Психология | Psychology

Вы просыпаетесь от вибрации телефона. Десяток уведомлений из чатов, лайки в соцсетях, сообщения от коллег. Вы постоянно на связи. Вы окружены людьми — виртуально и физически. Но вечером, закрывая последнюю вкладку и откладывая телефон, вас накрывает странное, глухое чувство. Пустота. Тишина. Одиночество.

Это экзистенциальная тоска поколения, которое, по всем объективным параметрам, должно чувствовать себя самым связанным с другими людьми в истории человечества. Мы живём в мире, где расстояние до любого человека — один клик. Почему же мы так невыносимо одиноки?

Давайте измельчим этот парадокс, самый тихий и разъедающий душевный недуг современности.

***

Акт I. Парадокс гиперсвязи: одиноки в толпе

Статистика твердит нам одно, а внутреннее ощущение — совершенно другое.

• Цифры. Исследование компании Cigna 2018 года, часто цитируемое в СМИ, показало, что 46% респондентов в США иногда или всегда чувствуют себя одинокими. Британское правительство в 2018 году ввело даже пост министра по вопросам одиночества, признав проблему на государственном уровне. Цифры говорят: проблема массовая.

• Опыт. Но дело не в цифрах. Дело в качестве этого одиночества. Это не то одиночество отшельника, ушедшего в горы. Это одиночество человека, стоящего в толпе на рок-фестивале или листающего ленту нельзяграмма на семейном ужине. Это одиночество в гиперсоциальной среде. Парадокс, от которого трещит сознание. Мы одиноки не от недостатка общения, а от его некачественности, превращения в ритуал и перформанс.

Мы заменили глубину на широту. Вместо двух друзей, готовых прийти в 3 ночи с бутылкой виски и готовностью выслушать, у нас есть 500 фолловеров, готовых поставить лайк на фото с той самой бутылкой виски. Лайк — это не эмпатия. Это символический жест, дешёвый заменитель реальной заботы.

***

Акт II. Историческая мифология: а раньше-то было лучше?

Первый порыв — ностальгия. Представить, что где-то в прошлом существовал золотой век тотальной общности.

• Деревня vs Мегаполис. Да, в традиционном аграрном обществе человек был жёстко встроен в социальную структуру: семья, община, церковный приход. Его идентичность была коллективной. Но эта общность была принудительной. За ней стоял жуткий социальный контроль, невозможность вырваться из предписанной роли, подавление любой индивидуальности. Одиночество в таком мире было роскошью, недоступной для большинства. Проблема не в том, что мы стали одиноки. Проблема в том, что мы получили выбор — быть одному или нет, — и этот выбор оказался невыносимо сложным.

• Кризис сообществ XX века. Крушение традиционных институтов — церкви, профсоюзов, локальных сообществ — началось не вчера. Американский социолог Роберт Патнэм в своей знаменитой книге «Боулинг в одиночку» (2000) анализировал этот распад ещё до наступления эпохи смартфонов. Люди перестали ходить на собрания, вступать в клубы, участвовать в коллективной деятельности. Гипериндивидуализм стал новой религией Запада.

Так что миллениалы и зумеры не изобрели одиночество. Они унаследовали обезображенное публичное пространство и получили в руки инструменты (соцсети), которые не столько решили проблему, сколько вывернили её наизнанку.

***

Акт III. Архитекторы одиночества: как технологии проектируют нашу изоляцию

Социальные сети — это катализатор и усилитель одиночества. Они создают идеальные условия для его процветания.

1. Экономика зависти (The Highlight Reel). Соцсети — это бесконечный парад чужих успехов: идеальные отпуска, блестящие карьеры, счастливые отношения. Наш же опыт состоит из пробок, скучных офисных будней и одиноких ужинов перед телевизором. Возникает когнитивный диссонанс. Мы чувствуем себя аутсайдерами на вечеринке, куда нас никто не звал. Одиночество усугубляется чувством собственной неадекватности: «Со всеми всё хорошо, а я один».

1. Взаимодействие как симулякр. Лайки, комменты, репосты — это иллюзия общения. Это социальное взаимодействие с низкими ставками. Оно не требует эмоциональных затрат, не связано с риском быть непонятым или отвергнутым. Но и удовлетворения от него — ноль. Это как есть пластиковую еду: вроде бы жуёшь, но питательных веществ не получаешь. Мы привыкаем к этому суррогату и разучиваемся вести глубокие, сложные, конфликтные разговоры в реальной жизни.

1. Исчезновение третьих мест (The Third Place). Американский социолог Рэй Ольденбург называл «третьими местами» бары, пабы, клубы по интересам, библиотеки — места, которые не дом и не работа, где люди могут непринуждённо общаться. Эти места вымирают под натиском экономики аренды и цифровизации. Их заменяют цифровые платформы, которые лишь симулируют публичное пространство, но на самом деле являются частными корпоративными продуктами, где общение опосредовано алгоритмом и монетизировано.

1. Культура отмены и страх уязвимости. В мире, где любое неосторожное слово может стоить карьеры и репутации, исчезает доверие. Как быть по-настоящему открытым, показать свои слабости, свои страхи, своё подлинное «я», если за это можно быть немедленно наказанным? Мы надеваем маски идеальных, успешных, несокрушимых людей. А под маской сидит одинокий, напуганный человек, который боится, что его разоблачат.

***

Акт IV. Последствия: тихая эпидемия

Одиночество — это не просто грустно. Это смертельно опасно.

• Психическое здоровье. Хроническое одиночество — прямой путь к депрессии, тревожным расстройствам, суицидальным мыслям. Это не диагноз, но это — социальная детерминанта психических проблем. Оно подрывает саму основу нашего благополучия.

• Физическое здоровье. Исследования показывают, что хроническое одиночество повышает риск развития деменции, сердечно-сосудистых заболеваний, ослабляет иммунную систему. Врачи начинают сравнивать его воздействие с выкуриванием 15 сигарет в день. Тело буквально съедает себя изнутри от тоски по настоящей связи.

• Социальная ткань. Одиночество — питательная среда для поляризации, радикализации и популизма. Одинокий, отчуждённый человек легко становится добычей для политических демагогов и радикальных сообществ, которые предлагают простое чёрно-белое видение мира и ложное чувство принадлежности к «избранным».

***

Эпилог: что делать с этой пустотой?

Ирония ситуации в её тотальной неразрешимости. Нельзя вернуться в прошлое. Нельзя выбросить смартфон. Нельзя заставить людей ходить в клубы по интересам.

Возможно, выход — не в том, чтобы искать снаружи то, что утрачено. А в том, чтобы пересмотреть само понятие одиночества.

Может быть, это одиночество — не проклятие, а вызов. Вызов научиться быть наедине с собой. Выстроить отношения с самим собой — самые главные отношения в жизни. Научиться не бежать от тишины, а прислушиваться к ней.

А потом, из этой тишины, начать выстраивать новые связи. Не широкие и поверхностные, а глубокие и уязвимые. Найти одного-двух человек, с которыми можно быть настоящим. Создать своё микро-сообщество. Свою «племенную» ячейку в этом атомизированном мире.

Мы самые одинокие поколения не потому, что мы хуже. А потому, что мы первые, кто столкнулся с миром, предлагающим бесконечные формы связи и ноль глубины. Наш подвиг в том, чтобы вопреки этому, эту глубину в себе найти и создать.

Наша грусть — это грусть пионеров, прокладывающих путь через цифровую пустыню к новому, ещё не написанному, определению того, что значит — быть вместе.

--

Канал в Телеграм - ИЗМЕЛЬЧИТЕЛЬ - https://t.me/izmelchitell

Страница на author.today -  https://author.today/u/savratnikov

На Бусти - https://boosty.to/riginn

Хочу поговорить сегодня об очень простой вещи.

Если хочешь какое-то эмоциональное состояние — стань его источником. Круги расходятся от камня, брошенного в воду.

В голову приходят какие-то банальные образы, но мысль настолько простая, что ее сложно принять, а уж тем более — воплотить в жизнь.

Мы часто хотим чего-нибудь: любви, заботы, тишины, покоя — и пытаемся получить это от мира. Ищем столь необходимый ресурс, не понимая, что обрести его можно только внутри. Это как с пустотой или одиночеством. Если у вас пустота внутри, никакие внешние предметы, блага и прочее ее не заполнят. Пустоту, если она вдруг есть, надо наполнять изнутри, а не снаружи. То же и с одиночеством. Это чувство не исчезает от общения с людьми, от отношений, от пребывания в толпе незнакомцев или в кругу близких. Какие угодно суперблизкие люди — это как пластырь, они не лечат рану. Экзистенциальное одиночество осознается и исцеляется (насколько это нужно и желательно для человека) только изнутри.

Если мы желаем чего-то, то должны стать инициатором, источником, центром, генератором этого. Например, чтобы почувствовать Тишину, нужно расслабиться, успокоиться, «заземлиться», почувствовать себя, настроиться на ее созидание. Тишина рождается изнутри. Неважно, насколько спокойно и умиротворяюще вокруг, если в вас кипит буря. Пока внутренняя буря не утихнет, Тишина не наступит. Внешнее, безусловно, влияет на нас, но любые состояния инициируем и создаем только мы сами.

Наблюдаю этот принцип в общении: если я хочу дружелюбную, уважительную и доброжелательную коммуникацию, то создаю ее сама, проявляясь именно так.

Так происходит и с любовью. Если вы хотите, чтобы вас любили (а обычно мы этого хотим), то надо любовь продуцировать, создавать, транслировать самостоятельно.

Мозг - это древняя система раннего оповещения, собранная из подручных нейронов примерно в эпоху, когда молнии считались богами и грозы - способом общения с ними. С тех пор никто не выпускал обновлений, и теперь система иногда путает века, людей и поводы для паники.

Когда вы чувствуете тревогу, мозг не пытается испортить вам жизнь. Он просто запускает старый файл под названием "Экстренная ситуация" и действует строго по инструкции. Проблема в том, что этот файл был написан в те времена, когда фраза "не ответили на сообщение" означала буквально одно: племя ушло без вас.

Разум говорит: "Все в порядке, человек просто занят". Мозг отвечает: "Я это уже слышал, когда меняли стоянку". И включает сирену.

Он не издевается. Просто живет не во времени, а в эмоциях. Если ощущение совпадает, для него все повторяется - и что с того, что прошло двадцать тысяч лет и теперь у вас вай-фай.

Тревога - не враг. Это просто автоматическая система безопасности, которая не заметила, что планета уже перешла в цифровую эру. Она по-прежнему уверена, что ваш начальник - хищник, а почта без ответа - угроза выживанию.

Когда тревога включается, не спорьте. Скажите ей: "Спасибо, старина. Это был старый файл. Сейчас не требуется".

Мозг, скорее всего, что-то буркнет про неблагодарных пользователей и выключит сирену - не навсегда, но хотя бы на сегодня. И этого, в общем-то, достаточно, чтобы продолжить притворяться разумным видом.

Мы часто сводим женскую сексуальность к физиологии или социальным ролям. Но если заглянуть глубже, в саму суть психики, открывается куда более сложный и противоречивый ландшафт. Один из классических психоаналитических взглядов предлагает рассмотреть ее через три фундаментальные силы.

1. Пассивность: искусство принятия

Речь не о слабости или покорности. Это не про то, чтобы «лежать и ждать». Это особая, активная внутренняя работа — способность к рецептивности. Быть сосудом, который может принять, вместить, дать происходить.

В психологическом смысле — это способность принимать чувства, впечатления, переживания, а в конечном счете — партнера и саму жизнь, со всей ее полнотой и непредсказуемостью. Это фундамент, на котором строится глубинная связь с другим. Проблема возникает тогда, когда эта здоровая пассивность вырождается в беспомощность, в отказ от своей воли и авторства над собственной жизнью.

2. Мазохизм: алхимия превращения страдания

Это, пожалуй, самый сложный и часто неверно трактуемый аспект. Речь не о жажде боли или унижений. Это про врожденную психологическую готовность выдерживать неизбежные страдания, которые несет в себе женская природа — от менструаций до родовых мук.

В метафорическом смысле — это способность к трансформации. Переплавить боль роста, кризисы в отношениях, творческие муки — в нечто новое, в жизнь, в смысл. Это прочность, закаленная в принятии своей уязвимости. Тень этого дара проявляется, когда женщина начинает искать страдание как самоцель, путает любовь с жертвенностью и застревает в роли вечной мученицы.

3. Нарциссизм: сила самодостаточности

И снова — не в бытовом понимании самовлюбленности. Это глубинная, необходимая сосредоточенность на себе. На своем внутреннем мире, на своем теле как на сакральном объекте.

Здоровый нарциссизм — это щит. Это то, что позволяет сказать: «Я есть. Я ценна. Мое существование не требует внешних доказательств». Это топливо для творчества, для заботы о себе, для той самой магнитной притягательности, которая рождается из состояния самоценности. Его искажение — когда этот щит превращается в зеркальную стену, за которой женщина не видит никого, кроме собственного отражения, и использует других лишь для его подпитки.

Эти три силы — не диагнозы и не предписания. Это архетипические энергии, которые живут в каждой женщине в своем уникальном балансе. Их гармония — это и есть состояние целостности. Их перекос — источник страданий.

Понимая эту внутреннюю структуру, можно по-новому увидеть:

• Почему попытка быть только «сильной» и отрицать свою пассивность и уязвимость приводит к внутреннему опустошению.

• Почему жертвенность без границ разрушает и отношения, и саму женщину.

• Почему без здорового эгоизма и самоценности любая любовь превращается в зависимость.

Это не руководство к действию. Это приглашение к внутреннему исследованию. К тому, чтобы признать в себе всю полноту этих сил — и светлых, и теневых — и научиться ими управлять с умом. Не для того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям, а для того, чтобы обрести подлинную, ни на что не похожую, свою собственную целостность.

* по идеям книги "Психоанализ сексуальных функций женщин", Хелен Дойч (одна из первых женщин-психоаналитиков, последовательница идей Фрейда, которая стояла у истоков создания психологии женщин).

Автор: Фрида Марун