Глава 23
Рин бежала по лесу в форме волка. Ночь. Лес. Запахи. Дурманящая голову свобода и голод. Но она не хотела кушать. Ее голод был иным. Волчица жаждала любви.
Среди оборотней бытует поверье, что новый Гару может быть зачат лишь если оба родителя достаточно сильны. Иначе зачатия просто не будет - клетки слабого родителя не выдержат всей мощи крови оборотней. Да и оборотень не полюбит слабого. Рин еще не встречала достаточно сильных мужчин. Вернее встречала, но это было так давно... Это было еще в Академии.
---
Лекция по истории Авалона. В Академии было не так много лекций и семинаров, но все они были обязательны к посещению. Чтобы не пересечь тонкую грань закона и еще более тонкую грань правосудия, каждый воспитанник был обязан знать героев и злодеев и то как они ими стали.
- Девяносто семь лет назад произошел знаменитый Уилтширский инцидент, в котором пограничника охранявшие портал в Земли Мертвых, Стоунхендж, от армии нежити, собранной шестью Спектрами - наиболее могущественными призраками. Несмотря на силу объединенных войск людей и эльфов, подобный прорыв был чреват необратимыми последствиями. Проблема, в основном, заключалась в том, что проход такого количества нежити через портал неизбежно осквернил бы минимум треть всего Авалона, и мог привести к неконтролируемой цепной реакции в результате которой, хрупкое равновесие Барьера между Теллурианом и Землями Мертвых было бы нарушено, в буквальном смысле смешивая мир живых и мир мертвых. Понимали это и Спектры, так что они сделали все возможное чтобы оказаться там как можно внезапно. Регулярные войска принца эльфов Арда, что дежурили в Землях Мертвых, были застигнуты врасплох. Понимая что отступать в мир живых нельзя, они держались до последнего, ожидая подкрепления из Брин Брезэля, дворца короля Оберона. Однако натиск нежити покрепленной оборотнями Скверны был слишком мощен и войска принца Арда пали. Между армией Спектров и Авалоном стоял лишь один человек. Это был единственный смертный из наружного гарнизона, что стоял на стороне Теллуриана, который, увидев битву происходящую за порталом, рискнул прорваться сквозь магический барьер в Земли Мертвых, когда тот начал рушиться под действием заклинаний генералов Спектров.
----
Поле битвы было усеяно телами мертвых и умирающих. У края поля стоял одинокий воин, сжимающий в руке правой руке стальной двуручник. Наклонившись, он бережно поднял знамя - некогда небесно-голубое полотно с единорогом вставшим на дыбы. Сейчас оно было обагрено кровью смертельно раненого знаменосца, упавшего на спину и прижимающего древко к груди. Юноша благодарно посмотрел на воина и слабо улыбнулся окровавленными губами, прежде чем его глаза закатились, а тело содрогнулось в последней агонии.
Воин кивнул другу и провел ладонью по его лицу, закрывая глаза.
Встав, он посмотрел вперед, туда, где стояла огромная армия, надвигающаяся на него.
За ним были врата в его мир. В мир, который он поклялся защищать. В страну в которой он родился. В город, в котором его ждала его девушка. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Сколько перед ним врагов? Тысяча? Десять тысяч? Больше, меньше... какая разница? Они не должны пройти. Просто нельзя.
В его сердце вспыхнула искра надежды. Он умрет, да. Но он умрет достойно. Он вновь открыл глаза.
Легкий ветерок поднял пыль под его ногами и колыхнул знамя. Подняв руку с древком знамени, он с силой вогнал его в влажную от крови землю.
Взяв меч обеими руками, он вначале медленно, а затем все быстрее помчался к армии нежити. Клич горных воинов, полный ярости и отваги, огласил мертвую долину.
Воин влетел в толпу врагов как порыв шторма. Полный чистой ярости, он презирал направленные клинки. Враги вокруг него ложились на землю как срезанная трава. С воплями, они пытались достать живое тело оружием, клыками и когтями, пока он выкашивал их ряд за рядом. Его кожу вспарывали мечи, копья оставляли кровоточащие раны на теле, его сбивали с ног. И каждый раз он поднимался быстрее чем сомкнется круг, вновь крича боевой клич горцев.
Из толпы врагов вынырнула массивная черная фигура, закованная в бронированный доспех.
Оскверненный оборотень облаченный в сталь выкованную из страха и боли. Враги отступают, освобождая круг. Танцоры Спирали не видят разницы свой-чужой, для них все сущее - жертвоприношения для Вирма.
Лезвие меча разлетается на куски ударившись о нагрудник Танцора. Оборотень смеется и возносит молитву Вирму, прося его принять очередное жертвоприношение. Он не успевает закончить молитву - в прорезь визора на шлеме вонзается обломок клинка, пробивая глаз и уходя глубоко в мозг. Горцы не сдаются.
Пока оборотень вытаскивает из глаза кусок бесполезного железа, воин успевает схватить с земли первый попавшийся меч и с криком ярости вонзить его в сочленение между шлемом и нагрудником.
Оборотням не страшна сталь. Раны от нее зарастают на них так быстро как вода разглаживается после удара палкой. Но этот меч был не из человеческой стали. Эльфийский клинок вонзается глубоко в глотку зверя рассекая позвоночник. Чудовище падает на спину, не успев осознать что победу над ним одержал полумертвый человек.
Тяжело дыша, воин огляделся. Вокруг него не было врагов. Подняв голову наверх, он услышал злое пение стрел и увидел смерть, что темным облаком летела на него с призрачного неба.
- Истина в войне!
Стрелы густо усеяли поле битвы вокруг человека. Из его тела торчало несколько десятков оперенных хвостов, но он все еще стоял. Шатаясь, опираясь на вонзенный в землю клинок, он рычал. Все слабее и слабее. Побежденный, но несломленный. Его глаза горели диким огнем что найдешь лишь в крови горцев.
- Он почти мертв. Почему он не падает? - спросил вражеский генерал, остановив движение своих войск.
- Прикажете добить его?
- Отрежьте ему голову и принесите ее мне. Сегодня я буду пить из его черепа.
Воин висел на клинке. Он уже слышал пение дев, что восхваляли его подвиг. Предки звали его за стол дабы он присоединился к ним в вечном пиру. Достойная смерть.
Краем глаза он увидел как к нему приближаются палачи.
Воин пришел в движение. Боль в разорванных мышцах, не имела значения. Сломанные кости были лишь очередным препятствием. Истина в войне.
Он разрубил еще трех прежде чем упасть на землю захлебываясь кровью.
Наклонившийся над ним палач выпучил глаза, когда правая рука полубессознательного горца схватила его за горло. Безмолвная схватка продолжалась несколько секунд, после чего раздался хруст и тело палача обмякло.
Торжествующее пение, хор приветствовал новую легенду что присоединится к сонму вечно пирующих воинов и займет почетное место.
Угасающий разум горца был спокоен. Уже на грани сознания он заметил, как из врат что вели в Авалон, вырвались первые ряды королевской кавалерии. В первых рядах несся сам король Оберон.
Он защитил Авалон. Горец закрыл глаза и улыбнулся разорванными губами.
- Вернись!
Юноша закашлялся. Во рту были мерзкие сгустки крови.. Открыв глаза, он не сразу понял кто перед ним стоит. Когда же он сообразил, он попытался встать на колени.
- Король Оберон!
Эльф стоял над юношей, следя за тем как работают его личные целители. Он сам руководил процессом излечения.
- Не говори, герой. Ты еще слишком слаб. Лежи.
Юноше было неловко. Он лежал перед королем. Пусть Оберон был не его королем, но он был достойнейшим из тех кого юноша когда-либо знал.
Где-то совсем рядом раздались тихие всхлипывания. Юноша повернул голову и увидел прекраснейшую из бессмертных, что сидела на земле, держа голову воина на коленях, и раскачивалась из стороны в сторону.
Титания оплакивала сына. Она шептала ему что-то, поправляла слипшиеся от крови золотые кудри, и рыдала. Там, где хрустальные слезы падали на землю, вырастали ирисы и нарциссы.
- Я вижу меч моего сына в твоих руках. - негромко произнес король. Лицо Оберона застыло в бесстрастной маске. Королю нельзя проливать слезы перед его королевой, даже если сердце рвется в клочья и просит о смерти.
- Мой меч был разбит. Простите... - Юноша протянул меч королю.
Оберон покачал головой.
- Ты выполнил долг моего сына, защитив Авалон. Теперь это твой меч. Храни его с честью. Я знаю, он в достойных руках. А знамя....
Юноша глянул на окровавленное знамя, накренившееся, но все еще твердо стоящее там где он его оставил.
- Тот мальч... тот мужчина что спас его. Его кровь навечно останется на знамени. Пусть потомки помнят.
---
- Так, атака Спектров на Авалон была остановлена единственным воином, который удерживал войско нежити на протяжении получаса. - завершила лектор.
- А что стало с тем воином?
- Он присоединился к высоким Сидам и ушел в Брин Брезэль - замок королевского рода.
После всех лекций, когда пришла пора расходиться по домам, Рин отправилась на тренировочную площадку корпуса кураторов, где долго смотрела на Коуэна.
- Что-то хочешь спросить? - прогудел Коуэн, почесывая волосатую коленку высовывающуюся из под килта.
- Скажи... а почему они не говорят что это ты? Это же такая честь.
- Что я что? - не понял Коуэн.
- Что это ты остановил вторжение Спектров.
- С чего ты решила?
- Я помню как мы все купались в речке. На тебе живого места от шрамов нет.
- Они на многих воинах. - пожал плечами Коуэн.
- У тебя на шее клык Танцора Спирали. Я же чую запах. Оборотни скверны не так часто встречаются и еще реже их клыки вешают на шею.
Коуэн улыбнулся и подергал клык висящий на шее.
- Потому что мне не нужна шумиха. Я не хочу славы и почестей.
- А чего же ты хочешь?
Коуэн улыбнулся еще шире и расправил плечи.
- Истина в войне.
Тогда Рин поняла что влюбилась.
***
Шарль Лайл Ларю оказался худощавым юношей с пышной копной золотистых кудрей, что ниспадали ему на плечи. Его костюм выглядел дорого даже для Артема, который ничего не понимал в тканях и моде. Безупречный покрой темно-коричневого, с золотыми искрами, бархатного костюма выгодно сочетался с лакированными штиблетами выполненными в том же стиле. По правую руку Шарля, чуть поодаль, стоял мужчина лет сорока, одетый в серо-серебристую ливрею.
- Меня зовут Шарль Лайл Ларю, а это мой слуга, Пьер. - Шарль протянул руку вперед, тыльной стороной вверх, как для поцелуя. Он говорил на уссурском с небольшим акцентом, хотя и тянул гласные.
- Платонов Артем, очень приятно. - Артем взял руку Шарля и повернув кисть, крепко пожал, заставив парня поморщиться.
- Плафонов, ты сделал мне больно. Фу таким быть.
- Извиняй, я не хотел. И эт... Платонов.
На лице парня отразилось недоумение.
- Пьер, поясни. - негромко позвал монтенец.
- Молодой человек сказал что не хотел вас обидеть. И указал на то что четвертая буква в его имени вовсе не "Ф", а "Т".
- Понятно.
Артем с недоумением наблюдал за этим небольшим диалогом.
- Аэм... вот еще подарок. Это от компании "Земеля" вам.
- Пьер, прими!
Мужчина мягко принял из рук Артема футляр.
- Что там, Пьер?
- Нож, работы магов, ему порядка трехсотпятидесяти лет, ручная ковка по магической стали. Мотивы декоративных узоров основаны на достоянии Уссуры - одном из основных произведений поэта времен Второго Царства, Пушкина Александра. Дорогой и и крайне презентабельный сувенир. - отозвался мужчина, глянув на нож. У мужчины был приятный баритон.
- Спасибо, Артем. А теперь, развлекай меня.
Артем закашлялся от изумления и неожиданности.
- Аэмгм... И как тебя развлекать?
- Удиви меня, Артем.
Парень всерьез задумался о том, чтобы удивить эту сволочь ударом шеста по пустой, но красивой голове. Однако, сопоставив перспективы объяснений с Анастасией по поводу сорванного контракта с кратковременным удовлетворением от созерцания удивления на смазливом личике, он отказался от этой заманчивой идеи.
- Идем.
Далее была опера, в которой Шарль зевал, а Артем неприлично громко хохотал над исполнителем.
- Какой ужас. Что это с ним? Он дерево? Дерево поет! Это айзенский? Еще и по-айзенски!
По окончании представления, Шарль коротко приказал.
- Пьер, автографы.
Слуга удалился чтобы через пятнадцать минут вернуться с семью портретами ведущих артистов.
- Подписали все, на кого вы смотрели дольше трех минут подряд, господин Шарль.
После оперы они пошли в ресторан. Шарль небрежно указал на меню, написанное на уссурском.
- Пьер, выбери.
Слуга пробежал глазами по списку блюд, сверился с официантов по поводу состава продуктов и способов приготовления, указал на аллергии и предпочтения господина Шарля.
Когда блюда были принесены, юнец указал на тарелку.
- Пьер, порежь.
Артем молча наблюдал за тем как юный хозяин и шагу не ступает без слуги.
- Куда теперь пойдем? В гостиницу я тебя провожу? - с надеждой спросил Артем.
- Пьер, мне скучно.
- Предлагаю пойти в бар. Я провел исследование на интересующие вас темы. Девушки в баре "Смоковница" уже достаточно свободомыслящие для внебрачных отношений, но еще не стали полноценными куртизанками. Как вы и любите. Напомню, что в вашей коллекции всего одна представительница Скифарии.
- Идем в бар. - решил Шарль. - Пьер, расплатись.
Пьер кивнул и вытащил кошелек чтобы расплатиться за ужин.
В баре Шарль придирчиво оглядел всех присутствовавших девушек, и выбрав тех, что пришлись ему по вкусу, указал на них пальцем.
- Пьер, соблазни.
На глазах у шокированного Артема, Пьер все также невозмутимо отправился к группке из трех девушек и превратился в весельчака и балагура, щедро сыпящего шутками и деньгами.
- Охренеть! Это вообще что происходит?
- Пьер соблазняет нам девушек. - скучающим голосом отозвался аристократ. - я для тебя тоже выбрал. Ты не против? Или предпочитаешь парней?
- Это вообще я сплю или что? Может нам тоже пойти?
- Ходить? Я не хожу к девушкам. Они сами ко мне подходят.
Глянув еще раз на Пьера, Артем перевел взгляд на Шарля.
- Он твой слуга?
- Ну да. Служил моему отцу, теперь вот работает на меня. Неплохой слуга, правда?
- Он делает все. Вообще ВСЕ! Это как вообще происходит?
- Я ему плачу деньги, а он делает то что я скажу. В этом весь смысл денег и власти. Я удивлен почему у тебя нет слуги. Ты же работаешь на большую компанию, мог бы и обзавестись приличной одеждой и слугами. Ты ведь хочешь жить так как я?
Артем активно закивал головой.
- Завтра же попрошу у Анастасии деньги чтобы нанять слугу и вообще.
Через полчаса Пьер и на самом деле привел девушек к столу за которым сидели Шарль и Артем. Он познакомил их всех, после чего продолжал быть душой компании и центром веселья.
Артем до последнего не верил в то, что происходящее здесь и сейчас вообще реально, а не шутка.
Лишь четыре с половиной часа спустя, лежа на кровати в гостиничном номере, он смотрел на спящую рядом с ним девушку с романтичным именем Анжела и понимал что все это правда происходит. Это и есть жизнь аристократов? Просто укажи на то что ты хочешь - и не надо думать, не надо стараться и потеть, просто получи и наслаждайся.
Артем потихоньку оделся и выскользнул из номера. Регистратор в гостинице разбудил кучера, который отвез Артема к "Маленькому Шаруа".
Заспанный Жорж одетый в черную, шелковую ночную рубашку, открыл дверь Артему через пять минут упорного дергания звонка. На лбу у Жоржа красовалась черная полумаска для глаз, а лицо было вымазано какой-то мазью пахнущей ванилью и грушами.
- Уважаемый, я надеюсь, у вас есть достаточно веские причины чтобы разбудить меня посреди ночи? Не хочу быть неделикатным, но ваше поведение меня огорчает.
- Мы едем к вулкану.
- Что?
- Мы едем к вулкану. Ты меня туда скинешь.
- Артем, о чем вы говорите? Вы заставляете меня чувствовать себя неуютно в данной атмосфере полного когнитивного диссонанса.
- Ты говорил, что есть жесткие способы заставить меня развиваться. Жестче чем сейчас, но ты считаешь что мне их нельзя. В общем... я понимаю, что я все запутано рассказываю, но я понял о чем ты говорил насчет того что мне не надо думать. И Рин то же самое говорила про инициативу. Я не проявляю инициативу, я не думаю сам и не принимаю решений.
- И что?
- Я сегодня увидел такого человека. Который вообще ничего не делает сам, а просто получает то, чего он хочет, и... я понял что я хочу быть таким.
- Я вас сейчас ударю, если вы продолжите говорить загадками. - предупредил Жорж. - И лечить вас тут будет некому.
- Понимаешь... этот Шарль. Он реально получает то что хочет просто потому что он богат и у него этот Пьер. Все получает, даже девушек.
- Ну?
- И мне нравится такая жизнь. Очень. Сидишь и ничего не делаешь, тычешь пальцем и тебе приносят на блюдечке. И вроде ты богатый, Анастасия богатая, я могу попросить у вас деньги и так жить.
- Но?
- Но я понял, что если я так начну жить, то я потеряю себя. Не будет удовольствия от того что я добился чего то. Я буду просто...
- Гедонистом? Сибаритом?
- Вот этим всем, да. А собой, Артемом, не буду.
- Понятно... А почему я выслушиваю это в половине пятого утра?
- Потому что я набрался решимости это сказать - принять рискованное решение и объявить о нем вслух тем людям, которых я уважаю. Чтобы не было пути обратно. А если бы ждать до утра... я боюсь, что мне утром не хватило бы решимости отказаться от такой красивой жизни. И тогда я всерьез захочу стать таким как он.
- Понятно. Раз вы сюда добрались живым и здоровым, я так понимаю, Рин и Анастасию вы не будили?
- Нет. Но я сейчас поеду к ним.
- Рин, если вы ее разбудите, сломает вам все четыре конечности и пойдет спать. Она дама простая, но вспыльчивая. А вот Анастасию вообще будить не стоит. В свое время, делать это не рискнул даже один могущественный маг Энтропии. И вам не советую. Подобный трюк был разрешен только одному человеку и это явно не вы. Так что возвращайтесь в ту дыру из которой вы явились и знайте, что я ваше обещание оценил и запомнил. И да, за то что вы меня разбудили, я вас накажу. Но не сейчас. Спокойной ночи.
***
В городскую стражу может пойти практически любой желающий, единственное условие - не иметь судимостей в прошлом, о чем нужно было предъявить справку из городского архива. Зарплаты были мелкие, контроль осуществлялся исключительно на бумаге и словах. С таким подходом, правоохранительная организация рано или поздно скатится в бездну коррупции и некомпетентности. Лет сорок назад, администрация Скифарии пыталась предпринять регулирующие меры, но, в итоге, все свелось к отчетам, рапортам, докладам и планам. Те немногие честные люди, что каким-то образом попадали в городскую стражу, переводились на офисные должности, где их накрывала лавина бессмысленной и беспощадной канцелярии. Составление плана по проведению мероприятия, которое было проведено в прошлом году, но план потерялся, а наверху требуют бумажки. Затем переписывание отчета о проведении мероприятия, который не соответствовал написанному плану. Объяснительная по поводу поздних сроков сдачи отчетности и написание расписания составления и утверждения планов по проведению празднеств и торжеств. Потом выясняется что написанное расписание не соответствует ожиданиям начальника сидящего на третьем этаже - колонка "расходы" должна быть написана курсивом, в графе "ожидания" недостаточно букв, а в разделы"обязанности" и "условия" нужно внести изменения потому что "Ну кто так пишет? Что за фигня? Переделай. Не спрашивай меня что надо изменить, а просто сделай все нормально и чтобы на столе у меня было до завтра"
Потом начальник едет на встречу с местным авторитетом, собирать ежемесячные взносы в фонд "Отпустить за неимением доказательной базы", а ты смотришь на бумажки которые никогда и никому не будут нужны. Их никто не читает - они лежат в красивой папочке за стеклом.
В таких условиях когда к тебе приходит мужчина в маске и предлагает зарплату за три месяца в обмен на доступ к журналу регистрации приказов, ты не склонен поднимать тревогу. Отупляющее чувство безысходности и собственной бесполезности заставляет тебя протянуть искомый журнал и выйти из кабинета, пока тот читает что ему нужно.
- Спасибо. - обронил Змей, выходя из кабинета.
Медный сигил принадлежал генералу Королевской Гвардии Каменскому. Змей помнил эту фамилию. Она принадлежала тому уроду, что охотился на него. Теперь за Змеем охотится целый генерал.
- Почему наемник? А потому что не хочет выставлять на всеобщее обозрение внука-уголовника. Теперь же, потеряв одного наемника, а вместе с ним и личный сигил, Каменский вряд ли станет посылать следующих наемников. Он наверняка понимает, что убийца его внука может обнародовать информацию об этом мелком секрете почетного генерала и приложить личную печать в качестве доказательства. И вроде бы это и хорошо, но Змея беспокоило кое что важное.
Наемник Каменского нашел Змея. Он нападал конкретным образом на Змея. В журнале городской стражи отмечено что он давал запрос на внешность Алексея - серые глаза, русые волосы, почти точный рост - метр восемьдесят шесть. В журнале была запись о том, что данных о преступнике с такими данными не найдено.
Но откуда он все это узнал? Есть ли эти данные у Каменского? Известно ли Каменскому имя и адрес Змея? Самое главное - источник информации. Если Никс смог выйти на Змея, значит смогут и другие. Это было плохо, очень плохо. Нужно было что то с этим делать.
***
Константин окинул взглядом Фагр. Оценив примерную угрозу дальнейшего нахождения в Самватасе, он справился с внутренней жабой, душащей его за каждый потраченный серебряный рубль и все же раскошелился на билет на корабль до Фагра. Спустившись по трапу, Костя закрыл глаза и сосредоточился. Да, те люди были еще здесь. Отголосок его имени все еще ощущался на их душах. Они могли быть как приманкой, наподобие тех, кого убили в Самватасе, а могли быть и просто неосторожными обывателями. В любом случае, надо было это выяснить.
Мужчина шел по порту, по мощеному камнями тротуару вдоль главной дороги, предназначавшейся для телег с грузом и карет.
Мимолетный взгляд на проезжающую мимо карету. Там, за полупрозрачной занавеской...
Ее лицо.
Ее глаза.
Он остановился, как громом пораженный. Замер на месте, боясь выдохнуть.
---
Анастасия проснулась и долго смотрела уставшими глазами в потолок. Ей не хотелось вставать. Ей не хотелось одеваться. Вообще ничего не хотелось. Вкус к жизни она потеряла долгих двенадцать лет назад и жила скорее по инерции, заполняя время хоть чем то, надеясь, что это вызовет в ней какие-нибудь эмоции. Любые, просто чтобы не чувствовать себя умершей заживо.
Безучастно выслушав отчет Хильдур о прошедшей ночи, она распечатала записку от кладовщика из порта.
- Еще три мешка зерна съели мыши... - пробормотала она. - Я же предупреждала их, что со мной так нельзя.
Анастасия отправилась в порт. Низкие, свинцово-серые тучи нависали над городом, готовясь разрыдаться тяжелым, холодным дождем. Промозглый осенний ветер заставил ее плотно укутаться в шаль.
С тоской, она смотрела в окно.
Его лицо.
Его глаза.
Его улыбка.
Анастасия увидела как мимо нее, по дороге идет парень. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Как тогда. Как во время их первой встречи, полтора десятка лет назад.
Она замерла на несколько секунд, забыв как дышать, забыв обо всем на свете, а потом начала кричать, звать кучера. Просить, умолять его остановить прямо сейчас.
---
Карета внезапно остановилась там, за спиной. Константин медленно обернулся, обуреваемый борьбой страха и надежды.
Дверь кареты откинулась в сторону и наружу выступила женщина.
Константин закрыл глаза и выдохнул. Иногда и смерти хочется умереть. К примеру, сейчас.
Это была не она. Не Марта.
---
Анастасия не помнила как она зашла обратно в карету. Ее взгляд бессмысленно блуждал, пока сердце выстукивало набат, и мысли хаотически расползались в сторону. Она вроде как доехала до порта. С пустыми глазами выслушала что-то, что ей говорили и объясняли. Молча поехала обратно, так и не вымолвив ни слова. По дороге домой у нее случилась истерика, с криками, слезами и бессмысленными мольбами неизвестно к кому, неизвестно о чем.
Это был не он. Не Дилан.
