Глава 33
Продолжая путь.
- Беда, какая беда…
Низкорослый, смуглый мужчина одетый в рваное рубище стоял на рыночной площади уже укрытой вечерними сумерками. Он то хватался за тощую грудь, то закрывал беззубый рот чтобы не закричать от горя. Глаза мужчины были наполнены неподдельным ужасом пока он смотрел вокруг на то, что стало с городом по которому прошлись казаки. Разруха и хаос, разбитые окна, выбитые двери и трупы людей, выпотрошенные как полугодовалые цыплята.
- Что же вы нас не защитили, родненькие?! – в отчаянии простонал он, подходя к паре солдат, целенаправленно идущих в сторону подворотни за Калабуховским домом.
- Дядя, не кипишуй, иди отсюда. – отмахнулся один из солдат. – Самим тошно.
- Сыночек, ну как же так…
Мужчина ухватил солдата за рукав.
- Сыночек… оставили вы нас.
Солдат повернулся чтобы оттолкнуть нищего, но встретившись с бедолагой глазами, внезапно замер.
- Куда?
Эти слова, произнесенные едва слышнам шепотом, отдавались в разуме солдата гулким набатом. В мочке правого уха солдата была серьга – серебряное кольцо заговоренное на защиту разума. Металл сгнил и рассыпался за пару секунд.
- Я… Мы должны доставить двух магов на суд.
- Где?
- В больничке, у врача который тут живет…
- Эй, хер ли ты там делаешь, чудила?
Второй солдат, успевший уже отойти на несколько шагов, обернувшись, обнаружил, что напарник трындит с каким то чмошником. Ускоренным шагом он направился в сторону говорящих. Когда между ними оставалось чуть меньше метра, нищий перевел взгляд на него. Солдат словно на стену наткнулся, вперившись в эти глаза лишенные радужек – были лишь две точки зрачков посреди белка. На сей раз ушло не менее десяти секунд чтобы заговоренная серьга распалась на части. В конце концов, ремесленники создающие экипировку для армии Уссуры рассчитывали на противостояние обычным чародеям и магам, а не двухсотлетним вампиром из клана Баали.
- У меня есть, скажем, двадцать минут. – промурлыкал Румаги вступая в переулок и бросая на землю обе парализованные тушки.
Он мог бы зайти и через парадный вход, но, раз уж он дотащил сюда обездвиженных солдат, дабы они своим видом не вызывали лишних вопросов раньше времени, идти обратно было бы глупо.
В полутьме замусоренного, немилосердно пахнущего переулка он увидел пару бледно голубых глаз, смотрящих на него. Глаза принадлежали худощавой, обритой налысо девушке с кельтскими чертами лица. Румаги остановился, не понимая что происходит. Лишь когда на лбу девушки открылся третий глаз, сияющий глубоким, рубиновым светом, он понял, что игра окончена. Месть Самиэля не оставила ему ни единого шанса. От этого удара невозможно уклониться, его невозможно заблокировать. Вампиру Старцу может противостоять лишь другой Старец.
Прежде чем Румаги успел проклясть свою самонадеянность, он уже лежал на земле, кашляя кровью.
- Говори. – негромко попросила Линда. – Кто тебя послал сюда и зачем?
Девушка присела рядом с ним, подогнув ноги под себя, на манер буддийских монахов.
- Я… ничего не скажу. – прохрипел Баали. – Ты не заставишь меня.
Румаги имел право на смелость. Первые пятьдесят лет с момента Становления, он провел под жесточайшим давлением со стороны своего наставника. Изначально у него было шесть собратьев-соперников, и лишь Румаги сумел пройти через бесконечные пытки и испытания воли, от которых остальные кандидаты либо умерли, либо сошли с ума, окончательно и бесповоротно. Он видел ужасы Ямы, он слышал богохульные шепоты и ощущал прикосновения омерзительных сущностей, чьи имена были трижды прокляты и забыты. Смерть не пугала Баали, он знал, что в Яме его ждет не место в котле с кипящей серой, но место рядом с троном его господина.
Линда посмотрела на него почти с жалостью. Она легонько, самыми кончиками пальцев, коснулась плеча поверженного противника.
- Мама, мамочка! Спаси меня…
Вой огласил переулок и почти мгновенно оборвался на самой высокой ноте, превратившись в хрип. Баали корчился в грязи, не осознавая себя, не понимая где он и что происходит, вся его жизнь, память, мысли и чувства были оглушены этой бесконечной волной невыразимой агонии. Ни одна пытка что он применил за свою долгую жизнь не шла ни в какое сравнение с этой бездной страданий. Каждая мышца в его теле была настолько сведена судорогой, что они начали рваться, челюсти Баали сомкнулись и зубы ломались, вонзая осколки в черные десны. Каждая клетка в теле вампира, казалось, была наполнена мучениями достаточными для того чтобы убить человека болевым шоком.
Оно закончилось так же быстро как и началось. Салюбри ласково провела рукой по лбу вампира, исцеляя его тело и душу. Разомкнув веки, дрожащий как лист, несчастный мужчина вновь увидел Линду и заскулил как побитый щенок.
- Госпожа, я клянусь… я расскажу все что вы спросите, я буду честен на своей последней исповеди, умоляю… пожалуйста… умоляю… только не надо…
Кровавые слезы обильно текли по щеками вампира, впитываясь в грязь под его головой.
- Конечно. – кивнула Линда. – Итак, кто тебя послал и зачем?
- Нимрод… - выпалил Румаги и сжался от страха, увидев как дрогнули губы девушки.
- Продолжай.
Линда справилась с бурей эмоций.
- Нимрод послал меня чтобы найти ту, что стала хранителем врат Сезара.
- Нимрод знает о моей миссии и даже обо мне?
К Линде вернулось то чувство, которое она не испытывала давным давно. Смутное ощущение, которое она не могла пока осознать. Это был страх.
- Да, госпожа. – прошептал Румаги, стараясь не шевелиться.
- Что еще ты знаешь о Семерых?
- Герцоги Величайшего? Немного, я служу лишь Нимроду. Но я скажу, все скажу!
- Хека?
- Герцогиня Похоти была низвергнута в Яму три года тому назад. Это сделал Мастер Ли – Нефритовый Дракон Катая, один из четырех сильнейших защитников человечества этой эпохи.
- Абраксас?
- Герцог Гордыни организовал крупный культ имени себя в столице Монтени – Шарузе. В его культе уже состоит довольно много аристократических семей. Он пытается возвести себя в статус бога, как это некогда сделал Кощей.
- Только Кощею для этого не понадобился культ. Что насчет Нитары?
- Герцогиня Обжорства скрывается от Спектров. Несколько сотен лет назад она уговорила Мертвых Хозяев собрать армию и ворваться в Теллуриан через истончившийся Барьер что в Стоунхедже, однако некий Коуэн МакЛеод, воин из Горных Марок единолично удерживал их армию до прихода Оберона. Спектры были разбиты, а трое из пяти Костяных Лордов что последовали советам Нитары были убиты самим Обероном.
- Модред?
- Герцогиня Гнева в Теллуриане, но более мне о ней ничего не известно.
- Волдазис?
- Герцог Жадности все еще не проявил себя с той самой битвы в Первом Царстве, когда ему противостояли Четыре Ведьмы. Его нет в Яме, его не смогли найти в Теллуриане, но по бесконечным слоям Умбры все еще бродят его слуги, в поисках своего господина.
- Обманщик?
- Более семисот лет назад Герцог Зависти открыл постоянный портал в Яму в одном из городов Кастили – Альгамбре. С тех пор он себя не проявлял активно.
- Как?! Как он открыл его?
- Он организовал культ «Последователи Авраама». Ну, один из пророков Яхве…
- Который… принес в жертву сына?
- Он самый. Обманщик убедил людей в том, что раз богу было угодно проверить преданность своего пророка таким образом, а пророки – лучшие из людей, то каждый истинно верующий должен быть готовым принести своего сына в жертву. Все по заветам авраамических религий.
- И его послушали?
- Он готовил этот культ девяносто лет, без жертвоприношений, но щедро делясь с людьми деньгами и едой. Лишь когда выросло несколько поколений людей, вырощенных в этой религии, он объявил, что настало время исполнить завет и каждый отец, вне зависимости от возраста, должен принести в жертву своего первенца.
- Массовая резня… и никто не задумался? Не остановился?
- Религия не учит думать, она учит верить не задавая вопросов. Кроме того, он наложил легкую иллюзию на окрестность вокруг алтаря.
- Овцы?
- Да, тела людей виделись остальным как овцы, согласно священному писанию. Они и уверовали. И приносили в жертву первых сыновей – по три, четыре человека из каждой семьи – вначале резали самых младших, затем по старшинству, пока старейший мужчина в семье не убивал своего сына. Как результат этой бойни, смерть и страдания тысяч сожранных демонами душ разорвали Барьер ведущий в Яму.
- Яхве не мог не почувствовать происходящее. Почему он не вмешался?
- Люди не взывают к религии когда у них все хорошо. Страх – вот что обращает людей в веру, страх приводит их в храм, где обещают все блага мира. Потустороннего мира.
Линда помолчала несколько секунд.
- Нимрод?
- Герцог Лени искал вас. По его указанию я каждый год приносил в жертву раба и в его дымящихся кишках искал откровения ведущие меня к вам, хранительница врат Сезара Уравнителя. Лишь в этом году я нашел намеки на то что следует искать у Афонтовой горы. Пройдя по следам тех двоих, я собирался допросить их и узнать куда вы отправились чтобы…
Глаза Румаги расширились.
- Вы здесь… все еще рядом с ними… то есть вы уже нашли…
Линда вытянула из Румаги душу и растворила её в себе. Отвратительный поступок, претящий ее сущности, но она не могла рисковать. Румаги не должен был доложить Нимроду о том что он только осознал. И Линде нельзя было больше оставаться рядом с парнями чтобы не привлекать к ним внимания Нимрода. С этого момента, они были сами по себе. Перед тем как покинуть их на следующие несколько лет, Линда исцелила их обоих.
- Не подведите меня. – прошептала Линда Салюбри прежде чем раствориться во тьме. У нее были дела – Семь Герцогов.
---
Несмотря на царивший в библиотеке сумрак, рассеиваемый лишь приглушенным светом камина, Дилан щурился и прикрывал глаза. Все было страшно неуютно и непривычно – тонкая шелковая одежда натирала кожу, запахи книг и горящего угля резали обоняние и даже негромкий треск огня звучал как гром.
- Это тело… слишком чувствительно. – пожаловался псионик.
Бледный как поганка Патрик, с плохо скрываемым раздражением уставился на хозяина. Паук, казалось, уменьшился с размеров блюдца до детской ладошки.
- Ой да что вы говорите? А я и не заметил. У меня от белой, диетической мыши несварение и во рту привкус чего то несвежего.
- У тебя нет рта, Патрик.
- Ты думаешь я не знаю?! – взвизгнул негодующий фамильяр. – Меня твое переселение души и разума с ума сводит! Я фамильяр, понимаешь? Я привязан к душе основного наследника ОБрайен, а ты скачешь по телам как чертов кузнечик! Это третье твое тело, мать твою я уважаю! У меня тоже есть предел прочности! Мне каждый подобный маневр как ныряние в кипящий свинец!
- Не кипятись. – миролюбиво предложил Дилан, надеясь, что паук прекратит ныть.
- Как мне не кипятится? Я большей части своих сил не чувствую.
- Потому что у тебя их нет.
Псионик хихикнул было, но осекся, почувствовав эмоциональный фон паука. Тот был предельно серьезен.
- Погоди, твои силы, что с ними?
Патрик вздохнул, насколько это мог сделать паук птицеед.
- Фамильяры связаны с душой своего владельца, что позволяет им жить намного дольше чем обычные животные их вида и обретать иные способности, зависящие от характера их хозяев. Фактически, фамильяры умирают лишь когда душа хозяина утягивает их за собой в мир духов.
- Это я знаю. Ну и ты особенный.
- Да, есть фамильяры, нас мало, которые связаны не просто с душой владельца, но с его родом. В таком случае, пока жив род, фамильяр переходит к основному наследнику рода. Мне больше двух тысяч лет.
- И это я тоже знаю.
Дилан встал с кресла и пройдя до стола, взял несколько кексов с ягодами и налил еще кружку молока.
- Проблема в том, что раньше я передавался от одного наследника к другому. Необязательно чтобы хозяин умирал, твоя бабушка меня передала твоей матери, а Эмилия передала меня тебе как старшему сыну. Тут проблем не было.
- А в какой момент они появились? – уточнил Дилан, жуя кекс.
- В тот момент когда ты перед смертью использовал псионические практики, которые ты использовать не должен был, и вообще тебе не полагалось их знать.
- Блуждающая Искра Разума? Ну так она мне жизнь спасла.
- Твое тело было уничтожено, а разум облеченный в психоимпульс был выброшен в мир и спровоцировал рождение Максима. – терпеливо объяснил Патрик. – Если бы тут был буддист, то он сказал бы, что ты реинкарнировал в Максима.
- С небольшими поправками, но да. Разве что разум в нем был собственный, пока мой спал.
- Это привело к существованию двух разумов в одном теле. В твоем теле. Два разума – две души. А я – один, связанный с вами обоими.
- Так. Ну?
Дилан сделал пару глотков молока.
- Когда ты переселился из тела Максима в новое тело Дилана, то есть свое, то произошло следующее – две души разделились на два тела. А я все еще один и тело у меня одно. Эта бифуркация привела к тому, что я лишился почти всех своих умений и, подозреваю, большей доли своей памяти.
Псионик задумался.
- Пока одновременно существую и Максим и я, ты слаб?
- Слаб и глуп. Боже, я стал новобранцем в уссурской армии! – Патрик приподнялся и начал раскачиваться вверх и вниз. – Дилан, мальчик мой, ты помнишь каким я был когда ты был Искателем? Будь я в той форме, я бы в одиночку разобрался и с теми недомерками которые напали на вас в той таверне и тех демонов в оранжерее я бы сожрал за то время пока твоя мать пьет чашку чая. Две с лишним тысячи лет, семьдесят три хозяина… я сам по себе мог бы стать опасностью второго круга, а сейчас я какая то пародия на самого себя. Но пока у меня два хозяина, ничего не изменится! И в отличие от тебя, он не может от меня отказаться – он не является реальным наследником рода ОБрайен.
Дилан задумчиво посмотрел на паука.
- Я понимаю о чем ты, Патрик.
- Есть моменты, когда надо поступать… не так как хотелось бы. – Фамильяр мрачно уставился на Дилана. – Иначе я для тебя не охранник, а обуза.
- Ты прав.
Псионик вздохнул.
- Только я не буду ничего делать с Максимом.
- Виктор сделает все что нужно, стоит тебе сказать. – предложил Патрик, хотя, будучи связан разумом с Диланом, уже знал ответ.
- Ты не понимаешь. Я не Жорж и не Крис. Я не убью потому что мне мешают или потому что так надо. И не прикажу убить.
Патрик возмущенно зашипел.
- Дилан, я многое забыл, но все еще помню что и как ты делал когда был Искателем. Ты кто угодно, но не святой.
- Я, конечно, бываю большой мразью, я и сам знаю что я делал и как. Но… я не собираюсь убивать того, кем я был несколько лет. В конце концов, он не бесплатная добавка. Он человек.
- А ты придурок! Ты не…
- Разговор закончен. – Дилан с силой опустил кружку на стол, так что тарелки и чашки на нем звякнули. – Максим остается здесь жить, он даже в Скифарию не отправится, его там никто не знает и не ждет. Он будет основным наследником рода ОБрайен вместо меня, можешь остаться с ним, я отказываюсь от своих прав на тебя.
Псионик вышел из библиотеки громко хлопнув дверью. Некоторое время Патрик молчал, глядя на огонь.
- Нет, ну все таки как хорош этот засранец.
Патрик вспомнил одного из своих любимых хозяев – Брендана ОБрайена. Брендан был чародеем, достаточно сильным и безбашенным, чтобы в восемнадцать лет на три дня обменяться телами со своим фамильяром.
- Так вот откуда это воспоминание про несвежий привкус. – Патрик мысленно улыбнулся.
К двадцати пяти, Брендан был неизлечимо болен, но в то же время, достаточно сведущ в магии чтобы вселиться в чужое тело почти без подготовки и оставаться там несколько лет. Фактически, это был пропуск в вечную жизнь. Брендан предпочел умереть. Он считал, что человек должен жить лишь своей жизнью. Не мечтами своих родителей, не подражанием далеким кумирам, не фантазией о том «как могло бы быть». Жизнь должна быть яркой и настоящей, чтобы было чем гордиться.
- Ну вот и куда я от тебя такого денусь. – Патрик вздохнул.
---
Теплый летний вечер, закатное солнце освещает замок де Ла Фер, что в северной Бургундии. С балкона замка Жоржу и графу Оливье де Ла Фер открывался воистину чудесный вид – от границ города и до самого горизонта простирались бесконечные виноградники, сады и поля, изредка перемежаясь домиками фермеров. Ароматы природы мягко обволакивали аристократов.
- Спасибо за приглашение, граф.
Жорж чуть склонил голову в знак признательности хозяину замка. Арка портала за его спиной постепенно гасла.
- Ну что вы, для меня честь принимать вас. – Оливье церемонно поклонился в ответ. Он был на добрых полторы головы ниже Жоржа, но при этом был сложен удивительно пропорционально и ладно. Точеные черты лица, короткие темные волосы и хитрые карие глаза. Он смотрел на Жоржа с уважением, но без подобострастия. Несмотря на то, что формально титулы у них были одинаковыми, Жорж происходил из рода Ле Монт, составлявшего элиту высокого общества Монтеня. С другой стороны, Оливье принадлежал к наименее распространенной и наиболее ценимой касты магов – Ришелье. Он не умел сражаться, но умел управлять.
– Желаете мадеры, граф?
Жорж с улыбкой смотрел на пейзаж. Люди копошащиеся внизу выглядели совсем мелкими, но, почему-то, трогательными, как игрушки.
- Если это не пошлая Тинта Негра, то с удовольствием...
- Разделяю ваше презрение к этому пойлу. – Оливье подошел к объемному шкафу, стоящему рядом с дверью. – Моя мадера лишь из благородных сортов, почти вымерших в наше время. Мадера Мальвазия?
Каждый вечер Оливье выпивал на этом балконе по бутылке вина, глядя на раскинувшийся под замком город. Каждое утро слуга восполнял запас вина одной единственной бутылкой, которую он выбирал на свое усмотрение. Легкое заклинание Энтропии гарантировало что слуга, сам того не ведая, по чистому совпадению, выберет именно то вино, которое вечером захочет выпить хозяин.
- Сладковато на мой вкус. – поморщился Жорж – Но если в вашей коллекции нет Боала, то сойдёт.
Пару секунд Оливье смотрел на гостя поджав губы. Его руки лежали на ручке шкафа, пока еще не открывая легкие деревянные дверцы.
- В МОЕЙ найдётся и Террантеш и даже Баштарду.
Жорж обернулся на графа с удивлением, только сейчас заметив, что его ремарка, кажется, задела собеседника.
- Баштарду полностью вымер ещё во Второй Эпохе, разве нет?
- Маленькие преимущества сферы Времени. – Оливье открыл шкаф и достал оттуда бутылку из темно-зеленого стекла.
- Тогда кто я такой, чтобы устоять перед таким соблазном? – улыбнулся Жорж.
Оливье разлил вино по двум бокалам, извлеченным из того же шкафа.
- Прошу.
Жорж присел в легкое, ажурное кресло рядом со столиком. Оливье расположился в кресле на противоположной стороне.
- Признаться, я уже не жалею что принял ваше приглашение, граф, хотя вы еще и не сообщили мне о цели моего визита. – добродушно промолвил Жорж.
Закат действовал на него умиротворяюще, как и теплый ветер, вино, и ненавязчивая музыка, доносящаяся откуда-то снизу.
- Это должен сделать не я, месье, я лишь взял на себя смелость пригласить вас сюда.
Ле Монт чуть приподнял брови. В этот же самый момент портал за их спинами засветился.
- Неужели вы попытаетесь меня убить? Вы же испортите такой хороший вечер. В процессе наверняка пострадают хорошие виноградники. Вы мне хотя бы вино дадите допить?
В голосе Жоржа слышалась нескрываемая досада. Оценив расстояние от замка до окраин города, он решил, что постарается сдерживаться, чтобы выжечь все исключительно внутри города, не выплескивая огонь за пределы городских стен. Архитектуру было жалко, однако уничтожение винограда в Бургундии было бы сущим святотатством которое он бы себе не простил.
- Помилуйте, о каком убийстве может идти речь? – Оливье поднял руки. – Это ваши родственники.
- А?
Жорж обернулся к порталу, из которого один за другим вышли двое мужчин и две женщины. Все четверо были одеты по последней монтеньской моде – чулки из золотого паучьего шелка, белый бархат расшитый все тем же золотом. Белый и золотой – фамильные цвета рода Ле Монт.
- Розваль, Папа… Мама? А вы… почему вы носите парадные одежды и что происходит? – поинтересовался Жорж.
Маг встал, дабы достойно поприветствовать родителей.
Арман де Ле Монт не использовал магию для сокрытия возраста, но его внешний вид только выигрывал от этого. Его волевое лицо было словно высечено из камня, и седина на висках придавала его облик мужественности. В дополнение, его голос был негромким, но низким, с легкой хрипотцой.
- Сын, мы собрались тут чтобы сообщить тебе преприятнейшее известие. Ты женишься. Род Ле Монт должен быть продолжен, и на данный момент ты и только ты единственный наследник, несущий благословение Короля-Солнца. Твой первенец будет обладать собственным Аватаром, в отличие… от негласных традиций.
Жорж переводил взгляд с одного родственника на другого.
- Боюсь, я уже не в том возрасте, когда мне могут указывать, папа. И несмотря на мою любовь к матери, уважение к тебе и лояльности к Розвалю, всех этих чувств не хватит на то чтобы я повиновался коллективному мнению. Да и половое влечение у меня отсутствует как данность после того как я оскопил себя еще в Академии.
Говоря, Жорж удивился тому, что он даже не зол. По всей видимости, искусство Оливье по управлению окружением не было завязано исключительно на магии.
- Таким я тебя вырастил и горжусь этим. – Арман чеканил каждое слово. – Однако, твое предположение о том, что после того как я вырастил тебя абсолютно самостоятельным, я же буду тем кто решит давить на твою совесть – оскорбительно.
- Прошу прощения. – вставил Жорж.
- Прощение даровано, сын. Итак, я пришел к тебе с деловым предложением. Ты женишься на данной особе, зачинаешь сына, продолжая род и более можешь никак не принимать участие в его воспитании. Что насчет твоих половых органов, то магов Жизни мы найдем более чем достаточно.
- А у данной особы есть имя? – поинтересовался Жорж.
- Называй ее как хочешь. Нам нужен внук.
- Деловое предложение подразумевает, что обе стороны что то получают.
Арман вытянул вперед руку. На его ладони лежал кошачий коготь выточенный из горного хрусталя.
- Вот эта вещь была зачарована Архимагом Эфтанатос – Мигелем Анхелем. С его помощью ты не просто существенно ускоришь нахождение кусков твоего Аватара, но и обретешь шанс на то чтобы их вообще найти. Согласно его прогнозам, в этой жизни ты должен был найти лишь два куска из оставшихся пяти. С когтем ты найдешь все пять и воссоединишься с ними.
- Когда свадьба? – поинтересовался Жорж.
- На восстановление твоих гениталий, уйдет некоторое время. Сразу после этого, мы сможем провести обряд бракосочетания.
