30.
…Раздавшийся звонок мобильника вывел из раздумий.
– Твой! – кинулась Марина к кровати, возле которой лежал на полу Серёжин телефон. – Придумать бы ещё, как сюда электричество провести, чтобы хоть телефоны подзаряжать, – подкинула она новую идею, протягивая «Моторолу» Полехе.
– Слушаю.
Звонил неизвестный. Мужской голос низкого тембра сразу обрел плоть в стереовизорах обоих «карабасов». Полнотелый, почти лысый мужик лет пятидесяти с гаком в ситцевом халате сидел на кожаном диване в помещении, больше похожем на залу царского дворца. Так оно и было, камера стереовизора мгновенно облетела весь особняк в пригороде какого-то большого города. Это было логово явно не бедного человека, а скорее олигарха. Целый парк машин, часть из них в гаражах, две – чёрный «Хаммер» и джип «Мерседес» – стояли на огромной мощёной площадке перед домом. За домом на зелёной лужайке – вертолёт. Охрана из нескольких человек, вооружённых автоматами. Овчарня. Видеонаблюдение по периметру необъятного поместья. Высокий каменный забор, автоматические ворота…
– Ого-го, – удивилась Марина. Полеха прижал палец к губам, сосредотачиваясь на разговоре.
– Сергей? – пробасил человек.
– Я, говорите.
– Я по рекомендации известного вам Романа Игоревича. Мы давно с ним знакомы, а тут встретились на выставке…
– Вы в Москве?
– Да, мы всё ещё здесь, узкий, так сказать, круг…
«Врёт», – одними губами сказал Полеха, глядя на Марину; та согласно кивнула в ответ. Город, где находился абонент, явно не Москва. А «жирный» продолжал:
– Простите, я не представился. Игнат Васильевич.
– Очень приятно. Что вы хотите, Игнат Васильевич?
– Хм, правильно. Хочу, – дядя улыбался, подмигивая человеку, сидящему напротив в кресле. Этот был относительно попроще: среднего и роста, и возраста, джинсы, белая рубашка с короткими рукавами, но цепь на шее сантиметровой толщины, пальцы в наколках, на предплечье роза в колючей проволоке. – Роман Игоревич прихватил с собой одну вещицу для экспертизы, из числа тех, что вы доверили ему. Она очень заинтересовала меня как специалиста. Дело в том, что я коллекционирую старину, знаю толк в ювелирном деле, мне бы хотелось познакомиться с вами. Думаю, знакомство окажется и для вас весьма ценным. Роман Игоревич очень лестно отзывается о вас…
– Но я от него не получал никаких рекомендаций относительно вас.
– О-о! Нет проблем. Если вам так необходима церемония поручительства, я попрошу его об этом. Он не откажет.
Мужик рукой подал какой-то сигнал человеку в кресле, тот достал из кармана мобильник, приготовившись набирать номер.
– Сергей, сейчас я переговорю с коллегой профессором. Он перезвонит вам, хорошо?
– О’кей, я жду.
Полеха дал отбой, но продолжал вместе с Мариной следить за действиями Игната Васильевича, как представился этот подозрительный толстяк.
Услышанный диалог двоих типов в стенах особняка ничего хорошего не предвещал:
– Давай-ка, Яша, звони…, – лысый достал из коробки на столике тонкую длинную сигарету. Названный Яшей чиркнул зажигалкой и дал боссу прикурить. Шестёрка – это было очевидно. Он уже набрал номер и ожидал ответа. Дождавшись его, Яша молвил:
– Аллё, Хасан, сунь трубу в ухо профессору. Как он там? Нормально? Ну давай.
Телефон был неторопливо передан толстому, а тот изрёк, зажав пальцем микрофон:
– Правильно намекал проф, непростой этот Серж, мутный…, – дальше он говорил уже в трубку. – Да! Как настроение, Роман Игоревич? Ваш протеже требует поручительства. Представьте меня ему как своего коллегу, как благородного и порядочного коллекционера, короче, как договаривались… Это неважно, я с ним всё равно встречаться не буду… Будьте спокойны, профессор, я своё слово держу… Через десять минут я должен ему позвонить, и, надеюсь, господин Серж меня выслушает, как подобает приличному человеку. Всё. Жду.
Пока длился диалог с Хагинским, стереовизоры мгновенно подключились ещё и к несчастному профессору. То, что участь его была незавидной, бросалось в глаза сразу. Взору обеспокоенных наблюдателей предстал совсем не тот уверенный в себе доктор исторических наук Тульского государственного университета, которого видел Полеха. Нет, его, скорее всего, даже не били, но психологически сломали должным образом. Он находился в другом особняке, менее презентабельном, чем у Игната Васильевича, но уже явно в предместьях Москвы. Держали Романа Игоревича в полуподвальном помещении, обустроенном как спортзал. Двое мужчин лет по тридцать – охрана. Ещё один – Хасан, смуглолицый горец, по всей видимости, главный здесь распорядитель, спустился в спортзал и передал трубку арестанту…
Полеха озабоченно потирал подбородок.
– Произошло что-то очень и очень нехорошее, – констатировал он. – Надо разобраться. Мариш, быстро посмотри, что за город!
Девушка с готовностью сосредоточилась на особняке крутого Игната Васильевича, «разматывая» весь город, определяя месторасположение вокзала, аэропорта или чего-то такого, что позволило бы идентифицировать географию. «Вылетать» в космос для обзора местности в данном случае было совершенно необязательно.
Раздался звонок. Теперь уже от профессора. Ему было явно сложно сосредоточиться, тем более над ним, сидящим на простом стуле, угрожающе нависали Хасан и двое охранников со свирепыми лицами.
– Сергей? Здравствуйте! Простите меня пожалуйста, что не предупредил вас… Один мой хороший знакомый…, коллега, заинтересовался…
– Роман Игоревич, не утруждайте себя, – Полеха говорил негромко, но абонент хорошо слышал, а вот охраннички вряд ли, – я всё понял, этот ваш якобы знакомый звонил мне, некий Игнат Васильевич. Верно? Думаю, что мы с ним решим его проблемы. Я все проблемы решу, дорогой профессор, как и обещал. Скоро увидимся, ни о чём не волнуйтесь. Я слово держу. Вы поняли меня?
– Да, …кажется…
– Только не провоцируйте на резкие телодвижения окружающих вас ребятишек, особенно нерусского, а я тем временем всё решу…, – профессор облегчённо и с надеждой улыбнулся. – Тихо, тихо, улыбаться не надо, виду не показывайте, ещё раз скажите вслух, как зовут вашего приятеля?
– Игнат Васильевич!
– Всё правильно, всего доброго вам, Роман Игоревич, до скорого!
Полеха с Мариной понаблюдали, как поведут себя с заложником боевики. Нет, голоса Сержа и что он говорил профессору они явно не слышали, но подозрительность в глазах Хасана блеснула.
– Смотри, профессор, – погрозил он пальцем, – чтоб всё было чики-чики.
– Вот так номер! Чем они так заинтересовались? – оживился Серж, отмеряя вперёд-назад шагами зал с телефоном в руке в ожидании звонка главного заправилы.
– В прошлое махнуть? Давай я гляну, как всё было, с чего началось… Попробую хоть.
– Нет, постой, так не интересно. Пусть этот позвонит. Что скажет, а там посмотрим.
Марина завершила рекогносцировку и торжественно объявила:
– Новосибирск!
– Ух ты! Далековато простираются интересы к скромной персоне Сергея Владимировича Полехи.
– Какая же ты скромная персона?..
Звонок не заставил себя долго ждать. Затушив в пепельнице окурок, новосибирский мафиози приступил ко второй попытке, щерясь невидимому собеседнику Сержу.
– Сергей, теперь, я думаю, мы сможем поговорить?
– Безусловно.
– Я мог бы пригласить вас для знакомства в Москву, но не знаю, согласитесь ли?
– Можно и в Москву. Мне только надо бы знать, что вас заинтересовало.
– А, Роман Игоревич не сказал, значит? Для начала я хотел бы приобрести медальон… Вы догадываетесь о чём я?
Да, Полеха помнил, что в числе завёрнутых в платок изделий был небольшой овальный медальончик с монограммой в виде замысловатой буквы «Е» на крышке и инкрустированный белыми камешками, скорее всего бриллиантами.
– С монограммой?
– Да, речь идёт о нем. За ценой не постою. Не обижу.
– Хорошо, я как раз собирался в первопрестольную к друзьям, могу хоть завтра.
– Я встречу вас. Как вы собираетесь… лететь или ехать?
– Да что тут лететь, завтра с утречка выеду на электричке…
– Пожалуйста, Сергей, запишите телефон. Как поедете, сделайте звоночек, я не разочарую вас встречей, – голос выдавал удовлетворение быстрым согласием Сержа, – позвоните мне…, – толстый принял бумажку от своей шестёрки и продиктовал написанный на ней номер.
Разговор был закончен. Только разговор, но не наблюдение за доном Игнатием! Всё самое интересное могло открыться именно сейчас, когда он положил трубку.
– Ну, Яша, созванивайся со своими… Трубу мне, – он выхватил из ладони подручного мобильник. – Этот? – уточнил он, глядя на телефон.
– Да, чистый.
– Позвони-ка со своего, перепроверь номер.
Трубка завибрировала вместе со звонком в руке толстяка. Он удовлетворённо крякнул и кинул аппарат на диван.
Яша набрал номер и подошел к балкону.
– Мокей, слушай внимательно и запоминай. Завтра гость приедет к вам, встретить надо…
Дальше следовали неинтересные подробности: кто должен быть в составе встречающих и в каком количестве – четверо, куда везти гостя – к какому-то «Проне», как с ним обращаться – «аккуратно», какое иметь оружие – только волыны. А дальнейшие действия – по обстоятельствам.
– Марина, сделаем так, ты следи за толстым, перехватывай всех, с кем он будет общаться. Задача – выяснить их истинный интерес, медальон – отговорка. А я к профессору, там сейчас тихо.
– Может, прошлое посмотрим?
– Десять минут нас не устроят. Человек же страдает! Смотри, – и он, и она сейчас наблюдали уменьшенный в три раза спортзал, расположившийся на месте, где вчера играли знаменитые музыканты. На стульчике одиноко сидел заложник с хмурым лицом. Крепкие двери были заперты. Хасан, сидя в кресле одной из комнат второго этажа попивал какой-то напиток из высокого фужера и листал журналы. Двое сторожей находились у телевизора этажом ниже, располагавшимся строго над подвалом-спортзалом, и смотрели примитивный американский фильм. Была одна сложность. Перед ними слева от телевизора стоял небольшой монитор, в котором отображалась картинка с профессором. Глазок видеонаблюдения нашёлся быстро – воссоздать с помощью стереовизора точную копию изображения на мониторе бандитов ничего не стоило. Оставалось «развернуться» на 180 градусов и внимательно рассмотреть чуть ли не в упор небольшой участок стены. Почти в углу под потолком зала с заложником в декоративной драпировке стен пряталась миллиметровая линзочка. А рядом - и микрофон размером с горошину. Значит, подавался и звук. Да, просто так устройство найти было бы невозможно.
– Серёж, – почему-то шёпотом заговорила Марина, – давай не церемониться, всех в яму, и допрос с пристрастием. Профессора к нам, и все вопросы решаем сразу. Борова – в одиночку, я видела хор-рошее местечко тут недалеко, как трещина в скале, ему в аккурат с его брюхом. Там жарковато немного, постоит, попотеет, лишний вес сбросит… Ну, а чего цацкаться? Одним махом разрубим этот гордиев узел. Они все козлы и преступники, это же ясно!
Полеха и сам намеревался предпринять самые радикальные действия, и с Мариной сейчас был согласен. Только поведение и реакцию разных людей на такой поворот сюжета предугадать невозможно. Ведь кто-то мог просто подвинуться умом, а кого-то – немудрено, если хватит инфаркт. Это одна сторона возможных неприятностей, другая – потеря основной информации – что ищут? Хорошо, если профессор знает. А если нет? Впрочем, имелся в арсенале самый надёжный способ докопаться до истины – прошлое. Вот только профессора не хотелось держать ни минуты наедине с его мрачными мыслями.
– Так. Мусь, подбирай три отдельные камеры, но так, чтоб сухо, нехолодно и не поджарить людей. Это для этих, – на голограмме мелькнули последовательно двое у телевизора и Хасан. – А я попробую посмотреть историю каждого, мельком… Что у них там в биографии.
Марина принялась за дело, Серж вышел из дворца на «преддворцовую площадь» – полированное дно каменного мешка – и начал прохаживаться.
Марина быстро прочесала пространство в радиусе нескольких десятков километров, с азартом слетала лично в некоторые наиболее интересные места, уже предвкушая бесплатное захватывающее кино…
Полеха не сразу приноровился к путешествию по прошлому личностей, с которыми судьбой никак не пересекался и лично не был знаком. Но по обрывочным картинкам и сюжетам быстро понял, что таких индивидов жалеть не следует. Все выродились как люди уже давно. Криминальное прошлое двоих русских – из девяностых: вымогательства, убийства невинных и даже «своих», а Хасан – профессиональный киллер, хладнокровный и бездушный, из бывших чеченских боевиков. Провинился в своё время перед своими, был приговорён, долго скрывался, прибился к русскоязычным группировкам. Жил по липовым документам. Вынашивал планы в этом году свалить в Турцию – там у него были надёжные родственные связи, о которых никто не знал.
Времени на большее не оставалось, у профессора началась истерика, он тарабанил в двери, требуя отпустить. Охранники всполошились, глядя на монитор. Один из них взял со стола электрошокер, чертыхнулся и направился вниз.
– Готово! – доложила Марина, когда к ней в «колонный зал» вернулся бегом Полеха.
– Всё, начали! Внимание! – Полеха включил голограмму, показывающую вход в спортзал. – Этого отправляй первым, как только подойдёт открывать дверь. Сама сможешь?
– Ага.
– Покажи место.
Марина показала крохотный бокс, где можно усесться на пол, если устанешь стоять, но ни пройтись, ни развалиться. Высота же была предостаточная – метров пятнадцать, воздуха хватит, да ещё глубокие трещины в стенах, похоже, соединялись с другими воздушными камерами.
– Отлично, давай.
Едва человек с электрошокером на изготовку притронулся ключом к замочной скважине, как тут же исчез, выронив ключ на каменистое неровное дно чёрного пространства. Чтобы парень не свихнулся прежде времени, Марина зажгла в самой верхней его части маленькую «свечку». Какое-то время человек молчал, крутясь на месте и трогая стены. Потом сел на корточки и стал ощупывать пол. Приложил ухо к скалистой породе, какое-то время прислушивался. Наконец резко встал и, как ужаленный, отбросил от себя электрошокер.
– Эй, профессор! Ты чё, а? Эй!!! Хасан! Кислый! – задрав голову на слабый огонёк вверху, закричал первый арестант.
Времени на него не оставалось. На монитор пялился второй, вероятно, по прозвищу Кислый, и уже нехотя привстал, чтобы отправиться следом за коллегой. Профессор стоял у двери, опустив голову, словно прислушиваясь, но уже не шумел. Кислый всмотрелся последний раз в экран и взял в руки миниатюрную рацию со столика…
...Ему досталась камера чуть побольше: сложной звёздчатой формы пещера с выпирающими из стен выпуклостями, как огромные животы, и уходящими в разные стороны сужающимися лучистыми щелями. В самую большую из них пр желании можно было залезть почти с ногами, но не дальше. В верхнем «потолочном» луче, до которого едва ли допрыгнешь, в самом его дальнем и высоком уголке тлела «свечка».
Кислый оказался покислее, чем его собрат по несчастью. Сначала он принялся истерически материться, обвиняя некоего Бабика, вероятно напарника, а потом просто заорал, призывая хоть кого-то на помощь, опять-таки глядя на единственный источник света. Интересно, если б свет шёл из-под пола, человек глядел бы себе под ноги, вопия о помощи в подобной ситуации, или всё же, повинуясь древним инстинктам, обратил бы своё лицо вверх, к Всевышнему?
Хасан словно почувствовал неладное, хотя ни шума, ни криков не было. Бывший боевик, а ныне киллер резким движением отбросил журнал и стремительно кинулся по лестнице вниз. На середине марша, перепрыгивая через перила, он всем лицом впечатался в глухую шершавую базальтовую стену и, со стоном осев на пол, потерял сознание.
Марина зажмурилась и отвернулась, представляя, какую травму получил бедный Хасан. Ну вот, он уже и бедный. Милосердие женщины безмерно, когда враг повержен…
– Следи за ними. Я сейчас буду, – бросил Полеха и, подхватив из воздуха ключ, незаметно извлеченный из-под ног Бабика, взывающего к помощи своих дружков, оказался у двери, ведущей в спортзал. В доме ни души, кроме запертого профессора.
– Роман Игоревич! – бодрым голосом сказал Серж через дверь, отпирая её. – Я же обещал вам безопасность… Вот и я, здравствуйте.
Полеха вошёл, профессор Хагинский отступил на шаг-другой, ещё не веря своим глазам и пытаясь заглянуть за спину спасителя: нет ли кого сзади.
– Они Наташу теперь убьют, Сергей, и меня тоже…, – кажется, он собирался зарыдать.
– Тихо! Роман Игоревич, без лишних разговоров и эмоций зажмурьте глазки, как в тот раз, и стойте неподвижно, пока я не скомандую. Волноваться не о чем. Никто никого уже не убьёт…
Профессор прилежно зажмурился, держа сжатые кулаки на своей груди. Сквозь сомкнутые веки проступили две слезинки. Ну, так и есть, несчастный был на грани нервного срыва.
Серж взял его за плечи.
– Посмотрите на меня, – скомандовал он. – Вы в безопасности.
– Господи, – оглядываясь по сторонам, бормотал Роман Игоревич, – Господи.
Полеха что-то шепнул Марине, та удовлетворенно улыбнулась и беззвучно ударила в ладоши.
– Ага, – сказала она, – я сейчас.
– Пить или выпить что-нибудь хотите, Роман Игоревич?
– Водички, если можно.
Полеха протянул ему стакан минералки. Тот судорожно выпил, пролив воду на рубаху. На нём были только запачканные пылью брюки и рваная в нескольких местах светлая рубашка.
– Роман Игоревич, давайте-ка на полянку, пройдемся немного.
Они вышли на придворцовую площадь, освещённую мягким сумеречным светом, исходящим из множества точечных светильников по периметру пятидесятиметровой пещеры. Создавался эффект бездонной глубины и под ногами, и над головой, и по сторонам пространства.
– Подробно расскажите мне, как случилось, что вы оказались в этой ситуации. Коротко, лаконично, без эмоций. Уверяю вас, всё уже позади. Итак…
Профессор, постепенно успокаиваясь и вдохновляясь могуществом Сержа, сосредоточился на своей истории.
– С участием коллег из Амстердама вчера в Москве состоялась частная выставка ювелирных изделий. Среди прочего я обратил внимание на перстень с кровавиком. У него есть синонимы: гематит, алмаз аляскинский чёрный или просто алмаз чёрный. Кровавик широко применяли в средневековой магии. Маг не дерзал вызывать духов, не имея на пальце перстня с кровавиком. Ещё принято считать, что гематит обладает сильными целебными свойствами. Наши предки верили, что ношение этого камня делает человека храбрым. Но дело не в камне, простите… Форма и размеры самого перстня, выполненного из платины, очень напоминали тот, который вы показывали нам с Гариком. Случайно я оказался свидетелем разговора между двумя коллекционерами, тоже обратившими внимание на украшение. Из их диалога следовало, что если бы не цвет камня, то его можно было спутать с неким «криптлокатором», кажется, я правильно запомнил слово. Через своих приятелей я добился знакомства с этими двумя весьма солидными господами из Новосибирска. И в приватной беседе обмолвился, что случайно услышал произнесённое ими слово, поинтересовавшись, что оно означает. На вопрос, чем вызван мой интерес, я без задней мысли сказал, что тоже видел изделие, похожее на перстень с кровавиком, но с существенными отличиями. Я сказал, что не только цвет квадратного камня, но и его фактура отличалась. Кроме того, на представленном изделии не хватало одного гравированного глазка в конической части, напоминающей головку насекомого. Ну а дальше события развивались очень стремительно, и я оказался здесь. У меня под пытками выбили ваш номер телефона. Больше ведь я ничего не знал. Сказали, если не найдут вас, я труп. Думаю, они не будут и после этого церемониться со мной. С женой я развёлся давно, детей у меня нет, есть родственники, но мы как-то особо не роднимся… После всего, что они сделали со мной…, да еще если учесть важность разыскиваемого предмета… Меня же просто убьют, я знаю!
– А кто такая Наташа?
– А, это…, – Хагинский сконфуженно замялся, – ассистентка нашей кафедры… Последняя моя надежда, я увлёкся ею, как мальчишка…, не так давно, да и она…, – он встрепенулся, – но поразительно, Сергей, они и про неё знают! Дали недвусмысленно понять, что и её не пощадят. Это звери!
На ступеньки выскочила запыхавшаяся, но радостная Марина, оглядела площадь, что-то соображая. Увлечённая известным только ей с Полехой делом, она подала ему знак: не обращай, мол, внимания, сама справлюсь. Профессор был к ней спиной, рассказывая о своих взаимоотношениях с пассией, и Марина с молчаливого согласия Сержа заняла некоторое пространство справа от входа в карабасовский замок, почти беззвучно сгрудив сюда кое-какие крупные и мелкие предметы мебели…
– То есть больше вы ничего не знаете?
– Нет, Сергей, ничего… Я хотел вас спросить, – после некоторого замешательства решился профессор, – этот криптлокатор – какое-то секретное устройство? Да? Это ведь не просто бандиты, верно? По их замашкам, думаю, не обошлось без спецслужб… Или я ошибаюсь?
– Разберёмся, Роман Игоревич… Скажите, кто-нибудь из участников вашего слёта на этой выставке знает, что вас похитили?
– Нет, меня на выходе из гостиницы взяли, я был с вещами, с портфелем и собирался на поезд.
– А драгоценности?
– Какие?
– Которые я вам доверил?
– Что вы! Я не брал их с собой! Вы про медальон? Это вымысел их вожака. Я только обмолвился, что должен делать экспертизу некоторых предметов, доверенных вами, и… вынужден был… о медальоне…
– Хорошо, я понял, вы не волнуйтесь. Где ваши вещи?
Не успел Хагинский ответить, как раздался весёлый возглас Марины, перебирающей кучу всякой утвари в некотором отдалении:
– Здесь они, тут портфель с бумагами, пиджак, паспорт… Ваше? – она показала на пол прямо у своих ног.
Хагинский засеменил к вещам.
– Да, это всё моё! А как же вы сумели?.. Простите, мы не знакомы…
Он порылся в чемодане, накинул пиджак, проверил документы – всё на месте.
Полеха теперь думал, как от него избавиться хоть на время. Следовало заняться самым главным – боссом всей этой шайки-лейки. Почему-то Серж был уверен, что выше уже никого не было. Именно дон Игнат – инициатор разгоревшегося вокруг криптлокатора сыр-бора.
И Марина, и Серж краем глаза продолжали присматривать за арестантами. Хоть и была негласная договорённость поделить объекты наблюдения, Полеха всё же захватывал в зону своего внимания и Марининых заключенных. Немного начал постанывать Хасан, ворочаясь на земле, Кислый сидел, обняв коленки, и мелко трясся. Бабик так и стоял с задранной вверх головой, всё реже и реже выкрикивая имя то одного, то другого подельника.
– Дорогой профессор, вам надо немедленно постараться забыть об инциденте и приступить к своей прежней жизни. Когда вы должны были вернуться в Тулу?
– Сегодня днём.
– Вот и отправляйтесь. Ещё рановато, но… Если возникнут у кого-то вопросы, скажете: довезли на машине друзья.
Марина была тут как тут с найденной где-то щёткой (вот молодец!) и уже отряхивала одежду профессора от пыли, приводя его в порядок. Набросила на него галстук и, не принимая возражений, молча завязала его быстрыми умелыми движениями. Полеха подивился откуда такие навыки и быстро смекнул – папа научил.
Вид у Хагинского был немного помятый, а что поделаешь – ночь без сна, дорога, и всё такое прочее. Главное, ни синяков, ни других следов побоев на лице не было.
Договорились о месте, куда следует доставить профессора, оказалось, что лучше всего - в его университетский кабинет.
На попытку полюбопытствовать о способе «доставки тела» Полеха только строго нахмурился.
– Ложитесь профессор на… вот этот диван, – Серж, пройдя с Хагинским в зал, про себя восторженно ахнул: шикарная мебель, экспроприированная из особняка Хасана очень даже вписывалась в архитектуру замка. Полутораметровый плазменный телевизор оживлял интерьер. Вещей оказалось так много, что часть из них пришлось сложить на площади перед замком для определения их дальнейшей судьбы.
– Я проведу вас в ваш кабинет, никто этого не заметит. Ключи от него всегда только у вас, так что…
– Только у меня!
– Лежите, лежите. Закрывайте глаза и считайте до ста. Желательно медленно. Думаю, вам даже удастся выспаться…
Профессор лежал на очень похожем диване, но уже в своём кабинете, на стене привычно тикали антикварные часы. Хагинский, будучи от природы очень гипнабельным, действительно спал, утомлённый бессонной сумасшедшей ночью…
