Лига Юристов

Отрезание волос – это процесс, сопряженный с определенным эмоциональным состоянием нападающего, а также с явным нежеланием жертвы расстаться со своими волосами.

При этом – в руках у нападающего ножницы или иной колюще-режущий предмет, что в обстановке эмоционального накала и полной неразберихи может способствовать тому, что лицу, которое по задумке нападающего должно будет остаться без волос, будет причинен физический вред любой тяжести здоровья.

Анализ имеющейся судебной практики показал, что «хватание за волосы» является оскорбительным приставанием (если это совершено в общественном месте) и образует состав правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ, наказание за которое - штраф или административный арест на срок до пятнадцати суток.

Отрезание волос с применением иного насилия может быть квалифицировано по статье 116 УК РФ (побои), а если нападающий, находясь на пике своеобразного эмоционального подъема, в процессе «обезволосивания» своей жертвы выкрикивает угрозы, которые можно интерпретировать, как угрозы жизни или здоровью, то дело вообще заиграет новыми красками и новыми статьями УК РФ (119 УК РФ), что было, например, отражено в Кассационном Определении Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15.09.2022 года.

Отрезание волос из-за неприязни к какой-либо социальной группе (неформалы, например), сопряженное с избиением, может быть квалифицировано по статье 213 УК РФ, по которой предусмотрено лишение свободы до пяти лет.

Резюмируя вышеизложенное. Пожалуйста, не надо ничего отрезать другим людям.

Даже противным!

Следователь пришёл в следственный изолятор, чтобы допросить И., ознакомить его с результатами экспертизы и уведомить об окончании следственных действий. Общение происходило в комнате для краткосрочных свиданий, то есть через стекло и по телефону. Следователь выполнил запланированное, после чего через сотрудника изолятора передал И. заключение эксперта и протоколы для изучения и подписания.

Может быть, следователь не поставил галочки в местах для подписи, может быть, И. эти галочки не заметил. Показать, где именно надо подписывать, следователь не мог, мешало стекло. Когда И. подписал документы и вернул их следователю, оказалось, что подписи поставлены не во всех нужных местах, поэтому следователь снова передал ему документы для доподписания.

И. вспылил и со словами: «Навешали на меня, как на верблюда!» — порвал переданные документы на множество мелких фрагментов и раскидал их вокруг себя.

Этот кульбит даром не прошел, в отношении И. возбудили уголовное дело за воспрепятствование следствию, выразившееся в уничтожении доказательств (ч. 2 ст. 294 УК).

Обвинительный приговор и последующее оправдание

И. признал вину частично, подтвердил, что действительно порвал документы, но не чтобы помешать работе следователя, а чтобы выразить своё возмущение поверхностным и неполным расследованием, игнорированием его доводов и ходатайств, отказом следователя назначить очные ставки и дополнительную экспертизу.

Суд первой инстанции этим доводам не внял и решил, что И. осознавал, что уничтожение документов затруднит расследование, то есть воспрепятствует всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Раз воспрепятствует — значит, И. виновен, состав преступления имеется.

Однако, апелляционный суд, а следом за ним и кассационный, с таким подходом не согласились и отменили обвинительный приговор. Порванные документы можно быстро восстановить, считать, что они были уничтожены или утрачены — неверно. Действия подсудимого обусловлены его эмоциональным состоянием, вызванным действиями следователя. Прямой умысел уничтожить документы именно в целях воспрепятствования расследованию дела не доказан, надо оправдать за отсутствием состава преступления.

Отмена оправдательного приговора в Верховном суде

С оправданием не согласился прокурор, который обратился в Верховный суд — и Верховный суд оправдательный приговор отменил.

Причина первая: мотив (то есть внутренние побуждения, которыми руководствовалось лицо при выборе преступного варианта поведения) для данного состава преступления не имеет юридического значения. Имеет значение цель — помешать следствию тем или иным способом. Если уничтоженные документы значимы для дела, если их уничтожение затрудняет следствие — цель помешать следствию имеется, состав преступления образуется независимо от мотива. Почему уничтожил доказательства — не важно. Важно, что уничтожил доказательства и помешал следствию.

Причина вторая: лёгкость восстановления документов тоже не имеет значения. Воспрепятствование следствию — это формальный, а не реальный состав преступления, то есть преступность деяния не зависит от наступления общественно опасных последствий. Можно восстановить документы, нельзя восстановить документы, трудно это сделать или легко — всё это не важно. Важно, что уничтожил доказательства и помешал следствию.

Эти выводы Верховного суда звучат корректно и разумно. Но не был прямо артикулирован один важный момент, о нём и поговорим.

Можно ли рвать неподписанные протоколы

И. порвал заключение эксперта и несколько неподписанных протоколов. Со статусом заключения всё понятно — этот документ подписан экспертом, завизирован руководителем экспертной организации, однозначно является доказательством по делу.

Но порванные протоколы ещё не были подписаны защитником и следователем (следователь подписывает протокол последним, после обвиняемого и защитника), то есть находились в процессе создания, ещё не являлись готовыми документами. Считаются ли они полноценными доказательствами?

Верховный суд посчитал, что являются, но почему являются, не написал. Попробуем восполнить его логику.

В УПК к этому вопросу имеют отношение следующие нормы:

Протокол следственного действия составляется в ходе следственного действия или непосредственно после его окончания (ч. 1 ст. 166 УПК).

Протокол предъявляется для ознакомления всем лицам, участвовавшим в следственном действии… (ч. 6 ст. 166 УПК)

Протокол подписывается следователем и лицами, участвовавшими в следственном действии… (ч. 7 ст. 166 УПК)

Как видим, УПК называет протоколом, в том числе ещё неподписанный документ. Он называет этот документ протоколом и тогда, когда следователь только начал его составлять, и когда следователь передаёт составленный протокол другим участникам действия для подписания, и тогда, когда они его взяли в руки, но ещё не подписали.

Когда следователь пишет в бланке протокола первое слово, он вдыхает в него юридическую жизнь, наполняет его юридической силой и превращает этот листочек бумаги в доказательство по делу. Разорвать его — уничтожить доказательство.

Поэтому Верховный суд и суд первой инстанции, который вынес обвинительный приговор, — правы, неподписанные протоколы являются доказательствами, их уничтожение — воспрепятствование следствию.

Практические рекомендации

Вывод простой: не надо рвать протоколы. Полезного результата не будет, будет ещё одна статья. Защищайтесь процессуальными методами.

------------

Определение СК по УД ВС РФ от 14.02.2023 № 45-УДП23-5-К7
Кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 27.07.2022 N 77-3226/2022
Апелляционный приговор Свердловского областного суда от 02.03.2022 по делу № 22-1345/2022
Приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 17.12.2021 по делу № 1-720/2021