Это могила, точнее, гроб Христофора Колумба, открывателя и первого губернатора американских колоний. Который, как известно, всю жизнь считал, что открыл новый путь в Индию и недоумевал, почему местные жители так непохожи на известных испанцам доселе индийцев.
Надо заметить, что нынешняя гробница Колумба - сооружение отнюдь не древнее, не 16-го века, когда он умер, а конца 19-го века. Сам Колумб и его сын и наследник в управлении колоний были похоронены в соборе в ином месте, которое отмечено плитами. Больше того, гроб с останками Колумба пережил много приключений, его перевозили через Атлантический океан и обратно, таскали из города в город, словно это был некий талисман.
Начать с того, что Колумб умер почти одновременно со сдачей собора в Севилье в 1505 году, но почти 20 лет покоился в монастыре в Вальядолиде, лишенный каких-либо почестей. Затем, как это обычно бывает, вся Испания воспылала к умершему путешественнику любовью и почитанием, и гроб с его телом торжественно перенесли в Севильский собор и похоронили на видном месте - оно сейчас отмечено плитами на полу. В 1537 году вдова брата Христофора, то же Адмирала и губернатора колоний Диего Колумба упросила короля Карла V перенести останки своего мужа Диего и его старшего брата из Испании в Санто-Доминго, столицу Доминиканской Республики. Причина переноса состояла в желании выполнить завещание Адмирала Христофора Колумба.
Обоих Адмиралов похоронили в кафедральном соборе Санто-Доминго. В 1795 году остров Гаити передали Франции, а останки Колумба перевезли на соседнюю Кубу, первооткрывателем которой он был. В январе 1796 года его гроб был помещен в кафедральный собор Гаваны. В 1877 году во время ремонта собора Санто-Доминго был обнаружен свинцовый гроб с костями и надписью «Дон Кристобаль Колон». Уже думали, что в 1795 году была сделана страшная ошибка: второпях перепутали и вывезли гроб не Колумба, а его брата Диего. Разразился скандал. Пришлось проводить расследование. Комиссия, созданная испанской Академией, доказала, что подлинный прах Колумба находится в Гаване. Но тут, в 1898 году на Кубу высадились американцы, началась испано-американская война. Останки Колумба снова были извлечены, саркофаг с ними доставили в Севилью, и теперь он покоится именно в таком виде, в самом центре собора. Гроб Колумба несут на своих плечах четыре герольда, представители четырех королевств средневековой Испании - Арагона, Кастилии, Леона и Наварры - с их гербами.
Многие люди, по дороге в Адыгею, проезжают через Краснодарский край по мосту через реку Кубань, через город Усть-Лабинск. Почти никто из проезжающих туристов даже не догадываются какое место
1/4
Эти фото я делал в мае
, увы, остаётся без внимания. Это то самое место, где маленький мальчик совершил свой подвиг, проявив небывалое мужество. Я часто бываю в городе Усть-Лабинске. Там на высоком живописном берегу реки стоит памятник 11-летнему маленькому еврейскому мальчику. Мальчику, который в последние минуты своей жизни показал себя как настоящий герой. Звали его Абрам Пинкензон, родители ласково называли его Муся (уменьшительно-ласкательное имя от Абрамуся).
Отец Абрама Пинкензона был военным врачом и перед Великой Отечественной войной был направлен в военный госпиталь, расположенный в тогдашней станице Усть-Лабинской. А летом 1942 года эту станицу заняли оккупационные немецкие войска настолько стремительно, что госпиталь не успели эвакуировать. Семью Пинкензонов арестовали как евреев. Вместе с другими приговорёнными к казни людьми их вывели на высокий берег реки Кубань. Туда же согнали и других жителей со всей станицы, для устрашения.
Сначала расстреляли несколько человек раненых, пленных красноармейцев. Отец Муси попросил было отпустить сынишку, но тут же был застрелен за обращение к немецкому офицеру. Мама Муси бросилась к убитому мужу и тоже сразу же была убита выстрелами в упор. Можно только догадываться, что чувствовал маленький мальчик на глазах которого фашисты только что расстреляли его папу и маму. Муся сначала остолбенел от ужаса, а потом.... неожиданно попросил разрешения у немецкого офицера, командующего расстрелом, сыграть на скрипке. Тот издевательски ухмыльнулся, думая, что маленький мальчик хочет вымолить пощаду, и разрешил сыграть.
Муся взял скрипку и начал играть мелодию. Сначала никто ничего не понял. А потом до всех людей дошло, что Муся Пинкензон играет "Интернационал" (в то время это был гимн СССР). Около минуты маленький мальчик уверенно продолжал играть гимн своей страны перед лицом немецко-фашистких захватчиков. Потом до немецкого офицера дошло, что за мелодию играет юный скрипач и он несколько раз выстрелил в Мусю из пистолета...
Если будете ехать в Адыгею или в Краснодар через город Усть-Лабинск, то всё-таки посетите это место на красивом обрывистом берегу реки Кубань. Там стоит памятник Мусе Пинкензону и расстрелянным в 1942 году жителям станицы Усть-Лабинской. Вспомните о Мусе Пинкензоне. О маленьком 11-летнем еврейском мальчике который проявил такой небывалый для ребёнка героизм. О мальчике который, несмотря на жуткое горе и нечеловеческий стресс, сумел выразить фашистам всю свою ненависть и презрение, проявив при этом такое самообладание.
"Сначала будет больно, но затем все пройдет, - утешал юную наложницу Яо Нян ее господин. - Твоя красота и так подобна солнцу, но ты станешь безупречна, когда расцветут твои лотосы!".
Яо Нян слушала императора и плакала от невыносимой боли.
В иллюстративных целях.
Ли Юй, последний император династии Южная Тан, правивший с 937 года, был не только правителем огромного государства, но и талантливым поэтом, мастером цы - лирических романсов малой формы. Как поэт, Ли Юй был большим ценителем женской красоты. Императору в женщинах нравилось все, кроме ... их стоп. Даже самые малые от природы женские стопы Ли Юй считал некрасивыми и, видя их, не мог сполна насладиться общением со своими прекрасными наложницами.
Любимой наложницей императора была очаровательная Яо Нян. Ее-то Ли Юй и решил сделать идеальной. Император велел евнухам забинтовать стопы Яо Нян полосами белого шелка таким образом, чтобы они стали похожи на полумесяц.
Так, с забинтованными ногами, Яо Нян провела длительное время, бинты раз в две недели снимали и меняли на новые. В результате стопы девушки деформировались и стали такими, как мечтал Ли Юй.
Ли Юй.
Глядя на успех Яо Нян, и другие женщины из высшего общества стали бинтовать ноги, затем эта практика распространилась на весь Китай.
Считалось, что туфелька красавицы должна соответствовать по объему бокалу вина. В период династии Юань возникла традиция, когда мужчина пил напиток прямо из туфельки. Это называлось "осушить золотой лотос". Так маленькие женские стопы стали называть "лотосами".
Считалось, что идеальный "лотос" не должен превышать 7 см. в длину. Такая стопа называлась "золотой лотос". Длина "серебряного лотоса" не превышала 10 см, стопы больше 10 см. именовались "железным лотосом" и ценились лишь немногим выше, чем недеформированные женские ноги.
Идеалом красоты считалось, если стопа не выглядела опорой для тела и переставала таковой быть: то есть, если женщина утрачивала способность самостоятельно передвигаться.
Женщина становилась полностью зависимой от мужа. Неспособность жены ходить свидетельствовало о богатстве и влиятельности ее супруга, ведь только мужчина привилегированного положения мог содержать неработающую женщину.
Идеальная наложница в представлении китайского художника.
Ради того, чтобы у их дочерей были "лотосы", желательно, золотые, родители были готовы пойти на все: иначе выгодно выдать дочь замуж было невозможно.
Бинтовать ноги девочкам начинали с 5-8-летнего возраста, иногда даже раньше. Первый этап бинтования происходил зимой, так как холод снижал чувствительность к боли и уменьшал риск инфицирования стопы.
В богатых семьях к перебинтованной девочке приставляли прислугу, в бедных девочкам самим приходилось переносить тяжести бинтования.
Формирование "лотоса" завершалось примерно за три года. Процесс включал четыре этапа. На первом стопу девочки сгибали с такой силой, что пальцы ломались. После этого ноги туго перебинтовывали, концы повязки сшивали. На ноги девочки надевали специальные носки и острые туфельки.
На втором этапе бинты затягивали все туже. Время от времени повязки снимали, со стоп удаляли отмершие ткани и грязь, подстригали ногти. Затягивание бинтов сопровождалось ужасной болью, поэтому процедуру проводили профессиональные бинтовальщицы. Матерей к процедуре не допускали из-за возможной жалости. Так в Китае возникла пословица: "Мать не может любить одновременно свою дочь и ее ногу".
Бинтование.
Третий этап был самым болезненным и назывался он "периодом тугого бинтования". На этом этапе носок ноги подтягивали к пятке, что зачастую приводило к новым переломам.
Последний, четвертый этап, назывался "бинтованием дуги": задачей бинтовальщика было сделать подъем стопы таким высоким, чтобы под "арку" можно было положить куриное яйцо. Таким образом, стопа женщины становилась похожа на натянутый лук - именно такая форма считалась самой красивой и желанной мужчинами.
Бинтование ног было настолько мучительным для девочек, что в Китае возникла пословица: "Пара бинтованных ног стоит ванну слез".
Впоследствии женщинам приходилось самим бинтовать себе ноги, чтобы "лотосы" не начали постепенно распрямляться. Процедуру бинтования приходилось делать на протяжении всей жизни.
"Золотой лотос".
После того, как девушка обзаводилась "лотосами", дорога к успешному замужеству ей была открыта. Дочь крестьянина вполне могла стать супругой феодала и кормить всю свою большую семью.
Однако помимо невозможности ходить, сильную боль, "лотосы" несли и другие проблемы, в частности, инфекции ног.
Особенность стопы была такой, что даже регулярная стрижка ногтей не спасала от врастания, что вызывало воспаление. Запах от такой стопы стоял крайне неприятный, поэтому иногда ноги перебинтованных красавиц называли "пахучие лотосы".
Еще одной проблемой был некроз тканей, вызываемый инфекционными процессами. Иногда инфекция переходила на кости, и тогда пальцы отпадали, что, впрочем, считалось прекрасным результатом - теперь стопы становились еще меньше и их можно было перебинтовать еще туже.
Нередки были случаи, когда девушки погибали от заражения крови, но и угроза смерти не останавливала родителей от бинтования - жизнь с большими стопами считалась гораздо хуже.
В пожилом возрасте женщины с "лотосами" страдали от остеопороза, переломов, некрозов и других болезней.
Наложница с "золотыми лотосами".
Традиция бинтования в Китае оказалась невероятно сильна. Конфуцианский философ XII века Чжу Си призывал императора распространить обычай на страны за пределами Китая, так как бинтование позволяет выстроить "правильные отношения между мужчиной и женщиной". Однако несмотря на все усилия китайских правителей, ни в Японии, ни в Корее ноги женщинам не бинтовали.
Китайцы, впрочем, не сильно по этому поводу горевали: в самой Поднебесной деформированная стопа считалась верхом красоты. При этом, сам вид женской стопы без бинтов и обуви считался крайне неприличным. Мужчины из высшего света категорически не желали видеть женские ноги без покрытия. Китайский историк писал:
"Если вы снимете обувь и повязку, то эстетическое наслаждение будет навеки разрушено".
Люди из низших классов мечтали о женщинах с "лотосами", но те были им совершенно недоступны.
Китайские женщины воспринимали бинтование как необходимость, ведь женщин с нормальными стопами презирали, считали их нищенками. "Босоногая" - в Китае это было тяжкое оскорбление.
Женщина с недеформированной стопой не могла рассчитывать на удачное замужество, и была вынуждена заниматься тяжелой и грязной работой.
За возможности, которые давали женщинам "лотосы", они готовы были терпеть многое.
После прихода к власти в 1663 году маньчжурской династии, император запретил бинтование ног. Однако постановление действовало лишь в отношении девушек манчжурского происхождения, китаянкам продолжали бинтовать ноги. Так в Поднебесной появилась пословица: "Мода сильнее императора".
С XVII века традиция начала подвергаться постоянной критике со стороны китайских писателей и ученых. Однако обычай был так силен, что ноги девочкам продолжали бинтовать и в XIX веке.
Китайские девушки с "лотосами".
Лишь в конце XIX столетия образованные китайцы вполне осознали, что традиция бинтования не соответствует мировому прогрессу. Политик Кан Ювэй создал Общество освобождения ног и подготовил закон о полном запрете бинтования.
Философ Янь Фу назвал традицию бесчеловечной, призвал китаянок заниматься спортом, рожать здоровых детей. Писатель Су Маньшу в борьбе против бинтования пошел на хитрость. При переводе на китайский "Отверженных" Виктора Гюго Маньшу ввел в повествование придуманного персонажа, критиковавшего китайскую варварскую традицию бинтования. Книга разошлась огромным тиражом, и китайцы прочли о том, что бинтование - это вовсе не красиво, это увечье женщин и позор страны.
В 1912 году правительство Китайской Республики запретило бинтование ног, однако, в большинстве провинций традиция продолжалась.
Лишь пришедшие к власти в 1949 году коммунисты смогли добиться полного и окончательного запрета на бинтование ног, в том числе, в самых отдаленных сельских районах.
Варварской и жестокой традиции был положен конец. Женские ноги наконец-то обрели свободу.
Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".
Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.
Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
Всегда ваш.
Василий Грусть.
ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.
Начнем с того, что китобойный промысел в XIX веке был далек от всяческой романтики. Это был грязный и вонючий бизнес, причем — в буквальном смысле. Американский китобой «Эссекс» был старой, скрипучей посудиной, которую называли «счастливчиком» только потому, что она умудрялась возвращаться в порт, не развалившись по дороге. Командовал кораблем 29-летний Джордж Поллард-младший — самый молодой капитан среди тогдашних промысловиков. Экипаж под стать: молодежь, которой пообещали процент от прибыли.
Уровень интеллекта присутствовавших на борту отлично иллюстрирует инцидент на Галапагосах. Зайдя на остров Чарльз (ныне Флореана) за черепахами, рулевой Томас Чаппел решил... пошутить. И поджег куст. «Шутка» удалась на славу: в самый разгар засухи остров вспыхнул как спичка. Экипаж еле унес ноги, а остров горел еще сутки, превратившись в черную пустыню. Черепах и пересмешников там не видели еще очень долго. Отличное начало, правда?
Но главный сюрприз ждал их в Тихом океане. Обычно киты — это просто большие мишени. Они убегают, их догоняют, убивают. Просто рутина. Но 20 ноября 1820 года один конкретный кашалот (примерно 26 метров в длину и 80 тонн веса) решил поартачиться. Вместо того чтобы запаниковать, он пошел на таран. Это был не случайный удар хвостом. Кит целенаправленно, с холодным расчетом врезался в нос корабля, отплыл, разогнался и ударил снова. Он буквально разнес судно в щепки. Это был первый зафиксированный случай, когда кит умышленно таранил корабль.
Но самое интересное начинается дальше. Корабль тонет, экипаж — 20 человек — сидит в трех хлипких вельботах посреди океана. До ближайшей суши, Маркизских островов, — рукой подать (по меркам океана). Но капитан и экипаж испугались. Чего? Слухов о людоедах. «Там живут дикари, они нас съедят!» — решили просвещенные американцы. И вместо того чтобы плыть к островам, где была еда и вода, они выбрали маршрут в тысячи миль до Южной Америки. Ох, знали бы они, чем дело кончится.
Путешествие затянулось. Еда кончилась. Сначала съели хлеб, потом черепах, потом начали поглядывать друг на друга. В лодке капитана Полларда ситуация достигла дна, когда умерли почти все, кроме самого капитана, матроса Рамсделла и юного Оуэна Коффина — двоюродного брата капитана. Поллард клялся матери Коффина, что вернет сына домой. Но голоду плевать на клятвы. Они решили тянуть жребий: кому умереть, чтобы остальные поели. Короткую соломинку вытянул... кузен Коффин. Поллард, надо отдать ему должное, предлагал занять место парня, но тот отказался. Второй жребий определил палача — им стал друг Коффина, Рамсделл. Парня застрелили и съели. Капитан сдержал слово лишь отчасти — домой вернулись, скажем так, некоторые «части» кузена.
Всего же из 20 человек выжили 8. Их подобрали спустя три месяца, когда они уже обгладывали кости товарищей и походили на Голлума, много лет владевшего кольцом Саурона. Капитан Поллард попробовал снова выйти в море, но разбил и второй корабль. В итоге он закончил жизнь ночным сторожем на Нантакете. Каждый год 20 ноября он запирался в комнате и голодал в память о погибших.
Первый помощник Оуэн Чейз (именно он настоял на том, чтобы не плыть к «людоедам») сошел с ума иначе: до конца жизни он прятал еду на чердаке, боясь снова остаться голодным.
Спустя много лет старика Полларда повстречал молодой писатель Герман Мелвилл, который настолько впечатлился его историей, что на ее основе создал главный роман всей своей жизни «Моби Дик». Правда, в своей книге он тактично умолчал, чем на самом деле закончилась эта история. Потому что героический эпос продается лучше, чем история о том, как группа перепуганных мужиков пережрала друг друга из-за глупого навигационного решения.
*********************** Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!
Итак, октябрь 1993 года, мне 18 лет, я возвращаюсь с дачи и с интересом слежу за развитием событий 4 октября по телевизору (воскресенье). Сам весь такой за Ельцина и демократию, соответственно болею против Руцкого и Хасбулатова, но с дивана.
Так как я человек активный и тусовочный, то мне периодически звонят (на домашний) институтские девчонки с нашего потока и предлагают поехать в центр, посмотреть чо, как там. На что я всем советую сидеть дома, типа без нас разберутся. И вот уже вторая половина воскресенья, в Белом доме принято решение прекратить сопротивление, генерала Руцкого вывели из здания под охраной спецназа, основные боевые действия прекращены, демократия победила красно-коричневую заразу (С - сарказм).
Раздается звонок от очередной одногруппницы, дочери театральных деятелей, патриотично-истерического воспитания со словами, что мы не можем допустить возврата к коммунистическому прошлому, все здравомыслящие люди должны как один сказать НЕТ произволу бла-бла-бла... И она едет в центр на баррикады (Шта???)
В этот момент я понимаю, что ее не отговорить, ну ок, поехали, но с условием, что потом попьем пивка около института (там у нас была точка сбора для последующих тусовок).
На удивление большинство станций метро работали на выход, мы вышли на Пушкинской и пошли в сторону Садового кольца. Это был пипец, вся Тверская была перегорожена баррикадами, откуда что взялось: брусчатка, бочки, шины, арматура, и так каждые 100-200 метров, горели костры. На баррикадах полно народу, в основном безоружные, и, как кто-то сказал - революции совершают маргиналы, по внешнему виду нормальных с общечеловеческой точки зрения там не было (да, много было выпивших к тому времени). Время примерно 3-4 часа дня.
Дойдя до Садового кольца мы повернули налево, на Садовую-Кудринскую, где было достаточно тихо, баррикад не было, транспорт не ходил. Внезапно начался обстрел, дальнейшее помню урывками: на середину улицы выезжает БТР, стреляет трассерами вдоль улицы, горит белый жигуль, люди разбегаются в подъезды и переулки. Мы забегаем в подъезд на углу М. Бронной, ждем какое-то время, стрельба стихает, мы перебираемся из дома за угол, на М. Бронную, стоим вместе с какими-то ребятами.
Стрельба возобновляется, я выглядываю из-за угла дома, чтобы понять, что нам-то делать, куда бежать (не ну, хули, 18 лет, идиот же), и в этот момент я чувствую дикий удар по ноге, как бейсбольной битой, опускаю взгляд - в штанине дырка, из ноги струя белого пара (как потом мне рассказали в Склифе в меня попали пулей со слезоточивым газом "Черемуха-6", им стреляют по толпе из подствольника, но не прямой наводкой, а навесом, для целей разгона людей). Через мгновение я падаю, меня подхватывают и затаскивают в подъезд со стороны переулка, где на лестничной клетке лежит пацан, с такой же дыркой, но уже в ягодице. Через некоторое время у меня изо рта начинает идти пена, действует газ.
Через некоторое время пацаны находят какого-то мужика на белой иномарке, он под обстрелом, зигзагами перевозит нас в Филатовскую больницу, через дорогу, откуда под вечер нас (с парнем с доп. дыркой в ж.пе) транспортировали в Склиф, где в тот же вечер меня прооперировали. Из воспоминаний - лежу в коридоре Склифа на каталке, напротив меня парень с топором в спине (что-то по пьяни с кем-то не поделил), ну мы с ним немного пообщались, он пожелал мне удачи, я ему тоже...
Итогом я пролежал в Склифе ровно два месяца, первые дни шел вопрос об ампутации ноги, поскольку газ пошел в кровь, ногу разнесло так, что все думали, что газовая гангрена, но по счастью меня наблюдал профессор (не помню фамилию) ассистировал ему ведущий хирург Воробьев (если не ошибаюсь), в результате ногу отстояли, но первые три дня лежал с температурой выше 40...
Всего пережил три операции: извлечение пули, срезание обгоревшей кожи и плоти, пересадка кожи с задницы на поврежденный участок (во время пластики сломался дерматом, а так как я был уже под наркозом, что кожу срезали опасной бритвой, из-за чего левая ягодица у меня теперь как мозг марсианина (фоток не будет!!!).
При этом все хирургическое отделение было забито такими же как я "героями", в соседней палате лежал казак и чувак, который с калашом бегал по катакомбам в дни переворота (по его словам), они бухали всё время лечения, в результате того чувака приняли в казаки прям в больничной палате. Хотя, был один герой без кавычек, парень моего возраста поехал целенаправленно выносить раненых из под обстрела, получил пулю в ногу от снайпера, лечение проходило очень тяжело, но он держался молодцом, с ним все время дежурил его отец.
Также познакомился девочкой без ноги 16 лет (шла с дискотеки, в темноте ее сбила машина), девушкой с пулей в щиколотке (попала под разборки в кафе), а, да, я искал по спискам того парня с ранением в ягодицу (там вывешивали списки с ФИО, датой и характером ранения), но среди живых его не нашел...
Что я хочу сказать по итогу, нога цела, перебит нерв под коленкой, из-за чего частично потеряна чувствительность (не чувствую комаров, слепней, уколов, наверное можно прижечь сигаретой, но зачем), спортом занимаюсь без проблем (кик), пересмотрел (но не сразу) свои взгляды на политику (цели СВО полностью поддерживаю, можете минусить), а вот в армию не попал, хотя хотел стать погранцом, как мой дядя(((
И вот еще что, в те дни, всё руководство страны, города разбежалось, как куры с отрубленными головами, а те кто остался с экранов телевизоров вещали о необходимости идти на баррикады и защищать демократию, и только журналисты телекомпании Взгляд единственные сказали, что это не наши разборки и призвали всех оставаться дома, вот они-то и были настоящими патриотами своего народа, но тогда это мало кто понял...
Памятник партизану, герою-подпольщику Фёдору Крыловичу.
В ночь с 29 на 30 июля 1943 года на станции Осиповичи в Беларуси была совершена самая грандиозная наземно-транспортная диверсия за всю историю Второй Мировой войны.
Совершил диверсию один-единственный человек - 27-летний комсомолец-подпольщик Фёдор Крылович из Осиповичей.
Вечером 29 июля 1943 года подпольщик Фёдор Крылович заступил на дежурство станционным монтером. Мины лежали на дне переносного ящика с инструментом. Ближе к полуночи в Осиповичи пришёл эшелон с бензином - вскоре он должен был отправиться на юг, в сторону Курска. Фёдор решил, что цель подходящая - план действий у него уже был заготовлен. Он незаметно вывел из строя семафор в вагонном парке, куда отогнали состав, а затем по команде дежурного по станции уже официально отправился его чинить.
Его сопровождал немецкий солдат, но подпольщик улучил момент и прикрепил мины к двум цистернам. Сработать они должны были, когда поезд уйдет со станции. Устранив неисправность, монтер вернулся на свой пост. А чуть позже ушёл домой.
Войти в историю мировых диверсий Фёдору помогла случайность: немцы вернули в вагонный парк уже готовый к отправлению состав.
Взрывы прогремели под утро, пожар охватил соседние эшелоны с боеприпасами и бронетехникой, на станции начался ад. Пламя бушевало 10 часов, полностью сгорели четыре состава, пять паровозов, пять танков "Тигр" и "Пантера", десяток прочих танков и бронемашин , 63 вагона с боеприпасами, 12 - с продовольствием, 28 цистерн с бензином и авиамаслом. Погибло около 50 фашистских солдат. Детонация снарядов разворотила пути, уничтожила угольный кран и водокачку, станция Осиповичи надолго вышла из строя.
Испугавшись взрывов, разбежалась охрана расположенного по соседству концлагеря, а его узники пробрались в лес, к партизанам.
Туда же ушел и Фёдор, в 1-ю Бобруйскую партизанскую бригаду, которой командовал В.И. Ливенцев.
Возглавил в отряде диверсионную группу, совершил ещё ряд успешных операций.
Памятник партизану, герою-подпольщику Фёдору Крыловичу установили на перроне Осиповичского железнодорожного вокзала в 2009 году. Средства на его изготовление собирали всем районом, при активном участии молодежи.
Что если ключ к пониманию глобальных связей Древней Руси лежит не в хрестоматийных битвах или династических браках, а в, казалось бы, сугубо бытовом вопросе: «во что одевались наши предки?» Парадокс в том, что подлинно «исконнорусской» одежды, если понимать под этим костюм, сшитый из тканей местного происхождения, для высших слоёв общества практически не существовало. Кафтан боярина, опашень воеводы, убрус знатной женщины – всё это было сложным продуктом международной торговли, своеобразной материальной летописью, сотканной из нитей, протянувшихся через континенты. Изучая эту лексику, мы читаем карту древних торговых путей, где каждое слово это остановка на перекрёстке цивилизаций (про этимологию как раз было у меня на канале).
Такое царское платье и сейчас производит впечатление, а уж для тех лет это была реально космического уровня вещь.
Основная методологическая предпосылка этого анализа базируется на достижениях исторической лингвистики и этимологии, в частности, на трудах таких учёных, как Олег Николаевич Трубачёв и его школа, рассматривающая лексику как исторический источник. Каждое заимствованное название несёт в себе не только фонетическую, но и культурную память о точке контакта. Так, пласт наиболее архаичных заимствований связан с Великим путём «из варяг в греки». Отсюда, из константинопольских императорских мастерских – греческое слово «аксамит», обозначавшее тяжёлую, часто узорчатую парчу, расшитую золотыми и серебряными нитями. Это была не просто ткань; это был зримый символ статуса, власти и причастности к православной империи, чей культурный ореол был непререкаем. В церковном обиходе аксамит стал неотъемлемой частью облачения высшего духовенства, парадных одежд царского двора, демонстрируя, как византийское политическое и религиозное влияние буквально облачало русскую элиту. С Византией же связано и проникновение шёлка, известного под общим термином «шёлк», но имевшего множество разновидностей. Например, «паволока» – шёлковая ткань, использовавшаяся для драгоценных окладов икон и переплётов книг, что подчёркивало её сакральный статус. Этот византийский вектор задавал вертикаль престижа, связывая Русь с миром средиземноморской христианской культуры.
Жемчуг, кстати, часто был мелкий, речной.
Однако картина культурных влияний была отнюдь не одномерной. Параллельно с византийским шёлком по Волжскому торговому пути, связывавшему Скандинавию с Арабским халифатом и государствами Средней Азии, на Русь поступали товары и термины иного происхождения. Здесь ключевым источником становится арабский Восток. Ярчайший пример – слово «тафта», восходящее к персидскому «taftan», что означает «ткать, свивать». Эта лёгкая, часто глянцевая шёлковая ткань была продуктом иранского и среднеазиатского ремесла. Её популярность на Руси, зафиксированная в описях имущества и завещаниях знати, свидетельствует об интенсивности восточной торговли, которая отнюдь не сводилась к грабежу во время походов, как иногда представляется в упрощённых нарративах. Другим восточным гостем было слово «бархат». Хотя его конечные корни ведут в арабский язык, на Русь оно пришло, по всей видимости, через тюркские посредничество, вероятно, из Золотой Орды. Это демонстрирует сложность лингвистических маршрутов: заимствование могло быть не прямым, а многоступенчатым, отражая последовательность культурных фильтров. Примечательно, что наряду с дорогими восточными тканями в русский обиход вошли и предметы одежды, закрепившиеся в основном в народной среде. «Армяк», грубый кафтан из верблюжьей шерсти, своим названием прямо указывает на Армению, через территорию которой шла активная караванная торговля. Этот пример показывает, что восточное влияние не ограничивалось элитарными слоями, но проникало и в быт простого люда, адаптируясь к его нуждам и возможностям.
В большинстве музеев сейчас выставлены выходные крестьянские одежды, типа женских сарафанов и красных мужских косовороток. Они и сохранились-то потому, что редко одевались. А большую часть времени крестьяне ходили вот так.
Следующий мощный пласт заимствований связан с активизацией контактов с Западной Европой, начиная с позднего Средневековья и особенно в XVI–XVII веках. Этот процесс шёл рука об руку с развитием сухопутной и морской торговли через города Ганзейского союза, а позднее – через Архангельск и порты Балтики. Именно тогда в русский язык хлынул поток немецких, голландских и английских текстильных терминов, обозначавших часто более практичные, суконные ткани. Немецкое «Grobgarn» дало жизнь русскому «грубоярью», «Zwillich» – «толстине» или «двунитке». Голландское «baai» стало «байкой» – мягкой ворсистой тканью для нижнего белья и детской одежды. Эти заимствования были иного качества, нежели византийские или восточные. Они не несли сакрального ореола или экзотического блеска, но олицетворяли собой европейский практицизм, развитие мануфактурного производства и товарную массовость. Они говорили о растущем спросе на качественные, долговечные, но относительно доступные материалы для растущего служилого сословия, купечества и зажиточных горожан. Любопытен и обратный процесс: некоторые русские термины, например, «саржа» (от лат. «sericus» – шёлковый), пройдя сложный путь из романских языков в русский, могли через русское посредничество попадать в языки народов, с которыми контактировала Москва. Этот встречный ток лексики демонстрирует, что Русь была не пассивным реципиентом, но активным участником общеевропейского культурного и экономического обмена.
Анализ показывает, что Русь в этом текстильном диалоге цивилизаций занимала уникальное положение. Она не была ни периферийным захолустьем, как порой её изображают, ни самодостаточной крепостью. Она была гигантской контактной зоной, буфером и мостом одновременно. Сравнивая русскую текстильную лексику с аналогичной в Западной Европе, мы видим существенную разницу. Если в Париже или Лондоне названия восточных тканей приходили в основном через итальянских купцов и подвергались латинской или романской адаптации, то на Русь они проникали напрямую, через степь, сохраняя тюркскую или арабскую фонетику. Это придавало русской материальной культуре особый, евразийский колорит. Кафтан, чьё название тюркского происхождения, мог быть сшит из итальянской камки (шёлковой узорчатой ткани, чьё название восходит к китайскому Цзяннань), оторочен немецким галуном (от польского «galon», а того, в свою очередь, из французского) и застёгнут на пуговицы из перламутра, добытого в Персидском заливе. Такой костюм становился микрокосмом международных связей, материальным воплощением формулы «Москва – Третий Рим», которая, если вдуматься, имела не только религиозное, но и торгово экономическое измерение, позиционируя русскую столицу как наследницу не только духовных, но и коммерческих осей мира. Изучение названий тканей и одежды кардинально меняет наше восприятие истории Руси. Оно позволяет увидеть её не как изолированный мир, выкованный в борьбе с бесконечными врагами, а как активного и любопытствующего участника глобального, по меркам того времени, диалога. Лексика костюма оказывается точнейшим сейсмографом, регистрирующим малейшие культурные толчки, доносившиеся из Константинополя, Багдада, Флоренции или Амстердама.
Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.
Здарова, Пикабу! Мы тут с вами в истории дошли до 370-х, и вы наверняка слышали, что пришли какие-то Гунны и всему миру настала Жопа с большой буквы «Ж».
Но кто они такие? Откуда взялись эти маленькие, страшные, монголоидные всадники, которые внезапно появились на границах Европы и так быстро исчезли? Давайте разбираться, потому что это одна из самых интригующих загадок истории.
1. Откуда они пришли? (Версия №1: Китайский след)
Помните, мы говорили про Китай? Про Сюнну, которые тысячу лет гоняли китайцев, строили гигантскую империю и постоянно нападали на Великую Китайскую Стену? Так вот, 99% историков считают, что Гунны — это ОНИ.
Китайцы их гоняли: Китайская династия Хань в 1-2 веках н.э. дала Сюнну такого пинка, что те разделились.
Часть осела в Китае (и, кстати, потом участвовала в «Катастрофе Юнцзя» и «Войне Восьми Князей»).
А часть... просто ушла на Запад. Навсегда.
Долгий путь: Эти Сюнну (которые по дороге сменили название на Гунны, или просто так их стали называть другие народы) медленно, на протяжении двух веков, шли через степи Центральной Азии.
Итог: К 370 году они появились в Поволжье, на территории современной России. Они были «отдыхавшими» и голодными. И это был удар судьбы для всех, кто сидел на их пути.
2. Как они выглядели и что умели? (Просто жесть)
Представьте себе кочевников, которые выглядели так, что даже суровые римские легионеры писались в штаны:
Внешность: Невысокие, коренастые. С характерными для монголоидов чертами лица. Но самое страшное — они искусственно деформировали свои головы (бинтовали детям черепа, чтобы они вытягивались назад). И шрамировали лица, чтобы выглядеть еще страшнее.
Верхом на лошади с рождения: Они буквально жили в седле. Спали, ели, воевали. Могли скакать днями.
Супер-лук: Их главное оружие — композитный лук. Склеенный из дерева, кости и сухожилий. Это был супероружие того времени. Он был короче, мощнее и стрелял дальше и быстрее, чем любой другой лук в Европе.
Тактика: Они не любили рукопашный бой. Их тактика — залповый огонь из луков с коня. Обстреляли, окружили, расстреляли, ушли. И так до полного уничтожения противника.
Питание: Мясо (часто сырое, «маринованное» под седлом), кумыс.
Жилище: Юрты.
Итог: Это была буквально военная машина кочевников, которая не знала себе равных в своем роде.
3. Куда они пришли и что с ними произошло? (Европа в шоке)
Когда Гунны появились в 370-х на территории современной России, они уничтожили сначала Аланов, потом Готов. Готы в панике попросили убежища в Римской империи, что привело к битве при Адрианополе (378 г.) и гибели римского императора Валента.
Германцы бегут: Гунны начали гонять всех германцев по Европе. Вандалы, Свевы, Аланы, Бургунды, Франки — все побежали на Запад, на территорию Римской империи. Это и есть «Великое переселение народов».
Аттила: В 434 году вождем Гуннов стал легендарный АТТИЛА.
Он создал гигантскую империю от Волги до Рейна.
Он грабил и Римскую империю, и Персию. Он собирал дань даже с самого Константинополя.
В 451 году его остановили в Битве на Каталаунских полях (Франция), но это была пиррова победа.
В 453 году он умер (по легенде, захлебнулся кровью из носа после пьянки в брачную ночь).
4. Куда они исчезли? (Тайна!)
И вот тут начинается самое интересное. Гунны просто исчезли.
453 год: Умер Аттила.
454 год: Сыновья Аттилы начали резать друг друга.
Битва при Недао: Германские племена (Гепиды, Остготы), которые Гунны держали в рабстве, восстали и разгромили Гуннов.
Итог: Гуннская империя РАЗВАЛИЛАСЬ за один год. Часть Гуннов ушла обратно в степи. Часть была убита. Часть ассимилировалась с германскими племенами.
Буквально: Менее чем через 100 лет после того, как они появились, они перестали существовать как отдельный народ.
Почему?
Малочисленность: Гуннов, которые пришли в Европу, было не так много. Их сила была в организации и психологическом давлении.
Разношерстность: Их империя была «лоскутным одеялом» из покоренных народов, которых держали только страх и Аттила. Как только его не стало — всё рухнуло.
Неспособность к оседлой жизни: Они не умели строить города, управлять оседлыми народами. Их сила была в движении.
Растворились: Их потомки, возможно, растворились среди Венгров, Болгар, Хазар и других народов. Современные генетические исследования показывают, что «чистокровных» гуннов в Европе очень мало.
5. Что о них пишут сейчас? (Спорный вопрос)
Образ: Гунны стали символом абсолютного разрушения. «Бич Божий», «варвары из Ада».
Современные народы: Некоторые народы (например, Венгры, Чуваши) до сих пор спорят о том, являются ли они потомками Гуннов. Генетически это сложно доказать, но культурно и лингвистически связи могут быть.
Вердикт Пикабу: Гунны — это идеальный пример того, как относительно небольшая, но невероятно эффективная военная машина может изменить ход всей мировой истории, а потом так же быстро исчезнуть, оставив после себя лишь легенды и руины. Они были катализатором, который окончательно уничтожил античный мир и родил Средневековье.
