Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

«Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрет».

Старая шутка в свете последних событий заиграла новыми красками. Я вглядывался в листок и не мог понять смысла написанных слов. Конечно, значение слов мне были понятны: «…рак…, …последняя стадия…, …неоперабельный…», но осознать, что ты болен и с вероятность в 99 % в течение ближайших 12 месяцев отправишься в мир иной – не такая легкая задача. Какой черт побери рак? Откуда? Почему у меня?

Про проблемы часто говорят, что они приходят не вовремя, и этот случай был исключением.

Одно дело узнать, что умираешь в 80 или 90 лет, тогда это скорее закономерность. Ты успел «прожить жизнь», достиг каких-то высок, скорее всего женился, завел детей, вырастил их и успел понянчиться с внуками, а может даже и с правнуками. Твое старое, дряхлое тело пахнет нафталином, мозг уже не блещет той скоростью и ясностью мысли, память всё чаще подводит, почти все друзья уже померли, а дни стали так похожи друг на друга, что всё больше напоминают на день сурка. Тогда получив подобный диагноз можно даже порадоваться, что наконец-то в жизни появилось хоть какое-то разнообразие (шутка, конечно).

Но когда тебе 30, ты молод, успешен, менее года назад получил долгожданное повышение на работе и составил себе жизненные планы на ближайшие 5 лет своей жизни, тогда известие о скорой смерти явно не к месту. Думаю, не стоит объяснять, что планы на пять лет – довольно краткосрочно, но год! Год — это приговор иначе и не скажешь, а врачи, к сожалению, большего срока не дают.

Что удивительно, я никогда причислял себя к часто болеющим людям. С трудом могу вспомнить, когда в последний раз у меня поднималась температура или я подхватывал какой-нибудь вирус. Напротив, я вел здоровый образ жизни, закалялся и даже пару раз купался в проруби. До травмы занимался борьбой, где добился определенных успехов. Кстати, именно на неправильно сросшиеся ребра я грешил, когда болезнь давала о себе знать, но так и осталась услышанной, но не понятой.

Но факт остается фактом: я сижу в кабинете у врача, перед листком с результатами обследования и столь неутешительным заключением.

- Вам понятен диагноз? - спросил врач.

- Да, более чем.

Я всё еще не мог поверить в случившееся. Всё это было как будто не со мной, с другим парнем, а я просто сопереживаю ему, наподобие того, как переживаешь актеру из фильма или герою книги.

Доктор пристально посмотрел на меня. Не знаю, как ведут себя в таких случаях другие люди. Многие, наверное, реагируют более эмоционально: впадают в истерики, плачут, начинают задавать вопросы... я же был настолько растерян, что просто не мог хоть как-то реагировать на сложившуюся ситуацию. Видимо со стороны это выглядело иначе, потому как после небольшой паузы он продолжил:

- В таком случае продолжим. Современная медицина бессильна в лечении подобных заболеваний, мы мало чем можем помочь больному, разве что облегчить его страдания и обычно ограничиваемся этим… Но сегодня немного другой случай… Видели ли, до меня дошла информация, что в одном из научных центров в Москве международная группа ученных готовится к тестированию нового способа борьбы с раковыми заболеваниями на поздних стадиях. В данный момент идёт отбор добровольцев, готовых рискнуть и поучаствовать в эксперименте. Мне сложно судить о перспективности этого способа лечения, к тому же я не обладаю нужной компетенцией в этой области, но в любому случае, для Вас это может быть шансом, поэтому, если Вам это интересно, то я могу направить запрос на рассмотрение Вашей кандидатуры на позицию добровольца…

Уловив суть, я перестал слушать.

Говорят, что при сильном стрессе человек оценивает ситуацию совершенно иначе, нежели, находясь в спокойной обстановке. Вот и сейчас, вместо того, чтобы радоваться появившейся возможности выздоровления, я начал мучать себя вопросом: «интересно, а какая ему от этого выгода?» Конечно, можно предположить, что он озабочен моим выздоровлением, но это вряд ли. В последнее время перестал верить в человеческую добродетель. И вообще, что это за формулировка такая: «до меня дошла информация». Наверняка ему полагается бонус за подбор «подопытной мыши». А в прочем, какая разница?

Как там говорил доктор: «… новый способ борьбы с раковыми заболеваниями»? С одной стороны, обнадеживающая информация, с другой, за последний год в новостях я не менее десяти раз читал о подобных «революционных» и судя по всему не самых эффективных способах.

Интересно, что лучше: уцепиться за маловероятное излечения или посвятить оставшееся время тому, чтобы красивым аккордом закончить свою непродолжительную, но прекрасную жизнь? Сложный вопрос. Если верить поговорке про журавля и синицу, то выбирать стоить синицу и не тратить драгоценное время на скорее всего безрезультатное лечение. С другой стороны, если верить другой поговорке про «дыхание перед смертью», то стоит рискнуть… Так казать: «Пан или пропал». Опять поговорка… Не знаю почему, но в голову они лезли одна за другой.

- …вы согласны? – закончил доктор.

- Да, конечно, - не задумываясь ответил я.

---

Я бесцельно блуждал по улице, пытаясь развеяться. Давалось это с большим трудом, правильнее сказать: не получалось совсем. Всё-таки жизнь – несправедливая штука.

К примеру: самоубийцы добровольно расстаются с жизнью. Уверен они бы не сильно огорчились от известий, что смертельно больны - какая разница, если собираешься умирать… Опять же есть преступники! Вот кого точно не жалко, так это убийц и насильников. Было бы замечательно, если бы честные, порядочные и полезные для общества люди могли передавать свои болезни подобного рода сброду, а сами жили бы полноценной и счастливой жизнью. Интересно, от алкоголиков и наркоманов можно получить хорошие органы для пересадки?

С такими мыслями я дошел до перекрестка, в нескольких метрах от которого находился бар. В этот момент у меня появилась первая четкая мысль-призыв к действию. «Надо напиться».

Сев за барную стойку, я заказал бокал пива.

- Плохой день? – спросил бармен?

- Это так заметно?

- Как правило, когда человек в костюме и галстуке выпивает в середине рабочего дня, это говорит о том, что у него неприятности. Проблемы на работе?

- Нет, просто проблемы!

Я осушил несколько бокалов пива. Состояние опьянения медленно, но верно усиливалось, тревога отступала, а настроение поднималось. В процессе распития очередного бокала пива и поедания закуски я уставился в телевизор, который показывал репортаж местного малобюджетного канала.

«…рыбаки рассказывают, что вчера около девяти часов вечера видели, как над рекой пронеслось несколько светящихся объектов, похожих на летающие тарелки. Мы обратились в полицию, с просьбой прокомментировать заявления свидетелей, но к сожалению, пока не получили ответа».

Ерунда, чего только не привидится спьяну, а в то что рыбаки были трезвы я не верил. Репортаж дал мне цель: надо не просто написать, а напиться так, чтобы увидеть НЛО. Может быть даже по телевизору покажут. Главное, чтобы потом на органы не пустили.

- Бармен, еще пива!

---

Я проснулся от телефонного звонка.

- Алло, - сказал, а точнее прошипел я.

- ХХХ?

- Да это я.

- Очень рад. Меня зовут ККК, я - младший научный сотрудник проекта «Ребус». Мы получили Ваш запрос на участие в клинических испытаниях нашей разработки. Прошу уделить мне пару минут Вашего времени.

Пытаясь сконцентрироваться, я предпринял попытку сесть. В голове гудело, а при движении в виски отдало острой режущей болью, к тому же после того как я поднялся, чувство тошноты переросло в рвотный рефлекс, который мне едва удавалось сдерживать.

- Вы знаете,- сказал я, вновь ложась на кровать – сейчас не самое мне не очень удобно, может быть мы созвонимся позже? Давайте ближе к обеду?

- Сейчас три часа дня. Господин ХХХ, к сожалению, я не могу отсрочить этот разговор. Я пытался связаться с вами с раннего утра. Дело в том, что ваш запрос на участие в клинических испытаниях поступил после завершения набора кандидатов. Для отбора участников нам необходимо провести среди кандидатов кое-какие тесты, а так сделать забор необходимых анализов. Тестирование назначено на завтра. Несмотря на окончание отбора, мы готовы рассмотреть Ваши кандидатуру, но для этого Вам необходимо завтра в 8:00 быть в нашем центре. Зная, что Вы находитесь в другом городе, хочу задать Вам вопрос: Вы сможете присутствовать?

- Да, я постараюсь,- силясь произнес я.

- Отлично. Всю необходимую информацию мы отправим в SMS сообщении. До встречи.

- До встречи.

Больше сдерживать себя я не мог, нащупав тазик, который предусмотрительно положил около кровати (привычка еще со студенческих времен), я опустошил свой желудок.

Ну что ж, пора собираться.

---

Вечером того же дня погрузив вещи в машину я выехал в направлении столицы. Путь предстоял не близкий, но к утру я как раз должен добрать до места.

Давно хотел побывать в Москве, но всё время не находил времени – всегда был слишком занят или появлялись какие-то проблемы. Теперь же, зная, что планы могут рухнуть, а проблемы, как оказалось, и не проблемы вовсе, а повседневные мелочи, я хочу не только пройти лечение, но и обязательно прогуляться по городу, посетить Красную Площадь, ГУМ, ВДНХ… где я ни разу не был.

Мне даже показалось, что я ощущаю себя более свободным. Свободным от работы, от проблем, от суеты, даже свободным плане финансов. Кое-какие накопления у меня имеются, а раз жить, скорее всего, осталось не долго, то экономить больше ни к чему. Сделав музыку громче, я поехал в неизвестность.

Однако беззаботной поездке не суждено было быть. На выезде из города я попал в пробку, которая, если верить навигатору (а у меня нет повода ему не верить) растянулась на несколько километров. Примерно полчаса я еле ехал в потоке, периодически останавливались на 5-10 минут пропуская встречный поток машин. За это время преодолев не более четверти затора.

Перспектива потерять еще два часа пугала, к сожалению, такого запаса времени у меня не было. Поэтому, увидев съезд на проселочную дорогу, я не задумывая свернул с трассы. Хоть в навигаторе и не было отмечено этого маршрута, а точно знал, что дорога там есть. В старших классах я часто ходил с друзьями на рыбалку сперва на автобусе доезжали до соседней деревни, а оттуда пешком, по проселочной дороге к озеру. По этой дороге я и планирую снова выбраться на трассу. По моим подсчетам я должен сэкономить не менее часа и, отказавшись от остановок на отдых, вскоре наверстать упущенное время. Только для начала мне надо добраться по неизвестной дороге до водоема и сделать это нужно как можно скорее, потому уже начинает темнеть, а выехать из леса ночью будет не самой легкой задачей.

Я с трудом ориентировался и несколько раз выбирал неверное направление, упирался в тупик, возвращался и отыскивал верный, как мне казалось, путь. Все-таки я не успел выбраться из леса до наступления темноты. Надежды сэкономить время больше не было, а значит я не смогу попасть в нужное мне место в срок. Вот так просто и глупо, решив сэкономить немного времени я лишил себя последней возможности на выздоровление.

Удивительно, но всего за сутки я свыкся с мыслью о том, что смертельно болен и вспоминая о болезни принимал это как данность. По крайней мере так было до того момента, пока был шанс на излечение. Пусть ничтожно малый, но в мыслях я всегда представлял, что эксперимент окажется удачным и я вернусь к своей обычной – «нормальной» жизни. Сейчас же в голову все больше лезли мысли о том, как я буду медленно, но верно увядать. Воображение рисовало самые мрачные картины: как я худой, с серой кожей, внешне больше напоминающий старика с непонятными трубками в носу лежу на кровати и доживаю последние дни или часы. От этого стало тошно, я находился в какой-то прострации.

В сознание меня вернул сильный удар по днищу автомобиля, вздрогнув я понял, что потерял управление над машиной. Машина не реагировала на педаль газа, руль крутился свободно, будто колеса находятся в невесомости. Я вышел из машины и увидел, что машина и вправду будто подвешена. Заглянув вниз я понял в причину – большой, заросший мхом пень, на который я наехал и на котором повисла машина. Попытался столкнуть машину, но моих сил было недостаточно. Возможно выручил бы домкрат, но его не было. Поняв, что самому мне не справиться, решил вызвать помощь, достал телефон, но в этом месте антенна не могла поймать сигнал сети. Остается два варианта: сидеть и ждать, пока меня кто-нибудь найдет или пойти и самому найти этого кого-нибудь.

Взвеси все за и против решил последовать второму варианту. Конечно, идти по лесу ночью страшновато, но ждать помощи мне показалось менее перспективным, не факт, что по этим буеракам ближайшее время поедет машина, а туристы или грибники мне навряд ли помогу.

Поэтому прихватив бутылку воды, освещая путь фонариком телефона, двинулся в сторону трассы. Примерно минут через сорок меня начало терзать предчувствие, что я иду в неверном направлении. Я уже давно должен был дойти до автомагистрали, но вместо этого иду по густому лесу. Еще через десять минут, увидев перед собой озеро я понял, что предчувствие не подвело. Все это время я шел не в том направлении.

Громко выругавшись, стал думать, что делать: развернуться и идти к дороге или продолжить путь прямо и дойти до деревни? Расстояние было примерно одинаковое. Я сомневался, что, идя к трассе, я снова не заблужусь, с другой стороны у меня я уже не был уверен в том, что смогу дойти и до деревни.

Немного посомневавшись решил идти в сторону деревни. Рассуждал я так: наверняка местные хорошо знают это место, а значит мы легко сможем найти машину – это во-первых, в деревне обязательно найдется трактор, которым можно будет вытащить машину – это во-вторых, это будет мне стоить значительно дешевле, чем вызывать помощь из города – это в-третьих. Точку в раздумьях поставил телефон, который проинформировал меня о низком заряде батареи, а значит мне стоит поторопиться, не хватало еще остаться в лесу без фонарика.

---

Обогнув озеро, я сделал привал, чтобы отдохнуть и оглядеться. В лучах слабого фонарика было сложно сориентироваться на местности, поэтому я решил выключить его, дать время глазам привыкнуть к темноте и попробовать отыскать дорогу. Уже через пару минут я стал видеть значительно лучше. В казавшемся раньше темным массивом лесу, стали различимы деревья и кусты. Еще через минуту я разглядел место, где недавно отдыхали туристы – расчищенная площадка, умятая трава, след от костра и дрова, которые не были сожжены и остались лежать аккуратной кучкой, но самое главное – это тропинка, тянущаяся от места пикника в лес.

Идя по проложенному кем-то маршруту не стал включать фонарик, чтобы сберечь заряд на телефоне. Света луны и звезд было вполне достаточно, чтобы не сбиться с пути. Вскоре тропинка вывела меня на дорогу и идти стало совсем просто, от чего я зашагал еще быстрее. Удивительно, но за пятнадцать лет это место практически не изменилось. Береговая линия, извилистая дорога, огромный валун на обочине, сидя на котором мы набирались сил перед последним рывком к месту рыбалки – все осталось неизменным.

Я шел и смотрел по сторонам пытаясь отыскать знакомые предметы, как вдруг заметил луч света. Недалеко от обочины, примерно в тридцати метрах горел фонарь, скорее даже не фонарь, а прожектор или фара, уж больно ярким было свечение. Вскоре я увидел еще два таких же прожектора. Должно быть это туристы, отправившиеся в поход или отдыхающие деревенские ребята, приехавшие сюда на мотоциклах. В любом случае я буду рад и первым и вторым, потому как быть одному мне уже порядком надоело, к тому же я давно ощущал чувство голода, а у них наверняка найдется немного еды для заблудившегося человека.

Свернув с дороги, я пошел прямиком к ним. Представляю, как они удивятся, когда среди ночи к ним выйдет незнакомый человек. Надо бы придумать какое-нибудь подходящее приветствие, чтобы добавить эффектности. Что-то типа «а кто это вам разрешил здесь отдыхать?» или «так, нарушаем? Сами не спим и леснику не даем?». Хотя, наверное, не стоит добавлять напряжения, мало ли как они отреагируют на подобные шуточки. Поэтому выйдя из чащи на поляну я громко, но без угрозы произнес: «приветствую вас, братья мои». В ту же секунду все три луча начали светить на меня. Внезапно моё тело онемело, перед глазами все поплыло, я упал и потерял сознание.

---

Очнувшись я обнаружил себя сидящим на кресле в небольшой, хорошо освещенной комнате. Мои руки были привязаны к подлокотникам, вместо кляпа на лицо была натянута маска, очень сильно напоминавшая маску для ныряния. С трех сторон меня окружали стены, с оставшейся, четвертой стороны, было натянуто полотно, материал которого походил на сотканную из тысяч маленьких шестиугольников пленку. Приглядевшись я заметил, что узор полотна непрерывно менялся, составляя графики, таблицы и непонятные мне символы. Судя по всему, оно выполняло функцию экрана проектора. С обратной стороны полотна виднелись силуэты: три невысокого роста человека стояли и что-то обсуждали на непонятном мне языке.

Страх подчинил меня себе, точнее даже не страх, а паника. Добавив к тому, что я был связан и находился в заложниках у непонятно кого, то, что перед тем как затащить меня сюда эти непонятно кто вырубили меня (а в том, что я потерял сознание не просто так я не сомневался), я понял, что ничем хорошим для меня это точно не кончится. От мыслей о том, кем могут быть мои захватчики и что они могли со мной сделать, у меня появилось одно очень твердое желание – сбежать!

Стараясь не шуметь, я попытался высвободить руки. Они были «намертво» привязаны ремнями с такой силой, что руки ниже локтя онемели, и я не смог даже пошевелить ими. Уперев ноги в пол, я попытался встать, но и этого у меня не получилось – кресло было прикручено к полу и не поддавалось. Я еще раз попытался оторвать его от пола, вкладывая в эту попытку все свои силы, но снова безрезультатно.

Поняв, что самому мне не выбраться отсюда, я постарался успокоиться. Приведя сердцебиение в норму, насколько это было возможно, я не нашел ничего лучше, чем заявить о себе. Сдвинув маску плечом, я крикнул:

- Эй! Какого черта здесь происходит? Похитив меня, вы сделали большую ошибку! Мои друзья наверняка уже ищут меня, а может уже даже позвонили в полицию и заявили о моем исчезновении. Так что, советую вам отпустить меня, если вы не хотите проблем с законом!

В этот момент полотно экрана раздвинулось, а то что я увидел оказалось ужаснее чем всё то, что рисовало себе мое воображение. Передо мной стояло три, как я думал, маленьких человека, а три человекоподобных гуманоида!!

- Советую надеть маску, - произнес один из них. Воздух в этой камере имеет слишком низкое для Вас содержание кислорода. Пару минут без маски, и Вы потеряете сознание.

С этими словами он подошел и потянув тощие руки, вернул маске её прежнее положение.

- Меня зовут Зик, я командир этой группы. Сожалею, что Вам довелось столкнуться с нами, но теперь мы будем вынуждены удерживаться Вас до окончания нашей миссии. Будьте уверены, позже мы отпустим Вас, и Вы сможете продолжить свой путь. Поверьте, мы не хотим причинить Вам вреда. В первую очередь мы заботимся о своей безопасности. Отпустив Вас сейчас, мы рискуем, что вы приведете других людей и захватите нашу капсулу.

Хоть в его словах и была логика, но в то, что мне не хотят причинить вреда – верилось с трудом. Да меня не стали убивать, хотя возможности у них явно были, но кто знает, с какой целью мне сохранили жизнь? Где гарантии того, что после я не стану лабораторной мышью для их экспериментов?

- С какой целью Вы вышли на контакт с нашей группой?

- Я понятия не имел кто Вы. В темноте я видел только силуэты в свете фонарей. Я и мои друзья отдыхали на берегу озера, в какой-то момент у нас закончился алкоголь, и я пошел в деревню за новой порцией. Увидев огни, я решил, что вы- такие же отдыхающие или туристы и хотел купить у вас выпивки.

- Обманывать нас – плохая идея. Час назад в радиусе двух километров от этого места никого не было. Вы явно пришли не с озера и там нет никаких друзей.

Поняв, что мой обман раскрыт и мне не удастся напугать их, решил не усугублять ситуацию и рассказать всё как есть.

- Моя машина застряла в нескольких километрах отсюда. Я шел в деревню за помощью. По дороге заметил огни ваших фонарей и пошел на свет, думая, что вы туристы.

- Кроме Вас в машине ещё кто-то был?

- Нет. Я был один.

- Хорошо. Надеюсь в этот раз Вы были честны со мной. Как далеко отсюда Ваша машина?

- Не могу точно сказать, примерно в полутора часах ходьбы в сторону озера.

Зик отвернулся и что-то сказал двум другим членам команды. В ту же минуту, одев защитные маски те вышли из капсулы. Я пытался подсмотреть, каким образом открываются двери, но не заметил никаких замков или рычагов. Казалось, что стена просто разъехалась, а после того как они вышли, снова собралась, подобно пазлу.

- Как долго я буду находиться у заложников, и какая у вас миссия на нашей планете?

- На нашей планете, - повторил с усмешкой Зик, при этом так на него и не ответив на мой вопрос.

– Мы отпустим Вас при первой возможности. И еще, давайте будем считать, что Вы находитесь не в заложниках, а в гостях, господин Х.

Он встал и вышел из капсулы. Странное у них представление о гостеприимстве, подумал я. Стоп! Откуда он знает моё имя?

---

Ситуация препаршивейшая. Сотни мыслей лезли в голову. Я не успевал обдумать одну, как на нее наваливалась вторая, на вторую третья… и так далее то тех пор, пока я не достиг состояния, которые в народе называется «взрывом мозга». Что нужно этим инопланетянам на нашей планете? неужели они обладают телепатическими способностями? сколько времени они находятся на земле, раз успели так хорошо освоить язык? что означала усмешка их капитана, когда я называл планету «нашей» ?.. Все эти и куча подобных мыслей перебивались главной: что мне делать и как выбраться отсюда живым?

Я старался заставить себя верить тому, что Зик говорил правду и они отпустят меня после того как решат свои задачи. Но сколько может продлиться их миссия? Одно дело если она будет длиться день или два, а она рассчитана на несколько лет? Неужели мне придется провести на привязи целые годы?

В этот момент, я вспомнил как оказался здесь, куда и почему ехал. Годы заключения мне точно не грозили… Интересно, что лучше: прожить несколько лет на привязи, в надежде, что после этого вернешься к, насколько это возможно, нормальной жизни или прожить год, но свободным? И тот, и другой вариант сложно назвать хорошим, но мое положение было настолько плохим, что даже эти варианты были для меня недоступны – свободы я еще не получил, а скорую смерть уже гарантирована. Чем больше я обдумывал ситуацию, тем больше накрывала меня волна разочарования. За короткий срок моя паника сменилась отчаянием, а отчаяние апатией.

Именно в таком состоянии я находился, когда в капсулу вернулась двоица, отправленная Зиком к машине.

- Прости, дружище, но выбираться от сюда тебе придется пешком. – сказал один из них скорчив маленький рот в подобие улыбки.

Не в силах как-то отреагировать я просто молча смотрел на него.

- Мы позаимствовали пару деталей твоего автомобиля, в том числе колеса. Надеюсь ты не против? – подойдя чуть ближе он нагнулся и внимательно посмотрел в мои глаза. – Тяжелые, надо сказать, хреновины. Надо было взять тебя в подмогу! Ты, ведь, помог бы нам дотащить их?

Я продолжал молча смотреть на него…

- Отстань от него, Рон, – обратился к нему второй.

- Господин Х, как насчёт того, чтобы немного перекусить? Наш запас еды не рассчитан на четверых, поэтому порция будет мала, да и вкус еды может показаться неприятным, но это в любом случае лучше, чем сидеть голодным, правда?

Мне было трудно скрыть удивление от подобного предложения, а просыпающееся чувство любопытства смогло вывести мне из прострации. Про чувство голода, которое я остро ощущал, идя по лесу, я давно забыл, тем не менее меня подкупал шанс попробовать инопланетную пищу! Шутка ли? Кто еще может похвастаться тем, что пробовал подобное? Хотя, наверное, кто-то и может, но его наверняка считают либо лгуном, либо сумасшедшим.

В этот момент воображение начало рисовать возможные варианты блюда. Не знаю почему, но мне представилось, что все блюда будут из мерзких подобий насекомых или моллюсков и обязательно с большим количеством слизи. Не успевший проснуться аппетит пропал, а чувство азарта сменилось настороженностью.

- Если вы пообещаете, что не будете пытаться вырваться, я освобожу вам руки.

Гуманоид вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

- Хорошо, – с этими словами он подошел и немного расслабил ремень, но этого оказалось достаточно, чтобы высвободить руки. – Командир Зик приказал мне приглядывать за вами, поэтому если вам что-то понадобится, можете обратиться ко мне. Моё имя Док.

Конечно, его действия были продиктованы приказом командира, но в то же время Док был первым, кто проявил обо мне хоть какую-то заботу. К тому же его действия, в отличии от действий того же Рона не казались опасными. Поэтому я не лукавя ответил:

- Рад знакомству.

- К сожалению, не могу ответить тем же. Я был бы больше рад, если бы наша встреча вообще не состоялась, - сухо ответил. – Ваша порция.

Док передал мне серебристый пакет, по форме напоминающий силиконовую упаковку от детского питания. На упаковке были нанесены строчки точек, видимо, служивших надписями, с одно края было нечто, напоминавшее сосок и судя по отсутствию каких-либо крышек и отверстий предназначающееся для питья. Что ж, самое сильное переживание о инопланетных животных оказалось напрасным, поэтому я не стал тянуть, а отодвинул маску и пригубил.

По консистенции еда действительно пюре, но вот вкус. Это пюре было настолько приторно сладким, что, сделав глоток я закашлялся. Я с усилием проглотил содержимое рта, и мне захотелось избавиться от этого вкуса.

- Можно воды? – спросил я.

- Вот чего-чего, а воды у нас нет, дружище! – ответил Рой. В этот момент на его лице читалась ухмылка. – Что, не понравилась наша еда? А я им говорил, что кормить тебя – только зря переводить запасы.

- Повторюсь, раствор может показаться вам неприятным на вкус, но он содержит все необходимые для поддержания нашей и вашей жизни элементы, в том числе и воду, - вмешался Док. – постарайтесь привыкнуть к вкусу.

Как такой сладкий напиток может заменить воду? Интересно, какую роль она играет в их организме? Может быть они просто не испытывают жажды? В любом случае, в том, что я не смогу заставить себя сделать еще глоток этой жижи я был уверен, поэтому протянул остатки гуманоидам.

- Смотрите какой привереда, - сказал Рон, забрал пакет и вложил его в прозрачную корзину, которая при этом издала звук подобный тому, что можно слышать в туалетах самолетов и поездов, затемнилась и стала мигать тусклым красным светом. Через пару секунд, мигание прекратилось, корзина вновь стала прозрачной, но пакета в ней уже не было.

После этого они перекинулись парой фраз на непонятном мне языке и вышли из капсулы.

Дело #9: Черный рынок
Три ночи назад ее тело обнаружил мусорщик в катакомбах. Ее члены покрыла копоть, она прогнила до основания. Мы предали ее тело огню и надеялись, что беда минует нас.

#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8

Нужный дом располагался в трущобах. Во внутреннем дворе стояли скамьи с навесными тентами. Под одним из них сидел кукла с проржавевшими ногами и занимался сбором механизмов. Периодически он поливал маслом кругляши шестеренок и труб, и те отзывались одобрительным блеском. Кукла не обратил внимания на прошедших охотников, только поправил съехавший по плечам вязаный платок. Его желтые глаза не оторвались от рутинного занятия.

Квартира рабочего не поражала богатством: лежанка, стол, два стула, печь, пара полок с книгами. Среди предметов личной гигиены инструменты и добрая порция масла, а также банка ваксы и баллон очистителя. Им попался щеголеватый рабочий. Зай подхватил баллончик со средством и взболтал. Желтоватая пена с резким запахом покрыла край раковины.

— Вот.

Восьмой ткнул пальцем в стол. Зай отставил баллончик и принялся изучать потрепанный флаер на коктейль. На обратной стороне значилось: «Приведи друга и получи второй коктейль бесплатно. Салун «Красный Буйвол»: мы открыты до комендантского часа!» Зай усмехнулся набок и легко хлестнул напарника по ладони.

— Если ты не пьешь, самое время начать. Мы отправляемся в салун. И, поверь мне, хуже салунов четвертого сектора могут быть только бары шестого. Но нельзя начинать с самой жести, да?

— Зачем ему выпивка? Кукле.

— Именно это мы должны выяснить. К счастью, я знаю, куда нам.

Обозначенный салун располагался в паре кварталов от дома рабочего. Охотники добрались до него без приключений как раз тогда, когда часы отбили половину второго. При предъявлении флаера кукла-бармен на секунду замер. Механические пальцы провернулись в прозрачном стакане, плотно прижав тряпку к граням.

— Ошибка: время; решение: после трех часов.

— Понял, — ответил Зай и сделал заказ.

Охотники сели за дальним столом. В чашку отправилось две ложки сахара. Зай помешал, стукнув ложкой о края, попробовал — недостаточно. Досыпал третью.

Восьмой пил несладкий кофе. Оставалось загадкой, зачем он ворует конфеты, если не любит сладости. За стандартную прогулку Зай недосчитывался до трех конфет. При этом, иногда они возвращались. Словно напарник тащил их от скуки. Странная привычка.

— Что думаешь?

— ?

— Что думаешь о деле?

— Неясно ничего.

Народа в салуне прибавилось. Кукла с колесами вместо ног подвез обед. Восьмой быстро прикончил блюдо и попросил еще. Его худощавость, оставшаяся с тюрьмы, никуда не делась, но кожа стала выглядеть здоровее, а черты лица сгладились.

— А про работу?

— Привык.

Восьмой нахмурился, оторвавшись от обгладывания кости. Черные глаза уставились на Зая так, будто пытались прожечь дырку. Слишком беззастенчиво. Когда-то также смотрела Райви, она была подслеповата… Локоть задел стакан с водой, мокрое пятно растеклось на столешнице. Зай прижал его салфеткой.

— Ты плохо видишь?

Напарник утвердительно дернул подбородком. Неудивительно, что он напоминал Райви. Само его ощущение пространства было схоже с ее. Он осторожно передвигался и тщательно изучал детали, пытался выжать максимум информации об окружении.

— Но фонарь ты увидел.

— Я видел пятно.

Нахохлившись воробьем, Восьмой обхватил чашку ладонями. Райви тоже так делала.

Зай прикрыл глаза, окунувшись в навязчивое воспоминание: хрупкая светловолосая девушка поднималась по строительным лесам. Ее нога провалилась между досками и застряла. Девушка вскрикнула: «Осторожно!» Но чудовище из тьмы настигло ее раньше. Выпрыгнув из ниоткуда, оно вцепилось в ее плечи. Вместе они полетели вниз, рухнув в литейный котел с хлестом. Леса обвалились карточным домиком, часть из них опала на печи. Занялся пожар, в котором никто не уцелел. Тела Райви и сомбры не нашли.

Четвертый район — все случилось здесь. Если бы Райви заметила трещину в досках, смогла бы она спастись?.. Зай покачал головой, ухмыльнувшись. Тогда он испугался и не пошел с ней, Райви разрешила остаться внизу. Она сказала, что вряд ли они кого-то встретят, что ничего страшного в этом нет и он может просто подождать. Когда языки пламени взметнулись по стенам, Зай выбежал на улицу. Он прикрывал голову от горячего пепла. Если бы тогда он не струсил, если бы вернулся за ней… Все сложилось бы иначе? Ответа на этот вопрос он не узнает никогда.

За ближним столом запустили партию в Сороку. После ставок тонкий ус закрутился над полем-циферблатом, остановившись на восьмом делении. Зай допил кофе, ему нравилась эта игра. По правилам для победы нужно было забрать все кристаллы у соперников. На один стол садилось по игроку за каждую сторону: человек, кукла и сомбра.

Покончив с едой, охотники расплатились. За игровым столом победила сторона кукол; игрок радостно потряс полной кристаллов чашкой. В этот раз бармен при виде флаера мигнул поочередно желтыми глазами, а затем пригласил следовать за ним.

Коридор, перегороженный клеткой, увел в тупик. Стоило охотникам ступить за черту, как бармен захлопнул дверь и дернул за рычаг. Пол двинулся с места, поехав вниз. Восьмой покачнулся, схватившись ладонью за стену. Свет потух.

— Что…

— Наш клиент затаривался на Черном рынке. И что он тут забыл?

Ржаво скрипнули кольца с намотанными на них цепями, остановившись. Зай отодвинул клетку.

Каменные своды протянулись подземными туннелями. Местами они были обиты металлом, уходившим под изрешеченный отверстиями потолок. Контрабандисты переоборудовали пещеры под свои нужды. Строить пришлось немало, но теперь проходы освещали лампы, а под ними ютились торговые лавки. Тут предлагали все: от товаров и развлечений до настоящего оружия и редких сплавов.

Жизнь била ключом. Молодая девушка игриво распахнула разрез юбки, продемонстрировав механическую ногу. Упитанный старик попытался впихнуть Восьмому гогглы с алькалиновыми стеклами. А добродушный кукла сдержанно звякнул ладонями, выиграв в Сороку.

Вентиляция работала плохо, воздух отдавал сыростью и духотой. То и дело люди кашляли, вытирая рты тряпьем. Другая сторона Лунного города. Не такая приятная и чистая, зато можно найти что угодно, если есть золотые.

Конечно, Зай бывал на Черном рынке. Входы в него располагались в разных секторах, не только в четвертом. Пропуск за определенную сумму мог получить любой желающий.

— Теперь?

Восьмой потерянно уцепился за рукав Зая. Сцепив зубы, Зай позволил напарнику тащиться за собой как утенку за мамой-уткой. Лучше так, чем потеряться в толпе.

— Пойдем к королю воронов, он меня примет.

Ответ прозвучал негромко. На рынке было полным-полно чутких ушей, которым не следовало доверять. Информация стоила дорого. А информация об охотниках и вовсе представлялась бесценной.

К Гнезду, центру Черного рынка, вели все дороги. Они смыкались кругом него, будто щупальца каракатицы прилегали к телу. Самый впечатляющий вид открывался, если спуститься в Гнездо из верхних пещер. Оттуда гостей встречала круглая яма, усыпанная многочисленными домами с балконами, переходами и лесами. Наростами лишая они окружали арену нелегальных боев. Аркус, разумеется, знал о существовании Черного рынка, но не стремился его закрыть. Видимо, на то существовали причины.

Восьмой размашисто шагнул на покачнувшийся подвесной мост. Зай шикнул на него, чтобы смотрел под ноги.

— Это не платформы с идеальным балансом. Здесь не рассчитаешь — полетишь вниз, только пятки и видели.

Скрипнув составными листами, мост провел охотников мимо каменной статуи с изображением ворона. Огромная, она была высечена из пещерной стены. Из раскрытого клюва падали подземные воды, разбиваясь в озеро. Водопад достигал в ширину десятка метров. Его шум перекрывал вблизи все звуки и наполнял движением само Гнездо. На Черном рынке не было места тишине.

Вбок с уступа уводила незаметная лестница, в ее конце стояла стража. Зай осведомился об аудиенции, но охранник отрицательно покачал головой. Короля на месте не оказалось.

— Играет.

Зай раздраженно цокнул языком: придется спускаться в Гнездо.

Узкие улочки, похожие друг на друга как близнецы, содержали в себе абсолютно уникальные товары. То тут, то там предлагали попробовать нечто запретное, вкусить земных удовольствий сполна. Немолодая женщина в кожаном корсете чуть не заманила Восьмого в врата любви. Зай вовремя выхватил напарника за шкварник. Женщина обиженно надула губы.

Дом в конце пути поражал количеством шума, лившимся из него. Там пели, играли, смеялись. Музыка заполняла пространство.

— Я к королю воронов. Меня зовут Зай.

Несколько минут протекло в тягостном ожидании. Наконец, охрана расступилась. Служанка, облаченная в полупрозрачное платье, пригласила охотников в верхние комнаты. На диване, напоминавшем трон с набросанными подушками, разместился мужчина. Раз увидев, его невозможно было забыть.

Мягкие одежды, будто сотканные из перьев, не скрывали металлических рук с многочисленными делениями. Механизмы в них жили собственной жизнью. Их форма постоянно менялась, чтобы дотянуться до стакана, стоявшего слишком далеко, или подпереть голову. Медные птичьи лапы, заменявшие ступни, выглядывали из-под укороченных штанов. А лицо до губ скрывал клювоподобный шлем.

Король взмахнул рукой. Кроме девушки, стоявшей рядом с ним, все вышли. Оставшаяся не была красива: фигурой похожа на парня, глаза смотрели раскосо, а рот прятался за шелковым шарфом. Она устроила ладонь на плече короля там, где было живое тело, и устремила взгляд на охотников, кивнув. Зай ступил вперед, Восьмой предпочел остаться у двери.

— Мы не желали тебя лицезреть.

Король обладал глубоким грудным голосом. Его присутствие затапливало комнату вплоть до щелей в дощатом полу.

— Ты и не увидишь, — беспечно отозвался Зай.

Повисла глубокая пауза. Чуть погодя, король негромко рассмеялся. Ногти девушки едва заметно перебрали по ткани рукава.

— Любого иного мы бы обрекли на казнь.

— Как хорошо, что это я.

Зай опустился на подушку, оказавшись перед фигуркой сомбры. Кристаллов в деревянной чашке почти не осталось. Встряхнув ее, Зай придирчиво пересчитал кристаллы. Три маленьких и один средний.

— Они тебе поддаются.

— За это мы их и держим. Сызнова доставил мертвеца?

Механическая ладонь легла поверх пальцев девушки. Зай неопределенно пожал плечами. Девушка склонилась к уху короля и что-то ему шепнула. Король ухмыльнулся, поднял свою чашку и тщательно ощупал каждый кристалл. Потом выложил на стол самый большой. Зай выставил средний и маленький.

— Чего ты алчешь?

— Информация. У меня на руках труп, приходивший сюда. Мы думали, что это медянка, но все хуже. Это похоже на жидкую чуму. Я должен узнать, что это, до того, как разразится эпидемия.

— Эпидемия — нехорошо. На восемь.

Фигурка человека, за которого играл король, отправилась на указанную цифру. На ней была изображена сомбра. Четверку занимал рисунок куклы, а двенадцать — человека. Зай установил свою фигурку на двойку, а потом дернул за рычаг. Ус завертелся, пока не остановился на одиннадцати. Зай сгреб кристаллы в чашку, девушка сообщила королю результат.

— Твой талант и везение неоспоримы, — король откинулся на подушках. — Мы не желаем играть.

Из плотно завешенного окна пробился затхлый воздух, щедро сдобренный приправами готовящихся на первом этаже блюд. Девушка убрала игру со стола. Король поднялся и сделал пару шагов, сложив руки за спиной. Его походка была рваной и слегка переваливающейся. Она напоминала птицу, вынужденную ходить по земле.

— Наша служанка исчезла, — слова, долетавшие из-под клюва, представлялись сухими и глуховатыми. — Мы полагали, она совершила побег и желали достойно наказать ее в пример подданным. Однако три ночи назад ее тело обнаружил мусорщик в катакомбах. Ее члены покрыла копоть, она прогнила до основания. Мы предали ее тело огню и надеялись, что беда минует нас. Но ты доставил нехорошие вести, и мы обеспокоены. Потому мы любезно дозволяем пользоваться нашим гостеприимством и приглашаем к посещению ночных игр в качестве нашего доброго гостя.

— Спасибо. Это все, что я хотел.

— Если информация коснется нас, Айша принесет вести. Ступай.

До того остававшаяся бледной тенью девушка неохотно кивнула, а потом проводила охотников до дверей. Уже на улице Зай бросил взгляд вверх. На секунду сквозь прорезь занавесей призрачно мелькнул металлический клюв.

— Ты его не боишься?

Восьмой встревоженно теребил край куртки. Зай пожал плечами и вытащил из кармана сплющенную шоколадную конфету. Закинув ее в рот, он с наслаждением причмокнул.

— Я помню его еще до того, как он стал королем. Тогда его звали Нейха. Это было давно… Все это неважно сейчас. Пойдем, у нас много работы.

В последний раз оглянувшись на окна, Зай развернулся. Он редко забредал в подземный город по вполне определенной причине: ему совсем не хотелось видеть живого мертвеца, хранившего давние воспоминания одним своим существованием. Зай предпочитал забывать о прошлом, насколько то было возможно. Он считал это лучшим решением.

Что ж, раз уж мне удалось сюда попасть, разрешите представиться. Меня зовут Александр Линн, я - старший капитан Первого Межмирового Лайнера «Вермеер». Возможно, моя история покажется вам чьей-то дурной фантазией, однако все, что я расскажу, произошло на самом деле.

Сколько себя помню, меня всегда влекли приключения и далекие путешествия. Наверное, поэтому я пошел учиться в Лётное училище, а потом устроился в Центр Межмировых Полетов. Наивный глупец, я считал, что готов к любой опасности и нет такой задницы, из которой я не нашел бы достойного выхода. Теперь-то я понимаю, каким был самоуверенным идиотом, а тогда с блеском в глазах кидал свой корабль и команду на самые опасные задания и без страха в сердце отправлялся в сложные рейсы.

Так было и в то пасмурное февральское утро. «Вермеер» должен был совершить полет в Параллель № 14, в самую гущу гражданской войны, доставить гуманитарную помощь местным сопротивленцам и тут же вернуться обратно, не задерживаясь на дозаправку. Но я даже не подозревал тогда, что был всего лишь пешкой в политической игре.

Мы спустили по трапу девятнадцать ящиков, доверху наполненных отнюдь не консервами и теплыми одеялами. Нет, там были чертовы «хомячки», миниатюрные бомбы с огромной энергоемкостью, и это не могло быть роковой случайностью. То «большие боссы» решили покончить с набирающим обороты Сопротивлением, а мое руководство за хорошую мзду с радостью продалось. Но понял я это уже слишком поздно, когда размышлял о случившемся, вглядываясь в густой туман за бортом крылатого парусника.

Взрыв произошел в тот момент, когда повстанцы начали вскрывать «посылки». Огненный вихрь, словно разъяренный дракон, поглотил и уничтожил целое поселение, не пощадив ни старых, ни молодых. Боже, я принес смерть этим людям, думая, что совершаю подвиг! Но это было еще не самое худшее. Мои люди все еще оставались там, и они погибли, выполняя мое задание, а я остался жив, потому что писал проклятые отчеты в своей каюте. Они умирали там, внизу, а «Вермеер» безмятежно висел над золотистым морем и купался в вечернем солнце.

Конечно, я искал их потом на пепелище, до последнего надеялся, что хоть кто-то остался в живых. Но все, что мне удалось сделать – это восстановить картину взрыва по записям с оплавленного регистратора на снаряжении какого-то несчастного.

Я немедленно кинулся звонить начальству, а когда не смог дозвониться, судорожно ухватился за штурвал и приготовился к перелету. Однако ребята из Центра были предусмотрительнее, чем я думал. Мы не должны были вернуться в любом случае, потому что один из реакторов оказался недозаряженным и отказал прямо во время обратного прыжка. «Вермеер» потерял квантовый коридор и вылетел за пределы всех возможных Параллелей в подпространство, где заглох окончательно.

Я очнулся уже здесь, среди тумана и вечных сумерек. Ни солнце, ни звезды никогда не показываются во мгле, коннекторы молчат, а мой компас крутится, словно детская вертушка на ветру. Я постоянно в полете и даже не знаю, есть внизу земля или что-то подобное. Однажды я пытался приземлиться, но за шесть часов так и не смог достигнуть дна бездны и бросил это занятие. Но, пожалуй, самое жуткое в этом месте – это тишина. Она сводит меня с ума, она словно лавкрафтовский монстр тянется ко мне со всех сторон своими щупальцами, чтобы задушить и поглотить. Я боюсь потеряться в этой тишине и забыть, что существую на самом деле и что я – не ее часть.

Впрочем, иногда мне удается настроиться на одну из частот, и тогда я очень близко подлетаю к какому-нибудь миру. Но у меня не хватает мощности пробить тонкую грань, отделяющую меня от реальности, и мне остается только скользить, словно призрак, по невидимой оболочке, пока не пропадет сигнал. Может быть, это мой корабль прозвали «Летучим Голландцем» суеверные моряки, столкнувшиеся с ним посреди океана? Ведь теоретически я могу оказаться в любой эпохе. Но я отвлекся от темы.

Недавно я наловчился улавливать биоимпульсы и благодаря этому теперь могу ментально связываться с людьми. Правда, пока я остаюсь просто образом в чьей-то голове или необычным сном, но все равно это способ подать сигнал, небольшая, но надежда на спасение.

Человек, который написал этот текст, тоже считает меня плодом своего воображения. Что ж, пусть так. Я лишь прошу о помощи, потому что не смогу выбраться самостоятельно. Где бы вы ни прочитали мое сообщение, в каком бы веке оно ни оказалось, постарайтесь его запомнить и передать Казимиру Левандовскому, инженеру из Центра Межмировых Полетов. У меня почти не осталось провианта и барахлит гидрогенератор. Но Казимир обязательно что-нибудь придумает, я ему доверяю, как самому себе. А уж когда я выберусь, обязательно расквитаюсь за мою команду и за мою честь, будьте уверены.

P. S. Надеюсь, послание не окажется в 21 веке, оттуда его будет труднее всего передать. Благодарю за внимание и спасибо за помощь.

Продолжение. Первая глава первой части здесь. Все еще ищется иллюстратор для текста! 

Глава вторая. Видеть невидимое

Как и полагалось природой самого места селения рода Ци, во второй половине ночи дождь перестал лить. И только наступил рассвет, Тейлитэ уже была на пороге дома, нацепив поверх представительской тоги шкуру камнеедки – тонкую, полупрозрачную, с нишами для оборудования и запасами продуктов, на случай если выход затянется.

Церму сопроводил её на полетный диск, они заняли места, поднялись в воздух не выше двух метров от земли и заскользили по трассе в сторону горы Баа Ци.

Когда их отделяло от города с десяток километров, Церму заговорил:

– Я привык годами жизни верить только глазам и родным. Сказки рода Ци по поводу событий, случившихся в Фепе, кажутся мне приукрашенными. Хотя, если существует сам город и гора Баа Ци – что-то в этих сказках должно быть и реально. Ты помнишь их?

– Нет, – коротко отвечала Тейлитэ, изучая зеленый ковер из зарослей, что стелился внизу по белоснежным камням долины. Церму с готовностью продолжил:

– Давным-давно здесь жили люди, которые, благодаря своим знаниям и уму уже и людьми не были. Они разгадывали одну тайну Мироздания за другой. И даже разговаривали с ним… Хха… Представляешь? Разговаривали!

– Представляю, – кивнула Тейлитэ. – Моя достойная дочь Черорваукаи из рода Сей недавно получила умение Возлюбленная Мироздания. Она умеет разговаривать с ним.

Церму пораженно посмотрел на нее. Для Ци многое из того, что более совершенный в познаниях род Сей считал обыкновенным считалось несбыточными фантазиями. Дочь Тейлитэ к неполному совершеннолетию уже успела освоить умение ходить по Лучу, разделять Ширь. Она могла говорить с самим Мирозданием, могла в один миг преодолевать межзвездные расстояния, могла выходить из пространства. Впрочем, все это по одиночке не было чем-то необычным для рода Сей. А вот выявленное вместе, обнаруженное в одном человеке, казалось удивительным. Многие говорили, что это из-за смешения крови Сей и Ци, что дало потрясающую комбинацию возможностей изучения различных умений. Сама Черорваукаи рода Сей аграи куп пеле, Возлюбленная Мироздания, Создающая и Забирающая Ширь, Шагающая по Лучу, слишком увлеклась обучением, решив к замужеству набрать их как можно больше. Мироздание предупредило её от этого шага, однако разве послушает шестнадцатилетняя девчонка кого-то или что-то, пусть даже само Мироздание? Предупреждение же было не зря дано: когда пришло время определять предрасположенность к следующему виду умения, неожиданно им оказалась Грустная Песня. Под этим поэтическим названием скрывалось жуткое боевое умение, позволяющее в мгновение ока превращать легионы врагов в безропотных и бессильных паралитиков одной лишь мощью специально подобранных под ритм и мелодию слов. По чести и достоинству рода Сей, определенное в качестве потенциального умение требовалось непременно учить. И по той же системе взглядов – обладатель Грустной Песни автоматически попадал в категорию людей, которым была заказана ответственная должность в структуре управления народом куп пеле. Скоро девочку пошлют в первый рабочий рейс – в качестве боевого охранения Второго космического флота, будет водить караваны Обителей между мирами, что находятся во владении аграи куп пеле. Удивительного своей добротой народа, к слову, всегда готового всех сомневающихся в этом превратить в пепел.

– Жители Фепе имели большое могущество. Однажды они решили пленить Искру Мироздания для какого-то очередного высокоумного эксперимента. В качестве приманки, будто ловили хищного зверя. Хха…

- Поступок, достойный безумцев, – прокомментировала Тейлитэ.

– Так в сказках, – ответил Церму. – И в ходе эксперимента в их город пришло нечто, решившее пожрать Искру Мироздания. Они все это затеяли, дабы поймать чудовище, но их ловушки существо разломало походя. Началась страшная битва. Его итоги ты видишь на горизонте.

А на горизонте, который быстро приближался, зеленый ковер и белые камни резко останавливались перед огромной черной проплешиной, как раз площадью в довольно приличный город. Сверху среди черноты гиблого места угадывались смутные очертания фундаментов, остовов колонн, прочих сооружений. Уже было не понять, каких именно.

– Потрясающе! – восхитилась Тейлитэ, как и полагается настоящему исследователю. И глаза представителя Дома Исследователей загорелись ярким огнем азарта.

Её дети и даже муж часто страшились подобных проявлений страсти к тайнам бытия достойной жены и матери. Для них, истинных представителей рода Сей, разумно, к примеру, было просто вызвать на поединок и убить неведомое инопланетное существо, что самим своим гнусным видом оскорбляло честь и достоинство аграи куп пеле. Она же с удовольствием бралась за изучение. Вскрыть тушу убитого, а лучше – еще функционирующего существа чуждой формы, насладиться постижением новой тайны – тайны его строения, принципов работы его жизненных систем, секретов функционирования сознания. Что может быть прекрасней для истинно жаждущего познаний?! Она запиралась в рабочем зале Дома Сей на несколько дней, забывала про все. Даже про еду. Лишь дочь и сын временами, сильно бледнея, стараясь не смотреть на ее работу, навещали, оставляя еду. Тейлитэ и не замечала одиночества, единственно, для чего ей нужно было общение – поделиться радостью новых открытий. Семья была плохой аудиторией для подобного, но ученую это не останавливало.

– Смотри, как великолепно устроена его запасная кисть! – торжественно кричала, бывало, Тейлитэ своей дочери, в запале увлечения тряся перед нею куском плоти какой-то дохлой космической твари. – Никаких атавистических последов! Вся цепь ошибок в Речи Жизни избавлена от отслуживших кусков! Великолепно же!

Для наглядности Тейлитэ пробивала стержнем Третьей Силы нервные окончания аккуратно ампутированной конечности инопланетной твари, из-за чего уродливая кисть начинала шевелить длинными змееподобными пальцами. Черорваукаи мгновенно зеленела, словно эта кисть зашевелилась у нее в желудке, забывая традиционное почтение к достойной матери, срывалась в сторону туалетной комнаты, где ее начинало тошнить. Немногим лучше держался и достойный сын, Рин Сей.

– Иногда мне кажется, в твоем взгляде больше любви, когда ты смотришь на мертвую инопланетную плоть, нежели при взгляде на достойного отца и Главу Рода, – недовольно бурчал он, стойко созерцая, как его радостная мать с помощью свежеизобретенных приспособлений заставляет полуразложившийся труп крома ходить по дому и выполнять нехитрую работу по его уборке.

А еще его страшило, что временами мать, впав в глубокую задумчивость, так смотрит на домашних, словно жаждет распластать для изучения, как пресловутого крома…

Но это он уже вслух благоразумно не произносил.

Когда пришло согласие от Дома Исследователей отдать ей свои лаборатории, казалось, облегченно вздохнул весь род Сей.

– Мы последуем по краю Черного поля, – предупредил Церму. – Через само поле пролететь не удастся.

– Почему? – приподняла бровь Тейлитэ. Ее душа уже пела в предчувствии встречи с загадкой, которую потребуется решить. Слишком уже необычно было все вокруг.

– Потому что поле не пустит. Оно никого не пускает, – отвечал спутник. – Летим сразу к обвалу на горе Баа Ци. Раз уж он тебя в первую очередь заинтересовал этим непонятным всплеском.

– Прекрасно, прекрасно, – прошептала под нос Тейлитэ. – Поле, которое не пускает через себя? Погибшая цивилизация прямо у порога Дома Ци? И никому до этого нет дела?

Едва она это произнесла, как опять, как тогда, во время ночевки в доме Церму, в глазах ее все помутилось. И снова чей-то шепот, полуслышный, полуреальный, коснулся ее сознания:

Ты знаешь, как сияют на окраинах, окружающих проклятый и святой город Фепе, первые утренние цветы, когда на небе уже день?

– Как же они сияют, неизвестный? – озадаченно пробормотала Тейлитэ. Потом она охнула и спросила иное. – Но тут важно, не как, важно – когда! Первые утренние цветы сияют днем? Хм…

Утро, очень короткое на этой планете, уже истекло, дав начало новому дню. И цветы яркого фиолетового окраса, которым Тейлитэ была обязана своим именем, уже закрыли свои лица. Всюду в долине степенно угасали их огни.

Кроме границы перед черным полем. Там цветы продолжали гореть ярким фиолетовым пламенем. Тейлитэ протянула руку в сторону этих растений, попыталась активировать умение видеть скрытое. Ничего загадочного. Это были обычные цветы, без каких-либо изменений в структуре, без нарушений в Речи Жизни.

Церму молча сидел, погрузившись в свои мысли, не обращая внимания на ее манипуляции. Они продолжали неспешно лететь неподалеку от границы зеленых порослей с выжженной землей Фепе. Цветы, которые должны цвести лишь утром, продолжали цвести по границе с Фепе и днем. Правда, ближе к краю также помаленьку начинали закрываться. Тейлитэ поморщила нос, собираясь с мыслями. Тайна становилась уловимой. Она еще немного подумала, зажмурилась и активировала второе свое умение – Определяющая время.

И загадка раскрылась пред нею во всей своей красе.

Проклятый и святой город Фепе не пускал на свои призрачные выжженные руины никого из случайных путников по простой причине – там были выжжены не только строения, образно говоря, там было обуглено само время и пространство. Просто некуда и никогда пускать посетителей. И действие этого гибельного поля сказывалось на граничащую с ним природу. Поэтому для цветов по границе время пусть на пару часов, но замедлилось.

Объект исследований становился все интересней и загадочней…

– Пробовал ли кто-то проникнуть внутрь Фепе? – спросила Тейлитэ спутника. Тот сделал отрицающий жест.

¬– Это место запретно, его плохое воздействие чувствуют и люди, и прочие существа, что населяют нашу планету. Поэтому ты и не помнишь о нем, хотя и провела детство в Ци. А, вот мы и достигли места обрушения. Смотри, прямо перед нами на горе! Видишь, какая там образовалась дыра? Просто дыра, никаких тайн, никаких загадочных всплесков!

Тейлитэ посмотрела в указанном направлении и судорожно вздохнула. Интуиция подсказала, что здесь в очередной раз надо активизировать свои умения: видеть скрытое, определять время.

Она включила сразу оба и еще раз судорожно вздохнула, суматошно раздумывая, стоит ли рассказать об увиденном спутнику или оставить своей тайной.

Продолжение следует.

Очнулся я в больнице. Осмотрелся: голова перевязана, остальные части тела в ушибах и ссадинах, но без переломов, самочувствие сносное.

У моей койки сидел дружище Мишка Астафьев -- младший научный сотрудник при лаборатории физического факультета.

--Здаров прыгун,--поприветствовал он меня, как только заметил, что я открыл глаза,--двенадцать часов без сознания, с возвращением, свет в конце тонеля видал?

--Что ты несешь,--ответил я,-- клинической смерти же не было, чертей вот видел, точнее одного...

--Рога пообломал ему?

--Нее, скорее он мне. Слушай, Миш, рядом со мной, когда меня нашли, не было панкующего типа с рыжим ирокезом?

--Нет,--сказал Мишка,--кто-то в поезде скорую вызвал, увезли какого-то жирного батюшку, и тебя.

--Батюшку в морг?

--Да нет, вроде сюда же.

--Хорошо, а со мной не было какого-нибудь необычного предмета? Похожего на еврейскую кипу, только пообъемнее?

--Только туева хуча бабла зеленого,--усмехнулся друг.

--Слушай Миш, сгоняй пожалуйста к тем кустам, где меня нашли, поищи тот странный предмет, ооочень нужен, за мной не заржавеет...

--Что? Прямо сейчас?

--Ну да, пока не уперли...

Когда Мишка ушел, я стал размышлять: "куда подевался панк, в каком состоянии Шульц, жива ли еще прабабка, и где менты со своими вопросами?

--А ментов не будет, я их отвадил,--услышал я голос Шульца.

Тот вваливался ко мне в палату в больничном облачении, опираясь на стойку с капельницей.

--О, привет тебе юнгмейстер,--обрадовался я,--сильно тебя задело?

--Да не особо, в первый раз,--ответил тот, присаживаясь на мою койку, -- бронежилет спас, но хлипкий был, потому и грохнулся я от шока, у меня болевой порог завышен, после очнулся, побежал к тебе на помощь, но чертяка тебя уже вышвырнул из вагона. Я за ним, всхлопотал еще одну пулю, но сдюжил на этот раз с болью, отобрал у супостата пистолет, но демон убег...

--Что теперь с прабабкой моей будет?--поинтересовался я с тревогой в голосе.

--Померла она,--ответил Шульц,-- пусть земля ей будет пухом. Да ты не переживай, наши отпоют ее, валяйся пока, восстанавливайся.

--Спасибо.

Шульц вздохнул, махнул рукой, мол незачто, и добавил:

--У меня для тебя подарок,--с этими словами Штефан вытащил незнамо откуда такую же а-ля еврейскую кипу, что я выдернул из запазухи у Иоганна, только, вроде поменьше малость,-- это инструмент отпевателя - структура прибора гелевая, в твердой оболочке, начиненная нанороботами, которые функционируют в среде из синтетического эрзаца спиномозговой жидкости...

--Ого,--воскликнул я,-- и что он делает?

--Информация, закодированная в паттернах возбужденных нейронов отражается в электромагнитном поле головного мозга. Прибор считывает эти, ммм, коды, и сохраняет.

--Зачем?

--К приемнику есть насадки, в виде обручей разного размера: анализатор - дишифрующий коды, дифференциатор - отделяющий матрицу души от информационного мусора, и транслятор- преобразователь - присоединяющий сигнал к электромагнитной волне Веры, которая мчит матрицу умершего в большой приемник-архиватор на Чупаальме, где матрицу помещают во временное тело для Страшного суда, а потом, по вердикту судей, помещают в новое тело, таким образом, обеспечивая реинкарнацию.

Я повертел в руках приемник, и спросил:

--Почему без насадок?

--Тебе пока по рангу не положено,-- усмехнулся Шульц,--не все сразу...а работает он так: надеваешь на голову только что умершего, рисуешь пальцем по внешней части прибора спираль, тогда машинка включается, и начинает считывать и сохранять код с угасающих нейронов мозга. Потом, ты должен будешь принести приемник мне, я поставлю на него остальные насадки, и отправлю душу почившего на Чупаальму .

--Классная штуковина,--восхитился я,--закомуфлирую ее под татарскую тюбитейку, для кипы уж больно выпуклая. А что случится, если на себя ее надену, и ты потом отправишь матрицу души меня - еще живого, на Чупаальму?

--Ничего,--пожав плечами ответил Шульц,--наши аналитики выявят, нарушение, и сотрут матрицу, а тебя оштрафуют...

--О как, но ведь теоретически могли бы и поместить мою матрицу во временное тело, и посадить на Страшный суд...втаком случае возникнет два меня?

--Клонирование душ запрещено кодексом НК,--строгим тоном заявил Шульц,-- даже не думай о таких вещах, это прерогатива демонов из Ада. Они клонируют души тех, из кого получаются наиболее удобные рабы, или наиболее клевые блудницы...Эйнштейнов и Лейбницев так же наплодили целый научный отдел Преисподней для более успешного противосстояния нам...

--Ух-ты!--восхитился я,--получается, без кодекса, у Ада много больше шансов нарастить научную мощь, нежели у НК?

--Не все так просто,--помотал головой Шульц,--к примеру, тот же Эйнштейн, в свое время, собрал все наработки Адской лабы, и слил их нам, и сам убег, и остальных Эйнштейнов к нам отправил. Люди с такими способностями опасны для Ада: мощный разум и сложная душа - удел одиночек, которые себе на уме, а значит, опасны и непредсказуемы. Преисподня, усиленно работает над модификацией матричных кодов выдающихся людей, но полученный код мутирует в процессе жизни в непредсказуемую сторону. Получается, если хотят тупого раба, с этим проблем не возникает, работают с умником - это всегда чревато разрушением всей структуры Ада. Иными словами, демоны, в своих экспериментах, вынуждены проявлять величайшую осторожность, чтобы они им боком не вышли. Так что, баланс сил между НК и Адом блюдется не только по человеческой воле, но и по законам мироздания, из которых на наиболее фундаментальные не можем повлиять ни мы, ни черти.

--Хох, как все закручено,--обрадовался я,--благодаря фактору непредсказуемости, жизнь становится много интереснее.

--Матрица души - это совокупность поведенческих алгоритмов, но очищенная от всей остальной информации, под влиянием которой этот алгоритм сформировался. Иными словами, реинкарнированный человек обладает поведенческой моделью, не не помнит прошлых жизней...

--Жаль,--расстроился я,--впрочем, не новость.

--Кроме, -- продолжил свою мысль Шульц,--чиновников НК и чертей, которым сохраняют память, но только те ее части, какие человек сам выберет, ну, чтобы мозг не взорвался от перегрузки...

--Интерееесно,--промямлил я,-- а возвращаясь серым будням, демоны ведь знают где меня искать теперь?

--Об это мы уже побеспокоились,--заверил Шульц,-- квартира твоя зачищена, эманации жизнедеятельности в магнитных полях искажены, держи новый паспорт...

Я с интересом открыл документ, и прочел вслух:

--Георгий Матвеевич Переступимогилу. Да вы что, издеватесь что ли, почему не Исаак Бонифатьевич Дозабораногузадерищенко?

--Очень длинно, неудобно,--серьезным тоном ответил Шульц,-- жить пока будешь в комнате женского общежития для студенток текстильного техникума на Крестовском, на правах заведующего общежитием, будешь девченкам белье и матрацы выдавать...

--Вот за это спасибо,--обрадовался я,-- но все же не пойму, как у вас голова работает, с какой целью батальон баб мне под бок подсовываете?

--Ускоряем процесс твоей социализации, улучшишь коммуникативные навыки, полно тебе художником-отшельником прозябать, ты нам общительный нужен. Ну да ладно, валяйся, выздоравливай, набирайся сил, а я, покамест, тоже отлежусь в соседней палате. Буду выписываться, снабжу тебя своими координатами для рабочей связи...бывай стажер.

Штефан Шульц поднялся с кровати, и закавылял к выходу, бросив напоследок:

--Да прибудет с тобой сила, зав.женским общежитием...

--Аминь,-- ответил я.

Через несколько часов пришел Мишка, и приволок с собою приемник Иоганна со всеми насадками: анализатором, дифференциатором и транслятором...

--Рассказывай, что за фигня такая.

Я поведал другу все. Михаил слушал меня с выпученными глазами и отвисшей челюстью, потом заявил:

--Шульцевский приемник хорошо бы использовать по прямому назначению, а с демоническим...гыы, может поэкспериментируем?

--Правильно мыслишь, дружище,--ответил я,--для того и рассказал тебе все как есть.

--Я тогда домой махну, обмозгую все, а ты выздаравливай..

--И да пребудет со мной Сила!

--Аминь.

--Кстати,--опомнился Мишка,-- я так понял, что Шульц иже с ним - телепаты...

С этими словами он развернул две шоколадки "Аленка", которые сам же и приволок, спешно сообразил из оберточной фольги нечто вроде тюбитейки, и нахлобучил ее мне на голову поверх бинтов.

--Это может помочь, хотя не уверен до конца. Носи, когда мыслишки в голову вольные приходить будут, и снимай, когда о бабах и водке помышляешь, чтобы вопросов у начальства не возникало, почему разум твой для них заблокирован...

Я попрощался еще раз с Мишкой. Информации для анализа накопилось много, но сильно болела голова, а потому много скрипеть мозгами не хотелось. Я повернул голову, и наконец заметил, что валяюсь в палате не один: на соседней койке лежал лысый мужчина лет пятидесяти, подключенный к куче мудреной аппаратуры. Я встал, добрел спинки кровати соседа, снял с нее больничный лист и прочел его. Как же я был так неосторожен! Рассказывал про Шульца Мишке рядом с посторонним. Мдаа, сотрясение мозга - видимо, нешуточное. Правда, переживал зря: как следовало из записей на больничном листе, сосед, уже месяц пребывал в глубокой коме. Понятно теперь, почему не заметил его сразу: мое сотрясение, груда аппаратуры между нами, и отсутствие ощущения пребывания поблизости живого человека.

Кома, насколько я про нее знаю, это когда разум человека заключен в собственном позсознании, и не находит из него выхода. Закрытая система, не способная вступать во взаимодействие с другими, и потому, на уровне электромагнитных излучений никак себя не обнаруживающая.

Я поспал, потом помаялся дурью, после еще поспал, и вдруг, мне в голову пришла дикая мысль: " а что если нахлобучить кипу Иоганна на себя?

Я раздел третью "Аленку", лежавшую на тумбочке, увеличил с помощью дополнительной обертки тюбитейку из фольги, и нахлобучил ее на демонический прибор, а его надел себе на голову.

Отогнул кусочек фальги на верхней части моего высокотехнологичного тюрбана, провел пальцем по спирали, и тут же закрыл это место фольгой.

Возникло ощущение, будто провалился в недра своего разума, который напоминал трехмерный рабочий стол компа, и был обвешан кучей непонятных ярлыков. Посетила мысль: разум мой, а ярлыки развешала система, к которой я подключился. На одной из папок, наиболее близких к моему внутреннему зрению, сияла надпись: "Дементьев Сергей Викторович". То было имя с больничного листа соседа по палате. Я совершил над собой усилие, дабы вообразить нечто вроде курсора копьютерной мыши. Получилось так себе, курсор, почему-то, имел форму противной жабы с физиономией Билла Гейтса. Усилием воли, я перетянул курсор на папку Дементьева, на что Гейтс, почесывая жабьей лапкой короткую шею, прошапелявил мне на чистом русском: " пафка заблокированна в тофьке выхода из вашей системы, и в тофьке входа в сознание господина Дементьева...Виндовс 987 может разблокировать для вас тофьку входа, но для выхода сигнала наружу из вашего шознания...шдерите нафихх эту металлическую хрень, в которую вы упаковали прибор".

Я, покорно отогнул кусочек фольги своего тюрбана.

--Шпасибо,--ответил Билл Гейтс,--открытие для вас шознания господина Дементьева произойдет через нефколько шекунд, а пока, ответьте пофалуста на вопросы фистемы, мы продолфаем улучшать ее, и заинтерешованны в вашем мнении о ее работе...

Андрей Малажский (с).

Есть текст и к нему мне бы хотелось иллюстрацию. Есть у кого способности и желание?

Часть первая.

Глава первая. Тейлитэ.

Тейлитэ арк Ци Бар. Так звали эту молодую женщину, что стояла в центре огромного белокаменного зала перед собравшимися старейшинами рода Ци. Согласно этикету она приняла позу подчинения, слегка склонив точеную шею с белоснежными волосами по плечи. Левую ногу выдвинула чуть вперед, обнажив до бедра. Древний обычай, демонстрирующий мирные намерения пришельца — раньше у левого бедра хранили оружие тайные недоброжелатели.

— Тейлитэ арк Ци Бар, Видящая скрытое, Определяющая время, — назвал ее полным именем глава рода Ци, невысокий пожилой мужчина, пристально глядя ей в глаза. Затем медленно, веско чеканя каждое слово, продолжил. — Сияние утренних цветов, урожденная рода Ци. Я видел тебя последний раз лет двадцать назад. Когда ты улетала от нас, взятая замуж главою рода Сей. Ты покинула свой род, но теперь ты вернулась. Зачем ты вернулась?

Старейшины рода Ци были одеты в длинные тоги фамильного фиолетово-черного двуцветия. Представшая перед ними былая соплеменница носила нейтральные серебряные цвета общего народа аграи куп пеле, к которому относился и род Ци, и род Сей. Но отличались они лишь цветом одеяний: сложением, лицом и цветом фиолетовых глаз Тейлитэ была схожа с окружавшими ее людьми.

— Я благодарна роду Ци, давшему мне колыбель, — тихо, но четко ответила Тейлитэ. — Народ наш, аграи куп пеле, возложил на меня долг исследования нового и необычного. Я побывала в пяти дальних экспедициях на окраины Старого Космоса в поисках неизведанного. Но теперь я вижу неизведанное на родной планете. Сенсоры Дома Исследователей обнаружили совсем недавно мощный всплеск неизвестной природы здесь. Меня послали его изучить.

— Где именно место всплеска? — на лице главы рода не проявилось никакого интереса.

— Гора Баа Ци, за Черным полем, — просто сказала Тейлитэ. — Я думаю начать прямо сегодня с исследованием там...

Глава остановил ее жестом.

— Подожди. Разве тебе не известно, что такое гора Баа Ци? Может, ты забыла, что есть сам Баа Ци?

— Конечно, знаю, — с готовностью бойкой отличницы на уроке отвечала Тейлитэ. — Это персонаж древней легенды о погибели великого города Фепе.

— Проклятый и священный город Фепе — ныне то место, что ты зовешь им, носит имя Черное поле. А далее — проклятая, но священная гора Баа Ци. Там, в горе, недавно откололся большой кусок и рухнул вниз. Сильно трясло. Но ничего необычного в этом нет, с горами происходит иногда такое.

Глава рода Ци посмотрел поверх головы Тейлитэ на своих сородичей. Поднялся один из них. Старый, седой, в серии шрамов поперек лица – следы от осколка боевого камня, полученного в ходе поединка чести.

— Я знал твоих достойных родителей, Тейлитэ, — произнес он. — Я дам тебе кров и пищу. Но к Черному полю лучше не приближаться. И на гору Баа Ци, если ты еще помнишь наши устои, лучше не ходить.

— Я приму твой кров и пищу, достойный Церму, ДругВсем, — приняла предложение Тейлитэ. — Но долг есть долг. Моя обязанность — исследовать место излучения. Вы сами знаете, что претить долгу есть наивысшее преступление. Иначе нельзя.

— Иначе нельзя, — согласился глава рода Ци. Затем задумчиво повторил, уже, видимо, каким-то своим мыслям. — Иначе нельзя.

И встал, давая понять, что встреча завершена. Тейлитэ была предоставлена самой себе, находясь в гостях у семьи Церму Ци.

— По крайней мере, не ходи туда одна, — вздохнул Церму. — Предлагаю вместе отправиться к горе завтра с восходом солнца. Сегодня уже поздно, скоро будет вечерний дождь.

Они вышли из зала заседаний вдвоем, неспешно переговариваясь. Снаружи их ждал яркий солнечный свет. Прямо с порога открывался шикарный вид на белокаменный город с просторными улицами. Те единодушно выходили рядами огромных гранитных домов с резными стенами, колоннами и крутыми пятискатными крышами на большую, мощеную мрамором площадь с центральным водосбором для омовения во время праздников. Тейлитэ на миг замерла, восхищенно озираясь.

Изящные символы на дороге сверкали девизом рода Ци — «Вечное стремление к совершенству». Монументальные гранитные колонных главных часов все также упирались в самое небо, и сами медные часы в форме глаза мудрого Баа все также мерно стучали на родовом могильнике героев Ци. А вдали у горы Баа Ци зрели черные тучи, чтобы в вечернее время потоком излиться на город. Как было и ранее из вечера в вечер, из года в год.

— Ничего не изменилось с тех пор, как я покинула родной край. И пусть не меняется века!

Церму молча улыбнулся. А его глаза отчего-то стали внезапно грустными.

Он провел ее в дом своей семьи, где представил всем домочадцам, которых всего было около трех десятков. Все церемонно приветствовали гостью, после чего разошлись опять по делам. Только старшая дочь главы семьи осталась и приблизилась к Тейлитэ с радостной улыбкой.

— Аклихэ! — воскликнула Тейлитэ, едва признав в ней давнюю подругу детских игр. Трудно было это сделать, столько лет прошло, давняя девочка выросла в статную женщину. Но что-то осталось в ней определяющее, что не давало спутать с той самой Аклихэ из давнего прошлого.

Они взялись за руки, засмеявшись, обнялись. Далее понеслась сбивчивая беседа про судьбы подружек с момента расставания. Аклихэ похвасталась умелым мужем, который занял третье место в роду, приняв и с успехом сдав на четвертое умение — Создатель кресеканов. Тейлитэ уважительно поцокала языком, данное умение относилось к одним из сложнейших в освоении.

— Мой дар ему за такие достижения уже готов к его прибытию. Я родила ему сына и назвала того в честь его деда.

— Отличный дар! — дипломатично оценила Тейлитэ.

— А ты? Ты уже подарила своему новому роду детей?

— У меня сын и дочь по сепупурту, — отвечала Тейлитэ и глаза ее холодно блеснули. — Они уже вступили в совершеннолетие.

— Сепупурту, — вздохнула изумленно Аклихэ. — Ты не рожала сама. Ты... Мне пора, ребенка надо кормить. Извини. Хорошей ночи под дождем.

— Хорошей ночи под родным дождем, — кивнула Тейлитэ. От комнаты с другой стороны дома Церму явственно слышался плач ребенка.

ДругВсем, отдав распоряжения домашним, уже был рядом, словно поджидая, когда подружки наговорятся.

— Твое место для сна готово принять тебя.

Тейлитэ замерла на миг, услышав, как по толстому каменному панцирю крыши ударили первые струи вечернего дождя. Как в старые добрые дни детства. Старые добрые дни...

Она сделала несколько шагов к месту своего сна. Однако затем развернулась и церемонным жестом ладони попросила Церму высказать вопрос, что он не решается задать. В его глаза мелькнуло удивление, но затем он благодушно кивнул.

— Угадала, Тейлитэ. Дом Исследователей, я смотрю, оставляет свои следы на людях. У меня есть вопрос к тебе, который может показаться невежливым. Я знаю, что тебе тяжело возвращаться в мир своего старого рода. Где погибли твои родители, и путь твой во славу Ци был завершен. Зачем ты вернулась? Истинно ли — изучить какие-то всплески излучений?

— Истинно так, — отвечала гостья из Дома Исследователей. А потом в ее глазах помутнело, поплыло, она покачнулась и услышала чей-то далекий, нереальный, воспринимаемый сознанием, но не ушами легкий шепот:

Ее звали Тейлитэ... Что значит — Сияние утренних цветов. Ты знаешь, как сияют на горах, окружающих проклятый город Фепе, первые утренние цветы? Еще мокрые от вечернего дождя, только открывшие свои серебристые лепестки навстречу солнцу. И на их лепестках наивными и преданными огоньками вспыхивают фиолетовые пятнышки. Тейлитэ... Я любил и люблю ее.

И тут же, едва шепот закончился, глаза вновь обрели прежнее зрение. Тейлитэ удивленно осмотрела просторные каменные палаты дома Церму Ци, словно в надежде увидеть говорившего. Что это было?

— Тебя тяготит шум дождя? Наверное, Тейлитэ уже отвыкла от него... — по-своему понял перемену в поведении гостьи Церму.

— Меня не тяготит шум дождя, — тихо отвечала гостья, мгновенно взяв себя в руки. Распространяться о странном голосе она не стала, решив сменить тему. — Меня уже не печалит смерть родителей и уход из вашего рода. У тебя оставался еще вопрос. Ты его не задаешь, поскольку сомневаешься, восприму ли я его достойным своей чести. Я знаю его. Почему — сепупурту?

— Так.

— Ты помнишь, что я с детства тяготела к исследованиям. Но в Ци реализовать жажду к наукам я не смогла. А Сей мне это дали с условием ухода в их род и вступления в брак с их представителем. Представитель уже был, и мы нравились друг другу. Однако мне требовалось пройти обучение в Доме Исследователей и показать, что изученные умения могут использоваться. К сожалению, в первом же далеком походе нас настигла арагма. Пятерка подвижников Дома Исследователей в том числе и я — мы попали в её ловушку. Тварь вцепилась в наше сознание, питаясь им. Это было... очень страшно. Настолько страшно, что мне теперь любой другой страх кажется лишь его слабой тенью. И тогда мы собрались в главном зале, выпили Расширителя и дали ей бой в ином плане бытия. Если спросишь, что это и как мы туда попали, не отвечу. Я была ведомой у старших товарищей. Они меня привели туда, и я была с ними, питая их силы своими. Они все погибли, и я похоронила их достойным обрядом.

— Что же арагма? Вы ее победили?

— Я очнулась в Космической обители исследователей, возле трупов своих боевых товарищей. Убили они её? Не знаю. Но если бы она была жива, разве была бы жива я?

— Поэтому род Сей не ввел тебя в качестве полноправной жены семьи мужа твоего. – догадался Церму. – Поэтому искусственное зачатие детей с дальнейшим их вынашиванием в лоне сепупурту. Они подозревали, что арагма еще в твоем сознании.

Последние слова он произнес с сочувствием к судьбе Тейлитэ. Но та лишь укоризненно посмотрела на него, давая понять, что сочувствия ей не нужно.

— Я не жалуюсь на свой путь. Если мне нет достойного счастья в материнстве, я найду его в науке. Да, потом были еще экспедиции. Мы подавляли восстание искусственных подручных бойцов, Черных Великанов в мирах аграи куп саинги. Мы теснили кромов... Что теперь мне приносит радость? Раскрытая тайна. Что приносит печаль? Нераскрытая тайна. И потому я тут. Ладно, пора уже спать. Хорошей ночи под родным дождем.