Лига историков

Главные армии были двинуты в южные пределы Азии, а для покорения Европы решено было идти во главе 300-тысячного войска пограничному с Европой хану, именно кипчакскому, Батыю, сыну Джучи, т. е. внуку самого Чингисхана.
<...>
В 1241 г. татары уходили в Европу, были в Польше, в Силезии, в Моравии и в Венгрии, и даже за Балканским Дунаем.
По возвращении в 1242 г. в Россию, Батый утвердил свою резиденцию приблизительно на границе своих азиатских и новых европейских владений, на нижней Волге; здесь со временем он построил в 40 верстах от Астрахани на Ахтубе (где ныне село Селитряное) г. Сарай (это значит то же, что турецкий сераль, т. е. Дворец), который впоследствии был перенесен на верхнюю Ахтубу, на место нынешнего г. Царева.
От этого и орда Батыя вместо родового названия Джучиевой или географического – Кипчакской, стала называться Сарайской, иначе Золотой Ордой.
Русская земля вошла таким образом в состав Сарайского ханства, хотя до 1279 г., т. е. до распадения единой монгольской империи, русские князья обязаны были, кроме представлений и поклонов своим ближайшим повелителям, с той же целью предпринимать далекие путешествия к великому хану Каракорумскому в неведомые им дотоле страны Забайкалья.

Религиозные взгляды новых русских повелителей по своей широте и терпимости как нельзя более соответствовали их намерениям собрать все народы в единую монархию.
Веротерпимость монголов обусловливалась прежде всего тем принципиальным обстоятельством, что они были язычники и как таковые, следовательно, должны были считать все религии одинаково истинными, одинаково связующими людей с Богом.
Как своих жрецов и кудесников – «камов», они считали за посредников между Богом и людьми, низводящих на последних гнев и милость Первого, так за подобных же «камов» принимали и служителей всех других религий.
О самом Чингисхане известно, что он не придерживался строго никакого определенного исповедания веры, но, признавая бытие Единого Верховного Существа, вместе с тем боялся и всех остальных божеств: буддийских, мусульманских и христианских, и желал всех их задобрить одинаковым покровительством духовенству всех вер.
Такое отношение к религиям в качестве непреложного закона для своей империи Чингисхан установил на том же сейме (курултае) 1206 г., который избрал его императором.

Все его тогдашние религиозно-гражданские узаконения в общей сложности составили особую книгу, названную монголами Тунджин и цитируемую персидскими писателями под арабским именем Яса-Намэ – книги запретов, просто Яса-ва-тура-и-Дженгисхани, т. е. запретов и законов Чингисхановых.
В полном согласии с этими законами Чингисхана смотрели на религиозные вопросы и его преемники. Характерен в данном случае ответ третьего по счету преемника Чингисхана, Мангу, францисканскому монаху Рубруквису, посланному к нему в 1263 г. королем Людовиком Святым с миссионерскими целями.
На предложение Рубруквиса – принять христианство, Мангу в следующих замечательных словах выразил свой религиозный «индифферентизм»: «все люди обожают одного и того же Бога, и всякому свобода обожать его как угодно. Благодеяния же Божии, равно на всех изливаемые, заставляют каждого из них думать, будто его вера лучше других».

Привиться такому индифферентизму в Монголии было тем легче, что она по своей многоплеменности, разноплеменности и соседству с Китаем издавна близко знакома была с различными формами религии, между прочим и с христианством.
Несториане, бежавшие из Персии от гонений на христианство, занесли христианство далеко на Восток – в Индию, Туркестан и Китай, так что в составе образованной Чингисханом империи сразу же явились два христианских народа.
Это были: тюркское племя Уйгуров, живших на границе юго-западной Монголии и сев.-восточн. Туркестана у горного хребта Тянь-Шань, и монгольское племя Кераитов, населявших верховья p.p. Селенги и Орхона. Кераитам принадлежал и г. Каракорум, который Темучин, по завоевании их племени, сделал своей столицей. Благодаря этому обстоятельству, при дворе великого хана, вместе со служителями других вер, состоят и священники христианские.
О хане Мангу Рубруквис передает следующее: «у него в обычае, чтобы в те дни, в которые его шаманы назначают быть праздникам, или на которые, как на праздники, укажут ему священники несторианские, приходили к нему сначала священники христианские в своем облачении и молились за него и благословляли его кубок, чтобы по удалении их приходили муллы сарацинские и делали то же, и чтобы после этих приходили жрецы языческие и делали опять то же.
И говорил мне, пишет Рубруквис, монах (несторианский, находившийся при дворе хана), что верит хан только христианам, хотя желает, чтобы все молились за него. Но монах, – замечает Рубруквис, – обманывался, потому что хан никому не верит; все следуют за двором его, как мухи за медом, и всем он оказывает благоволение и все думают, что он есть именно особенный их покровитель и все предрекают ему благополучие».
Но если здесь Рубруквис заподазривает хана Мангу в индифферентизме неверующем, то другой европейский путешественник – Марко Поло – свидетельствует о преемнике его Хубилае (Кублае), как об индифферентисте глубоко верующем; он пишет: «в день Пасхи, зная, что это один из главных христианских праздников, великий хан велел всем христианам явиться к нему и принести с собой то священное писание, в котором заключается четвероЕвангелие; окурив торжественно ладаном эту книгу, он благоговейно поцеловал ее; то же должны были сделать по его приказанию и все тут бывшие вельможи; это у него всегдашний обычай при всяком большом празднике у христиан, в Рождество и в Пасху.
То же соблюдал он и в праздники сарацин, иудеев и язычников; когда спросили его, зачем он делает это, он отвечал: «есть четыре пророка почитаемых и обожаемых четырьмя различными племенами мира: христиане почитают Иисуса Христа, сарацины Мухамеда, иудеи – Моисея, а у язычников самый высший Бог Согономбар-кан, а я почитаю всех четырех и молю о помощи себе того, кто в самом деле выше всех из них».

Но великие ханы монгольские относились к христианству не только с простой терпимостью, а и с прямым покровительством, на что были особые причины. Дело в том, что из числа вошедших в состав монгольской империи народов, христианские народности Уйгуров и Кераитов очутились в более близких и обязательных отношениях с великими ханами, чем остальные, Уйгуры – потому, что, получив от несториан вместе с христианством грамотность, они сделались в новом ханском государстве необходимыми дельцами и высшими чиновниками, а Кераиты – потому, что из христианского семейства их князька взял себе жен Чингисхан и его сыновья. Предпочтения, оказываемого великими ханами христианам, нельзя не видеть в той подробности только что приведенных свидетельств, что, во время религиозных церемоний, христианские священники к ним являлись первыми, и, по рассказу итальянского монаха Плано-Карпини, бывшего послом от папы Иннокентия IV к преемнику Оготая Гуюку, перед самыми дверями велико-ханского шатра находилась христианская часовня, где открыто при стечении множества монголов совершались богослужения и раздавался звон колоколов. То же утверждается и о времени известного нам хана Мангу.

За пределами великого каракорумского ханства, в уделах сыновей Чингисхана точно также строго соблюдались религиозно-политические предписания Ясы и, благодаря тем же условиям, христианству оказывалась некоторая доля особенного благоволения.
Так, в Персидском ханстве сын Чингисхана Тулуй и его первые преемники потому особенно были милостивы к христианам, что были сами женаты на христианках. Историк Рашид-ед-Дин передает о жене Тулуя Докуз: «она постоянно поддерживала христиан, и при жизни ее они очень усилились. Тулуй из уважения к ней оказывал им большие милости и почести до такой степени, что на всем пространстве его владений они выстроили себе новые церкви, у входа же в ставку ханши Докуз стояла всегда походная часовня и звонили в колокола. Преемник Тулуя, хан Абака, был женат даже на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога и прославился среди христиан, как их благосклонный покровитель.
В орде Джагатаевой царили те же нравы в отношениях к религии, и нарушители предписаний Ясы карались с особенной строгостью. Таким образом, в силу основных законов и установившихся обычаев монгольской империи, нельзя было ожидать иных отношений к христианству и в орде Кипчакской или Батыевой, ближайшему ведению которой подпала русская земля.
О самом Батые древняя история монголов передает, что он, как и дед его, не исповедывал никакой религии, не принадлежал ни к какой секте, а поклонялся только единому Богу, то есть был типичным монголом-язычником.
Поэтому после завоевания Руси он и не счел нужным каким-нибудь особым законодательным актом утверждать права и положение Православной Церкви в русском государстве: с его стороны само собою разумелось, что с момента завоевания Руси в ней вступает в силу органический закон всей монгольской империи, по которому Церковь должна оставаться свободной.
И, действительно, когда по распоряжению великого хана Гуюка и Батыя в 1246 г. была произведена на Руси первая податная перепись, духовенство было исключено из нее и оставлено в покое.

Установленное на таких не случайных основаниях положение русской Церкви от самого начала монгольского владычества и до его окончания оставалось по существу неизменным.
Могли бы, кажется, поколебаться толерантные отношения золотоордынских ханов к христианству, вследствие наступивших с течением времени обращений татарских правителей к мухаммеданству, но этого на самом деле не случилось сначала потому, что мухаммеданство не принималось еще в орде в своем действительном значении воинствующей религии и не парализовало священных законов Чингисхана, а к концу татарского ига над Русью не случалось потому, что наступавшее разложение и ослабление самой орды не позволяло ей и думать – начинать опасную религиозно-национальную борьбу с своими все возраставшими в силе вассалами.

Фактически дело обстояло следующим образом.
Преемники Батыя, несмотря на свой постепенный уклон в сторону религии аравийского пророка, продолжали по прежнему оставаться в близких и дружественных отношениях с христианами.
Хотя ближайший преемник Батыя, Берге, воцарившийся в 1257 г., и принял мухаммеданство, но тот же Берге к своему больному сыну вызывал в качестве целителя Ростовского епископа Кирилла, т. е. смотрел на служителя христианской религии с верой истого язычника-монгола, и, кроме того, выдал свою ближайшую родственницу замуж за ростовского князя.
При нем же учреждена была в ханской столице, Сарае, епископская кафедра. А этот факт не иначе может быть истолкован, как только в смысле нового подтверждения благожелательных отношений Берге к христианству, потому что неестественно было бы приписать дерзновенную инициативу по учреждению этой, менее, чем в других местах нужной, кафедры русскому церковному правительству, а необходимо думать, что иметь при себе вместо простых священников епископа, ради чести ханского двора, пожелал сам Берге,28
Следующие за Берге до 1313 г. ханы снова были язычники. Из них Ногай был женат на Евфросинии, побочной дочери императора Михаила Палеолога, а хан Менгу-Темир (1266–1281) замечателен тем, что первый выдал русскому духовенству ярлык на имя митрополита Кирилла.
Спрашивается, какой смысл имел этот и все последующие ханские ярлыки нашему духовенству, раз его церковно-гражданские права и свобода от податей в принципе признавались основными законами империи? Для ответа на этот вопрос не мешает иметь в виду, что если афоризм нашего старого писателя «законы святы, да исполнители лихие супостаты», – приложим в известной мере везде и всегда, то особенно это должно думать о государстве неблагоустроенном, каковым было татарское. Злоупотребления ханских чиновников здесь были самым обычным явлением, разрастаясь часто в тягостное «насилие татарское» (Ник. III, 45), и чтобы оградить чьи-либо права от неразборчивых посягательств этих «исполнителей» закона, имело практический смысл – заручаться нарочитыми ханскими охранными грамотами. Таким образом, наши ярлыки по своему первоначальному смыслу не имели значения актов учредительных, а только лишь – охранительных. Это явствует из самой формы их изложения, из частных обращений к различного ранга чиновникам с запрещениями и угрозами. Интересны откровенные объяснения ханов о своих побуждениях к пожалованью русскому духовенству охранных ярлыков, находимые в самых ярлыках. «Мы пожаловали, говорит Менгу-Темир, попов и чернецов и всех богадельных людей, да правым сердцем молят за нас Бога, и за наше племя без печали, благословляют нас...; да не клянут нас... Аще ли кто имать неправым сердцем за нас молити Бога, ино тот грех на нем будет». То же впоследствии говорит и хан Узбек: «мы жалуем их ярлыками, да Бог нас пожалует, заступит; а мы Божие бережем и данного Богу не взимаем...; да пребывает митрополит в тихом и кротком житии... да правым сердцем и правою мыслию молит Бога за нас, и за наши жены и за наши дети, и за наше племя».<...>

Источник: Очерки по истории Русской Церкви : В 2-х т. / А.В. Карташёв. – Москва ; Берлин : Директ-Медиа, 2020. / Т. 1. – 566, [4] с.

Здарова, Пикабу!  Мы продолжаем наш сериал «История Земли: Без цензуры».

В прошлой серии (341-350) Рим раскололся: на Западе власть захватил узурпатор Магненций, убив императора, а на Востоке сидел законный (но параноидальный) Констанций II. В Китае генерал Жань Минь устроил геноцид, приказав убивать всех варваров.

351-360 годы — это десятилетие, когда Римская империя чуть не совершила самоубийство, а потом ее спас человек, от которого этого никто не ждал. А на Востоке, в степях, замаячила тень тех, кто скоро изменит карту мира.

Поехали!

1. Рим: Битва Титанов и восхождение «Ботаника»

351 год — Битва при Мурсе (Хорватия) Это было самое кровавое сражение римлян против римлян за всю историю империи.

• Законный император Констанций II привел армию Востока, чтобы наказать узурпатора Магненция (Запад).

• Мясорубка: Схлестнулись почти 100 000 солдат. Это были элитные легионы, лучшие из лучших.

• Итог: Констанций победил, но какой ценой! Погибло около 54 000 римских солдат.

• Почему это важно: Рим сам уничтожил свою лучшую армию. Этих ветеранов очень не будет хватать, когда придут настоящие варвары.

Магненций бежал и в 353 году, поняв, что всё кончено, бросился на свой меч. Констанций II стал ЕДИНСТВЕННЫМ правителем Рима.

355 год — «Студента» отправляют на войну Констанций II был параноиком, но понял, что один не справится. Ему нужен был помощник на Западе (в Галлии/Франции), где лютовали варвары. Но он убил почти всех своих родственников! В живых остался только его двоюродный брат — Юлиан.

• Кто такой Юлиан? Это был 23-летний парень, «ботаник», который учился в Афинах, любил философию, отращивал бороду и ненавидел христианство (тайком). Он в жизни не держал меча.

• Констанций дал ему титул Цезаря, женил на своей сестре и отправил в Галлию с мыслью: «Либо он там сдохнет, либо варвары его съедят».

357 год — Битва при Аргенторате (Страсбург) Юлиан приехал в Галлию. Солдаты смеялись над «философом». Но Юлиан оказался гением. Он тренировался вместе с солдатами, ел их кашу и учил тактику по книгам Александра Македонского.

• В 357 году у Страсбурга 13 000 римлян Юлиана встретили 35 000 алеманнов (германцев).

• ШОК: «Ботаник» Юлиан лично повел конницу в атаку. Римляне наголову разбили германцев.

• Солдаты влюбились в Юлиана. К 360 году они были готовы провозгласить его императором (и сделают это, но чуть позже).

Вердикт по Риму: Империя едина, но обескровлена. На Западе взошла новая звезда — Юлиан (будущий Отступник).

2. Персия: Шах встречает «Белых Ходоков» (Хионитов)

Персидский шах Шапур II («Властелин Лопаток») был крут, но в 350-х у него появились проблемы посерьезнее римлян. На восточных границах Персии (Средняя Азия/Афганистан) появились новые, странные кочевники.

• Персы называли их Хиониты (или эфталиты, «Белые Гунны»).

• Это был авангард того самого «Великого переселения народов».

• 350-357 гг.: Шапур II был вынужден остановить войну с Римом и уйти на Восток воевать с хионитами.

• Сюжетный поворот: Шапур победил их царя Грумбата, но вместо того чтобы убить, заключил с ним союз.

359 год — Осада Амиды (Турция) Шапур II вернулся к римским границам. Но теперь в его армии, рядом с персидскими слонами, скакали хионитские всадники.

• Они осадили римскую крепость Амида.

• Жесть: Осада длилась 73 дня. Римляне отбивались отчаянно. В одной из атак погиб сын царя хионитов. В ярости персы и хиониты взяли город и устроили там резню, распяв всех командиров.

3. Китай: Конец «Варвароборца» и новая Империя

На Севере Китая творился кровавый хаос эпохи «16 государств».

• 352 год — Конец Жань Миня. Помните генерала Жань Миня, который приказал убивать всех варваров? Его карьера закончилась. Племя Сяньби (предки монголов) разбило его армию.

  • Легенда: Жань Миня поймали. Вождь Сяньби спросил: «Как ты, раб, посмел стать императором?» Жань Минь ответил: «Если даже вы, животные варвары, хотите быть императорами, то почему я, китайский герой, не могу?»

  • Его выпороли 300 ударами плети и казнили.

• Рождение Ранней Цинь (351 г.): На руинах этого хаоса начало подниматься племя Ди. Их лидер Фу Цзянь (одноглазый, суровый мужик) основал государство Ранняя Цинь. Спойлер: именно это государство в следующем десятилетии почти объединит Северный Китай. Фу Цзянь начнет строить школы и нанимать китайских чиновников, пытаясь создать цивилизованное государство из варварской орды.

4. Что на территории России? (Король Германарих)

• Юг (Украина/Дон/Кубань): Здесь был пик могущества Готов. Ими правил легендарный король Германарих (Эрманарих). Ему было, по легендам, уже под 80 лет, но он был бодр и зол.

  • Он создал огромную державу — Ойум.

  • Готские владения простирались от Черного моря до лесов Севера. Он заставил платить дань многие славянские и финские племена (предков мери, веси, мордовы).

  • Римские историки сравнивали его с Александром Македонским за масштаб завоеваний в степи.

  • Но Германарих еще не знал, что с Востока (через Волгу) уже движутся те самые Гунны, которые через 15 лет уничтожат всё, что он строил.

5. Австралия: 40 000 лет стабильности

Пока в Евразии резали друг друга, в Австралии коренные жители адаптировались к климату.

• Климат: Австралия становилась суше. Озера во внутренних районах высыхали.

• Технологии: Аборигены усовершенствовали свои орудия. В это время (ориентировочно) распространяется технология мелких каменных лезвий, которые крепили смолой к деревянным рукояткам. Получались очень острые копья и ножи.

• Социум: Сложная система песенных троп («Songlines») позволяла людям ориентироваться в пустыне и помнить, где вода, передавая знания через песни на сотни километров.

6. Америка: Теотиуакан диктует моду

• Мезоамерика: Город Теотиуакан (Мексика) — абсолютный гегемон.

  • В 350-х годах его влияние в землях Майя стало подавляющим.

  • Археологи находят в городах Майя (Тикаль, Копан) всё больше керамики и оружия в стиле Теотиуакана. Это как если бы сейчас во всем мире находили «Айфоны» и «Кока-колу». Теотиуакан экспортировал не только товары, но и идеологию войны и власти.

• Южная Америка (Перу): Культура Моче продолжает строить свои кирпичные пирамиды и делать невероятные украшения из золота и меди. В 350-х годах был захоронен один из великих правителей (похожий на знаменитого «Правителя Сипана»), в окружении слуг и богатств.

Итоги: Что мы имеем в 360 году?

Это десятилетие было затишьем перед настоящей бурей.

1. Рим: Констанций II — единственный император, но он стар и подозрителен. На Западе сияет его кузен Юлиан (философ-воин), которого армия обожает. Гражданская война между ними неизбежна.

2. Персия: Заключила союз с кочевниками-хионитами и снова атакует Рим, взяв крепость Амиду.

3. Китай: Хаос продолжается, но появляется сильный игрок — государство Ранняя Цинь, которое пытается навести порядок.

4. Россия (Степи): Готы Германариха на пике могущества, контролируя огромные просторы, не подозревая о скором конце.

Мир 360 года стоит на пороге больших перемен. Юлиан вот-вот попытается вернуть языческих богов, а Гунны уже седлают коней, чтобы ворваться в Европу.

Одним из символов Швейцарии, да и борьбы за свободу в принципе, без сомнения, является Вильгельм Телль. Даже мы в России знаем эту историю: жестокий наместник Гесслер, шляпа на шесте, которой нужно кланяться, и меткий выстрел в яблоко на голове сына. Проблема только одна: Вильгельма Телля никогда не существовало.

Для среднестатистического швейцарца это звучит как кощунство, но факты — вещь упрямая. Историки веками перерывали архивы кантона Ури, пытаясь найти хоть какое-то упоминание о стрелке по имени Вильгельм или о злом наместнике Гесслере. Итог поисков — абсолютный ноль. Ни записей о рождении, ни налоговых отчетов, ни судебных протоколов. А ведь Гесслер, будучи важным имперским чиновником, просто обязан был оставить бумажный след. Но его нет.

Впервые имя Телля всплывает в «Белой книге Зарнена» — сборнике хроник, написанном в 1470-х годах. Это почти через двести лет после событий, которые якобы происходили в 1307 году. Представьте, что сегодня кто-то напишет историю о герое войны 1812 года, о котором до этого никто не слышал, и все поверят. Именно это и произошло.

Откуда же взялся этот сюжет, если его не было в реальности? Все просто: это плагиат. Причем плагиат довольно грубый. Сюжет о метком лучнике, которого заставляют стрелять в предмет на голове близкого человека, — это бродячий фольклорный мотив, известный у многих германских народов. Самый очевидный «исходник», с которого списали Телля, — это история датского воина по имени Палнатоке. Она записана в «Деяниях данов» Саксона Грамматика еще в XII веке — задолго до основания Швейцарского союза.

Сюжет совпадает практически полностью. В датской версии король Харальд Синезубый (тот самый, в честь которого назвали Bluetooth) заставляет хвастливого воина Палнатоке сбить яблоко с головы сына. Палнатоке берет одну стрелу для выстрела и прячет вторую за поясом. После удачного выстрела король спрашивает: «Зачем тебе вторая стрела?». И Палнатоке, как и Телль столетия спустя, отвечает: «Если бы я промахнулся первой и убил сына, вторая полетела бы в тебя, тиран».

То есть, главный национальный миф Швейцарии — это просто переписанная скандинавская сага, адаптированная под местные декорации. Вместо лука дали арбалет (модное оружие того времени), вместо короля — наместника, а вместо датских фьордов — альпийские горы.

Но самое интересное в этой истории не то, что Телль — выдумка. Самое интересное — это то, как этот фейк использовали политики. На протяжении веков Вильгельм Телль был универсальным политическим инструментом. В начале XIX века, когда наполеоновские войны меняли карту Европы, швейцарцам срочно понадобилась национальная идея. Им нужно было что-то, что объединило бы разрозненные кантоны, говорящие на разных языках. И тут полузабытая легенда пришлась как нельзя кстати. Фридрих Шиллер написал свою знаменитую пьесу, Россини сочинил оперу, и Телль превратился в героя молодой нации. Он стал символом «исконной швейцарской свободы», идеальным образом простого парня, который не гнет спину перед иностранными господами.

Его образ эксплуатировали все, кому не лень. Романтики видели в нем благородного дикаря. Националисты — защитника отечества. Эта традиция жива и сегодня. Правые партии Швейцарии обожают использовать Телля на своих плакатах. Теперь он защищает страну уже не от австрийцев, а от Евросоюза, глобализации и мигрантов. Арбалет направлен на Брюссель.

Согласно опросам, около 60% швейцарцев до сих пор верят, что Вильгельм Телль существовал на самом деле. Почему? Потому что красивая байка о герое-одиночке, который одним выстрелом ставит на место зажравшуюся власть, продается намного лучше, чем скучная историческая правда. Людям нужен миф, а не сухие монографии о том, что независимость Швейцарии — это результат сложных дипломатических интриг и коллективных договоров, а не меткости одного вымышленного стрелка.

***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.

А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!

В Древнем Риме астрология была не развлечением, а инструментом власти, страха и управления судьбой огромной империи. Римляне не изобрели астрологию. Они, как и многое другое, позаимствовали её у греков, а те - у вавилонян. "Халдеями" римляне называли всех астрологов, независимо от их происхождения. Астрология считалась наукой, при том сложной, таинственной и потому очень престижной. Личный астролог был таким же признаком статуса, как и вилла с мраморными статуями. Иметь своего "халдея" стремились многие: от сенаторов и полководцев до богатых купцов.

Многие правители Рима относились к астрологии с трепетом и страхом. Они хотели знать своё будущее, но панически боялись, что тот же гороскоп составят их конкуренты. Например, Октавиан Август, который был мастером пиара в 11 году публично обнародовал свой гороскоп, составленный его личным астрологом Феагеном. Там утверждалось, что судьба Августа - стать правителем мира. Это был хитрый ход: не божественное право, а предопределение звёзд придавало его власти легитимность. Тиберий, по слухам, держал при дворе целый штат астрологов, но тех, чьи предсказания ему не нравились, попросту сбрасывали со скалы. Нерон жил в постоянном страхе из-за предсказания о том, что его свергнут. Это привело к казни множества реальных и мнимых врагов, включать его собственного учителя Сенеку.

Астрология была настолько опасной для власти, что римские власти периодически изгоняли астрологов из города. Потому что любое предсказание о смене императора могло стать причиной заговора и бунта. Рядовые римляне занимались всё тем же! Благоприятный день для свадьбы, открытия бизнеса или начала военной кампании можно определить только сверившись с гороскопом!
Родился ребёнок? Срочно зови астролога составить натальную карту! От неё зависело, как назвать младенца, какую карьеру ему выбрать и будет ли он счастлив. На римских форумах можно было встретить дешёвых гадателей, которые за несколько монет предсказывали будущее по упрощённым схемам. Древний аналог нынешних пабликов с гороскопами.

Конечно, находились и те, кто критиковал астрологию. Знаменитый оратор Цицерон в своём трактате "О дивинации" язвительно спрашивал: "Неужели все солдаты, павшие в одном бою, родились под одной и той же звездой?"

Но даже скептицизм философов не мог остановить всеобщую веру в силу небес. Более того, многие философы и сами занимались астрологией, включая моих любимых неоплатоников! И тем самым в глазах простых людей придавали научности этому странному суеверию. Астрология в Римской империи была всем сразу: наукой, религией, политическим оружием и бытовой магией. Она помогала правителям удерживать власть, а простым людям находить утешение и ощущение контроля в непредсказуемом мире. Только в IV веке христианские мыслители Римской империи начали борьбу с астрологией. В 382 г. в Константинополе состоялся диспут, состоявшийся между Григорием Нисским и языческим философом. Он описан в трактате "Против учения о судьбе", в котором Григорий изложил учение о свободной воле, опровергая мнение язычников о том, что человеческая судьба зависит от расположения звезд в момент рождения человека, и доказывая нелепость фатализма и астрологии. Это лучший полемический трактат на эту тему.

В последствии эту линию продолжил Аврелий Августин, который подтверждал, что детерминизм астрологии противоречит свободе воли и ответственности человека. Он он также указывал на неспособность астрологии объяснить поведение близнецов, которые ведут себя по-разному, хотя были зачаты в один и тот же момент и родились примерно в одно и то же время.

Но, как мы видим, христианские мыслители Римской империи не добились большого успеха. И в наши дни астрология по-прежнему привлекает легковерных ...

.Приходит Гоцман в управление, а там уже стоит толпа гангстеров, допроса ждут. Майор Довжик сообщает Гоцману, что врач Арсентьев выбыл в неизвестном направлении, а Якименко говорит что его ищет Кречетов. И вот, Ида ведет Гоцмана и Кречетова, в компании солдат, к месту где якобы спрятано оружие. Они все вместе заходят в какие то развалины, где их уже поджидает засада. В ходе развязавшегося боя гибнет несколько солдат, Ида из под стражи сбегает и в который уже раз благодаря сценарным костылям от возмездия уходит неуловимый Джо.

При этом, во время боя, героически погибает Васька Соболь, закрыв своим телом готовую разорваться гранату, которую под ноги Давида Марковича бросил Чекан. Хороший человек погиб, а мразь последняя, благодаря сценаристам в седьмой раз сбежала.

У Гоцмана с женой режиссера этой картины все хорошо и они уже живут вместе. Вместо Василия Соболя, у Давида Гоцмана появляется новый водитель, младший сержант Костюченко. Новый водитель также служил на 2-м Белорусском и слыхал за интенданта Шанина. У Гоцмана все подозрения сходятся против Кречетова. Давид Маркович посылает Леню Тишака расследовать, что случилось с Арсениным. Затем Гоцман просит у своего начальника, узнать через родственника, который тоже на 2-м Белорусском фронте служил, находился ли там Кречетов в качестве следователя или нет.

Гоцман идет арестовывать Кречетова, по пути Кречетов смывается и заходит в ресторан, Гоцману приходится идти вслед за ним. Кречетов начинает разговор сам и выкладывает все аргументы Гоцмана против себя, насчет убийства Фимы и Роди а так же насчёт Чекана. Потом выдает секретную информацию о том, что он не служил на 2-м Белорусском, а был в одесском подполье с 1941 по 1944 год. Приведу некоторые выдержки из книги "Герои подполья. О борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны", которые касаются деятельности Одесского подполья.

Это я к тому, что о деятельности одесского подполья вовремя войны было известно, ничего секретного тут не было, но ладно возвращаемся к сериалу. В свою очередь Кречетов говорит, что у него есть подозрение, что Академик - это Гоцман. Дескать кто Родю в шкаф засунул вместо того что бы в камеру отправить? Гоцман. Кто Иде дал день на размышление вместо того что бы её колоть? Опять Гоцман. На все обвинения Кречетова, Гоцман отвечает в стиле Хабенскорго из фильма "Собибор", он хочет снять штаны и показать Кречетову свой обрезанный прибор. На это Кречетов замечает, что вообще то в Абвере не идиоты сидели, им на идеологию типа было глубоко плевать, могли и еврея взять и завербовать. Ну вообще то для фашистов идеология и расовая теория была на первом месте, хотя известен тот факт что в Вермахте во время войны служили люди имевшие еврейские корни.

Термином "мишлинге" в рейхе называли людей, родившихся от смешанных браков арийцев с не арийцами. Расовые законы 1935 г. различали "мишлинге" первой степени (один из родителей - еврей) и второй степени (бабушка или дедушка - евреи). Несмотря на юридическую "подпорченность" людей с еврейскими генами и невзирая на трескучую пропаганду, десятки тысяч "мишлинге" преспокойно жили при нацистах. Они обычным порядком призывались в вермахт, люфтваффе и кригсмарине, становясь не только солдатами, но и частью генералитета на уровне командующих полками, дивизиями и армиями.

Сотни "мишлинге" были награждены за храбрость Железными крестами. Двадцать солдат и офицеров еврейского происхождения были удостоены высшей военной награды Третьего рейха - Рыцарского креста. Впрочем, многие ветераны вермахта жаловались, что начальство неохотно представляло к орденам и тянуло с продвижением в чине, памятуя об их еврейских предках.

Долгое время нацистская пресса помещала фотографию голубоглазого блондина в каске. Под снимком значилось: "Идеальный немецкий солдат". Этим арийским идеалом был боец вермахта Вернер Голдберг (с папой-евреем).

Майор вермахта Роберт Борхардт получил Рыцарский крест за танковый прорыв советского фронта в августе 1941 г. Затем он был направлен в Африканский корпус Роммеля. Под Эль-Аламейном попал в плен к англичанам. В 1944 г. ему разрешили приехать в Англию для воссоединения с отцом-евреем. В 1946 г. Борхардт вернулся в Германию, заявив своему еврейскому папе: "Кто-то же должен отстраивать нашу страну". В 1983 г. незадолго до смерти он рассказывал немецким школьникам: "Многие евреи и полуевреи, воевавшие за Германию во Вторую мировую, считали, что они должны честно защищать свой фатерланд, служа в армии".

Полковник Вальтер Холландер, чья мать была еврейкой, получил личную грамоту Гитлера, в которой фюрер удостоверял арийство этого галахического еврея (Галаха - традиционное еврейское законодательство, в соответствии с которым евреем считается рожденный от матери еврейки. - К.К.). Такие же удостоверения о "немецкой крови" были подписаны Гитлером для десятков высокопоставленных офицеров еврейского происхождения.

Помимо германских евреев, служивших в Вермахте, были и те евреи, которые охраняли еврейские гетто, а потом вместе с немцами, литовцами и латышами уничтожали своих же собратьев. Причём, выслуживаясь перед немцами, проявляли к евреям ещё большую жестокость, чем ... прибалты. В отличие от обычных полицаев, полицаи-евреи не получали ни пайка, ни жалования, и потому единственными способами прокормиться были грабёж и вымогательство. Это как в том анекдоте – дали пистолет, крутись как хочешь. Правда, пистолеты рядовым полицаям не выдавали – их имели лишь начальники отрядов и коменданты. Винтовки же полицейским выдавали лишь на время расстрелов.

Отряды еврейской полиции были довольно крупными. В Варшавском гетто еврейская полиция насчитывала около 2500 человек; в гетто города Лодзь – 1200; во Львове до 500 человек; в Вильнюсе до 250 человек. Ну это так, лирика, возвращаемся к просмотру сериала.

Далее, уже находясь в УГРО, Кречетиов переводит разговор на Арсенина и поддерживает версию, что главный злодей - Арсенин, а Академика вообще не существует. Один из аргументов - Кречетов запомнил узел на шее Роде и это самурайский узел. Раздав указания подчинённым Гоцман идет домой. Вернувшись домой, Гоцман для вида открывает окно, делает вид что раздевается, а затем скрючивается в три погибели, и незаметно тайными тропами идет к Чусову и задает вопрос, правда ли что Кречетов был в одесском подполье. Чусов это подтверждает.

Очень странно, что факт причастности Кречетова к одесскому подполью так радует Гоцмана. Ведь подозреваемых три - он, Кречетов и Арсенин. Так он точно знает про себя и знает, что Академиком не может быть Арсенин, то в любом случае остается Кречетов. Одесское подполье только указывает на близость Кречетова к школе Абвера. Радость оказывается весьма краткосрочна и Гоцман сам понимает, что это ничего не меняет, берет рассказывает Чусову свои подозрения насчет Кречетова.

Прошло столько времени, после того самого боя, и только сейчас Чекан приперся домой к Штехелю где находится наводчица Ида. Нам демонстрируют типа семейную идиллию, Ида, как заботливая жена кормит Чекана борщом, как главу семейства только что вернувшегося с работы. Ага только во время свой "работы", этот упырь убил несколько человек, а теперь сидит себе спокойно и борщ лопает а Ида на него влюбленными глазами смотрит. Ида предлагает Чекану тикать с городу, но тот говорит что никуда уехать не получится, так как он честный вор и дал Академику слово, что будет ему и дальше помогать если удастся спасти из лап милиции Иду.

Гоцман приходит в управление, а у Якименко натуральная запарка, Довжика нет, Тишак отсутствует, а там еще целую кучу гангстеров привели. Один из сотрудников увольняется из органов, у него убили брата бандита, а отец сказал если он из органов не уволится то его проклянет. Я что то не понял, жители Одессы делятся на две категории что ли? Одна категория это бандиты всех мастей. Вторая категория это сотрудники разных правоохранительных органов. Гоцман говорит что он найдут убийцу брата, на это сотрудник говорит, что и искать не надо, убийцу с новой партией гангстеров вторично уже за последние пару дней привели.

Сидит значит начальник уголовного розыска с пионерами разговаривает, открывается дверь и Гоцман в кабинет начальника вталкивает группу задержанных гангстеров, дескать сам велишь их всех отпускать, вот сам бери и допрашивай а у меня людей свободных нету. Дальше, по улицам Одессы, идет вереница похоронных процессий, хоронят расстрелянных "гангстерами" бандюков. Звучит печальная музыка, люди причитают и заламывают руки, ну а мне почему то этих бандитов не жалко, особенно если вспомнить что творили такие бандиты в 90 годы. Гоцман сидя в машине наблюдает за этой похоронной процессией. К нему подбегает один инвалид и говорит что он Гоцману больше руки не протянет.

20 ноября 1910 года ушёл из жизни один из величайших писателей мира, классик русской литературы, мыслитель и философ - Лев Николаевич Толстой.

Он олицетворял собой глубину человеческой души, поиск смысла жизни и нравственного идеала.

Его имя навсегда вписано в историю не только русской, но и всемирной литературы.

Вечная память.