Сообщество фантастов

Всем привет :)

Буду краток. Очень рад, что так оперативно образовалось сообщество начписов. В связи с тем, что форма постов в этом сообществе будет иметь вид текстов (а также для того, чтобы не нарушать правила сообщества), предлагаю вашему вниманию пару удобных онлайн-сервисов для хранения текстов. Было бы здорово, если бы админ (если есть такая возможность) закрепил этот пост. Если нет - то добавил бы ссылки в правила сообщества. Итак:

http://pastebin.ru - довольно удобный онлайн сервис, хотя и используется в основном, насколько я знаю, для хранения кодов. Можно настроить параметры хранения - приватность, сроки и т.д. Из минусов - не очень приятный шрифт (субъективно), зато не нужно регистрироваться.

http://www.docme.ru - так сказать, усложнённая версия. Можно хранить документы в различных форматах, такие как pdf, doc, и прочие популярные и не очень форматы. Из минусов - для комфортного пользования необходима регистрация.

UPD.

http://online.orfo.ru, http://text.ru/spelling - сервисы онлайн проверки орфографии. Простенькие, понятно как пользоваться, кому-то, возможно пригодится (возможно, и этому посту тоже:))

UPD2.

http://www.adme.ru/zhizn-nauka/24-poleznyh-servisa-dlya-pish...

Больше (24) различных сервисов, много полезных, и не только для художественной литературы. Смысла перепечатывать всё сюда не вижу, итак всё собрано в одном месте.

Предлагаю следующую форму постинга - пикабушник (ца) выкладывает отрывок из своего опуса, а сам опус заливает на вышеуказанные сайты и даёт ссылки. Так посты будут выглядеть прилично, не будет "стен текста".

Собственно, наверное всё. Если есть, что добавить - пишите в комментах.

P.S. Надеюсь, я правильно понял систему сообществ:)

Соседи сверху опять шумели. Громко играющая музыка, и непонятные крики за последний месяц достали неимоверно и Тим начал задумываться о ходатайстве насчет лишения права на проживание. Все понятно, молодость, горячая кровь, все-такое, но постоянный шум действует на нервы. Даже телевизора не слышно. По ящику, кстати, как и обычно, шла оптимистичная картинка, насчет завершения строительства второго лунного городка, сдача которого в пользование ожидается всего через два месяца. Правда, цены на жилье там будут заоблачные, и вселится туда будет попросту невозможно. Однако третий город обещают сделать общедоступным, но появится он лет через пять, не раньше.

Тим встал с кровати, и с задумчивым видом принялся мерить кругами выделенную муниципалитетом комнату. Мерить, правда, было особо нечего – квадратное, три с половиной на три с половиной метра помещение, с высотой потолков в двести двадцать сантиметров. В ней же туалет, кровать, плита, стол и стул, все выдвижное. Ну и, конечно, экран на полстены. Большой, хороший, жидкокристаллический экран, истинная гордость Тима, круглые сутки показывающий двадцати пяти миллиардам человек, живущих в крохотных коробочках, располагающихся в стоэтажных небоскребах, как же в мире все хорошо. Формально - отсутствие горячих точек – воевать попросту стало негде. Строительство городов на луне – мест, куда, как ожидается, будут отселяться миллиарды «лишних людей» - тех, кому места на планете катастрофически не хватает. Встреча глав государств стран большой четверки – США, России, Индокитая и Евросоюза, в один голос заверяющих, что проблема перенаселения рассматривается со всех сторон, и в скором времени исчезнет. Решение проблемы продовольственного кризиса – баснословно дорогие натуральные продукты и бесплатно выдаваемые белковые и протеиновые таблетки, поддерживающие существование людей.

Сейчас Тим, как и каждый день, настроился на прием этой самой таблетки. Отличная штука, съешь такую, и есть весь день не хочется. Вроде бы даже и набор необходимых витаминов и аминокислот присутствует. Состав ее ученые выверяли в течение многих лет. Только вот вкус – весьма отвратительный. Тим долго морщился, рассматривая свое кушанье на сегодняшний день – бежевую таблетку, со вкусом бекона, или, точнее, каких-то помоев. Наконец он собрался с силами, и кинул ее в рот, спешно запив водой. Вкусовые рецепторы оказались оглушены, и музыка сверху, кажется, накинулась на Тима с явной целью растерзать его сознание на части. Комната сжалась, грозясь раздавить несчастного владельца. Окружающий мир превратился в ад, однако, в следующее мгновение, когда Тим уже готовился немедленно сойти с ума, таблетка проскользнула вниз по пищеводу, оставив после себя легкий неприятный вкусовой осадок во рту. Все, понемногу, стало возвращаться на свои места. Однако облегчение было недолгим, потому что к общему шуму добавились крики соседей справа – супружеской пары, на протяжении последних пяти лет начинающих день с перемывки косточек друг друга. Ничего приятного в том, чтобы слушать это не было, и Тим начал собираться на работу – лучше уж посидеть там.

Основная жизнь, в подобных небоскребах, происходила, обычно, на лифтовых площадках. Дом Тима исключением не являлся. Носились маленькие дети, играющие в догонялки около рядов одинаковых оранжевых пластиковых дверей, своей веселой расцветкой, видимо, символизирующими позитивный жизненный настрой. Кто-то угрюмо стоял и курил, а рядом со створками лифта, прямо на полу, сидели два старика, и играли в шахматы. И правда, зачем выходить на улицу – воздух в помещении все равно гораздо чище – спасибо системе кондиционирования. К тому же, неизвестно, сколько придется ждать лифта. Именно поэтому, вся та жизнь, что раньше проходила во дворах, теперь переместилась на лифтовые площадки. Кто-то поздоровался с Тимом, с кем-то он поздоровался сам, какую-то, смутно знакомую маленькую девочку, он потрепал по головке. Не прошло и трех минут. Как он оказался около лифта. Экран, показывающий местонахождение трех лифтов, как и обычно, был разломан. Так что Тим даже обрадовался, что вышел на работу заранее. Ему повезло – дожидаться лифта пришлось каких-то там полчаса, да и ехать пришлось всего пятнадцать минут.

Бывать на улице Тим не любил, как и всякий нормальный человек. Широкая, шестиполосная дорога, по которой медленно, чинно согласно правилам стояния в пробке тащились нещадно извергающие клубы беловато-серого дыма автомобили. И двухсполовинной метровой ширины пешеходный тротуар, со сплошным человеческим потоком. Узкая полоска неба, с трудом проглядывающаяся, благодаря громадным небоскребам по бокам лишь тонкой линией, не добавляла веселья в общую картину. Массивные свинцовые облака недружелюбно глядели на толпы суетящихся людей, давая понять, что если бы не циклопические строения, они бы уже давно обрушились на землю, погребя под собой весь город. Да и сам воздух, грязный и тяжелый, содержащий целый букет выхлопных газов не добавлял оптимизма.

Не без труда втиснувшись в людской поток, Тим немного расслабился, позволяя людской реке нести себя в нужном направлении. Главное – не забывать поглядывать налево, не позволяя потоку вынести тебя за грань тротуара. Кто-то больно наступил Тиму на ногу, естественно не извинившись, однако это была не достойная внимания мелочь. Чертовы молодые идиоты сверху – благодаря им, Тим не мог выспаться последние недели две. На это стали обращать внимание на работе, а управляющий даже намекнул, что некачественные работники на заводе дженерал моторс не требуются. И если качество работы Тима слишком заметно упадет – его уволят. Как-никак, доля безработицы – это около половины трудоспособного населения, и недостатка желающих попасть, пусть даже на место обычно заводского работника, не будет. Сегодня, вернувшись домой, он собирался поговорить с этими весельчаками сверху, сделать строгое внушение, а может даже нанести парочку внушающих ударов куда-нибудь в область лица.

За размышлениями Тим даже чуть не пропустил проходную родного завода, в последний момент успев вывернуться из толпы. К слову сказать, там тоже была очередь, пусть и достаточно небольшая, не высовывающаяся на тротуар. Дойдя до окошка дежурного, забранного бронированным стеклом, Тим предъявил пропуск и прошел за турникет, сразу направившись в раздевалку, твердо намереваясь опрокинуть чашку-другую бесплатного синтетического кофе, представляющего собой, попросту кофеин с черными красителями, разведенные в воде.

- Эй, старик, привет! как жизнь? – раздался скороговоркой голос откуда-то из-за спины. Тим обернулся, и встретился взглядом с довольно улыбающимся Чаком Майлзом, его коллегой по работе на станке. Вечно позитивный настрой этого крупного бородатого толстяка, которому бы больше впору было бы лет сто назад жить на ранчо, где-нибудь в северном Техасе, пася свое стадо коров, и пить самогон или пиво, купленное в отдаленном городке. Потому что зажатый в четырех стенах фабрики громила Чак вызывал скорее чувство жалости. Хотя его вечному оптимизму можно было только завидовать.

- Нормально, хотя соседи сверху у меня, конечно, те еще сволочи, - ответил Тим, и пожал протянутую Чаком руку. На миг ему, как и обычно, показалось, что его правая ладонь попала в мощный капкан – сил у громилы с ковбойской внешностью было вдоволь. Хороший парень этот Чак – прямой, открытый. Таких в последнее время осталось мало – люди все чаще замыкаются в своих маленьких, ограниченных мирках, не выходя наружу. Однако, несмотря на подобную закрытость, индивидуальность людей практически сошла на нет. Еще каких-нибудь сорок лет, и все люди превратятся в стадо абсолютно одинаковых роботов, молящихся о том, чтобы вечером у них на ужин нашлась таблеточка концентрата, пусть и с жутко противным вкусом, но способная поддержать жизнь в теле. Даже если люди будут жить в просторных лунных городах.

- Ты кстати слышал, Джонни Тауэра уволили?

- За что?

- Да вроде бы и без особой причины. Точнее по причине «падения эффективности производства», - проговорил Чак недовольным тоном, и взялся за замок своей черной куртки из кожзама, в точности такой же, как куртка Тима. Было видно, что ему не сильно нравятся все эти увольнения, хотя его эта причина вряд ли коснется – давно уже не было дня, когда Чак не перевыполнял норму производства хотя бы на тридцать-сорок процентов, - но на его место тут же взяли какого-то паренька. Он сейчас в раздевалке.

- Что за парень?

- Да вроде бы из Нью-Джерси, точнее из городка неподалеку оттуда. Ничего такой, крепенький, скорее всего продержится.

- Пообщался с ним уже?

- Нет еще, не успел.

За этим недолгим разговором они дошли до двери в циклопических размеров помещение, являющееся местной раздевалкой. Больше раздевалки был, разве что, главный производственный цех, размеры которого вообще поражали воображение, причем, даже не столько размерами, сколько монотонным наполнением, и массой копошащихся там людей. В раздевалке народу было не меньше. Стройные ряды шкафчиков, тянущиеся, кажется, не менее чем на километр вперед. И сотни людей, переодевающиеся из одинаковой повседневной одежды в не менее одинаковые серые комбинезоны с голубой эмблемой «дженерал моторс». Однако, какой бы сложной не казалась задача вычислить новенького в громадной массе работников, сделать это было довольно просто. Во-первых, новеньким шкафчики выделялись в начале рядов. Во-вторых, фактор давления размеров зала на человека играл свою роль. Первые две недели все новенькие выглядели как-то особенно подавленно, неуверенно, взволновано. Люди с солидным опытом работы, в отличие от новичков, ходили по раздевалке с абсолютно безразличными ко всему окружающему лицами, свободно общались между собой на отвлеченные, не имеющие никакого отношения к действительности темы.

В данном случае, новенький стоял с потерянным видом, и удивленно разглядывал цифровой замок на шкафчике, то и дело оглядываясь на проходящих мимо людей. Довольно забавное зрелище, особенно если обратить внимание на тот факт, что габаритами он даже немного превосходил Чака. Этакий здоровенный белобрысый детина, незнающий что предпринять в сложившейся ситуации. Обычное дело – сразу разобраться с замком – задача не из простых. И дело даже не в сложности – что может быть проще задачи набрать пять символов на маленьком сенсорном экранчике. Просто вновь пришедшим не выдавали паролей и большинство новичков даже примерно не представляли где их взять.

- Посмотри под ручкой на двери – коды как правило там нанесены гравировкой, - с улыбкой проговорил Чак с улыбкой, подойдя к детине, вот уже с десять минут разглядывающему неприступную дверь. Бедный новичок чуть не отскочил назад – настолько неожиданно было приветствие будущего коллеги. Однако, надо отдать ему должное, всего через секунду он уже нагнулся и прищурившись стал разглядывать ручку двери. Много времени поиск кода не занял – буквально пару секунд. После чего новичок с глуповатой улыбкой на лице бодро отстучал пальцами по сенсорной панели требуемое сочетание цифр.

- А почему мне в отделе кадров не сказали о цифровом замке?

- Там о них и не знают. А может забывают. Или такой вот изощренный способ издевательства над нижестоящими по карьерной лестнице. Не знаю, и, честно говоря, даже знать не желаю. – ответил Тим и протянул руку, - Тим Новак, инженерный рабочий. Это Чак, та же должность. Ты я полагаю тоже как инженерный рабочий устроился?

- Ага. Джастин меня зовут, - проговорил детина и протянул руку для приветствия.

- Ты откуда? На местных ты не похож. Из Джерси? – спросил Тим, пожимая мускулистую руку. Ощущение было примерно такое же как и при рукопожатии Чака – то же давление трехсот тонного стального пресса. Да уж, по сравнению с большинством остальных работников завода Тим выглядел тщедушным подростком.

- Ну да… у нашей семьи была небольшая ферма. Символический земельный участок. Но недавно землю перекупили, а нам предоставили за счет муниципалитета две квартиры здесь, - проговорил Джастин и скривился. Городская жизнь, со всей положенной теснотой и суетливостью, особенно после сельской вольности, явно пришлась ему не по вкусу.

- Сочувствую. Всегда мечтал жить на ферме. Да только с нашими заработками я смогу купить себе, разве что, участок чуть меньше размера ноги, - хохотнул Чак, и хлопнул Джастина по спине.

В этот момент раздался звук сирены, возвещающий о начале рабочей смены. Стройные ряды рабочих, угрюмо распивающих бесплатный кофе или просто лениво треплющихся о том о сем развернулись, и нещадно гомоня направились ко входу в рабочий цех. Норму повышают чуть ли не ежедневно, поэтому все стремятся пораньше приступить к работе. Тим с Чаком тоже развернулись, и вместе с остальными, сопровождаемые начавшим без умолку трещать Джастином, двинулись на работу.

Смена показала, что талант новичка к ведению бессодержательных, позволяющих отвлечься от суровой монотонности работы, бесед воистину безграничен. Все десять часов Джастин попросту трещал без умолку, поведав Тиму с Чаком всю его биографию, включающую описание почти беззаботных будней юного фермера. Ничего особенного конечно, но помогало. Особенно Тиму, сегодня выполняющему работы на станке, отвечающем за фигурную вырезку деталей из тонких пластов металла. Работы, по сути несложной, большей частью завязанной на обычном слежении за производственным процессом. Благодаря молодому белобрысому парню рабочая десятичасовая смена растянулась не как обычно, на небольшую бесконечность, а пролетела довольно быстро.

Тим даже умудрился немного, процентов на пять, но все-таки перевыполнить дневную норму, в результате чего взгляд управляющего смены несколько потеплел. Так что с завода он выходил хоть и выжатый, как лимон, но чрезвычайно довольный собой, и душевно попрощался с Джастином, явно польщенным таким вниманием к своей предельно скромной персоне.

Путь домой не сильно разнился с дорогой на работу. Все то же трудное вливание в текущий людской поток, такое же, только чуть более темное небо, не внушающее оптимизма. Только поток машин начал двигаться чуть быстрее. Привычно позволяя живой реке нести себя в нужном направлении, Тим умудрился не пропустить свой дом, и ровно запрыгнул в родной подъезд. Намерение подняться и крепко поговорить с соседями сверху окрепло окончательно, и секунду постояв в дверях, он решительно двинулся к лифту, индикатор которого показывал наличие нужного лифта на первом этаже.

Тим успел сделать четыре шага, прежде чем неведомая сила подняла его в воздух. Краем ставшего неожиданно мутным сознания он наблюдал, как нехотя рассыпались кажущиеся неразрушимыми бетонные конструкции стен небоскреба, разлетаясь в разные стороны. Как фигуры людей, машины, стоящие через дорогу дома, точно так же как он, подхватывала та же самая сила и несла их, вроде бы, куда-то на него. А на все это безобразие неотвратимо надвигалась абсолютно непроглядная ярко-оранжевая стена пламени. Однако до момента, когда стена наконец-то дошла до него, Тим уже был мертв – мощная взрывная волна, порожденная термоядерной бомбой последнего поколения, шедшая впереди, буквально изломало слабое человеческое тело. Так что, вполне естественно, что Тим не заметил самолетов, появившихся буквально через семь минут после этого. Длинные каплевидные истребители, с маленькими обрубками крылышек со сверхзвуковой скоростью пронеслись над побоищем. И даже если бы кто-либо умудрился выжить в этом аду, он бы вряд ли смог бы рассмотреть на хвостовом оперении самолетов круг из звезд – эмблему Евросоюза. На нескольких летящих рядом истребителях также красовались, так же, эмблемы Индокитая и России. Три страны все-таки договорились насчет решения проблемы перенаселения планеты.

Пролог

Глава 1.6

"Какой странный сон: Айзек Райберг, корды, дредноут чужих. И главное - я становлюсь помощником Эпоса. Это ж надо такой белиберде присниться." - Киллиан улыбнулся собственным мыслям и попытался потянуться, чтобы размять ноющее от долгого сна тело.

Руки напоролись на преграду, не давшую им не то что подняться над головой, но даже немного отпрянуть от тела. Юноша догадался открыть глаза.

Полупрозрачный псевдопластик обтянул все тело Сивара оболочкой, не позволявшей шелохнуться. Его будто заковали в сказочный гроб, в котором он должен ждать подходящего момента пробуждения.

Через материал, из которого был сделан кокон юноши, было мало что видно.

Белые стены, освещенные галопанелью, не могли выдать принадлежность места, в котором очнулся опешивший курсант.

«Или уже не курсант?»

Память Киллиана наконец-то заработала, хоть и не в полную силу своих возможностей, и тут же ударила сознание холодной волной воспоминаний.

"Не приснилось!" - Образы мелькали в голове дрожащего юноши, выстраивая картину прошлого. Топаз - его родной мир, пал, растертый кордами как мелкая букашка.

Все его знакомые могут быть мертвы, либо заморожены про запас чужими.

Образ сменился, и перед глазами Киллиана замелькали воспоминания о штурме дредноута.

«Фантом»; высадка на поверхность; взрыв корабля; красные глаза принявших «Коктейль» десантников; крик Айзека: "Не смотреть на лицевую сторону брони, не смотреть! Только в спину"; тела кордов искореженные и размолотые выстрелами импульсников; огромная опалина, пронзившая несколько уровней дредноута насквозь; диковинная винтовка с гипертрофированным дулом; восторженный возглас самого Киллиана, впервые увидевшего в живую легендарное оружие времен Выживания - "Кронид".

Киллиан слышал, что от этих штук отказались ввиду их высокой ненадежности.

«Завязанный» на взаимодействии с нервной системой стрелка," Пожиратель материи" часто проделывал слишком глубокие или слишком объемные прорехи в пространстве, уничтожая не только нужную область неприятельских сил обороны, но и отряды людей.

В тот раз все обошлось как нельзя лучше. Ровная, почти идеально круглая прогалина, вывела уже поредевший отряд Киллиана к центральному узлу корабля, неприлично пустынному по людским меркам. Пара кордов не смогли надолго задержать продвижение отряда Сигма и его командира, ну или того беса, который в него вселился.

Киллиан, почти лишенный вооружения в своей тяжелой броне, мог лишь любоваться искусством убийства, воплощенным Райбергом в каком-то кровавом танце. Эпос и не думал прятаться за спинами абордажников, а сам, первым, с гибридным ружьем наперевес, бросался в кучу сражения.

Его странная броня, окутывавшая тело дымкой, могла выборочно становилась прозрачной, обнажая участки кожи Эпоса с замысловатыми узорами, уносившие сознание всякого на них смотрящего в пропасть забытья.

Корды, пусть и оснащенные интеллектуальными системами слежения, не могли попасть в бесновавшегося перед ними человека, даже в тот момент, когда он обрывал жизнь очередного из них.

Стоило отряду десантников пробиться к центральному отсеку дредноута, как Киллиан понял, зачем его, совсем еще не обстрелянного юнца, Айзек взял с собой на корабль чужих.

Райберг подошел к громадной приборной панели механоидов и подозвал к себе Сивара. Матовая на сей раз броня Эксперта по экстренным ситуациям исторгла из себя два вертких отростка. Один из них впился в тело инопланетной техники, второй же присоединилось к «Регулу» юноши.

Райберг, судя по мечущимся зрачкам, изучил данные, видимые только ему, на внутренней поверхности забрала брони, а потом еле слышно, почти шепотом, кинул Киллиану всего одно слово: "Терпи."

Дальше память Киллиана смогла выдать из своих закутков лишь один образ-ощущение - боль. Нескончаемая, невообразимая, пробравшаяся из мозга в каждую клеточку тела юноши боль. Она пульсировала и загоралась, сходила на нет и вспыхивала сверхновой, расщепляя разум Сивара на мириады частиц, кричащих о снисхождении...

Вывел сознание юноши из оцепенения, вызванного атаками воспоминаний о бесконечной пытке, темный силуэт, мелькнувший за полупрозрачной стенкой кокона.

Силуэт подошел ко "гробу" Киллиана вплотную и, наклонившись вперед, замер.

Створка кокона юноши распахнулась, продемонстрировав Киллиану почти добродушную улыбку его освободителя…Только "почти", потому что человек с таким холодным, заставлявшим нервничать всякого, рискнувшего с ним встретиться взглядом просто не мог улыбаться радушно. Во всяком случае Айзек Райберг старался.

Ну и что, что выходило плохо, и улыбка больше походила не на радушную, а на кровожадную. Главное - попытаться.

- Вставай, герой! С боевым крещением. Правда, ты так и не пострелял. Но, это ничего, это мы еще успеем, - Айзек протянул Киллиану руку. - Вставай, проведу тебе экскурсию по моей, ну и ненадолго, я надеюсь, твоей берлоге. Скоро обед разморозится… Верг, как там обед? - Последнюю фразу Эпос бросил в пространство.

-Айзек, я же просил, не называй меня так. Сейчас ускоренный рост прекращу и заморожу твой обед или еще лучше за борт выброшу.

-Успокойтесь, достопочтенный Вергилий! Я всего лишь неуместно пошутил! Не стоит вам угрожать мне утерей объекта моего вожделения, я ведь всегда Вас могу на металлолом сдать.

-Ой, много наберешь. У меня и нутро то все из бесполезной Вам дребедени. Себе в убыток.

Киллиан молча наблюдал за диалогом, а потом все же решился спросить:

-Сэр, это искусственный интеллект с нами разговаривает? При всем уважении, сэр, они же запрещены.

-Кто? Вергилий? Искин? Да ты что… Он простая железяка, с набором заготовленных фраз. Не переживай.

-Да-да, совершенно точно, наитупейшая железяка. Можно сказать - кусок бесполезности, - голос, окутывавший людей согласился с заявлением Райберга. - Айзек, обед почти бегает.

-Чудно, - Эпос перестал говорить в пространство и обратился к лежавшему юноше. - Ну, пошли?

Киллиан, с трудом подчинив затекшее тело, поднялся со своего ложа и огляделся по сторонам.

Крохотное помещенье, с одной единственной капсулой в центре, по всей видимости было медицинским блоком.

Айзек, словно прочитав мысли своего спутника заговорил:

-Так… Здесь у нас медблок. Постарайся не калечиться лишний раз. Энергоресурс не бесконечен, даже у Вергилия. Регенератор - ненасытная прорва.

Эпос и ведомый им юноша вышли в коротенький коридор, из которого выходило шесть ответвлений-ходов.

Айзек провел Киллиана мимо пяти отсеков крошечного по космическим меркам кораблика.

Медблок соседствовать с санузлом, пройдя который, можно было очутиться в шлюзовом отсеке, через который совершалась связь со внешним миром.

Далее шли капитанская рубка/рубка пилота и помещение, которое Айзек окрестили "спальня/кухня/холл". Именно в ней экскурсия и остановилась.

Помимо стойки стола, с архаичной снедью в виде посуды и ножей, там располагался бокс подачи. Точно из такого же Киллиан, как и сотни других курсантов, ежедневно получал порцию стандартного рациона в столовой учебки.

- Еще одно помещение техническое, тебе там делать нечего. Уяснил?

Айзек изменил, довольно таки добродушный голос, добавив в него немного стали, отчего Киллиану захотелось активно помахать головой, что он тут же и сделал.

-Вот и хорошо.

Перебил Айзека шум, донесшийся из бокса.

Следом белоснежный куб распахнулся, исторгнув из себя существо, тут же принявшееся неистово верещать.

Существо было небольших размеров, чуть меньше чем собака, но больше кошки.

Не считая короткого пушка, покрывавшего зверя, все его тело было голое и безволосое. Пушком же был покрыт и его забавный хвост.

Стоял диковинный бледно-красный зверь на четырех лапах, оканчивающихся, если судить по внешнему сходству с лапами кордов, хитиновыми пластинами.

У зверя было два темных, иногда бликующих красным, глаза и странный приплюснутый нос.

Зверь продолжал верещать.

-Ты чего так уставился? -Айзек провел ладонью перед лицом вытаращившегося на зверя Киллиана. - Ты что поросенка никогда не видел? Хотя откуда... В вашей глухомани и скота то нормального нет. Ну, ничего - сейчас я вас познакомлю. Точнее ознакомлю тебя с его вкусовыми характеристиками.

Киллиан ошарашенно смотрел на розовое существо и Эпоса, доставшего со стеллажа со снедью здоровенный тесак.

Айзек осмотрел тесак со всех сторон, остался чем-то недоволен и заменил его на маленький нож больше похожий на пику.

Киллиан все же смог победить свой страх и тихо, но уверенно произнес:

- Не надо. Зачем? Зачем вы хотите это сделать?

Райберг почесал подбородок ножом, а потом резко воткнул его в доску, предусмотрительно поставленную Фобосом на панель рядом с боксом:

-Сделаю что?

-Зачем вы хотите его убить?

-Видишь ли, осмелевший мой, я догадывался, что вы на своей дрянной планетке еды настоящей и не видели. Если ты хочешь поесть той херни, которую вы называете питательным рационом, то я с удовольствием тебе ее организуют, но, пожалуйста, не надо строить из себя тут девку на выданье. Смешно слышать такие вегетарианские речи, учитывая, что ты потомок милых людей, которые на Топазе устроили аборт целой цивилизации.

Пожалел он животинку.

Юноша таращился на Эпоса.

-Ах да, об этом же не положено кричать. Как так - люди и захватчики. Мама с папой не любили разговаривать о прошлом? Но ведь иногда, когда отец напивался до беспамятства, он рассказывал тебе страшные сказки, о том, как они с мамашей на пару вырезали деревеньку другую аборигенов?

-Я - "Дитя Выживания". Я не видел мать, а уж тем более отца, - юноша стиснул зубы, впялив взгляд в улыбавшегося злее обычного Фобоса.

- Какие мы бедненькие… Сиротка. Простите, можно мне Вас не жалеть? Я ведь почти такой же как ты, только у меня не было ни матери, ни отца. Только доноры биоматериалов… - Айзек продолжал улыбаться. – Значит все еще веселее и мать твоя не из поселенцев, которые добивали остатки Анборнов. Она одна из тех шлюх, которые зачищали планету перед посадкой ковчега.

-Моя мать не шлюха!!! - Киллиан не заметил, как встал.

-А, кто же она? Это уже потом их, рожавших пачками прямо во время войны, окрестили героинями, "продолжательницами рода", безостановочно штамповавшими детей как свиноматки. По мне, так они просто были слабы на передок и не хотели возиться с сопливыми орущими засранцами, вроде тебя, вот и сдавали вас на планеты, неся высокопарный бред про Выживание и долг родине.

Эпос резко остановился, схватив верещавшего поросенка...

Нож заставил зверя замолчать.

-Еще раз закричишь на меня, будешь следующим. Я все же расскажу тебе, как все было на самом деле, чтобы ты не питал иллюзии насчет людей, на которых ты еще насмотришься.

Кровь аккуратной струйкой стекала в тазик, невесть как оказавшийся перед Райбергом.

-Была такая маааааленькая планетка, на которой жили разумные, но еще совсем неразвитые дикари. И на вид они были непритязательные: серая кожа, громоздкие, одутловатые тела с хоботом вместо носа. Как бы то ни было, они уже познали огонь и примитивное земледелие, а потом к дикарям  Анборнам пришли боги.

Айзек продолжил разрез на шее зверя и поднял его, заставляя оставшуюся в теле кровь хлынуть наружу.

Пара бурых капель, не пожелавших падать к своим собратьями, попала стоящему на негнущихся ногах Киллиану на лицо.

Голова юноши взорвалась от образов.

Сначала было ничего не разобрать. Скорость плывущих в сознании видений не позволяла уцепиться внутреннему взгляду хоть за что-то, но потом образы замедлились и в сознании юноши выстроилась картина: Топаз, его дом, который он узнает всегда, предстал взгляду Сивара. Но совсем не люди, копошились на большом поле, предвкушая встречу со спускавшимся с небес чудом. Тысячи странных существ, из одежды имевшие лишь какие-то грубо подогнанные друг к другу листья да самодельные веревки их удерживающие, склонились в благоговейном трепете перед мерцающим силуэтом заслонявшим небо.

Айзек убрал из-под обескровленного поросенка сосуд с еще теплой кровью, тут же отправившийся посредством бокса подачи в утиль и извлек из своих закромов какой-то необычный предмет.

Громоздкая рукоять оканчивалась соплом, похожим на дуло кордской турели.

- Анборны не знали войн. Они встречали посланников небес дарами и хвалебными гимнами. Но, как оказалось, не боги пришли в их тихий мир - демоны. Как ты думаешь, дружок, от чего больше всего пострадали аборигены Топаза? – Сивар держался за голову, стиснув зубы, а Айзек продолжал, - что говоришь? От когнитивного диссонанса, который начал мучить их, когда боги оказались злыми? Ведь боги не могут быть злодеями… Нет, мой милый, они больше всего настрадались от огнеметов…

Из миниатюрного сопла вырвалось пламя. Райберг принялся опаливать тушку мертвого зверя.

Образы в голове Киллиана сменились. Вместе с новыми видениями пришла и боль.

Что есть мочи сжавший череп руками, юноша видел, как из чрева десантного бота навстречу посланникам чудных дикарей вырвалась струя огня. Сивар повалился на пол…

Люди в старых моделях экзоброни повалили из корабля, поливая бросившихся в рассыпную аборигенов ливнем огня. Портативные огнеметы не щадили никого.

Айзек покончил с опаливанием и принялся шкрябать по телу поросенка тупой стороной тесака, уже сменившего в его руке орудие убийства смешного зверька.

- Люди вырезали из чрева Топаза, прямо из его утробы, еще не родившееся дитя цивилизации Анборнов. Через каких-то пару тысяч лет они бы уже вырвались из объятий матери планеты и устремиться к звездам, прямо как мы, но увы - этого им было не суждено сделать.

Киллиан корчился на полу, не в силах терпеть боль разрывавшую его голову.

Видения начали мелькать.

Он видел огонь... Море огня... И людей, сеявших его кровавые бутоны в поселениях дикарей. Тысячи тысяч серокожих существ превратились в обугленные статуи, прямо него на глазах.

Айзек закончил чистить тушу и сделал в грудине длинный аккуратный разрез.

-Нравится? Я знал, что ты оценишь. Не пугайся, ты не спятил. Пока... Твой модифицированный модуль памяти немного поврежден и данные, релевантные информационным запросам мозга, могут подниматься во внешний слой памяти из внутреннего. То, что ты видишь это не галлюцинации. Все это было. Все это сделали Мы.

Райберг продолжил разрез и начал извлекать внутренности .

-Пошли дальше? Эти дикари ничего плохого не сделали, как и этот зверек. Они просто звенья в пищевой цепи цивилизаций. Нам нужна была эта планета и мы ее забрали.

Корчащийся на полу Киллиан увидел махину ковчега, приземлившуюся на то самое поле, где еще недавно не рожденные дети Топаза встречали жестоких богов. Тысячи поселенцев повалили из пузатого корабля-города, тело которого послужит сырьем для производства всего нужного для колонии.

Не забывали поселенцы и про дикарей. Они вырезали из памяти планеты все следы о существовании ее бывших хозяев, огненными клещами вырывая из своего собственного сознания раковую опухоль совести.

Эпос покончил с разделыванием поросенка, обмыл тушку, которая, казалось, и не жила совсем, не визжала каких-то полчаса назад в чреве бокса-подачи, а уже была синтезирована, вот в таком - разделанном виде и принялся натирать ее смесью пряностей и соли.

Эпос поместил поросенка на противень и засунул в углубление в стене, закрытое дверцей, от которого парило жаром.

Модифицированная память Киллиана прекратила испытывать его на прочность, и юноша с трудом поднялся на ноги.

Эксперт по экстренным ситуациям, облаченный в свой излюбленный костюм физиостимуляции указал юноше на стул, отслоившийся от стенки рядом с местом, где Райберг разделывал тушу.

-Ну что, закончим на этом с вегетарианскими фразами? Ты плоть от плоти убийца. Как и все мы. Тем более такого ты возможно больше никогда не попробуешь.

Сивар молчал, утирая полоску крови, сочившуюся из носа.

Приливная волна эмоций, захлестнувшая его сознание вместе с видениями, отступала, порождая опустошенность. Все принципы и убеждения, закладываемые в его сознание годами учебы в казенных домах, были попраны жестокой реальностью.

«Реальность» улыбнулась Сивару парой прозрачно-голубых глаз и нанесла по его не таким уж стойким принципам еще один удар.

Райберг молчаливо наблюдавший за тем, как юноша приходит в себя, приоткрыл дверцу бокса, где готовилась тушка.

Пока Киллиан отходил от видений, она уже начала запекаться и в нос Сивара ударил "невыносимый", просто непреодолимо манящий запах.

Это была не дешевая безвкусная жижа, которой ему в основном доводилось питаться на Топазе. Это была настоящая еда.

Киллиан погруженный в воспоминания, об увиденном им в образах не заметил, как поросенок успел приготовиться и Эпос извлекать его запеченную тушу из углубления в стене, названного Райбергом "духовкой".

Кусок сочного, источавшего пряный аромат мяса упал на тарелку перед Киллианом, заставив его сглотнуть моментально выступившую слюну.

Айзек Райберг смотрел как Мемор, только что активировавший один из сегментов заложенной в него информации, жадно уплетал свинину и одобрительно кивал:

-Ешь, ешь. Сейчас к Харону на поклон пойдем, он таким не накормит.

Про себя же Эпос думал совсем другое:

"Принцип бит инстинктом. Все как всегда".

Продолжение следует...

1 - https://pikabu.ru/story/pyatyiy_den_5033037

2 - https://pikabu.ru/story/otgoloski_proshlogo_vtoraya_chast_ts...

3 - https://pikabu.ru/story/bolshe_chem_kamen_5207276

4 - https://pikabu.ru/story/posledniy_polyot_6167924

По дикой, прокаленной солнцем степи неспешно ехали трое всадников. День катился к завершению, воздух был горяч и неподвижен. Высоко в небе кружила одинокая птица.

— Ни ветерка, ни облачка. Скорей бы вечер, - лениво растягивая слова, произнес один из конников. - Видят боги, мне до смерти надоела эта глушь!

— Поистине, отдых бы нам не помешал, - согласился с ним второй, постарше. - Мне хотелось бы записать кое-какие наблюдения о здешних краях.

— Да чего там записывать, - сплюнул третий и хмуро взглянул на небо. - Трава, камни, суслики шныряют. А впрочем, дело ваше. Вы человек учёный...

— Вот то-то и оно, что камни! - воскликнул учёный человек, обернувшись к собеседнику. - На прошлой стоянке мне удалось обнаружить несколько очень интересных обломков. Обсидиан, розовый туф, гранит... Но главное даже не это! Сейчас, почтенный… сейчас я вам покажу.

Порывшись в седельной сумке, мужчина извлёк на свет небольшую полупрозрачную пластинку, когда-то переломленную пополам. Искусно вырезанные на оной линии сплетались не то в узор, не то во фрагмент какой-то картины.

— По всей видимости, деталь храмовой или дворцовой мозаики. Есть и ещё, только состоянием похуже. А когда мы сегодня объезжали овраг, мне показалось, будто на дне лежит осколок мраморной чаши. Я не поверил своим глазам, ничего вам не сказал, а вот теперь жалею. Но мы ведь сможем обследовать овраг на обратном пути, верно? А вы говорите «камни», почтенный Хавдан! Разве не удивительно найти это здесь, посреди моря травы, вдали от горных вершин и крупных городов?

— Чего там удивительного... - буркнул старый Хавдан. - Слушай, десятник, а может, хватит нам на сегодня рыскать по этой хрудовой степи? Давай привал устроим.

— Потерпи еще немного, старина, - усмехнулся командир. - Я и сам мечтаю отдохнуть, это верно, но сейчас не время. Мы-то с тобой как-нибудь продержимся и с пустыми флягами, а кони? Нет, вот доберёмся до реки - тогда и передохнем. Я здесь часто бывал, местность знаю. Осталось часа два, не больше.

И, перестав слушать воркотню Хавдана, десятник повернулся к ученому мужу:

— Никогда бы не подумал, что камни под ногами могут таить в себе какие-то загадки. Вы очень интересно рассказываете, господин мой Ларзук, и, несомненно, увлечены своим делом. Но неужели только булыжники были целью вашего путешествия в дикие земли? Эти места давно никто не населяет, но, говорят, в прежние времена далеко на востоке стоял большой город, столица богатой державы. Туда не добраться и за неделю, да и цель у нас иная. А здесь, боюсь, кроме камней и сусликов, да, может статься, случайных находок, вот вроде этой вашей мозаики, обнаружить ничего не удастся. Не лучше ли было вам присоединиться к отряду, отправлявшемуся на восток? Если там и впрямь было сердце страны, ваша коллекция редкостей пополнялась бы куда быстрее.

— Самому мне не довелось бывать в тех краях, - отвечал Ларзук, - однако заслуживающие доверия люди не раз и не два исследовали руины древнего города и ничего не нашли. То есть, конечно же, находки были: черепки горшков, остовы стен, битый кирпич, немного инструментов, оружия и украшений. Но где же развалины храмов и дворцов, где городской рынок, где купальни, мосты, сады? Где дома зажиточных людей, купцов, вельмож? Где кладбище, наконец? Ни клочка бумаги, ни фрагмента настенной росписи, ни намека на мостовую. Лишь груды бесформенного камня, полузасыпанного землёй, да большой зелёный холм посреди развалин.

— Вы полагаете, город был разграблен?

— Я в этом уверен, почтенный Каис. Да, да, вне всякого сомнения, разрушившие столицу ныне безымянной страны люди растащили все, что только могли, а стихия и время скрыли от нас немногое уцелевшее. Больше сотни лет никому и дела не было до этих земель, покинутых всеми, теперь нам только и остаётся, что искать по бескрайней степи последние осколки былой цивилизации. Полагаю, разграбившие город воины вывезли добро в свои края. Могли даже разобрать стены для строительства собственных домов. Тогда мои сегодняшние находки - всего лишь малая толика былого богатства, мелочь, обронённая в пути. И я не теряю надежды разыскать что-то более существенное.

— Мне доводилось слышать легенды, будто жители той страны когда-то враждовали с нашим княжеством, - сказал Каис задумчиво. - Давно это было, не то сто пятьдесят, не то двести, не то все триста лет назад. Древние старцы - и те ничего не помнят.

— Верно, - кивнул головой Ларзук. – Около двухсот, если я правильно помню. А княжеский архив сгорел дотла ещё до рождения наших дедов. Теперь ничего уже не восстановишь. А так хотелось бы узнать, что же произошло на этих полях в старину!

— Ну так в чем же дело? - сказал Хавдан и убрал руку от уха. - Я вам сейчас всё, как есть, расскажу. Заодно и дорогу скоротаем, господа хорошие.

— Ну давай! - засмеялся Каис. - Ехать скучно, хоть побасёнкой развлечемся. Ври!

Ларзук улыбнулся:

— Если почтенный Хавдан разработал новую теорию...

— Чего не было, того не было, - развел руками старик. - Киркой махать сил нет, а без этого какие там разработки, смех один. А про Хрудов, да как мы им хвост накрутили, расскажу. Я тогда молодой был еще, крепкий, ну и попал в гвардию к сильномогучему Седрику. Знаете его, да? Серьезный был человек, князю нашему заместо правой руки. Вообще-то я из крестьян, но раз уж сам государь на войну ведёт, отказываться грех. Поначалу-то, конечно, никудышный из меня был вояка. С другими парнями лес рубил, мосты наводил, подкопы рыл на врага, ну и так, принести чего, помочь. При обозе состоял. А тут однажды отряд рубак - да прямо на нас. Пока конница развернулась, пока на помощь пришла, мы уже по колено в крови стояли. Многих наших побили, собаки. Я оглоблей отмахивался, меня не достали. Да что там, сам троих насмерть зашиб! С испугу, конечно. Тут меня Седрик и выделил, велел в копейщики записать. Очень уж тогда людей у нас не хватало. Бьём хрудовы силы, бьём, а их - что тараканов под лавкой. Уже и соседей всех на войну подняли (другие державы, стало быть), а все равно маловато было сил, выходит. Ну ничего, стал служить в копейщиках. Поднатаскали понемножку, обучили всякому, а на войне ведь быстро учишься: тут уж или ты, или тебя. Дрались мы крепко, враг о нас зубов изрядно обломал. Крепостей да городов захватили немало, деревень пожгли и вовсе без счета, вот уже и столица недалече. Ещё бы один рывок! Но тут Хруды против нас такие рати вывели, что даже у тысяцких колени затряслись. И люди там, и нелюдь всякая, и колдовства, небось, напустили. Хруды колдовством нечистым занимались, про то все знали. Ну, так вот... Встали мы, шагу ступить не можем, руки ослабли от ужаса, в глазах темнеет…

Тут Хавдан закашлялся и прервал рассказ, чтобы промочить горло.

— Занятная байка, - сказал десятник. - Только не очень-то складная. Где же эти твои города, крепости? Неужели все по кирпичику разобрали? Да и сам ты что-то на двухсотлетнего не похож.

— А сильномогучий Седрик умер двадцать лет назад, - вставил Ларзук. - Он был, конечно, старым человеком, но уж не настолько. Не напекло ли нашему спутнику голову, почтенный?

Хавдан не расслышал последних слов, слишком занятый флягой. Напившись, наконец, он неспешно огладил бороду и продолжил:

— Про замки да города потом расскажу. Сейчас слушайте дальше про войну. Стало быть, ослабли мы духом, задрожали. Я себя ругаю, держись, мол, дуралей, не таких врагов били, а поделать ничего не могу. Встал как вкопанный, рукой пошевелить – и то сил нет. Тут сам князь вперёд выехал. До сих пор он с дружиной малой позади держался, оттуда командовал. Война ведь. Убьют князя - все войско разбежится. Вылетел он, стало быть, перед нами совсем один - видать, дружину тоже страх сковал. Уж Хрудовы лучники стреляли по нему, стреляли, да всё без толку. Воины, он говорит, братья! Гоните тьму! Тут у меня в глазах посветлее стало, вроде, да и сил как будто прибыло. А князь снова: отриньте, мол, страх! У меня внутри как отпустило что-то, только всё ж не до конца. А враги, вижу, уже к нам бегут, князя, значит, в копья брать. Да и он сам больше не один - Седрик с ним, командиры, там, из дружины кое-кто. Я себе всю бороду изжевал от досады. Хочу ведь на помощь прийти, а не получается, и всё тут... А князь как крикнет: за мной, за Марлак! А потом ещё: время пришло! Ко мне, мои сородичи! Больше меня уже ничего удержать не могло, бросился я в бой и давай сволочей тех колоть. Строй нарушил, конечно, ну да нам тогда не до строя было. Некоторые ведь так с места сдвинуться до конца битвы и не смогли, многие шатались, словно пьяные. Не одолеть бы нам врага ни за что, если б не сородичи княжеские. Драконы, то есть. Был у них общий предок, не был ли - о том мне не ведомо, однако на зов они откликнулись с охотой. Десятка три, пожалуй, все огромные, словно туча. Как обрушились неприятелю на голову, как давай когтить, кусать, огнем жарить! Всю тёмную рать разогнали.

— Говорят, драконов последний раз видели... да, примерно тогда же и видели, - сказал Ларзук и невольно поежился. Старый воин был что-то слишком уж серьёзен. Тем временем солнце уже уходило за горизонт, дневная жара спала, стало легче дышать. Обещанная десятником река была ещё далеко, и всадники погнали коней рысью.

— Драконы - они создания скрытные, - согласился Хавдан. - Почем зря на глаза не показываются. Князь, наверное, их для особого случая берег, врагу на удивление. Так вот… Пришли мы, выходит, под стены хрудовой столицы, послали герольда... Я рядом с Седриком стоял, знамя держал. Его знаменосец в бою руку потерял, вот он меня и взял к себе в отряд. Временно. Я здоровенный детина был...

Тут Хавдан выпрямился в седле, насколько позволяли ему годы, и, действительно, оказался выше спутников на голову.

— Князь - тот ещё выше, дело ясное, однако и я тоже малый видный, побольше прежнего знаменосца. За рост и взяли, видать. Выслали мы, значит, герольда, а Хруды своего. Наш, как положено, велит им всем сложить оружие, сдаться подобру-поздорову и всякое такое. А их – как старая бабка: бранится, кричит. Мы, дескать, захватчики, и переговоров больше не будет, а кто в стены города вступит, на того проклятие падёт. Такие дела, почтенные. Что же, враг не сдается, значит, надо штурмовать. А как? Стены высоченные, ворота сталью окованы, на парапете лучников едва ли не тысяча, внутри с бойцами тоже полный порядок. Да, говорят, ещё и большие подкрепления на подходе. Того и гляди, в тыл ударят. Тяжёлое было положение.

— Так ведь у вас были драконы, - сказал Каис. Он больше не смеялся.

— Верно! Драконы! Не успел герольд Хрудов в город удрать, как они прилетели. Был там один, поменьше размером, зато, по всему, великий чародей. Его другие драконы очень уважали и даже сам Карел... ну, князь, то есть, перед ним шапку скидывал. Давай тот дракон слова тайные глаголить. То одно, то другое, будто верное никак подобрать не может. Скажет, помолчит немного, будто задумался, и снова говорит. А ворота-то крепостные после каждого слова ходуном ходят! То влево их поведет, то вправо. Стены дрожат, лучники, кто держался плохо, вниз валятся. Долго главный дракон этак колдовал. А потом как грохнуло что-то, будто обвал в горах случился, и ворота вышибло – никакие запоры не помогли. Боги свидетели, на них жалко взглянуть было. Перекорежены все, измяты, согнуты. Да и стены кусок изрядный обвалился. Мы, не будь дураки - к проходу, драконы на защитников стен набросились. Пошла настоящая резня. Я возле Седрика шагаю, знамя держу. Делать мне ничего не надо, гвардейцы сами справляются, красота, да и только. Так бы мы, пожалуй, до горы добрались, где главный Хрудов дворец стоял. Да понабежало вдруг врагов, что свиней на помои. И где только прятались до этого? Пришлось мне тоже в бой вступать. Одной рукой неудобно мечом махать, а я этому делу и вовсе не слишком-то был учен. Ну, что делать: схватил древко в обе руки, и давай гадов знаменем валтузить. Изорвалось оно, дело ясное, об их головы. Седрик на такое безобразие посмотрел и только рукой махнул. Что, мол, с тебя взять. Но это потом, а после той драки он ранен был сильно, в живот ему ткнули. Ничего себе дельце, а? Лекарь незнамо где, я сам кровью умываюсь, гвардейцы не помощники, им врага бы на улицу не пустить. Мечи исщербились, щиты раскололись, а злодеи всё прут и прут. Ну, думаю, пора нам всем на Вечное Полотно, не иначе. В чертоги Уримэ, то есть. Ещё парочку врагов пришибу напоследок - и то дело. И снова нас спасли драконы. Самый главный среди них, хотя ростом не вышел, вражеским клинкам оказался не по зубам. Сел прямо на хрудовых бойцов, и сколько бы те его не рубили, всех по одному разорвал. А на Седрика лапу положил, поворчал что-то, тот и ожил. Даже кровь исчезла! А ведь по всему было видно, что кончается человек. Тут я возьми, да и ляпни: мол, добрый дракон, полечи и меня! Мне ведь голову в бою рассекло. Рана пустяковая, да кровь сильно текла. Вот я сдуру и напросился. Ну, дракон спорить не стал, коснулся и меня тоже. Не успел я поблагодарить как следует, как тот уже улетел. А дальше... Дальше и рассказывать нечего. Поднялся вдруг такой вой, рёв, грохот, что мы боялись шагу ступить. Всё дрожало, трещало, рушилось. Через пару часов и вовсе от князя приказ пришел: отступать, дескать. Что ж, наше дело маленькое, отступать, так отступать. Уже едва ли не до старых границ дошли, когда в небе (а это вечером было) зарево зажглось красное. А потом так грохнуло, что я, почитай, два дня ничего не слышал. Парни рассказывали, среди драконов было двое самых лютых. Другие всё больше хрудовых приспешников по улицам гоняли, а эти атаковали дворец. Только дворец! Камень, говорят, плавился и стекал, словно жидкий воск, но Хруды засели прочно и вылезать не хотели. А в какой-то миг сами ударили. Колдовской молнией сразу обоих драконов поразили. Они прямо на мостовую упали, а высота там – страсть! Выжили, нет - не знаю, а только тут их соплеменники разъярились по-настоящему. Тогда, видать, тот страшный шум и поднялся. Рассказывали, пламя во всех окнах дворца разом бушевало, из дверей вырывалось, из-под земли, даже, а дракон-чародей каждым словом от него по этажу откалывал. Жаль, что я этого не видел! Некоторые из нас вместе с князем до последнего в городе оставались. Говорят, огонь ещё не погас толком, а драконы уже руины в пыль и щебень разносить начали. Дворцовая же гора, представляете, спящим вулканом оказалась! Спал-то он спал, а как ломать его начали, разом проснулся и давай буянить. Меня вот чуть слуха не лишил… Хруды на нас свое проклятье наслать грозились, да только драконье-то колдовство сильнее оказалось. Леса и сады их сгорели, постройки земля поглотила, озера с прудами обмелели. Проклята их держава, никогда уже не возродится. Только другой народ, ежели по собственной воле здесь поселиться надумает, сумеет чары развеять. Так раньше говорили, когда я молодой был. А кто же захочет селиться в подобном месте? Вот и стоит земля без толку, пустует. Ну, а дальше... Князь на границе крепкую стражу выставил, о той войне рассказывать запретил, а все летописи Хрудов пеплом обратились. В других странах не знаю, а у нас имя их давно уж забыто и ничего теперь не значит. Когда указ о снятии запрета вышел, горожане, помню, головы чесали: что ещё за Хруды такие? Я ведь многим рассказывал, когда можно стало, только всё равно никто не верил. Сказки, мол. Теперь вот и вы обо всём знаете, почтенные...

— В это трудно поверить, благородный Хавдан, - проговорил Ларзук, вытирая внезапно проступивший на лбу холодный пот. - Ваши приключения кажутся... Боги, ведь если это правда, вам должно быть не меньше двухсот лет!

— Так и есть, - пожал плечами старик. – Я, господин мой, зажился на свете. Изрядно зажился! Мои пра-правнуки давно уже Вечное Полотно собой украшают, а я все по земле скитаюсь. Давно родительский дом покинул, не мог больше детей да внуков хоронить. Чужой я там теперь, никто меня уже не помнит. Много со мной потом было всякого, больно долго рассказывать… Вот на военную службу вернуться решил. Я хоть стар, да ещё крепок.

— Но каким же образом? Ну хорошо, если предположить, что князь состоял в родстве с драконами, он мог бы прожить дольше простых людей. В древних сагах говорится именно так. Но вы-то... да и Седрик?

— Так нас чародейский дракон лечил, - ответил Хавдан, щурясь в опустившихся сумерках на своего собеседника. – Жизнью своей поделился, не иначе, а она у них дли-инная. Седрик - тот был уже немолод, вот и умер раньше. Скоро и моя очередь, значит. Ну, да вы ведь учёный, вам о таких вещах больше известно.

— Для чего же мы каждый месяц отправляемся в дикие земли, что ищем? - спросил Каис. – Я всегда думал, это чтобы неприятель незамеченным не подошел. Но ведь получается, дальше на восток никто не живёт?

— Я туда больше не ходил, не знаю, - пожал плечами Хавдан. – Думаю, нет там никого. После войны-то враги опять могли собраться, вот Карел отряды и рассылал. А сейчас… Хм, сейчас… Да мало ли что, осторожность не повредит.

— Слушай, дед, а ты... вы не врёте? - жалобно спросил Каис.

— Нет, - сказал Хавдан. - Зачем бы мне врать? Да ты спроси у князя, у сына Карела, то есть, про его отца. Старик будет рад, что о нём помнят.

— Обсидиан... Туф... Да-да, всё сходится... Вулканическая активность... Как я сразу не догадался... – забыв обо всём, упоенно бормотал Ларзук.

А затем они увидели костер на берегу реки.

— Подберемся осторожно, это могут быть разбойники, а то и вражеские лазутчики, - приложил палец к губам Каис.

Так они и сделали. Коней оставили поодаль, проползли по траве к самой кромке воды… Даже мирный ученый решил поучаствовать в вылазке. Сквозь редкие ветви прибрежных кустов мужчины увидели на берегу пять темных фигур с чем-то длинным в руках.

— Враги... - зашипел Хавдан в ярости. - Копьями машут... Завелись-таки, гады… Двух возьмём живыми, прочих убьем.

— Мне кажется, это дети, - отвечал ему шёпотом Ларзук.

— Какие уж тут могут быть дети! Просто ростом не вышли! Что, десятник, в бой? Пока они нас не видят..!

Тот, подумав, неуверенно кивнул, и грозный старец тотчас выскочил из кустов, занося меч.

— Держись, хрудово отродье!

***

Они долго брели вдоль реки. Каис нёс удочки, учёному мужу досталась рыба, а смущённый Хавдан тащился позади с конями в поводу. Дети показывали дорогу и тараторили наперебой. Их семьи, не нашедшие счастья в своих родных землях под властью свирепого правителя, собрали однажды нехитрые пожитки, погрузились в лодки и сбежали искать более приветливое место. И вот уже почти полгода, как нашли его здесь, в древних ничейных краях. Дома на высоком берегу выглядели совсем новыми, однако землю переселенцы успели-таки распахать под посевы, в хлеву сонно мычала корова, а во дворах висели целые гроздья вяленой рыбы. Взрослые, завидев трёх крепких мужиков с оружием, готовы были уже браться за топоры, но приветливое слово и предложенная на обмен соль смягчили их нрав. Гостей пригласили за общий стол, всячески обласкали, а заодно как бы невзначай поинтересовались, нет ли у их правителя обычая прибирать к рукам всякую свободную землю. Такого обычая у князя не водилось, и прибрежные жители окончательно подобрели. И только раздосадованный ошибкой Хавдан долго ещё бурчал себе под нос:

— Переселенцы, значит... ну-ну... Ничего дурного не замышляют... Поверили одним таким... С вами держи ухо востро...

Впрочем, это не помешало старику провалиться в сон, едва коснувшись спиной соломенного ложа, а утром вскочить свежим и полным сил. Снилось ему, как и последние двести лет, только хорошее: бескрайнее синее небо, море в белых гребнях волн и лёгкие крылатые тени, резвящиеся в потоках солнечного света.

Начало рассказа здесь.

Начало 2 части здесь.

Глава 3.

Варя, сидящая на крыльце, обернулась на звук. Она окинула меня ледяным взглядом и снова отвернулась. Сев рядом, я покосился на девушку:

- Как ты?

Продолжая глядеть перед собой, девушка буквально протолкнула слова сквозь сжатые губы:

- Жить буду.

Я покрутил головой, оглядывая двор:

- А эти где?

- Спят.

- В смысле?- я повернулся к Варе, но она проигнорировала движение - лишь её губы, на мгновение сжавшись ещё плотнее, всё же шевельнулись:

- В прямом - спят в своей кровати. Сон необходим для восстановления после таких повреждений.

- То есть меня ты оставила лежать на полу, а их отвела в спальню?

Девушка ничего не ответила, и я нахмурился ещё больше:

- Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Варя ответила прямым взглядом:

- Обязательно было их так калечить?

Её вопрос отозвался во мне волной раздражения, но я сдержался, лишь буркнул под нос:

- Пусть скажут спасибо, что вообще не убил.

Не произнеся больше ни слова, Варя поднялась и открыла дверь в дом. Она задержалась на пороге, и я буквально физически ощутил её взгляд на своём затылке. Обернувшись, я встретился с ней взглядом:

- Что?

Девушка отрицательно качнула головой и бросив короткое: - Ничего, - вошла в дом. Посидев ещё полминуты - остывая от нахлынувших эмоций - я нехотя поднялся и зашел следом.

Варю я нашел на кухне. Сложив руки на груди и прислонившись пятой точкой к столешнице, девушка осуждающе смотрела на меня. Я не выдержал:

- Что-то я не пойму - ты на чьей стороне? Помнится ты обещала защищать меня, но почему-то помогаешь тем, кто на меня напал - лечишь их, спать укладываешь, а на меня смотришь волком.

Глаза девушки сверкнули молниями, но слова прозвучали иначе - в них было больше сожаления, чем злости или раздражения:

- Я помню, что я обещала. Но если бы я знала, что... - Варя неожиданно отвернулась, пряча лицо в ладонях и лишь вздрагивающие плечи выдавали, что происходит. Не зная, как реагировать, я молча ждал. Спустя минуту, вытерев глаза, Варя глубоко вздохнула, а затем повернулась ко мне. В её взгляде сквозило что-то новое - она будто смотрела на другого человека. Помолчав пару секунд, девушка хмуро покачала головой:

- Быстро же ты изменился. Даже не верится.

Я пожал плечами:

- Выбора не было.

- Может и так, - девушка кивнула, - но в любой ситуации всё равно надо оставаться человеком, а не чудовищем.

Мне стало обидно:

- Надо было дать им убить меня?

- Нет, но и калечить тоже не стоило!

- Как мог, так и защищался!

- Защищался?! - глаза Вари удивленно распахнулись, - ТЫ ЗАЩИЩАЛСЯ?! Да я своими глазами видела с каким удовольствием ты сломал Лене ногу! Ты же просто упивался своим превосходством!

От её слов во мне снова всё закипело :

- НЕПРАВДА! Я ВСЕГО ЛИШЬ ЗАЩИЩАЛСЯ!

- Нет, - Варя грустно покачала головой, - ты не защищался - ты их избивал. Ускорялся, бил и замедлялся, чтобы насладиться результатом. И мне очень жаль, что ты таким стал.

Мои глаза непроизвольно сузились:

- Это каким же "таким" я стал?

Глаза Вари сверкнули:

- Злым и агрессивным! Готовым убивать! - В глазах девушки появились слёзы, - Как же я жалею, что Влад променял свою жизнь на тебя!

Я не выдержал:

- А Я НЕ ПРОСИЛ ЕГО ЭТО ДЕЛАТЬ! И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ ПРОСИЛ ТЕБЯ ЗАЩИЩАТЬ МЕНЯ!

- А знаешь что? - Варя вдруг заговорила совершенно ледяным тоном, - Ты прав! Ты действительно ни о чем не просил - я сама выбрала такую цену! И пока ещё не поздно, я от неё отказываюсь - лучше уж я буду и дальше жить изгоем, чем всю оставшуюся жизнь защищать такого ублюдка! - Варя стремительно вышла из кухни, а следом стукнула входная дверь, выпуская девушку из дома.

- ДА И ПОШЛА ТЫ! - я схватил со стола чашку и со всей силы швырнул её в стену, - САМ СПРАВЛЮСЬ!

Постояв несколько секунд, утихомиривая бушующие эмоции, я окинул взглядом кухню. Заметив стоящую рядом с холодильником биту, я хмыкнул:

- Вот прямо сейчас и начну!

Проверив количество патронов и положение предохранителя я сунул пистолет за пояс и подхватил биту. Помахивая ей, как дубиной, я поднялся на второй этаж и по-очереди обследовал все комнаты. Лена и Вовка оказались в угловой спальне - они спали обняв друг друга. Я легонько ткнул битой Вовку в бок и тихо позвал:

- Вова-а. - Бывший напарник всхрапнул и что-то невнятно пробормотал. Я ткнул его сильнее:

- Давай-давай, соня, просыпайся.

Открыв глаза Вовка мутным взглядом уставился на меня. Через секунду его взгляд стал осмысленным, и Вовка попытался было подняться, но я упёр биту в его грудь и, приложив палец к своим губам, взглядом указал на Лену:

- Ш-ш-ш!

Покосившись на свою девушку, Вовка осторожно сдвинул её руку со своего живота и медленно поднялся, вопросительно глядя на меня. Я указал битой на его штаны, лежащие на стуле неподалеку и прошептал:

- Наручники где?

Недоумение промелькнуло в глазах парня, но всё также молча, он подошёл к тумбочке, достал наручники и протянул мне. Я отрицательно покачал головой и указал на Лену:

- На руку и к ножке кровати. И смотри не разбуди - ты же не хочешь, чтобы мне пришлось её вырубить этим? - я махнул битой.

Вовка защёлкнул наручники одной стороной на ножке кровати, аккуратно свесил руку девушки и застегнул второе кольцо наручников на её запястье. Выпрямившись, он выжидательно уставился на меня, и я кивнул на выход из комнаты:

- Бери шмотки и на кухню.

- Вова, - я сел на угол кухонного стола напротив бывшего напарника, сидящего на стуле, - вот скажи мне - на кой черт вы на меня напали? Я же по-человечески попросил, чтобы ты был один. А ты что сделал? - Я соскочил со стола и прошелся туда-сюда:

- Вот что мне теперь с вами обоими сделать?

Бывший напарник поднял на меня удивлённый взгляд:

- Мы на тебя напали?! Это же ты набросился на меня, как только пришёл!

Удивление и негодование в его голосе были такими искренними, что я тут же повернулся и в упор посмотрел на него:

- Чего?!

Вовка, покосившись на биту, менее уверенно повторил:

- Это ты на нас напал когда пришёл - сначала на меня, а потом и Лену избил.

- Вова! - я сощурился, - А ты часом не охренел такое мне заявлять?! Твоя баба чуть не проломила мне голову вот этой самой битой, - я ткнул биту в лицо Вовки, и он отшатнулся. Его лицо вытянулось, а глаза стали круглыми:

- Да не было такого!

- Ага! Как же! - я усмехнулся, - Ленка замахнулась, а я увернулся и вместо моего затылка бита прилетела тебе в нос! Всё тут кровью своей заляпал! - я оглянулся по сторонам, разглядывая пол:

- О! Да вы даже отмыть её уже успели?! Шустро!

Бывший напарник вскочил на ноги:

- Ничего подобного не было! Это ты мне врезал и нос разбил! Ленка тебя остановить попыталась - ты и ей врезал от души!

Я изумился:

- Вова! Тебе вместе с носом память отшибло?! Ты чего несешь?! Откуда тогда бита взялась?!

- Да в углу она валялась! - Вовка махнул рукой в сторону угла с холодильником, - Она же всегда там стояла - вот ты её и взял!

Я покачал головой:

- Не надо пудрить мне мозги! Всё было по-другому: ты открыл мне дверь и затащил на кухню, а Ленка пыталась голову мне раскроить, да я увернулся!

- Да нет же! Не так!

Отчаяние в голосе парня было таким явным, что мне стало интересно - я остановился перед ним, поставил биту вертикально и опёрся на неё:

- Не так? А как же тогда всё было?

- Я открыл тебе дверь, ты впихнул меня внутрь и сразу же ударил в живот и лицо - нос мне разбил до крови. Ленка полезла нас разнимать - ты избил и её! Мы тебя и пальцем не успели тронуть.

Я покачал головой:

- Ещё скажи, что мне всё приснилось! И как мы дрались, и как ты в меня стрелял...

- Чего?! - Вовка опешил, и его глаза стали по-совиному круглыми, - Ты чего несешь?! Когда это я в тебя стрелял?

- Сразу после того, как я сломал Ленке колено, а тебе челюсть! Вы оба вон там

валялись, - я кивком указал на пол кухни, - Ты ствол из-за пояса вытащил и пальнул в меня!

Лицо парня стало ещё удивлённее, хотя казалось, что больше уже некуда:

- Чего ты сделал? Сломал Лене колено? Братан! У тебя вообще крыша поехала! Ничего ты ей не ломал - нормально всё у неё с ногами! И с пистолетом полный бред - нет у меня ничего! - Он вдруг просветлел:

- Даже если допустить, что я сейчас вру и всё было как ты говоришь. Раз я стрелял, значит где-то здесь есть пуля или хотя бы отверстие от неё? Где оно?

Я пожал плечами и махнул на стену за его спиной:

- Где-то здесь, на этой стене.

- А давай найдем?

- Тебе надо - ты и ищи!

- Хорошо, - Вовка кивнул и подошёл к стене. Внимательно оглядев её, он повернул:

- Здесь нет ничего - ни одного пулевого отверстия. Не веришь - смотри сам!

Я нахмурился и махнул битой в другой угол кухни:

- Отойди и стой спокойно.

Вовка послушно исполнил, а я пристально оглядел стену - бывший напарник был прав - следов попадания не было. Я озадаченно поскреб подбородок:

- Значит улетела в другое место. Да это и не важно, - я повернулся к Вовке, - Важно лишь то, что ты в меня стрелял.

- Дим! Не было у меня никакого пистолета! Ты же сам знаешь, что мы оружие сдаем после дежурства.

- А кто говорит про табельное? - я ухмыльнулся, - Зная тебя - не удивлюсь, если у тебя найдется какой-нибудь "левый" ствол.

- Блин! Ну не веришь мне - иди у Ленки спроси!

- Пфф! - я ухмыльнулся, - Кто ж вам мешал договориться?!

Вовка психанул:

- Ты вообще не соображаешь, что несешь! Бредятина полная! То я стрелял в него, то он Ленке ногу сломал!

Я кивнул:

- Ага, сломал. И тебе, кстати, два пальца сломал - мизинец и безымянный на правой руке.

- Чего? - Вовка опешил и непроизвольно глянул на свою руку, но тут же оправился:

- Да ничего ты мне не ломал! Ни мне, ни Ленке!

Я снова ухмыльнулся:

- И у кого из нас память тогда отшибло?!

Вовка растопырил пятерню перед моим лицом:

- Да смотри же! Нормально всё с моими пальцами!

- Конечно нормально, - я кивнул, - Вас же Варя вылечила - тебе пальцы и сломанный нос, а Лене ногу.

Взгляд Вовки изменился - в нём появился страх. Сделав шаг назад, он зацепил ногой стул и вздрогнул, когда тот с грохотом отодвинулся. Положив на него руку, Вовка тихо спросил:

- Дима, а кто такая Варя?

- Ну здрасте! Не помнишь что ли?! Медсестра из нашей больницы. К тому же он сестра твоей Лены. И Даши, кстати, тоже.

- Да? - взгляд Вовки стал ещё более странным, - Я впервые слышу, что Лена и Даша сестры, да к тому же, у них есть ещё сестра. Как же она здесь оказалась?

- Мы вместе приехали.

- Вместе с кем? С Варей?

- Ну да, - я снова кивнул.

Вовка покачал головой:

- Дима, сюда я тебя привёз. Я! И никакой Вари здесь никогда не было!

- Нет, - я отрицательно помотал головой, - Мы с Варей приехали. Она снаружи осталась - ждала, когда я её позову.

- И ты её позвал?

- Нет, она сама пришла, когда увидела, что я вас победил.

Сверху раздался шум, а следом крик Лены:

- Вова! Вова-а-а!

Парень дёрнулся на звук, но я поднял биту:

- Стоять!

Не отвечая, Вовка неожиданно резко развернулся и с размаху врезал мне в челюсть. Удар был настолько неожиданным, что я моментально потерял ориентацию в пространстве и рухнул на пол.

***

- Ребята, он в себя пришёл! - знакомый голос, раздавшийся совсем рядом, заставил меня распахнуть глаза. Встретившись взглядом с Дашей, я вздрогнул и попытался встать, но безуспешно - руки оказались связаны веревкой, а тело и ноги примотаны кровати прозрачным скотчем.

- Тише-тише! - Даша положила руку мне на грудь и погладила, - Успокойся, всё хорошо!

В комнату вошли Вовка и Лена.

- Братан, ты как? - Вовка обеспокоено заглянул мне в глаза.

Во рту было словно в пустыне, и я, еле шевеля языком, смог вымолвить только одно слово:

- Воды.

- Сейчас-сейчас! - Лена убежала, а Даша снова погладила меня:

- Как же ты нас всех напугал.

Я молча посмотрел на неё и демонстративно дёрнул руками. Вовка развел руками:

- Прости, брат, но это для твоей и нашей безопасности.

Лена вернулась со стаканом воды в руке и передала его Даше. Поднеся его к моим губам, девушка второй рукой приподняла мне голову:

- Потихоньку, не торопись.

Сделав пару глотков я опустил голову обратно:

- Развяжите!

Девушки синхронно посмотрели на Вовку, а тот махнул рукой, сгоняя Дашу со стула. Девушка поднялась, и Вовка сел на её место, глядя на меня:

- Что последнее ты помнишь?

Я поморщился, вдруг ощутив, как болит левая скула:

- Твой кулак.

Вовка смущенно улыбнулся:

- За это прости - другого выхода не было. А до этого что было?

- Мы разговаривали.

- Так, - Вова кивнул, - А о чём?

Хмуро окинув всех взглядом, я решил всё как думал:

- О том, что я избил тебя и Лену.

- Можешь описать как это было? С самого начала.

- Я пришёл сюда, чтобы кое-что выяснить, а ты и Лена на меня напали.

Вовка оглянулся на девушек - Лена ахнула и прижала руку ко рту, глядя на меня странным взглядом, а Даша нахмурилась. Вовка снова повернулся ко мне:

- А ты один сюда пришёл?

- Нет, - я качнул головой, - с Варей.

- А Варя - это...?

- Их сестра, - я взглядом указал на девушек и те переглянулись. Даша уточнила:

- Моя и Лены?

Я кивнул:

- Да.

- То есть мы с Леной сестры и у нас есть ещё одна сестра?

- Да.

Девушки снова переглянулись, и Вовка обернулся к ним:

- Убедились?

- Да уж, - Лена кинула на меня взгляд и снова посмотрела на Вовку, - И что делать?

Вовка пожал плечами:

- С ним явно что-то не то - надо везти в больницу.

- Ни в какую больницу я не поеду!

Все трое замолчали глядя на меня, а Вовка покачал головой:

- Братишка, - он почему-то заговорил ласково, словно с ребёнком, - с тобой что-то не так и надо показаться врачу. Он посмотрит тебя, выпишет таблетки какие-нибудь, и всё снова наладится.

- Нет! - я начал извиваться всем телом, пытаясь разорвать скотч, - Ни в какую больницу я не поеду! Хватит с меня врачей!

- Дима, пожалуйста, успокойся! - Даша начала меня гладить по голове, - Ты ударился головой, когда бросился спасать меня, и теперь у тебя галлюцинации! Тебе правда надо к врачу! Я уже жалею, что взяла в руки этот нож!

Я уставился на неё:

- Чего? Какой нож?

- Обычный, - Даша пожала плечами, - которым ты мясо резал, а потом мне дал, чтобы я салат порезала.

Я нахмурился, а девушка продолжила:

- Я взяла его у тебя, а когда пошла, то споткнулась, и если бы не ты, то упала бы прямо на остриё.

Я помотал головой:

- Не так всё было! Я мясо кинул и поэтому ты на нож не напоролась!

- Не, братан! Я сам всё видел - ты Дашке под ноги рыбкой нырнул - она на тебя и грохнулась. Ты от удара головой об пол хорошо приложился, потому что сразу сознание потерял.

Лена кивнула:

- Ну да! Мы с Вовой сперва Дашу подняли на ноги, а потом смотрим - ты без сознания! Вова тебя на кровать перенес, а мы с Дашкой побежали одеваться, чтобы всем вместе в больницу поехать. А потом ты, наверное, очнулся и ушел, потому что когда мы спустились вниз, то Вова сказал, что он отлучился всего на минуту, а когда вернулся, то тебя уже не было нигде.

Даша, подтверждая слова подруги, закивала:

- Мы вокруг дома всё облазили, но тебя так и не нашли!

- Я вернулся в дом за телефоном - хотел на поиски кого-нибудь вызывать - а тут ты сам в дом зашёл и сразу на меня накинулся с кулаками! Хорошо девчонки подоспели на шум - еле-еле втроём тебя скрутили - ты как мельница тут руками и ногам махал во все стороны! - Вовка вдруг виновато улыбнулся, - Извини, но пришлось тебя в дорожку ковровую завернуть - ты только тогда успокоился - поорал что-то невнятное да и отключился. Знаешь, как мы офигели, когда ты вдруг заткнулся и захрапел?!

Лена подхватила:

- Мы побоялись везти тебя в таком состоянии - так на кухне и оставили, только дорожку размотали и одеялом накрыли.

- Пока провозились уже второй час ночи был. Решили, что на ночь глядя ехать вообще нет смысла, ну и спать легли. Кто ж знал, что тебя опять переклинит и ты нам такой подъём сегодня устроишь!

Я переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, что происходит: с одной стороны история была очень правдоподобна (а ещё более правдоподобными были эмоции ребят), а с другой... с другой, я совершенно им не верил. Среди вертящихся мыслей одна проступала всё более и более отчетливо:

- Ну уж нет! Один раз вы уже пытались меня убить, и второго шанса я вам давать не собираюсь!

Сделав озадаченный вид, я взглянул на ребят:

- Слушайте, я наверное и правда головой приложился - что-то всё перепуталось.

- Вот! - Вовка обрадовался, - И я говорю - к врачу тебе надо!

- Вова, ну ты же знаешь, что к ним в руки только попади - залечат насмерть! Давай я лучше здесь отлежусь денёк, да и все дела?!- я сделал жалобный вид, - Ну правда, народ! Чего туда-сюда кататься?

Вова заколебался и вопросительно взглянул на девушек - те переглянулись, и Даша пожала плечами:

- Ну не знаю... - она посмотрела на меня, - Ты как вообще себя чувствуешь-то?

- Да нормально всё, - я улыбнулся во все "тридцать два".

- Да? - Вовка нахмурился, - Что-то мне не верится - ты только что утверждал, что я в тебя стрелял.

- Да развёл я вас! А вы повелись! - я засмеялся, стараясь, чтобы смех звучал как можно реалистичнее, - Как дети малые! - Отсмеявшись, я дёрнул руками:

- Ладно, пошутили и хватит - развяжите меня!

Снова переглянувшись, я Вова поднялся и вышел из комнаты. Вернулся он через минуту с кухонным ножом в руке:

- Ну смотри! - он разрезал скотч, удерживающий руки, - Если что - я церемониться больше не буду - вырублю и к врачам! Понял?!

- Да понял-понял! - я кивнул, неотрывно следя за лезвием, перерезающим скотч на ногах. Едва дождавшись, пока нож рассечет последнюю липкую ленту, я вскочил, оттолкнул оторопевших девушек и рванул что было мочи на первый этаж. Добежав до двери на улицу, я увидел свои кроссовки и, не останавливаясь, подхватил их в руки. Под громкий топот пришедшего в себя Вовки, я открыл замок и выскочил за дверь. Окинув взглядом двор, я, как был в носках, стрелой помчался в сторону, где вчера мы с Варей оставили машину, надеясь, что по уже изученной лесной дороге смогу добраться до шоссе раньше, чем Вовка сможет меня догнать.

Преодолев с наскока кустарник, я тут же застыл - передо мной стоял наш джип. На носочках прокравшись поближе, я осторожно заглянул в заднее окно - Варя спала максимально разложив водительское сиденье.

- Варя! - я тихонько постучал по стеклу, - Варь! Открой!

Девушка вздрогнула и, моргая, приподнялась и закрутила головой по сторонам. Я постучал еще раз:

- Варечка! Открой, пожалуйста!

Девушка, нажав кнопку, немного опустила окно:

- Чего тебе?

- Варечка! Прости меня! Я не прав! Пусти! Пожалуйста! Они гонятся за мной! - Я обежал машину и подёргал ручку пассажирской двери:

- Пусти меня скорее!

Замки тихо щёлкнули, и я запрыгнул на сиденье:

- Заводи скорее! Надо убираться!

Подняв спинку своего сиденья, Варя повернула ключ, заставив мотор машины негромко заурчать.

- Варечка! Давай-давай! - я заерзал на сиденье, глядя на девушку, - Поехали скорее!

Нахмурившись, но не сказав ни слова, Варя развернула машину и, постепенно наращивая скорость, повела машину по лесной дороге, а я, сев на сиденье боком, сквозь заднее стекло пытался разглядеть погоню.

***

Вырулив на шоссе, Варя тут же припарковалась у обочины и выжидающе уставилась на меня. Я сложил руки в молитве:

- Ты даже не представляешь, как я рад, что ты не уехала! Прости ты меня, дурака - не прав я был! Каюсь и посыпаю голову пеплом! Обещаю больше так не делать, только поехали отсюда побыстрее!

Покачав головой, девушка вздохнула и снова завела машину. Влившись в поток, она сосредоточилась на дороге, а я откинулся на сиденье:

- Вроде погони нет, - я бросил взгляд на девушку, - Куда поедем?

- К Старику.

- Зачем? - я удивлённо поднял бровь, - Он же сказал, что пока всё не сделаем, приезжать только в крайнем случае можно.

- Сейчас и есть крайний случай! - Варя недовольно глянула на меня.

- В смысле? Ты из-за погони что-ли так решила? Не обращай внимания! Не в первый же раз!

Девушка усмехнулась:

- Это меня беспокоит меньше всего.

- А чего тогда? - я непонимающе уставился на неё, - Ты всё ещё обижаешься что ли?

- Нет, - Варя качнула головой, - Я уже сказала, что больше не хочу в этом участвовать.

Я скривился:

- Ну, милая моя, как ты хотела?! Совсем без крови не выйдет: лес рубят - щепки летят! Тут, вон, целая война назревает, а ты пары капель крови уже испугалась! И вообще, - я вопросительно уставился на девушку, - ты зачем их лечила?! Они же меня чуть не прибили!

- Это ты их чуть не убил, - Варя нахмурилась, не отрыва взгляд от дороги, - И убил бы, если бы я не остановила! - Она посмотрела на меня:

- Будет война или нет - жизнь покажет, но пока её нет, никто не имеет права так поступать!

Я усмехнулся:

- Может надо было дать им убить меня?!

- Тебя никто и не убивал!

- Да откуда тебе знать?! Тебя же там не было!

Варя вздохнула:

- Думай что хочешь, я не собираюсь ничего тебе доказывать.

Правое запястье полыхнуло болью, и я завертел головой по сторонам, ища причину наступившего замедления, а обернувшись не поверил глазам: целиком закрыв проем заднего стекла в полуметре за нами застыла машина. Чертыхнувшись, я с силой надавил на ногу Вари и снял замедление: двигатель взревел и наш джип сделал резкий рывок, в последнюю секунду уходя от удара. Преследователи, не ожидавшие такого маневра отстали, но надвигающийся рёв дал понять, что это ненадолго.

- Варя! Гони!

Девушка отреагировала мгновенно - мотор снова взвыл высокими оборотами, и я обернулся, пытаясь разглядеть кто нас преследует. Варя глянула в зеркало заднего вида:

- Ты видишь кто это?

Я обернулся к ней:

- Духи!

Не говоря больше ни слова Варя кивнула и, под вспышку боли у меня на запястье, резко бросила машину в сторону, уходя от нового удара. Едва не потеряв равновесие, я вцепился в спинку сиденья, не спуская глаз с догоняющей нас машины. Выйдя на более-менее свободный участок, Варя кинула взгляд на меня:

- Пристегнись и держись крепче - буду резко тормозить!

- Зачем?

- У них машина мощнее - по прямой нам не оторваться, а город уже совсем близко - там всё ещё хуже - догонят на первом же светофоре.

Кивнув, я дёрнул ремень и сунул его защелку в замок. Откинувшись назад, я схватился одной рукой за ручку на двери, а другой за подушку сиденья, и кивнул:

- Готов!

Варя, глядя в зеркало, двумя ногами ударила по тормозам, и под громкий визг резины наша машина пошла юзом. На секунду я повис на впившемся в тело ремне, а затем мощнейший удар вбил моё тело в сиденье, напрочь вышибая дух. Мир за окнами начал вращаться - потерявший управление джип закрутился на дороге, рисуя чёрные полосы на асфальте, с каждым мгновением приближаясь к обочине. Мелькнула светлая полоска гравия и, под оглушительный скрежет металла, калейдоскоп света и тьмы принялся швырять меня во все стороны, словно стремясь во что бы то ни стало выбросить из автомобиля. В два оборота преодолев неширокую полосу земли, джип со всего маху влетел в деревья и, с грохотом и треском снеся одно из них, наконец завершил свой полёт.

***

- Дмитрий, вы меня слышите? - тихий мужской голос звучал словно сквозь ватное одеяло - глухо и невнятно. Я открыл глаза, рассчитывая увидеть говорящего, но это оказалось не так-то просто - вокруг была полнейшая темнота. Я приподнял голову:

- Кто это? Кто говорит?

Теплая рука легла мне на лоб, укладывая обратно:

- Лежи, Димочка, лежи, - Мягкий женский голос неожиданно отозвался во мне волной тепла - из глубин памяти всплыло родное лицо, и я, поймав гладящую мой лоб руку, прижал её к щеке:

- Мама, - я улыбнулся, поняв, что очень соскучился, - Мамочка!

- Димочка! - женщина вдруг всхлипнула, а её вторая рука легла поверх моих,- Сыночек! - Дрожащий от слёз голос прозвучал чуть в сторону - к кому-то другому, не видимому в темноте:

- Он меня узнал! Узнал!

- Это очень хорошо, - Знакомый мужской голос с другой стороны кровати заставил меня вздрогнуть всем телом. Я повернулся в сторону матери, максимально напрягая глаза в пытке разглядеть её в темноте:

- Мама, а почему здесь так темно?

- Темно? - Радость в голосе мамы разбавила тревога.

- Ну да! Я вообще ничего не вижу!

Руки мамы напряглись:

- Порфирий Петрович! Он же ничего не видит! Вы понимаете? Ничего!

- Не будем торопиться, - тихие шаркающие шаги дали понять, что Старик подошёл к моей матери, - Давайте дадим парню отдохнуть, прийти в себя, а уж потом будем делать выводы насчёт состояния. А вы сейчас лучше езжайте домой - отдохните и поспите. Дарья сообщит, когда можно будет снова навестить Дмитрия.

Рука мамы, освободившись из моих, погладила меня по щеке:

- Всё будет хорошо, сыночек, - голос задрожал, - Всё будет хорошо! Ты обязательно поправишься! - Её руки исчезли, скользнув по мне последний раз, и я сел, слепо глядя перед собой:

- Мам! Не уходи! Посиди со мной ещё!

Женщина всхлипнула:

- Отдохни, сыночек! Отдохни, и я снова приду!

Наощупь откинув укрывающую меня ткань, я сел на кровати:

- Подожди! Я сейчас!

Пара сильных рук, легко закинув мои ноги обратно на кровать, надавила мне на плечи, укладывая в постель, и Дашин голос потребовал:

- Дмитрий, ложитесь немедленно! Вам нельзя вставать! Постарайтесь отдохнуть...

Я дёрнулся:

- Да не хочу я отдыхать! Что происходит?! Почему я ничего не вижу?!

Даша попыталась что-то сказать, но Измайлов её перебил:

- Дашенька, отпустите его. Дмитрий разумный человек и я думаю, что нам удастся договориться.

Давление на мои плечи исчезло, и я тут же сел, таращась во тьму:

- Что происходит?! Почему я ничего не вижу?!

Судя по звукам Измайлов сел на стул неподалёку. Он немного помолчал, затем тихо кашлянул, прочищая горло:

- Давайте поступим так: сперва вы отвечаете на мои вопросы, а после этого я отвечу на ваши. Сразу скажу, что наш разговор записывается. Вы согласны?

- Да, - я кивнул и сел поудобнее, закутавшись в ранее укрывавшую меня простынь, - Согласен.

- Тогда начнём. Вы узнали вашу маму?

Мои брови поднялись:

- Конечно! Вы же сами всё слышали!

- Не обижайтесь - вопрос нужен для записи - просто ответьте на него.

- Ладно, - я кивнул, - Да, узнал.

- Хорошо. Как её зовут?

- Её зовут... эээ... - я завис, пытаясь отыскать в памяти имя матери, затем просиял:

- Глафира Петровна.

- Очень хорошо. Даша, останови запись, пожалуйста.

- Это всё?

- Да, Дмитрий, я узнал всё что мне было нужно.

- И что же вы узнали?

- Результат повторной операции.

В памяти всплыл другой разговор с этим же человеком, и я, сообразив где нахожусь, усмехнулся про себя:

- Ох и тупая же ты скотина! Когда ж до тебя дойдёт, что не по зубам я тебе!

- Ну да ладно - до выхода путь известный, надо лишь момент выбрать. А пока сыграем в твою игру.

- Речь об операциях на моём мозге?

- Да, о них, - моё воображение нарисовало, как Старик кивнул, по-обыкновению улыбнувшись лишь уголками губ.

- Насколько я помню, первая - это, - я поднял обе руки и загнул по два пальца на каждой, изображая кавычки, - восстановление удалённых участков моего мозга с помощью уникальной технологии печати, - я закатил глаза, показывая отношение к сказанному, затем ухмыльнулся:

- И что же было на этот раз?

- Вы зря ёрничаете, Дмитрий, - в голосе Измайлова появились нотки недовольства, - Вам, наверное, кажется это смешным, но на самом деле ситуация более, чем плачевная: многократные нарушения вами предписанного режима, пропуск лекарств и совершенный побег - всё это привело к резкому ухудшению состояния созданных в ходе первой операции участков мозга - в них начали разрушаться нейронные связи.

Я улыбнулся:

- Если вы сейчас хотели заставить меня переживать - зря старались! Я не верю во всё это!

Измайлов тяжело вздохнул:

- Что ж, я сделал всё что мог: провёл многочасовые операции, спорил с руководством, выбивая деньги на оборудование и лекарства, даже жил в здесь, в клинике... в конце концов, я даже рискнул своей карьерой! А вы... Стул под Измайловым скрипнул, прерывая повисшую паузу:

- Мне пришлось провести вторую операцию и удалить пораженные участки. К сожалению, в их число вошла и та часть, что отвечает за интерпретацию увиденного - ваш мозг не в состоянии понять, что ему передают ваши глаза - поэтому вам кажется, что здесь темно, - Измайлов снова вздохнул, - У вас ещё осталась возможность понимать то, что вы слышите, но как долго это продлиться я не знаю.

Мне в голову вдруг закралась мысль, что всё сказанное этим усталым голосом- правда. Я занервничал:

- Погодите-ка! Если всё это правда, то вы не имеет права всё вот так оставить! Напечатайте всё снова!

- Увы, но это невозможно, - голос врача был полон грусти.

- Почему?! Ведь у вас же всё есть для этого! Почему вы не хотите мне помочь?!

- Ваше поведение долгое время оставалось неадекватным - вы словно жили в другом мире, лишь изредка возвращаясь в сознание, но даже тогда вы не узнавали вашу мать, дрались с персоналом и делали другие вещи, из-за которых многие косо смотрели на этот проект. Последней каплей стал ваш побег - проект объявили закрытым, а вас - сумасшедшим. Меня чуть не уволили, когда я отстаивал, чтобы вас не отправили в психиатрическую клинику, а оставили здесь и позволили наблюдать, но мне отказали и в этом! Даже если бы я захотел, у больше меня нет никакой возможности вам помочь.

Единственное чего я смог добиться, это проведения комиссии, обязанной дать заключение о вашей вменяемости: если вы сможете убедить их, что не опасны для окружающих - вас просто выпишут, в противном случае - отправят в специальное учреждение.

- Судя по звукам, Измайлов поднялся, переставил стул к стене и постоял пару секунд не шевелясь. Он вдруг тяжело вздохнул:

- Простите, Дмитрий, я сделал для вас всё, что было в моих силах, - не останавливаясь и не говоря больше ни слова, он быстрым шагом направился к выходу из палаты. Тихо стукнула закрывшаяся дверь, и Даша, тут же оказавшись рядом, легонько надавила на мои плечи:

- Ложитесь, Дмитрий, вам надо отдохнуть.

(продолжение следует...)

Пролог

Глава 1.1

Глава 1.2

Глава 1.3

Глава 1.4

Глава 1.5

Коховски ухмыльнулся своим мыслям, выскочил из коридора в причальный док и тут же выхватил импульсник. Почти перед самым носом космодесантника стоял механоид. Маркус навел оружие на корда и собирался высадить в чужого всю, оставшуюся после убийства Лучо, батарею, когда его прервали. Остановил десантника возглас тардума, на этот раз уж точно не ментальный, а естественный, вырвавшийся из луженой глотки "безмозглого":

-Отставить! Убрать оружие от пленного!

Маркус только и смог, что разинуть рот от услышанного.

Пленнный корд - подобной чуши он ни разу не слышал.

С самого момента Возмездия, когда все чужие поплатились за свое вероломство и по сей день, еще ни разу не было случая, чтобы механоиды сдавались в плен. Да и схомутать живыми их было нереально. Эти, потерявшие свой первоначальный, природный вид букашки, почти всегда могли «отключиться». Что они регулярно и делали, не желая уповать на милость людей. Да, что там - самих себя, эти остервенелые богомолы даже своей собственной планеты не пожалели, не захотев оставить ее людям.

Стоило Возмездию свершиться, корабли кордов начали массированную бомбежку своего собственного дома, ну и ковчега людей, прибывшего туда, после акта мщения.

Причем, поливали корды родной мир не «экологичными» кварковыми бомбами или тахионными снарядами, они скидывали на поверхность тогда еще зеленого мира старую-добрую термоядерную дрянь.

Маркус слышал рассказы бывалых вояк о пурпурных протуберанцах, полыхающих на поверхности дома чужаков. Исполинские ядерные грибы, подобно распоровшим небеса деревьям, вздымались ввысь и заслоняли небо. Именно тогда, из-за этой чудной "растительности", пожравшей мир чужих, нежилую ныне планету, прозвали Мортем или попросту «Лес самоубийц».

Теперь же Маркус мог наблюдать, как представитель непокорной, почти безумной расы, мерно следовал за тардумом как ручная шавка огромных размеров.

Дополняло образ "выгуливания питомца " щупальце, тянувшееся от брони-контроллера "безмозглого" к металлическому телу Корда.

-Коховски, какого хрена? Что случилось со Скулли? - Окрик Гростера вывел Маркуса из секундного оцепенения.

-Я остался минировать, потому что эта конопатая морда, хоть и нельзя о покойниках плохо, делал это довольно-таки паршиво и главное медленно, а Лучо пошел оценить обстановку. И нет бы, мудаку сенсором подсветить обзор - сразу стал башку свою дурью за тот треклятый угол высовывать. А таракашки эти сраные катят. Золотые, Командир, понимаешь? Воины. Плазменных зарядов и на щит хватило.

-Что-то я смотрю ты не сильно расстроился смерти напарника? - Гростер вздернул почти седую бровь под прозрачным сейчас забралом брони.

-Командир, давай вот без этого. Я даже прикидываться не стану, что расстроился. Что мне плакать теперь из-за какого-то говнюка?

Прервал Маркуса, взрыв донесшийся из левого коридора - один ход для кордов был отрезан, оставалось два.

-Альфа! Занять оборону на двенадцать и два часа! Если не услышим чарующий сердце «бабах», придется встретиться с породистыми букашками.

Маркус, обрадовавшийся концу расспросов, все же, решился спросить командира о том, что тревожило всех без исключения десантников, еще до начала операции:

-Как мы поймем, что пора отступать?

На дредноуте были максимально сложные условия ведения переговоров. Естественно, ни о каком кибере речи и не шло, но даже простые рации плохо действовали на дальнем расстоянии, из-за постоянных помех, генерируемых кораблем.

Что уж было говорить о связи со вторым отрядом, находившемся, как предполагалось, на другом конце огромного корабля чужих.

Гростер невольно почесал скрытый шлемом затылок и сказал:

-Бог его знает, Коховски, а в случае с этим проклятым Фобосом, скорее дьявол. Этот поехавший Эпос просто сказал, ждать. Сказал, что мы поймем.

Гростер развернулся и пошел к "Урагану" как раз в тот момент, когда из центрального туннеля донесся взрыв.

Мина с антивеществом создала точку в пространстве, начисто лишенную материи и спровоцировала схлопывание обширного участка инопланетного корабля. Еще долго букашки не смогут подобраться к людям этим путем.

Оставался один ход – тот, за который были ответственны Маркус и покойный Скулли.

Прошла минута… Две… Из коридора не доносилось ни звука. Золотистого цвета корды уже должны миновать расстояние от поворота и напороться на мины. Или же, обнаружить их и насторожиться.

В любом случае - ничего хорошего тишина в туннеле замершим абордажникам не сулила.

Стоило Маркусу успокоиться и отойти от нервозности первых мгновений ожидания, как из коридора донеслись звуки выстрелов.

Редким всплескам плазменных турелей отвечали импульсные разряды.

"Не мог выжить, там мозги по полу растеклись."

Стоило десантнику подумать об убитом им товарищем, как нечто в черном выскочило из коридора и повалилось на пол причального дока бесформенной массой.

Объектом, повалившимся на пол прямо в прицелы систем наведения альфовцев, оказался десантник в экзокоже, которая в нескольких местах была прожжена сгустками плазмы. Генератор силового поля, черным обуглившимся наростом, болтавшийся на поясе абордажника, будто говорил, о том, что сделал все что мог для защиты человека и лишь потом, с чувством выполненного долга издох.

-Коховски, посмотри, кто это. - Команда Гростера заставила Маркуса чертыхнуться.

"Ну с чего опять я-то? Чуть что сразу Коховски."

Спорить с грозным командиром, абордажник, естественно, не стал.

Он осторожно высунулся из-за своего укрытия, которым, как и в прошлый его визит в док, оказался огромный контейнер, из которого на пол продолжала вытекать фиолетово-бурая жижа, уже образовавшая приличную лужу и пошел к неподвижному десантнику.

"Ну не может, это быть он. Не приросла же к нему голова"

Коховски подошел ближе и осторожно, дулом импульсника, перевернул лежавшее на боку, лицом ко входу в коридор, тело.

-Уффффф, - Маркус выдохнул. Вместо конопатой физиономии бывшего напарника он увидел маску смерти, застывшую на лице незнакомого десантника. Прозрачная лицевая пластина давала рассмотреть еще одну особенность умершего - не так давно он принимал "коктейль".

Не успел Маркус сложить воедино синюшное, почти черное лицо десантника и тот факт, что абордажник, принявший "Укол последнего шанса", не принадлежал к отряду альфа, в одну логическую цепочку, как все вопросы, терзавшие сейчас его разум, обрели ответы.

Еще двое десантников с чернильными лицами и красными глазами выволокли на себе из коридора человека в тяжелой броне, в котором пассажиры «Разряда» узнали паренька, сопровождавшего Айзека Райберга, перед самым стартом операции.

Второй отряд абордажников, попавший на корабль пришельцев с другой стороны дредноута, каким-то чудом преодолел почти четыре километра по враждебной территории и встретился с отрядом альфа.

За свершенное чудо, как было видно по куцым остаткам отряда сигма, многие из десантников поплатились жизнью. Еще двое были готовы это сделать, лишь бы донести лежащего без сознания паренька, до товарищей.

"Коктейль" если вовремя не успеть принять «Откат», мог оказать на организм необратимые последствия - человек сжигал себя изнутри, сам не замечая этого.

Следом за первой троицей выживших сигмовцев, выскочил еще один десантник, тащивший на себе диковинного вида винтовку, шириной ствола, способную поспорить с "Ураганом".

«Они совсем что-ли долбанулись? «Кронид» с собой припёрли», - название самого мощного и самого нестабильного переносного вооружения Сил Самообороны мелькнуло в голове Маркуса и тут же улетучилось, вместе со всеми другими мыслями, стоило ему взглянуть на человека, замыкавшего шествие поредевшего абордажного отряда.

Боль заставила Маркуса отвести глаза, как только тот на секунду сфокусировал взгляд на прозрачной броне Айзека Райберга.

Все сознание абордажника поплыло, повинуясь вязи символов, будто гулявших по поджарому телу Эпоса. Лишь на окраине помутненного разума Маркус улавливал еле-различимые слова:

-Не смотреть, не смотреть на коридор! Пять секунд!

«Один…Два…Три…»

Маркус покорно отсчитал в голове положенные мгновения и с опаской взглянул в направлении, где совсем недавно стоял Фобос.

На прежнем месте Эксперта по экстренным ситуациям не оказалось: он уже сидел возле закованного в тяжелую броню парнишки и что-то кричал подоспевшему к нему Гростеру.

Маркус смог напрячь заполненный белым шумом разум и все же услышал Райберга, отдававшего команды в групповой системе связи:

-Двойной «Откат» всем четверым и в регенератор на полную.

Ответ Гростера показался Маркусу неразличимым бурчанием, а вот слова Эпоса, сочившиеся злостью и волей, прозвучали в голове абордажника как-нельзя четко:

-Да мне похеру на ресурс и этого «красномордого». Этих людей нужно спасти!!! Они того стоят.

Командир попытался было подхватить мальца в тяжелой броне, но Райберг остановил порыв Гростера новой волной почти звериного рыка:

-Да не этого! С этим, физически, все хорошо. Десантников в регенератор.

-Но, Сэр, труп тоже? –Наконец-то слова командира долетели до ушей Коховски.

-Трупы двигаются? Вы что здесь - все такие тупые, как тот дегенерат херов, что застыл над моим человеком и не хочет ему помочь?

Маркус не сразу сообразил, что «дегенератом херовым» его, собственно, и называли. Рука десантника, лицо которого почти совсем потемнело, вцепилась в его ногу мертвой хваткой.

Обласканный в нескольких местах плазмой, подвергший свой организм безумному воздействию "Коктейля", десантник отказывался умирать.

Маркус, придя в себя, подхватил тело умиравшего бойца на руки и что есть сил, подгоняемый окриками Гростера, понесся к кораблю.

В чреве "Разряда " уже раскрыли свое лоно четыре капсулы биорегенераторов.

Эти, почти чудодейственные сосуды, могли спасти человека из самих лап дьявол (праведников в отрядах космодесантников не водилось), но использовали их крайне редко.

Регенераторы были крайне энергозатратными штуками и в миг могли «выпить» энергозапас такого маленького корабля, как "Разряд". Энергию на флоте предпочитали беречь больше чем людей, так что – капсулы, пусть и чудодейственные, очень выборочно спасали людей.

Маркус, влетев в медотсек корабля, отдал команду броне чуть живого десантника и та, секунду подумав, распалась на составные части, оставив на руках абордажника почти голое, иссохшееся и имевшего неестественный цвет, тело товарища. "Коктейль", в процессе башенного метаболизма, выжег почти все внутренние ресурсы организма человека и готов был пожрать оставшееся.

Коховски опустил десантника в чашу биорегенератора, предварительно вколов ему двойную дозу "Отката" и вышел из корабля, прямо в гущу десантников, скопившихся около Гростера.

-О, ну вот - все и в сборе.

Командир вяло улыбнулся и протянул толпе альфовцев руку, с зажатыми в ней кусками проводов.

-Тяните парни, все по-честному. Я сам не рад, но этот ублюдок, похоже прав. Другого выхода нет.

Маркус ничего еще толком не успел понять, а Гростер уже протянул ему руку, с оставшимися в ней двумя проводами.

-Давай, Коховски.

Маркус вытянул фиолетовый провод, оказавшийся вдвое длиннее чем последний, доставшийся самому командиру. Гростер приобнял застывшего Маркуса за плечо и отвел в сторону:

-Ну что, сынок, Родина не забудет твой подвиг, ты будешь покрыт вечной славой!

"Какая, к чертовой матери слава, старый пердун! Ты, о чем?"

Мысли метались в голове десантника, подобно кометам, оставляя за собой ледяной шлейф из страха и смятения.

Гростер начал посвящать замершего абордажника в детали очередного безумного плана Фобоса: как оказалось, сигма попала на дредноут не через пробоину в корпусе, а каким-то хитрым путем, неизвестно откуда известном Райбергу. Десантники, облаченные в легкую броню приняли «Коктейль» еще на «Фантоме» и высадились на поверхность корабля чужих, в броне, для этого не предназначенной.

Но, самое паршивое заключалось в том, что стоило команде десантников покинуть свой корабль, не весть как, обнаружившая его система ближней обороны дредноута, растерла «Фантом» в порошок.

Эпос опасался, что после того, как "Разряд" пробьет изнутри, едва затянувшуюся в месте пробоины, броню дредноута и выберется наружу, система ближней обороны, разотрет корвет, на этот раз не прикрываемый огнем людских линкоров, в труху.

Эпос предлагал простое решение проблемы: кто-то из десантников должен выбраться на поверхность корабля чужаков и уничтожить хотя бы ближайшие турели, дав остальным людям шанс спастись.

Глядя на длинный кусок кабеля в своей руке Маркус понял, что эта «почетная» обязанность выпала ему.

"Тварь!!!Сволочь!!!Гнида!!!" - Разум абордажника взорвался от криков отчаяния и ненависти, обращенной на Эпоса, все так же сидевшего около громоздкой брони.

«ААААААААА, какого хрена я фиолетовую-то взял? Я ведь терпеть не могу этот цвет. Цвет бабкиных волос.»

Оглушительный звук взрыва, донесшийся из правого коридора напомнил людям, что корды не забыли о них.

-Пойдем, Маркус, – Гростер, никогда не любивший панибратства, впервые назвал абордажника по имени. - Сейчас "Разряд" пробьет внешнюю оболочку, эта дрянь еще не нарастила все слои. Тебе нужно будет выбраться наружу.

Гростер потянулся к наспинному отсеку и извлек оттуда несколько мин.

"Ну как так то? Сдохнуть одному, ради этих ублюдков - черта с два. Может мне удастся выбраться и найти ход под обшивку. Может смогу сдаться в плен? Я много чего знаю. Послужу немного чужим, что с того?"

Безумная круговерть образов в голове Маркуса отпряла, с первым словами командир.

Потрепанный судьбой и чужими вояка еще немного подержал мины в руке и убрал обратно в отсек брони:

-Нет, сынок, не могу я так… Отправлять хорошего парня на смерть, сам оставаясь в стороне. Как я потом буду смотреть в глаза бойцам? Извини. Сам пойду. А ты не забудь, поднять за меня стаканчик чего-нибудь покрепче…

Гростер хлопнул Каховски по плечу и, если судить по закатившимся глазам, отдал ментальную команду телу, для перестройки в боевую фазу. Глаза пожилого бойца, вернувшись в нормальное положение, стали краснеть: "Коктейль" начинал действовать.

Маркус оставил, начавшего терять человеческий образ, командира, не веря своему счастью.

"Старый дурак - героем стать решил. Ну и прекрасно. Мы всех этих героев переживаем!"

Десантник вбежал в чрево корабля, спровоцировав закрытие отсека: все было готово к старту.

В самый последний момент, окрыленный неслыханной удачей абордажник заметил, что чертов Эпос и его товарищ остались снаружи.

-Ибарро, а эти что, решили остаться? - Маркус. окрикнул пилота, спешащего на свое место.

-Этот псих, сказал, что у них свой транспорт, ну и ладно, одним чудаком меньше на нашем корвете.

Темнобровый, смуглолицый Рауль Ибарро выразительно покосился в сторону, и только тогда Маркус заметил тардума и корда, все так же соединенных щупальцем, исходящим от брони «безмозглого». Они мирно сидели в дальнем конце десантного отсека.

-Сейчас дам внешний обзор, посмотрим, что будет твориться снаружи.

Как только десантники заняли свои места, "Разряд" сделал несколько выстрелов в ту точку брони, которая только недавно и далеко не полностью, оправилась от предыдущего "ранения".

Обладавшие памятью формы, материалы обшивки уже успели «нарастить» несколько слоев брони, но они не смогли сдержать даже не великую огневую мощь корвета.

Вакуум вновь ворвался, в лишь недавно обретший атмосферу, док.

Десантники видели, как их командир, активировав магнитные подошвы брони, дождался конца декомпрессии и устремился к разрыву брони, через который в док врывался холодный свет далеких звезд.

Следующие несколько минут ничего не происходило, а потом два взрыва оповестили абордажников, что Гростер еще жив. Следом за взрывом, внимание людей приковал к себе серебристый объект ворвавшийся в причальный док снаружи.

Это был крохотный космический корабль, размером с яхту, заостренной, обтекаемой формы, к самому носу, сужающейся в хищное острие. Корабль похожий на наконечник стрелы - древнее оружие предков, почти забытое и канувшее в лету, завис в считанных сантиметров надо полом, подле Эпоса и его подручного.

Парень все так же лежал без сознания.

Маркус продолжил смотреть, на галопанель с изображением Фобоса, с трудом закинувшего тяжелую броню в чудной корабль, а потом крикнул:

-Ибарро, черт тебя дери, ты чего ждешь? Раз он залетел, то мы можем стартовать!

Пилот, словно бы только и ждавший такой команды от кого-нибудь, активировал дюзы, проделав в покрытие дока, привыкшего отправлять корабли в космос с помощью гравитационных ловушек, пару обугленных дыр и направил "Разряд" в брешь брони дредноута.

Маркус успел заметить крохотную точку, мелькнувшую на галопанели заднего обзора, аккурат рядом с прорехой на месте, еще недавно бывшем огневой точкой сил ближней обороны. Их командир до последнего защищал свой отряд.

" Дурак." - Думал Маркус, откинувшись на спинку своего кресла.

Вывел десантника из сладостной дремы, всегда накатывавшей на абордажников, после выхода из боевой модификации, шум из дальнего угла десантного отсека.

Корд что-то шептал…

***

Айзек, еще раз посмотрел на изображение пробитой человеческой головы, заснятое им в одном из коридоров дредноута:

-Этот след явно не от плазмы, корды здесь не причем. Кому ж ты насолил конопатый? Люди - такие люди… Впрочем - это уже неважно. Верг, как там наш пассажир?

Степенный голос, обволок Эпоса, раздаваясь, казалось, ото всей обшивки крохотного командного отсека корабля:

-Модифицированный модуль мозга почти норме, усвоение такого объема и рода информации не могло пройти бесследно. Возможны побочные эффекты. Первый слой информации может просачиваться наружу, реагируя на информационные раздражители, но будет жить. Второй слой в норме.

-Спасибо, Верг, дай последние кадры перед взрывом корвета. Добавь перевод.

-Хорошо, Айзек, но прошу: больше не сокращай мое чудное имя, к слову, тобой и предложенное, до этого вульгарного «Верг».

- Хорошо-хорошо… Вергилий.

Галопанель перед Эпосом вспыхнула изображением. Десантный отсек "Разряда", не долетевшего до линкора, считанные километры, был тих.

В следующее мгновение, корд-техник, вся механика которого, если судить по контроллеру «безмозглого», была под управлением человека, начал издавать треск. Корд, точнее его органическая часть, говорил. Переводчик преобразовал долгий треск чужого всего в одну фразу:

" Не зря."

Вспышка взрыва, поглотившего корвет и унесшего жизни почти двадцати людей, прервала запись.

Айзек сложил руки вместе и задумчиво, подняв вверх свои полные стужи глаза, сказал:

- А, вот с этим уже можно работать...

Продолжение следует.

P.s. Впервые публикуюсь в "профильном" сообществе.

Надеюсь Вам понравится.