеснул в нее темную жидкость:


- На, выпей, спирт на кадровых орешках. Снимает лишнее напряжение на раз-два.


Пожав плечами, я принял дар и опрокинул залпом в рот. Хм-м-м. Хватая обожженной глоткой воздух, убедился, что в рюмочке действительно было неразбавленное шило.


- Ну, давай, с... - Тереха, также замахнувший вслед, попытался было перекрестить меня, но вовремя спохватился.


Действие чудного напитка наступило незамедлительно, слегка скрасив сурово аскетичную обстановку бюро. Пока шел в секционную, отмечал странную пустынность ранее оживленных коридоров. Салатовый, после недавнего ремонта, цвет стен долженствовал наполнять всякого идущего в подвал зарядом энергии для трудовых свершений. Во всяком случае, так нам втирала психолог из отдела живых экспертиз. Внезапно осознал, что путь в подвал, обычно занимавший не более пяти минут, все длился и длился, а я все шагал и шагал... Не сдвигаясь с места. Что там у Терехи за кедровые орешки были? Со спорыньей что ли? Лестничный пролет все никак не заканчивался, хотя до распашных дверей в секционный зал оставалось не более десяти шагов. Но только-только начал припоминать молитвы, изгоняющие потусторонние силы, как стеклянная дверь раскрылись, и в обрамлении искусственного освещения в проеме явился сам Люциус. Он поманил указательным пальцем, и я вошел в уже знакомый зал...


Переступив порог, от неожиданности прикрыл глаза рукой. Обычно серое, грязноватое помещение странно сияло нереальным порядком. Кафель блистал, лампы дневного света сияли. Ряды металлических столов замерли в торжественном ожидании. А рядом с ними почетным караулом молча стояли все судмэ-Т нашего бюро. Клеенчатые фартуки на них, обычно заляпанные биологическими отходами, пребывали в первозданной чистоте и топорщились аккуратными складками, напоминая шедевры непонятного мне кубизма. Объекты вскрытия, неподвижно лежавшие на столах, придавали данному действу некую инфернальную окраску. Расположение фигур на этой "шахматной доске" странным образом сводило внимание на центральной стол, пребывающий без своего эксперта. Холодный блеск металла оттенял лежавшую на нем обнаженную женскую фигуру. Люциус легонько подтолкнул меня в спину...

Вот оно! Свершилось. Первый самостоятельный объект судебно-медицинской экспертизы. Внутри у меня что-то неприятно задрожало, то ли впечатлительная душа, а может intestinum tenue свивался в восторженные кольца. Я сделал шаг навстречу своей судьбе. Женщина, вернее сказать, молодая девушка была прекрасна и до пугающей странности выглядела живой. Словно лишь слегка задремала. Восхитительный эпидермис был без единого трупного пятнышка, а волосяной покров присутствовал только на голове в виде аккуратной укладки. Рядом со столом лежала куча ослепительно белого тряпья - видно, санитары уже срезали одежду и аккуратно бросили тут же. Мои утренние ожидания свадебной церемонии нашли неожиданное продолжение - девушка словно возлежала на брачном ложе в ожидании первого супружеского таинства...


Я взглядом поискал своего наставника, который стоял бездвижно перед какими-то бесформенными останками, словно переместившимися сюда прямо с картины Пикассо "Герника". Перехватил взгляд СамСамыча и недоуменно скосил глаза на свою спящую красавицу - что делать? Тот незаметно продемонстрировал недвусмысленный жест римских цезарей - pollice verso. Ну, что ж, резать так резать...


Мой звездный час. И я готовился приступить к таинству исследования трупа, лихорадочно прокручивая в мозгу последовательности давно заученных этапов. Описание одежды, лежащей на полу, неожиданно оказалось таким же скомканным и совершенно неинформативным. Немного озадаченный таким поворотом, попытался мысленно подбодрить себя:


- Ничего, разойдусь на самом исследовании тела, оно-то будет на должной высоте.


Однако, и тут подстерегала коварная беда - я никак не мог начать говорить. Первые слова исследования буквально прилипли к языку, который сам мгновенно пересох и лежал меж зубов словно инородный кирпич - сухой и шершавый. Проклятый строительный материал решительно отказывался повиноваться. Конечно, я примерно знал, что следует говорить, был известен алгоритм исследования, но кроме этого бесполезного осознания в голову, точнее из головы боле ничего не шло. Пауза неприлично затягивалась... Быстро огляделся. Остальные эксперты уже вовсю работали - кто орудовал скальпелем, кто махал топором, а кто уже что-то надиктовывал своим помощникам. Что за... Внезапно я осознал, что мир странным образом лишился своего объема и растерял все звуки с цветом. Вокруг только какой-то ужасный черно-белый формат на плоской поверхности! Словно присутствующие всего лишь актеры древнего немого кино на небольшом листике бумаги. Завороженный пугающим радикализмом Вселенной, опять обратился к незнакомке, ставшей еще более ослепительной в своей неземной белизне. Чтобы придать происходящему хоть какую-то внешнюю осмысленных действий, я, натянув на вытянувшееся от растерянности лицо видимость вдумчивого взгляда, медленно пошел вокруг секционного стола. Сделав одну циркуляцию, понял, что не помогло. Мир никак не отреагировал на мое хождение кругом. Пришлось повторять. Положение становилось откровенно глупым. Неожиданно во мне проснулся полупрофессиональный бильярдист, и я начал бродить вокруг стола упругой кошачьей походкой. Иногда, ухватив металлический край секционного стола обеими руками, присаживался, оценивая геометрию расположения тела, либо скальпелем рисуя траекторию уда... Разреза. Лаборантка, в чью обязанность входила фиксация всего, что я посчитаю нужным продиктовать, от моего гипнотического барражирования вокруг да около впала в легкую прострацию. Помощь пришла неожиданно, когда я замыкал девятую окружность. Со словами:


- Ты чего завис? - друг Тереха увесисто шлепнул меня по хребту и как бы пробил неведомую преграду.


Способность к осмысленной речи вернулась и, что называется, процесс пошёл. Мой язык снова приобрел чувствительность, увлажнился и обнадеживающе зашевелился. Божественное богатство музыки и цветов радуги дружно вернули красоту в этот мир, вновь обретший трехмерность. И я совсем другим взглядом осмотрел лежащую. Покойная была удивительно хороша собой. Непреодолимое искушение описывать телосложение терминами охренительное и великолепное так и подмывало ляпнуть что-нибудь этакое из терминологии деревенских Дон Жуанов. Пришлось сделать над собою титаническое усилие и ограничиться официальным сухим - нормостеническое. Такое насилие над собственным разумом неожиданно проявилось ответной реакцией организма - моя левая рука своевольно потянулась и ухватилась за огромную, по-девичьи упругую гру...


- Но-но! - сквозь зубы прошипел сам себе, - На работе только на священной латыне!


... по-девичьи упругую glandula mammaria. Объект внезапного вожделения верхней конечности возвышался над грудиной двумя восхитительными холмами... Одернув распоясавшуюся руку и вспыхнувшее воображение, я попытался вернуть сознание в более продуктивное русло...

У покойной были шикарные формы, но совсем не было трупных пятен на фоне выраженной бледности кожных покровов, цветной каймы губ и видимых слизистых, что давало повод задуматься о возможной кровопотере. Странным было и полное отсутствие трупного окоченения. Если бы не полное отсутствие признаков дыхания и кровообращения, девушка производила впечатление живого, но при этом чрезвычайно малокровного человека. Этакая холодная мраморная статуэтка. Телесные повреждения также отсутствовали, за исключением крупноточечного кровоподтека в области подъязычной складки, которое, честно говоря, я и разглядел-то еле-еле.


Наступал черёд внутреннего исследования. Классический вариант вскрытия по Абрикосову предполагал проведение непрерывного разреза от подбородка до самого лобка. Но мне как-то посчастливилось присутствовать при вскрытии трупа совсем молодой девушки, проводимом самим СамСамычем. Разрез он начал вести от чуть выше уровня солнечного сплетения, и после окончания вскрытия, когда девицу обрядили по какому-то странному обычаю в свадебное платье, она лежала в деревянном гробу словно живая, и никому в голову бы не могло прийти, что её недавно провели через полное вскрытие. Помнится, Тереха тогда назидательно, как будто это он лично продемонстрировал мастер-класс, поведал:


- Смотри и учись, такое редко можно увидать. Эти вещи делают либо по очень большому блату, либо за очень приличное вознаграждение.


Насколько я знал, СамСамыч сделал это абсолютно бесплатно, для кого-то из своих многочисленных друзей...


Но, как бы мне не хотелось провернуть нечто подобное, это вряд ли удалось сделать столь же искусно. Однако рука, ранее замеченная в облапывании прелестей незнакомки, отказывалась испохабить небесную красоту варварским разрезом. Лежащая на столе девушка оказывала на меня какое-то прямо таки мистическое влияние. Наконец, переломив через ментальное колено свой сопротивляющийся организм, я нежно вдавил хищно поблескивающую грань реберного ножа в упругую плоть... Крови почти не было, что подтверждало первоначальное наблюдение о поразительном малокровии объекта исследования. И после первых капель, рубиновыми слезами проступивших на белоснежной коже, дело пошло быстрее. Освоившись, я повел свой разрез вдоль прекрасного тела, освобождая богатый внутренний мир бывшей девицы...


Мой первый процесс извлечения органокомплекса в силу неопытности был чрезвычайно утомительным и долгим - не хотелось в столь ответственный момент уподобиться одному моему одногруппнику, который на экзамене анатомии назвал желудок мужчины маткой многорожавшей женщины, вызвав тем самым сатанинский смех у Люциуса и соответственно двойку в зачетке. Но результат исследования оказался обескураживающим. При резко выраженном общем малокровии, источников кровотечения или патологических процессов, способных привести к смерти, просто не было. Никаких признаков заболеваний или повреждений... Вообще, НИ-ЧЕ-ГО. И это было полной катастрофой. А как же скрупулёзные находки и стройные логические выводы? Собственно говоря, в поисках какого-такого "интимного органа" я потратил столько времени и сил? Неприятное чувство осознания своей принадлежности к малочисленной касте клинических идиотов. И с этим новым удивительным ощущением я поднялся к себе в кабинет. Оставалась, конечно, слабая надежда на токсикологическое исследование, но пока вопрос о причине смерти незнакомки остался открытым...



- Ну, как боевое крещение? - СамСамыч поднял глаза от монитора.


- Спасибо, как-то хреново, - неуверенно протянул я.


- Ничего, ничего. Осознание своей умственной неполноценности? Все через это проходили. А тебе уже передали, что ты сегодня дежуришь?


- Я?


- Поздравляю с переходом в разряд действующего судмэ-Т.


Неожиданно все это... Я даже не понял - радоваться или сожалеть о сорванном свидании. Только-только начал налаживать личную жизнь и вот... Первое свидание коту под хвост. Но, как говорится, не мы выбираем работу, а она нас.


- Милиционеры будут вызывать - без прокурорских даже не суйся. Дежурку пускай свою присылают. Осмотр на месте, я думаю, ты сделаешь, ничего там сложного нет. Если что-то необычное будет или криминал какой лютый, юли, выкручивайся если не знаешь, что сказать по-существу. Когда cadaver привезут сюда, в секционке утречком разберемся...

Показать полностью
10

Поминая было (часть первая главы первой)

Глава 1

Спящая красавица


- Сударь, назовите причину, по которой вы соизволили перейти на сторону тьмы? - профессор Петр Михайлович Лебедев постукивал карандашом по столу, строго глядя на меня поверх своих панцирных очков.


- Почему на темную? - Я слегка растерялся таким неожиданным поворотом собеседования.


Какая к черту тьма? О чем это он?


- Ну, как же. Вы шли в медицинский институт, собираясь нести добро людям - бороться со страшными болезнями, порою даже, я так подозреваю, рисуя в светлых мечтах картины ужасных эпидемий, где вы, облаченный в защитный костюм, мужественно шныряете среди стонущих в исподнем людей... Разве нет?


Я покраснел. Вот же проныра, не зря среди студентов его втихаря прозвали Люциусом, с намеком на известный мифический персонаж. В меде он преподавал для нескольких потоков анатомию, и его приверженность примитивному дуализму не признавала иных оценок в зачетке, кроме как неудов и отлично. Порою, злясь на очередного студента, не способного отличить os scaphoideum от os lunatum, он иронично заявлял:


- Какие проблемы выучить анатомию? Всего-то надо запомнить: у человека две руки, две ноги и голова... Ну, и еще в придачу пара-тройка косточек в кистях...


Понятно, что неуды мы хватали не за неумение досчитать до двух, а за нечеткие познания в массе латинских наименований человеческого костяка и прочей требухе.


Оттирая неожиданно выступивший на лбу пот, я промямлил в ответ:


- Некоторым образом...


- Вот и объясните, почему вы решили боле не утруждать себя выбором из всего многообразия способов излечения человеческого стада, а ограничиться личным общением со Смертью? Так сказать, Tête-à-tête.


И действительно, почему? Не скажешь же, что позвал институтский кореш, пообещав высокую зарплату и бесплатное молоко. Слишком кощунственно это прозвучало бы в этом храме Танатоса. Впоследствии, правда, ни молока, ни высоких зарплат мне так и не довелось лицезреть, но это уже совсем другая история...


- Кхм, в детстве я зачитывался романами о Шерлоке Холмсе, Арчи Гудвине...


- Да-а-а? - Удивление в голосе собеседника меня насторожило. Неужели я где-то слегка прокололся с именами героев из недавно просмотренных кинофильмов?


- Опять же... Зарплата... Молоко... коровье... - слегка заикаясь, понемногу выдавал свои тайные помыслы, которые, судя по всему, не являлись великой загадкой для слишком умного профессора. Проклятые панцирные очки - усиленный толстыми линзами взгляд буквально прожигал меня насквозь.


- Ясно. Как у тебя с анатомией?


- Прекрасно...


- Я не про твою, - собеседник с усмешкой оглядел меня с мускулистых ног атлета до светлой головы мыслителя, - а про оценку в дипломе.


- Удовлетворительно. - Чертов собеседник умело вгонял меня в краску смущения.


- На чем плавал?


- Погружался. На подводной лодке...


- Ха-ха! Так ты, служивый, морячок?


- Да.  Был ввергнут во временной провал, установленный Постановлением Совета Министров СССР о призыве студентов ВУЗов в СА. Три года коту под хвост...


- Ну, чтобы так больше не думал, иди, сдавай свою макулатуру в кадры.


Ура! Не попрощавшись, вскочил и кинулся на первый этаж, пока Люциус не включил заднюю...


Я сидел перед стойкой и быстро заполнял анкету. Изучавшая мои документы пожилая кадровичка своей костлявостью и страшной бледностью лица невольно наводила на крамольные мысли, что кадровая работа в бюро судебно-медицинской экспертизы для нее некий душевный факультатив, а основной доход она получает, своим видом рекламируя гробы находящегося неподалеку похоронного бюро "Нимфа". Этакий product placement. Вкладыш в моем дипломе неожиданно вызвал у нее острую аллергическую реакцию - ходячая реклама несколько раз презрительно чихнула, словно обиженный кот перед миской с сухим кормом Kitekat. Наверное, тоже обратила внимание на анатомию... Или гистологию... Или органическую химию... Или на какой-то еще из остальных двадцати четырех предметов, кроме, конечно, физкультуры и научного атеизма, где я имел твердые познания на отлично. Сюда меня брали явно не из-за оценок. В который уже раз с удовлетворение отметил свое неотразимое природное обоняние...


...


Как выяснилось позже, приняли меня с испытательным сроком, длительность которого никто толком не пояснил. А только я начинал заводить свою унылую шарманку по этому поводу, все как-то странно замолкали и старались по-быстрее покинуть общество нудной личинки на должность, словно прокаженного фарисея. Оставалось только ждать второе пришествие, которое научный атеизм, помнится, настойчиво отрицал...


В первый свой трудовой день я получил место в кабинете за старым письменным столом, познавшим лучшие времена в самом начале правления героя анекдотов Леонида, косоногий стул, судя по печальному звучанию, изготовленного той же фабрикой музыкальных инструментов что и стол, и одно из первых персональных детищ большого синего гиганта со стертой клавиатурой и монструозным монитором. Наставлять уму-разуму меня отдали в твердые руки неординарной личности, живой легенде судебной экспертизы - Самаэль Самаэльевичу Тиксову. Он начинал путь эксперта еще при легендарных сталинских порядках, когда небрежность в экспертизе вполне могла привести на нары или прямиком на стол родного бюро с аккуратным огнестрельным ранением в os occipitale. Те жестокие времена выработали в нем скрупулезное знание дела и патологическую требовательность к другим. К сожалению, в том числе и ко мне. И так как отныне кабинет мы с ним делили на пару, я раз за разом переписывал протокола вскрытий из-за своих банальных грамматических или синтаксических ошибок. Словно мы какие-то корректоры в типографии, а не эксперты криминалисты.


- Самаэль Самаэльевич, а кто меня проведет по бюро? - освоившись в кабинете, я решил прошвырнуться и по самому зданию. Сказалась морфлотская привычка, когда каждого новобранца в обязательном порядке прогоняли по всему плавсредству, особо акцентируя внимание на местах, куда ему, в силу ограниченности ума или недостатка сообразительности, вход в одиночку с этого момента запрещался.


Сосед по кабинету на миг отвлекся от монитора и буркнул:


- Мне больше делать нечего, как проводить бесплатные экскурсии по памятным местам? Ноги в руки и шагай сам, осваивайся.


Получив добро на самостоятельный анабазис, я зашел к своему старому товарищу по первым двум курсам мединститута Терехе. Пути наши разошлись в военкомате, когда меня отправили в плавсостав, а он поразил военную комиссию идеальной параллельностью своих стоп с холодным кафельным полом на осмотре у хирурга. И вот судьба опять нас свела вместе. Это он-то и позвал меня в судмедэксперты, красочно расписав плюсы в виде заоблачных зарплат и дармового молока...


- Ну что, веди меня Вергилий по адовым кругам, - совсем ни к месту почему-то пришло на ум.


Довольная физиономия Терехи, получившего возможность увильнуть от работы на святых основаниях - провести новичка по всем этажам бюро - никак не соответствовала этой мрачной мысли.


Бесплатная экскурсия началась с отдела освидетельствования живых лиц. Как его назвал мой циничный спутник - отдел экспертизы недобитых и недотраханных. Но стоило только перешагнуть порог заботливо раскрытой товарищем двери, невольная дрожь пробежала по чреслам: темный узкий коридор был буквально забит невыразительными, скрюченными фигурами, которые совершенно синхронно повернули к нам свои лица... Проклятье! В тусклом свете одинокой лампочки они казались неестественно блеклыми, особенно на фоне серых стен и огромных взгроможденных на опухшие носы черных очков. Столь неподходящий для полутемного помещения аксессуар делал присутствующих похожими на огромных стрекоз. Я, честно говоря, опешил. Жуть какая... Большинство ожидающих, по странной прихоти их нелегкой судьбы, составляли женщины. Более опытный спутник, схватив меня за охолодевшую руку, потащил за собой, и мы быстро прошагали сквозь строй, съедаемые внимательной чернотой многочисленных парных стекол, и скрылись в кабинете экспертов по еще живым.


- А чего они все, - я покрутил указательным пальцем вокруг своих напуганных глаз, - такие модные?


- Ха! - Тереха не терял присутствия природного оптимизма и в более неприятных ситуациях, - Кто прячет синяки после встречи с кулаками муженьков, кто глаза, пытаясь остаться неузнанным.

Зависит от конкретной истории. Тут все-таки не ЗАГСа, куда приходят за штемпелем в паспорт.


Странная аналогия товарища неожиданно позволила прочувствовать весь трагизм ситуации, куда, кто вольно, кто невольно, вляпались ожидающие в коридоре жертвы домашнего и уличного насилия.


- Арист Платонович, знакомьтесь, наш новый кандидат в эксперты по трупам.


Эксперт по живым, Арист Платонович Стагиров, сидевший за столом, оказался мощным мужиком, с квадратным точенным лицом, почти полностью сокрытым густой кудрявой бородой. Белый халат на нем смотрелся этакой классической греческой тогой. Холодные блеклые глаза под выпуклым лбом на кажущемся мраморным лице, осмотрели меня с ног до головы, не скрывая профессионального интереса.


- Славься, Люциус, идущие на работу приветствуют тебя... - криво усмехнулся специалист по побоям и изнасилованиям, - Будем знакомы. У нас тут царит вечная суета с живыми объектами. Проводим освидетельствования после побоев, фиксирование несогласованного coitus, ну и еще всякого помаленьку. Ты сам-то, заходи, если что... В жизни всякое случается, обслужим вне очереди.


Я поперхнулся. Какое еще - если что? Чур-чур меня...


- Теперь забежим в отдел запретной любви. - Тереха бодро шагал по петляющим коридорам, свободно ориентируясь в довольно замороченной архитектуре сталинской постройки.


Геномное отделение занималось определением родственных связей, взимая при этом наличную плату и далеко не в виде одного затертого обола. А самыми частыми посетителями здесь оказывались, носящиеся подобно маленьким ураганам и не ведающие покуда забот, дети и задумчивые, молчаливые мужчины, терзаемые сакральным вопросом: А папа ли я? Заведующего этим слабым отблеском безумных страстей либо отрыжкой разгульных новогодних корпоративов официально величали Павлом Малотестовым, но за глаза, почему-то, называли доктор Франкенштейн. Церемониально раскланявшись с местным властелином непростых человеческих судеб, мы двинули дальше.


Следующим кабинетом, куда мы сунули свои любопытные носы, оказалась спектральная лаборатория. За огромным столом, заставленным непонятными мне приборами, сидела женщина неопределенного возраста. Мне ото входа была видна только ее полная, не изможденная фитнесом, фигура в белом халате да шевелюра редких рыжих волос, неподвижно склоненная над бинокулярным микроскопом.


- Что здесь происходит? - почему-то шепотом спросил я своего кореша. Наверное побоялся неосторожно громкой речью отвлечь человека от важного исследования.


- Да почти ничего, - также тихо отвечал Тереха, - Отправляем сюда фрагменты поврежденных тканей, в них шмаляют из лазера и в конечном итоге устанавливают наличие следов материла травмирующего орудия. Впрочем, происходит это не часто. А сейчас мы лицезреем картину, когда эта достойная женщина почивает на рабочем месте, для чего ей, собственно, и необходим этот микроскоп - в качестве упора для головы. А очки, чтобы не было отпечатков вокруг глаз от жестких окуляров...


Боясь, теперь уже разбудить, каким-нибудь неосторожным движением, мы тихонечко выскользнули в коридор.


- Вот это работа! - завистливый кивок лохматой головы на покинутый кабинет поставил точку на моем ознакомлении с этой лабораторией.


- Да уж, завидное местечко, - пришлось политкорректно согласиться, дабы не обидеть старого товарища.


Про себя же я прозвал это заведение лабораторией имени инженера Гарина.


Этапным рубежом нашего путешествия оказалось судебно-химическое отделение. В силу своих размеров оно захватило практически половину этажа. В кабинетах отделения стояла дорогостоящая аппаратура, огромное количество всевозможных колбочек, пробирок, банок и трубок. Разнообразие их размеров и форм завораживало. Впрочем, это также относилось и к многочисленным сотрудницам, которые легко делились на две группы: одну оставляли молчаливые женщины средних лет, вторую подвижные постоянно хихикающие молодые особы. И те, и те впечатляли фактурными фигурами. А серьезные лица принадлежали врачам-экспертам, сияющие молодостью - лаборанткам.


- Похоже коллектив тут сугубо женский, - глядя на хорошенькие фигурки в коротеньких халатиках, удовлетворенно поинтересовался я у сопровождающего.


- Да-нет, - довольно замысловато начал тот, - Почему? Есть здесь и один мужик - врач. Но его сейчас нет, он так рано на работу не приходит.


- Это как это?


- А вот так. Появляется он обычно к полудню, правда, и с работы уходит часов в десять вечера. Зато всегда есть достойный собутыльник, если заскучаешь на дежурстве. Мировой мужик, а как настойки делает и спирт разводит, просто песня! У него этого добра хоть залейся. В простом обиходе все его уважительно кличут Менделеевым. Если надо чистый спирт, ну там домой или кому знакомым, смело шагай к нему. Но деньги взаймы даже не проси - точно не даст. Скупердяй на свое личное еще тот.


- А вот сюда лучше не попадать, - прокомментировал Тереха появившийся на горизонте очередной кабинет, - Отдел комиссионных экспертиз. Здесь проводят экспертизы с привлечением маститых специалистов из различных областей медицины, когда возникают сомнения в правильности ранее проведённого исследования. Чего найдут в твоем заключении не так, одним выговором не отделаешься. Между собой зовем отделом двенадцати разгневанных мужчин. Пошли скорее отсюда, аура здесь нехорошая. Одним словом - болото, увязнешь коготком, не выкарабкаешься...


Если честно, впервые видел товарища настолько взволнованным. Сам же я ничего такого не чувствовал и не обонял. Пожав плечами, зашагал вслед-вслед за проводником.


- Вот где исключительно женский коллектив, так это в гистологическом отделе, - Кореш довольно подмигнул, - Сюда мы отправляем образцы тканей, или как я это называю - кусочки мертвых людей, для микроскопического исследования.


В просторном кабинете сидели девчонки в самом расцвете соков.


- Дамы, позвольте представить вашему прелестному коллективу нового работника нашего отдела. Будет пока в помощниках у самого Самаэль Самаэльевича. Прошу любить и жаловать, а когда будет приносить образцы... - Тереха сделал эффектную театральную паузу, - удовлетворять его законное любопытство...


Девицы начали хихикать.


- Елена прекрасная, - продолжал работать на немногочисленную публику мой экскурсовод, - Светлана обольстительница.


Я покраснел под внимательными взглядами этих двух прелестных созданий.


- Мальчики хотите чаю? Мы только что вскипятили чайник, - предложила Светлана, - С конфетками.


- И тортик есть, - добавила Елена.


- Конечно, - довольно потер потные ладошки мой общительный товарищ, приостанавливая наше неумолимое движение по отделам и лабораториям бюро.


- Ты с ними поосторожней, - тут же горячо зашептал мне на ухо, - Ведьмы еще те...


Мы сидели за столом, попивали чай, я помалкивал, Тереха жег напалмом, девчонки хихикали над его обильно смазанными салом шутками. Намеки, полунамеки и откровенные вульгарности так и сыпались из него, как из похотливого рога изобилия. Я только краснел, с трудом проталкивал в желудок огромные куски бисквитного торта, и постоянно боялся подавиться. А когда кто-нибудь из подружек кидал на меня обольстительный взгляд, готов был провалиться в преисподнюю...


- Заходите запросто, мы будем рады гостям, - провожали нас так же радушно, как и встретили.


Тяжко отдуваясь от выпитого чая и съеденного с конфетами торта, мы решили выбрать наилегчайший путь следования и спуститься на этаж вниз в отдел медико-криминалистических исследований. Пока шлепали по ступенькам, Тереха рассказывал об обитающих тут умных дядьках, которые могут по виду нанесенных травм установить механизмы их образования и чем конкретно орудовал очередной убийца; копаются в костных останках для определения пола, возраста, внешнего вида жертвы преступления; исследуют формы и механизм образования следов крови на предметах и прочая, прочая. Но стоило нам только войти в это царство криминалистов, как мы неожиданно оказались за гостеприимным столом, где выпили за день рождение одного из этой веселой братии экспертов, и чей торт, как оказалось, утром подаренный в гистологию, мы недавно ели. Да-а-а, как известно, пути господни неисповедимы...


После настоящего чревоугодия в гистологии и обильных возлияний у криминалистов, сил на судебно-биологическое отделение у нас не осталось. Мой спутник, едва шевеля языком, поведал, что сюда сотрудники нашего отдела отправляют для исследования биологические среды, в число которых он зачем-то включил и зловонные испражнения, а также заходят выпить спиртику в веселой кампании. И если испражнения, как истый медик, я еще мог спокойно переварить, то едва услышав про спиртик, меня начало так жестоко выворачивать, что пришлось энергично замахать руками - мол, давай быстрее отсюда, пока нас и тут гостеприимные хозяева не усадили за стол.


- Ну, добро пожаловать в родные пенаты - танатологический отдел или в простонародье судебный морг, - едва справляющийся с прогрессирующим окосением Тереха втолкнул меня в уже знакомый, не так давно отремонтированный, мрачный коридор.


- Наш холодный Коцит славен всеми своими подразделениями. Например, регистратура. Работают здесь милейшие женщины... Которые, между нами, настоящие гарпии. И дела им приходиться иметь с весьма специфической аудиторией. Одним словом, адова работенка.


Мы дружно помахали руками обильно двоящимся и троящимся "гарпиям", и пошатываясь проследовали далее.


- Ещё у нас есть коллектив лаборантов, санитаров и врачей-экспертов. Сейчас заскочим к санитарам, - с этими словами мой экскурсовод отворил дверь с пугающей табличкой "МОРГ".


Санитарская каморка или, как её пафосно именовали обитатели, - Офис - находилась в непосредственной близости от секционных комнат. Команда профессионалов низкоинтеллектуального труда оказалась весьма разношерстной. Пестрота коллектива поражала. В одном из санитаров я с огромным удивлением узнал ассистента институтской кафедры биохимии. Со слов всезнающего Терехи, тут в добавок присутствовали и молодой хирург, у которого развивались непростые взаимоотношения с зелёным змием, и бывший учитель физкультуры, жертва все того же коварного пресмыкающегося. На другом социальном полюсе маленького коллектива находился трижды судимый, с весьма специфической внешностью и манерами - гражданин с телом, обильно покрытым множественными татуировками. Ходячая изобразительная галерея носила подчеркнуто религиозно-криминальный характер и была выполнена на высоком идейно-художественном уровне. С невнятных слов моего пьяного провожатого я уяснил, что санитары являли собой небольшой и слаженный орден единомышленников, способный эффективно решать любые задачи, ориентированные на извлечение денежных знаков как из карманов похоронных барыг, так и скорбящих родственников.


Пока Тереха по-свойски базарил с грубыми санитарами, я решил поискать, где можно безболезненно и не нарушая эстетики бюро очистить свой уставший от тортиков, конфеток и алкоголя желудок. Долго бродить не пришлось - едва приоткрытая и обитая сверху донизу металлом огромная дверь недвусмысленно сулила райские кущи и вечное блаженство. Обладая безграничной пьяной уверенностью в своей непогрешимости, тихонечко вошел в темное помещение, и мое отравленное алкоголем сознание не сразу сообразило, что оттуда почему-то тянет могильным холодком. Полоски света приоткрытых врат едва хватало, чтобы разогнать мрак, но все-равно успел рассмотреть бесконечные металлические стеллажи, заваленные обнаженными трупами. Б...! Блевать сразу же расхотелось, и я кинулся обратно к спасительным дверям, но... Божественный свет начал истончаться, таять и... Проклятый выход захлопнулся! Подскочив к внезапно возникшей преграде, начал истово колотить голыми кулаками по холодному металлу:


- Э-э-эй! Откройте! Я здесь! Тере-е-е-ха-а-а-а!


Снаружи послышался какой-то грохот, словно кто-то задвинул засов.


- Тихо там! - прикрикнул с того света хриплый голос, - Неча орать здесь. Тишина должна быть в холодильнике!


И я услышал удаляющиеся шаги. Это конец...


Но неожиданно в полной темноте пришло осознание бренности всего сущего и блюющего. Поэтому, спокойно траванув себе под ноги тортиком, я на ощупь нашел ближайший стеллаж и завалился на свободную шконку. Холод, назидательное соседство и мерное покачивание уставшего за день сознания живо напомнили родную подводную лодку, штормующую где-то в Северном море. Так вернувшись мысленно в свой первоокеан, умиротворенно закрыл глаза и уснул...


Спас меня неугомонный Тереха, вовремя вспомнивший, что ел торт с конфетами, а потом пил спирт у криминалистов он не один.

Показать полностью
8

Космофауна-1.Контаранда. Глава 26. Разворот

Космофауна-1.Контаранда. Глава 26. Разворот

(предыдущая глава)

Дополнительное поручение: Обыск Инспекции Правопорядка


В общем, пока добирались до порта, на орбиталку, в док, кто парковался Молотов, заявилась Инспекция Правопорядка со специальной ищейкой - мускусной крысой. Навели, получается — не то бывшие хозяева чая, не то кто ещё. Хитрая животина вынюхала все тайники, и бравые ребята вынесли всё, даже казанский байховый. Составили протокол. Наложили арест на имущество — но кроме корабля забирать особо было нечего, поэтому помимо чая конфисковали ещё и рыбу - наконец-то. Поставили на инспекторскую штраф-стоянку, а после направили представление в консульство.

* * *

- Играю робота-ремонтника, минус повреждения и плюс два очка, - сказала Галя.

- А я… играю урановую шахту, она прибавляет два очка радиации шахтёру, но увеличивает выработку волчков… - я уверенно вёл в счёте против Порфирия, Галины и Арсена, но батя ворвался на палубу, размахивая пластиковой бумагой.

- Все посмотрели в браслеты! Консульство выкупило наш штраф! Летим домой.

Я прочитал строки.

Основное поручение “Доставка чая ДГКДС - 17” аннулировано.

Задолженность погашена из общего счёта контрабандного флота

Штраф -2000 трудочасов

Новое основное поручение: “Доставка подозреваемого в гос.измене тов. П.А.Куцевича к месту проведения суда, центральный суд Северного Жилищного адм. Округа, микрорайон им.тов. В.И.Банина, ул. Банина, 1478”

- Получается, всё? - первой спросила Галина, положив карты. - Я больше не нужна?

- А у тебя планы какие-то? Да. Не нужна. Хотя мы не против, в общем-то, чтобы ты осталась - давай, получай заявление в Челябинске, дадим гражданство, официально в бригаду примем, а?

Батя был удивительно спокоен и миролюбив. Мне это не нравилось, я уже знал, что часто за этим скрываются нехилые переживания, грозящие вылиться бурей. А я, напротив, напрягся - всё же, быстро привыкаешь к приятной, пусть и молчаливой женской компании.

- Я подумаю... - ответила Галя.

- То есть мы летим домой, так? - почесал затылок Порфирий и повернулся к бате. - Ну что, внучок, ты решил?

Мы все потупили взгляд.

- Пойми, Порфирий. У нас основное поручение. Все уже давно знают, что ты на нашем корабле. Дополнительное мы ещё можем затянуть, отмазаться как-то. Но не основное.

- Ну и сколько мне дадут? - спросил Порфирий.

Мы уже рассуждали об этом и всё ему рассказывали, видимо, он это спросил с надеждой, что скажем что-то другое.

- Либо пожизненная ссылка в магнитогорские горнорудные поселения. Там пара купольников тюремных - со всеми удобствами, обычный город, даже семью сможешь создать, только ты его не покинешь. Ну, либо лет тридцать строгача.

- Да уж. Хреново. А у нас что-нибудь готово? Есть хочется.

Мы переглянулись.

- Опять, что ли, началось, - проговорил Арсен. - Пошли, обследуемся.

* * *

В желудке обнаружился и был успешно изъят ещё один вывертун. Как и предыдущего, мы подсадили на субстрат - кусок вяленой рыбы - и положили в холодильник до того, как Порфирий выйдет из наркоза. После он снова допытывался, что мы такое из него выковыряли, но но мы непреклонно молчали.

В тот же вечер “Молотова” сняли со штраф-стоянки Инспекции, и мы нырнули в сторону Северо-глубинного коридора, вдоль которого пришли. Были сомнения, завернуть в ближайшее консульство, или хотя бы к местным ритчистам - и у тех, и у других можно было обменять трудочасы на валюту, которая уже стремительно заканчивалась. Но в итоге решили поскорее убраться из Новгородчины. Ныряли пару дней, и на третий, когда припарковались, меня подозвала Галина. Она была одета в повседневную одежду - футболку и шорты - и выглядела смущённой. Заметно было, что ей не нравится о чём-то просить.

- Слушай, ты помнишь, за тобой один должок. Ты говорил, что поможешь мне напечатать на припринтере одну штуковину.

- Пошли, - кивнул я. - Надо будет в трюм спуститься.

- Эх. Не люблю трюмы.

Мы пробрались по лабиринту складов, мимо пышущих жаром агрегатов к нашей припринтной ванне. Пока в неё набирался дистиллят, я нашёл пару табуреток и подготовил припринтер - ввёл пароль, просмотрел через браслет настройки.

Материал: чугуний.

Режим: печать из прототипа.

Плотность: Ячеистость 0,5 мм.

- Я нашла у тебя в комнате вот это, прости уж, что утащила - случайно заметила, оно лежало в углу, в хламе. Думала унести, но подумала, что правильнее будет сделать копию.

Она достала из кармана шорт здоровенный золотой кулон с перекрещивающимися галактиками. Тот самый, который Цсофика вытащила в Порт-Стенли и который я забыл отдать товарищу замдиректору направления.

- Ах ты воровка!

- Откуда он у тебя? Я знаю людей, которые отдадут за него очень много.

Золото сейчас уже не носило такой огромной ценности, как раньше. Кое-кто умудрялся даже печатать его на припринтерах, хотя элемент по Протоколу не входил в число разрешённых для дуплицирования.

- Достался при странных обстоятельствах. Это же простое золото, - пожал я плечами. - Или, хочешь сказать, это какая-то реликвия?

- Да, реликвия. Есть предание одно, я могу скинуть текст и видео. Только что отпирает - точно не известно.

- Зачем тогда тебе?

- Долго объяснять. Ну, я попытаюсь отдать её тому, кто может подсказать.

Я было усмехнулся - это только в сказочных игрушках бывают мудрые старцы, знающие тайны древности, сейчас обо всех тайнах мироздания знает Галактопедия, чьи копии рассредоточены по станциям всех звёздных систем. Впрочем, подумалось мне, на Дальнем востоке, куда мы направляемся, да даже и на задворках Уральского Союза Планет и в Бессарабии действительно существуют народности и сообщества, которые столетиями живут без космоса. И гипотетически могут хранить предания и легенды, о которых вся галактическая информационная сеть уже позабыла. Но “предание” вкупе со всезнающим оракулом - звучало чертовски-загадочно.

- Ладно, пофиг, - сказал я и просканировал медальон. - Но придётся подождать, структура сложная, как бы не сбился.

Я перенёс трёхмерный слепок в ручку, вставил в специальную треногу, стоящую над чаном и медленно опустил в воду. Следующие пару минут мы молча наблюдали за тем, как на дне ванны с медленным голубоватым свечением начинают вырисовываться очертания и слои будущей копии медальона.

- Уходить, значит, собираешься?

- Угу. Мне в другую сторону надо, - сказала она и снова замолчала.

- В Нерчинск? - спросил я.

Она кивнула и снова замолчала. В трюму было, с одной стороны, очень шумно, с другой - молчание, уже в какой раз случавшееся при общении с ней, казалось чрезвычайно напряжённым и каким-то электрическим. А ещё более напряжённым казалось неприятное предчувствие, что, возможно, я в последний раз вот так вот сижу с ней вдвоём на соседних табуретках посреди пустого трюма.

- Ну, я пойду пока, позовёшь, - Галя не выдержала, поднялась с места и уже пошла к выходу из трюма.

И тут меня вдруг накрыло.

- Погоди! - я схватил её за руку. - Ну что ты такая, собралась уезжать, а мы же так мало общались все эти месяцы...

Она развернулась и спустя секунду раздумья в развороте впилась губами мне в рот - получилось это больно, потому что мы стукнулись передними зубами, но при этом очень сладко.

- Ой, - зачем-то сказала она и продолжила меня целовать.

Перехватила руку и положила на место, где заканчиваются шорты, я понял намёк и потянул их вниз, думая на ходу, как побыстрее снять свой комбенизон, который снимался куда сложнее тут же улетевшей в потолок лёгкой футболки. Мне было стыдно от того, насколько грязные у меня руки, но ими я больше не управлял - они делали всё сами, и Галина это разрешала. Затем она подошла и села на краешек табуретки. Пол в трюме был чугуниевый, ледяной и бугристый. Я тогда не думал, что моим коленям после такого потребуется восстановление в медкапсуле, да даже если бы и подумал - мне было на это наплевать.

Кричала она громко - я даже не думал, что такие тихие девушки могут так кричать, от души, закатывая глаза.

Штраф (половой акт вне брака): -3 трудочаса

Штраф -50 трудочасов (попытка продолжения рода с гражданкой другого государства)

Вероятность успешного зачатия (исходя из циклов партнёра): 69%

Всё случилось быстро и, похоже, одновременно, и прямо в этот момент корабль шатнуло. Близко зашумел волчок, призванный кем-то - не то Арсеном, не то отцом, включилась связь через динамик.

- Хвосты крути! Ныряем! Курс на юго-нижне-восток! Порфирий, держи левого! Гага, ты где шляешься?

* * *

Я рванул наверх, на ходу натягивая комбенизон. Мы снова ушли “с мясом”. Ушли без нормальных припасов, в непонятном направлении, но главное, я чувствовал, что у бати появился какой-то план, а значит, мы будем его придерживаться.

Ох уж мы нанырялись! От камушка к камушку, от кометке к кометке, потом в астероидном кольце утаились с выключенной электроникой, и рванули дальше — к синему гиганту. У гиганта было что-то вроде заповедника, там собрались на нерест дикие галактические тюлени — четырёхмерная масса исполинов была таковой, что волчок взвыл под кормой, а кони разбушевались в туннелизаторах, норовя уволочь в подпространственные глубины.

После каждого нырка Галина тащила меня в трюм. Целовалась жадно, с покусом — адреналин! Сколько тогда штрафов за соитие с не гражданкой накапало - страшно было смотреть. Батя с Арсеном уже обо всём догадались, Арсен, похоже, даже радовался за неё, а вот батя хмурился и хмыкал.

Выждали, думали, что будет погоня, но преследования не было. Это казалось каким-то чудовищным везением, но батя сказал тогда речь, которая одновременно и огорчила меня, и успокоила:

- Знаешь, почему нас не трогают? Почему отпустили, знаешь? Почему инспекция на хвост не села?

Я пожал плечами. Нет, какие-то догадки были, но в общем и целом - это была загадка для меня.

- Эх, - вздохнул батя. - Помнишь, ты тогда со мной в сафари-парке, мелкий ещё?


Возраст: 6 лет.

Должность по категориям МТП: Кандидат в младшие помощники техника-колхозника.

…Я вспомнил один из немногих эпизодов, когда батя уделил внимание моему воспитанию и развлечению. Маме в профсоюзе выдали пару билетов в сафари-парк, но она, конечно, будучи чрезвычайно занятой, не поехала. Сафари-парк размером со средний микрорайон раскинулся на самой границе с Заповедником - неосвоенными территориями, населёнными жуками. Он был разделён на большие зоны: фауна древняя реконструиированная, с шипастыми и клыкастыми зверорептилиями, фауна планеты Кавказ - с огромными наземными осьминогами и радужными цветами, фауна пхеньянская - со студенистыми наземными кораллами, между которыми перелетали с ветку на ветку четырёхкрылые полупрозрачные рыбоптицы и ещё пара подобных. И заканчивалось всё самым большим сектором - фауной “классической”, которую люди таскают с собой в кажду новую терраформированную планету. Это мне понравилось больше всего, мы ехали на большой скорости группой - человек десять - на бронированном глайдере через саванну, между табунов антилоп, через речушки и кряжестые холмы. На одной из остановок на вершине небольшого кряжа я заметил пиршество - десяток звериных туш, вокруг которых копошились местные “жуки” - клыкастые, с лапами-саблями, а поодаль сидела и наблюдала за этим стайка птиц

- Папа, а жуки едят слонов? - спросил я.

- Бывает, едят, сынок. Набросятся толпой, штук двадцать - и объедают целого слона.

- А носорогов?

- И их тоже.

- И антилоп?

- Вот их, походу, они сейчас и хомячат.

- А львов.

Папа подумал и сказал.

- Их боятся. Не трогают. Они же тоже хищники и ходят толпой. Только самые тупые полезут ко львам. И нас с тобой, сынку, не трогают.- он похлопал ладонью по стеклу глайдера. - Получается, мы тоже - львы!..

Возраст: 17 лет.

- Угу. Ты сказал тогда, что мы с тобой — тоже львы.

- Понимаешь, мы не львы, мы стервятники. Да, не смотри на меня так, мы стервятники — нас оставляют точно затем, зачем стервятников никогда не прогоняют из загона со львами. Не будет нас — не будет важного звена пищевой цепочки. Не будет того, кто будет подъедать объедки и доставлять проблем падальщикам помельче, чтобы те не сильно плодились. Понял?

- Это ты сейчас про что, про нас? Про профсоюз контрабандистов? Или про...

Батя промолчал, только тяжело вздохнул.

- И что теперь?

- Ну, у нас осталось незаконченное дельце. И нам надо доставить эту твою девицу в Нерчинск - да-да, Арсен, я всё знаю.

- Что, экспроприация?

- Экспроприация!


Дополнительное поручение “Доставка чая ДГКДС - 17” восстановлено из архива.


продолжение следует

Полный текст романа

Показать полностью
5

Поиск рассказа

Всем привет. Прощу помощи в поиске рассказа о будущем, в котором человечество получило возможность загадывать любые желания,кроме оружия ,лекарств, топлива. Заранее спасибо.

27

Летописец Вселенной

Та’Гар зашёл в просторную комнату и закрыл за собой дверь. После крепкого двенадцатичасового сна он был полон сил и готов к новым открытиям.


Силой мысли Та’Гар заставил плотные шторы распахнуться, и помещение залил яркий теплый свет Антареса. Он, как и все жители планеты Эн’Сог, принадлежал к расе эронтов, внешне схожими с людьми, но обладающими телепатическими и телекинетическими способностями.

Одетый в свободную белую рубашку и юбку почти до пят Та’Гар как будто не шел, а парил над полом. Он проследовал на середину комнаты и сел на колени на коврик. По обе стороны от него лежали различные принадлежности для сеанса ментальной связи, заготовленные заранее. Напротив, на таком же коврике, стояло кашпо с посаженным в него кактусом.


Все было готово. Эронт закрыл глаза, сосредоточился, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.


— Каро эн гална! — мысленно произнес Та’Гар стандартное приветствие своего народа.

Прошло несколько минут, но ответа не последовало. Та’Гар не первый раз проводил сеанс телепатической связи и знал, что наладить контакт с собеседником получается далеко не сразу. Требовалось немалое терпение, которого, благо, у него было в избытке.


Эронт повторил приветствие. На сей раз долго ждать не пришлось, и он услышал в своей голове испуганный мужской голос:


Что? Кто это говорит?.. Где я?.. Почему я ничего не вижу?


Та’Гар улыбнулся — он не ожидал, что установит контакт так быстро. К тому же ему был хорошо знаком язык, на котором говорил его «собеседник».


— Меня зовут Та’Гар, я с планеты Эн’Сог, — сказал уже по-английски эронт. — Как твое имя, землянин?


Что за шутки?! Что происходит? Я умер? Почему я ничего не вижу?


— Я все тебе расскажу, но сначала ответь, как тебя зовут, чтобы я понимал, с кем разговариваю?


Человек не спешил с ответом. Та’Гар понимал его чувства и не торопил.


Клайв. Клайв Колдуэлл. Так меня зовут.


— Приятно с тобой познакомиться, Клайв. А теперь слушай очень внимательно и не перебивай меня до тех пор, пока я не закончу говорить, хорошо?


— Хорошо…


— Планета Эн’Сог, на которой живу я и мой народ, находится на расстоянии примерно шестисот световых лет от Земли. Мы, эронты, внешне очень похожи на вас, однако живем несоизмеримо дольше, а также в совершенстве владеем телепатией и телекинезом. Я занимаюсь тем, что мысленно борозжу просторы всей нашей необъятной Вселенной, в поисках неупокоенных душ. Когда нахожу кого—то, устанавливаю с ним контакт, выслушиваю его историю, после чего записываю в книгу. Я, если можно так выразиться, летописец Вселенной. От нашего разговора выигрывают все. Я становлюсь обладателем еще одной истории в своей коллекции, а душа наконец—то обретает долгожданный покой. Твою душу, Клайв, я нашел на орбите Хопала, забрал ее с собой и вселил в кактус. Так проще всего наладить связь. Кактусы — очень хорошие ментальные проводники. Его семена завез с Земли еще мой прапрадед. Впрочем, это сейчас не так важно. Сейчас, Клайв, я хочу услышать историю твоей жизни. Не сомневаюсь, она окажется очень интересной. Если у тебя остались какие—то вопросы, не стесняйся, спрашивай, постараюсь на них ответить. Но учти, чем раньше ты мне все поведаешь, тем скорее я смогу помочь с упокоением твоей души. В противном случае ты можешь остаться заточенным в этом кактусе на долгие—долгие столетия. Итак, я тебя внимательно слушаю!


— Выходит, я все-таки умер? — землянин снова задал мучивший его вопрос.


— К сожалению, Клайв, да, твоя душа покинула телесную оболочку. В противном случае я бы с тобой сейчас не разговаривал.


— Ну, конечно… Да… Как иначе?..


Клайв снова надолго замолчал. Та’Гар не торопил его и терпеливо ждал, когда его собеседник соберется с мыслями. Не желая, чтобы их связь прервалась в самый неподходящий момент, эронт, не открывая глаз, наощупь нанес на подушечку указательного пальца из пиалы рядом с собой немного мази и смазал ею свои ноздри. Эта мазь действовала на нейроны мозга и значительно — усиливала телепатические способности.


Клайв подал голос.


Я все вспомнил…


— Слушаю тебя очень внимательно!


Я был ученым. Геологом. Меня и еще семьдесят девять умников отправили на недавно обнаруженную планету, чтобы определить, есть ли на ней что—нибудь ценное. Конечно, основную работу за нас должны были выполнять роботы и различные механизмы, однако без людей было не обойтись. Кто-то же должен обслуживать этих железяк, если они выйдут из строя, или если на базе случится какое-нибудь ЧП, да и проведение исследований никто не отменял.


К планете, которую наши астрономы окрестили Синестра, мы летели около двадцати пяти лет. Разумеется, в состоянии гибернации. Жаль, телепортация невозможна, с ней все было бы куда как лучше, быстрее и проще... К 3371 году по нашему летоисчислению мы приземлились на поверхности Синестры. Атмосфера, непригодная для жизни людей, порывы ветра, сбивающие с ног, постоянные песчаные бури — вот что ждало нас там. Выходить за пределы базы без защитных костюмов… нечего было и думать.


Поначалу, можно сказать, все проходило гладко. Я исследовал горные породы, полезные ископаемые, которые привозили дроны. Мои коллеги занимались своими делами, к ним я нос не совал. Однажды мне попался минерал, который оказался даже прочнее алмаза. Невероятная находка! Я тут же попросил наших умников запрограммировать дроны на то, чтобы в первую очередь они искали именно этот минерал. На Земле спрос на него был бы колоссальный. Компанию, осуществлявшую финансирование нашей миссии, несомненно, ждала огромная прибыль. Возможно и мне бы что-нибудь перепало. Я воодушевился. Если поначалу жалел, что вызвался лететь на Синестру, то теперь во мне проснулся азарт, и каждый день я ожидал, что найдется что—нибудь еще более ценное. Интересные вещи находились, однако в большинстве своем ничего необычного.


Примерно через месяц пребывания разведывательные дроны обнаружили огромную, уходящую на километры вглубь планеты, пещеру. Это открытие, казалось, сулило нам много интересного, но вскоре стало понятно, что оно всех погубит.


Та’Гар напрягся. Он чувствовал нарастающий в груди страх, будто ему самому приходилось проживать все описанные события, и терялся в догадках, что за напасть постигла ученых с Земли.


Клайв тем временем продолжал:


И там, в глубине пещеры, дроны нашли сотни тысячи овальных предметов. Несколько десятков забрали для анализа. Внешне они больше всего напоминали обыкновенные булыжники размером с ладонь. Достаточно прочные и увесистые булыжники. Ни один из них не просвечивался рентгеновскими лучами, и казалось, что они не полые, а сплошные. Мы не знали, что и думать — природное их происхождение отмели сразу, так как буквально все эти камни были одинакового размера и веса, вплоть до сотых долей фута и фунта. Следовательно, кто-то их сделал, но, опять же, размер и вес — кто мог создать такое, если планета, по крайней мере, тогда мы были в этом уверены, безжизненна?


Клайв неожиданно замолчал. Перепугавшись, что ментальная связь прервалась, Та’Гар, силой мысли зажег еще несколько ароматических палочек и на всякий случай снова смазал ноздри мазью.


— Так чем же на самом деле оказались булыжники? — спросил он в нетерпении, впрочем, уже догадываясь, каким будет ответ.


Яйцами. Спустя пару дней из каменной скорлупы вылупились мерзкие насекомовидные создания. Похожие на скорпионов, только гораздо больше. И они стали пожирать все. Органика, металл, пластик — для них все было едино. На базе начался ад. Самое ужасное, что мы ничего не могли сделать. Улететь было нельзя — отсек со спасательными капсулами оказался блокирован этими тварями, убежать — означало всего лишь просто отсрочить свою смерть.


Лишь поддавшись инстинкту самосохранения, я покинул базу, оседлал аэроскутер, даже не посмотрев на уровень заряда, и помчал куда глаза глядят…


Энергия закончилась уже через десять минут. Окончательно стало понятно, что я обречен, когда со всех сторон на меня стали наползать эти твари. Их было очень много. Наверное, вылупились яйца в той пещере, и кто знает, сколько их всего было на планете…


Последним, о чем я подумал прежде, чем насекомые набросились на меня и впились своими крошечными, но такими острыми зубами, почему—то стала мысль, что никто не придет на мою могилу…


Ну вот, ты знаешь мою историю. Что будет со мной теперь?


Та’Гар не ответил, погруженный в свои думы. В голове у него роилось множество мыслей и на душе было очень неспокойно. Тогда Клайву пришлось повторить вопрос.


— Извини, меня просто очень впечатлил твой рассказ… Теперь, когда ты мне все поведал, я подарю тебе вечный покой. Конечно же, если ты этого хочешь…


Меня не станет?


— Да, не останется ничего. По большому счету, от тебя и так ничего не осталось, кроме твоего сознания. Не бойся, это совсем не страшно. И уж точно не страшнее, чем твоя физическая смерть.


В дрожь бросает при мысли, что я совсем перестану существовать… А что, если я откажусь?


— Тогда я отпущу тебя, и твоя душа будет вечно скитаться по вселенной до тех пор, пока тебя случайно не обнаружит какой-нибудь эронт и не решит тебя упокоить. Не самая завидная участь, честно говоря…


Пожалуй… Что ж… Я согласен. Сделай это! Лучше уж полное забвение, чем вечность скитаться в космосе бесплотным духом.


— Прощай, Клайв!


Сказав это, Та’Гар усилием воли аннигилировал душу землянина. Кактус при этом слегка обмяк, словно облегченно выдохнул.


Эронт медленно поднялся с коврика. Все его тело била мелкая дрожь. Та’Гар никогда не считал себя впечатлительным, но то, что он услышал сейчас от Клайва, почти слово в слово рассказали трое его предшественников. Все они волей случая оказывались на совершенно разных планетах, но на каждой из них обнаруживались яйца с всепоглощающими тварями. И каждая была ими уничтожена, буквально съедена. Та же участь, скорее всего, уже постигла Синестру.


Это могло означать лишь одно.


Четыре цикла назад воинственная раса хэтов на межгалактическом совете пообещала, что отомстят всем причастным за смерть своего принца. И вот теперь они претворили свою угрозу в жизнь и создали совершенное биологическое оружие, которое грозило гибелью всему живому. Те четыре уничтоженные планеты были, по всей видимости, лишь испытательным полигоном для этих жутких насекомоподобных тварей. Если хэты не научились контролировать их, если этот эксперимент выйдет из-под контроля, в опасности могут оказаться все планеты, и даже за пределами галактики.


Следовало как можно быстрее предупредить совет, чтобы сообща решить, что делать с внезапно нагрянувшей проблемой.


Та’Гар как ошпаренный выбежал из комнаты.


«Надеюсь, еще не поздно».

Показать полностью 2
7

Источник

Часть 1 «небо которого завтра не станет»


Небо. Сегодня оно такое чистое, оно издевательски свежо. Я с сожалением наблюдаю как красивы облака, как замысловаты полёты птиц, я вижу горный массив, который определенно влюблён в это небо. Я наслаждаюсь светом и пытаюсь впитать его как губка, сохранить его в себе. Я пытаюсь запомнить тепло солнца. Цокот насекомых, шум деревьев и ветра, все эти звуки, которые я воспринимал как данность все мои двадцать два года, сейчас я улавливаю с особой жадностью. И стараюсь отделить эти звуки от шума людей, множества людей, что собрались сегодня на площади. С этим шумом, людскими криками, спорами, вопросами, мне предстоит существовать. Существование это определенно будет не долгим, и я и мои люди мы очень скоро уснём вечным сном, но моя учесть и моя кара в том, чтобы отдалить этот миг.


Я оглянулся вокруг, мои люди стояли позади меня. У большинства был подавленный вид. Страх, неопределенность, паника, мольбы о пощаде, всё это терзало толпу моих людей. Это я был всему виной, я вёл их к лучшей жизни, но допустил роковую ошибку. Перед нами стояла толпа. Клянусь это, практически, весь город. В них я видел и сочувствие, и ненависть. Каждый человек в толпе по-своему воспринимал происходящее.


Звук трубы. Я ожидал его, медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза Нильсу Роксу, он выполнял свою работу и зачитывал приговор моего отца. Вместе с Нильсом мы выросли, он был старше меня на шесть лет. Когда-то Нильс научил меня всему, что я знал: верховой езде, стрельбе, фехтованию - всем навыкам без которых я не дожил бы до этого дня. Сегодня, по иронии судьбы, он зачитывает приговор. В толпе настала тишина, нарастало нервное напряжение. Голос Нильса звучал без сожаления, его тяжелая рука в кожаных перчатках сжимала пергаментный лист приговора. Он внимательно смотрел в текст, дабы не ошибиться и не оговориться.


- За преступление перед королевством, за предательство и попытку убийства его величества короля Вильса Третьего, приговаривается принц Рик и его единомышленники и все члены их семей. В качестве наказания его величество король Вильс Третий определил пожизненное изгнание виновных в пещеру.


«Виновных в пещеру» - эти слова заставили выть людей за мной. Они до последнего не верили в слухи об изгнании пятьсот тридцати семи человек из королевства, а если и так, то только не в пещеру. Нильс медленно опустил пергамент, в этот момент мы встретились взглядами. Я не смогу описать, что почувствовал тогда. Он осуждал меня взглядом, но одновременно и сожалел о случившемся, и желал сил мне и моим единомышленникам. Боковым зрением я видел сухой и без эмоциональный взгляд моего отца. Я чётко помню, как пятеро здоровяков из стражи приволокли меня в его покои, по его приказу. Он не был удивлён узнав о моей попытке отравить его. Его фразы с презрением и ненавистью летели в мой адрес. А я искал подходящий момент и возможность выхватить меч из ножен стражника чтобы завершить свою миссию. Меня держали скрученным на коленях перед отцом, всё было тщетно.


«Сегодня королевство теряет более пятисот человек, в числе которых крепкие мужи, члены их семей, их дети. Я же сегодня теряю сына и часть себя. Каждый житель королевства должен знать, что я забочусь о вас, о вашей безопасности. Мой долг сохранять целостность наших границ и укреплять мир внутри королевства. В этот день я вынужден принять решение об изгнании предателей. Каждый должен помнить, что предательство короны карается смертной казнью. Королевство не помнит столь вопиющего смертного приговора сразу для пятисот поданных. Я не допущу кровавых рек и развития чумы. Я изгоняю в пещеры виновных. Каждому из виновных позволено взять с собой всё что он захочет и сможет самостоятельно нести на себе. Сборы до вечера сего дня.» - громко и не торопясь произнёс речь мой отец.


В ответ на его слова люди ликовали: «Да здравствует король, да здравствует Вильс Третий – справедливый». А В моих ушах уже эхом несколько раз повторялось: «Пещеры, пещеры, пещеры». Много поколений нашего королевства боятся этого места, вход в пещеру в пять раз больше основных ворот в нашу крепость, ходят легенды что в глубину пещера сильно расширяется. Мы слышим чудовищные звуки из этой дыры в ад, видимо, поэтому несколько столетий назад наши предки заблокировали огромных вход в пещеру. Насколько страшна пещера, что им пришлось сделать это – эти мысли ещё больше усиливали страх того, что нас ждёт внутри. Одно я знал точно - это небо мы уже не увидим.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!