CreepyStory

1

Он брёл сквозь чернеющий зимний лес с остервенением обречённого. Проваливаясь по колено в снег, цепляясь за тонкие голые ветки, он упрямо шёл вперед. Спотыкался и падал, но снова вставал и шёл дальше. Его одежда давно промокла и совсем не грела. Джинсы ледяными струпьями облепили ноги, хрустели на каждом шагу, замерзая всё больше и больше. Про лёгкие кроссовки можно даже не вспоминать. Самой тёплой вещью была куртка, но толку от неё было не много. Сзади болтался большой походный рюкзак. Он явно мешал мужчине, ноша всё тяжелела и тяжелела. К тому же, невероятно болела нога.

Он остановился, привалившись к дереву, глубоко вздохнул.

И без того худощавое скуластое лицо заострилось ещё больше, глаза лихорадочно блестели, от усталости под ними появились тёмные круги. Мужчина очень устал, и если бы не смуглая кожа, его могли бы принять за мертвеца. Или вампира. Хотя как раз мертвецом он мог стать очень скоро. Гораздо раньше, чем сам этого хотел.

— Я выберусь, я обязательно выберусь. Чёрта с два меня поймают.

Эти слова он повторял себе, словно мантру, всю дорогу. Хотя и сам уже не верил в то, что твердил сквозь зубы.

Усталость валила с ног. Он понимал, что, если остановится — холод убьёт его. Нежно, неторопливо, утянет в сон и всё.

Но, может, всё-таки присесть? Просто на минутку присесть и перевести дух. В этом ведь нет ничего страшного? Он просто сейчас опустится у этого ствола на землю, посидит и пойдёт дальше. Надо только чуть-чуть отдохнуть.

Он начал оседать на белый рыхлый снег. Такой гостеприимный снег.

Луна насмешливо скалилась сквозь бесконечные голые ветви деревьев.

Отдохни.

И потом пойдёшь дальше, обязательно.

Просто присядь вот тут, а я посторожу твоё коченеющее тело.

Отдохни.

Рука опустилась к бедру, нащупала на джинсах дырку с опалёнными краями. Кровь вокруг уже запеклась, но маленькая струйка всё ещё стекала, окрашивая снег под деревом в нежно-розовый цвет. Рука замерла на секунду, как бы раздумывая, а затем указательный палец с силой ткнул внутрь раны. Выбрасывая последние остатки адреналина в кровь, яркая вспышка боли почти ослепила его.

Путник заревел, как раненый бык, оттолкнулся от дерева и снова побрёл вперёд, раскидывая перед собой снег и припадая на раскалённую от боли ногу.

Он уже не понимал куда идёт, только инстинкт самосохранения гнал всё дальше и дальше, уводя от преследователей. Тот же инстинкт загонял вглубь чёрной зимней чащи. Но об этом у него не было сил беспокоиться, главное — идти вперёд. Оторваться от погони, а там что-нибудь придумается.

Главное — идти вперёд.

Он споткнулся о дерево, заметённое снегом, нелепо раскинул руки и покатился кубарем вперёд — в небольшой овраг. Встать уже не было сил. Проклятый рюкзак давил к земле. Ухватившись за кустарник, с трудом вылез и увидел над оврагом поляну, а там...

Мужчина чертыхнулся и протёр лицо от снега, налипшего от падения в сугроб.

Это было удивительно.

Как мираж, посреди беспощадного белого безмолвия, посередине поляны, стоял небольшой деревянный храм с крестом на верхушке. И из его окон струился тёплый и желтоватый свет, который давал надежду....

2

Он даже не запомнил, как прошёл, хотя скорее прополз, последние десять метров до спасительного тепла. Мужчина молился, чтобы дверь оказалась открытой, потому что замёрзнуть на ступеньках храма — это ни в какие ворота.

С трудом поднявшись на крыльцо, он замер и прислушался к звукам в храме. Затем дрожащими от холода руками достал из-за пазухи пистолет, еле-еле передёрнул затвор и толкнул дверь. Она отворилась неожиданно легко, и мужчина, не удержав равновесия, завалился внутрь.

В нос ударил сильный запах благовоний, корицы (откуда здесь могла быть корица?) и ещё чего-то — неуловимый сладковатый аромат. Может, от резкой перемены температуры, а, может, от нахлынувших удушливых запахов, закружилась голова, перед глазами всё поплыло, и он тяжело осел прямо в прихожей, беспомощно выставив перед собой оружие.

Внутри и впрямь было очень тепло, даже жарко. Большая комната отапливалась маленькой печкой, труба которой уходила в забитое фанерой окно. Рядом с ней стоял грубо сколоченный обеденный стол с парой керосиновых ламп. Только они освещали комнату, если не считать ещё с десяток плоских свечей в металлических бра. Рядом с печкой была собранная на скорую руку кухонька с маленькой газовой плиткой и парой шкафчиков.

На стенах храма висели иконы, а посередине стоял небольшой алтарь, около которого возился худощавый мужчина преклонных лет.

Он обернулся на шум и всплеснул руками.

— Ох ты ж! Не ждали, не гадали, а к нам гости!

Он был совсем не похож на священнослужителя. Толстые шерстяные носки, тренировочные штаны, байковая рубашка и тёплая жилетка.

Как загнанный зверь, мужчина с пистолетом прижался к стене и огляделся. Остановил взгляд на иконах на секунду, посмотрел на хозяина храма и попытался поднять пистолет.

— Ну-ну, тише, грозный какой, — ласково проговорил тот.

Старик аккуратно забрал оружие, положил рядом, подхватил под руку незнакомца и, крякнув, поднял его с пола.

— Ну и тяжёлый же ты, зараза!

Они прошли пару шагов, гость застонал, наступив на раненую ногу, и начал снова оседать.

— Да ёшки матрёшки! — выругался старик.

Еле удерживая мужчину, он посмотрел вниз и увидел штанину, насквозь пропитанную кровью.

— Час от часу не легче! И откуда ты только взялся на мою голову? — проворчал хозяин.

— Хотя, — он снова оглядел незнакомца и ехидно усмехнулся, — может, и будет от тебя толк. Поглядим.

Вдвоём они доковыляли до двери в задней части комнаты. За ней была маленькая тёмная спальня без окон с двуспальной кроватью и тумбочкой, на которой стояла ещё одна керосиновая лампа.

Старик помог гостю скинуть рюкзак и сесть на край кровати. Он достал из кармана тренировочных штанов спички, снял стеклянную колбу и зажёг черный фитиль керосинки.

Когда он снова повернулся к раненому, тот уже крепко спал, прислонившись к стене.

начало тут: Дипломная работа. глава -9

Валера выскочил из подъезда на улицу и закричал во весь голос.

— Урра!

— Прости господи...Наркоманы - пьяные...Свят-свят... — закрестилась подстригавшая цветы на клумбе неподалёку, какая-то бабушка. Валера оглянулся на неё и заорал снова.

— Халява приди!!!

Бабушку от его крика как ветром сдуло. Сзади осуждающе закашлял Денис.

— Чё? — непонимающе уставился на него очкарик. — Это было слишком просто, хочешь сказать? Или у тебя першит в горле?

— Я хочу сказать: незачем так орать на всю улицу.

— Да пофиг.

Валера сел на лавочку и достал из кармана синего джинсового пиджака пачку сигарет с фильтром.

— Мне ещё никогда так хорошо не было, а такое дело нужно перекурить.

— И давно ты курить начал? Это же вредно.

— Недавно, — Валера рассеянно пожал плечами. — Да какая в сущности разница? Выполним его дипломную работу и ищи ветра в поле.

— А если не выполним? — присел рядышком Денис.

— Тогда, не имеет значения от чего мы с тобой умрём. От нарушения договора или от того, что я тебе бошку откручу, если ты, дрянь такая только подумаешь о первом варианте. Окей?

Валера сделал вид, что стреляет в Дениса из воображаемого пистолета.

— Не нравится мне всё это. Как-то, не правильно что-ли?

— Серьёзно? В кои-то веки, мы с тобой свободны! Лаперуз, нам на выполнение задания, девять месяцев дал. Чего тебе ещё надо — собака?

— Ты даже не задумался, на радостях: как мы поймаем этого Ырку?

Счастливый Валера в ответ только махнул рукой:

— Поймаем. Придумаем, что нибудь. Только сначала разживёмся колёсами.

— Так нам же не хватает, — наморщил лоб Денис.

— Конечно не хватает, — подтвердил очкарик после чего пожаловался:

— А ещё крыса какая-то, у меня из кармана тысячу рублей спёрла. Своими бы руками убил, да? Мы понимаешь, работаем, а нас бессовестно обворовывают всякие проходимцы.

— Это да, — согласился Денис и покраснел от стыда.

— Вот видишь: врать ты уже научился. У собственных товарищей из кармана крысишь, средь бела дня. Что тебе, после такого, мешает обнести, скажем, квартиру или магазин? — победоносно ухмыльнулся Валера.

— Я отдам, — пообещал красный как рак Денис.

— Ты это тысячу раз уже говорил. У тебя кредитная история хуже чем у дяди Паши из второго подъезда, но у того хотя бы оправдание есть, он алкаш. А ты? Какая у тебя будет отмазка.

Денис не ответил. Его взгляд был прикован к крайне вызывающе одетой молодой особе, появившейся во дворе. Что-то в ней было нехорошее. От одного взгляда на неё, непроизвольно перехватывало дыхание и гулко стучало в висках. Валера перехватил его взгляд и присвистнул.

Сигаретный бычок полетел мимо урны, а очкарик начал шарить в рукаве в поисках титанового штыря.

— Ведьма, — прошептал Денис.

— Хуже. Лихорадка, — так же шепотом поправил его Валера.

Причёска у этой молодой женщины напоминала взрыв макаронной фабрики. Короткое нейлоновое платье пестрело десятком кислотных цветов, а довершали эту композицию чёрные колготки в крупную сеточку и ярко-красные туфли. Она приближалась.

— Я щас... Блевану, — прошептал Валера, которому очень хотелось отвести взгляд. Глаза болели только от одного вида этого мерзотного платья.

— Нельзя. Это проявление неуважения. Ведьмы любят почтительность. Терпи, может мимо пройдёт.

Но она не прошла. Она выбрала именно тот подъезд где жил Лаперуз и остановившись возле двери небрежно повернула голову к замершим от отвращения студентам.

— Эй, шестёрки! Николя дома?

Голос у неё был низкий и прокуренный.

— Понятия не имею, — пробормотал Валера.

— Так позови. Скажешь — Ляля ждёт.

— Вам надо, вы его и зовите, — отказался Валера искренне удивляясь собственной храбрости.

Лихорадка резко развернулась и подошла почти вплотную к сидевшим студентам. Денис инстинктивно сполз на асфальт и попытался спрятаться под скамейкой.

— Садитесь...Пожалуйста, — пискнул он, но Лихорадке он был не интересен. Она уставилась на Валеру, а тот опустив взгляд, сделал вид, что ему совершенно не мешает её присутствие и снова демонстративно закурил.

Женщина буравила очкарика тяжёлым свинцовым взглядом. Тот не реагировал и продолжал курить. Денис заметил, что щёки у Лихорадки зашевелились, будто бы она пережёвывала жвачку.

— Угостишь даму сигаретой?

— Держите. Мне, для вас, яда не жалко, — Валера с безразличным видом протянул пачку и женщина быстрым движением выхватила её из его руки.

— Зажигалку.

— Пжалста, — Валера чиркнул перед её носом спичкой так, что Лихорадка невольно отпрянула. Она секунду с ненавистью смотрела ему в глаза, потом нагнулась и прикурила от спички.

Сделала две затяжки, а потом неожиданно спросила.

— Ты знаешь, что я могу тебя одним плевком на тот свет отправить?

— Серьёзно? А мне кажется, что вы очень милая и добрая женщина, — Валера пожал плечами.

— Я добрая? Я? Ха-ха-ха-ха.

От смеха Лихорадки у студентов мороз побежал по коже.

— А ты хитёр, шестёрка, — отсмеявшись прошипела женщина. — Ляля не забудет тебя. Ты уж доживи до следующего раза, хорошо? Николя, дома значит...Адью!

С этими словами она смачно харкнула в сторону и Валера побледнел? увидев как плавится на асфальте комок ядовито- жёлтых соплей.

— До свиданья, — вежливо пискнул вслед уходящей беде Денис, но Лихорадка не удостоила его своим вниманием и просто скрылась в дверях подъезда.

У Валеры разом пропало всё хорошее настроение, а кроме того подлая тварь забрала у него сигареты. Снова убытки. Снова сигареты покупать. Поэтому едва Лихорадка ушла, он немедленно накинулся на товарища.

— Чё расселся? До вечера будешь под лавкой валяться?

— Да я чё? Я ни чё. Чё делать-то будем?

— Ты, идёшь в библиотеки и архивные закрома. Начинаешь искать всё, что может быть связано с Ыркой, — приказал Валера.

— А ты?

— А я вернусь в общагу и займусь изготовлением духа богатства. Деньги же надо откуда-то брать, а воровать ты не желаешь. Или желаешь?

— Нет-нет! — испугался Денис.

— Вот и ладненько. Расходимся, — Валера протянул товарищу руку.

_________

Последние несколько лет, Валера обитал в общежитии института Истории на правах полноценного студента, даже не смотря на то, что и однокурсники, и преподаватели давно забыли его лицо. Он не появлялся, на лекциях, не сдавал зачёты и не присутствовал на экзаменах — за него, эти проблемы решал обворожительный Николя. Просто Лаперузу было изначально лень тратиться на нормальное жильё для своих учеников, а впоследствии, когда он предложил им более комфортные условия, они сами захотели остаться в общежитии. Денис к примеру: жил в маленькой общаге пристроенной к городскому архиву, ютился в маленькой комнате на чердаке. А вот Валере, одному всегда было скучно.

Он предпочёл жить в большом общежитии. Сначала ему дали кровать в комнате где проживали ещё трое студентов, потом один из студентов съехал, потом второй сбежал. Последний сосед долго держался; а нужно отметить, что это был не какой-то там щенок первокурсник, а нормальный прожженный пацан с большим удовольствием нюхавший клей и употреблявший галлюциногенные грибы, но как-то так вышло, что и он уехал не выдержав дружбы с Валерой. К тому времени, комната Валеры пользовалась такой жуткой славой, что даже комендант общежития крестился проходя мимо неё.ъ

Иногда, Валера вздыхал, вспоминая своих соседей, ему часто не хватало весёлой компании, но что уж теперь? Сам виноват — тренировался в заговорах на своих соседях. Ну ведь в шутку же, не по-настоящему. Что за народ у нас — совсем шуток не понимают.

Сегодня его снова не узнали и пожилая вахтёрша, дежурившая на первом этаже, начала требовать документы.

— Христос с вами, Семёновна. Это же я, - Валерчик! Я у вас банку варенья занимал, в прошлом месяце, — ухмыльнулся очкарик пытаясь прорваться через бдительную старушку.

— Валерааа, точно ты? И не узнать. Очки, что-ли купил себе новые?

— Да я это, я. К мамочке больной ездил в провинцию. Навещал.

— То-то и смотрю, целый рюкзак на спине волочишь. Думала: пришлый какой, попойку в общежитии организовать задумал. И как мать? Выздоравливает?

— Да всё лучше и лучше, — Валера миновал главного стража общежития и направился к лифту.

Он жил на шестом этаже.

— А лифт не работает. Пешком иди, — напутствовала его в спину Семёновна.

— Да блииин. Опять!

Ему очень не хотелось подниматься пешком, но ничего не поделаешь. Лифт в общежитии ломался регулярно, каждую неделю. Следовало с этим смириться, как с неизбежностью грозной стихии. Валера занёс ногу над первой ступенькой лестницы и тут вахтёрша неожиданно вспомнила.

— Стой! А банка? Ты уже месяц мне банку возвращаешь. А ну вернись!

— Ой, смотри Семёновна! Чё там? — очкарик указал рукою куда-то ей за спину. Вахтёрша резко обернулась и ничего страшного не увидела.

— Шутишь? Опять твои шуточки?!! — кинувшись к лестнице, возмущённо закричала она, но на лестнице тоже никого не было. Вахтёрша задрала голову, целясь посмотреть в щель между лестничными маршами. И там никого. Тишина. Только слышно как смеются девочки на четвёртом. Да не успел бы этот прохиндей до шестого добежать за две секунды. Нипочём бы не успел. Так где же он? Этот, как его? Да как его звать-то? Забыла. Снова забыла, тьфу-ты!

Валера тихо посмеиваясь дошёл до своей комнаты, стёр нанесённые мелом защитные надписи и зайдя внутрь, закинул рюкзак на ближайший свободный стул. Потом, снял с себя грязные кроссовки и улёгся на свою кровать не снимая верхней одежды. Некоторое время он лежал, думал, принюхивался. Когда запах носков стал совершенно невыносим, ему пришлось сползти с кровати и заняться стиркой. Стирка обычно проходила так: Валера собирал грязные вещи в большой ком и транспортировал его в комнату ближайших знакомых девочек. Иногда попадались сокурсницы, иногда старшекурсницы, главное чтобы у них имелись в наличии средства для стирки. Валера приседал на уши своим беззащитным жертвам и минут через двадцать, после очередной красивой истории ( ведь девушкам нравятся красивые и драматические истории) они сами высказывали желание постирать ему что-нибудь. Если Валера выступал на публике пьяный - то его, ещё и кормили.

В этот раз ему было лень импровизировать, поэтому он просто поднялся на соседний, седьмой этаж и выбрав комнату где проживали сразу три первокурсницы, пообещал жениться на той кто быстрее постирает его грязные вещи. Девушки сначала высказали своё недоумение, но только первые десять секунд, а потом как начали между собой драться! Только волосы полетели. Ведь каждая из них увидела именно того жениха, о котором всегда мечтала. Оставшись доволен произведённым эффектом, жених в спешном порядке смылся обратно к себе и схватив висевшую на стене гитару, плюхнулся на кровать.

— О Афродита! Подари мне силы

— Любить из многих - только лишь одну

— Они прекрасны все...

— И все чертовски милы

— Но вот женись, хоть раз

— И всё пойдёт ко дну!

Мурлыкал Валера перебирая гитарные струны.

Гитара досталась ему от первого сбежавшего соседа. От Кузи. Хороший, весёлый парень был...И чего ему тут не понравилось? Жили же хорошо, дружно. Выпивали вместе, гуляли. Кузя учил играть Валеру на гитаре. Ах-да, вспомнил - почему он слинял. Валера учился заговаривать кошмары, взяв за образец галлюцинации другого соседа, Жорика. Жорик любил кушать грибы и даже пытался разводить Псилоцибы на подоконнике. Наевшись грибов, он очень часто стонал по ночам и мешал спать. А у Кузи, была проблема с кошмарами. Парень на полном серьёзе боялся ночевать один и при выключенном свете. Валера начитавшись серьёзных книжек в библиотеке Лаперуза возомнил себя настоящим экстрасенсом и решил помочь Кузе избавиться от позорного страха.

Как позже выяснилось, он не только перепутал технологию заговора кошмаров, но и по ошибке навёл на Кузю галлюцинации Жорика оказавшиеся, страшно подумать — развратной порнографией. В процессе заговора, внутри несчастного Кузьмы галлюцинации смешались с кошмарами и вырвавшись на волю пошли гулять по всему общежитию.

В ту ночь, из каждой комнаты раздавались громкие стоны, а профессиональный экстрасенс Валера, бегал по этажам и в панике пытался навести порядок. Он тогда ещё не умел затирать память и наутро всё общежитие смотрело на Кузю как на врага народа. С бедным парнем отказывались разговаривать, а некоторые даже хотели набить ему морду. Кузя прожил в общежитии ещё два дня, потом съехал не выдержав травли. Единственный человек, который не отвернулся от него был Валера и за это, Кузя на прощанье подарил ему свою гитару. Валере было до смерти стыдно за свой промах, но сделанного не воротишь. Гитара осталась для него напоминанием, что не нужно совершать необдуманные поступки.

В животе предательски заурчало. Валера отложил гитару в сторону и тоскливо посмотрел на стоявший в углу холодильник. Раньше тут жил Веня и этот холодильник, с множеством замков и затворов был всегда полон еды. Сначала из комнаты съехал Кузя, а потом и Веня. Интересно, как ему там в психушке живётся? Ну вот почему некоторые люди такие жадные? Живёшь вместе со всеми — значит еда в холодильнике общая. Все это знают, а Веня почему-то, считал наоборот. Его родители стали хорошо зарабатывать и начали снабжать сына продуктами более высокого качества, а он, чтобы не делиться с соседями, завёл себе отдельный холодильник. Первое время, он разрешал там хранить продукты Валере с Жориком, но потом стал замечать недостачу своих деликатесов и объявил своих товарищей крысами. Стал запирать холодильник на замок. Этот гнусный поступок породил тайную продуктовую войну, которая довела Веню до паранойи, а потом и до дурки. Валера справедливо посчитал запертый холодильник провокацией и временно заселил на Кузино место Дениску - умеющего воровать лучше всех. Взяв в долю грибоеда-Жорика, они начали устраивать совместные набеги на холодильник: ведь там было можно найти не только колбасу и сыр, но и дорогое красное вино, коньяк, фрукты. Веня психовал, но доказать ничего не мог. Продукты пропадали прямо из закрытого холодильника. Он обвешал “свою прелесть” замками, хранил на шее ключи, бегал жаловаться к коменданту и писал заявление в милицию. Ничего не помогало. Продукты исчезали с фантастической скоростью.

— Он просто с жиру бесится, товарищ капитан, — объяснял Валера милиционеру приехавшему в очередной раз в общежитие. — Вот вы, сами разве не видите: на холодильнике замки, у него целая связка ключей на шее? Разве это не странно? Он не ходит с нами в столовую как все нормальные люди, не ставит еду на общий стол, зато ночью, мы все слышим, как он подозрительно громко чавкает. Проверьте его собакой! Обнюхайте! Он же сам всё съедает, а на нас заявления пишет.

— Но в последнем заявлении фигурирует три килограмма чёрной икры, — вздыхал милиционер. — Мы не можем не отреагировать.

— Серьёзно? Сколько-сколько килограмм? Вы посмотрите на меня! Посмотрите на Дениску! Товарищ капитан: мы студенты-историки! Мы про такую еду только в книжках читали! Что он вам лепит? Может там и лобстеры были?

— В этом заявлении нет, а в прошлом... Имелось мясо камчатского краба, шейка свиная, карбонад, паштеты…

Тогда Валера честно предложил сдать свои анализы на экспертизу: раз такое дело, но милиционер почему-то обиделся и ушёл. И с тех пор: на Венины заявы, милиция, перестала обращать своё внимание.

К сожалению. После этого, Веня очень быстро повредился умом. Как-то раз: он просидел возле полного холодильника с блокнотом и открывал его с периодичностью в один час. Соседи с любопытством наблюдали за его экспериментом и таинственно перемигивались между собой.

Веня отмечал таинственную убыль еды в течении двух суток. Всё это время, он не ел и не спал, только ходил по малой нужде в бутылочку. На третьи сутки, в очередной раз открыв холодильник, вместо доброго шмата сала на тарелочке, он обнаружил лишь смятую записку. Там было неразборчиво написано

“Это сало….сосало….Поросёнок….Был!”

А ещё пропало две бутылки коньяка с момента последней записи.

Веня огляделся. В комнате, кроме него, никого больше не было и тогда он окончательно сошёл с ума. Он засмеялся, забуянил и начал выбрасывать в окно свои личные вещи пока за ним не приехали и не увезли на принудительное лечение. До сих пор, наверное лечится от своей жадности.

Но воспоминания-воспоминаниями, а есть всё-таки хотелось. Валера почесал затылок, прикидывая, а не напроситься к кому-нибудь в гости?

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

От автора: Спустя почти год, вернулся к забытой Дипломной работе. Поскольку формат большой не вижу смысла засорять пикабу кусочками книги. Этот кусочек последний. Все остальные истории про Валеру и Дениса на пикабу - будут короткими.  Рейтинга мне не нать. Посторонним карбофосам не читать. Это просто оповещение, что работа продолжается на АТ - https://author.today/work/155864

Всем привет и это снова я со своими удивительными историями :)

С 2018 года со мной стали происходить странные вещи - я везде вижу одно и то же число, стали часто сниться вещие сны и кое-что ещё. Об этом и поведаю вам сегодня.

***
Представьте себе состояние, когда о чём-то так задумываешься, что на короткий миг теряешь связь с реальностью, углубляясь в представляемую картинку. Объясняю как умею, простите.

***
Я не сразу подрываюсь с кровати, когда просыпаюсь. Мне нужно полежать, очнуться. Чаще всего лежу с открытыми глазами, планирую свой будущий день.
В то утро ритуал был такой же. Я проснулся и лежу, задумался и вижу такую картину: еду в маршрутке, рядом со мной стоит женщина и вижу, как какой-то мужчина вытаскивает у неё из кармана телефон. Я ей и говорю – «женщина, у вас воруют.» Та подняла панику, несостоявшийся вор испугался, тут же вернул телефон и вылетел из транспорта.

Меня не удивило увиденное, ведь я люблю полежать, помечтать и пусть образы бывают безумными или совершенно глупыми. Я так живу.

Собрался на работу, сел в привычную маршрутку. Вдруг в другом конце транспорта кричит женщина: "водитель, остановите маршрутку! у меня вытащили телефон!". Маршрутка остановилась и из неё выбегает мужчина. Оказалось, что он вытащил телефон, но женщина успела заметить. Тот сразу его вернул и решил бежать.

Мне стало не по себе, ведь что-то подобное я представлял в своей голове этим утром. Пусть и «сбылось» не точь-в-точь как было в моём воображении, но всё же. Брр

Маленький бревенчатый сруб прятался в огромных сугробах снега, посреди бесконечной черноты полуголых деревьев. Ни одной тропинки не вело к его крыльцу и все вокруг словно замерло, в почтительной тишине к обитателям этого неказистого строения. На ступеньках крыльца сидели двое. Одеты они были совершенно не по погоде. Высокий блондин кутался в легкую черную кожаную куртку, изредка стряхивая с брюк невидимые снежинки, а его темноволосый сосед вовсе сидел в толстовке и шортах. И оба были босиком.

Блондин достал пачку сигарет, вытащил одну, протянул соседу.

— Ты же знаешь, у меня свои — мотнул головой тот и вынул из кармана толстовки резную трубку из мореного дуба.

— Знаю — ответил блондин — но пионер должен быть вежливым.

Брюнет хмыкнул, достал из другого кармана видавший виды кожаный кисет с табаком. Блондин сверкнул зажигалкой, глубоко затянулся и, задрав голову, выпустил дым плотной струей в темное звездное небо. Его взгляд остановился на одной, особенно крупной звезде. Хотя скорее по размерам она напоминала больше какую-то комету, и даже имела за собой едва различимый серебристый след.

— Полынь — проговорил он, не отрывая от нее взгляда.

— Звезда, мать ее — кивнул его сосед.

Он чиркнул спичку и начал раскуривать трубку, выпуская огромные клубы сизого дыма.

— И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки — продолжил блондин, не отводя взгляда от зеленоватой кометы.

— До сих пор не понимаю, зачем? — Брюнет откинулся на ступеньках назад, оперся о локоть и с явным удовольствием запыхтел трубкой.

— Да кто его знает — пожал плечами блондин. Тебе виднее, ты же старше, и ты его любимец был, он всегда с тобой возился больше, чем с нами.

Они немного помолчали, каждый из них задумался о чем-то своем.

— Может психанул? — прервал тишину блондин — Как думаешь?

Он наконец-то оторвал взгляд от неба и вопросительно посмотрел на соседа.

— Мог — согласно кивнул брюнет

— Людей он любил без меры. И уж поверь, цену его разочарования я постиг, как никто другой. Кстати, где он сейчас?

— А никому не известно — пожал плечами блондин.

Достал из пачки еще сигарету, прикурил от тлеющего бычка и отправил окурок щелчком в ближайший сугроб.

— Снял печати и ушел — продолжил он. Мы сначала ждали его, потом пытались искать. Бесполезно. Хоть бы записку оставил, я не знаю.

Он пнул с досады кучку снега на ступеньке.

— Так мол и так, дети мои. Я пошел, а вы тут сами. А, и да — я спустил с цепи полыньку. Люблю, целую.

— Папа может — снова усмехнулся брюнет. Братья в курсе, что мы собираемся делать?

— Конечно - кивнул его собеседник. Не все поддерживают правда. Мол кто мы такие, чтобы идти против его воли и бла-бла-бла.

— Погоди, дай угадаю, Рафаэль и Уриэль?

Блондин молча кивнул.

— Ссыкуны — со презрительной улыбкой протянул брюнет — всегда это знал. Один лицемер, второй идиот блаженный. А что мы все делать будем, если звезда упадет, они не думают? Или их так прельщает вечное унылое ничто?

— Но, тем не менее, остальные с нами — ответил ему блондин.

— Эти двое мешать не будут? Брюнет вопросительно посмотрел на соседа.

— Не смогут, даже если захотят.

— Хорошо, но… ты присмотри за ними. Мало-ли что. Сколько у нас времени?

— Ну — блондин задумался и снова посмотрел наверх — братья пока удерживают, но сила ее растет. Чем ближе она к земле, тем сильнее рвется вниз. Думаю, пару сотен лет в запасе есть.

— Пара сотен лет — повторил медленно брюнет — немного. Я вчера своих на разведку отправлял, почти всех сожгла к едрени матери. Только Молох и вернулся. Точнее… пол Молоха…

Брюнет затянулся, выпустил кольцо белого дыма и немного помолчал.

— Мы не сможем просто так начать ее пилить и растаскивать по сторонам. Непрощенным к ней за версту не подойти. Ты понимаешь, что это значит?

— Нам нужен твой Легион — кивнул блондин — будем крестить всех без разбора, других вариантов нет.

— Нет — согласился брюнет. Баронам это не понравится.

Он поднялся, выбил трубку на ступеньки и стряхнул с босых ног налипший снег.

— Ладно, пойдем, брат, нас ждут великие дела — он передернул плечами от накатившего озноба и открыл дверь избушки.

Блондин не двигался, уставившись в дебри темного леса.

— Слушай, а ведь если…

— Что?

— Если он не вернется… как мы… что же мы будем делать… потом? Как мы будем жить без Него?

Он обернулся и посмотрел на стоящего над ним старшего брата с какой-то детской растерянностью.

— Как?

Брюнет глубоко вздохнул, присел и взял его лицо в ладони. Грубые, шершавые, но такие теплые и успокаивающие ладони.

— Все будет хорошо, Микаэль, не волнуйся. Ты же подобие Его, ты займешь его место и все вернется на круги своя. Да и посмотри на этот мир, Он давно уже был не с нами, его уход — просто последняя точка. Не переживай, брат, мы со всем справимся.

Все.

Будет.

Хорошо.

Он слегка коснулся губами его лба, встал и шагнул в темный проем двери, слегка пригнув голову, чтобы не задеть рогами низкую притолку.

— Викусик, тебя подвезти? — Слегка заплетающимся языком спросила Лера у подруги.

— Да не... Вон, автобус. — Ответила девушка.

— Ну, как знаешь. — Распахнув руки сказала подруга и полезла целоваться. — Ну, все. Давай. С наступающим. — Добавила она, и поцокала к мужу на своих высоченные каблуках.

А Вика засеменила на остановку. Ее сапоги ничуть не уступали Викиным.
— Эй! — Э-эй! — Ускоряя шаг, и размахивая подарочным пакетом девушка кинулась наперерез тронувшегося с остановки автобуса. — Сто-ой!

До дороги было всего пятнадцать метров. Но предприятие так и не посыпало песком дорожку. Каждые пару шагов нога так и норовила соскользнуть. Но, Вика не сдавалась. Упорно бежала и кричала.
Автобус остановился прямо напротив нее. Дверь с грохотом распахнулась. Водитель смотрел в ее сторону и улыбался, сверкая золотым зубом на верхней челюсти. В новогодней шапочке и засаленном свитере он смотрелся нелепо.

— Повезло тебе красавица. Я крайний на сегодня. — Поделился водитель, после того, как уложил заветный полтишок к остальным.

— Ой, спасибо вам, что дождались. — Запыхаясь благодарила Вика. А спустя секунду сунула руку в пакет и победно достала оттуда три "рафаэлки". — Это вам. Водила подмигнул и дёрнул передачу. Автобус тронулся.

Вика плюхнулась на сиденье и уставилась в окно. Отражение расплылось в еле заметной улыбке. Двадцать седьмое декабря. Смена кончилась. Муж вернётся с вахты тридцатого. Сын с мамой двадцать девятого. Завтра и дел то, подарок с почты забрать. Конструктор. Большая коробка с самолетом. Как и писал пятилетний Игорёк дедушке морозу.

Автобус плыл по заснеженной дороге. Асфальта не было видно и в помине. Белым-бело. Разметкой служили лишь массивные сугробы, скрывающие стволы елей.
Салон наполнился праздничным ароматом. Мандарины. Вика обернулась. Глазки забегали в поисках источника. Справа, сидел и сопел мужичок, прислонив голову к стеклу. Его отлично укачивала расшатанная подвеска. А сзади, за пару сидений, закидывала в рот сочные дольки старушка. Увидев, что на нее смотрят, смущённо заулыбалась. Вика улыбнулась в ответ и снова уставилась в окно.

Морщинистая рука коснулась плеча. Вика аж вздрогнула, от того, что ее так бесцеремонно вырвали из своих мыслей.
— Будешь? — Спросила старушка, держа на ладони оранжевый шар.

— Спасибо, не надо. — Мотая головой ответила женщина, сдерживая колотящееся сердце.

— Ладно тебе. Новый год уже на носу. — Не унималась старушка, присаживаясь на соседнее кресло. — Возьми.

— Спасибо. — Сдалась Вика.

Потрескавшиеся губы старухи оголили зубы. Она вцепилась двумя руками в поручень и смотрела прямо перед собой. Вика быстро закинула мандарин в сумку, и вынув конфету, в бело красной обертке, протянула старушке. Бабка резко повернулась и ухватилась за вытянутую в свою сторону ладонь. Так цепко, что Вика не смогла выдернуть руку.

— Пустите!

— Давай погадаю. — Потребовала бабка. — Я Марфа Кривная. Ведунья в пятом колене. Всю правду скажу, судьбу предскажу.

Наконец Вика разжала хватку, оттянув большой палец старухе.
— Дурная! — Не стесняясь ругалась девушка. — Только тронь меня! — Но бабка вновь уставилась прямо. И игнорировала оскорбления.

— Сын твой…

— Только попробуйте. Я во всю эту чушь не верю. Все с моим сыном хорошо! — Тут же парировала Вика.

— С Игорьком все хорошо будет. Рисовать он у тебя любит. Не мешай ему в этом.

— Откуда вы знаете?

— И муж твой Вовка... Хороший мужик... Верный.

— Тогда к чему вы все это?

— Ты странна́я…

Вика вжалась в окно, стараясь быть как можно дальше от Марфы. — Я не странная. Нормальная я. — Отнекивалась девушка, мотая головой. Невольно прижимая ладони к сердцу.

Марфа тяжело выдохнула и повернулась к собеседнице. — Стра́нная не значит плохая... Дай посмотреть. — Мягко, словно мать, попросила старушка. В ответ Вика вновь замотала головой. И вжалась в стенку автобуса, как только смогла. — Не боись ты. Просто гляну. Может просто сглазили. Дам тебе травку. Дома сожжешь ее, и все удачно будет. — Как можно ласковее говорила морщинистая женщина.

Вика не выдержала и резким движением выставила руку вперед. Сама же отвернулась в сторону и уставилась в окно, стараясь отдать все внимание метающимся снежинкам. Марфа цепко ухватилась за запястье и начала водить жёлтым ногтем по линиям ладони. — Темно, темно, не видно судьбинушку. Не видать. Невидаль, невидаль... Ничего не видать. — Еле слышно бормотала бабка. — Сожми. — Положила она что то колкое в руку. — К сердцу прижми. — Повторяй. Стара, стара родня…

— Стара, стара родня... — Повторяла Вика, как завороженная.

— Освети судьбу…

— Освети судьбу…

— Дивчину сберечь…

— Дивчину сберечь…

— Недуги отсечь…

— Недуги отсечь...

Марфа вновь притянула руку к себе, подставила ладонь под кулак и уставилась на Вику широко раскрытыми глазами.

— Жжется. — Морщась от боли сказала девушка.

— Терпи девка. Терпи... — Не отводя взгляда требовала бабка. — Разжимай. — Вика разжала кулак. Марфа крепко ухватилась за ладонь и поменяла местами руки так, что старческая оказалась сверху. Затем медленно раскрыла ладони, будто книгу. Кожа, как страница, была вся измалевана черными узорами. Марфа отшатнулась в сторону.

— Сука! — Закричал водитель и дёрнул руль. Автобус понесло влево.

— Сожги фантошу! — Рявкнула бабка несвойственным басом. Через секунду пазик слетел с дороги и на скорости врезался в многолетнюю ель.

___________________________________

Пара силуэтов удалялась от горящего автобуса в ночной лес. Один волоком тащил за собой носилки, из сплетенных прутьев. Второй заметал следы, огромной, лапистой веткой. Девушка, вся в кровоточащих ссадинах лежала без сознания, изредка морщась, когда ее подкидывало на кочках.

Вика открыла глаза. Над гудящей головой кружились ветки. Снежинки залепили ресницы. Она не сразу поняла, что ее тащат. А когда опустила голову, чтобы осмотреться, сорвалась на пронзительный визг. Прямо перед ней шло нечто. Ростом под полтора метра. Сгорбленное так, что голова была на уровне плеч. Длинные острые уши. Нос с горбинкой, вытянутый вперед, был похож на клюв. Оно сразу рвануло на нее и закрыло рот ладонью, впившись толстыми ногтями в щеки. Зеленоватая кожа была грубой, мозолистой. Вика мотала головой из стороны в сторону, но, с каждой секундой монстр сжимал руку все крепче. Собрав остатки здравого смысла, девушка вцепилась в руку зубами. Вкус был солено-кислый. Сразу начало тошнить. Но неприятель только скривил морду. Свободной рукой он полез внутрь шкуры, что защищала от холода. А достав кулак тут же дунул через него, выпустив облако пыли. Вика невольно вдохнула. Голова закружилась, как на карусели. Тело забилось в припадке. А через пару секунд она отключилась.

Одно из чудовищ зашипело второму. Второе начало шипеть в ответ. Это были не просто звуки. Они полноценно общались. Можно было отличить одно слово от другого. Но язык был совсем не человеческим.

Не прошло и получаса, как Вику притащили к небольшой поляне, посреди которой две молодые сосны обнялись кронами, образуя полукруг. Чудища ударили ладонями по стволам, почти синхронно. Тут же, от стволов к середине, будто тонкая мыльная пленка начала покрываться инеем, появился барьер. Через него девушку и потащили. В сторону стоящих под холмом землянок.

__________________________________

Вика очнулась. Она была в помещении. Привязанная к стулу. Толком еще не пришла в себя. Вокруг слышалось какое-то шипение, бурчание, шум. Топот ног и скрип двери. Но, быстро затихло. Моргнув несколько раз и вернув себе фокус, девушка подняла голову, чтобы осмотреться. Она была в месте, похожем на дедушкин сарай. На стенах висели какие то веники, сушеные фрукты, нанизанные на пруток, вяленая рыба. Черепа и рога лосей. Шкура медведя, и с два десятка заячьих и беличьих шкурок. Повсюду стояли бочки, с красноватыми следами. Печка, выложенная из больших камней, промазанных глиной, похожая на камин. В ней был разведен огонь, дававший свет и тепло.

Дверь резко открылась. И первым, кто ворвался, был ветер. Он принес снежинки. Холодные и колкие. А вслед за ним вошел низкорослый, горбатый, человекоподобный. Вике тогда не показалось. Она смотрела на него, а он на нее. Сердце билось словно дитя в истерике, хотело сбежать из груди, как можно дальше. Колени терлись друг об друга, по собственной воле. А руки свело от невыносимого напряжения. Это не сон, все на яву. Она кричала как могла, выла во всю глотку. Но только внутри. Снаружи, все что она делала, это таращилась на захватчика отпустив слезы течь по щекам.

Чудище ввалилось в сарай, развалившись на полу. Следом за ним вошёл его собрат, бормоча на шипящем наречии. Он мельком глянул на пленницу и пошел к бочкам. Схватил одну и понес к выходу. Но, споткнулся о подставленную товарищем ногу. Бочка развалилась, залив содержимым все вокруг. Вику накрыло волной вони прокисшей вишни. Она отвернулась, как смогла, но рвотные позывы было все сложнее и сложнее удержать. А тем временем, на земле закипала драка. Хлесткие удары наносили все чаще и чаще. Крики боли, понятные на любом языке, становились все громче. И резко затихли.

Вика повернулась. Одно из чудовищ победно сидело на другом. Кровь вытекала из пасти поверженного врага, сливаясь с лужей на полу. Победитель взял вишню, обмакнул в крови свое собрата и закинул ее в рот. Явно смакуя вкус, да и сам момент.
Взял труп за руку и выволок на улицу, оставив дверь распахнутой. Морозный, свежий воздух начал заполнять помещение. Девушка вытянула голову как можно выше, только сейчас она ощутила, насколько воняет в этом сарае. Сердце все так же колотилось, дополняя ритм стучащих, то ли от холода, то ли от страха, зубов...

___________________________________

Дверной скрип моментально заставил Вику открыть глаза. Бедняжка и не заметила, как уснула. Чудовища вынесли все бочки, и оставили девушку наедине с собой. Но это длилось не долго. В сарай кто-то вошёл. Огонь в камине оставил после себя лишь тлеющие угли. И не было видно, кто именно. Но, Вика понимала, это точно не друг. Незнакомец подкинул охапку тонких веток и пару больших поленьев, заставив огонь вспыхнуть с новой силой. Свет заставил Вику щуриться. Но, и так, все было понятно. Перед ней стоял все тот же зеленокожих, красноволосый, закутанный в шкуры монстр. Только этот был стар. Все лицо было в шрамах и морщинках, и не понятно что из них, что. Нож в руке отражал блеск пламени. Монстр сделал шаг вперёд…

— Нет. Пожалуйста нет! — Дрожащим голосом за умоляла Вика. Но он все подходил. Лицо не выражало эмоций. Для него это рутина. — Пожалуйста! Нет! — Девушка мотала головой из стороны в сторону. — Не-ет! — Сорвалась она на крик.

И он на секунду замер. Быстро огляделся. Сделал пару шагов в сторону.Сорвал с веревки шкурку белки. И впихнул Вике в рот, предварительно свернув в плотную трубку. Опоясал толстой веревкой. Девушка могла только выть. Жилы на шее натянулись струнами. Она прыгала на стуле и мотала головой.

Резким движением монстр развернул ее спиной к огню, и положил руку на плечо. Вой сменился кашлем, а после, рыданием. И угас до редких всхлипываний. Холодная сталь коснулась лба. Вика вздрогнула и зажмурилась, ещё крепче. Лезвие медленно поползло вверх, срезая волосы локон за локоном. И снова на лоб, и опять вверх. Царапая кожу. И повторяя раз за разом. Звук бритья бил прямо в душу. Вика не могла шевельнуться. Даже дышала с трудом.

Он закончил. Провел ногтями по оголенной коже и ещё с минуту стоял за спиной накручивая волосы в руках. А потом вынул кляп и тихо удалился. Оставив Вику в полумраке угасающего пламени.

__________________________________

Прошло пару часов, прежде чем в глазах девушки блеснула жизнь. Сначала она пошевелила пальцами рук, потом ног. В ушах стоял тихий монотонный звон, хотя вокруг царила тишина. Она осмотрелась. Во мраке толком ничего не было видно. В камине уже догорали угли.

— Эй... — Дрожащим голосом чирикнула Вика.

Она прислушалась. Но, тишина не отозвалась. Ни скрипа, ни чужого дыхания. Пленница была одна. Теле то и дело пронзала дрожь. Собравшись с силами девушка немного подпрыгнула и сместилась вместе со стулом в сторону камина. Тот гулко ударился ножками о доски. От такого неожиданного шума Вика замерла. Стук сердца перекрикивал дыхание. Других звуков не было. Помедлив секунду она начала как можно быстрее двигаться к камину. Скрип и шум уже не волновали ее. Даже если за ней и придут... То, что…

Идея возникла не сразу. А когда возникла, Вике показалось, что в комнате на мгновение стало светлее. Она видела фильм, где героя связали на стуле. А он выбрался, сломав его своим весом. Девушка решила попробовать так же. Сначала наклонилась вперёд, и рывком встала на ноги, согнувшись пополам. Присела, на пару сантиметров, на сколько позволяли веревки. И резким движением подпрыгнула и перенесла вес назад. Стул ударился о пол двумя задними ножками, и под тяжестью веса они сломались. Вика оказалась на полу. Лежала и кончилась от боли. Но у нее получилось. Быстро освободившись от обломков и просунув руки под ногами она впилась в веревку и тащила узел зубами, что было сил. Ничего не выходило. Узел завязан накрепко. Игнорируя дрожь, страх, пот, стекающий прямо на глаза, Вика тянула за веревку. В темноте она не заметила, что та уже покрылась кровью. Только вперёд... Наконец узел поддался. Руки были свободны. Ноги освободить было куда легче.

Вика сидела и смотрела на дверь, глубоко дыша. Резко вскочила и уверенным шагом двинулась на встречу свободе. Рывком открыла дверь. Свежий морозный воздух колол горло. Порыв ветра от двери всполошил снежинки и те вихрем кинулись на девушку. Был предрассветный час. Солнце вот вот покажется над горизонтом. Помедлив секунду, она рванула на волю. Но ударилась о что-то, не переступив и за порог. Невидимая стена не пускала ее. Вика ударила кулаком в пустоту и скорчилась от боли, прижав раненую руку к животу. Слезы вновь затуманили взгляд. Девушка сделала пару шагов назад и побежала в стену выставив плечо. Но и это не помогло. Схватив первую попавшуюся палку она ткнула в проем. Палка прошла за порог, а рука нет. Вика упала на колени. Истощенная, напуганная, обречённая...

_________________________________

Шум за дверью нарастал с каждым часом. Девушка забилась в самый угол сарая, укрывшись шкурой. Дверь открылась, с еле слышным скрипом в конце. Послышались шаги по половым доскам, остановившись на середине. Вика старалась дышать как можно тише. Шаги зазвучали по направлению к камину. А через секунду в ее сторону. Монстр сорвал шкуру. Вика завыла, что было сил. Говорить членораздельно она уже не могла. Скорчилась в припадке. Отбивалась руками и ногами. Ему было все равно. Он был гораздо сильнее. Заломав руки монстр поволок девушку на улицу.

_______________________________

На высоком стуле, похожем на трон, сидел зеленокожих, сильно пузатый монстр. Красный пучок волос был смазан кровью и поставлен вверх аккуратным конусом. Он сидел перед большим столом. Стороны которого заполонили его собратья. Сидел, держа кончиками пальцев глиняную пиалу. Отрезал тонкими полосками кусочки мозга, обильно политые скисшей вишней. И клал на язык, наслаждаясь каждой порцией. В углу, сбившись в кучку, сидели зеленокожие дети. Им показывали спектакль. Роли исполняли куклы связанные из человеческих волос. Они двигались сами, бегали, прыгали и плясали. Чем вызывали бурный восторг у молодого поколения.


P.S.
Фантоши, куклы с механич. и автоматич. приспособлениями для передвижения; применяются в кукольном театре. (Википедия)


Для ноябрьского конкурса КрипиСтори.