Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Начало

Кот, оставив Ноктиса наслаждаться обществом трех почти не тронутых пинт пива, поспешил вверх по лестнице. Преодолев один пролет, он очутился в конце широкого коридора, который заканчивался массивной металлической дверью. Перед ней развернулась немая сцена: Фурезу, стремящемуся подойти к двери, за которой, похоже, и скрылась Рыжая, преградил путь внушительного вида детина, макушка которого самую малость не доставала до черного потолка коридора. Двое мужчин пытались продырявить друг друга взглядом, не издавая при этом ни звука. Рядом, на расположенном у самой двери диване, закинув ногу на ногу, сидел худощавый мужчина, исподлобья наблюдавший за "сценой из жизни статуй". Салазар приблизился к участникам безмолвного действа.

- О, Досс, смотри, еще один явился, - ухмыльнулся мужчина с дивана.

Острые черты лица и маленькие бегающие глазки придавали ему сходство с хорьком. "Хорёк" свистнул, сумев наконец привлечь внимание напарник. Верзила, до этого не сводивший взгляда с Фуреза, будто вспомнил о существовании остального мира, на секунду перевел взгляд своих узко посаженных глаз на Салазара и пробасил:

- Госпожа не давала никаких распоряжений относительно посетителей. Без распоряжения не пущу, - выдавил верзила, тот же утратив всякое сходство с живым человеком - он застыл уподобившись глиняному голему. Его глаза вновь впечатались в Фуреза, брови нахмурились, увеличив и без того огромный лоб, а кулаки сжались громко хрустнув.

Салазар оценил перспективы разговора с этим не особо болтливым господином и предпочел обратиться к "хорьку":

- Любезнейший, мы давние друзья вашей госпожи и хотели бы ее увидеть. Она ведь рассердится, узнав, что вы нас не пропустили.

- Друзья, не друзья, да хоть сам Азгор воскресни и припрись сюда на своей летающей скотине - мне по боку. Распоряжений не было.

- Ладно, ребятки, не хотите по-хорошему... - Салазар заставил одну из монет вылететь из кошеля. Золотой кругляш сделал пируэт, пролетев вокруг верзилы Досса, и застыл перед лицом его напарника.

- Ооооо, нет! - закричал "хорек" и, поджав ноги, забился в угол дивана .Там он провел лишь пару секунд,  а потом, разразившись мерзким смехом, поднялся на ноги. Недобро улыбнувшись, он медленно закатал правый рукав своей красной сорочки, продемонстрировав Салазару предплечье, на котором красовалось черное солнце. Метка охранника Рыжей и не думала выцветать. Черные лепестки блестели в лучах настенных свечей, гипнотизируя вора. Сколько раз он проклинал день, когда эта печать сделала из простого мальчишки изгоя - непохожего на других отщепенца, которому жизнь приготовила лишь долгие годы боли и одиночества. И вот теперь он чувствовал, что становится чужим даже для таких же как он проклятых.

Солнце на руке вора истлевало, готовя его к новому, куда более страшному, чем жизнь без семьи, испытанию.

Мысли Кота разогнал крошечный огненный шар, вспыхнувший над рукой мужчины в красном. "Хорёк" пару раз подбросил его, жонглируя сгустком концентрированной смерти, словно фокусник яблоком. Средоточие огня пульсировало, в каждую секунду готовое ринуться в атаку, а потом и вовсе подскочило, поглотив золотую монету. На деревянный пол коридора с шипением рухнул сгусток расплавленного металла.

- Друг, мы тоже знаем пару фокусов, не переживай, - " хорёк" улыбался и не думая останавливаться. Рядом с ним вспыхнул ещё одна огненная сфера. Золото шипело, вгрызаясь в дерево пола, призывая на помощь своих собратьев - Салазар подчинил своей воле ещё несколько монет, заставив их хищным роем взвиться в воздух. Мужчины уже начали сближаться, когда металлическая дверь отворилась и в ней показалась очень недовольная усеянная веснушками физиономия:

- Мальчики, а что это мы тут расшумелись?

Охранники, словно охотничьи собаки при виде хозяина, застыли по стойке смирно, потеряв к визитерам всякий интерес. "Хорёк" моментально потушил огонь и со всей возможной скоростью принялся расшаркиваться перед девушкой:

- Простите, госпожа. Тут два каких-то подозрительных типа приперлись, а вы не давали на их счет никаких распоряжений.

- Ты свою-то рожу видел, подозрительные мы ему. Привет, Сайя, - сказал Салазар и расплылся в радостной улыбке. Рыжая посмотрела на него, будто только что увидев, улыбнулась и начала быстро махать рукой:

- Привееет, мальчики.

Пару секунд она продолжала улыбаться, а потом провела пальцем по краешку брови и застыла с удивленным лицом:

- А вы, собственно, кто?

Радость сдуло с лица Кота словно ветром.

- Но как же? Внизу... - Вор не успел договорить. Рыжая, похоже, понятия не имела о манерах и даже не думала дослушивать слова собеседника до конца.

- Постой-ка, - девушка стремительно подошла к вору и стала ощупывать его лицо.

Тонкие пальцы Рыжей блуждали по физиономии Кота, выискивая знакомые черты. Через мгновение она метнулась к Фурезу, облапала его лысый череп и, прищурив зеленый глаз, принялась разглядывать жреца.

- Я вас где-то видела, - просияла Сайя, вздернув указательный палец вверх.- Ах да, это ваш друг только что меня продажной девкой назвал?

Лица всех четырех мужчин, отчего-то, сделались каменными.

«Хорек» вновь зажег над рукой частичку огня. Верзила Досс нахмурился, принявшись поглаживать кулак.

- Ладно, ребятки, расслабьтесь. Мне и в правду знакомы эти сомнительные личности. Когда-то ведь ели из одной плошки, - она зашла в комнату, поманив за собой впавших в паралич магов. Левый глаз Салазара начинал нервно дергаться.

- Ну, что застыли, мальчики? Так рады меня видеть, что аж ножки не ходят? Я то думала, вы сюда пришли исключительно над вашим другом-симпатягой потешаться, а вы ко мне? - Рыжая упивалась растерянностью мужчин. "Мальчики" смогли взять себя в руки и двинулись вглубь темной комнаты. Свечи сиротливо ютились по стенам, оставаясь незажженными. Мрак разгоняло лишь крошечное окно, пробитое в дальней стене. Хозяйка комнаты сидела рядом со спящим камином и взглядом предлагала мужчинам разместиться в соседних креслах. Салазар уже подбирал слова, готовясь к предстоящей беседе, когда слабое ощущение, витавшее где-то на задворках его разума уже несколько мгновений, наконец оформилось в полноценное чувство. Кабинет Рыжей сразу же показался Коту странным, но только теперь эта "странность" перестала быть чем-то эфемерным, представ перед вором во всей красе. Металлическая дверь, которая сама по себе была не частым явлением в домах Нового мира, перестала казаться вору чем-то удивительным, ведь вся комната Рыжей изнутри была обшита стальными пластинами. Главная красная Сенасполя устроила свой будуар внутри металлической коробки.

- Интересное решение, - сказал вор Рыжей, кивнув на стены. - Опасаешься мести друзей Мантоса?

- Ага, именно их, - Сайя щелкнула пальцами, и лежавшие в камине массивные поленья вспыхнули словно ветошь. - Опасаюсь. Ну, что, мальчики, как дела? Подрастающее поколение воспитывает? Сто лет вас не видела, - затараторила девушка и, не дав мужчинам ответить, продолжила: - А я вот вся в делах. Люди не ценят добро, не ценят! Вы представляете, стоит месяц никого не трогать, ну, не поджигать там дома, никого не запугивать, и всё - порядку конец. Все начинают наглеть, бузят, не платят налоги! Сегодня один заявил мне - мне !!! Лично!!! - что я вообще ни на что не годна, и Мантос сам сгорел на работе! Представляете?

Рыжая улыбнулась и вновь завела свою скороговорку, не позволив собеседникам вставить и слова:

- Пришлось его слегка пожечь - не сильно так, знаете, чуть-чуть, и немного подпалить волосы его женушке. Самую малость, - Сайя свела большой и указательный палец вместе, точно продемонстрировав скольких именно волос лишилась женщина. Девушка покосилась на одновременно сглотнувших мужчин и хихикнула, - Ребят, вы чего такие хмурые? Да шучу я, что вы? Еще долги я не выбивала. - Сайя озарила собеседников лучезарной улыбкой и впервые прервала свой монолог.

- Я смотрю, чувство юмора у тебя прежнее, – Салазара, принявшего было эстафету разговора, прервал Фурез, указавший на предплечье девушки. Там, где должна была быть метка друидов, проклятье, обрекшее тысячи детей стать сиротами при живых родителях, была ровная и гладкая кожа. Черное солнце исчезло.

- Как оно пропало?

- Кто? Солнце? Это слишком долгая история, вам будет неинтересно.

Вор задрал рукав камзола и продемонстрировал девушке свою печать, лишившуюся уже пары лучей:

- Очень даже интересно. Как раз об этом мы и пришли поговорить.

Фурез кивнул в подтверждение слов товарища, заставив Сайю задумчиво почесать висок.

- Вот так всегда, все о делах, о делах... Ну, ладно, раз уж вы никуда не торопитесь... Что вы слышали про смерть Мантоса? Всякие небылицы, небось, про дуэль там? Все было совсем по-другому и началось это очень и очень давно, - Сайя погрузилась в мир воспоминаний, -

Мантос не всегда был таким, каким его запомнили в этом городе. Эта жестокость... Ее ведь раньше не было. Вы и представить не можете, каким он был. Уверенный в себе красавец, статный, великодушный. Он был единственным магом на моей памяти, у кого никогда не было метки, его не бросала родная мать, а вот проклятье, проклятье всё-таки нашло. Темные проглядели его в детстве. Мантос познавал свою силу, не зная бед, которые обрушивались на каждого отмеченного тёмными. Он родился в небольшой деревушке, цеплявшейся за склоны горы к западу от Сенасполя. И вот однажды, почти сорок лет назад, оттуда в город пришел гонец. Мужчина умолял красных магов - уже тогда они всем здесь заправляли - помочь. Измученный гонец указывал на затянутое чёрными тучами небо, которые породила гора из его родного края. Гора, оказавшаяся вулканом. Три дня она заходилась в корчах, сотрясая земли округи, готовая в любую секунду разродиться огненным потоком. Гонец думал, что красные могут помочь.

Конечно, несколько магов все же согласились отправиться на склон огненной горы, но делали они это не из-за барыша, который им посулили за спасение деревни, и уж точно не по доброте душевной - на людей им было плевать. Красные лишь хотели посмотреть на буйство родной стихии. Огонь манил их. Да и что они могли сделать? Вот крестьянское поле поджечь или припугнуть кого огненным шариком - это запросто, но куда им тягаться с буйством раскаленной крови земли. Они даже торопились, будто и вправду могли чем-то помочь, но куда там... Гонец привел магов к деревне, которая уже утонула в потоках раскаленной лавы.

Жидкий огонь пожирал покинутые хозяевами дома. Добро было благополучно спущено к подножью горы, и все бы ничего - остались целы и ладно - но вот оказались внизу как раз таки не все. Один ребенок пропал. Сам пошел к вершине. Его мать умоляла магов помочь, бросалась в пыль у их ног, предлагала последние медяки, и красные всё-таки сдались. Четверка магов отправилась на горящий склон. Пепел коптил небо, лава выжигала землю. Конечно, мы, огненные, можем переносить температуры недоступные простым людям, но даже у этого есть предел. Забравшись повыше сожжённой деревни и никого не найдя, маги уже хотели повернуть назад, когда увидели его... Прямо по едва застывшим волнам лавы шел мальчик. Босые ноги перебирали по почерневшему потоку, будто это мелководье реки. Огненные вихри ласкали его кожу, не причиняя вреда. Раскалённая земля лишь придавала сил. На смуглом лице мальчишки застыла улыбка. Он был в объятиях родной стихии. Он был дома. Огонь полюбил Мантоса.

Красные забрали ребенка с собой, пообещав матери, что научат его всем премудростям магии. Пара золотых помогли унять родительские слезы, и Мантос отправился в Сенасполь.

Конечо, красные лукавили, говоря про обучение. Как рыбак немногому научит акулу, а охотник вряд ли сможет отыскать дичь в чащобе лучше волка, так и пироманты ничего не могли дать юному магу. Огонь был частью его естества, был его душой. Красные могли лишь наблюдать, следить за становлением своего будущего предводителя.

Минуло тридцать зим с тех пор, как вулкан сожрал родную деревушку Мантоса, мальчик вырос, став теневым владыкой Сенасполя. Местный князь предпочел не ссориться с человеком, способным выжить в жерле огненной горы, и стал его ширмой. Стал человеком, который исполнял все рутинные обязанности правителя, оставив пироманту настоящую власть. Мантос вершил судьбы города, не забывая показывать всем, кто в здешних краях хозяин.

Однажды двое бродяг напали на семью, жившую на одиноком хуторе чуть выше по течению Виароши. Хозяина дома убили, так и не сумев выпытать, где же он хранит все свое ценное добро. Идиоты. Что можно взять с крестьянина? Зерно? Так и его у них немного. Треть урожая уходит на налоги, ещё треть оставляют на посадку, а на остатках пытаются пережить зиму. Не до жиру. Жену и двух малолетних дочерей душегубы оставили в живых, только снасильничав.

Когда жена крестьянина пришла к пиромантам просить правды, Мантос прямо-таки взбесился. Кто-то посмел пролить кровь в сенаспольских землях без его ведома?! Судьба хуторян его мало интересовала. Его заботило то, что мертвый крестьянин не мог принести ему доход. На убийц была объявлена самая настоящая охота. Следопытам и ловцам было велено не убивать беглецов, а лишь загнать тех в угол, из которого они не смогли бы бежать.

Неделю лучшие псари Марека, охотники и вообще все желающие подзаработать преследовали двух бродяг, умело скрывающихся от погони. Но однажды удача всё-таки оставила беглецов - собаки взяли след.

Остальное было делом нескольких часов. Озверевшие, измученные и смертельно измождённый бесконечной погоней разбойники были обложены в небольшом лесочке, в нескольких лигах от реки.

Мантос сам отправился в лес вершить правосудие. Он хотел лично покончить с разбойниками и преподать урок другим охотникам за легкой наживой. Никто не имеет право воровать у красных. Никто! Это - закон. Когда вороной жеребец Мантоса приблизился к окраине лесочка, загонщикам уже порядком поднадоело ждать. Голодные, опьяневшие от нескольких дней преследования люди жаждали крови. Все предвкушали расправу, и каждый хотел поглазеть на казнь убийц. Маг слез со скакуна, скинул свой отороченный соболиным мехом дорожный плащ, снял красный камзол и, оставшись лишь в белье, отправился в лес. Ни у кого и мысли не было рассмеяться над чудачеством сенаспольского владыки - ярость, двумя алыми угольками горевшая в его глазах, сполохами огня вырывалась наружу. Первый снег, прошедший тем днем, таял на пути Мантоса, словно уступая тому дорогу.

На самой опушке пиромант обернулся и поманил меня за собой, велев прихватить плащ. Я была тогда совсем еще девчонкой. Мы с Вандой вдрызг разругались, разбежавшись по разным краям, и дорога привела меня в Сенасполь. Ни знакомых, ни друзей - что делать? Перебивалась кое-как, пока Мантос меня не заметил. Вот так просто: увидел на рыночной площади, почувствовал мою силу и позвал к себе в ученицы. Представляете, кто-то выделил меня из толпы! Я поверить не могла! Меня, проклятую, оставшуюся без родителей побирушку, кто-то посчитал особенной! Конечно, к тому времени я уже понимала свою сущность, пытаясь укротить вырывавшуюся из меня огненную стихию, но Мантос... Мантос увидел во мне что-то... Что-то, чего я сама не замечала. Он всегда говорил, что я рождена для великого. А я ведь даже контролировать нормально свою силу не могла: огонь вспыхивал в моих руках и тут же гас - какие уж тут великие свершения. А он все говорил, что однажды я его превзойду.

И вот я, не понимая, почему именно меня повелитель Сенасполя выбрал себе в сопровождающие, пошла за ним в лес. Пошла по полоске чистой земли, черневшей среди заснеженного поля. Животные, почуяв опасность, наступавшую на их дом, валом посыпали в разные стороны. Как потом рассказали красные, ждавшие исхода на опушке, в течение десяти минут из леса сбежала почти вся живность. Округа утонула в тишина. Даже ветер утих, страшась гнева пироманта.

Мантис шел по лесу, не таясь. Его не волновали ни возможная засада, ни холод. Знаете, иногда мне казалось, что зимой он одевал теплые одежды лишь для того, чтобы не выбиваться из толпы. Огонь бегущий по его жилам, никогда не давал ему замерзнуть.

Через несколько минут мы нашли беглецов. Два мужчины таились меж деревьев в самом центре леса. Бродяги дрожали от холода и страха, почти потеряв человеческий вид. Во взгляде каждого было больше от загнанного в угол зверя, нежели от человека.

А потом они увидели Мантоса. Первый душегуб, невысокий доходяга с желтушным лицом пьянчуги, упал на колени и взмолился о пощаде.

Мантос поднял дрожащего мужчину с колен, обнял и сказал:

- Не бойся, все мы когда-нибудь станем пеплом.

На мгновение бег времени остановился, будто сами мертвые боги воспряли из груды канувших в небытие веков и замедлили его ход. Снег перестал сыпать, страшась нарушить момент.

Мантис вспыхнул. Он, словно огромный факел, загорелся на небольшой полянке в глубине лесной чащи. Душегуб лишь раз вскрикнул и навечно замолчал, объятый всепожирающим пламенем, полыхающим на теле пироманта. Через секунду маг потушил внутренний огонь и принял свой обычный облик.

От бродяги осталась лишь гора пепла, лежавшая у пышущих жаром ног мага.

Мантос обратился ко второму бродяге, свалившемуся на колени в благоговейном трепете:

- Уходи и расскажи всем ,что Мантос великодушен. За смерть того крестьянина я заберу лишь одну жизнь. Тебе же я дарую свободу.

Пиромант подошел к застывшему бродяге и положил руку на его побелевшее от страха лицо. Плоть отозвалась на прикосновение мага шипением. Красные волдыри вздувались на коже верещащего душегуба, запах жженой плоти бил в нос, но Мантос не прекращал, пока след огненной длани, вечным напоминанием не застыл на лице бродяги.

- Пшёл вон! - бросил маг корчившемуся у его ног убийце. Тот, сумев-таки укротить боль от огненной метки, бросился прочь, унося с собой весть о рождении нового, справедливого Мантоса.

Учитель забрал у меня плащ и велел идти к остальным. Уходя, я все же смогла обернуться, смогла победить первобытный страх, бушевавший в моей душе. Над ладонями Мантоса горели два огромных огненных шара. Он будто заарканил два маленьких солнца и готовился выпустить их на свободу. Пиромант выжег тот лес дотла. Земля в том месте обуглилась и стала бесплодной, и до сих пор на ней ничего не растет. Это место прозвали Мантосовой пустошью. Лучше любых слов и баек она напоминала людям о том , в чьих руках власть в наших краях.

Мантос безраздельно правил в Сенасполе, попутно пытаясь передать часть своих знаний мне. Никудышная из меня ученица. Как я не старалась, как не пыжилась, толку было чуть. Я не могла контролировать свою силу, скорее это сила пыталась подчинить меня себе. Я чувствовало море, бурлящее в моей душе, море, готовое утянуть меня в темную бездну своих огненных вод.

Тот случай в лесу, та казнь, изменил Мантоса. Его будто подменили. Он подолгу сидел во мраке своего кабинета, разглядывая тлеющие угли, молчал, не желая ни с кем разговаривать и даже со мной предпочитал лишний раз не общаться. Что-то стало пожирать его изнутри, изъедая душу и разум. Мантос стал везде видеть угрозу своей власти. Он сжигал людей живьем за любую провинность, за любой намек на неподчинение.

Люди горели на улицах и в своих домах. Горели в его руках, горели на глазах своих семей, а Мантос лишь улыбался и приговаривал:

- Я все видел, видел! Все мы будем пеплом, все! Так чего же тянуть. Пеплом! Пеплом!

Однажды он вышел из своего кабинета. На нем вновь, как и тогда в лесу, почти не было одежды. Я всмотрелась в его глаза и не увидела ничего, кроме пустоты. Он словно выгорел изнутри. Он пошел на улицу, все повторяя: "Пеплом, пеплом , пеплом".

Страх сковал город. Пиромант шел по опустевшим улицам и бросал огненные шары во все стороны. Город из камня и кирпича изнывал от огня. И никто не смел ему перечить, никто даже не пытался. Все эти крысы, которые называли себя красными магами, попрятались по подвалам и ждали, пока их повелитель не сожжет весь город или сам не сгорит в своем огне.

Я побежала его искать. Хотела вразумить, успокоить... и нашла на центральной площади. Безумный смех, рвавшийся из его груди, заглушал даже треск бушевавших вокруг пожаров. Огромные огненные шары кружили вокруг неподвижного мага, заходясь в безумном танце.

Мантоса не видел ничего вокруг. Он не слышал моих криков, хохотал и вновь и вновь повторял: "Все станут пеплом!"

А потом он резко остановился. Смех оборвался, огненные шары замерли, выстроившись ужасающим эскортом своему властелину. Мантос посмотрел в мою сторону и пошел навстречу. Он приблизился, и я смогла рассмотреть его глаза. Пламя безумства бушевало внутри красного мага, бушевало внутри моего учителя. Одними лишь губами он повторял и повторял "пеплом, пеплом, пеплом."

Его руки притянули меня к себе и обняли. На секунду он замер. Взгляд прояснился, а губы задрожали:

- Неееет, нееееет, неееет, - шептал маг, - ты не будешь пеплом, нет. Ты будешь огнем!

Он загорелся, и я вспыхнула вместе с ним. Не было боли, не было страха, не было тревог. Огонь поглотил меня, не причиняя вреда, и лишь черное солнце, куском тьмы блестевшие на моей руке, начало терзать мое тело. Боль печати сковала разум, стирая память, чувства и эмоции. Печать темных пыталась отделиться от меня вместе с куском плоти. А потом боль ушла. Ее выжег огонь. Огонь, которым я стала. Вспышка озарила мой разум, заставив потерять сознание...

Когда я пришла в себя, Мантоса уже не было. Было лишь углубление в брусчатке в форме человеческого тела. Я сожгла его, сожгла своего учителя, сожгла человека, который в меня поверил. Даже тела не осталось - углубление наполняла лишь груда пепла. Вместе с Мантосом пропало и солнце. Друидова печать пала.

***

Игривость и безмятежность исчезли с лица Сайи, сменившись слезами. Она оплакивала своего учителя. Девушка вытянула руку вперед, и над ней тут же вспыхнул небольшой огненный шар. Шар стал менять форму, и вот уже над рукой девушки, сложенное из сполохов огня, светилось лицо мужчины. Губы его шевелились, не издавая ни звука, но и без этого было понятно - они шептали: "Пеплом, пеплом, пеплом."

Предыдущая глава тут. Первая глава здесь.

Ныне вход в зал торжеств рода Ци устилал настоящий ковер из трупов. И ведь иначе не скажешь, именно что ковер: мертвые тела иссохли, сплелись меж собою конечностями, представляя однородную плоскую мягкую массу. Так ли само получилось, либо новый хозяин этой планеты и города погибшего рода нарочно решил превратить опостылевших ему аграи в нечто постоянно попираемое ногами.

Тейлитэ явилась к Баркорму в боевом облачении рода Сей, который ей был дарован при переходе в этот род в качестве свадебного подношения мужа жене.

Боевое облачение из умного каменного полотна было способно защитить своего хозяина от пагубного воздействия открытого Космоса и даже держать прямые удары практически всего арсенала разумных рас-конкурентов, кроме разве что Абсолютного Прожигателя баллотов.

Благодаря этим доспехам теперь Тейлитэ выглядела трехметровым белым великаном, шире себя раза в два. Прибавилось и конечностей — от локтевых сгибов отходило еще по одной искусственной руке, что помогало в схватке задействовать сразу несколько предметов, не упуская кресекан.

В дальнем конце огромного зала пылал огонь. Прямо на полу. В центре пламени сидело нечто.

Простой бы взгляд и не приметил наличие там существа. Гостья же видела. Умения Тейлитэ превосходили обычные человеческие в разы. Она уже несколько раз ловила себя на мысли — является ли теперь вообще человеком. И столько же раз прогоняла эту мысль. В конце концов, подумать о своей сущности еще будет время в будущем, если не отвлекаться в настоящем.

Тейлитэ махнула кресеканом, срывая покровы скрытого с существа. То подняло вверх одну из конечностей, лениво, практически не применяя усилий, отбив разрыв связей. И осталось в прозрачном состоянии.

— Баркорму, — презрительно фыркнула Тейлитэ. — Позорная тварь, возомнившая себя высшим существом. Ты боишься показаться мне на глаза в истинном обличии?

Существо повернуло свою основную голову к ней. Потом вторую, что была поверх второй на тонкой шее и третью — росшую на затылке второй. Некоторое время Баркорму безмолвно наблюдал за дерзкой гостьей. Затем раззявил сразу три своих пасти и прошелестел негромко, отстраненно.

— Умереть!

Шелест голоса Баркорму пролетел по огромному залу торжеств, отражаясь от холодных мраморных стены, от масок ужаса — собранных боевых трофеев со всего Космоса, навешанных на них. От расписных огромных блюд на целую семью, аккуратно разложенных в каменных нишах. И все это дрогнуло от этого приказа умереть, блюда рассыпались, по мертвому ковру пошла волна, заставляя мертвецов выгибаться, шевелить руками и ногами. Казалось, они хотят ухватить за щиколотки дерзкую соплеменницу. И будь пред Баркорму простой человек, он наверняка упал бы навзничь с остановившимся сердцем.

Тейлитэ лишь засмеялась и нанесла ответный удар. Она сама подивилась его мощи — зал исчез в ярчайшем свете рукотворного солнца, взревело и тут же затихло пламя — ибо для него сразу же не осталось ничего съестного. Выгорело и пространство, и воздух вместе с ним.

Когда мир вернул свои цвета, зал пропал. Лишь по углам шкворчали, остывая, каменные остовы бывшего величественного здания. И напротив застыл покрытый гарью и пеплом Баркорму.

Трехметровый великан с тремя головами — одна над другою. И с раззявленными в презрении ртами на всех них.

— Плохая концентрация на ударе, — прошипело существо. Баркорму вскинул вверх, а затем опустил к полу, напоминающему теперь лунный грунт свои огромные передние лапища. Тейлитэ не знала свойства этой атаки, потому создала универсальную защиту, заставив Ширь обтекать ее. Ширь дрогнула и ушла из повиновения человека — за миг до удара Баркорму.

К счастью, запредельная реакция помогла Тейлитэ скользнуть по Лучу прочь. Там, где она только что стояла переливалось алмазным блеском белесое облачко, следы без сомнений, смертельно опасного оружия. Распознать — чем именно в нее запустили — не получилось. Лишь какие-то отдельные компоненты с умением Ускорения Времени.

Тейлитэ отключила сознание и ушла в бой, отдаваясь во власть выработанным боевым умениям.

Два могущественных существа на развалинах безжизненного города сошлись не на жизнь, а насмерть, используя самые убойные умения.

Вспыхивали и гасли рукотворные солнца, били чудовищной силы молнии, отлетали прочь отбитые столбы плазмы, что прожигали в окружающих горах целые пещеры, взрываясь в их глуби с глухим треском.

Временами мир исчезал в ярчайших вспышках, либо наоборот, скрывался в полной тьме. И там, в этой чернильной ночи продолжался бой, полосуя кровавыми лучами округу.

Вот только самим поединщикам все это не причинило критичного вреда, и они через какое-то время сошлись врукопашную.

Длинные когти Баркорму беспомощно проскрежетали по броне Тейлитэ. Она же в ответ влепила врагу в самую крупную первую морду своим кресеканом.

Будь пред нею тяжелый танк, его башня уже отлетала бы прочь. Но череп Баркорму оказался крепче танковой башни, и монстр лишь качнулся от удара. Но существенно замедлил движения.

Тейлитэ, почувствовав слабину, ударила еще раз, еще и еще, и еще раз. На пятом ударе цветок кресекана разлетелся на куски, оставив в ее руке лишь стебель, заостренный к концу. Ни секунды не раздумывая, Тейлитэ воткнула остатки кресекана в первое и основное горло противника.

Тот издал громкий стон, который захлебнулся в потоке хлынувшей из пастей ярко-синей жидкости, что, соприкасаясь с воздухом, сразу же заклубилась кислотно-зеленым дымом.

Баркорму даже в таком состоянии сумел собраться с силами и обрушил на врага удары своих лапищ. Шедевр бронезащитного искусства рода Сей, боевое облачение аграи куп пеле с трудом но выдержало острейшие когти сверхсущества.

Тейлитэ засмеялась, торжествуя победу и еще раз вонзила стебель погибшего кресекана — на этот раз прямо в грудь твари. Издав оглушающий рев, переходящий в ультразвук, отчего даже под защитой боевого облачения уши Тейлитэ закровоточили, Баркорму извернулся, впиваясь челюстями сразу всех трех своих голов в руку, державшую кресекан. Зубы с хрустом перемалывали тяжелую каменную кожу облачения.

Тейлитэ схватила двумя левыми кистями облачения за самую большую голову и сдавила ее.

Манипуляторы боевого облачения делались как раз для подобных операций — бить, крошить, давить всмятку с чудовищной силой. В них было воплощено высокое умение не одного цеха Дома Исследователей. Каждая новая боевая операция с применением облачений давала богатую пищу для совершенствования доспеха. А сражения с помощью этих доспехов аграи куп пеле вели уже не одну сотню лет практически без перерывов...

Часть новых улучшений Тейлитэ ввела уже находясь на окраине Фепе. Ее боевое облачение получило в разы большую силу, ее медицинская составляющая могла выручить своего носителя даже при прямом попадании Абсолютного Прожигателя. При случае же оно получило способность даже мертвого носителя поддерживать в заморозке,  пока кто-то из соплеменников не найдет и не отправит на восстановительные процедуры в Дом Медиков.

— Плохая концентрация при ударе, — насмешливо повторила слова Баа Ци Тейлитэ, наблюдая его беспомощные попытки прокусить ее манипулятор. Пальцы боевого облачения Тейлитэ сомкнулись на основной голове Баркорму, выдавливая его содержимое. В стороны брызнуло что-то мерзкое зеленое, видимо, мозги твари.

Вскоре такая же судьба ждала и вторую голову. Для третьей головы торжествующая мстительница рода Ци приготовила отдельную роль. Она потянула ее за шею на себя, разрывая агонизирующее тело, из которого били во все стороны струи ярко-синей крови, словно из испорченного фонтана. Вслед за головой от туши поверженного врага потянулся длинной темно-фиолетовой трубой позвоночник твари. Уцелевшая голова Баркорму раскрыла пасть, издавая дикий предсмертный визг.

— Мерзкая тварь! — прошипела Тейлитэ. — Мой кресекан ты испортила. Но это ничего, теперь ты сама станешь моим кресеканом!

Да, теперь Тейлитэ могла и сама превратить усилием воли любой предмет в кресекан. Новые умения это позволяли. Отныне она была Создателем кресеканов.

Победительница бросила под ноги на пепел поля боя останки своего противника, свернула боевое облачение. Выйдя из защиты, схватила голыми руками голову Баркорму, подняла над собою за виски. Осталось сосредоточиться, вбросить в ладони Силу, чтобы превратить еще живую плоть в кресекан...

Внезапно Баркорму открыл глаза на третьей голове. Они вспыхнули ярким зеленым огнем.  Черные, почти человеческие зрачки стали делиться, и вот их уже по два, три, пять в каждом глазу. Один, как обычно, в центре и четыре — вокруг первого, словно лепестки цветка.

Такими были глаза у самой Тейлитэ, когда она переборщила с умениями в первый раз пребывания в Фепе.

Тейлитэ взглянула в эти зрачки и замерла, уловив нечто знакомое с тем прошлым своим обликом, так сильно напугавшим ее. Любопытство исследователя пересилило брезгливость и осторожность. Она на миг приостановила операцию по превращению останков Баркорму в кресекан. И этого мига твари хватило.

Глаза Баркорму выстрелили прямо в ее глаза, раскрываясь в полете, словно хищные растения.

Тейлитэ пошатнулась от дикой боли, закричала, шатаясь. Из последних сил, ослепшая, теряющая сознание, она все же вогнала через свои ладони в голову Баркорму силу для создания кресекана. И его глаза сразу же отцепились, соскользнув обратно в глазницы мощного черепа, плоть существа вспыхнула прозрачным серым пламенем, заставляя усыхать до самой кости, превращая голову и тянущийся от нее обрубок позвоночника в подобие посоха с большим навершием. 

Тейлитэ попыталась восстановить зрение, используя весь богатый медкомплект боевого облачения. Автоматика сообщала, что ее глаза в норме и никаких повреждений  на них нет.

Однако она ими не видела. 

Вместо затянутой дымом панорамы недавней битвы пред нею змеились белые молнии в абсолютно черной мгле, ее уши с лопнувшими барабанными перепонками улавливали чьи-то голоса на чужих, нечеловеческих языках.

Отбросив прочь новый кресекан, Тейлитэ закрыла ладоням свои глаза, полила через них на пораженное место восстанавливающее излучение. Боль чуть стихла. Но голоса в голове становились все внятней и громче, диктуя свой странный ритм.

Решил участвовать в конкурсе по миру Стикса, который придуман Артёмом Каменистым. Первая глава здесь. Также можно почитать на author.today

Глава 3 Макс встречает друга

Хотя Максим и получил очень подробную и детальную инструкцию о своём новом мире, он всё равно абсолютно не понимал, что делать дальше. С одной стороны, у него появилась некая мысль, даже сверхзадача, которые он мог бы реализовывать в этом новом мире. Наверно. Он же всё-таки не прогрессор. Но с другой стороны, Макс ещё не до конца осознал свое положение и то, что он уже где-то не на Земле. До сих пор в глубине души у него теплилась надежда, что это какой-то сложный хитрый запутанный, но экзамен. И что вот-вот появится команда на его окончание. Пусть даже с «не пройдено»

Но вот что было у Макса не отнять, так это отсутствие какого бы то ни было уныния в сложных ситуациях. Непоколебимый оптимизм характера не позволял ему слишком долго переживать из-за чего-нибудь. Да и натура у него всегда была очень деятельная. Поэтому Максим решил еще раз внимательно посмотреть брошюру, особенно ту её часть, где рассказано о стабах. То есть местах, в которых находится города. Итак, стабом в Стиксе называлось место, которое было относительно постоянным. То есть он не перезагружалось снова и снова, с исчезновением всего старого и появлением абсолютно нового наполнения, как это делали кластеры.

«Ну вот» - с непонятным чувством удовлетворения подумал Максим, - «я уже и к местной терминологии привыкаю»

Исходя из информации, напечатанной на одной из страниц, ближайший стаб назывался Гудвин. Почему был выбрано такое название, нигде не было написано. У Максима при прочтении этого слова возникли ассоциации о какой-то детской книжке, но тут же исчезли. Собственно, именно в этом стабе это брошюра и была напечатана, как это было указано в на последней странице. Там же были перечислены ещё несколько других стабов и указывалось их всех расположение, но Максим решил двигаться в самое ближайшее место. Чтобы дойти туда и окончательно удостоверится во всей информации, которую он получил из брошюры. И окончательно отбросить все свои сомнения. Оставалось только дойти. Что, если верить тому, как это рассказывалось в брошюре о Стиксе, было очень непросто.

«Стикс, Улей» - Макс несколько раз про себя проговорил эти слова, как будто привыкая к своему новому состоянию. Итак, что мы имеем ? На карте, а точнее на кроках ближайшей местности на странице были схематически показаны месторасположение стабов и окружающей местности. Максим был примерно вот здесь, где размещалась граница между несколькими кластерами, проходящими как раз через просеку. Дальше примыкал участок, закрашенный в чёрный цвет. «Чернота» - вспомнил Макс , - «туда соваться нельзя». Слева от него был показан знак радиации. Что это такое в брошюре, тоже было написано. В это место тоже не стоило двигаться, хотя радиация до определённого уровня и не особо волновала Максима.

Итак, идти нужно примерно тем же маршрутом, которым шли встреченные им люди. Пройти через лес, который тянется, судя по значку, всего на несколько сот метров, потом будет обрамляющая его дорога и регулярно загружающий город. «Быстрый кластер» - проговорил про себя Максим. А дальше, прямо по пути движения, совершенно непонятные знаки, обозначающие что? Таких он в брошюре не помнил. Хотя Максим и обладал практически идеальной памятью, он полез в конец брошюры, чтобы посмотреть, нет ли там всё-таки объяснения этих значков. Действительно, там их не было. «Странно, все другие условные обозначения очень аккуратно приведены, а этих нет» - подумал Макс. Что же они ему напоминают? Что-то очень знакомое, но что?

Итак, ему нужно пройти примерно 40 или 50 км по территории, на которой могут встретиться очень любящие кушать мясо существа и в качестве блюдо будет выступать лично он, Максим. Эти существа обладают разнообразными возможностями, силой, скоростью и неуязвимостью. А у него не то, что бластера, даже обычной палки нет. Не очень приятная перспектива. Конечно, сейчас, прочитав брошюра и зная, что ему предстоит, он бы наверняка попросил у уходящей группы людей какое-нибудь оружие. Хотя это совсем не мир Земли. Здесь никто оружия просто так ему не даст, никто просто так не поможет. За всё надо платить. Эта мысль, как ни удивительно, почти погрузила Максима в жесточайшее уныние. Он вдруг осознал, что абсолютно не понимает, как жить в таком мире. Конечно же, Максим великолепно знал историю Земли, знал историю развития общества, в котором жил он сам. Знал, что когда-то на Земле был такой строй как капитализм, в котором всё было только за деньги. И даже проходил подготовку, как можно будет действовать в таком мире. Теоретически. Но представить самого себя в подобной ситуации, без поддержки, без понимания того, что он не просто человек, а часть могучего и развитого общества, несмотря на всю свою подготовку, сейчас ему не удавалось. « А придётся», - с грустью подумал Макс. «Но стоп» Люди, которые встретились ему, помогли просто так, без всякой для себя выгоды. Да, они говорили о законе Стикса, но это всё-таки много значит. Похоже, взаимопомощь и взаимовыручка есть и здесь. Обнадёжив таким образом себя, Макс решил начать движение. К тому же ему было бы очень интересно разобраться с таким понятием как внешники. Представители цивилизаций, которые, судя по брошюре, смогли пробить дорогу в этот мир по-другому. Не переносом. Самостоятельно. Значит, у них и теоретически, у него, есть дорога обратно. Но как он сможет найти дорогу к своей Земле ? Получается, что теория о мультивселенной абсолютно верна. Как жалко, что он никогда не занимался такой областью как физика Вселенной. Ну не могло же на его Земле не проходить каких-нибудь экспериментов на эту тему.

И тут он вспомнил, планета «Далёкая Радуга». Удавшийся эксперимент по сверхдальний телепортации. Но потом там что-то произошло со целой планетой. Да, эти события были еще до того, как он родился, и с тех пор эксперименты по телепортации были прекращены. Кстати, а не могут ли быть вот все эти кластеры, которые появляются в этом мире, быть частью какого-нибудь похожего эксперимента, который проводит какая-нибудь очень развитая цивилизация? Побочным эффектом?

Максим тряхнул головой и опять пожурил себя за отсутствие концентрации. "Ну почему, почему я всё время отвлекаюсь от цели", - укоризненно сказал он сам себе. Сколько раз на это обращал его внимание учитель, говоря ему: - "Фокусируется на основном, не отвлекайся". Максим честно кивал в ответ, тут же давал себе обещание, что точно, никогда не будет отвлекаться и всегда фокусироваться на главном. Но проходило время и вот так, как сейчас, он отвлекался. Но была существенная разница - если принять окончательно версию, что он не на Земле и это не экзамен, такое отвлечение будет стоить очень дорого. Настолько дорого, что следующего раза может и не быть.

Максим аккуратно сложил брошюру, положил её к себе в карман и тщательно закрыл его, чтобы не потерять такую важную информационную вещь. Потом закрыл глаза и мысленно ещё раз представил всю ту информацию, которую получил, чтобы она лучше усвоилась. Внезапно ему пришла мысль, даже удивительно, почему она пришла к нему не сразу, он же может легко попробовать пройти по следам группы людей, которых встретил. Их след , по крайней мере с его способностями, он должен обязательно увидеть. Итак, решено, Максим попробует пойти по следам этой группы и дойти до города. В этот момент у Максима возникла ещё одна потребность, он вдруг осознал что очень-очень хочет кушать. Сказать по правде, это было неудивительно, всё-таки с утра произошло много событий, немудрено и проголодаться. Но оглядевшись вокруг, Максим не увидел ни кафе, ни столовых, ни робота-разносчика пищи. Поэтому мысленно отказавшись от предложенной еды, он вздохнул и начал выполнять свои решения. Хорошенько настроившись, Максим двинулся через просеку к тому месту, где группа вышла из леса. Сначала он никак не мог обнаружить маршрут их движение, но потом всё-таки увидел почти размытую, еле заметную, но всё ещё видимую для него ауру прошедших людей. Хотя, что конкретно он видит в этот момент, Максим особо не задумывался. Он просто знал, что может видеть след человека или животного. Несколько минут спустя Максим уже дошёл до места, где группа вышла из леса. Вот здесь предстояло решить очень важный вопрос , как идти через этот лес ? Пробовать идти след в след или идти параллельно? Если всё прочитанное в брошюре воспринимать правильно, то заражённых сейчас там быть не должно. Тогда можно смело идти по оставленному следу. Толька надо внимательно смотреть по сторонам. В этот момент ещё одна идея посетила Макса – об оружии. «А это мысль» - подумал Макс, - «надо изготовить хоть какое-нибудь оружие, какое-нибудь копьё из дерева» Тем более, что дерева здесь хватало. Но потом он вспомнил, с какой скоростью двигался напавший на него скорее всего лотерейщик и как могут быть защищены другие зараженные и оставил эту мысль. На его стороне только скорость и мозги

Через лес вела узкая, но тем не менее весьма заметная тропинка. Она затейливо извивалась среди деревьев, обходя крупные дубы, которых в этом лесу было много. Вообще, этот лес кардинально отличался от того, из которого вышел Максим. Здесь было очень просторно, светло, большинство деревьев составляли высокие и красивые дубы, небольшой подлесок практически не мешала движению, и при необходимости, через такой лес можно было идти без всяких тропинок. "Здесь должны водиться дикие свиньи"- внезапно подумал Максим, разглядывая валяющиеся в изобилии жёлуди под ногами. Но пока никаких зверей он не видел, и по-прежнему не слышал пение птиц. Будто бы их не было. Это делало лесную прогулку немного напряжённой, будто бы что-то было не то. С другой стороны, ничего не мешало Максиму внимательно слушать окружающее пространство, чтобы не пропустить нападение. Внезапно Максим понял, что его беспокоило всё это время после прочтения брошюра. Какая-то полученная там информация засела в голове и он никак не мог понять, что в ней его смутило. И только сейчас он вдруг понял, что встреченные им люди не дали ему имени. А должны были бы. Это было в традициях Стикса, которые были описаны в брошюре. Новичку встретивший его сторожил давали новое имя, это процедура называлась крещением. Как бы с новым именем вся прошлая жизнь человека осталось позади и он начинал в Стиксе новую. Но этот обряд проводился обычно только с теми новичками, которые имели шансы выжить. "Так значит мои шансы они оценили как нулевые"- с неожиданной для злостью подумал Максим. "Ну уж нет, я обязательно, обязательно должен выжить и добраться до стаба"

Все эти размышления не мешали ему продолжать внимательно наблюдать за окружающим лесом. Впереди наметился просвет и через полминуты Максим стоял на краю этого леса. Нужно было внимательно оглядеться.

Прямо рядом, в нескольких метрах от края проходила дорога. Не такая дорога, к каким он привык у себя на Земле, самодвижущаяся или просто в виде полосы прочной травы, над которые могли двигаться машины на воздушной подушке. Нет, здесь это слово означало выложенную каким-нибудь твёрдым покрытием линию, по которой могли ехать колесные транспортные средства. Такие строились когда-то и на его Земле, но их уже давно перестали делать. "Странно, почему так мало воздушного транспорта"- ещё одна пришла мысль Максиму и тут же он вспомнил, написано в брошюре - чернота. Чёрные кластеры, в которых какая-то сила в Стиксе не давала работать электроники и даже обычным двигателям внутреннего сгорания, поэтому любой полет превращался в русскую рулетку. Границы кластеров в воздухе и их воплощение на Земле отличались.

Максим тот же пообещал сам себе обязательно решить эту проблему, на крайний случай сделал какой-нибудь примитивно летательный аппарат без двигателя типа дельтаплана или планера. Только с механическими органами управления и автопилотом. Но не сейчас. Сейчас он сосредоточился на внимательном осмотре окружающей обстановке.

Итак, что мы видим ? На дороге нет ни машин или механизмов, ни людей, ни каких-либо существ. Дальше дорога поворачивает налево и становится не видна за лесом, до поворота примерно полтора километра. С другой стороны дорогу обрамляет какое то сельскохозяйственное поле с растущей на ней культурой, Максим не мог в деталях её рассмотреть, только мог предположить, что это похоже на кукурузу. На самом деле Макс совсем плохо разбирался в сельскохозяйственных культурах Земли, хотя и был несколько раз на экскурсиях на фермах. Зато во время подготовки он очень хорошо изучил различные сельхозкультуры, которые применялись в древности и сейчас были в ходу на других планетах. Но не это было самым главным. Главное было то, что напротив того места, где он стоял, виднелся город. А именно города считались самыми опасными местами в Стиксе, по крайней мере именно так говорилось в брошюре. Город это люди, люди превращаются в заражённых, к городу сбегаются другие заражённые, в том числе высокоуровневые. Он мысленно проговорил при себя названия: бегун, лотерейщик, топтун, рубер. И таинственное ужасная элита, которую описывали как нечто непохожее на других, но сразу узнаваемое.

К городу вела дорога, которая начиналась метрах в 100 от того места, где находился Максим. На ней тоже не было ничего. Несмотря на свою память, Максим решил всё-таки освежить информацию и, достав из кармана брошюру открыл её на том месте, где была карта. Да, наиболее ближайшая дорога к стабу была через город. Придётся идти через него.

Совершенно непонятно, как бы дальше развивались события, если бы в этот момент Максим не услышал фразу, обращенную к нему.

- Новичок с картой, вот это странные дела.

Сначала показалось, что эьл часть леса, точнее подлеска, заговорила с ним, но потом она как будто замерцала и превратилась в человека, одетого в странную одежду. Похоже, что Максим столкнулся с одной из тех вещей, которые в брошюре назывались дарами. Сверхъестественные способности, присущая местным жителям.

- Кикимора, - представился странно появившийся человек. - Я всё смотрю- смотрю и думаю, кто это такой. Вроде новичок, но как-то уж больно уверенно держится. А когда ты карту достал, понял, что ты наших рейдеров встретил, вот они тебе брошюру и дали. Так?

- Моё имя Максим, - решил сразу представиться Макс. - Да, я встречался с группой и они дали мне брошюру. Я хочу попасть в стаб, чтобы окончательно убедиться в том, что окружающие меня реальность является такой.

- Вот это слог, - рассмеялся его собеседник. - Первый раз такого новичка вижу, который спокойно обо всём рассуждает.

- Нет я не такой же спокойный, просто то... - тут Максим запнулся, понял, что всё-таки не стоит сразу первому встречному рассказывать всё о себе.

- Да не робей, мне чужие тайны без надобности. А вот просто дойти в стаб, это я тебе помогу. Сам туда иду. А вдвоём всё равно веселее.

И его новый знакомые шагнул поближе к Максиму. - Раз ты новичок, значит, буду я твоим крестником. Ребята торопились и не стали брать грех на душу, крестить тебя, раз помочь не могут. Я законы Стикса уважаю. Новичкам помогать, считай, правильное дело делать.

Кикимора усмехнулся и продолжил: - Давай так, будешь ты Максом. И проще тебя будет, и имя всё-таки новое.

Так Максим обрел в новом мире своё старое детское прозвище.

Новый спутник Максима оказался очень словоохотливым, в отличие от предыдущих встреченных им в Стиксе людей. Он говорил почти не умолкая, рассказывая о том, как он сам лично попал в стихах, сколько новичков встретил и окрестил, как классно будет, когда они попадут обратно в стаб. Но только абсолютно ничего не сказал о том, что он сам делает здесь и каким образом ему удалось так прятаться. Вот так, за разговором, они шли по дороге к городу, на которой, чем ближе к нему, тем больше начинало попадаться брошенных автомобилей. Иногда рядом с ними валялись обглоданные кости. Некоторые машины были смяты и разорваны.

- Ух ты, видно рубер постарался, - увидев такой автомобиль, сказал спутник

- А нам не опасно вот так идти, - решился спросить Максим, вспоминаю все данные из брошюры.

- Со мной не опасно, - уклончиво ответил Кикимора, но потом видно решив всё-таки просветить новичка, добавил, - мы сейчас невидимы для заражённых. Это мой дар. Могу оставаться невидимым для них и прикрывать тех, кто находится рядом в радиусе 3 м

- Но я тоже тебя не видел в лесу, - удивился Максим.

- Так когда не двигаюсь, это на всех работает. Никто меня увидеть не может. Но в движении только от заражённых прикрывает. Да и тут такое дело, стоит сделать выстрелить или как-то ещё засветиться, всё, невидимость слетает. Но без этого могу держать невидимость очень долго. Даже почти не устаю, только живчик хлебай да и всё.

«Прямо человек, корабль типа «Призрак» - подумал про себя Максим, - «вот интересно бы тоже так уметь» И тут понял, что это было бы очень хорошо научится такому прямо сейчас.

Он увидел элиту. Что это она и есть, Макс понял сразу. А как ещё можно назвать существо размером почти с дом, всё покрытое каким-то шипами и листами "брони" и стоящее на двух ногах-лапах. Потому что двумя другими оно что-то пыталась достать из развалин какого-то сооружения, стоящего рядом с дорогой.

"Вы сразу поймёте, что это Элита" - так было сказано в брошюре для новичков. Теперь Максим понял, что означали эти слова.

Существо внезапно замерло, будто бы прислушиваясь и подняв голову, посмотрела, казалось, прямо на них. Точнее, на него.

- Похоже, оно что-то услышало, - почему то абсолютно спокойным голосом сказал Кикимора. И добавил очень тихо: - Замри

Предыдущая глава здесь. Первая глава тут.

Она смотрела в зеркало, силясь определить возможные изменения в своем облике. Все умения аграи куп пеле сейчас пребывали в ее сознании. Это не могло не отразиться ни на рассудке, ни на внешности. Но нет — все то же, хоть и отощавшее лицо с огромными наивными глазами, зрачки которых вновь приняли привычный вид.

Постижение умений не далось просто так. Приходилось прокладывать целую систему сдержек и противовесов от одного к другому. Ведь многие из умений не могли уживаться друг с другом.

Но Тейлитэ находила для них компромиссные решения. Как нашла и средство ускорить время постижения каждого из умений. Так что нынешнее положение вещей не являлось чем-то волшебным, это было результатом долгой кропотливой работы.

— Все то же самое. Прекрасно, очень прекрасно! — сказала она своему отражению. И в тот же миг, подтверждая обратное, что-то недоброе сверкнуло в ее зрачках, зеркало, полыхнув отраженным светом, разлетелось на куски.

Она вскрикнула, отскакивая. Осколки полированного отражающего камня медленно опускались на пол, переливаясь рассеянными светом погибшего города Фепе.

И вдруг ее качнуло вперед, да так сильно, что пришлось упасть на лужайку ничком. Где-то в глубине развалин мертвого города родился жуткий нечеловеческий стон, загулял по руинам, отчего зашатались пребывающие в вечном сне конструкции, упало несколько плохо держащихся строительных балок на соседних островках.

Потом в самом центре погибшего города начал зарождаться свет. Он разгорался все сильнее и сильнее, за считанные секунды став по яркости сродни дневному солнцу. Природу его появления Тейлитэ вот так — бегло, не смогла разгадать. А долго приглядываться не удавалось.

Внезапно она почувствовала, как уходит прочь, куда-то вниз, в бесконечную пропасть ее островок с травой, уже порядком истоптанной за время обучения.

Совсем по-девчоночьи взвизгнув от страха, Тейлитэ включила Луч, срываясь прочь с опасного места.

Она с ужасом почувствовала, как некая сила пытается сбить ее с Луча, устремить обратно в бездну, как само умение становится все слабее и слабее, лететь приходилось, напрягая все силы.

Не желая рисковать, Тейлитэ подключила к Лучу умение уходить в Ширь, но созданный разрыв в полотне Мироздания начал тут же стремительно сходиться.

И вдруг все завершилось. И стон прекратился, и островок перестал уходить из-под ног.

Вроде все вернулось на прежние места и стало, как было — кроме оставшегося источника яркого света посреди умершего города.

— Прекрасно, очень прекрасно, — пробормотала Тейлитэ свою излюбленную фразу, озадаченно разглядывая, что же за рукотворное солнце вспыхнуло в центре Фепе. Она бы с удовольствием продолжила изучение этой загадки, ее просто тянуло подобраться поближе.

Но держала в уме и то, что ей предстояло более важное дело — сражение с Баркорму. Позади раздался легкий скрип. Проворно развернувшись, с готовой Черной Грозой в руке, Тейлитэ замерла, не решаясь начать бой.

В пяти метрах от нее парил в воздухе небольшой красноватый огонек размером с кулак. Вот он сдвинулся с места, крутнулся, оставляя за собой стекленеющую воздушную трассу, что застывала за ним легкой спиралью, твердела и опадала в провалы меж островков.

Тейлитэ не шевелилась, будто опасалась спугнуть этот огонек. Тот же игриво дернулся, шаловливым щенком прошелся вдоль соседнего островка, замер там, будто ожидая реакции гостьи гиблого мира. Она поняла, что свет приглашал ее следовать за ним. На что рассмеялась и сделала отвергающий жест.

— О, нет, благодарю за приглашение, но только после того, как увижу горящую печень Баркорму на своем кресекане. Если у него есть печень и она способна гореть. Хотя даже если неспособна, я отыщу способы.

И вновь внезапно все содрогнулось, поплыло в стороны. Жутко затрещали, застонали уцелевшие руины. Казалось, там, в центре города, где нет ни времени, ни пространства как такового, ведут поединок две могущественные сущности, обмениваясь ударами, которые в мире реальном и сущем сметали бы города и горные гряды своей мощью. Если не планеты и звездные системы. Только отсутствие меж противоборствующими и Мирозданием связующего материального и временного моста не давало ощутить всю пагубную силу этого боя.

Но даже легких отзвуков хватало ужаснуться масштабам этого сражения.

Тейлитэ свернула своего искусственного преподавателя, поставила в режим консервации остальное оборудование. Пора было возвращаться в Ци. Пора было устраивать артапуртупну богу по имени Баркорму.

— Тейлитэ арк Ци Бар! — внезапно послышался окрик со стороны окраины цветочной поляны, откуда начинался путь в безвременье Фепе.

Тейлитэ пригляделась, рассматривая кричавшего. Там, на краю стоял не кто иной, как ДругВсем. Церму Ци. Недоверчиво хмыкнув, девушка вспомнила, как выглядел ее гостеприимный хозяин в последний раз когда они виделись. Церму просто не мог здесь быть — он получил порцию мощнейшего проклятия и потому мог прожить минут пять-десять, но не более.

Рассудив так, Тейлитэ включила сразу несколько умений распознавать скрытое и еще раз глянула на Церму. Тот медленно приближался, сидя на походном каменном диске, которые в роде Ци использовали для полетов по поверхности планеты.

— Зачем ты надело облик Церму, чудовище из Космоса? — негромко спросила Тейлитэ. Пусть для человека ее вопрос звучал на таком расстоянии слишком тихо, она была уверена — тварь, нацепившая чужую личину, прекрасно слышит ее.

— Будь я в истинном облике ты бы уже кидалась в меня молниями, — привел довод собеседник и Тейлитэ нашла его разумным.

— Ты помогал главе рода Ци вытащить из сна Баркорму. Не убить тебя после этого было бы невежливо, — произнесла Тейлитэ с задумчивостью проворачивая меж пальцами свой цветок-кресекан.

— Выучи хоть трижды по двадцать всех умений народа аграи куп пеле, — мрачно предостерег собеседник. — Все это не сможет уберечь тебя от моих скромных возможностей по перемещению. Но на этот раз я тебя заброшу не в такую дружественную точку Вселенной, как ранее.

— Так это еще была дружественная точка Вселенной, — усмехнулась Тейлитэ, припоминая удар в лицо от чернокожего солдата, сумасшедшие схватки с крылатыми убийцами и кровавое наказание их создателей.

— Уверяю тебя, — кивнула тварь в облике Церму.

Тейлитэ сделала жест, обычно указывающий, что ритуальные представления окончены и можно переходить к сути дела.

— Уходи Тейлитэ Арк Ци Барр. Я здесь от имени Мироздания, я Искра Мироздания и Мироздание говорит тебе уходить прочь из мира Ци.

— Я уйду из мира Ци, узрев агонию Баа Ци.

— Это станет еще одной ошибкой в череде тех, что уже совершили люди рода Ци, — хмыкнул псевдоЦерму.

— Отчего же ты не остановил их? — глаза Тейлитэ сверкнули стальным светом, отчего собеседник слегка отпрянул, хотя их и отделяли двадцать метров пространства.

— У них был довод требовать от меня выполнения своих желаний, — отвечала Искра Мироздания. — Мне оставалось лишь словесно увещевать их отказаться от своей задумки. Но они меня не послушали. Что вышло в итоге — ты видела. Народ Ци стал сам себе палачом и обвинять в их гибели некого.

— Обвинять в их гибели есть кого, — упрямо возразила Тейлитэ. — По мне так и моя персона, и какая-то космическая зверушка, возомнившая себя божеством этого мира — слишком мелкие песчинки в масштабах Мироздания.

— Не путай Вселенную и Мироздание. Последнее — лишь малая часть Вселенной, но это ее разумная часть, ее воля. Даже мелкие песчинки в определенном месте и времени могут спровоцировать глобальные беды. Вот такой бедой может обернуться бой между тобою и Баркорму.

— Вот как, — усмехнулась Тейлитэ. — Прекрасно, очень прекрасно.

Мир вокруг внезапно вздрогнул и поплыл, точно зависшее изображение на сломанном отображателе видений в кабинете главы рода Сей.

— Твои проделки? — спросила Тейлитэ, кивая на шевелящиеся руины проклятого города.

— Нет, — отвечал зверь из Космоса. — Но моя просьба напрямую касается тех, кто ведет поединок в недрах этого города.

— Кто там? — прямо спросила Тейлитэ. Собеседник сделал жест, обозначающий, что он понятия не имеет, кто скрывается в центре Фепе.

— Там смешалось время и пространство. В конечном итоге можно сказать, что там и нет ничего и в то же время происходит нечто, возможно, стремящееся из будущего в прошлое, дабы сгинуть там без следа и памяти.

Тейлитэ вздохнула, собираясь с мыслями. Она совсем недавно завершила неимоверный курс обучения, что затребовало от нее полной отдачи. Пусть физически была полна энергии, но ум ее требовал хорошего отдыха и не все слова собеседника доходили до сознания.

— Слишком туманна твоя речь. Говори яснее, если ты убедишь меня, возможно, я и послушаю. Почему я не должна вызвать на поединок Баркорму?

— У меня нет цели тебя убеждать. У меня цель предупредить тебя о воле Мироздания. В отличие от твоей дочери, которая полностью открыта речи его, твое сознание наоборот, закрыто.

И ты догадываешься, почему.

— Я не догадываюсь, почему, — отвечала Тейлитэ.

— То, что живет в тебе и мешало быть полноправным членом рода Сей, — подсказал пришелец в облике Церму. — Кто бы из вас в поединке ни победил, победивший получит силу поверженного. А Мироздание получит могущественное безумное существо в своих чертогах. При любом исходе.

— Безумное?! — в ярости прошипела Тейлитэ и ее буквально затрясло, а на кончиках пальцев заплясали черные огоньки. — Безумное?! Ах ты тварь! Сейчас я покажу тебе настоящее безумие!

Искра Мироздания поспешила скрыться прочь. Тейлитэ не стала ее преследовать. В конце концов, впереди ожидалась серьезная схватка и тратить силы попусту не стоило. А если существо и впрямь перешлет ее на другой конец Вселенной, дело может затянуться еще на многие ценные доли времени.

Продолжение. Предыдущая глава здесь, первая здесь.

— Приветствую вас, какое умение хотите выучить?

— Все возможные боевые.

— Их около пятидесяти четырех возможных. Вам не хватит сил сохранить рассудок в здравии, выучив столько.

— У меня есть кресекан, который...

— Ваш кресекан даст возможность изучить еще не более двадцати. Далее моя система предупреждения будет вынуждена отказать вам в последующем обучении.

Двадцать — много. Да. Почти никто и никогда в истории не овладевал столькими умениями за всю свою жизнь. Поскольку освоение умений занимало долгое время. Да и к чему было учить одному человеку столько, если всегда можно было собрать десять человек, имеющих по два умения? Пока же человек освоит двадцать умений, он просто состарится, если ранее не сойдет с ума.

— Выучу, сколько смогу, — упрямо сказала Тейлитэ искусственному учителю. — Потом взломаю тебя и буду учиться дальше, пока не освою все. Мой враг — бог. Мне нужна равная ему сила. Пусть я и сойду с ума. Все равно!

И вновь внезапно послышался звон в ушах, после которого она услышала знакомый шепот:

Ее звали Тейлитэ... Что значит — Сияние утренних цветов. Ты знаешь, как сияют на горах, окружающих проклятый город Фепе, первые утренние цветы?

Цветы... она и забыла совсем, как выглядели цветы на поникших полях проклятого города Ци. Божественное проклятие коснулось и растительности, и дождя, что питал растения, а теперь попросту пропал.

— Мой старый друг, — радостно прошептала Тейлитэ. Ей и в самом деле было приятно слышать этот голос в этом плотно окружившем ее одиночестве. — Ты давал мне хорошие советы. Может ты и сейчас подскажешь мне правильное решение?

И голос правильное решение подсказал. Возможно, она и сама бы догадалась, но именно этот неизвестный друг ускорил принятие правильного решения.

Если внимательно присмотреться к умениям, среди них существуют такие, что ускоряют процесс освоения других. Она сумела отыскать такие. Освоив же, облегчила обретение оставшихся. С каждым новым учиться было все легче и легче...

— Есть такие умения? — удивилась Тейлитэ.

— Не понял вопроса, — отвечал искусственный учитель. Он, ясно дело, не слышал голоса неизвестного советчика и решил, что обращается она к нему.

— Меня интересуют умения, которые ускоряют освоение других умений.

— Информация заблокирована, — с готовностью отвечал искусственный учитель. Тейлитэ вздохнула, доставая инструменты для вскрытия аппарата. Немного повозившись с упрямой системой, она сумела разблокировать не только текущий вопрос, но и ряд других, чтобы в следующий раз не лезть. Потом осмотрела еще раз систему и внезапно ей в голову пришла отличная идея.

— А есть ли в тебе умения, позволяющие совершенствовать до идеала аппараты, такие, как ты?

— пробормотала она, изучая устройство искусственного учителя. Пробежалась умением Показать скрытое по нутру аппарата, удовлетворенная результатом кивнула.

— Прекрасно, очень прекрасно.

Она включила аппарат после внедрения. Тот нехотя зажегся символами готовности к работе.

— Какое умение вы хотите изучить? — спросил аппарат.

— Какие умения я могу изучить? — задала встречный вопрос исследовательница.

Аппарат начал с готовностью перечислять ничего не значащие для Тейлитэ умения и способности. Она хмыкнула и остановила учителя.

— Мне нужно умение, которое позволит создавать и совершенствовать искусственных подручных. Еще умение, которые бы позволило ускорить освоение иных умений.

— Забло... забло... — начал было аппарат, но тут же уверенно сообщил. — Доступ разрешен, выбранные умения готовы к освоению.

— Прекрасно, очень прекрасно, — прошептала возбужденно Тейлитэ.

— Предупреждаю о недопустимости изучения умений сверх меры, — сообщил напоследок искусственный учитель. — Это грозит проблемами с рассудком, вплоть до полного сумасшествия.

Тейлитэ только рассмеялась в ответ.

— Разум одного человека, как плата за месть целого рода злобному божеству Баркорму — это даже не плата! Тем более что для остального племени я все равно — сумасшедшая.

Последние слова она договаривала уже опуская руки на учебную панель и призывая образа, ведущие к освоению выбранного умения.

И вновь, как во время первого ее погружения в учебу, мир вокруг перестал существовать.

Она впала в полное забытье, едва отвлекаясь на естественные нужды, прием пищи и сон.

Сколько прошло время, месяц, год? Время, которое не существовало внутри, не существовало и для нее самой. Она заметила это — здесь нельзя было постареть.

Лишь волосы вновь обрели прежнюю пышность, достигнув ягодиц, и время от времени приходилось подрезать ногти.

Но про такие мелочи она толком и не запомнила — для того, чтобы полностью погрузить свой разум в обучение, пришлось на время пожертвовать обыденным сознанием.

Пришла же она в себя от звука собственного хриплого голоса, ошеломленного и удивленного:

— Что? Что ты сказал!?

— Все существующие умения изучены, — повторил искусственный преподаватель. — Мне больше нечему вас обучать.

Пока мы допиливали грибы, я пассивно наблюдал за трансформацией нашего общего с Мишкой и Жириком сознания, в связи с проглоченным куском поганки Ионы.

Конечно, море информации о жизни пророка обрушилось на нас в тот момент: память прошлых жизней, воспоминания о нас самих и наших деяниях. Но, вся эта информация, была путанным образом нахлобучена на ментальный алгоритм Ионы. Получилось, что хоть мы и получили доступ к ней, у нас в голове напрочь съехали временные рамки различных событий. С другой стороны, так ведь гораздо интереснее: сумбурная, на первый взгляд инфа, была разбросана хаотично по времени, но не по смыслу. Таким образом, мы смогли обьять "общую картину" былого, не обременяя себя необходимостью соблюдать временные рамки, и быть аккуратными с терминами, языками и именами.

Получилась такая "общая картинка":

"Великий вождь племени асов - Фрига, иногда называемый Одином, повел свой народ из Индии на северо-запад, туда, где древние укры начали копать Черное море. "Помочь братве надобно - море лопатить, не колодец строить, лишние рабочие руки не помешают."

На промежуточной стоянке, Один решил основать город. Назвал его Асгардом, но впоследствии, на иных языках, он стал звучать как Ашхабад. Там же, Один задумался:"А на кой нам море, разве мы мореходы, пущай хохлам финикийцы какие- нибудь помогают." С отказом от одной цели путешествия, другая не объявилась. Вдруг видит, по пустыне, с караваном китайцы бредут, к волжским булгарам путь держат.

Спросил у китайцев Один:"Куда идти моему народу, посоветуете?

--На то ответить сможешь лишь ты сам,-- ответили китаезы,--если своих мозгов не хватает, то обменяй у матушки- природы какой-нибудь свой орган за дополнительный шмат умища.

Пригвоздил тогда Один себя копьем к старому саксаулу, решил принести в жертву всего себя, ибо жадность была ему не чужда. Висит- ждет, пока мозгов прибавится.

И дернул его черт повиснуть прямо посреди Великого шелкового пути. Вот и мучился - пытался сосредоточиться, расслабиться, помедитировать...да хоть что- нибудь, но мимо шастающие бродяги его все время отвлекали.

Подошел как-то грек курчавый к Одину, и говорит ему:

--Видал я подобную художественную инсталяцию на Колхиде...там титан Прометей к скале прикован.

--За что?,-- поинтересовался Один.

--Шибко умным был.-- последовал ответ.

Приходили и евреи, сообщили, что распяли подобным образом лжемиссию, и также обвинили в плагиате.

--За что распяли?-- спросил их Один.

--За то, что решил, что самый умный.-- последовал ответ.

И много раз страдальца уличали в подражании.

Наконец, девять дней и ночей спустя, снова мимо прошли китайцы, и поинтересовались:

--Ну что? Ума прибавилось?

--Да,-- ответил Один,-- понял я, что во многой мудрости много печали.

--Хорошо,-- удовлетворенно кивнули китайцы,-- а не жарко ли тебе, добрый молодец? Можем твой саксаул в кадку пересадить, и перевезти на берег великой реки в Индии, но взамен просим один твой красивый голубой глаз.

Один дал согласие. Китайцы вырвали глаз у Одина, пересадили саксаул на берег Ганга, отчего дерево эволюционировало в фикус, впоследствии именовавшийся деревом Ботхи.

--А сейчас? Прибавилось ли у тебя умища?-- лукаво спросили китайцы.

--Да,-- ответил Один,--я понял сразу несколько вещей: 1) китайцам нельзя верить, ибо пересадили мое дерево в не менее жаркое место; 2) Давече страдал я от сухости и жажды, а ныне воды и влажности в достатке, но мучают оводы да слепни, ибо за все надо платить; 3) мудрость моя накапливается такими малыми крохами, что прежде чем окончательно поумнею, раздам всего себя на органы...

Сказал, и потерял сознание от переизбытка эмоций.

Очнулся Один уже на кушетке под соломенным навесом, а рядом миллионы людей рыли какой-то котлован. Он решил, что его отнесли на Украину, где море сейчас копают, но скоро разглядел, что работники то все раскосые.

--Шо хохлы прищурились, али не бачили человека, претерпевающего муки за постижение загадок вселенной?

--Мы не хохлы,-- ответили нехохлы-- мы хитрые китайцы, перетащившие тебя к себе, где роем сейчас великий канал между Хуанхе и Янзцы.

И понял тогда Один: сколько бы он уму- разуму не набирался, китайцев- сильных коллективным интеллектом ему не переплюнуть. Тогда- то его и осенило: чем копить знания в собственном, не очень вместительном котелке, не лучше было бы распределить таковые в верной команде? Для пущего эффекта, необходимо разделение обязанностей.

Себе он выбрал слово устное, и стал пестовать его со всем рвением. Нашел также годного каллиграфа, который мог бы запечатлевать сказанное им. Впоследствии, Один попросил его расширить свои способности, и научиться рисовать, но не крючки и закорючки, а что угодно.

Позже, понял Один, что слово устное - подобно музыке, но семена мудрости, изреченные через "слово", падают больше в разум слушателя, а не в душу, но если отразить слово изреченное в мелодии звуков, то так и до душ добраться легче. Нашел тогда один и хорошего музыканта.

Пожив некоторое время в Китае, наш герой заметил, что порою, прежде чем мысль долетит до ума человеческого, устно ли, музыкально, графически..да пофиг...его рискуют побить. Пришлось искать и военноначальника в команду.

И все ничего: команда сработалась, и стала со временем весьма эффективной. С накопленными знаниями менялись и цели - забыл предводитель отряда, что некогда вел хрен знает куда своих асов, ну да шут с ними, справятся и без него. Одна проблема, между тем, не решилась: тренируя навыки по вышеозначенным профилям, Один заметил, что подобными вещами больше почти никто не занимается, и его отряд становился очень далек от чаяний простого люда.

"Необходим пятый",-- подумал тогда Один:"Простой мужик, который бы понимал и нас, и их, и был бы связующим звеном его отряда с прочим обществом".

Нашел и такого. Китайцы и это подсмотрели и скопировали. Из-за трудностей перевода, концепция о "команде из пяти членов, способной доносить до широких масс любую мысль, и укоренять ее в душах", трансформировалась в учение об энергии Ци, и ее пяти составных элементах."